М. Н. Полетаев В ИЮЛЬСКИЕ ДНИ
(июль 1917)
6 июля 1917 года я, по поручению отца, отправился на Кирочную улицу. Номер дома и квартиры я не помню. Там меня встретил Подвойский. Сделав маленькое вступление по поводу важности дела,
Подвойский объяснил, что в связи с последними событиями Ленин принужден скрываться. Целая орда добровольных сыщиков из числа георгиевских кавалеров и юнкеров усиленно разыскивает Ленина, чтобы с ним расправиться. Моя задача должна была заключаться в том, чтобы проводить Ленина на квартиру моего отца Н. Г. Полетаева. Но спустя некоторое время мне предложено было идти домой и известить отца, что Владимир Ильич придет не сейчас, а вечером.
Жили мы в то время на Песках, угол Мытнинской и Б. Болотной. Дома отцом были приняты меры к тому, чтобы была удалена посторонняя публика.
С наступлением сумерек к дому подъехал автомобиль, как оказалось, с Ильичем приехал и Зиновьев.
Помню, держался Владимир Ильич совершенно спокойно и даже весело. По-видимому, его нисколько не смущало создавшееся положение. Разговор шел о последних событиях. С усмешкой, которая так характерна для него, говорил он об изобретательности господ Бурцева и Переверзева по части клеветы. Удивительно было, на основании чего это они сочинили такую колоссальную небылицу о германском шпионаже и прочей ерунде. Тут же в разговоре отец передал Ильичу слова Бурцева, что он-де, Бурцев, считает Владимира Ильича «человеком кристальной чистоты души». Что сказал по этому поводу Владимир Ильич, не помню.
На следующее утро решено было, что Ленин и Зиновьев переедут к Аллилуеву, живущему в то время на 10-й Рождественской. Наша квартира была неудобна для того, чтобы в ней укрываться, так как она была при конторе механического завода инженера Г. Б. Красина и масса публики ходила к отцу по делам службы. У Аллилуева же в этом отношении было гораздо удобнее.
В продолжение двух дней пребывания Ленина и Зиновьева у Аллилуева я состоял при них как бы для поручений.
Бегая по городу с поручениями, я, по просьбе Владимира Ильича, приглядывался и прислушивался ко всему происходящему в городе. Приходя, я подробно докладывал обо всем. Вначале при таких докладах я воздерживался от личных впечатлений. И вообще не решался много говорить. Но его простота в обращении быстро расположила меня к нему, и я стал гораздо охотнее рассказывать ему, причем он всегда внимательно слушал.
Бегая по городу и слыша различные разговоры о самом Владимире Ильиче, я передавал ему их. И когда это были сочувственные разговоры, Владимир Ильич интересовался, как был одет сочувствующий и как он выглядел, и оставался доволен, если это был рабочий.
Большую часть дня Владимир Ильич находился в отдельной комнате. По-видимому, он все время думал и работал. Время от времени звал к себе то Зиновьева, то Аллилуева, а то и обоих сразу. Иногда бывало, что после таких совещаний Аллилуев уходил в город.
Заходила сюда и Лилина, обыкновенно с какими-нибудь новостями.
Вечером 7-го мне была дана статья Ленина в четырех экземплярах, которые я должен был отнести в редакцию газет «День», «Новая жизнь», «Вечернее время» и «Речь». Содержание статьи заключалось в оценке последних событий и главным образом в разъяснении причин, в силу которых партия приняла на себя руководство демонстраций 3—5 июля. Ни «День», ни «Речь» не приняли, а в «Вечернем времени» не потрудились даже и прочитать. «Новая жизнь» хотя и приняла, но, как впоследствии оказалось, не напечатала.
На следующий день, в первый раз за все это время, вышли из печати почти все газеты. Половину дня Владимир Ильич читал газеты. Несколько раз он совещался о чем-то с Зиновьевым.
Вечером я был послан к Владимиру Ильичу. В комнате было совершенно темно. Посадив меня рядом с собой, Владимир Ильич до мельчайших подробностей изложил, в чем будет заключаться мое поручение. Затем заставил повторить и, когда только удостоверился, что я вполне понял, в чем дело, отпустил меня.
Поручение заключалось в следующем: я должен был пойти в Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, в рабочую секцию, и собрать подписи членов секции, голосовавших за июльское выступление. Затем я должен был передать отцу, чтобы тот выяснил в президиуме, гарантирует ли последний неприкосновенность товарищей Ленина, Зиновьева и Каменева, если они будут арестованы.
В рабочей секции никого не оказалось. Подписей было невозможно собрать в короткий срок, так как все жили в различных частях города и неизвестно, сколько бы времени потратилось, чтобы обойти 200 человек. Президиум также отказал в гарантии.
Когда я и отец вернулись из Совета, то Ленин и Зиновьев оказались одетыми к выходу на улицу, а у подъезда стоял автомобиль. Я не знал, куда они собрались и поехали.
Спустя несколько дней я узнал, что Владимир Ильич жив и здоров и находится в надежном месте.
Петроградская правда. 1924. 27 января
ПОЛЕТАЕВ МИХАИЛ НИКОЛАЕВИЧ (р. 1900 г.) — сын Н. Г. Полетаева, у которого скрывался В. И. Ленин в июльские дни 1917 г. Участник гражданской и Великой Отечественной войн, инженер.