Ленин В.И. Полное собрание сочинений Том 31
ПИСЬМА О ТАКТИКЕ79
ПРЕДИСЛОВИЕ
4-го апреля 1917 г. мне пришлось выступить в Питере с докладом на указанную в заглавии тему сначала на собрании большевиков. Это были делегаты Всероссийского совещания Советов рабочих и солдатских депутатов, делегаты, которые должны были разъезжаться и поэтому никакой отсрочки дать мне не могли. По окончании собрания председатель его, т. Г. Зиновьев, предложил мне, от имени всего собрания, повторить мой доклад тотчас на собрании и большевистских и меньшевистских делегатов, желавших обсудить вопрос об объединении РСДР Партии80.
Как ни трудно мне было повторять немедленно мой доклад, я не счел себя вправе отказаться, раз этого требовали и мои единомышленники и меньшевики, которые из-за отъезда действительно не могли дать мне отсрочки.
На докладе я прочел свои тезисы, опубликованные в № 26 «Правды» от 7 апреля 1917 года*.
И тезисы и доклад мой вызвали разногласия в среде самих большевиков и самой редакции «Правды». После ряда совещаний мы единогласно пришли к выводу, что всего целесообразнее открыто продискутировать эти разногласия, давая таким образом материал для собирающейся 20 апреля 1917 года всероссийской
________
*Перепечатываю эти тезисы вместе с краткими пояснительными замечаниями из этого № «Правды» в приложении к настоящему письму. (См. настоящий том, стр. 113—118. Ред.)
132 В. И. ЛЕНИН
конференции нашей партии (Российской СДР Партии, объединенной Центральным Комитетом) в Питере.
В исполнение этого постановления о дискуссии я и печатаю нижеследующие письма, не претендуя в них на всестороннее изучение вопроса, а желая лишь наметить главные доводы, особенно существенные для практических задач движения рабочего класса.
ПИСЬМО I
ОЦЕНКА МОМЕНТА
Марксизм требует от нас самого точного, объективно проверимого учета соотношения классов и конкретных особенностей каждого исторического момента. Мы, большевики, всегда старались быть верными этому требованию, безусловно обязательному с точки зрения всякого научного обоснования политики.
«Наше учение не догма, а руководство для действия»81, — так говорили всегда Маркс и Энгельс, справедливо издевавшиеся над заучиванием и простым повторением «формул», способных в лучшем случае лишь намечать общие задачи, необходимо видоизменяемые конкретной экономической и политической обстановкой каждой особой полосы исторического процесса.
Какими же точно установленными, объективными фактами должна партия революционного пролетариата руководиться теперь для определения задач и форм своего действия?
И в своем первом «Письме из далека» («Первый этап первой революции»), напечатанном в «Правде», №№ 14 и 15 от 21 и 22 марта 1917 г., и в своих тезисах я определяю «своеобразие текущего момента в России», как полосы перехода от первого этапа революции ко второму. И поэтому основным лозунгом, «задачей дня» в этот момент я считал: «рабочие, вы проявили чудеса пролетарского, народного героизма в гражданской войне против царизма, вы должны проявить
ПИСЬМА О ТАКТИКЕ 133
чудеса пролетарской и общенародной организации, чтобы подготовить свою победу во втором этапе революции» («Правда» № 15)*.
В чем же состоит первый этап?
В переходе государственной власти к буржуазии.
До февральско-мартовской революции 1917 года государственная власть в России была в руках одного старого класса, именно: крепостнически-дворянски-помещичьего, возглавляемого Николаем Романовым.
После этой революции власть в руках другого, нового, класса, именно: буржуазии.
Переход государственной власти из рук одного в руки другого класса есть первый, главный, основной признак революции как в строго-научном, так и в практически-политическом значении этого понятия.
Постольку буржуазная или буржуазно-демократическая революция в России закончена.
Здесь мы слышим шум возражателей, охотно называющих себя «старыми большевиками»: разве не говорили мы всегда, что буржуазно-демократическую революцию заканчивает лишь «революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства»? разве аграрная революция, тоже буржуазно-демократическая, кончилась? разве не факт, наоборот, что она еще не началась?
Отвечаю: большевистские лозунги и идеи в общем вполне подтверждены историей, но конкретно дела сложились иначе, чем мог (и кто бы то ни был) ожидать, оригинальнее, своеобразнее, пестрее.
Игнорировать, забывать этот факт значило бы уподобляться тем «старым большевикам», которые не раз уже играли печальную роль в истории нашей партии, повторяя бессмысленно заученную формулу вместо изучения своеобразия новой, живой действительности.
«Революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства» уже осуществилась** в русской революции, ибо эта «формула» предвидит лишь соотношение классов, а не конкретное политическое
________
*См. настоящий том, стр. 21. Ред.
**В известной форме и до известной степени.
134 В. И. ЛЕНИН
учреждение, реализующее это соотношение, это сотрудничество. «Совет рабочих и солдатских депутатов» — вот вам уже осуществленная жизнью «революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства».
Эта формула уже устарела. Жизнь ввела ее из царства формул в царство действительности, облекла ее плотью и кровью, конкретизировала и тем самым видоизменила.
На очереди дня уже иная, новая задача: раскол пролетарских (антиоборонческих, интернационалистских, «коммунистских», стоящих за переход к коммуне) элементов внутри этой диктатуры и элементов мелкохозяйских или мелкобуржуазных (Чхеидзе, Церетели, Стеклов, социалисты-революционеры и пр. и пр. революционные оборонцы, противники движения по пути к коммуне, сторонники «поддержки» буржуазии и буржуазного правительства).
Кто говорит теперь только о «революционно-демократической диктатуре пролетариата и крестьянства», тот отстал от жизни, тот в силу этого перешел на деле к мелкой буржуазии против пролетарской классовой борьбы, того надо сдать в архив «большевистских» дореволюционных редкостей (можно назвать: архив «старых большевиков»).
Революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства уже осуществилась, но чрезвычайно оригинально, с рядом в высшей степени важных видоизменений. О них я буду говорить особо, в одном из дальнейших писем. Теперь необходимо усвоить себе ту бесспорную истину, что марксист должен учитывать живую жизнь, точные факты действительности, а не продолжать цепляться за теорию вчерашнего дня, которая, как всякая теория, в лучшем случае лишь намечает основное, общее, лишь приближается к охватыванию сложности жизни.
«Теория, друг мои, сера, но зелено вечное дерево жизни»82.
Кто ставит вопрос о «законченности» буржуазной революции по-старому, тот приносит в жертву живой марксизм мертвой букве.
ПИСЬМА О ТАКТИКЕ 135
По-старому выходит: за господством буржуазии может и должно последовать господство пролетариата и крестьянства, их диктатура.
А в живой жизни уже вышло иначе: получилось чрезвычайно оригинальное, новое, невиданное, переплетение того и другого. Существует рядом, вместе, в одно и то же время и господство буржуазии (правительство Львова и Гучкова) и революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства, добровольно отдающая власть буржуазии, добровольно превращающаяся в придаток ее.
Ибо нельзя забывать, что фактически в Питере власть в руках рабочих и солдат; насилия над ними новое правительство не производит и не может произвести, ибо ни полиции, ни особой от народа армии, ни стоящего всесильно над народом чиновничества нет. Это факт. Это именно такой факт, который характерен для государства типа Парижской Коммуны. Этот факт не укладывается в старые схемы. Надо уметь приспособить схемы к жизни, а не повторять ставшие бессмысленными слова о «диктатуре пролетариата и крестьянства» вообще.
Подойдем к вопросу с другой стороны, чтобы лучше осветить его.
Марксист должен не сходить с точной почвы анализа классовых отношений. У власти буржуазия. А масса крестьян разве не составляет тоже буржуазии иного слоя, иного рода, иного характера? Откуда следует, что этот слой не может прийти к власти, «завершая» буржуазно-демократическую революцию? Почему это невозможно?
Так рассуждают часто старые большевики.
Отвечаю — это вполне возможно. Но марксист в учете момента должен исходить не из возможного, а из действительного.
Действительность же показывает нам факт, что свободно избранные солдатские и крестьянские депутаты свободно входят во второе, побочное правительство, свободно дополняют, развивают, доделывают его. И столь же свободно они отдают власть буржуазии —
136 В. И. ЛЕНИН
явление, ничуть не «нарушающее» теории марксизма, ибо мы всегда знали и многократно указывали, что буржуазия держится не только насилием, а также несознательностью, рутиной, забитостью, неорганизованностью масс.
И вот перед лицом этой действительности сегодняшнего дня прямо-таки смешно отворачиваться от факта и говорить о «возможностях».
Возможно, что крестьянство возьмет всю землю и всю власть. Я не только не забываю этой возможности, не ограничиваю своего кругозора одним сегодняшним днем, а прямо и точно формулирую аграрную программу с учетом нового явления: более глубокого раскола батраков и беднейших крестьян с крестьянами-хозяевами.
Но возможно и иное: возможно, что крестьяне послушают советов мелкобуржуазной партии с.-р., поддавшейся влиянию буржуа, перешедшей к оборончеству, советующей ждать до Учредительного собрания, хотя до сих пор даже срок его созыва не назначен!*
Возможно, что крестьяне сохранят, продолжат свою сделку с буржуазией, сделку, заключенную ими сейчас чрез посредство Советов рабочих и солдатских депутатов не только формально, но и фактически.
Возможно разное. Было бы глубочайшей ошибкой забывать об аграрном движении и аграрной программе. Но такой же ошибкой было бы забывать действительность, которая показывает нам факт соглашения — или, употребляя более точное, менее юридическое, более экономически-классовое выражение, — факт классового сотрудничества буржуазии и крестьянства.
Когда этот факт перестанет быть фактом, когда крестьянство отделится от буржуазии, возьмет землю против нее, возьмет власть против нее, — тогда это
____________
* Чтобы моих слов не перетолковали, скажу тотчас, забегая вперед: я безусловно за то, чтобы батрацкие и крестьянские Советы тотчас брали всю землю, но строжайше соблюдали сами порядок и дисциплину, не допускали ни малейшей порчи машин, построек, скота, ни в каком случае не расстраивали хозяйства и производства хлеба, a усиливали его, ибо солдатам нужно вдвое больше хлеба, и народ не должен голодать.
ПИСЬМА О ТАКТИКЕ 137
будет новый этап буржуазно-демократической революции, и о нем будет идти речь особо.
Марксист, который, по случаю возможности такого будущего этапа, забывает свои обязанности теперь, когда крестьянство соглашается с буржуазией, превратился бы в мелкого буржуа. Ибо он на деле проповедовал бы пролетариату доверие к мелкой буржуазии («она, эта мелкая буржуазия, это крестьянство должно отделиться от буржуазии еще в пределах буржуазно-демократической революции»). Он по случаю «возможности» приятного и сладкого будущего, когда крестьянство не будет хвостом буржуазии, социалисты-революционеры, Чхеидзе, Церетели, Стекловы не будут придатком буржуазного правительства, — он по случаю «возможности» приятного будущего забыл бы о неприятном настоящем, когда крестьянство пока еще остается хвостом буржуазии, когда с.-р. и с.-д. пока еще не выходят из роли придатка буржуазного правительства, оппозиции «его величества»83 Львова.
Предположительно взятый нами человек походил бы на сладенького Луи Блана, на слащавого каутскианца, но никак не на революционного марксиста.
Но не грозит ли нам опасность впасть в субъективизм, в желание «перепрыгнуть» через незавершенную — неизжившую еще крестьянского движения — революцию буржуазно-демократического характера к революции социалистической?
Если бы я сказал: «без царя, а правительство рабочее»84, — эта опасность мне бы грозила. Но я сказал не это, я сказал иное. Я сказал, что другого правительства в России (не считая буржуазного) не может быть помимо Советов рабочих, батрацких, солдатских и крестьянских депутатов. Я сказал, что власть может перейти в России теперь от Гучкова и Львова только к этим Советам, а в них как раз преобладает крестьянство, преобладают солдаты, преобладает мелкая буржуазия, выражаясь научным, марксистским, термином, употребляя не житейскую, не обывательскую, не профессиональную, а классовую характеристику.
138 В. И. ЛЕНИН
Я абсолютно застраховал себя в своих тезисах от всякого перепрыгивания через неизжившее себя крестьянское или вообще мелкобуржуазное движение, от всякой игры в «захват власти» рабочим правительством, от какой бы то ни было бланкистской авантюры, ибо я прямо указал на опыт Парижской Коммуны. А этот опыт, как известно и как подробно показал Маркс в 1871 г. и Энгельс в 1891 г.85, совершенно исключил бланкизм, совершенно обеспечил прямое, непосредственное, безусловное господство большинства и активность масс лишь в мере сознательного выступления самого большинства.
Я свел дело в тезисах с полнейшей определенностью к борьбе за влияние внутри Советов рабочих, батрацких, крестьянских и солдатских депутатов. Чтобы не допустить ни тени сомнений на этот счет, я дважды подчеркнул в тезисах необходимость терпеливой, настойчивой, «приспособляющейся к практическим потребностям масс» работы «разъяснения».
Невежественные люди или ренегаты марксизма, вроде г. Плеханова и т. п., могут кричать об анархизме, бланкизме и т. п. Кто желает думать и учиться, тот не может не понять, что бланкизм есть захват власти меньшинством, а Советы рабочих и т. д. депутатов заведомо есть прямая и непосредственная организация большинства народа. Работа, сведенная к борьбе за влияние внутри таких Советов, не может, прямо-таки не может сбиться в болото бланкизма. И она не может сбиться в болото анархизма, ибо анархизм есть отрицание необходимости государства и государственной власти для эпохи перехода от господства буржуазии к господству пролетариата. А я, с исключающей всякую возможность недоразумений ясностью, отстаиваю необходимость государства для этой эпохи, но, согласно Марксу и опыту Парижской Коммуны, не обычного парламентарно-буржуазного государства, а государства без постоянной армии, без противостоящей народу полиции, без поставленного над народом чиновничества.
ПИСЬМА О ТАКТИКЕ 139
Если г. Плеханов кричит изо всех сил в своем «Единстве» об анархизме, то этим лишний раз только доказан его разрыв с марксизмом. На мой вызов в «Правде» (№ 26) рассказать, чему учили Маркс и Энгельс о государстве в 1871, 1872, 1875 гг.*, г-ну Плеханову приходится и придется отвечать молчанием по существу вопроса и выкриками в духе озлобленной буржуазии.
Учения марксизма о государстве бывший марксист г. Плеханов совершенно не понял. Между прочим, зародыши этого непонимания заметны и в его немецкой брошюре об анархизме86.
* * *
Посмотрим теперь, как тов. Ю. Каменев в заметке № 27 «Правды» формулирует свои «разногласия» с моими тезисами и вышеизложенными взглядами. Это поможет нам точнее уяснить их.
«Что касается общей схемы т. Ленина, — пишет т. Каменев, — то она представляется нам неприемлемой, поскольку она исходит от признания буржуазно-демократической революции законченной и рассчитана на немедленное перерождение этой революции в социалистическую...»
Здесь две большие ошибки.
Первая. Вопрос о «законченности» буржуазно-демократической революции поставлен неверно. Этому вопросу придана та абстрактная, простая, одноцветная, если можно так выразиться, постановка, которая не соответствует объективной действительности. Кто ставит так вопрос, кто спрашивает теперь: «закончена ли буржуазно-демократическая революция» и только, — тот лишает себя возможности понять чрезвычайно сложную, по меньшей мере «двухцветную» действительность. Это в теории. А на практике — тот сдается беспомощно мелкобуржуазной революционности.
В самом деле. Действительность показывает нам и переход власти к буржуазии («законченная» буржуазно-
_________
*См. настоящий том, стр. 117—118. Ред.
140 В. И. ЛЕНИН
демократическая революция обычного типа) и существование рядом с настоящим правительством побочного, которое представляет из себя «революционно-демократическую диктатуру пролетариата и крестьянства». Это последнее «тоже-правительство» само уступило власть буржуазии, само привязало себя к буржуазному правительству.
Охватывается ли эта действительность старобольшевистской формулой т. Каменева: «буржуазно-демократическая революция не закончена»?
Нет, формула устарела. Она никуда не годна. Она мертва. Напрасны будут усилия воскресить ее.
Второе. Вопрос практический. Неизвестно, может ли теперь быть еще в России особая «революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства», оторванная от буржуазного правительства. На неизвестном базировать марксистскую тактику нельзя.
Но если это может еще случиться, то путь к этому один и только один: немедленное, решительное, бесповоротное отделение пролетарских, коммунистических элементов движения от мелкобуржуазных.
Почему?
Потому, что вся мелкая буржуазия не случайно, а необходимо повернула к шовинизму (= оборончеству), к «поддержке» буржуазии, к зависимости от нее, к боязни обойтись без нее и пр. и т. п.
Как можно «толкнуть» мелкую буржуазию к власти, если эта мелкая буржуазия теперь уже может, но не хочет взять ее?
Только отделением пролетарской, коммунистической, партии, пролетарской классовой борьбой, свободной от робости этих мелких буржуа. Только сплочение пролетариев, на деле, а не на словах свободных от влияния мелкой буржуазии, способно сделать такой «горячей» почву под ногами мелкой буржуазии, что ей при известных условиях придется взять власть; не исключено даже, что Гучков и Милюков будут — опять-таки при известных обстоятельствах — за всевластие, за единовластие Чхеидзе, Церетели, с.-р., Стеклова, ибо это все же «оборонцы»!
ПИСЬМА О ТАКТИКЕ 141
Кто отделяет сейчас же, немедленно и бесповоротно, пролетарские элементы Советов (т. е. пролетарскую, коммунистическую, партию) от мелкобуржуазных, тот правильно выражает интересы движения на оба возможные случая: и на случай, что Россия переживет еще особую, самостоятельную, не подчиненную буржуазии «диктатуру пролетариата и крестьянства», и на случай, что мелкая буржуазия не сумеет оторваться от буржуазии и будет вечно (т. е. до социализма) колебаться между нею и нами.
Кто руководится в своей деятельности только простой формулой «буржуазно-демократическая революция не закончена», тот тем самым берет на себя нечто вроде гарантий за то, что мелкая буржуазия наверное способна на независимость от буржуазии. Тот тем самым сдается в данный момент беспомощно на милость мелкой буржуазии.
Кстати. О «формуле» диктатура пролетариата и крестьянства не мешает все же вспомнить, что в «Двух тактиках» (июль 1905) я специально подчеркивал (стр. 435 в «За 12 лет»):
«У революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства есть, как и у всего на свете, прошлое и будущее. Ее прошлое — самодержавие, крепостничество, монархия, привилегии... Ее будущее — борьба против частной собственности, борьба наемного рабочего с хозяином, борьба за социализм...»*.
Ошибка т. Каменева в том, что он и в 1917 г. смотрит только на прошлое революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. А для нее на деле уже началось будущее, ибо интересы и политика наемного рабочего и хозяйчика на деле уже разошлись, притом по такому важнейшему вопросу, как «оборончество», как отношение к империалистской войне.
И здесь я подошел ко второй ошибке в приведенном рассуждении т. Каменева. Он упрекает меня в том, что моя схема «рассчитана» на «немедленное перерождение
________
*См. Сочинения, 5 изд., том 11, стр. 74. Ред.
142 В. И. ЛЕНИН
этой (буржуазно-демократической) революции в социалистическую».
Это неверно. Я не только не «рассчитываю» на «немедленное перерождение» нашей революции в социалистическую, а прямо предостерегаю против этого, прямо заявляю в тезисе № 8: «... Не «введение» социализма, как наша непосредственная задача...»*.
Не ясно ли, что человек, рассчитывающий на немедленное перерождение нашей революции в социалистическую, не мог бы восстать против непосредственной задачи введения социализма?
Мало того. Даже ввести в России «государство-коммуну» (т. е. государство, организованное по типу Парижской Коммуны) нельзя «немедленно», ибо для этого необходимо, чтобы большинство депутатов во всех (или в большинстве) Советов ясно сознало всю ошибочность и весь вред тактики и политики с.-р., Чхеидзе, Церетели, Стеклова и пр. А я совершенно точно заявил, что «рассчитываю» в этой области только на «терпеливое» (надо ли быть терпеливым, чтобы получить изменение, которое можно осуществить «немедленно»?) разъяснение!
Тов. Каменев немножечко «нетерпеливо» размахнулся и повторил буржуазный предрассудок насчет Парижской Коммуны, будто она «немедленно» хотела вводить социализм. Это не так. Коммуна, к сожалению, слишком медлила с введением социализма. Действительная суть Коммуны не в том, где ее ищут обычно буржуа, а в создании особого типа государства. А такое государство в России уже родилось, это и есть Советы рабочих и солдатских депутатов!
Тов. Каменев не вдумался в факт, в значение существующих Советов, в их тождество по типу, по социально-политическому характеру с государством Коммуны и, вместо изучения факта, стал говорить о том, на что я будто бы «рассчитываю», как на «немедленное» будущее. Получилось, к сожалению, повторение приема многих буржуа: от вопроса о том, что такое Советы
________
*См. настоящий том, стр. 116. Ред.
ПИСЬМА О ТАКТИКЕ 143
рабочих и солдатских депутатов, выше ли они по типу, чем парламентарная республика, полезнее ли они для народа, демократичнее ли они, удобнее ли они для борьбы, например, с бесхлебьем и т. д., от этого насущного, реального, жизнью поставленного на очередь дня вопроса внимание отводится в сторону, на пустой, якобы научный, на деле бессодержательный, профессорски-мертвый вопрос о «расчете на немедленное перерождение».
Пустой, ложно поставленный вопрос. Я «рассчитываю» только на то, исключительно на то, что рабочие, солдаты и крестьяне лучше, чем чиновники, лучше, чем полицейские, справятся с практическими трудными вопросами об усилении производства хлеба, о лучшем распределении его, о лучшем обеспечении солдат и пр. и т. п.
Я глубочайше убежден, что Советы рабочих и солдатских депутатов скорее и лучше проведут самостоятельность массы народа в жизнь, чем парламентарная республика (о сравнении обоих типов государства подробнее в другом письме). Они лучше, практичнее, вернее решат, как можно сделать и какие именно можно сделать шаги к социализму. Контроль за банком, слияние всех банков в один, это еще не социализм, но шаг к социализму. Такие шаги сегодня делают юнкер и буржуа в Германии против народа. Их гораздо лучше сумеет сделать завтра в пользу народа Совет солдатских и рабочих депутатов, если в его руках будет вся государственная власть.
А что вынуждает такие шаги?
Голод. Расстройство хозяйства. Грозящий крах. Ужасы войны. Ужасы ран, наносимых войной человечеству.
Тов. Каменев кончает свою заметку заявлением, что «в широкой дискуссии он надеется отстоять свою точку зрения, как единственно возможную для революционной с.-д., поскольку она хочет и должна до конца остаться партией революционных масс пролетариата, а не превратиться в группу пропагандистов-коммунистов».
144 В. И. ЛЕНИН
Мне сдается, что в этих словах видна глубоко ошибочная оценка момента. Тов. Каменев противополагает «партию масс» «группе пропагандистов». Но ведь «массы» как раз теперь поддались угару «революционного» оборончества. Не приличнее ли и для интернационалистов в такой момент уметь противостоять «массовому» угару, чем «хотеть остаться» с массами, т. е. поддаться общему поветрию? Не видели ли мы во всех воюющих европейских странах, как шовинисты оправдывали себя желанием «остаться с массами»? Не обязательно ли уметь на известное время быть в меньшинстве против «массового» угара? Не является ли работа именно пропагандистов как раз в настоящий момент центральным пунктом для высвобождения пролетарской линии из «массового» оборонческого и мелкобуржуазного угара? Именно слитость масс, и пролетарских и непролетарских, без разбора классовых различий внутри масс, явилась одним из условий оборонческого поветрия. Презрительно говорить о «группе пропагандистов» пролетарской линии, пожалуй, не очень-то пристало.
Написано между 8 и 13 (21 и 26) апреля 1917 г.
Напечатано в апреле 1917 г. в Петрограде отдельной брошюрой издательством «Прибой»
Печатается по тексту брошюры