б) БОГОСТРОИТЕЛЬСТВО НЕСОВМЕСТИМО С МАРКСИЗМОМ
Теперь вышли «Очерки философии марксизма».
Я прочел все статьи, кроме суворовской (ее читаю), и с каждой статьей прямо бесновался от негодования. Нет, это не марксизм! И лезут наши эмпириокритики, эмпириомонист и эмпириосимволист в болото. Уверять читателя, что «вера» в реальность внешнего мира - есть «мистика» (Базаров), спутывать самым безобразным образом материализм и 'кантианство' (Базаров и Богданов)) проповедовать разновидность агностицизма (эмпириокритицизм) и идеализма (эмпириомонизм),— учить рабочих «религиозному атеизму» и — «обожанию» высших человеческих потенций (Луначарский),— объявлять мистикой энгельсовское учение о диалектике (Берман),— черпать из вонючего источника каких-то французских «позитивистов» — агностиков или метафизиков, черт их поберет, с «символической теорией познания» (Юшкевич)! Нет, это уж чересчур. Конечно, мы, рядовые марксисты, люди в философии не начитанные,— но зачем уже так нас обижать, что подобную вещь нам преподносить как философию марксизма! Я себя дам скорее четвертовать, чем соглашусь участвовать в органе или в коллегии, подобные вещи проповедующей.
А. М. Горькому, т. 47, стр. 142—143
Дорогой Ал. М.!
Получил сегодня Ваше письмо и спешу ответить. Ехать мне бесполезно и вредно: разговаривать с людьми, пустившимися проповедовать соединение научного социализма с религией, я не могу и не буду. Время тетрадок прошло. Спорить нельзя, трепать зря нервы глупо. Надо отделить от партийных (фракционных) дел философию: к этому обязывает и решение БЦ36.
Я уже послал в печать самое что ни на есть формальное объявление войны37. Дипломатии здесь уже нет места,— я, конечно, не в худом смысле говорю о дипломатии, а в хорошем.
«Хорошая» дипломатия с Вашей стороны, дорогой А. М. (если Вы не уверовали тоже в бога), должна бы состоять в отделении наших общих (т. е. меня считая в том числе) дел от философии.
Беседа о других делах кроме философии не выгорит теперь: неестественно выйдет. Впрочем, если действительно эти другие дела, не философские, а «Пролетарий»*, например, требуют беседы именно теперь именно у Вас, я бы мог приехать (не знаю, найду ли денег: как раз теперь затруднения), но повторяю: только под условием, что о философии и о религии я не говорю.
А к Вам я непременно собираюсь приехать на свободе, покончив работу, побеседовать.
Жму крепко руку. Ваш Ленин
М. Ф — не большой привет: она, чай, не за бога, а?
Дорогой А. М.!
Получил Вашу и М. Ф. телеграмму и посылаю сегодня или завтра утром свой отказ. Еще раз повторяю, что ни в каком случае непозволительно смешивать споры литераторов о философии с партийным (т. е. фракционным) делом. Я уже это писал Ан. Вас—чу38 и во избежание всяких кривотолков или неправильных выводов из моего отказа приехать повторяю для всех товарищей. Мы свое фракционное дело должны вести по-прежнему дружно: в той политике, которую мы вели и провели за время революции, никто из нас не раскаивался. Значит, наш долг отстаивать и отстоять ее перед партией. Это сделать мы можем только все вместе и должны это сделать в «Пролетарии» и во всей партийной работе.
Если при этом А обругает Б или Б обругает А за философию, то мы должны сделать это особо, сиречь без помехи делу.
Убедительно прошу Вас и товарищей не толковать в дурную сторону мой отказ приехать. Я очень извиняюсь, но по всему положению дел и состоянию редакции не могу поехать.
Крепко жму всем руку. Ваш Ленин
А. М. Горькому, Т, 47, стр. 155-156, 156—157
* См. примечание 90 к стр. 253.
Дорогой А. В.!
Получил Ваше письмо. Очень рад, что за «Пролетарий» Вы беретесь. Необходимо это крайне, и именно темы, Вами намеченные, + итальянские корреспонденции особенно нужны. Смотрите же, не забывайте, что Вы — сотрудник партийной газеты, и окружающим не давайте забывать.
Жму крепко руку. Ваш Ленин
P. S. Насчет философии приватно: не могу Вам вернуть комплиментов и думаю, что Вы их скоро назад возьмете. А у меня дороги разошлись (и, должно быть, надолго) с проповедниками «соединения научного социализма с религией» да и со всеми махистами.
А. В. Луначарскому, т. 47, стр. 154—155