Борьба с «викжелянием»
В дни Великой Октябрьской социалистической революции российская буржуазия действовала двумя методами, испытанными во многих революциях прошлого. При помощи казаков Краснова под Пулковом и юнкеров Руднева на улицах Москвы она пыталась подавить социалистическую революцию вооруженной рукой. Одновременно она полностью использовала «парламентский» метод переговоров, имевший целью «мирно» заменить Советское правительство переходным кабинетом во главе с «социалистами» — Авксентьевым или Черновым. За ним, по замыслу кадетов, должны были появиться «настоящие» хозяева. Речь идет, конечно, не о сознательно разработанном плане — такого оформленного плана не было, а о конкретном содержании и объективном значении политики буржуазных и мелкобуржуазных партий в эти исторические дни.
Центром пересечения различных «нейтральных» и открыто антисоветских сил неожиданно оказалась весьма до этого незаметная в политической жизни страны организация — Всероссийский исполнительный комитет железнодорожников (Викжель). Не случайно именно Викжель был избран кадетами, эсерами и меньшевиками как политический плацдарм борьбы с Октябрьской революцией. Будучи формально беспартийной профессиональной организацией, Викжель фактически находился под влиянием кадетствующих «народных социалистов», эсеров и меньшевиков. Имея в своих руках аппарат управления железными дорогами, Викжель обладал выгодными позициями. Пока огромная армия железнодорожников не высказала своего отношения к событиям, с Викжелем приходилось считаться.
Когда Викжель 28 октября постановил сохранять нейтралитет и не принимать участия в борьбе, не перевозить войск и т. д., на это никто особенного внимания не обратил. Но на следующий же день, 29 октября, Викжель обратился с телеграммой «Всем, всем, всем», в которой ультимативно предлагал немедленно приступить к переговорам о создании «однородного социалистического правительства», угрожая в случае отказа от переговоров остановкой железных дорог. Вот тут голос Викжеля прозвучал для всей мелкобуржуазной демократии как голос надежды, и на этот призыв стали быстро слетаться представители «социалистических» партий. Здесь встретились меньшевики-оборонцы и меньшевики-интернационалисты, эсеры правые и левые, народные социалисты и представители Всероссийского Совета крестьянских депутатов.
29 октября в «Новой жизни» под кричащим заголовком «Революция в опасности» было опубликовано воззвание от имени левых эсеров, меньшевиков-интернационалистов, партии польских социалистов и других групп «К обоим лагерям революционной демократии» с призывом найти путь к соглашению во имя создания однородно-демократической власти. Левые эсеры участвовали в разработке планов о замене ВЦИК «Народным советом» и Советского правительства «однородным министерством». Камков, Карелин и другие ежеминутно грозили, что откажутся от сотрудничества со Смольным. Причину невыполнения этих угроз раскрыл Алгасов. «Нам не удалось бы объяснить массам, почему мы ушли от революции, — говорил он на I съезде партии левых эсеров. — Не оттого же, в самом деле, что большевики встретили отказом наше требование открыть 2 — 3 буржуазные газеты»31. Было бы ошибкой не видеть различных политических групп среди участников совещания при Викжеле. Необходимо было разоблачить попытки правых эсеров и меньшевиков внести раскол в лагерь восставших и предпринять все возможное для того, чтобы оторвать левых эсеров от позиций соглашательства с мелкобуржуазной контрреволюцией.
Большевики не отвергали возможности вхождения представителей других демократических партий в правительство, созданное II съездом Советов. На заседании ЦК партии большевиков днем 29 октября было единогласно принято решение: «ЦК признает необходимым расширение базы правительства и возможное изменение его состава»32. Тут же были приняты принципиальные решения: о создании правительства верховным советским органом — ВЦИК, перед которым оно ответственно; о незыблемости программы правительства, выраженной в Декретах о мире и земле. Решено было также пополнить ВЦИК представителями ушедших со съезда партий, железнодорожников, почтово-телеграфного союза и других подобных организаций33. Делегатами на переговоры при Викжеле были выделены Сокольников и Каменев.
29 октября в 5 час. вечера открылось заседание ВЦИК.
Следует отметить, что ни на заседании ЦК партии большевиков 29 октября, ни в работе пленума ВЦИК В. И. Ленин в этот день участия не принимал. Он полностью был занят руководством военными действиями против наступавших на Петроград казаков Краснова и поднявших мятеж юнкеров.
Заседание ВЦИК открылось выступлением представителя Викжеля — левого эсера М. Ф. Крушинского, который прочитал обращение Викжеля и предложил выделить делегатов для участия в работе совещания при Викжеле34. 29 октября совещание при Викжеле выделило комиссию, которой было поручено подготовить предложения о составе власти.
Позиция правой части совещания при Викжеле менялась буквально на глазах, в прямой зависимости от хода военных действий. От резкого осуждения вооруженного восстания и требования разоружения красногвардейцев, роспуска ВРК и создания правительства без большевиков до предложений сформирования кабинета из партий «от большевиков до народных социалистов» — таков диапазон этих требований. Но что оставалось неизменным на всех этапах переговоров в позиции меньшевиков и правых эсеров — это отказ от Советского правительства.
Ленин узнал о переговорах при Викжеле поздно ночью 29 октября. По его предложению была срочно созвана большевистская фракция ВЦИК для обсуждения вопроса о переговорах. Ленин выступил на фракции с резким осуждением колебаний по основным вопросам — о программе, принятой II съездом Советов, и о признании съезда единственным источником государственной власти. Это выступление Ленина, как и постановление фракции, не сохранилось35. Но позиция Ленина ясно выражена в радиограмме, посланной утром 30 октября, — «Всем. Всем». В этом документе Ленин сообщал о подавлении восстания юнкеров 29 октября, о мобилизации всех сил для разгрома похода Краснова-Керенского на Петроград, о принятых II съездом Декретах о мире и земле. «Советское правительство принимает все меры к тому, чтобы предупредить кровопролитие. Если избегнуть кровопролития не удастся, если отряды Керенского все же начнут стрелять, Советское правительство не остановится перед беспощадными мерами подавления нового керенско-корниловского похода», — писал Ленин36. В тот же день Ленин выступил в Смольном перед группой делегатов-фронтовиков, а затем на совещании полковых представителей Петроградского гарнизона37.
Главный вопрос, вопрос о судьбах революции, решался в вооруженной борьбе с войсками Краснова. Переговоры с Викжелем Ленин рассматривал как «дипломатическое прикрытие военных действий»38.
Рано утром 30 октября меньшевику Ф. И. Дану казалось, что войска Керенского — Краснова вот-вот вступят в столицу. Соответственно он требовал полного разоружения Красной гвардии. В 11 час. утра пришли сообщения о сражении под Пулковом и признаках разложения казаков. Тут Ф. И. Дан, А. А. Плансон, А. С. Посников стали затягивать переговоры. Вечером 30 октября обстановка коренным образом изменилась. Войска Краснова были разбиты. Когда в третий раз в тот день собралось совещание при Викжеле, эсеры и меньшевики уже призывали к перемирию. Тут не оставалось места для предложений о разоружении Красной гвардии и роспуске ВРК — викжелевцы призывали к «немедленному заключению перемирия» и «прекращению военных действий». Еще вчера Дан предлагал считать II Всероссийский съезд «несостоявшимся». Вечером 30 октября викжелевцы предлагали создать «Народный совет» и соглашались предоставить в этом предпарламенте 16% мест ВЦИКу, избранному II съездом Советов.
Вокруг идеи «Народного совета» стали объединяться силы мелкобуржуазной контрреволюции. На заседании «согласительной комиссии» в ночь на 1 ноября в центре обсуждения был уже вопрос о составе будущего «Народного совета». Дану, Мартову, Чернову, Гоцу и другим вожакам меньшевиков и эсеров казалось, что они нашли универсальное средство борьбы с социалистической революцией, с Советской властью. Линия была все та же — заменить высшие советские органы, созданные II съездом Советов, — ВЦИК и СНК «Народным советом», сформированным из представителей буржуазно-помещичьих городских дум и земств, правоэсеровской верхушки Всероссийского крестьянского Совета и других подобных организаций. Соответственно предполагалось создать правительство, вышедшее из «Народного совета» и ответственное перед ним. Дело было, конечно, не в названии, а в программе и составе планируемых викжелевцами органов власти. Они были задуманы как органы, имеющие своей целью ликвидацию социалистической революции и ее завоеваний.
Руководитель делегации ВЦИК на этих переговорах Л. Б. Каменев не занял ясной позиции. Он принял участие в обсуждении вопроса о составе «Народного совета» и «нового» правительства, отступив этим самым от принципиальных положений, принятых ЦК большевиков 29 октября.
На заседании Центрального Комитета партии большевиков 1 ноября Ленин потребовал осуждения и немедленного прекращения Каменевым политики колебаний. Трижды Ленин выступал на этом заседании ЦК. «Вопрос стоит основной, и пора покончить с колебаниями, — говорил он. — Ясно, что Викжель стоит на стороне Калединых и Корниловых. Колебаться нельзя. За нами большинство рабочих и крестьян и армии... Мы должны опираться на массы, должны послать в деревни агитаторов. Викжелю было предложено доставить войска в Москву, он отказал, мы должны апеллировать к массам, и они его сбросят»39.
Когда Ленин говорил о необходимости покончить с колебаниями, он имел в виду не только Каменева и его единомышленников в рядах большевистской партии. Ленин учитывал также и колебания левых эсеров, которых «даны» и «Черновы» пытались при помощи Викжеля вернуть на дорогу соглашательства с буржуазией. Необходимо было покончить с колебаниями в собственных рядах и тем самым ускорить ликвидацию колебаний левых эсеров, оторвать их от викжелевцев. Эта линия отражена в резолюции, принятой ЦК 1 ноября: «Считая на основании опыта предшествующих переговоров, что соглашательские партии ведут эти переговоры не с целью создания объединенной Советской власти, а с целью внесения раскола в среду рабочих и солдат, подрыва Советской власти и окончательного закрепления левых с.-р. за политикой соглашательства с буржуазией, ЦК постановляет: разрешить членам нашей партии, ввиду уже состоявшегося решения ЦИК, принять сегодня участие в последней попытке левых с.-р. создать так называемую однородную власть с целью последнего разоблачения несостоятельности этой попытки и окончательного прекращения дальнейших переговоров о коалиционной власти»40.
Это постановление ЦК раскрывало сущность двух противоположных линий на переговорах. Большевики не отвергали возможности соглашения демократических партий на основе решений II съезда Советов. Они готовы были пойти на принципиальное соглашение с этими партиями, соглашение, имеющее целью укрепление «объединенной Советской власти», т. е. дальнейшее объединение рабочих, солдатских и крестьянских Советов. Меньшевики и правые эсеры всячески срывали такое соглашение. Они пытались заменить Советскую власть коалицией из дум, земств и различных организаций, не отражавших настроения масс и не представлявших массы.
Тут же ЦК принял постановление об условиях соглашения социалистических партий, которые большевистская фракция должна была предложить на рассмотрение ВЦИК. В этом документе говорилось о желательности соглашения и выдвигались условия, на основании которых соглашение может быть достигнуто. Текст условий включал уже не только требование признания программы Советского правительства, признание II съезда Советов единственным источником власти и ответственности правительства перед ВЦИК, но и требование беспощадной борьбы с контрреволюцией. В условиях указывалось также, что ВЦИК может быть пополнен представителями от не представленных в нем Советов и от всероссийских профессиональных организаций, Всероссийского Совета крестьянских депутатов после их перевыборов41.
В ночь на 2 ноября ВЦИК обсуждал вопрос о результатах переговоров при Викжеле. Резолюцию большевистской фракции отстаивал Володарский. Левые эсеры пытались противопоставить этой резолюции свои предложения о создании на этот раз уже не «Народного совета», а «Конвента», состав которого опять-таки представлял бы коалицию советских и несоветских организаций, т. е. замаскированную коалицию с реакционной буржуазией. Резолюция левых эсеров была отвергнута, и, не желая оставаться в одиночестве, левые эсеры проголосовали за большевистскую резолюцию. Тактика Ленина — перестать колебаться и вести за собой колеблющихся — блестяще подтвердилась.
Разгром Керенского — Краснова под Петроградом и победа Советской власти в Москве позволили усилить борьбу с колеблющимися, с правой оппозицией внутри ЦК партии большевиков. 2 ноября ЦК по предложению Ленина принимает решение, имеющее важное историческое значение. В первой части резолюции, которая носила сугубо внутрипартийный характер и по этой причине не была тогда опубликована, Ленин раскрыл глубокую связь между линией Каменева на создание «однородного правительства» и его тезисом о невозможности социалистической революции в России. Именно из неверия в возможность социалистической революции и родилась тактика, срывавшая «волю и решение II Всероссийского съезда Советов», саботировавшая, таким образом, «начавшуюся диктатуру пролетариата и беднейшего крестьянства»42. В этой же части резолюции подчеркивалось, что «без измены лозунгу Советской власти нельзя отказываться от чисто большевистского правительства, если большинство II Всероссийского съезда Советов, никого не исключая со съезда, вручило власть этому правительству»43. Во второй части резолюции, которая сразу же была опубликована, ЦК подтвердил свою готовность пойти на соглашение с партиями, ушедшими со II съезда, и подчеркнул, что, «следовательно, абсолютно ложны речи, будто большевики ни с кем не хотят разделить власти»44. В резолюции приводились факты о переговорах с левыми эсерами, которые временно отказались войти в Советское правительство, и о готовности большевиков осуществлять коалицию с крестьянством, что уже доказано принятием Декрета о земле.
Резолюция Ленина была принята ЦК партии против голосов Каменева, Зиновьева, Рыкова, Милютина и Ногина.
Нарушив это постановление ЦК, Зиновьев и Каменев навязали большевистской фракции ВЦИК, а затем, при поддержке левых эсеров, и ВЦИК резолюцию, в которой предлагалось продолжать переговоры при Викжеле на совершенно иных условиях. Половину мест в правительстве Каменев и Зиновьев предлагали отдать эсерам и меньшевикам. В условиях не было пункта о борьбе с контрреволюцией, уже принятого ВЦИК накануне. Для большевиков по этим условиям сохранялись министерства труда, внутренних дел и иностранных дел. ВЦИК должен был быть расширен за счет Викжеля, губернских крестьянских советов и профессиональных союзов, без указания на необходимость перевыборов этих организаций.
Это была попытка Каменева и Зиновьева навязать большинству ЦК свою оппортунистическую линию. Глубоко возмущенный этим актом, направленным против основной линии партии, деморализующим партийные ряды, Ленин написал ультиматум, в котором потребовал, чтобы меньшинство ЦК в письменной форме ответило на вопрос, «обязуется ли меньшинство подчиниться партийной дисциплине и проводить ту политику, которая формулирована в принятой ЦК резолюции товарища Ленина»45. Этот документ был подписан, кроме В. И. Ленина, А. С. Бубновым, Ф. Э. Дзержинским, А. А. Иоффе, М. К. Мурановым, Я. М. Свердловым, Г. Я. Сокольниковым, И. В. Сталиным, Л. Д. Троцким и М. С. Урицким.
Руководители левых эсеров действовали в одном направлении с капитулянтами в рядах большевистской партии. Совместное выступление такого рода произошло 4 ноября на заседании ВЦИК, во время обсуждения Декрета о печати. Вслед за Лариным, предложившим отменить декрет СНК о печати, выступили левые эсеры Колегаев, Карелин, Малкин, которые предлагали отменить все ограничения буржуазной печати. Однако, несмотря на объединение левых эсеров и каменевцев, резолюция Ларина собрала меньшинство голосов членов ВЦИК. Декрет о печати был утвержден резолюцией, предложенной большевиками, 34 голосами против 24.
Эсеры попросили объявить перерыв. После перерыва левый эсер Прошьян от имени своей фракции огласил заявление, в котором принятая резолюция характеризовалась как «яркое и определенное выражение системы политического террора и разжигания гражданской войны»46. Левые эсеры объявили, что они отзывают своих представителей из ВРК, военного штаба и с других ответственных постов.
Вслед за ними выступили В. П. Ногин, А. И. Рыков, В. П. Милютин и И. А. Теодорович. От имени группы членов СНК В. П. Ногин огласил заявление, в котором утверждалось, что только создание однородного социалистического правительства из всех демократических партий дало бы возможность закрепить плоды победы рабочего класса и армии в Октябре. Другой путь, по мнению авторов заявления, вел к разгрому революции. «Нести ответственность за эту политику мы не можем и потому слагаем с себя пред ЦИК звание Народных Комиссаров»47. К четырем наркомам присоединились Д. Рязанов, Н. Дербышев, С. Арбузов, К. Юренев, Г. Федоров и Ю. Ларин.
Левые эсеры и сторонники Каменева рассчитывали, что эти заявления вызовут панику и дезорганизацию среди большевиков. К их удивлению, Ленин предложил деловую резолюцию, в которой Совнаркому поручалось наметить кандидатуры народных комиссаров внутренних дел, торговли и промышленности. В этой же резолюции левому эсеру Колегаеву предлагалось занять пост народного комиссара земледелия. Это предложение еще раз показало клеветнический характер заявлений эсеров и меньшевиков о стремлении Ленина сохранить однопартийный характер Советского правительства.
Левые эсеры отказались принять предложение Ленина. В голосовании резолюции они участия не приняли.
Выступая с резкой критикой политики Совнаркома на заседаниях ВЦИК, левые эсеры несколько изменяли свой тон в Петроградском Совете. Там, окруженные рабочими и солдатами, они выпускали «левого» из «левых» — Устинова. В тот же день, 4 ноября, когда они пытались на заседании ВЦИК свалить Советское правительство, на совместном заседании Петроградского Совета и фронтовых представителей Устинов заявил, что новое правительство «не вступило на путь партийной диктатуры, а проводит в жизнь требования всего народа»48.
На заседании ВЦИК 4 ноября левые эсеры еще раз атаковали Совнарком, внеся запрос о декретах, изданных без предварительного рассмотрения и утверждения ВЦИК. Отвечая на этот запрос, Ленин весь огонь обратил против левых эсеров за их отказ войти в правительство. Ленин напомнил эсерам, что они не пожелали разделить ответственность с большевиками в критические дни вооруженного восстания и борьбы с Керенским — Красновым. Ленин указал, что Совнарком не может считаться с формальными рогатками в срочных вопросах. И по этому вопросу большевики опять-таки подчеркивали нежелание левых эсеров оторваться от правых и меньшевиков. В резолюции доверия Совнаркому, принятой ВЦИК по предложению Урицкого, в специальном пункте выражалось сожаление «по поводу того, что представители левых эсеров не... нашли возможным принять на себя участие в правительстве, а стало быть, и в выработке всех неотложных декретов»49. Эта же резолюция предоставляла СНК право издавать неотложные декреты без предварительной санкции ВЦИК.
Таким образом, в момент самых яростных атак против Советского правительства Ленин настойчиво напоминал левым эсерам, что дверь в Совет Народных Комиссаров для них открыта. В то же время он требовал от левых эсеров прямого ответа, признают ли они программу II съезда Советов. Ленин ни на йоту не уступил и в вопросе о свободе действий Советского правительства без каких бы то ни было ограничений в деле борьбы с контрреволюцией.
Контрреволюционная политика меньшевиков и правых эсеров, колебания левых эсеров и каменевской оппозиции привели к срыву переговоров о вхождении представителей партий, ушедших со II Всероссийского съезда Советов, в Советское правительство.
Орган ВЦИК и Петроградского Совета «Известия» в статьях «Кто сорвал соглашение» и «Еще раз: кто сорвал соглашение» тогда же привел неопровержимые факты, разоблачавшие виновников срыва соглашения — меньшевиков и правых эсеров50. Даже представитель Викжеля Крушинский вынужден был признать на совещании при Викжеле, что большевики идут искренне на соглашение, чего он не мог сказать про меньшевиков и правых эсеров51. «Известия» призывали левых эсеров включиться в активную работу и начать сотрудничать с большевиками как в правительстве, так и во всех отраслях работы ЦИК. «И чем скорее они сделают это, тем лучше для них и для дела революции», — писал редактор «Известий» Ю. М. Стеклов52.
Понадобилось давление крестьянских масс на всероссийских крестьянских съездах в ноябре — декабре 1917 г., чтобы левые эсеры сделали еще один шаг в сторону соглашения с большевиками.