-
ШУШЕНСКОЕ
1897–1900
«К 1897-му Шушенское было не то чтобы землей обетованной – однако при том, что в целом переселения из Центральной России в Сибирь всячески поощрялись..»
Боюсь, г-н Данилкин ни хрена об этом не знает немного путает временные периоды. Процитирую отрывок из книги А.А.Кауфмана «Переселение и колонизация»: «…Если наконец в переселенческой политике последнего периода [с 1894 по 1903 год] замечаются непоследовательность и колебания, то это вытекало, в значительной мере, из тех внутренних противоречий, которые таит в себе переселенческий вопрос: правительство, по тем или иным мотивам, искренне желало широко развить переселение в Сибирь, - и ему пришлось всяческими способами сдерживать его, потому что его желания столкнулись с неумолимым фактом – я повторяю, фактом – ограниченности тех земельных запасов, которыми возможно располагать для надобностей переселения…». Ну и так далее. Стоит учитывать, что всё это пишет государственный чиновник. А что касается периода до 1894 года, то там был вообще полный атас.
Непосредственно же о Сибирском Израиле в очерках Германа Ушакова (на которых, в основном, и строится повествование Данилкина в этой главе) говорится так: «Климат села Шушенского не отличается здоровыми свойствами, как и пласт шушенской земли не отличается плодородием».
«…именно в Шушенское абы кого брать перестали – за возможность присоединиться к общине, своего рода патент, требовалось заплатить под 100 рублей: заработок батрака чуть ли не за полгода».
Во-первых, это только в представлении данилкиных Сибирь XIX века представляла из себя бескрайние колосящиеся поля. На самом деле, по-настоящему удобной земли (т. е. плодородной, легко обрабатываемой и доступно расположенной) в конкретных местах всегда было не много. Показательно, что даже зажиточному (во времена ленинской ссылки) шушенскому крестьянину, пришлось везти Г.Ушакова (автора очерков) пятнадцать вёрст, чтобы показать свои бывшие угодья.
Во-вторых, «переселение» и «причисление к общине», вовсе не обязательно часть одного процесса. Причисление означало автоматическое право на пользование общественными угодьями (выгоном, покосами и т. д.), а если крестьяне владели землёй на общинном праве, то и пахотным наделом. Понятно, что многотысячный поток переселенцев всегда пытался растечься по линиям наименьшего сопротивления и прибиться к старожильческим посёлкам. Особенно остро это касалось тех мест, рядом с которыми этот поток проходил и тех переселенцев, которые сильно поиздержались в дороге (а таких было большинство). Соответственно, «своего рода патент» представлял из себя заградительный барьер, отсекающий явных нищебродов, которые могли стать только обузой для общины и его наличие никак не говорило об уровне её благосостояния. Нет денег? – иди в батраки, или шагай дальше в общем восточном направлении.
В третьих: что за странный срок - «полгода» - по отношению к наёмным рабочим в сельском хозяйстве? Например, «летние» полгода, это самый заработок. На такой срок (или короче) как раз и нанимали подавляющее большинство батраков. Оставшимся, за «зимние» полгода, платили намного меньше. Что касается уровня зарплат, то средняя годовая зарплата сельскохозяйственного рабочего по 50 губерниям Европейской России в 80-е годы составляла 62 рубля 03 копейки (А.В.Шестаков «Наёмный труд в сельском хозяйстве России»).
Очень сомневаюсь, что в Сибири платили в два раза больше.
«Уже в 1890-е он [крестьянин-середняк Зырянов, хозяин хаты, в которой первоначально остановился Ленин] был достаточно зажиточным, держал много скота (в 1920-е его даже придется поражать в гражданских правах как кулака – хотя он не был «кабальщиком»)…»
Кем-кем? Что за термин странный, - «кабальщик»? Перелистал брошюру В.В.Корнеева «Феномен кулачества в дореволюционной Росси», - не нашёл. Заглянул в спасительницу – «Википедию» - пусто. Нашёл только ссылку на «Словарь русских синонимов»: «кабальщик – кабальник, поработитель». Что хотел сказать г-н Данилкин – непонятно. Может быть ошибусь, но скорее всего хотел опять козырнуть «умным» словом и что-то напутал. А может быть просто фильм «Кабельщик» пересмотрел.
Ну а теперь, «песенка про зайцев»:
«Охотничьи амбиции Ленина никогда не простирались дальше мелких животных: никаких медведей, только тетерева, куропатки и зайцы, которых «били» по осени на островах Енисея – иногда прямо прикладом, не тратя пуль; там «их масса, так что нам они быстро надоели»; тушки обрабатывала Прасковья и отдавала их затем Проминскому, а тот тачал из них шапки».
Да-да: прямо по печени прикладом. Конечно, г-н Данилкин не так отжигает, как некоторые особо одарённые, но он ведь сам рекламирует сайт Ярослава Козлова, где все эти бредни (и многие другие) подробно разобраны, неужели трудно было самому и почитать? Сайт он прорекламировал, кстати, очень оригинально: добавив от себя одну букву в название, так что хрен найдёшь. Ну а я разбор Ярославом «заячьей» темы перенесу копированием:
http://yroslav1985.livejournal.com/162601.html
«ВИ много охотился в его [крестьянина Ермолаева] обществе, и, похоже, они были симпатичны друг другу. Ушаков говорит, что он стал для Ленина кем-то вроде Арины Родионовны для Пушкина – типичным представителем русского середняцкого крестьянства; и эта взаимная симпатия свидетельствует о том, что между Лениным и крестьянством не было того антагонизма, который легко выводится из его действий в 1918–1920 годах, когда Ленин пытался устроить в деревне гражданскую войну и лишал крестьянина еды и семян уже необязательной в 1920 году продразверсткой».
Э-э, полегче, полегче! Судя по этому надрывному тексту, в главах посвящённых Гражданской войне нас ждёт знатный адок. Почему это, интересно узнать, именно в 1920-м году продразвёрстка стала уже не нужна? Вроде как с поляками ещё воевали, да и Врангеля из Крыма выковыривали.
Про главный «экономический» труд Ленина:
«Относительно ”Развития капитализма в России” бытует мнение, будто это чемпион-супертяж, соперничающий по части скучности лишь с “Материализмом и эмпириокритицизмом”; само-де существование этой книги является курьезом, если о чем и свидетельствующим, то о высокой культуре книгоиздания в стране, которая может позволить себе выпускать такого рода произведения массовым тиражом».
Кто, где и когда («Что наша жи-и-изнь? Игра!») озвучил это мнение?
Кстати, факт существования в бумаге "Панкратора" тоже кое-что говорит о современной культуре книгоиздания в стране.
«Действительно, наружные признаки «Развития капитализма» провоцируют на поверхностное – по диагонали – чтение: много таблиц, сплошные цифры, выписки из статистических сборников; структура отхожих промыслов в Калужской губернии за 1896 год, функционирование кустарной промышленности в Костромской за 1895-й. Идея и метод понятны еще до того, как начинаешь зевать...»
Ну что за парень! Его спровоцировали на поверхностное чтение 500-страничной скуловыворачивающей книги, а он даже не успел зевнуть, и вуаля! – с лёгкостью постиг и идею, и метод.
«Попробуем, однако, прочесть «Развитие капитализма» не как книжку по статистике и даже не как труд, в котором ВИ «перевел Маркса на язык русских фактов», а как очерк – где описывается Россия, по которой тяжело, медленно, грузно едет машина, сдирающая не просто эпидермис, но вторгающаяся лезвиями глубоко в мясо, перемалывающая в фарш целые пласты общества, населенные пункты, семьи, поколения».
И как, помогает? Оказывается «да», потому что дальше следует вот это:
«…капитализм не любит шутить – это раз, а еще капитализму требуется, чтобы существовала постоянная армия безработных – резерв, позволяющий держать низкой заработную плату трудоустроенных и производить товары с максимальной эффективностью; ресурс, которым всегда можно заменить недовольных».
Мысль хоть и банальная, но всё равно спасибо. Абрамович с Мамутом, очевидно, до этих строк не продержались. Сдулись, наверное, где-нибудь на «джентрификации», или «трикстерской деятельности», да и рухнули в «мальстрём варварства», номадическим лофтом им по мизераблю.
«По сути, в «Развитии капитализма» ВИ продолжает, как когда-то в симбирском доме, швыряться калошами [да что-ж автор так закусил эти галоши?] – в тех знакомых своего отца, которые приходили покалякать о том, что, да, кое-где в России укореняется «портящий» крестьян капитализм, однако есть оазис, куда спрут точно не просочится, – крестьянская община».
А точно в окружении Ильи Николаевича было так много целей для галош фанатов общины?
«…Ленин же – марксистская Кали, размахивающая ожерельями из своих страшных статистических выкладок, – демонстрировал: какое там «не пройдет» – уже и нет никакой общины старого образца, уже расслоилась деревня».
«Просвещаемся…»: «Ка́ли — тёмная и яростная форма Парвати, тёмная Шакти и разрушительный аспект Шивы. Богиня-мать, символ разрушения. Кали разрушает невежество, поддерживает мировой порядок, благословляет и освобождает тех, кто стремится познать Бога. В Ведах её имя связано с Агни, богом огня» («Википедия»).
Закончим разбор главы эпическим описанием Саяно-Шушенской ГЭС:
«Плотина врезана в скальные берега на пятнадцатиметровую глубину – и представляет собой очень высокое – в полтора раза выше пирамиды Хеопса – полукруглое сооружение. Архитектурно колизееподобная, стилистически Саяно-Шушенская рукотворная стена-скала отсылает все же не к Риму, а к Египту: нечто среднее между луксорским дворцом Хатшепсут в Долине Царей и нубийским Абу-Симбелом. Водоводы, по которым устремляется к турбинам вода, очертаниями напоминают не то рамзесоподобные изваяния, не то фермы космических ракет, не то контрфорсы минаретов, с которых транслируется застывший в камне азан индустриализации…»
«Про-све-ща-аемся…»: «Азан - в исламе: призыв к обязательной молитве» («Википедия»).
Припомню я тебе, Данилкин, этот «азан».