Триумф Ленина и банкротство его критиков - Глава первая ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ И МИФЫ

 

Глава первая

ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ И МИФЫ

Зарождение прогрессивной Ленинианы

Великий Октябрь, как главное событие XX века, подобно гигантскому очистительному вихрю пронесся над планетой, вселяя надежду в сердца эксплуатируемых.

Глубокий и последовательный пролетарский интернационализм его оказал огромное и непосредственное влияние на все силы прогресса и демократии в мире. То был яркий международный триумф марксизма-ленинизма, наглядное подтверждение правильности стратегии и тактики созданной В. И. Лениным Коммунистической партии, которая вела за собой многомиллионные массы. Под ее руководством все нации и народности России совершили победоносную социалистическую революцию, начали претворять в жизнь ленинскую программу строительства нового общества.

Резко ускорив развитие мирового революционного процесса, Октябрь в свою очередь опирался на международное рабочее и национально-освободительное движение. К вестям из революционной России жадно прислушивались рабочие, крестьяне, трудовая интеллигенция как капиталистического Запада, так и колониального Востока. Они горячо приветствовали свержение угнетательского строя в нашей стране и самоотверженно выступали в защиту первой страны диктатуры пролетариата от бешеного натиска ее непримиримых противников. Это братское интернациональное единение было залогом непобедимости Советской власти.

«Рабочие всего мира, в какой бы стране они ни жили, — писал В. И. Ленин в 1918 г., — приветствуют нас, сочувствуют нам, рукоплещут нам за то, что мы порвали железные кольца империалистских связей, империалистских грязных договоров, империалистских цепей, — за то, что мы вырвались на свободу, пойдя на самые тяжелые жертвы ради этого, — за то, что мы, как социалистический республика, хотя бы и истерзанная, ограбленная империалистами, остались вне империалистской войны и перед всем миром подняли знамя мира, знамя социализма»¹.

В стране Великого Октября возник новый, высший тип демократии, отвергающий диктатуру буржуазии. Неотъемлемые права человека, которые в капиталистических странах являлись привилегией горстки населения, получили широкие массы трудящихся. «Советский строй, — отмечал В. И. Ленин, — есть максимум демократизма для рабочих и крестьян, и в то же время он означает разрыв с буржуазным демократизмом и возникновение нового, всемирно-исторического, типа демократии, именно: пролетарского демократизма или диктатуры пролетариата»².

Социалистический характер демократизма Советского государства нашел полное отражение в «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа», в первой Конституции Советского государства, а также в других крупных законодательных актах, имевших огромное международное значение.

Воздействие Октябрьской революции на окружающий мир было мощным и многообразным. Прежде всего она вызвала почти повсеместный подъем классовой борьбы, в ходе которой углубился мировой революционный кризис.

Во главе антиимпериалистического движения стоял международный рабочий класс, выражавший насущные интересы широких угнетенных слоев. Это движение возглавили коммунистические партии и левые группы социалистических партий, возникшие во многих странах. В марте 1919 г. по инициативе В. И. Ленина была создана подлинно революционная международная пролетарская организация — Коммунистический Интернационал.

«Первый Интернационал заложил фундамент пролетарской, международной борьбы за социализм.

Второй Интернационал был эпохой подготовки почвы для широкого, массового распространения движения в ряде стран.

Третий Интернационал воспринял плоды работ II Интернационала, отсек его оппортунистическую, социал-шовинистскую, буржуазную и мелкобуржуазную, скверну и начал осуществлять диктатуру пролетариата»³ — писал В. И. Ленин.

Имя Ленина получило повсеместно широчайшую известность. Огромный политический резонанс приобретали произведения вождя мирового пролетариата, которые, несмотря на препятствия, чинимые буржуазными кругами, выпускались во многих государствах земного шара. Если в 1918 г. за рубежом было издано 29 ленинских работ, то в 1920 г. их число выросло до 82, причем они выходили не только в Западной Европе и США, но также в странах Азии, Африки и Латинской Америки. В подготовке их к печати участвовали выдающиеся деятели международного коммунистического и рабочего движения⁴.

Глубокий интерес к Великому Октябрю и его вождю породил Лениниану, которая складывалась из произведений не только политико-публицистических, но и художественных. Авторы их пытались осмыслить и объяснить читателю подлинный смысл происшедших в России событий.

Основу возникшей в годы революционного подъема Ленинианы составляли статьи и книги выдающихся деятелей коммунистического и рабочего движения Запада, искренних и последовательных друзей республики Советов. Отличительной чертой их произведений была активная позиция защиты Советского государства от его многочисленных врагов, борьба против империалистической интервенции.

В Германии первыми творцами Ленинианы были К. Либкнехт, Р. Люксембург, Ф. Меринг, К. Цеткин, которые давали в своих работах глубокий марксистский анализ Октябрьской революции, популяризировали произведения В. И. Ленина, призывали трудящихся своей страны прийти на помощь братьям по классу в России⁵. Благодаря их неутомимой деятельности уже в 1918 — 1919 гг. были опубликованы ленинские труды «Государство и революция», «Пролетарская революция и ренегат Каутский», «Очередные задачи Советской власти», «Великий почин» и другие.

Активную пропаганду ленинизма в германской печати вел К. Либкнехт. Доходчиво разъясняя массам всемирно-историческое значение Великого Октября, он писал, что диктатура рабочего класса, вызванная к жизни большевистской партией во главе с В. И. Лениным, «представляет собой великий фундамент того всемирного социалистического строя, создание которого является теперь исторической задачей международного пролетариата»⁶.

Р. Люксембург написала книгу «Русская революция», где подчеркивала неизбежность и закономерность установления диктатуры пролетариата в России. Давно ставшая библиографической редкостью, эта книга в середине 60-х годов вышла во французском переводе, что служит дополнительным подтверждением ее актуальности. Р. Люксембург вела страстную полемику с Каутским и с российскими меньшевиками. Специальная глава была посвящена Коммунистической партии как «движущей силе русской революции». В книге говорилось, что накануне Октября страна находилась перед дилеммой — победа контрреволюции или диктатура пролетариата, что «партия Ленина была единственной в России, понявшей истинные интересы Революции... она стала ее движущим элементом, являясь в этом смысле единственной партией, которая проводила подлинно социалистическую политику»⁷.

В книге Р. Люксембург имелись и некоторые неверные положения, касающиеся понимания сущности пролетарской демократии, национального и крестьянского вопросов. «Но несмотря на эти свои ошибки, — писал В. И. Ленин о Розе Люксембург, — она была и остается орлом; и не только память о ней будет всегда ценна для коммунистов всего мира, но ее биография и полное собрание ее сочинений... будут полезнейшим уроком для воспитания многих поколений коммунистов всего мира»⁸.

Активно популяризировала идеи Октября видный деятель германского рабочего движения Клара Цеткин. Помимо многочисленных статей она написала брошюру «Борьба за свободу и мир в России», в которой большое внимание уделяла разъяснению роли Коммунистической партии и ее вождя В. И. Ленина в революции. К. Цеткин в своих статьях и воспоминаниях создала правдивый образ В. И. Ленина — великого стратега классовых битв.

Крупный теоретик и историк марксизма Франц Меринг опубликовал в 1918 г. несколько статей под общим заглавием «Большевики и мы». В них разоблачалась фальсификация Каутским практики большевизма, обосновывалось, что политика Советской власти полностью отвечает требованиям творческого марксизма.

В июле 1918 г. В. И. Ленин писал К. Цеткин: «Нас всех чрезвычайно радует, что Вы, товарищ Меринг и другие «товарищи спартаковцы» в Германии «головой и сердцем с нами». Это дает нам уверенность, что лучшие элементы западноевропейского рабочего класса — несмотря на все трудности — все же придут нам на помощь»⁹.

Труды и деятельность В. И. Ленина оказали глубокое влияние и на английское рабочее движение. Известно, что Владимир Ильич хорошо знал особенности политической обстановки в Великобритании, где прожил несколько лет в эмиграции и установил тесные связи с революционными представителями пролетариата этой страны. Произведения Ленина стали публиковаться там с конца 1918 г. отдельными изданиями и на страницах журналов. Первой из них была статья «Уроки революции», написанная в 1910 г. в связи с пятилетием начала буржуазно-демократической революции в России. Один из основателей Коммунистической партии Великобритании, Гарри Поллит, писал: «Огромное политическое значение работ Владимира Ильича несомненно. Они проливали новый свет на различные аспекты учения Карла Маркса, разоблачали правый оппортунизм и предательскую роль лидеров социал-демократии. В умах революционных рабочих ленинские произведения порождали стремление к созданию объединенной коммунистической партии, которая могла бы объединить все подлинно революционные партии и группы, связанные с рабочим движением»¹⁰.

Страстными пропагандистами ленинских идей в Англии были также У. Галлахер, В. Мак-Лейн, Т. Белл и другие.

Передовая Франция начала знакомиться с ленинскими произведениями в 1918 г., когда в Париже были опубликованы «Очередные задачи Советской власти». Затем свет увидели «Письмо к американским рабочим», «Пролетарская революция и ренегат Каутский», «Детская болезнь «левизны» в коммунизме» и многие другие работы. Под влиянием ленинских идей левые циммервальдисты из Комитета по восстановлению международных связей направили Советскому правительству приветствие, в котором заявили о своей готовности защищать до конца дело рабочего класса¹¹.

В числе прогрессивных представителей общественности Франции, восторженно встретивших победу пролетариата в России, были М. Кашен, П. Вайян-Кутюрье, Р. Лефевр. На страницах демократической печати они широко распространяли правду о Великом Октябре и деятельности В. И. Ленина. В поддержку РСФСР последовательно выступал еженедельник «Ваг», издаваемый участником Кинтальской конференции П. Бризоном. 14 февраля 1918 г. в этой газете была опубликована первая биография Владимира Ильича. Еженедельник разоблачал антисоветские фальшивки контрреволюции¹².

11 января 1918 г. в палате депутатов французского парламента М. Кашен подверг резкой критике враждебную РСФСР политику французского империализма. Он смело заявил: «Большевики — революционные социалисты. Они были ими всю свою жизнь... Сегодня эти вчерашние ссыльные и изгнанники, разбросанные некогда по всем городам мира, управляют Россией. Свои идеалы социальной революции они сохранили в полной неприкосновенности»¹³. В связи с первой годовщиной Октябрьской революции газета «Попюлер», основателем и редактором которой был Жан Лонге, выпустила специальный номер с правдивым рассказом о событиях в России. В газете также была напечатана краткая биография В. И. Ленина.

В 1920 г. М. Кашен приехал в Москву, где обсуждал с Лениным вопрос о вступлении французской социалистической партии в III Интернационал. «Он прежде всего нас спросил, — вспоминает Кашен, — о положении во Франции, которую очень хорошо знал. Он повторил нам, что восторженно относится к прошлому нашей страны, к французскому, и в частности к парижскому пролетариату. Он характеризовал коммунистов как современных якобинцев. Он был убежден, что методы Коммунистического Интернационала будут иметь во Франции большое будущее, поскольку они являются продолжением ее подлинно революционных традиций»¹⁴. По возвращении на родину М. Кашен широко популяризировал достижения Советской власти.

Имя Ленина получило широкую известность и в США. В 1918 г. вышла из печати тиражом в 1 млн. экземпляров брошюра «Советы за работой», состоявшая из ряда ленинских произведений. Систематически публиковал их журнал «Класс страгл» и газета левых социалистов «Революшинэри эйдж». Большой интерес вызвала статья «Главная задача наших дней», которую журнал «Либерейтор» издал с портретом Владимира Ильича.

Одна из видных участниц американского рабочего движения, Э. Флинн, свидетельствует: «Ленин стал известен нам как премьер-министр Советской социалистической республики, с чьим именем связаны декреты о демократическом мире; об отмене помещичьей собственности на землю; об установлении рабочего контроля над производством; об образовании Советского правительства»¹⁵.

В 1918 г. в США был издан сборник работ Ленина, посвященных Октябрьской революции. В журналах печатались такие произведения, как «Государство и революция», «Пролетарская революция и ренегат Каутский», «Империализм, как высшая стадия капитализма» и другие¹⁶.

Придавая важное значение укреплению солидарности Советской России с международным пролетариатом, В. И. Ленин широко разъяснял трудящимся всего мира сущность политики Советской власти. 1 августа 1918 г. Ленин и народный комиссар иностранных дел Г. В. Чичерин направили обращение к трудящимся Франции, Англии, США, Италии и Японии. В этом документе разоблачалась антисоветская позиция держав Антанты, а также выражалась надежда на то, что трудящиеся мира поддержат Советское правительство, ибо «спасение русской революции составляет общий интерес пролетариев всех стран»¹⁷. Советское правительство неоднократно адресовало листовки солдатам американских и английских интервенционистских войск. Часть таких листовок доходила и до капиталистических стран, публиковалась в социалистической печати.

20 августа 1918 г. Ленин обратился с письмом к американским рабочим, в котором убедительно раскрыл смысл революционных событий в России. Он подчеркивал миролюбивые устремления советского народа, его желание поскорее выйти из войны, разъяснял принципы и практику новой, пролетарской демократии, рассказывал о созидательной работе Советов в интересах грудящихся масс.

В письме говорилось: «Пролетариат усваивает себе теперь, среди ужасов империалистской войны, — вполне и наглядно ту великую истину, которой учат все революции... Эта истина — та, что не может быть успешной революции без подавления сопротивления эксплуататоров. Наш долг был, когда мы, рабочие и трудящиеся крестьяне, овладели государственной властью, подавить сопротивление эксплуататоров. Мы гордимся тем, что делали и делаем это»¹⁸.

Ленин обнажил до корней поведение американской буржуазии, которая вела ожесточенную борьбу против РСФСР и всех прогрессивных сил человечества. «Именно теперь, — писал он, — американские миллиардеры, эти современные рабовладельцы, открыли особенно трагическую страницу в кровавой истории кровавого империализма, дав согласие — все равно, прямое или косвенное, открытое или лицемерно-прикрытое, — на вооруженный поход англо-японских зверей с целью удушения первой социалистической республики»¹⁹. Далее в письме говорилось: «Американские рабочие не пойдут за буржуазией. Они будут с нами, за гражданскую войну против буржуазии. Меня укрепляет в этом убеждении вся история всемирного и американского рабочего движения». В заключении письма В. И. Ленин с уверенностью писал: «...Мы непобедимы, ибо непобедима всемирная пролетарская революция»²⁰.

Письмо В. И. Ленина было доставлено в США русским большевиком П. И. Травиным, который передал его в Нью-Йорке левому социалисту Джону Риду и его товарищам. Опубликованное в ряде прогрессивных изданий общим тиражом не менее 5 млн. экземпляров, оно дало мощный толчок кампании за прекращение интервенции под лозунгом «Руки прочь от Советской России!».

Широкую популярность приобрели в США книги У. Фостера, Д. Рида и А. Вильямса, в которых чрезвычайно ярко отображалась деятельность В. И. Ленина во время Октябрьской революции. У. Фостер в книге «Русская революция» характеризовал Ленина как выдающегося вождя, сыгравшего «огромную роль в русской и мировой истории». Он подчеркивал: «Многие, в том числе и большинство политических врагов, считали его одним из величайших и благороднейших людей в мире»²¹.

Джон Рид писал о Ленине в книге «Десять дней, которые потрясли мир»: «Необыкновенный народный вождь, вождь исключительно благодаря своему интеллекту, чуждый какой бы то ни было рисовки, не поддающийся настроениям, твердый, непреклонный, без эффектных пристрастий, но обладающий могучим умением раскрыть сложнейшие идеи в самых простых словах и дать глубокий анализ конкретной обстановки при сочетании проницательной гибкости и дерзновенной смелости ума»²². Помимо этой книги, ныне широко известной, Д. Рид опубликовал в США ряд статей и материалов об Октябрьской революции. В его брошюре «Красная Россия»²³, изданной «Рабочей социалистической федерацией» в 1919 г., рассказывалось о событиях кануна и начала Великого Октября. Первая глава, «Триумф большевиков», была посвящена анализу руководящей роли Коммунистической партии во главе с В. И. Лениным. На обложке брошюры был изображен горб РСФСР и указано, что автор является «консулом Русского народного правительства в штате Нью-Йорк». Однако американские власти, движимые антисоветскими настроениями, отказались официально признать Д. Рида в этом качестве.

А. Вильямс в основу книги «Ленин. Человек и его дело» положил наблюдения иностранцев, которым посчастливилось видеть Владимира Ильича, встречаться с. ним. Он убедительно показал всю фальшь обвинений, низводимых антикоммунистами на руководителя трудящихся масс. «Наше собственное правительство, — отмечал Вильямс, — также приложило руку к тому, чтобы сгустить туман вокруг Ленина»²⁴.

Яркое описание В. И. Ленина оставила американская журналистка Луиза Брайант. Она подчеркивала не только его смелость, решительность, ясность целей и действий, но отмечала, что «он чрезвычайно человечен и добродушен, желает видеть всех людей счастливыми»²⁵.

В книгах, брошюрах и статьях талантливых революционных публицистов К. Либкнехта, Р. Люксембург, Г. Поллита, У. Галлахера, М. Кашена, У. Фостера подчеркивался подлинно народный характер диктатуры пролетариата, пользовавшейся полной поддержкой большинства населения России. Они указывали на руководящую роль Коммунистической партии в деле социалистического преобразования общества, наглядно разоблачали антисоветские измышления буржуазной прессы.

Большое значение для распространения правды о Великом Октябре на Западе имели также произведения ряда буржуазно-либеральных авторов, посетивших Советскую республику в самый разгар гражданской войны, тех, кто стремился честно и без предвзятости разобраться в происходящем в России. Это, естественно, не всегда удавалось из-за политической ограниченности и классовых предрассудков.

Глава американской миссии Красного Креста в России полковник Р. Робинс известен своими выступлениями против интервенции, за нормализацию советско-американских отношений. Он с большим уважением относился к В. И. Ленину, с которым неоднократно встречался. Перед отъездом на родину Робинс послал Ленину письмо, в котором, в частности, говорилось: «Ваша пророческая проницательность и гениальное руководство позволили Советской власти укрепиться во всей России, и я уверен, что этот новый созидательный орган демократического образа жизни людей вдохновит и двинет вперед дело свободы во всем мире»²⁶.

«Дорогой м-р Робинс, — отвечал ему В. И. Ленин 30 апреля 1918 г., — весьма благодарен Вам за Ваше письмо. Я уверен, что новая демократия, то есть пролетарская демократия, установится во всех странах и сокрушит все препятствия...»²⁷. К другому письму Робинсу от 14 мая 1918 г. Ленин прилагал предварительный план экономических отношений с США, разработанный в Комиссии по внешней торговле при Высшем Совете Народного Хозяйства. При этом выражалась надежда, что данный документ будет полезен во время бесед в госдепартаменте и с американскими специалистами по экспорту²⁸. Робинс передал план госсекретарю США Лансингу. Но американские правящие круги, которые в отношениях с молодым Советским государством предпочитали путь интервенции и блокады, полностью игнорировали этот документ.

Американский профессор социологии Росс дал в целом довольно объективное описание первых месяцев существования Советской власти и деятельности Ленина. Бывший сотрудник представительства РСФСР в США Э. Кларк посвятил небольшую работу разоблачению нападок буржуазной пропаганды на страну Октября²⁹.

Корреспондент либеральных английских газет «Дейли ньюс» и «Манчестер гардиан» А. Рансом подчеркивал в своей книге, что события 1917 г. в России «всегда будут связаны с именем Ленина», первого великого вождя, который, как марксист, верит в народное движимое. И далее: «Что бы ни думали о Владимире Ильичи Ульянове-Ленине его враги, но даже и они не отрицают, что он — один из величайших людей своего времени»³⁰. Английский журналист М. Фарбман, при всей не последовательности своей позиции отмечал, что «влияние личности Ленина и его революционной пропаганды сказывалось не только в одной России, но и во всем мире»³¹.

Сотрудник лейбористской газеты «Дейли геральд» Ленсбери в очерке о жизни В. И. Ленина писал: «Десятки тысяч мужчин и женщин любят его и умерли бы за него, ибо он является их товарищем, поборником дела социальной и экономической свободы»³². Генеральный секретарь профсоюза транспортных рабочих Великобритании лейборист Р. Вильямс указывал, что И. И. Ленин знает проблемы его страны лучше большинства англичан. Он приводил мнение Ленина о том, что приход к власти в Англии лейбористов неизбежен — либо самостоятельно, либо в коалиции с другой партией, но ни то, ни другое, однако, не принесло бы пользы английскому пролетариату³³.

Ленинское предвидение полностью сбылось в начале 1924 г., когда в Англии было сформировано первое лейбористское правительство во главе с Макдональдом, действительно ничего не давшее трудящимся.

Важное пропагандистское значение имела публикация дневника члена французской военной миссии Ж. Садуля, который под влиянием революционных событий в России стал искренним другим Советской власти. Садуль несколько раз встречался с В. И. Лениным. Он подчеркивал его выдающуюся роль в революции и огромную популярность среди трудящихся. «Что бы ни делали, — писал он, — победа рано или поздно достанется большевикам»³⁴. С большим уважением отзывались о Ленине крупные политические деятели Франции Э. Эррио и А. де Монзи, выступавшие за нормализацию советско-французских отношений³⁵.

Редактор итальянской газеты «Аванти!» Дж. Серрати, как бы подытоживая историческую роль Владимира Ильича, отмечал в 1920 г.: «Ныне Ленин олицетворяет эпоху пролетарской революции и борьбу между угнетенными и угнетателями. В его имени заключается протест, борьба, освобождение»³⁶.

В. И. Ленин высоко ценил труды прогрессивных авторов, которые упорно боролись с измышлениями буржуазной пропаганды. Он призывал оказывать всяческую поддержку зарубежным представителям, объективно рассказывавшим о подлинном положении в РСФСР. Особую важность Владимир Ильич придавал уже упоминавшейся книге Джона Рида, к которой сам написал предисловие. «Эту книгу, — говорилось в нем, — я желал бы видеть распространенной в миллионах экземпляров и переведенной на все языки, так как она дает правдивое ж необыкновенно живо написанное изложение событий, столь важных для понимания того, что такое пролетарская революция, что такое диктатура пролетариата»³⁷. Ленин проявлял интерес к работам Р. Постгейта «Революция», Б. Битти «Красное сердце России» и ряду других.

Зарождение прогрессивной Ленинианы — следствие углубления революционного процесса на Западе под влиянием идей Великого Октября. Эти идеи, яркий пример трудящихся России, незабываемые встречи с В. И. Лениным вдохновляли подлинных революционеров и демократов на создание произведений о деятельности вождя международного пролетариата. Свою основную задачу они видели в том, чтобы рассказать о борьбе российского пролетариата во главе с Коммунистической партией широким трудящимся массам своих стран и всего мира.

Идя по горячим следам событий, зачинатели прогрессивной историографии в ясной и доходчивой форме разъясняли народам роль революционной России как гигантского маяка, освещающего всему миру путь к социализму.

Лениниана создавалась не только журналистами, публицистами, общественными деятелями. Ее творцами были писатели и поэты. Каждый из них по-своему отображал социалистическую Россию. Но всех их объединяла симпатия к Великому Октябрю, положительная оценка исторической роли ее вождя, острое неприятие антибольшевизма.

Крупнейший французский писатель Ромен Роллан еще до Октябрьской революции в своих дневниках пытался осмыслить новый тип революционного деятеля, который он увидел в В. И. Ленине. Более того, Ромен Роллан в целом верно предугадал его историческое значение. Под пером писателя возникли символические образы «России, Ленина и Советов», «Ленинской России», которые он позднее повторил в своих очерках. Отношение этого замечательного писателя к Октябрьской революции было противоречивым, но он всегда оставался искренним другом нашей страны. В 1919 г. он заявил в печати: «Я защищал и буду защищать большевизм и русскую свободу против захватнической политики Антанты»³⁸. Другому знаменитому писателю, А. Франсу, принадлежат слова: «Россия — страна, где сбывается и невозможное. Это невозможное большевики совершают теперь и завершат»³⁹.

Анри Барбюс пророчески говорил: «Когда освобожденное человечество будет отмечать даты своего освобождения, то с наибольшим подъемом, с наибольшим энтузиазмом оно станет праздновать день 25 октября 1917 года, день, когда родилось Советское государство»⁴⁰.

В Германии об Октябрьской революции и В. И. Ленине писали мастера критического реализма (Генрих и Томас Манны, Арнольд Цвейг, Лион Фейхтвангер), левые экспрессионисты (Иоганнес Бехер, Эрнст Толлер, Фридрих Вольф), пролетарские писатели (Эрих Вайнерт, Эмиль Ганкель, Ганс Лорбар, Франц Юнг и другие). Духовное общение с В. И. Лениным, как вспоминал впоследствии А. Цвейг, началось у него в дни Февральской революции и особенно — в Октябре. Ленин, находясь за границей, отмечал писатель, «сумел стать идейным вождем и подлинным руководителем русских рабочих, международного пролетариата и, наконец, народов всего земного шара в их борьбе за построение совершенно нового общества, — именно это делает его великий образ в высшей степени единственным и неповторимым»⁴¹.

Макс Бартель опубликовал в 1921 г. стихотворение «Ленин», заключительные строки которого звучали как набат:

Твоих идей безмерна мощь,
Ты — это Мы в тысячекратье.
Вперед! На штурм! Глухая ночь
Повержена — уже не встать ей!⁴²

В стихотворении «Гимн Ленину» Иоганнес Бехер создал величественный образ вождя новой формации. Тогда поэт был только знаком с биографией Ленина и с основными идеями марксизма, впоследствии он стал коммунистом.

Среди создателей английской художественной Ленинианы следует прежде всего назвать имя Бернарда Шоу, который еще в начале нашего века видел В. И. Ленина, читал его работу «Что делать?». В своих статьях и выступлениях Шоу неоднократно говорил о Ленине. Он называл его «человеком, превосходящим всех остальных, человеком, которого можно поставить в один ряд лишь с немногими, но и в ряду этих немногих он на голову выше остальных»⁴³. Как-то Бернард Шоу мудро заметил: «Я устал наблюдать, как рабочие и социалисты Запада со страшным усилием стараются втащить камень на вершину, а он каждый раз скатывается вниз. Камень постоянно скатывается вниз потому, что мы не работали теми практическими способами, какими это делает Ленин»⁴⁴.

Крупный английский писатель-фантаст Герберт Уэллс в сентябре 1920 г. посетил нашу страну и встречался с Лениным, в результате чего написал книгу «Россия во мгле». Эта встреча произвела на Уэллса огромное впечатление. Подчеркнув, что «коммунисты морально стоят выше всех своих противников»⁴⁵, Уэллс, однако, так и не понял главной цели В. И. Ленина, руководимой им партии большевиков. Его книга содержит немало наивных, а порой и ошибочных положений.

Ленинская тематика присутствовала также в произведениях О. Ситуэлла, Ч. Эшли, Дж. Линдсея и других писателей США. Советской стране и Октябрьской революции посвящали свои стихи известные тогда американские поэты Р. Уиттекэр, Дж. Джарбо, Мак Найт Клзк, У. Виннер. О роли В. И. Ленина говорилось в стихотворении А. Джиованитти «Март 1919 года». Он опубликовал также большое поэтическое произведение «К пятидесятилетию со дня рождения Ленина»⁴⁶.

В защиту Советской России активно выступала крупная международная общественно-политическая организация «Клартэ», группы которой были созданы в Англии, Франции, Германии, Италии, Польше, Чехословакии, Румынии, Норвегии, Швеции. Она издавала работы В. И. Ленина. Среди активных участников группы были Поль Вайян-Кутюрье, Бернард Шоу, Рабиндранат Тагор, Генрих Мани. Ленин знал о деятельности этой организации литераторов и приветствовал ее борьбу против империалистической войны⁴⁷.

Произведения многих прогрессивных авторов отличались хорошим знанием жизни Советской республики. Их страстно написанные работы, содержавшие богатый фактический материал, сохранили и по сей день значение ценного исторического источника, мимо которого не может пройти ни один исследователь. Разумеется, не все в таких книгах равноценно, некоторые суждения не выдержали проверки временем. Но, несмотря на это, прогрессивная литература, взятая в целом, внесла серьезный вклад в идейную борьбу с антикоммунизмом тех лет. Она во многом способствовала разоблачению фальшивок о ленинизме, с помощью которых буржуазия всех стран пыталась сеять клевету и ложь о Стране Советов, о вожде мирового пролетариата Ленине.

 

Ложь и клевета — оружие обреченных

«Когда идейное влияние буржуазии на рабочих падает, подрывается, слабеет, буржуазия везде и всегда прибегала и будет прибегать к самой отчаянной лжи и клевете»⁴⁸, — писал В. И. Ленин в статье «Приемы борьбы буржуазной интеллигенции против рабочих». Он не раз подчеркивал, что необходимо учитывать специфику приемов, которые применяют империалисты, преследуя революционные партии и их вождей. Клевета, ложь, инсинуации, наветы, грязные слухи — все пускается в ход, чтобы лишить противников возможности вести политическую деятельность.

Большевики, испытавшие на себе удары политических шантажистов, говорил Ленин, могут применить к себе известное изречение поэта Н. А. Некрасова:

Мы слышим звуки одобренья
Не в сладком ропоте хвалы,
А в диких криках озлобленья.

Ненависть буржуазии, указывал Владимир Ильич, — лучшее доказательство правильной и честной службы революционеров пролетариату⁴⁹.

Деятельность В. И. Ленина, великого стратега социалистической революции, сочетавшего в себе гениальную силу ума, громадный опыт революционной работы с несокрушимой волей, искусством руководства классовыми битвами, всегда вызывала бешеную злобу врагов пролетариата.

В своем бессилии перед ленинизмом, историческая правота которого неопровержимо подтверждается развитием мирового революционного процесса, империалисты и сегодня широко используют те же низкие приемы борьбы. «Клевета, одурманивание общественности... подкуп и угрозы, террор, организация убийств политических деятелей, погромы в фашистском стиле — таков арсенал современной контрреволюции, которая всегда действует в союзе с международной империалистической реакцией»⁵⁰, — говорил Л. И. Брежнев на XXV съезде КПСС.

Основные современные фальсификаторские версии, искажающие ленинизм, были сфабрикованы еще до Октября. Их не перестает без устали повторять антикоммунистическая пропаганда, действующая по принципу «лги, шуми, кричи, повторяй ложь — «что-нибудь останется»»⁵¹. Поэтому и сегодня, борясь с враждебными фальсификациями, мы не забываем о необходимости противопоставить вымыслам наших идейных противников глубоко аргументированные взгляды и факты действительной истории. В этом отношении особенно важно показать истоки и происхождение наиболее распространенных мифов, которыми оперирует враждебная пропаганда.

Одна из таких фальсификаций, и ныне широко используемая в литературе антикоммунистов, повторяет почти слово в слово вымыслы враждебной клеветнической кампании, развязанной буржуазной печатью в 1917 г., обвинявшей В. И. Ленина и большевиков «в связях с немецкими империалистами», призывавшей к расправе над вождем пролетариата. В статье «Уроки революции» В. И. Ленин указывал, что газеты помещиков и капиталистов, распространяя подобную ложь, открыто требовали ареста и преследования большевиков с первых дней мировой войны⁵². Уже тогда в департаменте полиции возник чудовищный провокационный план компрометации партии большевиков, выступавшей за прекращение войны, путем лживого обвинения в государственной измене, якобы за «связи с немцами», за «получение немецких денег».

Полиция западных стран содействовала царской охранке в преследовании большевиков. В Париже, например, действовало с согласия французских властей тайное заграничное представительство русской политической полиции во главе с Красильниковым. Особое внимание оно обращало на деятельность В. И. Ленина в эмиграции, стремясь прежде всего установить и перекрыть его каналы связи с большевистскими организациями в России. Одновременно департамент полиции рассчитывал с помощью провокаторов скомпрометировать большевиков, используя фальшивки. Не без содействия полиции во французской печати стала появляться информация о повреждении железнодорожных мостов, о взрыве на Охтинском оборонном заводе в Петрограде. При этом намекалось, что диверсии якобы дело рук большевиков. Провокационные сообщения о мнимых связях большевиков с немцами подхватили враги ленинской партии. Официоз кадетов газета «Речь» еще в 1914 г. напечатала статью в этом духе. Гнусную ложь охотно повторяли социал-шовинисты, среди которых был ренегат Г. Алексинский⁵³.

Его домыслы не содержали каких-либо доказательств и сразу вызвали гневную отповедь подлинных революционеров. Д. 3. Мануильский писал клеветнику Алексинскому 28 сентября 1914 г.: «...Вы стараетесь на основании фантастических измышлений «Речи» ударить по Ленину «австрийскими штыками»»⁵⁴.

Такова предыстория фальшивок, пущенных в ход после победы Февральской революции.

Приведенные данные документально подтверждают, что у истоков версии о «германском золоте» стоял царский департамент полиции. Речь шла о подготовке крупномасштабной провокации против революционного движения. Несмотря на большие усилия, ее не удалось тогда осуществить. Но в дальнейшем враги большевиков пользовались любым случаем, чтобы вытащить на свет эту лживую версию с целью компрометации ленинской партии.

Подобную попытку буржуазия предприняла и весной 1917 г., в связи с проездом В. И. Ленина и других большевиков в Россию через Германию.

Как же в действительности произошло возвращение П. И. Ленина на родину? Февральская буржуазно-демократическая революция в России застала В. И. Ленина и многих его соратников в Швейцарии, куда им пришлось эмигрировать из-за преследований царизма. Первой мыслью Владимира Ильича, узнавшего о свержении царя, было: скорее в Россию, в ряды героического пролетариата. Осуществить подобное намерение было не просто, так как Россию от Запада отрезали многочисленные фронты. К тому же реакционное Временное правительство, как прежде царизм, считало В. И. Ленина самым опасным своим врагом. Эксплуататорские классы смертельно боялись растущего влияния вождя пролетариата, который призывал массы к социалистической революции. Аналогичной позиции придерживались правители Англии, США и Франции из страха, что возвращение Ленина, активно выступавшего за мир, против грабительской войны, разрушит их империалистические планы.

Тактика реакционных сил сводилась к тому, чтобы, с одной стороны, максимально задержать отъезд Ленина на родину, а с другой, — любыми средствами дискредитировать вождя пролетариата в глазах народов.

Империалисты Антанты отказались пропустить Ленина и других большевиков в Россию. Поэтому у него одних не оставалось иного выхода, как следовать на родину через Германию. В. И. Ленин понимал, что такой маршрут может вызвать провокационные обвинения в его адрес со стороны контрреволюции. Нас будут травить, на нас будут клеветать, говорил он, но у нас нет другого пути в Россию. А с клеветой хотя и трудно, но можно и нужно бороться⁵⁵. Ленин заранее практически организовал проезд так, чтобы в руках большевиков были документы для опровержения. При отправлении из Швейцарии группы из 30 эмигрантов, в том числе 19 большевиков, была составлена специальная декларация, подписанная известными социалистами Франции, Швейцарии, Польши и Германии (П. Леви, А. Гильбо, Ф. Лорио, Фр. Платтеном, М. Вронским), полностью одобрившими образ действий В. И. Ленина. Вскоре к ним присоединили свои подписи левые социалисты Норвегии и Швеции — А. Г. Хансен, К. Линдхаген, Ф. Стрем, К. Н. Карльсон, К. Чильбум, Т. Нерман.

Разведывательные органы Англии, Франции и России были весьма обеспокоены намечавшимся возвращением большевиков на родину. По свидетельству начальника контрразведки Петроградского военного округа, ярого черносотенца полковника Б. В. Никитина, в конце марта 1917 г. представитель английской военной миссии майор Аллей вручил ему список 30 социал-демократов во главе с Лениным. Предупредив, что их уже пропустила Германия и что они примерно через пять дней прибудут на границу Финляндии, Аллей высказал пожелание воспрепятствовать возвращению Ленина в Россию. Никитин обратился к главнокомандующему Петроградским военным округом Корнилову, в главное управление генерального штаба и в министерство иностранных дел России с просьбой помочь ему осуществить предложение союзников и встретил везде полное понимание. Однако через два дня все три инстанции сообщили, что они ничего не могут предпринять, ибо Исполком Петроградского Совета решил не препятствовать возвращению эмигрантов⁵⁶.

Тогда правящие круги России и стран Антанты стали готовить провокацию против В. И. Ленина. 1 апреля 1917 г. российский посланник в Швеции Неклюдов, ссылаясь на информацию своих агентов, телеграфировал в Петроград: «Вчера приехал и здесь остановился Ленин и еще несколько эмигрантов пораженческого лагеря из Швейцарии. Проезд через Германию был устроен для них стараниями швейцарского социалиста толка Циммервальда Фрицем Платтеном, который провожал их до Стокгольма». В телеграмме указывалось, что Ленин обладает большим красноречием и замечательными ораторскими способностями, поэтому следует опасаться его влияния на Совет рабочих и солдатских депутатов «в пораженческом смысле», т. е. в смысле требований добиваться заключения всеобщего демократического мира. 3 апреля 1917 г. английское посольство, сообщая памятной запиской в МИД России о пребывании В. И. Ленина в Стокгольме, писало, что он «хороший организатор и крайне опасный человек, и, весьма вероятно (подчеркнуто в оригинале), он будет иметь многочисленных последователей в Петрограде»⁵⁷. Записка примерно такого же содержания поступила и из французского посольства. После получения этих материалов управляющий МИД России Нератов дал следующее указание: «Все сведения из трех источников нужно поместить в газетах завтра же, не указывая источников, и подчеркнуть благожелательность германского правительства к Ленину»⁵⁸. Слова о «благожелательности» немцев к Ленину были придуманы Нератовым, чтобы оклеветать вождя пролетариата. Видимо, чувствуя всю шаткость своей аргументации, построенной только на домыслах, министр иностранных дел Милюков дал 5 апреля 1917 г. телеграмму российскому посланнику в Берне: «Примите меры к выяснению, как Ленин и его товарищи получили разрешение на проезд через Германию. Обращались ли они по вопросу о своем возвращении к англичанам? Принимали ли швейцарские власти участие в переговорах?»⁵⁹  Однако миссия России в Берне не сумела сколько-нибудь помочь своему министру в подготовке провокационных материалов против Ленина, ибо компрометирующих его фактов не существовало.

Вскоре после триумфальной встречи В. И. Ленина рабочими и солдатами Петрограда, реакционная пресса, действуя явно по наущению Временного правительства, развязала клеветническую кампанию против большевиков. В начале апреля 1917 г. правая печать стала публиковать статьи с темными намеками на то, что приехавшие большевики якобы «связаны с Германией». От общественности тщательно скрывалось, что на следующий день после приезда в Петроград Ленин по поручению прибывших из Швейцарии товарищей представил Исполкому Петроградского Совета подробный доклад об обстоятельствах, связанных с возвращением эмигрантов на родину. Хотя ведущие позиции в Исполкоме занимали меньшевики и эсеры, Петроградский Совет не нашел ничего предосудительного в факте проезда Ленина и других политэмигрантов через Германию. Мало того, Исполком полностью опубликовал этот доклад в своем органе «Известия», № 32 от 5 апреля 1917 г.⁶⁰

Трудящиеся Петрограда активно выступали с осуждением грязных инсинуаций контрреволюции. В одной из резолюций, от 20 апреля 1917 г., говорилось: «Мы, матросы, солдаты и рабочие, решительно протестуем против гнусной травли тов. Ленина в буржуазных газетах «Русская воля», «Биржевые ведомости», «Новое время» и др., против всех распространителей лжи и клеветы и заявляем, что травля тов. Ленина есть одно из покушений на свободу, защищать которую мы клянемся до смерти»⁶¹. Аналогичные резолюции принимались на многочисленных митингах и собраниях.

В. И. Ленин неоднократно письменно и в публичных выступлениях разоблачал грязные приемы желтой прессы, вновь и вновь рассказывал о деталях своего возвращения в Россию. Его разъяснения были настолько убедительными, что буржуазная пресса и на этот раз вынуждена была прекратить свою клеветническую кампанию против Ленина и руководимой им партии.

Политическая линия большевиков, их неустанная борьба за всеобщий демократический мир без аннексий и контрибуций, за осуществление подлинно демократических преобразований во всех сферах общественной жизни пользовались быстро растущей поддержкой трудящихся. В связи с этим целесообразно привести некоторые красноречивые свидетельства, исходящие из лагеря противников революции. Они, например, содержатся в дневнике известного французского социал-шовиниста, министра вооружений Альбера Тома, находившегося в России с апреля по июнь 1917 г. в качестве чрезвычайного представителя своего правительства. В дневниковой записи от 11 апреля 1917 г. сказано: «Пропаганда Ленина оказывает свое воздействие на флот. Особенно поддался ей экипаж «Павла I»». Этот факт признал и французский представитель при Балтийском флоте капитан Дюмениль. Другая запись гласит, что обращения Ленина «вносят смуту в рабочих». 14 апреля после беседы с крупным промышленником Путиловым Тома заключил: «Мы говорили об общем положении. Особенно беспокоят волнения рабочих, пропаганда Ленина». Во время поездки на фронт в мае 1917 г. Тома констатировал, что ленинская пропаганда проникла и туда⁶². Союзники по договоренности с Временным правительством пытались парализовать влияние большевиков на массы путем развязывания широкой кампании за дальнейшее участие России в войне, против линии Коммунистической партии, которая отвечала коренным интересам большинства населения страны. Усилиями представительств Антанты совместно с многочисленными корреспондентами их газет был создан целый пропагандистский аппарат. В его деятельности активное участие принимали русские социал-шовинисты, прежде всего Алексинский и Бурцев. Одновременно намечались меры для укрепления контрразведки, которая прилагала много усилий для противодействия революционному движению в тесном контакте с пропагандистским аппаратом, чему всячески содействовал А. Тома⁶³.

Клевета на В. И. Ленина и травля большевиков возобновились с новой силой летом 1917 г., когда российская буржуазия и империалисты Запада развернули широкую подготовку к установлению в стране реакционной военной диктатуры. Товарищ министра юстиции Временного правительства А. Демьянов писал: «Нужно было повернуть психологию масс в отношении к большевикам, нужно было нанести им моральный удар, дабы отвлечь от них симпатии масс»⁶⁴.

Весьма активными в этом были представители капиталистических государств в России. Показательно, что английский посол Бьюкенен потребовал от министра иностранных дел Милюкова запретить Ленину агитацию среди солдат и получил ответ, что Временное правительство лишь выжидает благоприятного психологического момента. Французский посол Палеолог записал в дневнике: «Авторитет Ленина, кажется, очень вырос в последнее время... Он уже теперь оказывается опасным вождем»⁶⁵. А министр юстиции Переверзев откровенно предписывал Никитину: «Докажите, что большевики изменники, — вот единственное, что нам осталось»⁶⁶.Одним из инициаторов очередной провокации стал упоминавшийся выше Тома, который дал указание французской разведке в Скандинавских странах специально заняться разработкой вопроса о мнимых связях большевиков с германским генеральным штабом. В результате 21 июня 1917 г. представитель французской военной миссии капитан Лоран передал Никитину вначале 14, а затем еще 15 телеграмм, которыми якобы обменивались большевики, находившиеся в Стокгольме, со своими единомышленниками в Петрограде. Упомянутые фальшивки, подсунутые французами Никитину, показались неубедительными даже министрам Временного правительства, которые ознакомились с ними на квартире главы правительства князя Львова. Когда Лоран огласил телеграммы, министр путей сообщения Некрасов напрямик заявил, что содержание их не может служить поводом для ареста руководителей большевиков. Лишь один из присутствовавших на собрании — новый министр иностранных дел Терещенко — согласился с предложением Лорана использовать телеграммы в борьбе против Ленина⁶⁷.

Тем не менее именно этими фальшивками рассчитывала контрразведка дискредитировать большевиков в 1917 г. На том же спекулируют и современные фальсификаторы истории, строящие самые фантастические домыслы. Вполне возможно, мысль о провокации возникла у Временного правительства потому, что в руках у него действительно были документы о связях с немцами, но не большевиков, а В. Чернова и других эсеровских главарей. В секретном справочнике английской разведки за 1916 г. упоминалось, что бывший австрийский консул во Флоренции Пельке фон Норденшталь занимался в Швейцарии вербовкой политических эмигрантов для шпионажа. Среди привлеченных им для такого рода деятельности был Чернов. Он и другие члены партии эсеров — Натансон, Камков, Зайонц, Диккер, Шаншелевич — получили германские субсидии⁶⁸. Сведения о связях эсеров с германскими империалистами полностью подтверждаются соответствующими материалами из немецких архивов⁶⁹. Тем не менее документы, имевшиеся в распоряжении контрразведки Петроградского военного округа, Временное правительство не собиралось использовать. Стараясь обелить Чернова, оно поспешило объявить их «сфабрикованными».

Нанести первый удар по большевикам было поручено контрразведке, которая еще 1 июля 1917 г. составила список 28 большевиков во главе с Лениным, обвиняя их в шпионаже. Контрразведка предполагала начать операции со стороны Финляндии. Этот район был выбран, возможно, потому, что многие лица, попавшие в список, ездили туда на дачи. На границу с Финляндией был переброшен целый отдел с 40 тайными агентами, которые получили приказ арестовать большевиков, включенных в список. В дальнейшем предполагалось «приступить к ликвидации большевиков в самом Петрограде»⁷⁰.

Объявив демонстрацию петроградских рабочих и солдат 4 июля 1917 г. против Временного правительства «большевистским путчем», силы реакции перешли в наступление. Его возглавил сам Керенский, приславший из ставки телеграмму с требованием прекратить «беспорядки», разоружить солдат, предать суду «зачинщиков». В разговоре по прямому проводу с помощником военного министра Якубовичем он предложил немедленно использовать против Ленина фальшивые телеграммы, которые были в руках министра иностранных дел Терещенко.

В тот же день, по поручению министра юстиции Никитин был поставлен в известность о том, что эти материалы следует опубликовать для доказательства «измены большевиков». Но при этом указывалось, что «разоблачения» будут подписаны не Никитиным, поскольку это «не вызовет доверия масс», а членом группы «Единство» ренегатом Г. Алексинским и народником Панкратовым. Никитин, соглашаясь с таким планом действий, просил помочь его людям «немедленно приступить к арестам». По его словам, «Переверзев прекрасно отдавал себе отчет, что делает ставку на последнюю карту», т. е. на провокацию⁷¹.

Тогда, как и впоследствии, у контрреволюции, разумеется, не было никаких данных, компрометирующих большевиков. Ясное признание этого содержалось в записке А. Тома от 8 июля 1917 г., где сообщалось, что достоверных доказательств на этот счет нет, «мы их ищем, но пока еще не имеем»⁷².

Вот почему для придания фальшивке видимости большей убедительности фальсификаторы решили дополнить ее «показаниями» некоего Ермоленко.

Что же представлял собой Ермоленко?

Еще в 1900 г. он принял участие в подавлении антиимпериалистического восстания ихэтуаней в Китае, за что был награжден царем. Затем за упущения по службе в Иркутской судебной палате попал под суд, но его оправдали. Одно время Ермоленко работал столоначальником в полиции Владивостока. Затем был довольно мелким шпиком военной охранки в Порт-Артуре, заслужившим после долгой службы всего лишь чин зауряд-прапорщика⁷³.

Из «показаний» Ермоленко свидетельствовало, что он, будучи в немецком плену, согласился стать тайным агентом германского генштаба, так как за это ему было обещано возвращение. Он утверждал, что ему якобы офицеры германского генштаба сообщили массу «сверхсекретных» сведений, в том числе и «компрометирующих» Ленина. Генерал М. Д. Бонч-Бруевич, хорошо знакомый с методами немецкого шпионажа, писал, что разведка Германии никогда не стала бы делиться своими секретами с недавно завербованным человеком, да к тому же полуграмотным, не знавшим ни одного немецкого слова. Он прямо указывал, что, без сомнения, показания Ермоленко сфабрикованы в контрразведке штаба верховного главнокомандующего, находившейся в ведении генерала Деникина⁷⁴. Этот вывод подтверждается архивными данными.

Действительно, в одном из дел департамента юстиции Временного правительства нам удалось обнаружить ряд весьма любопытных документов. В них речь идет о получении женой Ермоленко, которая проживала в Хабаровске, от своего мужа огромной суммы — 40 тыс. рублей. Местные блюстители закона, считая очень странным, что семье, жившей до тех пор в нужде, были присланы такие деньги, произвели обыск на квартире Ермоленко, считая, что они могут быть присланы не иначе как «для совершения изменнического деяния в России»⁷⁵. Из обнаруженной при обыске переписки З.Ермоленко с мужем выяснилось, что последний связывал присылку денег с поступлением на службу в контрразведывательное отделение при штабе верховного главнокомандующего России. 20 июля 1917 г. комиссар Временного правительства по делам Дальнего Востока Русанов телеграфировал министру юстиции, что до получения его указаний сберегательная касса Хабаровска, куда положила всю сумму 3. Ермоленко, будет уклоняться от выплаты ей денег. В ответ Русанову пришла телеграмма из Петрограда: «Военный министр, по докладу ему всех обстоятельств дела Ермоленко, приказал отпустить Ермоленко на родину, арест, наложенный на его деньги в сумме 40 тыс. рублей, снять... и о последовавшем уведомить центрконтрразведку»⁷⁶.

Такое решение могло быть принято только потому, что Ермоленко был сотрудником контрразведки. За активное участие в провокации против В. И. Ленина он получил крупную мзду. Как видно, услуги, оказанные Ермоленко в июле 1917 г., хорошо оплачивались контрреволюционным Временным правительством.

В последний момент перед оглашением фальшивки у многих видных меньшевиков и эсеров возникли сомнения в целесообразности подобной меры. Так, Церетели в своих воспоминаниях писал: «Меня этот документ с самого начала поразил своим поверхностным и несерьезным характером»⁷⁷. Меньшевик Суханов не мог не признать: «Все это было так чудовищно и нелепо... Разумеется, никто из людей, действительно связанных с революцией, ни на миг не усомнился во вздорности этих слухов»⁷⁸. Другой его единомышленник, Войтинский, также пришел к выводу, что «обвинение было основано на топорно сработанных доказательствах»⁷⁹. Было даже якобы решено обратиться к редакциям газет с просьбой воздержаться от публикации. По этому вопросу председатель ЦИК Советов Чхеидзе звонил в редакции газет. Те согласились, кроме черносотенного листка «Живое слово», который 5 июля 1917 г. напечатал фальшивку. Через некоторое время она появилась и в других органах правой прессы.

Сразу же после опубликования фальшивок Временное правительство отдало распоряжение об аресте Ленина и ряда других большевиков. Глава чрезвычайной американской миссии в России Рут и посол США Френсис прямо требовали от министра иностранных дел Терещенко суда над Лениным с заранее заготовленным смертным приговором⁸⁰.

Разоблачая гнусную клевету, ЦК РСДРП (б) выпустил специальную листовку «К рабочим, матросам, солдатам, ко всем мирным гражданам». В ней говорилось: «Против т. Ленина выдвинуто неслыханное обвинение... Цель ясна: контрреволюция хочет простейшим способом обезглавить революцию, посеяв смуту в массах и направив их на наиболее популярных вождей, заслуженных борцов революции. Мы заявляем: все, что сообщается о денежных или иных связях т. Ленина с правящей Германией, — ложь и клевета». Далее ЦК подчеркивал: «Мы требуем от Временного правительства и Центрального Исполнительного Комитета Совета рабочих и солдатских депутатов немедленного и гласного расследования всех обстоятельств подлого заговора погромщиков и наемных клеветников против чести и жизни вождей рабочего класса. Необходимо пролить полный свет на все это дело»⁸¹. Однако палачи вынашивали злодейские планы покушения на жизнь вождя пролетариата. Командующий Петроградским военным округом Половцев признавал: «Единственным правильным решением было бы покончить с ними (арестованными большевиками. — Авт.) самосудом». Офицер контрразведки, направленный в Териоки для поимки Ленина, спросил Половцева, в «каком виде надо его доставить». Тот цинично ответил, что «арестованные очень часто делают попытки к побегу»⁸². Б. Никитин писал в воспоминаниях, что 5 июля 1917 г. в штабе Петроградского военного округа к нему подошел сотник с двумя казацкими урядниками и сказал: «Мы понимаем ваше положение: вам неудобно. Мы хотим убрать Ленина и только что получили сведения, где он находится. Мы не просим от вас никакой бумажки. Люди наши. Дайте только нам два грузовика». Выслушав это циничное предложение, Никитин попросил совета у начальника генерального штаба Романовского. После некоторого размышления тот воскликнул: «Валяйте!» Казаки получили грузовики, но не сумели найти Ленина⁸³.

По решению ЦК РСДРП (б) В. И. Ленин ушел в подполье, что было своевременным и мудрым шагом нашей партии.

Временное правительство так и не осмелилось устроить публичный процесс над руководителями Коммунистической партии на основании сфабрикованных фальшивок, опасаясь резких протестов и противодействия трудящихся масс. Арестованные большевики были постепенно освобождены из заключения.

Социалистическая революция неумолимо приближалась. Трудящиеся под руководством большевиков готовили вооруженное восстание против буржуазно-помещичьего строя. РСДРП(б) завоевала на свою сторону преобладающую часть рабочего класса, широкие крестьянские и солдатские массы, о чем свидетельствовала полоса большевизации Советов, в первую очередь Петроградского и Московского.

Международное положение также складывалось благоприятно для революции. Обе империалистические группировки продолжали вести ожесточенную борьбу друг с другом и поэтому были не в состоянии предоставить немедленно серьезную помощь внутренней российской контрреволюции. Многие страны Западной Европы оказались ареной развертывавшихся революционных движений.

Враги большевиков, клеветники и фальсификаторы потерпели банкротство. Однако они не сложили оружия. И после победы Великого Октября буржуазия, делая судорожные потуги «найти идейно-политические доводы для защиты господства эксплуататоров»⁸⁴, пускала не раз в ход обветшалые мифы, подкрепляя и дополняя их новыми измышлениями.

 

От Сиссона до Каутского...

В конце 1917 г. подпольные контрреволюционные организации, действовавшие на территории Советской России, распространяли немало апокрифических материалов антисоветского содержания. Подобные организации поддерживали тесный контакт с официальными представительствами западных держав в Петрограде. Среди них находилось действовавшее открыто отделение разведывательно-пропагандистского органа США — «Комитета общественной информации» во главе с Эдгаром Сиссоном — одним из издателей крупной буржуазной газеты «Чикаго трибюн», журналов «Кольере» и «Космополитэн мэгэзин».

По воспоминаниям Сиссона, в феврале 1918 г. глава американской миссии Красного Креста Раймонд Робинс, благожелательно относившийся к Советской власти, принес ему пачку документов, якобы содержавших различные данные о «связях большевиков с немцами». Робинс считал все принесенные «документы» поддельными. Однако это отнюдь не смутило Сиссона. Он не особенно заботился об установлении их достоверности, а убедил посла США Френсиса направить копии некоторых из документов шифром в государственный департамент США. Из сопроводительной телеграммы от 17 января 1918 г. явствовало, что сам Френсис не был уверен в подлинности материалов и не хотел их быстрого оглашения. Но все же он попросил у госдепартамента разрешения израсходовать 25 тыс. долларов на приобретение «документов». Эта сумма была отпущена, причем посольству предлагалось добыть оригиналы ряда переданных фальшивок⁸⁵.

По словам Сиссона, поставщиками «документов» были связанные друг с другом две подпольные организации. Одну из них возглавлял журналист Семенов (настоящая фамилия Кон), являвшийся редактором закрытой сразу после Октябрьской революции бульварной газеты «Вечернее время». Главарем другой группы был некий полковник Самсонов. Оба они впоследствии бежали за границу⁸⁶. Один из тайных британских агентов, некий Хилл, писал в мемуарах, что наиболее важные из этих материалов были поддельными, причем он даже знал человека, который их сфабриковал. Тем по менее их с готовностью приобрел по высокой цене Сиссон⁸⁷. Английский неофициальный представитель в РСФСР Локкарт также называл опубликованные материалы «явно сфабрикованными»⁸⁸.

Сведения о том, что контрреволюция использует фальшивки против большевиков, имеются и в советских источниках, относящихся к тому времени. 28 мая 1918 г. секретарь ЦК РКП(б) Е. Д. Стасова писала из Петрограда К. Т. Новгородцевой: «У нас здесь не очень блестяще обстоит относительно контрреволюции. По-видимому, готовилось повторение июльских дней, но «Уриция»⁸⁹, кажется, оказалась на высоте положения и напала на верный след. Имеются сфабрикованные документы с подписями Гусева, Позерна и других»⁹⁰.

30 мая 1918 г. «Известия ВЦИК» опубликовали заметку «Черносотенный заговор в Петрограде». Со ссылкой на газету «Новая жизнь» в ней сообщалось, что Петроградская ЧК во время обыска у одного из заподозренных в контрреволюции обнаружила ряд «документов». Газета писала: «По данным, собранным следственными властями, документы фабриковались с целью создания после свержения Советской власти процесса по обвинению в государственной измене, аналогично с готовившимся процессом при Керенском против большевиков»⁹¹.

Между тем в начале марта 1918 г. Сиссон отбыл из Советской России в США, отправив тогда же свои фальшивки с норвежской дипломатической почтой. Их публикация в американской прессе началась 15 сентября 1918 г.

Влиятельная газета «Нью-Йорк ивнинг пост», проверив бумаги Сиссона с помощью Робинса, нашла их подложными. 19 сентября американский посол в Лондоне Пейдж писал в госдепартамент, что военное министерство Великобритании, Форейн оффис, адмиралтейство и почтовая цензура после внимательного анализа материалов пришли к заключению, что они сомнительного характера. Ссылаясь на «одного английского разведчика», видимо Хилла, Пейдж далее отмечал, что «документы», якобы исходившие из разных учреждений, оказались напечатанными на одной машинке. Поэтому он считал большинство их поддельными⁹².

Чтобы подделка была убедительной, фальсификаторы еще до выпуска бумаг Сиссона отдельным изданием подвергли их «экспертизе». По просьбе «Комитета общественной информации» была образована комиссия в составе издателя «Американского исторического журнала» Ф. Джеймсона и профессора Чикагского университета С. Харпера, причем первый даже не знал русского языка. В удивительно короткий срок — за одну неделю — комиссия изучила «документы», предъявленные Сиссоном. В опубликованных позднее мемуарах Харпер признал, что на него и Джеймсона оказывалось давление. Во имя военной необходимости от них потребовали поддержать своим авторитетом гнусные обвинения по адресу большевиков⁹³.

Фальшивки увидели свет в виде небольшой брошюры с грифом «Военно-информационная серия»⁹⁴. По своей структуре, расположению «документов», комментариям составителя публикация носила явный антисоветский характер, что Сиссон всячески афишировал.

В брошюру было включено 68 «документов», расположенных не в хронологической последовательности, а в соответствии со специфическими задачами составителя. Сиссон утверждал, что он располагает 15 оригиналами, 41 фотокопией, но что касается остальных документов, то на них не имелось ни того, ни другого. Оригиналы были изданы в виде факсимиле. Анализ всех опубликованных материалов не оставляет сомнений, что они поддельные.

Большая часть «подлинников» и «фотокопий» представляет собой отношения так называемого «разведочного отделения» «главного германского генерального штаба» и «русского отдела» того же штаба, якобы находящихся в Петрограде, в высшие советские учреждения (ВЦИК, Совнарком, НКИД и т. д.). На «документах» воспроизводились пометки известных и малоизвестных должностных лиц РСФСР с предписанием исполнить предъявляемые требования. Этим фальсификаторы пытались доказать не только связи, но и «полную зависимость» большевиков от немцев.

Утверждения о наличии в Петрограде двух тайных германских разведывательных органов являются вымышленными от начала и до конца. Столь же неправдоподобны и прочие «факты», упоминаемые в документах.

Рассмотрим некоторые из опубликованных Сиссоном материалов. В фальшивке за №1 от 16 ноября 1917 г. уполномоченные НКИД якобы сообщали представителю Совнаркома об изъятии из архивов министерства юстиции Временного правительства ордера германского имперского банка за № 7433 от 2 марта 1917 г. о предоставлении денежных средств большевикам «для пропаганды мира в России».

На первом «документе» фигурировала якобы даже ленинская пометка: «В секретный отдел. В. У.». Сиссон услужливо разъяснял, что Ленин подписывался именно таким образом. На самом деле в Совнаркоме вообще не было никакого «секретного отдела». Точно так же Ленин никогда не ставил инициалы В. У., т. е. Владимир Ульянов. Тщательный просмотр всех опубликованных в Полном собрании сочинений Ленина пометок, заметок, резолюций свидетельствует о том, что он подписывался: В. Ульянов (Ленин) или просто Ленин.

Кроме того, непонятно, почему Временное правительство, располагая материалами, неопровержимо доказывавшими финансирование большевиков немцами, их не опубликовало⁹⁵. Не случайно американский посол Френсис, направивший по настоянию Сиссона в госдепартамент 13 поддельных ордеров на выдачу немецких денег большевикам, выражал в уже упоминавшейся сопроводительной телеграмме от 17 января 1918 г. удивление, что Керенский не использовал против большевиков эти материалы⁹⁶.

Под № 3 значится якобы составленный 2 ноября 1917 г. четырьмя представителями НКИД протокол об изъятии из дел контрразведки Петроградского военного округа и бывшего департамента полиции двух германских циркуляров. Один из них, от 9 июня 1914 г., принадлежал якобы «центральному отделу, секции М главного генерального штаба». Обращает на себя внимание, что в типографском штампе данного учреждения слово «отдел» было напечатано с орфографической ошибкой. Аналогичную ошибку можно заметить и в подписи под документом. Да, фальсификаторы плохо владели немецким языком. В этом особенно наглядно убеждает второй «документ» — циркуляр германского «генерального штаба флота открытого моря» от 28 ноября 1914 г.

Пресловутые циркуляры были квалифицированы фальшивками сразу же после издания бумаг Сиссона. Так, английский реакционный журналист, корреспондент «Дейли телеграф» в Петрограде Уилкокс еще в 1919 г. обратил внимание на то, что никакого «генерального штаба флота открытого моря» в Германии не было, а имелось адмиралтейство. Он также указал на наличие в тексте второго циркуляра 16 орфографических, стилистических и иных ошибок. По словам Уилкокса, один из экспертов-графологов пришел к убеждению, что циркуляр составлен скорее всего не немцем⁹⁷. Подобный вывод является вполне обоснованным. Достаточно сказать, что в тексте фигурировало одно слово Kriegsammunition, которого вообще нет в немецком языке.

Не удивительно, что и американским экспертам Джеймсону и Харперу не оставалось ничего другого, как констатировать: «Ошибки в оформлении, орфографии и даже в грамматике этих германских циркуляров не позволяют признать их в качестве подлинных бланков названного штаба. Некоторые особенности стилистики свидетельствуют о том же».

Явным подлогом были и все остальные «документы» Сиссона.

То же можно сказать и о фальшивках, опубликованных с факсимиле.

Хотя Сиссон, по его словам, располагал фотокопиями ряда документов будто бы советского происхождения, они приводятся лишь в переводах. Это сделано, очевидно, потому, что в противном случае их легче было бы уличить в подделке, чем различные отношения мифического «разведочного отделения» или немецкие циркуляры. Эти документы не выдерживают критики уже с точки зрения делопроизводственного оформления. Достаточно обратить внимание на такой важный признак, как исходящий номер. Если взять все опубликованные отношения «разведочного отделения», то в хронологическом порядке каждое из них будет располагаться так: от 28 ноября 1917 г. (№ 136), 9 декабря (№ 181), 17 декабря (№ 168), 12 января 1918 г. (№ 27), 6 февраля (№ 272/600), 7 февраля (№ 278/611), 12 февраля (№ 292), 23 февраля (№ 719), 25 февраля (№ 73), другое от 25 февраля (№ 780), 27 февраля (№ 750), от марта (№ 843), 9 марта (№ 883).

Учитывая, что по правилам делопроизводства с первого января каждого года исходящим документам любого учреждения присваиваются номера, начиная с 1 и в возрастающей арифметической прогрессии, то выходит, что данное учреждение выдало за 2 месяца и 9 дней, исключая воскресенья, 883 документа, т. е. ежедневно в среднем выпускалось почти 15 документов. Для подобного отдела такую цифру надо считать неправдоподобной.

Бросается в глаза и отсутствие единообразия при регистрации. Так, отношения от 6 и 7 февраля регистрировались в виде дроби, знаменатель которой, видимо, указывал на номер досье, а все остальные вообще не имели знаменателя, что опять-таки нельзя признать нормальным. Более того, не трудно заметить и другие явные расхождения. «Документ» от 9 декабря 1917 г. идет за № 181, а более поздний, от 17 декабря, за № 168; от 25 февраля имеет № 780, а от 27 февраля — № 750. Возьмем два «документа» от 25 февраля 1918 г. Первый из них имеет № 780, а второй — № 733. Выходит, за один только день было отослано не более не менее 47 «документов». Между 12 и 23 февраля 1918 г. отправили 423 исходящих, т. е. почти по 38 в день.

Интересно сличить подписи Р. Бауэра на различных документах. Не надо быть графологом, чтобы заметить невооруженным глазом явные расхождения в начертании отдельных букв, особенно инициала Р. и буквы Б. Их писали по крайней мере три разных человека.

Внимательное изучение всей совокупности «документов» Сиссона неопровержимо свидетельствует о том, что они являются поддельными. Создается впечатление, что лица, фабриковавшие фальшивки, были людьми весьма малокультурными, к тому же и плохо осведомленными о происходивших тогда событиях. Они слабо разбирались не только в политике, но и в делопроизводстве. Их невежественность порой доходила до абсурда. Словом, речь идет о весьма низкопробных по оформлению и содержанию фальшивках, которые только и могли составить невежественные агенты бывшего департамента полиции и контрразведки. Даже американский реакционный историк Дж. Кеннан, специально изучавший бумаги Сиссона, пришел к заключению об их поддельности во всех отношениях⁹⁸.

Таким образом, тайные антисоветские организации, сфабриковавшие фальшивки, видимо, ставили своей целью, во-первых, дискредитировать Советское правительство в глазах широких масс, играя на их патриотических чувствах, а во-вторых, продемонстрировать враждебность СССР к странам Антанты, ведущим войну с Германией и Австро-Венгрией, и тем самым ускорить империалистическую интервенцию для ликвидации великих завоеваний Октября.

Содействие распространению фальшивок оказало посольство США во главе с Френсисом и, конечно, сам Сиссон. Они не только морально поощряли аферистов, но и финансировали их преступную деятельность.

Фабрикация Сиссона увидела свет накануне поражения Германии в первой мировой войне и расторжения Брестского договора, в связи с чем ее прямое пропагандистское использование как в Советской России, так и за рубежом не дало ожидаемого эффекта. Широкие массы, естественно, не поверили неуклюжим домыслам клеветников. Несмотря на интервенцию и блокаду РСФСР, правда о Великом Октябре проникала в сознание миллионов трудящихся Запада, которые все активнее выступали против антисоветского курса империалистических правительств.

В такой обстановке империалистические круги и русская контрреволюция стали переходить к созданию стереотипов, содержавших клевету на Советскую власть. «Буржуазия, — подчеркивал В. И. Ленин, — испытывает безумный страх перед растущим революционным движением пролетариата. Это станет попятным, если мы примем во внимание, что ход событий после империалистской войны неизбежно способствует революционному движению пролетариата, что международная мировая революция начинается и усиливается во всех странах»⁹⁹.

Используя огромный интерес широких общественных кругов земного шара к Октябрьской революции, пропагандистская машина империализма стала изготовлять в крупных масштабах различные тенденциозные материалы, которые широко публиковались в капиталистической печати. Определенный «вклад» в создание индустрии лжи и клеветы внесла белая эмиграция всех политических оттенков. Открытые реакционеры из числа царских прислужников активно сотрудничали с кадетами, меньшевиками и эсерами. При чтении их злопыхательских писаний невольно вспоминаются ленинские слова: «Нет той лжи и клеветы, которую они (империалисты. — Авт.) не посылали бы против Советской власти. Можно сказать сейчас, что вся англо-французская и американская печать в руках капиталистов, — а она ворочает миллиардами, — что она действует вся, как один синдикат, чтобы замалчивать правду о Советской России, чтобы распространять ложь и клевету против нас»¹⁰⁰.

Острие яростных нападок врагов демократии направлялось против В. И. Ленина и его учения. И вновь измышлениям фальшивок Сиссона придавалось значение подлинных фактов. Однако центр тяжести этой клеветнической кампании постепенно перемещался в две другие плоскости. С одной стороны, Ленин изображался «красным диктатором», который единолично правил страной из Кремля, не считаясь с объективными законами общественного развития. С другой стороны, обвиняли Ленина, особенно эсеры и меньшевики, в ревизии марксизма и в переходе на позиции анархизма, приписывали ему массу всякого рода ошибок.

Подобные мифы на все лады развивались, например, в небольших брошюрах о жизни и деятельности В. И. Ленина, опубликованных в ряде западных столиц. Их авторами были, как правило, русские контрреволюционеры — от монархистов до соглашателей.

Антисоветские версии представителей контрреволюции быстро подхватывались и перепевались западными историками и публицистами, проявившими себя жалкими эпигонами белогвардейщины. Вполне понятно, что буржуазные идеологи при этом полностью искажали смысл революционной деятельности В. И. Ленина. Особенно изощрялись деятели II Интернационала, и в первую очередь их признанный лидер К. Каутский.

Уже в середине ноября 1917 г. Каутский опубликовал в германской печати ряд статей с клеветой на Октябрьскую революцию и Советскую власть, пытаясь доказать, что пролетариату не следовало свергать Временное правительство, поскольку он не сможет управлять самостоятельно политической и экономической жизнью страны. В брошюре Каутского «Диктатура пролетариата» большевики голословно обвинялись в нарушении демократии, в произволе. Каутский утверждал, что вследствие экономической отсталости России в ней невозможно проведение социалистических преобразований, а посему Советская власть заранее обречена на гибель¹⁰¹.

Под стать опусам Каутского были писания и остальных горе-теоретиков II Интернационала, сосредоточивших огонь своих нападок главным образом на внутриполитической деятельности Ленина. Так, французский правый социалист Шарль Дюма, с которым В. И. Ленин отказался встретиться, когда тот приехал в Петроград¹⁰², заявлял, что большевизм несовместим с демократией. Швейцарский социал-демократ Хараш уныло твердил о «диктаторском правлении» в РСФСР. Эти авторы повторяли также основные положения фальшивок Сиссона. Дюма, например, развивал лживый тезис о прогерманской направленности политики Советского правительства, а Грумбах обвинял большевиков в измене «делу союзников»¹⁰³. В. И. Ленин, никогда не упускавший случаи как можно лучше узнать своих политических противников, систематически знакомился с писаниями белоэмигрантов и буржуазных иностранных авторов. Каталог Кремлевской библиотеки включал в себя специальный раздел, содержавший произведения идейных противников Ленина¹⁰⁴, многие из которых были испещрены его пометками. Ленин активно выступал против различных фальсификаций буржуазной пропаганды. На обвинения ее врагов, что республика Советов насильственно подавляла сопротивление буржуазии и помещиков, он отвечал: «...Нам террор был навязан. Забывают о том, что терроризм был вызван нашествием всемирно-могущественной Антанты. Разве это не террор, когда всемирный флот блокирует голодную страну? Разве это не террор, когда иностранные представители, опираясь на будто бы дипломатическую неприкосновенность, организовывают белогвардейские восстания? Надо все-таки смотреть на вещи хоть сколько-нибудь трезво. Ведь надо же понимать, что международный империализм для подавления революции поставил все на карту, что он не останавливается ни перед чем»¹⁰⁵.

В труде «Пролетарская революция и ренегат Каутский», опубликованном в 1918 г., В. И. Ленин критически рассмотрел взгляды правых социалистов на Октябрьскую революцию, на вопросы демократии и диктатуры. Ленинские выводы в концентрированном виде были затем изложены в тезисах и докладах на I конгрессе Коммунистического Интернационала.

Ленин наглядно показал всю фальшь рассуждений каутскианцев о какой-то «чистой» демократии, которая на самом деле не может существовать в обществе, расколотом на эксплуататоров и эксплуатируемых. Он теоретически обосновал необходимость диктатуры пролетариата при переходе от капитализма к социализму, вскрыл огромные ее преимущества по сравнению с куцей и урезанной буржуазной демократией. В то время как последняя направлена на насильственное подавление трудящегося большинства населения в интересах ничтожной кучки богачей, диктатура пролетариата, напротив, защищает большинство от угнетательского меньшинства. Как подчеркивал Ленин, главная задача диктатуры пролетариата состоит не в насилии, а в создании социалистического строя. Она обеспечивает всем трудящимся не только самые широкие политические права и свободы, но и освобождает их от эксплуатации и духовного рабства. «Пролетарская демократия, — писал Ленин, — в миллион раз демократичнее всякой буржуазной демократии; Советская власть в миллион раз демократичнее самой демократической буржуазной республики»¹⁰⁶.

Действительно, диктатура пролетариата вырвала страну из кровавой мировой войны, сделала борьбу за мир одним из основополагающих принципов своей политики. В результате ликвидации помещичьего землевладения трудящиеся крестьяне получили свыше 150 млн. га земли. Было покончено с национальным угнетением, установлено полное равноправие всех народов России. Национализация банков и ряда крупных предприятий положила начало созданию социалистического уклада в экономике страны. Ряд проведенных мер решительно улучшил положение трудящихся: установление 8-часового рабочего дня, равноправие женщин, государственное социальное страхование, свобода совести и вероисповеданий. Наконец, система Советов вовлекла в управление государством широчайшие массы населения. В то же время свергнутые капиталисты и помещики, которые вместе с иностранными империалистами вели ожесточенную войну против Советов, были лишены избирательных прав. Это вызывалось необходимостью, ибо рабочий класс и его союзники всегда должны быть готовы защитить завоевания революции, с позиций социалистической законности подавить любое сопротивление контрреволюции.

К. Каутский, полностью порвав с марксизмом, писал, что диктатура пролетариата «означает единовластие одного лица, не связанное никакими законами». Его поддерживал кадет Б. Нольде, пустивший лживую версию о «диктаторстве» Ленина, о том, что Октябрьская революция являлась, якобы, «военным мятежом»¹⁰⁷.

В. И. Ленин, критикуя антинаучное толкование диктатуры пролетариата, разъяснял, что марксисты понимают под термином «диктатура» не «неограниченную личную власть», а тип власти, который определяется тем, какой класс руководит обществом, в чьих интересах проводится государственная политика. Поэтому политическая власть, установленная в результате социалистической революции, — диктатура пролетариата, основной целью которой является социалистическое преобразование общества. Ленин раскрыл социальную сущность диктатуры пролетариата, показав, что она «есть особая форма классового союза между пролетариатом, авангардом трудящихся, и многочисленными непролетарскими слоями трудящихся (мелкая буржуазия, мелкие хозяйчики, крестьянство, интеллигенция и т. д.), или большинством их, союза против капитала, союза в целях полного свержения капитала, полного подавления сопротивления буржуазии и попыток реставрации с ее стороны, союза в целях окончательного создания и упрочения социализма»¹⁰⁸. Следовательно, рабочий класс использует государственно-политическую власть в интересах трудящихся, то есть громадного большинства общества.

Тщетны попытки фальсификаторов распространить ложь о «диктаторстве» Ленина, об «антинародном» характере социалистического государства. Практика социалистических преобразований в нашей стране убедительно доказывает, что по своей социальной природе Советское государство глубоко демократично, а вождь его «В. И. Ленин — политический деятель нового типа, ученый, трибун-пропагандист, организатор широких народных масс... Разработку теории и научной политики Ленин тесно связывал с изучением и обобщением опыта борьбы масс. В опыте миллионов он искал и находил ответ на насущные вопросы рабочего движения. Непревзойденный стратег и тактик пролетарской классовой борьбы, Ленин был теснейшим образом связан с трудящимися, исходил из их коренных интересов, постоянно ощущал пульс народной жизни, внимательно изучал социальную психологию рабочих и крестьян, всех слоев общества, учитывая все это при выработке политических решений»¹⁰⁹.

Как Председатель Совета Народных Комиссаров Владимир Ильич повседневно направлял с присущими ему мудростью и дальновидностью сложную работу всего огромного государственного механизма. Он вел настойчивую борьбу за внедрение демократического централизма в аппарат управления, за упрочение революционного правопорядка, за совершенствование стиля и методов работы Советов. Характерными чертами ленинского стиля были неразрывная связь с народом, строжайшее соблюдение принципа коллективного руководства, исключительно чуткое отношение к людям, непримиримость к проявлениям бюрократизма и волокиты.

Помимо регулярного общения с сотнями рабочих, крестьян, интеллигентов, приходивших к В. И. Ленину на прием, он часто делал доклады на массовых митингах и собраниях трудящихся. Например, только с момента переезда Совнаркома из Петрограда в Москву в марте 1918 г. и вплоть до серьезной болезни в ноябре 1922 г. Ленин выступал перед трудящимися столицы и Подмосковья свыше 200 раз, причем часто по нескольку раз в день¹¹⁰. Он получал огромное количество писем, в том числе из-за рубежа, на которые обязательно отвечал. В январе 1919 г. Ленин предложил Управляющему делами Совнаркома лично докладывать ему обо всех приходящих жалобах: письменных — в течение 24 часов, устных — 48 часов. По его инициативе 30 декабря 1919 г. Совнарком принял специальный декрет о борьбе с бюрократизмом и волокитой¹¹¹.

Личный секретарь Ленина Л. А. Фотиева писала: «В деятельности на посту руководителя Советского государства Ленин строго проводил принцип коллективности руководства. Несмотря на свой огромный авторитет, Владимир Ильич никогда не решал вопросы, в которых был заинтересован и коллектив, единолично, как Председатель Совнаркома. Он поощрял инициативу каждого работника, не давил своим авторитетом, а убеждал. Лесть, подхалимство, угодничество были немыслимы в окружении Ленина. На заседаниях Совнаркома или Совета Обороны все выступавшие свободно высказывали свои мнения по обсуждавшимся вопросам»¹¹².

Современников В. И. Ленина поражала такая черта его характера, как огромная любовь и уважение к трудящимся, постоянная готовность оказать им всю возможную помощь и поддержку.

Клара Цеткин говорила по этому поводу: «Ленин был проникнут сердечным, искренним сочувствием к этим широким массам. Их нужда, их страдания, от болезненного булавочного укола до жестоких ударов дубиной, в их повседневной жизни — все это болью отзывалось в его душе. Каждый отдельный случай, о котором он узнавал, свидетелем которого он был, являлся для него отражением участи многих, бесчисленных. С каким волнением рассказывал он мне в начале ноября 1920 года о крестьянских ходоках, незадолго перед тем побывавших у него... Это отношение не было основано, как у многих, на слезливом сочувствии, — оно имело твердые корни в его оценке масс как исторической революционной силы. В эксплуатируемых и подневольных Ленин видел и ценил борцов против эксплуатации и порабощения, а во всех борющихся он видел и ценил строителей нового общественного строя, несущего конец всякой эксплуатации и порабощения человека человеком»¹¹³.

Деятель коммунистического движения Японии Ундзо Тагути свидетельствовал: «Уже почти три месяца я живу в России, и не было ни одного дня, когда б я не слышал в разговоре простых людей с любовью произносимые слова «товарищ Ленин». Встретились двое где-нибудь в гостинице, на улице, в трамвае, в театре, в любом уголке Москвы, и непременно услышишь в их беседе слова «товарищ Ленин». Словно о близком друге, советские люди говорят о Ленине, произносят его имя, пожимая друг другу руки»¹¹⁴.

Таков был в жизни, труде и борьбе не вымышленный, а реальный глава Советского правительства, о котором на Западе распространялось столько небылиц.

Не выдерживают никакой критики и обвинения в анархизме, которые возводили на Ленина фальсификаторы. Ведь хорошо известно, что Коммунистическая партия всегда резко выступала против этого чуждого интересам рабочего класса мелкобуржуазного течения, которое отрицало необходимость государства вообще и диктатуры пролетариата в особенности.

Сокрушительная критика воззрении анархистов дана в ленинском труде «Государство и революция», написанном в августе — сентябре 1917 г. Разоблачая Каутского, который затушевывал классовую природу буржуазного государства, В. И. Ленин вместе с тем глубоко раскрыл важнейшую проблему отношения социалистической революции к этому государству. Он подчеркнул необходимость слома буржуазной государственной машины и установления революционной диктатуры типа Парижской коммуны как обязательного и необходимого условия для перехода к социализму. Антинаучной мелкобуржуазной идее анархистов о «взрыве» или «отмене» государства В. И. Ленин противопоставил марксистскую точку зрения. Уничтожение буржуазного государства и создание на его месте пролетарского государства — решающее условие построения социалистического общества.

В том же произведении Ленин многосторонне обосновал принципиальное различие между марксизмом и анархизмом. «Различие между марксистами и анархистами состоит в том, что (1) первые, ставя своей целью полное уничтожение государства, признают эту цель осуществимой лишь после уничтожения классов социалистической революцией, как результат установления социализма, ведущего к отмиранию государства; вторые хотят полного уничтожения государства с сегодня на завтра, не понимая условий осуществимости такого уничтожения. (2) Первые признают необходимым, чтобы пролетариат, завоевав политическую власть, разрушил полностью старую государственную машину, заменив ее новой, состоящей из организации вооруженных рабочих, по типу Коммуны; вторые, отстаивая разрушение государственной машины, представляют себе совершенно неясно, чем ее пролетариат заменит, и как он будет пользоваться революционной властью; анархисты даже отрицают использование государственной власти революционным пролетариатом, его революционную диктатуру. (3) Первые требуют подготовки пролетариата к революции путем использования современного государства; анархисты это отрицают»¹¹⁵.

После победы Советской власти анархизм представлял значительную опасность для диктатуры пролетариата, особенно в такой мелкобуржуазной стране, как Россия. Естественно, что В. И. Ленин систематически указывал на вред анархизма и руководил борьбой против этого течения.

Разоблачая идеологические диверсии противников Советской власти, В. И. Ленин старался информировать международную общественность о жизни и борьбе трудящихся РСФСР. Он широко пользовался такой формой, как интервью и беседы с иностранными журналистами.

Известно, например, что Ленин отвечал на вопросы японских журналистов Фусэа и Иокохата, представителя американского агентства Ассошиэйтед Пресс Ярроса, корреспондентов английской печати М. Фарбмана и А. Рансома. В иностранной печати публиковались беседы с Лениным американского художника Р. Майнора, интервью с норвежским государственным деятелем М. Пунтервольдом, с французским корреспондентом Л. Нодо. Эти и многие другие материалы содержали правду о политике Советской власти, а также резкую критику враждебных происков империалистической пропаганды.

Так, 1 июля 1918 г. В. И. Ленин беседовал с корреспондентом левой шведской газеты «Фолькетс дагблад политикен» о положении в России и об общем положении в Европе. Указав на трудности, переживаемые Советской республикой, он заметил, что ими пытается воспользоваться контрреволюция, но «без иностранной поддержки она бессильна». Это видно на примере деятельности правых эсеров, которые организовали убийство Володарского. «История русской революции показывает, — продолжал он, — что партия всегда прибегает к индивидуальному террору, если она не пользуется поддержкой масс»¹¹⁶. Ленин уверенно говорил, что трудящиеся нашей страны одержат победу над своими многочисленными внутренними и внешними врагами.

5 ноября 1922 г. Ленин подробно разъяснил внешнюю политику Советского государства корреспонденту английских газет «Обсервер» и «Манчестер гардиан» Фарбману. Другому английскому корреспонденту, Рансому, он рассказывал об экономических успехах РСФСР,  подчеркнув, что советский народ идет «вперед, к социализму и к коммунизму (как высшей ступени социализма)»¹¹⁷.

Приведенные факты и документы убедительно опровергают различные враждебные домыслы о деятельности В. И. Ленина, изобретенные антикоммунистами по прямому социальному заказу русской и международной буржуазии. Открытые враги ленинизма на Западе пытались создать совершенно превратное, искаженное представление о Ленине и ленинизме. Плохо разбираясь в русской действительности, они фактически лишь переписывали и комментировали белогвардейские пасквили. Для них характерны крайний примитивизм и тенденциозность. Идейное убожество подобных сочинений проявилось также в их однообразии. Однако все попытки врагов дискредитировать вождя партии большевиков оказались тщетными. Характеризуя подобную литературу, Ленин писал: «Книг такого рода выходит теперь в Европе и Америке необыкновенно много, и чем больше выходит книг против большевизма, тем сильнее и быстрее растут в массах симпатии к нему»¹¹⁸.

Примечания:

¹ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 53 — 54

² В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 44, стр. 147.

³ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 38. стр. 303.

⁴ См. «Ленин в печати. Издание произведений В. И. Ленина, книг и брошюр о нем». Статистический сборник. М., 1969, стр. 138.

⁵ Подробнее см. В. И. Салов. Германская историография Октябрьской революции. М., 1960.

⁶ «Коммунистический интернационал», 1919, № 4, стр. 514.

⁷ R. Luxemburg. La revolution russe. Paris, 1964, p. 36.

⁸ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 44, стр. 422.

⁹ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 50, стр. 128.

¹⁰ «О Ленине. Воспоминания зарубежных современников». М., 1962, стр. 441.

¹¹ См. «Правда», 10 ноября 1917 г.

¹² См. Ж. Дюкло. Октябрь 17 года и Франция. М., 1967, стр. 154.

¹³ Ж. Дюкло. Октябрь 17 года и Франция, стр. 180.

¹⁴ «Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине», т, 5. М., 1969, стр. 276.

¹⁵ «Литературная газета», 19 апреля 1960 г.

¹⁶ Подробнее см. И. М. Краснов. Классовая борьба в США и движение против антисоветской интервенции (1919 — 1920 гг.). М. 1961

¹⁷  «Вопросы истории КПСС», 1957, № 1, стр. 60.

¹⁸ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 60.

¹⁹ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 48.

²⁰ Там же, стр. 58, 64.

²¹ W. Foster. The Russian Revolution. Oxford — Chicago, 1921, p. 107, 108.

²² «О Ленине. Воспоминания зарубежных современников», стр. 187.

²³ J. Reed. Red Russia. New York, 1919.

²⁴ A. Williams. Lenin. The Man and His Work. New York, 1919, p. 12.

²⁵ L. Bryant. Mirrors of Moscow. New York, 1923, p. 12.

²⁶ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 50, стр. 422.

²⁷ Там же, стр. 68.

²⁸ См. «Документы внешней политики СССР», т. I. М., 1957, стр. 299 — 300.

²⁹ Е. Ross. The Russian Bolshevik Revolution. New York, 1921; E. Clark. Facts and Fabrications about Soviet Russia. New York, 1920.

³⁰ «Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине», т. 5, стр. 208 — 209; A. Ransom. Russia in 1919. New York, 1919, p. 122 — 123.

³¹ M. Farbman, Bolshevism in Retreat London, 1923, p. 60.

³² L. Lansbury. What I sow in Russia. London, 1920, p. 28.

³³ P. Вильямс. Советская система за работой. (Отчет о поездке в Советскую Россию). М., 1921, стр. 8, 10.

³⁴ J. Sadoul. Notes sur la Evolution bolchvique. Paris, 1920, (Seizieme edition), p. 65.

³⁵ E. Herriot. La Russie nouvelle. Paris, 1922; A. de Monzie. Du Kremlin au Luxembourg. Paris, 1924.

³⁶ «Народы мира о Ленине». М., 1970, стр. 110.

³⁷ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 40, стр. 48.

³⁸ См. А. Ф. Илличевский. Ленин в художественной литературе Запада. Киев, 1969, стр. 20.

³⁹ «Революция, изменившая мир». М., 1977, стр. 126.

⁴⁰ См. «Мир о стране Октября». Высказывания и отклики. М., 1067, стр. 33.

⁴¹ См. «Народы мира о Ленине», стр. 85.

⁴² А. Ф. Илличевский. Ленин в художественной литературе Запада, стр. 78.

⁴³ Там же, стр. 153 — 154.

⁴⁴ «Революция, изменившая мир», стр. 125.

⁴⁵ G. Wells. Russia in the Shadows. London, 1923, p. 63.

⁴⁶ А. Ф. Илличевский. Ленин в художественной литературе Запада, стр. 239, 242.

⁴⁷ См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 45, стр. 299.

⁴⁸ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 25, стр. 352.

⁴⁹ См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 90 — 91.

⁵⁰ «Материалы XXV съезда КПСС». М., 1976, стр. 30.

⁵¹ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 31, стр. 217.

⁵² См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 56.

⁵³ Современный американский исследователь А. Сенн на основании изучения архивных материалов пришел к следующему выводу: «Французы тесно сотрудничали с охранкой, а Алексинский, видимо, служил в Париже в качестве советника по русским делам». (A. Senn. The Russian Revolution in Switzerland 1917 — 1918. Madison, 1974, p. 240.)

⁵⁴ «International Review of Social History», 1972, vol. 17, part. 3, p. 684.

⁵⁵ См. «Владимир Ильич Ленин. Биография». Изд. 4. М., 1970, стр. 318.

⁵⁶ Б. Никитин. Роковые годы (Новые показания участника). Париж, 1937, стр. 57 — 58.

⁵⁷ «Красный архив», 1927, т. 1(20), стр. 10 — 11

⁵⁸ «Красный архив», 1927, т. 1(20), стр. 12.

⁵⁹ См. С. И. Мурашев. Ленинская партия — вождь Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1970, стр. 37.

⁶⁰ См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 31, стр. 228.

⁶¹ См. Г. Н. Голиков. Революция, открывшая новую эру. М., 1967, стр. 81.

⁶² «Cahiers du monde russe et sovietique», 1973, N 1 — 3, vol. XIV, p. 99, 107, 108, 117, 164.

⁶³ Archives Nationales. Fond Albert Thomas, 94 AP — 183.

⁶⁴ А. Демьянов. Моя служба при Временном правительстве. «Архив русской революции», т. IV. Берлин, 1922, стр. 94.

⁶⁵ Дж. Бьюкенен. Мемуары дипломата. М., стр. 228; М. Палеолог. Царская Россия накануне революции. М. — Пг., 1923, стр. 431.

⁶⁶ Б. Никитин. Роковые годы (Новые показания участника), стр. 121.

⁶⁷ Б. Никитин. Роковые годы, стр. 60, 66, 115.

⁶⁸ Там же, стр. 77.

⁶⁹ Подробнее см. там же, стр. 74.

⁷⁰ В. Никитин. Роковые годы, стр. 120, 121.

⁷¹ Там же, стр. 139 — 140.

⁷² Archives Nationales. Fond Albert Thomas, 94 AP — 183.

⁷³ См. M. II. Покровский. Октябрьская революция. Сборник статей. М., 1929, стр. 124 — 126

⁷⁴ См. М. Д. Бонч-Бруевич. Вся власть Советам. М., 1967, стр. 146.

⁷⁵ ЦГАОР, ф. 337, on. 1, д. 43, л. 3.

⁷⁶ Там же, л. 6, 8.

⁷⁷ И. Церетели. Воспоминания о Февральской революции, кн. 2. Париж, 1963, стр. 333.

⁷⁸ Н. Суханов. Записки о революции, кп. 4. Берлин. Петербург — Москва, 1922, стр. 437

⁷⁹ W. Woytinsky. Stormy Passage. New York, 1961, p. 309.

⁸⁰ Ph. Jessup. Elihu Root, vol. II. New York, 1938, p. 369; D. Francis. Russia from the American Embassy. New York, 1921, p. 141.

⁸¹ ЦГАОР, ф. 349, on. 1, д. 37, л. 75.

⁸² П. Половцев. Дни затмения. Париж (б.г.), стр. 142 — 143.

⁸³ Б. Никитин. Роковые годы, стр. 155.

⁸⁴ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 491

⁸⁵ «Papers Relating to the Foreign Relations of the United States, 1918, Russia», vol. I. Washington, 1930, p. 381 — 382.

⁸⁶ E. Sisson. One Hundred Red Days. A Personal Chronicle of the Bolchevik Revolution. New Hawen, 1931, p. 357 — 358.

⁸⁷ G. Hill. Go Spy the Land. London, 1932, p. 200 — 201.

⁸⁸ B. Lockhart. Memoirs of a British Agent. London, 1932, p. 222.

⁸⁹ Речь идет о Петроградской ПК, возглавлявшейся тогда Урицким.

⁹⁰ ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 4, ед. хр. 11, л. 43.

⁹¹ «Известия», 30 мая 1918 г.

⁹² G. Кеппап. Russia Leaves the War. London, 1957, p. 443, 448, 449.

⁹³ G. Kennan. Russia Leaves the War, p. 449 — 451.

⁹⁴ «The German Bolshevik Conspiracy. Issued by the Committee On Public Information. George Creel Chairman. War Information Series», N 20, October 1918.

⁹⁵ Они напечатаны в приложении к публикации Сиссона.

⁹⁶ «Papers Relating to the Foreign Relations of the United States, 1918, Russia», vol. 1, p. 372.

⁹⁷ Е. Wilcox. Russia’s Ruin. London, 1919, p. 248.

⁹⁸ G. Кеппап. The Sisson Documents. «The Journal of Modern History». 1956, June.

⁹⁹ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 489

¹⁰⁰ Там же, стр. 164 — 165.

¹⁰¹ К. Kautsky. Die Diktatur des Proletariats. Wien, 1918, S. 43.

¹⁰² Как известно, В. И. Ленин писал 21 декабря 1917 г. Шарлю Дюма: «Я очень сожалею, что личные отношения между нами стали невозможными, после того как нас разделили столь глубокие политические разногласия» (См. Полн. собр. соч., т. 50, стр. 20).

¹⁰³ Ch. Dumas. La verite sur les bolchevikis. Paris, 1919, p. 137; A. Charach. Lenin. Zurich, 1920, S. 12; P. Grumbach. Brest-Li- tovek. Paris, 1918, p. 15,

¹⁰⁴ См. «Библиотека В. И. Ленина в Кремле. Каталог». М., 1961.

¹⁰⁵ В. И. Ленин. Поли, собр.; соч., т. 39, стр. 404

¹⁰⁶ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 257.

¹⁰⁷ В. Nolde. Le regne de Lenine. Paris, 1920, p. 33 — 34.

¹⁰⁸ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 38, стр. 377.

¹⁰⁹ «К 100-летию со дня рождения В. И. Ленина. Тезисы ЦК КПСС». М., 1970, стр. 4.

¹¹⁰ См. «Наш Ильич». Сборник воспоминаний старых большевиков Замоскворечья о встречах с В. И. Лениным. М., 1960, стр. 108 — 109.

¹¹¹ См. Л. А. Фотиева. Из жизни В. И. Ленина. М., 1967, стр. 90.

¹¹² Там же, стр. 97.

¹¹³ «Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине», т. 5, стр. 63 — 64.

¹¹⁴ Там же, стр. 396.

¹¹⁵ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 36, стр. 482.

¹¹⁶ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 33, стр. 112 — 113.

¹¹⁷ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 45, стр. 263.

¹¹⁸ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 41, стр. 229.