Брата старшего Он очень любил. Александр был старше Владимира Ильича года на четыре. Владимир Ильич обыкновенно все делал, «как Саша», как он говорил. Бывало, кашу подадут на стол, его первого нарочно спрашивают: «Володя, как кашу хочешь: с молоком или с маслом?» Он всегда отвечал: «Как Саша».
Старший брат был очень выдержанный, уравновешенный, мягкий, а Владимир Ильич в детстве был шумливый, вспыльчивый, не очень дисциплинированный. Старший брат имел на него огромное влияние. Потом он выровнялся совершенно. Дружил он больше всего со средней сестрой: они по возрасту подходили, читали много вместе. А в играх всегда их была троица: Володя, Ольга и Дмитрий. Все эти игры происходили во дворе.
На Владимира Ильича очень сильное впечатление произвела казнь старшего брата. В этом году он как раз окончил гимназию. Поехал в университет в Казань. Порядки тогда в университете были очень тяжелые: запрещалось собираться студентам, которые хотели заниматься саморазвитием. Были надзиратели, они назывались «педелями», которые доносили начальству о политических разговорах студентов.
В Казани студенты как-то хотели проучить одного надзирателя, вообще потребовали большей свободы в университете. Они написали петицию, и Владимир Ильич принимал в этом очень активное участие. Петицию эту у студентов не приняли. Была вызвана полиция. Многие студенты тогда демонстративно бросили свои студенческие билеты. И Владимир Ильич бросил свой билет. Несколько десятков студентов было арестовано. Владимир Ильич тоже.
И вот когда пристав вез его в тюрьму, то сказал: «Что вы бьетесь, молодой человек, ведь стена перед вами».
А Владимир Ильич очень решительный был и отвечает: «Да, стена, да гнилая, ткни и рассыплется».
Выслали его в Казанскую губернию. Там за ним был негласный надзор. Старшая сестра тоже там жила. Она была под гласным надзором, пристав приезжал узнавать, как, что, не приезжает ли кто-нибудь. Тут только и можно было делать, что сидеть и заниматься. И Владимир Ильич много занимался, читал.
Когда Владимир Ильич был в Казани, он познакомился кое с кем из революционеров. Было там несколько человек старых народовольцев. С их тактикой, с их методами он был несогласен, но всегда старался взять у них все, что можно было использовать для революционной работы. Он всегда расспрашивал их:
«А как вы прятались от шпиков, как в тюрьме знакомства заводили?»
Во время подполья очень важно было, чтобы революционер был конспиративен, чтобы он умел одурачивать жандармов и шпиков. Сколько раз Владимир Ильич мог попасть на каторгу, если бы попался жандармам, но благодаря находчивости и умению он от них уходил.
Подпольную работу Владимир Ильич начал в 90-х годах, когда приехал в Петербург (теперешний Ленинград). Условия были очень трудные. Техники, как мы ее тогда называли, т. е. возможности печатать листки в типографии, не было. Первый листок Владимир Ильич выпустил от руки. Он написал его печатными буквами, четыре-пять экземпляров. Шпики, филеры — полицейские агенты — держали себя очень умело. Сплошь и рядом бывало так: пойдет за тобой один, а чтобы не догадался, что за тобой следят, передаст другому, потом снова появится. Владимиру Ильичу приходилось изучать проходные дворы и все время зорко следить, а не идет ли кто-нибудь? У него было особое умение от них бегать.
Как-то раз, в 1895 г., он рассказывал: нужно было ему куда-то идти, видит: шпион. Владимир Ильич хотел отделаться от него. Он взял и незаметно шмыгнул в какой-то подъезд. Там была комната швейцара. Того как раз не было. Владимир Ильич зашел в комнату, сел в кресло и видит в окошко, как шпик мечется — пропал человек, как в воду канул. А Владимир Ильич сидит в кресле и хохочет. Кто-то спускается с лестницы и видит, что сидит в комнате швейцара неизвестный человек и покатывается со смеху.
Ульянова М. И. О В. И. Ленине и семье Ульяновых: Воспоминания. Очерки. Письма. 2-е изд., доп. М., 1989. С. 48—49