Один из авторов сайта исследователь Ярослав Козлов полностью не согласен с размещением на сайте работ подобно представленной , так как по его мнению авторы не владеют не самим вопросом , ни источниковедческой базой и тем более не являются специалистами по данной теме.
Егор Яковлев и Дмитрий Пучков в цикле «От войны до воны» продолжают разговор о Ленине. Сегодня завершается тема о мифической ленинской русофобии, а потом – светская хроника и конспирологические предания о «немецких деньгах» и «шпионаже» в пользу то ли Германии, то ли Англии.
Дмитрий Пучков. Я вас категорически приветствую! Егор, добрый день!
Егор Яковлев. Добрый.
Д.П. В прошлый раз разобрались с немецкими деньгами для дедушки Ленина, а сегодня что?
Егор Яковлев. Ну вот сегодня хотелось бы немножко углубить эту тему, потому что после предыдущего ролика о Ленина посыпалось много вопросов, некоторые из них касаются русофобии Владимира Ильича, якобы она всё-таки существовала, скидываются цитаты из Ленина, скидываются какие-то доказательства, интервью с некими историками, которые утверждают, что Ленин был страшным русофобом, поэтому вынужден сказать об этом ещё. Второй момент: уверяют, что мы разобрали только одно обвинение Ленина, скажем так, только один канал возможного получения Лениным немецких денег, но существовали и другие - сегодня мы тоже это разберём. И третье – это, конечно, обвинение в том, что Ленин был немецким и английским шпионом – поговорим и об этом. Но для начала я предлагаю вернуться к вопросу о ленинской русофобии. Вся практически история о страшной русофобии Ленина базируется либо на прямом подлоге – на фальшивых цитатах, происхождение которых неизвестно, либо на непонимании марксизма и соответственно неверной трактовке заявлений самого Ленина в печати или в своих речах.
Наиболее распространённой цитатой, которую часто мне присылают, в качестве страшного обвинения Ленину является цитата: «"Ивашек" надо дурить. Не дуря "Ивашек", власть мы не возьмём». Вынужден огорчить тех людей, которые уверовали в подлинность этой цитаты – она не верифицируется, источник её неизвестен, скорее всего, она была вброшена в «мутные» годы перестройки и потом попала в интернет, в интернете всё это быстро очень распространяется.
Д.П. «Ивашки» возбудились, да?
Егор Яковлев. Да, я даже выработал для себя термин – СММ-история. СММ-история – это когда неверифицированные цитаты, непроверенные факты распространяются по социальным сетям с помощью инструментов этих социальных сетей: демотиваторов, подборок, картинок смешных и проч., и таким образом формируется представление о произошедшем в истории. В частности, есть подборка «Русофобские цитаты Ленина», где цитата про «ивашек» на почётном первом месте находится, но на самом деле такой цитаты нет, Ленин такого не говорил, да и не мог произнести, потому что, в принципе, это лежит вне логики его мышления. Ленин был марксистом, и Ленин не испытывал презрения вообще ни к какому народу, он был интернационалистом, он мыслил немного иначе: с его точки зрения, не существовало плохих или хороших народов, а существовали классы, и для того, чтобы создать справедливое общество в масштабах всего мира, не нужно было уничтожать представителей конкретных народов, нужно было, чтобы были уничтожены классы, но именно как классы. Т.е. люди, принадлежащие к высшим классам, должны были отказаться от владения средствами производства. С того момента, как они отказывались от владения средствами производства, они превращались в членов нового бесклассового общества.
Д.П. Замечу: для этого их не надо было убивать.
Егор Яковлев. Да, для этого не надо было их убивать, но, естественно, что ни высшие классы не были готовы отказаться от своей собственности, ни низшие классы не были готовы простить всё то вековое господство и порабощение, которое существовало, в частности, в России, и вот эта вековая ненависть и низших классов к высшим за порку на скотном дворе, за чуланы и комнатки, которые существовали на тысячах заводов в Российской империи, где люди жили, рожали детей, отгородившись занавесочкой и по колено в воде иной раз, вот эта вековая ненависть, она, конечно, прорвалась. С другой стороны существовал абсолютно откровенный социальный расизм высших классов к низшим. На эту тему можно прочесть, например, красноречивую статью Л.Н. Толстого о голоде, где Толстой прямо пишет о том, что от чего же не говорить правду, что существуют «господа» и существуют «мужики», и что если бы какому-нибудь господину предложили пожать в кармане шишечку и от этого бы умер мужик в Царёвококшайском уезде, и про это никто бы не узнал, то многие из представителей нашего сословия не отказали себе бы в удовольствии это сделать. Так что вот эта сословная и классовая ненависть реально существовала не только в России, но в России она была, может быть, наиболее клокочущей, наиболее жёсткой, и Первая мировая война её ещё больше катализировала, разожгла. Поэтому говорить о том, что Ленин был русофобом, просто-напросто не приходится – Ленин сочувствовал угнетённым классам и сословиям, но это не значит, что он ненавидел Россию и стремился погубить Россию, как страну, это совершенно не так.
Приходилось мне в прошлый раз цитировать Григория Соломона – такого эмигранта, который в книге «Среди красный вождей» приписал Ленину фразу: «На Россию мне плевать – меня интересует мировая революция». Эта фраза абсолютно тоже не находит никаких подтверждений ни в речах Ленина, ни в его многочисленных статьях, ни в воспоминаниях других людей, которые Ленина окружали. А вот, например, эмигрант Вольский про самого Соломона писал, что в его книгах нету и страницы, на которой не была изложена какая-то ложь. Поэтому источник это крайне недостоверный, и для того, чтобы понять отношение Ленина к России, лучше обращаться к первоисточникам – к статьям и речам самого лидера большевиков, а что касается воспоминаниям о нём других людей, то некий негатив, который идёт от Соломона и других его политических противников, уравновешивается суждениями сторонников, симпатизантов или во всяком случае людей к Ленину лояльных, и надо сказать, что тема «Ленин и Россия» затрагивалась и его соратниками, и деятелями культуры, которых очень волновало будущее страны.
И вот в связи с этим хотелось бы процитировать суждение Максима Горького, который довольно много общался с Лениным и написал интересный очерк о Ленине после его смерти. В нём есть, в частности, такие цитаты: «Пресса русской эмиграции не нашла в себе ни сил, ни такта отнестись к смерти Ленина с тем уважением, какое обнаружили буржуазные газеты в оценке личности одного из крупнейших представителей русской воли к жизни и бесстрашия русского разума». Здесь интересно уже то, что Горький оценивает Ленина именно как русского деятеля, и в этом с ним впоследствии согласится такой крупнейший философ русской эмиграции, как Бердяев, и очень многие другие деятели будут рассматривать Ленина именно как русского национального политического лидера, русского национального политического гения, который стоит в одном ряду с Петром Великим, например, и другими русскими реформаторами. «Героизм его (Ленина) почти совершенно лишён внешнего блеска, его героизм – это нередкое в России скромное аскетическое подвижничество честного русского интеллигента-революционера, искренне верующего в возможность на земле справедливости, героизм человека, который отказался от всех радостей мира ради тяжёлой работы для счастья людей». Это очень важное замечание, почему – потому что оно устанавливает связь со всей предшествующей историей России, с историей русской интеллигенции. «Интеллигенция» сейчас часто употребляется в ругательном ключе, но я не совсем согласен с этой трактовкой. Как я уже рассказывал в ролике о роковых ошибках Гитлера, в среде русского дворянства было, если огрублять, два течения: одно течение было сфокусировано на себе, прожигании жизни, умножении своих удовольствий, второе течение образованного русского дворянства, из которого вышла ранняя дворянская интеллигенция, ощущало стыд или во всяком случае переживало за то, что оно имеет блага, деньги, доступ к образованию в то время, как большая часть народа отторгнута от образования, находится сначала в полурабском во времена крепостного права, а впоследствии просто в тяжёлом положении, и поэтому дворянская интеллигенция, а затем и разночинская интеллигенция неизменно выдвигала крупные личности, которые вели идеологическую и практическую работу для помощи народу. Вот отсюда, в частности, сначала вышли, безусловно, декабристы, надо записать отдельный ролик, потому что мне то и дело скидывают фальшивую речь Бенкендорфа на суде над декабристами – Бенкендорф говорит полную ахинею о том, что он своих собственных крестьян освободил, там у него якобы два поместья, он там своих крестьян освободил: одно его поместье находилось в Лифляндии, где крепостное право было отменено в 1816-19 году. Если кто не знает: в Прибалтике крепостное право отменили на 40 лет раньше, чем в России, это император Александр Первый вёл такие эксперименты, как считала часть российской элиты, готовясь провести отмену крепостного права потом и собственно в России, но Александр Первый всё-таки на это не решился, а вот в Прибалтике он отменил, поэтому Бенкендорф не сам своих крестьян отпустил, да и не владел он ещё тогда этим поместьем, владели его родители, поэтому всё это выглядит как полная просто ахинея. Ну в общем, знайте просто, что речь фальшивая, мы как-нибудь запишем ролик, её разберём. А среди декабристов, понятно, не среди всех, там были очень разные люди, но в принципе, момент позора от того, что в России сохраняется крепостное право, он, конечно, владел умами и декабристов, и тех людей в русском обществе, которые им сочувствовали - достаточно Пушкина почитать, стихотворение «Деревня», например, где он писал: «Здесь рабство дикое...», или далее известны строки Пушкина: «Увижу ли, друзья, народ не угнетённый и рабство, павшее по манию царя?» – это когда Пушкин надеялся, что царь сам проведёт эти реформы по отмене крепостного права. Поэтому, конечно, русская дворянская и разночинская интеллигенция, она активно переживала вот этот вот потрясающий разрыв между жизнью высших классов и сословий и простого народа. И сам Ленин, как мы видим, вышел из этой среды, потому что его отец – это тоже очень важный момент – был выдающимся просветителем, был выдающимся деятелем русского образования, которые много сделал для того, чтобы нести свет знаний обычным людям.
Ну а вот, собственно, про отношение Ленина к России, что увидел Горький. «Я, – пишет он, – нередко подмечал в нём черту гордости Россией, русскими, русским искусством. Иногда эта черта казалась мне странно чуждой Ленину и даже наивной, но потом я научился слышать в ней стыдливый отзвук глубоко скрытой радостной любви к своему народу. На Капри он, глядя, как острожно рыбаки распутывают сети, изорванные и спутанные акулой, заметил: "Наши работают бойчее", а когда я выразил сомнение по этому поводу, он не без досады сказал: "Хм, хм, а не забываете вы Россию, живя на этой шишке?" Строев-Десницкий сообщил мне, что однажды он ехал с Лениным по Швеции в вагоне и рассматривал немецкую монографию о Дюрере. Немцы, соседи по купе, спросили, что это за книга. В дальнейшем оказалось, что они ничего не слышали о своём великом художнике. Это вызвало почти восторг у Ленина, и дважды с гордостью он сказал Десницкому: "Они своих не знают, а мы знаем"».
И далее Горький замечает: «Не могу представить себе другого человека, который, стоя так высоко над людьми, умел бы сохранить себя от соблазна честолюбия и не утратил бы живого интереса к простым людям». Можно, конечно, полагать, что Горький написал это из соображений пропаганды, и такие крики, наверняка, раздадутся, но следует отметить, что практические шаги Ленина, уже когда он стал руководителем советского государства, подтверждают скорее точку зрения Горького, а не его оппонентов, потому что до сих пор не имеет широкой огласки ряд фактов об инициативах Ленина по поддержке русской классической культуры. Что это за инициативы? Ну давайте посмотрим, например, известно такое письмо Ленина Луначарскому – наркому просвещения: «Тов. Луначарский! Недавно мне пришлось – к сожалению и к стыду моему, впервые, – ознакомиться с знаменитым словарем Даля. Великолепная вещь, но ведь это областнический словарь и устарел. Не пора ли создать словарь настоящего русского языка, скажем, словарь слов, употребляемых теперь и классиками, от Пушкина до Горького. Что, если посадить за сие 30 учёных, дав им красноармейский паёк? Как бы Вы отнеслись к этой мысли? Словарь классического русского языка? Не делая шума, поговорите с знатоками, ежели не затруднит, и сообщите мне Ваше мнение». Письмо написано во время Гражданской войны, разрухи...
Д.П. Ну, работать за еду предполагается, да.
Егор Яковлев. Да, совершенно верно: страшная разруха, интеллигенция голодает, Ленину приходит в голову такая мысль. Надо, наверное, пояснить, что такое «областнический словарь», почему словарь Даля не устраивает: словарь Даля был словарём живого великорусского языка, т.е. это был словарь простонародья, а Ленин предлагает создать словарь русского языка, которым пишут классики, литераторы от Пушкина до Горького. И в конце концов эта идея, хотя и не при жизни Ленина, но впоследствии была реализована, уже в 30-х годах вышел новый словарь русского языка под редакцией Ушакова. Ну странно для русофоба выдвигать такие предложения.
Д.П. Только если с целью унизить великий русский язык.
Егор Яковлев. Ну видимо, да. Далее Ленин выступает инициатором издания дешёвой русской классики для простонародья. Я ещё раз хочу на этом сакцентировать, мне это кажется чрезвычайно важным: дело в том, что хотя всем было понятно, что Пушкин, Гоголь, Некрасов и Толстой – это великие русские писатели, но всё-таки большая часть населения, которая была либо неграмотна, либо малограмотна, она не имела доступа к этим произведениям, на знала их, и именно ленинское решение впервые донесло до населения эти произведения в адекватном формате, т.е. Пушкин, Гоголь, Достоевский, Некрасов и другие столпы русской литературы стали истинно народными именно благодаря решениям Ленина, ленинского Совнаркома и Государственного издательства, которое было создано Лениным. Давайте почитаем Декрет о государственном издательстве: «Принимая во внимание создавшуюся от разных причин острую безработицу печатников, с одной стороны, книжный голод в стране, с другой, поручается Народной комиссии по просвещению через ее литературно-издательский отдел и при содействии отделений внешкольного образования, школьных отделов, отделов наук и искусств, с привлечением представителей от союза печатников и других заинтересованных обществ по усмотрению Комиссии и особо приглашенных ею экспертов, немедленно приступить к широкой издательской деятельности. В первую очередь должно при этом быть поставлено дешевое народное издание русских классиков». Мы можем прикрепить ссылочку, там можно будет полностью прочесть этот декрет, я с сокращением буду читать. «Народные издания классиков должны поступать в продажу по себестоимости, если же средства позволят, то и распространяться по льготной цене, или даже бесплатно через библиотеки, обслуживающие трудовую демократию».
Д.П. Какой тонкий русофобский ход!
Егор Яковлев. Да, на русофобию это совершенно не похоже. Ну и наконец, широко известен план ленинской монументальной пропаганды, установки памятников – да, действительно сносились памятники царям, сносились памятники ряду исторических деятелей царского периода, политиков в основном, но как правило, не сносились памятники деятелям культуры, наоборот, они устанавливались, и план ленинской монументальной пропаганды сразу же предусматривал установку новых памятников Пушкину, Гоголю, Толстому, Достоевскому, Некрасову и другим деятелям отечественной культуры. Поэтому говорить о том, что Ленин был именно русофобом, оснований никаких нет. У Ленина, лично у Ленина очень большие заслуги перед отечественной культурой.
И я говорил о том, что Ленин с самого начала обозначил себя, как руководитель научно-технического процесса в стране, он являлся автором «Наброска научно-технического развития России», который широко стал известен в научных кругах и привлёк к большевикам значительную часть на самом деле технической интеллигенции с самого начала, и в принципе, то же самое можно сказать и о культуре. Да, далеко не все пошли с большевиками, это правда, многие наши замечательные писатели эмигрировали, но многие пошли с большевиками, и очень важно на этом сакцентировать внимание.
Д.П. Я бы от себя ещё добавил, что за человека всё-таки говорят дела, а не цитаты, и возможно, даже если нечто подобное и было сказано, если предположить, то это никак не меняет того, что делал совершенно другое. А дела – это гораздо важнее.
Егор Яковлев. Но про «Ивашек» он ничего не говорил, даже предполагать не нужно.
Д.П. Это правильно. И не мог такого сказать.
Егор Яковлев. Да-да, это просто ему было не нужно – говорить такие вещи. Безусловно, Ленин был противником Российской империи, он был противником самодержавия, он был противником государственного строя. Для него Россия – это был не государственный имперский строй, для него Россия – это был трудовой народ, и он считал, что всё, что он делает, делается в интересах российского трудового народа. Что касается русской государственности: Ленин никогда не работал на полное уничтожение русской государственности. Как мы уже установили в прошлый раз, ни он, ни Лев Троцкий никогда не произносили фразу о том, что Россия должна стать вязанкой хвороста в костре мировой революции. Это не так. Ленин, поскольку он был марксистом, он полагал, что история действительно движется к социалистическому глобализму, что будет некое будущее, когда на всей планете создастся бесклассовое общество, и это будет такое общество, в котором не будет войн, не будет нищих, не будет бедных, а все будут работать на общее благо, и вот эти представления, которые имели солидный философский и научный фундамент, они говорили ему, что не только русская государственность, но и английская, французская, немецкая – любая другая, они все сольются и растворятся в этом будущем бесклассовом обществе на всей планете. В этом ничего принципиально русофобского не было, то же самое должно было стать с любой государственностью. Ленин был уверен, что таков ход истории, и он к капитализму будет так же неумолим, как он был неумолим к феодализму. Поэтому говорить о том, что у него была какая-то специфическая ненависть именно к Российскому государству – такого не было. Поэтому и значительная часть тех людей, которые его окружали, никак в русофобии не могут быть обвинены, и впоследствии мы покажем, что, в частности, Сталин, полемизируя с Демьяном Бедным по поводу образа России в культурном тексте страны Советов ссылался именно на Ленина и на ленинское видение, т.е. в этом смысле Сталин был его продолжателем.
Действительно, в Советской России прорывались некоторые русофобские возгласы, были ростки русофобии – это было связано с появлением т.н. пролетарской культуры. Я говорил, что предотвратить гражданскую войну, вот эту ненависть вековую, которая копилась между представителями разных классов и сословий, было просто невозможно, это было не под силу никому, и находилось много желающих сформировать отдельную пролетарскую культуру, которая радикально отрицала всё, что было до этого. Грубо говоря, эти люди были левее Ленина, и они, безусловно, играли и сыграли отрицательную роль. Но это было всего лишь течение и в большевистской партии, и в советском культурном контексте, которое при жизни Ленина было очень жёстко им раскритиковано. Был создан Пролеткульт т.н. – организация пролетарской культуры, которая группировала вокруг себя поэтов из пролетарской среды, соответственно, прославлявших рабочий класс, и некоторые из них не умели найти верного баланса между своей национальной и классовой принадлежностью, поэтому полностью отрицая Россию и русскую культуру, они упирали на свою принадлежность к пролетариату и пролетарский интернационализм. Это например, поэт Василий Александровский, молодой поэт Джек Алтаузен, я в прошлый раз его цитировал – который писал про Минина и Пожарского: «Подумаешь, они спасли Россию - а может, было лучше не спасать?! Я к нему ещё сегодня вернусь. Но это он написал в 22 года – по сути, молодой пацан, в этом возрасте многие занимаются отрицанием опыта предков, и ничего особенно удивительного здесь нет. Вот эта тенденция расцвела пышным цветом после смерти Ленина, но вместе с тем у нас есть масса воспоминаний, когда Ленин пытался их укоротить. Он много ездил по заводам, встречался с рабочими. Есть воспоминания из Бонч-Бруевича, где Ленин расспрашивал, что вы знаете из классики, когда услышал, что не знают и ничего не хотят знать, начал их переубеждать, стал им рассказывать о Пушкине, о Некрасове, сказал, что целое поколение русских революционеров выросло на Некрасове – знать это обязательно.
И в связи с этим я хотел бы процитировать стихотворение Валерия Брюсова. Валерий Брюсов – это один из столпов русского символизма, очень крупный поэт Серебряного века. Чем он интересен для нашей темы: Валерий Брюсов был одним из тех деятелей русской культуры, который не только восторженно принял Октябрьскую революцию, но и очень энергично, со страстью включился в работу, став чиновником Наркомата просвещения, завлитом Театра революции, и единственный из столпов Серебряного века вступил в коммунистическую партию. Т.е. с 1919 года Валерий Брюсов был большевик. И сейчас я хотел бы прочесть стихотворение большевика Брюсова, как раз в котором он устанавливает непрерывность российской истории и подчёркивает любовь именно к России, а не к земшарной республике Советов:
Россия! в злые дни Батыя
Кто, кто монгольскому потопу
Возвёл плотину, как не ты?
Чья, в напряженной воле, выя,
За плату рабств, спасла Европу
От Чингис-хановой пяты?
Но из глухих глубин позора,
Из тьмы бессменных унижений,
Вдруг, ярким выкриком костра, –
Не ты ль, с палящей сталью взора,
Взнеслась к державности велений
В дни революции Петра?
И вновь, в час мировой расплаты,
Дыша сквозь пушечные дула,
Огня твоя хлебнула грудь, –
Всех впереди, страна-вожатый,
Над мраком факел ты взметнула,
Народам озаряя путь.
Что ж нам пред этой страшной силой?
Где ты, кто смеет прекословить?
Где ты, кто может ведать страх?
Нам – лишь вершить, что ты решила,
Нам – быть с тобой, нам – славословить
Твое величие в веках!
Д.П. Круто!
Егор Яковлев. Стихотворение 1920 года. Из того, что такое стихотворение было написано и опубликовано, и далеко не последним деятелем культуры, мы можем сделать однозначный вывод, что в большевистском культурном контексте существовали совершенно разные взгляды и на отечественную историю, и на будущее страны, и на роль России в этом процессе. И я должен сказать, что ленинские взгляды были значительно ближе к брюсовским, чем к взглядам молодого Джека Алтаузена или там поэта Александровского, которых Ленин, кстати, призывал не учиться пролетарской культуре, а просто учиться – это известная цитата Ленина. Ленин вообще постоянно подчёркивал, что настоящий марксист – это человек, не который выдумывает свою собственную культуру, а который берёт и перерабатывает всё самое лучшее из того, что выработали предшествующие поколения. Он неоднократно повторял эту фразу. Если мы обратимся к культурному контексту 20-х годов, ещё при жизни Ленина, то мы неожиданно обнаружим, что далеко не везде и не всегда идентификация себя, как русских поэтов, русских писателей, русских художников встречалась даже у деятелей, близких к большевикам, тех, которые считались такими верными попутчиками. Есть очень интересное стихотворение Владимира Маяковского, оно очень актуально, злободневно прозвучит – стихотворение, посвящённое его визиту в Латвию, оно называется «Как работает республика демократическая? Стихотворение опытное. Восторженно-критическое». Оно интересно в ряде разрезов, но в конце мы увидим, что его автор идентифицирует себя именно как русского, а свою страну – именно как Россию, хотя и Россию советскую:
Словно дети, просящие с медом ковригу,
буржуи вымаливают:
«Паспорточек бы! В Р-и-и-и-гу!»
Поэтому, думаю, не лишнее выслушать
очевидевшего благоустройства заграничные.
Во-первых, как это ни странно,
и Латвия – страна.
Все причиндалы, полагающиеся странам,
имеет и она.
И правительство (управляют которые),
и народонаселение, и территория...
ТЕРРИТОРИЯ
Территории, собственно говоря, нет -
только делают вид...
Просто полгубернии отдельно лежит.
А чтоб в этом никто не убедился воочию –
поезда от границ отходят ночью.
Спишь, а паровоз старается, ревёт –
и взад, и вперед,
и топчется на месте.
Думаешь утром – напутешествовался вот! –
а до Риги всего вёрст сто или двести.
Ригу не выругаешь – чистенький вид.
Публика мыта.
Мостовая блестит.
Отчего же у нас грязно и гадко?
Дело простое – в размерах разгадка:
такая была б Русь –
в три часа всю берусь и умыть и причесать.
АРМИЯ
Об армии не буду отзываться худо:
откуда ее набрать с двухмиллионного люда?!
(Кой о чём приходится помолчать условиться,
помните? - пословица:
«Не плюй вниз в ожидании виз»).
Войска мало, но выглядит мило.
На меня б на одного
уж во всяком случае хватило.
Тем более, говорят,
что и пушки есть:
не то пять, не то шесть.
ПРАВИТЕЛЬСТВО
Латвией управляет учредилка.
Учредилка – место, где спорят пылко.
А чтоб языками вертели не слишком часто,
председателя выбрали –
господин Чаксте.
Республика много демократичней,
чем у нас.
Ясно без слов.
Всё решается большинством голосов.
(Если выборы в руках – понимаете сами –
трудно ли обзавестись нужными голосами!)
Голоснули, подсчитали – и вопрос ясен...
Земля помещикам и перешла восвояси.
Не с собой же спорить!
Глупо и скучно.
Для споров несколько эсдечков приручено.
Если же очень шебутятся с левых мест,
проголосуют – и пожалуйте под арест.
Чтоб удостовериться, правдивы мои слова ли,
спросите у Дермана – его «проголосовали».
СВОБОДА СЛОВА
Конечно, ни для кого не ново,
что у демократов свобода слова.
У нас цензура – разрешат или запретят.
Кому такие ужасы не претят?!
А в Латвии свободно –
печатай сколько угодно!
Кто не верит,
убедитесь на моем личном примере.
Напечатал «Люблю» – любовная лирика.
Вещь – безобиднее найдите в мире-ка!
А полиция – хоть бы что!
Насчет репрессий вяло.
Едва-едва через три дня арестовала.
СВОБОДА МАНИФЕСТАЦИЙ
И насчет демонстраций свобод немало –
ходи и пой досыта и до отвала!
А чтоб не пели чего, устои ломая, –
учредилку открыли в день маёвки.
Даже парад правительственный – первого мая,
Не правда ли, ловкие головки?!
Народ на маёвку повалил валом!
только отчего-то распелись «Интернационалом».
И в общем ничего, сошло мило –
только человек пятьдесят полиция побила.
А чтоб было по-домашнему,
а не официально-важно,
полиция в буршей была переряжена.
Д.П. А кто такие «бурши»?
Егор Яковлев. А я так понимаю, что это немцы. Уточним.
КУЛЬТУРА
Что Россия?
Россия дура!
То-то за границей –
за границей культура.
Поэту в России – одна грусть!
А в Латвии каждый знает тебя наизусть.
В Латвии даже министр каждый –
и то томится духовной жаждой.
Есть аудитории.
И залы есть.
Мне и захотелось лекциишку прочесть.
Лекцию не утаишь.
Лекция – что шило.
Пришлось просить, чтоб полиция разрешила.
Жду разрешения у господина префекта.
Господин симпатичный – в погончиках некто.
У нас с бумажкой натерпелись бы волокит,
а он и не взглянул на бумажкин вид.
Сразу говорит: «Запрещается. Прощайте!» –
Разрешите, – прошу, – ну чего вы запрещаете? –
Вотще!
«Квесис, – говорит, – против футуризма вообще».
Спрашиваю, в поклоне свесясь:
– Что это за кушанье такое – К-в-е-с-и-с? –
«Министр внудел, – префект рёк –
образованный – знает вас вдоль и поперек».
– А Квесис не запрещает,
ежели человек – брюнет? –
спрашиваю в бессильной яри.
«Нет, – говорит,
– на брюнетов запрещения нет».
Слава богу!
(я-то, на всякий случай - карий).
НАРОДОНАСЕЛЕНИЕ
В Риге не видно худого народонаселения.
Голод попрятался на фабрики и в селения.
А в бульварной гуще –
народ жирнющий.
Щёки красные, рот – во!
В России даже у нэпистов меньше рот.
А в остальном – народ ничего,
даже довольно милый народ.
МОРАЛЬ В ОБЩЕМ
Зря, ребята, на Россию ропщем.
Д.П. Мало что изменилось, замечу.
Егор Яковлев. Да, я поэтому и сказал, что стихотворение очень злободневное, но из него видно, опять же, что и Маяковский также идентифицирует себя с Россией, наряду со стихами знаменитыми о советском паспорте было вот такое стихотворение, и поэтому говорить о том, что вот, в частности, Маяковский был таким русофобом, презирал – да, по молодости это он Пушкина с парохода современности в том числе собирался скидывать, а потом сказал: «Александр Сергеевич, я люблю Вас, только живого, не мумию». Вот поэтому Маяковский тоже, конечно, из русской культуры абсолютно.
Но вот разнообразные люди, которые пытаются обосновать идею о коренном, корневом разрыве со всей предшествующей русской культурной после 1917 года, очень любят помимо стихотворения Алтаузена про Минина и Пожарского приводить стихотворение Павла Когана, который написал четверостишие, обычно оно приводится: «Да, мы ещё дойдём до Ганга, да, мы ещё умрём в боях, чтоб от Японии до Англии сияла Родина моя» – это, значит, про земшарную республику Советов.
Д.П. Что не так-то? Отлично!
Егор Яковлев. Не так что – где здесь Россия? Зачем нам Англия, причём тут всё это? А на самом деле, стихотворение в полном виде отвечает на этот вопрос, потому Павел Коган, видимо, хорошо учился марксизму, читал Ленина, и он-то излагал как раз это с точки зрения хода истории, ему казалось, что это просто неизбежно, что весь мир к этому придёт. И он написал стихотворение, в котором и место России обозначено, и будущее нарисовано. Давайте почитаем – очень интересно:
Есть в наших днях такая точность,
Что мальчики иных веков,
Наверно, будут плакать ночью
О времени большевиков.
И будут жаловаться милым,
Что не родились в те года,
Когда звенела и дымилась,
На берег рухнувши, вода.
Они нас выдумают снова —
Сажень косая, твердый шаг —
И верную найдут основу,
Но не сумеют так дышать,
Как мы дышали, как дружили,
Как жили мы, как впопыхах
Плохие песни мы сложили
О поразительных делах.
Мы были всякими, любыми,
Не очень умными подчас.
Мы наших девушек любили,
Ревнуя, мучаясь, горячась.
Мы были всякими.
Но, мучась,
Мы понимали: в наши дни
Нам выпала такая участь,
Что пусть завидуют они.
Они нас выдумают мудрых,
Мы будем строги и прямы,
Они прикрасят и припудрят,
И всё-таки пробьемся мы!
Но людям Родины единой,
Едва ли им дано понять,
Какая иногда рутина
Вела нас жить и умирать.
И пусть я покажусь им узким
И их всесветность оскорблю,
Я — патриот. Я воздух русский,
Я землю русскую люблю,
Я верю, что нигде на свете
Второй такой не отыскать,
Чтоб так пахнуло на рассвете,
Чтоб дымный ветер на песках...
И где еще найдешь такие
Берёзы, как в моем краю!
Я б сдох как пёс от ностальгии
В любом кокосовом раю.
Но мы ещё дойдем до Ганга,
Но мы ещё умрём в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя.
Д.П. Монстр!
Егор Яковлев. По-другому звучит, правда?
Д.П. Конечно, да.
Егор Яковлев. И на самом деле это стихотворение удивительным образом перекликается с Есениным, с его стихотворением «Русь Советская», которое заканчивается строками:
Но и тогда, когда во всей планете
Пройдёт вражда племён, исчезнет ложь и грусть,
Я буду воспевать всем существом в поэте
Шестую часть Земли с названьем кратким «Русь».
Вот эти стихи часто цитируют, но забывают сказать, что это из стихотворения «Русь Советская».
Ну и пару слов в завершение темы про Джека Алтаузена, потому что здесь тоже всё не так просто: да, в 22 года он про Минина – расплавить, и всё такое. А что Джек Алтаузен писал в 1941 году?
Я в дом вошёл.
Темнело за окном,
Скрипели ставни, ветром дверь раскрыло.
Дом был оставлен, пусто было в нем,
Но все о тех, кто жил здесь, говорило...
Валялся пёстрый мусор на полу,
Мурлыкал кот на вспоротой подушке,
И разноцветной грудою в углу
Лежали мирно детские игрушки.
Там был верблюд, и выкрашенный слон,
И два утёнка с длинными носами,
И Дед Мороз, весь запылился он,
И кукла с чуть раскрытыми глазами,
И даже пушка с пробкою в стволе,
Свисток, что воздух оглашает звонко,
А рядом в белой рамке на столе
Стояла фотография ребёнка...
Ребёнок был с кудряшками, как лён,
Из белой рамки здесь, со мною рядом,
В моё лицо смотрел пытливо он
Своим спокойным ясным взглядом.
А я стоял, молчание храня,
Скрипели ставни жалобно и звонко,
И Родина смотрела на меня
Глазами белокурого ребёнка.
Зажав сурово автомат в руке,
Упрямым шагом вышел я из дома
Туда, где мост взрывали на реке
И где снаряды ухали знакомо.
Я шёл в атаку, твёрдо шёл туда,
Где непрерывно выстрелы звучали,
Чтоб на земле фашисты никогда
С игрушками детей не разлучали.
И в 1942 году этот человек погиб под Харьковом. Как мы видим, всё совсем не так просто, как может показаться на первый взгляд, если вырывать цитаты не только из контекста произведений, но и из контекста человеческих жизней. Вот об этом наши зрители могут подумать.
Д.П. На досуге, да.
Егор Яковлев. Поэтому вот в принципе вопрос о русофобии Ленина я считаю закрытым. Что касается вопроса культурного контекста ранних большевиков, как мы видим, здесь можно говорить о разных течениях, о разных тенденциях. Конечно, революция подняла много ила со дна, она привела к высвобождению многовековой классовой сословной ненависти, и эта ненависть давала свои всходы, безусловно,и в 20-е, и в 30-е годы, и в 40-е ещё даст, но это не было нечто спровоцированное большевиками, это было унаследовано, это существовало ещё во времена Российской империи, безусловно, просто в скрытой форме, и сейчас вырвалось на свободу. И существование этого было, в принципе, неизбежно. Заслугой большевиков, как власти, является то, что они сумели обуздать этот процесс и ввести его в нормальное русло. Вот я цитировал уже Есенина, слова про «страну заковывать в гранит» – они это сделать сумели.
Теперь продолжим вопрос про немецкие деньги, очень много присылают мне разной информации и упрекают в том, что я рассмотрел только ситуацию с деньгами, которые переводились через фирму Парвуса. Напомню, что финансирование германским Генеральным штабом большевиков через фирму Парвуса доказать не удалось по одной простой причине – большевики деньги не получали. Деньги в этой компании шли не из Стокгольма в Петроград, а наоборот – из Петрограда в Стокгольм, т.е. сейчас уже учёными достигнут консенсус по этому вопросу: фирма Парвуса действительно зарабатывала деньги, она сказочно обогащалась на торговле ширпотребом здесь. Большевикам кое-что, может быть, и перепадало через адвоката Козловского, который оказывал услуги юрисконсульта этой фирме, но это были ничтожные суммы, далеко не те миллионы, о которых нам обычно рассказывают.
Про что ещё следует сказать: германский Генеральный штаб действительно сумел передать большевикам сумму около 33 тысяч американских долларов – это более или менее установленный факт, но опять же, это не была прямая взятка Ленину, это были деньги, которые немецкие спецслужбы передали германскому социал-демократу по имени Карл Моор. Это был человек, довольно известный в социал-демократическим движении, и он от имени немецких социал-демократов как бы дал займ большевикам. Но большевики эти деньги потратили в основном на проведение 3-й Циммервальдской конференции и организацию антивоенной пропаганды, в частности организацию братания русских и немецких солдат на фронте. Результат, в общем-то, известен, потому что усилия большевиков не в последнюю очередь привели к ноябрьской революции 1918 года в Германии, которая, собственно, привела к поражению Германии в Первой мировой войне, поэтому кто тут кого финансировал и кто кого привёл к поражению – большой вопрос. Ну и я подчеркну, что вот эта вот схема с Моором исключает представление о Ленине, как о некоем платном наёмнике.
Далее есть ещё незаслуженно известное свидетельство Эдуарда Бернштейна – л это тоже немецкий социал-демократ. Почему незаслуженно известное – потому что это просто слова: в 1921 году Эдуард Бернштейн опубликовал статью под названием «Тёмная история». История действительно тёмная в том смысле, что из неё вообще непонятно, откуда Бернштейн почерпнул свои познания. В этой статье он рассказывал, что судьба преподнесла ему встречу с неким высокопоставленным немецким чиновником, крайне осведомлённым, и он рассказал ему, что Ленин получил 50 миллионов золотых марок на революцию от германского Генерального штаба. Что это был за человек, что это за высокопоставленное лицо, какие доказательства он мог привести...
Д.П. Инфа - 100%!
Егор Яковлев. Да. Да, в принципе, так и было. Эта статья, конечно, наделала немало шума, в Советской России потребовали доказательств, но никаких доказательств, естественно, Бернштейн предоставить не мог, но с него были взятки гладки, потому что он говорил, что услышал от третьих лиц. Это, конечно, была информационная атака.
Д.П. Немедленно вспоминается известный анекдот, когда в синагоге сидят евреи и выбирают раввина. Поступает предложение: давайте выберем раввином Рабиновича. Встаёт один еврей и говорит: «Мы не можем выбрать раввином Рабиновича, потому что у него дочь проститутка». Встаёт Рабинович, говорит: «Минуточку, у меня вообще дочери нет». «Ну не знаю, я своё мнение озвучил».
Егор Яковлев. Да, примерно так. Ну и последнее – это, конечно, были документы Сиссона т.н., о которых я упоминал уже в прошлый раз, но это 100%-ая фальшивка. Изготовил её польский авантюрист – журналист Фердинанд Оссендовский, скорее всего, из идейных соображений: он ненавидел большевиков, подозревал, что большевики – немецкие шпионы действительно, но доказательств не было.
Д.П. Пришлось изготовить, да?
Егор Яковлев. Документы Переверзева, опубликованные во время июльского кризиса, были настолько неубедительны, что Оссендовский решил, да, изготовить их. Но идейность в его случае сочеталась с желанием обогатиться, и через своего приятеля - журналиста Семёнова эти граждане начали предлагать документы разным заинтересованным лицам. Сначала они отправились в английскую разведку. Брюс Локкард, английский разведчик, сразу понял, что это «липа», отказался покупать. Французская разведка тоже не заинтересовалась этими историями, но удалось «впарить», буквально, в реальном смысле «впарить» Эдгару Сиссону. Кто такой Эдгар Сиссон: это американский полномочный представитель Вудро Вильсона, который прибыл в Петроград со специальной миссией – он должен был дать оценку тому, что происходит в Петрограде. И вот к нему-то как раз журналист Семёнов и заявился с этими документами. Сиссон добродушно в это поверил, купил эти документы, привёз их в Америку, там они были опубликованы. Они произвели сенсацию. Были специальные заседания Конгресса, на которых эти документы обсуждались, и достоянием части американского общества стала информация о том, что большевики это не просто платные наёмники какие-то, а это вообще такие ландскнехты, которые прямо управляются германским Генеральным штабом, что чуть ли там в Смольном не стоит прямой провод, по которому Ленин получает от кайзера Вильгельма или от руководителей немецкой разведки или армии конкретные поручения, которые он обязан исполнять. Ну всё это, конечно, сразу же получило достойное опровержение, в этом стали очень серьёзно сомневаться особенно после того, как Германия проиграла Первую мировую войну, а большевики почему-то удержались, т.е. платные наёмники никогда не удерживаются у власти после низвержения их хозяина, а большевики почему-то удержались. И надо сказать, что ни один из крупных историков, в том числе и эмигрантов – ни Мельгунов, ни Николаевский, они никогда не верили в подлинность документов Сиссона. Ну и наконец, в 1956 году Джордж Кеннон, очень крупный американский исследователь, доказал их однозначную фальшивость.
Ну, и таким образом, что мы имеем: небольшие суммы, которые могли бы быть переданы через Суменсон-Козловского, небольшая сумма, относительно небольшая, которая могла быть передана через Карла Моора, и в общем-то всё. Но действительно, здесь надо отметить, что действительно немцы тратили большие деньги на пропаганду в России, но это не значит, что они тратили их конкретно на большевиков. Большие суммы уходили на распространение листовок среди армии. Мы до сих пор очень мало знаем о связях между германской разведки с другими политическими партиями. Вот помните, я рассказывал про загадочный эпизод, когда немцы ещё до Октябрьской революции планировали договориться с представителями Петросовета о заключении сепаратного мира, и на встречу с ними должен был явиться Стеклов – как раз один из самых влиятельных деятелей Петросовета на тот момент? Что это было – непонятно, но есть основания полагать, что немцы передавали деньги не только большевикам. Александр Фёдорович Керенский – крайне загадочный персонаж. В книге профессора Соболева «Тайны немецкого золота» упоминается любопытный факт о том, что после того, как большевики национализировали все банки, они обнаружили миллион на счёте Керенского, и так до сих пор непонятно, откуда он там взялся. Поэтому этот вопрос ещё подлежит расследованию.
Д.П. Менты подбросили.
Егор Яковлев. Вопрос подлежит расследованию, но что касается большевиков, то погружение в тему нам показывает, что рассказ о каких-то глобальных вливаниях в большевистскую партию немцев – это мифология самого низкого пошиба.
Д.П. Повторюсь от себя: если бы это было так, то нацистская Германия непременно использовала бы все имеющиеся в наличии у них документы для борьбы с Советской Россией.
Егор Яковлев. Ну это безусловно.
Д.П. Если даже при Гитлере ничего не нашли, то как-то странно. Уж эти парни были заинтересованы больше всех, чтобы подобное вытащить и всем показать.
Егор Яковлев. Я абсолютно с этим согласен. Теперь про английского шпиона давайте поговорим. Тут несколько моментов: мы разбирали уже в прошлый раз, на какие деньги жил Владимир Ильич Ленин за границей. Тут мне прислали недавно ролик, в котором этот вопрос разбирается с той точки зрения с намёками, что действительно всё-таки английская разведка как-то ему помогала. В ролике, собственно, ничего нового не сказано, там акцентируется внимание на том, что вот В.И. Ленин пишет письмо, что он снял «дорогую квартиру» в эмиграции. Но поскольку ролик пропагандистский, то из этой цитаты там вырезана одна фраза – там сказано, что она дорогая по европейским меркам, а по московским дешёвая. Прожил в этой квартире Ленин два года, потом переехал в квартиру поскромнее, потому что с деньгами стало похуже. Но что это за квартира? Это была 4-комнатная квартира, где был кабинет у Ленина, комната Надежды Константиновны, комната мамы Надежды Константиновны, которая жила с ними, и спальня для четы Ульяновых. Собственно, а где дворцы Ленина, где информация про умопомрачительные наряды Надежды Константиновны, какие-то брильянты, сумасшедшие драгоценности, где фотографии Ленина в шикарных казино, где он проигрывает запредельные суммы, где информация о машинах или экипажах, которые Владимир Ильич нанимает и разъезжает по Европе на них? Т.е. вот эти попытки изобразить Ленина каким-то богачом, который швыряет неизвестно откуда взявшиеся деньги направо и налево, выглядят абсурдно. Да, снимал 4-комнатную квартиру, но если это всё, что можно, в принципе, на Ленина накопать, то это просто полное поражение.
Д.П. Ну или как-то даже не верится, что в английской разведке так мало денег. Могли бы дать на что-то более серьёзное. Ну и странно: а что, если они деньги платили, они что – тоже про это говорить не будут?
Егор Яковлев. Да вообще непонятно.
Д.П. Т.е. во времена «холодной войны» всё бы вывалили.
Егор Яковлев. После Фултонской речи самое время было это всё выкладывать.
Д.П. Такие козыря где-то там прятать – в чём смысл-то? Неясно.
Егор Яковлев. Далее, ну здесь мы коснёмся работы Николая Викторовича Старикова «Кто убил Российскую Империю?», поскольку эта идея в основном там излагается. Не совсем понятно...
Д.П. Про то, что Ленин – английский шпион?
Егор Яковлев. Да-да, про то, что, скажем так, у Ленина были некие британские кураторы, и он дал согласие развалить Российскую империю. Т.е. там проводится мысль, что основная задача большевиков заключалась в том, чтобы прервать легитимность русско-российской государственности, что поскольку царь отрёкся, но Временное правительство было худо-бедно легитимно (это сомнительное утверждение, но тем не менее), потому что великий князь Михаил Александрович, отрекаясь, точнее, откладывая своё воцарение до решения Учредительного Собрания, призвал повиноваться «правительству, по почину Государственной Думы возникшему», т.е. Временному правительству. Поскольку таким образом формально была соблюдена передача власти, то Временное правительство можно было представить, как более или менее законное, хотя с легитимностью у него уже были большие проблемы. Т.е. я поясню разницу между законностью и легитимностью: законность – это то, что происходит в рамках существующего закона, а легитимность – это когда большая часть народа с этим согласна. Т.е. реально может быть такой случай, когда правитель, действуя в рамках закона, утрачивает легитимность, потому что ему перестают подчиняться – это утрата легитимности. Так вот, Временное правительство было правительством сомнительной законности и абсолютно несомненной утраты легитимности, потому что значительная часть населения просто отказывалась ему подчиняться, а в Петрограде так уж и точно, из-за этого оно было вынуждено разделить власть с Петросоветом. И вот в книге Старикова как раз излагается мысль, что задача большевиков заключалась в том, чтобы прервать легитимность, т.е. свергнуть Временное правительство. Но с этим просто невозможно согласиться, потому что А.Ф. Керенский прекрасно с этим справлялся и без большевиков. Дело в том, что именно Керенский прервал легитимность, даже если предположить, что Временное правительство действительно было легитимным, то в дальнейшем Временное правительство должно было собрать Учредительное Собрание, которое должно было в свою очередь решить вопрос о государственном устройстве. Но А.Ф. Керенский не стал дожидаться созыва Учредительного Собрания, он провозгласил в России в сентябре 1917 года республику, провозгласил Россию республикой. Права он на это не имел, но тем не менее он это сделал, и таким образом окончательно прервал всю законность, легитимность, законодательную связь со всеми предшествующими законодательными актами, так что Ленин ему был совершенно не нужен, он отлично всё делал сам. Поэтому этот аргумент принять абсолютно нельзя.
Дальше непонятна мотивация англичан. Она кажется мне сомнительной и мало укладывающейся в известные исторической науке на данный момент факты. Нам говорят, что англичане мечтали развалить Российскую империю. Мне это кажется неубедительным, потому что вся имеющаяся на данный момент документальная база указывает на другое – англичанам как таковой развал Российской империи был не нужен. Англия, безусловно, преследовала цели финансовой колонизации России, но это, в принципе, получалось у неё и так, т.е. развал Российской империи наоборот...
Д.П. Снизил бы поступления.
Егор Яковлев. Повышал бы деловые риски, потому что гораздо проще скупить, чем завоевать. Скупать у англичан получалось, я много и подробно рассказывал о займах, которые Россия брала у Англии во время Первой мировой войны, и процентах по этим займам, о том, что Россия была вынуждена вывезти четверть своего золотого запаса в банки Британской Канады, и после воцарения, так сказать, утверждения Временного правительства эта тенденция только повысилась, т.е. особенно при правительстве Львова-Милюкова эта тенденция только нарастала бы. Приход к власти большевиков и последовавшая Гражданская война как раз все вложенные деньги и деньги, которые можно было бы вложить потенциально, ставило под вопрос. Более того, оно ставило под вопрос победу в войне, потому что как бы то ни было, но Россия держала фронт, и для англичан это было очень, очень важно. Я уже рассказывал, что и убийство Распутина, и собственно одобрение на смещение императора Николая Второго давалось англичанами только по одной простой причине – потому что они считали, что это меры, которые повысят боеспособность русской армии против немцев. Англичане боялись победы немцев над Россией, они боялись, что Россия выйдет из войны, они боялись этого сепаратного мира, и поэтому Ленин, который как раз за это и... Ленин выступал не совсем за это, Ленин выступал за срочный мир без аннексий и контрибуций, т.е. таким образом обесценивал всё, за что они воевали. Т.е. никаких колоний, никаких захватов – как это? Поэтому Ленин был их страшным врагом, и когда англичане идентифицировали повышение популярности большевиков, они немедленно предприняли усилия для того, чтобы этих большевиков каким-то образом ограничить в их притязаниях, а ещё лучше – вообще убрать с политической арены, и этим объясняется роль английской дипломатии, английской военной миссии, например, в Корниловском мятеже и впоследствии миссия Сомерсета Моэма. Т.е. вот в книге «Кто убил Российскую Империю?» почему-то об этих эпизодах, точнее, об участии англичан в этих эпизодах ничего не сказано. Возможно, Николай Викторович не знал об этом, но я думаю, что если он получит эту информацию, возможно, он изменит свою точку зрения.
Очень важно упомянуть, что везде, где англичане каким-то образом «засветились», мы понимаем сам механизм, как это произошло. Т.е. рядом с Милюковым и Гучковым, которые выступали за свержение царя, всегда был Джордж Бьюкенен. Понятно, кто был, грубо говоря, их английским партнёром. Рядом с Корниловым был военный атташе Нокс. Кто был рядом с Лениным?
Д.П. Да никого.
Егор Яковлев. Совершенно непонятно, кто мог быть его куратором, ведь для того, чтобы действовать в интересах англичан, нужно было бы быть на постоянной связи, а как Ленин мог находиться на постоянной связи с кураторами, о которых написано в этой книге, если Ленин после июля был вынужден уйти в подполье. Т.е. Зиновьев что ли был куратором? Непонятно. Всё это выглядит чрезвычайно странно: никаких следов вообще нет, в логику это не укладывается. Более того, после того, как получился Корниловский мятеж, в Петроград приезжает резидент английской разведки Сомерсет Моэм, в будущем известный писатель, цель которого - именно не допустить выход России из войны и не допустить большевиков. Он проваливает эту миссию, и Джордж Бьюкенен проваливает свою миссию. Я хотел бы сакцентировать внимание на том, что Джордж Бьюкенен после своего возвращения из Петрограда стал ну не то, чтобы изгоем в английском истеблишменте, но он считался откровенным неудачником. Ллойд Джордж даже отказался с ним встречаться, потому что с точки зрения английских империалистических кругов у Бьюкенена не получилось главное, для чего он вообще в Россию-то и посылался. И Англия, напоминаю, не была таким уж бенефициаром Первой мировой войны, бенефициаром Первой мировой была Америка в первую очередь, а Англия из державы-кредитора превратилась в державу-должника, и нам обычно говорят, что по итогам Первой мировой войны распалось четыре империи: Русская, Османская, Австро-Венгерская и Германская, утратившие свои колонии, но точно так же начался распад и Британской империи, и уже в начале 20-х годов началась кровавая Ирландская война, которая привела в итоге фактически к выходу Ирландии из состава Британской империи. И это была только первая ласточка, но тем не менее, эти токи, эти импульсы антиколониальные, которые пошли в результате Первой мировой войны, они не прошли для Англии безболезненно, они точно так же её затронули. Поэтому говорить о том, что Англия всё это устроила и вышла победителем, достаточно сложно. По этим причинам, конечно, мне кажется предположение о ленинской работе на британскую разведку или о ленинском сотрудничестве с британскими кураторами чрезвычайно абсурдным. С моей точки зрения, Ленин был страшным врагом англичан, и Октябрьская революция была в том числе и антианглийской революцией, потому что она в перспективе выводила Россию из войны в интересах Англии. Следующая передача у нас будет посвящена подробностям Корниловского мятежа, а потом мы с вами будем разбирать уже ситуацию прямо перед Октябрьской революцией, и вот там я зачту очень важный документ, который многих заставит иначе посмотреть на Брестский мир и на революционные события. Этот документ - это выступление последнего военного министра перед революцией Александра Ивановича Верховского, в котором он делает перед Временным правительством анализ состояния вооружённых сил, и вот там он прямо констатирует, что война сейчас ведётся исключительно в интересах союзников, и Россия выступает в ней, как пушечное мясо, и что сейчас выход из войны в большей степени соответствует интересам России, чем её продолжение. Вот это очень важный момент, но об этом в другой раз.
Д.П. Отлично! Спасибо, Егор. А на сегодня всё. До новых встреч.
Источник: "История России"