Первый раз я встретился с В. И. Лениным в августе 1893 года в Нижнем Новгороде (ныне город Горький). Произошло это при следующих обстоятельствах. Я был тогда студентом-медиком 5-го курса Московского университета и работал летом на эпидемии холеры на Сормовском заводе, близ Нижнего Новгорода. Я был уже тогда марксистом и встречался с нижегородскими марксистами П. Н. Скворцовым и М. Г. Григорьевым, участниками первого марксистского кружка в Казани, называвшегося федосеевским, по имени самого выдающегося его члена Н. Е. Федосеева.
В одну из своих поездок из Сормова в Нижний я зашел к Сквор-цову и застал у него незнакомого человека, оживленно беседовавшего с ним и с Григорьевым. Познакомившись, я узнал, что это Владимир Ильич Ульянов. В Нижний он заехал по пути из Самары в Петербург, где он решил обосноваться; заехал он сюда, чтобы познакомиться со Скворцовым, которого он знал по его статьям в «Юридическом вестнике», первым русским легальным марксистским статьям по экономике России. Решил он заехать после Нижнего еще во Владимир, чтобы повидаться с Федосеевым, которого, по его сведениям, должны были выпустить из тюрьмы на поруки. Но Владимиру Ильичу тогда не пришлось повидаться с Федосеевым, так как освобождение его из тюрьмы задержалось на некоторое время.
Зашел разговор о Федосееве. Скворцов и Григорьев, которые его хорошо знали, говорили, что это замечательный человек, подающий большие надежды, много работающий. Потом беседа наша с Ильичем перешла на другие вопросы: мы рассказали ему о наших связях среди интеллигентской молодежи, о начинающейся работе среди рабочих в Москве и Нижнем. Помню, что Ильич особенно подчеркивал необходимость создания прочной организации, установления связей между городами. Владимир Ильич дал мне московский адрес своей сестры Анны Ильиничны, на квартире которой он собирался встречаться, наезжая из Петербурга, с московскими марксистами. Говорили также о перспективах развития капитализма в России, о крестьянстве, о борьбе с народниками, о рабочем движении на Западе.
У нас во время беседы было приподнятое настроение: марксистов было тогда еще мало в России, мы были единицами, но мы сознавали, что великое учение Маркса дает нам ключ к разрешению «проклятых вопросов» и что будущее принадлежит нам.
Так беседовали мы с Ильичем несколько часов, пока не пришло время ему ехать на вокзал.
В молодом Ленине чувствовалась большая эрудиция и какая-то особая основательность и глубина суждений. Интересно отметить, что уже тогда в нем виден был будущий организатор нашей партии: он уделял огромное внимание собиранию всех наличных революционно-марксистских сил, установлению связей между марксистами, разбросанными в разных городах.
В начале сентября я приехал в Москву и первым делом пошел по адресу, данному мне Ильичем,— знакомиться с Анной Ильиничной и ее мужем, Марком Тимофеевичем Елизаровым, служившим в управлении Курской железной дороги. Жили они тогда, помнится, в Яковлевском переулке, близ Курского вокзала. У них жили еще брат Владимира Ильича, Дмитрий Ильич, тогда студент 1-го курса медицинского факультета, и младшая сестра, Мария Ильинична, гимназистка 5-го или 6-го класса. Я сразу сблизился с этой милой семьей и с тех пор всю жизнь поддерживал с ней дружеские отношения. Они оказывали мне всяческое содействие во время моей работы в Москве и помогли установить некоторые ценные связи. У них я познакомился с железнодорожным служащим Окуличем, который имел знакомства среди рабочих, а через него — с приехавшим из Вильно Е. И. Спонти, который играл потом видную роль в московской марксистской организации.
Анна Ильинична принимала активное участие в работе этой организации, она была средоточием всех связей организации: восстанавливала связи после провалов, связывала вновь приезжающих работников между собой и с рабочими. Анна Ильинична переводила также пропагандистские брошюры с немецкого, перевела драму Гауптмана «Ткачи», которая была напечатана на гектографе, популярно изложила книгу Дементьева «Фабрика» и пр. В 1898 году она вошла в состав первого Московского комитета, образовавшегося после I съезда Российской социал-демократической рабочей партии в Минске.
Д. И. Ульянов, тогда юный марксист, принимал участие в студенческих марксистских кружках, а вскоре стал работать и среди рабочих; в ноябре 1897 года он был арестован по делу Московского рабочего союза.
Вскоре после моего знакомства с Анной Ильиничной в Москве образовалась (в конце сентября 1893 г.) первая марксистская группа из шести лиц («шестерка») для систематической пропаганды и агитации среди московских рабочих. Я был в составе этой «шестерки». Наша группа все время своей работы поддерживала связь с Владимиром Ильичем.
В конце декабря 1893 года я поехал на рождественские каникулы в Нижний Новгород и возвратился оттуда в Москву 12 (24) января 1894 года.
Здесь шли разговоры о недавней дискуссии между известным литератором В. В., автором книги «Судьбы капитализма в России», и петербуржцем-марксистом От А. И. Елизаровой я узнал, что выступавший с огромным успехом против В. В. петербуржец был Владимир Ильич, который теперь поехал в Нижний. Я, таким образом, с ним разминулся и не был на его выступлениях ни в Москве, ни в Нижнем. Мне было очень досадно. Анна Ильинична подробно рассказала мне об этом выступлении Ильича; этот рассказ она потом изложила в своей статье.
«Помню... дебаты,— пишет Анна Ильинична,— принявшие скоро горячий характер, особенно после того, как одному очень солидному народнику, невысокого роста, плотному, с лысиной, блондину, к которому молодежь обращалась очень почтительно и который сидел в некотором роде в «красном углу», стал возражать Владимир Ильич.
Помню, что брат, тогда 23-летний юноша, стоял с толпой молодежи в дверях в другую комнату и сначала произнес несколько смелых иронических Zwischenrufob , заставивших всех — большинство очень неодобрительно — повернуть головы в его сторону, а затем взял слово.
Смело и решительно, со всем пылом молодости и силой убеждения, но также вооруженный и знаниями, он стал разбивать доктрину народников, не оставляя в ней камня на камне. И враждебное отношение к такой «мальчишеской дерзости» стало сменяться постепенно если не менее враждебным, то уже более уважительным отношением. Большинство стало смотреть на него как на серьезного противника. Марксистское меньшинство ликовало особенно после второго в ответ солидному народнику слова Владимира Ильича. Снисходительное отношение, научные возражения более старшего собеседника не смутили брата. Он стал подкреплять свои мнения также научными доказательствами, статистическими цифрами и с еще большим сарказмом и силой обрушился на своего противника. Все собеседование обратилось в турнир между этими двумя представителями «отцов и детей». С огромным интересом следили за ним все, особенно молодежь. Народник стал сбавлять тон, цедить слова более вяло и наконец стушевался.
Диспут этот с живостью обсуждался и комментировался в кружках молодежи, многих из которых Владимир Ильич переубедил и толкнул на путь изучения Маркса. Марксисты заметно подняли головы, а имя «петербуржца», разделавшего так основательно В. В.. было одно время у всех на устах».
М. П. Голубева об этом же выступлении вспоминает: «Впечатление, произведенное речами Владимира Ильича, было громадное, о нем говорили как о новой звезде, появившейся на горизонте.— одни с удовольствием и удовлетворением, другие с завистью и оглядкой — что, мол, из этого будет.
Это выступление отмечено и в летописях охранки, в сообщении начальника Московского охранного отделения Бердяева от 20 января (1 февраля) 1894 года о наблюдениях агентов за И. М. Давыдовым, который приезжал на каникулы из Юрьева в Москву:
«Вследствие отношения от 18 прошлого декабря за № 7271 имею честь уведомить департамент полиции, что студент Юрьевского университета Иосиф Мордухов Давыдов за время проживания в Москве вращался исключительно среди лиц, политически неблагонадежных. Кроме пассивного его участия на чисто студенческом вечере 12 сего января, агентуре известно, что он с увлечением дебатировал 9 числа этого месяца на конспиративно устроенной сыном коллежского асессора Николаем Ефимовым Кушенским вечеринке в доме Залесской по Воздвиженке. Присутствовавший на вечере известный обоснователь теории народничества писатель В. В. (врач Василий Павлов Воронцов) вынудил своей аргументацией Давыдова замолчать, так что защиту взглядов последнего принял на себя некто Ульянов (якобы брат повешенного), который и провел эту защиту с полным знанием дела...»3
После этого выступления Ильич поехал в Нижний и там сделал доклад. Вот как вспоминает Григорьев об этом докладе:
«...местом прочтения В. И. Ульяновым реферата была выбрана небольшая квартирка Минодоры Егоровны Якубовской... интерес к реферату В. И. Ульянова был необычайный. Ввиду же тесноты помещения и по конспиративным условиям публики на реферате сравнительно было немного, и она была избранной. Более тонкий подход к тому же вопросу о судьбах русского капитализма, к которому подходил и П. Н. Скворцов, резкая определенность в постановке и разрешении вопросов и обширная эрудиция произвели громадное впечатление, и никого среди присутствовавших не нашлось смелого для возражений».
Выступления Ленина в Москве и Нижнем значительно усилили позиции марксистов в этих городах.
По возвращении Ильича из Нижнего в Москву я виделся с ним; мы побывали вместе у А. Н. Винокурова, который тоже входил в руководящую московскую марксистскую группу. Мы рассказали Ильичу о наших московских рабочих кружках, о нашем намерении в ближайшее время перейти к массовой агитаций путем выпуска листовок. Он очень внимательно и сочувственно слушал наши сообщения и особенно одобрял наше намерение перейти от кружковой работы к агитации.
Владимир Ильич побыл тогда в Москве недолго. Приезжал он еще раз в эту зиму, помнится, в конце февраля, на масленице, я виделся с ним, ходили опять к Винокурову, там встретили А. С. Розанова, марксиста, приехавшего из Нижнего.
Летом 1894 года наша организация развила значительную по тому времени работу среди рабочих: были установлены связи на ряде московских фабрик, было выпущено несколько агитационных листков, имевших большой успех среди рабочих, организовано несколько стачек на московских и подмосковных фабриках
В период этой напряженной горячей работы я часто встречался с Ильичем. Он проводил лето на даче у Анны Ильиничны, близ станции Люблино Курской железной дороги, в дачном поселке Кузьминки. Ильич заходил иногда ко мне, бывал и я несколько раз у него на даче у Елизаровых. Мы гуляли с ним по окрестностям, купались в пруду, много беседовали. Он расспрашивал о нашей работе, говорил о вопросах, волновавших тогда русских марксистов. Однажды Владимир Ильич дал мне прочесть свою работу «Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни». Это была рукопись в толстой тетради, написанная характерным почерком Ильича и представляющая собой исследование о расслоении крестьянства на юге России, о выделении из крестьянской массы, с одной стороны, экономически мощной кулацкой группы, применявшей в своем хозяйстве машины и наемный труд, с другой — разоряющейся маломощной группы крестьян, постепенно пролетаризирующихся. Статью эту Ильич хотел поместить в легальной прессе и передал в редакцию «Русской мысли», экономической частью которой ведал Н. А. Каблуков. Уже после отъезда Ильича из Москвы по его поручению я заходил к Каблукову, чтобы узнать об участи этой статьи. Каблуков вернул ее мне, сказав, что она не будет напечатана, как не подходящая по направлению для их журнала.
Статья осталась у меня и была взята при обыске 3 декабря 1894 года. В 1923 году, т. е. почти через 30 лет, я нашел ее в архиве, в «вещественных доказательствах» по моему делу, и в том же году она была напечатана в сборнике Истпарта «К 25-летию I съезда партии» и вошла в 1-й том Сочинений Ленина 2.
После этой статьи Ильич дал мне для прочтения три части своей большой работы «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?». Эта работа произвела на меня тогда огромное впечатление.
Надо сказать, что в течение зимы 1893/94 года в либеральных и либерально-народнических журналах появилось несколько статей против марксизма и русских марксистов. Кампания в печати против марксистов не встречала отповеди со стороны марксистов ни в легальной, ни в нелегальной прессе, да и вообще не было теоретической работы, формулирующей марксистские теоретические взгляды, дающей обоснование основных программных и тактических лозунгов марксистов. Книги Плеханова «Социализм и политическая борьба» и «Наши разногласия» были посвящены критике старого народничества (Бакунин, Ткачев, Лавров), идеи которого уже не были тогда актуальны; его эпигоны отказались от идей революционного народничества и распространяли идеи народничества оппортунистически-мещанского. Чувствовалась среди русских марксистов большая нужда в работе, которая дала бы отповедь яростным нападкам критиков-народников, разоблачила бы их мелкобуржуазную сущность, свела бы в единую систему марксистско-философские, экономические и политические идеи применительно к современным российским условиям.
И вот такая работа появилась. Можно сказать, что эта работа была манифестом революционного марксизма в России, первым программным документом большевизма.
По существу, основные программно-теоретические и организационно-тактические вопросы предстоящей в России революции уже поставлены в этой работе Ленина, и здесь же намечено их решение в духе революционного марксизма. В этой книге Ленин завершил разгром народнической идеологии, начатый Плехановым.
И вот в моих руках была рукопись этой замечательной работы, ответившей в основном на все наболевшие вопросы того времени. Понятно было мое волнение. Учитывая огромное значение этой работы, я решил, что ее нужно во что бы то ни стало размножить. За это взялись братья А. Н. и В. Н. Масленниковы, студенты Московского высшего технического училища, и их двоюродный брат А. А. Ганшин, студент Петербургского технологического института, с которыми я познакомился через Анну Ильиничну; Ганшина знал и Ильич по петербургской организации. Но работа у них что-то долго не налаживалась. Владимир Ильич уехал в конце августа или в начале сентября в Петербург, а у них все еще работа не была окончена. Однажды пришел ко мне Ганшин и сказал, что из Петербурга приезжал от Ильича человек и забрал весь воспроизведенный материал и подлинник статьи Владимира Ильича.
Из воспоминаний М. А. Сильвина, принимавшего участие в воспроизведении этой работы в Петербурге, а также и из других источников видно, что первый выпуск был воспроизведен на гектографе не более как в 50 экземплярах весной 1894 года, второе издание первого выпуска было повторено той же группой в Петербурге в июле, тоже на гектографе (значит, тоже не более 50 экземпляров).
В сентябре группа Сильвина уже оканчивала третье издание первого выпуска. В своих воспоминаниях Сильвин рассказывает, что Владимир Ильич, убедившись в том, что в Москве «то же несовершенство техники, медленность печатания и незначительность выхода... огорченный всем этим... и найдя, что у нас дело подвигается, по крайней мере, не хуже, сейчас же попросил Малченко отправиться в Москву, взять у Ганшина все, что уже готово, а также и самые рукописи. Ганшин ошибается, говоря, что им были отпечатаны первый и второй выпуски. Им был отпечатан только один первый выпуск»1.
Группа Сильвина отпечатала третий выпуск 2, пометив его сентябрем 1894 года и снабдив для конспирации надписью: «Издание провинциальной группы социал-демократов». Этот выпуск в гектографированном виде в желтой обложке доставил мне Ганшин из Петербурга только в ноябре того же года. По-видимому, дело и было так, как пишет Сильвин, отличающийся точностью своих воспоминаний. Таким образом, первый выпуск был издан в трех изданиях, причем несомненны только два первых, так как они найдены в царских архивах, а третий — в одном издании. Издание в Черниговской губернии, о котором пишет Могилянский («Былое» № 23), вышло в свет (первый выпуск) только в 20—25 экземплярах. Издание второго выпуска сомнительно, хотя есть полицейские сведения, что он был выпущен в Москве 3. Во всяком случае, он до сих пор не найден.
Больше достоверных сведений об издании этого сочинения нет. Первое упоминание о нем в литературе сделал я в своей статье в сборнике «Текущий момент» в 1906 году и повторил это упоминание в сборнике «На заре рабочего движения» в Москве в 1919 году. Тогда по моим указаниям начались поиски этой работы, которые увенчались успехом только в 1923 году, когда первый и третий выпуски были найдены в Петрограде, в Публичной библиотеке, и почти одновременно в Берлине, в социал-демократическом архиве. Тогда же впервые это сочинение вышло в издательстве «Московский рабочий», а затем помещено в 1-м томе Сочинений Ленина4.
Так же как и первая статья Ленина, книга «Что такое «друзья народа»...» задержалась печатанием на 29 лет. Но, во всяком случае, руководящие партийные работники того времени почти все читали это гениальное произведение.
После выхода этой книги Владимир Ильич стал еще более популярным и признанным авторитетом среди марксистов. Молодое русское марксистское направление поняло, что нашло в его лице огромную политическую и теоретическую силу.
Но в памяти людей, которые его знали, Владимир Ильич сохранился не только как великий теоретик и вождь, но и как жизнерадостный, веселый, живой человек. Он умел так внимательно слушать и расспрашивать, что казалось, он хочет до дна исчерпать своего собеседника, а его острые реплики сразу раскрывали по-новому содержание беседы. Разговоры с ним доставляли истинное удовольствие и всегда вносили точность и ясность в обсуждаемый вопрос. Когда впоследствии мы встречались с каким-либо новым вопросом теории или практики политической работы, мы всегда живо интересовались, как на это смотрит Ильич, каково его мнение, и всегда оказывалось, что его мысли, его директивы бывали самыми мудрыми, самыми правильными, ведущими партию и пролетариат к неуклонному росту и к конечной победе.
В декабре 1894 года я был арестован; вместе со мной были арестованы еще два члена нашей «шестерки», А. Н. и П. И. Винокуровы; остались на свободе М. Н. Лядов, Е. И. Спонти и рабочий С. И. Прокофьев. К этому времени в организацию был уже привлечен ряд новых лиц, пропагандистская и агитационная работа продолжала расширяться. На маевке в 1895 году московская организация приняла название «Рабочий союз».
Ильич продолжал поддерживать связь с московской организацией через Спонти и братьев Масленниковых.
После летних провалов в Москве, когда были арестованы Лядов, братья Масленниковы и многие другие, Ленин старался восстановить свои связи с московской организацией, как это видно из его письма к Аксельроду в Цюрих в ноябре 1895 года: «Был в Москве. Никого не видал, так как об «учителе жизни»1 ни слуху ни духу. Цел ли он? (он был арестован 12 (24) декабря 1895 г.—С. М.). Если знаете что о нем и имеете адрес, то напишите ему, чтобы он прислал нам адрес, иначе мы не можем найти там связей. Там были громадные погромы, но, кажется, остался кое-кто, и работа не прекращается. Мы имеем оттуда материал — описание нескольких стачек»2.
Вскоре после этого письма Ленин был арестован (9 (21) декабря 1895 г.) .
Исторический журнал. 1941. № 1. С. 11—15
МИЦКЕВИЧ СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (1869—1944) — член партии с 1893 г.; по профессии врач. Один из организаторов московского «Рабочего союза». В 1894 г. был арестован и в 1897 г. сослан в Якутскую губернию. После возвращения из ссылки вел подпольную партийную работу в Твери, Москве, Нижнем Новгороде, Саратове. Сотрудничал в большевистских газетах. Активный участник трех революций в России. В годы гражданской войны работал в санитарных частях ряда фронтов. С 1921 г.— на профсоюзной работе. В 1924—1934 гг. был директором Музея Революции. Позднее занимался литературной деятельностью.