И. В. Бычкова

Ленин — товарищ, человек

1987

Читать книгу "Ленин — товарищ, человек" в формате PDF

Отрывки из книги:

... Сборник содержит многочисленные письма и записки В. И. Ленина, его резолюции на телеграммах и заявлениях, а также воспоминания людей, близко знавших Ленина, встречавшихся и работавших с ним

... ТЕЛЕГРАММА Л. Б. КРАСИНУ2

Секретно

Берлин, Российское посольство Личное от Ленина Красину Я вполне ценю работу Иоффе и безусловно одобряю ее, но настоятельно требую, чтобы Иоффе держал себя как посол, выше которого нарком иностранных дел, и соблюдал приличия, не ругаясь и не третируя других, запрашивая обо всем важном наркома иностранных дел. Только тогда я могу и буду поддерживать посла Иоффе. Надеюсь на Ваш такт для внушения этого послу Иоффе и жду ответа.

Ленин

Написано 3 июля 1918 г.

... ОТНОШЕНИЕ Д. И. КУРСКОМУ

25 ноября 1918 г.

Народному комиссару юстиции. Предлагаю Вам совершенно немедленно назначить строжайшее судебное следствие по возмутительному делу об оскорблении действием 80-летнего старца бывшего митрополита московского Макария и о других противозаконных поступках группы лиц, ворвавшихся во время богослужения в Николо-Угрешский монастырь. О ходе следствия прошу меня уведомить2.

... Мы не умеем гласно судить за поганую волокиту: за это нас всех и Наркомюст сугубо надо вешать на вонючих веревках.

... С ком. приветом

В. Ульянов (Ленин)

Полн. собр. соч., т. 54, с. 86-89

... В ТРУДНУЮ МИНУТУ Я ВСПОМИНАЮ О НЕМ

Н. Н. Воронцова, подавальщица в столовой Совнаркома

Раньше чем писать о Владимире Ильиче, надо сказать, как я попала в Смольный, что я думала о большевиках, а главное — о Владимире Ильиче.

Муж мой, работая на Трубочном заводе, был в Красной гвардии. После Октября он находился в охране товарища Ленина. Ленину понадобился надежный человек, который готовил бы еду. Муж предложил на эту службу меня, хотя он знал, что большевиков я считала за антихристов. Я их боялась, как чертей, считала их самыми вредными идолами. Я не думала, что это люди, а признавала их за духов неведомых, а Владимира Ильича за главного из них. Он даже в каком-то бронированном поезде примчался, может, его бог с неба столкнул! Вот что было в моей глупой голове!

С мужем у нас часто были споры на этот счет. Я его ругала, говорила, что он продал душу антихристам, из-за этого нам так тяжело и живется.

Вот муж как-то и приехал за мной, чтобы взять в Смольный. Жили мы на Васильевском острове.

— Дура,— говорил муж,— ты пойди сама посмотри на этого антихриста.

Уговорил он меня, уломал.

Вот я и в Смольном.

Мне объяснили, в чем должны состоять мои обязанности.

Потом я увидела Владимира Ильича. При мне была больная девочка б лет на костылях. Нога у ней была в гипсе из-за туберкулеза кости.

— Как тебя зовут, детка, и что с твоей ножкой? — спросил Владимир Ильич, подавая мне руку, а сам смотрит на девочку, утешает ее.

Обращается ко мне.

— Вы жена товарища Воронцова?

Я ответила, не глядя ему в глаза.

Стала я видеться с Владимиром Ильичем каждый день по нескольку раз. Ни разу не пройдет он мимо, чтоб не сказать ласковое слово ребенку, то погладит, то достанет конфетку, или вынет из кармана лепешку и скажет:

— Для тебя берег. Ешь, Таня! Теперь хоть такую, а будет время — над таким гостинцем смеяться будут.

Очень часто играл с нею Владимир Ильич, поставит девочку около телефона и велит ей слушать трубку.

— Таня, слушай здесь,— скажет Владимир Ильич, поднимаясь на третий этаж, и позвонит ей сверху по телефону.

Таня кричит ему в трубку, зовет его, пока часовой что-нибудь не ответит сверху.

В то время Владимир Ильич и ночей не спал, а еще находил время пошутить с больной.

А то еще вот такой случай был. Получала я хлеба на 15 человек по 1 /% фунта на каждого. Мне ошибочно дали на 25 человек. Я это заметила, да подумала: ладно, нам нужно. Я вспомнила про Владимира Ильича. Работает день и ночь, а не ест почти ничего. Вот подаю чай и хлеба больше, чем обыкновенно, и медлю, не ухожу. Думаю, он похвалит меня. Владимир Ильич обратил внимание на хлеб и, просмотрев газету, обратился ко мне:

— Товарищ Воронцова, почему вы подали много хлеба? Должно быть все так же по восьмушке. Где вы взяли?

Он так на меня посмотрел, что податься мне было некуда. Я сказала, что барышня, выдававшая хлеб, ошиблась.

— Да вы не беспокойтесь,— говорю я,— у них много хлеба, все полки заложены, кушайте себе.

— Вы думаете, товарищ Воронцова,— сказал Владимир Ильич,— что у них только что мы да те, о которых вы заботитесь?

И он отрезал поданный ему лишек хлеба.

— Снесите это и больше так не делайте.

Как я вышла — не помню, только решила, что он святой. И как, бывало, пойду куда на улицу, так заверну в часовню и поставлю свечку.

— Господи, прости меня, что я так думала о святом,— скажу я в часовне.

Когда была разбита белая свора под Петроградом, товарищ Ленин по обыкновению зашел ко мне на кухню приласкать Таню. Он был веселее, чем всегда. Дал Тане какую-то лепешку и говорит:

— Теперь, детка, ты скоро поправишься, мы тебя поместим в санаторию.

Я подумала, вот хорошо-то! Набралась духу и говорю:

— Вы меня простите, Владимир Ильич, не сердитесь: думала я о вас вот как...

И рассказала, как думала раньше и в последнее время о Владимире Ильиче.

Он улыбнулся, положил мне руку на плечо и говорит:

— Вы в этом не виноваты. Мало ли вам чего вбивали в голову. Не вы, товарищ Воронцова, виноваты тут. На вас я не сержусь. Только на те деньги, что тратите на свечи, купите что-нибудь вашей девочке. Ее надо лучше кормить.

И рассказал мне коротко, что значит свеча, как обманывают несознательных попы и как живут этим.

Я и по сие время забыть Владимира Ильича не могу. Вспоминаю, какой он был добрый, какие у него были глаза внушительные. И всегда в трудную минуту вспоминаю только его.

... Однажды мне довелось увидеть Ленина разъяренным, беспощадным и возмущенным так, как может быть возмущен и беспощаден человек, для которого партийное решение превыше всего. Я увидела силу гнева, способного смести все, что стоит на пути и мешает в достижении намеченной цели. Это было, насколько я припоминаю, во время IV Всероссийского съезда профессиональных союзов. Политбюро ЦК избрало комиссию для руководства большевистской фракцией съезда. В члены комиссии Политбюро, руководившей фракцией съезда, входил Томский. Ему было предложено провести через фракцию постановление Политбюро об отводе своей кандидатуры на пост председателя ВЦСПС. Томский был не согласен с решением, возражал против него, но комиссия Политбюро категорически предложила ему в порядке партийной дисциплины неукоснительно провести это постановление. Томский на фракции не выступил с самоотводом, провалил порученное ему партией дело. Узнав об этом, Ленин созвал экстренное заседание Пленума ЦК партии, на котором поставил вопрос об антипартийном поведении Томского. Никогда я не видела таким Владимира Ильича. Лицо его стало как грозовая туча, глаза буквально пылали. Всей фигурой он подался вперед, и казалось, вот-вот он своим гневом испепелит нарушителя партийной дисциплины... Ленин гневно бросил в лицо Томскому обвинение в предательстве, обмане, антипартийном поведении. Он заявил, что за такой обман партии Томский заслуживает самой суровой кары. Ему партия доверила большое партийное дело, а он, член ЦК, вместо того чтобы честно, по-партийному, как поступил бы любой преданный, дисциплинированный член партии, выполнить поручение, схитрил, обманул партию. В этот момент я со всей силой ощутила и поняла беспощадность, с какой Ленин относился к каждому, кто посягал на святая святых — доверие партии... Томский был выведен из членов ЦК, снят с поста председателя ВЦСПС и послан на работу в Туркестан.

... Я рассказал Владимиру Ильичу, в какое трудное положение попал несколько дней назад на «Трехгорке». Рабочие там жили еще в старых бараках, построенных фабрикантом Прохоровым. В бараках ютились сотни человек, спали на нарах, расположенных в три яруса. Рабочие настойчиво требовали предоставить им другое жилье, чтобы наконец начать жить по-человечески.

Владимира Ильича, по-видимому, очень огорчил и взволновал мой рассказ. Задавая мне вопросы, он тут же намечал план немедленных действий.

— Особняки, барские квартиры — все взяты на учет?

Я ответил утвердительно.

— Надо сейчас же проверить, правильно ли они распределены. Поручите рабочим «Трехгорки» самим обследовать все дома в районе. Они это сделают лучше других.

— В центре города больше особняков и хороших квартир, чем на Пресне,— добавил Ленин,— надо и там поискать, хотя это и дальше будет от «Трехгорки», а трамваи работают еще плохо... Но жилье — это самое главное.

Владимир Ильич помолчал и потом, резко повернувшись ко мне, спросил:

— А коммунисты живут в бараках или переехали в квартиры?

Я ответил, что в бараках «Трехгорки» живут и коммунисты, и кандидаты в члены партии.

— А заведующие жилищным отделом райсовета и Моссовета где живут? — продолжал спрашивать Владимир Ильич.

— Этого я не знаю...

— Напрасно! Надо знать. Рабочие-то, наверняка, знают. А вы-то сами, товарищ Заславский, где живете? — спустя минуту спросил Ленин.

— В «Метрополе» занимаю с семьей одну комнату.

Машина везла нас по тусклым, плохо освещенным

улицам Москвы, а Владимир Ильич все продолжал говорить на взволновавшую его тему:

— Строить новые дома мы сейчас не можем, но правильно использовать старые — дело возможное. Надо, чтобы Моссовет еще раз проверил, как распределены квартиры, в которых жила буржуазия, как используются дома, где размещались банки и другие учреждения. Главное — вовлечь самих рабочих в это дело и вместе с ними все проверить и продумать...