Содержание материала

Евгений Евтушенко

ПЕРВЫЙ АРЕСТ

Косит глазом конь буланый 
и копытами частит. 
Арестованный Ульянов 
не особенно грустит.

Почему должно быть грустно, 
если рот хотят зажать? 
Пусть грустят в России трусы, 
кого не за что сажать.

Рот пророческий, зажатый 
полицейским кулаком,-
самый слышимый глашатай 
на России испокон.

Страшно, брат, забыть о чести, 
душу вывалять в дерьме, 
а в тюрьме не страшно, 
если цвет отечества в тюрьме.

В дни духовно крепостные, 
в дни, когда просветов нет, 
тюрьмы — совести России 
главный университет.

И спасибочко, доносчик, 
что властям, подлец, донес, 
и спасибочко, извозчик, 
что в тюрьму, отец, довез.

Вот уже ее ворота. 
Конь куражится, взыграв. 
Улыбается Володя. 
Арестован — значит, прав.

Благодушный рыхлый пристав 
с ним на «вы», а не на «ты». 
У него сегодня приступ 
бескорыстной доброты.

Мальчик мягкий, симпатичный, 
чем-то схож с его детьми. 
Сразу видно — из приличной, 
из начитанной семьи.

Замечает пристав здраво: 
«Тюрем — много, жизнь — одна. 
Что бунтуете вы, право? 
Перед вами же стена...»

Но улыбка озорная 
У Володи: «Да, стена,
только, знаете, — гнилая. 
Ткни — развалится она».

Обмирает пристав, ежась: 
«Это слышу я стрезва? 
Неужели есть возможность, 
что она того... разва...»

Для него непредставимо, 
что развалится режим, 
как давным-давно для Рима, 
что падет прогнивший Рим,

как сегодня на Гаити 
для тонтонов Дювалье, 
и в Мадриде на корриде, 
и на греческой земле.

Топтуны недальнозорки. 
Заглянуть боясь вперед, 
верят глупые подпорки, 
что стена не упадет.

А смеющийся Ульянов 
ловит варежкою снег, 
и летит буланый, прянув, 
прямо в следующий век.

Там о смерти Че Гевары, 
как ацтеки о богах, 
мексиканские гитары 
плачут, струны оборвав.

Но за ржавою решеткой 
нацарапано гвоздем 
по-Володиному четко: 
«Мы пойдем другим путем».

Может, слышится в Китае: 
«Перед вами же стена...», 
а в ответ звучит: «Гнилая... 
Ткни — развалится она».

И в отчаянном полете 
карусельного коня 
продолжается, Володя, 
вечно молодость твоя.

Бедный пристав — дело скверно. 
Не потей — напрасный труд. 
Что ломает стены? Вера
в то, что стены упадут!

Из поэмы «Казанский университет» (1970)

 

Joomla templates by a4joomla