(отрывок)
Борис БЕССОНОВ
Владимир Ленин — собиратель земель Русских
За пять лет, с 1917 по 1922 г., он сумел вывести страну из глубочайшего кризиса, разгромить ее внешних врагов, в число которых входили Англия, Франция, США, Япония, и, восстановив порядок в государстве, создать могучую советскую державу, СССР.
Не питавший симпатий к этому политическому деятелю У. Черчилль был вынужден признать: «Ценой нечеловеческих усилий он спас Россию от хаоса и развала и вернул ее на торную дорогу цивилизации».
Ни одному из правителей России не удавалось добиться столь впечатляющих результатов в такой короткий срок. Книга, представленная ныне вниманию читателей, рассказывает о великом российском государственнике и патриоте, собирателе земли Русской, — Владимире Ильиче Ленине.
ВВЕДЕНИЕ
Сейчас Ленина, большевиков хулят многие, особенно «наши» политические деятели, ученые, публицисты. Все это не ново. Между тем многие западные мыслители высоко оценивали деятельность Ленина, возглавляемого им Советского правительства, с глубоким уважением относились к Ленину как государственному деятелю.
Уместно привести суждения о Ленине, большевиках, о первом Советском правительстве английского писателя Герберта Уэллса, побывавшего в 1920 году в России и встречавшегося с Лениным. Многие утверждают, отмечает Г. Уэллс, что в бедствиях, обрушившихся на Россию, повинна власть большевиков. Но я не верю в это, говорит Уэллс. «Должен сразу сказать, что разоренная Россия отнюдь не подверглась нападению некой разрушительной и зловещей силы. Прогнивший строй сам по себе пришел в упадок и рухнул. Не коммунизм вверг эту гигантскую, пошатнувшуюся, обанкротившуюся империю в опустошительную шестилетнюю войну. Это сделал европейский империализм. И не коммунизм подверг истерзанную, и, быть может, погибающую Россию непрерывным нападениям платных наемников, интервенции и мятежам, не коммунизм стиснул ее в кольце жестокой блокады. Мстительный французский кредитор, тупоголовый английский журналист гораздо более ответственны за ее смертные муки, чем любой из коммунистов».
В бедственное положение Россию ввергла мировая война, а также нравственное и духовное оскудение ее правящих и имущих классов, продолжает писатель. У них не доставало ни ума, ни совести положить конец войне, положить конец всяческому разорению, они присваивали все блага, обрекая остальных на несчастья и порождая опасное недовольство, а потом было уже поздно. Они правили, разоряли страну и грызлись между собой, словно слепые, не видя неотвратимой катастрофы, покуда она не свершилась...
«Либеральные силы страны, не привыкшие к действию и безответственные, затеяли трескучие споры о том, быть ли России конституционной монархией, либеральной республикой, социалистической республикой, — чего только не предлагалось. Над всей этой шумихой театрально возвышался Керенский в позе благородного либерала. Повсюду маячили всякие сомнительные авторитеты, «сильные личности», лжесильные личности, русские праведники и русские «бонапарты». Все это — совершенно точные наблюдения Г. Уэллса.
В России, по мнению Г. Уэллса, в то время была лишь одна организация, которая имела единую программу действий, единую веру, единую волю — коммунистическая партия... Эта партия обладала безусловным моральным превосходством над всеми своими противниками, подчеркивал он. Большевистское правительство — самое бесстрашное и, вместе с тем, самое неопытное правительство в мире... Но по сути своей оно честно. Перед лицом величайших трудностей большевики стараются построить на обломках прошлого новую Россию. Можно оспаривать их идеи и методы, называть их планы утопией, можно высмеивать то, что они делают, или бояться этого, но нельзя отрицать того, что в России сейчас идет созидательная работа.
Г. Уэллсу Ленин в какой-то степени показался утопистом. «Он делает все, что от него зависит, чтобы создать в России крупные электростанции, которые будут давать целым губерниям энергию для освещения, транспорта и промышленности... Можно ли представить себе более дерзновенный проект в этой огромной равнинной, покрытой лесами стране, населенной неграмотными крестьянами, лишенной источников водной энергии, не имеющей технически грамотных людей, в которой почти угасла торговля и промышленность?.. Осуществление таких проектов в России можно представить себе только с помощью сверхфантазии» (Г. Уэллс. Россия во мгле. С. 24—25).
В какое бы волшебное зеркало я ни глядел, отмечает Уэллс, я не могу увидеть эту Россию будущего, но невысокий человек в Кремле обладает этим даром. Он видит, как вместо разрушенных железных дорог появляются новые, электрифицированные, он видит, как новые шоссейные дороги прорезают всю страну, как подымается обновленная и счастливая держава. И во время разговора со мной ему почти удалось убедить меня в реальности своего предвидения, признает писатель.
«Разговаривая с Лениным, я понял, что коммунизм.... может быть огромной творческой силой. Встреча с этим изумительным человеком, который откровенно признает колоссальные трудности и сложности построения коммунизма и безраздельно посвящает все свои силы его осуществлению, подействовала на меня живительным образом. Он, во всяком случае, видит мир будущего, преображенный и построенный заново...» Ленин уснул слишком рано, особенно для России, завершает свою книгу Г. Уэллс.
В. Буллит, атташе американской делегации на Парижской мирной конференции, по указанию президента США Вильсона также побывал в 1919 году с секретной миссией в России. Буллит, оценивая ситуацию в России, писал в докладе президенту, что «разрушительная фаза революции закончилась, и вся энергия правительства обращена на созидательную работу», и «советское правительство, по-видимому, в полтора года сделало больше для просвещения народа, чем царизм за 50 лет». Советская форма правления «установилась твердо, — продолжает Буллит, — ... население возлагает ответственность за свои несчастья всецело на блокаду и поддерживающие ее правительства. Советская форма правления стала, по-видимому, для русского народа символом его революции... В настоящий момент в России никакое правительство, кроме социалистического, не сможет утвердиться иначе, как с помощью иностранных штыков, и всякое правительство, установленное таким образом, падет в тот момент, когда эта поддержка прекратится»
Наряду с западными авторами, выдающуюся роль Ленина в спасении и возрождении российского государства отмечали и русские мыслители. В частности, философ Н.А. Бердяев, противник Ленина, тем не менее безоговорочно признает: «В 1918 году, когда России грозил хаос и анархия, в речах своих Ленин делает нечеловеческие усилия дисциплинировать русский народ и самих коммунистов. Он призывает к элементарным вещам, к труду, к дисциплине, к ответственности, к знанию и к учению, к положительному строительству, а не к одному разрушению, он громит революционное фразерство, обличает анархические наклонности, он совершает настоящее заклинание над бездной. И он остановил хаотический распад России, остановил деспотически, тираническим путем. В этом есть черта сходства с Петром» {Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма М, 1990, с. 95).
Да, Ленин, большевики спасли Россию. Россия была поставлена перед хаосом, анархией и распадом. Ленин, большевики остановили разложение и распад. Во всем этом — бесспорно заслуга Ленина, большевиков перед русским народом, подчеркивал Бердяев.
А вот как отзывался о Ленине К.Каутский, со многими теоретическими идеями и оппортунистической политической позицией которого Ленин решительно и беспощадно боролся: «Нужно быть сумасшедшим, чтобы не признать величия Ленина. Собрать в единое целостное государственное образование Россию, погрязшую в анархии, подстерегаемую со всех сторон контрреволюционерами, до смерти вымотанную — это достижение, равное которому вряд ли можно найти в истории».
Ленин, бесспорно, принадлежал к великим русским людям, к тем русским людям, которые собирали и строили русское государство. «От Ленина пахло русской землей» (П.Б. Аксельрод).
Ленин верил в Россию, верил, что она станет «могучей и обильной», и уже в 20-е годы многие противники Ленина, большевиков, побежденные, изгнанные, начали пересматривать свое отношение к революции, к той власти, которая утверждалась в России после Октября. В те годы в эмигрантских кругах возникло движение «сменовеховства»[1], во главе которого стояли крупнейшие кадетские деятели, некоторые министры бывшего колчаковского правительства. Эти люди, отмечал Ленин, пришли «к убеждению, что Советская власть строит русское государство и надо поэтому идти за ней».
Один из главных идеологов «сменовеховства» Н.В. Устрялов в те годы в книге «В борьбе за Россию» писал: «Белое движение погубила внутренняя логика этого движения, а не случайные «ошибки» его вождей. Белое движение рухнуло потому, что утратило национальный ореол, связав себя с иностранными элементами, дискредитировав себя на практике вследствие своих хронических альянсов с так называемыми «союзниками».
Объединение России, как ни парадоксально, идет под знаком большевизма... выполняющего национальную задачу. В этой связи выясняется с беспощадной несомненностью, что вооруженная борьба против большевиков — бесплодный, неудавшийся путь...
С точки зрения русских патриотов, русский большевизм, сумевший влить хаос революционной весны в суровые, но четкие формы своеобразной государственности, явно поднявший международный престиж объединяющейся России... должен считаться полезным для данного периода фактором в истории русского национального дела».
* * *
Люди разных политических убеждений, разумеется, по-разному относились и относятся к В.И. Ленину. Но бесспорен тот факт, что Ленин сыграл решающую роль в создании обновленной могучей российской державы.
Сегодня, когда наше веками собиравшееся государство в одночасье разрушено предателями, еще шире и глубже раскрывается величие В.И. Ленина как собирателя земель русских.
Глава I
После краха империи. Россия на краю пропасти: февраль — октябрь 17-го
«Не давали почти ничего стране...»
Февраль 1917 года. Революция в России.
Она не была неожиданной.
Правящие круги чувствовали ее приближение и по- своему готовились к ней. Не случайно самодержавие сделало ставку на участие в Первой мировой войне. Помимо агрессивных, захватнических целей рассчитывало с помощью войны предотвратить революцию. Тщетно. История повторилась: в 1904 году министр внутренних дел Плеве говорил военному министру Куропаткину: чтобы удержать революцию, нам нужна маленькая победоносная война. Русско-японская война была развязана, царская Россия потерпела поражение, и это еще более приблизило революцию.
Самодержавие, дворянско-помещичья «аристократия» России изжили себя. Изжили себя и в политическом, и в интеллектуально-нравственном отношении.
Н. Берберова, писательница, хорошо знавшая, что такое русский правящий класс, свидетельствует в своей книге «Железная женщина»: «Русская аристократия, или, иначе говоря, феодальный класс России, в XVIII и XIX веках давший людей значительных, европейски образованных, энергичных, а иногда и гуманных, теперь пришел к моменту своего разложения... Чем была русская аристократия, считавшая себя когда-то... хозяйкой России, в последнее царствование? Гвардия, дипломатия, чиновничество столицы... не давали почти ничего стране, от которой они старались, как могли, брать то, что, они считали, им принадлежит по праву, и которой запрещалось меняться. Для чего перемены? Кому они нужны? Разве есть место на свете, где живется лучше, чем живется в России? Мы не французы, нам революции не нужны».
Н. Берберова справедливо отмечает: «Здесь звучит нота квасного патриотизма, открытой ксенофобии и скрытого мессианизма». В целом, продолжает Берберова, «представители дворянской аристократии ни по их образованию, ни по их воспитанию, ни по их образу жизни не были даже интеллигентными людьми; они были в России необыкновенно темными людьми!»... Были, разумеется, исключения, но в целом «из высшего класса России за последнее два царствования не вышло сколько-нибудь замечательных людей ни в науке, ни в искусстве, ни в политике. Их дурной вкус в современной поэзии, живописи, музыке служил мишенью для насмешек, наивность и нищета их мысли в политике возбуждали раздражение, возмущение и презрение. Оба класса — дворяне и буржуазия — как будто были лишены способности расти и меняться. Когда пришел февраль 1917 года, аристократия была неорганизованна... и не знала ни как защитить себя, ни как принять реальность, ни как включиться в нее. Она, в сущности, не поняла, что происходит, никогда не слыхав о различии между голодным бунтом и социальной революцией. На что, собственно, жалуется мужик? Что он, в рабстве? Его не купить, не продать больше не дозволено, пусть радуется! А царя трогать нельзя, он наместник Бога»...
Поэт А. Блок, будучи членом Чрезвычайной комиссии Временного правительства, допрашивал высших сановников, окружавших царя; вывод его краткий: «придворная рвань». В окружении царя лишь Распутин, по мнению А. Блока, был фигурой; ему истерично поклонялись и его глубоко ненавидели; на него молились и его стремились уничтожить. Распутин — пропасть, куда потом все и провалилось.
Анализируя истоки русской революции, видный философ Г.П. Федотов также ее причины видит в реакционности правящего класса, в реакционности русской монархии. С Александра I русская монархия есть сплошная реакция, прерываемая несколькими годами половинчатых, неискренних реформ. Смысл этой реакции... топтание на месте, торможение, «замораживание» России... Целое столетие бездействия, уныния, страха: предчувствие гибели. В самые тихие «бытовые» годы Николая I, Александра II,, все усилия и весь строй государства ориентированы на оборону... Пять виселиц декабристов — это «кормчие звезды» Николая I, пять виселиц первомартовцев освещают дорогу Александра III. Русская монархия раскрывает в этом природу своей императорской идеи: «не царство, а абсолютизм». Ключ к ней на Западе... Революция во Франции убила абсолютизм просвещенный, и реставрация могла лишь на несколько лет оживить абсолютизм охранителей. «Русский абсолютизм повторил... этот излом, не имея своей революции, и этим самым создал карающий призрак революции», — пишет Г.П. Федотов.
Посол Франции в царской России М. Палеолог, умный, опытный дипломат и политик, изучивший российскую элиту, дает последнему русскому царю Николаю II и его главным министрам убийственную характеристику.
О Николае II он пишет следующее: «Не знаю, кто сказал о Царе, что у него «все пороки и ни одного недостатка». Для самодержавного монарха, у Николая II нет ни одного порока, но у него наихудший недостаток: отсутствие личности. Он всегда подчиняется. Его волю обходят, обманывают или подавляют, он никогда не импонирует прямым и самостоятельным актам. В этом отношении у него много черт, сходных с Людовиком XV, у которого сознание своей природной слабости поддерживало постоянный страх быть порабощенным. Отсюда у того и у другого в равной степени наклонность к скрытности».
А вот характеристика главных министров Николая И: Председатель Совета Министров Горемыкин действительно устарел (ему 87 лет), у него нет воли к управлению и активности. Сменивший Горемыкина Штюрмер (ему 67 лет) — человек также ниже среднего уровня. Ума небольшого, мелочен, души низкой. И никакого делового размаха. В то же время с хитрецой и умеет мстить. Все удивляются этому назначению. Но оно становится понятным, если допустить, что он должен быть лишь чужим оружием; тогда его ничтожество и раболепность окажутся очень кстати. За него перед императором хлопотал Распутин.
Управляющий канцелярией Штюрмера — Манасевич-Мануйлов. Еврей по происхождению, ум его быстрый и изворотливый; он любитель хорошо пожить, жуир и ценитель художественных вещей. Совести у него ни следа. Он в одно время и шпион, и сыщик, и пройдоха, и жулик, и шулер, и подделыватель, и развратник — странная смесь Панурга, Жиль Блаза, Казановы, Роберта Макера и Видока.
Министр иностранных дел — Протопопов. «Октябрист», умеренный либерал. Знаток тайных наук, главным образом самой высокой и самой темной из них: некромантии. Кроме того, болен какой-то заразной болезнью; у него осталось после этого нервное расстройство, а в последнее время в нем наблюдали симптомы, предвещающие обширный паралич.
Саркастическое резюме Палеолога: внешняя политика империи в хороших руках. За экспансивным фанфаронством и суетливой активностью Протопопова нет ничего, кроме раздражения спинного мозга. Это мономан, которого скоро отправят в дом для умалишенных.
* * *
Подавить революционные выступления в феврале 1917 года правящий класс, самодержавие просто уже не могли; не было реальных сил противодействовать революции. Николай II двинул, было, войска на Петроград, но солдаты, в конечном счете, отказались выступить против революции. В. Шульгин, ярый приверженец монархии, вспоминает, как он мечтал о 50 пулеметах, о нескольких тысячах солдат, верных самодержавию. Их не было...
Возвращение Ленина в Россию.
Клевета о шпионаже Ленина в пользу Германии
После разрушения Советской власти плутодемократы начали бешеную кампанию клеветы. Ленин — шпион, Ленин сделал революцию на немецкие деньги и т.д. и т.п. Вопрос о «немецких деньгах» не новый и ответ на него давно дан.
...После победы русской революции в феврале 1917 г. в Петрограде было сформировано буржуазное Временное правительство. Ленин рвался домой, в Россию. Но как добраться до России? Легальный проезд невозможен: в Европе война. Ленин, конечно, предпочитал вернуться в Россию через Францию и Англию. Однако это не удалось. Мартову пришла в голову мысль обратиться к Германии с просьбой разрешить русским эмигрантам проехать через территорию этой страны в обмен на обещание добиваться такого же разрешения проезда по русской территории для немецких граждан, интернированных в России. Это предложение Мартова Лениным первоначально было отклонено.
Но других вариантов не было. С немцами начались переговоры. Их вели немецкие и австрийские социал-демократические депутаты. Ленин никогда ни в какие контакты с немцами не вступал и никаких заверений не делал. У немцев, конечно же, был свой расчет: Ленин, другие русские противники войны, вернувшись в Россию, начнут антивоенную пропаганду, что неизбежно приведет к дезорганизации военных усилий России и в конечном счете — к сепаратному миру с Германией, что позволит последней перебросить войска на запад и закончить войну.
В итоге немцы дали разрешение на проезд через территории Германии; условие было одно: русские не выходят из вагона и не ведут революционную пропаганду среди местного населения; со своей стороны немцы обещали не производить никакого таможенного и пограничного контроля.
Ленин все делал гласно. Было созвано совещание представителей европейских социалистических партий (и стран Антанты, и стран Четвертного союза), которые подтвердили необходимость и неизбежность проезда русских эмигрантов (кстати, не только большевиков, но и меньшевиков тоже) через территорию Германии.
Вернувшись в Россию, Ленин 4/17 апреля 1917 года опубликовал в газетах «Правда» и «Известия» статью «Как мы доехали».
В письме Ленин указывает, что английское и французское правительство отказались пропустить в Россию эмигрантов-интернационалистов. Телеграммы, посланные в Россию, остались без ответа.
Швейцарский социалист-интернационалист Фриц Платен заключил точное письменное условие с германским послом в Швейцарии. Главное его пункты: 1) Едут все эмигранты без различия взглядов на войну. 2) Вагон, в котором едут эмигранты, пользуется правом экстерриториальности... Никакого контроля ни паспортов, ни багажа. 3) Едущие обязуются агитировать в России за обмен пропущенных эмигрантов на соответствующее число австрогерманских интернированных. Все переговоры велись при участии и в полной солидарности с рядом иностранных социалистов-интернационалистов. Протокол о поездке подписан двумя французскими социалистами, социалистом из групп Либкнехта, швейцарским социалистом, польским социал-демократом, шведскими социал-демократическими депутатами[2].
Далее — в начале 20-х гг. германский рейхстаг создал специальную комиссию, которая, проверив соответствующие документы, официально заявила, что каких- либо данных, подтверждающих, что Ленин брал немецкие деньги, не существует.
Следует отметить, что и Временное правительство, не поднимало никаких вопросов относительно проезда Ленина, большевиков через Германию до 3 июля 1917 г., то есть до расстрела демонстрации рабочих и солдат в Петрограде, и лишь после этих событий создало специальную Комиссию для расследования проезда Ленина через немецкую территорию.
На Ленина обрушился поток подлой клеветы: шпионаж в пользу Германии. Ленин решительно отверг все «обвинения в шпионстве и в сношениях с Германией». Это — клевета. Это — чистейшее «дело Бейлиса».
«Гнусная ложь, что я состоял в сношениях с Парвусом... Ничего подобного не было и быть не могло. Парвус в нашей газете «Социал-демократ был назван... ренегатом. Прокурор играет на том, что Парвус связан с Ганецким, а Ганецкий связан с Лениным!» Ленин отвергает этот «прямо мошеннический прием»: «У Ганецкого были денежные дела с Парвусом, а у нас с Ганецким никаких».
«Если прокурор имеет в руках ряд телеграмм Ганец- кого к Суменсон, если прокурор знает, в каком банке, сколько и когда было денег у Суменсон... то отчего бы прокурору не привлечь к участию в следствии 2-3 конторских или торговых служащих? Ведь они бы в 2 дня дали ему полную выписку из всех торговых книг, из книг банков?... Это не оставило бы места темным намекам, коими прокурор оперирует!»[3]
Разумеется, поскольку обвинения против Ленина базировались на грубо подтасованных фактах, постольку затея Временного правительства провалилась, и министр юстиции Переверзев вынужден был уйти в отставку.
Правда, зимой 1917/18 г. журналист Е. Семенов передал американцам «копии» «подлинных» документов, свидетельствующих об «измене» Ленина и Зиновьева. Однако он дважды отказывался от приглашений приехать в США, чтобы подтвердить подлинность этих документов.
А президент Чехословакии Масарик, увидев эти документы, уверенно сказал: «Это подделка».
Даже на лидера кадетов П.Н. Милюкова, которому очень хотелось поверить этим документам, они произвели впечатление фальшивок. И ярый враг советской власти и Ленина — С.П. Мельгунов — тоже без колебаний говорит: «Грубая и неумно совершенная подделка».
Английская и французская разведки также при всем их желании не могли доказать причастности Ленина, большевиков к некоему сговору с немцами. После окончания Второй мировой войны западные историки, изучая секретные немецкие документы, в том числе и за 1917 год, не нашли ни одного доказательства, которое «уличало» бы Ленина в получении немецких денег.
Наконец, А. И. Солженицын, явный недоброжелатель Ленина, также не нашел ни одного документа, доказывающего причастность Ленина, большевиков к немецким деньгам.
Россия на краю пропасти.
Предложения Ленина о мерах по спасению страны
Весной — летом 1917 года социально-политическая обстановка в России становилась все более напряженной. На первом месте стояла задача окончания войны. Истощенная, измученная страна задыхалась под тяжким бременем войны. На полях сражений Россия потеряла 3 млн. своих сынов —- столько же, сколько ее союзники Англия, Франция, Италия и США, вместе взятые. Солдаты устали от войны, больше не хотели воевать. Временное правительство же под давлением стран Антанты, несмотря на тяжкие потери России в войне, объявило о продолжении войны до «победного конца».
Наряду с этим внутри страны росла дезорганизация, усиливался экономический хаос, инфляция. Росло недовольство населения Временным правительством. Крестьяне требовали перераспределения земли. Развертывались национальные движения. В конце апреля 1917 года в стране возник острый политический кризис. Буржуазное Временное правительство рухнуло. Новое правительство было коалиционным: в его состав вошли представители социалистов.
В июле 1917 года новое правительство решило показать свою силу. Была расстреляна демонстрация рабочих и солдат. Против большевиков начались репрессии. Их обвинили в измене и в организации вооруженного восстания.
Анализируя события 3—4 июля, Ленин отмечает, что движение нарастало стихийно и что большевики в условиях сложной обстановки в России старались не ускорить, а отсрочить выступление. 2 июля они выступали, агитировали против выступления. В ночь перед решающим днем они выпустили воззвание о «мирном и организованном выступлении». Да, возбужденные массы доходили до лозунга «смерть Керенскому», но большевики использовали свой моральный авторитет, чтобы удержать массы от насилия.
«Пусть вольные и невольные слуги буржуазии кричат и бранятся..., обвиняя большевиков в «потворстве стихии» и т.д. и т.п. Мы, как представители партии революционного пролетариата, скажем, что наша партия всегда была и всегда будет вместе с угнетенными массами, когда они выражают свое тысячу раз справедливое и законное возмущение дороговизной, бездеятельностью и предательством «социалистических» министров, империалистской войной и ее затягиванием. Наша партия исполнила свой безусловный долг, идя вместе с справедливо возмущенными массами 4-ого июля и стараясь внести в их движение, в их выступление возможно более мирный и организованный характер. Ибо 4-ого июля еще возможен был мирный переход власти к Советам, еще возможно было мирное развитие вперед русской революции...»
Ленин, большевики оказались в страшной опасности.
17 июля Ленин был на волосок от смерти. Ночью он был в редакции «Правды». Через полчаса после того, как он ушел, в редакцию ворвались юнкера. Ленина разыскивали. Как указывает Л. Фишер, автор книги о Ленине, по крайней мере полтысячи офицеров искали Ленина повсюду в Петрограде. Разумеется, Ленин прекрасно сознавал грозившую ему опасность. Спустя день после разгрома редакции «Правды» Ленин написал записку Каменеву: «Entre nous (между нами): если меня укокошат, я Вас прошу издать мою тетрадку: «Марксизм о государстве»... Считаю важным...» Ленин готов был предстать перед судом. Но в руководстве партии возобладала точка зрения: не делать этого, поскольку не было никаких гарантий, что власти будут соблюдать все юридические процедуры, а не расправятся с Лениным немедленно.
Ленин был вынужден скрыться. Правительственные и проправительственные газеты писали, что Ленин бежал из России на немецкой субмарине. Ленин смеялся: до чего же глупы эти шутники! Что они еще придумают?
Вынужденный скрываться, он не сидел сложа руки. В июле — августе 1917 г. Ленин написал книгу «Государство и революция». Он убедительно опроверг оппортунистические утверждения о надклассовости государства. Всякое государство является классовым государством. В любом государстве, в любой демократической республике власть принадлежит тем, кто занимает классовые позиции в экономике.
Если государство есть продукт непримиримости классовых противоречий, то понятно, что освобождение угнетенного класса невозможно не только без революции, но и без уничтожения того аппарата государственной власти, который создан господствующим классом. К. Каутский, другие оппортунисты совершенно не поняли «разницы между буржуазным парламентаризмом, соединяющим демократию (не для народа) с бюрократизмом (против народа), и пролетарским демократизмом... Суть дела в том, писал Ленин, «сохраняется ли старая государственная машина (связанная тысячами нитей с буржуазией...) или она разрушается и заменяется новой»[4].
В середине сентября 1917 г. Ленин пишет брошюру «Грозящая катастрофа и как с ней бороться». России грозит неминуемая катастрофа, предупреждает он. Надвигается голод, массовая безработица, а правительство бездействует. Между тем есть простые средства борьбы с катастрофой: контроль, учет, надзор. Но именно этого не делает правительство из боязни посягнуть на всевластие помещиков и капиталистов, на их безмерные, неслыханные, скандальные прибыли[5], пишет Ленин. Он считает: Чтобы контроль стал реальным, следует осуществлять следующие главнейшие меры:
1. Объединение всех банков в один и государственный контроль над его операциями или национализация банков.
2. Национализация синдикатов, т.е. крупнейших, монополистических союзов капиталистов...
3. Отмена коммерческой тайны.
4. Принудительное синдицирование (т.е. принудительное объединение в союзы) промышленников, торговцев и хозяев вообще.
5. Принудительное объединение населения в потребительские общества или поощрение такого объединения в контроль за ним[6].
Если бы предложенные Лениным меры были одобрены официальной властью, то, наверное, Россия избежала бы многих бед. Но Временное правительство не захотело прислушаться к пожеланиям оппозиции. В итоге для спасения России неизбежно нужно было свергнуть это правительство.
Первую попытку его свержения предпринял, кстати, в августе 1917 г. генерал Корнилов, который обвинял «временных» в том же, в чем и Ленин: в неспособности спасти страну от надвигающейся катастрофы. Однако Корнилов действовал, опираясь не на широкие массы народа, а преимущественно на представителей господствующих классов, на зажиточных крестьян и казаков, на офицерство. Вполне естественно, что его выступление потерпело провал в условиях, когда в стране все более активизировались именно «низовые» слои населения.
Теперь слово было за большевиками.
Большевики, совершив революцию, спасли Россию
19 октября 1917 года В.И. Ленин нелегально вернулся в Петроград. Через несколько дней Ленин пишет статьи «Советы постороннего» и «Письмо к товарищам», в которых призывает рабочих и солдат Петрограда к вооруженному восстанию. Медлить нельзя, медлить преступление. В числе прочих опасностей Ленин указывает, что Временное правительство готово сговориться с немцами, сдать им Петроград.
24 октября (6 ноября) восстание началось. Восставшие рабочие, солдаты и матросы в течение дня заняли все ключевые пункты Петрограда. В ночь с 25 октября (7 ноября) на 26 октября (8 ноября) пал последний оплот временного правительства — Зимний Дворец.
Вечером 25 октября (7 ноября) открылся Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Съезд заявил, что, опираясь на волю громадного большинства рабочих, солдат и крестьян, опираясь на победоносное восстание рабочих и гарнизона, берет власть в свои руки. На местах вся власть переходит к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, которые и должны обеспечить подлинный революционный порядок.
В докладе о мире Ленин заявил, что Советское правительство предлагает всем воюющим народам и их правительствам начать немедленные переговоры о справедливом демократическом мире. Справедливым и демократическим миром Советское правительство считает мир без аннексий, т.е. без захвата чужих земель, и без контрибуций. Ленин заявил также, что Советское правительство отменяет тайную дипломатию и немедленно приступит к полному опубликованию тайных договоров.. Ленин отметил, что, по мнению Советского правительства, всем правительствам и народам всех воюющих стран следует немедленно заключить перемирие сроком не меньше как на 3 месяца. Вместе с тем Ленин подчеркнул, что Советское правительство готово рассматривать любое предложение о мире, от кого бы оно не исходило.
То есть, не отказываясь от принципов «справедливого мира», требование которого было краеугольным камнем программы большевиков, Ленин в то же время готов вести переговоры о мире и на других условиях, лишь бы вывести Россию из войны, лишь бы спасти страну от полного разгрома и катастрофы. Таким образом, уже в первом декрете Советского правительства четко выражены национальные интересы России. В дальнейшем при заключении Брестского мира с Германией этим практическим национальным интересам суждено было возобладать над теоретическими задачами по разжиганию мировой революции.
* * *
Многие сегодняшние псевдодемократы в духе старых своих предшественников изображают Октябрьскую революцию путчем большевиков, опиравшихся на люмпенов в борьбе с законным демократическим режимом, который утвердился в стране в результате Февральской революции. Но ведь очевидно, что буржуазия, пришедшая к власти в феврале 1917 г., имела исторический шанс спасти Россию. Однако она его не использовала, да и не могла использовать. Ни буржуазия, ни мелкобуржуазные партии, ни меньшевики, ни эсеры не разрешили острейших социальных противоречий, не дали народу ни мира, ни земли, ни хлеба. И лидеры буржуазии, и «социалистические» вожди были слишком мелки и в политическом, и в нравственном отношении. Они потеряли всякий авторитет, утратили поддержку народа.
Упоминавшийся выше М. Палеолог, посол Франции в России, встречавшийся с Керенским, слушавший, наблюдавший его, дает ему такую оценку: красноречив, отличается блестящим бряцанием слов. И какое разнообразие тона! Какая гибкость позы и выражения! Он по очереди надменен и прост, льстив и запальчив, повелителен и ласков, сердечен и саркастичен, насмешлив и вдохновенен, ясен и мрачен, тривиален и торжественен.
Он играет на всех струнах... Но что за этим театральным красноречием, за этими подвигами трибуны и эстрады?— Ничего, кроме утопии, комедиантства и самовлюбленности. Временное правительство, Керенский — банкроты. Им на смену неизбежно придет Ленин. И вот как о Керенском отзывался (и как о человеке, и как о главе Временного правительства) видный деятель партии кадетов В.Д. Набоков: «За ним, Керенским, нет таких заслуг и умственных, и нравственных качеств, которые бы оправдывали восторженное отношение толпы. Но несомненно, что с первых же дней душа его была «ушиблена» той ролью, которую история ему — случайному маленькому человеку — навязала и в которой ему суждено так бесславно и так бесследно провалиться. С болезненным тщеславием в Керенском соединялось еще одно неприятное свойство: актерство, любовь к позе и, вместе с тем, ко всякой пошлости и помпе...
До самого конца Керенский совершенно не отдавал себе отчета в положении. За 4-5 дней до октябрьского большевистского восстания, в одно из наших свиданий вf Зимнем дворце, я прямо спросил, как он относится к возможности большевистского выступления, о котором тогда говорили все. «Я готов отслужить молебен, чтобы ; такое выступление произошло», — ответил он мне. — «А уверены ли вы, что сможете с ним справиться?» — «У меня больше сил, чем нужно. Они будут раздавлены окончательно...»
Но раздавлен был Керенский, а «узурпаторы»-большевики, совершив революцию, остановили войну с Германией, спасли сотни тысяч солдат. Мятежных генералов они отпускали под честное слово; те, правда, тотчас же снова устраивали заговоры, а потом начали и гражданскую войну в России при поддержке всех внешних врагов нашей страны.
Глава II
Борьба Ленина за сохранение российской державы
Брестский мир— тяжелая, но необходимая плата за сохранение российского государства.
В декабре 1917 года начались переговоры между Советским правительством и Германией о заключении мирного договора. Обосновывая мотивы, в соответствии с которыми Советская Россия начали эти переговоры, Ленин заявлял: «Было бы ошибкой построить тактику социалистического правительства России на попытках определить, наступит ли европейская и особенно германская социалистическая революция в ближайшее полгода (или подобный краткий срок) или не наступит. Так как определить этого нельзя никоим образом, то все подобные попытки, объективно, свелись бы к слепой азартной игре»[7].
Ленин подозревал, что между Антантой и Германией вполне может быть достигнута сделка, причем, разумеется, за счет России. И он был прав, — во всяком случае У. Черчилль допускал возможность такой сделки: «Гигантские захваты, сделанные Германией в России, и ненависть и презрение, которые союзники питали к большевикам, дали Германии возможность сделать важные территориальные уступки Франции и предложить Англии полное освобождение [немцами] Бельгии... Подобным же образом облегчалось соглашение с Австрией и Турцией. Таковы были предпосылки этой великой возможности. Она была последней. Но Людендорф ничего такого не хотел». Вместо этого, пишет У. Черчилль, Людендорф решил предпринять «величайшее наступление» на Западном фронте и выиграть войну на поле брани». (Churchill Winston S. The World Crisis. 1916—1918. Vol. II. P. 123—124.)
И все же слухи о сделке между Германией и Антантой за счет России витали в воздухе. Так что тревога была обоснована.
Как уже говорилось, в первые же дни после Октябрьского восстания Советское правительство предложило всем воюющим странам начать переговоры о перемирии. Страны Антанты не ответили. Немцы же советское предложение приняли; было решено начать переговоры 2 декабря 1917 года.
Советское правительство еще раз направило соответствующую ноту союзникам, предлагая им «присоединиться к мирной платформе и вступить в общие мирные переговоры для заключения перемирия на фронтах всех воюющих наций». Получив ноту советского правительства, британский посол Д. Бьюкенен записал в своем дневнике: «Троцкий передал военным атташе союзников ноту, которая утверждает, что его правительство никогда не желало сепаратного мира, но намерено мира добиться. Если Россия, после всего, должна будет заключить сепаратный мир, то это будет виною союзных правительств». Правительства стран Антанты не ответили и на эту ноту Советского правительства.
В первый же день переговоров с Германией советская делегация внесла «проект перемирия» на всех фронтах. Одним из главных пунктов этого проекта было предложение о запрещении переброски войск с русского фронта на фронт западных союзников России.
Дожидаясь, что страны Антанты все же откликнутся на «проект перемирия», советская делегация затягивала переговоры. 7 декабря советские представители предложили прервать переговоры на 10 дней. Как сообщал Троцкий британскому, французскому, американскому, китайскому, итальянскому, японскому, бельгийскому, румынскому и сербскому посольствам в Петербурге, «переговоры... прерваны по инициативе нашей делегации на одну неделю, чтобы дать возможность в течение этого времени информировать народы и правительства союзных стран о самом факте переговоров, об их направлении».
Троцкий еще раз призвал правительства Антанты принять участие в переговорах о мире. В случае же отказа— «перед лицом всего человечества заявить ясно, точно и определенно, во имя каких целей народы Европы должны истекать кровью в течение четвертого года войны».
Ответа снова не последовало. Больше того, союзники начали активно обсуждать вопрос о военной интервенции в России. Американский посол в России Д. Френсис настойчиво внушал лидерам стран Антанты мысль 0 необходимости свержения большевиков в результате интервенции.
...Переговоры с Германией шли трудно. Германия, учитывая военную слабость России, по сути предъявила ультиматум: либо дальнейшая война, либо аннексионистский мир. «Перед нами в этой ситуации встает вопрос, требующий неотложного решения, принять ли сейчас этот аннексионистский мир или вести тотчас революционную войну?» — пишет Ленин в работе «К истории вопроса о несчастном мире».
Оценивая доводы за немедленную революционную войну, Ленин приходит к выводу, что такая политика была бы красивым, эффективным и ярким жестом, «но совершенно не считалась бы с объективным соотношением материальных факторов...».
«Наша армия в данный момент не в состоянии успешно отразить немецкое наступление, вследствие крайней усталости и истомления большинства солдат», — пишет он далее.
«Заключая сепаратный мир, мы освобождаемся от обеих враждующих империалистических групп, используя их вражду и войну, затрудняющую им сделку против нас... В течение нескольких месяцев мирной работы мы бы осуществили социалистическую реорганизацию Советской России, что сделало бы социализм непобедимым и в России и во всем мире и создало вместе с тем прочную экономическую базу для могучей Красной Армии»[8].
Однако многие члены ЦК, многие видные большевики не поддержали Ленина, они настаивали на ведении революционной войны, надеясь, что она разожжет искры революции в Европе. Конечно, Ленин и сам горячо ждал и верил в революцию в Германии. Вместе с тем, как российский политик, он, прежде всего, заботился об интересах нашей страны.
В речи «О войне и мире на заседании ЦК РСДРП 11(24) января 1918 года» Ленин горячо убеждает членов ЦК: «Армия утомлена войной, при наступлении немцы смогут взять Ревель и Петроград голыми руками. Продолжая войну в таких условиях, мы необыкновенно усилим германский империализм, мир придется все равно заключать, но тогда мир будет худший... Затягивание войны входит в интересы империалистов стран Антанты, чему служит, например, доказательством предложение американцев о 100 рублях за каждого русского солдата... Нам необходимо упрочниться, а для этого нужно время».
10 февраля 1918 года Троцкий в Брест-Литовске демонстративно заявил немцам, что Россия прекращает войну, демобилизует армию, но мирного договора не подпишет.
Естественно, немецкие войска перешли в наступление.
18 февраля вечером Ленин на заседании ЦК РСДРП(б) вновь выступил с речью: «Шутить с войной нельзя. Теперь невозможно ждать, ибо положение определено вполне. Народ не поймет этого: раз война, так нельзя было демобилизовывать; немцы будут теперь брать все... В Германии нет и начала революции. Теперь нет возможности ждать. Теперь никакие оттяжки невозможны... Надо перестать выжидать, теперь поздно «прощупывать», так как теперь ясно, что немец может наступать...»
Наряду с критикой тактики «выжидания» Л. Троцкого Ленин снова подверг критике лозунг революционной войны: «Бухарин требует революционной войны. Но революционная война не должна быть фразой. На революционную войну мужик не пойдет. Я предлагаю заявить, что мы готовы подписать мир»[9].
Борясь против сторонников революционной войны, Ленин в те дни написал яркую статью «О революционной фразе».
Революционная фраза— болезнь революционных партий «при таких обстоятельствах, когда эти партии прямо или косвенно осуществляют связь, соединение, сплетение пролетарских и мелкобуржуазных элементов и когда ход революционных событий показывает крупные и быстрые изломы. Революционная фраза есть повторение революционных лозунгов без учета объективных обстоятельств, при данном изломе событий, при данном положении вещей, имеющих место. Лозунги превосходные, увлекательные, опьяняющие, — почвы под ними нет, — вот суть революционной фразы»[10].
«К революционной войне надо готовится на деле. Ничего подобного у нас до сих пор не было. Демобилизация в полном разгаре. Старой армии нет. Новая только-только начинает зарождаться...
Россия, мелкокрестьянская страна, неимоверно уставшая от войны... Повторяют лозунги, слова, боевые кличи, а анализа объективной действительности боятся»[11].
«Но Германия задушит нас экономически договором по сепаратному миру, отнимет уголь, хлеб, закабалит нас», — приводит Ленин слова противников мира с немцами.
«Премудрый довод, отмечает он, надо идти на военное столкновение, без армии, хотя это столкновение, явно несет не только кабалу, но удушение, отнятие хлеба без всяких эквивалентов, положение Сербии и Бельгии,— надо идти на это, ибо иначе будет невыгодный договор...
О, герои революционной фразы!.. Мы идем на невыгодный договор и сепаратный мир, зная, что надо уметь выждать... Поэтому, если можно получить архиневыгодный сепаратный мир, его надо обязательно принять... Только при полной невозможности сепаратного мира тотчас придется бороться — не потому, что это будет правильной тактикой, а потому, что не будет выбора... Но пока выбор есть, надо выбрать сепаратный мир и архи- невыгодный договор, ибо это все же во сто раз лучше положения Бельгии»[12].
«Примечательно, — продолжает Ленин, — что и русская, и англо-французская буржуазия хочет, чтобы мы теперь воевали с Германией. Понятно, почему; во-первых мы оттянули бы часть германских сил, во-вторых, Советская власть могла бы рухнуть легче всего от несвоевременной военной схватки с германским империализмом».
В статье «О чесотке» Ленин снова жестко, беспощадно разоблачает революционную фразу: «Мучительная болезнь чесотка. А когда людьми овладевает чесотка революционной фразы, то одно уже наблюдение этой болезни причиняет страдания». Ленин осуждает левых эсеров, которые не поддержали решение Совнаркома о приобретении оружия, снаряжения и съестных припасов у Антанты: «Если представитель класса эксплуатируемых, угнетенных, после того как этот класс свергнул эксплуататоров, опубликовал и отменил все тайные и грабительские договоры, подвергся разбойному нападению со стороны империалистов Германии, то можно ли его осуждать за «сделку с разбойниками» англо-французами, за получение от них оружия и картошки за деньги или за лес и т.п.? Можно ли такую сделку находить нечестной, позорной, нечистой? Нет, нельзя»[13].
В конце статьи Ленин добавил постскриптум: «Североамериканцы в своей освободительной борьбе конца XVIII века против Англии пользовались помощью английских конкурентов и таких же, как Англия, колониальных разбойников, государств испанского и французского».
«Говорят, — иронически замечает он, — нашлись «левые большевики», севшие писать «ученый труд» о «нечистой сделке» этих американцев...»[14]
Борясь против революционной фразы, стремясь во имя спасения России заключить сепаратный мир с Германией, Ленин вместе с тем предпринимает энергичные меры для организации отпора наступающим германским войскам. Ленин выпускает воззвание: «Социалистическое Отечество в опасности». Все силы страны должны быть целиком отданы делу обороны. Всем советским организациям вменяется в обязанность защищать каждую позицию до последней капли крови.
Пытаясь использовать все средства, чтобы спасти Россию, Ленин обратился за помощью к Англии и Франции, — дайте нам вооружение и припасы, и мы будем продолжать войну с Германией! Однако правительства Антанты отказались помогать России.
Между тем немцы, продолжая наступать, выдвинули более тяжелые, чем прежде, условия для заключения мира. Выступая 23 февраля 1918 года на заседании ЦК РСДРП(б), Ленин заявил: надо принимать немецкие условия. Он поставил ультиматум: если политика революционной фразы будет продолжаться, то он выходит и из правительства, и из ЦК.
24 февраля Ленин выступил на заседании ВЦИК с докладом, в котором еще раз обосновал необходимость заключения мира с Германией.
Условия, которые нам предложила Германия сегодня, неслыханно тяжелы, безмерно угнетательские, условия хищнические, говорил Ленин. Империалисты поставили нам колено на грудь, и мы вынуждены подписать их условия мира. Это горькая, тяжелая, несомненная истина. Но сегодня мы не можем ответить войной, у нас нет сил. Однако наша революция продолжается. Не надо поддаваться на провокации противников Советской власти. По поводу этого мира они знают только слова: «позор!», «похабный мир!», а на деле с восторгом ждут немецких завоевателей. Они хотят, чтобы Советская власть дала бой, чтобы затем сговориться с немецкими империалистами. Их голоса, их крики против мира — лучшее доказательство того, что отрекающиеся от этого мира тешили себя непоправимыми иллюзиями, поддавались на провокации[15].
Дж. Рид свидетельствует: имущие классы ждали немцев. «Русский Рокфеллер» — капиталист Лианозов заявил: раньше или позже иностранным державам придется вмешаться в наши дела.
В то время как рабочие голодали, богатые в изобилии имели продовольственные продукты; спекулянты-мародеры, пользуясь разрухой, наживали колоссальные состояния и растрачивали их на неслыханное мотовство. При этом в адрес отказывающихся воевать солдат истошно кричали: «трусы», «нам стыдно быть русскими» и т.п. Для них большевики, которые, придя к власти, в конце концов, реквизировали крупные запасы припрятанного ими продовольствия, конечно же, были сущими «грабителями» и «насильниками». В семье, где я жил, пишет Дж. Рид, почти постоянной темой разговоров... был грядущий приход немцев, несущих «законность и порядок»... Однажды мне пришлось провести вечер в доме одного московского купца, вспоминает он, и десять из одиннадцати человек сидевших за столом, высказывались за приход немцев...
В виду реальной угрозы захвата немцами Петрограда Ленин внес в СНК предложение о переезде в Москву. Это предложение также вызвало серьезные споры. Это похоже на дезертирство. Ленин решительно возражал: «Оставаясь при нынешних условиях в Петербурге, мы увеличиваем военную опасность для него, как бы толкая немцев к захвату Петербурга. Если же правительство — в Москве, искушение захватить Петербург должно чрезвычайно уменьшиться: велика ли корысть оккупировать голодный революционный город, если эта оккупация не решает судьбы революции и мира?..»
3 марта 1918 года в Брест-Литовске мирный договор с Германией был подписан. (Заметим, что даже после подписания Брест-Литовского договора Ленин был готов отказаться от его ратификации при условии, что страны Антанты и США дадут твердые и ясные гарантии оказания помощи Советской России. Таких гарантий не последовало).
Выступая в «Правде», Ленин призывает не впадать в отчаяние, пессимизм, — удар тяжелый, но надо закалять характер и готовиться к борьбе. «Почему тягчайшие военные поражения в борьбе с колоссами современного империализма не смогут закалить народный характер в России, подтянуть самодисциплину, убить бахвальство и фразерство, научит выдержке, привести массы к правильной тактике пруссаков, раздавленных Наполеоном: подписывай позорнейшие мирные договоры, когда не имеешь армии, собирайся с силами и поднимайся потом опять и опять? Почему должны мы впадать в отчаяние от первого же неслыханного тяжкого мирного договора, когда другие народы умели твердо выносить горькие бедствия?...
Отказ от подписи похабнейшего мира, раз не имеешь армии, есть авантюра, за которую народ вправе будет винить власть, пошедшую на такой отказ...
Мы не погибнем даже от десятка архитяжких мирных договоров, если будем относиться к войне серьезно. Мы не погибнем от завоевателей, если не дадим погубить себя отчаянию и фразе».
* * *
Итак, «похабнейший», «архитяжкий» Брестский мир был подписан. В соответствии с его условиями Россия потеряла значительные территории, должна была выплачивать Германии контрибуцию и поставлять немцам продовольствие, сырье и стратегические материалы.
И тогда, и сейчас противники Ленина обвиняют его в том, что он предал Россию. Они не видят, или не хотят видеть, что на самом деле он ее спас. Ценой тяжелейших уступок Ленин сохранил главное — национальную независимость страны и основной костяк ее державного могущества. В русской истории и раньше были примеры того, как, жертвуя частью земель, российские правители спасали наше государство, наш народ.
Вспомним хотя бы последствия Смутного времени, когда Россия вынуждена была уступить полякам, литовцам, шведам целый ряд своих приграничных областей, отдать польско-литовскому государству Смоленск, с таким трудом присоединенный к Московскому царству за сто лет до этого. И что же? Прошло пятьдесят лет и, одержав победу над польской шляхтой, русские вернули себе Смоленск, а заодно присоединили к России и всю Левобережную Украину, а также и Киев.
Вспомним, как в результате Крымской войны Российская империя по Парижскому договору 1856 года лишилась части черноморских земель, Измаила, потеряла свой военно-морской флот на Черном море. Прошло пятнадцать лет, и унизительный Парижский договор был ликвидирован, Россия восстановила свои позиции на Черном море.
Брест-Литовский договор просуществовал еще меньше, чем Парижский. 3 марта 1918 был подписан Брестский договор с немцами, а уже в ноябре того же года Ленин денонсировал его, как только в Германии началась революция.
Таким образом, этот «архитяжкий» и «похабнейший» договор просуществовал всего восемь месяцев! Не пятьдесят лет и не пятнадцать лет, а только восемь месяцев. Но ценой этого договора, просуществовавшего восемь месяцев, стало возможным, как уже было сказано, сохранение России в качестве независимого суверенного государства. Разве это не заслуга Ленина?
Гражданская война.
Победа над интервентами
Мир с Германией был подписан, но в России уже полыхала гражданская война. Уже 25 ноября 1917 года, месяц спустя после Октябрьской революции Добровольческая армия белых начала боевые действия на Дону против Советской власти.
По всей стране в крайне правых кругах шла подготовка выступления против большевиков под монархическим флагом. Но примечательно, что заговорщики, а позднее и белые генералы, Деникин и другие, больше рассчитывали не на свои силы, а на иностранные штыки, на Антанту. После подписания Брест-Литовского мира никаких надежд на германскую оккупацию Петрограда не осталось.
Однако 1918 год был критическим для советской власти. И тем не менее белое движение было изначально обречено. Обречено, потому что его лейтмотив: борь- ба с большевизмом оправдывает любые средства, как бы убийственны для России и русского народа в целом они ни были.
Как пишет Г.Н. Михайловский (сын известного писателя, свидетель и участник гражданской войны), лидеры белого движения полагали, что когда речь идет о большевиках, то вообще нет такой цены, которую Россия не заплатила бы. Они готовы были принять оккупацию России, все равно, — германскую, либо союзную. Никто из них не мог держаться без иностранной помощи. Режим Скоропадского на Украине тут же рухнул, как только ушли немцы, и сам Скоропадский бежал вместе с ними. У Деникина служили две тысячи британских офицеров и унтер-офицеров. Британия обеспечивала поставки Деникину полного снаряжения и оружия (винтовок и орудий) для 250 000 человек. Колчак также получал от Антанты военное снаряжение для 300 000 солдат.
И после этого Деникин сетует, что ему так и не удалось придать белому движению характер народный и патриотический! Не разбираясь или не желая разобраться в сути гражданской войны, он в своих мемуарах, написанных после поражения, характеризовал ее лишь как некую «русскую смуту», как некий необъяснимый процесс разложения и сложения социальных слоев... Деникин возмущался, что большая часть царских офицеров честно служила большевикам и не «оправдывала своей жертвы» помощью ему, Деникину! Само равнодушие к судьбе белого движения в тех интеллигентских кругах, которые по логике вещей должны были быть заинтересованы в успехах белых, было убийственным.
Примечательны оценки Г.Н. Михайловского отношения союзников к белой России. Оно было двуличным. Если одной рукой они поддерживали на Юге России Деникина, а в Сибири — Колчака, то другой — явных врагов того и другого и вообще России. Подобно тому, как на берегах Балтийского моря наши прибалтийские окраины находили у Великобритании могущественную поддержку в своих сепаратистских устремлениях, то на берегу Черного и Каспийского морей такую же поддержку встречали и кавказские народы, желавшие отделения.
Этот общий тон английской политики был определен самим премьером Ллойд Джорджем в английском парламенте, когда он прямо сказал, что сомневается в выгодности для Англии восстановления прежней могущественной России. Один из самых яростных вдохновителей интервенции У. Черчилль признавал, что Англия и другие страны Антанты преследуют в России свои цели, направленные против любой России, и красной, и белой: «Было бы ошибочно думать, что в течение всего этого года (1919 года) мы сражались на фронтах за дело враждебных большевикам русских. Напротив того, русские белогвардейцы сражались за наше дело. Эта истина станет неприятно чувствительной с того момента, как белые армии будут уничтожены и большевики установят свое господство на всем протяжении необъятной Российской империи»[16].
Англия имела грандиозный план, имевший целью расчленение России. Балтийские государства должны были окончательно отрезать Россию от Балтийского моря, Кавказ должен быть буфером между Россией, с одной стороны, и Турцией и Персией — с другой; таким же самостоятельным должен был стать и Туркестан, чтобы раз и навсегда преградить России путь в Индию. Персия попадала целиком под власть Англии, а «независимость» Кавказа, Туркестана и Балтийских государств ограничивалась бы фактическим протекторатом Англии над этими областями.
И интервенты действовали. Английские войска высадились в Архангельске, вошли в пределы Кавказа и заняли Баку. Французские войска заняли Одессу. Японцы тоже ждали лишь удобного случая, чтобы прочно засесть на русском Дальнем Востоке.
...Смертельная угроза нависла над советской властью, а, следовательно, и над Россией. В этих условиях большевики порой действовали жестко, по принципу «око за око, зуб за зуб». Но их действия были ответом. Белые были беспощадны. Например, в материалах Следственной комиссии по делу Колчака указывается, что колчаковцы иногда за ночь расстреливали по 500 и более человек.
А вот свидетельство начальника судной части I корпуса армии Врангеля: «Население местности, занятой частями крымской армии, рассматривалось как завоеванное в неприятельской стране... Крестьяне беспрерывно жаловались на офицеров, которые нещадно реквизировали, т.е. вернее, грабили, у них подводы, зерно, сено и пр... Защиты у деревни не было никакой. Достаточно было армии пробыть 2-3 недели в занятой местности, как население проклинало всех... В сущности никакого гражданского управления в занятых областях не было... Генерал Кутепов прямо говорил, что ему нужны такие судебные деятели, которые могли бы по его приказанию кого угодно повесить и за какой угодно поступок присудить к смертной казни... Людей расстреливали и расстреливали. Еще больше их расстреливали без суда. Генерал Кутепов повторял, что нечего заводить судебную канитель, расстрелять — и все...»
Интервенты тоже жестоко расправлялись с теми, кого считали большевиками или близкими им. На острове Мудьюг и в Иоканьге англичане создали «лагеря смерти», где беспощадно расправлялись с большевиками или с теми, кого принимали за большевиков, расстреливали без всякого разбирательства и суда пленных красноармейцев.
Примечательно, как впоследствии У.Черчилль оценивал действия интервентов, вообще интервенцию Атланты: «Находились ли союзники в войне с Советской Россией? Разумеется, нет, но на русской земле они оставались в качестве завоевателей. Они снабжали оружием врагов Советского правительства, они блокировали его порты, топили его военные суда. Они горячо стремились к падению Советского правительства и строили планы его падения. Но объявлять ему войну — это интервенция, позор!» (Черчилль У. Мировой кризис. М., 1932, с. 157.)
Жестокость порождала жестокость. Поэт А. Блок, отвечая тем, кто обвинял его в сотрудничестве с большевиками, в то время как крестьяне сожгли его Шахматово, писал, что трагизм ситуации заключается в том, что в этом поместье мужиков двести лет пороли, а их жен и дочерей насиловали, развращали, оскорбляли.
Так что истоки жестокости понятны. «В истории человечества существует нечто вроде возмездия, и по закону исторического возмездия его орудие выковывает не угнетенный, а сам же угнетатель», — справедливо считал К. Маркс.
В июне 1918 года в Екатеринбурге, к которому подступали войска белых, были расстреляны Николай II, получивший в народе прозвище Кровавый, и его семья. Как пишет Л. Троцкий, в данном случае «рабочие и солдатские массы не знали ни минуты сомнений. Любое другое решение для них было бы непонятно и неприемлемо. Это Ленин хорошо понимал. Способность думать и чувствовать вместе с массами была свойственна ему в высшей степени, особенно во время поворотных пунктов в истории».
30 августа 1918 года было совершено покушение на Ленина. Он был серьезно ранен. Навестившему его М. Горькому, который выразил возмущение по поводу покушения на его жизнь, Ленин ответил просто: «Драка. Что делать? Каждый действует, как умеет... Кто не с нами, тот против нас».
В ответ на упрек Горького в упрощении положения, Ленин горячо возразил: «Люди, независимые от истории, — фантазия. Если допустить, что когда-то такие люди были, то сейчас их — нет, не может быть. Они никому не нужны. Все, до последнего человека, втянуты в круговорот действительности, запутанной, как она еще никогда не запутывалась. Вы говорите, что я слишком упрощаю жизнь? Что это упрощение грозит гибелью культуре?... Ну, а по-вашему, миллионы мужиков с винтовками в руках — не угроза культуре, нет? Вы думаете, Учредилка справилась бы с их анархизмом? Вы, который так много шумите об анархизме деревни, должны были бы лучше других понять нашу работу. Русской массе надо показать нечто очень простое, очень доступное ее разуму. Советы и коммунизм — просто».
Горький признает, что из этих жестких, подобных «холодному блеску железных стружек», слов Ленина «возникла художественно выточенная фигура правды».
* * *
Вся Россия была охвачена огнем, со всех сторон на нее наступали враги, и гут именно Красная Армия становится подлинно народной армией, армией-спасительницей России.
В ряды Красной Армии тысячами вступили патриоты России из числа бывшего царского офицерства. Уже в 1918 году в Красной Армии служили на командных должностях свыше 22 тысяч генералов и офицеров и 128 тысяч унтер-офицеров бывшей царской армии. Так что Деникин был совершенно прав, когда возмущался, что большая часть царских офицеров честно служила большевикам. Для подготовки командного состава Красной Армии была создана академия Генерального штаба, где также служили, в основном, бывшие царские штаб-офицеры.
В результате боеспособность Красной Армии значительно повысилась. В конце апреля 1919 года она перешла в наступление на Восточном фронте против колчаковских войск. В течение нескольких недель Колчак был разгромлен и отброшен за Уральские горы.
Теперь главными фронтами гражданской войны стали Южный и Юго-Восточный — фронты борьбы с Деникиным, войска которого осенью 1919 года захватили Курск, Орел и продвигались к Туле. Почти одновременно на Петроград наступал Юденич. Красная Армия к этому времени стала уже грозной силой. Она научилась воевать, приобрела опыт, а главное — она была сильнее белых армий в морально-идейном отношении; красноармейцев вела в бой как идея борьбы против помещичье-капиталистической эксплуатации, так и национальная идея — идея борьбы против иностранных интервентов, вторгшихся на их Родину.
В октябре 1919 года был разгромлен Юденич, а весной 1920 года потерпел сокрушительное поражение и Деникин. Иностранные интервенты также были вынуждены уйти из России.
«Мы не только удержались, но и победили, — говорил Ленин. — Победили, не получая ниоткуда ни единого патрона, победили только потому, что рабочие и крестьяне знали, за что они воюют»[17].
Теперь, после окончания гражданской войны, настало время вновь вернуться к решению задач, провозглашенных Советской властью после победы в октябре 1917 года, — задач преобразования старого общества и строительства новой России.
Глава III
Фундамент нового государства
Патриотические чувства привели, многих интеллигентов к союзу с Советской властью
Большое значение в созидании нового общества в России Ленин придавал роли интеллигенции, специалистов. Сейчас много необоснованных, клеветнических суждений распространяется о том, что Ленин-де не ценил интеллигенцию, изгонял, преследовал ее. Реальная же ситуация была такова. После Октябрьской революции большие массы интеллигенции оказались противниками; Советской власти, участниками так называемого «саботажного движения». Однако большевики после первых дней, месяцев анархий овладели положением, поставили во главе и на ключевых постах различных ведомств «своих людей», а прежний персонал свели к положению подчиненных им чиновников. Конечно же, у большевиков большого доверия к ним не было. Г. Зиновьев, например, даже утверждал, что специалистов надо использовать в «роли денщиков», а затем выбросить, «как выжатый лимон».
Ленин решительно отверг такой подход к старой интеллигенции. Да, «буржуазные специалисты в громадном большинстве против нас, — и должны быть в громадном большинстве против нас, — ибо здесь сказывается их классовая природа, и на этот счет мы никаких сомнений иметь не можем», — отмечал В.И. Ленин. Это надо учитывать. Именно поэтому, предупреждал Ленин, переход интеллигенции к новым условиям — дело трудное. Здесь нужно проявить выдержку, гибкость, уважение. Когда анархист А.Ю. Ге, выступая на заседании ВЦИК 29 апреля 1918 г. заявил, что «спецов» можно заставить работать только угрозой расстрела, В.И. Ленин охарактеризовал выступление Ге как величайшую глупость, как непонимание того, чему винтовка служит и как ее нужно применять в новых условиях.
Выступая на VIII съезде РКП(б), Ленин подчеркивал, что советской власти без интеллигенции не обойтись, что она должна с уважением относиться к беспартийным специалистам. На фоне низкого образовательного уровня и отсутствия опыта управления у рабочих и крестьян мы можем справиться с новыми экономическими и культурными задачами только с помощью интеллигенции.
Поэтому, продолжал он, по отношению к специалистам «мы не должны придерживаться политики мелких придирок. Эти специалисты — не слуги эксплуататоров, это — культурные деятели. Мы должны привлекать их во всех областях строительства, естественно, прежде всего там, где за собой мы не имеем опыта и научной подготовки старых буржуазных специалистов. Мы не утописты, думающие, что дело строительства социалистической России может быть выполнено какими-то новыми мозгами, мы пользуемся тем материалом, который нам оставил старый капиталистический мир. Конечно, буржуазных капиталистов нужно подвергать бдительному контролю. «Только так и можно строить. Если вы не можете построить здание из оставленного нам буржуазным миром материала, то вы вообще его не построите, и вы не коммунисты, а пустые фразеры». Необходимо терпение, специалисты придут к нам, но «через данные своей науки», через «свой практический опыт». «Специалисты-инженеры придут к нам, когда мы практически докажем, что таким путем повышаются производительные силы страны».
Ленин был прав; Патриотические чувства, желание блага своей Родине привели многих интеллигентов к социализму, к союзу с Советской властью. Уже с осени 1918 года саботаж буржуазных специалистов фактически был прекращен. Десятки, сотни тысяч интеллигентов, специалистов заняли по отношению к Советской власти позицию вполне лояльную, позицию поддержки. Конечно, процесс перехода интеллигенции на сторону Советской власти был нелегок, мешали тяжелое материальное положение, эксцессы, крайности революционного времени, гражданская война, нигилистическое отношение к науке и ученым со стороны немалого числа советских и партийных работников. Все это обостряло ситуацию, порождало конфликты. В острой и сложной обстановке и Ленин порой принимал жесткие решения по поводу тех или иных групп интеллигенции или отдельных представителей старой интеллигенции, приникших участие в контрреволюционной деятельности лИбо выступавших с критикой Советской власти.
Горький не раз обращался к Ленину в связи с обысками или даже арестами среди интеллигентных людей. «У тех самых, — отмечал он, — которые когда-то всем нам... оказывали услуги, прятали нас в своих квартирах и т.д.».
Ленин ответил Горькому так: «Да, славные, добрые люди.... Именно потому приходится иной раз, скрепя сердце, арестовывать их. Ведь они славные и добрые, ведь их сочувствие всегда с угнетенными.... А что сейчас они видят перед собой? Преследователи — это наша ЧК, угнетенные — это кадеты и эсеры.... Очевидно, долг, как они его понимают, предписывает им стать их союзниками против нас. А нам надо активных контрреволюционеров ловить и обезвреживать. Остальное ясно».
«Чего же вы хотите? — продолжал Ленин. — Возможна ли гуманность в такой небывало свирепой драке? Где тут место мягкосердечности и великодушию? Нас блокирует Европа, мы лишены ожидавшейся помощи европейского пролетариата, на нас со всех сторон медведем лезет контрреволюция, а мы — что же? Не должны, не вправе бороться, сопротивляться? Ну, извините, мы не дурачки».
«Какою мерой измеряете вы количество необходимых и лишних ударов в драке? — спросил он меня однажды,— пишет Горький.— На этот простой вопрос я мог ответить только лирически. Думаю, что иного ответа — нет».
Ленин, конечно же, выступал за союз рабочего класса и интеллигенции, за активное участие интеллигенции в жизни советской республики. Это было бы прекрасно. Скажите интеллигенции, говорил он Горькому, пусть она к нам идет. Ведь, по-вашему, она искренне служит интересам справедливости. В чем же дело? Пожалуйте к нам: это именно мы взяли на себя колоссальный труд поднять народ на ноги, сказать миру всю правду о жизни, мы указываем народам прямой путь человеческой жизни, путь из рабства, нищеты, унижения.
Ленин засмеялся и, как показалось Горькому, беззлобно произнес:
— За это мне от интеллигенции и попала пуля.
И продолжал:
— Разве я спорю против того, что интеллигенция необходима нам? Но вы же видите, как враждебно она настроена, как плохо понимает требования момента? И не видит, что без нас бессильна, не дойдет к массам. Это — ее вина будет, если мы разобьем слишком много горшков.
С позиций сегодняшних дней многое нам видится иначе; нам кажется, что в ряде случаев по отношению к интеллигенции можно было бы поступать мягче, гибче, терпимее. Вместе с тем многое из того, что видели большевики, конечно, и Ленин в те дни и годы, мы уже не можем видеть. Да, Советская власть, Ленин, повторяем, порой действовали по отношению к интеллигентам «околокадетского типа» жестко: производили аресты и т.п. Но Ленин всегда готов был разобраться и поправить ошибку.
В сентябре 1919 года Горький обратился к нему с письмом, в котором возмущался арестами интеллигенции. В ответном письме Ленин сообщал, что Политбюро РКП(б) приняло решение назначить уполномоченных «для проверки ареста буржуазных интеллигентов околокадетского типа и для освобождения кого можно.. Ибо для нас ясно, что и тут ошибки были».
В письме к Горькому от 15 октября 1919 года Ленин вновь говорит об интеллигенции: ««Интеллектуальные силы» народа смешивать с силами буржуазных интеллигентов неправильно. Среди последних есть немало «господ», для которых 10 000 000 убитых на империалистической войне — дело, заслуживающее поддержки (делами, при слащавых фразах «против войны»), а гибель сотен тысяч в справедливой гражданской войне против помещиков и капиталистов вызывает ахи, охи, вздохи, истерики». В этой связи Ленин и подчеркивает: «Интеллектуальные силы рабочих и крестьян растут и крепнут в борьбе за свержение буржуазии и ее пособников, интеллигентиков, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На деле это не мозг, а г...». Интеллигентам, продолжает Ленин, «желающим нести народу науку (а не прислужничать капиталу), мы платим жалованье выше среднего. Это факт. Мы их бережем. Это факт. Десятки тысяч офицеров у нас служат Красной Армии и побеждают вопреки сотням изменников. Это факт».
Ленин по праву упрекает Горького: «Вы даете себя окружить именно худшим элементам буржуазной интеллигенции и поддаетесь на ее хныканье. Вопль сотен интеллигентов по поводу «ужасного» ареста на несколько недель вы слышите и слушаете, а голоса массы, миллионов, рабочих и крестьян, коим угрожает Деникин, Колчак, Лианозов, Родзянко, красногорские (и другие кадетские) заговорщики, этого голоса вы не слышите, не слушаете»[18]. Спустя три дня Ленин, тем не менее, сообщил, что меры к освобождению тех, чья вина не доказана, приняты.
Невозможно опровергнуть, что российские «демократы»-кадеты поддерживали Колчака, занимали министерские посты в его правительстве, считали, что подавить большевиков лучше всего можно с помощью военной диктатуры. Так что, по нашему мнению, следует отвергнуть какие-либо нападки на Ленина в связи с теми или иными жесткими решениями по отношению к тем или иным группам интеллигенции. Ленин знал цену настоящей интеллигенции, уважал ее, стремился создать ей нормальные условия для жизни и творчества, работал и боролся за то, чтобы интеллигенция поняла и приняла социализм, стала активным участником его созидания.
Огромнейшее, в сущности, первостепенное значение в деле построения нового общества Ленин придавал культуре. Сейчас и по этому вопросу много спекуляций. ЛеНИН-де отвергал мировую культуру, защищал сектантскую идею «двух культур», был-де проповедником узко-кассовой пролетарской культуры. Все это — ложь. Да, ЛеНин говорил о «двух культурах». Ленин остро выступал против элитарной культуры. Искусство принадлежит народу- Оно должно уходить своими глубочайшими корнями в самую толщу народных масс. Оно должно быть понятно этим массам и любимо ими. «Должны ли мы небольшому меньшинству подносить сладкие утонченные бисквиты, тогда как рабочие и крестьяне нуждаются в черном хлебе.... Мы должны всегда иметь перед глазами рабочих и крестьян. Ради них мы должны научиться хозяйничать, считать. Это относится также к области искусства и культуры». Надо научить рабочих считать и писать, объяснить им, что земля шарообразная, а не плоская, что миром управляют законы природы, а не ведьмы и колдуны совместно с «отцом небесным».
В конечном счете позиция Ленина была такова: сначала все-таки массам надо дать хлеб, а потом говорить о культуре и искусстве. Разумеется, не хлебом единым жив человек. «А если нет хлеба...»
Что касается личных симпатий в литературе, то Ленин подчеркивал, что любит классику: Пушкина, Некрасова, Чехова, Толстого, конечно, Горького. Но не любит Фета. Из зарубежной классики любит Гёте, Гейне, Гюго. От произведений экспрессионизма, футуризма, кубизма и прочих «измов» «я не испытываю никакой радости», — отмечал Ленин. (Понятно, что в этой связи ему не нравилась поэзия Маяковского). Но Ленин нигде не говорил, что критерием оценки художественного произведения должно быть классовое происхождение деятеле культуры. Для Ленина главное — художественная ценность произведения. Л. Толстой, благодаря своему громадному художественному таланту, стал зеркалом русской революции, несмотря на то, что лично он принадлежал к помещичьему классу.
* * *
Ленин отчетливо понимал, что без культуры, без просвещения широких масс населения, без обучения подрастающего поколения немыслимо дальнейшее развитие страны. Поэтому во второй программе РКП(б), принятой VIII съездом партии, ставились, в частности, следующие важнейшие задачи в деле повышения народного образования и культуры:
— Проведение бесплатного и обязательного общего и политехнического (знакомящего в теории и на практике со всеми главными отраслями производства) образования для всех детей обоего пола до 17 лет.
— Создание сети дошкольных учреждений: яслей, садов, очагов и т.п. в целях улучшения общественного воспитания и раскрепощения женщин.
— Снабжение всех учащихся пищей, одеждой, обувью и учебными пособиями за счет государства.
Привлечение трудящегося населения к активному участию в деле просвещения (развитие «советов народного образования», мобилизация грамотных и т.д.).
Всесторонняя государственная помощь самообразованию и саморазвитию рабочих и крестьян (создание сети учреждений внешкольного образования: библиотек, школ для взрослых, народных домов и университетов, курсов, лекций, кинотеатров, студий и т.п.).
— Открытие широкого доступа в аудитории высшей школы всем желающим учиться, и в первую очередь рабочим; привлечение к преподавательской деятельности в высшей школе всех могущих там учить; устранение всех и всяческих преград между свежими научными силами и кафедрой; материальное обеспечение учащихся с целью дать фактическую возможность пролетариям и крестьянам воспользоваться высшей школой.
— Равным образом необходимо открыть и сделать доступными для трудящихся все сокровища искусства...
Эта программа позволила воспитать кадры интеллигенции, без которой был бы невозможен колоссальный рывок вперед во всех областях науки и техники, сделанный Россией в 20 — 30-е гг.
«Победить даже в самых глухих углах отсталость, темноту, нищету, болезни и одичание!»
Предстояло восстановить хозяйство страны. Наладить мирную жизнь народа. «Мы должны, не ослабляя нашей военной готовности, во что бы то ни стало перевести Советскую республику на новые рельсы хозяйственного строительства. В ближайшее время, быть может, в ближайшие месяцы, эта задача должна быть исполнена. Каждая советская или партийная организация должна направить все силы, чтобы покончить с разрухой транспорта, увеличить запасы хлеба...»— говорит Ленин в докладе «О работе ВЦИК и Совнаркома».
Поражает глубочайшая проницательность Ленина, перспективность мышления, уверенность, что народ восстановит страну, ее отсталость будет преодолена. Россия только что вышла из войны, кругом голод, холод, разорение. Тяжести неслыханные. А Ленин ставит задачу — создать прочную базу для широкого промышленного строительства, для электрификации России. «Мы должны показать населению и в особенности крестьянству, что имеем в этом отношении широкие планы, не из фантазии взятые, а подкрепленные техникой, подготовленные наукой...» Для этого мы должны «выработать проект по вопросу об электрификации России...» Мы «будем на этой базе строить все... Мы не побоимся работать в течение 10 и 20 лет, но мы должны показать крестьянству, что организация промышленности на современной высшей технической базе, на базе электрификации, которая свяжет город и деревню, покончит с рознью между городом и деревней, даст возможность культурно поднять деревню, победить даже в самых глухих углах отсталость, темноту, нищету, болезни и одичание...»[19]
Обращаясь к Г.М. Кржижановскому в связи с подготовленной им статьей о перспективах хозяйственного развития Советской России на базе электрификации, Ленин пишет: «...Нельзя ли добавить план не технический (это, конечно, дело многих и не скоропалительное), а политический или государственный, то есть задание пролетариату? Примерно в 10(5?) лет построим 20-30 (30—50?) станций, чтобы всю страну усеять центрами на 400 (или 200, если не осилим больше) верст радиуса; на торфе, на воде, на сланце, на угле, на нефти (примерно перебрать Россию всю, с грубым приближением). Начнем-де сейчас закупку необходимых машин и моделей. Через 10(20?) лет сделаем Россию «электрической».
Выступая на IX съезде РКГІ(б), Ленин вновь подчеркнул, что теперь, после военных побед в гражданской войне, главная задача партии, всех передовых рабочих, всех сознательных крестьян состоит в том, чтобы сосредоточить все силы, все внимание на хозяйственных задачах. На простейших хозяйственных задачах — на восстановлении транспорта и продовольственного положения: «Даже самая несознательная рабочая и крестьянская масса подтвердит, что главное — это восстановить сейчас хозяйство.:. Это трудно организовать, но это имеет громадный моральный авторитет и гигантскую силу убеждения, — это справедливо с точки зрения трудящихся!... На нас теперь смотрят рабочие всех европейских и американских стран, смотрят с ожиданием: решим ли мы эту более трудную задачу, которая лежит на нас, ибо эта задача труднее, чем задача военной победы! Ее нельзя решить простым энтузиазмом, простым самопожертвованием и героическим подъемом! В этой работе организации, в которой мы, русские, были слабее других, в этой работе самодисциплины, в этой работе умения отбрасывать постороннее и добиваться главного, ничего быстро не сделаешь, и в этой области сбора хлеба, ремонта транспорта, восстановления хозяйства, которое двигается только вершок за вершком, где подготавливается почва и делается малое, но прочное, — в этой работе на нас смотрят рабочие всех стран, ожидая наших новых побед!.. Я уверен, что мы эту задачу сумеем решить так же победоносно, как мы решили задачу военную»[20].
* * *
Ленин сделал единственно правильный вывод, что старые приемы перестали себя оправдывать и что в изменившихся условиях нужны другие способы решения проблем. Все дело теперь в том, указывает Ленин, «чтобы уметь соединить тот революционный размах, тот революционный энтузиазм, который мы давно уже проявили и проявили в достаточном количестве и увенчали полным успехом, уметь соединить его с уменьем быть толковым и грамотным торгашом, какое вполне достачно для хорошего кооператора. Под уменьем быть торгашом я понимаю уменье быть культурным торгашом. Это пусть намотают себе на ус русские люди или просто крестьяне, которые думают: раз он торгует, значит, умеет быть торгашом. Это совсем неверно. Он торгует, от этого до уменья быть культурным торгашом еще очень далеко. Он торгует сейчас по-азиатски, а для того, чтобы уметь быть торгашом, надо торговать по-европейски. От этого его отделяет целая эпоха»[21].
Советское государство, продолжает Ленин, должно представить кооперации ряд привилегий экономических, финансовых и банковских; в этом должна состоять поддержка нашим социалистическим государством нового принципа организации населения. «Но этим задача только еще поставлена в общих чертах, потому что тут еще остается неопределенным, не описанным детально все содержание задачи практически, т.е. надо уметь отыскать ту форму «премий» (и те условия выдачи их), которую мы даем за кооперирование, ту форму премий, при которой мы достаточно помогаем кооперации, ту форму премий, при которой мы достигаем цивилизованного кооператора. А строй цивилизованных кооператоров при общественной собственности на средства производства, при классовой победе пролетариата над буржуазией — это есть строй социализма»[22], — со всей уверенностью подчеркивал Ленин в статье «О кооперации».
Однако «левые» коммунисты и их сторонники снова вступили в «бой» с Лениным. Завороженные формулой скорой победы коммунизма, они не заметили наступив, шей перемены. Многие преданные революции интеллигенты, молодежь смотрели на рынок, деньги как на буржуазный пережиток, а на прямой продуктообмен, бедность — как на добродетель.
Писатель К.И. Чуковский писал, например, в 1922 г.: «...Нищих теперь множество. Но еще больше жирных, наглых и вульгарных богачей. Игорных притонов тысячи. Все кутят, все пьянствуют, живут вовсю. Стоило устраивать такую войну и такую революцию, чтобы вот этакие гниды пили, ели, плодились и чванились! Наряды у них ослепительнейшие. Автомобили, лихачи. А книг никто не покупает. Самые лучшие книги гниют в магазинах. Этим новобогачам не до книг!» (Не то же ли самое мы можем сказать о сегодняшних «новых русских»!?)
Откровенным приверженцем прежних административных методов оставался Л.Д. Троцкий. Он апологетически относился к насилию, выступал за милитаризацию труда, считал, что трудовые армии должны быть постоянной формой хозяйственного строительства. Обосновывал тезис об уравнительности в потреблении при ударности в производстве и т.д., и т.п.
Троцкий выступил против демократических форм организации деятельности профсоюзов, высмеивал принцип выборности, обрушивался с нападками на тех, кто отмечал усиление централистских, бюрократических тенденций в деятельности профсоюзов.
Троцкий хотел, чтобы профсоюзы были лишены автономии и были включены в правительственный аппарат, руководители профсоюзов должны были как слуги государства говорить с рабочими от имени государства, а не наоборот: от имени рабочих говорить с государством. Они должны заботиться о повышении производительности и поддерживать трудовую дисциплину, готовить рабочих для управления экономикой страны. Никаких политических прав у профсоюзов не должно быть.
Неверные взгляды пытались навязать партии и лидеры так называемой «рабочей оппозиции» (А.Г. Шляпников, А.М. Коллонтай). Они утверждали: плата за труд деньгами, тарифы, установление категорий труда и т.д. — все это свидетельство того, что советское хозяйство «все еще построено на капиталистической системе». А.М. Коллонтай, один из лидеров «рабочей оппозиции», обвиняла Ленина, партию в том, что они слишком злоупотребляют «мудрой осторожностью», пользуются «навыками, приемами капиталистического способа ведения производства».
Отвечая левацкой оппозиции, оценивая положение в стране в целом, Ленин подчеркивал его сложность и противоречивость. Да, не раз говорил он, надо мечтать о быстрейшем построении нового общества. Но нельзя фантазировать, ибо это — не что иное, как желание выскочить из неприятной действительности.
Успех Октябрьской революции, революционная волна, прокатившаяся под ее влиянием по странам Европы и Азии, рождали в сердцах революционеров надежду, что настал «последний час» буржуазии. Ленин и сам порой переоценивал приближающуюся гибель капитализма.
Однако, повторяем, Ленин был реалист. Революция в Западной Европе, которую ждали и которая действительно могла бы завершиться успехом, не произошла. Конечно, если бы революции в странах Западной Европы победили, то успешней бы шло строительство социализма в Советском Союзе, и, быть может, сегодня социализм был бы самой влиятельной общественной системой, не потерпел бы столь тяжелое поражение.
Но история не знает сослагательных наклонений. Революция победила в России, в огромной мелкобуржуазной стране. Это предопределило многие ее проблемы и трудности.
Анализируя реальное положение дел, сложившееся в стране после гражданской войны, Ленин ясно увидел, что победа досталась дорогой ценой. В результате сверхчеловеческого напряжения «мы имеем теперь особую усталость, и изнеможение, и особую издерганность» рабочего класса. Разруха, закрытие фабрик привели к тому, что от голода люди бежали, рабочие просто бросали фабрики, должны были устраиваться в деревню и переставали быть рабочими...
Прежде всего, нам нужна теперь новая экономическая политика (нэп), решительно заявил Ленин. Он приходит к твердому убеждению, что для снятия остроты социальных проблем, для устранения экономической отсталости страны, для создания и закрепления цивилизованных основ нового строя надо осуществить целый ряд особых переходных мер, которые, возможно, в странах с витой экономикой и культурой «были бы совершенно не нужны». Однако в стране, где громадное большинство населения принадлежит к мелким земледельцам-производителям, переходные меры абсолютно необходимы.
«Мы не осознали, что победить Колчака, Юденича, Деникина было много легче, чем победить старые мелкобуржуазные привычки, отношения, навыки, хозяйственные условия, отстаиваемые и воспроизводимые миллионами и миллионами мелких хозяев, рядом с рабочими, вместе с ними, среди них», — говорил Ленин.
В качестве одной из важнейших переходных мер к социализму Ленин считает использование капиталистических элементов города и деревни, причем не только государственный капитализм. «Теоретически не обязательно принимать, что государственная монополия есть наилучшее с точки зрения социализма», тот, кто «достигнет. .. наибольших результатов хотя бы путем частнохозяйственного капитализма... тот больше пользы принесет делу всероссийского социалистического строительства, чем тот, кто будет «думать» о чистом коммунизме», — подчеркивает Ленин, корректируя свою прежнюю позицию относительно безоговорочного приоритета государственной монополии.
Ленин настойчиво призывает и самих коммунистов «учиться торговать». «Коммунисты и торговля?! Что-то очень несвязное, несуразное, далекое. Но если поразмыслить экономически, одно от другого не дальше, чем коммунизм от мелкого крестьянского, патриархального земледелия», — писал он в статье «О значении золота теперь и после полной победы социализма».
Ленин обосновывает в этой статье необходимость прибегнуть к реформистскому, постепенному, осторожному методу действий. «Не ломать старого общественно-экономического уклада, торговли, мелкого хозяйства, мелкого предпринимательства, капитализма, а оживлять отрасли, мелкое предпринимательство, капитализм, осторожно и постепенно овладевая ими или получая возможность подвергать их государственному регулированию лишь в меру их оживления».
Конкретизируя свой вывод, Ленин подчеркивал: «Пролетарское государство должно стать осторожным, рачительным, умелым «хозяином», исправным оптовым купцом, — иначе оно мелкокрестьянскую страну не может экономически поставить на ноги... Оптовый купец, это как будто экономический тип, как небо от земли далекий от коммунизма. Но это одно из таких именно противоречий, которое в живой жизни ведет от мелкого крестьянского хозяйства через государственный капитализм к социализму. Личная заинтересованность поднимает производство; нам нужно увеличение производства прежде всего и во что бы то ни стало. Оптовая торговля объединяет миллионы мелких крестьян экономически,; заинтересовывая их, связывая их, подводя их к дальнейшей ступени: к разным формам связи и объединения в самом производстве».[23]
Систематический товарообмен, считал Ленин, не только стимул к расширению производства, но и важнейшее условие установления правильных взаимоотношений между пролетариатом и крестьянством, между промышленностью и земледелием.
Новая экономическая политика стала основой для будущей победы над «отсталостью, темнотой, нищетой, болезнями и одичанием». В практическом плане новая экономическая политика означала отмену государственной монополии на торговлю зерном, заменяла принудительные реквизиции продовольствия натуральным (или денежным) налогом, который был вдвое меньше разверстки и был точно известен еще с весны каждому крестьянину. Крестьянам было разрешено продавать излишки хлеба на свободном рынке. Однако, что касается крупной промышленности и внешней торговли, то они оставались в руках государства.
«Меньше слов, больше дела.
Больше ответственное деятельности»
Серьезным, опасным врагом строительства новой России Ленин считал бюрократизм. Мы разогнали царистских бюрократов, говорил он, прогнали их в двери, но «они влезают в окна». Здесь больше всего сказывается недостаток культурных сил. Здесь перед нами выступают, прежде всего, задачи организационные, культурные, воспитательные. Победить бюрократизм можно лишь тогда, когда все население будет участвовать в управлении. В буржуазных республиках это было не только невозможно: этому мешал самый закон[24].
К вопросу борьбы с бюрократизмом Ленин возвращался постоянно и говорил о нем все жестче и острее.
Так, в статье «О продовольственном налоге» Ленин говорит о бюрократизме как опаснейшем враге Советской власти: «Возьмите вопрос о бюрократизме и взгляните на него с экономической стороны. 5 мая 1918 года бюрократизм в поле нашего зрения не стоит. Через полгода после Октябрьской революции, после того, как мы разбили бюрократический аппарат сверху донизу, мы еще не ощущаем этого зла. Проходит еще год. На VIII съезде РКП(б)... мы говорим «о частичном возрождении бюрократизма внутри советского строя». Прошло еще два года Весной 1921 года... мы видим это зло еще яснее, еще отчетливее, еще грознее перед собой. Каковы экономические корни бюрократизма? У нас... корень бюрократизма: раздробленность, распыленность мелкого производителя, его нищета, некультурность, бездорожье, неграмотность... В громадной степени это— результат гражданской войны. Когда нас блокировали, осадили со всех сторон... Бюрократизм, как наследие «осады», как надстройка над распыленностью и придавленностью мелкого производителя, обнаружил себя вполне»[25].
Через год, выступая на заседании коммунистической фракции Всероссийского съезда металлистов (6 марта 1922 года) с докладом «О международном и внутреннем положении Советской республики», Ленин вновь возвращается к проблеме бюрократизма в деятельности советского государственного аппарата: «В нашей работе проявляется много бюрократизма, волокиты. Составляются всяческие планы и выносятся всякие решения. По этому поводу мне хочется привести следующее. Вчера я случайно прочитал в «Известиях» стихотворение Маяковского на политическую тему. Я не принадлежу к поклонникам его поэтического таланта, хотя вполне признаю свою некомпетентность в этой области. Но давно я не испытывал такого удовольствия, с точки зрения политической и административной. В своем стихотворении он вдрызг высмеивает заседания и издевается над коммунистами, что они все заседают и перезаседают.... Мы действительно, находимся в положении людей, и надо сказать, что положение это очень глупое, которые все заседают, составляют комиссии, составляют планы — до бесконечности. Был такой тип русской жизни — Обломов. Он все лежал на кровати и составлял планы. С тех пор прошло много времени. Россия проделала три революции, а все же Обломовы остались.... Достаточно посмотреть на нас, как мы заседаем, как мы работаем в комиссиях, чтобы сказать, что старый Обломов остался и надо его долго мыть, чистить, трепать и драть, чтобы какой-нибудь толк вышел.... Практическое исполнение декретов, которых у нас уже больше, чем достаточно, и которые мы печем с той торопливостью, которую изобразил Маяковский, не находит себе проверки.... Самый худший у нас внутренний враг — бюрократ, который сидит на ответственном посту... он не научился бороться с волокитой, он не умеет бороться с ней, он ее прикрывает. От этого врага мы должны очиститься.... Нам нужны не новые декреты, не новые учреждения... нам нужна проверка пригодности людей, проверка фактического исполнения дела — в этом, еще раз в этом, только в этом теперь гвоздь всей работы, всей политики»[26].
«Меньше слов, больше дела, — призывает Ленин. — Больше смелости и ответственной деятельности. Во всей области общественных, экономических и политических отношений мы «ужасно» революционны. Но в области чинопочитания, соблюдения форм и обрядов делопроизводства наша «революционность» сменяется сплошь да рядом самым затхлым рутинерством. В нашей общественной жизни величайший прыжок вперед соединяется чудовищной робостью перед самыми маленькими изменениями...
Русский человек отводил душу от постылой чиновничьей действительности дома за необычайно смелыми теоретическими построениями, и поэтому эти необычайно смелые теоретические построения приобретали у нас необыкновенно односторонний характер.
У нас уживались рядом теоретическая смелость в общих построениях и поразительная робость по отношению к какой-нибудь самой незначительной канцелярской реформе. И поэтому наш теперешний быт соединяет в себе в поразительной степени черты отчаянно смелого с робостью мысли перед самыми мельчайшими изменениями».
Ленин предупреждает: борьба за культуру, за самодисциплину, борьба с бюрократизмом и со всеми его проявлениями предстоит тяжелая и длительная. Надо каждому работнику преодолеть в себе обломовщину, безделье, леность, халатность, безответственность.
И самое главное — надо привлекать самые широкие массы трудящихся к управлению делами общества, к строительству. Привлечение самих трудящихся к повседневной работе управления государством — это, по Ленину, самое «чудесное средство» борьбы с бюрократизмом, средство сразу, одним ударом «удесятерить» наш государственный аппарат.
Конечно, здесь возможны и неизбежны ошибки, но «разве может быть иной путь к обучению народа управлять самим собой, к избавлению от ошибок, как путь практики? Как немедленный приступ к настоящему народному самоуправлению?».
Пусть массы еще не обучены, пусть будут совершать ошибки. Этого не надо бояться. Надо смелее брать новые и новые слои. «Мы знаем, что это создает нам молодые кадры работников, вознаградит нас сторицей тем, что даст нам десятки молодых, более свежих сил», — писал Ленин.
Защита Лениным интересов и достоинство своей страны на международной арене
Иностранные державы далеко не сразу признали Советское государство. Великобритания, например, осенью 1917 года решилась на беспрецедентный шаг в истории дипломатии: в Лондоне был арестован советский нарком иностранных дел Г.В. Чичерин.
Советское правительство, возглавляемое В.И. Лениным, в ответ продемонстрировало твердость. Оно потребовало освобождения Чичерина, заявив, что до выполнения этого требования ни одному английскому гражданину не будет разрешено покинуть советскую Россию.
В итоге англичане пошли на попятную: Чичерин смог вернуться в Россию.
Послы стран Атланты и военные миссии с самого начала стали участвовать в гражданской войне в России на стороне белых, поддерживали различные заговоры против Советской власти. Но уже в эти тяжелые годы Советское правительство выступило за мирное сосуществование стран с различным общественным строем. Ленин в 1920 году, отвечая корреспонденту американского агентства на вопрос о препятствиях к миру с Америкой, заявил: «Никаких с нашей стороны. Пусть американские капиталисты не трогают нас. Мы их не тронем. Мы готовы даже заплатить им золотом за полезные для транспорта и производства машины, орудия и прочее. И не только золотом, но и сырьем»[27].
В 1922 году, Ленин, напутствуя советскую делегацию на международную Генуэзскую конференцию, подчеркивает, что советские представители должны стремиться к достижению соглашения с пацифистски настроенной буржуазией[28].
Ленин намечает примерный перечень основных пунктов этой «буржуазно-пацифистской» программы:
1) аннулирование всех долгов;
2) применение ко всем колониям и зависимым странам «ирландского» решения;
3) радикальный пересмотр Версальского договора;
4) предоставление на льготных условиях займов тем странам, кои наиболее разорены войной, будучи притом наиболее слабы в смысле возможности подняться самостоятельно и наиболее важны для мирового хозяйства как эвентуальные поставщики громадного количества продовольствия и сырья;
5) установление единой международной золотой единицы для денежных систем ряда стран и мер к введению этой единицы;
6) соглашение ряда стран о мерах борьбы с инфляцией и обесценением денег (указать некоторые из этих мер);
7) соглашение ряда стран о мерах борьбы с топливным кризисом и о мерах наиболее рационального и экономного использования источников энергии на основе единой планомерной электрификации;
8) то же по отношению к наиболее насущным, с точки зрения возможности подвезти сырье и продовольствие, мерам реорганизации и улучшения международного транспорта.
И т.д.».
Как очевидно, программа и экономически и политически хорошо продумана, взвешена, миролюбива, выгодна подавляющему большинству стран. И актуальна; актуальна даже сегодня, в начале XXI века.
И все это Ленин предлагал в то время, когда правящие круги западных стран в борьбе против Советской России ничем не гнушались; ни злостной клеветой, ни угрозой новой военной интервенции!
Видный американский журналист Уолтер Липман и в 1920 году: «Вся истерическая, безгранично запутанная нетерпимость наших дней, вся ненависть и весь страх, распространяемые по миру, зиждутся на одной главной лжи. Это ложь о России. Ложь, при помощи которой эксплуатируются патриотические чувства американского народа. Уродливая пропаганда гигантских масштабов обрушена на человечество только для того, чтобы организовать и сохранить позорную блокаду русского народа, который жаждет мира. Это была ложь, что русские не хотят Советского правительства и предпочли бы ему любое предложенное западными генералами. Это была ложь, что Советская Россия будто бы не предлагала справедливого мира с гарантиями...»
Ленин был убежден: жизнь, экономические интересы заставят, рано или поздно, западные страны встать на путь взаимодействия, прежде всего экономического и торгового, с Советской Россией. Конечно, опасаться военного, контрреволюционного вмешательства извне мы по-прежнему должны, пишет Ленин, «ибо капиталисты люди глупые и жадные. Они делали ряд таких глупых и жадных попыток вмешательства, что надо бояться повторений, пока рабочие и крестьяне каждой страны не перевоспитают своих капиталистов»[29]. Мы, продолжает Ленин, готовы вступить в деловые отношения со всеми странами. Ради мира мы готовы сделать значительные уступки.
Ленин «успокаивает» Чичерина и Красина, которые «впали в панику», считая, что предложения Советской России на Генуэзской конференции странами Запада не будут приняты и переговоры будут сорваны. Ленин пишет: «Ни капли нам не страшен срыв: завтра мы получим еще лучшую конференцию. Изоляцией и блокадой нас теперь не запугать, интервенцией тоже.
Мы предлагаем широкий порядок дня, намекаем на свою «паллиативную» программу общих мер.
Отклонят?
Как угодно! (мы печатаем нашу широкую программу...). Не хотите широкой, давайте более узкую.... Пойдем и на самую даже узенькую, но только ни на что невыгодное для нас не пойдем. Ультиматумам не подчинимся. Если желаете только «торговать», — давайте, но кота в мешке мы не купим и, не подсчитав «претензий» до последней копейки, на сделку не пойдем. Вот и все»[30].
Вот и все! — Твердая защита интересов и достоинства своей страны, уверенность, базирующаяся на точном расчете, что Запад пойдет на соглашение, на сотрудничество с Советской Россией, — вот принципы политического поведения Ленина на международной арене.
Жизнь подтвердила правильность этой линии: начинается «полоса признаний» Советской России. Уже на Генуэзской конференции был заключен Рапалльский договор между Россией и Германией. Он означал прорыв международной дипломатической изоляции Советской России. Договор предусматривал немедленное восстановление в полном объеме дипломатических отношений между Россией и Германией. Стороны взаимно отказывались от претензий на возмещение военных расходов и невоенных убытков и договаривались о порядке урегулирования разногласий между собой. Германия признавала национализацию германской государственной и частной собственности в России. Обе стороны признали принцип наибольшего благоприятствования в качестве основы их правовых и экономических отношений, обязывались содействовать развитию их торгово-экономических связей. Германское правительство заявляло о своей готовности оказать немецким фирмам помощь в деле развития деловых связей с советскими организациями. Договор был заключен без указания срока.
Вслед за Германией и другие государства Запада признают Советскую Россию. Только за 1922— 1923 гг. с ней заключили дипломатические или экономические договоры (т.е. признали Советскую Россию де-юре или де- факто) 38 государств мира.
Это было триумфом ленинской внешней политики, особенно учитывая то, что многие из признавших Россию стран были настроены в отношении ее далеко не Дружественно, но и они вынуждены были теперь считаться с молодым Советским государством.
Заметим, что ситуация с признанием Советской России на международной арене в чем-то похожа на историю признания российского государства в мире во времена Петра I. И в начале восемнадцатого века, и в начале двадцатого Западу очень не хотелось признавать российскую державу, но пришлось. Правда, Ленину понадобилось гораздо меньше времени на то, чтобы добиться этого признания, чем Петру I.
Глава IV
Создание великого Союза
«Мы хотим единства, соединения, а не разделения»[31]
Ленин всегда уделял огромное внимание национальному вопросу в России. Он всегда последовательно выступал за право наций на самоопределение и вместе с тем настаивал на единстве всех наций России. В статье «К пересмотру партийной программы», написанной вскоре после Февральской революции, Ленин отмечал: «После опыта полугодовой революции 1917 года едва ли можно спорить, что партия революционного пролетариата России, партия, работающая на великорусском языке, обязана признать право на отделение. Завоевав власть, мы, безусловно, тотчас признали бы это право и за Финляндией, и за Украиной, и за Арменией, и за всякой угнетавшейся царизмом (и великорусской буржуазией) народностью.
Но мы, со своей стороны, вовсе отделения не хотим. Мы хотим как можно более крупного государства, можно большего числа наций, живущих по соседству с великорусами; мы хотим этого в интересах демократии и социализма... Мы хотим единства, соединения, а не разделения... Мы хотим свободного соединения и потому мы обязаны признать свободу отделения (без свободы отделения соединение не может быть названо свободным). Мы тем более обязаны признать свободу отделения, что царизм и великорусская буржуазия своим угнетением оставили в соседних нациях тьму озлобления и недоверия к великорусам вообще, и это недоверие надо рассеять делами, а не словами»[32].
Стремясь рассеять недоверие между народами, Советская власть уже в 1917 году приняла «Декларацию прав народов России», которая юридически закрепляла права всех народов и национальных языков.
Только такая политика могла искоренить недоверие национальных меньшинств бывшей царской России к ее национальному большинству — русским. Недоверие, вызванное не самим русским народом, но, по определению Ленина, «русским бюрократом», «русским держимордой», русской буржуазией, беспощадно грабившей национальные окраины страны.
Глубочайший за последние несколько веков политический кризис в России привел в 1917 году к ее развалу на десятки отдельных, номинально суверенных, государственных образований. Понятно, что большевики должны были искать новые формы — практически полезные и юридически корректные, привлекательные и убедительные для населения — политического объединения земель бывшей Российской империи.
Работа по собиранию земель велась еще в ходе гражданской войны. После ее завершения юридически корректные формы стали важнее военных побед. Посмотрим, какие это были формы.
Еще в годы гражданской войны сложился военнополитический союз советских республик. В 1919 году ВЦИК РСФСР при участии представителей советских республик издал декрет «Об объединении Советских Республик: России, Украины, Латвии, Литвы, Белоруссии для борьбы с мировым империализмом». Признавая независимость и право республик на самоопределение, было решено объединить их военные, хозяйственные, финансовые и железнодорожные организации. В сложных условиях войны удалось создать единую военную организацию республик. Однако к началу 1922 г. ситуация значительно изменилась.
Шесть советских социалистических республик: РСФСР, УССР, БССР, Азербайджанская ССР, Армянская ССР, Грузинская ССР и две народные советские республики: Бухарская (бывшее Бухарское ханство) и Хорезмская (бывшее Хивинское ханство) продолжали сближение уже в условиях мира. Укреплялись экономические и политические связи. Вот некоторые факты:
— в конце 20-го — начале 21 г. правительство РСФСР, выделило Армянской ССР денежную ссуду в 3 млрд. руб., направило эшелон — с товарами первой необходимости, 325 тыс. пуд. зерна, 5 тыс. пуд. сахара;
— из Азербайджанской ССР в Армению было послано 50 вагонов хлеба, 36 тыс. пуд. нефти;
— в 1920 г. в составе РСФСР были провозглашены автономные республики: Туркестанская и Киргизская, всего в состав РСФСР входили 8 автономных республик и 11 автономных областей;
— в 1920—1921 гг. между РСФСР и др. республиками были заключены договоры о военно-хозяйственном союзе;
— в 1922 г. на Генуэзской конференции делегация РСФСР представляла все советские республики;
— в марте 1922 г. Грузия, Армения и Азербайджан заключили договор об образовании Закавказской Социалистической Федерации Советских Республик (ЗСФСР).
Итак, ленинская политика и в этом сложнейшем для страны национальном вопросе дала блестящие результаты. «Свобода отделения» привела к свободе воссоединения. Борьба с великорусским шовинизмом, предоставление широких прав малым нациям помогли преодолеть их недоверие к русскому народу. После этого оказалось, что связывающих факторов между объединенными ранее в российской державе нациями гораздо больше, чем разъединяющих. С момента вхождения различных народов в Россию и присоединения к ней новых территорий, чтобы ни говорили сегодня представители национальных движений, их объективно начинала связывать общность исторических судеб, происходили миграции, перемешивание населения, складывалась единая хозяйственная система страны, основанная на разделении труда между территориями, создавалась общая транспортная сеть, почтово-телеграфная служба, формировался общероссийский рынок, налаживались культурные, языковые и другие контакты.
Все предпосылки к объединению были; осталось лишь проявить политическую волю, чтобы восстановить единство государства.
Планы создания единого Советскою государства
В августе 1922 года по предложению Политбюро ЦК была создана комиссия для подготовки к очередному Пленуму ЦК вопроса о взаимоотношениях РСФСР и независимых национальных советских республик. Председателем комиссии был И.В. Сталин, который еще с момента создания первого советского правительства возглавлял наркомат по делам национальностей.
В комиссию входили: В. Куйбышев, Г. Орджоникидзе X. Раковский, Г. Сокольников и представители национальных республик — по одному от каждой. Сталин подготовил проект резолюции, предусматривавший вхождение Украины, Белоруссии, закавказских республик в РСФСР на правах автономных республик. Вопрос об остальных республиках оставался открытым.
Сталинская резолюция получила название проект автономизации. ВЦИК и СНК РСФСР становились высшими органами государственной власти в новом государстве, а большинство наркоматов республик подчинялось соответствующим наркоматам РСФСР.
Проект Сталина был разослан для обсуждения в ЦК компартий республик. Его одобрили ЦК КП Азербайджана и Армении. Против выступил ЦК КП Грузии, заявив, что объединение в форме автономизации преждевременно, объединение хозяйственной и общей политики необходимо, но с сохранением всех атрибутов независимости. Фактически это означало оформление конфедерации советских республик, основанной на единстве военной, политической, дипломатической и частично — хозяйственной деятельности.
ЦК КП Белоруссии высказался за сохранение существующего положения. ЦК КП Украины проекта не обсуждал, но заявил, что исходит из принципа независимости Украины.
На заседании комиссии 23 и 24 сентября 1922 года (под председательством В.М. Молотова) принимается проект Сталина. Ознакомившись с материалами комиссии, Ленин встречается с вызванным в Горки Сталиным и убеждает его изменить параграф 1 проекта. В тот же день Ленин пишет для членов Политбюро письмо «Об образовании СССР», в котором подчеркивает, что РСФСР должна признать себя равноправной с другими республиками и «вместе и наравне с ними» войти в новый союз. Такая формула была единственно приемлемой, возможной к реализации без обострения отношений между союзными республиками, — желая, не менее Сталина, создания сильного единого государства, Ленин придал этому государству привлекательную юридическую форму.
Интересно сравнить два первых параграфа сталинского и ленинского проекта.
Автономизация:
«1. Признать целесообразным заключение договора между советскими республиками Украины, Белоруссии, Азербайджана, Грузии, Армении и РСФСР о формальном вступлении первых в состав РСФСР...
2. В соответствии с этим постановления ВЦИК РСФСР считать обязательными для центральных учреждений упомянутых в пункте 1 республик, постановления же СНК и СТО РСФСР — для объединенных комиссариатов этих республик...»
Союзное государство:
«1. Признать необходимым заключение договора между Украиной, Белоруссией, Федерацией Закавказских Республик и РСФСР об объединении их в «Союз Советских Социалистических Республик» с оставлением за каждой из них права свободного выхода из «Союза».
2. Высшим органом «Союза» считать «Союзный ЦИК», составляющийся из представителей ЦИКов РСФСР, Закавказской Федерации, Украины и Белоруссии пропорционально представляемому ими населению».
Под влиянием Ленина Сталин переработал свой проект и указал, что новая резолюция — «более точная формулировка».
Образование СССР
6 октября 1922 года Пленум ЦК одобрил позицию Ленина и принял на ее основе новую резолюцию. 18 декабря Пленум ЦК принял проект Союзного договора. Утвердить его должен был Союзный съезд Советов, открытие которого назначили на 30 декабря 1922 года.
I Союзный съезд Советов собрался в Большом театре. В первом часу дня на сцену поднялся член Президиума ВЦИК Петр Гермогенович Смидович. Участник трех российских революций, член партии с 1898 г., он открыл съезд и долго не мог говорить — аплодисменты прервали речь старейшего делегата.
Наконец, перекрывая затихающий шум, Смидович начал: «Единодушная воля трудящихся Украины, Азербайджана, Грузии, Армении и Белоруссии слить обособленные советские республики в единое целое, в мощное государство союза социалистических советских республик выражена на съездах Советов Украины, Белоруссии и Закавказской Федерации. Эта воля с неописуемым энтузиазмом поддержана представителями трудящихся РСФСР на заседании X Всероссийского съезда Советов... Резолюцией, принятой на этом съезде, подтвержден как основа союза принцип равноправия республик, добровольного вхождения их в союзное государство с сохранением для каждой права свободного выхода из него.
Эти принципы лягут в основу предлагаемого делениям договора... мы объединяемся в единое государство, образуем единый политический и хозяйственный организм. И каждая рана извне, каждая боль внутри на какой-либо отдаленной окраине отзовется одновременно во всех частях государства и вызовет соответствующую реакцию во всем организме Союза...»
С докладом об образовании СССР выступил И.В. Сталин. Зачитав текст Декларации и Договора об образовании СССР, Сталин предложил принять их без обсуждения. Но по предложению М. В. Фрунзе оба документа были приняты в основном и направлены на доработку, чтобы депутаты смогли внести свои предложения, если таковые возникнут.
Окончательная ратификация документов откладывалась до II съезда Советов. «Этот путь, — сказал Фрунзе, — как будто кажется длиннее, но нам приходится считаться с тем, что и то дело, которое мы сейчас с вами начали, является делом чрезвычайной важности, делом, над созданием которого стоит потрудиться не один и не два месяца, с тем, чтобы и результаты вышли наиболее совершенные».
Главы делегаций первыми подписали Договор и Декларацию. От РСФСР — М. И. Калинин, от УССР — м. В. Фрунзе, Г. И. Петровский, от ЗСФСР — М. Г. Цхакая, от БССР — А. Г. Червяков. Создание Союза было законодательно оформлено. Делегаты избрали ЦИК СССР в составе 371 члена и 138 кандидатов. Большинство представлять не было необходимости. Л. Б. Красин и Г. М. Кржижановский стояли у истоков партии, как и Н. К. Крупская. Первыми советскими наркомами были А. Г. Шлихтер (земледелия), И. В. Сталин (по делам национальностей), Н. А. Семашко (здравоохранения) Ф. Э. Дзержинский (пред. ВЧК, нарком железнодорожного транспорта), А. Д. Цюрупа (продовольствия). Полководцы и герои гражданской войны, деятели науки и искусства. Избран был и Бела Кун — один из организаторов КП Венгрии.
На протяжении первого полугодия 1923 г. шла работа по созданию Конституции СССР. Она велась под руководством ЦК РКП (б) и ЦК КГ1 союзных республик. Активное участие в работе конституционной комиссии приняли представители всех союзных республик. Было принято решение о создании в составе ЦИК двух равноправных палат: Совета Союза и Совета Национальностей.
Летом 1923 года сессия ЦИК утвердила Конституцию. Окончательное утверждение произошло на II съезде Советов 31 января 1924 г.
Были созданы союзные наркоматы, ведавшие внешней политикой, вопросами обороны, транспортом, связью, планированием. Ведению верховных органов власти подлежали, кроме того, вопросы границ СССР и республик, прием в Союз. В решении остальных проблем республики были суверенны.
Председателем СНК в связи со смертью В. И. Ленина был назначен А. И. Рыков.
Создание Советского Союза стало закономерным итогом деятельности В.И. Ленина, венцом его политической карьеры.
За пять лет, с 1917 по 1922 год, он сумел вывести страну из глубочайшего кризиса, разгромить ее внешних врагов, в число которых входили Англия, Франция, США, Япония, — и, восстановив порядок в государстве, создать могучую советскую державу, СССР.
Не питавший симпатий к этому политическому деятелю У. Черчилль был вынужден признать: «Ценой нечеловеческих усилий он спас Россию от хаоса и развала и вернул ее на торную дорогу цивилизации».
Ни одному из правителей России не удавалось добиться столь впечатляющих результатов в такой короткий срок.
Глава V
И.В. Сталин — продолжатель государственного строительства, начатого В.И. Лениным
«Мы не хотим оказаться битыми...»
После смерти В.И. Ленина руководителем Советской страны стал И.В. Сталин. Сталин стоял во главе большевистской партии и Советского государства в течение 30 лет. Это были трудные и великие годы нашей истории, трагические и героические. В ней были промахи и ошибки, но были в ней, прежде всего, выдающиеся достижения советского народа, беспрецедентные взлеты народного духа. Советский народ в свои социалистические годы творил историю, жил в истории, дышал ею.
Западные и «наши» исследователи, говоря о «сталинском» периоде нашей истории, оценивают его только в черных красках, все промахи и ошибки, все деформации социалистических идеалов связывают лишь с именем Сталина. Очевидно, что такой подход к истории нашего общества необъективен и неисторичен.
Прежде всего отметим: Сталин рано стал профессиональным революционером. Уже в дооктябрьский период был крупной фигурой в революционном движении. За свою революционную деятельность жестоко преследовался царским правительством, был в тюрьмах и ссылках С 1901 года в течение 16 лет Сталин был на нелегальном положении. С 1902 по 1917 гг.. он 7 раз подвергался арестам и ссылкам, 5 раз ему удавалось бежать из суровых сибирских ссылок.
Сталин постоянно избирался в руководящие органы партии большевиков, ее Центрального Комитета, газеты «Правда». Накануне возвращения Ленина из эмиграции Сталин руководил Всероссийским совещанием большевиков, состоявшимся 27 марта— 2 апреля 1917 года.
На VI съезде РСДРП (б) (26 июня — 3 августа 1917 г.) Сталин выступил с отчетным докладом ЦК и докладом о политическом положении в стране. В своем докладе Сталин решительно поддержал вывод Ленина о возможности перерастания буржуазной революции в социалистическую (В.И. Ленин в это время должен был скрываться): «Некоторые товарищи говорят, что так как у нас капитализм слабее развит, то утопично ставить вопрос о социалистической революции. Они были бы правы, если бы не было войны, если бы не было разрухи, не были расшатаны основы капиталистической организации народного хозяйства... У нас разруха приняла более грозные размеры. С другой стороны, такой свободы, как у нас, нигде не существует в условиях войны. Затем нужно учесть громадную организованность рабочих... Нигде не было и нет таких широких организаций, как Советы рабочих и солдатских депутатов... Понятно, что пользовавшиеся максимумом свободы и организованное рабочие не могли отказаться от активного вмешательства в хозяйственную жизнь страны, не совершая над собой политического самоубийства. Было бы недостойным педантизмом требовать, чтобы Россия «подождала» с социалистическими преобразованиями, пока Европа не «начнет». «Начинает» та страна, у которой больше возможностей»[33].
Естественно, что Сталин был среди тех руководителей партии, кто непосредственно готовил и осуществлял руководство Октябрьским вооруженным восстанием.
Входил Сталин и в состав первого Советского правительства.
В.И. Ленин высоко ценил организаторские способности, энергию Сталина, умевшего работать в сложных условиях подполья в многонациональных коллективах трудящихся, поднимая их на борьбу с царским самодержавием; Ленин признавал выдающуюся роль Сталина в создании и укреплении Красной Армии, в организации отпора белым и интервентам и их окончательного разгрома.
Он ценил знания и опыт Сталина, его чутье и непоколебимую волю при решении самых острых политических проблем. «Что мы можем сделать, чтобы было обеспечено существующее положение в Наркомнаце, чтобы разобраться со всеми туркестанскими, кавказскими Прочими вопросами? Это все политические вопросы. И разрешить эти вопросы необходимо, это вопросы, которые сотни лет занимали европейские государства, которые в ничтожной доле разрешены в демократических республиках. Мы их разрешаем, и нам нужно, чтобы у нас был человек, к которому любой из представителей наций мог пойти и подробно рассказать в чем дело. Где его разыскать?»
В.И. Ленин считал, что для этой работы невозможно найти другого человека, «кроме товарища Сталина». То же и относительно Рабкрина. «Дело гигантское. Но для того, чтобы уметь обращаться с проверкой, нужно чтобы во главе стоял человек с авторитетом, иначе мы погрязнем, потонем в мелких интригах».
Именно поэтому Наркомом по делам рабочей инспекции также был назначен И.В. Сталин, а в 1922 году Сталин стал Генеральным секретарем ЦК большевистской партии.
Между Лениным и Сталиным были, конечно же, споры; по аграрным, военным вопросам; особенно острый спор был по поводу будущего устройства советского государства: каким ему быть, унитарным, в духе сталинской идеи об автономизации, либо федеративным, в духе идей Ленина.
Разумеется, поиски решения национальных проблем были непростым делом. После дискуссий, как Уже было сказано, возобладал федеративный план, который в любом случае претворять в жизнь пришлось Сталину. 30 декабря 1922 года Сталин представил проект договора о создании Союза Советских Социалистических республик I съезду Советов СССР. Сталин подчеркивал, что в новом Советском Союзном государстве межнациональные отношения должны базироваться на принципах дружбы, братского сотрудничества и взаимопонимания народов и наций. Он особо указывал на необходимость стимулировать экономический и культурный рост наиболее отсталых наций. Выполнение этой задачи, отмечал он, потребует многих лет, а также помощи центра окраинам, русского пролетариата — крестьянским массам слабых наций.
Критики Сталина назойливо обвиняют его в том, что он, говоря о равноправии наций, по сути, проводил унитарную национальную политику, то есть явно великорусскую политику, унижавшую и оскорблявшую другие народы.
Разумеется, это ложь. Вспомним: к октябрю 1917 года ни один из нерусских народов царской России не имел своей государственности. Не было светских учебных заведений, ни средних, ни высших, на национальных языках.
После Октябрьской революции и особенно после образования СССР повсеместно стали создаваться национальные школы, газеты, развиваться искусство. Тысячи и тысячи учителей из центральных районов страны переехали в самые отдаленные районы, чтобы учить и воспитывать детей. В результате огромной работы свыше 50 народов впервые получили свою письменность. Советская власть открыла в республиках педагогические вузы подготовки кадров на родном языке, создала республиканские академии наук. На окраинах бывшей царской империи создавались индустриальные центры, формировались рабочий класс, новая интеллигенция. Развивался процесс консолидации наций и народов СССР. Так что Сталин был абсолютно прав, когда в докладе о создании Союза Советских социалистических республик на I съезде Советов СССР сказал: «В истории Советской власти сегодняшний день является переломным...»[34]
После смерти Ленина Троцкий, Зиновьев, Каменев начали в партии острую идейно-политическую борьбу. Поводом послужила дискуссия о возможности построения социализма в одной отдельной стране. Троцкий в духе своей концепции перманентной революции доказывал, что в такой отсталой стране, как Россия, построить социализм нельзя, что спасти социалистическую революцию в России могут только революционные выступления пролетариата Запада.
Сталин резонно возражал, — а как быть, если международной революции суждено прийти с опозданием? По Троцкому, получается, что у нашей революции остается лишь одна перспектива: гнить на корню в ожидании мировой революции.
Победивший российский пролетариат, заявлял Сталин, не может «топтаться» на месте, не может заниматься «толчением воды» в ожидании победы и помощи с стороны пролетариата Запада.
Сталин дал партии, народу ясную и определенную цель: социализм можно построить, отсталость не является непреодолимым препятствием для победы.
Он справедливо подчеркивал, что отказ от перспективы социалистического строительства в России означает вместе с тем, по сути, отказ и от мировой революции. «Ибо что такое наша страна «строящегося социализма» как не база мировой революции? Но может ли она быть настоящей базой мировой революции, если она не способна построить социалистическое общество? Может ли она остаться тем величайшим притягательным центром для рабочих всех стран, каким она, несомненно, является теперь, если она неспособна добиться у себя победы над капиталистическими элементами нашего хозяйства, победы социалистического строительства? Я думаю, что не может. Но не следует ли из этого, что неверие в победу социалистического строительства, проповедь этого неверия ведет к развенчанию нашей страны как базы мировой революции, развенчание же нашей страны ведет к ослаблению мирового революционного движения». Первая победившая страна социализма уже поддерживается трудящимися массами других стран. Несомненно, что развитие мировой революции будет происходить тем быстрее, чем основательней будет укрепляться социализм в нашей стране, чем скорее будет она превращаться в базу развертывания мировой революции, в рычаг дальнейшего разложения империализма»[35].
Эти ясные мысли, полные уверенности в победе социализма в нашей стране, выраженные Сталиным, как всегда, спокойным голосом, чеканными словами, убеждали и вдохновляли советских людей. Они наполняли их сердца гордостью, надеждой, верой в победу.
В те суровые годы международное положение нашей страны также было тяжелое. Советская Россия была, в сущности, осажденной крепостью. Сталин был прав, настойчиво борясь за единство партии, за укрепление дисциплины в ее рядах. Недопустимы фракции, недопустимо превращать партию в дискуссионный клуб вечно болтающих и ничего не решающих. Не разбив троцкизма, другие фракционно-оппозиционные группировки, нельзя сохранить единство партии, идти вперед в строительстве нового общества.
«Товарищи, диктатура пролетариата при господстве империализма в других странах, когда одна страна, только одна страна, сумела прорвать фронт капитала, — диктатура пролетариата при таких условиях не может существовать ни одной минуты без единства партии, вооруженной железной дисциплиной. Попытки подорвать единство партии... должны быть уничтожены в корне, если мы хотим сохранить диктатуру пролетариата, если хотим строить социализм...»[36]
Сталин подчеркивал: «Перед нами имеются две опасности: опасность войны, которая превратилась в угрозу войны, и опасность перерождения некоторых звеньев нашей партии. Идя на подготовку обороны, мы должны создать железную дисциплину в нашей партии. Без этой дисциплины оборона невозможна. Мы должны укрепить партийную дисциплину, мы должны обуздать всех тех кто дезорганизует нашу партию»[37].
Коммунисты, советские люди понимали, что прочное неразрывное единство партии было жизненной потребностью как для самой партии, так и для страны. Сталин в глазах партии и народа, бесспорно, выступал олицетворением этого единства, олицетворением последовательной, твердой борьбы за единство партии и народа.
Сталин укреплял веру советских людей в то, что вековая отсталость нашей страны будет преодолена. Отсталых бьют. Старую Россию непрерывно били за отсталость. За отсталость военную, за отсталость промышленную, за отсталость сельскохозяйственную. Били потому, что это было доходно и сходило безнаказанно. Но мы не хотим оказаться битыми. Нет, не хотим! Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут![38]
Он смело звал идти вперед. Да, надо подтянуть пояса, надо идти на жертвы, но как велики цели, как близок сияющий горизонт. И потом: какой контраст! Капиталистический Запад содрогался от тяжелых экономических кризисов — СССР ведет гигантское строительство! Народ верил Сталину, шел за ним.
…………………………………………………………..
Приложения
1. ДЕКЛАРАЦИЯ ОБ ОБРАЗОВАНИИ СССР
30 декабря 1922 г.
«Со времени образования Советских республик государства мира раскололись на два лагеря: лагерь капитализма и лагерь социализма.
Там, в лагере капитализма — национальная вражда и неравенство, колониальное рабство и шовинизм, национальное угнетение и погромы, империалистические зверства и войны.
Здесь, в лагере социализма— взаимное доверие и мир, национальная свобода и равенство, мирное сожительство и братское сотрудничество народов.
Попытки капиталистичёского мира на протяжении десятков лет разрешить вопрос о национальности путем совмещения свободного развития народов с системой .эксплуатации человека человеком оказались бесплодными. Наоборот, клубок национальных противоречий все более запутывается, угрожая самому существованию капитализма. Буржуазия оказалась бессильной наладить сотрудничество народов.
Только в лагере Советов, только в условиях диктатуры пролетариата, сплотившей вокруг себя большинство населения, оказалось возможным уничтожить в корне национальный гнет, создать обстановку взаимного доверия и заложить основы братского сотрудничества народов Только благодаря этим обстоятельствам удалось советским республикам отбить нападения империалистов всего мира, внутренних и внешних. Только благодаря этим обстоятельствам удалось им успешно ликвидировать гражданскую войну, обеспечить свое существование и приступить к мирному хозяйственному строительству.
Но годы войны не прошли бесследно. Разоренные поля, остановившиеся заводы, разрушенные производительные силы и истощенные хозяйственные ресурсы, оставшиеся в наследство от войны, делают недостаточными отдельные усилия отдельных республик по хозяйственному строительству. Восстановление народного хозяйства оказалось невозможным при раздельном существовании республик.
С другой стороны, неустойчивость международного положения и опасность новых нападений делают неизбежным создание единого фронта советских республик перед лицом капиталистического окружения.
Наконец, само строение Советской власти, интернациональной по своей классовой природе, толкает трудящиеся массы советских республик на путь объединения в одну социалистическую семью.
Все эти обстоятельства повелительно требуют объединения Советских республик в одно союзное государево, способное обеспечить и внешнюю безопасность, и внутреннее хозяйственное преуспевание, и свободу национального развития народов.
Воля народов советских республик, собравшихся недавно на съезды своих Советов и единодушно принявших решение об образовании «Союза Советских Социалистических Республик», служит надежной порукой в том, что Союз этот является добровольным объединением равноправных народов, что за каждой республикой обеспечено право свободного выхода из Союза, что доступ в Союз открыт всем социалистическим советским республикам, как существующим, так и имеющим возникнуть в будущем, что новое союзное государство является достойным увенчанием заложенных еще в октябре 1917 года основ мирного сожительства и братского сотрудничества народов, что оно послужит верным оплотом против мирового капитализма и новым решительным шагом по пути объединения трудящихся всех стран в мировую Социалистическую Советскую Республику.
Заявляя обо всем этом перед всем миром и торжественно провозглашая незыблемость основ Советской власти, нашедших свое выражение в конституциях уполномочивших нас социалистических советских республик, мы, делегаты этих республик, на основании данных нам полномочий, постановляем подписать договор об образовании «Союза Советских Социалистических Республик»«.
2. ОСНОВНОЙ ЗАКОН (КОНСТИТУЦИЯ) СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК
Принят второй сессией ЦИК СССР первого созыва 6 июля 1923 года и в окончательной редакции II съездом Советов СССР 31 января 1924 года
Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика (РСФСР), Украинская Социалистическая Советская Республика (УССР), Белорусская Социалистическая Советская Республика (БССР) и Закавказская Социалистическая Федеративная Советская Республика (ЗСФСР: Советская Социалистическая Республика Азербайджан, Советская Социалистическая Республика Грузия и Советская Социалистическая Республика Армения объединяются в одно союзное государство — Союз Советских Социалистических Республик.
Глава первая
О предметах ведения верховных органов власти Союза Советских Социалистических Республик
1. Ведению Союза Советских Социалистических Республик, в лице его верховных органов, подлежат:
а) представительство Союза в международных сношениях, ведение всех дипломатических сношений, заключение политических и иных договоров с другими государствами;
б) изменение внешних границ Союза, а также урегулирование вопросов об изменении границ между союзными республиками;
в) заключение договоров о приеме в состав Союза новых республик;
г) объявление войны и заключение мира;
д) заключение внешних и внутренних займов Союза Советских Социалистических Республик и разрешение внешних и внутренних займов союзных республик;
е) ратификация международных договоров;
ж) руководство внешней торговлей и установление системы внутренней торговли;
з) установление основ и общего плана всего народного хозяйства Союза, определение отраслей промышленности и отдельных промышленных предприятий, имеющих общесоюзное значение, заключение концессионных договоров, как общесоюзных, так и от имени союзных республик;
и) руководство транспортным и почтово-телеграфным делом;
к) организация и руководство Вооруженными Силами Союза Советских Социалистических Республик;
л) утверждение единого Государственного бюджета Союза Советских Социалистических Республик, в состав которого входят бюджеты союзных республик; установление общесоюзных налогов и доходов, а также отчислений от них и надбавок к ним, поступающих на образование бюджетов союзных республик; разрешение дополнительных налогов и сборов на образование бюджетов союзных республик;
м) установление единой денежной и кредитной системы;
н) установление общих начал землеустройства и землепользования, а равно пользования недрами, лесами и водами по всей территории Союза Советских Социалистических Республик;
о) общесоюзное законодательство о межреспубликанских переселениях и установление переселенческого фонда;
п) установление основ судоустройства и судопроизводства, а также гражданского и уголовного законодательства Союза;
р) установление основных законов о труде;
с) установление общих начал в области народного просвещения;
т) установление общих мер в области охраны народного здравия;
у) установление системы мер и весов;
ф) организация общесоюзной статистики;
х) основное законодательство в области союзного гражданства в отношении прав иностранцев;
ц) право амнистии, распространяемое на всю территорию Союза;
ч) отмена нарушающих настоящую Конституцию постановлений съездов Советов и центральных исполнительных комитетов союзных республик;
ш) разрешение спорных вопросов, возникающих между союзными республиками.
2. Утверждение и изменение основных начал настоящей Конституции подлежит исключительному ведению съезда Советов Союза Советских Социалистических Республик.
Глава вторая
О суверенных правах союзных республик и о союзном гражданстве
3. Суверенитет союзных республик ограничен лишь в пределах, указанных в настоящей Конституции, и лишь по предметам, отнесенным к компетенции Союза. Вне этих пределов каждая союзная республика осуществляет свою государственную власть самостоятельно; Союз Советских Социалистических Республик охраняет суверенные права союзных республик.
4. За каждой из союзных республик сохраняется право свободного выхода из Союза.
5. Союзные республики, в соответствии с настоящей Конституцией, вносят изменения в свои конституции.
6. Территория союзных республик не может быть изменяема без их согласия, а равно для изменения, ограничения или отмены статьи 4 требуется согласие всех республик, входящих в Союз Советских Социалистических Республик.
7. Для граждан союзных республик устанавливается единое союзное гражданство.
Глава третья
О съезде Советов Союза Советских Социалистических Республик
8. Верховным органом власти Союза Советских Социалистических Республик является съезд Советов, а в период между съездами Советов — Центральный Исполнительный Комитет Союза Советских Социалистических Республик, состоящий из Союзного Совета и Совета Национальностей.
9. Съезд Советов Союза Советских Социалистических Республик составляется из представителей городских Советов и Советов городских поселений по расчету 1 депутат на 25000 избирателей и представителей губернских съездов Советов — по расчету 1 депутат на 125000 жителей.
10. Делегаты на съезд Советов Союза Советских Социалистических Республик избираются на губернских съездах Советов. В тех республиках, где нет губернских объединений, делегаты избираются непосредственно на съезде Советов данной республики.
11. Очередные съезды Советов Союза Советских Социалистических Республик созываются Центральным Исполнительным Комитетом Союза Советских Социалистических Республик один раз в год; чрезвычайные съезды созываются Центральным Исполнительным Комитетом Союза Советских Социалистических Республик по его собственному решению, по требованию Союзного Совета, Совета Национальностей или же по требованию двух союзных республик.
12. При чрезвычайных обстоятельствах, препятствующих созыву в срок съезда Советов Союза Советских Социалистических Республик, Центральному Исполнительному Комитету Союза Советских Социалистических Республик предоставляется право отсрочки созыва съезда.
Глава четвертая
О Центральном Исполнительном Комитете Союза Советских Социалистических Республик
13. Центральный Исполнительный Комитет Союза Советских Социалистических Республик состоит из Союзного Совета и Совета Национальностей.
14. Съезд Советов Союза Советских Социалистических Республик избирает Союзный Совет из представителей союзных республик, пропорционально населению каждой, всего в составе 414 членов.
15. Совет Национальностей образуется из представителей союзных и автономных советских социалистических республик -— по 5 представителей от каждой и из представителей автономных областей РСФСР — по од. ному представителю от каждой. Состав Совета Национальностей в целом утверждается съездом Советов Союза Советских Социалистических Республик.
Примечание. Автономные Республики — Аджария и Абхазия — и автономные области — Юго-Осетия, Нагорный Карабах и Нахичеванская — посылают в Совет Национальностей по одному представителю.
16. Союзный Совет и Совет Национальностей рассматривают все декреты, кодексы и постановления, поступающие к ним от Президиума Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик, отдельных народных комиссариатов Союза, центральных исполнительных комитетов союзных республик, а также возникающие по инициативе Союзного Совета и Совета Национальностей.
17. Центральный Исполнительный Комитет Союза Советских Социалистических Республик издает кодексы, декреты, постановления и распоряжения, объединяет работу по законодательству и управлению Союза Советских Социалистических Республик и определяет круг деятельности Президиума Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик.
18. Все декреты и постановления, определяющие общие нормы политической и экономической жизни Союза Советских Социалистических Республик, а также вносящие коренные изменения в существующую практику государственных органов Союза Советских Социалистических Республик, обязательно должны восходить на рассмотрение и утверждение Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик.
19. Все декреты, постановления и распоряжения, издаваемые Центральным Исполнительным Комитетом, обязательны к непосредственному исполнению на всей территории Союза Советских Социалистических Республик.
20. Центральный Исполнительный Комитет Союза Советских Социалистических Республик имеет право приостанавливать или отменять декреты, постановления и распоряжения Президиума Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик, а также съездов Советов и центральных исполнительных комитетов союзных республик и других органов власти на территории Союза Советских Социалистических Республик.
21. Очередные сессии Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик созываются Президиумом Центрального Исполнительного Комитета три раза в год. Чрезвычайные сессии созываются по постановлению Президиума Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик, по требованию Президиума Союзного Совета или Президиума Совета Национальностей, а также по требованию Центрального Исполнительного Комитета одной из союзных республик.
22. Законопроекты, восходящие на рассмотрение Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик, получают силу закона лишь при условии принятия их как Союзным Советом, так и Советом Национальностей, и публикуются от имени Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик.
23. В случаях разногласий между Союзным Советом и Советом Национальностей, вопрос передается в создаваемую ими согласительную комиссию.
24. При недостижении соглашения в согласительной комиссии, вопрос переносится на рассмотрение совместного заседания Союзного Совета и Совета Национальностей, причем, в случае отсутствия большинства голосов Союзного Совета или Совета Национальностей, вопрос может быть передан, по требованию одного из этих органов, на разрешение очередного или чрезвычайного съезда Советов Союза Советских Социалистических Республик.
25. Союзный Совет и Совет Национальностей для подготовки их сессий и руководства работой последних выбирают свои Президиумы, в составе по 7 членов каждый.
26. В период между сессиями Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик высшим органом власти является Президиум Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик, образуемый Центральным Исполнительным Комитетом в количестве 21 члена, в число которых входят в полном составе Президиумы Союзного Совета и Совета Национальностей.
Для образования Президиума Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик (ст. 26 и 37 настоящей Конституции) устраивается совместное заседание Союзного Совета и Совета Национальностей. Голосование на совместном заседании Союзного Совета и Совета Национальностей производится отдельно Союзным Советом и Советом Национальностей.
27. Центральный Исполнительный Комитет избирает по числу союзных республик четырех председателей Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик из состава членов Президиума Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик.
28. Центральный Исполнительный Комитет Союза Советских Социалистических Республик ответственен перед съездом Советов Союза Советских Социалистических Республик.
Глава пятая
О Президиуме Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик
29. Президиум Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик, в период между сессиями Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик, является высшим законодательным исполнительным и распорядительным органом власти Союза Советских Социалистических Республик.
30. Президиум Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик наблюдает за проведением в жизнь Конституции Союза Советских Социалистических Республик и исполнением всех постановлений съезда Советов и Центрального Исполнительною Комитета Союза Советских Социалистических Республик, всеми органами власти.
31. Президиум Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик имеет право приостанавливать и отменять постановления Совета Народных Комиссаров и отдельных народных комиссариатов Союза Советских Социалистических Республик, а также центральных исполнительных комитетов и советов народных комиссаров союзных республик.
32. Президиум Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик имеет право приостанавливать постановления съездов советов союзных республик, с последующим внесением этих постановлений на рассмотрение и утверждение Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик.
33. Президиум Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик издает декреты, постановления и распоряжения, рассматривает и утверждает проекты декретов и постановлений, вносимых Советом Народных Комиссаров, отдельными ведомствами Союза Советских Социалистических Республик, центральными исполнительными комитетами союзных республик, их президиумами и другими органами власти.
3. Декреты и постановления Центрального Исполнительного Комитета, его Президиума и Совета Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик печатаются на языках, общеупотребительных в союзных республиках (русский, украинский, белорусский, грузинский, армянский, тюрко-татарский).
35. Президиум Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик разрешает вопросы о взаимоотношениях между Советом Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик и народными комиссариатами Союза Советских Социалистических Республик, с одной стороны, и центральными исполнительными комитетами союзных республик и их президиумами — с другой.
36. Президиум Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик ответственен перед Центральным Исполнительным Комитетом Союза Советских Социалистических Республик.
Глава шестая
О Совете Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик
37. Совет Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик является исполнительным и распорядительным органом Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик и образуется Центральным Исполнительным Комитетом Союза Советских Социалистических Республик в составе:
Председателя Совета Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик; заместителей Председателя; народного комиссара по иностранным делам; народного комиссара по военным и морским делам; народного комиссара внешней торговли; народного комиссара путей сообщения; народного комиссара почт и телеграфов; народного комиссара рабоче-крестьянской инспекции; председателя Высшего Совета Народного Хозяйства; народного комиссара труда; народного комиссара продовольствия; народного комиссара финансов.
38. Совет Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик, в пределах предоставленных ему Центральным Исполнительным Комитетом Союза Советских Социалистических Республик прав и на основании Положения о Совете Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик, издает декреты и постановления, обязательные к исполнению на всей территории Союза Советских Социалистических Республик.
39. Совет Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик рассматривает декреты и постановления, вносимые как отдельными народными комиссариатами Союза Советских Социалистических республик, так и центральными исполнительными комитетами союзных республик и их президиумами.
40. Совет Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик во всей своей работе ответственен перед Центральным Исполнительным Комитетом Союза Советских Социалистических Республик и его Президиумом.
41. Постановления и распоряжения Совета Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик могут быть приостанавливаемы и отменяемы Центральным Исполнительным Комитетом Союза Советских Социалистических Республик и его Президиумом.
42. Центральные исполнительные комитеты союзных республик и их президиумы опротестовывают декреты и постановления Совета Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик в Президиум Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик, не приостанавливая их исполнения.
Глава седьмая
О Верховном Суде Союза Советских Социалистических Республик
43. В целях утверждения революционной законности на территории Союза Советских Социалистических Республик при Центральном Исполнительном Комитете Союза Советских Социалистических Республик учреждается Верховный Суд, к компетенции которого относятся:
а) дача верховным судам союзных республик руководящих разъяснений по вопросам общесоюзного законодательства;
б) рассмотрение и опротестование перед Центральным Исполнительным Комитетом Союза Советских Социалистических Республик по представлению прокурора Верховного Суда Союза Советских Социалистических Республик постановлений, решений и приговоров верховных судов союзных республик, по соображениям противоречия таковых общесоюзному законодательству, или поскольку ими затрагиваются интересы других республик;
в) дача заключений по требованию Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик о законности тех или иных постановлений союзных республик с точки зрения Конституции;
г) разрешение судебных споров между союзными республиками;
д) рассмотрение дел по обвинению высших должностных лиц Союза в преступлениях по должности.
44.Верховный Суд Союза Советских Социалистических Республик действует в составе:
а) пленарного заседания Верховного Суда Союза Советских Социалистических Республик;
б) гражданско-судебной и уголовно-судебной коллегий Верховного Суда Союза Советских Социалистических Республик;
в) военной и военно-транспортной коллегий.
45. Верховный Суд Союза Советских Социалистических Республик в составе его пленарного заседания образуется из 11 членов, в том числе председателя и его заместителя, 4 председателей пленарных заседаний верховных судов союзных республик и одного представителя Объединенного Государственного Политического Управления Союза Советских Социалистических Республик, причем председатель и его заместитель и остальные пять членов назначаются Президиумом Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик.
46. Прокурор Верховного Суда Союза Советских Социалистических Республик и его заместитель назначаются Президиумом Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик. На обязанности прокурора Верховного Суда Союза Советских Социалистических Республик лежит дача заключений по всем вопросам, подлежащим разрешению Верховного Суда Союза Советских Социалистических Республик, поддержание обвинения в заседании его и, в случае несогласия с решениями пленарного заседания Верховного Суда Союза Советских Социалистических Республик, опротестование их в Президиум Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик.
47. Право направления указанных в ст. 43 вопросов на рассмотрение пленарного заседания Верховного Суда Союза Советских Социалистических Республик может иметь место исключительно по инициативе Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик, его Президиума, прокур0ра Верховного Суда Союза Советских Социалистических Республик, прокуроров союзных республик и Объединенного Государственного Политического Управления Союза Советских Социалистических Республик.
48. Пленарные заседания Верховного Суда Союза образуют специальные судебные присутствия (составы) для рассмотрения:
а) уголовных и гражданских дел исключительной важности, затрагивающих по своему содержанию две или несколько союзных республик, и
б) дел персональной подсудности членов Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик.
Принятие Верховным Судом Союза Советских Социалистических Республик к своему производству этих дел может иметь место исключительно по особым на каждый раз постановлениям Центрального Исполнительного Комитета Союза или его Президиума.
Глава восьмая
О народных комиссариатах Союза Советских Социалистических Республик
49. Для непосредственного руководства отдельными отраслями государственного управления, входящими в круг ведения Совета Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик, образуется 10 народных комиссариатов, указанных в ст. 37 настоящей Конституции, действующих на основе Положений о народных комиссариатах, утвержденных Центральным Исполнительным Комитетом Союза Советских Социалистических Республик.
50. Народные комиссариаты Союза Советских Социалистических Республик делятся на:
а) общесоюзные народные комиссариаты — единые для всего Союза Советских Социалистических Республик;
б) объединенные народные комиссариаты Союза Советских Социалистических Республик.
51. Общесоюзными народными комиссариатами Союза Советских Социалистических Республик являются народные комиссариаты:
по иностранным делам;
по военным и морским делам;
внешней торговли;
путей сообщения;
почт и телеграфов.
52. Объединенными народными комиссариатами Союза Советских Социалистических Республик являются народные комиссариаты:
Высший Совет Народного Хозяйства;
продовольствия;
труда;
финансов и рабоче-крестьянской инспекции.
53. Общесоюзные народные комиссариаты Союза Советских Социалистических Республик имеют при союзных республиках своих уполномоченных, непосредственно им подчиненных.
54. Органами объединенных народных комиссариатов Союза Советских Социалистических Республик, осуществляющими на территории союзных республик их задания, являются одноименные народные комиссариаты этих республик.
55. Во главе народных комиссариатов Союза Советских Социалистических Республик стоят члены Совета Народных Комиссаров — народные комиссары Союза Советских Социалистических Республик.
56. При каждом народном комиссаре под его председательством образуется коллегия, члены которой назначаются Советом Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик.
57. Народный комиссар вправе единолично принимать решения по всем вопросам, подлежащим ведению соответствующего комиссариата, доводя о них до сведения коллегии. В случае несогласия с тем или иным решением народного комиссара, коллегия или отдельные ее члены, не приостанавливая исполнения решения, могут обжаловать его в Совет Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик.
58. Распоряжение отдельных народных комиссариатов Союза Советских Социалистических Республик могут быть отменяемы Президиумом Центрального Исполнительного Комитета и Советом Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик.
59. Распоряжения народных комиссариатов Союза Советских Социалистических Республик могут быть приостанавливаемы центральными исполнительными комитетами или президиумами центральных исполнительных комитетов союзных республик при явном несоответствии данного распоряжения Союзной Конституции, законодательству Союза или законодательству союзной республики. О приостановке распоряжения центральные исполнительные комитеты или президиумы центральных исполнительных комитетов союзных республик немедленно сообщают Совету Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик и соответствующему народному комиссару Союза Советских Социалистических Республик.
60. Народные комиссары Союза Советских Социалистических Республик ответственны перед Советом Народных Комиссаров, Центральным Исполнительным Комитетом Союза Советских Социалистических Республик и его Президиумом.
Глава девятая
Об Объединенном Государственном Политическом Управлении
61. В целях объединения революционных усилий союзных республик по борьбе с политической и экономической контрреволюцией, шпионажем и бандитизмом, учреждается при Совете Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик Объединенное Государственное Политическое Управление (ОГПУ) председатель которого входит в Совет Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик с правом совещательного голоса.
62. Объединенное Государственное Политическое Управление Союза Советских Социалистических Республик руководит работой местных органов Государственного Политического Управления (ГПУ) через своих уполномоченных при советах народных комиссаров союзных республик, действующих на основании специального положения, утвержденного в законодательном порядке.
63. Надзор за закономерностью действий Объединенного Государственного Политического Управления Союза Советских Социалистических Республик осуществляется прокурором Верховного Суда Союза Советских Социалистических Республик на основе специального постановления Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик.
Глава десятая
О союзных республиках
64. В пределах территории каждой союзной республики верховным органом власти последней является съезд советов республики, а в промежутках между съездами — ее центральный исполнительный комитет.
65. Взаимоотношения между верховными органами власти союзных республик и верховными органами власти Союза Советских Социалистических Республик устанавливаются настоящей Конституцией.
66. Центральные исполнительные комитеты союзных республик избирают из своей среды президиумы, которые в период между сессиями центральных исполнительных комитетов являются высшими органами власти.
67. Центральные исполнительные комитеты союзных республик образуют свои исполнительные органы — советы народных комиссаров в составе:
Председателя Совета Народных Комиссаров;
заместителей Председателя;
председателя Высшего Совета Народного Хозяйства;
народного
комиссара земледелия;
народного комиссара финансов;
народного комиссара продовольствия;
народного комиссара труда;
народного комиссара внутренних дел;
народного комиссара юстиции;
народного комиссара рабоче-крестьянской инспекции;
народного комиссара просвещения;
народного комиссара здравоохранения;
народного комиссара социального обеспечения,
а также с правом совещательного или решающего голоса по решению центральных исполнительных комитетов союзных республик, уполномоченных народных комиссаров Союза Советских Социалистических Республик по иностранным делам, по военным и морским делам, внешней торговли, путей сообщения, почт и телеграфов.
68. Высший Совет Народного Хозяйства и народные комиссариаты продовольствия, финансов, труда, рабоче-крестьянской инспекции союзных республик, подчиняясь центральным исполнительным комитетам и советам народных комиссаров союзных республик, осуществляют в своей деятельности директивы соответственных народных комиссариатов Союза Советских Социалистических Республик.
69. Право амнистии, а равно право помилования и реабилитации в отношении граждан, осужденных судебными и административными органами союзных республик, сохраняется за центральными исполнительными комитетами этих республик.
Глава одиннадцатая
О гербе, флаге и столице Союза Советских Социалистических Республик
70. Государственный герб Союза Советских Социалистических Республик состоит из серпа и молота на земном шаре, изображенном в лучах солнца и обрамленном колосьями, с надписью на шести языках, упомянутых в ст. 34: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Наверху герба имеется пятиконечная звезда.
71. Государственный флаг Союза Советских Социалистических Республик состоит из красного или алого полотнища, с изображением на его верхнем углу у древка золотых серпа и молота и над ними красной пятиконечной звезды, обрамленной золотой каймой. Отношение ширины к длине 1:2.
72. Столицею Союза Советских Социалистических Республик является город Москва.
31 января 1924 года.
Примечания:
[1] Движение получило название от вышедшего в Праге в середине 1921 года сборника «Смена вех». Авторы сборника профессора Ю.В. Ключников, С.С. Чахотин, Н.Н. Потехин, С.С. Лукьянов, общественные и партийные деятели А.В. Бобрищев-Пушкин, Н.В. Устрялов и другие признали, что «когда встала дилемма Красный Кремль — Кремль с колокольным звоном царей московских, народ предпочел первое» и «сознательно воплотил свою волю в Октябре». — Примеч. авт.
[2] Ленин В.И. Полное собрание сочинений, т. 31, с. 119—121.
[3] Ленин В.И. ПСС. Т. 34, с. 30, 31.
[4] Ленин В.И. ПСС. Т. 33, с. 109, 114-115.
[5] Ленин В.И. ПСС, т. 33, с. 156.
[6] Там же, т. 34, с. 161.
[7] Ленин В.И. ПСС, т. 35, с. 245.
[8] Ленин В.И. ПСС. Т. 35, с. 250-251.
[9] Ленин В.И. ПСС. Т. 35, с. 336-338.
[10] Ленин В.И. ПСС, т. 35, с. 343.
[11] Там же, с. 346.
[12] Ленин В.И. ПСС. Т. 35, с. 350, 351.
[13] Там же, с. 361—363.
[14] Ленин В.И. ПСС. Т. 35, с. 364.
[15] Ленин В.И. ПСС. Т. 35, с. 376-380.
[16] История Отечества в документах. 1917—1993 гг. Т. 1, с. 148.
[17] Ленин В.И. ПСС. Т. 40, с. 111.
[18] Ленин В.И. ПСС. Т. 51, с. 47-49.
[19] Ленин В.И. ПСС. Т. 40, с. 107-109.
[20] Ленин В.И. ПСС. Т. 40, с. 286, 287.
[21] Ленин В.И. ПСС, т. 45. с. 372, 373.
[22] Там же, с. 373.
[23] Ленин В. И. ПСС, т. 44, с. 152. К четырехлетней годовщине Октябрьской революции.
[24] Примечательно, что В.И. Ленин в ссылке, в Шушенском, написал брошюру, посвященную анализу только что опубликованного нового фабричного закона. «Русские законы вообще можно разделить на два разряда: одни законы, которыми предоставлены какие-нибудь права рабочим и простому народу вообще, другие законы, которыми запрещают что-либо и позволяют чиновникам запрещать. В первых законах все самые мелкие права рабочих перечислены с полной точностью (даже, например, право рабочего не явиться на работу по уважительным причинам) и ни малейших отступлений не полагается под страхом самых свирепых кар. В таких законах никогда уже вы не встретите ни одного «и т.п.» и «пр.». В законах второго рода даются только общие запрещения без всякого перечисления, так что администрация может запретить все, что ей угодно; в этих законах всегда есть маленькие, но очень важные добавления: «и т.п.», «и пр.». Такие словечки наглядно показывают всевластие русских чиновников, полное бесправие народа перед ними; бессмысленность и дикость той поганой канцелярщины и волокиты, которая пронизывает насквозь все учреждения императорского русского правительства». — Примеч. авт.
[25] Ленин В.И. ПСС, т. 43. с. 229-231.
[26] Ленин В.И. ПСС, т. 45. с. 13-15.
[27] Ленин В.И. ПСС, т.40, с. 145, 146.
[28] Там же, т.44, с. 382.
[29] Ленин В.И. ПСС, т.40, с. 147.
[30] Ленин В.И. ПСС, т.44, с. 385, 386.
[31] В этом и двух следующих разделах использованы материалы И.И. Долуцкого.
[32] Ленин В.И. ПСС, т.34, с. 379.
[33] Сталин И. Соч., т. 3, с. 186, 187.
[34] Сталин И. Марксизм и национально-колониальный вопрос. 1939, с. 126.
[35] Сталин И. Вопросы ленинизма. М., 1953, с.87, 107. См. также: Сталин И. Соч., т. 6, с.398, 399; т.8, с. 74, 75.
[36] Сталин И. Соч., т. 1, с. 149, 150.
[37] Сталин И. Соч., т. 10, с. 59.
[38] Там же, т. 13, с. 38, 39.