От автора: Текст, выделенный курсивом, а также эпиграфы и названия глав принадлежат А. Арутюнову. Текст - набранный нормальным шрифтом - комментарии автора.

 


 

 

Часть 2

ГЛАВА 8

ЗАГОВОРЩИКИ ГОТОВЯТСЯ К РЕВАНШУ

Кто не умеет управлять, тот всегда становится узурпатором.
Бини
В сложной и противоречивой ситуации оказалась большевистская партия к началу сентября 1917 года. Несомненно, устранение с политической арены генерала Корнилова явилось ее большой победой. Определенный политический капитал приобрели большевики и при выборах в Петроградскую Городскую думу. Однако возникли новые сложности, преодолеть которые было не так просто.

Отметив тот факт, что после корниловского мятежа большевики стали реальной силой, Арутюнов тут же спешит восстановить «историческую справедливость»:

…Нельзя было не учитывать и позицию ЦИК и ИВСКД в вопросе о власти. Резолюция совместного пленарного заседания оказалась не в пользу большевиков. Заседание отвергло их проект создания правительства исключительно из “представителей революционного пролетариата и крестьянства”. Не получили широкой поддержки и депутаты Петроградской Городской думы, которые призывали передать всю полноту власти Советам…

Наконец, следует сказать о наличии серьезных разногласий в самой большевистской партии. Они касались как самой программы борьбы за власть, так и ее методов…

Однако разногласия между лидерами большевиков не мешали немецким властям произвести очередное денежное вливание в кассу Ленина. Свидетельством тому секретная телеграмма, отправленная из шведской столицы в Кронштадт.

Документ № 12

“Стокгольм. 12 сентября 1917 г. Господину Фарзеру,

в Кронштадте (через Гельсингфорс).

Поручение исполнено, паспорта и указанная сумма 207000 марок по ордеру Вашего Господина Ленина упомянутым в Вашем письме лицам вручены. Выбор одобрен его Превосходительством Господином Посланником. Прибытие названных лиц и получение их контр-расписок подтвердите.

С уважением Свенсон” .

Почему-то «вливание» больше похоже на «вЫливание». Насколько я понял, «одобренные лица» в Стокгольме получили деньги со счёта Ленина. Что это за «лица», кто такой Фарзер, выбравший их, и кто такой его Превосходительство Господин Посланник, эти «лица» одобривший – непонятно. Отмечу, что эта телеграмма является составной частью той самой Сводки российской контрразведки (РЦХИДНИ. Ф. 4. Оп. 3. Д. 52. Л. 4).

Далее следует обзор ленинских статей того периода. Общий акимовский вывод: «Внимательно прочитав статьи Ленина того периода, начинаешь понимать, почему члены ЦК и редакций большевистских газет не хотели публиковать эти бредовые мысли и “откровения”». Этим можно было бы, и ограничиться, но, для демонстрации мощного арутюновского интеллекта, не могу не привести одно высказывание. По Арутюнову, даже сам Ленин якобы признал «…неоспоримый факт принадлежности большинства населения России к мелкобуржуазному классу». Тут, как говорится, не прибавить. Желающие могут сами найти известное ленинское высказывание и решить самостоятельно, каким уровнем интеллекта должен обладать человек, чтобы сделать из этих слов настолько убогий вывод.

После этого наступает черёд ленинских писем к ЦК, в которых он выдвигал план немедленной подготовки к вооружённому восстанию с целью захвата власти. Общий арутюновский вывод: «…Думается, это хорошо понимали в Центральном Комитете и в редакциях большевистских газет, которые в ряде случаев принимали решение не публиковать его работы, написанные в сентябре-октябре, поскольку приведенные в них “факты” и советы были либо плодом его фантазии, либо весьма далеки от истины. Я уже не говорю о том, что он сознательно опускал реальные факты, которые дискредитировали большевиков».

В целом, Аким верен себе и большую часть главы успешно доказывает, что «большевики заметно потеряли влияние и авторитет в массах», кроме того, Ленина поддерживала только часть расколовшегося ЦК. Другими словами, на стороне Ленина была только часть Центрального Комитета потерявшей авторитет партии. Как я понимаю, такой пустяк, что и говорить не о чем!

Своими частыми и назойливыми письмами Ленин создавал в Центральном Комитете нервозную обстановку, отнимал у его членов много времени. Поэтому на заседании 3 октября было принято решение “предложить Ильичу перебраться в Питер, чтобы была возможной постоянная тесная связь”.

Скорее всего, первоначальным вариантом у Акима было «Своими частыми, назойливыми, идиотскими и дебильными письмами…», но потом Арутюнов взял себя в руки. А вообще-то, неплохое решение: чтобы не надоедал письмами, - пригласили приехать.

После переезда в Петроград Ленин активизирует свою деятельность (назойливую?)…

К этому времени Центральный Комитет окончательно раскололся на сторонников и противников Ленина. Используя благоприятные условия, экстремисты стали протаскивать нужные решения. Так, например, 7 октября на собрании делегатов-большевиков, прибывших на заседание Предпарламента, пользуясь отсутствием Зиновьева, Рыкова, Ногина и других авторитетных лидеров, Троцкому удалось незначительным перевесом голосов принять решение о его бойкоте. Опираясь на воинственно настроенных членов Петроградского комитета и военной организации, Ленин вел подготовку к свержению Керенского. Как утверждал в своих статьях М. Лацис, все меры, направленные против Временного правительства, принимались без ведома Центрального Комитета . Это говорит о том, что Ленин и его единомышленники систематически и грубо нарушали принципы организационного строения своей партии.

Но, так или иначе, команда Ленина форсировала подготовку заговора против народа (глобально мыслит г-н Арутюнов. Хорошо хоть не «против мировой цивилизации»). Одним из таких шагов явился демарш большевиков на первом заседании Предпарламента вечером 7 октября. Явившись к концу заседания, Троцкий взял слово для политического заявления. Для начала он обрушился с оскорблениями в адрес Временного правительства и делегатов Предпарламента, назвав их “орудием контрреволюционной буржуазии”, чем вызвал у большинства присутствующих негодование.

Ну и в чём оно выразилось? Очевидно, даже в этот решительный момент - исключительно в сотрясании воздуха. Вот и получается, что большевики были людьми дела, а господа Временные – людьми слов.

За день до открытия заседания Предпарламента Ленин переехал из Выборга в Петроград. Здесь он разворачивает бурную деятельность, связанную с подготовкой свержения Временного правительства. “Весь целиком, без остатка, — пишет в своих воспоминаниях Н.К. Крупская, — жил Ленин этот последний месяц мыслью о восстании, только об этом и думал, заражал товарищей своим настроением, своей убежденностью”. И все же главное внимание Ленин уделяет предстоящему заседанию Центрального Комитета. Оно началось вечером 10 октября на квартире известного экономиста и публициста — меньшевика Н.Н.Суханова, которого Ленин окрестил предателем и оппортунистом…

А чего бы и не окрестить, если, по мнению Владимира Ильича, вышеназванный господин эти слова заслужил? «Меньшевик Суханов» и знать не знал, что у него на квартире плетутся нити «заговора против народа». А вот жена его (большевичка, кстати) была вполне себе в курсе.

Итак, рассмотрим “историческое заседание Центрального Комитета”, на котором впервые после июльских дней присутствовал Ленин, еще 10 членов ЦК — Бубнов, Дзержинский, Зиновьев, Каменев, Коллонтай, Свердлов, Сокольников, Сталин, Троцкий, Урицкий и два кандидата — Ломов и Яковлева…

Свое выступление Ленин начал, признав факт, что “с начала сентября замечается какое-то равнодушие к вопросу о восстании”. А далее он почти час аргументировал лозунг о захвате власти…

В принципе Ленин ничего нового не сказал. И тем не менее его доклад подвергся бурному обсуждению. Особое критическое замечание высказали Каменев и Зиновьев…

Советская историография утверждает, что Каменев и Зиновьев выступали против линии партии, что необходимость и своевременность вооруженного восстания диктовались объективными причинами и повсеместно (?) поддерживались. Во всех официальных изданиях говорится, что ленинская резолюция 10 октября “стала директивой партии — немедленно готовить вооруженное восстание” . Но в действительности эта резолюция содержала совсем иной смысл: “Признавая таким образом, что вооруженное восстание неизбежно и вполне назрело, ЦК предлагает всем организациям партии руководиться этим и с этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы (съезда Советов Северной области, вывода войск из Питера, выступления москвичей и минчан и т. д.)”. Как видим, речь о немедленном вооруженном восстании не идет.

А о чём же здесь идёт речь? Восстание вполне назрело, исходя из чего, и предлагалось решать все практические вопросы.

…На заседании в ЦК 10 октября было образовано политическое бюро ЦК из 7 человек: Ленин, Зиновьев, Каменев, Сокольников, Сталин, Бубнов, Троцкий. И последнее. Отсутствуют документальные материалы, из которых можно было бы полнее узнать истинные результаты голосования по резолюции. А ссылаться на различные сомнительные публикации, отрывочные протокольные записи — значит самому стать на путь фальсификации исторических фактов.

:) :) :)

11 октября начал свою работу съезд Советов Северной области. Его открыл Крыленко, хотя он и не являлся членом Областного Исполкома. По методу Ленина, ультралевые большевики взяли все управление съездом в свои руки. Кстати, докладчик тоже был со стороны большевиков — член ЦК РСДРП(б) Сокольников. И если учесть, что из 94 делегатов 51 составляли большевики, то получается, что все это проходило как бы на областном съезде РСДРП(б). До делегатов были доведены решения Центрального Комитета о вооруженном восстании. Их предупредили, что в любой момент из ЦК может поступить команда выступить против Временного правительства и захватить власть. Итоги съезда показали, что основная масса рабочих и солдат не готова, да и не желает идти на вооруженное восстание. И тем не менее население Петрограда чувствовало, что гроза приближается, и не сегодня-завтра она разразится.

Интересно было бы узнать, как, при таких раскладах, Аким представляет себе эту «грозу»? В образе десяти человек, попивавших чаёк на квартире Суханова? Или как сотню, собравшуюся днём позже? Дохлая какая-то гроза. Ведь основная-то масса по-Арутюнову «была не готова» и «идти не желала». Отмечу, однако, что не всё население Петрограда чувствовало приближение этой большевистской грозы. Было одно-единственное исключение: чуть ниже Аким расскажет, что госпожа Фофанова, на квартире которой проживал Владимир Ильич, в то время «бесспорно ни о чём не догадывалась».

В этих условиях правительство стало принимать меры по предотвращению выступления большевиков. Командующий войсками Петроградского военного округа издал приказ, запрещающий митинги, собрания и шествия. Приказ заканчивался так: “Предупреждаю, что для подавления всякого рода попыток к нарушению порядка в Петрограде мной будут приниматься самые крайние меры” . 17 октября состоялось заседание Временного правительства, на котором Керенский заявил, что все меры предотвращения и подавления выступления приняты: усилена охрана Зимнего и Мариинского дворцов; из Ораниенбаума вызваны две школы прапорщиков, а с Румынского фронта — бронированный поезд и ряд воинских частей; усилена милиция. По уверениям премьер-министра, в столице “налицо имелись достаточные военные силы” . Однако это было не так: Временное правительство проявило преступную халатность. Знакомый читателю Бельгард в этой связи записывает 15 октября в своем дневнике: “Россия захлебнулась в потоке слов всяких союзов, комитетов, совещаний, заседаний и пр. Всюду происходят самосуды, что, впрочем, вполне естественно, когда нет настоящего правосудия”. Члены Временного правительства видели почти открытые приготовления большевиков к вооруженному выступлению и, тем не менее, вели себя как сторонние наблюдатели, проявляя чрезмерную уверенность в том, что могут, в случае чего, обуздать экстремистов. Интервью, данное одним из министров Временного правительства корреспонденту газеты “Биржевые ведомости”, яркое тому свидетельство: “В настоящий момент правительство меньше всего желает столкновения. Но что нам делать? Если большевики выступят, мы вскроем нарыв хирургически и удалим его раз и навсегда” .

Ну, и? Что помешало «вскрыть и удалить»? Поддержки, как пояснил Арутюнов, у Ленина практически нет, основная масса не готова и никуда идти не желает. Бери скальпель, и вперёд!

Да, широкая общественность знала о готовившемся заговоре большевиков, но не могла даже представить, на какие средства рассчитывал Ленин, ведь государственный переворот — дело не из простых и дешевых. Между тем средства у Ленина были, и немалые. Вот выдержка из рассказа М.В. Фофановой: “В субботу, 14 октября, поздно вечером пришел Эйно Рахья. Он притащил с собой дорожный солдатский сундук, до самого верха набитый новенькими десятирублевыми купюрами. На дне сундука лежало множество пачек шведских крон. Эйно передал Владимиру Ильичу письмо и сел на диван. У него был очень усталый вид. На мое предложение поужинать он отказался. Владимир Ильич, стоя, быстро прочитал письмо. Затем сунул его в карман и стал расхаживать по квартире. Чем-то был серьезно взволнован и озабочен. Лишь раз он вслух произнес: “Архивозмутительно!” Посидев немного, Эйно попрощался и ушел домой. Он тогда жил в Певческом переулке на Петроградской стороне. Это у него Владимир Ильич ночевал после заседания Центрального Комитета 10 октября. В течение двух или трех дней Эйно по частям унес принесенные им деньги. Оставил, кажется, лишь две пачки Владимиру Ильичу...”

Надо же, и на дно набитого доверху солдатского сундука довелось взглянуть М.В.Фофановой. Либо он постоянно стоял посредине комнаты открытым (Аким указывал ранее, что Ленин был посредственным конспиратором), либо Фофанова (честнейшая большевичка) сама туда регулярно заглядывала. В принципе, нет ничего невероятного в существовании сундучка свеженарубленных десяток. Просто недоверчивый человек мог предположить, что Фофанова о "шведских кронах" ничего не говорила, и Аким добавил это от себя, для «обозначения маршрута». Я не пытаюсь обвинить Арутюнова во лжи. Как бы это объяснить… Играл я раньше в нарды с одним человеком (возможно он тоже был старым кочегаром, я точно не знаю), так вот, он в нужную дырочку попадал всегда, вне зависимости от выбрасываемого камня. И он не мухлевал, просто ему ОЧЕНЬ ХОТЕЛОСЬ попасть. Не знаю, получилось ли у меня объяснение, ну да ладно.

После августовского (1991) путча в бывшем архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС мной были обнаружены документы, свидетельствующие, что члены ЦК РСДРП и некоторые ее активные деятели начиная с апреля 1917 года ежемесячно получали из кассы ЦК жалованье. Причем получали как в рублях, так и в валюте. Например, аванс за август Сталин получил в рублях, а “зарплату” за сентябрь — в шведских кронах (см. документы ниже) . Получателями “жалованья” в крупных размерах (от 500 до 4500 рублей) были: А. Бубнов, Д. Бедный, В. Веселовский, Я. Ганецкий, И. Гуковская, Г. Зиновьев, Л. Каменев, А. Коллонтай, Г. Оппоков, Я. Свердлов, Е. Стасова, И. Сталин. Г. Сокольников, И. Смилга, Ю. Стеклов, В. Сафарова, И. Теодорович. А. Шляпников и многие другие члены большевистской организации.

В качестве примера получения «жалованья» «от 500 рублей и выше» Арутюнов приводит только копию расписки Сталина в получении 250 рублей в счёт жалованья за август. Что касается шведских крон, написано было следующее: «1195 крон получил от т. Савельева в сентябре 1917 года. К.Сталин». О том, что это «зарплата» - ни слова.

Все они оставляли расписки о получении денег из кассы ЦК. Не составлял расписок лишь Ленин. А получали большевистские лидеры по тем временам немалые деньги. Для сравнения отметим, что жалованье поручика российской армии составляло 55 рублей в месяц. А городовой получал еще меньше — 40 рублей в месяц.

К октябрю 1917 года рубль обесценился в 10 раз. К какому времени относятся данные о зарплатах поручика и городового, Аким не указал.

С апреля по ноябрь 1917 года большевистские лидеры под расписку получили из кассы ЦК несколько сот тысяч рублей, не считая валюты. Ясно, что это были те самые деньги, которые поступили в казну большевиков из немецких банков через стокгольмские банки и нарочным, о котором рассказывала Фофанова.

Вот так и пёр через шведскую границу «нарочный» Эйно Рахья сундук с новенькими десятирублёвыми купюрами «из немецких банков». Дело «ясное», вопросов нет.

Прошло много лет, прежде чем я пришел к убеждению, что то были те немецкие деньги, которые поступали из Швеции в Сибирский Банк в Петрограде и через подставных лиц передавались Ленину для подкупа рабочих, солдат и матросов, а также выдачи пособия “интернационалистам” и уголовникам, готовым за деньги пойти на любое преступление. В партийную кассу поступали и фальшивые деньги, которые печатались в Германии и переправлялись в Россию. Часть денег, разумеется, переправлялась в Финляндию для раздачи членам финской “Красной Гвардии”, которые должны были сыграть главенствующую роль в предстоящем перевороте. Наемные “революционеры” — матросы, солдаты и красногвардейцы — напивались до потери рассудка и готовы были совершить любые действия против “эксплуататоров”, свергнуть Временное правительство.

Всё просто - ни верхов, которые не могут; ни низов, которые не хотят. Нажрались, да свергли, вот и весь сказ.

В этой связи небезынтересно привести свидетельство очевидца октябрьских событий: “Совещание армий Северного фронта требует вывода петроградского гарнизона. Большевики, с Троцким во главе, натравливают гарнизон на Временное правительство, приписывая ему инициативу вывода войск. Троцкий старается во славу Германии. Только и разговоров о готовящемся завтра или в ночь на воскресенье (20-го или в ночь на 22-е. — А.А.) выступлении большевиков. Будут арестованы члены Временного правительства, начнется избиение буржуев, обыски, грабежи и прочее. “Красная Гвардия”, т.е. вооруженные рабочие, будут творить насилие во имя свободы и ради “углубления революции”. На вокзалах наплыв дезертиров, на окраинах бродят толпы пьяных матросов 468.

Всем было очевидно: большевики готовятся к захвату власти и хотят использовать съезд Советов Северной области для низложения правительства Керенского, об этом писали многие газеты…

Но продолжим рассказ М.В. Фофановой, которая, бесспорно, в то время ни о чем не догадывалась…

Тут может быть два объяснения: 1) Фофанова не умела читать, и 2) Была тупой от рождения. Ведь «всем было очевидно: большевики готовятся к захвату власти и хотят использовать съезд Советов Северной области для низложения правительства Керенского, об этом писали многие газеты…» кроме того «…о приготовлениях большевиков писали в те дни все петроградские газеты» и, наконец, «…газеты, которые, как всегда, аккуратно приносила Ленину М.В.Фофанова». Понятно же, что человек, пробудивший в Арутюнове интерес к биографии Ленина, принципиально не мог участвовать в «заговорах против народа».

“Вечером 15 октября, в воскресенье, когда было уже темно, в сопровождении Эйно пришли к нам два товарища. Об их приходе я была предупреждена Владимиром Ильичом еще утром. Он сказал мне, что вечером придут из Финляндии два товарища — Рубаков и Егоров, и что они вместе со всеми совершили опасное путешествие из Цюриха в Петроград. Оба молодые, лет 30—35, высокие, стройные, чувствовалась военная выправка. Один из них, с усиками, похож был на актера Кторова. Они вежливо поздоровались, и я проводила их в комнату Владимира Ильича. Эйно прошел в кухню. Разобрать разговор при закрытых дверях было невозможно, да и не пыталась я это делать. Но чувствовалось, что все трое говорят на немецком языке. Иногда они переходили на русский. Беседа проходила более часа. Когда они стали уходить, я услышала фразу: “Bis zum baldigen Wiedersehen!”. Вместе с ними ушел и Эйно...” Напомню читателю, что эти “два товарища” являлись майорами разведывательного отдела германского Генштаба. А цель их встречи с Лениным, по-видимому, была одна: координация боевых действий германских войск под Петроградом в период осуществления большевиками государственного переворота.

Напомню и я, что на этом замечательном рассказе мы уже подробно останавливались в главе 5. Здесь же отмечу, что и у Ленина тоже не было никакой необходимости называть двух гостей «с усиками» по фамилиям. А из интригующего упоминания об «опасном путешествии из Цюриха в Петроград» особенно заметно торчат арутюновидные конечности. И ещё: снова отдаю должное феноменальной памяти г-жи Фофановой. Ведь фамилия «Рубаков» не очень привычна для русского уха, и человек с более заурядной памятью, наверняка бы переиначил её (за 54 года) в более привычное «Рудаков» , «Рыбаков» или «Рубашкин» какой-нибудь. А скорее всего, забыл бы всё, вместе с «усиками».

А в это время на другом конце города, в Нарвском районе, продолжало работать чрезвычайное закрытое заседание Петроградского комитета, главной задачей которого было определить степень готовности к вооруженному выступлению… …Тревожные сведения содержались в докладах с мест. Так, Харитонов, в частности, сказал: “В Кронштадте настроение сильно пало. Пьянство больше наблюдается даже среди наших товарищей. В боевом отношении матросы представляют малую силу... Сочувствующих нам мало..” .

Странно, раньше алкоголики, по мнению Арутюнова, были основной опорой большевиков. Напомню: « Наемные “революционеры” — матросы, солдаты и красногвардейцы — напивались до потери рассудка и готовы были совершить любые действия против “эксплуататоров”, свергнуть Временное правительство». Похоже, последняя рюмка была лишней.

Поддерживая выступление предыдущего оратора, Слуцкая из Василеостровского района заявила, что на фабриках и заводах “выступать настроения нет”. Такое же мнение высказал представитель Выборгского района Наумов: “Наблюдается недовольство в массах. Настроение удручающее, скрытое негодование в связи с тарифами, с эвакуацией. Настроение чрезвычайно сложное”. Перечитывая текст доклада Ленина на заседании ЦК 10 октября и резолюцию, в которой он говорит о повороте “народного доверия к... партии”, удивляешься, насколько сильно было его желание выдавать свои умозрительные предположения и желание за реальное положение дел. О какой подготовленности к выступлению можно было говорить, если...

И т.д. и т.п. Такое ощущение, что Аким до сих пор не знает, чем кончилось дело в 1917 году.

В Охтенском районе дела обстояли не лучше. Вот сообщение представителя этого района Первухина: “Боевого настроения... выйти на улицы у рабочих нет... Организационные связи у нас очень плохие...”. Ничего не приукрашивая, представитель Петербургского района Прохоров лаконично доложил: “С Красной Гвардией дело обстоит плохо... Вообще в районе полный развал, даже если Совет призовет к выступлению, то некоторые заводы... не выйдут”. Красная Гвардия отсутствовала в Шлиссельбургском, Эстонском и Латышском районах. Оружия там не хватало, а о настроении масс и говорить не приходилось. Но Ленина меньше всего волновал этот вопрос: он продолжал настраивать большевиков на провокационный курс свержения Временного правительства и захвата власти. Хорошо изучивший тактику большевиков, Г.В. Плеханов так ее охарактеризовал: “Тактика большевиков есть тактика Бакунина, а во многих случаях просто-напросто Нечаева” .

С докладом от Лесковского подрайона и в прениях выступил М. Калинин: “...Получаются телеграммы из Финляндии, с фронта, с протестом против выступления большевиков... Оттуда же, помимо армейских организаций, посылаются делегации, которые... указывают, что там боевое настроение. Это указывает, что армейские комитеты не наши...” Относительно резолюции ЦК Калинин сказал, что она “призывает организацию к политическому действию. Мы практически подошли к вооруженному восстанию. Но когда это восстание будет возможно — может быть через год — неизвестно...”

В итоге, из 19 представителей районных комитетов, 13 твердо заявили, что они не готовы к выступлению. Неудивительно, что в принятых тезисах содержались лишь расплывчатые предложения организационного и агитационного характера.

Эти решения со всей очевидностью показали: большевистские организации Петрограда не желали и не были готовы к тому, чтобы осуществить вооруженное выступление и низложить Временное правительство. Было очевидно, что большевиков не поддерживают широкие слои населения страны, и прежде всего крестьянство, составляющее его абсолютное большинство. Наконец, в тезисах нет даже намека на то, что Петроградский комитет поддерживает резолюцию ЦК от 10 октября.

Есть такое предложение: в принудительном порядке ознакомить Арутюнова с учебником по истории за 9 класс. Там ясно говорится, что большевистское вооружённое выступление таки состоялось, мало того, оно и Временное правительство низложило.

В тот же вечер Э.Рахья сообщает Ленину о решении Петроградского комитета. По свидетельству М.В. Фофановой, в этот вечер Ленин так разнервничался, что у него начался приступ, сопровождавшийся сильной головной болью. Он что-то говорил, но речь была у него настолько невнятная, что разобрать ее было невозможно. У Ленина были серьезные причины, чтобы волноваться. Вождю большевистской партии было над чем поразмыслить, ведь его призыв “взять власть тотчас” мог остаться только лозунгом на бумаге. Однако, как явствуют факты, психическое расстройство Ленина, вызванное негативным отношением большинства членов Петроградского комитета к вооружённому выступлению, не поколебало его уверенность, что ему всё же удастся свергнуть Временное правительство и захватить власть. В своих намерениях он был непреклонен. Трудно сказать, на какие силы и средства он в то время рассчитывал.

Трогательное недоумение. Аким похож на пытливого подростка, который, оторвав мухе крылья, недоумевает, - как же она теперь будет летать? Убедив самого себя, что Ленина НИКТО не поддерживал, Арутюнов удивляется, как это так у него получилось, что «узурпатор» с кучкой вечно пьяных «наёмных» матросов дал пинка под зад Временному правительству

 


 

ГЛАВА 9.

ОКТЯБРЬСКИЙ КОНТРРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПЕРЕВОРОТ

Что же сделал я, однако,
Я — убийца и злодей
Я весь мир заставил плакать
Над красой земной моей!
Б. Пастернак

Начало главы Арутюнов посвятил обстановке, складывающейся перед выступлением большевиков. Стиль высказываний прежний,– Ленина практически никто не поддерживает, поэтому вооружённое восстание невозможно.

Для Ленина, возлагавшего большие надежды на питерских большевиков и рабочих, решение Петроградского комитета было равносильно провалу всей его идеи социалистической революции. Поэтому он немедленно назначает на 16 октября расширенное заседание Центрального Комитета.

Большинство принявших участие в прениях по докладу откровенно высказали свое мнение о вооруженном выступлении и о степени подготовленности к нему своих районов... Выступление Милютина было обобщающим: “...Низложить, арестовать в ближайшие дни власть мы не можем...”

Напрашивается вывод: резолюция ЦК от 10 октября была принята без учета реальной политической обстановки и не отвечала настроению масс…

Запись выступления воинственно настроенного Рахья можно отнести к разряду фальсифицированных. И в самом деле: все говорят о нежелании масс выступать, а он утверждает, что “массы сознательно готовятся к восстанию”.

Опуская декларативные выступления Сталина и Калинина, хочу особо остановиться на размышлениях Зиновьева и Каменева.

Начну с Зиновьева: “По-видимому, резолюция (10 октября. — А.А.) воспринимается не как приказ, иначе по ней нельзя было бы высказываться. На подкрепление из Финляндии и Кронштадта рассчитывать не приходится»…

С подкреплением из Финляндии и Кронштадта Зиновьев, думаю, ошибался, но в основном он был прав, поскольку об “общем революционном подъеме в России” и речи не могло быть…

В словах Каменева звучала такая аргументация: “Аппарата восстания у нас нет; у наших врагов этот аппарат гораздо сильнее и, наверное, за эту неделю еще возрос”. Каменев доказывал, что “со времени принятия резолюции прошла неделя, и эта резолюция потому и показала, как нельзя делать восстание... недельные результаты говорят за то, что данных за восстание теперь нет... у нас за эту неделю ничего не сделано ни в военно-техническом смысле, ни в продовольственном... Вся масса, которая теперь с нами, находится на их стороне. Мы их усилили за наш счет... Здесь борются две тактики: тактика заговора и тактика веры в движение силы русской революции”. Таким образом, Каменев публично разоблачил Ленина как заговорщика, хотя на нем и так уже давно стояло клеймо нечаевщины.

После этого Фенигштейн, Володарский и Скалов присоединились к Каменеву, доказав Ильичу очевидное, - выступление невозможно, поскольку на стороне Временного правительства «вся масса», а на стороне большевиков только пьяные наркоманы. Другие выступления Арутюнов не приводит. Либо остальные присутствующие не выступали, либо «профессиональный историк» опустил их как «декларативные» и «фальсифицированные».

В Протоколах указывается, что за резолюцию Ленина проголосовали девятнадцать человек, двое — против и четверо воздержались. За резолюцию Зиновьева голосовали шесть человек, против — пятнадцать и трое воздержались от голосования 508. Однако следует обратить внимание на примечание, сделанное составителем Протоколов на той же странице. В нем говорится, что первоначально было записано, что за резолюцию Ленина голосовали 16 человек, а затем эту цифру исправили на 20. Изменили и число воздержавшихся: 7 на 3. Как видим, в обоих случаях разница составляет 4. К сожалению, составитель Протоколов не обратил внимание на тот факт, что общее число лиц, принявших участие в голосовании за резолюцию Зиновьева, составило 24, в то время как в голосовании за резолюцию Ленина приняли участие 25 человек, то есть все присутствующие на собрании, кроме секретаря.

Эта белиберда путешествует из издания в издание (у меня 2-е, дополненное и уточнённое). Пытливые умы могут проанализировать такие пассажи: за проголосовали девятнадцать человек, первоначально было записано 16 человек, затем эту цифру исправили на 20 , и четверо воздержались, но число воздержавшихся изменили с 7 на 3 . Может более подготовленные люди и «увидят», что в обоих случаях разница составляет 4. Мне же математические упражнения Акима напомнили один сюжет из «Швейка». Там один сидевший в тюрьме мужик получал из дома богатые передачки и жрал их в гордом одиночестве. В итоге, как-то ночью всё это добро у него выкрали. На следующий день он искал пропажу и, ковыряясь под нарами, причитал: «Но крошки, крошечки-то должны были остаться!».

В конце собрания в ЦК 16 октября был создан так называемый Военно-революционный центр по руководству восстанием в составе: Бубнов, Дзержинский, Свердлов, Сталин и Урицкий. В этот же вечер Петроградский Совет утверждает образованный еще 12 октября Военно-революционный комитет. Должен заметить, что по своему составу ВРК не был однороден. В него вошли большевики, левые эсеры, анархисты, представители Петроградского Совета, ИВСКД, ОИКАФРФ, профсоюзов, фабзавкомов и беспартийных…

После собрания в ЦК 16 октября Ленин полностью переключается на организационные вопросы, связанные с предстоящим путчем, который он намеревался осуществить в обход Центрального Комитета и ЦИК Советов Р. и С.Д. С этой целью он в ночь с 17 на 18 октября собирает на квартире рабочего Д.А. Павлова (Сердобольская ул., дом 35, кв. 4) узкое совещание руководителей Военной организации — Подвойского, Антонова-Овсеенко и Невского. Спустя два года Невский писал, что основная цель Ленина заключалась в стремлении “сломить последнее упрямство” членов военной организации” …

…Он сознавал, что ни ЦК, ни Совет не дадут добро на это наступление. Поэтому и шел на сепаратные действия, согласовывая их с командованием немецких войск на Балтике. И здесь уместно продолжить рассказ М.В. Фофановой:

“Днем 17 октября Владимир Ильич предупредил меня, что собирается в ночную командировку. Поздно вечером пришел Эйно Рахья. Но уходить они еще не собирались. Чувствовалось, что уйдут в строго определенное время. Я подала чай и стала заниматься глажкой здесь же в кухне. За чашкой чая они беседовали. Из разговора можно было понять, что на днях следует ожидать выступления большевиков. Владимир Ильич говорил, что необходимо во что бы то ни стало низложить Временное правительство. И надо это сделать в несколько дней. Эйно спросил: “Владимир Ильич, не подавят нас присланные с фронта войска, как в июле?” Вдруг Владимир Ильич встал, положил руку на бедро и, слегка наклонившись к Эйно, сказал: “Немцы не позволят Керенскому снять с фронта даже одного солдата”. Потом он посмотрел на часы и сказал: “Товарищ Рахья, нам пора”

Какие умилительные подробности из разговора с Фофановой пронёс в своей памяти Арутюнов через десятки лет! Здесь и «встал», и «положил руку на бедро» (жаль, Аким не уточнил, на чьё именно бедро положил свою руку Владимир Ильич), и «слегка наклонившись, сказал»… И всё-таки, не могу не прервать воспоминания Маргариты Васильевны. Мне кажется, я проявил достаточно терпения и сдержанности, что, на мой взгляд, требует некоторого вознаграждения. Позволю себе несколько оживить описываемые события. Итак:

Квартира Фофановой. За столом пьют чай Ленин и Рахья. Невдалеке занимается глажкой М.В.Фофанова.

Рахья: «Владимир Ильич, не подавят нас присланные с фронта войска, как в июле?»

Ленин (встав, положив руку на бедро и наклонившись): «Немцы не позволят Керенскому снять с фронта ни одного солдата».

Рахья многозначительно указывает глазами на стул. Ленин выпрямляется, снимает руку с бедра и садится.

Рахья (понизив голос): «Ильич, ты меня конечно извини… Но что это за Клава с утюгом у меня за спиной?»

Ленин (инстинктивно понизив голос): «Эйно, да ты что! Какая Клава? Это же Фофанова, - честнейшая большевичка…»

Рахья: «Вот и я о том же. Тут все газеты пишут о наших шашнях с немцами, а ты такие тирады выдаёшь! Не боишься, что «честнейшая» Фофанова, узнав о том, что мы действительно немецкие шпионы, перестанет быть «большевичкой» и заложит нас со всеми потрохами?»

Ленин (после паузы): «Ладно. Я её бритвой по горлу и того… В колодце она будет лежать, потом посмотришь».

Отведя душу, вернусь к рассказу чудом выжившей «честнейшей большевички», которая в то время «бесспорно, ни о чём не догадывалась», но разговор запомнила дословно на всю оставшуюся жизнь:

«… Они оделись и ушли. Вернулся Владимир Ильич утром, но было еще сумеречно”. Невольно вспоминаешь визит к Ленину двух “товарищей” финского (?) происхождения. А не они ли пообещали ему организовать в период выступления большевиков наступательные операции германской армии? Сдается мне, что все так и было.

Честно говоря, сначала я подумал, что Арутюнов шутит. Но, посмотрев на его фотографию, размещённую на обложке, убедился в полной абсурдности таких предположений. Человек с таким лицом… Ладно, не в этом дело. Собственно, получается такая картина: человек «с усиками как у актёра Кторова» (в звании МАЙОРА) сказал примерно следующее: «Да не волнуйся так, герр Ленин, мы ведь с самим Людендорфом на короткой ноге. Вот тебе карта и синий карандаш. Куда стрелки нарисуешь, туда немецкая армия и ударит». Короче говоря, по мнению Акима, два МАЙОРА германского генштаба «пообещали» Ленину «наступательные операции немецкой армии». Сдаётся мне, что г-н Арутюнов клинический …(вырезано цензурой)…

Извините – сорвался.

…Не менее интересны в этом отношении замечания Сталина по поводу позиции ЦК, сделанные им на заседании фракции большевиков 24 октября: “В рамках ВРК имеются два течения: 1) немедленное восстание, 2) сосредоточить вначале силы. ЦК РСДРП(б) присоединяется ко 2-му.

Ленин, разумеется, поддерживал первое течение, однако его сторонники проявляли осторожность. Это раздражало рвущегося в бой Ульянова. Дважды (днем и вечером) он отправлял Фофанову в ЦК с письмами, в которых просил разрешения на приход в Смольный. И оба раза ему отказывали. Очевидно, здравомыслящие члены ЦК понимали, чем может обернуться его приход. Как вспоминала Фофанова, прочитав вторую записку, в которой содержался отрицательный ответ ЦК, Ленин смял, швырнул ее на пол и сквозь зубы произнес: “Сволочи!” Затем немного походил по комнате и сказал: «Я их не понимаю. Чего боятся эти багдадские ослы? Ведь только позавчера Подвойский докладывал и убеждал меня, что такая-то военная часть целиком большевистская, что другая тоже наша. А теперь вдруг ничего не стало. Спросите, есть ли у них сто верных солдат или красногвардейцев с винтовками, мне больше ничего не надо. Я сам низложу Керенского”.

Ленин не понимал главного: рабочие не хотели ценой своей жизни завоевывать ему власть. А уж крестьяне тем более: на каждом углу Ленин кричал о защите их интересов и в то же время настоятельно требовал “отменить частную собственность”. Поэтому, как ни парадоксально, он не находил широкой поддержки даже в среде большевиков, а о крестьянах и говорить нечего.

Прочитав арутюновский двухтомник, я не нашёл в нём сведений, исходя из которых, можно было бы предположить, что Аким разбирается в том как жила российская деревня. Похоже, что проблемы самого многочисленного класса населения не очень-то интересовали «профессионального историка». В связи с этим, все акимовские фразы о крестьянстве, я, в целях экономии места, опущу.

Что касается отношения самих земледельцев к частной собственности, то могу напомнить следующее: знаменитый Декрет о земле был практически полностью составлен из тезисов земельной программы общепризнанных (в то время) выразителей интересов крестьянства – эсеров. Эта программа, в свою очередь, была основана на изучении более чем двухсот сорока крестьянских наказов, присланных «с мест». Результат: в первых же строках и Декрета и эсеровской программы с предельной ясностью говорилось: «Частная собственность на землю отменяется навсегда».

Возможно, прополов пару грядок, Аким и почувствовал себя агрономом. Но мне, почему-то, после прочтения его глубокомысленного «Ленин никак не мог понять, что крестьяне…», вспомнилось начало псевдонародной повести такого же «горе-почвенника»: «Инда взопрели озимые. Понюхал старик Ромуальдыч свою портянку и аж заколдобился». (Ильф и Петров).

Короче говоря, Аким всего лишь проецирует собственные мелкобуржуйские инстинкты на психологию тех людей, о жизни которых он не знает вообще ни-че-го. Сейчас хорошо издано и вполне доступно собрание крестьянских наказов Государственной думе начала ХХ века. Любой желающий может хотя бы начать их читать, и понять практически с первых страниц, чем была опасна для простого крестьянина частная собственность на землю.

Однако вернемся к событиям в Петрограде. В то время, когда Ленин закатывал истерику на квартире Фофановой, в Мариинском дворце Керенский произносил свою последнюю публичную речь на российской земле. Незаурядный оратор в этот день явно был не в форме и, по словам очевидца, “хромал на обе ноги”. Более часа он уговаривал членов, Предпарламента в надежде получить от них неограниченные полномочия для решительной борьбы с большевиками. Выступившие в прениях …

Временное правительство осталось верным себе: как правило, так и погибло. «В прениях»…

Вечером 24 октября председатель Центробалта П. Дыбенко получил от Антонова-Овсеенко шифрованную телеграмму: “Высылайте устав”, что означало: “Направляйте в Петроград миноносцы”. Через несколько часов Дыбенко позвонил член ВРК А. Баранов и спросил: “Можем ли надеяться на своевременную поддержку?” На что тот ответил: “Миноносцы выйдут на рассвете”. После получения телеграммы от Антонова-Овсеенко было созвано экстренное заседание комитетов 25 судов, Свеаборгского флотского полуэкипажа, береговой роты минной обороны, совместно с ЦК Балтийского флота, дислоцированного в Гельсингфорсе. В расплывчатой резолюции заседания выражалась готовность “твердо стоять на передовых позициях, занятых Балтийским флотом на защите интересов демократических организаций. По первому зову Центробалта идти и победить или умереть...”. Однако, как мы видим, эта резолюция не отражала волю большинства моряков Балтийского флота. Нет сведений и о том, что участники экстренного заседания единодушно поддержали зачитанную резолюцию. В этом мы убедимся и из последующих материалов.

Ничего «расплывчатого» в этой резолюции нет, достаточно сказать, какую позицию занимал Центробалт. В принципе, можно было бы ограничиться упоминанием того факта, что председателем Центробалта был небезызвестный товарищ Дыбенко. Но, для полноты картины, могу привести выдержки из «Наказа» данного делегатам Дыбенко, Малькову, Сутырину и Рямо (первые трое – большевики, четвёртый – сочувствующий) которые должны были представлять Центробалт на II-м Всероссийском съезде Советов:

«Центральный комитет Балтийского флота отправляет на Всероссийский съезд Советов своих делегатов и представителей флота, выражающих чаяния, дело и волю всего Балтийского флота…

Мы требуем немедленного уничтожения продажного правительства коалиции, которое, эвакуируя Балтийское побережье и Петроград, имеет главной задачей продать балтийские корабли и вместе с тем ликвидировать революцию. Мы поручаем вам, представители Балтики, совместно с представителями Чёрного моря и представителями трудового пролетариата, собравшимися на настоящем съезде, взять власть и передать её в руки Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов…

Да здравствует власть Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов!» («Хроники Красного октября» Н.Старилов).

Одновременно подготовительная работа проводилась и в некоторых пехотных подразделениях, находящихся под номинальным влиянием большевиков…

Тревожная и нервозная обстановка царила на квартире Фофановой вечером 24 октября. Ленин метался из угла в угол, затем сел и быстро написал воззвание к рядовым большевикам. Этим он хотел воздействовать на членов ЦК и ВРК, призывая их низложить и арестовать Временное правительство до открытия съезда Советов. Коммунистические фальсификаторы называют это воззвание “Письмом членам ЦК”, чтобы скрыть принципиальные разногласия между Лениным и Центральным Комитетом. Вот его содержание: “Надо, чтобы все районы, все полки, все силы мобилизовались тотчас и послали немедленно делегации в Военно-революционный комитет, в ЦК большевиков, настоятельно требуя: ни в коем случае не оставлять власти в руках Керенского и компании до 25-го, никоим образом; решать дело сегодня непременно вечером или ночью”.

Вручив воззвание М.В. Фофановой, Ленин попросил срочно доставить его Крупской. Спустя несколько часов он на всякий случай загримировался и вместе с Эйно Рахья ушел в Смольный, оставив хозяйке квартиры лаконичную записку: “Ушел туда, куда вы не хотели, чтобы я уходил...”

Приход в Смольный агрессивно настроенного Ленина подхлестнул некоторых членов ВРК на более решительные действия. К этому времени в Смольный стали прибывать небольшие отряды моряков и солдат Петроградского гарнизона, отдельные группы Красной Гвардии.

Что же касается политической позиции большинства солдат, честно выполнявших свой патриотический долг, то лучшей иллюстрацией является приказ выборного начальника все той же 106-й пехотной дивизии: “Облеченный вашим доверием и поддержкой, я, вместе с Дивизионным Комитетом, буду стремиться к тому, чтобы дивизия представляла всегда одну сплошную боевую и политическую организацию, властно предъявляющую свои требования в защиту демократии при ее борьбе с внешним и внутренним врагом. Я всегда буду поддерживать только то Временное правительство, которое, опираясь на Всероссийские Советы Солдатских, Рабочих и Крестьянских Депутатов, будет идти по пути, дающему счастье и свободу трудящемуся народу”.

Удивительные у Акима Арутюнова способности к выборочному чтению. Ясно ведь сказано, что поддерживать будут только то Временное правительство, которое будет опираться на Советы. Отсюда просто неразличимо близко до основного лозунга, под которым совершалась Октябрьская революция: «Вся власть Советам!». Могу привести и более ясные высказывания армейских представителей.

Резолюции с собрания представителей полковых и ротных комитетов частей Петроградского гарнизона, состоявшегося 20 октября 1917 года:

Представитель Егерского полка заявил, что они выступят лишь в том случае, если на это последует приказ Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, причём выступят организованно и потребуют немедленного свержения правительства и передачи власти Советам.

Представитель Московского полка: полк доверяет исключительно Петроградскому Совету.

Делегат резервного Волынского полка: солдаты не одобряют политики Временного правительства и никаких его приказаний выполнять не будут. Петроградский же Совет будут поддерживать всеми имеющимися в их распоряжении средствами, вплоть до организованного выступления по первому зову военного отдела.

Представитель Павловского полка: солдаты стоят на платформе Петроградского Совета и не признают ни Временного правительства, ни ВЦИКа.

Кексгольмский полк: недоверие Временному правительству и выражение желания немедленной передачи власти Советам.

Электротехнический батальон: выступит только по приказу Петросовета.

Семёновский полк: солдаты полка требуют немедленной передачи власти Советам.

То же самое говорили делегаты 3-го запасного полка и Гвардейского артиллейристского дивизиона. («Хроники Красного октября» Н.Старилов).

Мало чем отличалась и позиция моряков Балтийского флота.

Это точно!

Гвардейский флотский экипаж: ждём приказов от Центрофлота, Временному правительству не доверяем.

2-й Балтийский экипаж: будем подчиняться приказам Петросовета, не доверяем ни Временному правительству, ни ЦИКу. (источник тот же).

Однако, чтобы придать большевистскому заговору общенародный характер, советская историография искусственно преувеличила роль в нем Балтийского флота. В многочисленных публикациях она пытается показать массовость выступлений военных моряков. Едва ли не каждый советский школьник знает, что утром 25 октября 1917 года, с интервалом примерно в 2 часа, из Гельсингфорса на Петроград вышли три эшелона с моряками Балтфлота. Что это за эшелоны, из скольких вагонов они состояли, какова была численность моряков, направляющихся в Петроград, никто не уточняет. Признаться, мои долгие поиски в архивах тоже не дали желаемого результата. А доверять воспоминаниям большевистских комиссаров, а тем более прокоммунистическим зарубежным исследователям, по меньшей мере, несерьезно…

Как говорится: всех покусал. Оставил только Фофанову.

…А теперь о так называемой флотилии, которая во главе с эсминцем “Самсон” якобы отправилась в Петроград. В вахтенном журнале эскадренного эсминца “Меткий” мичман Петропавловский 25 октября сделал следующую запись: “25... 9.00. Снялись со швартовых. Пошли на Петроград... На миноносец прибыл комиссар Красноперов...”. Между тем эсминец “Самсон” вышел в море в 9 час. 15 мин. А в 9 час. 40 мин. снялись с якоря эсминцы “Забияка” и “Мощный”. В архиве имеется копия телеграммы, отправленной командиром “Самсона” командиру крейсера “Аврора”. В ней сообщается, что “Самсон” в 19 час. 40 мин. с боевым взводом матросов прибыл в Кронштадт. И далее говорится, что эсминцы “Забияка”, “Самсон” и учебное судно “Верный” 26-го в 17 час. 50 мин. вышли в Петроград.

Не делая, однако, поспешных выводов, обратимся к воспоминаниям большевистского комиссара Флеровского, находившегося, по его словам, 25 октября на борту минного заградителя “Амур”, который прибыл из Кронштадта в числе других кораблей в 2 часа дня и бросил якорь рядом с крейсером “Аврора”. Он пишет, что после залпа “Авроры” (то есть после 21 часа 40 минут), вахтенный офицер на “Амуре” поднял тревогу: “Приближаются корабли!”. Но вскоре опытные моряки “Амура” узнали по очертаниям эсминцы “Самсон”, “Забияку” и сопровождающие их другие корабли из Гельсингфорса.

Позволю себе не согласиться с этим утверждением Флеровского, поскольку в вахтенном журнале эсминца “Меткий” все тот же мичман Петропавловский делает лаконичную запись: “26... 14.00. Отшвартовались в Неве, правый берег, к эллингу Нового Адмиралтейства...”. Вот и получается, что “флотилия”, в составе которой находился эсминец “Меткий”, прибыла в Петроград, как говорится, к шапошному разбору. Как видим, налицо явная фальсификация фактов.

Арутюнов часто пользуется словосочетанием «как видим», этим он как бы приобщает читателей к своим научным открытиям. Поскольку я примерно представляю себе вахтенный журнал, постольку вынужден отклонить эту высокую честь. Если мичман Петропавловский в вахтенном журнале ограничивался настолько «лаконичными» записями, он бы просто сгнил на «губе». Вахтенный журнал, это очень важный документ, в него вносятся координаты судна, скорость, состояние моря и многое другое. Такие записи вносятся в журнал РЕГУЛЯРНО. Даже сейчас, при наличии всяких плоттеров, локаторов и прочей электроники, штурмана это делают не реже, чем каждые 4 часа (при отсутствии каких либо изменений курса, обстановки и т.п.). А тут ещё сложный фарватер, минные поля… Так что заполнение вахтенного журнала - это вопрос безопасности, и какой бы расхлябанной не была дисциплина на Балтфлоте, никакой моряк пренебрегать бы этим не стал. Следующее предложение я постараюсь составить максимально корректно: поверить в то, что вахтенный штурман в вахтенном журнале может ограничиться записями «25-го вышел, 26-го пришёл», может только человек с очень оригинальным складом мышления.

Итак: 1) Из того, что Аким привёл две записи от 25-го 09:00 и 26-го 14:00, абсолютно не выходит то, что все эти 27 часов корабль находился в непрерывном движении.

2) Из того, что 26-го в 14:00 «Меткий» отшвартовался в Неве, абсолютно не следует то, что он не мог быть отшвартованным где-то рядом за 16 часов до этого. Перешвартовка – обычное дело на флоте. Или такой вариант: могли по приходу (25-го примерно в 22:00) встать на якорь, а уже 26-го в 14:00 отшвартоваться к эллингу Нового Адмиралтейства.

На всякий случай поясню: я не пытаюсь доказать что-то своё, я показываю цену арутюновских выводов: «Как видим, налицо явная фальсификация фактов» и т.п.

Большинство моряков, ехавших из Гельсингфорса в Петроград по железной дороге, также не приняли участия в событиях 25—26 октября. В этом откровенно признается некий Костяков в своей статье «Как мы опоздали ко взятию Зимнего дворца». Следует упомянуть и запись, сделанную в вахтенном журнале учебного судна “Освободитель”, стоящего тогда на якоре в Кронштадте: В ней говорится, что в 7 час. утра 26-го, то есть уже после взятия Зимнего, команда моряков отправилась в Петроград. Любопытную историю рассказал мне старый рабочий-металлист А. Пудиков. Его двоюродный брат участвовал в мировой войне. После ранения, с конца июня 1917 года находился на излечении в одном из госпиталей Петрограда. За день до переворота Алексей Пудиков поздно вечером 24 октября ехал в полупустом трамвае. На какой-то остановке в вагон вошли два десятка матросов в новеньких бушлатах и бескозырках. На лентах бескозырок он прочел: “Верный”, “Меткий”. Пудиков попытался заговорить с ними, но ему не ответили. Подошел капитан-лейтенант и сказал Пудикову, чтобы он не приставал к матросам. Офицер говорил с каким-то странным акцентом. А матросы продолжали молча сидеть, словно в рот воды набрали. Пудиков обратил внимание, что у всех моряков винтовки были немецкого производства. Все это вызвало у него подозрение. А когда на следующий день он решил сообщить в комендатуру о странных ночных спутниках, оказалось, что власть уже сменилась.

Попытаюсь опять оживить экспозицию.

Юный Аким Арутюнов сидит за столом. На столе груда из сочинений В.И.Ленина. Входит старый металлист Пудиков.

Пудиков: Ну, здравствуй Акимка, как дела?

Аким: Здравствуйте, дедушка Пудиков, у меня всё хорошо. (Аким, без сомнения, был вежливым подростком).

Пудиков: Ты чего это опять ленинскими книжками обложился?

Аким: Да вот… Выписываю из ПСС слова с приставкой «архи».

Пудиков: Господи прости… Зачем?!!! Это же… архиглупо, в конце концов.

Аким: Ничего Вы, дедушка, не понимаете… Щас я лысого ущучу!

Пудиков: Ты вот что. Отложи-ка свои книжки, давай я тебе лучше сказку расскажу.

Аким: Про Ленина?

Пудиков: Про Ленина, Акимка, про Ленина. Жил-был мой двоюродный брат, и ехал он как-то в полупустом трамвае… (дальше идёт беглое изложение истории о странных матросах) …вот. А на бескозырках у них, значица, было написано: «Вялый» и «Дряблый»…

Аким: Может, «Верный» и «Меткий»?

Пудиков: А ведь точно! Как же я мог забыть: «Меткий» и «Кислый».

Аким (записывает): Дедушка, а вот Вы говорили, что матросы молчали… Так может, с похмелья были матросики?

Пудиков: Да нет, как-то странно они молчали, не по-нашему.

Аким: По-немецки?

Пудиков: По-немецки, Акимка, по-немецки…

Возможно, у меня какая-то ущербная память, но вспомнить через сорок-пятьдесят лет написанное на бескозырках я смог бы только в одном случае: если бы на них, крупными, печатными буквами, было написано слово «ЖОПА».

Честно говоря, я не собирался писать никаких грубостей. Просто достал уже Аким Арутюнов: что ни человек у него, тот с уникальной памятью. Кроме того, ведь старый металлист не сам видел загадочных матросов. Все эти подробности он запомнил в ПЕРЕСКАЗЕ!

Ясно одно: моряки, которых встретил в ночном трамвае М. Пудиков, не могли быть членами экипажей эсминцев “Меткий” и “Верный”, поскольку последние в это время еще находились в открытом море и прибыли в Петроград соответственно спустя 12 и 16 часов после взятия Зимнего. Нечто подобное рассказывал мне и сын балтийского моряка Василия Павлова. За два дня до октябрьского переворота его отец встретил на вокзале обособленную группу матросов. Его потянуло к “своим”, но когда он приблизился, внезапно вперед вышел мичман и, остановив его рукой, сказал: “Иди своей дорогой, браток”.

Ниже Аким называет эти два рассказа «свидетельствами» (!). Бог с ним, с Пудиковым, но ведь сын балтийца Павлова не рассказал вообще ничего существенного. Здесь даже не говорится о «странном акценте», с которым мичман, очень по-доброму, послал «балтийца». Даже если бы мичман настучал Василию Павлову по лицу, - это не делало бы его автоматически немецким шпионом.

Свидетельства Пудикова и Павлова в определенной степени подтверждаются документальными материалами, вошедшими в сборник “Немецко-Большевистская Конспирация”. Так, например, в документе № 35 говорится, что члены разведгруппы майора германского Генштаба фон Бельке “были переодеты в русскую солдатскую и матросскую форму”. Но самое любопытное — эти факты находят отражение и в официальных советских источниках. (Об этом читатель сможет более подробно узнать из 10-й главы.)

Сборник “Немецко-Большевистская Конспирация” - это знаменитые «Документы Сиссона» о которых будет сказано отдельно. Здесь же я хочу оценить степень подтверждения документа №35: датируется он 9-м декабря 1917 года, рассказывает о событиях якобы произошедших на Дону и относящихся к 27 ноября.

Документальные материалы свидетельствуют, что в октябрьском перевороте принимали непосредственное участие: часть моряков крейсера “Аврора”; немногочисленные группы матросов из команд кораблей, прибывших из Кронштадта; часть флотского полуэкипажа; небольшие вооруженные отряды так называемых красногвардейцев и солдат Петроградского гарнизона; прибывший из Гельсингфорса сводный отряд финских сепаратистов; формирования переодетых в форму русской армии и флота солдат и офицеров Германии…

Вот так запросто в шаловливых руках Арутюнова «разведгруппа майора германского Генштаба фон Бельке», якобы действовавшая в ноябре на Дону, трансформировалась в «формирования переодетых в форму русской армии и флота солдат и офицеров Германии» штурмующие Зимний месяцем ранее.

… При этом следует уточнить состав судов, прибывших из Кронштадта в Петроград: два старых минных заградителя (“Амур” и “Хопер”), учебное судно “Верный”, яхта “Зарница”, переоборудованная в госпиталь, и допотопный, дышащий на ладан линкор “Заря свободы”, который тащили аж четыре буксира. Вся же армада военных кораблей Балтийского флота (около 250 боевых и военно-транспортных судов) продолжала оставаться на боевых рубежах, выполняя задачи по защите Родины.

Уж и не знаю, как оценивать упоминание «учебного судна «Верный», в свете рассказа металлиста Пудикова. Точнее в свете комментария г-на Арутюнова: « Ясно одно: моряки, которых встретил в ночном трамвае М. Пудиков, не могли быть членами экипажей эсминцев “Меткий” и “Верный”, поскольку последние в это время еще находились в открытом море и прибыли в Петроград соответственно спустя 12 и 16 часов после взятия Зимнего». Скорее всего, в следующем (ещё более переработанном и дополненном) издании книжки Арутюнова, Пудиков вспомнит какое-то другое название эсминца, написанное на бескозырках немецко-балтийских моряков. Может, как раз что-то начинающееся с буквы «ж»?

Несколько слов о роли команды крейсера “Аврора”. Достоверно известно, что по 22 октября она ни в каких делах большевиков не участвовала. Очевидец тех событий Петр Курков в беседе с бывшим сотрудником ЧК С.Ф. Найдой (позднее — профессор истфака МГУ) рассказывал, что “Аврора” находилась в ремонте и большая часть команды отсутствовала. Этим воспользовалась группа вооруженных большевиков во главе с комиссаром ВРК Александром Белышевым и вечером 25 октября фактически захватила крейсер. Под угрозой расстрела капитан “Авроры” вывел его из Франко-Русской верфи и подогнал к Николаевскому мосту. А вот что говорил в своем докладе на заседании бюро комиссаров Военно-революционного комитета сам Белышев: “...Крейсер “Аврора”, находясь в ремонте у Франко-Русского завода, 22 октября должен был уйти из Петрограда на пробу машин, но, имея в виду предполагаемый II Всероссийский съезд (Советов), приказом Центробалта был задержан на неопределенное время, причем причина задержки была объявлена команде тем, что нам, крейсеру “Аврора”, придется принимать активное участие в поддержке Совета и, возможно, предстоящем перевороте...”. Исследование документальных материалов по истории октябрьского переворота убеждает нас в том, что Белышев пишет заведомую ложь, причем спустя 15 лет после октябрьского переворота.

Единственный «документальный материал», опровергающий Белышева, который Аким привёл в своём сочинении, это рассказ Петра Куркова С.Ф.Найде. С Найдой более-менее понятно (как-никак – профессор), но личность Петра Куркова неплохо было бы и осветить. Если он – старый металлист, то лично я готов верить ему безоговорочно.

Вот так большевистские ультра зачисляли солдат и матросов в разряд революционеров и их руками совершали тягчайшие преступления. А когда пришли к власти, стали объяснять причину своей победы следующим образом: “Народные массы вручили свою судьбу единственно революционному и до конца последовательному защитнику их интересов — партии большевиков. По ее зову они свергли буржуазное Временное правительство и установили социалистическую республику Советов”. И последнее. Прошло более 80 лет с тех пор, как шесть (?) военных кораблей, совершив дезертирство, снялись со швартовых в Гельсингфорсе и “на полных парах отправились в Петроград” (?). За эти годы ни один историк, ни один специалист-моряк не решился написать, как получилось, что 300-километровый путь от Гельсингфорса до Петрограда корабли прошли за 29 (!) и более часов. При скорости хода эсминцев 16 узлов (~30 км в час) они ведь могли покрыть это расстояние за 10 часов. Создается мнение, будто моряки не торопились в Петроград.

Скорее всего, свой гнев Акиму следовало излить на математиков – уж они-то точно должны были заметить это возмутительное несоответствие.

Попробую заступиться за «яйцеголовых».

Итак. Представим себе некое общепринятое математическое выражение, к примеру: 4 – 2 = 2 (в Арутюновском случае: 19:40 минус 09:15 = 10:25, где: 19:40 - время прибытия в Кронштадт по телеграмме, отправленной командиром “Самсона” командиру “Авроры”; 09:15 – время отправления из Гельсингфорса (эсминец “Самсон” вышел в море в 9 час. 15 мин.); 10:25 – это, собственно, искомые Акимом 10 часов).

Теперь представим, что некий «известный учёный-математик» по каким-то своим соображениям меняет цифру 4 на, к примеру, 10. После чего возмущается тем, что остальные специалисты-математики не видят абсурдности выражения 10 – 2 = 2.

А если серьёзно, то 10 часов перехода всё таки не получаются никак. Ведь корабли потратили ещё около трёх часов на путь от Кронштадта до Петрограда. Но это объясняется просто: и фарватер был проложен не по-арутюновски (линейкой через две точки), и корабли по нему полным ходом не ходили.

Но не это главное. Как им удалось прорвать блокаду и без всяких приключений прибыть в Петроград? С уверенностью могу сказать: немецкое военно-морское командование знало о готовящемся уходе из Гельсингфорса русских кораблей. В открытом море немцы, наверно, видели, но не трогали их потому, что имели соответствующий приказ.

Какое ещё, на хрен, «открытое море»? Снова из Акима лезут повадки старого игрока в покер. Не важно, что он опять разливается соловьём по теме, в которой не разбирается вообще. Главное – уверенно говорить. Но здесь можно попросить «профессионального шулера» показать карты. В смысле, спросить: а она вообще была, эта блокада, которую отряду из пяти кораблей Балтийского флота надо было бы прорывать на пути из Гельсингфорса в Петроград? Ответ простой: нет. Балтийский флот действительно был блокирован в Финском заливе. Но если бы Арутюнов потрудился открыть географический атлас, то увидел бы, что и Гельсингфорс (ныне Хельсинки) и Петроград находились в самом заливе. Под защитой береговых батарей, флота (в том числе и английских подводных лодок), кроме того, залив был прикрыт со стороны Балтики минным заграждением. Центральная минно-артиллерийская позиция и задумывалась с самого начала войны именно для того, чтобы предотвратить прорыв вражеского флота к столице Российской Империи.

Немцы, кстати, уже имели опыт прорыва через минные заграждения. 27 октября 1916 года 11 миноносцев попытались совершить нападение на порт Палдиски, расположенный на южном побережье устья Финского залива. Вернулись назад – четыре. Это, повторю, был простой набег миноносной эскадры. А для того, чтобы заблокировать такой порт как Гельсингфорс, необходима была серьёзная операция, которую надо было планировать, собрать силы, в том числе линкоры, без которых противостоять огню береговых батарей и бригады русских линкоров было невозможно. Ну а вложившейся ситуации, какой смысл был немцам лезть на верную гибель из-за того, что пять далеко не самых мощных вражеских кораблей отправились в обратную от театра военных действий сторону? Да, кстати! Это только в параллельной реальности Акима Арутюнова немецкое командование, затаив дыхание, ждало, когда на помощь их шпиону отправятся четыре эсминца и посыльное судно. На самом деле у немцев были другие заботы. Всего лишь за пять дней до этого закончилась масштабная операция по захвату Моонзундских островов. Сразу после её окончания, командование немецкого флота приняло решение как можно быстрее перебросить линейные корабли назад в Северное море.

Для того, чтобы можно было представить себе обстановку, сложившуюся у ворот Петрограда, сразу после окончания операции «Альбион» процитирую книгу фон Чишвица «Захват балтийских островов Германией в 1917 г.»:

«…Почти одновременно были получены донесения от подводных лодок о последовавшем днем уходе русских морских сил из Моон-Зунда.

Русским удалось вовремя проложить себе дорогу через минные заграждения, поставленные германскими подводными лодками. Они благополучно ушли в Финский залив. Что же касается германских подводных лодок, то возможности действия их против русских морских сил были крайне ограничены ввиду того, что они подвергались налетам русских самолетов. При своем отходе вечером 19 октября из Моон-Зунда русский флот успел запереть минными заграждениями пролив также и к западу от о. Вормс.

В конечном результате русский флот предпринял буквально все, что было в его силах, для того чтобы сделать Моон-Зунд непригодным для плавания германских судов».

Добавлю ещё слова одного из немецких подводников Эрнста Хасхагена: “ Ни один из командиров... не шел охотно в Финский залив. “Много врагов - много чести” - отличное изречение. Но вблизи русских с их минами честь была слишком велика. Германии, надо прямо сказать, делать там было нечего. Каждый из нас, если не был к тому принужден, старался избегать “русских дел”.

А теперь вернемся в Смольный, где вечером 25 октября обстановка настолько была накалена, что в любую минуту можно было ожидать политического взрыва. Как известно, открытие съезда Советов было запланировано на два часа дня 25 октября, но Ленин, под разными предлогами, постоянно его откладывал, а всю вину за его задержку сваливал на Подвойского, Антонова-Овсеенко и Чудновского, которые, мол, своими проволочками заставляли волноваться депутатов. В принципе съезд его не интересовал: он весь был поглощен предстоящим захватом Зимнего дворца и арестом членов Временного правительства. Последние обратились (радиограммой) к русскому народу: “Всем, всем, всем... Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов объявил Временное правительство низложенным и потребовал передачи ему власти под угрозой бомбардировки Зимнего дворца из пушек Петропавловской крепости и крейсера “Аврора”, стоящего на Неве. Правительство может передать власть лишь Учредительному собранию, а потому постановило не сдаваться и передать себя на защиту народа и армии, о чем послана телеграмма в Ставку. Ставка ответила о посылке отряда. Пусть страна и народ ответят на безумную попытку большевиков поднять восстание в тылу борющейся армии”.

Теперь можно посмотреть, как страна и народ (на примере делегатов съезда) отреагировали на эту радиограмму:

А тем временем у делегатов съезда, заполнивших Белый зал Смольного, иссякло терпение. Обстановку разрядил Дан: в 22 час. 40 мин. он позвонил в колокольчик и объявил съезд открытым...

Понятно, по ком звонил этот «колокол».

…В пятую годовщину октябрьского переворота Подвойский писал, чем занимался в это время Ленин: “Он метался по маленькой комнате Смольного, как лев, запертый в клетку. Ему нужен был во что бы то ни стало Зимний. Зимний оставался последней заставой на пути к власти... Владимир Ильич ругался... кричал... он готов был нас расстрелять” …

Здесь хочу обратить внимание: Арутюнов сдержался! Обычно он комментировал подобные высказывания совсем по-другому. Примеры:

Фофанова: «Ленин так разнервничался, что у него начался приступ, сопровождавшийся сильной головной болью…».

Арутюнов: «…как явствуют факты, психическое расстройство Ленина…».

Фофанова: «Ленин смял, швырнул ее (записку) на пол и сквозь зубы произнес…».

Арутюнов: «В то время, когда Ленин закатывал истерику на квартире Фофановой…».

Было бы логично, если бы на высказывания Подвойского: «Владимир Ильич ругался... кричал... он готов был нас расстрелять…», Аким отреагировал примерно так: «Пока «узурпатор» брызгая слюной, бился в конвульсиях…».

…А Бубнов свидетельствовал: “...Ночь 25 октября. Ильич очень торопил с взятием Зимнего дворца, основательно нажимал на всех и каждого, когда не было сообщений о ходе наступлений”. Ленин не признавал никаких объяснений о причинах задержки с наступлением на Зимний.

Но вот наступает долгожданный миг. В 2 часа 10 минут ночи 26 октября большевики без сопротивления захватили Зимний дворец и арестовали членов Временного правительства. Разговаривая по прямому проводу с Дыбенко, комиссар Центробалта Н.А. Ховрин сообщил, в частности, и о потерях: “Убито 5 матросов, 1 солдат, раненых много”. Как это случилось, Ховрин не сообщает.

Не могу не высказать свое мнение о так называемом штурме Зимнего дворца и не поделиться с читателем информацией, которой обладаю по этому вопросу.

Упомянутый выше П. Курков был свидетелем этого события. Он рассказывал С.Ф. Найде, что когда пьяная лавина матросов и солдат во главе с Чудновским появилась на Дворцовой площади и стала направляться к Зимнему дворцу, то уже тогда перепуганные до смерти девчата из женского батальона, побросав ружья, попрятались в подвальных помещениях дворца. Курков говорил, что вооруженную толпу встретил сам начальник обороны Зимнего дворца Пальчинский и проводил их в зал, где заседали члены Временного правительства.

Снова Аким разоблачил большевистских лжецов, противопоставив эпическому киношному «взятию Зимнего», картину банальных алкогольных гуляний. Вот только этим «своим мнением» Аким отправляет в топку абсолютно все свои же стенания о неподготовленности и преждевременности выступления большевиков. Представьте: тот, кто по своей должности обязан был Временное правительство защищать, ЛИЧНО проводил пьяных матросов на свидание с руководством страны... Куда уж дальше?! Я, например, представив себе рассказ Куркова, тоже не могу понять: чего ждали эти «багдадские ослы»? Прав, получается, был Владимир Ильич: восстание назрело. Дальше деградировать господам Временным было просто некуда.

А вот Акиму Арутюнову, вместо того, чтобы пересказывать разные байки, надо было заклеймить очередную фирму кремлёвских фальсификаторов «Курков & Найда». Притупилась, похоже, у «профессионального историка» антибольшевистская бдительность.

Однако для Ленина это была еще не победа. Теперь вопрос о власти должен был решаться в стенах Смольного; где продолжал свою работу съезд Советов.

Как известно, эсеры, меньшевики и пр., гневно заклеймив ленинцев (…После твердых и решительных выступлений делегатов, представляющих демократический фронт…), в знак протеста покинули съезд, фактически отдав власть большевикам и левым эсерам.

На уход части делегатов Троцкий отреагировал следующим образом (нетвёрдо и нерешительно): “Уход соглашателей не ослабляет Советы, а усиливает их, так как очищает от контрреволюционных примесей рабочую и крестьянскую революцию…» и “Заслушав заявление с.-р. и меньшевиков, Всероссийский Съезд продолжает свою работу, задача которой предопределена волей трудящегося народа и его восстания 24 и 25 октября”.

Видный меньшевик (известный экономист и публицист) Н.Суханов, по прошествии лет написал об этом так:

“Мы ушли, — признавался Н.Суханов, — совершенно развязав руки большевикам, сделав их полными господами всего положения, уступив им целиком всю арену революции. Борьба на Съезде за единый демократический фронт могла иметь успех... Уходя со Съезда, оставляя большевиков с одними левыми эсеровскими ребятами и слабой группой новожизненцев, — мы своими руками отдали большевикам монополию над Советом, над массами, над революцией. По собственной неразумной воле мы обеспечили победу всей “линии” Ленина”.

Арутюнову такая постановка вопроса не понравилась, и он поправляет неспособного заглянуть вглубь вещей политика:

Следует заметить, что даже при этих обстоятельствах приход к власти большевиков был бы не так уж безусловен, если бы они при избрании “временного рабоче-крестьянского правительства” не прибегли к сомнительным методам подсчета голосов. А такие слухи упорно гуляли по Петрограду…

Отдаю должное Акиму, упорно собирающему подобные слухи.

… А вот что записал в своем дневнике о деяниях большевистских ультра известный уже читателю С.К.Бельгард: “...В 2 часа ночи с 25 на 26 октября Зимний Дворец был занят большевиками, разграблен и изгажен. Дворцовая церковь превращена в аборт, а церковная завеса украдена... Над беззащитными юнкерами творят зверства... кладовые Зимнего Дворца разгромлены, серебро расхищено, ценный фарфор перебит. Женский батальон затащен в казармы Павловского полка и изнасилован...

«Собиратель сплетен» - категория вневременная.

Джон Рид, который сам бегал по подвалам дворца вместе со штурмующими, утверждал, что юнкеров отпустили восвояси практически сразу после штурма. Что касается грабежей, то процитирую те же «10 дней, которые потрясли мир»:

«Красногвардейцы и солдаты набросились на них [заколоченные ящики] с яростью, разбивая их прикладами и вытаскивая наружу ковры, гардины, бельё, фарфоровую и стеклянную посуду. Кто-то взвалил на плечо бронзовые часы. Кто-то другой нашёл страусовое перо и воткнул его в шапку. Но как только начался грабёж, кто-то закричал: «Товарищи! Ничего не трогать! Не берите ничего! Это народное достояние!» Его сразу поддержало не меньше двадцати голосов: «Стой! Клади всё назад!..» Десятки рук протянулись к расхитителям… Вещи постепенно, кое-как сваливались обратно в ящики, у которых самочинно встали часовые. Всё это делалось совершенно стихийно…»

Вернуть всё, естественно, не получилось. Но основной урон (около 50 тысяч рублей) был нанесён всё-таки позже, когда в течение нескольких дней доступ во дворец был открыт всем желающим и по его коридорам в числе этих «желающих» ходили не только «большевистские ультра», но и профессиональные воры, например.

Джон Рид: «Около половины пропавших вещей удалось разыскать. Причём кое-что было обнаружено в багаже иностранцев, уезжающих из России».

Теперь, что касается женского батальона. Приведу воспоминания одной из ударниц – унтер-офицера этого батальона – Марии Бочарниковой:

«…Стрельба стихла. В дверях поручик [Сомов]. Лицо мрачно. «Дворец пал. Приказано сложить оружие». Похоронным звоном отозвались его слова в душе… И вдруг под напором громадная дверь с треском распахнулась и ворвалась толпа, впереди матросы с выставленными вперёд наганами, за ними солдаты. Видя, что мы не оказываем сопротивления, нас окружают и… ведут в Павловские казармы. По нашему адресу раздаются крики, брань, хохот, сальные прибаутки… В казарме нас заводят в комнату с нарами в два яруса. Дверь открыта, но на треть чем-то перегорожена. В один миг соседняя комната наполняется солдатами. Со смехом и прибаутками нас рассматривают, как зверей в клетке… В жизни я не ругалась и не выношу сквернословия. Но помню, какое было искушение – единственный раз в жизни, забыв девичий стыд, за их издевательства – пустить их «вниз по матушке по Волге», с упоминанием всех прародителей…

Настроение солдат постепенно менялось. Начались угрозы, брань… Мы затаились. Казалось, ещё момент, и мы очутимся во власти разъярённых самцов. «Товарищи! – вдруг раздался громкий голос; к двери, через толпу, протиснулись два солдата – члены полкового Комитета, с перевязкой на рукаве. – Товарищи, мы завтра разберём, как доброволицы попали во дворец. А сейчас прошу всех разойтись!» Появление комитетчиков подействовало на солдат отрезвляюще…По очистке от них комнаты, дверь была заперта». (цит. по В.Логинов «Неизвестный Ленин»).

Теперь, свидетельство с другой стороны. Из выступлений на совещании полковых представителей Петроградского гарнизона 29 октября 1917г. Делегат Павловского полка: «…Настроение у солдат спокойное. Меньшевиков и с.-р. за их клеветнические сообщения о насилии над женским батальоном клеймят клеветниками и провокаторами». («1917. Разложение армии»).

Не буду здесь ничего комментировать, а просто верну слово С.К.Бельгарду:

В сущности, то, что вчера произошло, — не политический переворот, не восстание, а просто военный заговор... Большевистская свобода печати — уничтожение всех органов, кроме “Правды” и пр.

Снова погорячился С.К.Бельгард. Далеко не сразу большевики закрыли оппозиционные газеты. Достаточно долгое время после 25 октября выходили даже кадетские газеты, не говоря уже о социалистических. В книге Александра Майсуряна «Другой Ленин» есть фотография, где Владимир Ильич Ленин с улыбкой бодро шагает на заседание V съезда Советов, проходившее 5 июля 1918 года. На стене дома невооружённым взглядом видены рекламные плакаты оппозиционной газеты «Сын Отечества».

А раз уж речь шла об юнкерах, то процитирую письмо полкового комитета гвардии Гренадёрского полка в редакцию одной из тогдашних газет, посланное туда после подавления выступления юнкеров 28-29 октября 1917 года.

«М[илостивый] Г[осударь] господин редактор

Полковой комитет гвардии Гренадёрского резервного полка просит вас поместить в вашей газете следующее:

В №12 газеты «Народ» за 1 ноября было помещено гнусное клеветническое обвинение всего гвардии Гренадёрского резервного полка; гнусный клеветник пишет, что гренадёры при взятии Инженерного замка подобно извергам убивали безоружных юнкеров, несмотря на просьбы английских сестёр милосердия, а один, совершив преступное убийство, тут же окровавленными руками ел хлеб.

Полковой комитет считает такую клевету не только недопустимой, но и преступной и протестует против такого пошлого приёма натравливания на солдат вообще и на революционный Гренадёрский полк в частности…».

Опять верну слово г-ну Бельгарду:

...В наш министерский лазарет принесли убитого мальчика-рассыльного лет двенадцати 587…

Если кто-то не поленится и заглянет в акимовские примечания к воспоминаниям Бельгарда, то увидит, что ссылка 587 гласит: «Очевидно, был убит большевиками за распространение газеты». Хорошо хоть не «собственноручно Лениным»!

…Помощник военного министра кн. Туманов убит озверевшими солдатами, линчеван и брошен в Мойку... Убита госпожа Слуцкая... Воображаю, как радуются теперь немцы при прелестных известиях из России... По городу блуждают немецкие офицеры, снабженные разрешениями большевистского правительства. Попадаются на улицах и немецкие солдаты. Нет никаких сомнений, что все восстание организовано немцами и на немецкие деньги, хотя, быть может, и при благосклонном участии черносотенцев... Кто бывал в эти дни в Смольном, утверждает, что все заправилы — жиды...” 588 (выделено мной. — А.А.).

Здесь Арутюнов умело (как ему кажется) раскрывает суть «октябрьского переворота». Если не обращать, конечно, внимания на то, что эта глава посвящена непосредственно событиям «ночи с 25 на 26 октября». Как не крути, а рановато ещё немцам иметь разрешения большевистского правительства. Что касается личности самого С.К.Бельгарда, то это достойный единомышленник самого Арутюнова. «Восстание организовано немцами, при участии черносотенцев и с заправилами – жидами». Ничего не скажешь, - мощный мыслитель. Надо отметить, что в настоящее время у г-на Бельгарда полно собратьев по разуму. Как правило, они самозабвенно считают евреев в различных составах большевистских правительств. Правда, я очень сомневаюсь, что сам г-н Бельгард смог бы пройти «фэйс-контроль» и доказать своим нынешним последователям, что он не еврей. С такой-то фамилией.

А само описание ужасов «октябрьского переворота» очень напоминает события Февральской революции в воспоминаниях современников, которые я приводил в комментариях к 5-й главе. Интересно, воображал ли тогда г-н Бельгард «как радуются теперь немцы при прелестных известиях из России...»? Ведь очутиться в министерстве к октябрю 1917 года он мог только на волне «Февраля».

Вооружившись ленинским лозунгом “Грабь награбленное!”, матросы, солдаты и рабочие подвергли Зимний дворец страшному разбою. Очевидец этих чудовищных акций американский журналист и писатель Джон Рид в своей книге “Десять дней, которые потрясли мир” писал: “Те, кому на протяжении последних нескольких дней разрешалось беспрепятственно бродить по его (Зимнего дворца. — А.А.) комнатам, крали и уносили с собой столовое серебро, часы, постельные принадлежности, зеркала, фарфоровые вазы и камни средней величины”.

А мы сокращать цитату не будем: «Некоторые люди из числа всех вообще граждан, которым на протяжении нескольких дней по занятии дворца разрешалось беспрепятственно бродить по его комнатам, крали и уносили с собой столовое серебро, часы, постельные принадлежности, зеркала, фарфоровые вазы и камни средней ценности. Всего было расхищено, таким образом, на сумму около 50 тысяч рублей». После этого дворец закрыли, выставили охрану и преобразовали в «Народный музей».

А вот что писал “пролетарский писатель” о грабежах, организованных большевистским правительством после захвата власти: “...Как известно, одним из наиболее громких и горячо принятых к сердцу лозунгов нашей самобытной революции явился лозунг “Грабь награбленное!” Грабят — изумительно, артистически; нет сомнения, что об этом процессе самоограбления Руси история будет рассказывать с величайшим пафосом. Грабят и продают церкви, военные музеи, — продают пушки и винтовки, разворовывают интендантские запасы, — грабят дворцы бывших великих князей, расхищают все, что можно расхитить, продается все, что можно продать...”

Буквально несколькими строками выше Аким исступлённо убеждал, что Ленина никто не поддерживает, что большевики это кучка узурпаторов, за которыми следуют только пьяные матросы. А сейчас его нисколько не удивляют строки Горького о самоограблении Руси. Арутюнов немного уточняет: грабежи, организованы большевистским правительством (на немецкие деньги!), и всё становится простым и понятным.

Несколько слов о роли Ленина в осуществлении государственного переворота и захвата власти в Петрограде.

А вот здесь внимательнее!

Бесспорно, он обладал незаурядными организаторскими способностями, большой силой воли и энергией. Был напорист и решителен в действиях и решениях, способен повести за собой единомышленников. Ради достижения поставленной перед собой цели он готов был пойти на любые жертвы, использовать любые средства. И тем не менее изучение многочисленных документальных материалов по истории большевизма позволяет сделать вывод о том, что его роль в октябрьском контрреволюционном перевороте слишком преувеличена советской историографией.

Здрасьте, приехали! Ведь абсолютно всё написанное до этих строк Арутюновым, говорило исключительно о том, что это именно Ленин, катаясь в истерике и брызгая слюной, гнал нерешительных большевиков на штурм Зимнего. По сравнению с опусом Арутюнова, «советская историография» тихо курит в сторонке. Я даже не буду приводить каких-либо примеров, проще было бы попросить перечитать акимовский труд сначала.

Мне представляется, что к моменту прихода Ленина в Смольный все, или почти все, наиболее важные для деморализации и изоляции волевых структур Временного правительства действия и меры уже были осуществлены мятежными силами.

Человек, который найдёт где-нибудь ещё в арутюновских строках упоминание о могущественных «мятежных силах» «деморализовавших и изолировавших» Временное правительство, получит от меня в подарок двухтомник известного «учёного-историка» Акима Арутюнова с дарственной надписью.

После такого поворота, Аким «убедительно» (в трёх-четырёх абзацах) доказал, что истинным вождём большевиков был Троцкий.

…Однако при всех неоспоримо больших способностях Троцкого как энергичного организатора и руководителя, без средств, необходимых для осуществления государственного переворота (деньги, оружие и т.п.), ему вряд ли удалось бы сделать все то, что было сделано в октябре. Поэтому должен сказать, что в связи с тем, что Ганецкий на протяжении многих лет в условиях повышенной секретности работал за пределами России, его роль в октябрьском перевороте почти не заметна. Между тем из материалов российской контрразведки и других источников отчетливо видно, что Ганецкий, как главное связующее лицо в финансовых операциях с германскими властями, внес большую лепту в материальное обеспечение низвержения Временного правительства большевиками. Это, в частности, наглядно показывают приводимые ниже уникальные документы:
Документ № 14

“Стокгольм, 21 сентября 1917г. Господину Рафаилу Шолану в Хапаранде.

Уважаемый товарищ. Контора банкирского дома М.Варбург открыла по телеграмме председателя Рейнско-Вестфальского синдиката счет для предприятия товарища Троцкого. Адвокат приобрел оружие и организовал перевозку его и доставку денег до Люлео и Вардэ. Укажите приёмщиков конторе “Эссен и Сын” в Люлео... доверенное лицо для получения требуемой товар(ищем) Троцким суммы.

С товарищеским приветом Я. Фюрстенберг”.
Документ № 15

“Люлео, 2-го октября 1917 г. Господину Антонову [ 75 ] в Хапаранде.

Поручение...Троцкого исполнено. Со счетов синдиката и министерства ... 400 000 крон сняты и переданы Соне [ 76 ], которая одновременно с настоящим письмом посетит Вас вручит Вам упомянутую сумму. С товарищеским приветом Я. Фюрстенберг”.
Думается, что подобного рода документы не нуждаются в комментариях — они лишний раз доказывают преступную деятельность Ленина, Троцкого, Ганецкого и их сообщников по партии против российского государства.

На первый взгляд, документы выглядят убедительно. Правда, как всегда в подобных случаях, в документах фигурируют имена, которые ничего не говорят даже подготовленному читателю. Кто такие Рафаил Шолан, Антонов и Соня? А ведь, судя по тексту, это достаточно серьёзные персонажи. В примечании (75) Аким пишет, что Антонов, это возможно Антонов-Овсиенко. Может и так, но тогда неплохо было бы объяснить, как и зачем он оказался 2-го октября в Швеции. У Арутюнова говорилось, что в середине сентября Антонов-Овсиенко, вместе с многими другими большевиками был выпущен из тюрьмы, а 11-го октября он уже «подстрекательски» выступал на съезде Советов Северной области (от Хапаранды (Швеция) до Санкт-Петербурга примерно 400 км. по прямой).

Примечание (76) гласит: личность (Сони) не установлена. Как будто личность Антонова Арутюнов установил!

Если говорить о самих документах №14 и №15, то это старая – добрая Сводка Российской контрразведки (РЦХИДНИ. Ф. 4. Оп. 3. Д. 52: Л. 5., и там же. Л. 5-6.). Я очень хотел бы взглянуть на неё целиком. Учитывая, например, что в книге Генри Форда «Международное еврейство» есть такие строки: «В официальных печатных изданиях правительства Соединенных Штатов находится следующее письмо, в котором бросается в глаза время его написания, еврейский банкир и еврейские имена.

Стокгольм 21 сентября 1917 г.

Господину Рафаилу Шолан (или Шауманн).

Дорогой товарищ! Банкирский дом М. Варбург, согласно телеграмме председателя "Рейнско-Вестфальского синдиката", открывает счет для предприятия товарища Троцкого. Доверенный, по всей вероятности, господин Кестров, получил снаряжение и организовал транспорт такового вместе с деньгами... ему же вручена потребованная товарищем Троцким сумма.

С братским приветом Фюрстенберг.

Банкирский дом М. М. Варбург, конечно, оспаривает подлинность этого письма…».

К исходу 24 октября большевистский путч фактически уже подходил к концу: предстояла лишь борьба за власть в стенах Смольного, где начал свою работу так называемый Второй Всероссийский съезд Советов…

…Что же касается так называемого “последнего оплота буржуазного правительства” — Зимнего дворца, то должен заметить, что его захват и арест некоторых министров Временного правительства, которые без особого труда были осуществлены мятежниками по настоятельному требованию Ленина, носили больше всего символический характер и менее всего военный или политический. В сущности, это была амбициозная акция, дающая (?) его организатору моральное право вновь взойти на “капитанский мостик”.

И в самом деле. Находясь в полной изоляции с жалкой горсткой защитников (в числе которых преобладали женщины), Временное правительство было обречено на поражение…

И в самом деле, пустяковое дельце, - арестовали правительство страны, эка невидаль! Вот только непонятно, кто «полностью изолировал» Временное правительство и «обрёк его на поражение». Аким таким пустякам вообще не уделил внимания.

Итак, что же все-таки произошло в России, а точнее, в Петрограде 25—26 октября 1917 года?

Победители и их преемники неизменно повторяют, что в октябре 17-го произошла “социалистическая революция всемирно-исторического значения”. Более того, они утверждают: “Победа Октября — главное событие XX века, коренным образом изменившее ход развития человечества”.

Побежденные тоже едины в своем мнении: “Это — заговор, узурпация власти, кощунство, бедствие, преступление...”

Кто же прав? (спрашивает беспристрастный арбитр :) ).

Начнем с победителей, предоставив слово “теоретикам” бывшего Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Вот что они пишут:

“Октябрьское вооруженное восстание показало, что социалистическая революция — не заговор, не верхушечный переворот, совершенный группой “активных революционеров”, а движение, борьба народных масс во главе с рабочим классом, руководимым коммунистическим авангардом”.

Эта трактовка коммунистических ученых беспочвенна и не выдерживает научной критики.

Исследование документальных материалов убедительно показывает, что в октябре 1917 года произошел типичный военно-политический заговор путчистов, которые узурпировали государственную власть. Этот заговор не был поддержан армией, а о “революционном подъеме среди рабочих, солдат и матросов”, особенно после июльской авантюры, и речи быть не могло. И тем не менее заговор большевиков удался. И не потому, что большевики владели большой силой, а потому что Временное правительство не только не обладало силой, способной подавить мятежников, но и не находило поддержки со стороны общественно-политических кругов страны. Кризис власти был настолько очевиден, что свергнуть ее особых усилий не требовалось. Выход из политического кризиса могло найти Учредительное собрание. Однако Временное правительство неоправданно затягивало его созыв, приближая тем самым свое падение. Предотвратить государственный переворот могла лишь армия. Но этот момент был упущен Временным правительством, и в этом его вина и трагедия.

Подведя итог, Аким с законной гордостью может смотреть на творение своих рук, ведь картина, действительно, получилась впечатляющая! Борьба двух рахитиков: временное правительство (не находившее поддержки со стороны общественно-политических кругов страны), против большевиков (не поддержанных ни рабочими, ни солдатами, ни крестьянами).

Давая оценку политическим событиям 1917 года, выдающийся русский ученый физиолог И.П. Павлов в своем публичном выступлении в Петрограде весной 1918 года, в частности, отметил, что “то, что произошло сейчас в России, есть, безусловно, дело интеллигентского ума, массы же сыграли совершенно пассивную роль”. С оценкой всемирно признанного ученого трудно не согласиться, хотя сомнительно относить бандитов к интеллигенции.

Обычное арутюновское высказывание: «трудно не согласиться, хотя и сомнительно…».

Армия равнодушно восприняла падение Временного правительства. Бывший гражданин СССР, а ныне подданный Великобритании, поэт и журналист В.Т. Чугуев, близко знавший А.Ф. Керенского, считает: “Единственной силой, которая могла его спасти, была армия. Но отношение с ней он (Керенский. — А.А.) испортил, после того как объявил изменником и арестовал генерала Корнилова, которого сам же призвал на помощь в трудный момент”.

Почему-то Арутюнов ничего не говорит о том, как восприняла армия падение самого Корнилова?

Следует заметить, что в “революционные” дни “всенародного восстания” работали все фабрики и заводы, железные дороги, городской транспорт (трамваи, извозчики), учебные заведения, почта, телеграф, кинотеатры, театры, редакции газет, рестораны, казино, бани... Это подтверждали М.В. Фофанова, С.К. Бельгард, член Военной организации А. Тарасов-Родионов и многие другие. Последний, в частности, писал: “Странная революция. Рабочий Совет свергает буржуазное правительство, а мирная жизнь города ни на минуту не прекращается”. Скоро эта мирная жизнь закончится. Победа большевиков открыла новую трагическую страницу в истории народов России, главным содержанием которой явились массовый террор, голод, нищета, установление в стране диктатуры фашистского типа.

После прочтения этой фразы у меня появились серьёзные сомнения, что Аким понимает значение слова «фашизм».

* * *

Этими словами я закончил главу. Однако должен сказать, что вплоть до полного завершения книги в моем сознании постоянно всплывал вопрос: почему все же Керенский не арестовал Ленина и почему он освободил из-под стражи организаторов и всех активных участников июльского вооруженного мятежа? Уж больно не хотелось оставлять неисследованным этот серьезный и загадочный вопрос.

Признаться, пришлось перелопатить целый ворох различных материалов, прежде чем удалось получить ответ. И я не жалею, что потратил на это много времени и сил.

В результате исследования с использованием приема сравнительного анализа фактов, мной было установлено поразительное сходство организационных принципов, действий, проявлений, тактических приемов и методов борьбы за власть в России двух враждующих между собой партий — большевиков и эсеров.

Напомню, что главным вопросом, на который хотел ответить Аким, был: «почему все же Керенский не арестовал Ленина и почему он освободил из-под стражи организаторов и всех активных участников июльского вооруженного мятежа?». Теперь можно посмотреть на результат «перелопачивания вороха различных материалов» с помощью «метода сравнительного анализа». Как я понимаю, этот метод подразумевает наличие у сравниваемых сторон каких-то исключительных, присущих именно им характеристик.

Прежде чем изложить это сходство, для начала отметим, что по времени образования партий эсеры и большевики почти ровесники: первые образовались в 1901 году, вторые — в 1903-м.

Разве два года это мало? В таком случае, кадеты тоже большевикам близки: их учредительный съезд состоялся в 1905 году. Примерно тогда же возникли октябристы. Да всё это пустяки! Если уж говорить о «ровесниках», то по времени образования ближе меньшевиков к большевикам уж всяко никто не окажется. Так что Аким сходу попадает пальцем в небо.

А теперь перейдем к сходству, которое довольно ярко и как две капли воды прослеживается в практических делах двух непримиримых партий. 1. Одним из основных методов политической борьбы за власть в России, как большевиков, так и эсеров был террор, и он, как явствует из многочисленных фактов и документальных материалов, осуществлялся ими на протяжении всего периода существования партий.

1. Этим методом не пренебрегали и другие организации (партийные, национальные ит.д.). Подробнее на теме терроризма я останавливался в главе 3. Есть там и про «осуществление террора на протяжении всего периода существования партии большевиков». А точнее о кардинальном отличии в отношении к террору в программах большевиков и эсеров. Могу напомнить: Ленин считал такой метод борьбы несвоевременным и отвлекающим лучшие силы, а эсеры спокойно продолжали швырять бомбы. Так что, как «террористы» большевики с эсерами и рядом не стояли.

2. Ради достижения своей цели обе партии стали на путь предательства родины и интересов ее граждан. Большевики и эсеры вели подрывную работу в пользу Японии в период русско-японской войны 19041905 годов, выступали за поражение России в той войне.

2. Если под «подрывной работой» Аким понимает события революции 1905 года, то я могу только повторить комментарий к п.1. Ну и напомню, что во главе крупнейшего из возникших в годы Революции 1905 года Советов (Петербуржском) ни большевиков, ни эсеров не было. Первым председателем был меньшевик Зборовский, его сменил беспартийный (позднее примкнувший к меньшевикам) Хрусталёв-Носарь. Затем – Троцкий, в то время не большевик и не эсер, разумеется. Если же говорить конкретно о подрывной работе в пользу Японии, то могу привести один любопытный пример. Есть такая книга: «Японские деньги и русская революция» Д.Павлов, С.Петров. В ней рассказывается о том, как партия кадетов сотрудничала с японцами. Приводились банковские переводы военного агента подполковника Акаши учредителям и организаторам кадетского съезда «Освобождение» (проходил 30 сентября – 4октября 1904 г. в Париже), перехваченная переписка японских военных миссий в Вене, Стокгольме и Антверпене и японских посольств в Гааге, Лондоне, Париже и т.п. Таким образом, «подрывной работой» во время Русско-Японской войны отметились даже кадеты, не говоря уже о прочих (даже без большевиков и эсеров) революционных партиях.

4. Лидеры партий большевиков и эсеров в первую мировую войну через своих соратников и единомышленников вели подрывную деятельность на фронтах и в тылу в пользу кайзеровской Германии, находились на содержании немецких властей, получали от них крупные субсидии за работу, направленную на ослабление военно-экономической мощи России, являлись их агентами (подробно эти сюжеты на документальной основе рассмотрены в 10-й и 11-й главах).

4. Этот пункт («находились на содержании…», «являлись агентами…» и т.д.) необходимо рассматривать в контексте убедительности всего творения А.Арутюнова. Если кому-то книга Акима показалась убедительной, то ему, безусловно, следует принять аргументы, изложенные в п.4. Напомню, только, арутюновское: «Позднее выяснилось, что немецкими подачками пользовались и анархисты…». О «сюжетах на документальной основе» разговор пойдёт отдельно (в 10-й и 11-й главах).

5. Как большевики, так и эсеры после Февральской революции приехали в Россию из Швейцарии через территорию Германии. Этим, мягко выражаясь, безнравственным актом они в глазах российской общественности скомпрометировали свои партии.

5. Вслед за «ленинским» поездом, тем же путём проследовали ещё два. Там были представители практически всех революционных партий. Кроме того, многие политические эмигранты (к примеру, Троцкий, Литвинов…) попадали в Россию не через Германию.

6. И те и другие вели тайные переговоры с германскими властями о сепаратном мире, снабжали их информацией, координировали свои действия. Большевистские лидеры через своего агента А.Е. Кескюла поддерживали контакты, в частности, с немецким послом в Швейцарии Ромбергом; подобные контакты с ним имели и эсеры через своего агента Е.Б. Цивина [ 77 ]...

6. По свидетельству видного «историка» А.Арутюнова вопрос о мире рассматривало и Временное правительство: «Получив поддержку буквально во всех слоях населения и со стороны Советов, оно (Временное правительство), вплоть до созыва Учредительного собрания вело работу по организации переговоров о заключении мира». Отдам должное Арутюнову: стиль он держит. Снова из ниоткуда выплыли мутные фигуры каких-то Цивиных-Кесюколов. Кто они такие, и почему читатель должен верить, что именно через них велись суперсекретные переговоры – непонятно. И если госпожа Фофанова всё-таки авторитетно засвидетельствовала «факт» тайных переговоров большевиков с немцами (посредством майора с усиками), то в отношении эсеров Аким с доказательствами вообще не заморачивается. Сказано – через Цивина. значит - через Цивина! Короче говоря, очередная (шестая) попытка натянуть на глобус резинотехническое изделие. С предсказуемым результатом.

Как видим, в деяниях большевиков и эсеров прослеживается разительное сходство. Это сходство дает нам ключ к разгадке причины, по которой организатор контрреволюционного вооруженного мятежа в июле 1917 года, государственный преступник Владимир Ульянов не был арестован и предан суду по законам военного времени.

Я например, вижу на редкость убогий итог «перелопачивания вороха материалов» с использованием «метода сравнительного анализа». Стоит обратить внимание, что Аким ДАЖЕ НЕ УПОМЯНУЛ Корниловский мятеж, как причину (или, хотя бы, одну из причин) того, что большевиков стали выпускать из тюрем.

 


 

 

Глава 10.

ПЛАТА ЗА РОССИЙСКИЙ ПРЕСТОЛ

Развращающая ложь, умолчание и лицемерие должны уйти навсегда и бесповоротно из нашей жизни.
А.Д. Сахаров
Для Ленина 27 октября 1917 года стал, пожалуй, самым счастливым днем его жизни. В этот день Владимир Ильич Ульянов (Ленин) получил то, о чем мечтал целых три десятилетия: он сделался главой Российского государства.

Однако новоиспеченный премьер советского правительства ясно и ответственно понимал, что пора незамедлительно и исправно возвращать долги тем, кто помог ему взойти на российский престол. Ленину предстояло решить ряд сложнейших задач организационного, военного и дипломатического характера, среди которых подписание советским правительством мирного договора с Германией являлась первостепенной. По сути, эта задача занимала центральное место в общей цепи предательской деятельности вождя большевиков. Поэтому, захватив власть в Петрограде и прикрывшись пресловутым декретом о мире, принятым Вторым Всероссийским съездом советов Рабочих и Солдатских депутатов, Ленин теперь уже открыто и решительно стал претворять в жизнь задание германского правительства по скорейшему заключению сепаратного мира.

Доведенные до крайнего истощения, Германия и Австро-Венгрия давно уже жаждали избавиться от забот на Восточном фронте…

Снова хочу отметить, что Акима не волнует, насколько истощённой была Россия. А ведь, даже исключительно заинтересованный в продолжении Россией войны посол Великобритании Дж.Бьюккенен 27 ноября 1917 года телеграфировал в Foreign Office: «Моим единственным стремлением и целью всегда было удержать Россию в войне, но невозможно принудить истощенную нацию сражаться вопреки ее собственной воле... Для нас требовать своего фунта мяса и настаивать на том, чтобы Россия исполнила свои обязательства, вытекающие из соглашения 1914 г., значит играть на руку Германии...»

Ниже, Арутюнов описывает общеизвестные трудности, которые стояли перед Лениным на пути к заключению мира. У Акима это выглядит так: «Должен сказать, что по вопросу заключения сепаратного мира с Германией у Ленина и его единомышленников были большие сложности. Они не находили поддержки ни у членов правительства, ни у членов ЦК РСДРП(б), ни со стороны влиятельных партий, особенно эсеров». Уделив внутренним противоречиям несколько абзацев, Арутюнов отмечает: «Однако немцы, прочно удерживая в руках послушного российского премьера, предъявили российскому правительству новые, еще более тяжелые условия мира». Подкрепив впечатление цитатой из газеты «Русь», Аким следует далее:

3 марта 1918 года в 5 часов 50 минут в Брест-Литовске был подписан сепаратный договор между Россией, с одной стороны, и Германией, Австро-Венгрией, Болгарией, Турцией — с другой. Германское правительство торжествовало. Благодаря пособничеству Ленина оно получило возможность перебросить значительную часть своих войск с Восточного фронта на Западный.

Очень не советовал бы человеку, составившему себе мнение по истории России из книжек Арутюнова, спорить с подготовленным оппонентом.

Как удалось Ленину «протолкнуть» своё решение? Ведь он не был ещё всевластным диктатором.

Для арутюноидов наверняка будет сюрпризом, что Украина была независимым участником переговоров в Брест-Литовске. Пусть каждый сам представит себе, насколько это сокращало возможность для манёвра «узурпатору» Ленину.

«9 февраля (нов. ст.) представители Четверного союза объявили о подписании сепаратного договора с Украинской республикой, по которому Центральная Рада признавалась единственным законным правительством Украины, а Германия обязывалась оказать ей военную и политическую помощь. По секретному договору Украина была должна поставить остро нуждавшимся в продовольствии Германии и Австро-Венгрии до 1 млн. тонн зерна, 500 тыс. тонн мяса и другие продукты питания».

Для того, чтобы проиллюстрировать, насколько «безропотны» были большевики, исполняя волю Германского генштаба, приведу несколько достаточно широко известных примеров (цитирую по Л.Г.Соболев «Тайный союзник. Русская революция и Германия»):

9 февраля в Берлине было перехвачено воззвание, призывавшее немецких солдат «убить императора и генералов и побрататься с советскими войсками». Возмущенный Вильгельм направил Кюльману телеграмму-директиву, требовавшую завершить в 24 часа переговоры с большевиками. Он писал: «Сегодня большевистское правительство напрямую обратилось к моим войскам с открытым радиообращением, призывающим к восстанию и неповиновению своим высшим командирам. Ни я, ни фельдмаршал фон Гинденбург не можем терпеть такое положение вещей... Троцкий должен к завтрашнему вечеру подписать мир с отдачей Прибалтики до линии Нарва — Плескау — Динабург включительно, без самоопределения и с признанием компенсации всем затронутым сторонам. В случае отказа или при попытках затягивания переговоров и увертках переговоры будут разорваны в 8 часов вечера завтрашнего дня, а перемирие расторжено...».

10 февраля (нов. ст.) немецкая делегация снова потребовала «обсуждать только пункты, дающие возможность придти к определенным результатам», Троцкий сделал от имени советской делегации заявление, которого ни Кюльман (представитель Германии), ни другие участники переговоров не ожидали. «...Мы выходим из войны, — сказал Троцкий. — Мы извещаем об этом все народы и их правительства. Мы отдаем приказ о полной демобилизации наших армий, противостоящих ныне войскам Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии. Мы ждем и твердо верим, что другие народы скоро последуют нашему примеру. В то же время мы заявляем, что условия, предложенные нам правительствами Германии и Австро-Венгрии, в корне противоречат интересам всех народов... Мы отказываемся санкционировать те условия, которые германский и австро-венгерский империализм пишет мечом на теле живых народов. Мы не можем поставить подписи Русской Революции под условиями, которые несут гнет, горе и несчастье миллионам человеческих существ. Правительства Германии и Австро-Венгрии хотят владеть землями и народами по праву военного захвата. Пусть они свое дело творят открыто. Мы не можем освящать насилия. Мы выходим из войны, но мы вынуждены отказаться от подписания мирного договора». Яркая эмоциональная речь главы советской делегации вызвала, по выражению генерала Гофмана, «всеобщее смущение», а Кюльман, быстро придя в себя, мог лишь констатировать, что страны Четверного союза «находятся в настоящий момент в состоянии войны с Россией». На следующий день советская делегация покинула Брест-Литовск.

В оглашенной с советской стороны декларации (уже после заключения мира) отмечалось: «Этот мир продиктован с оружием в руках. Это — мир, который, стиснув зубы, вынуждена принять революционная Россия. Это — мир, который, под предлогом освобождения российских окраин, на деле превращает их в немецкие провинции...». Глава советской делегации Сокольников после подписания не удержался от пророчества: «Мы ни на минуту не сомневаемся, что это торжество империализма и милитаризма над международной пролетарской революцией окажется временным и преходящим». После этих слов генерал Гофман в возмущении воскликнул: «Опять те же бредни!».

После убийства Мирбаха, советско-германские отношения (и ранее не безоблачные) резко ухудшились. Завершилось всё разрывом дипломатических отношений. 5 ноября 1918 г. Германия потребовала высылки представительства Советской России из Берлина, обвинив советских дипломатов в революционной агитации, а Советское правительство — в нежелании наказать убийц германского посла в Москве. 13 ноября 1918 г. ВЦИК Советов, со своей стороны, принял постановление об аннулировании Брест-Литовского договора «в целом и во всех пунктах».

Что касается Ленина, то ему “мирная передышка” была нужна еще больше, чем Германии, чтобы как можно быстрее укрепить свою власть в огромной стране. Надо было собрать и бросить все силы (в том числе наемных головорезов, уголовников, голодных китайских волонтеров, военнопленных германской и австро-венгерской армий и прочих “интернационалистов”) на подавление народного сопротивления большевикам.

Учитель: Кто в первую очередь подавлял народное сопротивление октябрьским путчистам?

Ученик-арутюноид: Наёмные головорезы!

Учитель: Садись, пять!

…сговор с Вильгельмом II обошелся им (большевикам) действительно не дешево. Россия обязывалась произвести полную демобилизацию своей армии. Иными словами, она лишалась возможности защитить свой суверенитет. Военные суда России должны были перебазироваться в русские порты и немедленно разоружиться. От страны отходили Польша, Литва, Курляндия (Латвия), Эстляндия (Эстония). В руках немцев оставались все районы, которые были к моменту подписания договора заняты германскими войсками. На Кавказе Россия, в ущерб народам Армении и Грузии, уступала Турции Карс, Ардаган и Батум. Украина и Финляндия признавались самостоятельными государствами, причем Россия обязывалась заключить с Украинской Центральной Радой мирный договор, а также вывести свои войска из Финляндии и с Аландских островов. Правительство России обязывалось прекратить всякую агитацию против правительства суверенной Финляндии.

Сейчас многие авторы (в частности, некий Арутюнов А.), пишущие на исторические темы, любят давать оценки прошлому с сегодняшних позиций (права человека, суверенность государства, неприкосновенность границ и т.п.). С этой точки зрения любопытно посмотреть на приводимые Акимом пункты «сговора»: что в них плохого? Демилитаризация экономики, предоставление независимости угнетаемым народам, отказ от притязаний на спорные территории, вывод войск с территории независимых государств, запрет агитации против законных правительств. Из этого стройного ряда выбивается только нанесение «ущерба народам Армении и Грузии». Но ведь к тому времени эти две республики (вместе с Азербайджаном) свергли проклятое великорусское иго и стали «независимым» Закавказским комиссариатом. Вот, вроде бы, и все карты в руки (барабан на шею). Берите, и дружными усилиями устраняйте «ущерб»! А то интересно получается: отвоевала Россия у Турции тот же Карс, - принято как должное; уступила его, проиграв (фактически) войну, - нанесла ущерб гордым кавказским народам.

Сам Арутюнов, кстати, писал (подчёркивая связь большевиков именно с немцами), что перед Турцией у Ленина никаких обязательств не было.

По договору военнопленные обоих сторон возвращались на родину, но Россия обязывалась уплатить большую сумму за содержание своих военнопленных. Наконец, вновь вступали в силу статьи невыгодного для России русско-германского торгового договора 1904 года.

Почему бы не объяснить, что это за договор, и кто, несмотря на «невыгодность», заключил его в 1904 году. Я, конечно, могу предположить, что и здесь не обошлось без большевиков, но хотелось бы узнать мнение «профессионального историка».

Мирный договор развязал руки военным ведомствам стран австро-германского блока. Приведенная ниже таблица наглядно показывает, какому грабежу подверглась Украина с начала весны и до ноября 1918 года.
“Всего вывезено для всех государств, заключивших договор:

(Германия, Австро-Венгрия,— Болгария, Турция) 113 421 тонна

Из них для Австро-Венгрии — 57 382 тонны

Из них круп и муки — 46 225 тонн


ВсегоИз них Австро-Венгрии
Масло, жир, шпик 3 329 403 кг 2 170 437 кг
Растительное масло 1 802 847 кг1 977 105 кг
Сыр, творог 420 818 кг 325 103 кг
Рыба, мясные консервы, селедки 1 213 961 кг 473 561 кг
Рогатый скот 105542 шт. (46834834 кг) 55461 шт. (19505760 кг)
Лошади 95 976 шт. (31625175 кг) 40 027 шт. (13165725 кг)
Солонина 2 927 439 кг 1 571 569 кг
Яйца 75200 шт. 32433 шт.
Сахар 66 809 969 кг 24 973 443 кг
Разные продукты 27385095 кг 7836287 кг
ВСЕГО: 172349556 кг 61528220 кг
Яиц 75 200 ящ. 32 433 ящ.
ИТОГО: 30 757 ваг. 13 037 ваг.”

Повторю ещё раз: все претензии здесь следует обращать представителям «незалежной» Украины, а точнее к правительству Центральной Рады.

С подписанием Брестского договора возобновились дипломатические и консульские отношения между Россией и Германией. С этого момента действия сторон стали приобретать все более открытый, тесный и энергичный характер…

…В сущности, в Берлине по каналам разведорганов, обосновавшихся в Петрограде и по всей России, были хорошо информированы о политической ситуации в Петрограде и вокруг него, и уже предпринимали шаги, чтобы, хотя бы на время, держать у власти вассальное большевистское правительство. Расчетливые германские политики и генералы хорошо понимали, что материальная помощь, которую они оказывали большевикам на протяжении четырех лет и которую собирались оказать им теперь, диктуется тем, чтобы воспользоваться плодами Брестского мирного договора. Материальная помощь большевикам была несравнима с теми огромными материальными затратами, которые несла Германия на Восточном фронте, не говоря уже о многочисленных людских потерях.

Судя по приведенной ниже телеграмме, материальная помощь Германии большевистскому правительству стала поступать в крупных суммах регулярно.
“Москва, 3 июня 1918...

Посланник — Министерству иностранных дел

Расшифровка № 233 на телеграмму № 161

При сильной конкуренции со стороны Антанты ежемесячно требуется 3 000 000 марок. В случае возможного в скором времени неизбежного изменения нашей политической линии следует считаться с увеличением потребности

Мирбах”.
Берлин удовлетворил просьбу Мирбаха телеграммой от 10 июня.

Судя по приведённой выше телеграмме, материальная помощь Антанты большевистскому правительству тоже имела место. Иначе, о какой «сильной конкуренции» ведёт речь Мирбах? Возникают и другие вопросы: что имеет ввиду немецкий посол под «неизбежным изменением нашей политической линии»? На какие цели, при таком развитии событий, предполагалось тратить «увеличенную» материальную помощь? Для Акима эти вопросы интереса не представляют. Всё очевидно: прошла очередная проплата от немцев к большевистским наймитам. Даже абсолютно диссонирующую с его выводами фразу о «сильной конкуренции со стороны Антанты» Арутюнов не удосужился хоть как-то прокомментировать.

Сама телеграмма относится к послебрестскому периоду, когда Россия и Германия уже не находились в состоянии войны. Соответственно, финансовые взаимоотношения двух государств уже не выглядят компрометирующими. И всё-таки снова отмечу, что неясно, как собирался расходовать Мирбах 3 000 000 марок.

Не умаляя роли Мирбаха в немецко-большевистских связях после подписания Брестского договора, должен отметить, что все же не он играл первую скрипку в этих тайных связях. По-видимому, особыми полномочиями обладал советник германского посольства в Москве Трутман. Тот самый, который в 1916 году руководил специальным отделом под кодовым названием “Стокгольм”, основная задача которого заключалась в поддержании контактов с группой германских агентов, занимающихся подрывной деятельностью в России (Ганецкий, Радек и другие). Зашифрованная телеграмма, отправленная Трутманом в Берлин 5 июня, о многом говорит: “Фонд, который мы до сих пор имели в своем распоряжении для распределения в России, весь исчерпан. Необходимо поэтому, чтобы секретарь имперского казначейства предоставил в наше распоряжение новый фонд. Принимая во внимание вышеуказанные обстоятельства, этот фонд должен быть, по крайней мере, не меньше 40 миллионов марок”. Приведенный ниже документ показывает, как и с какой оперативностью отреагировал официальный Берлин на депешу Трутмана.
“...Берлин, 11 июня 1918

Дорогой Кульман!

В ответ на Ваше послание от 8 этого месяца, в котором Вы переслали мне записку A.S. 2562 относительно России, я готов одобрить представленное, без указания оснований, предложение об ассигновании 40 млн. марок для сомнительной цели” (выделено мной. — А.А.).

Больше полгода прошло после большевистского переворота! Если принять логику г-на Арутюнова, то совершенно не понятно, зачем немцам до сих пор снабжать Ленина. Ведь было понятно, что российская армия, как организованная сила, уже не существовала. Какие «сомнительные цели» преследовал, в таком случае, «официальный Берлин»? Отдаю должное Акиму, - он не спасовал перед этим вопросом и предпринял «большие усилия»:

В рассматриваемый период все основные государственные, частные акционерные банки и банкирские конторы России были национализированы и находились под контролем советского правительства. Казалось, после этого потребность большевистского правительства в немецких деньгах уже должна была бы отпасть. Однако факты говорят об обратном. Напрашивается вопрос: для какой же тогда “сомнительной цели” германские власти ассигновали России 40 млн. марок? Потребовались большие усилия, чтобы разгадать и эту загадку. Она, на мой взгляд, заключалась в следующем. После удавшегося государственного переворота в Петрограде, большевистское правительство, как известно, приступило к “триумфальному шествию” советской власти по всей территории бывшей Российской империи. А эта задача была куда более сложной, чем захват власти в центре. В сущности, это было началом гражданской войны. А добровольно участвовать в братоубийственной войне было не так уж много охотников, если не брать в расчет небольшое число формирований Красной гвардии и моряков Балтийского флота, определенное количество оболваненных большевиками рабочих и крестьян, анархистов, любителей приключений и разного рода криминальных элементов и сомнительных личностей. Вот тогда-то у гениального Ленина зародилась идея завербовать в Красную Армию, на немецкие марки, хорошо обученных и дисциплинированных австро-венгерских и немецких военнопленных...

Тужился человек, напрягался, предпринимал «большие усилия», а в результате только пукнул. Германия из последних сил сражается с Антантой, а их гениальный агент решает использовать дисциплинированных австро-венгерских и немецких военнопленных для своих нужд. Да ещё и денег на это дело у немцев оттяпал… Выходит, Ленин оказал существенную помощь странам Антанты, и внёс серьёзный вклад в разгром своих «работодателей».

Приведенные выше и в 11-й главе факты участия немецких и австро-венгерских военнопленных в октябрьском перевороте, военно-карательных и диверсионных операциях в составе Красной Армии и ЧК в годы гражданской войны дают основания для такого вывода.

«Приведённое выше» - это воспоминания старого металлиста Пудикова & Co. «Факты из 11-й главы» гласят примерно следующее: «в документе № 35 говорится, что члены разведгруппы майора германского Генштаба фон Бельке “были переодеты в русскую солдатскую и матросскую форму”». О «полках» и «дивизиях» немецких военнопленных Аким не распространяется. А ведь ниже Арутюнов пишет, что путём найма военнопленных, коварный вождь большевиков компенсировал миллионную (!) убыль в рядах своей армии.

…А то, что россияне не желали участвовать в братоубийственной войне, подтверждается такими фактами. Только в мае 1919 года специальными отрядами было задержано 79036 дезертиров. В июне 1919 года под страхом “суровой кары” (то есть расстрела) сдались властям 98 183 дезертира. Всего же в 1919 году” число задержанных и приведенных в регистрационные пункты составило 1 млн. 761 тысяча дезертиров и 917 тысяч уклонившихся от призыва в Красную Армию. Было над чем подумать большевистскому вождю, и выход из этого положения им был найден.

В принципе, с Арутюновым можно согласиться: действительно, россияне не желали участвовать в братоубийственной войне. Поэтому дезертировали и от большевиков, и от Деникина, и от Колчака и от всех других.

Подписанием сепаратного мира с Германией предательская деятельность Ленина и его сообщников не закончилась. Именно тогда, когда войска Антанты летом 1918 года перешли в решительное контрнаступление против немцев, когда, по признанию генерала Людендорфа, 8 августа наступил “самый черный день германской армии в мировой войне”, Ленин пошел на новые, еще более серьезные уступки Германии.

Если верить Акиму, то примерно в это же время сотни тысяч хорошо обученных и дисциплинированных австро-венгерских и немецких военнопленных должны были получать от Ленина свою первую зарплату (за июль), из выданных немцами же для сомнительной цели 40 миллионов марок.

Из книги Джона Кигана «Первая Мировая война» приведу цитату, относящуюся к этому же самому времени: «Немецкое Главное командование вычислило, что для того чтобы просто возместить потери, уже понесённые в атаке, потребовалось бы делать 200 тысяч замен каждый месяц – но, даже добавив к следующему ежегодному призыву всех восемнадцатилетних юношей, удалось бы мобилизовать только 300 тысяч человек».

Германия в середине августа оказалась в тяжелейшем военно-политическом положении... По сути, судьба германской армии была предрешена. Казалось, это обстоятельство должно было укрепить позицию России. Тем не менее 27 августа 1918 года в Берлине был подписан русско-германский дополнительный договор, который строго устанавливал восточные границы Эстляндии и Лифляндии. Россия обязывалась “отступиться от верховной власти над этими областями”, но должна была заключить торговое соглашение с Прибалтийскими странами. Россия предоставляла Германии четвертую часть всей добытой в Баку нефти и всех нефтяных продуктов. За Германией сохранялась оккупация Донецкого угольного бассейна. По дополнительному финансовому соглашению Советская Россия обязывалась уплатить Германии 6 млрд. марок в шесть приемов. Причем первый взнос в 1,5 миллиарда (из них — 245564 килограмма золота и 545 миллионов кредитными билетами) — немедленно. Второй взнос — к 10 сентября, примерно в той же пропорции, четыре взноса (30 сентября, 31 октября, 30 ноября и 31 декабря 1918 г.), каждый — по 50676 килограммов золота и по 113 с лишним миллионов рублей кредитными билетами. Один миллиард марок погашался доставкой русских товаров в период между 15 ноября 1918 года и 31 марта 1920 года. Два с половиной миллиарда погашались билетами особого 6-процентного займа, который обеспечивался государственными доходами, особенно арендной платой за концессии, данные немцам. Погашение последнего миллиарда марок должно было определяться особым соглашением.

Люди изучающие историю не по истошным арутюновским опусам в курсе, что и сам Брестский договор был заключён с позиции силы. У молодой Республики просто не было сил, для отражения начавшегося немецкого наступления. По сути, советской делегацией был подписан ультиматум. К 27-му августа ситуация нисколько не улучшилась, а кое в чём стала намного хуже. Начнём с того, что 6-го июля 1918 года был убит посол Германии Мирбах...

Небольшое отступление: напомню, что на Украине, например, немцы почему-то не стали приводить к власти своих «платных агентов» - большевиков, предпочтя им сначала Центральную раду, а потом правительство гетмана Скоропадского. В Прибалтике, под прикрытием немцев, марионеточная (по-Арутюнову) Советская власть по каким-то причинам тоже не утвердилась. При этом, немцы оказывали существенную поддержку таким серьезнейшим врагам большевиков, как атаман Краснов, к примеру. Позже атаман, по его же образному выражению, «отмывал» в водах Дона получаемое от немцев «грязное» оружие и передавал их «непорочным» добровольцам. Больше того, не ограничиваясь поддержкой антибольшевистских сил, немцы сами начали формировать на подконтрольной себе территории антибольшевистские армии. А в Финляндии, только прямая военная помощь немцев помогла Маннергейму одолеть местных большевиков…

Можно попытаться посмотреть на всю ситуацию глобальнее. Возьмём «позорный» Брестский мир. Вот большевики начали переговоры с немцами. Все «здоровые национально-патриотические силы», в ответ, провозгласили верность союзникам и войну до победного конца. Простой вопрос: кто, помимо «немецких агентов» - большевиков, не на словах, а на деле воевал с немцами в то время, когда они, начиная с 18 февраля, начали наступление на Украине? Мне, например, кроме анархо-коммуниста Нестора Ивановича Махно, как-то в голову никто не приходит. Напротив, один из самых героических белых героев – Дроздовский, который в это время спешил на соединение с Корниловым, не стеснялся (а может и стеснялся, я, честно сказать, не в курсе) принимать посильную немецкую помощь. Они ему, то броневичок вытолкнут из грязи, то с фланга прикроют, когда он атакой на большевиков идёт. Кстати, сам Дроздовский, в отличие от современных горе-исследователей, своим врагам должное отдавал и в дневнике записал, что с немцами большевики воевали довольно храбро.

Ладно, вернёмся к «послеБресту». Итак, отношения между немцами и их «агентами» вследствие убийства Мирбаха ещё более ухудшились. Германское правительство потребовало введения «ограниченного контингента» своих войск, под предлогом охраны посольства в Москве. Ленин, в ответ, заявил, что на такую меру советское правительство ответит поголовной мобилизацией всего народа. Соответственно, новый посол Германии Гельферих попросил у своего правительства разрешения вступить в переговоры с контрреволюционными группировками и переехать из Москвы ближе к границе. Генерал фон-дер-Гольц, командовавший армией на советско-германской границе, одновременно вёл тайные переговоры о свержении советской власти и захвате Петрограда с бывшим председателем царского Совета министров А.Ф. Треповым, с великим князем Кириллом Владимировичем и другими монархистами. Штаб 8-й восточной немецкой армии разработал план занятия Петрограда совместно с немецким флотом. План был одобрен верховным командованием Германии. Посол Гельферих в своих воспоминаниях писал: «Лишь если бы удалось победить большевистское правительство в самой России, мы могли бы рассчитывать на более спокойное положение на востоке и на освобождение большей части разбросанных там дивизий». Не раз упоминаемый Акимом генерал Гофман в это же время начал поиск кандидата на место российского регента. Выбрали Великого Князя Павла и начали с ним переговоры. Людендорф писал об этом времени «упущенных возможностей» с нескрываемой досадой: «С военной точки зрения, мы были в силах произвести короткий удар на Петроград теми войсками, которые у нас имелись на востоке, и при помощи донских казаков развить наступление и на Москву. Мы могли устранить внутренне столь враждебное нам советское правительство и установить в России другую власть, которая бы не работала против нас и была бы согласна идти заодно с нами. В совокупности это имело бы большое значение для дальнейшего ведения войны. Если бы в России оказалось другое правительство, то можно было бы соответственно пересмотреть Брестский мир».

На других фронтах Советской республики обстановка тоже резко ухудшилась. На Севере и Дальнем Востоке высадились интервенты. Поднялся Дон, куда после этого вернулась из своего Ледяного похода Добровольческая армия. В мая начался мятеж чехословацкого корпуса, растянутого вдоль железной дороги от Пензы и до Владивостока. В июне 1918 года добровольцы, на этот раз уже с донскими казаками, начинают свой второй поход на Кубань. 21 июля они взяли Ставрополь. 17 августа - Екатеринодар…

В сложившейся ситуации немцы предпочли свержению большевиков, очередную попытку «выкручивания рук». Результатом и был тот самый дополнительный договор 27 августа 1918 года.

Русско-германский дополнительный договор стал исправно выполняться. Так, в Отчете по золотому фонду за 1918 год указано, что “платеж Советской России Германии по Брестскому мирному договору составил 124835549 рублей 50 копеек золотом.

40 миллионов марок в одну сторону, 125 миллионов рублей в обратную… Чем-то похоже на пункт обмена валют.

Обо всем этом договаривались тогда, когда Россия уже лежала “во мгле”, а ее народ голодал. Но что было Ленину до реальных людей! Ослепленный идеей “всеобщего братства” и “мировой революции”, он оптом и в розницу продавал интересы страны ради сохранения своей власти. А то, что Ленин стал вассалом германского правительства, говорит и такой факт. 25 июня 1918 года Ленин председательствует на заседании Совнаркома, на котором обсуждалась нота германского посла В. Мирбаха по поводу затруднений получения депозитов из российских банков немецкими вкладчиками. СНК выносит постановление, снимающее всякие препятствия по выдаче немцам принадлежащих им денег и ценностей из банков России.

Могу только повторить, что такие действия вытекали из Брестского мира. Ну и ещё раз обращу внимание на встречное движение финансовых потоков. Акиму пора бы определиться: Ленин по-прежнему «получал от своих хозяев материальную помощь в крупных размерах», или уже расплачиваться «оптом и в розницу» начал? Даты ведь одни и те же.

Не менее чудовищны и другие факты, свидетельствующие о том, как Ленин хладнокровно предавал интересы России. В конце мая 1918 года Ленин получил телеграмму от выксунских “товарищей”, в которой те сообщали, что они “едут на пароходах со своими отрядами и пулеметами добывать хлеб силой”. В ответной телеграмме выксунским грабителям Ленин пишет, что их действия он воспринимает как “превосходный план массового движения с пулеметами за хлебом”, и подчеркнул при этом, что они поступают “как истинные революционеры” и что эти действия якобы необходимы “для общего дела спасения от голода всех голодающих”.

Наивные выксунцы и не подозревали, ради кого они силой отбирают хлеб у своих соотечественников-хлеборобов.

Между тем телеграмма Ленина комиссару железнодорожной станции Орша Д.Е. Иващенко от 4 июля 1918 года проливает свет на эту подлую и мерзкую историю с хлебом. Она ясно показывает, кому предназначался русский хлеб:
“Благодарю за пропуск 36 вагонов в Германию: это для наших бедствующих военнопленных (?). Прошу опровергать все гнусные клеветы и помнить, что мы должны помогать нашим военнопленным изо всех сил”.

Рискуя прослыть «наивным выксунцем», предположу: русский хлеб предназначался русским военнопленным. По крайней мере, в телеграмме ясно говорится именно об этом.

И это не все. 22 июня 1918 года советское правительство в ответ на требование генерала Гофмана приняло решение о перевозке на судах Новороссийской транспортной флотилии 20000 германских и австрийских военнопленных в Констанцу. И это далеко не единственный факт. Согласно договору между так называемым советом солдатских депутатов 1-го германского армейского корпуса, находящегося в русском плену, с одной стороны, и Временным Рабоче-Крестьянским правительством Украины и Советом Народных комиссаров РСФСР, с другой стороны, немецкий армейский корпус был пропущен через территорию России и Украины в Германию.

Трудно понять суть претензий Акима Арутюнова. Как (да и зачем?) мог воспрепятствовать Ленин возвращению домой немцев и австрийцев, после заключения мирного договора? У меня есть такое объяснение: написав, что Ленин потратил 40 миллионов марок для найма военнопленных, Аким обнаружил свидетельства того, что большевики отправляли немецких военнопленных домой именно в рассматриваемый период. Со стороны Ленина было подлостью и мерзостью, так нарушить стройный ход арутюновской мысли. Спасовать перед трудностями Акиму не позволило его профессионально-историческое кредо: «Если факты противоречат арутюновским выводам, значит фактам не повезло».

Общий вывод: группа большевиков — предателей Родины из высшего партийного эшелона во главе с Лениным, преследуя свои корыстные цели, выражающиеся в намерении узурпировать государственную власть в России, преднамеренно пошла на тайный сговор с германским Генштабом и, получая от него крупные субсидии, вела подрывную деятельность в пользу Германии, всеми средствами стремилась подорвать доверие народа к Временному правительству. Своей агитацией, подстрекательством, наконец, подкупом рабочих, солдат и матросов большевики разлагали и дезорганизовывали фронт и тыл, ослабляли военную и экономическую мощь страны, призывали к “перерастанию войны империалистической в гражданскую” и тем самым расчищали себе путь к власти.

* * *

В связи с исследованием вопроса о связях большевиков с немецкой разведкой особый интерес вызывают загадочные массовые поджоги и уничтожение архивов, которые имели место в России после октябрьского переворота…

Эти «загадочные» явления имеют место после любого, сколько нибудь значительного переворота, тем более во время революций. Во время Февральской революции, кстати, был полностью уничтожен и разграблен архив Охранного отделения. И не он один, конечно.

Должен отметить, что большевистское правительство занималось не только уничтожением архивных документов. Архивы страны были взяты под строгий контроль. Особое внимание уделялось подбору кадров для работы в архивных учреждениях. Так, в отчете о своей поездке в Ленинград в июле 1924 года В.В. Адоратский, в частности, писал: “...Вообще мною была дана директива набирать (в архивные учреждения. — А.А.) только коммунистов. Беспартийных набирать лишь в виде исключения, когда имеются солидные рекомендации и никаких сомнений нет, что этот человек близкий нам”. Как видим, делалось все для того, чтобы не всплыли на поверхность документы, дискредитирующие партию большевиков, особенно ее лидеров.

Мне кажется, что любая власть будет ставить к архивам только надёжных и верных себе людей, но у «профессионального историка», судя по всему, иной взгляд на этот вопрос.

Особый интерес и тревогу у вождей большевиков вызывали многочисленные документы и материалы, относящиеся к социал-демократическому движению, истории большевизма и биографии Ленина, которые находились за границей. Их особенно волновали берлинский архив российских социал-демократов, парижский архив зарубежной политической агентуры бывшего Департамента полиции, архивы Краковского воеводства и Чехословакии, а также частные собрания документов и материалов общественно-политического и революционного характера. Эти документы и материалы находились, в основном, в Англии, Австрии, Германии, Франции, Швеции, Швейцарии, Польше, Чехословакии.

Для их поиска и покупки начиная с 1923 года в заграничные командировки были направлены опытные агенты Политбюро, Коминтерна и Института партии ЦК РКП(б). Среди них: Н.С. Ангарский (Клестов), В.А. Бухгольц, Я.С. Ганецкий (Фюрстенберг), Миллер Р. и другие…

…Поздно осенью архив Бунда транзитом через Берлин был отправлен в Москву. В Институте Ленина торжествовали. Каменеву и всем членам совета института казалось, что все документы и материалы, прямо или косвенно связанные с Лениным, у них в руках.

Любой, кто внимательно прочитает эти три небольших абзаца, легко поймёт, что торжествовать по ЭТОМУ поводу, и в ТАКОЙ ситуации, могли только люди примерно равные Арутюнову по интеллекту.

Но они глубоко ошибались и заблуждались в своих выводах. Они плохо думали о тех, у кого приобрели нужные документы. Между тем, дипломаты, комиссары и прочие чиновники свергнутого большевиками Временного правительства были не такими уж глупыми людьми, чтобы отдавать своим злейшим политическим противникам столь важные документы, не оставляя себе ничего для разоблачения Ленина и других лидеров партии большевиков как предателей Родины. А это не так. Сватиков, судя по всему, имел несколько экземпляров документов, касающихся Ленина. По одному экземпляру продавал большевистским агентам, а по одному отдавал своим единомышленникам для опубликования в печати. Подтверждением сказанному служит опубликование Г.А.Алексинским в своей книге донесения агентов тайной слежки «Бюро Бинда и Самбена» о конфиденциальных контактах Ленина с германским послом в Берне фон Ромбергом в 1916-1917 годах.

«Трудно не согласиться» с «профессиональным историком»: зря «торжествовал» Каменев со всеми членами совета института. И чиновники Временного правительства, бесспорно, не были такими уж глупыми людьми. А кто был – тот и остался.

Как заметил читатель, в главе приведено достаточно документов и фактов о деятельности Ленина в период его эмиграции и нахождения на посту главы российского государства. а также о том, как большевистские идеологи после прихода к власти всеми мерами и средствами пытались замести следы преступных деяний своего вождя, чтобы россияне и мировая общественность не узнали правду об этом человеке. А правда такова: Ленин, по своим поступкам, поведению, совершённым преступлениям и моральному облику, был самым злейшим, отъявленным врагом России, её народа и омерзительным человеком за всю историю Российского государства.

Вот именно таким сухим, я бы даже сказал, суконным, профессионально-историческим языком и пишутся научные работы. Наверное.

 


 

 

Глава 11.

СЕКРЕТНЫЕ ДОКУМЕНТЫ ОБЛИЧАЮТ

Каждый гражданин обязан умереть за Родину, но никого нельзя обязать лгать во имя Родины.
Шарль Луи Монтескье


В принципе, эту главу можно было бы и не комментировать. Практически вся она посвящена «документам Сиссона», и прочитать о них можно в книгах Г.Л. Соболева «Русская революция и «Немецкое золото», В.И.Старцева «Ненаписанный роман Фердинанда Осендовского» и многих других. Поэтому главу я сокращу до минимума (желающие насладиться полной версией книг Арутюнова, - добро пожаловать в бескрайний мир интернета. Этого добра там достаточно).

Сборник документов представляет собой серию материалов (около 70 единиц) о, якобы имевших место, письменных сношениях между германским правительством и большевиками, а также доклад Эдгара Сиссона, являвшегося представителем Правительственного Комитета общественного осведомления США в России зимой 1917—1918 годов. Аким Арутюнов представил читателям Сиссона, как «вдумчивого дипломата». Таковым, без сомнения, он и останется в истории.

К сборнику приложено заключение специального комитета, тщательно исследовавшего документы на предмет их достоверности. Оно было сделано специалистами во главе с видными американскими учеными — основателем архивного дела в США, редактором “Американской исторической ассоциации” Франклином Джеймсоном и профессором Чикагского университета, крупным специалистом по России и большим знатоком русского языка Самуэлом Харпером, которые подтвердили, что документы, подвергнутые экспертизе, являются подлинными.

Профессор В.Г.Сироткин в своей книге писал: «…Окончательный удар по фальшивке Оссендовского-Когана-Сиссона был нанесён 65 лет спустя, когда в 1982 году на ежегодном собрании Общества американских архивистов были оглашены письменные посмертные признания двух экспертов – организаторов архивного дела в США проф. Джеймсона и крупнейшего слависта тех времён проф. Харпера о том, что в 1918 году они дали заведомо ложное заключение на «документы Сиссона» по личной просьбе президента Вудро Вильсона».

Из книги Г.Л.Соболева: «…Мой опыт с документами Сиссона, — писал Харпер, — ясно показал то давление, которому подвергаются профессора во время войны... для профессора невозможно было не внести свой вклад в развитие военного духа, даже если это было сопряжено с необходимостью заявлений определенно пристрастного характера».

«Документы Сиссона» довольно долго числились в списке пропавших, пока в 1952 году они не были найдены в одном из «тайных сейфов Белого дома».

…Этим, очевидно, воспользовался известный американский историк, лингвист и дипломат Джордж Кеннан. Хорошо владея русским и немецким языками, Кеннан с большим энтузиазмом приступил к их научной экспертизе. Предмет исследования настолько захватил Кеннана, что он не упустил случая, чтобы встретиться с экс-премьером России А.Ф. Керенским, чтобы узнать его отношение к “документам Сиссона”.

Г.Л.Соболев пишет, что Керенский сказал Кеннану следующее: «…он ответил, что эти документы смесь правды и лжи и совершенно очевидно являются подделкой».

Итоги своей работы с оригиналами Кеннан в 1956 году изложил в июньском номере “The Journal of Modern History”, издаваемом в Чикаго. Внимательно изучив труд Кеннана, к сожалению, должен констатировать, что он меня разочаровал. Удивило меня прежде всего то, что он, бесспорно авторитетный ученый, из 70 документов подверг экспертизе относительно полно лишь 12 (№№ 5, 7, 9, 15, 17, 19, 22, 23, 27, 37А, 43, 53). При выполнении столь серьезной и сложной задачи Кеннан почему-то пренебрег многими приемами и методами источниковедческого анализа письменных документов, выработанными исторической наукой.

О, этот знаменитый источниковедческий анализ! Эта супер-отмычка, безотказно вскрывающая секреты подлых кремлёвских фальсификаторов. Эта, не побоюсь такого слова, кувалда исторической правды, безжалостно сокрушающая головы идеологических противников Арутюнова. Отдавая должное универсальности акимовского чудо-оружия, не могу не отметить, что дело здесь, в первую очередь, не в инструменте, а в чутких руках мастера, который этим инструментом орудует. Вряд ли Кеннан, при всём старании, смог бы достичь столь же феерических результатов.

Фактически при экспертизе Кеннан основное внимание уделил графологическому аспекту. Причем экспертизе подверг не резолюции, подписи и прочие пометки, сделанные на документах руководителями советского правительства и чиновниками различных ведомств, как следовало бы поступить, а письмо некоего А. Оссендовского от 13 ноября 1917 года, адресованное своему приятелю “Евгению Петровичу”.

Приятель «Евгений Петрович» это Е.П.Семёнов (он же – С.М.Коган) – петроградский журналист, который, собственно, и продал г-ну Сиссону ставшие впоследствии знаменитыми документы. В прошлом, кстати, эсер.

Сравнивая почерк Оссендовского с подписью “Bauer”, сделанной на документах начальником Русского Отделения германского Генштаба латинскими буквами, Кеннан находит в буквах “В”, “а” и “u” сходство. Это, по-видимому, случайное сходство послужило для него зацепкой для пространного расплывчатого размышления и “основанием” для выводов, отличных от устоявшихся. Но Кеннан дальше общих размышлений и суждений не пошел, ибо прекрасно понимал, что малейшая попытка идентифицировать почерки, содержащиеся в совершенно разных источниках, вольно или невольно приведет к абсурдному выводу о том, что Бауэр и Оссендовский одно и то же лицо. И хотя доводы Кеннана касательно противоречивости “документов Сиссона” носят абстрактный характер, неубедительны и требуют серьезных научных аргументации…

Вынужден прервать Акима Арутюнова. Насколько я в курсе, Кеннан имел в виду именно то, что автором рассматриваемых документов был Оссендовский. Во всяком случае, такой вывод абсурдным ему не казался.

Доказательства же отнюдь не сводятся к «сходству трёх букв». Желающие могут почитать дополнительную литературу и самостоятельно прийти к выводу о степени абсурдности выводов Кеннана. Приведу только один отрывок из книги Г.Л.Соболева: «…Но самое главное открытие Кеннана состояло в том, что все документы основной части сиссоновской публикации были напечатаны на пяти различных машинках одной серии. «Внимательное изучение образцов машинописи основной части официальной брошюры (все напечатаны на машинке!) — писал он, — показывает совершенно определенно, что в подготовке этих документов использовались пять различных пишущих машин. В изготовлении 18 документов «Разведывательного бюро» использовались машинки №№ 1, 2, 3 и 4. Машинка № 1 использовалась особенно часто. Документы «Русского отделения Большого Генерального штаба» были отпечатаны на машинках № 1 и № 2. Два документа «Генерального штаба открытого моря» были напечатаны на машинке № 1. Все эти документы поэтому совершенно точно исходят из одного центра. С другой стороны, три документа от загадочного чиновника «Рейхбанка» напечатаны на машинке № 5, и они единственные во всей серии напечатаны на этой машинке». Все документы, исходившие из советских официальных учреждений и лиц, включая такие различные, как Народный комиссариат иностранных дел, «Комиссар по борьбе с контрреволюцией и погромами», «Контрразведка при Ставке» были напечатаны на двух машинках — № 1 и № 2. «Таким образом, — писал Кеннан, — документы якобы из русских источников были реально изготовлены в том же самом месте, где и документы, претендующие на то, что они исходят от германских учреждений — это явный признак обмана». Особенно убедительно он это показал на документах «Контрразведки при Ставке», которая должна была бы располагаться в Могилеве, а ее документы были почему-то написаны на тех машинках, что и «документы» «Комиссара по борьбе с контрреволюцией и погромами» и «Разведывательного бюро Большого Генерального штаба», находившиеся в Петрограде, Кеннан также обратил внимание на такую странность, как отсутствие печатей на некоторых документах «немецкого происхождения».

«Документы Сиссона» фигурируют в воспоминаниях многих исторических деятелей того времени. В частности Аким приводит отрывок из книги Брюса Локкарта (Генеральный консул Великобритании в России в 1915 – 1917 г.г., а с января по сентябрь 1918г. – глава британской миссии при правительстве Советской республики).

В своих воспоминаниях “Мои встречи с Лениным, Троцким и другими” Локкарт, в частности, приводит разговор с Троцким, состоявшийся у него 24 февраля 1918 года:

Схватив со стола пачку бумаг, он (Троцкий) сунул их мне в руки. Это были подделанные оригиналы документов, копии с которых я уже видел. На них стояла печать германского Генерального штаба, имелись подписи немецких офицеров. Адресованы они были Троцкому и содержали различные инструкции, которые он как “немецкий шпион” должен был выполнять. В одной бумаге даже давался приказ “способствовать перевозке двух немецких подводных лодок по железной дороге из Берлина во Владивосток!”.

Я видел эти “документы” прежде: их какое-то время назад распространяли в союзнических миссиях в Санкт-Петербурге, причем один комплект “оригиналов” был куплен американским агентом, а потом обнаружилось, что эти “инструкции”, полученные из столь удаленных друг от друга мест, как Спа (Бельгия), Берлин и Стокгольм, напечатаны на одной и той же пишущей машинке”.

Теперь посмотрим, как комментирует этот текст г-н Арутюнов.

Локкарт не поверил документам. И главная причина в том, что он клюнул на тщательно разработанный немецкой разведкой (возможно, совместно с ВЧК) план секретной переписки. Видимо, он заключался в том, чтобы содействовать сознательной утечке и распространению “секретной” информации, причем все это делалось с такой откровенностью и “оплошностью”, чтобы вызвать у противников явное недоверие к документам. Думается, то, что все документы, действительно поступавшие из разных мест, были отпечатаны на одной и той же машинке (если действительно были), — этот блестящий прием был направлен исключительно на дезинформацию разведорганов стран Антанты. Локкарт не сумел разгадать этот хитроумный план, а Троцкий, надо отдать ему должное, великолепно обвел его вокруг пальца, дав ознакомиться с содержанием некоторых документов, являющихся действительно подложными. И цель, которую ставили перед собой разработчики конспиративной переписки, в значительной степени была достигнута.

Разгадать суть этого хитроумного плана было по силам только Акиму. Ну а поскольку он его таки разгадал, то непонятно, почему Аким окрестил «претенциозным» заключение Кеннона о том, что «существует сильная вероятность» подложности «документов Сиссона»? Ведь «действительно подложные документы» с таким же успехом могли оказаться и у г-на Сиссона, поскольку ничего конкретного об их происхождении он не знал.

Арутюнов, кстати, применил не менее «блестящий» приём для доказательства подлинности «документов Сиссона». Он просто, но элегантно прошёл мимо того факта, что многие из них были отпечатаны на одной и той же машинке, вне зависимости от исходящего адреса.

Хотелось бы остановиться на ошибках, которые допустил Локкарт из-за невнимательности. Документ, о котором он пишет, был адресован не Троцкому, а “В Совет Народных Комиссаров”. В нем говорилось об обращении германского Верховного морского командования к Российскому правительству с предложением “принять меры к доставке в Тихий океан трех подводных лодок в разобранном виде по железным дорогам” (выделено мной. — А.А.). Непростительно опытному разведчику слово “трех” перепутать со словом “двух”.

Соглашусь с «историком», - Локкарт и в подмётки не годится старому металлисту Пудикову и честнейшей большевичке Фофановой. Человек не смог через несколько лет, по памяти дословно воспроизвести документ, который он видел несколько раз. Слабак!

Однако источниковедческий анализ документов, критика их содержания, а также сравнительный анализ сведений, содержащихся в этих источниках, с другими документами и материалами (в том числе из бывшего архива Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС) не дают оснований усомниться в подлинности и достоверности большинства документов. В сборнике, состоявшем из 6-ти глав, документы сгруппированы по тематическому принципу. Такой метод подачи документов возможно оправдан и объясним, но при этом нарушается принцип историзма. Поэтому их разбор следует начать с документа № 5, так как он является первым известным (пока) по времени о немецко-большевистских секретных сношениях.
Документ 5
“Гр. Генерал-Стаб.

Сентрал Абтайлунг, Секцион М.
Берлин.
Октября, 1917г.

Правительству Народных Комиссаров:

Согласно происшедших в Кронштадте в июле текущего года соглашений между чинами нашего генерального Штаба и вождями русской революционной армии и демократии г.г. Лениным, Троцким, Раскольниковым, Дыбенко, действовавшее в Финляндии русское Отделение нашего Генерального Штаба командирует в Петроград офицеров для учреждения Разведочного Отделения Штаба. Во главе Петроградского Отделения будут находиться следующие офицеры, в совершенстве владеющие русским языком и знакомые с русскими условиями:

Майор Любертц, шифрованная подпись Агасфер.
Майор фон-Бельке, шифрованная подпись Шотт.
Майор Байермейстер, шифрованная подпись Бэр.
Лейтенант Гартвиг, шифрованная подпись Генрих.

Разведочное Отделение, согласно договора с г.г. Лениным, Троцким и Зиновьевым, будет иметь наблюдение за иностранными миссиями и военными делегациями и за контр-революционным движением, а также будет выполнять разведочную и контр-разведочную работу на внутренних фронтах, для чего в различные города будут командированы агенты.

Одновременно сообщается, что в распоряжение Правительства Народных Комиссаров командируются консультанты по Министерству Иностранных Дел — г. Фон-Шенеман, по Министерству финансов — г. ФонТоль.

Начальник Русского Отдела Германского Генерального штаба:
О. Рауш. Адъютант Ю.Вольф.

И в компьютерном варианте книги, и в издании, которое я приобрёл за 200 рублей в местном книжном магазине (т.е. – в источниках, прошедших через шаловливые акимовские руки), документ датируется Арутюновым именно так: «Октября, 1917г.». Приведу ещё одну цитату из книги Г.Л.Соболева: «Пожалуй, самым ярким по своей нелепости, которая у нас стала исторической правдой, является «документ», направленный 25 октября 1917 г. из Германского генерального штаба «Правительству Народных Комиссаров». Ссылаясь на заключенное еще в июле 1917 г. соглашение с «вождями русской революционной армии и демократии» Германский генеральный штаб уведомлял «Правительство Народных Комиссаров» о том, что направляет в Петроград своих офицеров для организации «Разведочного отделения штаба.» «Разведочное отделение, — говорилось далее, — согласно договору с гг. Лениным, Троцким и Зиновьевым, будет иметь наблюдение за иностранными миссиями и военными делегациями и за контрреволюционным движением, а также будет выполнять разведывательную и контрразведывательную работу на внутренних фронтах, для чего в различные города будут командированы агенты». Вот из какого источника появились германские офицеры в Смольном, став там полными хозяевами положения! Оставляя в стороне вопрос о том, почему Германский генеральный штаб пользуется в своем делопроизводстве старым стилем, нельзя не обратить внимания на другой, более существенный «прокол»: 25 октября 1917 г. «Правительства Народных Комиссаров» еще не существовало, а Ленин с Троцким, в ожидании взятия Зимнего дворца и ареста Временного правительства вечером 25 октября, лежа на газетах в одной из комнат Смольного, еще обсуждали, как назвать новую власть. А в Берлине, оказывается, уже знали, а может быть даже и подсказали, как отличить от Временного правительства будущее Временное рабоче-крестьянское правительство, созданное в ночь на 26 октября на Втором Всероссийском съезде Советов».

Если кто-то ещё не понял: оцените оригинальность исследовательского стиля «профессионального историка»: Вызывает сомнение какая-то дата? Лёгким движением руки она исчезает без следа!

Замечу, что, людей с повадками Акима Арутюнова, просто опасно пускать в какие бы то ни было архивы. Ну и в любом случае: на входе – отбирать ножницы, на выходе – проверять карманы.

…(И ниже в том же письме.)
В Комиссариат по Иностранным делам:

Указанные в настоящей бумаге офицеры были в Революционном Комитете и условились с Муравьевым, Бойс и Данишевским о совместных действиях. Все они поступили в распоряжение Комитета. Консультанты явятся по назначению.

Председатель Военно-Революционного Комитета Совета Раб. и Солд. Депутатов:
А. Иоффе Секретарь: П. Крушавич. 27-го Октября 1917 года 698.

С позиции источниковедения, достоверность и подлинность этого документа оказалась бы равной нулю, если бы не имелись другие материалы, устанавливающие их внутреннюю взаимосвязь, идеологическую и политическую общность с изучаемым источником. В ходе исследования удалось выявить несколько существенных документов, позволивших убедиться в подлинности документа № 5. Это прежде всего факты, содержащиеся в документах № 3 (протокол и два циркуляра), факсимиле которых приведены ниже. Их значение трудно переоценить.

Неплохой источниковедческий вариант: доказывать подлинность одного «документа Сиссона» - другим. Кроме того, сам Арутюнов упомянул документ №5 как один из немногих, которые известный американский историк, лингвист и дипломат (бесспорно авторитетный ученый) Джордж Кеннан…подверг экспертизе относительно полно. Абсолютно такая же история происходит с документами №7, №19 и №37-А, которые Аким приводит на страницах своей книги. Напомню: Кеннан считал эти документы подделкой. Получается, что недостаточно полно подверг экспертизе указанные документы Кеннан, раз Арутюнов даже не упомянул о доводах «бесспорно авторитетного учённого» в своих комментариях.

Анализируя, в частности, протокол, отметим, что под ним поставили свои подписи уполномоченные Совета Народных Комиссаров И.А. Залкинд, Е.Д. Поливанов, К.А. Мехоношин, А.А. Иоффе и адъютант “Нахрихтен Бюро” в Петрограде лейтенант Генрих, что неоспоримо говорит об их причастности к немецко-большевистским секретным связям. А Генрих, как явствует из документа № 5, в числе других офицеров был командирован в Петроград “для учреждения Разведочного Отделения Штаба” и, с одобрения Иоффе, приступил к своим обязанностям.

О том, что «явствует» из документа №5 см. выше.

Документ, обозначенный в сборнике под № 1, по праву следует отнести к разряду особо важных, и в этом легко можно убедиться.

Документ 1
“Народный Комиссар

по Иностранным Делам.
(Весьма секретно.)
Петроград, 16 ноября, 1917 г.
Председателю Совета Народных Комиссаров:

Согласно постановления, вынесенного совещанием Народных Комиссаров тт. Ленина, Троцкого, Подвойского, Дыбенко и Володарского, нами исполнено следующее:

1. В Архиве Комис. Юстиции из дела об “измене” т.т. Ленина, Зиновьева, Козловского, Коллонтай и др. изъять приказ Германского Императорского Банка за № 7433 от 2-го марта 1917 года об отпуске денег т.т. Ленину, Зиновьеву, Каменеву, Троцкому, Суменсон, Козловскому и др., за пропаганду мира в России.

2. Проверены все книги Хиа-Банка в Стокгольме, заключающие счета т.т. Ленина, Троцкого, Зиновьева и др., открытые по ордеру Германского Императорского Банка за № 2754. Книги эти переданы тов. Мюллеру, командированному из Берлина.

Уполномоченные Народного Комиссара по Иностранным Делам.

Е. Поливанов

Г. Залкинд

Интересно, как Уполномоченные Народного Комиссара по Иностранным Делам Е. Поливанов и Г. Залкинд ухитрились «исполнить» проверку всех книг Хиа-Банка в Сткгольме? Да ещё и передать их потом тов. Мюллеру, командированному из Берлина. Насколько я в курсе, и Поливанов и Залкинд в описываемое время находились на территории России.

Примечание. Российский Совет Народных Комиссаров находился всецело под властью своего Председателя, Владимира Ульянова (Ленина), бывшего в ту пору Министром иностранных дел, — Льва Троцкого, в настоящее время состоящего Военным Министром, и Посла в Германии А. Иоффе. Письменная пометка на полях гласит: “Секретному Отделу В.У.”. Так Ленин привык обозначать свои инициалы. По-английски было бы V.U. для обозначения Владимира Ульянова. Таким образом, если бы не нашлось нигде другого официального документа, удостоверяющего приказ Имперского Банка за № 7433, одного этого было бы достаточно для доказательства его содержания: и вот где находится звено, соединяющее Ленина непосредственно с его поступками и его виновностью. Но как бы то ни было, данные, составляющие содержание циркуляра, существуют, и они следующие:

Предписание: Числа 20-го марта, 1917 г. от Имперского Банка, представителям всех Германских Банков в Швеции:

Сим уведомляется, что требования денег, предназначенных для пропаганды в России, будут получены через Финляндию. Требования эти будут поступать от следующих лиц: Ленина, Зиновьева, Троцкого, Суменсон, Козловского, Коллонтай, Сиверса и Меркалина, лиц, которым счет был открыт в согласии с нашим предписанием за № 2574 в агентствах, частных германских предприятиях в Швеции, Норвегии и Швейцарии. Все эти требования должны сопровождаться одной из двух подписей следующих лиц: Диршау или Милькенберга. При условии приложения одной из упомянутых подписей вышеназванных лиц, сии требования должны быть исполнены безо всяких отлагательств. — 7433, Имперский Банк».

Как видим, документ весьма серьезный и требует глубокого анализа. Поэтому для установления его достоверности потребуется использовать дополнительные факты, содержащиеся в различных источниках, кроме документа № 2, на который справедливо ссылается Э. Сиссон.

Аким снова намекает на безотказный «источниковедческий анализ». Но здесь можно обойтись и без него. Ведь что тут, собственно, анализировать? Достаточно внимательно посмотреть на список лиц, которые должны были «требовать» деньги, и можно сразу отправлять в помойку этот «весьма серьёзный документ».

Ленин и «иудушка» Троцкий. Кто мог в марте 1917 года знать, что они будут союзниками, а не противниками? Если по поводу Ленина «историк» всё же «бесспорно доказал», что немцы его «повязали на волыне» сразу после начала войны и завербовали в агенты, то с Троцким-то как? В марте он находился в Америке, а в Россию попал только в мае. Любопытно, что 25 марта 1917 года в великобританском консульстве в Нью-Йорке (где Лев Давыдович заполнял вопросные бланки, необходимые для проезда в Россию), ему со стороны английских властей было заявлено, что никаких препятствий к проезду не будет. Но откуда 2-го марта (!) у немцев (!) могла быть уверенность в том, что Троцкий вообще доберётся до России, а не будет посажен в тюрьму? Его, кстати, англичане всё-таки арестовали в Канаде ненадолго, но отпустили, после возмущённых требований Временного правительства (в книге Троцкого глава, посвящённая этим событиям, носит небезынтересное название «В концентрационном лагере»).

Ну а где гарантии того, что Лев Давидович потратит деньги именно на нужные немцам цели? Когда они успели его-то завербовать?

Про Суменсон – вообще жесть. Кто она такая, чтобы вообще что-то требовать? В письме «Заграничному бюро ЦК» от 17 (30) августа 1917 года суперагент Ленин писал о ней так: «Что сие за особа? Первый раз услыхал!». Ответил Владимиру Ильичу, напомню, Ганецкий: «Она типичная буржуйка, абсолютно никакого отношения ни к какой политической партии никогда не имела. Как поверенная своей фирмы она честно исполняла свои обязанности и стала невинной жертвой во всей этой клевете». И даже если вслед за г-ном Арутюновым поверить, что здесь «немецкие шпионы» сговорились и нагоняют туману, то всё равно: попасть в суровый список революционных деятелей на почётное четвёртое место (сразу после «Демона Революции»!) г-жа Суменсон могла только ПОСЛЕ июльских событий, когда её имя в газетах плотно связали с именем Ленина.

Еще задолго до октябрьского переворота В.Л. Бурцев называл Ленина и ленинцев “немецкими агентами”. А после июльского путча большевиков он направил в редакцию “Русской воли” два письма (7 и 16 июля), в которых осуждал предательскую деятельность Ленина, Коллонтай, Луначарского и других лидеров большевиков. Однако в качестве доказательства никаких фактов не приводил. В этой связи наибольший интерес вызывают воспоминания уже знакомого нам Б.В. Никитина. Он пишет, что некий Степин, занимающийся продажей швейных машин компании “Зингер”, “как выяснило наше расследование, начиная с апреля месяца 1917 г. ...нанимал людей для участия в большевистских демонстрациях... Степин был агентом Ленина”. Далее он говорит, что 3 июля, около 6 часов вечера, Степин попадается на удочку агента контрразведки Савицкого и сообщает ему, что “он первый человек” у Ленина, что последний ему во всем доверяет и сам дает деньги. Савицкий видел в шкафу у Степина много денег в мелких купюрах по 5-10-25 рублей” для раздачи рабочим, солдатам и матросам. Никитин сообщает также, что у некоторых солдат, особенно у матросов, арестованных после июльского восстания, “мы находили... десятирублевки немецкого происхождения с двумя подчеркнутыми цифрами” (речь шла о фальшивых деньгах, которые печатались в Германии и через Финляндию переправлялись в Россию).

Если честно, то Стёпин, как «первый человек у Ленина» вызывает у меня серьёзные сомнения. Ситуацию не спасает даже то, что он занимался продажей швейных машин компании «Зингер». В.Л.Бурцев, кстати, в подлинность «документов Сиссона» не верил. Судя по всему, даже пойманный на удочку Стёпин вызывал у него доверия больше.

Особый контроль, который был установлен контрразведкой на участке Петроград — Выборг — Торнео, вскоре дал свои плоды. Никитин пишет, что “в первых числах июня Переверзев сообщил мне, что ему удалось получить сведения при посредстве одного из членов центрального комитета большевиков, что Ленин сносится с Парвусом письмами, отправляемыми с особыми нарочными”. По словам Никитина, на станциях Выборг и Торнео и по всей линии было усилено наблюдение; стали обыскивать всех приезжавших и переходивших границу. “Не прошло и недели такого наблюдения, — пишет Никитин, — как в Торнео при обыске было обнаружено письмо, адресованное Парвусу. До конца июня таких писем было доставлено еще два. Все они, написанные одним и тем же почерком, очень короткие... Подпись была настолько неразборчива, что даже нельзя было прочесть приблизительно.

Зачем тогда вообще подписываться?

Содержание писем весьма лаконично, без всякого вхождения в какие-либо детали. В них просто приводились общие фразы, вроде: “работа продвигается очень успешно”; “мы надеемся скоро достигнуть цели, но необходимы материалы”; “будьте осторожны в письмах и телеграммах”; “материалы, посланные в Выборг, получил, необходимо еще”; “присылайте побольше материалов” и “будьте архиосторожны в сношениях” и т.п. (выделено мной. — А.А.). “Имея так много указаний, — продолжает Никитин, — установить автора писем было совсем недолго. Не надо было быть графологом, чтобы положить рядом с письмами рукопись Ленина, признать везде одного и того же автора”.

На месте г-на Никитина я бы всё-таки обратился к помощи графологов. Странно получается, Ленин, не таясь, пишет собственным почерком, а вместо подписи ставит такую закорючку, которую даже адресат вряд ли поймёт. Чем хуже были бы «В.У.» или «Н.Л.» (Николай Ленин)?

И все же воспользуемся плодами многолетних поисков и предоставим читателю возможность ознакомиться с секретным документом, перехваченным российской контрразведкой, который, очевидно, давал правоохранительным органам Временного правительства право на арест Нахамкеса (Стеклова), подозреваемого в антигосударственной деятельности:
“Берлин, 14 июня 1917г. Господину Ниру в Стокгольме. В Ваш адрес через господина И. Рухзергена переведены 180 000 марок во время своей поездки в Финляндию, остальная же сумма поступает в Ваше распоряжение на агитацию против Англии и Франции. Сообщаем, что присланные письма Молянина и Стеклова нами получены и будут обсуждены. С уважением Парвус” (выделено мной. — А.А.).
Приведенный документ прямо доказывает связь Стеклова с агентом германских разведорганов — Парвусом.

«Плод многолетних поисков» это старая знакомая - «Сводка Российской контрразведки» (РЦХИДНИ. Ф. 4. Оп. 3. Д. 52. Л. 6).

Теперь о тексте: 1)Кто есть такой г-н Нир в Стокгольме, получивший через И.Рухзергена деньги на агитацию?

2)О чём писал Стеклов Парвусу? (Вариант: «Поздравляю тебя, Парвус, ты балбес!»)

3)На чём основывается уверенность Акима Арутюнова в том, что именно вышеприведенный документ, очевидно, давал правоохранительным органам Временного правительства право на арест Нахамкеса (Стеклова)?

4)Насколько существенно то, что Нахамкес (Стеклов), большевиком в то время не являлся?

Теперь рассмотрим три письма, которые были изъяты при обыске граждан в Торнео, обратив особое внимание на выделенную мной фразу. Никитин, цитируя отрывки из этих писем, назвал их автора. Но он прекрасно понимал, что для установления истины нужен следственный эксперимент. Иными словами, необходимо было сравнить эти письма с другими письменными источниками, принадлежащими подозреваемому лицу. А такой возможности в тот момент у Никитина может быть не было, поскольку подозреваемый, Ленин, находился в бегах. Сегодня автора тех писем можно назвать безошибочно.

Известно, что Ленин к многим словам весьма часто прибавлял приставку “архи”. Например, “архискверный Достоевский”. С учетом данной привычки Ленина начался долгий и утомительный поиск. В одном лишь 49-м томе его трудов обнаружилось множество слов с этой приставкой (более 50-ти): “архиоппортунист”, “архимерзость”, “архисущественный”, “архиосторожным”, “архитрудно”, “архиважно”, “архиполезно”, “архинадежными”, “архидружественными”, “архидоверчиво”, “архискудный”, “архиинтернациональное”, “архисложное”, “архиинтересное”, “архикороткое”, “советую быть архиосторожным”, “надо быть архиосторожным”... и наконец: “Будьте архиаккуратны и осторожны в сношениях”.

А теперь сравним эту последнюю фразу, взятую из письма Ленина Ганецкому и Радеку от 12 апреля 1917 года, с фразой из письма, адресованного Парвусу. Думается, нужды в комментариях здесь нет.

Нет уж, извините! Я просто не могу оставить незамеченным этот титанический труд.

Итак, что мы имеем. Есть три письма предположительно написанные Лениным Парвусу. Никитин в авторстве Владимира Ильича не сомневался, мотивируя это очевидным сходством почерка. Кажется, можно смело довериться в этом вопросе автору? Но нет, не таков Аким Арутюнов! Широко известный своей объективностью и непредвзятостью учёный-историк просто физически не может оставить даже малейший повод для сомнений в своём монументальном исследовании.

Никитин утверждает, что почерки идентичны? Да откуда ему, жалкому начальнику Петроградской контрразведки об этом знать?! Пишет, что мог положить рядом с письмами рукопись Ленина? Да ладно! У него и ленинских образцов почерка-то, наверное, не было, ведь Ленин находился «в бегах», а на бегу, как известно, писать затруднительно. А то, что Никитин даже в эмиграцию ухитрился вывезти личный архив по рассматриваемой теме, так это вообще не в счёт.

Ну, что ж, в утверждениях г-на Никитина есть-таки слабое звено. Не беда! Чип и Дейл, в лице Арутюнова, спешат на помощь! Раскрыв твёрдой рукою первый попавшийся под руку том ПСС, Аким начинает тщательно выписывать в блокнот слова с приставкой «архи». Одна книжка отлетела в сторону, вторая, третья… Воспалённые глаза лихорадочно бегают по страницам в поисках нужных слов. “Архитрудно”, “архимандрит”, “архитектура”, “ахинея”… Четвёртая книга, пятая… Усталые веки тяжелеют и начинают слипаться. Но ответственность перед Историей пересиливает изнеможение, и сверхчеловеческим усилием воли Аким Арутюнов раскрывает ещё одну книгу. Сжав губы и скрипя зубами, он записывает в истерзанный блокнотик очередные драгоценные находки: “архиглупость”, “архипелаг”, “архив”, “Архангельск”… Дрожащие пальцы с трудом выводят кривые буквы. И тут… БИНГО!!! Есть почти полное совпадение! Миссия выполнена, и Бэтмен исторических наук может немного отдохнуть, перед очередным подвигом.

Может мне кто-нибудь объяснить, зачем нужны были все эти чудовищные мазохистские самоистязания? Неужели не нашлось доброго человека, который бы объяснил Акиму простую вещь: Никитин не утверждал, что цитирует письма дословно. Он писал, что в письмах приводились общие фразы, «вроде» (!) той, которую мы рассматриваем. А не «например» или «такие, как». Если бы у него были копии этих писем, он бы их просто процитировал полностью, ввиду того, что все три письма были «очень короткими», да ещё и «лаконичными». Сомневающиеся пусть вернутся к главе №6 и перечитают старательно переписанные бывшим начальником контрразведки (вплоть до адресов!) телеграммы г-жи Суменсон, копии которых действительно сохранились в его архиве. Так что «цитировал» письма Никитин по памяти и спустя много лет. Что касается точности попадания, то она может объясняться как простым совпадением (мало ли что он читал накануне?), так и тем, что письмо, с таким трудом найденное Арутюновым в 49-м томе ПСС, г-н Никитин наверняка в своё время читал. Обратите внимание на дату: 12 апреля 1917 года. Письмо Ганецкому и Радеку было одним из первых, которые Владимир Ильич написал, оказавшись в Петрограде (т.е. – на подведомственной Петроградской контрразведке территории), и отправил в Стокгольм. Такое вот совпадение. Начальнику контрразведки по должности надо было быть в курсе того, о чём пишет сообщникам только что приехавший глава партии, провозгласившей лозунг желательности поражения своего правительства в империалистической войне. Да и «Апрельские тезисы» («Никакой поддержки Временному правительству» и пр.) уже были озвучены. Возможно, всё-таки запала г-ну Никитину в мозг звучная комбинация слов из перехваченного послания. Тем более что даже в этом (небольшом!) тексте, слова с замечательной приставкой «архи» вождь большевиков употребляет раз пять-шесть. А может быть, копия как раз этого письма в никитинском архиве сохранилась?

Короче говоря, я уверен, что здесь злую шутку с Акимом Арутюновым сыграло знакомство с такими феноменальными людьми, как г-жа Фофанова и г-н Пудиков? Ну не все люди могут пронести через года в своей памяти текст каждого прочитанного письма, чтобы потом воспроизвести его дословно. А свои «Роковые годы» г-н Никитин издал в Париже в 1937-ом, как-никак, году.

Ладно, оставим на время в покое Акима и посмотрим теперь внимательно на сами «свидетельства» бывшего начальника Петроградской контрразведки. Я надеюсь, читатель не забыл ещё про июльскую кампанию по дискредитации большевиков? Министр юстиции Временного правительства Переверзев тогда совсем не в двусмысленных выражениях предлагал г-ну Никитину сделать всё возможное для достижения цели: «Положение правительства отчаянное; оно спрашивает, когда же ты будешь в состоянии обличить большевиков в государственной измене?!». И далее: «Докажите, что большевики изменники, - вот единственное, что нам осталось». А теперь ещё раз перечитаем, что пишет в своих мемуарах глава этого весёлого ведомства. Вот мне, например, не понятно, зачем надо было контрразведчикам вытаскивать на сцену откровенного клоуна – прапорщика Ермоленко, когда у них на удочке болтался, заглотив наживку, сам Стёпин? «Первый (не второй!) человек у Ленина», как никак.

А телеграммы Суменсон? Зачем было пытаться что-то выжать из этого набора слов («откажите платить моему тестю 200 рублей» и пр.), когда уже в середине июня на руках у Никитина были написанные собственноручно Лениным и адресованные непосредственно Парвусу письма? Что-то здесь не сходится. К тому же, напомню: по утверждению Г.Л.Соболева в воспоминаниях бывшего начальника контрразведки встречаются прямые искажения фактов. Он, к примеру, «существенно исказил» показания Суменсон, чем «серьёзно подвёл многих историков». Я, хоть и не историк, но верить г-ну Никитину на слово воздержусь. Тем более, что свой долг начальник контрразведки в итоге выполнить не смог и «дуэль» Ленину проиграл. А признаваться в собственной профессиональной несостоятельности сложно всегда.

В ноябре-декабре 1917 года в адрес советского правительства поступило еще 10 писем различного характера. Так, 1 ноября 1917 года Генштаб через германское Разведочное Отделение в Петрограде направил письмо в СНК (документ № 21) с просьбой сообщить “тщательно проверенные сведения о количестве запасов боевого снаряжения в следующих пунктах: Петроград, Архангельск, Владивосток, Казань, Тифлис...”, требуя также “указать количество и место хранения доставленных из Америки, Англии и Франции боевых припасов и те войсковые части, которые несут охрану военных складов. Подлинность этого документа несложно доказать: его так же, как и документ № 5, подписали О. Рауш и Ю. Вольф, и идентичность подписей легко может установить графологическая экспертиза.

Взяли бы, да установили. Тогда бы уж совсем несложно было доказать, что все эти 10 писем «различного характера» точно такая же лажа, как и указанный док. №5 (см. выше), с которого рассмотрение «документов Сиссона» Арутюнов и начал. Тут, собственно, важен сам принцип. Имеются т.н. «документы Сиссона». Некоторые исследователи (Кеннан, Старцев, Соболев, к примеру) считают их фальшивкой и даже называют автора всей серии. Аким Арутюнов пытается доказать обратное. Аргумент: подписи под документами идентичны. Так ведь Старцев и Соболев утверждают то же самое! Все эти документы были исполнены Фердинандом Оссендовским.

В письме от 19 ноября (документ № 6) германский Генштаб извещает СНК, что в распоряжение советского правительства направляются “в качестве военных консультантов и опытных боевых офицеров” 8 человек, с указанием их фамилий и воинских званий. Указанным лицам предписывалось отобрать из русского плена немецких офицеров, которые так же должны были находиться “в полном распоряжении Русского Правительства, как это было установлено на совещании в Стокгольме при проезде тт. Ленина, Зиновьева и др. в Россию”.

Ну конечно! Где же ещё было совещаться на эту скользкую тему, как не в Стокгольме? Романтической ночи (с 28-го на 29 декабря 1916г.) в немецком посольстве в Швейцарии, так красочно описанной Арутюновым в гл.4, всяко не хватило.

И ещё интересно: о каком Русском Правительстве могли говорить немцы с Лениным на совещании при проезде через Стокгольм в апреле 1917 года? О Временном? Или немцы в будущее так лихо заглянули? Мол, мы верим в вас, большевики! Как приедете в Россию, сразу захватывайте власть, потом организуйте своё Русское Правительство, потом выбирайте себе из пленных любых понравившихся немецких офицеров и распоряжайтесь ими как хотите.

М-да…

Документ подписан О. Раушем и Ю. Вольфом.

Это – марка, спору нет.

Но это еще начало доказательства подлинности документа № 6. Среди восьми офицеров, направленных в распоряжение большевистского правительства, значатся майоры Эрих (Егоров) и Андерс (Рубаков), которые с помощью М.В. Фофановой и Эдгара Сиссона уже расшифрованы и опознаны.

Арутюнов скромно умолчал о своём вкладе. Но мы-то знаем, что три этих персонажа вместе составляют такую гремучую смесь, которая круче напалма выжигает все сомнения.

Но этим не завершается анализ документа № 6, а, напротив, начинается.

Как?! Опять???

И самым интересным в его исследовании является то, что он получает официальное подтверждение советскими источниками. Судите сами: только в Барнаульском отряде ЧК служило 160 немцев, отобранных из числа бывших военнопленных.

Получается, что большевики ещё и не всех желающих немецких военнопленных к себе принимали, а устраивали претендентам отбор: Высок? Строен? Белокур? – Годен!

Остаётся только закрепить успех и, воспользовавшись логикой Арутюнова, доказать, что большевики были и австрийскими, и венгерскими, и турецкими шпионами. И китайскими тоже. Ведь:

…Можно понять большевистских правителей, пополняющих свою армию военнопленными австро-венгерской, немецкой и турецкой армий, а также китайскими волонтёрами.

Можно не останавливаться и заклеймить большевиков ещё и как чешских наймитов. Ведь на их стороне воевал Ярослав Гашек, например. Был комендантом города Бугульмы. Если ещё вспоминать про чехов, то даже у нас на Камчатке, где Гражданская война не имела особенно ожесточённого характера, и число погибших с обеих сторон шло на десятки, одна из улиц областного центр названа в честь погибшего в бою красного партизана Войцешека. Когда, после его гибели (и ещё трёх партизан: Иосифа Бохняка, Бориса Давыдова и Леонида Тушканова) стали выяснять кто он такой, то кроме фамилии и национальности ничего установить не удалось. Даже имени его никто не знал: «чех Войцешек». И скромная характеристика: «отличался выносливостью, сметкой, храбростью».

Ладно, идём дальше:

Весьма срочное письмо от 9 декабря “Нахрихтен Бюро” адресовано Троцкому. Этот документ настолько серьезен, что следует привести его полностью.
Документ 35
“Г.Г. С., Нахрихтен Бюро, Секцион Р, № 181.

В. Срочно
9 декабря, 1917 г.
Г. Народному Комиссару по Иностранным Делам:

Согласно Вашему поручению. Разведочным Отделением 29 Ноября был командирован в Ростов майор Фон-Бельке, установивший там разведку за силами Донского Войскового Правительства. Майором был организован также отряд из военнопленных, которые и принимали участие в боях. В этом случае военнопленные, согласно указаниям, сделанным июльским совещанием в Кронштадте с участием: г.г. Ленина, Зиновьева, Каменева, Раскольникова, Дыбенко, Шишко, Антонова, Крыленко, Володарского и Подвойского, были переодеты в русскую солдатскую и матросскую форму. Майор Ф. Бельке принял участие в командировании, но сбивчивые распоряжения официального командующего Арнаутова и бездарная деятельность разведчика Туллака парализовали план нашего офицера. Посланные по приказу из Петербурга агенты убить ген. Каледина, Алексеева и Богаевского оказались трусливыми и не предприимчивыми людьми. К Караулову проехали агенты. Сношения ген. Каледина с англичанами и американцами несомненны, но они ограничиваются денежной помощью. Майор Ф. Бельке с паспортом финна Уно Муури возвратился в Петербург и выступит сегодня с докладом в кабинете Председателя Совета в 10 час. вечера.

За Начальника Отделения:

Р. Бауер.

Адъютант: М. К. (?)

Примечание. Это является хладнокровным раскрытием германо-большевистского плана убийства Каледина и Алексеева, а также доказательством того обстоятельства, от которого так часто отрекался Смольный зимой, а именно, что Германские военнопленные были вооружены в качестве русских солдат для борьбы против русских националистов на Дону. Письмо также содержит полный список участников Июльского Конспиративного Совещания в Кронштадте. Замечание на полях против параграфа, говорящего об убийстве: “Кто их послал?” — написано неизвестным почерком. Майор фон-Бельке — немецкий офицер, о котором говорится в документе № 5. Его шифрованная подпись — Шотт.

Имею фотографию письма. (Выделено мной. — А.А.).

Невозможно не согласиться с комментарием Сиссона. Тем более что агентурная и предательская деятельность большевиков в пользу Германии на документальной основе была уже аргументированно доказана выше.

Не знаю, с чем соглашается г-н Арутюнов, а я предлагаю согласиться с таким фактом: исходя из текста, можно с уверенностью сказать, что майор Ф.Бельке русским языком владел весьма посредственно. Иначе г-н майор возвращался бы из Ростова в Петербург не с паспортом финна Уно Муури, а с удостоверением на имя Василия Пупкина. Согласившись с этим фактом, остаётся только удивляться, зачем посылать (тайно!) устанавливать разведку на Дону такого, мягко говоря, заметного человека. Ведь в распоряжении большевиков были, как минимум, ещё два майора (с усиками) Эрих и Андерс (они же Рубаков и Егоров). Исходя из фамилий, эти ребята русским языком владели в совершенстве.

Ещё замечание: в документе речь идёт о многих событиях, здесь и участие в боях, и покушение на убийство… Вот только солидная часть отчёта посвящена полугодичной давности совещанию в Кронштадте. Неужели обстановка в России не поменялась с июля месяца? Неужели с июля по декабрь не произошло ничего более существенного, чем этот стародавний договор? Зачем вообще о нём было вспоминать, да ещё так пространно? Ленин что, наругал бы немцев, если бы узнал, что они переодевались без спроса? Ну, одели русскую форму, и одели. О чём, собственно, говорить? Тут Каледина с Алексеевым надо было мочить! Неужели немецкие диверсанты так бы в своих касках с шишаками и ходили? На Дону?

Короче говоря, получается следующая картина: большевистские «узурпаторы», практически растёртые в порошок после июльского мятежа, собрали совещание со своими немецкими «кураторами» в г. Кронштадте. Говорить было особенно не о чем, поэтому, для разнообразия, решили в случае чего одевать немецких военнопленных в русскую форму. Прошли четыре бурных, революционных месяца. В октябре ленинцы каким-то чудом всё-таки дорвались до власти. В ноябре они решили поручить немецким контрразведчикам организацию убийства своих политических противников. В декабре получили примерно такой отчёт:

«С убийством Каледина и Алексеева ничего не вышло. Всё испортили ваши трусливые и непредприимчивые бездари. Наши храбрые и предприимчивые люди, напротив, делали всё правильно (а одеты были в русскую солдатскую и матросскую форму, в соответствии с июльским совещанием в городе Кронштадте. Там, если помните, ещё Ленин, Зиновьев, Каменев, Раскольников, Дыбенко, Шишко, Антонов, Крыленко, Володарский и Подвойский были. Кажется, Троцкий ещё на пару минут забегал, но это не точно). А про покушение вам сегодня всё расскажут подробно, ждите».

На мой взгляд, из всех «документов Сиссона», этот – самый топорный.

… то, что немецкие разведорганы и ВЧК работали рука об руку, говорит также документ № 38, под которым стоит личная подпись Залкинда, но почему-то заменена первая буква имени.

Как умилительно выглядит это «почему-то». Нечасто выпадает возможность простому человеку, оказать существенную помощь растерявшемуся историку. Спешу прийти на помощь! Итак, имеется подпись «Готовый к услугам: Ф. Залкинд». Выше, документы №1 и №3 подписаны «Уполномоченный Совета Народных Комиссаров. Г.Залкинд». Тут поневоле задумаешься, особенно если учесть, что Залкинда звали Иван Абрамович. И всё-таки у меня есть объяснение. Ведь это же очевидно! Просто Залкинд забыл, с какой буквы начинается его имя. С кем не бывает! В самом деле: я, например, не удивлюсь, если среди бесчисленных арутюновских «(выделено мной. — А.А.)» попадётся «(выделено мной, Ха-Ха)».

…Хищническая политика германских банкиров отражена в документе №11. Немецкие финансовые воротилы ставят большевикам, а точнее, народам России, кабальные условия, которые, по их мнению, должны были быть приняты советскими лидерами после подписания Брестского мира.

Документ я приводить не буду, оставлю только комментарий Арутюнова: Документ № 11 весьма серьезный во всех отношениях. Но по объективным причинам Сиссон не мог дать развернутого комментария. В качестве же замечания должен сказать, что он обязан был заметить дезинформационную запись, сделанную на документе Я. Раскиным. Дело в том, что Менжинский не был Председателем ЦИК...

«Дезинформационная запись» гласит: “Председатель Центрального Исполнительного Комитета Комиссар М. Меньшинский просит принять к сведению эту резолюцию и подготовить почву в Сов. Раб. и Солдат. Деп. на случай, если Совет Народного Хозяйства не примет этих желаний. Секретарь Я. Раскин”. Что я могу сказать… Хитроумный человек был секретарь Я.Раскин!

…Судя по содержанию документа №31, который также адресован Ленину, “Нахрихтен Бюро” выразило свое неудовлетворение медлительным действием большевистского руководства, проявленным в отношении письма от 26 февраля (документ № 30). Более того, оно потребовало также произвести кадровые перестановки в высшем командном составе армии. Поэтому Горбунов от имени Ленина дает распоряжение нижестоящим чиновникам: “Вызвать т.т. Троцкого и Подвойского. Н.Г.”.
Документ 31
“В. Секретно.

Г. Председателю Совета Народных Комиссаров.
27 февраля 1918г.

Настоящим, не получив точного ответа на мой вопрос от 25 февраля, имею честь вторично просить в срочном порядке сообщить мне количество и качество сил, направляемых к Пскову и Нарве.

Одновременно, по поручению Представителя нашего Генерального Штаба, еще раз напоминаю о желательности назначения ген. П.. .[ 112 ] на пост Верховного Командующего русскими вооруженными силами, вместо ген. Бонч-Бруевича, деятельность которого не встречает сочувствия Германского Верховного Командования. Теперь же, после покушений на жизнь и имущество немецких землевладельцев в Эстляндии и Лифляндии, что, по нашим сведениям, произошло с ведома ген. Бонч-Бруевича и националистической деятельности его в Орле, пребывание генерала на его посту нежелательно.

Начальник Отделения
Адъютант”.

По требованию Германского Генерального штаба М.А. Бонч-Бруевич был отстранен от военных дел не только на Северном фронте, но и вообще от работы в военном ведомстве. Сам факт немедленного отстранения от занимаемой должности М.А. Бонч-Бруевича убеждает нас в том, что документ № 31 “В. Секретно”, адресованный Ленину, является подлинным.

На «Хроносе» (не знаю, насколько авторитетен это источник), нашёл такую информацию: «Бонч-Бруевич, был назначен 20 ноября начальником штаба Главковерха…»; «…с начала 1918 года систематически докладывал СНК о нарастающей небоеспособности армии, укрепляя решимость правительства к ускорению подписания мира с Германией…»; «После разрыва мирных переговоров в Брест-Литовске и перехода германских войск в наступление получил 19 февраля телеграмму В.И.Ленина с требованием "немедленно, с наличным составом Ставки прибыть в Петроград" (Бонч-Бруевич М.Д., Вся власть Советам, с. 244). Выехав 20 февраля из Могилёва, прибыл в столицу вечером 22 февраля и тут же включился в организацию отпора наступающему врагу»; «9 сентября заменен на посту главкома (Сев. фронта) генералом ВА Черемисовым и назначен в распоряжение Главковерха». Пост Верховного Командующего русскими вооруженными силами, насколько я знаю, Бонч-Бруевич не занимал вообще. Главковерхом в то время (с 9 ноября 1917г. и до ликвидации этой должности 5 марта 1918г.) был Н.В.Крыленко. После подписания Брестского мира, Бонч-Бруевич вошёл 4 марта 1918 в качестве военрука в состав Высшего Военного Совета. С этого же поста, подав в отставку, был освобождён 27 августа 1918 года.

В документе говорится о том, что немцы «желали» вместо Бонч-Бруевича, видеть на посту Верховного Командующего русскими вооруженными силами ген. П... [ 112 ] . Сноска 112 гласит: «Фамилию генерала невозможно прочитать». Полностью согласен. Тем не менее, можно с уверенность сказать, что эта фамилия не «Черемисов». На ксерокопии ясно видно, что фамилия «желательного» генерала начинается с буквы «П» и состоит не более чем из пяти букв. Так что большевики, мягко говоря, наплевали на «пожелания» Германского Генерального штаба.

Следует сказать, что германские власти, заинтересованные в скорейшем подписании мирного договора с Россией, делали все возможное, чтобы ускорить процесс установления власти большевиков на местах. Они оказывали большевикам не только материальную помощь, но и отправляли в Россию для подавления народного сопротивления большевистской власти опытные военные подразделения германской армии и средства. Об этом свидетельствуют приводимые ниже документы из сиссоновского сборника.
Документ 8
“Рейхсбанк, № 2, Берлин,

(Весьма секретно)
8-го Января 1918 года.
Народному Комиссару по Иностранным Делам:

Сегодня мною получено сообщение из Стокгольма, что в распоряжение наших агентов переведено 50 миллионов рублей золотом для вручения их представителям Народных Комиссаров. Кредит этот предоставлен Правительству России на уплату содержания Красной Гвардии и агитаторам в стране. Имперское Правительство считает своевременным напомнить Совету Народных Комиссаров необходимость усиления пропаганды в России, так как враждебное к существующей в России Власти отношение Юга России и Сибири очень озабочевает Германское Правительство. Необходимо послать повсюду опытных людей для установления однообразной Власти.

Представитель Имперского Банка.
Фон Шанц.

 

Снова возникает тот же вопрос: если уж немцы не жалели миллионы рублей (золотом!) на установление «однообразной» большевистской власти, то почему они не озаботились её созданием на подконтрольных себе территориях? Напротив, такое ощущение, что немцы были готовы согласиться хоть на чёрта лысого, только не на своих платных агентов. Да и навязчивая адресность финансовой поддержки усиливает сомнения в подлинности этого «документа».

В принципе, понятно, зачем его создатели притянули сюда Красную гвардию. Если бы документ мог датироваться позднее, то на месте красногвардейцев однозначно бы оказались злобные чекисты. Но, по срокам не лезет, увы. Так что пришлось довольствоваться тем, что было. А я напомню, что отряды Красной гвардии, на заре своей деятельности получали деньги из касс тех предприятий, при которых были созданы. Позднее, они финансировались Советами. Причём, далеко не всегда пробольшевистскими. Небольшая цитата из книги Яна Пече «Красная гвардия в Москве в боях за Октябрь»:

«…секретарь Моссовета, меньшевик-интернационалист, пытался не допустить отряд Красной гвардии для охраны ВРК в здание Моссовета, заявив, что оно является местом ... экстерриториальным. Казначей Моссовета (также интернационалист) сначала отказывал в выдаче денег для продснабжения отрядов Красной гвардии, а затем пытался ограничить размеры этих выдач».

В январе 1918 года меньшевиков в столичных Советах практически не осталось, на вот левые эсеры вполне себе с большевиками сотрудничали. Так что адресовалось это письмо (как и многие другие «документы Сиссона») отнюдь не только большевикам.

А самое непонятное: зачем там вообще были нужны «золотые» немецкие рубли? Золото к январю 1918 года из обращения исчезло полностью, и своё денежное содержание красногвардейцы получали БУМАЖКАМИ. Так что их «зарплата» ограничивалась только производительностью печатных станков Экспедиции Заготовления Государственных Бумаг. «Экспедиция», кстати, была, наверное, единственным царским предприятием, которое функционировало на полную мощность и при Временном правительстве, и при большевиках. Например, дневная (!) производительность ЭЗГБ (правда, во второй половине 1918 года) составляла более 120 миллионов рублей разными кредитными билетами: «царскими», «думками», «керенками»... Можно, к слову, вспомнить, что численность Красной гвардии на ноябрь 1917 года по разным оценкам составляла до 200 тысяч человек. Если сопоставить эти цифры (ниже Сиссон оценивает среднее суточное жалование красногвардейцев в 14 руб.), пусть даже разнящиеся по датам, то будет видно, что дневную зарплату всех красногвардейцев «Экспедиция» отщёлкала бы примерно за полчаса, при круглосуточном режиме работы. И от того, что в сейфах большевиков появились «золотые немецкие рубли» ничего измениться не могло.

Примечание Сиссона. Члены Красной Гвардии получали от 12 до 16 руб. в день в то время, как жалованье солдата едва достигало соответствующего числа в копейках. Это письмо указывает место, откуда получались деньги. Большевистское Правительство также требовало от владельцев заводов, чтобы они регулярно платили жалованье своим рабочим, в то время когда последние состояли на службе в Красной Гвардии. Пометка на письме указывает на то, что оно было направлено к Меншинскому, Министру финансов, при котором состоял в качестве эксперта-советника немец фон-Толь. Меншинский лично взялся за разрушение русских банков, маневр, посредством которого противники большевизма лишались средств к ведению военных действий. Это было классическим разрушением, выполненным во имя созидания.

Далее в дело снова вступает Арутюнов:

Опровергнуть этот документ невозможно, поскольку на нем сделали пометки большевистские комиссары и прочие чиновники.

Так ведь, «документы Сиссона» практически все исчирканы разными пометками. «Кремлёвские фальсификаторы» утверждают, что экспертиза их подлинность не подтвердила.

…Нельзя возразить и Сиссону…

Тут соглашусь: если бы г-н Сиссон пояснил, что именно он имел под «разрушением банков», то можно было бы, либо что-то возразить ему, либо восхитится вместе с ним красоте «классической» комбинации. А в данном случае, это всё равно, что разговаривать с человеком, который оперирует тезисами а-ля «большевики всё испортили» и пр.

Могу только сделать пару замечаний: Менжинский, строго говоря, на 8 января «министром» (наркомом) финансов не являлся, а был заместителем И.М. Скворцова-Степанова. Другое дело, что Скворцов-Степанов приступить к своим обязанностям не смог, и Вячеслав Рудольфович на самом деле его «замещал». Официально же наркомом Менжинский стал только в феврале.

Теперь по суммам. Сиссон предлагает нам поразиться, как жировали красногвардейцы, в сравнении с солдатами. Говорю сразу: делать этого не стоит. Дело в том, что солдаты находились на полном государственном обеспечении, и на продукты, например, им, в отличие от красногвардейцев, тратиться не приходилось.

Если быть точным, то в реальных условиях солдатам всё-таки приходилось пищу докупать. Но это уже совсем другие деньги. Процитирую «Телеграмму особого делопроизводства при главном полевом интендантстве» от 20 марта 1917г., которую Верховный главнокомандующий генерал Алексеев направил по всем фронтам:

«…Всякая невыдача натурой каких-либо продуктов против установленных мною приказом моим 1916 года, номер 446, нормальных дач должна заменяться всякими подсобными припасами из местных средств, или выдаваться на руки деньгами по установленной расценке соответственно приказа Наштаверха от 1916 года номер 1804…

…Приварочные оклады, в которые входило по приказу 446 – 20 золотников крупы или заменяющих её продуктов, должны по-прежнему исчисляться со включением в них стоимости 20 золотников крупы, риса или других подобных продуктов с тем, чтобы за неотпуском войскам соответствующих продуктов натурой таковые заменялись картофелем, овощами и вообще всем, что возможно приобрести на местах, или выдавались деньгами на руки, как указано в приказе 1804». («1917. Разложение армии»).

Жалование же красногвардейцев предлагаю сравнить не с солдатским, а со среднемесячным заработком рабочих-металлистов (в январе 1918г. – 410 руб.), кожевников (393 руб.), или химиков (436 руб.). А тем, кто всерьёз думает, что солдат в январе 1918 года мог прожить на сумму в 12-16 копеек в день, могу предложить такие воспоминания современника событий (Москва, начало 1918г.): «Свободно можно купить белый хлеб у Сухарёвки по 3 руб. и постный сухарь по 8руб. за фунт, охотно заплатишь 6 руб. за французскую булку на Тверской и, с удовольствием, 80 коп. и 1 руб. за пирожное или пирожок с мясом в кафе». Это в относительно благополучной тогда Москве. В Питере обстановка с продовольствием была похуже и цены, соответственно, ещё выше.

Хотелось лишь кое-что добавить к сказанному им, основываясь на свидетельствах современника тех лет. Старый тифлисский рабочий А.Г. Мискин рассказывал, что он лично видел, как комиссары красногвардейских отрядов наживались, составляя фиктивные списки, по которым члены Красной Гвардии получали деньги за свою службу.

Не хочется возражать А.Г. Мискину. Для себя я уверен, - такие случаи, безусловно, могли иметь место. Просто фигура тифлисского рабочего, заглядывающего через плечи большевистских комиссаров в момент составления фиктивных списков, выглядит немного неправдоподобно. Более того, старина Мискин «лично видел» и момент получения денег. Может, сам и получал?

Остаток главы «профессиональный учёный» посвятил затоплению кораблей Черноморского флота в июне 1918 года.

… Доводы Ленина и Свердлова о необходимости уничтожить Черноморский флот были неубедительны и несостоятельны. Их опровергают даже коммунистические историографы. Например, автору книги «Черноморский флот» спустя полвека после октябрьского переворота пишут: «В ходе первой мировой войны Черноморский флот успешно выполнил боевые задачи. На флоте получило дальнейшее развитие военно-морское искусство как в самостоятельных действиях, так и в совместных боевых действиях с армией». Более того, «русские матросы и передовые офицеры проявляли в ходе войны высокое боевое мастерство и мужество». То, что Черноморский флот мужественно сражался с врагами отечества, признавали даже члены ЦК партии большевиков. Так, например, на шестом съезде РСДРП Свердлов подчеркнул, что в Крыму «сильнее чем где бы то ни было, оборонческое движение и товарищи блокируются с оборонцами» И тем не менее авторы приведённой выше книги, сами себе противореча, в заключение главы «В первой мировой войне» пишут: «Решающее влияние на обстановку на флоте оказал рост революционных настроений среди личного состава, нежелание воевать за чуждые ему интересы». Довольно странно получается: целых три года Черноморский флот успешно выполнял боевые задачи, матросы и офицеры проявляли в войне с врагами отечества мужество и отвагу, и вдруг и личного состава обнаруживается «нежелание воевать за чуждые ему интересы». Ну кто поверит этим басням?

Я поверю.

«Целых три года» мужество и отвагу проявляли и другие воинские соединения, а к концу 1917 года Российская армия развалилась. Если говорить конкретно о Черноморском флоте, то могу привести «басню» командующего этим флотом адмирала Колчака: «…И вот, в конце концов, я решил просить освободить меня от командования по следующим мотивам: общее положение, полное бессилие что-нибудь сделать и совершенная моя бесполезность в той роли, в которой я нахожусь. Управлять флотом так, как я понимал, я считал невозможным и считал нелепым занимать место. Поэтому я обратился к Керенскому с просьбой освободить меня от командования. На это Керенский мне ответил, что он считает это нежелательным и просит меня подождать его приезда в Севастополь, и надеется, что ему удастся устранить и уладить те трения, которые возникли в последнее время. Я согласился и второй раз уже не настаивал. В сущности говоря, в мае месяце (1917г.) быстро произошёл общий и внутренний развал во флоте». (Ю.Кларов «Арестант пятой камеры»).

И если даже принять доводы Арутюнова (отклонив доводы Колчака, как «тенденциозные») и согласиться, что в ситуации всеобщего коллапса, Черноморский флот сохранил свою боеспособность, сути дела это не меняет: флот был обречён.

Несомненно, из всего изложенного выше каждый читатель вправе сделать свое резюме. Мне же хотелось лишь поставить вопрос: Кем после всего, что стало нам известно, считать большевиков и их вождя, определившего свою партию как “ум, честь и совесть нашей эпохи”?

Глава 12.

“КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ” КРАСНОГО ТЕРРОРА


Жестокость не может быть спутницей доблести.
М. Сервантес
Рассматривая террористические акции советского правительства, должен отметить…

Рассматривая эти акции, Аким старательно обходит все попытки большевиков решить сваливавшиеся на них проблемы мирным путём. Где-то в глубине главы Арутюнов единственный раз вспоминает о неоднократных попытках большевиков отменить смертную казнь. Выглядит это у него так: «…И это не смотря на то, что смертная казнь официально была отменена». В одной из предыдущих глав, Арутюнов писал, что большевики подавили всякое инакомыслие путём закрытия всех оппозиционных газет. А ведь первое время Советская власть закрывала глаза на нарушения запретов: летом 1918 года издавались газеты меньшевиков, анархистов и даже запрещённой партии кадетов. Кстати, если читать внимательно, подтверждение этому можно встретить и в арутюновском тексте: «Несмотря на декрет о печати, публиковались статьи и отдельные работы, в которых осуждались действия правительства в отношении Православной Церкви».

Абсолютно ничего не говорит Аким об отказе от репрессий по отношению к некоторым организаторам первых антисоветских мятежей. Останется тайной для арутюноидов и освобождение «под честное слово» прямых врагов Советской власти, к примеру, генерала П.Н.Краснова.

Рассматривая террористические акции советского правительства, должен отметить, что зарубежная историография красного террора в России весьма обширна. Российская же делает пока лишь первые робкие шаги. Ей предстоит выполнить титаническую работу, связанную с фундаментальным изучением и анализом источников по отечественной истории. Особенно ответственно и критически надо изучить те сочинения, которые вышли из-под пера большевистских вождей, различных деятелей партии, комиссаров и красной профессуры. В них можно обнаружить множество фальсификаций и извращений исторических фактов, тенденциозность в их изложении.

Есть две книги: «Красный террор» С.П.Мельгунова и «Красный и белый террор в России» А.Л.Литвина. На мой субъективный взгляд, второй автор больше приблизился к пониманию сложившейся в то время в России ситуации. И дело тут (опять же, на мой взгляд) в принципиальном подходе. Ну не может в гражданскую войну одна сторона только творить злодеяния, а вторая воевать в белых перчатках.

Не претендуя на полное освещение истории красного террора, хотел бы донести до читателя наиболее характерные фрагменты из огромной массы террористическо-репрессивных акций большевистского правительства против граждан России. Руководствуясь Декретом о земле, чиновники Наркомата земледелия, опираясь на Красную армию, конфисковали 150 миллионов га помещичьих, удельных, монастырских и прочих земель. У помещиков было конфисковано скота и сельскохозяйственного инвентаря примерно в 350 млн. рублей, а их владельцы подверглись репрессии. Часть дворян успела эмигрировать, часть спасла свою жизнь у близких им людей.

Желающие могут прочитать эту главу полностью и в оригинале, а потом попытаться понять, что имел в виду Арутюнов, когда писал, что «часть дворян спасла свою жизнь у близких им людей». Что мешало злодеям – большевикам перебить всех не эмигрировавших дворян, вместе с «близкими им людьми»?

По поводу конфискации помещичьих, удельных, монастырских и прочих земель уже говорилось. Напомню только, что «бывший эсеровский» Декрет выражал чаяния крестьянства и для его реализации большевики «опирались» не на Красную армию (кроме всего прочего, в силу её отсутствия вплоть до 20 января 1918 года), а на сермяжный русский народ.

Рассказал Аким и про «террористически-репрессивный» Декрет «Об уничтожении сословий и гражданских чинов», которым уничтожалось деление общества на дворян, крестьян, купцов и мещан, ликвидировались и титулы (графские, княжеские и пр.):

…С момента обнародования декрета для всего населения страны было установлено одно общее наименование – гражданин Российской Советской республики. Формально декрет уничтожал сословия и гражданские чины. Но одновременно временное советское правительство наносило коварный удар по российским предпринимателям, по тем честным и скромным людям, кто своей кипучей энергией, усердием и природными способностями содействовал быстрому росту отечественной промышленности и торговли, вносил большой вклад в развитие экономической и военной мощи Российского государства.

Если отбросить весь неолиберальный политес, то в сухом остатке останется горькое сожаление Акима, о том, что быдлу стало невозможно указать на его истинное место. Что касается «большого вклада в развитие военной мощи», могу привести такой пример (из огромного множества). Выдержка из доклада министра юстиции Временного правительства В.Н.Переверзева на 3-ем съезде военно-промышленных комитетов в мае 1917 года: «Спекуляции и самое беззастенчивое хищничество в области купли-продажи заготовленного для обороны страны металла приняли у нас такие размеры, проникли настолько глубоко в толщу нашей металлургической промышленности и родственных ей организаций, что борьба с этим злом, которое сделалось уже бытовым явлением, будет не под силу одному обновлённому комитету металлоснабжения… При желании можно было бы привести целый ряд очень ярких иллюстраций, показывающих, с каким откровенным цинизмом все эти мародёры тыла, уверенные в полнейшей безнаказанности, спекулируют с металлом, предназначенным для обороны страны».

А вот что писал один из редакторов меньшевистской газеты «Новая жизнь» известный экономист В.А.Базаров (Руднев): «Война и вызванная ею экономическая и финансовая разруха создали такое положение вещей, при котором частный интерес частного предпринимателя направлен не к укреплению и развитию производительных сил страны, а к их разрушению… Можно ли удивляться, что так называемое «народное хозяйство» превратилось у нас в разухабистую вакханалию мародёрства, промышленной анархии, систематического расхищения национального достояния?..»

А это уже А.И.Деникин: «Своего рода естественной пропагандой (антивоенной) служило неустройство тыла и дикая вакханалия хищений, дороговизны, наживы и роскоши, создаваемая на костях и крови фронта». На удивление похожие слова, не правда ли? Эх, сюда бы Акима Арутюнова! Для него, высчитать, сколько раз Деникин и Базаров употребляли в своих сочинениях слово «вакханалия», это как обычному человеку семечек пощёлкать.

7 (20) декабря 1917 года Постановлением Совнаркома № 21 в стране создается карательно-террористическая организация — ВЧК. Назначение и подчиненность ее четко определены в следующем документе: “ЧК созданы, существуют и работают, — отмечал ЦК РКП(б) в обращении к коммунистам — работникам чрезвычайных комиссий, — лишь как прямые органы партии, по ее директивам и под ее контролем”. С этого времени террор и насилие против широких слоев населения страны, независимо от их классовой и социальной принадлежности, в сущности были возведены в ранг государственной политики. Следуя указанию Ленина, кадры ЧК формировались прежде всего из проявивших себя большевиков. Правда, до лета 1918 года немало в ЦК было и левых эсеров, которые рука об руку с большевиками совершали террор и насилие над гражданами России. Руководители ВЧК не забывали слова своего вождя, который говорил: “Хороший коммунист в то же время есть и хороший чекист”. Создав большевистский карательный орган, Ленин направил его против своих политических противников, против всех, кто отрицательно воспринял советскую власть и ее идеологическую программу. Во главе этого карательного органа был поставлен Дзержинский. Грабительским актом советского правительства стала так называемая национализация банков. Мало кто знает, что из себя в действительности представлял декрет “О национализации банков”, принятый ЦИК 14 (27) декабря 1917 года. Автором этого зловещего документа был все тот же Ульянов. В преамбуле декрета говорилось, что это мероприятие якобы осуществлялось “в интересах правильной организации народного хозяйства, в интересах решительного искоренения банковой спекуляции и всемерного освобождения рабочих, крестьян и всего трудящегося населения от эксплуатации банковым капиталом и в целях образования подлинно служащего интересам народа и беднейших классов — единого народного банка Российской Республики”. В шестом (последнем) пункте декрета, очевидно, в целях усыпления бдительности населения, подчеркивалось: “Интересы мелких вкладчиков будут целиком обеспечены”. На деле большевистское правительство подвергло экспроприации все российское население, независимо от размера вклада, все подчистую. Оно не пощадило никого: ни рабочих, ни крестьян, ни тех, кто с оружием в руках защищал отечество. Это была открытая и наглая бандитская акция, острием своим направленная против широких слоев населения России.

Подобных «наглых и бандитских акций» не чурались и белые «герои». Пример: на Кубани 28 декабря 1919 года был выпущен закон о вскрытии сейфов. Его появление мотивировалось тем, что в сейфах скопилось огромное количество наличных денег, в которых остро нуждалось Кубанское правительство для проведения мобилизации. Извлечь удалось 4,4 млн. руб. кредитных билетов и небольшое количество золотой и серебряной монеты.

В этой связи хотел бы привести один трогательный пример. У моей родственницы, медсестры Нонны Александровны Ивановой, находившейся в годы мировой и гражданской войн на фронте, в соответствии с приведённым выше декретом было конфисковано 646 рублей. После возвращения с фронта, оставшись без средств, она не могла купить себе даже зимнее пальто.

Мне искренне жаль Нонну Александровну. Не знаю, насколько в её бедах был виноват вышеупомянутый декрет, так как Аким не указал дату, когда Иванова вернулась с фронта. Описываемое время характеризовалось, в частности, гиперинфляцией, и 646 рублей могло не хватить даже на носовой платок, ведь марте 1921 г. рыночные цены почти в 30 тыс. раз превышали довоенный уровень. Находившиеся тогда в обращении совзнаки в 1924 году обменивались на государственные казначейские билеты по курсу 1 к 50 миллиардам.

Что касается «обеспечения интересов мелких вкладчиков», то на расходные операции по вкладам, произведённым до 1 января 1918 года, был установлен предел суммы ежемесячных выплат в 500 рублей. Я, разумеется, не утверждаю, что Н.А.Иванова обманывала Акима Арутюнова. Вполне возможно, что в тех, реальных условиях получить свои деньги из банка действительно было весьма проблематично, а то и невозможно. Современник событий свидетельствовал, что для того, чтобы получить деньги с текущего счёта в 1918 году, ему необходимо было предъявить удостоверение комитета бедноты, Совета и Комиссариата социального обеспечения. (из книги К.В.Харченко: «Власть. Имущество. Человек»).

Между тем, каждый совершеннолетний гражданин РФ может вспомнить в своём недалёком прошлом свою «Нонну Александровну». А многие и сами побывали в её положении. Не надо, наверное, напоминать, как повело себя наше «социальноответственное» государство по отношению к советским вкладчикам. При том, что Россия провозгласила себя правопреемницей Советского Союза. Мало того, даже царские долги перед франциями всякими признали. Я уже давненько не интересовался темой, но хорошо помню, как в купающейся в нефтедолларах Российской Федерации советские вклады могли получить только глубокие старики (лет под 90, если не ошибаюсь). Из расчёта рубль – за – рубль. Если кто не в курсе, может поинтересоваться у старших товарищей, чем отличается тысяча советских рублей, от теперешней российской «штуки».

На мой взгляд, аналогии в проблемах простых граждан просматриваются довольно чётко. Причина здесь одна и та же – крах денежной системы. Правда, в одном случае было государство, стригущее нефтегазовые купоны, а в случае Нонны Александровны – погрузившаяся в пучину гражданской войны страна. Говорить же об исключительной вине большевиков в случившейся финансовой катастрофе могут только не вполне адекватные люди. Напомню, что уже к ноябрю 1917 года рубль, без всякого участия большевиков, обесценился в 10 раз (646 рублей, например, превратились в 64 рубля). И инфляционный потенциал был ещё не исчерпан: если в 1913 году в обращении находилось примерно 1,5млрд. бумажных рублей, то к октябрю 1917 года их напечатали уже 19,5 млрд.

Кстати, по другую сторону фронтов Гражданской войны, финансовая обстановка была тоже совсем не радужная. Несколько примеров: если до войны пуд мяса стоил 8-13 рублей, то в октябре 1919 года в Северной области он уже стоил 400 рублей. В Крыму, за этот же период, мука, с довоенных 2,5 рублей поднялась до 200 рублей. А в Сибири уже с мая 1918 г. по январь 1919г. средний рост цен по всем продуктам составил 764%. А ведь на Севере англичане напечатали белогвардейцам новые денежные знаки и обеспечивали их русским золотом и иностранной валютой, находившейся в Английском банке. В 1919 году, в той же Англии печатались деньги и для белого Юга. У Колчака оказалась солидная часть золотого запаса России на сумму около 665 млн. золотых рублей. Деньги ему печатали уже в США…

(приведу один раз ссылку на источник: почти все факты и цифры по финансам взяты мною из интереснейшей книги М.В.Ходякова «Деньги революции и Гражданской войны: денежное обращение в России. 1917-1920гг.»).

Следующим шагом советского правительства было введение продразверстки. Автором этого преступного акта, который привел к братоубийственной гражданской войне, был все тот же Ленин. 9 мая 1918 года ВЦИК принял “Декрет о предоставлении народному Комиссару продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими”. Постановление обязывало “каждого владельца хлеба весь избыток сверх количества, необходимого для обсеменения полей и личного потребления по установленным нормам до нового урожая, заявить к сдаче в недельный срок после объявления этого постановления в каждой волости”. Вполне понятно, что крестьяне (а тем более казаки) восприняли этот декрет отрицательно. Обращает на себя внимание пункт, в котором говорится, что народный комиссар продовольствия наделен полномочиями “применять вооруженную силу в случае оказания противодействия отбиранию хлеба или иных продовольственных продуктов”.

Царское правительство объявило продразвёрстку 23 сентября 1916 года и ввело её со 2 декабря.

«Первый министр земледелия Временного правительства кадет А.И.Шингарёв уже 25 марта 1917 года подписывает закон о введении хлебной монополии. (Германия приняла такой закон ещё 25 января 1915 г.). Отныне владельцы продовольствия должны были весь хлеб, за вычетом того, что требуется для собственного потребления и на хозяйственные нужды, передавать в распоряжение государства. 20 августа 1917 года Министерство земледелия выпустило инструкцию, которая предписывала применять вооружённую силу к тем, кто утаивал хлеб. На практике эти постановления не выполнялись из-за полной неспособности правительства наладить дело…» (С.Кара-Мурза «Гражданская война 1918-1921, - урок для XXI века»).

С выводом уважаемого автора можно не совсем согласиться: не смотря на всю слабость Временного правительства, в сентябрьском отчёте министерство утверждало, что «система принудительного отчуждения хлеба в порядке военного вмешательства продолжает быть самым действенным способом осуществления хлебной монополии».

К слову, замечу, что к реквизициям продовольствия и лошадей прибегали абсолютно все участники Гражданской войны. А про казаков вообще разговор особый. Достаточно почитать мемуары Врангеля, где он красочно описывает, как виртуозно грабили население казачки Мамонтова и Шкуро. А в мемуарах Деникина целая глава посвящена «художествам» горцев и казаков. Про того же Мамонтова сказано, что за колонной донцов шел обоз длиной шестьдесят верст, в коем было по одной - две подводы на каждого казака, ведомые обычно отцом воина и подростком-родственником. Ничего не поделаешь, - традиции!

* * *
Особо следует сказать о казачестве, против которого фактически было совершено тягчайшее преступление, квалифицируемое как геноцид. Первым крупным репрессивным шагом советского правительства против казачества явилось Циркулярное письмо ЦК РКП(б) от 24 января 1919 года. На основании этого документа совершались массовые грабежи и расстрелы казаков, изгнание их с родных, веками обжитых мест. В первую очередь террору подверглось Донское казачество. В результате преступной экономической и социальной политики советского правительства огромная масса казацкого населения оказалась в лагере Деникина и Колчака, ведя активную борьбу против большевиков.

Как всегда у Арутюнова, всё здесь перевёрнуто с ног на голову. Желающие, могут легко узнать из доступной литературы, как формировалась Добровольческая армия. Там же легко увидеть, что «Циркуляр» является «ответом» на действия сбежавших на Дон генералов и присоединившихся к ним позднее казаков. У Акима получается, что «масса казацкого населения» переместилась в «лагеря Деникина и Колчака» в ответ на «преступный Циркуляр» советского правительства. Можно, для примера, посмотреть, когда добровольцы, вместе с донскими казаками, взяли Екатеринодар (см. главу, посвящённую Брестскому миру), и сравнить, что было раньше: взятие столицы Кубани, или пресловутый Циркуляр.

Чтобы не перегружать текст многочисленными доказательствами, ограничусь радиограммой Донского войскового правительства от 27 октября 1917 года:

«Ставка. Верховному главнокомандующему

Всем армиям, корпусам и дивизиям

Донское войсковое правительство приглашает Временное Правительство и членов Совета Республики прибыть в Новочеркасск, где возможна организация борьбы с большевиками и гарантируется личная безопасность и тех и других…». («1917. Разложение армии»).

Время покажет, что Правительство Войска Донского свои силы переоценило. Совсем скоро на Родину начнут возвращаться с фронта распропагандированные казацкие части, и только что зародившаяся там Добровольческая армия будет вынуждена уйти с Дона в знаменитый Ледовый поход.

Взаимоотношения большевистских властей с казаками вопрос очень сложный, и я вовсе не собираюсь доказывать, что большевики были во всём правы. Всё намного сложнее, и приводя ниже какие-то доводы, я просто хочу «уравновесить» хлипкую арутюновскую конструкцию.

Для начала, попробую разобраться: кем были казаки в то непростое время? «Казаки в начале ХХ века представляли собой особую, относительно остальной части России очень богатую часть земледельческого населения. Они обладали большими наделами самой плодородной земли и значительными льготами. Достаточно сказать, что в 1909 г., когда в половине губерний с населением 60 млн. человек, зерна, за вычетом семян, было произведено по 15 пудов на душу, на Кубани такой остаток зерна составлял 58,5 пуда, а в области Войска Донского 74,8 пуда. Это огромная разница, и ради сохранения этих преимуществ казаки в массе своей были готовы поддержать антисоветское движение.

Да и до этого, экономическая сторона «бытия» во многом определяла сознание казаков и побуждала их быть надёжной карательной силой царского правительства во время крестьянских волнений в Центральной России. В свою очередь, и крестьяне воспринимали казаков как карателей, что отражено в многочисленных наказах и приговорах крестьян в 1905 – 1907 годах. Понятно, что отношение основной массы крестьян к Белому движению, зародившемуся в казачьих областях, изначально было враждебным». (С.Кара-Мурза «Гражданская война (1918-1921) - урок для ХХI века»).

Тот же автор приводит в своей книге несколько наказов и приговоров. Например: «Вот приговор из арзамасского уезда Нижегородской губ. в губернское собрание: «Мы, крестьяне села Криуши, не желаем, чтобы над нами и нашим старостой издевались разные стражники, урядники и господа земские начальники; чтобы они то и дело сажали в каталажку (не за то ли, что с нас жалование получают, что мы на них работали, не зная отдыха ни зимой, ни летом, не имея часто денег на самые необходимые нужды, даже на керосин), они же грозят казаками»; «…в наказе в I Госдуму крестьян Никольско-Азясского общества Успенской волости Мокшанского уезда Пензенской губ. сказано: «…А когда народ, доведённый до крайности, поднялся на защиту своих прав и стал добиваться лучшей доли, в помощь полиции и жандармам дали казаков и солдат, и тут началось такое, чего и в татарское владычество не было. Засекали на смерть и расстреливали без всякого суда людей и грабили при обысках мужицкое добро».

Само казачество тоже не являлось однородной и сплочённой общностью. Своих противоречий там тоже хватало. Разговор даже не о так называемых «иногородних», которые находились на Дону и Кубани в положении граждан второго сорта. Среди казаков тоже были и малоземельные и бедняки. На Дальнем Востоке казаки на своём съезде сами поднимали вопрос о расказачивании, так как в тамошних суровых условиях тяготы службы оказались весомей привилегий. Соответственно, поддерживали большевиков там гораздо сильнее, чем в плодородных казацких регионах юга России. Да и на Юге существовали серьёзнейшие конфликты между молодыми и фронтовиками с одной стороны, и старыми казаками – с другой. Приведу несколько цитат из сборника воспоминаний добровольцев-«первопоходников» «Зарождение и первые бои Добровольческой армии»:

С.Новиков "Конец родного полка": «…командный состав… в те времена ничего собой не представлял, и всё командование находилось, в сущности, в руках самих солдат и комитетов. Так было и у донцов... Смело можно сказать: все были разложены и развращены революцией наравне с русскими частями».

М.Нестерович-Берг «В борьбе с большевиками»:

«Атаман (Дутов) сказал ещё, что в Оренбурге вся городская управа – сплошь большевики…

…Дутов просил поддерживать связь с ним, не доверяя казакам…

…Когда в заключение я сказала, что Дутов очень интересуется настроением донских казаков, Каледин махнул рукой: только старики надежны, молодежь — сплошь большевики.

…полковник Дорофеев имел вид взволнованный:

— Ах, все казаки — большевики! Что думает Каледин, не знаю. Вырежут нас в один прекрасный день, вот и конец...

— Пойдемте к Каледину, — предложил Дорофеев, — плохо с донцами, очень плохо, не хотят драться против большевиков…

Я спросила атамана, почему казаки не хотят драться за свой же родной Дон? Он ответил, что слишком велика агитация большевиков, и денег у них много: уже успели разложить казачество. Теперь сами казаки большевиками стали, так чего же им и драться против большевиков!

Богаевский (заместитель атамана Каледина) молчал, закрыв голову руками…

— Плохи дела, — печально сказал Богаевский. — Большевизм все усиливается, и не только на казачьих низах — неблагополучно уже и наверху…

…Он интересовался главным образом казачьими полками, стоящими в Черткове: перешли ли они на сторону большевиков? Я передала все, что знала о казачьих полках в Черткове, отличавшихся небывалой жестокостью. Богаевский покачал головой:

— Да, плохо».

Я мог бы привести в пример ещё не одну страницу таких воспоминаний. Но, для краткости, просто напомню, что атаман Каледин, поняв, что он не может противостоять большевизации донских казаков, покончил жизнь самоубийством. Восстали против большевиков донцы уже позднее, когда «иногородние» вместе с малоземельными казаками, по примеру остальной России, стали требовать справедливого передела земли.

Честно говоря, просто не хочется серьёзно углубляться в эту интереснейшую тему, комментируя истеричные арутюновские перлы. Тем, кто на самом деле хочет попробовать разобраться в теме, могу посоветовать вспомнить имена известных казаков, воевавших (пусть некоторые и поворачивали оружие) на стороне большевиков. Миронов, Сорокин, Кочубей, Гикало, Кривошлыков, Ковалев, Маслаков, братья Каширины, Метелица, Балябин, Шевченко, Автономов…

Можно ещё вспомнить про Червонных казаков. Правда, современные щирые казацкие исследователи «настоящими» казаками их не считают.

А самое лучшее, - перечитать «Тихий Дон». Точно! Вот закончу комментировать акимовский опус, и так и сделаю.

А вот и само Циркулярное письмо, отправленное “всем ответственным товарищам”:
“Циркулярно, секретно. Последние события на различных фронтах в казачьих районах — наши продвижения в глубь казачьих поселений и разложение среди казачьих войск — заставляет нас дать указания партийным работникам о характере их работы при воссоздании и укреплении Советской власти в указанных районах. Необходимо, учитывая опыт года гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путем поголовного их истребления. Никакие компромиссы, никакая половинчатость пути недопустимы. Поэтому необходимо:

1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.

2. Конфисковать хлеб и заставлять ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем другим сельскохозяйственным продуктам.

3. Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселения, где это возможно.

4. Уравнять пришлых “иногородних” к казакам в земельном и во всех других отношениях.

5. Провести полное разоружение, расстреливая каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи.

6. Выдавать оружие только надежным элементам из иногородних.

7. Вооруженные отряды оставлять в казачьих станицах впредь до установления полного порядка.

8. Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагается проявить максимальную твердость и неуклонно проводить настоящие указания.

ЦК постановляет провести через соответствующие советские учреждения обязательство. Наркомзему разработать в спешном порядке фактические меры по массовому переселению бедноты на казачьи земли.

Центральный Комитет РКП” (выделено мной. — А.А.).

Спора нет, - документ страшный. Так же, как и знаменитый приказ генерала Корнилова, отданный годом ранее: «"Пленных не брать. Ответственность перед Богом и русским народом беру на себя!". Вот только сама Гражданская война намного страшнее всех приказов и циркуляров вместе взятых.

Если уж речь снова зашла о Корнилове, то вспомню и его приказ №748 от 1 августа 1917 года о мерах по борьбе с братанием. В пункте 2 этого приказа говорилось: «…при проникновении для братания неприятеля в наше расположение в плен не брать, а прикалывать пришедших на месте и трупы их выставлять впереди проволочных заграждений». («1917. Разложение армии»). Желающие развить тему, могут почитать что-нибудь про Гаагскую конвенцию 1907 года.

Следует привести еще один важный документ. 14 августа 1919 года, по инициативе Ленина, ВЦИК и СНК приняли Обращение к Донскому, Кубанскому, Терскому, Астраханскому, Уральскому, Оренбургскому, Сибирскому, Семиреченскому, Забайкальскому, Иркутскому, Амурскому и Уссурийскому казачьим войскам. Приводимый ниже текст “Обращения” позволяет еще раз убедиться в наглости и лицемерии “вождя трудового народа”.

“Казаки Дона, Кубани, Терека и других казачьих войск! Второй год бывшие помещики, банкиры, фабриканты, купцы, царские генералы, полицейские и жандармы ведут в России жестокую внутреннюю войну против рабоче-крестьянской власти и в этой войне находят у вас поддержку... Почему вы, казаки, помогаете вековым угнетателям народа? Разве новая рабоче-крестьянская власть стала притеснять вас или ваши родные места и веру? Ведь этого нет. Напротив, Рабоче-Крестьянское правительство объявило свободу всем. Такую свободу дало оно и казакам. Оно не собирается никого расказачивать насильно, оно не идет против казачьего быта, оставляя трудовым казакам их станицы и хутора, их земли, право носить какую хотят форму (например, лампасы)... Советское правительство одинаково заботится о казаке, крестьянине и рабочем. Оно защищает их общие интересы... За преступление против казаков, крестьян и рабочих Советское правительство строжайше наказывает, вплоть до расстрела... М.Калинин, В.Ульянов (Ленин), В.Аванесов, М.Макаров, Ф.Степанов”.

Самое интересное: в подлиннике “Обращения” нет подписей комиссара по казачьим делам М.Макарова и заведующего казачьим отделом ВЦИК Ф.Степанова. Они просто отказались заверить насквозь фальшивый документ, понимая, что он — не что иное, как попытка еще раз обмануть общественное мнение. Многие ли знали тогда о требовании Ленина “полной ликвидации уральских казаков” 830…

Попробуем пройти по ссылке №830. Это ПСС т.51. Находим там следующую телеграмму:

«Шифром

Реввоенсовет Туркфронта Фрунзе

Все внимание уделите не Туркестану, а полной ликвидации уральских казаков всяческими, хотя бы и дипломатическими мерами (55). Ускоряйте изо всех сил помощь Южфронту. Нельзя ли взять оренбургских казаков под Питер или на иной фронт? Извещайте чаще шифром о фактическом исполнении.

Ленин»

Примечание 55: «В связи с крайним обострением обстановки на Южном фронте ЦК РКП(б) и Советское правительство потребовали от военного командования в первую очередь ликвидировать те белогвардейские силы, которые могли тесно взаимодействовать с армией Деникина. Уральская белоказачья армия генерала Толстова примыкала к правому флангу деникинского фронта и имела возможность контактировать с деникинцами. Она действовала в Северном Прикаспии и отвлекала на себя войска Туркестанского фронта, а также часть сил 11 армии Юго-Восточного фронта».

Без комментариев.

Многие ли знали тогда о требовании Ленина “полной ликвидации уральских казаков”, направлении “самых энергичных людей” Дзержинского для подавления народного восстания в районе станиц Вешенской и Казанской и о последующем заявлении о том, что мы “не сможем обработать не меньше, чем в 3 миллиона десятин по реке Уралу... до 800 000 десятин” в Донской области?

Теперь попробую дать частичный ответ на акимовский вопрос. Тогда (т.е. в августе 1919 г.) не то что «немногие», а вообще никто не мог знать, о «последующем» заявлении Ленина. Более того, сам Ленин о нём знать тоже не мог. По той простой причине, что заявление действительно было «последующим» и озвучил его Владимир Ильич спустя почти полтора года в докладе «О концессиях» на фракции РКП(б) VIII съезда советов 21 декабря 1920 года.

Иначе никак.

Заключительным актом трагедии стал подписанный Лениным 25 марта 1920 года декрет СНК “О строительстве Советской власти в казачьих областях”. В нем говорилось: “Учредить в казачьих областях общие органы Советской власти, предусмотренные Конституцией Российской Федеративной Социалистической республики и положением Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета о сельских Советах и волостных исполкомах... Отдельных Советов казачьих депутатов не должно быть создаваемо... Декрет от 1 июня 1918 г. об организации управления казачьими областями... отменить”.

Как говорится: «горе побеждённым!». Если бы это было единственным наказанием, то можно было бы смело утверждать, что казаки легко отделались.

А тем временем террор продолжался. Так, на Кубани “после подавления восстания была произведена регистрация всех офицеров и чиновников, которая дала 30000 чел. ...часть из них, около 3000 чел., была расстреляна, а все остальные сосланы в Соловецкий монастырь”, — сообщала берлинская газета “Руль”. В газете говорилось, что, “начав расстрелы, большевики не прекращают их до последнего времени”.

Из Берлина-то оно, конечно, виднее. В середине марта 1920 года РККА закончила разгром Вооружённых Сил Юга России на Кубани. Потом зарегистрировали 30.000 офицеров и чиновников, из них около 3.000 расстреляли, а всех остальных – на Соловки… Кого же тогда потом расстреливали вплоть до «последнего времени»? То есть, до 21 декабря 1921 года, когда в газете «Руль» вышла эта замечательная статья.

В целом в стране за годы гражданской войны подверглось репрессиям свыше 4 млн. казаков.

А вот тут бы как раз ссылочка не помешала. Что-то типа: «Методика выбора случайных чисел». Справочное пособие под редакцией А.Потолкова, Б.Фонаревича, В.Отбалдыева.

Изучая кровавые деяния Ленина, складывается впечатление, что в этом человеке от рождения бушевала сплошная желчь.

Мощно завернул! Кстати, из последних абзацев, которыми Аким победно завершает каждую свою главу можно составить недурной цитатник для юного арутюноида. Заколебался в убеждениях? Достал из потайного кармана заветную книжечку, приник к заветам классика, и можно с новыми силами кидаться в бой.

* * *
С особой жестокостью Ленин расправлялся со своими политическими противниками.

Одним из первых декретов II Съезда Советов был декрет об отмене смертной казни.

…первой жертвой стала кадетская партия. К ним он питал особую ненависть.

Приведу такой пример: все министры Временного правительства (в том числе и кадеты) были вскоре после ареста освобождены. Из пятнадцати, - восемь эмигрировали, семь остались в России. Из них в результате репрессий погиб в 1938г. один – министр земледелия С.Л.Маслов. До этого он был видным деятелем Центросоюза и преподавал в МГУ.

Объявив кадетов врагами народа, большевики стали физически истреблять их без суда и следствия. А затем, задним числом (28 ноября 1917 г.), был издан подготовленный Лениным декрет СНК “Об аресте вождей гражданской войны против революции” 836, объявивший кадетов государственными преступниками, подлежащими суду ревтрибунала. В конце ноября 1917 года кадетская партия была обезглавлена; многих ее членов ЦК арестовали и расстреляли, в их числе — председателя комиссии по подготовке законопроекта о выборах в Учредительное собрание Ф.Ф. Кокошкина и А.И. Шингарева. Тысячи рядовых членов партии беспощадно уничтожались большевиками и анархистами (последние не подозревали, что скоро наступит и их черед).

Ну что же, поговорим теперь непосредственно о кадетах.

Мало что зная об этой партии, я сделал следующее: набрал в поисковке «ЦК партии кадетов» и почитал. Попытаюсь подвести итоги и приведу все накопленные мною сведения. Хочу заранее предупредить, что дальше пойдёт длиннейшее и, наверное, скучноватое перечисление фамилий, поэтому желающие могут сразу перейти к выводам, а если они покажутся неочевидными, - вернуться и проштудировать весь список. Для удобства я последнюю «кадетскую» фамилию отчеркнул «звёздочками»: ***.

Итак, Аким пишет о физическом уничтожении кадетов. Смотрим, как оно было на самом деле:

Аджемов Моисей Сергеевич (1878 – 1950), член ЦК партии кадетов. Невооружённым взглядом видно, что г-н Аджемов беспощадной смерти в конце ноября 1917 года благополучно избежал, скончавшись в 1950 году в возрасте примерно 72 лет.

Тыркова-Вильямс Ариадна Владимировна (1869—1962), один из организаторов Конституционно-демократической партии, член её ЦК (с 1906), заведующий партийным бюро печати (до 1914). В 1917 участница Государственного совещания, член Временного совета Российской республики (Предпарламента). После октября 1917 в антибольшевистском подполье, один из руководителей «Национального центра». С 1918 в эмиграции.

Каминка Август Исаакович (1865-1940) – общественно-политический деятель, публицист, издатель, приват-доцент Петербургского университета (1904-1912), профессор права Высших Бестужевских курсов (с 1909), член ЦК партии кадетов, в 1918 эмигрировал в Финляндию

Карташёв Антон Владимирович (1875-1960) – член ЦК партии кадетов, обер-прокурор Священного синода (с июля 1917), министр исповеданий Временного правительства (август-сентябрь 1917), соучредитель "Братства Святой Софии" (1918-1922), с января 1919 в эмиграции в Финляндии

Кишкин Николай Михайлович (1864-1930) – член ЦК партии кадетов (с 1905), министр государственного призрения Временного правительства, основатель "Союза Возрождения России", "Лиги спасения детей" (1919), член "Тактического центра" (1920), один из организаторов Всероспомгола (1921), арестован, сослан в Вологду, в середине 1920-х вернулся в Москву, служил в курортном отделе Наркомздрава.

Коновалов Александр Иванович (1875-1948) –один из лидеров партии прогрессистов, член ЦК (1912), депутат и товарищ председателя 4-й Государственной думы, председатель Центрального Военно-промышленного комитета (1915), министр торговли и промышленности Временного правительства (февраль-май, август-октябрь 1917), с июля 1917 член ЦК партии кадетов, с начала 1918 в эмиграции в Париже

Набоков Владимир Дмитриевич (1869-1922) – государственный и политический деятель, член "Союза Освобождения" и ЦК партии кадетов, депутат Учредительного собрания, министр юстиции Крымского правительства (1918-1919), с 1919 в эмиграции в Берлине

Некрасов Николай Виссарионович (1879-1940) – член ЦК партии кадетов (1909-1917), заместитель министра-председателя и министр финансов Временного правительства (июль-сентябрь 1917), в начале 1918 сменил фамилию на Голгофский, работал в системе кооперации в Уфе, потом в Казани, в марте 1921 опознан и арестован, в мае освобожден после встречи с Лениным, заведовал отделом Центросоюза (1921-1930), преподавал в Московском университете и Институте народного хозяйства, в ноябре 1930 арестован, приговорен к 10 годам заключения, в марте 1933 досрочно освобожден, работал служащим на строительстве канала Москва-Волга, в июне 1939 вновь арестован, расстрелян.

Новгородцев Павел Иванович (1866-1924) – философ, юрист, член ЦК партии кадетов, профессор Московского университета, с 1921 в эмиграции в Праге

Нольде Борис Эммануилович, барон (1876-1948) – член ЦК партии кадетов, редактор журнала "Известия министерства иностранных дел" (1912-1917), директор 2-го департамента МИД (1916-1917), товарищ министра иностранных дел Временного правительства (март-май 1917), летом 1919 нелегально эмигрировал в Финляндию

Головин Фёдор Александрович (1867 или 1868—1937) - один из основателей партии кадетов, член её ЦК. Председатель 2-й Государственной думы (1907). Деятель «Земгора». В 1917 комиссар Временного правительства. После Октябрьской революции работал в советских учреждениях. Репрессирован

Изгоев (Ланде) Александр Соломонович (1872— 1935) — один из идеологов партии кадетов. В 1922 г. печатался в легальном журнале «Утренник». В 1922 г. выслан из РСФСР.

Кизеветтер Александр Александрович (1866—1933) — член ЦК партии кадетов (с 1906) и 2-й Государственной думы. В 1922 г. выслан из РСФСР.

Кондратьев Николай Дмитриевич (1892—1938) —Товарищ министра продовольствия Временного правительства (октябрь 1917), личный секретарь А. Ф. Керенского по делам сельского хозяйства (1917). Член подпольной организации «Союз возрождения России» (1918), признававшей верховным правителем России А. В. Колчака. Приговорен к заключению в концлагерь «до конца гражданской войны» (1920). Через месяц амнистирован. Профессор Московской сельскохозяйственной академии. Директор Конъюнктурного института при Наркомфине (1920—1928). Репрессирован

Новиков Михаил Михайлович (1876—1965) — член ЦК партии кадетов (до конца 1918 г.). Ректор Московского университета (1919—1920). В 1922 г. выслан из РСФСР.

Астров Н.И. (1868-1934) - входил в число создателей партии кадетов. В 1914-17 один из руководителей Всероссийского союза городов. После Октября 1917 член "Национального центра" и других антибольшевистских организаций, эмигрировал.

Прокопович С.Н. (1871-1955) - В 1904 - член совета либерального "Союза освобождения", член ЦК кадетской партии. Во Временном правительстве министр торговли и промышленности, министр продовольствия. Октябрьскую революцию встретил враждебно. В 1922г. выслан из СССР.

Струве Пётр Бернгардович (1870-1944) - экономист, академик РАН. В 1890-х теоретик "легального марксизма", автор Манифеста РСДРП (1898). С начала 1900-х один из руководителей "Союза освобождения". С 1905 член ЦК партии кадетов, один из лидеров. После октября 1917 вёл борьбу с большевиками, один из идеологов Белого движения, член "Особого совещания" при Деникине, министр в правительстве Врангеля.

Волков (2-й) Николай Константинович (1875 – ?) -Член ЦК партии кадетов. После Октябрьской революции стал одним из руководителей московского "Национального центра". Летом 1918 Волков, прибыв в Киев, поддержал разработанный Милюковым план подавления Советской власти с помощью кайзеровской Германии. С весны 1919 – в Омске, где сразу включился в работу Восточного отдела кадетской партии. В ноябре присутствовал на Харьковской конференции партии. С 1920 в эмиграции.

Оболенский Владимир Андреевич (1869 - 1950). Князь. С 1910 г. член ЦК партии кадетов, принадлежал к радикальному крылу. С марта 1917 секретарь ЦК партии кадетов.Решительный и принципиальный противник Октябрьского переворота. В ночь на 26 октября избран от кадетской фракции членом Комитета спасения Родины и Революции. Активно выступал против большевиков, осуществлял связь ЦК партии кадетов с ЦК партии эсеров. 15 декабря уехал в Крым, где продолжил борьбу против Советской власти, выступая за "воссоздание единой России". В апреле 1918 г. был избран председателем Таврической губернской земской управы. В ноябре 1920 г. с остатками Русской армии генерала П. Н. Врангеля выехал из Крыма в Турцию.

Гредескул Николай Андреевич (1864 — конец 1930-х гг.) - один из создателей (1905) и член ЦК партии кадетов (до 1916), товарищ (заместитель) председателя 1-й Государственной думы (1906), участник подписания Выборгского воззвания, сотрудник газеты «Речь», журналов «Вестник Партии народной свободы», «Русская мысль» и др. В 1920—1930-х гг. преподавал в ленинградских вузах. Труды: «Социальное изучение права» (1900), «Марксизм и идеализм» (1905), «Право и экономика» (1906), «Происхождение и развитие общественной жизни» (1925), «История материальной культуры» (1930) и др.

Мануйлов Александр Аполлонович (1861—1929) - В 90-х гг. либеральный народник, впоследствии член ЦК партии кадетов. В 1917 министр народного просвещения Временного правительства 1-го состава. После Октябрьской революции преподавал в вузах, с 1924 член правления Госбанка.

Кутлер Николай Николаевич (1859—1924) - автор либерального проекта решения аграрного вопроса. В 1906—17 один из лидеров партии кадетов, член её ЦК. После Октябрьской революции на хозяйственной работе.

Гессен Иосиф Владимирович (1866—1943) - один из создателей партии кадетов и член её ЦК (с 1906). Депутат 2-й Государственной думы. Редактор газеты «Речь». С 1919 в эмиграции, издавал газету «Руль», «Слово», в 1921—37 — «Архив русской революции».

Дживелегов Алексей Карпович (1875—1952), литературовед, историк, театровед, член-корреспондент АН Армянской ССР (1945). В 1905—17 член партии кадетов (в 1916—17 член её ЦК). Работы по истории Германии, итальянского Возрождения; редактор Энциклопедического словаря братьев Гранат. Профессор ГИТИСа (с 1930). Труды по театральному искусству и литературе эпохи Возрождения.

Долгоруковы, князья, крупные помещики, земские деятели, участники создания партии кадетов, братья: 1) Павел Дмитриевич (1866—1927), один из основателей «Союза освобождения». Расстрелян большевиками по обвинению в организации антисоветских заговоров. 2) Пётр Дмитриевич (1866—1945), один из лидеров «Союза земцев–конституционалистов», товарищ председатель Первой Государственной думы. С 1920 эмигрант.

Родичев Фёдор Измаилович (1853—1932) - Один из создателей партии кадетов, член её ЦК. В марте — мае 1917 министр Временного правительства по делам Финляндии. С 1919 в эмиграции.

Прокопович Сергей Николаевич (1871—1955) - в 1905 член ЦК партии кадетов, позднее деятель кооперации. В июле — сентябре 1917 министр торговли и промышленности, в сентябре — октябре министр продовольствия Временного правительства. После Октябрьской революции работал в Помголе. В 1922 выслан за границу.

Ольденбург Сергей Фёдорович (1863—1934), востоковед, политический деятель, академик Петербургской АН (1900), непременный секретной Петербургской АН (с 1904), РАН (с 1917), АН СССР (в 1925—29). Член партии кадетов и её ЦК (1917). В июле — сентябре 1917 министерства народного просвещения Временного правительства. Директор Института востоковедения АН СССР (1930—34). Один из основателей русской индологической школы. Труды по истории и культуре Индии.

Корнилов Александр Александрович (1862—1925) - Секретарь ЦК партии кадетов (1905—08). Профессор Санкт-Петербургского политехнического института (1909—23). Труды по русской истории XIX в., о М. А. Бакунине (сочинения: «Крестьянская реформа», 1905; «Лекции по русской истории», части 1—3, 1912—14).

С. А. Котляревский (1873-1939) - член ЦК партии с января 1906 года. О нём в Интернете нашёл такую информацию: «В течение 1918 года в Москве возникло несколько довольно крупных антибольшевистских организаций. Одной из самых мощных среди них был "Всероссийский национальный центр", образованный в мае-июне 1918 года по инициативе членов ЦК партии кадетов Н. И. Астрова, В. А. и Н. Н. Щепкина. В ночь с 28 на 29 августа 1919 года чекисты арестовали большую группу активных участников "Национального Центра"118. Среди них был и С. А. Котляревский. Десятки арестованных, со многими из которых Сергей Андреевич общался на конспиративных совещаниях, были уличены в связях с белогвардейским движением и расстреляны в сентябре 1919 года. Однако на Котляревского чекистам не удалось собрать достаточного количества фактов, уличающих его в антибольшевистской деятельности, и вскоре он был освобожден из тюрьмы (под поручительство И. С. Ружейникова). Однако в феврале 1920 года, после того как чекистам удалось собрать достаточно показаний арестованных, уличавших Котляревского в активной контрреволюционной деятельности, он был арестован. 16 февраля 1920 года один из арестованных по делу "Тактического Центра" - Н. Н. Виноградский сообщил в своих показаниях на допросе, что "С. А. Котляревский, несомненно входит в состав "Национального Центра". По приговору Революционного трибунала ВЦИК, оглашенному около полуночи с 20-го на 21-е августа, большая часть подсудимых приговаривалась к расстрелу, но это наказание было после некоторой паузы заменено на более мягкое. В конечном итоге, четверым обвиняемым - С. М. Леонтьеву, С. П. Мельгунову, С. Е. Трубецкому, Д. М. Шепкину - было назначено десятилетнее тюремное заключение, остальные получили сроки до пяти лет, но некоторые условно, некоторые с освобождением по амнистии. С. А. Котляревский был приговорен к пятилетнему условному тюремному заключению. Этот приговор дал Сергею Андреевичу возможность продолжать преподавательскую деятельность в Московском университете (именовавшимся в то время 1-ым Московским государственным университетом). Одновременно он смог работать в качестве юрисконсульта в Наркомате юстиции. 14 апреля 1939 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила С. А. Котляревского к расстрелу. 15 апреля 1939 года этот приговор был приведен в исполнение.

Кауфман Александр Аркадьевич (1864—1919) - один из организаторов и лидеров партии кадетов. Собрал богатый материал по экономике крестьянских хозяйств в Сибири.

Винавер Максим Моисеевич Винавер (1863, Варшава — 10 октября 1926, Ментон-Сен-Бернар, Франция) — российский юрист и политический деятель, член I Государственной думы, один из лидеров Конституционно-демократической партии (Партии народной свободы). В 1917 был избран членом Учредительного собрания от Петрограда. Жил на нелегальном положении в Москве, затем переехал в Крым, где весной 1919 стал министром внешних сношений крымского «Краевого правительства», ориентированного на страны Антанты.

Герасимов Пётр Васильевич (1877, Томск — сентябрь 1919, Москва) — российский политический деятель. Член III и IV Государственной думы. Член к.-д. партии. После прихода к власти большевиков был одним из руководителей петроградского отделения «Национального центра» (организации, объединившей боровшихся против советской власти либеральных политиков), помощником главы антибольшевистского подполья в Петрограде инженера В. И. Штейнингера. Переправлял разведывательную информацию генералу Н. Н. Юденичу, участвовал в отборе кандидатур в правительство, которое планировалось сформировать в городе после его занятия белыми войсками. Находился на нелегальном положении, жил под фамилией Греков. В 1919 арестован вместе со Штейнингером. Во время следствия установить его настоящую фамилию не удалось. Расстрелян в Москве как «Пётр Васильевич Греков», похоронен на Калитниковском кладбище. Только в 1920 на процессе «Тактического центра» была названа его настоящая фамилия.

Львов Георгий Евгеньевич (21 октября (2 ноября) 1861, Дрезден — 7 марта 1925, Париж) — русский общественный и политический деятель, князь, после Февральской революции был председателем Совета Министров Российский империи и Временного Правительства (фактически главой государства). С 1905 по 1911 г.г. – член партии кадетов. После 1911 г. – член московского комитета партии «прогрессистов». После октябрьского переворота поселился в Тюмени, зимой 1918 года был арестован, переведён в Екатеринбург. Через 3 месяца Львова, и ещё двоих арестантов (Лопухина и князя Голицына) выпустили до суда под подписку о невыезде, и Львов тут же покинул Екатеринбург, пробрался в Омск, оккупированный восставшим Чехословацким корпусом. Образованное в Омске Временное Сибирское правительство во главе с П. Вологодским поручило Львову выехать в САСШ для встречи с президентом В. Вильсоном и другими государственными деятелями. В октябре приехал в Америку.

Спасокукоцкий Николай Иванович (10.01.1869, Кострома— 23.01.1935, Вологда) С 1905 года возглавлял череповецкий отдел Партии народной свободы. В 1917 году стал комиссаром Временного правительства в Череповце. Был редактором череповецкой газеты «Свободный Север», которая выходила в период с 26 мая по 1 июля 1917 года. Был юрисконсультом в учреждениях и кооперативных организациях. В 1918 году оставил адвокатуру, поступив на службу в Управление по устройству Шекснинско-Беломорского водного пути в Череповце, откуда командируется юрисконсультом в Петроградскую контору этого управления. В 1920 году переходит на службу в Северную колонизационную экспедицию с откомандированием в Вологду для обследования экономической жизни Северного края. В 1920 году поступил на службу в «Судострой», где состоял помощником производителя работ с исполнением обязанностей консультанта, а затем помощника начальника судостроительного отдела. С марта 1922 года поступил за штатом, а с 2 апреля 1922 года утверждён консультантом при Вологодском губернском отделе юстициие. 12.08.1922 подал заявление о приёме в члены Вологодской губернской коллегии защитников и был принят. Практиковал и проживал в Вологде по Советскому пр., д. 44, кв. 3. 17 декабря 1922 года сделал доклад на губернском съезде коллегии защитников на тему «Основные начала нового гражданского права». 5 января 1924 года в заседании президиума губернской коллегии защитников избран её казначеем. Жил в Вологде во Владычной слободе, д. 9, кв. 1. Умер 23 января, похоронен 26 января 1935 года на Богородском кладбище Вологды.

Петрункевич Иван Ильич (1843—1928) - один из создателей и лидеров партии кадетов, редактор газеты «Речь». С 1919 эмигрант. Автор мемуаров («Из записок общественного деятеля», 1934).

Вернадский Владимир Иванович (1863—1945), естествоиспытатель, мыслитель и общественный деятель; основоположник геохимии, биогеохимии, радиогеологии, гидрогеологии; создатель ряда научных школ; академик Петербургской Академии наук (1912), РАН (1917), АН СССР (1925), первый президент АН Украины (с 1919). Вернадский — один из лидеров земского либерального движения и партии кадетов. Организатор и директор Радиевого института (1922—39), биогеохимической лаборатории (с 1928; ныне Институт геохимии и аналитической химии РАН имени Вернадского). Государственная премия СССР (1943).

Милюков Павел Николаевич (1859—1943), историк, публицист, теоретик и лидер партии кадетов. В 1917 министр иностранных дел Временного правительства 1-го состава [до 2(15) мая]. С 1920 в эмиграции.

Маклаков Василий Алексеевич (1869—1957) -один из лидеров партии кадетов, с 1906 член её ЦК. Депутат 2—4-й Государственных дум. В 1917 посол во Франции. После Октябрьской революции остался за границей. Труды по истории русской общественной мысли и либерального движения, мемуары «Власть и общественность на закате старой России» (тт. 1—3, 1936) и «Из воспоминаний» (1954).

Юренев Пётр Петрович (1874—1943) - член ЦК партии кадетов (с 1911), депутат 2-й Государственной думы (1907). Автор одного из проектов Московского метрополитена. В Первую мировую войну член Главного комитета по снабжению армии, летом 1917 министр путей сообщения Временного правительства, осенью — член Предпарламента. После октября 1917 участник антибольшевистских организаций, с 1920 в эмиграции.

Щепкин Николай Николаевич (1854—1919) - один из основателей партии кадетов (1905) и член её ЦК. Депутат 3—4-й Государственных дум. После Февральской революции комиссар Временного правительства в Туркестане. После октября 1917 руководитель антибольшевистских «Союза возрождения России», «Национального центра», «Тактического центра». Расстрелян ВЧК.

Степанов Василий Александрович (1873—1920) - с 1916 член ЦК партии кадетов. В 1917 товарищ (заместитель) министра торговли и промышленности Временного правительства. После октября 1917 один из организаторов белого движения, член «Союза возрождения России», «Национального центра», в 1919 член Особого совещания при генерале А. И. Деникине. В 1920 член комитета Парижской группы партии кадетов.

Шаховской Дмитрий Иванович (1861—1939), князь, один из создателей партии кадетов, с 1905 член её ЦК. Депутат 1-й Государственной думы (1906), в 1917 министр государственного призрения Временного правительства. В 1918 один из руководителей «Союза возрождения России» и других антибольшевистских организаций. С 1920 работал в кооперации, занимался литературной деятельностью; труды и публикации по истории русской общественной мысли XIX в. Репрессирован.

Челноков Михаил Васильевич (1863—1935) - один из создателей партии кадетов (1905), член её ЦК (1907—14, один из лидеров правого крыла). Депутат 2—4-й Государственной думы. В Первую мировую войну главноуполномоченный Всероссийского Союза городов, в 1914—17 московский городской голова. После октября 1917 участник ряда антибольшевистских организаций, затем в эмиграции в Сербии, создатель и глава Русского отдела Общества славянской взаимности.

Френкель Захарий Григорьевич (1869—1970), гигиенист, академик АМН СССР (1945). Труды по вопросам коммунальной и социальной гигиены, геронтологии, санитарной статистики и др. Занимался политический деятельностью (в 1906—1917 член партии кадетов), подвергался репрессиям.

************************************************************************

Итак, Аким пишет: «В конце ноября 1917 года кадетская партия была обезглавлена; многих ее членов ЦК арестовали и расстреляли…». Но ведь никак не похож этот список на мартиролог! Ни одного расстрелянного в 1917 году. Большинство благополучно свалило за границу, некоторые сотрудничали с большевиками. Есть и расстрелянные, но большинство из них погибло во время «Сталинских репрессий». Вряд ли к причинам, погубившим их, имела отношение «особая ненависть Ленина к кадетам». Были и погибшие во время Гражданской в 1919 и позже, в 1927 году. На мой взгляд, их трагическая гибель говорит только об одном: они до конца отстаивали свои убеждения и оказывали большевикам упорное и организованное противодействие. Если бы все кадеты были такими людьми, ещё вопрос, на чьей стороне оказалась бы окончательная победа.

Отдельно хочу остановиться на тех людях, о которых Аким написал, что они были расстреляны большевиками «в их числе». Разговор идёт о Ф.Ф. Кокошкине и А.И. Шингареве. Похоже, что только эти два высокопоставленных кадета и погибли в 1917 году. Оба они в своё время были министрами Временного правительства, во время утверждения у власти которого, к примеру, погибло, в обстановке всеобщей анархии, несколько десятков офицеров. Теперь наступила очередь «буржуев». Безусловно, погибли они бессудно и безвинно. Конечно же, и большевики косвенно виноваты в их гибели, но говорить о том, что эти люди были сознательно уничтожены стоящими у власти ленинцами, может только идиот.

«…Как же на убийство Ф.Ф.Кокошкина и А.И.Шингарева реагировали большевики? Узнав об их убийстве, В.И.Ленин 7 января в 11 часов утра поручил В.Д.Бонч-Бруевичу и наркому юстиции И.З.Штейнбергу /Нахман/ немедленно приступить к расследованию и арестовать виновных. В тот же день была создана следственная комиссия в составе Бонч-Бруевича, Штейнберга и наркома по морским делам П.Е.Дыбенко. Комиссия разослала срочную телеграмму всем комиссариатам, председателям районных Советов, комитету по борьбе с погромами, штабу Красной гвардии. Чрезвычайной следственной комиссии ВЧК, комиссии по охране Петрограда, комиссару по уголовным делам, комиссарам петроградских вокзалов, районным штабам Красной гвардии с предписанием "совершенно немедленно поднять на ноги все имеющиеся в распоряжении силы" и приступить к розыску виновных в убийстве. В тот же день было решено привлечь в следственную комиссию представителей от всех партии.

В течение нескольких дней уголовному отделению Народного Комиссариата юстиции удалось установить личности убийц Ф.Ф.Кокошкина и А.И.Шингарева - матросов О.Крейса, Я.И.Матвеева и красногвардейца С.И.Басова. Однако морские экипажи "Ярославца" и "Чайки" демонстративно отказались выдать Крейса и Матвеева следственным органам. 9 января был арестован Басов, который сразу же сознался в соучастии в убийстве и дал подробные показания о событиях той трагической ночи. Кроме него, показания дали еще 15 подследственных, включая Михайлова и Куликова. Басов и активный подстрекатель к убийству Куликов были на время следствия заключены в Петропавловску крепость. В конце января 1918 г. Ленин, заслушав доклад следственной комиссии по делу об убийстве Кокошкина и Шингарева, выразил ей благодарность за быстрое завершение следствия и объявил ее распущенной. Наркому юстиции Штейнбергу было поручено в кратчайшие сроки провести это дело через органы юстиции, а наркому по морским делам Дыбенко - разыскать матросов, убивших Кокошкина и Шингарева.

Характерно, что непосредственные убийцы - матросы О.Крейс и Я.И.Матвеев так и не были "разысканы", а точнее не были выданы флотскими экипажами, и большевистские власти вынуждены были с этим смириться. «К суду были привлечены 8 человек /Басов, Куликов, Рудаков, Блюменфельд, Михайлов, Арметьев, Семенов, Розин/. 15 марта 1918 г., в связи с выходом левых эсеров из Народного комиссариата юстиции, предложенная Штейнбергом редакция обвинительного заключения была отвергнута большевиками. Непосредственный соучастник убийства Басов был освобожден из-под ареста и получил назначение на один из фронтов. Одновременно с ним из Петропавловской крепости освободили и Куликова…». Шелохаев В.В «Исторические персоналии: Федор Федорович Кокошкин»; «Международный исторический журнал» N8, март-апрель 2000.

Теперь на очереди были эсеры. Ленин начал борьбу, правда, сначала против правых эсеров, понимая, что иначе у власти ему не удержаться. Первый удар он нанес, распустив Учредительное собрание. Основные же сражения начались весной и летом 1918 года. Это столкновение было неминуемо, поскольку продразверстка своим острием была направлена против земледельцев. И естественно, эсеры, особенно левые, не могли сидеть сложа руки и смотреть на массовый экономический и физический террор, организованный против крестьян большевистским правительством. Они совершенно обоснованно требовали отмены продразверстки и роспуска комитетов бедноты, занимающихся вместе с продотрядами незаконной экспроприацией.

В нужный момент, Аким легко забывает о том, что эсеры, - тоже немецкие наймиты, вынужденные отрабатывать «серебренники» полученные авансом.

Добавлю по поводу продразвёрстки:

«В октябре 1916 года было закуплено 49 млн. пуд., что составляло лишь 35% от запланированного количества хлеба, в ноябре – 39 млн. пуд (38%). Правительство осознало, что сам по себе хлеб уже не придет на рынок и необходимо принимать срочные меры. 29 ноября новый министр земледелия А. А. Риттих подписал постановление о введении продразверстки. Для каждой губернии устанавливался объем государственных закупок по твердым ценам, далее он распределялся по уездам и в течение 35 дней должен был доведен до производителей – помещиков и крестьян. В течение 6 месяцев разверстанное количество хлеба было необходимо сдать государственным уполномоченным. Всего предполагалось закупить 772 млн. пудов хлеба для снабжения армии, оборонной промышленности и крупных городов.

А. А. Риттих предполагал, что он «за три недели поставит на ноги продовольственное дело в империи», однако к началу февраля министр был вынужден признать невыполнимость своего плана. Многие губернии требовали уменьшить размеры разверстки, крестьянские общины и помещики отказывались выполнять задания. В конечном счете, к лету 1917 года, уже после революции, было собрано в счет разверстки не более 170 млн. тонн зерна вместо намеченных 772 млн.». (С. А. Нефедов «Февраль 1917 года: власть, общество, хлеб и революция»)

Ленин не захотел отступать. Эсеры вынуждены были прибегнуть к ответным мерам. В борьбе с большевиками они имели явный перевес. В сущности, к исходу дня 6 июля 1918 года власть большевиков висела на волоске. И кто знает, чем бы закончилось это единоборство, если бы последние в критический для себя момент не прибегли к помощи наемных (платных!) латышских стрелков.

С ума сойти, – «платных»! А кто был бесплатный-то? В принципе, я бы мог пройти по всем «белым» армиям, и привести некоторые примеры: кто, где и какое жалование получал, но лучше ещё раз прорекламирую книгу М.В.Ходякова «Деньги революции и Гражданской войны». Скажу только, что астрономических заработков ни у кого там не было. Но ведь, «платные» же!

Ещё мне непонятно, зачем Арутюнов так настырно акцентирует внимание на национальном вопросе? То калмыки ему чем-то не угодят, то башкиры, сейчас вот – латыши. Кондовому русскому националисту – Акиму Арменаковичу Арутюнову, похоже, невдомёк, что латыши были такими же подданными Российской Империи, как и остальные народности нашей многострадальной Родины. Соответственно, и право участвовать в определении её судьбы у них было такое же, как и у русских, татар, мордвы или, уж извините, тех же армян. А государственную независимость Латвия провозгласила только 18 ноября 1918 года.

Однако Ленина было уже не остановить — он приступил к полному истреблению эсеров и ликвидации их партии. (Выделено мной. — А.А.). Эсеров выгоняли с работы, закрывали их издания, в редакциях устраивали погромы.

Так выгоняли с работы, или «полностью истребляли»? (Выделено им. – А.А.).

* * *
С не меньшей жестокостью Ленин расправлялся и с меньшевиками (Жертвой большевистского террора стал и Н.Н.Суханов: он был изгнан из центрального советского учреждения (ЦИК); устранён и от литературной работы из-за закрытия «Новой жизни»).

Если честно, то такая «жертва большевистского террора» оставляет меня полностью равнодушным. Да и вообще: чего этих меньшевиков жалеть-то? Мартов, вон, тоже пассажиром «пломбированного» вагона был. А если уж г-н Арутюнов так убеждён в подлинности «документов Сиссона», то в одном из вариантов этих забавных поделок есть следующий «документ»:

«Копенгаген, 11 апреля 1917 г. Адресовано г-ну Тифланду в Стокгольме. Настоящим извещаю Вас, что сегодня здесь открыт счёт в «Ниа-Банке» для г-на Мартова из Швейцарского банка. Примечание: г-н Мартов – Цидербаум». (В.И.Старцев «Немецкие деньги и русская революция»).

…Остановить большевистский террор было уже невозможно: его гигантский маховик был приведен, в движение выстрелом “Авроры”. По явно заниженным цифрам, приведенным Лацисом, в 1918 году и за 7 месяцев 1919 года было расстреляно 8389 человек, из них: Петроградской ЧК — 1206; Московской — 234; Киевской — 825; ВЧК 781 человек, в концлагерях содержится 9496 человек, в тюрьмах — 34334; в заложниках числятся 13111 человек; арестовано за указанный период всего 86 893 человека.

Хотя из акимовских построений сложно сделать какой-либо логичный вывод, но здесь, судя по всему, речь идёт о мероприятиях большевистского руководства по претворению в жизнь Постановления о «Красном терроре». Суть этих мероприятий, на мой взгляд, сводилась к следующему: 1) большевики, поняв, что «общественным порицанием», «отпусканием на поруки» и «под честное слово» одолеть противников не получается, решили подойти к вопросу с другой стороны и попытались запугать (т.е. – терроризировать) своих врагов; 2) ввиду того, что Совет Народных Комиссаров не был на тот момент всенародно признанным правительством, большевикам было жизненно необходимо легитимизировать свою власть в глазах народа. В данном случае, Постановлением о «Красном терроре» большевики провозгласили за собой право карать от имени государства. Обе эти цели никак не подразумевают «занижение» цифр. Напротив, запугать противника тем проще, чем «всеохватнее» будет наказание. Так что, как бы дико это не звучало, с этой точки зрения было «чем больше, тем лучше». Кстати, если почитать «Еженедельники ВЧК», то по ним ясно видно, что ни о каких «занижениях» речь там не шла: на местах сразу прониклись важностью задачи и рапортовали в центр:

«...по получении известий об убийстве товарища Урицкого и ранении товарища Ленина комиссия решила ответить на эту буржуазную провокацию террором и расстрелом 41 чел.» (Нижний Новгород).

«…в городе Моршанске на убийство товарища Урицкого и ранение товарища Ленина ответили расстрелом господ бывшего пристава 1-го стана Моршанского уезда Василия Засухина, бывшего исправника города Моршанска Павла Архипова, бывшего земского начальника 3-го участка Моршанского уезда Михаила Кургаева и бывшего земского начальника 5 и 6 участков Вячеслава Лазава, и если ещё будет попытка покушения на наших вождей революции и вообще работников, стоящих на ответственных постах из коммунистов, то жестокость рабочих и бедняков деревни проявится ещё в худшем виде для буржуазии…»

И т.д. и т.п.

Что касается численности задержанных, арестованных и пр., то каждый (кому не лень, разумеется) может найти цифры по количеству находящихся в тюрьмах в настоящее время. И сравнить.

Таким образом, покушение на Ленина стало формальным предлогом для усиления террора.

Ага. Небольшой такой, чисто «формальный» предлог. Председателя правительства тяжело ранили, подумаешь, пустяки какие! Никто не хочет представить, что бы было, если на кого-то из нашего доблестного «тандема» покусились? (ни в коем случае не хочу накаркать: дай Бог им крепкого здоровья и долгих лет совместной жизни!). И даже без всякой Гражданской войны…

Первым шагом явилось Постановление СНК от 5 сентября 1918 года, в котором подчеркивалось: “Заслушав доклад председателя ЧК по борьбе с контрреволюцией о деятельности этой комиссии, ЧК находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью; что для усиления деятельности ВЧК и внесения в нее большой планомерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных партийных товарищей; что необходимо обезопасить Советскую республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях; подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежникам; что необходимо публиковать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры”. Вооружившись этим директивным документом, чекисты развернулись вовсю. Так, по свидетельству жителя Екатеринограда, в городской тюрьме с августа 1920 года по февраль 1921 года было расстреляно около 3000 человек. За 11 месяцев в Одесской чрезвычайке уничтожили “от 15 до 25 тысяч человек. В газетах опубликованы имена почти семи тысяч расстрелянных с февраля 1920 г. по январь 1921 г. В Одессе находятся еще 80 тысяч в местах заключения”. В сентябре 1920 года в Смоленске жестоко подавляют восстание военного гарнизона, в ходе которого было расстреляно примерно 1200 солдат.

Очередное кашеобразное варево от Акима Арутюнова: 5 сентября 1918 года чекисты «вооружились директивным документом» и куда-то «развернулись». Очевидно, в обратную сторону, так как приведённые здесь Акимом «свидетельства» очевидцев и публикации газет ясно показывают, что злодействовать (вовсю!) большевики начали только через полтора года.

В “Севастопольских Известиях” печатают список первых жертв террора; казнено 1634 человека, в том числе 78 женщин”. Сообщается, что “Нахимовский проспект увешан трупами офицеров, солдат и гражданских лиц, арестованных на улице и тут же, наспех, казненных без суда” 867. В Севастополе и Балаклаве, по словам свидетелей, ЧК расстреляли до 29 тысяч человек 868. В целом в Крыму было расстреляно 50 тысяч человек 869.

А здесь, - очередная подборка ничем не подтверждённых цифр из источников, а-ля берлинская газета «Руль».

Очевидец зверств большевиков в Крыму Анастасия Павловна Майкова рассказывала автору этих строк, что старые генуэзские колодцы были заполнены расстрелянными солдатами и офицерами. Она говорила, что жертвами большевистского террора стали и многие рабочие. О чудовищных злодеяниях большевиков в Крыму достаточно широко известно.

Действительно, сейчас на тему расправ над офицерами в Крыму написано немало. Наверное, этого уже достаточно, чтобы оставить в стороне сведения, которые высасывали из пальца корреспонденты эмигрантских газет. Массовые расстрелы там действительно были. Но то, что большевистское руководство не ставило задачи поголовного уничтожения тех же офицеров, видно из простого факта: в рядах РККА на 1 января 1921 г. служило около 12 тысяч бывших «белых» офицеров. Более того, уже 13 сентября 1920 года в объяснительной записке, составленной в Управлении по командному составу Всероглавштаба, признавалось целесообразным установить в маршевых батальонах «известный процентный максимум для бывших белых офицеров — не более 25% красного комсостава». (См. статью Евгения Дурнева, http://actualhistory.ru/articles-white-rkka).

По поводу причин произошедшего в Крыму (как и по «казацкой» теме) говорить походя, комментируя книжку Акима, я не буду, уж извините.

И тем не менее свидетельство хозяйки “конспиративной” квартиры М.В. Фофановой, которую Ленин знал “как честнейшую большевичку”, на мой взгляд, представляет особый интерес. Войска генерала П.Н. Врангеля в середине ноября 1920 года оставили Крым. Они не выдержали натиск миллионной армии Южного фронта, состоящей из “интернационалистов” (а в сущности, наемных убийц из числа военнопленных — немцев, австро-венгров, уголовников и безграмотных людей, латышских стрелков, а также голодных китайских волонтеров).

Опять Арутюнов до латышей доколебался! Но здесь-то хоть формальности соблюдены – Латвия к середине ноября - уже «независимое» государство.

Ничего не могу сказать о таких не известных мне национальностях, как «уголовники» и «безграмотные люди». Разве только такое вот замечание: «тупые историки» в этом ряду смотрелись бы исключительно органично.

И ещё нюанс: проклятые большевики, несмотря на свой якобы «интернационализм», зверски издевались над «китайскими волонтёрами»: только они у Арутюнова остались голодными. Остальные-то от пуза жрали (на немецкие деньги!).

После оставления Крыма Врангелем М.В. Фофанова была введена в состав тройки ВЦИК для изучения положения дел на полуострове. В отличие от своих коллег по тройке, Фофанова много времени уделяла беседам с населением, рядовыми красноармейцами и меньше всего обращала внимание на сомнительные рассказы новоявленных властей, комиссаров, сотрудников ЧК, комендантов городов и воинских гарнизонов. Как свидетельствовала М.В. Фофанова, большевики расстреливали раненых, больных солдат и офицеров Белой Армии прямо в лазаретах, госпиталях и санаториях. Расстреливали и “содействующих” “контрреволюциронерам” — врачей, медсестер и санитаров. Расстреливали стариков, женщин и даже грудных детей. Тюрьмы городов были забиты заложниками. На улицах валялись трупы расстрелянных, среди которых были и дети. Об этих чудовищных злодеяниях, как ни странно, широко оповещали местные большевистские издания (например, “Известия” временного Севастопольского Ревкома, Керченские “Известия” и другие).

В ходе расследования Фофанова установила: в Керчи пленных солдат и офицеров большевики на баржах вывозили в открытое море и топили. По ее мнению, жертвы большевистского террора в Крыму исчислялись десятками тысяч.

В июле 1921 года, завершив “ревизию”, Фофанова написала письмо Ленину. Она обстоятельно информировала главу партии и государства о терроре, злоупотреблениях и массовых насилиях местных властей против населения, солдат и офицеров армии Врангеля, оставшихся в Крыму.

Как же отреагировал Ленин на это письмо? Он немедленно отозвал Фофанову из Крыма. “Пожалел” ее. Затем написал два письма: одно секретарю ЦК РКП(б) В.М. Молотову, а второе — заместителю народного комиссара земледелия В.В. Осинскому. Первого Ленин предупреждал: “т. Молотов! И я, и Надежда Константиновна знаем Фофанову как честнейшую большевичку еще с лета 1917 года. Надо обратить сугубое внимание. Черкните мне два слова. Ленин”.

В тот же день (24 июля) он направил письмо Осинскому (приложив письмо Фофановой из Крыма) следующего содержания: “т. Осинскому (с просьбой по прочтении передать и т. Теодоровичу). Автор — тов. Фофанова, была членом коллегии НКзем. На этот пост я не предлагаю. Это — партийный товарищ, архииспытанный еще до октября 1917. Агроном. По-моему, использовать безусловно необходимо: вызовите, поговорите, обдумайте. Либо на местную работу. Либо на инспекторскую. Агрономов из партийных товарищей так мало, а среда эта (агрономы) такая “чужая”, что надо обеими руками ухватить партийного человека для надзора за этой средой, проверки ее, привлечения этой среды к нам. Черкните, когда решите, как делаете. Ленин.

P.S. Верните письмо Фофановой”. (выделено мной. — А.А.).

Наверное, пришло время поговорить непосредственно о М.В.Фофановой. Моё мнение о ней сложилось исключительно после прочтения рассматриваемого двухтомника, и естественно, я никому его (ни двухтомник, ни своё мнение) не навязываю. В своих книгах Арутюнов многократно ссылается на многозначительные свидетельства Маргариты Васильевны. Скажу сразу: я не верю в то, что все эти «рассказы» являются именно тем, что «вышло» изо рта Фофановой и «вошло» в шаловливое акимовское ухо. Не верю в запоминание фамилий посетителей полувековой давности (за исключением «усиков как у актёра Кторова», здесь от женщин можно ожидать любой сюрприз), не верю в дословное воспроизведение разговоров такой же давности и во многое другое. Вместе с тем, очевидно, что к большевикам она относилась отрицательно, по крайней мере, ко многим из них. Что же произошло с «честнейшей большевичкой»? Попробую предположить. К 1917 году Маргарита Васильевна была ещё молодой женщиной и к революции тянулась, как и многие другие дамы по одной простой причине. Всё это было ужасно романтично! Все эти заговоры, тайные квартиры, все эти загадочные ночные посетители «с усиками» и суровые матросы… Как здорово бороться за свободу несчастных рабочих и крестьян с мозолистыми руками! Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

И вот, в условиях разгоравшейся гражданской войны, большевики пришли к власти. После этого Фофанову, как честнейшего представителя партии отправили для изучения положения дел в «послевоенном» Крыму. Здесь она и увидела все «прелести» братоубийственной войны. Убийства, разрушения, насилие… Тут уж не до «усиков». И понятно, что Фофанова почувствовала себя причастной к этим событиям. Тем более виноватыми оказались «главари» большевиков, ведь до их появления и прихода к власти, ничего подобного Маргарита Васильевна не видела. В итоге, все её воспоминания преломлялись через ужасы гражданской войны, да ещё и падали на хорошо унавоженную почву.

Подведу итог своих размышлений: Маргарита Васильевна Фофанова была хорошим и добрым человеком.

Не было губернии, уезда, села, где бы не оставили кровавый след большевистские палачи. В Епифановском уезде Тульской губернии в 1919 году было расстреляно 150 человек, в Медынском уезде Калужской губернии — 350, в Пронском уезде Рязанской губернии — 300, в Касимовском уезде той же губернии — 150, в Тверской губернии — 200, в Смоленской губернии — 600 человек 872. Во время подавления Колыванского восстания в 1920 году в Томской губернии было расстреляно свыше 5000 человек 873. Массовые расстрелы проводились в Москве, Ярославле, Казани, Саратове, Курске и других городах. За три месяца 1921 года было подавлено 114 восстаний, расстреляно 4300 человек, из них в Москве — 347 874.

Источник 872 – берлинский журнал В.Чернова «Революционная Россия» №12, 1920 год.

Источник 873 – «там же».

Источник 874 – тоже эмигрантская, но уже кадетская газета «Последние новости». № 320. 1921.5 мая

В августе 1920 года в 40 волостях Тамбовской губернии стихийно вспыхнуло крестьянское восстание. Крестьяне выступили против продовольственной диктатуры советского правительства, против грабежей и насилий, которые учиняли продотряды против честных тружеников села. Советская историография отмечает, что “банда антоновцев” якобы состояла в основном из кулаков и зажиточных крестьян. Это в корне не соответствует действительности. Зимой 1921 года крестьянское воинство состояло из двух регулярных армий, в состав которых входило более 20 полков и несколько отдельных бригад. Неужто в Тамбовской губернии насчитывались десятки тысяч кулаков и зажиточных крестьян? Абсурд!

Я совсем не предлагаю верить на слово «советской историографии», но откуда такие эмоции? Численность повстанцев оценивают разными цифрами. Возьмём среднюю оценку в период наибольших успехов восстания в 40 000 человек. Перед Первой Мировой войной население Тамбовской губернии перевалило за 4 млн. человек. Из них, порядка 3,5 млн. – сельское население. Средняя семья в то время насчитывала примерно 6 человек, соответственно, среди тамбовских крестьян насчитывалось примерно 600 000 глав семей мужского пола. Мне вот непонятно, почему среди них не могло оказаться 6,5% относительно зажиточных? Чтобы окончательно добить сомневающихся, приведу высказывание небезызвестного историка-профессионала А.Арутюнова, который засвидетельствовал «неоспоримый факт принадлежности большинства населения России к мелкобуржуазному классу». Что, нечем крыть?

Изложенные выше факты гибели и страданий миллионов невинных людей, несомненно, на совести Ленина. И в этой связи вспоминаю один интересный исторический эпизод. У умирающего видного афинского государственного деятеля, полководца и философа Перикла (490—420 гг. до н.э.) сидят друзья и родственники, вспоминают благородные дела и подвиги, совершенные им за годы жизни. Перикл неожиданно поднял голову и сказал: “Вы хвалите меня за то, что совершили и многие другие. А о самом замечательном из того, что я сделал, не говорите ни слова. Ведь за все годы моего правления по моему приказу не был казнен ни один афинский гражданин”. Сдается мне, что о жизни и деятельности Перикла Ленин ничего не читал.

Конечно же нет! Сокровенные знания – удел Высшего Интеллекта.

Рассказал Аким и о Кронштадтском восстании, но я здесь ограничусь только выводами:

Советское правительство утопило кронштадтское восстание в крови. С помощью наемных убийц - “интернационалистов” (латышей, китайцев, башкир, венгров и др.) были уничтожены 11 тысяч восставших и сочувствовавших им.

Ну ладно, - латыши, а башкиры-то, что здесь делают?!

Большевистские карательные отряды занимались и грабежами крестьян. Вот один эпизод, отраженный в газете “Руль”: “Последнее время усилилась реквизиция одежды. Обычно в село посылается карательный отряд раздетых красноармейцев, которые тут же раздевают крестьян и одеваются сами. Во главе отрядов стоят “тройки”, в которые входят комендант отряда, представитель чрезвычайки и палач, расстреливавший непокорных. Так, в Балтском уезде оперирует карательный отряд под командой Стрижака. При нем чекист Шниде и палач Ткаченко. Этот отряд уничтожил при подавлении восстания 6 сел... В этих деревнях расстреляно много женщин и детей” 890.

«Отряд раздетых красноармейцев». Это уже просто какая-то порнография. Берлинская газета «Руль», конечно, серьёзный источник, но…

Страна покрывалась сетью концлагерей. Только в Орловской губернии в 20-х годах насчитывалось 5 концлагерей. Через них прошли сотни российских граждан. В одном лишь лагере № 1 за 4 месяца 1919 года побывало 32683 человека. Число концлагерей непрерывно росло. (Кстати, в этих же лагерях по приказу Сталина были расстреляны многие члены Коминтерна.) Если в ноябре 1919 года их было всего 21, то в ноябре 1920-го — уже 84 891. Продолжались расстрелы, аресты и ссылки. Газета “Дни” писала 1 ноября 1922 года, что из Москвы, Петрограда, Ярославля, Орла, Владимира, Киева и Тифлиса отправлено в ссылку в Семиреченскую область Туркестана и Алтайский край 1300 политзаключенных. В тяжелых условиях тюрем и лагерей многие погибали. Только в Соловецком лагере за два года (1923-1924) погибло 3000 человек 892.

Источник знаний под номером 891, это уже знакомые нам кадетские “Последние новости”.

Ссылка 892, это книга Мих. Розанова «Соловецкий концлагерь в монастыре. 1922-1935 гг. Факты - домыслы - “параши”». К какому из трёх предложенных вариантов относится вышеназванная цифра, я не знаю.

Уделил внимание Аким и печальной судьбе деятелей науки и культуры. Выглядит это у него как всегда оригинально.

…По далеко неполным данным, было погублено (интернировано или вовсе физически уничтожено) 17 тысяч деятелей науки, культуры и искусства 898.

Как бы это покультурней объяснить… «Погубить» и «интернировать» это не совсем одно и то же.

Следует отметить, что голод был вызван не только неурожаем, но и преступными действиями большевистского правительства. Об искусственном голоде, в частности в Петрограде, пишет в своем дневнике фрейлина императрицы Анна Вырубова (Танеева): “Большевики запретили ввоз провизии в Петроград, солдаты караулили на всех железнодорожных станциях и отнимали все, что привозили. Рынки подвергались разгромам и обыскам; арестовывали продающих и покупающих”.

К мемуарам выросшей в тепличных условиях Вырубовой, мне кажется, надо относиться критически. Вряд ли бывшая фрейлина так уж сильно хотела разобраться, зачем злые комиссары с огромными пистолетами гоняли лохматых мужиков с мешками. Ну а бороться со спекуляцией, в той ситуации, было жизненно необходимо.

Но, судя по всему, голодная смерть миллионов россиян Ленина не волновала. Для него идея мировой революции стояла выше национальной трагедии. Об этом свидетельствуют неопровержимые факты. Именно по личному указанию Ленина на нужды революции с начала 1918 года по конец 1921 года было растранжирено 812232600 рублей золотом 906. Но на спасение человеческих жизней у большевистских вождей средств “не было”.

Все эти годы молодая Советская республика с огромным напряжением сил боролась за своё существование. И если человек, не моргнув глазом, пишет «интернировано и физически уничтожено 17 тысяч человек», то к его словам «по личному указанию Ленина на нужды революции растранжирен 812 млн. золотых рублей», следует относиться ещё критичнее, чем к мемуарам Вырубовой (Танеевой). Лучше всего, если есть возможность, проверить источник.

Мне, приводимая Акимом цифра кажется сомнительной. Попробую объяснить почему. Для начала: что имеет в виду Аким под «золотой валютой»? Ведь в 1921 году монеты или денежной купюры «золотой рубль» не существовало. В 1921—22 в связи с тем, что советские денежные знаки быстро обесценивались, а товарооборот нуждался в устойчивой денежной единице, было допущено применение дореволюционных золотых рублей в качестве счётной единицы. Курс для пересчёта золотого рубля в советские знаки устанавливался с 15 декабря 1921 Наркомфином, с 1 апреля 1922 Госбанком РСФСР, а с 25 августа 1922 специальной котировальной комиссией, в состав которой входили представители Наркомфина, Госбанка и Наркомвнешторга. Необходимость в применении счётного золотого рубля отпала после выпуска в обращение на основании декрета СНК СССР от 11 октября 1922 банкнот Госбанка в червонцах.

Теперь о соотношении «золотой рубль – червонец». Вот выдержка из «Авторского резюме записки Г.Я.Сокольникова в комиссию ЦК РКП(б) об основах денежной реформы» (январь 1924 года):

«1. Разменные билеты достоинством меньше червонца выпускаются казначейством.

2. Их стоимость фиксируется в золоте из расчёта 1 руб. золотом равен 1/10 части червонца.

3. Паритет 1 руб. золотом = 1/10 червонца устанавливается и поддерживается банковски…».

Таким образом, можно предположить, что т.н. «золотой» рубль примерно равен «червонному».

Ещё информация: «К лету 1923 года червонец прочно внедрился в оборот в качестве твёрдой валюты. Количество банковских билетов в обращении возросло с 3,5 млн. рублей на 1 января 1923 года до 237 млн. рублей на 1 января 1924 года, а их удельный вес во всей денежной массе, исчисленной в червонных рублях, поднялся с 3% до75%». (Из доклада (под грифом «Совершенно секретно») министра финансов СССР А.Г.Зверева председателю Совмина СССР И.В.Сталину от 8 октября 1946 года. Этот доклад обильно цитирует Ю.Мухин на страницах своей книги «Избавься от долларов»). Таким образом, весь объём денежной массы (к примеру) на 1 января 1923 года составлял 117 млн. рублей в «червонном» эквиваленте; на 1 января 1924 года – 316 млн. руб.

Теперь можно оценить порядок сумм. Итак, 812 млн. «золотых» рублей «растранжирено» в 1918-1921 годах на нужды революции. Это примерно 203 млн. в год.

Если сравнить эту цифру с объёмом всей денежной массы в 1923-1924 годах (вряд ли она в «червонном» эквиваленте отличалась от того же 1921 года на несколько порядков), получается, что большевики перегоняли за рубеж, для разжигания революций, практически все имеющиеся в обращении деньги. А иногда и больше, если верить Арутюнову.

Сразу хочу сказать, я не являюсь специалистом в области финансов. Вполне возможно, что настоящий специалист сразу найдёт слабые места в моих логических цепочках. Всё вышеизложенное, это всего лишь попытка обыкновенного читателя разобраться, о чём идёт речь. Профессиональный ученый Аким Арутюнов не удосужился сделать даже этого. Он просто высыпал кучу цифр, которые, при первом же серьёзном взгляде на них, кажутся абсолютно бредовыми.

Чтобы понять истинное отношение так называемого “рабоче-крестьянского правительства” к трудовому народу, увидеть подлинное лицо большевистских вождей, достаточно ознакомиться с двумя фактами из фондов бывшего Центрального партийного архива Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Так, на перевозку грузов Красного Креста и АРА в помощь голодающим губерниям в 1921 году советское правительство выделило всего лишь 125000 “деревянных” рублей. Между тем в сентябре того же года на закупку за границей 60 тысяч комплектов кожаного обмундирования для чекистов ЦК РКП(б), по ходатайству Президиума ВЧК, выделил для своего детища 1800000 рублей золотой валютой.

Приведу ещё немного информации для людей собирающихся составить себе мнение о состоянии тогдашней финансовой системы:

«В целях постепенной реорганизации денежного обращения, а также для упрощения и облегчения счёта и счетоводства декретами от 3 ноября 1921 года и от 24 октября 1922 года проводятся две деноминации денежных знаков. По первой деноминации один рубль вновь выпущенных денежных знаков (дензнаки образца 1922 года) приравнивался к 10 тыс. руб. денежных знаков прошлых выпусков, а по второй деноминации (дензнаки образца 1923 года) – к 1 млн. рублей денежных знаков всех выпусков до 1922 года или 100 рублям образца 1922 года.

В связи с продолжавшейся эмиссией для покрытия бюджетного дефицита, стабилизация совзнака не могла быть достигнута. Денежная масса выросла в период с 1 июля 1921 года до 1 января 1923 года в 850 раз и достигла около двух квадриллионов рублей. Рост хозяйственного оборота способствовал тому, что обесценение денег шло медленнее, чем рост эмиссии. Рубль за этот период обесценился в 260 раз». (Доклад А.Г. Зверева).

Интересно, какую часть грузов Красного Креста и АРА можно было перевести на 125 тысяч стремительно обесценивающихся совзнаков?

Что касается 1,8 млн. рублей золотой валютой на «кожанки» для чекистов, то, если ориентироваться на «золотую валюту» как на «червонную», сумма 1,8 млн. золотовалютных рублей на покупку кожаных штанишек выглядит абсолютно неправдоподобной. Напомню, что в 1923 году вся денежная масса в России составляла примерно 117 млн. рублей в «червонном» исчислении.

Излишне комментировать эти факты. На мой взгляд, лучше сказать о том, как в эти голодные годы жили большевистские вожди. Вот свидетельство жены Троцкого — Натальи Ивановны Седовой: “...Красной кетовой икры было в изобилии... Этой неизменной икрой окрашены не в моей только памяти первые годы революции” 909.

Честно говоря, не пойму, почему «свидетельство Н.И.Седовой» поименовано таким оригинальным образом: 909 - Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. Берлин. 1930. С. 75.

У меня издание не берлинское, но эту цитату я нашёл. Автор её, как и следовало ожидать, муж Седовой – Лев Давыдович Троцкий: «С Лениным мы поселились через коридор. Столовая была общая. Кормились тогда в Кремле из рук вон плохо. Взамен мяса давали солонину. Мука и крупа были с песком. Только красной кетовой икры было в изобилии вследствие прекращения экспорта. Этой неизменной икрой окрашены - не только в моей памяти - первые годы революции».

В стране свирепствовал страшный голод, люди миллионами погибали, а советское правительство в это время вывозило хлеб за границу. 7 декабря 1922 года Политбюро принимает преступное постановление: “Признать государственно необходимым вывоз хлеба в размере до 50 миллионов пудов”.

Не могу поручиться за точность информации, но, насколько я знаю, голод как раз и закончился после сбора урожая 1922 года.

С окончанием гражданской войны, казалось, должны были прекратиться, во всяком случае ослабиться, репрессивные действия большевистского правительства. Однако оно, напротив, пошло на дальнейшее взвинчивание карательных мер против мирных граждан России. Прикрываясь мнимой активизацией “враждебных элементов” и повышением криминогенной обстановки в стране, 16 октября 1922 года ВЦИК принимает еще один декрет, значительно расширивший права ГПУ. В нем указывалось: “...Предоставить Государственному политическому управлению право внесудебной расправы, вплоть до расстрела, в отношении лиц, взятых с поличным на месте преступления при бандитских налетах и вооруженных ограблениях». (Выделено мной. — А.А.).

Если Аким всерьёз думает, что с окончанием Гражданской войны в России сразу воцарились мир и порядок, он глубоко заблуждается. О том, как тяжело бороться с преступностью после глобальных потрясений, может судить любой человек даже после просмотра фильма «Место встречи изменить нельзя» (лучше прочитать «Эру милосердия» Вайнеров). Но надо учесть, что в Великую Отечественную войну государство устояло, а в 1917-1922 годах ситуация была гораздо хуже. По окончании Гражданской войны Советскому правительству пришлось прилагать чрезвычайные усилия, для того чтобы восстановить законность (или, если угодно арутюноидам, подобие таковой). И надо быть круглым идиотом, чтобы принятие таких декретов ставить в вину большевикам.

Хочу обратить внимание и на то, как расположил Аким по цитате свои «выделения». Очень показательно!

Массовые репрессии, совершенные по его указанию, не поддаются никакому сравнению. Приведу лишь несколько фактов. С 1826 по 1906 год, то есть за 80 лет царского режима, по решению судов были приговорены к смертной казни 612 человек. А с июня 1918 по февраль 1919 года лишь на территории 23-х губерний, по далеко не полным сведениям, по приговору ВЧК было расстреляно 5496 человек.

Указанные Арутюновым 7-8 приговорённых в год (а ведь были ещё и помилованные!) сами по себе вызывают серьёзные сомнения. Но, на мой взгляд, вообще некорректно сравнивать мирное, например, время со временем масштабных социальных потрясений. Тут уместнее было бы вспомнить, как подавляли восстание Емельяна Пугачёва. А если Аким не хочет заглядывать так далеко в прошлое, то было бы логично привести хотя бы доступные данные по репрессиям при подавлении Революции 1905 года. Вот несколько примеров взятых с «Хроноса»: 1906.08.11, - Свеаборг. Расстрел 6 руководителей Свеаборгского восстания (17-20.07) во главе с подпоручиком А.Емельяновым; 1906.08.18, - Ревель. Приговор военного-трибунала по делу восстания на крейсере "Память Азова" (20-21.07.1906 г. по ст/ст); 18 человек во главе с А.Коптюхом приговорены к смертной казни; 1906.08.19, - Ревель. Расстрел 18 участников восстания на крейсере "Память Азова". Тела расстрелянных выброшены в море у о.Нарген; 1906.08.23, - Свеаборг. Расстрел 43 участников Свеаборгского восстания (17-20.07)…

Кстати, 1-го сентября 1906 года Николай II подписал разработанный премьер-министром П.Столыпиным указ о введении на территории России военно-полевых судов. Эти учреждения, очевидно, не благотворительную помощь населению оказывали.

Мне думается, точнее я убеждён, что террористы, независимо от масштаба причинённого ими обществу горя и страданий, это самые отвратительные существа на свете. Все они друг друга стоят. Однако после событий 11 сентября российские и зарубежные СМИ почему-то на Усама Бен Ладена навесили ярлык «Террорист №1».

Признаться, слов не нахожу, чтобы сказать, какое отвращение испытываю, когда на экране телевизора вижу физиономию этого, с позволения сказать, человека. Это бесспорно, гадкое и омерзительное существо, по приказу которого лишают жизни людей всех национальностей и верований. Но почему-то СМИ сочли, что террористом №1 является Усама Бен Ладен. Я этого не понимаю. В их определении я не вижу ни объективности, ни логики.

Мне представляется, что если исторически подходить к этому вопросу, то порядковый список самых отъявленных и презираемых народами мира террористов должен быть представлен в следующем порядке:

Террорист №1 – Ленин (Ульянов В.И.).

Террорист №2 – Сталин (Джугашвили И.В.).

Террорист №3 – Гитлер (Шикльгрубер А.).

Террорист №4 – Муссолини Б.

Террорист №5 – Мао Цзедун.

Террорист №6 – Сукарно.

Террорист №7 – Фидель Кастро.

Террорист №8 – Садам Хусейн.

Террорист №9 – Пол Пот.

Террорист №10 – Усама Бен Ладен.

Из приведённого списка видно…

Нарисовал человек какую-то фигню, и с глубокомысленным видом замечает: «Вот видите, что получилось!».

Что видно из этого списка?! Я, например, вижу таблицу какого-то абсурдного чемпионата «террористов». Честно говоря, я вообще не представляю, как нормальный человек может опубликовать подобный бред. И дело, естественно не в том, что в этом списке отсутствует Наполеон, наводивший ужас на всю Европу; и уж конечно не в том, что Фидель Кастро «уверенно опередил», к примеру, Гиммлера. Сама идея разбить террористов по ранжиру, абсолютно идиотична.

РЕПОРТАЖ.

«Наш репортаж посвящён окончанию очередного чемпионата террористов. Соревнования проходили в напряжённой борьбе, и до последнего тура было неясно, кто же станет чемпионом. На финишную прямую, в тройке лидеров, практически ноздря-в-ноздрю вышли старые испытанные злодеи: Гитлер, Сталин и Ленин. Опытный Ленин, финишным спуртом, всё-таки обошёл своих более молодых соперников. На втором месте опять оказался Сталин, на полкорпуса опередивший прошлогоднего чемпиона и своего самого принципиального соперника Гитлера. Что касается самого немецкого ефрейтора, то сезон у него решительно не задался. Вряд ли прошлогоднего чемпиона и явного фаворита сезона нынешнего, удовлетворили бронзовые награды. Четвёртое место, с большим отрывом от тройки призёров, занял «Дуче» Муссолини. Шансов потеснить лидеров у него практически не было. При всех своих безусловных достоинствах, толстый итальянец очевидно уступал конкурентам в гадкости и омерзительности. Не раскрыл полностью свой потенциал, ограничившись всего лишь пятым местом, загадочный китаец Цзедун. К неожиданностям чемпионата можно отнести относительно высокое место Фиделя Кастро. Для специалистов оказалось сюрпризом, как представитель бананового острова смог закрепиться на седьмом месте с таким смешным количеством умученных и заморенных. Остальные изуверы, расположились на своих привычных местах. К разочарованиям сезона можно отнести вылет из Высшей лиги знаменитого немецкого вурдалака Гиммлера и заболевшего звёздной болезнью Гарри Трумэна, с его жалкими атомными бомбами. На смену неудачникам, из Первой лиги вышел молодой, перспективный террорист Усама Бен Ладен.

С места событий, для Вас работал специальный корреспондент газеты «Вестник Шизофрении» Аким Арутюнов».

 

Из приведённого списка видно, что Усама Бен Ладен вошёл в десятку самых страшных, кровожадных и бездушных террористов. Но возглавить список террористов международного масштаба по ряду показателей он всё же не имеет права. Оно неоспоримо принадлежит Ленину. Он был идеологом и организатором международного терроризма. Таково моё мнение, основанное на фактах истории.


Глава 13.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ АВАНТЮРИСТ

Вы можете дурачить часть народа
все время,
вы можете дурачить весь народ какое-то время,
но нельзя дурачить все время весь народ.
Авраам Линкольн

Эта глава полностью посвящена разгону Учредительного собрания. Комментировать её я не буду, оставлю только последний абзац, в котором, в принципе, приведены все аргументы Акима.

В конце концов, Николай II разгонял думы, в 1993 году «разогнали» Парламент… И всегда находились оправдания содеянному. Думаю, что желающие найдут такие оправдания и для большевиков. Всем остальным снова советую обратиться к полной версии книг Арутюнова: (…).

Единственное, что хочу отметить. В конце главы Арутюнов приводит открытое письмо видного политического и общественного деятеля России, одного из основателей партии эсеров, председателя Учредительного собрания В.М. Чернова – В.И. Ленину. Письмо очень длинное, страстное и, очевидно, написанное от души. Акиму показалось, что автор недостаточно выделил нужные мысли и «профессиональный учёный», не мудрствуя лукаво, обильно украсил черновское письмо своими обычными «выделениями»: (выделено мной. — А.А.).

Что я могу сказать… У Ильфа и Петрова есть такой фельетон: «Отдайте ему курсив!». Для Акима это будет звучать так: «Уберите за собой выделения!».

…Вот и получается, что Ленин вплоть до 1917 года выступал за созыв Всенародного Учредительного собрания, считал его «центральной государственной властью», а когда народ избрал своих депутатов и тем самым создал эту государственную власть, самовольный диктатор не только разогнал её, но и расстрелял мирных демонстрантов, выступивших в защиту Учредительного собрания. Этим изуверским актом Ленин предстал перед народом России и всего мира как грязный и пошлый реакционер.



Глава 20.

ТАЙНЫ БОЛЕЗНИ И СМЕРТЬ

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников.
(Мат. 23, 29)

 

Почти 30 лет Ленин вынашивал заветную мечту осуществить государственный переворот в России и захватить власть. Однако, узурпировав власть в России, Ленин правил государством практически чуть более 5 лет. Но за эти годы он причинил народам России столько горя и страданий, сколько они не пережили за 500-летнюю историю российского государства. Даже будучи серьезно больным и беспомощным, он все же продолжает вредничать и ехидничать.

No comment.

Накануне “похорон”, 25 января, в “Известиях” появилась статья наркома здравоохранения H.A. Семашко, в которой он пространно описывает причины болезни и смерти Ленина. Ссылаясь на протокол вскрытия тела, автор статьи, в частности, писал, что “склероз поразил прежде всего мозг, то есть тот орган, который выполнял самую напряженную работу за всю жизнь Владимира Ильича, болезнь поражает обыкновенно “наиболее уязвимое место” (Abnutzungssclerose), таким “уязвимым” местом у Владимира Ильича был головной мозг: он постоянно был в напряженной работе, он систематически переутомлялся, вся напряженная деятельность и все волнения ударяли прежде всего по мозгу.

Читатель, даже отдалённо знакомый с творчеством Арутюнова, может смело предположить, с минимальной вероятностью ошибиться, что будет писать этот истошный человек. Естественно, Аким доказывает, что Ленин умер от сифилиса. Хочу сразу сделать несколько замечаний. Даже если это и так, то речь идёт о сифилисе головного мозга, который мог быть последней стадией бытового или наследственного сифилиса. На мой взгляд, ничего постыдного в этой болезни нет, - такое несчастье может произойти с каждым. Кроме того, в России в конце XIX - начале ХХ в. сифилис был широко распространен, в том числе и наследственный и бытовой. Знаменитый терапевт С.П. Боткин, лейб-медик Александра II, говорил: "В каждом из нас есть немного татарина и сифилиса".

Позволю себе, не без оснований, поставить под сомнение объективность описания Семашко причины болезни и смерти Ленина, а также выводы и заключения, сделанные учеными и врачами в протоколах патологоанатомического и микроскопических исследований.

Мои сомнения возникли не сразу и не на пустом месте, а из собранной за многие годы информации.

Так, известный русский ученый, невропатолог и психиатр Г.И. Россолимо в доверительной беседе со своим старым приятелем профессором Лечебно-санитарного управления Кремля В.А. Щуровским высказал свои соображения по поводу болезни Ленина…

Если прислушиваться ко всяким сплетням, то можно доказать всё что угодно. Например, я слышал, как М.Н.Задорнов, в доверительной беседе со зрительным залом сообщил, что Ленин был… женщиной! Странно, что эта информация прошла мимо «профессионального учёного».

Спустя год с небольшим после публикации Б.В. Петровским своей статьи учеными-медиками были произведены новые научные исследования останков Ленина, в частности его мозга. Результаты исследования с научной достоверностью показали, что Ленин в молодости болел венерической болезнью. Этот факт получил отражение в средствах массовой информации. Быть может, подумалось мне, эту болезнь молодой Ульянов подцепил летом 1895 года, во время первой заграничной поездки, когда он, по собственному признанию, “многонько пошлялся и попал... в один швейцарский курорт” для лечения?

Судите сами, что могло «подуматься» НОРМАЛЬНОМУ человеку после прочтения такого текста:

«18 juillet 95.

Я писал последнее письмо, если не ошибаюсь, восьмого. С того времени я многонько пошлялся и попал теперь... в один швейцарский курорт: решил воспользоваться случаем, чтобы вплотную приняться за надоевшую болезнь (желудка), тем более, что врача-специалиста, который содержит этот курорт, мне очень рекомендовали как знатока своего дела. Живу я в этом курорте уже несколько дней и чувствую себя недурно, пансион прекрасный и лечение видимо дельное, так что надеюсь дня через 4—5 выбраться отсюда».

И, что показательно, выбрался. Следующее письмо своей матери Владимир Ильич отправил уже из Берлина:

«Berlin, den 10. August 95.

Не знаю, получила ли ты мое предыдущее письмо, которое я отправил отсюда с неделю тому назад. На всякий случай повторяю свой адрес: Berlin, Moabit, Flensburgerstrasse, 12II (bei Frau Kurreick) Herrn W. Ulianoff…»

 

Впрочем, какое имеет значение, где и когда он прихватил эту заразную болезнь.

А и действительно: какое может иметь значение кастрированная Арутюновым цитата? Акимовское дело – прокукарекать, а там, хоть не рассветай.

Важно сказать о другом: Ленин был не таким уж безгрешным ангелочком и чистоплотным человеком, как об этом писали и говорили все годы его ученики, соратники и поклонники. Все это, как говорится, из области абстрактных декларативных суждений и высказываний. Нам же нужны факты.

Уделив внимание своим излюбленным сплетням, Аким перешёл к «фактам». Яркий пример: какие-то учёные-медики произвели научные исследования, в результате которых с научной достоверностью доказали, что Ленин болел венерической болезнью. Казалось бы, дело за малым: привести имена учёных-медиков и факты убеждающие в «научной достоверности». Но Аким не ищет лёгких путей! Разгром подлых кремлёвских фальсификаторов он ведёт с самого начала.

Документ №I [ 175 ] (протокол патологоанатомического исследования).

“Пожилой мужчина, правильного телосложения, удовлетворительного питания. На коже переднего конца правой ключицы линейный рубец, длиной 2 сантиметра. На наружной поверхности левого плеча еще один рубец неправильного очертания 2х1 сантиметр (первый след пули). На коже спины под углом левой лопатки кругловатый рубец 1 сантиметр (след второй пули)…

Заключение: “Основой болезни умершего является распространенный атериосклероз сосудов на почве преждевременного их изнашивания (Abnutzyngssclerose). Вследствие сужения просвета артерий мозга и нарушения его питания от недостаточности подтока крови наступали очаговые размягчения ткани, объясняющие все предшествовавшие симптомы болезни (параличи, расстройства речи). Непосредственной причиной смерти явилось 1) усиление нарушения кровообращения в годовном мозгу и 2) кровоизлияние в мягкую мозговую оболочку области четверохолмия.

Горки, 22 января 1924 года”.
Протокол патологоанатомического исследования (вскрытия) подписали: А.И. Абрикосов, В.В. Бунак, Б.В. Вейсброд, Ф.А. Гетье, А.А. Дешин, П.И. Елистратов, В.П. Осипов, В.Н. Розанов, Н.А. Семашко (нарком здравоохранения), О. Ферстер. Двое из них (А.И. Абрикосов и А.А. Дешин) в лечении Ленина не принимали участия.

Всего же в лечении Ленина и консилиумах приняли участие 8 иностранных и 19 советских врачей.

Вызывает удивление, что от этого ответственного исследования были отстранены лечащие врачи — профессор В.В. Крамер и приват-доцент Л.М. Кожевников. Особенно настораживает и тот факт, что в этом чрезвычайно важном исследовании не принимает участие видный ученый, директор института мозга В.М. Бехтерев. Что же касается профессора О. Ферстера (единственного иностранного врача, подписавшего протокол), то это высокооплачиваемый специалист подписал протокол не глядя, поскольку не владел русским языком. К тому же содержание протокола его не интересовало: его вполне удовлетворяли те десятки тысяч фунтов стерлингов, которые он получил из государственной казны по указанию ЦК РКП(б). Немало получили и другие иностранные профессора.

Почему же тогда тоже не подписали? Или проявили частичную принципиальность: «немалые деньги возьмём, но не подпишем»? На чём основывается убеждённость Арутюнова, что О.Ферстер подписывал документ «не глядя»? Неужели большевики не раскошелились на переводчика?

Про «Институт мозга», «директором» которого был В.М.Бехтерев см. ниже.

Документ № 2

(протокол микроскопического исследования)

…“Таким образом, — пишет А.И. Абрикосов, — микроскопическое исследование подтвердило данные вскрытия, установив, что единственной основой всех изменений является атеросклероз артериальной системы, с преимущественным поражением артерий мозга.

Никаких указаний на специфический характер процесса (сифилис и др.) ни в сосудистой системе, ни в других органах не обнаружено” .

Ничуть не ставя под сомнение авторитет и компетентность ученого столь высокого ранга, произведшего микроскопическое исследование, должен отметить, что создается впечатление, будто профессор А.И. Абрикосов единолично занимался исследованием. Вот этому как раз трудно поверить. Напрашивается вопрос: почему исследованием мозга умершего не занимался Институт мозга по изучению мозга и психической деятельности, возглавляемый академиком В.М. Бехтеревым? Ведь в заключении патологоанатомического исследования однозначно говорится, что непосредственной причиной смерти Ленина явилось “усиление нарушения кровообращения в головном мозгу и кровоизлияние в мягкую мозговую оболочку области четверохолмия”.

Напрашивается ответ: исследованием мозга Владимира Ильича Ленина вышеозначенный институт не занимался по той простой причине, что в тот момент попросту не существовал. Институт был основан в 1928 году, причём, путём преобразования из лаборатории по изучению мозга Ленина.

Что касается личности самого Абрикосова, то вот что пишет Ада Горбачева в статье «Властвовать на Руси вредно для мозга. История болезни и смерти Ленина» (журнал «Субботник» № 30 июня 2001): «Разумеется, в заключении о смерти можно написать что угодно, вернее, что прикажут. Но в 1924 г. медики еще могли себе позволить без смертельного риска высказывать собственное мнение. Заключение о причине смерти Ленина было опубликовано в газетах. Его и подписал глава патологоанатомической школы академик Алексей Абрикосов. Один из крупнейших современных отечественных патологов академик Виктор Серов, лично знавший Абрикосова, говорит, что заставить его написать неправду было невозможно. В начале 20-х годов понятия о профессиональной чести еще не размылись. А Абрикосов к тому же даже не был членом партии».

Между тем и вскрытие тела, и микроскопическое исследование, как явствует из публикаций, поручается только (?) патологоанатому А.И. Абрикосову.

Может быть потому, что Владимир Ильич Ленин умер?

Воздержимся от комментария по этому факту и, как договорились, представим читателю возможность ознакомиться с последним документом. Но прежде хотелось бы ознакомить читателя с краткой историей нахождения этого, на мой взгляд, ценного и чрезвычайно важного документа.

Этот документ был найден профессором русской истории университета Западного Онтарио (Канада) Д. Песпеловским. Документ принадлежит перу доктора Владимира Михайловича Зернова. Его отец, Михаил Степанович Зернов, до большевистского переворота был знаменитым московским врачом, филантропом и общественным деятелем, создателем бесплатных медицинско-санаторных учреждений в Ессентуках и Сочи.

Автор документа, В.М. Зернов, родился в Москве в 1904 году. После октября 1917 года эмигрировал с семьей в Югославию. Окончил в Белграде медицинский факультет, работал в Париже. Специализировался по иммунитету и физиологии изолированных органов. Вот полное содержание документа:
Документ № 3.

“Медицинские показания о болезни В.И. Ленина прогрессивным параличом”.

Дина Михайловна Мазе, занимавшаяся переводами книг по психиатрии и неврологии, рассказывала мне, что в начале 30-х годов она видела в Париже ее старого друга и сотрудника по России проф. Моск. Университета Залкинда 1411 (работавшего раньше у Бехтерева). Он остановился в Париже проездом в Америку на научный съезд. Проф. Залкинд, убежденный коммунист, рассказывал ей, что он был одним из тех, кому было поручено исследование мозга Ленина. Мозг Ленина, по его словам, представлял из себя характерную ткань, переродившуюся под влиянием сифилистического процесса. Через некоторое время в России был научный конгресс психиатрии и неврологии. Д.М. Мазе поручила ее знакомым французам, ехавшим на этот конгресс, разыскать проф. Залкинда и передать ему какое-то поручение. Французы никак не могли его найти. Наконец, кто-то из московских ученых сказал им: «Не ищите Залкинда, его уже нет в Москве». По-видимому, он был ликвидирован.

Проф. Павлов лично знал ученых, которым было поручено исследование мозга Ленина, и он подтвердил, что они нашли изменения, характерные для последствий сифилиса и прогрессивного паралича. Им под угрозой смерти было запрещено об этом говорить.

Париж, 6 декабря 1964 года.
Д-р Владимир Зернов
Прошу не опубликовывать этот документ в течение 10 лет. Вл. Зернов”.

На мой субъективный взгляд – обыкновенная эмигрантская сплетня, только отложенная на 10 лет. Сведений о том, что А.Б.Залкинду «было поручено исследование мозга Ленина», я не нашёл. Да и специализация у него была немного другая (об этом ниже).

Конечно, можно усомниться в достоверности завещания доктора Владимира Михайловича Зернова, но имеются принципиальные вопросы, которые не позволяют это сделать. Например, почему известный врач и ученый А.Б. Залкинд в начале 30-х неожиданно исчезает, и после 1933 года его имя в справочной литературе перестает упоминаться?

Сначала всё-таки о специализации «известного врача и учённого». А.Б.Залкинд внёс свой вклад в сокровищницу мировой науки следующими научными исследованиями: «Революция и молодежь», «Половой вопрос в условиях советской общественности» «Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата» и т.п. Очень сомневаюсь, что автор столь специфических исследований очень уж уместно смотрелся бы у патологоанатомического стола.

Теперь о загадочном исчезновении автора «Двенадцати половых заповедей». Собственно, Арутюнов и сам с лёгкостью разгадал эту загадку. В конце книги (в примечаниях) он пишет: «Залкинд Арон Борисович (1889-?). Расстрелян большевиками в начале 30-х годов». «Убеждённый коммунист» «расстрелян большевиками»… Наверное, не Акиму Арутюнову проливать здесь слёзы.

Правда, по поводу трагической кончины А.Б.Залкинда есть и несколько другая информация: «Залкинд Арон Борисович (1886-1936) - Российский психолог, один из лидеров отечественной педологии, главный редактор журнала "Педология" (1928) и председатель комиссии по планированию исследовательской работы по педологии при Наркомпроссе (1928). Окончил медицинский ф-т МГУ (1911), директор Петроградского психотерапевтического института (1917-1920), Московского Психологического института (1930). Развивая идеи психоанализа, Залкинд впоследствии являлся инициатором перестройки психологии на основе марксизма, возглавив в 1920 году социогенетическое направление в детской психологии. В центре его исследовательских интересов были проблемы детских коллективов, в том числе проблема лидерства (вожачества), периодизация психического развития, вопросы детской сексуальности. Будучи одним из лидеров отечественной детской психологии З. пережил вместе с ней все ее взлеты и падения, в том числе постановление 1936 года ЦК ВКП (б) "О педологии", объявлявшем о директивном закрытии педологии, которая была объявлена "лженаукой". Инфаркт, полученный им при чтении этого постановления, привел Залкинда к скоропостижной смерти. Рассматривая в своих работах "Педология в СССР" (1929), "Основные вопросы педологии"(1930) "Половое воспитание" (1928) закономерности развития детской психики, З. не отрицал большой роли биологических факторов, так как сама идея построения психологии на основе материализма исключала возможность игнорирования материальных основ психики».

Неплохую комбинацию провернули большевистские изуверы! Для устранения говорливого профессора, они объявили «лженаукой» целую отрасль психологии, чем спровоцировали у него инфаркт.

Почему на публикацию завещания В.М. Зернова не отреагировало Министерство здравоохранения СССР?

А зачем реагировать на всякий бред? Этим можно только поощрить других идиотов на подобные же выходки.

Не думаю, что, публикуя свою статью о ранении и болезни Ленина, академик Б.В. Петровский не был осведомлен о документе, опубликованном в журнале “Посев” в январе 1984 года. Я более чем уверен, что такой крупный ученый, как академик Б.В. Петровский, был знаком с выводами консилиума врачей, который проходил 21 марта 1923 года, а также с публикацией записей в дневниках профессора А. Штрюмпеля, содержанием книги профессора М. Нонне и статей доктора В. Флерова. Но поскольку мнения и выводы упомянутых выше врачей не нашли отражения в работах Б.В. Петровского, то мне самому придется ознакомить читателя с ними. Начну с профессора А. Штрюмпеля, и вот почему: мне давно хотелось ознакомиться с первоисточником, а не ограничиться информацией, дошедшей до меня из третьих рук. И это, к счастью, удалось. Так, в начале октября 1997 года, находясь во Франкфурте-на-Майне, я ознакомился с содержанием дневниковых записей профессора Штрюмпеля, которые были опубликованы в газете “Frankrurter Allgemeine Zeitung”.

Как мало нужно человеку для счастья! Всего лишь «узнать», что человек в мучениях умер семьдесят лет назад именно от сифилиса головного мозга. Кстати, сам Штрюмпель пережил Владимира Ильича всего на один год. От чего он скончался, я, честно сказать, не знаю. Скажу только, что когда именитый профессор обследовал Ленина, ему было ровно 70 лет.

Все, что записывал Штрюмпель, конечно, интересно, особенно специалистам. Но я проявлял повышенный интерес к диагнозу болезни Ленина, который был поставлен этим знаменитым, всемирно признанным неврологом и невропатологом. Вот дословное содержание диагноза: “Эндартериит люеса” с вторичными очагами размягчения, вероятнее всего. Но люес несомненен. (Вассерман в крови и спинномозговой жидкости негативный. Спинномозговая жидкость нормальная.) Лечение, если вообще возможно, должно быть специфическим” (выделено мной. — А.А.).

Во-первых, «негативный» значит «отрицательный». Но не это главное, так как на поздних стадиях развития сифилиса головного мозга, реакция Вассермана часто «не срабатывает». Дело в том, что трудность в постановке диагноза в случае с сифилисом состоит в том, что его симптомы относятся и к другим болезням, в связи с чем сифилис иногда называют «великим имитатором».

Снова обращусь к статье Ады Горбачёвой:

«Как ни странно, сифилис оказался бы меньшим из зол. При нем возможно лечение. Профессор Г.И. Россолимо сказал А.И. Ульяновой: "Положение крайне серьезное, и надежда на выздоровление явилась бы в том случае, если бы в основе мозгового процесса лежали бы сифилитические изменения". В конце мая Ленина консультировал профессор А.М. Кожевников - специалист по сифилитическим поражениям мозга. Он взял у больного кровь и спинномозговую жидкость для исследования на реакцию Вассермана. Затем Ленину назначили инъекции мышьяка и сальварсана - средств, которыми тогда лечили сифилис. Поняв, от чего его лечат, он грустно пошутил: "Может быть, это и не прогрессивный паралич, но, во всяком случае, паралич прогрессирующий".

Из Германии приехали крупнейшие специалисты по нейросифилису профессора Штрюмпель и Нонне, психиатр Бумке, из Швеции - Геншен, специалист по болезням головного мозга. Высокий консилиум, в котором принимали участие также Семашко и Кожевников, пришли к заключению, что, возможно, болезнь сифилитического происхождения. Хотя реакция Вассермана в крови и спинномозговой жидкости была отрицательная, Штрюмпель ставит диагноз: сифилитическое воспаление внутренней оболочки артерий с вторичным размягчением мозга. Ленину снова стали проводить противосифилитическое лечение».

Теперь о том, как работал этот консилиум (Александр Грудинкин «В поисках тайны Ленина»): «Девятого марта 1923 года, после третьего, очень тяжелого инсульта, болезнь Ленина перешла в критическую стадию. Он потерял речь; правая сторона его тела была парализована. Советское правительство обратилось за помощью еще к четырем известным немецким врачам: терапевтам и неврологам Максу Нонне, Оскару Минковски, Освальду Бумке и Адольфу Штрюмпелю. Вместе со шведскими и российскими коллегами они составили международный консилиум, заседавший под руководством Семашко с марта по апрель 1923 года. Его участники обсуждали диагноз и способы излечения Ленина.

В ту пору во всех сомнительных случаях врачи следовали правилу "In dubio suspice luem" ("В сомнительных случаях ищите сифилис"). Не случайным было и приглашение Макса Нонне, автора классического справочника "Сифилис и нервная система" (1902) и одного из авторитетных специалистов в этой области, умевшего как никто другой диагностировать поздние формы сифилиса.

Однако догадка была опровергнута. "Абсолютно ничто не свидетельствовало о сифилисе" - записал впоследствии Нонне. Впрочем, само присутствие этого врача породило слухи о сифилисе у Ленина. В биографиях Ленина все еще можно встретить отголосок этих слухов.

Участники консилиума "прилагали всяческие усилия сохранить жизнь Ленину, поскольку... после его смерти ожидались: приход к власти радикального крыла [партии], отмена новой экономической политики, разрыв любых торговых отношений с заграницей и полный экономический крах России", - вспоминал смятение умов во время болезни Ленина психиатр Освальд Бумке. Он же приводит такую выразительную психологическую зарисовку: "Как правило, ежедневно в приемной Ленина... дежурили восемь врачей, шесть русских и два немца... Русские врачи были необычайно хорошо подготовлены в медицинском отношении, все они были хорошими диагностами и блестящими исследователями, некоторых осеняли великолепные научные идеи. Одного им недоставало - способности действовать. Во время многочасовых дискуссий мне часто казалось, что я вижу перед собой точную копию российского генштаба, который в самые тревожные моменты Мировой войны пускался в такие же длинные дебаты в поисках лучшей стратегической идеи... Нередко мы часами спорили о мерах, которые у нас принимают помощник врача или медсестра. Когда же эти переговоры, подчас прерываемые рассуждениями... о русской и немецкой душе, о каком-нибудь научном труде или вопросе мировоззрения, приносили хоть какой-то результат, внезапно один из русских врачей вновь заводил ту же волынку: "А вы не думаете, что лучше бы сделать то-то и то-то?"

В конце концов, кто-нибудь из немецких врачей брал на себя смелость, выписывал рецепт и заботился о том, чтобы бумажка с рецептом была не позабыта на столе, а отдана в аптеку"».

А теперь предоставим возможность сделать как бы резюме доктору В. Флерову.

“...В медицинской литературе, — пишет Флеров, — описано немало случаев, когда первая и вторая стадии (сифилиса. — А.А.) протекали незаметно и только явления третьей стадии вели к установлению диагноза. Вероятно, так могло бы быть с Лениным: замедленный наследственный или приобретенный сифилис прошел незаметно, а поскольку обе формы ведут к одинаковым изменениям мозга, то для диагноза их дифференциация не важна.

Симптоматика болезни Ленина более походит на сифилис сосудов мозга, чем на прогрессивный паралич. Диагноз профессора Штрюмпеля, неопубликование микроскопического исследования мозга и подбор врачей (Штрюмпель, Бумке, Нонне и Осипов), а также множество косвенных данных делают сифилис гораздо более вероятным, чем артеросклероз. Отсюда следует, что советские органы фальсифицировали диагноз и результат вскрытия”.

Отсюда следует только одно: доктору Флерову очень хотелось, чтобы у Ленина диагностировалось именно это заболевание. Достаточно сравнить робкие: «вероятно, так могло бы быть» и «делают гораздо более вероятным» с решительным: «отсюда следует». На самом деле, это только доктор Флеров может с лёгкостью заочно «диагностировать» сифилис. Менее продвинутые доктора обычно воздерживаются от этого и в менее сложных случаях. «Подбор врачей» и прочие «косвенные данные» говорят исключительно об одном: врачи обязаны были считаться с возможностью сифилиса.

Что касается других возможных диагнозов, снова приведу цитату из статьи Ады Горбачёвой: «Автор книги о болезни, смерти и бальзамировании Ленина академик Юрий Лопухин подробно проанализировал акт вскрытия. В мозгу обнаружены многочисленные очаги омертвения, преимущественно в левом полушарии. Картина поражения мозга объясняет течение заболевания: правосторонний паралич, трудности со счетом (сложение, умножение), что свидетельствует об утрате в первую очередь непрофессиональных навыков. Интеллектуальная сфера пострадала мало. Лопухин приводит такой пример. Когда Ленину в качестве успокаивающего средства врачи предложили играть в шашки, притом со слабым противником, он возмутился: "Что они, за дурака, что ли, меня считают?"

Типичных сифилитических изменений (гумм), особых опухолеподобных разрастаний, характерных для сифилиса мозга, не найдено. Мозг Ленина, который хранится в Институте мозга (созданном, кстати, когда-то специально для его изучения), много раз исследовался, в том числе крупными патологами. Все они считают, что никаких признаков сифилитического поражения нет.

В 1924 г. тогдашний нарком здравоохранения Семашко в статье "Что дало вскрытие тела Владимира Ильича" писал: "Основная артерия, которая питает примерно две трети всего мозга, "внутренняя сонная артерия" при самом входе в череп оказалась настолько затверделой, что стенки ее при поперечном разрезе не спадались, значительно закрывали просвет, а в некоторых местах были пропитаны настолько известью, что пинцетом ударяли по ним, как по кости".

Что же привело к такому сильному атеросклерозу всего в 54 года? Юрий Лопухин считает, что роковую роль сыграло ранение во время покушения в августе 1918 г. Одна из пуль, выпущенных Каплан (или не Каплан?), попала в верхнюю треть левого плеча и, разрушив плечевую ость, застряла в мягких тканях надплечья. Другая пуля, войдя в левое надплечье, зацепила ость лопатки и сквозь шею вышла с правой стороны под кожу вблизи соединения ключицы с грудной костью. С уже расщепившейся от удара об ость лопатки зазубренной головкой она прошла через верхушку левого легкого, разорвав покрывающую ее плевру и повредив легочную ткань. В этом участке шеи расположена густая сеть кровеносных сосудов и проходит общая сонная артерия. Это главная артерия, питающая мозг. По мнению Лопухина, пуля не могла не разрушить густую сеть артерий и вен в этой области и не повредить или не контузить стенку сонной артерии. Затем пуля проскользнула позади глотки, столкнувшись с позвоночником и, изменив направление, попала на правую сторону шеи.

После ранения Ленин довольно быстро поправился. Но через полтора года у него начались головные боли, бессонница, частичная потеря работоспособности. Эти явления были связаны с недостаточностью кровоснабжения мозга.

В 1922 г. пуля из шеи была удалена. В операции принимал участие хирург В.Н. Розанов. По его воспоминаниям, никаких признаков атеросклероза у Ленина в то время не было.

Лопухин пишет, что дальше происходило постепенное сужение левой сонной артерии в связи с рассасыванием и рубцеванием тканей вокруг нее. В этой травмированной пулей артерии началось также формирование внутрисосудистого тромба. Тромб без всяких внешних проявлений постепенно увеличивался в размерах, пока не перекрыл просвет сосуда на 80%. Видимо, это произошло в 1921 г. Атеросклероз, который к этому времени был у Ленина, больше всего поразил наиболее уязвимое место - травмированную левую сонную артерию. Лопухин подкрепляет свое предположение мнением известного отечественного невропатолога З.Л. Лурье, который считал, что у Ленина "…была сужена левая сонная артерия не вследствие атеросклероза, а из-за стягивающих ее рубцов, оставленных пулей, прошедшей через ткани шеи вблизи артерии при покушении на его жизнь в 1918 году"».

Трудно не согласиться с доктором Флеровым, выводы которого, по сути дела, основаны на свидетельствах видных медицинских светил. Что же касается фальсификаций фактов, то это не вызывает у меня сомнения. В этом у идеологов большевиков имелся опыт.

И последнее по диагнозу болезни Владимира Ульянова.

Как известно, у Ленина с Крупской не было наследников. А прожили они вместе более четверти века. У Ленина не было и побочных детей, хотя известно, что у него было несколько любовниц. В чём же причина его бездетности? О ней вроде бы никто не писал. Этот вопрос относительно недавно привлёк внимание известного немецкого специалиста по истории медицины Гюнтера Гессе. По мнению доктора Гессе, причиной бездетности Ленина «могла стать смешанная инфекция – сифилис плюс гонорея».

Это вообще – полный бред! Г-н Гессе такой же «доктор», как Арутюнов – «историк».

Исключительно для примера приведу найденную в Интернете информацию (мне наплевать, насколько она достоверна, - суть не в этом): «Детей у революционной четы, как известно, не было. Последняя надежда рухнула в Шушенском. «Надежды на прилет маленькой пташки не оправдались»,— пишет Надежда Константиновна своей свекрови из ссылки. Выкидыш был вызван возникновением у Крупской базедовой болезни».

Следует отметить, что на публикацию Гессе российские врачи-ленинцы никак не отреагировали. Должно быть, не нашли аргументы, опровергающие мнение немецкого учёного.

А чего тут реагировать? Даже если принять во внимание доводы чудо-специалиста, то «могла стать», а могла и не стать. Мне вот что интересно: жена Ленина - Надежда Константиновна Крупская умерла в 1939 году в возрасте 70 лет без всяких признаков заболевания сифилисом.

Вот так врали большевистские лидеры и под угрозой смерти заставляли делать это всех, кто по воле судьбы оказывался под их властью. Исключением не являлись и врачи. Одни на лжи делали себе карьеру, а другие, не способные воспринять ложь как средство улучшения своего благополучия, погибали. К их числу относится А.Б. Залкинд.

К сожалению, врачи и ученые, подписавшие протоколы вскрытия и микроскопических исследований, не смогли перешагнуть барьер страха и пошли на сделку со своей совестью. Они прекрасно понимали, что их может ожидать, если в материалах экспертизы окажутся хотя бы незначительные факты или предположения, бросающие тень на авторитет вождя.

За этим особенно следил большевик Семашко. Я уже не говорю о Сталине. Именно по его указанию засекречивалось все, что было связано с болезнью Ленина. И самое ужасное то, что в этих омерзительных акциях принимали деятельное участие люди самой гуманной профессии — врачи, в их числе титулованные.

Переформулирую изречение известного историка-паппараци Акима Арутюнова: сохранение докторами врачебной тайны является акцией омерзительной.

Исследуя мозг Ленина, профессор Фохт на основе анатомического анализа выдвинул механистическую теорию гениальности. Суть этой теории аргументировалась наличием в мозге большого числа и своеобразно расположенных пирамидальных клеток. От этой теории в Кремле были в восторге. Но их радость и ликование были непродолжительными. Дело в том, что вскоре после сенсационного “открытия” профессора Фохта в немецкой Энциклопедии душевных болезней и в других изданиях выступил профессор Шпильмейер с утверждением, что такого рода большое число пирамидальных клеток имеются и у... слабоумных.

Возможно, радость и ликование Акима тоже преждевременны. Ещё неизвестно, сколько пирамидальных клеток имеется в его собственном мозгу.

 


 

Глава 21.

ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ «ВОЖДЯ»

Иной мерзавец, может быть для нас тем полезен, что он мерзавец.
Вл. Ульянов
В известной степени раскрывает Ленина, как человека, случай, рассказанный Т.И. Алексинской в парижском журнале “Родная земля”: “Восприняв марксистскую доктрину с ее безличным методом, мы все-таки искали в вожде человека, в котором были бы соединены темперамент Бакунина, удаль Стеньки Разина и мятежность горьковского Буревестника. Такой живой фигуры не было перед нами; но мы хотели олицетворить ее в лице Ленина. И когда я увидела его впервые в 1906 году на одном из загородных митингов в Петербурге, я была страшно неудовлетворена. Меня удивила не его наружность... — а то, что, когда раздался крик: “Казаки!” — он первый бросился бежать. Я смотрела ему вслед. Он перепрыгнул через барьер, котелок упал у него с головы... С падением этого нелепого котелка в моем воображении упал сам Ленин. Почему? Не знаю!.. Его бегство с упавшим котелком как-то не вяжется с Буревестником и Стенькой Разиным. Остальные участники митинга не последовали примеру Ленина. Оставаясь на местах, они, как было принято в подобных случаях, вступили в переговоры с казаками. Бежал один Ленин...

Да… Замечательный рассказ.

Было бы неплохо, конечно, если хоть кто-то подтвердил эти слова. Я, само собой, не утверждаю, что Владимир Ильич должен был чётко соответствовать латентно-сексуальным, томительным мечтаниям этой дамы об удалом, темпераментном и слегка мятежном мачо. Да, г-жа Алексинская осталась неудовлетворена, что её предполагаемый кумир не раскидал казаков приёмами карате, не вскочил в седло («Я скоро вернусь, Бэби!») и, стреляя с двух рук, не помчался вслед за деморализованным противником.

А мне так пофиг. Ну, убежал и убежал. Ну не был он, допустим, бесстрашным человеком, и что? Другое дело, что побасенкам этим эмигрантским я лично не верю. Во-первых, потому, что знаю, как Владимир Ильич, реально рискуя жизнью, попал в Смольный, например. А во-вторых, сама г-жа Алексинская из той ещё семейки!

Я, разумеется, не исключаю, что в личной жизни супруг - Григорий Алексеевич Алексинский - полностью соответствовал всем её строгим критериям. Напомню только, что именно благодаря этому господину мы теперь знаем о существовании немецкого суперагента – бравого прапорщика Ермоленко. Возможно, кто-то уже забыл, но это г-н Алексинский вместе с В.С.Панкратовым распространяли «сенсационные» сведения после июльского мятежа.

Между прочим, Г.А.Алексинского в 1918 году арестовывало ЧК, но отпустило на поруки. Потом он эмигрировал, и только благодаря этому историография обогатилась ещё одной сенсацией – собственноручно им написанным «донесением Бинда» о ночёвке Ленина в германском посольстве. По словам Алексинского именно «во время этого ночного визита Ленин должен был заключить свой позорный пакт с врагами своего отечества. Во исполнение данного пакта, как только началась русская революция, немецкое правительство направило Ленина и его соратников в знаменитых опломбированных вагонах».

Не унялся чувачок.

М.В. Фофанова однажды рассказала про один курьезный случай, связанный с Лениным. Днем второго дня после переезда Ленина к ней на квартиру, раздался тихий стук в дверь. Стук не был условным. Владимир Ильич весь побледнел и, не дав ей подойти к двери, побежал в комнату, чтобы попытаться по водосточной трубе или другим способом опуститься во двор. Маргарита Васильевна вовремя его остановила. Оказалось, что соседский мальчик, играя со сверстниками, случайно задел палкой в дверь…

Даже вообще ничего не зная про описываемые события, любому внимательному читателю понятно: для того, чтобы получился «тихий стук в дверь» мальчик должен был её «случайно задеть» неоднократно. Ну а поскольку фактология немного известна, можно пойти далее. Если бы после каждого стука в дверь Ленин кидался к водосточной трубе, то ему проще было бы сидеть на ней постоянно. Дело в том, что дверь квартиры М.В.Фофановой «задевали палками» регулярно. Первые пять дней пребывания там Владимира Ильича, в квартире оставалась домработница Юзя. Входя и выходя из квартиры по своим надобностям, она хлопала дверями, не спрашивая на то разрешения Владимира Ильича и не ставя его в известность о приближении этого жуткого звука. Кроме того, в гости к Маргарите Васильевне захаживала сестра. Несколько раз наносил визиты председатель домкома. А однажды пришёл и вообще остался ночевать бывший муж Фофановой. В этом случае, Ленин закрылся на ключ у себя в комнате и работал там тихо, «как сурок», по выражению Маргариты Васильевны. (по книге В.Логинова «Неизвестный Ленин»).

Что касается «случая с мальчиком», то Надежда Константиновна Крупская оставила свои воспоминания о нём. Но сначала я, на всякий случай, напомню, о каком времени здесь идёт речь. Квартира Фофановой была «конспиративной» и Ленин перебрался туда из Финляндии тайно. Сразу было оговорено, что он не будет никому открывать дверей и не будет отвечать на звонки.

Что бы там не писал Аким Арутюнов, но враги в то время серьёзно искали Владимира Ильича. Так что, попадание к ним в руки грозило серьёзными неприятностями и самому Ленину, и тому делу, которому он посвятил всю свою жизнь. В такой ситуации отступление через окно уж никак постыдным поступком не являлось.

Кстати! Возможно г-же Алексинской фигура Ленина, ловко спускающегося по водосточной трубе и убегающего, отстреливаясь, от контрразведчиков, могла и понравиться. Ну да ладно, не будем пытаться проникнуть в эротические фантазии этой дамы и вернём слово Надежде Константиновне. Однажды вечером, она застала у квартиры Фофановой (они были хорошими подругами) юношу:

«”Знаете, в квартиру Маргариты забрался кто-то… Прихожу, звоню, мне какой-то мужской голос ответил; потом звонил я, звонил – никто не отвечает”. Парню я что-то наврала… И только тогда успокоилась, когда он сел в трамвай и уехал… Когда Ильич открыл дверь, принялась его ругать: “Парень мог ведь народ позвать”. – “Я подумал, что спешное”».

И только потом пришла г-жа Фофанова и тоже стала успокаивать Крупскую – это, мол, племянник, хотя приходивший – Женя Фролов, был не племянником, а сыном её друга. (по книге В.Логинова «Неизвестный Ленин»).

Короче говоря, всё по знаменитому армянскому анекдоту: «не в лотерею, а в карты, не выиграл, а проиграл, и не машину, а велосипед. А так – всё верно».

В народе говорят, что жестокими и злыми людьми, как правило, бывают трусы. Если судить по характеристике Т.И. Алексинской, то Ленин действительно был архитрусливым человеком. Очевидно, на почве чрезмерной трусости Ленин много уделял внимания конспирации своей личности.

Раскрываем блокнотик, и заносим туда слово с приставкой «архи».

…Читателю небезынтересно будет познакомиться с лексикой Ульянова-Ленина. Вот краткий перечень любимых определений, составленный на основе всего лишь трех томов его собраний сочинений: “балбес”, “банда”, “болтун”, “вор”, “говно”, “гад”, “гадкий”, “горлопан”, “глупый”, “гнилое яйцо”, “грязный натуришка”, “дурачки”, “жулик”, “зад”, “зверь”, “зверек”, “идиоты”, “иуда”, “клеветник”, “кляузник”, “лакей буржуазный”, “лиса”, “лошадиный барышник”, “лжец”, “мародер”, “мерзавец”, “мещанская сволочь”, “мошенник”, “мракобес”, “моськи”, “негодяй”, “навозные кучи”, “олух”, “осел”, “оппортунист”, “палач”, “пакостник”, “паскуда”, “паразит”, “помойная яма”, “поганое стойло”, “подонки”, “пошлый болтун”, “пошляк”, “презренные дурачки”, “проститутки”, “прохвост”, “прихвостень”, “ренегат”, “самодур”, “свинья”, “собака”, “сволочь”, “спекулянт”, “старые бабы”, “торгаш”, “труп”, “трус”, “тупица”, “тупоум”, “ученые дураки”, “филистер”, “хам”, “шалопай”, “шарлатан”, “шантажист”, “шайка”, “шовинист”, “штрейкбрехер”, “шуты гороховые”, “щенок”... Вот каков лексикон литератора.

Ну вот, сглазил, похоже. Зачем опять истязал себя этот самоотверженный человек?! Перелопатить три тома ПСС, только для того, чтобы сообщить, что Ленин сто лет назад кого-то назвал «оппортунистом» или «лисой»…

Лучше бы Аким перечитал последние абзацы своих глав, - Владимир Ильич отдыхает! Или сосчитал различные вариации слова «омерзительный» на своих собственных страницах. Такого-то осетра грех было не урезать.

Но нет, не до пустяков Акиму Арутюнову! Дальше идёт просто феерия обличений:

По свидетельству людей, лично знавших Ленина, он, мягко выражаясь, был не совсем равнодушен к деньгам…

Ленин действительно высоко ставил евреев (унижая и оскорбляя другие народы), и это подтверждается документами…

Известно, что юный Володя Ульянов был невнимателен и груб с детьми: как правило, огрызался на их приглашения поиграть с ними…

Ленин в детстве, бывало, говорил неправду…

Убил, как есть, убил!

Но и это ещё не всё, получайте десерт:

Несколько слов об отношениях между Лениным и Инессой Арманд. Этой темы касались немногие. Это в основном Н.К.Крупская, А.М.Коллонтай, Луис Фишер, А.И.Солженицын, П.Подлящук, Д.А.Волкогонов. Мне думается, что в этом вопросе вряд ли кто-либо мог знать больше Крупской. Однако она была дипломатична и умна. Поэтому в своих воспоминаниях пишет об Инессе Арманд лишь как о партийном товарище и друге семьи.

Исходя из удалённого мною текста, можно предположить, что Аким Арутюнов недипломатичен и глуп. Для тех, кто интересуется пикантными подробностями, рекомендую полную версию книг Арутюнова.

Ну как тут не вспомнить афоризм древних: Qualis pater, talis filius [ 201 ].

А вот не полезу я, из принципа, по ссылке №201. Пусть эта латинская мудрость останется для меня тайной.

Ленин неимоверно испытывал жажду власти над людьми. По-видимому, ему были по душе слова Людовика XIV: “L'etat c'est moi” [ 202 ]

Бл..!

У меня тоже не хватает русских литературных слов.

* * *
Напоследок поделюсь с читателем результатом исследования одного, на мой взгляд, чрезвычайно важного по существу и значению вопроса. Он возник после того, как я ознакомился с документом, ставившим под сомнение то, что отцом Ленина был Илья Николаевич Ульянов. Отсюда появилась необходимость произвести изыскания с целью выявления подлинного отца Ленина. Такая постановка вопроса, возможно, покажется читателю странной…

Ещё как покажется! Достаточно познакомиться с работой некоего А.Арутюнова, где он, подробнейшим образом рассмотрел всех родственников Ленина по отцовской линии, убедительно доказав, что у Владимира Ильича нет ни капли русской крови.

Начну с документа, который вызвал у меня сомнение. Это диплом Ленина об окончании высшего учебного заведения. Дело в том, что в дипломе ясно указан его владелец - Владимиръ Ивановъ Ульяновъ. Но почему-то слово "Ивановъ" зачеркнуто и над ним написано "Ильинъ".

Один единственный диплом? И всё? Ведь в ответ можно привести множество примеров, где Ленин собственноручно пишет своё отчество «Ильич». Взять, хотя бы, анкету, которую Аким приводит на своих же страницах. А в дипломе, как не крути, отчество печатал какой-то левый Вася.

Много лет назад, работая над монографией по личностной и политической биографии Ленина, я не раз возвращался к загадочному диплому. И каждый раз обнаруживал все новые искажения и извращения фактов, относящихся к диплому и его владельцу. Например, в первом томе Биографической хроники Ленина читаем: "14(26) января (1892 года. - А.А.) Ленин получает от управления Петербургского учебного округа университетский диплом первой степени". И ниже на той же странице написано: "В тот же день или позднее Ленин вносит в своем дипломе поправку "Ильин" вместо "Иванов". (Заметим, что в этих словах отсутствуют твердые знаки. Ясно, что поправку делали уже после 1917 года, а не в 1892 году).

Убей – не пойму, что Аким имел в виду под своим замечанием в скобочках? Если разговор идёт об исправлении в дипломе, то на фотокопии ясно виден «твёрдый знак». Да и сам Арутюнов несколькими строками выше пишет "Ильинъ". В Биографической хронике Ленина, действительно, искомых знаков нет. Получается, Аким доказывает, что первый том Биохроники вышел не в 1892, а после 1917 года? Трудно не согласиться со «знаменитым историком»!

О своих сомнениях и обнаруженных неточностях, связанных с дипломом Владимира Ульянова, я рассказал своему научному консультанту Маргарите Васильевне Фофановой. Выслушав меня, Маргарита Васильевна сказала, что исправление в дипломе скорее всего было сделано в стенах Института Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина.

Вот как тут удержаться в цензурных рамках?

Да! Только «научный консультант» мог раскрыть Арутюнову ту страшную коммунистическую тайну, что Биографическую хронику писали в стенах вышеназванного института.

Владимир Ульянов, как и все дипломанты, сообщил в Испытательную комиссию нужные сведения, после чего ему было выдано свидетельство за # 205 на право получения диплома первой степени. Таким образом, Владимир Ульянов, сделав необходимое сообщение, тем самым признал своим отцом некого Ивана, отказавшись от Ильи Николаевича.

Зачем? Мать свою хотел опозорить???

Напрашиваются вопросы. Почему Владимир Ульянов поступил так? (Аким заинтриговывает читателя) Что послужило причиной для принятия столь серьезного решения? И, главное, какого Ивана признал он своим настоящим отцом?

Лет десять назад, когда авиакомпании стали внедрять у себя какую-то «международную систему» оформления билетов, я летел домой, на Камчатку, с экземпляром, где фигурировали ТРИ варианта написания моей фамилии. Страшно представить, какие выводы мог бы сделать какой-нибудь арутюноид, попади такой «документ» в его руки.

Прямо скажем, довольно сложный кроссворд оставил нам Владимир Иванович. (выделено мной. — А.А.).

Афтор, жги!

Признаться, кроссворд настолько захватил меня, что, не считаясь с временем, я стал работать над его разгадкой, изучая как опубликованные, так и неопубликованные архивные материалы, относящиеся непосредственно к Ульяновым, а также материалы периодической печати, авторами которых были современники семьи Ульяновых. Прежде всего меня удивило, что в эпистолярном наследии Ленина нет ни одного упоминания об Илье Николаевиче. В то же время его мать, Мария Александровна Ульянова, в письмах разным адресатам, не считая писем, отправленных лично ей, упоминается более 200 раз!

И опять Аким терзает беззащитный ленинский сборник. Страшно представить, какой вид имеет акимовский экземпляр ПСС после этих жутких экзекуций. Как хотите, но ТАКОЕ безболезненно пройти не может. Причём, для обеих сторон.

Что касается сути, то Илья Николаевич умер, когда Ленину было 16 лет. «Эпистолярное наследие» охватывает гораздо более поздний период.

Так какого же Ивана Ленин признал своим отцом? Должен сказать, что разгадать это в большой степени помогла мне Анна Ильинична Ульянова-Елизарова. Просматривая ее литературное и эпистолярное наследие (включая неопубликованное), я обнаружил весьма интересные факты, причем неоднократно повторяющиеся, хотя и изложенные в несколько измененной форме. Поскольку они имеют важное значение для исследования, приведу все три редакции текста по одному и тому же вопросу, в которых, по моему убеждению, находится ключ к разгадке ленинского кроссворда.

"...Писарева, которого тогда уже в библиотеках не выдавали, мы доставали у нашего домашнего доктора, имевшего полное собрание сочинений".

"Брали мы Писарева, запрещенного в библиотеках, у одного врача, знакомого отца, имевшего полное собрание его сочинений".

"Брали мы Писарева у одного знакомого врача, имевшего полное собрание его сочинений".

В текстах на первый взгляд вроде бы нет ничего такого, что могло бы вызвать у читателя подозрение. Ведь речь идет об одном и том же. Брали, доставали Писарева для чтения, и уж какая разница - у кого. Между тем, вникая в содержание трех текстов, нельзя не заметить, как Анна Ильинична преднамеренно и искусно маскирует и отдаляет владельца собрания сочинений Писарева от дома Ульяновых.

Да уж, «Анна – искусница»! Что мешало ей сразу-то выбрать нужный вариант?

Сначала она говорит, что он домашний доктор, затем, подумав немного, называет его знакомым врачом отца, наконец пишет, что тот был просто знакомым врачом.

Нет, третий вариант «поближе» второго будет! Во втором говорится, что врач был знакомым только Ильи Николаевича, а в третьем – намёк на большее: «брали МЫ у ЗНАКОМОГО». То есть, знакомый – общий.

Создается впечатление, будто Анна Ильинична не знает или не помнит имени этого врача, человека, который неоднократно снабжал детей Ульяновых запрещенными книгами из своей библиотеки. Да разве можно этому поверить?! Тем более что Анна Ильинична многократно встречалась с этим врачом.

Да может не нравился ей домашний врач! Укол болючий поставил, или конфетки запретил есть, да мало ли что ещё могло случиться в те далёкие годы...

Анна Ильинична в своих воспоминаниях многие страницы посвящает няне Варваре Григорьевне Сарбатовой, хорошо помнит имя кухарки и даже ее дочери, называет по имени и отчеству десятки людей, даже совершенно далеких от дома Ульяновых, а вот имени домашнего врача - воспитателя детей Ульяновых и, скажем так, друга Марии Александровны, с которым даже фотографировалась вместе с матерью, - "не помнит". Не странно ли? Это же чистейший абсурд!

Приходится снова констатировать: плохую услугу сыграло с Акимом знакомство с феноменально памятливыми людьми.

Спрашивается: почему Анна Ильинична так поступала? Чем она руководствовалась, сознательно скрывая имя домашнего доктора? Мне представляется, что она делала это исключительно из-за боязни, что имя домашнего врача может вызвать у части читателей некие ассоциации и стать поводом для различных толков. Дело в том, что домашнего врача и близкого человека Марии Александровны звали Иван Сидорович Покровский. (выделено мной. — А.А.).

Придётся прервать торжествующего автора. Напомню, что Иван Сидорович Покровский всё-таки второй в очереди на отцовство. Ведь: Во внешнем облике Ульяновых, начиная с Василия (дяди Ленина) и Ильи (отца) преобладали монголоидные элементы. К тому же напомню, что: ссылаясь на рассказы отца и матери, очень старый, тяжело больной волжский рабочий — кочегар Харитон Митрофанович Рыбаков, которого я случайно встретил в лесу в предместье города Вольска летом 1956 года, говорил, что в народе ходили слухи, будто настоящий отец Ильи — Николай Ливанов (тоже монголоид, очевидно); многие находили между ними большое внешнее сходство.

Это была цитата из 2-й главы. Теперь можно вернутся к новому «папаше».

В связи с этим фактом должен рассказать о случае, который произошел 43 года тому назад. Летом 1957 года…

Кажется, я начинаю понимать… Ежегодное летнее обострение? Т-с-с-с…

Летом 1957 года я, находясь проездом в Ульяновске, познакомился с весьма удивительным и интересным человеком, коренным жителем города, 82-летним врачом-дерматологом и, как выяснилось, заядлым филателистом. Очень скоро у нас сложились доверительные отношения, что в те времена не было типичным. Подчеркну, что тон в этом задал мой новый знакомый. Из откровенной беседы я узнал, что Леонид Евграфович (так звали моего собеседника) вырос в интеллигентной семье: отец был инженером-путейцем, а мать - учительницей. Я спросил: не знали ли его родители семью Ульяновых? Оказалось, что они были знакомы с Ильей Николаевичем и Марией Александровной.

Это же надо! Прямо еврейское везение, какое-то. Ну и прёт Акиму Арутюнову…

При этом Леонид Евграфович добавил, что Ульяновых знал весь Симбирск. "И как было не знать", - сказал он. Сделав небольшую паузу, как бы собираясь с мыслями и погладив седую бородку, Леонид Евграфович продолжил рассказ об Ульяновых: "Роман Марии Александровны с домашним доктором Иваном Покровским был многие годы постоянной темой для наших любительниц посудачить, хотя в городе никто не сомневался, что они любовники. Их часто видели вместе во время прогулок. Они и не пытались скрываться. В знатных семьях поговаривали, что Иван Сидорович - этот самодовольный и властный субъект - внебрачный сын широко известного в России музыкального критика, литератора и драматурга Александра Улыбышева. А бедолага Илья Ульянов, этот кроткий, но преданный своему делу человек, уважаемый горожанами, жил дома на правах постояльца, с которым никто не считался. В сущности, переживания стали причиной его преждевременной смерти".

Мне кажется, что к сплетням нужно относиться критически, даже если их распространяет почёсывающий бородку врач-дерматолог или тяжело больной рабочий-кочегар.

От рассказа Леонида Евграфовича я буквально был в шоке. Признаться, я уехал из Ульяновска с неприятным осадком в душе…

)))))))))))))

…Был поражен смелыми высказываниями Леонида Евграфовича, хотя они и вызвали у меня сомнения. Лишь спустя десятилетия я убедился, что мой симбирский знакомый старичок говорил правду.

Удивительно, как сохранили свои болтливые языки Леонид Евграфович с Харитоном Митрофановичем в 1937-1938 годах? Если, конечно, симбирский старичок не был очередным шизофреническим видением Акима Арутюнова.

…Иван Покровский окончил медицинский факультет. Некоторое время занимался частной практикой, а в конце 60-х годов стал домашним врачом семьи Ульяновых. По-видимому, с того времени началась близкая связь между Иваном Сидоровичем и Марией Александровной…

А «профессиональный историк» держал свечку.

На мой взгляд, этим можно объяснить тот факт, что Иван Сидорович Покровский в 1869 году вместе с семьей Ульяновых переехал из Пензы в Симбирск и с тех пор безотлучно жил в их доме. Иван Сидорович никогда не был женат. Он чувствовал себя хозяином в доме, поскольку Илья Николаевич часто находился в разъездах по многочисленным школам губернии, им же организованным, мало бывал дома. А Анна Ильинична, как заметил читатель, своими хитроумными и, прямо скажем, нечестными записями делала все для того, чтобы скрыть истинные отношения матери с Иваном Покровским.

Аким считает, что со стороны А.И.Ульяновой-Елизаровой было «нечестно» скрывать тот «факт», что её родная мать изменяла мужу. И своему отцу, кстати, поскольку родилась Анна Ильинична в 1864 году, то есть, до того, как в семье Ульяновых появился «похотливый» врач.

И последнее. Мне представляется, что в вопросе принятия решения Лениным признать своим отцом Ивана Сидоровича Покровского известную роль сыграла его мать. Очевидно она открыла свою тайну взрослым детям после смерти Ильи Николаевича.

Вот так! На основании сплетни и единственной ошибки в дипломе, Аким делает «очевидные» заключения. А как же: «Во внешнем облике Ульяновых, начиная с Василия (дяди Ленина) и Ильи (отца) и кончая Владимиром Ильичом, преобладали монголоидные элементы. И если ещё учесть, их небольшой рост (максимальный 164 см.), что не типично для русских мужчин, то можно предположить, что дед, прадед и все далёкие предки по отцовской линии принадлежали к тюркоязычным племенам. Определив национальную принадлежность рода Ульяновых, необходимо…»? (глава 1). Куда делись ленинские «монголоидные элементы»? Или Покровский тоже принадлежал к тюркоязычным племенам?

…А вот ещё несколько слов о Ленине, произнесённых великим мыслителем (И.А.Буниным) в Париже 16 февраля 1924 года в речи «Миссия русской эмиграции»: «Выродок, нравственный идиот от рождения…».

Прерву великого мыслителя и верну слово великому историку Акиму Арутюнову:

…Таков вкратце портрет вождя большевиков.

На этом и закончим.

 


 

Заключение

По мере приближения к окончанию моего неблагодарного труда, в голове всё чаще вертелся последний абзац из бессмертного "Швейка": До этих слов продиктовал уже больной Ярослав Гашек..." Да, комментирование акимовского опуса - занятие не для слабаков! Скажу честно, что до того момента, когда я в победном порыве вскинул руки, пересекая воображаемую финишную ленту не один раз мне приходилось отступать, закидывая на дальнюю полку "Комментарии" на год и более. Тем не менее, всякий раз находились причины, для того, чтобы продолжить начатое. Как пример, приведу первый такой случай. Он, кстати, отражён в первой части. Когда я впервые оценил масштаб предстоящие работы, руки, действительно, стали опускаться. К тому же я ничего тогда не знал о самом авторе. Решил, на всякий случай, задать вопрос про Акима одному своему интернет-знакомому: "Жив ли, здоров вышеназванный господин?" Получил в ответ длиннейший список разнообразнейших покушений на "известного учёного-историка", вплоть до "выстрела в голову из арбалета". Тут я понял, что могу внести посильную лепту, в то, чтобы положить конец этим диким рецидивам. Я, само собой, не надеюсь, что те люди, которые совершали эти жестокие и бессмысленные деяния, будут читать мои "Комментарии". Поэтому я не буду говорить о том, что нападать на беззащитного, ничего не подозревающего, пожилого человека - подло. Кроме всего прочего, если уж родители не смогли вложить в голову своим чадам эту простую мысль, то сейчас это вообще безнадёжно. Я надеюсь на другое. Может быть, среди тех, кто одолел мой опус, найдётся кто-то, через кого до этих дебилов дойдёт простая мысль: нельзя бить клоуна, за то, что он бросил в Вас в цирке поролоновый кирпич. Запомните: такие враги, как Аким Арутюнов, - это подарок судьбы! Их надо не бить арматурой по голове, а холить и лелеять.

Говорю от всей души: дай Бог Акиму Арутюнову крепкого здоровья и кавказского долголетия!

Ладно, вернусь в рамки темы. Внимательные читатели (очень надеюсь, что такие есть), даже если они просто пробегут глазами по названиям глав, сразу увидят солидные пропуски в нумерации ближе к окончанию моих "Комментариев". Жестоко ошибается тот, кто думает, что именно в пропущенных главах содержатся все самые главные и неоспоримые арутюновские доводы, что именно в эти утаённые мною уголки закатились жемчужины арутюновской мысли. Нет, там всё абсолютно то же самое. Любой желающий может пройти проторённой мною тропой и убедится в этом лично.

Утверждаю со знанием дела: на первых порах вы даже получите удовольствие, открывая для себя новые арутюнизмы. А вот мне Аким Арутюнов просто надоел. Другими словами, я буду рад, если найдутся желающие вслед за мной заглянуть в эту сокровищницу антикоммунистической мысли. Но на прощание я вытащу из неё ещё один драгоценный камешек (оставил я их там намного больше, честное слово). Итак, за время моей нешуточной работы мне, по понятным причинам, не раз приходилось перелистывать акимовский двухтомник в сторону "Содержания", "ссылок", "примечаний", "списка используемой литературы" и пр. Так вот, оказавшись как-то на страничке, где Аким расшифровал использованные им сокращения, я, среди всяческих РЦХДНИ и ГАРФ, обнаружил скромную запись: "СССР - Союз Советских Социалистических Республик". Понимаете? Аким твёрдо уверен: через энное количество лет пытливый отрок, читая его монументальное исследование, встретит незнакомую аббревиатуру и только из авторских пояснений узнает, что означает эта таинственная комбинация букв... Ну что ж, всё может быть: система ЕГЭ - штука серьёзная и её успехи уже очевидны. Может и правда "нетленка" Арутюнова переживёт в народе память о СССР. Не знаю.. Но что касается меня, то мой экземпляр акимовского двухтомника уже занял своё законное место в помойном ведре.

На прощание хочу сказать спасибо двум своим друзьям, которые, в меру своих скромных сил, пытались убедить меня, что из "комментариев" получается что-то дельное. Скажу честно: не смотря на мой самокритичный настрой, иногда им это удавалось. Одно время, я было совсем возгордился, но слепой случай окончательно и бесповоротно вернул меня с небес на землю. На одном серьёзном форуме я неожиданно встретил ссылку на интересующего меня персонажа. Ссылающийся получил вот такой ответ: "Арутюнов - однозначно шизоид". Вспомнил я про свой многокилобайтный труд и почувствовал острейший приступ чёрной зависти: вот умеют же люди выражать свои мысли кратко!

 


Глава 20.

ТАЙНЫ БОЛЕЗНИ И СМЕРТЬ

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников.
(Мат. 23, 29)

 

Почти 30 лет Ленин вынашивал заветную мечту осуществить государственный переворот в России и захватить власть. Однако, узурпировав власть в России, Ленин правил государством практически чуть более 5 лет. Но за эти годы он причинил народам России столько горя и страданий, сколько они не пережили за 500-летнюю историю российского государства. Даже будучи серьезно больным и беспомощным, он все же продолжает вредничать и ехидничать.

No comment.

Накануне “похорон”, 25 января, в “Известиях” появилась статья наркома здравоохранения H.A. Семашко, в которой он пространно описывает причины болезни и смерти Ленина. Ссылаясь на протокол вскрытия тела, автор статьи, в частности, писал, что “склероз поразил прежде всего мозг, то есть тот орган, который выполнял самую напряженную работу за всю жизнь Владимира Ильича, болезнь поражает обыкновенно “наиболее уязвимое место” (Abnutzungssclerose), таким “уязвимым” местом у Владимира Ильича был головной мозг: он постоянно был в напряженной работе, он систематически переутомлялся, вся напряженная деятельность и все волнения ударяли прежде всего по мозгу.

Читатель, даже отдалённо знакомый с творчеством Арутюнова, может смело предположить, с минимальной вероятностью ошибиться, что будет писать этот истошный человек. Естественно, Аким доказывает, что Ленин умер от сифилиса. Хочу сразу сделать несколько замечаний. Даже если это и так, то речь идёт о сифилисе головного мозга, который мог быть последней стадией бытового или наследственного сифилиса. На мой взгляд, ничего постыдного в этой болезни нет, - такое несчастье может произойти с каждым. Кроме того, в России в конце XIX - начале ХХ в. сифилис был широко распространен, в том числе и наследственный и бытовой. Знаменитый терапевт С.П. Боткин, лейб-медик Александра II, говорил: "В каждом из нас есть немного татарина и сифилиса".

Позволю себе, не без оснований, поставить под сомнение объективность описания Семашко причины болезни и смерти Ленина, а также выводы и заключения, сделанные учеными и врачами в протоколах патологоанатомического и микроскопических исследований.

Мои сомнения возникли не сразу и не на пустом месте, а из собранной за многие годы информации.

Так, известный русский ученый, невропатолог и психиатр Г.И. Россолимо в доверительной беседе со своим старым приятелем профессором Лечебно-санитарного управления Кремля В.А. Щуровским высказал свои соображения по поводу болезни Ленина…

Если прислушиваться ко всяким сплетням, то можно доказать всё что угодно. Например, я слышал, как М.Н.Задорнов, в доверительной беседе со зрительным залом сообщил, что Ленин был… женщиной! Странно, что эта информация прошла мимо «профессионального учёного».

Спустя год с небольшим после публикации Б.В. Петровским своей статьи учеными-медиками были произведены новые научные исследования останков Ленина, в частности его мозга. Результаты исследования с научной достоверностью показали, что Ленин в молодости болел венерической болезнью. Этот факт получил отражение в средствах массовой информации. Быть может, подумалось мне, эту болезнь молодой Ульянов подцепил летом 1895 года, во время первой заграничной поездки, когда он, по собственному признанию, “многонько пошлялся и попал... в один швейцарский курорт” для лечения?

Судите сами, что могло «подуматься» НОРМАЛЬНОМУ человеку после прочтения такого текста:

«18 juillet 95.

Я писал последнее письмо, если не ошибаюсь, восьмого. С того времени я многонько пошлялся и попал теперь... в один швейцарский курорт: решил воспользоваться случаем, чтобы вплотную приняться за надоевшую болезнь (желудка), тем более, что врача-специалиста, который содержит этот курорт, мне очень рекомендовали как знатока своего дела. Живу я в этом курорте уже несколько дней и чувствую себя недурно, пансион прекрасный и лечение видимо дельное, так что надеюсь дня через 4—5 выбраться отсюда».

И, что показательно, выбрался. Следующее письмо своей матери Владимир Ильич отправил уже из Берлина:

«Berlin, den 10. August 95.

Не знаю, получила ли ты мое предыдущее письмо, которое я отправил отсюда с неделю тому назад. На всякий случай повторяю свой адрес: Berlin, Moabit, Flensburgerstrasse, 12II (bei Frau Kurreick) Herrn W. Ulianoff…»

 

Впрочем, какое имеет значение, где и когда он прихватил эту заразную болезнь.

А и действительно: какое может иметь значение кастрированная Арутюновым цитата? Акимовское дело – прокукарекать, а там, хоть не рассветай.

Важно сказать о другом: Ленин был не таким уж безгрешным ангелочком и чистоплотным человеком, как об этом писали и говорили все годы его ученики, соратники и поклонники. Все это, как говорится, из области абстрактных декларативных суждений и высказываний. Нам же нужны факты.

Уделив внимание своим излюбленным сплетням, Аким перешёл к «фактам». Яркий пример: какие-то учёные-медики произвели научные исследования, в результате которых с научной достоверностью доказали, что Ленин болел венерической болезнью. Казалось бы, дело за малым: привести имена учёных-медиков и факты убеждающие в «научной достоверности». Но Аким не ищет лёгких путей! Разгром подлых кремлёвских фальсификаторов он ведёт с самого начала.

Документ №I [ 175 ] (протокол патологоанатомического исследования).

“Пожилой мужчина, правильного телосложения, удовлетворительного питания. На коже переднего конца правой ключицы линейный рубец, длиной 2 сантиметра. На наружной поверхности левого плеча еще один рубец неправильного очертания 2х1 сантиметр (первый след пули). На коже спины под углом левой лопатки кругловатый рубец 1 сантиметр (след второй пули)…

Заключение: “Основой болезни умершего является распространенный атериосклероз сосудов на почве преждевременного их изнашивания (Abnutzyngssclerose). Вследствие сужения просвета артерий мозга и нарушения его питания от недостаточности подтока крови наступали очаговые размягчения ткани, объясняющие все предшествовавшие симптомы болезни (параличи, расстройства речи). Непосредственной причиной смерти явилось 1) усиление нарушения кровообращения в годовном мозгу и 2) кровоизлияние в мягкую мозговую оболочку области четверохолмия.

Горки, 22 января 1924 года”.
Протокол патологоанатомического исследования (вскрытия) подписали: А.И. Абрикосов, В.В. Бунак, Б.В. Вейсброд, Ф.А. Гетье, А.А. Дешин, П.И. Елистратов, В.П. Осипов, В.Н. Розанов, Н.А. Семашко (нарком здравоохранения), О. Ферстер. Двое из них (А.И. Абрикосов и А.А. Дешин) в лечении Ленина не принимали участия.

Всего же в лечении Ленина и консилиумах приняли участие 8 иностранных и 19 советских врачей.

Вызывает удивление, что от этого ответственного исследования были отстранены лечащие врачи — профессор В.В. Крамер и приват-доцент Л.М. Кожевников. Особенно настораживает и тот факт, что в этом чрезвычайно важном исследовании не принимает участие видный ученый, директор института мозга В.М. Бехтерев. Что же касается профессора О. Ферстера (единственного иностранного врача, подписавшего протокол), то это высокооплачиваемый специалист подписал протокол не глядя, поскольку не владел русским языком. К тому же содержание протокола его не интересовало: его вполне удовлетворяли те десятки тысяч фунтов стерлингов, которые он получил из государственной казны по указанию ЦК РКП(б). Немало получили и другие иностранные профессора.

Почему же тогда тоже не подписали? Или проявили частичную принципиальность: «немалые деньги возьмём, но не подпишем»? На чём основывается убеждённость Арутюнова, что О.Ферстер подписывал документ «не глядя»? Неужели большевики не раскошелились на переводчика?

Про «Институт мозга», «директором» которого был В.М.Бехтерев см. ниже.

Документ № 2

(протокол микроскопического исследования)

…“Таким образом, — пишет А.И. Абрикосов, — микроскопическое исследование подтвердило данные вскрытия, установив, что единственной основой всех изменений является атеросклероз артериальной системы, с преимущественным поражением артерий мозга.

Никаких указаний на специфический характер процесса (сифилис и др.) ни в сосудистой системе, ни в других органах не обнаружено” .

Ничуть не ставя под сомнение авторитет и компетентность ученого столь высокого ранга, произведшего микроскопическое исследование, должен отметить, что создается впечатление, будто профессор А.И. Абрикосов единолично занимался исследованием. Вот этому как раз трудно поверить. Напрашивается вопрос: почему исследованием мозга умершего не занимался Институт мозга по изучению мозга и психической деятельности, возглавляемый академиком В.М. Бехтеревым? Ведь в заключении патологоанатомического исследования однозначно говорится, что непосредственной причиной смерти Ленина явилось “усиление нарушения кровообращения в головном мозгу и кровоизлияние в мягкую мозговую оболочку области четверохолмия”.

Напрашивается ответ: исследованием мозга Владимира Ильича Ленина вышеозначенный институт не занимался по той простой причине, что в тот момент попросту не существовал. Институт был основан в 1928 году, причём, путём преобразования из лаборатории по изучению мозга Ленина.

Что касается личности самого Абрикосова, то вот что пишет Ада Горбачева в статье «Властвовать на Руси вредно для мозга. История болезни и смерти Ленина» (журнал «Субботник» № 30 июня 2001): «Разумеется, в заключении о смерти можно написать что угодно, вернее, что прикажут. Но в 1924 г. медики еще могли себе позволить без смертельного риска высказывать собственное мнение. Заключение о причине смерти Ленина было опубликовано в газетах. Его и подписал глава патологоанатомической школы академик Алексей Абрикосов. Один из крупнейших современных отечественных патологов академик Виктор Серов, лично знавший Абрикосова, говорит, что заставить его написать неправду было невозможно. В начале 20-х годов понятия о профессиональной чести еще не размылись. А Абрикосов к тому же даже не был членом партии».

Между тем и вскрытие тела, и микроскопическое исследование, как явствует из публикаций, поручается только (?) патологоанатому А.И. Абрикосову.

Может быть потому, что Владимир Ильич Ленин умер?

Воздержимся от комментария по этому факту и, как договорились, представим читателю возможность ознакомиться с последним документом. Но прежде хотелось бы ознакомить читателя с краткой историей нахождения этого, на мой взгляд, ценного и чрезвычайно важного документа.

Этот документ был найден профессором русской истории университета Западного Онтарио (Канада) Д. Песпеловским. Документ принадлежит перу доктора Владимира Михайловича Зернова. Его отец, Михаил Степанович Зернов, до большевистского переворота был знаменитым московским врачом, филантропом и общественным деятелем, создателем бесплатных медицинско-санаторных учреждений в Ессентуках и Сочи.

Автор документа, В.М. Зернов, родился в Москве в 1904 году. После октября 1917 года эмигрировал с семьей в Югославию. Окончил в Белграде медицинский факультет, работал в Париже. Специализировался по иммунитету и физиологии изолированных органов. Вот полное содержание документа:
Документ № 3.

“Медицинские показания о болезни В.И. Ленина прогрессивным параличом”.

Дина Михайловна Мазе, занимавшаяся переводами книг по психиатрии и неврологии, рассказывала мне, что в начале 30-х годов она видела в Париже ее старого друга и сотрудника по России проф. Моск. Университета Залкинда 1411 (работавшего раньше у Бехтерева). Он остановился в Париже проездом в Америку на научный съезд. Проф. Залкинд, убежденный коммунист, рассказывал ей, что он был одним из тех, кому было поручено исследование мозга Ленина. Мозг Ленина, по его словам, представлял из себя характерную ткань, переродившуюся под влиянием сифилистического процесса. Через некоторое время в России был научный конгресс психиатрии и неврологии. Д.М. Мазе поручила ее знакомым французам, ехавшим на этот конгресс, разыскать проф. Залкинда и передать ему какое-то поручение. Французы никак не могли его найти. Наконец, кто-то из московских ученых сказал им: «Не ищите Залкинда, его уже нет в Москве». По-видимому, он был ликвидирован.

Проф. Павлов лично знал ученых, которым было поручено исследование мозга Ленина, и он подтвердил, что они нашли изменения, характерные для последствий сифилиса и прогрессивного паралича. Им под угрозой смерти было запрещено об этом говорить.

Париж, 6 декабря 1964 года.
Д-р Владимир Зернов
Прошу не опубликовывать этот документ в течение 10 лет. Вл. Зернов”.

На мой субъективный взгляд – обыкновенная эмигрантская сплетня, только отложенная на 10 лет. Сведений о том, что А.Б.Залкинду «было поручено исследование мозга Ленина», я не нашёл. Да и специализация у него была немного другая (об этом ниже).

Конечно, можно усомниться в достоверности завещания доктора Владимира Михайловича Зернова, но имеются принципиальные вопросы, которые не позволяют это сделать. Например, почему известный врач и ученый А.Б. Залкинд в начале 30-х неожиданно исчезает, и после 1933 года его имя в справочной литературе перестает упоминаться?

Сначала всё-таки о специализации «известного врача и учённого». А.Б.Залкинд внёс свой вклад в сокровищницу мировой науки следующими научными исследованиями: «Революция и молодежь», «Половой вопрос в условиях советской общественности» «Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата» и т.п. Очень сомневаюсь, что автор столь специфических исследований очень уж уместно смотрелся бы у патологоанатомического стола.

Теперь о загадочном исчезновении автора «Двенадцати половых заповедей». Собственно, Арутюнов и сам с лёгкостью разгадал эту загадку. В конце книги (в примечаниях) он пишет: «Залкинд Арон Борисович (1889-?). Расстрелян большевиками в начале 30-х годов». «Убеждённый коммунист» «расстрелян большевиками»… Наверное, не Акиму Арутюнову проливать здесь слёзы.

Правда, по поводу трагической кончины А.Б.Залкинда есть и несколько другая информация: «Залкинд Арон Борисович (1886-1936) - Российский психолог, один из лидеров отечественной педологии, главный редактор журнала "Педология" (1928) и председатель комиссии по планированию исследовательской работы по педологии при Наркомпроссе (1928). Окончил медицинский ф-т МГУ (1911), директор Петроградского психотерапевтического института (1917-1920), Московского Психологического института (1930). Развивая идеи психоанализа, Залкинд впоследствии являлся инициатором перестройки психологии на основе марксизма, возглавив в 1920 году социогенетическое направление в детской психологии. В центре его исследовательских интересов были проблемы детских коллективов, в том числе проблема лидерства (вожачества), периодизация психического развития, вопросы детской сексуальности. Будучи одним из лидеров отечественной детской психологии З. пережил вместе с ней все ее взлеты и падения, в том числе постановление 1936 года ЦК ВКП (б) "О педологии", объявлявшем о директивном закрытии педологии, которая была объявлена "лженаукой". Инфаркт, полученный им при чтении этого постановления, привел Залкинда к скоропостижной смерти. Рассматривая в своих работах "Педология в СССР" (1929), "Основные вопросы педологии"(1930) "Половое воспитание" (1928) закономерности развития детской психики, З. не отрицал большой роли биологических факторов, так как сама идея построения психологии на основе материализма исключала возможность игнорирования материальных основ психики».

Неплохую комбинацию провернули большевистские изуверы! Для устранения говорливого профессора, они объявили «лженаукой» целую отрасль психологии, чем спровоцировали у него инфаркт.

Почему на публикацию завещания В.М. Зернова не отреагировало Министерство здравоохранения СССР?

А зачем реагировать на всякий бред? Этим можно только поощрить других идиотов на подобные же выходки.

Не думаю, что, публикуя свою статью о ранении и болезни Ленина, академик Б.В. Петровский не был осведомлен о документе, опубликованном в журнале “Посев” в январе 1984 года. Я более чем уверен, что такой крупный ученый, как академик Б.В. Петровский, был знаком с выводами консилиума врачей, который проходил 21 марта 1923 года, а также с публикацией записей в дневниках профессора А. Штрюмпеля, содержанием книги профессора М. Нонне и статей доктора В. Флерова. Но поскольку мнения и выводы упомянутых выше врачей не нашли отражения в работах Б.В. Петровского, то мне самому придется ознакомить читателя с ними. Начну с профессора А. Штрюмпеля, и вот почему: мне давно хотелось ознакомиться с первоисточником, а не ограничиться информацией, дошедшей до меня из третьих рук. И это, к счастью, удалось. Так, в начале октября 1997 года, находясь во Франкфурте-на-Майне, я ознакомился с содержанием дневниковых записей профессора Штрюмпеля, которые были опубликованы в газете “Frankrurter Allgemeine Zeitung”.

Как мало нужно человеку для счастья! Всего лишь «узнать», что человек в мучениях умер семьдесят лет назад именно от сифилиса головного мозга. Кстати, сам Штрюмпель пережил Владимира Ильича всего на один год. От чего он скончался, я, честно сказать, не знаю. Скажу только, что когда именитый профессор обследовал Ленина, ему было ровно 70 лет.

Все, что записывал Штрюмпель, конечно, интересно, особенно специалистам. Но я проявлял повышенный интерес к диагнозу болезни Ленина, который был поставлен этим знаменитым, всемирно признанным неврологом и невропатологом. Вот дословное содержание диагноза: “Эндартериит люеса” с вторичными очагами размягчения, вероятнее всего. Но люес несомненен. (Вассерман в крови и спинномозговой жидкости негативный. Спинномозговая жидкость нормальная.) Лечение, если вообще возможно, должно быть специфическим” (выделено мной. — А.А.).

Во-первых, «негативный» значит «отрицательный». Но не это главное, так как на поздних стадиях развития сифилиса головного мозга, реакция Вассермана часто «не срабатывает». Дело в том, что трудность в постановке диагноза в случае с сифилисом состоит в том, что его симптомы относятся и к другим болезням, в связи с чем сифилис иногда называют «великим имитатором».

Снова обращусь к статье Ады Горбачёвой:

«Как ни странно, сифилис оказался бы меньшим из зол. При нем возможно лечение. Профессор Г.И. Россолимо сказал А.И. Ульяновой: "Положение крайне серьезное, и надежда на выздоровление явилась бы в том случае, если бы в основе мозгового процесса лежали бы сифилитические изменения". В конце мая Ленина консультировал профессор А.М. Кожевников - специалист по сифилитическим поражениям мозга. Он взял у больного кровь и спинномозговую жидкость для исследования на реакцию Вассермана. Затем Ленину назначили инъекции мышьяка и сальварсана - средств, которыми тогда лечили сифилис. Поняв, от чего его лечат, он грустно пошутил: "Может быть, это и не прогрессивный паралич, но, во всяком случае, паралич прогрессирующий".

Из Германии приехали крупнейшие специалисты по нейросифилису профессора Штрюмпель и Нонне, психиатр Бумке, из Швеции - Геншен, специалист по болезням головного мозга. Высокий консилиум, в котором принимали участие также Семашко и Кожевников, пришли к заключению, что, возможно, болезнь сифилитического происхождения. Хотя реакция Вассермана в крови и спинномозговой жидкости была отрицательная, Штрюмпель ставит диагноз: сифилитическое воспаление внутренней оболочки артерий с вторичным размягчением мозга. Ленину снова стали проводить противосифилитическое лечение».

Теперь о том, как работал этот консилиум (Александр Грудинкин «В поисках тайны Ленина»): «Девятого марта 1923 года, после третьего, очень тяжелого инсульта, болезнь Ленина перешла в критическую стадию. Он потерял речь; правая сторона его тела была парализована. Советское правительство обратилось за помощью еще к четырем известным немецким врачам: терапевтам и неврологам Максу Нонне, Оскару Минковски, Освальду Бумке и Адольфу Штрюмпелю. Вместе со шведскими и российскими коллегами они составили международный консилиум, заседавший под руководством Семашко с марта по апрель 1923 года. Его участники обсуждали диагноз и способы излечения Ленина.

В ту пору во всех сомнительных случаях врачи следовали правилу "In dubio suspice luem" ("В сомнительных случаях ищите сифилис"). Не случайным было и приглашение Макса Нонне, автора классического справочника "Сифилис и нервная система" (1902) и одного из авторитетных специалистов в этой области, умевшего как никто другой диагностировать поздние формы сифилиса.

Однако догадка была опровергнута. "Абсолютно ничто не свидетельствовало о сифилисе" - записал впоследствии Нонне. Впрочем, само присутствие этого врача породило слухи о сифилисе у Ленина. В биографиях Ленина все еще можно встретить отголосок этих слухов.

Участники консилиума "прилагали всяческие усилия сохранить жизнь Ленину, поскольку... после его смерти ожидались: приход к власти радикального крыла [партии], отмена новой экономической политики, разрыв любых торговых отношений с заграницей и полный экономический крах России", - вспоминал смятение умов во время болезни Ленина психиатр Освальд Бумке. Он же приводит такую выразительную психологическую зарисовку: "Как правило, ежедневно в приемной Ленина... дежурили восемь врачей, шесть русских и два немца... Русские врачи были необычайно хорошо подготовлены в медицинском отношении, все они были хорошими диагностами и блестящими исследователями, некоторых осеняли великолепные научные идеи. Одного им недоставало - способности действовать. Во время многочасовых дискуссий мне часто казалось, что я вижу перед собой точную копию российского генштаба, который в самые тревожные моменты Мировой войны пускался в такие же длинные дебаты в поисках лучшей стратегической идеи... Нередко мы часами спорили о мерах, которые у нас принимают помощник врача или медсестра. Когда же эти переговоры, подчас прерываемые рассуждениями... о русской и немецкой душе, о каком-нибудь научном труде или вопросе мировоззрения, приносили хоть какой-то результат, внезапно один из русских врачей вновь заводил ту же волынку: "А вы не думаете, что лучше бы сделать то-то и то-то?"

В конце концов, кто-нибудь из немецких врачей брал на себя смелость, выписывал рецепт и заботился о том, чтобы бумажка с рецептом была не позабыта на столе, а отдана в аптеку"».

А теперь предоставим возможность сделать как бы резюме доктору В. Флерову.

“...В медицинской литературе, — пишет Флеров, — описано немало случаев, когда первая и вторая стадии (сифилиса. — А.А.) протекали незаметно и только явления третьей стадии вели к установлению диагноза. Вероятно, так могло бы быть с Лениным: замедленный наследственный или приобретенный сифилис прошел незаметно, а поскольку обе формы ведут к одинаковым изменениям мозга, то для диагноза их дифференциация не важна.

Симптоматика болезни Ленина более походит на сифилис сосудов мозга, чем на прогрессивный паралич. Диагноз профессора Штрюмпеля, неопубликование микроскопического исследования мозга и подбор врачей (Штрюмпель, Бумке, Нонне и Осипов), а также множество косвенных данных делают сифилис гораздо более вероятным, чем артеросклероз. Отсюда следует, что советские органы фальсифицировали диагноз и результат вскрытия”.

Отсюда следует только одно: доктору Флерову очень хотелось, чтобы у Ленина диагностировалось именно это заболевание. Достаточно сравнить робкие: «вероятно, так могло бы быть» и «делают гораздо более вероятным» с решительным: «отсюда следует». На самом деле, это только доктор Флеров может с лёгкостью заочно «диагностировать» сифилис. Менее продвинутые доктора обычно воздерживаются от этого и в менее сложных случаях. «Подбор врачей» и прочие «косвенные данные» говорят исключительно об одном: врачи обязаны были считаться с возможностью сифилиса.

Что касается других возможных диагнозов, снова приведу цитату из статьи Ады Горбачёвой: «Автор книги о болезни, смерти и бальзамировании Ленина академик Юрий Лопухин подробно проанализировал акт вскрытия. В мозгу обнаружены многочисленные очаги омертвения, преимущественно в левом полушарии. Картина поражения мозга объясняет течение заболевания: правосторонний паралич, трудности со счетом (сложение, умножение), что свидетельствует об утрате в первую очередь непрофессиональных навыков. Интеллектуальная сфера пострадала мало. Лопухин приводит такой пример. Когда Ленину в качестве успокаивающего средства врачи предложили играть в шашки, притом со слабым противником, он возмутился: "Что они, за дурака, что ли, меня считают?"

Типичных сифилитических изменений (гумм), особых опухолеподобных разрастаний, характерных для сифилиса мозга, не найдено. Мозг Ленина, который хранится в Институте мозга (созданном, кстати, когда-то специально для его изучения), много раз исследовался, в том числе крупными патологами. Все они считают, что никаких признаков сифилитического поражения нет.

В 1924 г. тогдашний нарком здравоохранения Семашко в статье "Что дало вскрытие тела Владимира Ильича" писал: "Основная артерия, которая питает примерно две трети всего мозга, "внутренняя сонная артерия" при самом входе в череп оказалась настолько затверделой, что стенки ее при поперечном разрезе не спадались, значительно закрывали просвет, а в некоторых местах были пропитаны настолько известью, что пинцетом ударяли по ним, как по кости".

Что же привело к такому сильному атеросклерозу всего в 54 года? Юрий Лопухин считает, что роковую роль сыграло ранение во время покушения в августе 1918 г. Одна из пуль, выпущенных Каплан (или не Каплан?), попала в верхнюю треть левого плеча и, разрушив плечевую ость, застряла в мягких тканях надплечья. Другая пуля, войдя в левое надплечье, зацепила ость лопатки и сквозь шею вышла с правой стороны под кожу вблизи соединения ключицы с грудной костью. С уже расщепившейся от удара об ость лопатки зазубренной головкой она прошла через верхушку левого легкого, разорвав покрывающую ее плевру и повредив легочную ткань. В этом участке шеи расположена густая сеть кровеносных сосудов и проходит общая сонная артерия. Это главная артерия, питающая мозг. По мнению Лопухина, пуля не могла не разрушить густую сеть артерий и вен в этой области и не повредить или не контузить стенку сонной артерии. Затем пуля проскользнула позади глотки, столкнувшись с позвоночником и, изменив направление, попала на правую сторону шеи.

После ранения Ленин довольно быстро поправился. Но через полтора года у него начались головные боли, бессонница, частичная потеря работоспособности. Эти явления были связаны с недостаточностью кровоснабжения мозга.

В 1922 г. пуля из шеи была удалена. В операции принимал участие хирург В.Н. Розанов. По его воспоминаниям, никаких признаков атеросклероза у Ленина в то время не было.

Лопухин пишет, что дальше происходило постепенное сужение левой сонной артерии в связи с рассасыванием и рубцеванием тканей вокруг нее. В этой травмированной пулей артерии началось также формирование внутрисосудистого тромба. Тромб без всяких внешних проявлений постепенно увеличивался в размерах, пока не перекрыл просвет сосуда на 80%. Видимо, это произошло в 1921 г. Атеросклероз, который к этому времени был у Ленина, больше всего поразил наиболее уязвимое место - травмированную левую сонную артерию. Лопухин подкрепляет свое предположение мнением известного отечественного невропатолога З.Л. Лурье, который считал, что у Ленина "…была сужена левая сонная артерия не вследствие атеросклероза, а из-за стягивающих ее рубцов, оставленных пулей, прошедшей через ткани шеи вблизи артерии при покушении на его жизнь в 1918 году"».

Трудно не согласиться с доктором Флеровым, выводы которого, по сути дела, основаны на свидетельствах видных медицинских светил. Что же касается фальсификаций фактов, то это не вызывает у меня сомнения. В этом у идеологов большевиков имелся опыт.

И последнее по диагнозу болезни Владимира Ульянова.

Как известно, у Ленина с Крупской не было наследников. А прожили они вместе более четверти века. У Ленина не было и побочных детей, хотя известно, что у него было несколько любовниц. В чём же причина его бездетности? О ней вроде бы никто не писал. Этот вопрос относительно недавно привлёк внимание известного немецкого специалиста по истории медицины Гюнтера Гессе. По мнению доктора Гессе, причиной бездетности Ленина «могла стать смешанная инфекция – сифилис плюс гонорея».

Это вообще – полный бред! Г-н Гессе такой же «доктор», как Арутюнов – «историк».

Исключительно для примера приведу найденную в Интернете информацию (мне наплевать, насколько она достоверна, - суть не в этом): «Детей у революционной четы, как известно, не было. Последняя надежда рухнула в Шушенском. «Надежды на прилет маленькой пташки не оправдались»,— пишет Надежда Константиновна своей свекрови из ссылки. Выкидыш был вызван возникновением у Крупской базедовой болезни».

Следует отметить, что на публикацию Гессе российские врачи-ленинцы никак не отреагировали. Должно быть, не нашли аргументы, опровергающие мнение немецкого учёного.

А чего тут реагировать? Даже если принять во внимание доводы чудо-специалиста, то «могла стать», а могла и не стать. Мне вот что интересно: жена Ленина - Надежда Константиновна Крупская умерла в 1939 году в возрасте 70 лет без всяких признаков заболевания сифилисом.

Вот так врали большевистские лидеры и под угрозой смерти заставляли делать это всех, кто по воле судьбы оказывался под их властью. Исключением не являлись и врачи. Одни на лжи делали себе карьеру, а другие, не способные воспринять ложь как средство улучшения своего благополучия, погибали. К их числу относится А.Б. Залкинд.

К сожалению, врачи и ученые, подписавшие протоколы вскрытия и микроскопических исследований, не смогли перешагнуть барьер страха и пошли на сделку со своей совестью. Они прекрасно понимали, что их может ожидать, если в материалах экспертизы окажутся хотя бы незначительные факты или предположения, бросающие тень на авторитет вождя.

За этим особенно следил большевик Семашко. Я уже не говорю о Сталине. Именно по его указанию засекречивалось все, что было связано с болезнью Ленина. И самое ужасное то, что в этих омерзительных акциях принимали деятельное участие люди самой гуманной профессии — врачи, в их числе титулованные.

Переформулирую изречение известного историка-паппараци Акима Арутюнова: сохранение докторами врачебной тайны является акцией омерзительной.

Исследуя мозг Ленина, профессор Фохт на основе анатомического анализа выдвинул механистическую теорию гениальности. Суть этой теории аргументировалась наличием в мозге большого числа и своеобразно расположенных пирамидальных клеток. От этой теории в Кремле были в восторге. Но их радость и ликование были непродолжительными. Дело в том, что вскоре после сенсационного “открытия” профессора Фохта в немецкой Энциклопедии душевных болезней и в других изданиях выступил профессор Шпильмейер с утверждением, что такого рода большое число пирамидальных клеток имеются и у... слабоумных.

Возможно, радость и ликование Акима тоже преждевременны. Ещё неизвестно, сколько пирамидальных клеток имеется в его собственном мозгу.

Joomla templates by a4joomla