Городецкий Е.Н.
Родительская категория: Статьи
Просмотров: 118384

Е.Н.Городецкий

РОЖДЕНИЕ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА

 

Создание Советского государства — немеркнущие страницы истории социалистической революции. Исследование процесса развития ленинских идей в тесном единстве с революционным действием, раскрытие живого государственного творчества народных масс, преодоление гигантских трудностей на пути строительства нового общества составляет главное содержание книги. Автор исследует возможность использования отдельных звеньев старого государственного аппарата, а также создание органов защиты революции, руководства экономикой, историческую роль съездов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, выработку в ходе революции основ Советской Конституции.

 

ВВЕДЕНИЕ

В первый день победы социалистической революции в актовом зале Смольного, где собрались депутаты Петроградского Совета, торжественно прозвучали слова Ленина: «Прежде всего, значение этого переворота состоит в том, что у нас будет Советское правительство, наш собственный орган власти, без какого бы то ни было участия буржуазии. Угнетенные массы сами создадут власть. В корне будет разбит старый государственный аппарат и будет создан новый аппарат управления в лице советских организаций.

Отныне наступает новая полоса в истории России, и данная, третья русская революция должна в своем конечном итоге привести к победе социализма»1.

Создание Советов и Советского государства явилось великим всемирно-историческим подвигом рабочих и крестьян России. Вождь социалистической революции, глава Советского государства был первым историком, раскрывшим законы его возникновения и развития.

В своих трудах Ленин дал точный анализ революции, происшедшей в России в октябре 1917 г., как революции социалистической, совершенной рабочим классом в союзе с беднейшим крестьянством. Он обозначил и теоретически обосновал «социалистическую работу» Октябрьской революции, в которой главным было создание советского строя как формы диктатуры пролетариата, открывшего начало новой эпохи всемирной истории, во время которой советский строй будет совершенствоваться, а в других странах будут возникать и развиваться «всяческие формы пролетарской диктатуры»2.

В. И. Ленин рассматривал период от 25 октября 1917 г. до середины февраля 1918 г.3 как первый этап пролетарской революции. Он характеризовал этот этап как Триумфальное шествие Советской власти. Слова Ленина содержат точное научное определение. В соотношении классовых сил в стране, сложившемся после 25 октября, у пролетариата и беднейшего крестьянства был решительный, подавляющий перевес над буржуазией. Это и определило победное шествие Советской власти по всей стране. Капитал пробовал сопротивляться, опираясь на саботажников, мятежи в казачьих районах, военные формирования националистической контрреволюции. В ходе этой борьбы происходил процесс слома старого и создания нового государственного аппарата.

Ленин впервые раскрыл основное отличие Великой Октябрьской социалистической революции от буржуазных революций XVII — XIX вв. Он указал на то, что социалистическая революция поднимает жажду творчества в массах, что главной задачей ее движущих сил — пролетариата и беднейшего крестьянства является созидательная работа по строительству новых общественных отношений, организации планомерного социалистического производства и распределения продуктов4.

Крупнейшим трудом В. И. Ленина, специально посвященным истории становления Советского государства, является его книга «Пролетарская революция и ренегат Каутский» (Полн. собр. соч. Т. 37. С. 235 — 338). Этой работой Ленин реализовал свой замысел создания второй части книги «Государство и революция». В. И. Ленин исследовал историю возникновения и укрепления подлинной социалистической демократии в таких трудных для исторического анализа областях, как внешняя политика, устройство государства, непосредственное участие масс в управлении государством. Ленин характеризовал особенности советской избирательной системы в ее конкретно-историческом возникновении и развитии. Он показал, что исключение буржуазии из Советов является «национально-особым», а не общим вопросом диктатуры пролетариата. Ленин детально раскрыл историю расхождения Советов с буржуазным парламентом — Учредительным собранием. Он показал закономерность краха Учредительного собрания и торжества подлинной демократии — советской государственности.

Установление диктатуры пролетариата, слом старой государственной машины и создание нового государственного аппарата, социалистические преобразования в промышленности, сельском хозяйстве и культуре — таковы общие черты социалистической революции. В. И. Ленин особенно подчеркивал международное значение тактики партии большевиков в революции, ее подлинно интернационалистский характер. Партия «проводила максимум осуществимого в одной стране для развития, поддержки, пробуждения революции во всех странах» 5.

В своих трудах Ленин доказал, что опыт Октябрьской революции опрокинул реформистскую концепцию мировой истории XX в. и подтвердил революционную марксистскую концепцию. Реформисты считали, что история первых двух десятилетий XX в. исчерпалась борьбой двух групп всемирного империализма. Опыт Великой Октябрьской социалистической революции показал, что в мировой истории действуют другие могучие силы — силы социалистической революции и освободительного антиимпериалистического движения.

В декабре 1919 г. Ленин написал свое замечательное историческое исследование «Выборы в Учредительное собрание и диктатура пролетариата» (Полн. собр. соч. Т. 40. С. 1 — 24). Эта работа была направлена против реформистской фальсификации истории Октябрьской революции. По своему содержанию она тесно примыкает к ленинскому труду «Пролетарская революция и ренегат Каутский». Материалы по истории выборов в Учредительное собрание В. И. Ленин использовал не только для того, чтобы выяснить условия победы пролетарской революции в России, но и для того, чтобы решить важнейший теоретический вопрос о роли пролетарской диктатуры как орудия построения социалистического общества.

В. И. Ленин в книге «Детская болезнь „левизны» в коммунизме» (Полн. собр. соч. Т. 41. С. 1 — 104), опираясь на опыт Великой Октябрьской социалистической революции и первых лет Советской власти, подвел итоги полувековой истории русского и мирового революционного движения. Большевизм на всех этапах своей истории боролся не только с реформизмом, но и с мелкобуржуазной «революционностью», с догматизмом, с «левым» капитулянтством. В. И. Ленин решительно выступил против сектантов и догматиков, которые выдвинули лозунг «никаких компромиссов». Он указал на тот исторический факт, что в момент Октябрьской революции большевики предложили и осуществили политический блок с левыми эсерами, с вхождением левых эсеров в Советское правительство. Распад этого блока произошел по инициативе левых эсеров, а отнюдь не большевиков. Это ленинское положение противостоит утверждениям современных фальсификаторов истории, будто большевики не признают соглашений, блоков, компромиссов.

Ленин детально исследовал историю социалистических преобразований, проведенных Октябрьской революцией, и различные методы этих преобразований. В статье «О значении золота теперь и после полной победы социализма» (Полн. собр. соч. Т. 44. С. 221 — 229) он показал, что в условиях социалистической революции в зависимости от обстановки неизбежно применение как метода коренной ломки старого, так и метода постепенных преобразований.

В. И. Ленин обосновал органическое единство революционных преобразований в области политической, экономической и культурной. В работах «О нашей революции» (Полн. собр. соч. Т. 45. С. 378 — 382), «Странички из дневника» (Там же. С. 363 — 368), «О кооперации» (Там же. С. 369 — 377), «Лучше меньше, да лучше» (Там же. С. 389 — 406) В. И. Ленин рассмотрел весь путь, пройденный социалистической революцией, и наметил на многие десятилетия направление дальнейшего развития советского общества, путь построения коммунизма.

Под влиянием ленинских идей, в борьбе за овладение ленинской концепцией истории Октября и развивалась советская историография.

Важнейшим вкладом в разработку истории Октября стали статьи, выступления и отчеты руководителей партийных и советских органов: Я. М. Свердлова, М. И. Калинина, Ф. Э. Дзержинского, А. В. Луначарского, Н. К. Крупской, М. Ф. Владимирского, Н. В. Крыленко — и других деятелей Советского государства. В них мы находим первые страницы научной истории революции. В то же время они являются важным документальным источником этой истории.

Я. М. Свердлов, М. И. Калинин, М. Ф. Владимирский много сделали для разработки истории Советов, высших и местных советских органов. Ф. Э. Дзержинский и Н. В. Крыленко внесли свой вклад в разработку истории борьбы с контрреволюцией. Н. К. Крупская и А. В. Луначарский оставили замечательные труды по истории великих культурных преобразований, проведенных Октябрьской революцией.

Рождающейся советской исторической науке не понадобился «пафос дистанции», она сразу же взялась за разработку истории Великой Октябрьской социалистической революции. Работы историков-марксистов Н. Н. Батурина, В. А. Быстрянского, В. А. Карпинского, В. И. Невского, М. С. Ольминского, Ем. Ярославского носили боевой, партийный характер, были адресованы массовому читателю — рабочему, крестьянину, красноармейцу, жадно стремившимся глубоко познать великие исторические события, творцами которых они были. В этих трудах значительное место занимали вопросы истории Советов, государственного строительства. В них были поставлены вопросы истории мелкобуржуазных партий и их роли в революции, показана закономерность политического и идейного краха этих партий6.

* * *

В распоряжении исследователя имеется огромное количество источников по истории Великой Октябрьской социалистической революции, как опубликованных7, так и архивных, газеты различных политических направлений, мемуары руководящих деятелей и рядовых участников революции, свидетельства деятелей контрреволюции. Плодотворное использование этого океана источников возможно только при правильной их группировке и выделении определенного комплекса внутренне связанных между собой материалов, образующих единое целое. Вопрос о группировке источников тесно связан с вопросом методики их обработки. В ходе исследования той или другой стороны революционного процесса естественно выделяется ядро, центральная группа источников, к которой тяготеют различного рода материалы, связанные с этим ядром. Такого рода группировка материалов не может быть жесткой, раз навсегда данной. Грани в ней подвижны, состав меняется при переходе от одной проблемы к другой.

При исследовании процесса возникновения и развития Советского государства автор прежде всего обратился к центральной группе источников — произведениям В. И. Ленина, материалам о деятельности Ленина, документам большевистской партии, ее центральных и местных организаций, материалам Советов.

К этой же группе относятся различного рода подготовительные материалы к ленинским произведениям и к декретам Советской власти. Основная масса таких материалов опубликована в «Ленинских сборниках» (Т. 8, 11, 18, 21). Важнейшее место в этой группе занимают материалы архивного фонда ЦК КПСС, хранящиеся в Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (ЦПА ИМЛ).

Получила значительное развитие археография Великого Октября. Комплекс опубликованных источников содержит такие основополагающие группы документов, как декреты Советской власти, протоколы заседаний ЦК РСДРП (б), протоколы VI и VII съездов ленинской партии, переписка Секретариата ЦК партии с местными партийными организациями, материалы из истории ВЧК и Петроградского военно-революционного комитета в трех томах и районных Советов Петрограда в трех томах, фабзавкомов Петрограда в двух томах. Осуществлено издание серии документальных сборников по истории революционного движения в армии в 1917 — 1918 гг.8 Готовятся к изданию протоколы Президиума ВСНХ, протоколы коллегии Наркомпроса.

Осуществлены также публикации документов по истории продовольственной политики, социального обеспечения, организации науки, библиотечного дела, различных отраслей культуры9. В совокупности эти публикации составляют ядро корпуса источников по истории Великого Октября. Чрезвычайно важно осуществить давно уже назревшую задачу публикации протоколов Совнаркома РСФСР, а также протоколов коллегий важнейших наркоматов.

Внутреннее единство всех этих материалов прежде всего в том, что они отражают историческую деятельность руководящей силы революции — большевистской партии, движение и борьбу самих народных масс. Восстановить правдивую картину рождения нового государственного и общественного строя можно только при условии комплексного рассмотрения всех материалов этой центральной группы источников.

Группировка источников меняется в зависимости от характера исследуемых событий и проблем. При анализе процесса создания центральных органов Советского государства произведения, документы, материалы В. И. Ленина дают нам возможность выявить главную линию в формировании органов диктатуры пролетариата. Но реализацию этой главной линии — слом старого и создание принципиально нового государственного аппарата — невозможно проследить, не привлекая материалов внутрипартийной борьбы (т. е. уже упомянутых протоколов и переписки ЦК партии большевиков, ЙК, МК и других организаций). Для восстановления живой ткани событий понадобилось привлечь также документы и материалы партий эсеров и меньшевиков, различных фракций и направлений в этих партиях. Материалы эти хранятся в фондах ЦК партий эсеров и меньшевиков (ЦПА ИМЛ), отражены в прессе этих партий.

При анализе конституирования и деятельности центральных органов диктатуры пролетариата особо важное значение имеют фонды ВЦИК, СНК и ВРК.

Если фонд ВЦИК составляет более или менее единый комплекс документов, хранящихся в одном архиве (ЦГАОР СССР), то материалы Совета Народных Комиссаров сосредоточены в двух архивах — ЦПА ИМЛ и ЦГАОР СССР. В Центральном партийном архиве мы исследовали подлинники протоколов Совнаркома и приложения к этим протоколам. В ЦГАОР СССР хранится вся переписка Совнаркома, существенно дополняющая протоколы СНК. Протоколы СНК, ВЦИК и приложения к ним дают возможность выяснить ход подготовки важнейших декретов социалистической революции, переписка СНК, ВЦИК с наркоматами и местными Советами отражает борьбу за реализацию декретов, за «углубление революции».

При разработке такой проблемы, как возникновение ВРК и его деятельность, в нашем распоряжении был единый фонд ВРК (ЦГАОР СССР), которым, казалось, и можно было бы ограничиться. Однако архивные материалы ВРК мы находим и в фондах Петроградского Совета (ГАОР ЛО), в личных фондах Я. М. Свердлова, Ф. Э. Дзержинского, В. А. Аванесова, в фонде Общества старых большевиков (ЦПА ИМЛ), в фондах различных частей и военных организаций Военно-исторического архива (ЦГВИА) и многих других10.

Иная группировка материалов получилась при исследовании роли экономических органов диктатуры пролетариата. Здесь в центральную группу источников вошла большая коллекция публикаций по истории рабочего контроля и национализации промышленности как по стране в целом, так и по отдельным крупным промышленным районам — Петрограду, Иваново-Вознесенску, Костроме, Уралу, Украине, Средней Азии. Однако в этих публикациях мало документов, отражающих трудности проведения рабочего контроля и национализации. Материалы фонда ВСНХ (ЦГАНХ), переписка СНК с органами рабочего контроля и экономическими наркоматами, журнал ВСНХ «Народное хозяйство» дают возможность вскрыть внутренние противоречия и движущие пружины процесса становления экономических органов диктатуры пролетариата. Весьма важный материал для понимания особенностей экономического развития этого периода дает трехтомная публикация документов «Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской социалистической революции» (М., 1957 — 1967).

При изучении борьбы с контрреволюцией, создания органов защиты революционного порядка потребовалось сосредоточиться на центральной группе источников — архивных материалах в фондах Народного комиссариата внутренних дел, Народного комиссариата юстиции, следственных комиссий (ЦГАОР СССР). К этому комплексу относятся публикация документов по истории ВЧК, сборники материалов Народного комиссариата юстиции, мемуары и личные фонды крупных руководителей ВЧК и органов революционного суда Ф. Э. Дзержинского, М. Я. Лациса, П. И. Стучки и др.

Сложный процесс демократизации и демобилизации старой армии и формирования Красной Армии оказалось возможным изучить, группируя прежде всего материалы фондов Военной организации ЦК РСДРП (б) (ЦПА НМЛ), Народного комиссариата военных дел (ЦГАСА), старого Военного министерства и руководящих органов старой армии (ЦГВИА).

В центральную группу источников по этой проблеме входят: газета «Армия и Флот рабоче-крестьянской России», фронтовые и армейские газеты, мемуары видных строителей революционной армии — Н. И. Подвойского, В. А. Антонова-Овсеенко, М. С. Кедрова, П. Е. Дыбенко, К. А. Мехоношина и др. К этому комплексу материалов примыкают документы переписи армии, проведенной Комиссариатом по демобилизации, публикации документов по организации Красной Армии11. Публикации документов по этим вопросам носят хрестоматийный характер и весьма слабо отражают напряженные поиски новых форм, путей и средств создания вооруженных сил революции. Только вся совокупность этой группы материалов дает возможность воссоздать процесс слома старой военной машины и создания Рабоче-крестьянской Красной Армии.

При анализе состояния Советов накануне и в момент II Всероссийского съезда Советов, развития Советов от II к III съезду Советов автор опирался на документальные публикации, которые вышли почти во всех областях и республиках Советского Союза, на сводные данные, составленные мандатными комиссиями Всероссийских съездов Советов, на итоговые данные о выборах в Учредительное собрание. Все эти сводные материалы были подвергнуты проверке, и в ряде случаев от их общих сводок приходилось идти к первичным материалам и на основании этих первичных материалов составлять новые сводки. Так автор вынужден был поступить со сводками мандатных комиссий II и III Всероссийских съездов Советов, в которых были обнаружены значительные ошибки. Эти ошибки были исправлены, а выводы уточнены при обработке первичных материалов — анкет делегатов съездов Советов, анкет Советов, представленных на съездах, итоговых данных по выборам в Учредительное собрание в крупных губернских центрах и гарнизонах.

Изучение всех комплексов материалов по важнейшим вопросам темы дает возможность раскрыть роль В. И. Ленина и его соратников в революции, понять, творческую роль народных масс в создании нового, социалистического государства.

Комплексная группировка источников предоставила большие возможности для научной их критики, установления достоверности фактов, взаимопроверки и сопоставления документов различных типов: прессы, мемуаров, протоколов, отчетов, информационных сводок и других источников.

Искажения, ошибки, одностороннее отражение событий в источниках чаще всего объясняются социальными, классовыми позициями той среды, откуда вышел источник. Однако это не является основанием для исключения подобного типа источников из процесса исследования. Например, сводка о ходе демократизации армии в 1917 г., составленная офицером, противником демократизации, при всей своей тенденциозности и стремлении автора показать гибельность демократизации содержала весьма ценный фактический материал. В комплексе с другими документами, исходящими от солдатских комитетов и армейских революционных организаций, фронтовой прессы и советского командования, эта сводка позволила открыть еще одну грань как в процессе демократизации армии, так и в настроениях офицерского состава старой армии.

В ряде случаев в нашем распоряжении не оказывалось необходимых источников: они или не сохранились, или не были нами найдены. Приходилось восстанавливать важные факты и события, а иногда и содержание утерянных источников по косвенным данным. Ряд важных документов Совета Народных Комиссаров не сохранился, но содержание некоторых из них мы можем восстановить по книге исходящих бумаг Совнаркома, которой мы и воспользовались. В других случаях не дошедшие до нас документы были использованы, процитированы или изложены в статьях и воспоминаниях участников событий. Так, опираясь на статьи и воспоминания Н. И. Подвойского, М. С. Кедрова и других участников событий, мы предприняли попытку восстановить содержание составленных Лениным анкет для делегатов съезда по демобилизации армии и ответы делегатов на эти анкеты.

Сложность и многоплановость проблемы этой книги не позволяет провести определенную группировку источников для всей работы в целом. Опыт исследования показал, что для каждого вопроса необходимо выделить центральную группу источников с примыкающими к ней группами материалов и рассматривать их в едином комплексе.

* * *

Автор в своей работе опирается на богатейшее идейное наследие В. И. Ленина по истории и теории социалистической революции, на программные документы Коммунистической партии. В первую очередь выделяются такие вопросы, как созидательная сила социалистической революции, теория и история диктатуры пролетариата, формы и методы слома старого государственного аппарата и использования некоторых отдельных его частей, особенно аппарата учета и распределения, творчества народных масс в строительстве нового государства, новых общественных отношений. Результаты пути, пройденного Советским государством, сформулированы в новой редакции Программы КПСС, принятой XXVII съездом партии: «Окрепли социалистические общественные отношения. Сформировалась новая социальная и интернациональная общность людей — советский народ. Государство диктатуры пролетариата переросло в общенародное социалистическое государство»12.

Исходной позицией этого процесса явились завоевания Великого Октября. Научное его изучение требует конкретного исследования всей системы органов диктатуры пролетариата, направления и характера их деятельности, их роли в социалистических преобразованиях. Эти проблемы получили отражение в современной исторической и правовой литературе. Но речь идет не об истории советских учреждений, а об истории революционной борьбы и творческой деятельности народных масс, организованных в Советы. Немыслимо создать историю Великой Октябрьской социалистической революции без истории Советов — от сельских и городских, волостных и уездных, губернских и областных до ВЦИК и Совнаркома.

История Великого Октября — это прежде всего история становления Советского государства, его деятельности во всех областях жизни народа. Неизмеримо велики задачи, связанные с изучением политики пролетарской диктатуры в области промышленности и сельского хозяйства, политики национальной, военной, культурной. Коренные изменения в жизни десятков миллионов людей, во всех областях общественной и государственной жизни — вот что наиболее интересно и важно для историков Великой Октябрьской социалистической революции.

Современное состояние научной исторической литературы, ее достижения и пробелы, состояние источников определили крут вопросов, которые поставлены в центр настоящего исследования.

Автор ставит своей задачей изучить процесс складывания советской государственной системы — от местных Советов до центральных органов диктатуры пролетариата в период Триумфального шествия Советской власти. При этом имеется в виду не юридический анализ этой системы, а раскрытие последовательного хода политической борьбы в период становления Советского государства и анализ результатов этой борьбы.

Изучить внутренние закономерности развития Советов накануне Октября, раскрыть движение народных масс, организованных Советами, за превращение их в единственные органы власти — такова первая задача. Автор стремился ее решить, исследуя функции Советов накануне II Всероссийского съезда, борьбу политических партий внутри Советов и последовательное превращение Советов из органов вооруженного восстания в органы власти.

Представляет также огромный интерес историческое возникновение и развитие такой особенности социалистической государственной системы, как соединение в Советах законодательных и исполнительных функций. Этот вопрос изучен на материале истории создания ВЦИК и СНК, складывания конституционных основ, первого этапа деятельности центральных органов Советской власти. Особенности этой деятельности можно понять в свете борьбы В. И. Ленина с «викжелянием», борьбы большевиков за крестьянство на Чрезвычайном и II Всероссийском съездах Советов крестьянских депутатов и складывания правительственного блока большевиков с левыми эсерами.

В литературе почти всегда опускается анализ такого важного звена и орудия строительства нового государственного аппарата, как Военно-революционный комитет (ВРК). Для выяснения роли этого чрезвычайного органа после победы Октябрьского вооруженного восстания автор обратился к исследованию его функций как универсального органа Советской власти, подготовившего условия для формирования аппарата народных комиссариатов.

Опыт изучения истории возникновения Советского государства, ленинские методологические принципы этого изучения диктовали необходимость рассмотрения вопросов слома старого аппарата и создания новых органов власти в неразрывном единстве. Особенно это относится к таким сферам государственной и общественной жизни, как экономика, защита революционного порядка и создание вооруженных сил революции.

При изучении опыта создания экономических органов диктатуры пролетариата автор стремился выяснить те внутренние особенности и противоречия рабочего контроля, которые закономерно вели к созданию органов управления хозяйством, к национализации промышленности и завоеванию командных высот в экономике страны. Все эти вопросы автор исследовал, обращаясь к конкретным практическим результатам рабочего контроля и национализации промышленности.

К весьма важному кругу вопросов относится процесс укрепления диктатуры пролетариата в ходе борьбы с контрреволюцией. Для этого необходимо было изучить происхождение и развитие таких звеньев государственной системы, как органы безопасности, охраны революционного порядка и защиты от белогвардейцев и интервентов. И в этих разделах автор стремился изучить творчество самих народных масс, их инициативу, глубокий демократизм, их борьбу с агрессивными попытками русской и и иностранной буржуазии задушить социалистическую революцию.

Завершающий цикл вопросов этой проблематики связан с историей недолгого буржуазного парламента в России и принятием основ Советской Конституции на III Всероссийском съезде Советов. Для рассмотрения этих вопросов необходимо было обратиться к итоговым данным выборов в Учредительное собрание и к результатам формирования советской системы на первом этапе диктатуры пролетариата. Особенно важно выяснить, как кристаллизовались основы Советской Конституции в живой практике местных и центральных органов Советской власти, в ходе борьбы революционных сил против контрреволюции и мелкобуржуазных колебаний временных союзников революции.

Изучение всех этих вопросов потребовало решительного преодоления догматического, субъективистского подхода, свойственного некоторым работам по истории Великого Октября. «Схоластика, начетничество и догматизм всегда были путами для действительного приращения знаний. Они ведут к застою мысли, мертвой стеной отгораживают науку от жизни, тормозят ее развитие», — подчеркнул Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев в Политическом докладе ЦК КПСС XXVII съезду Коммунистической партии Советского Союза13. Необходимо последовательное выяснение трудностей создания нового государственного строя, поисков правильных путей и преодоления ошибок, допущенных в этих поисках, выявления противоречий живого исторического процесса, роли в нем народных масс, большевистской партии, вождя революции В. И. Ленина и его соратников.

* * *

Автор глубоко признателен Т. А. Игнатенко, М. А. Молодцыгину, Е. Д. Ореховой, Е. А. Скрипилеву, С. С. Тарасовой за помощь в подготовке к печати второго издания этой книги.

 


 

Глава I

СЪЕЗД, ОСНОВАВШИЙ СОВЕТСКОЕ ГОСУДАРСТВО

Создание Советов в 1917 г. явилось великим актом творчества рабочего класса и всех трудящихся масс. История человечества не знала подобного примера массового революционного созидания. «Если бы народное творчество революционных классов не создало Советов, то пролетарская революция была бы в России делом безнадежным...» — писал Ленин накануне Октября1. В течение нескольких дней в огне Февральской революции на территории огромной страны были созданы органы революционной власти народа — Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Опыт революции 1905 г., богатый, насыщенный наступательными боями и отступлениями революционных масс, опыт борьбы в 1907 — 1916 гг. материализовался в Советах, наполнил их многогранным содержанием, придал им жизненность, прочность, силу.

За восемь месяцев от Февраля к Октябрю Советы пережили бурные периоды, насыщенные острыми революционными схватками. Опираясь на организацию вооруженного народа — революционные части армии и Красную гвардию, они прошли этап мирного развития революции. В этот период Советы, возглавляемые эсерами и меньшевиками, делили власть с буржуазно-помещичьим Временным правительством. Но и тогда под давлением масс, под влиянием большевистской партии Советы действовали как органы революционной власти и проявили себя как самая высокая форма демократии, в рамках которой возможно мирное развитие революции.

Преданные в начале июля 1917 г. меньшевиками и эсерами, Советы на короткий период были почти повсеместно превращены в безвластный придаток к органам Временного правительства.

Новый революционный подъем в период борьбы с корниловщиной, общенациональная опасность контрреволюционного переворота возродили Советы к новой жизни, к новой борьбе — за победу социалистической революции.

Призыв большевиков «Вся власть Советам!» объединил десятки миллионов тружеников. Под алыми знаменами с начертанными на них словами «Вся власть Советам!» проходили по городам, поселкам, деревням отряды Красной гвардии, готовые к вооруженной борьбе за власть. Под этим лозунгом сплачивались миллионы солдат на фронте и в тыловых гарнизонах. Это требование было главным на всех съездах Советов и других революционных организаций в сентябре — октябре 1917 г.

Для того чтобы выяснить закономерность процесса развития революции, историческую необходимость рождения социалистического государства из Советов, нужно обратиться к анализу состояния Советов как организаций, наиболее полно и точно отражавших волю народа, трудящихся масс. Следует обратиться к анализу противоречивого характера развития революции, когда Советы все больше расширяли свои функции органов власти, а каждый шаг их развития наталкивался на политическую и экономическую власть буржуазии.

Для того чтобы восстановить картину деятельности такого могучего революционного организма, как Советы, организма растущего и борющегося, нужно выяснить также отношение Советов к главному вопросу революции — вопросу о власти, выявить борьбу политических партий в Советах, особенно по вопросу о созыве съездов Советов и подготовке вооруженного восстания. Весьма важным также является вопрос о неразрывной связи подготовки II съезда Советов и вооруженного восстания.

 


 

Функции Советов

Процесс большевизации Советов, укрепления их функций как органов восстания и власти с гигантской силой ускорился во второй половине сентября и в октябре. Полностью завершиться этот процесс мог только в результате победоносного восстания. Однако и восстание не могло бы победить в центре и по всей стране, если бы ему не предшествовал процесс кристаллизации и укрепления функций власти у местных Советов.

Советы в крупных промышленных районах постепенно, шаг за шагом брали на себя разрешение всех вопросов, связанных с производством, культурой, бытом рабочих, охраной порядка, подавлением контрреволюционных выступлений. Дело не только и даже не столько в том, сколько и каких резолюций о переходе власти к Советам было принято на местах. Дело прежде всего в том, как действовали местные Советы, как они укрепляли и расширяли свои функции органов власти.

Для анализа функций Советов, характера и направления их деятельности в нашем распоряжении имеется такой первоклассный источник, как анкеты делегатов-большевиков II Всероссийского съезда Советов. Эти анкеты, заполненные руководителями местных Советов и рядовыми «делегатами съезда 20 — 24 октября, являются наиболее важным материалом для характеристики состояния Советов накануне открытия съезда. Их дополняют материалы мандатной комиссии, списки делегатов съезда с указанием их партийности и каким Советом они делегированы на съезд, список Советов, представленных на съезде, с указанием их позиции по главному вопросу революции — вопросу о власти2.

На территории, где действовали 123 Совета3, около половины из них (55) установили рабочий контроль над производством, 47 вели борьбу с безработицей. Значительное большинство Советов (78) приняли меры против спекуляции, по организации продовольственного снабжения городов. 89 Советов установили прочную связь с рабочими организациями железнодорожного транспорта, почты и телеграфа. Это говорит о том, что наиболее активно Советы вторгались в жизненно важные области народного хозяйства — промышленность, транспорт, связь, организация снабжения продовольствием. В столкновениях с контрреволюцией Советы стали создавать свои вооруженные силы — отряды Красной гвардии.

И хотя больше половины Советов все еще не смогли установить рабочий контроль над производством и принять меры борьбы с хозяйственной разрухой, логика острых классовых столкновений ускоряла развитие Советов как центров революционной борьбы.

Картину нарастания общенационального революционного кризиса в октябре 1917 г. можно также проследить по данным анкет большевистской фракции II съезда.

95 Советов (из 123) отметили локауты и саботаж предпринимателей, 89 районов действия этих Советов были охвачены стачками. В 52 районах были зарегистрированы конфликты между солдатами и офицерами в тыловых гарнизонах 4.

В этих классовых битвах Советы выступали не только как органы борьбы масс против локаутов, саботажа, против контрреволюционного офицерства. Каждый такой конфликт заставлял Советы расширять свои функции органов власти, органов подавления буржуазии.

Совет вторгался во все области жизни рабочих, солдат, крестьян и их отношений с буржуазией, помещиками и командным составом армии, формировал их сознание и вместе с массами, под руководством большевиков все ближе подходил к той границе, за которой уже не могло быть другой власти, кроме Советской.

Яркую картину деятельности Иваново-Вознесенского Совета как органа власти описал Дмитрий Фурманов. «На пленумах Совета, всегда многолюдных, шумных и оригинальных, в течение 6 — 8-часовых заседаний, тянувшихся чаще за полночь, каких-каких только не разбирали мы тогда вопросов: не хватает хлопку на фабрике, угля, железа, тесу, красок — разбираем; где-нибудь кто-нибудь „хапнул», кого-нибудь оскорбили, поколотили, выгнали, наказали самостийно — разбираем; объявился шпион, подмастерья загрубили с рабочими, где-то надумали организовать детский приют, анархисты захватили купеческий дом, крестьяне укокошили помещичью усадьбу — разбираем.

Не было вопроса, который прошел бы, минуя Совет; все стекалось сюда»5. Эти функции Иваново-Вознесенского Совета нашли свое лаконическое и точное отражение в анкете его делегата: «Никакой власти, кроме Совета и городского самоуправления, в городе нет. В городском самоуправлении из 102 человек — 58 большевиков. Совет как высшая инстанция»6.

Чем сильнее было влияние большевиков в Совете, тем более определенно выступали функции Совета как органа власти. В Гельсингфорсе, где была сильная большевистская организация, Совет пользовался огромным влиянием на солдат и матросов и мог издавать строжайшие наказы, которым подчинялись. Так писал в своей анкете делегат Гельсингфорсского Совета 7. «Существует следственная комиссия, — говорилось в той же анкете, — и секция охраны народной свободы, пользующиеся большим авторитетом. Последняя выполняет функции городских комиссариатов» 8.

Особенно болезненно воспринимала буржуазия и ее органы власти факты выполнения Советами функций охраны порядка, так как это сопровождалось усилением вооруженных сил Совета, а также факты прямого вмешательства Советов в отношения между рабочими и предпринимателями, справедливо усматривая в этом покушение на самые основы буржуазного государства.

В Орехове-Зуеве Временный революционный комитет в начале сентября ввел вооруженных рабочих и солдат в местное отделение Акционерного банка Рябушинского для контроля над его операциями. Комитет запретил выдавать на руки отдельным лицам свыше тысячи рублей. В ответ на это Рябушинский закрыл отделение банка в Орехове-Зуеве.

В ряде случаев Советы устанавливали контроль над распространением буржуазной печати. Так, Совет Собинской мануфактуры (Владимирская губ.) запретил в сентябре 1917 г. ввоз в город буржуазных газет и торговлю ими. Что же касается подписчиков этих газет, то они могли получать газеты только спустя месяц со дня их выхода в свет9.

19 октября 1917 г. Московский Совет принял постановление, в котором призывал профсоюзы осуществлять на заводах и фабриках постановления Совета явочным порядком; капиталисты, прекращавшие производство на своих предприятиях, подлежали аресту органами Совета10.

Процесс вырастания новых органов власти был в то же время процессом ликвидации ряда важных функций буржуазно-помещичьей власти на местах.

Прежде всего были ограничены или совсем подавлены репрессивные функции значительной части старого аппарата на местах. Делегат Острогожского Совета р., с. и к. д. записал в анкете: «Командный состав, подняв голову, начал применять насилие над всяким свободным мнением, арестовывая и сажая... благодаря энергичному вмешательству Совета это право удалось вырвать у командного состава»11. В некоторых случаях Совет, не будучи в силах ликвидировать старые органы власти, пока они не были ликвидированы в центре, назначал на руководящие посты в этих органах своих представителей. Представитель Ижевского Совета р., с. и к. д. отметил в анкете, что начальник милиции «выбирается и сменяется только Советом»12. Там же, в Ижевске, Совет провел конфискацию продовольственных товаров у спекулянтов, подчинил себе почту, телеграф, оказал поддержку солдатам, которые сменили начальника гарнизона. Делегат от Гусь-Хрустального констатировал в анкете: «Фактически власть в руках Советов, правительственные чиновники подотчетны Советам»13. Делегат от Ярославского Совета р. и с. д. отмечал, что Советом устранен начальник гарнизона и расформирован ударный батальон. Пост начальника гарнизона был замещен кандидатом, выдвинутым Советом солдатских депутатов14.

Укрепление и рост Советов как органов власти ограничивали действия репрессивных органов Временного правительства и обеспечивали реальность свободы печати, слова, собраний. Это обстоятельство отмечали делегаты многих Советов в анкетах ко II съезду. На вопрос, были ли попытки ограничения демократических свобод, представитель Николаевского Совета р., с. и к. д. отвечал: «Не было, ибо Совет являлся высшей организацией в городе»15. Делегат Томского Совета р. и с. д. отмечал: «Если Совет воспротивится, ни одно постановление какого-либо учреждения не пройдет в жизнь»16. Как видно из анкеты, Томский Совет активно боролся с саботажем на копях Михельсона и других предприятиях, организовал учет и распределение товаров в городе, создал транспортный комитет с участием железнодорожников. Все конфликты разрешались Советом.

Из анкет видно, что многие местные Советы, так же как и Томский Совет, контролировали в той или иной форме деятельность местных органов Временного правительства. Иногда это достигалось путем назначения в эти органы комиссара Совета, в других случаях Совет рассматривал все постановления и приказы местной администрации Временного правительства и разрешал к действию только те из них, которые не противоречили интересам трудящихся масс17.

Однако далеко не везде Советы укреплялись как органы власти. «Развиться настоящим образом, развернуть полностью свои задатки и способности Советы могут, только взяв всю государственную власть, ибо иначе им нечего делать, иначе они либо простые зародыши (а слишком долго зародышем быть нельзя), либо игрушки», — писал В. И. Ленин 18.

В тех случаях, когда во главе Советов стояли меньшевики и эсеры, а Советы проводили соглашательскую политику, их авторитет резко падал. Рабочие и солдаты вели борьбу за перевыборы таких Советов. Делегат от Екатеринославского Совета р. и с. д. отметил в анкете: «Авторитет Совета падал до половины октября вследствие соглашательской политики его большинства» 19. Упадок авторитета особенно проявлялся в верхушечных организациях, которые продолжали оставаться в руках эсеров и меньшевиков. Об Областном комитете Совета Донецкого бассейна и Криворожья делегат-большевик записал: «Соглашательская политика эсеровски-меньшевистского большинства понизила авторитет областного комитета в рабочих массах. Отношение областного комитета к органам власти — пассивное»20. Делегат от Областного комитета отмечал также слабую его роль в экономической борьбе рабочих.

Конечно, Областной комитет Донбасса и Криворожья не отражал состояния местных Советов этого района, таких, как Луганский, Юзовский и др. Но это в еще большей степени оттеняет то обстоятельство, что даже в одном и том же районе Советы, находившиеся под руководством большевиков, росли, крепли, расширяли свои функции органов власти, в то время как Советы, сохранившие эсеро-меньшевистское руководство, чахли, теряли свой авторитет и силу.

Представитель Ржевского Совета р., с. и к. д. отметил, что «Совет благодаря соглашателям был бессилен бороться с высшим командным составом» 21. В Севастополе в Совете военных и рабочих депутатов до начала октября из 457 депутатов 350 принадлежали к партии эсеров. Совет проводил линию Временного правительства, но солдатские митинги неоднократно выносили Совету недоверие22. В начале октября состоялись перевыборы. Эсеры потеряли почти половину мест (правда, появилась группа украинских эсеров в составе 50 человек). Количество большевиков выросло с 14 до 60 депутатов. Однако и после перевыборов руководство Севастопольским Советом оставалось в руках эсеров, которые дали делегатам на II съезд Советов туманный наказ требовать «реорганизации власти»23.

Основой для революционного роста Советов и укрепления их функций как органов восстания и власти являлось объединение Советов рабочих, крестьян, солдат, матросов, казаков. Количество таких объединенных Советов на II съезде резко возросло по сравнению с I съездом Советов.

Общая тенденция развития Советов достаточно ясна (табл. 1). Если на I Всероссийском съезде Советов было 248 объединенных Советов, то на II съезде их количество возросло до 314. II съезд Советов, проходивший под руководством большевиков, был значительно более представительным, чем I съезд Советов.

Источником слабости некоторых Советов было раздельное существование в отдельных районах рабочих, солдатских и крестьянских Советов. На I съезде таких Советов было 41 (13,5%), на II — 88 (21,8%). Здесь сказывалась политика эсеров и меньшевиков, которые выступали против объединения Советов. Следует учесть, что обособленные крестьянские Советы совсем не были представлены на I съезде. На II съезде их было 20. Это были главным образом губернские Советы крестьянских депутатов. Однако было бы неправильно предполагать, что на II Всероссийском съезде Советов были представлены только рабочие и солдатские Советы. В. И. Ленин в воззвании «Рабочим, солдатам и крестьянам!», написанном в день открытия съезда, отмечал, что на съезде «представлено громадное большинство Советов. На съезде присутствует и ряд делегатов от крестьянских Советов»24. Подпись под воззванием гласит: «Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Делегаты от крестьянских Советов»25.

Отчет о заседаниях II съезда Советов получил название: «Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов совместно с представителями уездных и губернских Советов крестьянских депутатов».

Таблица 1

Социальная структура Советов, представленных на I и II Всероссийских съездах Советов*

Съезд

Всего Советов

Из них

р. с. и к. д.

р. и с. д.

р. д.

с. д.

к. д.

не выяснено

I

1 305

75

173

24

17

-

16

II

1 402

119

195

46

22

20

-

 

* Составлено по: Первый Всероссийский съезд Советов р. и с. д. М.; Л., 1930. Т. 1. С. XXVII — XXVIII; Второй Всероссийский съезд Советов р. и с. д. М.; Л., 1928. С. 113 — 153.

В исторической и правовой литературе широко приняты данные, подсчитанные В. Аверьевым в его статье «Советы перед Октябрьской социалистической революцией» (Сов. государство и право. 1941. № 1. С. 26). В таблице, составленной В. Аверьевым, четырнадцать рубрик. Отдельные рубрики даны для Советов рабочих, солдатских и батрацких депутатов, Советов рабочих, солдатских и безземельных депутатов, Советов рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов, Советов рабочих, солдатских и казачьих депутатов. В нашей таблице все эти Советы даны в рубрике Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов; Советы матросских депутатов — в рубрике Советы солдатских депутатов.

 

Мнение о том, что на II съезде крестьянство почти не было представлено, усердно распространялось эсерами и проникло в советскую историческую науку. В действительности в состав 34,5% всех Советов, представленных на съезде, входили представители крестьянства. Если при этом учесть, что в 336 Советов из 402 входили представители солдат, т. е. те же крестьяне, причем наиболее активная и сознательная их часть, то станет ясным, что представительство крестьян на съезде было достаточно широким, хотя и не в той мере, как это нужно было в интересах дальнейшего укрепления союза рабочего класса и беднейшего крестьянства.

Что же представляли собой Советы, включавшие крестьянских депутатов, и крестьянские Советы, пославшие делегатов на II Всероссийский съезд? Объединенные Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов составляли 29,6% всех Советов, представленных на съезде. Отдельных Советов крестьянских депутатов было 4,9%.

Наиболее интересны для нас объединенные Советы р., с. и к. д., так как таких Советов было больше всего в той группе Советов, куда входили крестьянские делегаты.

Возьмем Совет р., с. и к. д. Староконстантиновского уезда Волынской губ. Состав этого Совета достаточно ясно говорит о его характере. Среди депутатов Совета было 98 большевиков, 15 эсеров и 24 меньшевика. В уезде насчитывалось около 200 тыс. крестьян и более 10 тыс. солдат. Среди солдат и крестьян Совет пользовался значительным авторитетом. Совет действовал как орган власти. Он ввел твердые цены на товары первой необходимости и передал часть помещичьей земли крестьянам26. Однако этот же Совет послал на II съезд своего представителя только от солдатской секции, крестьянская секция в выборах не участвовала. Анкета не дает объяснения этому факту. Можно предположить, что такая позиция крестьянской секции была результатом директивы эсеровского ЦИК крестьянских Советов о неучастии во II Всероссийском съезде Советов.

Объединенные Советы р., с. и к. д. играли значительную роль в руководстве аграрным движением и всей борьбой крестьянства против помещиков. Под влиянием большевистских Советов крестьянское движение принимало организованный и целеустремленный характер.

Когда Нарвский Совет (Петроградская губ.) находился в руках эсеров и меньшевиков, различные конфликты улаживались уговором «подождать»27. После большевизации Совета он возглавил борьбу за захват помещичьих земель. Совет помог мирно ликвидировать конфликты в среде крестьянства в пользу деревенской бедноты.

В работе «Удержат ли большевики государственную власть?» Ленин отметил, что на совещании губернских Советов крестьянских депутатов 18 сентября, где были представлены Советы 30 губерний, за коалицию с буржуазией выступили Исполнительные комитеты Костромской, Московской, Самарской и Таврической губерний. За коалицию без кадетов высказались представители крестьянских Советов Владимирской, Рязанской и Черноморской губернии. Против коалиции выступили крестьянские Советы 23 губерний. В. И. Ленин сделал из этих данных вывод, что большинство крестьян выступило против коалиции (23 губернии из 30)28.

Что касается названных семи губерний, то Ленин указал на сильный слой в них богатых крестьян и на наличие помещичьего хозяйства капиталистического типа. Ленин тогда поставил задачу: «Было бы интересно собрать более подробные данные по этому вопросу и рассмотреть, нет ли сведений именно о беднейших крестьянах в губерниях с наиболее „богатым“ крестьянством»29.

Некоторые данные по этому вопросу мы находим в документах о крестьянском движении в октябре 1917 г. О позиции крестьянской бедноты мы судим не по резолюциям, а по их действиям в разгоравшейся классовой борьбе в деревне. В письме министра внутренних дел Временного правительства А. М. Никитина военному министру А. И. Верховскому от 19 октября 1917 г. были названы 23 губернии, охваченные, по терминологии министра, «погромным движением», т. е. крестьянскими восстаниями. Кроме того, семь губерний А. М. Никитин отнес к числу угрожаемых30. Среди этих губерний крестьянских восстаний министр назвал Самарскую, Владимирскую, Рязанскую, Таврическую, т. е. губернии, крестьянские «представители» которых голосовали 18 сентября за коалицию. Крестьянство этих губерний выступило с оружием в руках против помещиков, кулаков и Временного правительства.

Из официальных донесений видно, что речь шла о выступлениях главным образом крестьянской бедноты. Товарищ министра внутренних дел В. Гуревич сообщал 7 октября 1917 г. министру земледелия В. Чернову, что особый размах приняли насильственные захваты отрубных и хуторских участков и самовольный передел их крестьянами-общинниками, распашка угодий и уничтожение межевых знаков отрубных владений31. Особенно много сообщений о разгроме крестьянами не только помещичьих, но и кулацких хозяйств было по губерниям Рязанской, Костромской, Московской32, т. е. именно по тем губерниям, о которых писал В. И. Ленин в работе «Удержат ли большевики государственную власть?».

Подлинную позицию крестьянства мы можем выяснить также и из материалов анкет делегатов II Всероссийского съезда Советов. Организующую роль Советов в крестьянской борьбе отмечали делегаты от Владимирской губ., Алтая, Самарской губ. и др. Эсеры и меньшевики своей политикой «обещаний» провоцировали крестьян на разрозненные выступления. Крестьянское движение приобрело организованный характер в тех районах, где было сильно влияние большевистских Советов. Об этом свидетельствовали анкеты делегатов съезда. Аграрные волнения, пишет делегат от Владимирского Совета, «были разрешены мирно и организованно благодаря вмешательству Совета рабочих и солдатских депутатов»33.

Делегат от Николаевского уезда Самарской губ. констатировал: «Взяты земли, живой и мертвый инвентарь. Аграрное движение этим было предупреждено»34. Огромное влияние Советов на крестьянство отмечали делегаты от Владимирской, Воронежской, Минской, Самарской губерний и многие другие. Большую роль сыграл Петроградский Совет к. д., который накануне II съезда направил 800 агитаторов на места35. Многие местные крестьянские Советы предлагали Петроградскому Совету к. д. взять на себя инициативу по созыву съезда крестьянских депутатов36.

Местные Советы, особенно в промышленных районах страны, выступая как органы власти, опираясь на вооруженную силу Красной гвардии и революционных солдат гарнизона, своей инициативой и натиском на буржуазию ускоряли развитие революции. Однако они были ограничены в своих действиях как существованием местных органов буржуазной власти, так и в особенности наличием центральной власти в руках Временного правительства.

Около половины всех Советов еще не смогли установить рабочий контроль, не принимали мер борьбы с разрухой и спекуляцией и не создали отрядов Красной гвардии. Но и те Советы, которые выполняли важные экономические и политические функции, как органы власти были ограничены в своих действиях. Каждый раз, когда Советы должны были решить важные вопросы, — были ли это вопросы, связанные с работой крупных предприятий, которые управлялись из центра монополистическими объединениями, вопросы борьбы с контрреволюционными организациями, являвшимися частью общего фронта контрреволюции, — местные Советы не могли выступать как полновластные органы диктатуры пролетариата, пока не была сломлена и ликвидирована власть буржуазии и помещиков в центре.

Больше того, такое положение было чревато большими осложнениями: рабочие, солдаты и крестьяне требовали от Советов радикальных действий, решительных мер по реализации основных требований большевистской партии. Эти требования не могли быть осуществлены без свержения Временного правительства. Появлялись апатия и равнодушие, с одной стороны, стремление к неорганизованным, анархистским выступлениям — с другой. О таком положении писал член большевистской фракции Саратовского Совета: «Положение наше чем дальше, тем становилось все затруднительнее. Мы были правящей партией, но мы ничего не могли делать, ибо власти у нас не было. А между тем масса рабочих и солдат становилась все нетерпеливее, она смотрела на нас как на власть и предъявляла к нам свои требования... Чувствовалось, что должен быть какой-то перелом, иначе массы, изверившись в нас, либо предпримут самостоятельное выступление, либо остынут. Скорее можно было ожидать первого»37.

Об этом же свидетельствовали делегаты II съезда Советов в своих анкетах. Так, делегат от Златоустовского Совета, отмечая, что «авторитет Совета на месте полный, вся власть у него», вместе с тем констатировал: «За последнее время стали очень частыми выступления рабочих помимо Совета»38. В этой же анкете отмечалось, что за последнее время «стали скрыто саботироваться постановления Совета и цеховых старост»39. Надеждинский Совет и заводской комитет создали в Богословском горном округе секцию снабжения деревни металлом. Рабочие хотели использовать сотни тысяч пудов брошенного металла для того, чтобы помочь крестьянской бедноте и укрепить свои связи с деревней. Однако все меры Советов и завкома встречали саботаж со стороны заводоуправления, руководимого из Петрограда40. Даже в таком районе, как пролетарский Урал, где Советы были сильны, возбуждение и энергия рабочих били через край, рабочие и солдаты устали от речей и резолюций, требовали действий и, видя, что Совет не в силах решить многие вопросы, выступали помимо Совета или начинали проявлять недовольство и апатию. Такое же положение можно отметить в ряде других мест.

Именно это имел в виду В. И. Ленин, когда писал: «Есть признаки роста апатии и равнодушия. Это понятно. Это означает не упадок революции, как кричат кадеты и их подголоски, а упадок веры в резолюции и в выборы. Массы в революции требуют от руководящих партий дела, а не слов, победы в борьбе, а не разговоров»41.

Так во всех областях жизни народа выявлялась необходимость ликвидации буржуазно-помещичьей власти в центре. Без этого невозможно было осуществление самых насущных требований народных масс, невозможно было развитие организации этих масс — Советов.

Советы Петрограда, Москвы, Кронштадта, Луганска, Иваново-Вознесенска и других пролетарских центров объявили Временное правительство правительством измены народу. Вот, например, что записал Владимирский губернский съезд Советов в своем решении от 16 октября 1917 г.: «Объявить Временное правительство и все партии, его поддерживающие, правительством и партиями измены революции.

Считать отныне все Советы Владимирской губернии... на положении открытой и беспощадной борьбы с Временным правительством, а поэтому установить как по отношению ко всем распоряжениям Временного правительства, так и его агентов на местах полную свободу действий, приступая немедленно к регулированию политической, хозяйственной и иной жизни, строго соображаясь с интересами трудовых масс»42.

Правительство Керенского не могло справиться с растущим возмущением народных масс. Попытки применить силу оказались несостоятельными: это достаточно ясно показали события в Калуге, где контрреволюция, опираясь на казаков, пыталась разогнать Совет. На попытки задушить рабочих локаутами, голодом и казачьими плетками рабочие отвечали стачками. Это были стачки особого типа. Они были связаны с захватом предприятий Красной гвардией и установлением полного контроля Советов и военно-революционных комитетов в районах стачек, с организацией охраны заводов и фабрик.

21 октября по призыву большевиков начали стачку 300 тыс. текстильщиков Иваново-Вознесенска, Шуи, Кинешмы, Коврова, Родников и других мест. Стачка охватила 114 предприятий. Всюду были расставлены вооруженные пикеты рабочих, взявшие на себя охрану революционного порядка. Фабрики перешли под полный контроль рабочих. Рабочие требовали ликвидации власти Временного правительства и его агентов на местах и перехода власти в руки Советов как в центре, так и на местах43.

В Донецком бассейне борьба приняла своеобразные формы. Монополистические объединения, хозяева угольной и металлургической промышленности Донбасса стали широко применять локауты, стремясь задушить рабочих безработицей и голодом. К октябрю 1917 г. в Донбассе было закрыто более 200 крупных шахт и рудников. Прекратили работу Юзовский, Дружковский, Константиновский и другие заводы. 150 тыс. шахтеров и металлистов были выброшены на улицу. Буржуазные продовольственные организации прекратили подвоз продуктов, обрекая население Донбасса на голодную смерть. Акционерные компании выделили огромные средства на оплату казачьих карательных отрядов, посылаемых Калединым в Донбасс. С начала октября 1917 г. по приказу Временного правительства в Донбасс стали стягиваться кавалерийские части с фронта. Эсеры и меньшевики поддерживали эту провокационную политику. Доведенные до отчаяния рабочие заявили, что, если войска и казачьи отряды не будут выведены из Донбасса, 10 октября станет днем всеобщей забастовки. В ответ эсеро-меньшевистское Бюро ЦИК обратилось к рабочим с призывом «воздержаться от всяких выступлении» и пообещало прислать... особо уполномоченного Временного правительства и комиссара ЦИК44.

Рабочие отвергли уговоры эсеро-меньшевиков. 10 октября рабочие Макеевки начали забастовку, к которой в ближайшую неделю присоединились шахтеры Боково-Хрусталевского района, Дружковки, Грушевско-Власовского и других районов. Вооруженные рабочие захватывали шахты, рудники, заводы. 21 октября съезд Советов и профсоюзов Донбасса заявил, что считает всеобщую стачку Донецкого и Криворожского бассейнов средством борьбы против преступного содействия Временного правительства угольным королям45. Требования рабочих Донбасса могли быть удовлетворены только в результате вооруженного восстания и установления Советской власти.

Стягивание контрреволюционных войск в Донбасс, окружение казаками Минска, нападение на Калужский Совет В. И. Ленин расценивал как признаки новой корниловщины.

Подготовка второй корниловщины, опасность сепаратного мира в целях удушения пролетарской революции германскими штыками, с одной стороны, рост крестьянских восстаний, усиление народного доверия к большевистской партии, благоприятное международное положение — с другой, — все это выдвигало как самую непосредственную задачу момента установление власти Советов.

Промедление может погубить дело пролетарской революции — эта мысль проходит как лейтмотив в октябрьских письмах Ленина.

 


 

Позиция Советов по основному вопросу революции

Важнейшим показателем, характеризующим политический облик Советов, представленных на II Всероссийском съезде, является отношение этих Советов к вопросу о власти. Данные анкет большевистской фракции съезда, дополненные сводкой об отношении местных Советов, к вопросу о конструкции власти, дают возможность выяснить отношение Советов и солдатских комитетов, представленных на съезде, к основному вопросу революции.

69,6% Советов и комитетов, представленных на съезде, и 75,4% делегатов занимали твердую большевистскую позицию. Только 15% Советов поддержали эсеро-меньшевистский лозунг «Вся власть демократии» и 7% Советов высказались за «коалицию». Если в середине сентября на Демократическом совещании 185 представителей Советов (из 447, т. е. 41,3% всей советской курии) голосовали за коалицию46, то через месяц требования коалиции поддержали только 11,8% делегатов II съезда Советов.

Из 20 Советов крестьянских депутатов, представленных на II съезде, об отношении которых к вопросу о власти у нас имеются сведения, 18 высказались за переход всей власти в руки Советов47. Большинство этих Советов были уездными, например Ельнинский, Юхновский, Льговский, Московский, Новозыбковский, Сычевский и др. Но среди них были и губернские Советы крестьянских депутатов, например Петроградский, Псковский, Уфимский. Если же взять объединенные Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, то из 91 Совета 70 высказались за переход всей власти в руки Советов48.

Ядро II съезда составляли делегаты от промышленных центров страны — Петрограда, Москвы, Урала, Донбасса, от промышленных губерний. Они составляли 34,5% всех делегатов. Значительной была группа делегатов от армии — 24,8%. Широко были представлены национальные районы — Украина, Прибалтика, Молдавия, Средняя Азия, Закавказье — 23,9%, районы Поволжья, Северного Кавказа, Сибири и Дальнего Востока — 16,8%.

Таким образом, совершенно очевидно, что крестьянские Советы и объединенные Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов шли в подавляющем большинстве за партией большевиков, выступали за власть Советов.

Сравнительные данные анкет делегатов отражают динамику политической борьбы в стране. Анкеты Советов дают представление об их позиции накануне созыва съезда, при выборе делегатов. Делегаты, заполнявшие анкеты Советов, отвечали на вопрос о власти в соответствии с наказом, полученным от Совета при выборах на съезд. Это был вопрос о позиции Совета. В личной же анкете делегаты определяли свою позицию по вопросу о власти. Данные личной анкеты отражают процесс поляризации политических сил, процесс, направление развития которого точно предвидел В. И. Ленин. В результате решительных действий большевиков число колебавшихся уменьшилось. Они пополняли ряды сторонников Советской власти или переходили (в значительно меньшей своей части) в лагерь буржуазной контрреволюции. Таким образом, процесс поляризации политических сил в стране привел в конечном счете к более быстрому росту сил революции и уменьшению промежуточных групп.

Это особенно отчетливо видно из данных о партийном составе I и II Всероссийских съездов Советов (табл. 2).

Таблица 2

Партийный состав делегатов I и II Всероссийских съездов Советов р. и с. д.*

Съезд

Большевики

Левые эсеры

Меньшевики-интернационалисты

Правые эсеры

Меньшевики

Внефракционные социалисты

Объединенные социал-демократы

Бундовцы

Группа «Единство»

Украинские эсеры

Трудовики

Анархисты

Беспартийные

Всего

I

105

-

32

285

248

73

10

10

8

-

5

1

47

824

II

338

98

49

88

36

4

-

11

-

4

1

1

23

653

* Составлено по: Первый Всероссийский съезд Советов р. и с. д. М.; Д., 1931. Т. 2. С. 10; Второй Всероссийский съезд Советов. С. 171.

Общее количество делегатов на II съезде Советов по спискам составляло не менее 859, но точные данные о партийности имеются только о 653 делегатах.

 

В связи с уходом правых эсеров и меньшевиков и прибытием новых делегатов, значительная часть которых принадлежала к большевикам, соотношение сил на II съезде несколько изменилось. Большевики объединили 390 делегатов, группа левых эсеров возросла до 179, украинские эсеры — 21, меньшевики-интернационалисты — 3549.

Данные о партийном составе делегатов I и II Всероссийских съездов Советов отражают коренные изменения, происшедшие в сентябре — октябре 1917 г. в настроениях масс, в составе Советов. Прежде всего бросается в глаза возросшая партийность масс и их резкая политическая дифференциация. Полностью исчезает группа внефракционных социалистов, составлявшая на I съезде Советов 8,8% всех делегатов. Количество беспартийных падает с 5,7% на I съезде до 3,5% на II съезде. На первое место в Советах как руководящая и направляющая сила выходят большевики. Если на I съезде Советов большевики составляли небольшую группу делегатов — немногим более 10% всего состава, то на II съезде Советов они объединяли 52,1% всех делегатов и вели за собой большую группу левых эсеров, которых совсем не было на I съезде, а на II съезде они составляли более 15% всех делегатов. Наконец, меньшевики и правые эсеры, господствовавшие на I съезде (более 84% всех делегатов съезда), на II съезде, до их ухода, составляли лишь 26% всех делегатов. С 84 до 26% — такова кривая резкого упадка и разложения партий эсеров и меньшевиков. Это — общая картина. Но требуется анализ некоторых дополнительных данных для уточнения этой общей картины.

Более 22% Советов, представленных на II Всероссийском съезде Советов, выступали под старыми, осужденными ходом событий и народом лозунгами: «Вся власть демократии», «Вся власть коалиции».

Эти Советы можно разбить на три группы. К первой следует отнести некоторые губернские Советы, которые являлись верхушечными организациями, давно уже оторвавшимися от масс и местных Советов. Таковыми были Уральский окружной Совет и Областной комитет Советов р. и с. д. Донбасса и Криворожья. Этим эсеро-меньшевистским объединениям противостояло большинство Советов Урала и Донбасса, выступавших под лозунгом «Вся власть Советам!». Ряд губернских Советов, как, например, Витебский, Курский, Смоленский, давно уже не представляли уездные и волостные Советы своих губерний.

Ко второй группе следует отнести Советы ряда национальных районов, в которых были сильны буржуазные националисты, как, например, Тифлисский и Батумский окружные Советы, Полтавский губернский, Могилевский и др.

К третьей группе можно отнести часть уездных Советов, в которых были сильная кулацкая прослойка и значительные кулацкие организации, — такими были Вольский Совет, Балашовский, Тамбовский уездный Совет, Галичский и др.

Однако самым важным является вопрос о том, насколько верно отражали эти эсеро-меньшевистские Советы подлинное настроение рабочих, солдат, крестьян в соответствующих губерниях и уездах. Противоречие между позицией этих Советов и представляющих их делегатов сказывается в том факте, что последние голосовали за переход власти к Советам.

Возьмем наиболее значительный из губернских Советов — Смоленский Совет рабочих и солдатских депутатов. Смоленск был крупным тыловым центром Западного фронта, здесь находился штаб Минского военного округа. Временное правительство уделяло значительное внимание укреплению своих позиций в этом районе. Своим комиссаром правительство Керенского назначило в Смоленск печально знаменитого Галина, руководителя бандитского разгрома Калужского Совета рабочих и солдатских депутатов.

Смоленский Совет, который не переизбирался с июня 1917 г., находился под значительным влиянием эсеров и меньшевиков. Делегат II Всероссийского съезда Советов от Смоленска записал в своей анкете: «Авторитет (среди населения. — Е. Г.) заметно пал вследствие слабой энергии Совета»50.

Смоленский Совет, являясь губернским объединением, вступил в резкое противоречие со многими уездными Советами. Советы Ельнинского, Рославльского, Юхновского уездов выступали с требованиями передачи всей государственной власти в руки Советов. В октябре 1917 г. влияние большевиков в Смоленском Совете значительно возросло. На II Всероссийский съезд Советов Смоленский Совет р. и с. д. послал 1 большевика и 1 левого эсера51. 29 октября Совет создал Военно-революционный комитет, в котором руководящую роль заняли большевики. Однако длительные колебания Смоленского Совета и наличие в городе значительных контрреволюционных сил привели к тому, что борьба за власть Советов в городе проходила в вооруженных столкновениях с казаками и юнкерами и закончилась только 1 ноября52.

Таким образом, ясно, что официальная позиция руководства Смоленского Совета — «вся власть коалиции» — уже к моменту открытия II съезда Советов не соответствовала не только настроению рабочих, солдат и крестьян Смоленской губ., но и новому соотношению сил внутри самого Совета.

Такой же вывод можно сделать и о другом крупном советском объединении — Уральском окружном Совете, который также выступал с требованиями «вся власть коалиции». Второй областной съезд Советов Урала еще в середине августа 1917 г. принял большевистские резолюции53. В сентябре — октябре с требованиями перехода всей власти в руки Советов выступили Советы Челябинска, Лысьвенского, Невьянского, Мотовилихинского, Надеждинского, Верх-Исетского, Сергинско-Уфалейского, Кунгурского, Билимбаевского и многих других заводов Урала54. Таким образом, Уральский окружной Совет, по существу, не представлял рабочих Урала.

Советы в крупных промышленных районах уже ко II съезду Советов быстро переходили на позиции большевистского лозунга «Вся власть Советам!». Под давлением рабочих и солдатских масс, под руководством большевиков они фактически стали осуществлять этот лозунг.

Значительная часть той группы Советов, которая отстаивала вплоть до Октября эсеро-меньшевистские позиции, относилась к непромышленным районам страны.

Таким образом, подавляющее большинство Советов ясно определило свою позицию по главному вопросу революции. Они выступали под знаменем «Вся власть Советам!». Небольшая группа Советов, поддерживавших лозунги «Вся власть демократии», «Власть коалиции», или не отражали позиции своих избирателей, или быстро переходили в ходе развития событий на большевистские позиции.

Вместе с тем приведенный материал показывает, что дальнейшее развитие Советов невозможно было без ликвидации старой власти, без объединения всех местных Советов в единую систему государственных органов, т. е. без свержения Временного правительства.

Сохранение и дальше такого положения, когда Советы шли к власти, но не делали последнего шага на этом пути, неизбежно должно было вызвать анархию и национальную катастрофу. Ленинское положение «промедление смерти подобно» полностью отражало объективное положение в стране.

Исход борьбы должен был быть решен вооруженным восстанием пролетариата и беднейшего крестьянства и созывом II Всероссийского съезда Советов.

 


 

Борьба политических партий вокруг созыва съезда

Решение о созыве II съезда Советов было вынесено еще I Всероссийским съездом Советов в июне 1917 г. Съезд должен был собраться в сентябре. Однако в разгар июльских событий соглашатели вдруг засуетились и решили ускорить созыв съезда. На объединенном заседании ВЦИК и Исполкома крестьянских Советов 4 июля один из лидеров меньшевиков — И. Г. Церетели предложил созвать съезд Советов, наметив местом работы съезда Москву, «где он мог бы работать беспрепятственно». На следующий день эсеровские и меньшевистские газеты сообщили, что через две недели в Москве соберется Всероссийский съезд Советов.

Чем объяснить такую позицию соглашателей? В момент подавления июльской демонстрации им казалось самым своевременным созвать съезд Советов для того, чтобы обуздать революционные центры на периферии, а самый съезд превратить в похороны Советов, в политический центр ликвидации советских организаций.

Но торжество контрреволюции оказалось непродолжительным, а восторженное настроение эсеров и меньшевиков в июле преждевременным. «Победа», достигнутая в июле, была очень непрочной. Контрреволюция, корниловцы были явно неудовлетворены этой «победой» и требовали решительной и немедленной ликвидации Советов, комитетов и других форм революционной организации масс. Съезд Советов казался им ненужным маневром и излишней роскошью в условиях, когда они стремились к полной ликвидации Советов. Вот почему эсеры и меньшевики вынуждены были «забыть» о своем решении созвать съезд Советов, и «забыть» надолго.

Однако в середине августа местные Советы стали усиленно напоминать о необходимости созыва Всероссийского съезда Советов. Советы забрасывали ВЦИК телеграммами: «Когда будет созван съезд?». В ответ отправлялись успокоительные телеграммы: «Вопрос обсуждается», «Съезд будет созван своевременно»55.О запросах и требованиях местных Советов сообщил на заседании ВЦИК 18 августа иногородний отдел. Эсеро-меньшевистский ВЦИК выслушал и постановил... вопрос отложить.

Вокруг вопроса о созыве Всероссийского съезда Советов развернулась ожесточенная борьба после разгрома корниловского мятежа. Эсеры и меньшевики попытались заменить съезд Советов «более широким», как они уверяли, «демократическим совещанием». Большевики разоблачили эту антиреволюционную политику и тактику. 12 сентября на заседании ВЦИК большевики заявили о нарушении воли I Всероссийского съезда Советов и о необходимости созыва II съезда. В ответ Бюро эсеро-меньшевистского ВЦИК решило созвать представителей Советов и армейских комитетов, присутствовавших на Демократическом совещании.

Большевики выступили на этом совещании 23 сентября с заявлением, что если ВЦИК и дальше будет продолжать саботировать требования народа о созыве съезда Советов, то дело созыва будет передано Петроградскому и Московскому Советам. Только после решительных требований революционных рабочих и солдат ВЦИК вынужден был назначить созыв II Всероссийского съезда Советов на 20 октября.

Бюро ВЦИК создало организационную комиссию по созыву съезда, включив в нее главным образом меньшевиков и эсеров. Протоколы заседания этой комиссии свидетельствуют, что главной ее задачей был саботаж созыва съезда56. 29 сентября комиссия признала нежелательным отрывать на съезд много местных работников. Тут же комиссия решила предоставить членам ВЦИК право решающего голоса на съезде. Это означало стремление обеспечить меньшевикам и эсерам около 250 мандатов57, не считая тех, которые могли быть избраны на местах. Большевик В. В. Кураев выступил на заседании комиссии с решительным протестом против такой фальсификации, справедливо заявив, что настоящий состав ВЦИК не отражает воли масс58. Эсеры и меньшевики в комиссии оставили этот протест без внимания. Работа комиссии по созыву съезда и дальше велась в том же духе.

По мере того как становилось все более ясным, что съезд Советов сорвать невозможно, лидеры соглашателей стали прилагать все силы, чтобы предопределить его состав. Комиссия пыталась распределить мандаты на съезд таким образом, чтобы обеспечить эсерам, меньшевикам и буржуазным националистам наиболее выгодные позиции. Все флоты получили на съезд 40 мест, но при этом решением комиссии от 3 октября Черноморский флот, на котором матросов было вдвое меньше, чем на Балтийском флоте, получил почти столько же мандатов, сколько большевистский Балтфлот59. Рассчитывая на то, что в Областном Совете Поволжья у эсеров и меньшевиков были более прочные позиции, Бюро ВЦИК разрешило Саратовскому областному Совету делегировать на съезд трех делегатов с решающим голосом, в то время как Минскому областному Совету, заведомо известному своими большевистскими позициями, дали только один мандат с совещательным голосом60.

ЦК большевистской партии еще 24 сентября принял решение делегировать в комиссию по созыву съезда Я. М. Свердлова, а в помощь ему — К. К. Юренева61. Одновременно ЦК решил провести широкую кампанию в местных Советах под лозунгом немедленного созыва съезда Советов. По мере того как выяснялся саботажнический характер деятельности комиссии но созыву съезда, центр тяжести работы по подготовке съезда все больше переносился на места.

Менялась тактика эсеров и меньшевиков. Еще 1 октября 1917 г. группа членов военного отдела ВЦИК, военной группы Предпарламента и Совета при военном министре рассмотрела вопрос о созыве II Всероссийского съезда Советов и вынесла решение, что съезд Советов несвоевремен, отвлечет массы от подготовки Учредительного собрания и т. д. и т. п.62 А спустя немногим более двух недель Бюро ВЦИК направило во все армейские комитеты телеграммы, в которых говорилось: «...только участие в съезде всех групп организованной революционной демократии может обеспечить за его постановлениями достаточную авторитетность»63.

Подобные телеграммы посылались главным образом армейским и фронтовым комитетам, которые уже давно не переизбирались и по своему составу отражали вчерашний день революции. Защитники «демократии» не стеснялись и запросто предлагали армейским эсерам и меньшевикам «организовать» делегации на II Всероссийский съезд, минуя даже армейские съезды.

Но эти планы были сорваны низовыми солдатскими комитетами. Если армейские комитеты 2, 3, 8, 12-й и Особой армий прислали делегатов с эсеро-меньшевистскими наказами, то дивизионные и даже некоторые корпусные комитеты прислали делегатов с большевистским наказом — «Вся власть Советам!». Можно назвать 1-й гвардейский корпус, 5, 6, 35-й армейские корпуса, 15-ю Симбирскую дивизию, 3-ю, 105-ю и другие дивизии, которые послали на съезд Советов большевиков64.

В тех частях, где были проведены демократические выборы, где солдаты воспользовались правом отзыва, прошла полная смена эсеровских полковых и корпусных комитетов. В других частях эсерам удавалось сохранить свои позиции в комитетах.

Важнейшим рычагом в деле борьбы большевиков за скорейший созыв съезда Советов и их большевизацию явились областные объединения Советов.

В течение одной недели, с 10 по 17 октября, были проведены съезды Советов, объединившие губернии крупных регионов: Северной обл., Поволжья, Восточной Сибири, Общесибирский, Западной области (Белоруссия), Юго-Западного края (Украина), Северного Кавказа. Областные советские объединения (за исключением некоторых, например Донецко-Криворожского, в котором эсеры и меньшевики сохранили свои позиции), окрепшие в сентябре-октябре 1917 г. под руководством большевистской партии, оказались в решающий исторический момент достаточно гибким и сильным оружием для того, чтобы быстро мобилизовать Советы крупных промышленных и политических центров и превратить их в опорные пункты вооруженного восстания и Всероссийского съезда Советов. Областные советские организации оказались более подвижными и маневренными, чем губернские. Созвать губернские съезды по всей России за одну неделю было бы невозможно. Областные же съезды удалось не только созвать, но и превратить их в центры мобилизации и организации крестьянских масс губерний, входивших в областные объединения, солдат тыловых гарнизонов и прифронтовых районов65.

* * *

Выборы делегатов на II Всероссийский съезд Советов и принятие наказов в основном проходили в конце сентября и в первой половине октября 1917 г. Наказы местных Советов делегатам на съезд ярко отразили нарастание общенационального революционного кризиса в стране. В наказах были поставлены самые животрепещущие вопросы революции, вопросы, над решением которых бились десятки миллионов людей, организованных в Советы. В наказах выражены думы и чаяния народа, опыт почти восьми месяцев революционной борьбы, творческая инициатива и самодеятельность самых глубоких народных низов.

Какое значение придавалось наказам, видно из того, что некоторые делегаты, уехавшие на съезд без наказа, получали вдогонку решение об отзыве. Большевистская фракция Бердянского Совета направила 24 октября телеграмму в большевистскую фракцию ВЦИК с сообщением, что делегат от Бердянска Багаев «не может считаться выразителем воли Совета», так как он не получил наказа66.

В нашем распоряжении имеются сотни резолюций и наказов, принятых различными организациями рабочих, солдат, крестьян в связи с подготовкой II Всероссийского съезда Советов. Резолюции Советов, принятые накануне Всероссийского съезда, мы рассматриваем как однотипный с наказом документ. Более 150 резолюций и наказов было опубликовано в журнале «Красный архив» (1937 г.) и в сборнике «Второй Всероссийский съезд Советов» (1957 г.). Некоторые наказы опубликованы в местных сборниках, посвященных истории борьбы за победу Октябрьской революции. Часть документов этого типа остались неопубликованными и извлечены нами из архивов.

На первое место в резолюциях и наказах выдвигается вопрос о власти. Во всех наказах ясно видно могучее и неодолимое требование масс, выраженное в лозунге «Вся власть Советам!».

Коломенский Совет р. и с. д. поручил своему делегату принять участие в разработке манифеста о демократическом мире, в издании законов о переходе земли в руки крестьянских комитетов, об организации рабочего контроля над банками и предприятиями и, как самое важное, наказал передать исполнительную власть в государстве Центральному Исполнительному Комитету, который будет выделен II Всероссийским съездом67.

В наказах Советов проявилось глубокое понимание связи между решением вопроса о власти и судьбой России как независимой и свободной страны. В наказах местных Советов проявлялось ясное понимание характера и содержания революции, за которую боролись массы. В наказе делегату на съезд Советов от Або-Аландской укрепленной позиции говорилось, что революция направлена «в своем последовательном развитии на уничтожение всех основ существующего буржуазно-капиталистического строя»68. Осудив соглашательство с буржуазией, Совет Або-Аландской укрепленной позиции потребовал немедленного созыва съезда Советов. «Всякая борьба со своевременным (созывом. — Е. Г.) этого съезда является преступной и неизбежно ведет к дезорганизации...»69 — отмечалось в наказе.

Суть требований масс выразили в своем наказе балтийские моряки. «...Представители Центрального Комитета Балтийского флота, представители измученных мировой бойней товарищей, находившихся в стальных коробках, на островах и в других местах, полуголодных, разутых и раздетых, шлют своих товарищей сказать не слова, а совершить великое дело — освобождение труда...» «Мы требуем немедленно уничтожить продажное правительство коалиции...» — писали балтийцы70.

Ясное понимание того, что сохранение власти буржуазии несет с собой дезорганизацию, хаос, национальную катастрофу, пронизывает многие резолюции и наказы. Съезд Советов Северной области в своей резолюции подчеркнул: «Самостоятельной внешней политики Россия не имеет. Союзные империалисты, теряющие в собственных странах почву под ногами, продолжают распоряжаться судьбой русского народа... Вопрос о четвертой зимней кампании фактически решается для русского солдата на биржах Лондона и Нью-Йорка»71. Съезд призывал к решительному и единодушному выступлению всех Советов для спасения страны и создания Советского правительства. Екатеринодарский Совет в наказе делегату II съезда Советов отмечал, что хозяйничанье буржуазии «привело страну почти к полному развалу и поставило ее перед угрозой окончательного внешнего порабощения со стороны союзнического капитала и победы контрреволюции внутри страны...»72. В целях спасения страны и революции Екатеринодарский Совет признал необходимым и поручил своему делегату добиваться на съезде «немедленного образования правительства из состава съезда Советов»73 и принятия решительных революционных шагов в деле завоевания мира, передачи земли крестьянам, введения рабочего контроля.

В наказах и резолюциях сурово осуждалась соглашательская политика эсеров и меньшевиков. Центральный Комитет Черноморского флота в своем наказе делегатам осудил представителей «социалистических» партий, «идущих лишь на позорные компромиссы, вроде пресловутого Предпарламента, коалиции и т. д.»74. В этом же наказе выражалась надежда, что съезд Советов, «представителей подлинной народной воли», твердой рукой возьмет власть в стране.

Далеко от Екатеринодара и Черного моря Кузнецкий Совет р. и с. д. (Пензенская губ.) также выработал свой наказ делегату II съезда Советов. Кузнецкий Совет р. и с. д. накануне Октября организовал активную борьбу с саботажем промышленников, принял меры борьбы со спекуляцией. Совет пользовался влиянием среди крестьянства. В составе Совета было 145 большевиков, 35 меньшевиков, 20 эсеров75. В наказе делегату Кузнецкий Совет записал: «Только власть, опирающаяся на истинное доверие большинства народа, а не [на] буржуазно-коалиционное [правительство], может привести страну к миру. Необходимо взять руководство политики Советам рабочих, крестьянских и солдатских депутатов как в центре, так и на местах»76.

В Донецком бассейне конференция представителей Советов Луганского района 16 октября 1917 г. твердо заявила, что «единственным спасением от надвигающегося полного экономического краха могут явиться лишь радикальные меры, которые может провести в жизнь лишь власть Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов»77.

В наказах подчеркивалась руководящая роль рабочего класса и его значение в деле освобождения всех трудящихся. Гуковский Совет рабочих депутатов (Донбасс), требуя перехода власти в руки Советов, следующим образом аргументировал свой наказ: «Мы требуем власти пролетариата потому, что этот класс не имеет своих личных интересов, а потому не может стремиться к порабощению других, ибо только в таком случае будет свободно всем классам»78.

Следует отметить, что Гуковский Совет выдвигал ряд требований, в которых, по существу, излагалась программа первых мероприятий диктатуры пролетариата: «1. Немедленный мир, честный и демократический, в достижении коего не останавливаться перед разрывом с союзниками. 2. Немедленно отобрать помещичьи земли и передать таковые в земельные комитеты. 3. Строгий рабочий контроль над производством. 4. Государственная власть должна принадлежать Советам рабочих депутатов»79. В наказе выдвигалось требование предания революционному суду всех тайных и явных корниловцев, прекращения эвакуации Петрограда и организации сильной обороны столицы как оплота революции.

В ряде случаев наказы делегатам носили характер категорического требования. Так, например, Мариупольский Совет рабочих и солдатских депутатов, требуя немедленного перехода власти в руки Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, вменил в обязанность своим делегатам на съезд отстаивать это требование, указав, что «в противном случае лишает их мандатов»80.

Наказы Советов, требовавших создания однородной социалистической власти, т. е. образования «коалиции без кадетов», отнюдь не все могут быть отнесены к эсеро-меньшевистским. В каждом отдельном случае требуется тщательный анализ для правильного определения характера подобных наказов. Так, например, наказ Каменского Совета рабочих депутатов, принятый на пленарном заседании Совета 10 октября 1917 г., выдвигал требование создания однородной власти. Но в наказе давалось такое определение «однородной» власти, которое не дает возможности смешивать позицию Каменского Совета с позицией соглашателей. Во-первых, в наказе говорится, что создание однородной власти должно произойти «путем перехода ее в руки Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов». Во-вторых, меры, намеченные наказом, говорят о большевистском характере Совета. Наказ требовал установления контроля над производством, беспощадного обложения сверхприбылей капиталистов, передачи земли крестьянам через земельные комитеты, демократизации армии и смены контрреволюционного командного состава, беспощадной борьбы с контрреволюцией81.

В наказах делегатам Советы делали упор на необходимость слома старого государственного аппарата. Минский Совет, выдвинув требование передачи всей власти в стране только Советам р., с. и к. д., определил свое отношение и к аппарату государственной власти. «Не губернаторы, исправники и становые в обличие комиссаров так называемого революционного правительства, а выборные всем населением исполнители революционно- демократических начинаний на местах», — гласил наказ Минского Совета рабочих и солдатских депутатов82. В этом же наказе Минского Совета было выдвинуто требование о предоставлении всем народам России права свободного устройства своей жизни.

В некоторых наказах отражены колебания мелкобуржуазных масс, их боязнь вооруженных схваток и гражданской войны. Чаще всего эти страхи имеются в наказах, которые ориентируют делегатов на передачу власти «революционной демократии», на запугивание гражданской войной.

Так, Красносельский Совет требовал в наказе передачи власти революционной демократии, но «без гражданской войны, без вооруженного восстания»83. Однако даже в таком наказе говорится о необходимости «вооруженной рукой дать отпор контрреволюции», если она посягнет на Советы.

В наказах Советов рабочих и солдатских депутатов с особой силой выдвигаются требования решительной борьбы с контрреволюцией, ареста главарей контрреволюции, роспуска Государственной думы и Государственного совета, закрытия буржуазных газет. Выдвигаются также требования беспощадного обложения имущих классов, немедленного вооружения рабочих для защиты революции.

Такой же характер носили и наказы крестьянских Советов. Собрание крестьян 3-го избирательного округа Осьминской волости Гдовского уезда 17 октября в своем наказе II съезду Советов записало: «...мы отныне и навсегда не можем больше доверять безответственной власти пред народом и требуем, чтобы Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов взял власть в свои руки как в центре, так и на местах. Совет немедленно должен выполнить всеми силами волю рабочих и крестьян...». Дальше в наказе говорится, что эта воля выражена в требовании демократического мира, «чтобы все нации могли свободно жить, никем не порабощенные», в объявлении всей земли общегосударственной собственностью, во введении рабочего контроля «над капиталами и производством, также распределением продуктов»84.

Крестьяне Сходненской волости Московского уезда требовали, «чтобы не кооператоры, забывшие свои призывы бороться с кулаками и с торговцами, устраивали нашу жизнь: они не способны оглянуться на свое кооперативное бессилие и захватным образом забрали силу народную, не ими собранную. Только Советы, нами избранные и переизбранные, одни могут наилучше обеспечить нам жизнь и хлеб, и только Советы помогут провести все дела, как народу надо». Крестьяне в своем наказе заранее осуждали противников перехода власти к Советам: «Мы отныне лишаем своего доверия говорящих от нашего имени против рабочих и солдатских Советов; они, эти засидевшиеся крестьянские депутаты, сделали все, чтобы посеять рознь меж крестьянами и рабочими и солдатами»85.

Наказы Советов солдатских депутатов говорили о готовности миллионов солдат с оружием в руках поддержать борьбу за власть рабочих и крестьян. Солдаты Мариупольского гарнизона заявляли, что они не хотят проливать свою кровь ради торжества «буржуазного кошелька». «Но мы не боимся смерти, — клятвенно звучали слова наказа, — и готовы умереть, защищая свои Советы, умереть с сознанием исполненного долга перед Великой Российской Революцией»86. Солдаты 6-го армейского корпуса в своем наказе заявляли, что каждый день существования буржуазного правительства приближает страну к гибели. «Стране необходима власть твердая, опирающаяся на рабочих и крестьян. Лишь такая власть в силах предпринять реальные меры для борьбы с разрухой, для заключения мира. Довольно слов и парламентских фокусов!»87 Солдаты 6-го армейского корпуса принимали свой наказ 18 октября. Гневно звучат слова солдатского призыва: «От имени людей, исстрадавшихся в окопах, от имени людей, над которыми навис страшный призрак четвертой зимней кампании, мы призываем съезд Советов через головы дезертиров революции и соглашателей взять всю полноту власти и дать России долгожданный революционный порядок»88.

Во всех резолюциях и наказах ясно выражено глубокое понимание значения II Всероссийского съезда Советов как источника создания новой государственной власти, как центра единого фронта рабочих, солдат и крестьянской бедноты89.

Понимание коренных задач революции и решимость немедленно взяться за решение этих задач звучат не только в документах столичных Советов, но и в наказах уездных, волостных и сельских советских организаций. Режицкий Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов совместно с представителями Режицкого гарнизона записал в своем наказе: «На страже революции — революционный пролетариат, армия и трудовое крестьянство; в ответ на провоцирование империалистическими кликами буржуазии должны ответить лозунгом единого сплоченного фронта рабочих и беднейших крестьян, концентрацией сил на местах и в центрах вокруг Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, центром которых является и должен служить Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов»90.

Наказы солдат наряду с требованиями мира включали также требования решительного изменения всей внешней политики, и прежде всего аппарата, проводящего эту политику. Так, наказ 3-й гвардейской пехотной дивизии включал пункт о «немедленной полной реорганизации дипломатического корпуса на демократических началах»91.

Наказы делегатам включали многие и многие вопросы, волновавшие миллионы тружеников России. Тут и забота о том, чтобы крестьянская беднота получила не только землю, но и инвентарь, тут требования и обеспечения солдат, демобилизуемых из армии, работой, и введения всеобщей трудовой повинности, и обеспечения семей солдат, и перевода Корнилова в Кронштадтскую крепость, и немедленного освобождения всех участников событий 3 — 5 июля, и организации сильной обороны столицы как оплота революции.

Изучение наказов приводит к выводу, что они представляют собой образец народного государственного творчества. Разнообразие формы наказов, языка, стиля опровергает утверждения фальсификаторов о каком-то едином штампе, с которого якобы списывались наказы. В то же время их политическое содержание объединено одним главным требованием, которому подчинено все остальное: II съезд Советов должен провозгласить Советскую власть, вывести страну из катастрофы на путь независимого социалистического развития. Такова была воля народа, пославшего своих представителей на II Всероссийский съезд Советов.

Только большевистская партия выработала программу, на основе которой проходила подготовка съезда. Только большевистская программа соответствовала чаяниям и надеждам миллионов рабочих, солдат и крестьян.

Ни одна из политических партий, принимавших участие в выборах делегатов на съезд Советов, не могла противопоставить требованиям большевиков своей цельной и последовательной программы.

 


 

Октябрьское вооруженное восстание. II Всероссийский съезд Советов

Борьба большевистской партии против оппортунистов и капитулянтов накануне октября 1917 г. развернулась с особой остротой по вопросу о сочетании подготовки вооруженного восстания и съезда Советов.

Партия исчерпала возможности мирного перехода власти к Советам еще на доиюльском этапе. Объединение и сплочение контрреволюции, насилие над массами, назревание нового корниловского заговора — все это требовало решения вопроса о власти вооруженным путем. В ответственнейший исторический момент, когда нужно было принимать решение, когда всякое решение проверялось действием, тот или иной способ решения кардинальнейших вопросов — о характере революции, о ее движущих силах, о роли пролетариата как гегемона революции, о союзе рабочего класса с крестьянством — проверялся на одном — на отношении к вооруженному восстанию.

Против вооруженного восстания, за решение всех назревших вопросов в Учредительном собрании — такова была позиция Зиновьева и Каменева. У Троцкого эта позиция выглядела по-иному: с восстанием подождать до съезда — съезд Советов должен решить вопрос о власти. Таким образом, Троцкий, не выступая прямо против восстания, переносил центр тяжести на съезд Советов. Судьба революции ставилась в зависимость от решения съезда.

Позиция Ленина, большинства ЦК партии большевиков сводилась  к следующему: вопрос о свержении Временного правительства и установлении Советской власти может быть решен всенародным вооруженным восстанием, в победоносном ходе которого власть будет передана всероссийскому полномочному органу — съезду Советов.

С того момента, как перед партией большевиков встал вопрос о необходимости развертывания борьбы за скорейший созыв II Всероссийского съезда Советов, ЦК и Ленин рассматривали и решали этот вопрос в неразрывной связи с основной задачей — переходом власти в руки Советов. Еще в конце сентября, когда до II съезда оставалось три недели, В. И. Ленин считал необходимым вести «подготовку умов» под лозунгом: «...власть должна немедленно перейти в руки Петроградского Совета, который передаст ее съезду Советов»92.

Ленин решительно выступал против «тактики» ожидания съезда Советов. Откладывать решение основного вопроса революции, вопроса о власти, до съезда Советов значило распространять иллюзии, будто этот вопрос можно решить голосованием на собрании, будь это даже такое высокое собрание, как Всероссийский съезд Советов. Подобную «веру» в съезд Советов Ленин считал такой же пагубной конституционной иллюзией, как и «веру» в Учредительное собрание. В статье «Кризис назрел» В. И. Ленин гневно писал, что большевики оказались бы жалкими изменниками революции, «если бы они дали себя поймать в ловушку конституционных иллюзий...»93

В октябре сроки восстания и съезда Советов сблизились. Однако и в октябре В. И. Ленин не уставал напоминать, что восстание должно начаться до съезда.

В своих исторических письмах в ЦК великий вождь революции настойчиво напоминает о необходимости форсировать свержение Временного правительства. В этих письмах съезд Советов упоминается главным образом в связи с необходимостью борьбы с конституционными иллюзиями. Связь этих иллюзий не с Учредительным собранием, а со съездом Советов создавала еще большую опасность для успешного решения вопроса о власти.

Вопросы подготовки съезда Советов, конкретные указания по этой подготовке не занимают значительного места в работах Ленина перед Октябрем 1917 г. Работу по подготовке съезда Ленин целиком возложил на Я. М. Свердлова и других членов Центрального Комитета. Ленин знал, какую огромную деятельность в этом направлении развернул Секретариат Центрального Комитета партии94.

Примерно за неделю до исторического заседания ЦК 10 октября и за две недели до заседания ЦК 16 октября был уже предрешен вопрос о созыве расширенного Пленума ЦК с представителями местных партийных, советских, военных и профессиональных организаций для рассмотрения вопроса о восстании. Сохранился интереснейший документ, характеризующий планомерную подготовку Центральным Комитетом вооруженного восстания. 5 октября 1917 г. секретарь Петербургского комитета большевиков Г. И. Бокий написал следующее письмо в Центральный Комитет: «Считая настоящий момент критическим для революции и полагая, что на нашу партию падает сейчас чрезвычайно большая ответственность за дальнейший ход событий, Исполнительная] К[омиссия] П. К. считает необходимым немедленный созыв совещания ЦК с питерскими и московскими работниками для намечения политической линии нашей партии.

Секретарь П. К. Г. Бокий»95.

На обороте этого документа рукой Я. М. Свердлова написано: «ЦК до получения предложения И.К.П.К. решил созвать совещание ЦК с работниками с мест. О времени и месте совещания исполнительная комиссия будет своевременно извещена. Предполагается приурочить совещание к Северному областному съезду Советов»96.

Когда же ЦК принял решение о созыве такого расширенного совещания с представителями местных партийных организаций? В протоколах ЦК об этом не сохранилось точных данных. Однако приведенный документ вносит ясность в некоторые записи протоколов ЦК по этому вопросу. Впервые вопрос о расширенном совещании был поставлен на заседании ЦК 29 сентября. ЦК принял тогда следующее решение: «Намечено устроить в ближайшие дни заседание ЦК, посвященное вопросам, связанным с указанным съездом». В протоколе заседания от 5 октября имеется такая запись: «Принимается видоизмененное предложение Сталина о созыве партийного совещания из ЦК, питерских и московких работников. Совещание приурочивается к Северному областному съезду Советов 10.Х, на который приглашается и Московский Совет»97.

Как выглядело первоначальное предложение И. В. Сталина и в чем заключалось изменение этого предложения, установить не удалось. Однако из письма Г. И. Бокия и резолюции Я. М. Свердлова ясно, что совещание ЦК с работниками ПК, МК, Военной организации большевиков, фабзавкомов намечалось для принятия важных решений, связанных с вопросом о восстании.

Как известно, съезд Советов Северной области был назначен на 8 октября, однако затем перенесен на 10-е и фактически открылся только 11 октября. Это, несомненно, было связано с тем, что съезд решено было открыть после обсуждения вопроса о восстании в ЦК партии. 10 октября утром Центральный Комитет принял ленинскую резолюцию о восстании, а вечером собрались на предварительное совещание делегаты Северного областного съезда Советов.

К этому времени партия была вооружена такими ленинскими указаниями, как план восстания, изложенный им в «Советах постороннего» и в «Письме к товарищам большевикам, участвующим на Областном съезде Советов Северной области». «Дело не в голосованиях, — писал Ленин, — не в привлечении „левых эсеров“, не в добавлении провинциальных Советов, не в съезде их. Дело в восстании, которое может и должен решить Питер, Москва, Гельсингфорс, Кронштадт, Выборг и Ревель. Под Питером и в Питере — вот где может и должно быть решено и осуществлено это восстание, как можно серьезнее, как можно подготовленнее, как можно быстрее, как можно энергичнее.

Флот, Кронштадт, Выборг, Ревель могут и должны пойти на Питер, разгромить корниловские полки, поднять обе столицы, двинуть массовую агитацию за власть, немедленно передающую землю крестьянам и немедленно предлагающую мир, свергнуть правительство Керенского, создать эту власть.

Промедление смерти подобно»98.

Эти положения В. И. Ленина ясно определяли роль Советов, в частности съезда Советов Северной области. Речь шла о превращении Советов в центры действия, в органы свержения правительства Керенского, в органы новой власти.

10 октября ЦК партии, приняв ленинскую резолюцию, сделал законом для партии план восстания, разработанный Лениным. Отметив, что вооруженное восстание неизбежно и вполне назрело, ЦК предложил всем организациям партии «руководиться этим и с этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы (съезда Советов Северной области, вывода войск из Питера, выступления москвичей и минчан и т. д.)»99.

В этот же день, 10 октября, решение о вооруженном восстании было принято на партийных конференциях в Петрограде и Москве. В основу принятых решений была положена резолюция, написанная В. И. Лениным100.

Под знаком подготовки к решающим боям и прошли в октябре 1917 г. областные и губернские съезды Советов.

Областные съезды Советов в октябре 1917 г. были важнейшими вехами на пути к вооруженному восстанию. Они показали готовность масс к самой отчаянной, беззаветной, упорной борьбе за власть Советов. Областные съезды охватили все важнейшие районы страны и стали центрами объединения сил рабочих с солдатскими комитетами Северного, Западного и Юго-Западного фронтов. Они превратились в опорные пункты нараставшего восстания. Наиболее важным из этих областных съездов был съезд Советов Северной области. Он был задуман и проведен как съезд, делегаты которого представляли не только Северную область, но и районы Центральной промышленной области — Москвы и примыкающих к ней губерний, а также важнейших участков Северного фронта.

Съезд Советов Северной области стал предтечей Всероссийского съезда Советов. Представленные на съезде Советы Петрограда, Москвы, Кронштадта, Ревеля, Гельсингфорса, Северного фронта и Балтийского флота показали свою готовность к вооруженному восстанию и решимость обеспечить созыв Всероссийского съезда Советов, даже если эсеро-меньшевистские руководители ВЦИК задумают сорвать II съезд Советов. Северный областной съезд обратился с радиотелеграммой ко всем Советам и армейским комитетам, призывая их выделить делегатов на II съезд Советов101. В принятой съездом 12 октября резолюции говорилось: «Время слов прошло. Наступил час, когда только решительным и единодушным выступлением всех Советов может быть спасена страна и революция и решен вопрос о центральной власти»102. Съезд призвал повсеместно создавать военно-революционные комитеты.

В другой резолюции съезд призвал местные Советы, «следуя примеру Петроградского Совета, создать военно-революционные комитеты для организации военной защиты революции»103. Съезд избрал комитет из 11 большевиков и 6 левых эсеров, в задачу которого входило обеспечить созыв Всероссийского съезда Советов и объединить вокруг себя все Советы и военно-революционные организации104. Крупнейшие партийные организации сразу же взялись за реализацию резолюции ЦК от 10 октября. Петербургская партийная организация создала сильные отряды Красной гвардии, превратила гарнизон столицы, войска Северного фронта и корабли Балтфлота в опору пролетарского восстания. 15 октября ПК создал в районах столицы революционные штабы. Заводы Петрограда рабочие-большевики превратили в неприступные крепости, охраняемые отрядами Красной гвардии.

Для руководства восстанием в Москве Областное бюро ЦК создало 14 октября партийный боевой центр. Областное бюро ЦК направило своих представителей для подготовки восстания во Владимирскую, Нижегородскую, Смоленскую, Тверскую, Костромскую, Рязанскую, Тамбовскую, Ярославскую и другие губернии105. Создавали органы восстания и готовили вооруженные силы большевистские организации Украины, Белоруссии, Урала (Екатеринбург, Пермь, Лысьва, Верхняя Тура, Верхний Уфалей и др.), Поволжья, Сибири и других районов страны.

Потерпев поражение на заседании ЦК 10 октября, Каменев и Зиновьев обратились на следующий день к ПК, МК, Финляндскому областному комитету и большевистской фракции съезда Советов Северной области с пространным письмом, в котором, отвергая все доводы Ленина и резолюции ЦК, выдвигали как главную задачу созыв Всероссийского съезда Советов, рассматривая его как предварительное условие проведения в жизнь лозунга «Вся власть Советам!»106.

Борьба шла по вопросу о вооруженном восстании и в связи с этим об отношении ко II Всероссийскому съезду Советов. Завоеванная в ходе восстания рабочих и солдат власть должна была быть передана съезду Советов. Съезд должен был дать восстанию поддержку всей России. Восстание, поднятое под лозунгом защиты интересов народа, должно было превратить съезд в законный источник власти. Ленин рассматривал все вопросы съезда Советов в неразрывном единстве с восстанием, в нем он видел реальную основу осуществления задач съезда.

Капитулянты разрывали это единство съезда Советов и восстания. Выступая против восстания, они противопоставляли ему съезд Советов. Однако, выступая «поборниками» съезда Советов, они ограничивали его функции «организационным закреплением» растущего влияния партии, говорили о превращении съезда в «центр сплочения» и т. п.107 Смысл всех этих выступлений был ясен: все что угодно, только не восстание, только не превращение съезда Советов на основании победоносного восстания в источник новой власти, власти рабочих и беднейших крестьян.

Что же предлагали капитулянты? В уже упомянутом заявлении от 11 октября Зиновьев и Каменев указывали на Учредительное собрание как на важнейшую цель борьбы. Завоевание в Учредительном собрании одной трети мест они считали самым большим из возможных достижений пролетарской партии. Что касается будущей формы государственной власти, то они определяли ее как комбинацию Учредительного собрания и Советов, в которой Советы явились бы придатком к буржуазному парламенту: «Вот тот комбинированный тип государственных учреждений, к которому мы идем», — заявляли штрейкбрехеры108.

На заседании ЦК 16 октября Зиновьев пытался противопоставить ленинской резолюции свою, в которой говорилось, что выступления (т. е. восстание) «впредь до совещания с большевистской частью съездов Советов — недопустимы»109.

Это предложение было отвергнуто, так как оно означало тот же отказ от восстания, только в более завуалированной форме. «Подумать только: после решения центром вопроса о стачке, — писал В. И. Ленин в своем письме в ЦК 19 октября, — предлагать собранию низов отложить его и передать ... такой коллегии, которой устав партии не знает, которая над ЦК не властна, которая Питера не знает»110.

Все эти и подобные предложения означали, что вопрос о восстании подчиняется вопросу о съезде и даже решение этого назревшего вопроса передается съезду.

В конкретных исторических условиях, сложившихся в России осенью 1917 г., съезд Советов, опирающийся на победоносное вооруженное восстание, должен был стать животворной силой, подлинным источником власти; тот же съезд, не имеющий опоры в восстании пролетариата и солдат, оказался бы бессильным перед лицом всероссийской контрреволюции, перед буржуазией и ее корниловским правительством. Вот почему Ленин писал еще в начале октября: «Задача взятия власти Советами есть задача успешного восстания...

Связывать эту задачу непременно со съездом Советов, подчинять ее этому съезду — значит играть в восстание, назначая заранее его срок, облегчая подготовку войск правительством, сбивая с толку массы иллюзией, будто „резолюцией» съезда Советов можно решить вопрос, который способен решить только восставший пролетариат своей силой»111. Эти же мысли Ленин повторяет в письме к большевикам, участвовавшим в съезде Советов Северной области, и в ряде других документов.

В ночь на 17 октября112 Каменев от своего имени и от имени Зиновьева передал в меньшевистскую газету «Новая жизнь» заявление, в котором разглашалось решение ЦК о восстании и довольно ясно говорилось о сроке этого восстания («за несколько дней до съезда Советов»). Меньшевики-новожизненцы немедленно распространили заявление Каменева и Зиновьева в рукописи, а на следующий день, 18 октября, опубликовали в газете. Это было черное предательство. «...Можно ли себе представить поступок более изменнический, более штрейкбрехерский?» — писал В. И. Ленин 18 октября113. Ленин, гневно разоблачая штрейкбрехеров, подчеркивал, что практический вред нанесен делу восстания очень большой. «Каменев и Зиновьев выдали Родзянке и Керенскому решение ЦК своей партии о вооруженном восстании и о сокрытии от врага подготовки вооруженного восстания, выбора срока для вооруженного восстания», — писал В. И. Ленин 19 октября114.

Штаб Петроградского военного округа разослал 18 октября «спешный приказ» о пресечении всяких попыток уличных демонстраций, митингов, вооруженных выступлений. К Зимнему дворцу были стянуты броневики. По городу были разосланы дополнительные патрули и дозоры, расставлены сильные воинские заставы и конные резервы. В важных пунктах были размещены юнкера и казаки. Враг был предупрежден — таковы были практические результаты предательства Каменева и Зиновьева. Но им не удалось поколебать партийные ряды. Капитулянты были осуждены крупнейшими партийными организациями. После решения ЦК от 16 октября в Смольном собрались активные работники Петроградской большевистской организации. На этом собрании была принята резолюция, в которой разоблачались конституционные иллюзии и отмечалось, что «надежды на съезд Советов необоснованны постольку, поскольку ждут решения основных задач революции от революционных постановлений (резолюций), а не от борьбы масс»115.

Общая уверенность в победе восстания, сплочение партийных кадров вокруг Ленина не исключали того, что по вопросу о конкретных сроках восстания в среде работников Военно-революционного комитета — т. е. исполнительного органа, штабного аппарата восстания — были сомнения, разномыслие, опасения: готовы ли силы для восстания?

Достаточно сослаться на то, что один из руководящих работников военно-революционного комитета — Н. И. Подвойский, человек безгранично преданный делу партии, вступил с В. И. Лениным в спор по вопросу о готовности рабочих и солдат к восстанию. У нас имеются свидетельства двух непосредственных участников этого спора — В. А. Антонова-Овсеенко и самого Н. И. Подвойского.

Антонов-Овсеенко рассказывает, что накануне Октября, уже после организации Военно-революционного комитета, он, Невский и Подвойский были вызваны к Ленину. Ленин жил на нелегальной квартире на Выборгской стороне. Он попросил пришедших товарищей рассказать о ходе подготовки восстания, о настроениях солдат и матросов. «Новости наши не согласовались. Подвойский выражал сомнение, Невский то вторил ему, то впадал в уверенный тон Ильича; я рассказывал о положении в Финляндии»116.

Из рассказа В. А. Антонова-Овсеенко видно, что он также был озабочен трудностями подготовки восстания и выражал Ленину свои сомнения, говорил о том, что команды некоторых миноносцев и подлодок малонадежны, свеаборгские артиллеристы в плену у соглашателей, казаки-кубанцы внушают опасения. Тут же Антонов рассказал о революционном настроении и готовности к восстанию моряков крупных судов, Выборгского гарнизона, войск Северного фронта. Ленин выяснял, какую помощь можно ждать от Балтийского флота и Северного фронта.

Дополнительные данные об информации Антонова на этом совещании мы находим у Н. И. Подвойского. «Антонов заявил, что, не имея оснований судить о Петроградском гарнизоне, он уверен, что флот выступит по первому призыву, но прибыть в Петроград вовремя едва ли сможет». Дальше Н. И. Подвойский пишет: «Невский с Подвойским указали, что настроение войск гарнизона явно сочувственное восстанию, но что все-таки необходима некоторая отсрочка в 10 — 15 дней, дабы в каждой воинской части вопрос поставить прямо и решительно, технически приготовиться к восстанию, тем более что части, выступившие в июле месяце (Павловский, Гренадерский, Московский, 1-й запасный и другие полки), частью раскассированы, частью деморализованы и выступят, только поверивши в выступления других частей»117. Н. И. Подвойский сообщил о решениях Военной организации.

Дальше Н. И. Подвойский приводит ряд других аргументов, своих и В. И. Невского, в пользу отсрочки восстания. «Все эти доводы, — писал Н. И. Подвойский, — однако, нисколько не убедили Ленина. Он говорил, что все декреты новой власти по существу явятся только закреплением того, что уже частично проводится, и, следовательно, первое известие о новой власти автоматически... закрепит то, чего места и фронт давно ждут, и что, наконец, промедление восстания приведет к тому, что правительство и его партии, несомненно осведомленные о восстании и готовящиеся к нему, за время отсрочки подготовятся еще более»118. Подвойский опубликовал свои воспоминания год спустя после публикации воспоминаний В. А. Антонова-Овсеенко. Однако он ни словом не опроверг утверждения Антонова о сомнениях, которые были высказаны при этой встрече с Лениным, и по сути дела («все эти доводы, однако, нисколько не убедили Ленина») подтверждает слова Антонова.

Было бы странно и нелепо предполагать, что перед лицом такого всемирно-исторического переворота, каким было Октябрьское восстание, отдельные его участники, даже в составе руководящих центров, не высказывали никаких сомнений и колебаний. С удивительной силой и целеустремленностью великий Ленин рассеивал эти колебания и сомнения, укреплял веру в победу. Нет оснований в какой бы то ни было мере, даже в самой малой, отождествлять колебания и сомнения по военно-техническим вопросам восстания с антибольшевистской, антиленинской линией, которую проводили капитулянты и штрейкбрехеры революции — Каменев и Зиновьев.

Совещание Ленина с представителями Военной организации носило характер разработки оперативного плана восстания и реализации того решения, которое было принято ЦК партии 10 октября 1917 г. Ленин ориентировал руководителей Военной организации и Военно-революционного комитета на детальную военно-техническую разработку всех частей плана восстания.

Н. И. Подвойский в своих воспоминаниях передает вопросы, поставленные Лениным руководителям Военной организации: «Организованы ли группы рабочих и солдат, которые сразу же обеспечат связь Смольного и Петропавловской крепости со всеми рабочими районами, войсками Петрограда, с фронтом и со всей страной? Подготовлены ли военные корабли Кронштадта и Гельсингфорса для помощи восставшему Петрограду?»119.

Ленин интересовался также тем, какова боевая подготовка руководителей отрядов Красной гвардии. «Знают ли они тактику уличных боев? Подобраны ли ими ядра самоотверженных рабочих, особенно — молодежи, способных пойти на гибель, но не отступить, не сдать позиции?»120

Н. И. Подвойский отмечает, что в ходе совещания ему стало ясно, что Петроградская организация большевиков, «повернувшая к восстанию гигантские массы рабочих и солдат, очень мало уделяла до сих пор внимания чисто военной стороне восстания»121. Немедленно после этого совещания Военная организация большевистской партии развернула работу в духе указаний Ленина. Офицеры, члены Военной организации, провели ряд занятий с руководителями отрядов по тактике уличного боя. К некоторым руководителям Красной гвардии были прикомандированы компетентные офицеры. В отдельные же отряды были посланы группы наиболее сознательных и опытных в военном деле унтер-офицеров. Неподходящие командиры были заменены новыми.

«Военно-революционный комитет, — отмечает Н. И. Подвойский, — в несколько дней в корне перестроил свою работу. Все здесь пошло по-военному. Были созваны — одно за другим — три собрания представителей воинских частей Петроградского гарнизона»122.

По указаниям ЦК усилилась в эти дни деятельность всех партийных организаций. Местные партийные организации и Советы, ведя широкую пропаганду к съезду Советов, исходили из ленинской установки, что вся эта работа должна быть подчинена главной задаче — взятию власти.

При выборах делегатов на II съезд Советов большевистские организации стремились таким образом распределить силы, чтобы посылка делегатов в Петроград не ослабила местные кадры, необходимые для руководства борьбой за свержение власти Временного правительства.

В тех случаях, когда отъезд делегатов II съезда мог ослабить подготовку и проведение восстания, делегаты задерживались или даже возвращались на места. Так, например, один из делегатов Саратовского Совета — П. Лебедев был возвращен в Саратов уже с дороги123. Делегаты из Кронштадта приехали в Петроград утром 24 октября и тут же были отправлены обратно в Кронштадт для организации поддержки восставшему пролетариату и гарнизону Петрограда. Делегаты организовали отправку в Петроград из Кронштадта военных судов: броненосца «Заря свободы», посыльного судна «Ястреб», минного заградителя «Амур» и др.124

Как в крупных центрах, так и в небольших городах и районах большевики при выделении делегатов на съезд исходили из интересов обеспечения победы восстания.

Центральный Комитет партии большевиков поддерживал постоянную связь с местными организациями и ориентировал большевиков в сложном сплетении развернувшихся революционных событий. Готовя партийные ряды к штурму твердынь буржуазного государства, необходимо было определить, какое место отвести в общем плане организации восстания подготовке II съезда Советов.

Решением Петроградского Совета 12 октября было положено начало Военно-революционному комитету как органу по обороне Петрограда и принятию мер для противодействия попыткам штаба Петроградского военного округа вывести войска столичного гарнизона. В задачу ВРК входили: охрана столицы и поддержание в рабочих массах и солдатах революционной дисциплины125. Так был создан легальный штаб вооруженного восстания.

Центральный Комитет партии выделил 16 октября из своего состава Военно-революционный центр (А. С. Бубнов, Ф. Э. Дзержинский, Я. М. Свердлов, И. В. Сталин, М. С. Урицкий), который вошел в состав Военно-революционного комитета и обеспечил направление его работы по пути вооруженного восстания. 21 октября Военно-революционный комитет назначил своих комиссаров в воинские части, важнейшие учреждения и на предприятия. Так расширялся легальный аппарат вооруженного восстания. Под руководством ЦК партии развертывалась подготовка к решительной схватке и на местах, во всех важных центрах страны.

Каковы были основные формы и методы, использованные Центральным Комитетом партии для ориентации местных организаций? На первое место здесь нужно поставить центральный орган партии — «Правду». Руководящие статьи Ленина, публиковавшиеся на страницах «Правды», давали ясную оценку каждому маневру контрреволюции, указывали конкретные пути завоевания власти: укрепление и дальнейшая большевизация Советов, вооружение рабочих, сплочение и завоевание солдат на фронте и в тылу, изоляция врагов, нейтрализация колеблющихся. Большое значение для правильной ориентации партийных кадров имела постоянная информация на страницах «Правды» о положении в местных Советах и партийных организациях. Номера «Правды» в октябре 1917 г. открывались призывом: «Товарищи рабочие, солдаты и крестьяне! Готовьтесь к Всероссийскому съезду Советов на 20-е октября! Немедленно созывайте областные съезды Советов!».

В «Правде» Центральный Комитет публиковал директивы местным организациям. Так, 30 сентября в газете была опубликована передовая статья «Перед съездом Советов» за подписью ЦК РСДРП (б). «Не теряя ни одного часа, — говорилось в статье, — готовьтесь к съезду Советов, созывайте областные съезды, добейтесь того, чтобы на съезд были посланы противники соглашательства, не уступайте ни пяди из завоеванных Советами позиций на местах!» 126

Центральный Комитет осуществлял руководство местными организациями, широко применяя выезды членов ЦК, используя членов ЦК, постоянно работающих на местах, направляя в крупные центры руководящих партийных работников — эмиссаров ЦК.

Огромную организаторскую работу проводил Секретариат ЦК под руководством Я. М. Свердлова. Прекрасный знаток большевистских кадров, Свердлов один выполнял функции «орграспреда», подробнейшим образом инструктировал делегации, приезжавшие в Петроград, и представителей ЦК, ВРК, Военной организации, посылаемых на фронты и в тыловые центры.

Наконец, следует отметить значение обширной переписки, которую вел Центральный Комитет с местными организациями. О масштабах этой переписки дают представление письма, опубликованные в 1957 г.127 Руководство всей перепиской с партийными организациями лежало на Я. М. Свердлове. Значительную часть переписки вела секретарь ЦК Е. Д. Стасова.

С конца августа 1917 г. Секретариат ЦК партии разместился на Фурштадтской улице. Вместе с тем Я. М. Свердлов организовал в сентябре 1917 г. в Смольном институте отделение Секретариата ЦК, которое стало важной частью центрального партийного аппарата. В работе отделения в Смольном Я. М. Свердлову помогал С. С. Пестковский. Сохранился документ за подписью С. С. Пестковского, имеющий заголовок «Отчет отделения ЦК партии в Смольном институте за сентябрь месяц 1917 г.» 128 В отчете отмечается: «Благодаря тому что Смольный институт является центром, куда стекаются в огромном количестве делегаты из провинции, армии и т. п., деятельность отделения была очень оживлена».

Деятельность отделения аппарата ЦК в Смольном институте была тесно связана с работой ПК, Военной организации и большевистской фракции ВЦИК. Отделение принимало делегатов из провинции и связывало их с ЦК партии, снабжало литературой солдат, ехавших в отпуск, инструкторов, окончивших специальные курсы. Как отмечается в отчете, посланцы ЦК были направлены «буквально во все губернии Европейской России и в Западную Сибирь»129. Ежедневно в отделение в Смольном приходило за литературой от 70 до 80 представителей частей. В сентябре 1917 г. отделение проинструктировало делегатов фронта, представлявших 61 воинскую часть — дивизии, полки, военные корабли, направляло этих делегатов в Военную организацию. Эта работа отделения Секретариата ЦК в Смольном сыграла важную роль в деле подготовки вооруженного восстания и Всероссийского съезда Советов.

Какие же указания давал ЦК местным партийным организациям по вопросам вооруженного восстания и съезда Советов?

Еще в конце сентября Я. М. Свердлов в ряде писем указывал на необходимость направить на съезд Советов крупных партийных работников, имея в виду укрепление центральных организаций в связи с предстоящими задачами создания нового государственного аппарата. Эти мотивы ясно звучат, например, в письме от 28 сентября, адресованного известному руководителю большевистских организаций Сибири Н. Н. Яковлеву: «Необходимость стянуть некоторых работников в распоряжение ЦК заставляет нас обратиться к Вам с просьбой приложить соответствующие старания к тому, чтобы т. Косарев приехал в качестве делегата на съезд Советов» 130.

По вопросу о подготовке II съезда Советов ЦК в конце сентября направил на места циркулярное письмо. В письме за подписью Я. М. Свердлова и Е. Д. Стасовой говорилось о созыве экстренного съезда партии на 17 октября и съезда Советов на 20 октября. Партийные организации должны были по возможности совмещать мандаты на партийный и советский съезды. В письме указывалось на необходимость «провести кампанию по выборам на съезд Советов». Эта кампания связывалась с борьбой за дальнейшую большевизацию Советов. «Необходимо немедленно же произвести перевыборы Советов, если это возможно, созвать окружные и областные Советы (съезды. — Е. Г.), выносить резолюции с требованием немедленного созыва съезда Советов и посылать их по телеграфу в Центральный Исполнительный Комитет Советов, препровождая копию нам»131.

В письмах партийным организациям Я. М. Свердлов обращал внимание партийных работников на неизбежность острой борьбы: «Предстоит жестокая борьба в связи с созывом съезда Советов, и необходимо повсюду на местах выяснить огромную важность его созыва»132.

По мере нарастания событий и приближения сроков вооруженного восстания и съезда Советов в письмах давались важные указания отдельным организациям в соответствии с обстановкой в этих районах. Так, в письме от 7 октября 1917 г. областному комитету РСДРП (б) Юго-Западного края Я. М. Свердлов писал: «Особенно важна работа там (на фронте. — Е. Г.) в настоящее время, когда мы стоим на пороге крупных событий. Не исключена возможность вызова с фронта отдельных частей, как это уже имело место в дни 3 — 5 июля...»133. В этом письме прямо говорится о возможности повторения событий 3 — 5 июля, т. е. о возможности вооруженных столкновений и необходимости сорвать попытки контрреволюции использовать фронтовые части для подавления восстания. Эту директиву, которая, очевидно, была послана и на другие фронты, следует рассматривать как прямое указание на необходимость сорвать всеми силами попытки контрреволюции стянуть в Петроград свои военные формирования.

Как уже было сказано, накануне съезда Советов должен был собраться съезд партии. Еще 24 сентября Я. М. Свердлов, выступая на заседании Петроградского комитета партии, докладывал о подготовке съезда партии: «Мы приурочиваем его к съезду Советов и начинаем наш съезд за 2 — 3 дня до начала съезда Советов»134. Однако подготовка съезда партии в момент подготовки вооруженного восстания и съезда Советов могла отвлечь партийные силы. Поэтому 5 октября ЦК принял решение: «Съезд откладывается на короткое время»135. На следующий день в «Рабочем пути» было опубликовано сообщение: «Экстренный партийный съезд, назначенный на 17 октября, в силу ряда условий откладывается на короткое время»136. Вместо партийного съезда было решено провести в дни Всероссийского съезда Советов Пленум Центрального Комитета, о чем ЦК и сообщил на места137.

Из переписки ЦК видно, какую огромную армию пропагандистов и агитаторов направили большевики на места. Эта армия должна была наряду с подготовкой съезда Советов организовать поддержку вооруженному восстанию в столицах, помочь рабочим, крестьянам, солдатам свергнуть власть буржуазии и помещиков и создать новые органы Советской власти. Посланцы ЦК направлялись не только в крупные центры, но и в самые глухие районы. В письме в редакцию «Деревенской бедноты» от 17 октября секретарь ЦК Е. Д. Стасова просила немедленно прислать 500 экз. газеты, «так как... для рассылки в провинцию нужно это количество по глухим уездам, куда поехали агитаторы-рабочие»138. В письме Тверскому комитету РСДРП (б) от 21 октября 1917 г. указаны фамилии питерских рабочих и названия деревень, где они обосновались для проведения партийной работы139.

В последние дни перед съездом, когда в Петроград стала съезжаться основная масса делегатов, необходимо было организовать работу среди них, подготовить повестку дня и документы съезда. Эсеро-меньшевистский ВЦИК прилагал все усилия, чтобы сорвать съезд. Необходимо было противопоставить этой разлагающей деятельности соглашателей организованную работу большевиков по подготовке заседаний съезда.

ЦК решил подготовить к съезду доклады на темы: 1) о войне; 2) о власти; 3) о контроле; 4) о национальном вопросе; 5) о земле. Подготовку документов по вопросам о земле, о войне, о власти решено было поручить В. И. Ленину; о рабочем контроле — В. П. Милютину; по национальному вопросу — И. В. Сталину. Вопросы регламента работы съезда ЦК поручил разработать Я. М. Свердлову140.

По предложению Я. М. Свердлова было принято решение созвать предварительное совещание большевистской фракции съезда. Для руководства фракцией был выделен Я. М. Свердлов. На этом заседании было принято решение направить представителя ЦК в Москву с требованием немедленного приезда московской делегации на съезд Советов141.

24 октября, в первый день восстания, ЦК принял ряд дополнительных мер. Организация наблюдения за Временным правительством и его распоряжениями была поручена Я. М. Свердлову, связь с железнодорожниками — А. С. Бубнову, почта и телеграф — Ф. Э. Дзержинскому, продовольственное дело — В. П. Милютину. Именно в это время, судя по воспоминаниям В. А. Антонова-Овсеенко, была передана директива ЦК Военно-революционному комитету. «От боевого центра через Свердлова, — пишет Антонов-Овсеенко, — получена директива — действовать решительно, ликвидацию правительства и захват власти завершить, не дожидаясь открытия съезда Советов. (В добрый час. Конец конституционным иллюзиям, поддержанным Троцким, разговорчикам о „советской легальности»)»142.

Приезд делегатов на II Всероссийский съезд Советов начался за неделю до его открытия и продолжался в дни вооруженного восстания. На всех вокзалах столицы были организованы бюро, где встречали делегатов и доставляли их в Смольный. Делегаты, прибывшие в Петроград 24 — 25 октября, испытывали некоторые трудности, так как не все вокзалы были в руках восставших рабочих.

Дни 24 — 25 октября выдались пасмурные, холодные, морозные. Дул пронизывающий северный ветер. Центральные улицы были людными, но на них не видно было обычной буржуазной, офицерской публики Невского проспекта. На улицах преобладали рабочие, солдаты, матросы. У Смольного были вырыты блиндажи, во дворе сложены баррикады из дров. Главные подъезды охранялись усиленными караулами из красногвардейцев, солдат и моряков. У самого входа в здание стояли пулеметы и полевые орудия. Войти в здание Смольного можно было только по пропуску.

Эсеры и меньшевики всячески пытались подорвать веру в победу Советов. В мандатной комиссии, которая 24 октября все еще находилась в руках старого, отживавшего свой срок ВЦИК, некоторых делегатов потихоньку «обрабатывали», предлагали им уйти из Смольного в Городскую думу, которая занимала контрреволюционную позицию, запугивали всяческими карами.

Но среди массы делегатов царили оптимизм и твердая уверенность в победе Советов. «Почти у всех было праздничное, приподнятое настроение, — писал один из делегатов в своих воспоминаниях, — было чувство гордого сознания, что активно участвуешь в таком великом деле»143. Среди делегатов, не принадлежавших к большевистской партии, многие полностью поддерживали курс на свержение Временного правительства.

24 октября третий этаж Смольного, коридор и комнаты, отведенные для заседаний фракций, были заполнены прибывшими на съезд Советов. Делегаты-большевики немедленно включались в самую гущу работы по подготовке восстания. С ними беседовал Я. М. Свердлов, и они немедленно получали от партии конкретные задания. Так, например, делегаты Ф. И. Голощекин (Урал), А. В. Галкин (Белоруссия), И. П. Флеровский (Кронштадт) были включены в состав Военно-революционного комитета и немедленно взялись за работу. Делегат от Челябинска С. М. Цвиллинг, от Владикавказа С. М. Киров, от Ташкента Ф. И. Колесов и многие другие выступали перед солдатами, рабочими, зажигая массы, вселяя веру в победу.

22 октября перед солдатами Павловского полка выступили Ф. И. Голощекин и С. М. Цвиллинг. Солдаты приняли резолюцию с требованиями немедленного созыва съезда Советов и передачи всей власти Советам, а также «Обращение к уральским рабочим и солдатам». В этом обращении говорится: «Заслушав речи тов. Голощекина и Цвиллинга, Гвардии Павловский резервный полк шлет братский привет уральским рабочим и солдатам, заверяя их своей верностью революции, которую мы будем защищать с оружием в руках. Надеемся на вашу поддержку»144.

Активное участие в работе принимали делегаты, близко стоявшие к большевистской партии, например А. Железняков (Балтийский флот), Г. Сухарьков и др.

Днем 24 октября начались заседания фракций II съезда Советов.

Фракция большевиков открыла свои заседания в 2 часа дня. Ленина в это время еще не было в Смольном. На заседании большевистской фракции с докладом о политическом положении выступил И. В. Сталин. Этот доклад сохранился только в записи одного из участников событий145. Сталин, говоря о движении частей, вызванных Временным правительством с фронта, рассказал, что по пути их задерживают рабочие и ведут среди солдат революционную пропаганду. Так были распропагандированы латышский полк, самокатчики. Самокатчики прислали делегацию с большевистской резолюцией и запросом, идти ли на помощь петроградским рабочим или возвращаться на фронт. В докладе И. В. Сталин говорил о разброде и растерянности в лагере контрреволюции, о том, что Временное правительство проявляет колебания и сегодня, 24 октября, уже присылало своих представителей для переговоров. Он отмечал раскол среди юнкеров и солдат броневых частей. В ходе доклада И. В. Сталин всячески подчеркивал, что восстание проводится под лозунгом обороны. ЦК партии левых эсеров обратился к большевикам с запросом: какова цель Военно-революционного комитета — восстание или охрана порядка? В случае, если цель — восстание, левые эсеры грозили отозвать своих представителей из ВРК. И. В. Сталин ответил, что целью ВРК является охрана порядка и оборона146.

В записи доклада И. В. Сталина содержится утверждение, свидетельствующее о его ошибочной позиции в тот ответственный момент. «В военно-революционном комитете 2 течения: 1) немедленное восстание, 2) сосредоточить сначала силы. ЦК РСДРП присоединился к 2-му», — заявил Сталин147. Можно ли предположить, что автор письма М. Жаков неправильно записал слова Сталина? Нет, такое предположение нужно отбросить. Другие источники подтверждают, что Сталин в тот момент предпочитал оттянуть решение вопроса о власти до открытия съезда Советов. Об этом свидетельствует его статья «Что нам нужно?», опубликованная в тот же день, 24 октября, в «Рабочем пути». В этой статье Сталин предлагал рабочим, солдатам, крестьянам выбрать делегации и через них изложить съезду Советов свои требования148. И это происходило в момент уже идущего восстания. Во время доклада Сталина пришли известия о взятии телефонной станции и переходе броневиков, охранявших станцию, на сторону Советов.

Почему же все-таки, несмотря на очевидный факт уже начавшегося восстания, И. В. Сталин говорил о необходимости сначала сосредоточить силы, об обороне, о «порядке» и т. д.? Возможно, что тут сыграли свою роль соображения конспирации. Нельзя было на таком многолюдном собрании излагать план вооруженного восстания. Нельзя было также в такой момент отталкивать левых эсеров. Вместе с тем еще не сложили оружие сторонники ожидания съезда Советов.

Об этом свидетельствует выступление на фракции большевиков 24 октября Л. Д. Троцкого. Выступление Троцкого отразило веру в «легальность» и «парламентские методы», которая характеризует его линию в те дни. «Теперь все зависит от съезда, — заявил Троцкий. — Если размякнет, то революционные полки вышли бы на улицу, а остальные заколебались бы»149. Троцкий твердил о Луге, где якобы имелось 11 тыс. колеблющихся солдат, и закончил мрачным выводом: «Единственное спасение — твердая политика съезда»150.

Таким образом, и в первый день восстания, как и накануне его, Троцкий фетишизировал съезд, противопоставляя его восстанию. Не в успешном восстании единственное спасение, а в съезде — такова была позиция Троцкого и 24 октября. Он ее достаточно пояснил в следующих словах: «Арест Временного правительства не стоит в порядке дня как самостоятельная задача. Если бы съезд создал власть, а Керенский ей не подчинился бы, то это был бы полицейский, а не политический вопрос»151. Это была установка на «мирное свержение» Временного правительства силой решения съезда. Рассуждения Троцкого не могли иметь серьезного влияния на ход событий, так как руководство восстанием находилось не в его руках. Но если бы линии Троцкого не был дан своевременный отпор, это могло бы помешать быстрому успеху восстания.

В свете приведенных материалов заседания большевистской фракции II съезда Советов становится ясным, какое огромное значение имело знаменитое письмо Ленина, написанное вечером 24 октября. Это широко известное письмо постигла странная судьба в исторической науке. В вышедшей в 1930 г. под редакцией Ем. Ярославского «Истории ВКП(б)» (т. 4) об этом письме Ленина не сказано ни слова. Не упоминается оно и в «Кратком курсе истории ВКП(б)». В «Истории гражданской войны» (т. 2) письмо Ленина от 24 октября приводится полностью152. Однако и в этом труде не объясняются причины, побудившие Ленина написать это письмо. «Утром 24 октября Ленин, как обычно, быстро просмотрел газеты. Все говорило, что приближается развязка. Принесли записку о юнкерском налете на «Правду» и мерах, принятых Центральным Комитетом. Работа в учреждениях кончилась рано ввиду тревожного настроения в городе. Квартирохозяйка, едва перебравшаяся через Неву на лодке, рассказала Ленину, что правительство разводит мосты»153. Дальше говорится о том, что Ленин просил у ЦК разрешения приехать в Смольный, но из ЦК ответили, что Ленину выходить еще рано. Вот после этого якобы Ленин и написал вечером 24 октября свое письмо.

Такое изложение не дает ответа на вопрос о причинах, вызвавших письмо Ленина вечером 24 октября. Получается так, что письмо Ленина было результатом ознакомления с газетами и теми сведениями, которые он получил из ЦК о налете юнкеров на «Правду». Этого слишком мало, чтобы объяснить появление и самый характер ленинского письма от 24 октября. «Изо всех сил убеждаю товарищей, — писал В. И. Ленин, — что теперь все висит на волоске, что на очереди стоят вопросы, которые не совещаниями решаются, не съездами (хотя бы даже съездами Советов), а исключительно народами, массой, борьбой вооруженных масс». И дальше: «Надо, чтобы все районы, все полки, все силы мобилизовались тотчас и послали немедленно делегации в Военно-революционный комитет, в ЦК большевиков, настоятельно требуя: ни в коем случае не оставлять власти в руках Керенского и компании до 25-го, никоим образом; решать дело сегодня непременно вечером или ночью»154.

Далее Ленин писал: «Было бы гибелью или формальностью ждать колеблющегося голосования 25 октября, народ вправе и обязан решать подобные вопросы не голосованиями, а силой; народ вправе и обязан в критические моменты революции направлять своих представителей, даже своих лучших представителей, а не ждать их»155.

В своем письме Ленин говорит не только о переходе Временного правительства в наступление, но и о колебаниях Временного правительства и необходимости «добить его во что бы то ни стало!»156. «Промедление в выступлении смерти подобно», — заканчивает свое письмо Ленин157.

Из текста, из духа письма Ленина, из этих полных страстного волнения строк ясно, что тревогу великого вождя вызвали не сообщения газет, а нечто другое. Все письмо пронизано протестом против стремления, тенденции отложить вопрос о взятии власти «до завтра», до 25 октября, до открытия съезда Советов, где, возможно, будет «колеблющееся голосование». Были ли основания у Ленина говорить о возможных колебаниях на съезде Советов? 24 октября такие основания были.

На II Всероссийский съезд Советов собрались лучшие представители трудящихся. Они были облечены высоким доверием народа. Однако и они не могли решить вопрос о власти голосованием, без победоносного восстания. Рядом с ними, с лучшими сынами народа, находились верные слуги буржуазии — меньшевики и правые эсеры, тут же были и левые эсеры, колебавшиеся между революцией и соглашением с буржуазией. По данным на 24 октября, из 518 делегатов, приехавших на съезд, большевиков было 250, эсеров — 159, меньшевиков — 60, представителей других мелкобуржуазных партий — 27, беспартийных — 22 делегата158. Положение изменилось 25 октября, так как прибывшие в тот день делегаты были главным образом большевики, а левые эсеры под влиянием событий склонились в сторону большевиков, но 24 октября положение еще было иным.

Когда Ленин говорил о «колеблющемся голосовании», он имел в виду не только эсеров, меньшевиков, но и те колеблющиеся элементы, которые так или иначе примыкали к ним.

Были колеблющиеся и среди большевиков, которые проявляли неуверенность в вопросе о необходимости сейчас, немедленно взять власть, которые были еще подвержены конституционным иллюзиям и склонялись к тому, что нужно ждать съезда Советов или даже Учредительного собрания. Ярким показателем таких колебаний является позиция активного участника штурма Зимнего дворца Г. И. Чудновского. Вот что пишет о нем его товарищ И. П. Флеровский. «24 октября утром между нами разгорелся спор, нужно ли брать власть немедленно или выждать Учредительного собрания. Чудновский стоял за выжидание, ссылаясь при этом на солдатские настроения. Чудновский не был трусом и не страдал пороком близорукости, это был на редкость смелый человек, что он показал и в боях у Зимнего дворца, и впоследствии в гражданской войне. В наших настроениях отражалась лишь разница опыта»159.

Как широко были распространены конституционные иллюзии, видно из воспоминаний одного из руководителей большевистской организации 2-й армии Западного фронта — Н. Петрова: «С предстоявшим 7-го ноября (25 октября) Всероссийским Съездом Советов у каждого из нас связывалась мысль о перевороте, но большинство почему-то было склонно думать, что он произойдет после Съезда, с его санкции»160. Однако в тех же воспоминаниях отмечается, что во 2-й армии еще 20 октября была получена директива от областного комитета большевиков в Минске о подготовке «реальных сил на случай вооруженного восстания»161. И все же многие предполагали, что восстание начнется только с санкции съезда...

Тревогу Ленина вызвало также то обстоятельство, что и в руководящих органах восстания проявилась тенденция отложить вопрос о взятии власти до 25 октября. И здесь у Ленина были достаточные основания для тревоги — об этом свидетельствовали выступления не только Троцкого, но и Сталина на большевистской фракции съезда.

Знал ли Ленин о выступлениях на большевистской фракции? Письмо Ленина написано, как он это сам указывает, вечером 24 октября. Большевистская фракция заседала днем. Ленин писал свое письмо не тогда, когда он познакомился с утренними газетами, а вечером, когда он уже мог получить и, вероятнее всего, получил сведения из Смольного. Связь со Смольным у Ленина была постоянная через М. В. Фофанову, Н. К. Крупскую, Выборгский районный комитет партии. 24 октября М. В. Фофанова трижды отправлялась с записками Ленина в Выборгский комитет партии162. Кроме того, в тот же день к Ленину пришел его связной Эйно Рахья163. Как рассказывает Рахья, он постоянно информировал Ленина о событиях революционной и партийной жизни164.

Таким образом, у Ленина было достаточно возможностей узнать о содержании выступлений на большевистской фракции съезда Советов. Вот чем объясняется его гневный протест против «тактики ожидания», предложенной Троцким, или тактики «собирания силы», которую отстаивал Сталин.

В это же время проходили заседания и других фракций съезда. На фракции меньшевиков присутствовали не только оборонцы, но и некоторые меньшевики-интернационалисты. Здесь были Ф. И. Дан, Ю. О. Мартов, Г. Д. Кучин, Б. С. Кибрик и другие «столпы» меньшевизма. Л. М. Хинчук сообщил собравшимся о выступлении Керенского в предпарламенте. Наспех была принята резолюция, в которой говорилось о необходимости «полной реконструкции власти» и что «власть должна быть однородной и демократической». В резолюции говорилось о необходимости «дружного отпора» Временному правительству, если оно силой оружия будет подавлять большевиков165. Однако в резолюции был пункт, осуждавший восстание. В документе в одинаковой мере сказались и растерянность меньшевиков, и их ханжеское лицемерие.

Как известно, В. И. Ленин вечером 24 октября прибыл в Смольный и взял на себя непосредственное руководство восстанием.

Во второй половине дня 24 октября восставшие добились ряда важных успехов. В 5 час. красногвардейцы заняли телеграф. В 7 час. отряды Красной гвардии заняли почти все мосты. Гарнизон Петропавловской крепости полностью перешел на сторону восставших, крепость была приведена в боевую готовность, арсенал крепости стал главной базой вооружения рабочих отрядов.

24 октября В. А. Антонов-Овсеенко отправил в Гельсингфорс условную радиограмму: «Центробалт. Дыбенко. Высылай устав» 166. Это был сигнал к немедленной высылке боевых судов и отрядов моряков в Петроград.

Утром 25 октября на улицах было расклеено воззвание «К гражданам России!», написанное Лениным от имени ВРК. В нем сообщалось о низложении Временного правительства и переходе власти в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов — Военно-революционного комитета 167.

В это время восставшие захватили Центральную телефонную станцию, Государственный банк. Все теснее стало сжиматься кольцо отрядов Красной гвардии, моряков и солдат вокруг Зимнего дворца. К часу дня был занят Мариинский дворец и распущен предпарламент.

В ночь с 24 на 25 октября собрался на заседание Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет. На этом заседании с двухчасовой речью выступил меньшевик Дан. Он предсказывал, что большевики больше трех дней у власти не удержатся и вслед за их падением воцарится контрреволюция. О том, что контрреволюция уже несколько месяцев стоит у власти вместе с партией Дана, оратор умолчал.

В 3 1/2 часа ночи, при голосовании эсеро-меньшевистской резолюции, осуждавшей восстание рабочих и солдат, большевики покинули заседание ВЦИК.

25 октября до самого открытия съезда заседания фракций продолжались. Второе заседание большевистской фракции проходило с участием В. И. Ленина. На заседании выступил Я. М. Свердлов. Доложив предварительные данные о составе делегатов съезда, из которых явствовало, что большинство делегатов принадлежало к большевистской партии, Я. М. Свердлов предложил заслушать доклады с мест.

На фракциях меньшевиков-оборонцев, новожизненцев, эсеров и левых эсеров шли лихорадочные поиски путей к объединению «социалистических» сил. Теперь уже шла речь не о том, осуждать или не осуждать восстание. Восстание совершилось, власть перешла в руки Петроградского Совета и его Военно-революционного комитета. В центре всех этих переговоров мелкобуржуазных партий стоял вопрос о «ликвидации последствий» восстания, иными словами, о ликвидации уже победившей Советской власти. На фракциях левых эсеров и новожизненцев можно было увидеть меньшевиков-оборонцев и правых эсеров. Новожизненцы и левые эсеры решили выдвинуть требование, чтобы съездовское большинство обратилось с призывом «примирения» к правым эсерам и меньшевикам, иными словами, отправилось к ним на поклон в целях создания «однородного социалистического министерства».

Ленин и другие руководители большевистской партии в это время были заняты организацией операций по уничтожению последних очагов сопротивления керенщины.

* * *

II Всероссийский съезд Советов должен был начаться в 2 часа дня 25 октября. Однако съезд открылся только поздно вечером, в 10 час. 40 мин. Получилось так, что в скорейшем открытии съезда не были заинтересованы ни большевики, ни мелкобуржуазные партии. Большевики предпочитали начать съезд в условиях полностью победившего восстания в столице и ждали известия о взятии Зимнего дворца. Первоначальный срок взятия Зимнего и был назначен на 12 дня, а затем переносился на 3 и 6 час.

Эсеры и меньшевики, не имея большинства, не могли надеяться на какой-либо успех на самом съезде. Разброд в эсеровской и меньшевистской фракциях еще в большей мере укреплял эту неуверенность. В течение дня 25 октября буквально не по часам, а по минутам росли группы левых эсеров и меньшевиков-интернационалистов, а силы правых эсеров и меньшевиков-оборонцев таяли. В этой обстановке у мелкобуржуазной контрреволюции оставалась только одна надежда — восстание будет подавлено и тогда съезд удастся взять в свои руки.

Вот почему эсеры и меньшевики всячески оттягивали открытие съезда, бесконечно вели фракционные заседания, даже тогда, когда вопрос об открытии был решен заседанием бюро всех фракций.

Днем 25 октября В. И. Ленин выступил на заседании Петроградского Совета. Говоря о значении победившей революции, В. И. Ленин на первое место поставил рождение нового, Советского государства, создание Советского правительства 168.

Вместе с членами Петроградского Совета слушала эти слова Ленина значительная часть делегатов съезда. Делегаты были потрясены и вдохновлены проникновенным убеждением великого вождя в конечный успех народного дела, в победу социализма в России 169.

Петроградский Совет принял написанную В. И. Лениным резолюцию, в которой выражалась непоколебимая уверенность в том, что Советское правительство, которое будет создано революцией, обеспечит поддержку пролетариату со стороны всей массы беднейшего крестьянства и «твердо пойдет к социализму, единственному средству спасения страны от неслыханных бедствий и ужасов войны» 170.

В этой атмосфере энтузиазма и величайшего подъема, осуществленных надежд и пока еще не законченного восстания, победного настроения в Смольном и перестрелки на площади Зимнего дворца, все новых известий о победах восставших и тревожного ожидания вестей с фронта об отношении к восстанию многомиллионной армии — в этой обстановке проходила работа высшего собрания революционной России — съезда Советов.

* * *

Закономерный процесс развития Советов с неизбежностью подводил их к необходимости объединения в общенациональном масштабе и создания государства нового типа. Ленин неоднократно подчеркивал этот закономерный исторический процесс вырастания Советского государства в ходе революционной, творческой деятельности масс. Еще в Апрельских тезисах он прозорливо указывал, что «Республика Советов рабочих, солдатских, крестьянских и пр. депутатов, объединенных Всероссийским Учредительным собранием народных представителей или Советом советов и т. п., — вот что уже входит в жизнь у нас теперь, в данное время, по инициативе многомиллионного народа, самочинно творящего демократию по-своему...»171.

Расширение функций Советов как органов власти приводило к резкому обострению классовых противоречий в стране, к объединению сил революции и сплочению буржуазно-помещичьей контрреволюции, к быстрому вымыванию колеблющихся элементов.

В ходе борьбы политических партий вокруг созыва Всероссийского съезда Советов и подготовки вооруженного восстания обнажилась антинародная сущность мелкобуржуазных партий эсеров и меньшевиков. Все, что было в тот момент лучшего в рядах этих партий, пошло с теми или иными оговорками за большевиками.

Противоречия между Советами как органами вооруженных масс и все еще находившимся у власти буржуазно-помещичьим Временным правительством в условиях роста милитаристской контрреволюции и насилия над массами могли быть разрешены только в ходе вооруженного подавления контрреволюции, свержения Временного правительства, создания в общенациональном масштабе Советской власти, провозглашения этой власти Учредительным собранием — Советом Советов, т. е. Всероссийским съездом Советов.

Мы видим, как шел этот процесс внутри Советов, как все процессы классовой борьбы и наиболее высокой формы ее — борьбы политической кристаллизовались в Советах и отчетливо обозначились ко II съезду Советов. Создание Советского государства как результат этого процесса творчества масс всегда выделялся и подчеркивался Лениным. «Советская власть, — говорил Ленин, — создалась ни по чьему-либо декрету, ни по постановлению какой-либо партии, потому что она выше партий, потому что она составлена по революционному опыту, по опыту миллионов людей; вовсе не случайно в 1905 году Советы родились, а в 1917 году выросли и учредили такую новую республику, которой нет в европейских странах и не будет, пока там господствует капитал»172.

Эта новая республика была учреждена на II Всероссийском съезде Советов. Съезд решил вопросы всемирно-исторического значения. Он создал Советское правительство во главе с Лениным. Социалистической революции в России удалось в самом начале своего пути сделать то, что не смогла сделать Парижская коммуна, — созвать всенародное собрание и учредить в общенациональном масштабе рабоче-крестьянскую республику.

Советы на своем II Всероссийском съезде, обобщив опыт развития этих органов восстания и власти, положили основание советской системе государственных органов. Съезд избрал высший орган государственной власти — Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК), создал Совет Народных Комиссаров во главе с В. И. Лениным — правительство, ответственное перед ВЦИК.

Съезд принял ленинские декреты о мире и земле, обращение к рабочим, солдатам, крестьянам, утвердив этим самым историческую программу в области внутренней и внешней политики, программу, «состоящую в постепенных, но твердых и неуклонных шагах к социализму»173. В жизни народов, как и в жизни отдельного человека, бывают моменты, когда решается их судьба, когда проходят проверку все качества, сформированные в течение долгой жизни, весь опыт, накопленный в борьбе, когда все будущее народа зависит от одного-единственного решения. Таким моментом в жизни народов нашей страны был день 24 октября, когда дальнейшее промедление с взятием власти могло привести к гибели революции.

Победоносное восстание превратило съезд Советов в верховный и полновластный орган государственной власти всей России. Съезд Советов, взявший власть из рук восставшего народа, придал восстанию всероссийский характер, сделал его источником новой государственной власти — власти Советов. Принятые съездом Декреты о мире, земле и создании Советского правительства явились не только государственными актами всемирно-исторического значения, но и могучим фактором сплочения народных масс вокруг партии большевиков и большевистских Советов.


 

Новые функции Военно-революционного комитета

В ходе борьбы за победу социалистической революции был создан чрезвычайный орган Петроградского Совета — Военно-революционный комитет. Еще в середине сентября 1917 г. В. И. Ленин в своем письме Центральному Комитету партии «Марксизм и восстание» поставил вопрос о необходимости организации штаба восстания, который распределит силы, двинет войска на самые важные пункты, арестует Генеральный штаб и правительство, пошлет «к юнкерам и к дикой дивизии такие отряды, которые способны погибнуть, но не дать неприятелю двинуться к центрам города...»174.

9 октября пленум Петроградского Совета принял большевистскую резолюцию, в которой отвергался и осуждался контрреволюционный план вывода полков гарнизона из столицы, утверждалось, что спасение страны — в переходе власти в руки Советов. В этом же документе говорилось о создании Революционного комитета обороны для организации отпора внешней и внутренней контрреволюции. Такой комитет противопоставлялся штабу Петроградского военного округа. Это еще не было решением о создании центра по подготовке вооруженного восстания. Однако после резолюции ЦК большевиков от 10 октября замысел создания Революционного комитета обороны получил новое содержание, новый смысл, новое значение. Речь уже шла о создании органа, функцией которого была бы организация вооруженного восстания.

Такой орган был создан под руководством Центрального Комитета большевистской партии в ходе реализации исторических решений ЦК партии от 10 и 16 октября 1917 г. 12 октября, как сказано выше, на закрытом заседании Исполкома Петроградского Совета было принято «Положение о Военно-революционном комитете».

«Положение» определило функции Военно-революционного комитета и его структуру и состав. Военно-революционный комитет должен был взять на себя «установление минимума боевой силы и вспомогательных средств, необходимых для обороны Петрограда и не подлежащих выводу»175, руководство гарнизоном столицы и вооруженными отрядами рабочих, контроль над штабами Петроградского военного округа и Северного фронта, охрану революционного порядка и революционной дисциплины в Петрограде. Военно-революционный комитет родился как орган восстания, имевший самые широкие связи с массами рабочих, солдат и матросов, непосредственно опиравшийся на массы и организующий их. Еще на заседании ЦК большевиков 16 октября был выделен Военно-революционный центр из пяти членов ЦК: Свердлов, Сталин, Бубнов, Урицкий и Дзержинский. Военно-революционный центр вошел в состав Петроградского ВРК и занял в нем руководящее положение.

Руководителем и вдохновителем всей деятельности ВРК был Ленин.

В беседе с Н. И. Подвойским (между 10 и 16 октября) Ленин подчеркнул, что Военно-революционный комитет — это полномочный беспартийный орган восстания, который связан с самыми широкими массами рабочих и солдат. «Этот комитет должен обеспечить участие в вооружении и в восстании неограниченным пролетарским и солдатским массам. Чем больше будет проявлять инициативы и активности каждый член Военно-революционного комитета, тем сильнее и действительнее будет влияние всего комитета на широчайшие массы. Ни под каким видом не следует допускать ни малейшей тени диктаторства Военной организации в Военно-революционном комитете. Главная задача Военной организации в том, чтобы комитет не уклонился от правильной большевистской позиции. Основное — победа восстания. Этой — и только этой цели должен служить Военно-революционный комитет»176.

Цель изменилась вместе с победой вооруженного восстания. Руководство вооруженным восстанием уже само по себе превращало Военно-революционный комитет в орган власти. По мере победы вооруженного восстания функции органа власти все более выкристаллизовывались в ВРК.

Первый документ, написанный В. И. Лениным от имени Петроградского Военно-революционного комитета, явился вместе с тем первым актом победившей Советской власти. Это было знаменитое обращение «К гражданам России!».

Как известно, в написанном Лениным обращении провозглашалось низложение Временного правительства и переход государственной власти в руки органа Петроградского Совета — Военно-революционного комитета. Таким образом, в обращении «К гражданам России!» Ленин зафиксировал тот факт, что Военно-революционный комитет из органа восстания превратился в орган государственной власти.

В процессе редактирования этого документа Ленин вычеркнул один абзац и вписал другой. Воспроизведем вычеркнутый абзац, так как он представляет значительный интерес: «Военно-революционный комитет созывает сегодня, 25 октября, в 12 часов дня Петроградский Совет. Принимаются, таким образом, немедленные меры для создания Советского правительства». Ленин вычеркнул эти строки и написал следующее: «Дело, за которое боролся народ: немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание Советского правительства, это дело обеспечено»177.

Редактирование Лениным этого документа отражает ход мыслей великого вождя революции в самый ответственный момент ее развития. Он допускал возможность создания Советского правительства еще до открытия II съезда Советов178, но в ходе составления этого документа отказался от первоначального замысла. Из последней редакции текста ленинского обращения «К гражданам России!» следует, что органом государственной власти в стране является Военно-революционный комитет при Петроградском Совете.

Именно к этому времени относятся документы, подписанные В. И. Лениным как членом и председателем Военно-революционного комитета179.

Деятельность ВРК после победы восстания сразу же приобретает всероссийский характер. Военно-революционный комитет в Петрограде не только стал образцом для таких же органов, создаваемых на местах, но и превратился в непосредственного руководителя органов восстания по всей стране. 29 октября 1917 г. ВЦИК выделил в состав Военно-революционного комитета 13 своих представителей180. После этого ВРК Петроградского Совета не только фактически, но и формально превратился во всероссийский орган, приняв наименование Военно-революционного комитета при ВЦИК.

После победы вооруженного восстания функции власти все более откристаллизовывались в деятельности ВРК. В соответствии с этим складывалась и структура Военно-революционного комитета.

Во главе Военно-революционного комитета находилось Бюро181. На заседаниях Военно-революционного комитета, которые проходили ежедневно, обычно присутствовали члены ВРК, свободные от оперативной работы, проводились пленарные заседания, обсуждавшие наиболее важные вопросы182.

Значительное место в структуре ВРК принадлежало Бюро комиссаров, которое возглавил М. Я. Лацис183. Оно руководила всей работой многочисленных Комиссаров ВРК в воинских частях, учреждениях, на предприятиях. Бюро оказывало влияние на подбор кадров комиссаров, направляло и контролировало их деятельность.

Политическую работу в массах вел агитационный отдел, которым руководил В. М. Молотов. Работа отдела, его большой армии эмиссаров и агитаторов помогла организовать деятельность ВРК как органа всероссийского184. Функции борьбы с контрреволюцией выполняли такие организации и отделы ВРК, как штаб, комендатура, следственная комиссия, отдел реквизиций, отдел печати.

Количество членов ВРК определить очень трудно, так как его состав не был постоянным. Некоторые члены ВРК, направляемые партией на другую работу, фактически выбывали из его состава. Официальных списков ВРК пока не обнаружено. Однако в архиве ВРК имеется список под заголовком «Члены Военно-революционного комитета»185. Этот список включает 27 членов ВРК. Среди них — Я. М. Свердлов, Ф. Э. Дзержинский, С. А. Урицкий, Н. А. Скрыпник, В. А. Аванесов, К. С. Еремеев, А. Д. Садовский, П. Е. Лазимир, П. И. Стучка, В. А. Антонов-Овсеенко, И. С. Уншлихт, Э. М. Склянский, Ф. И. Голощекин и др. Однако этот список явно не полный. В нем нет Н. И. Подвойского, И. В. Сталина, К. М. Мехоношина, И. П. Флеровского, Г. И. Благонравова и др. Если считать всех членов ВРК, входивших в его состав на различных этапах деятельности этого органа, то, по материалам фонда ВРК, их было более 70. Одновременно в состав ВРК в послеоктябрьский период входило 20 — 25 человек186.

Партийный состав ВРК является ярким образцом проведения ленинского курса на объединение всех революционных сил в советских органах. Руководящей силой в ВРК во всех его отделах и комиссиях были большевики. Однако еще до заключения формального правительственного соглашения с левыми эсерами большевики осуществляли на практике единство действий с левыми эсерами в рамках Военно-революционного комитета.

Левый эсер В. А. Алгасов оставил нам интересное свидетельство о характере работы ВРК. 22 ноября 1917 г. в своем выступлении на съезде левых эсеров В. А. Алгасов рассказал: «Конфликтов на почве разрешения вопросов за все время деятельности ВРК мне ни разу не приходилось наблюдать... За все время я не видел фракционного голосования, ни разу не было заседания фракций в ВРК. Вместе с тем я должен констатировать, что большевики никогда не обнаруживали стремления, чтобы они были в большинстве»187. Несмотря на колебания, которые проявляли некоторые левые эсеры — члены ВРК в проведении твердой революционной политики, сотрудничество большевиков с левыми эсерами в ВРК укрепляло позиции Советской власти.

Особый интерес представляет вопрос о функциях ВРК, их изменении и развитии. Возникший как орган восстания, ВРК в первые же дни после победы революции определил круг важнейших вопросов, подлежащих его ведению. В протоколе заседания ВРК от 30 октября так определена программа его деятельности:

«1. Военно-революционный комитет выполняет дела, порученные ему [Советом] Народных Комиссаров;

2. в ведении Военно-революционного комитета находится охрана революционного порядка;

3. борьба с контрреволюцией;

4. охрана пунктов Совета рабочих и солдатских депутатов и [Совета] Народных Комиссаров»188.

В этом важном документе точно определено, что ВРК подчинен Совету Народных Комиссаров, является его исполнительным органом.

Известен также документ, в котором определяются функции местных органов, созданных по типу Петроградского ВРК. Это инструкция Военно-революционному комитету Муравьевского гарнизона от 13 ноября 1917 г. В инструкции сформулированы задачи военно-революционных комитетов:

«1. Активная борьба с контрреволюцией.

2. Наблюдение за газетами и проч. согласно декрету Временного [рабоче-крестьянского] правительства.

3. Арест явных контрреволюционеров, действующих против Советов»189.

В остальных пунктах говорится о функциях ВРК в продовольственном деле, о реквизиции теплых вещей для солдат-фронтовиков, об охране революционного порядка в городах и деревнях. Инструкция предусматривала, что местные ВРК действуют вполне самостоятельно, но отдают отчет о своих действиях Советам рабочих и солдатских депутатов или же войсковым организациям.

Как видно из этой инструкции, к середине ноября определился более широкий круг деятельности ВРК. Она стала охватывать не только столицу, но и периферию, поставив в центре внимания борьбу за реализацию первых декретов Советской власти. Все это нашло отражение в инструкциях ВРК местным Советам и другим революционным организациям.

Однако функции ВРК в период, когда народные комиссариаты только начинали формироваться, были еще шире и охватывали почти все стороны жизни молодой Советской Республики. Сама действительность диктовала ВРК необходимость решения многих вопросов политической, военной и хозяйственной жизни страны.

ВРК начал свою деятельность с назначения комиссаров в воинские части Петроградского гарнизона. В ходе победоносного восстания ВРК значительно расширил сеть комиссаров и направил своих представителей во все важнейшие учреждения190, а затем и на предприятия столицы. Комиссары Военно-революционного комитета были представителями власти Советов, выразителями воли социалистической революции, организаторами революционного народа. Они назначались Военно-революционным комитетом из числа старых большевистских кадров, профессиональных революционеров, а также из активных революционных борцов — рабочих, солдат, матросов. Иногда Военно-революционный комитет утверждал комиссарами избранных на собраниях рабочих или солдат данного предприятия для воинской части.

Комиссарами ВРК были выдвинуты герои революционной борьбы: путиловец Иван Газа, один из руководителей фабзавкомов столицы Влас Чубарь, балтийские моряки Тимофей Ульянцев и Анатолий Железняков, солдаты Иван Флеровский и Григорий Чудновский, партийные работники Феликс Сенюта и Семен Рошаль.

Широк был круг обязанностей комиссаров ВРК. На основании первого опыта деятельности 10 ноября была принята инструкция комиссарам ВРК191. Инструкция определяла обязанности и круг деятельности комиссаров на предприятиях, в учреждениях и воинских частях. Комиссар должен был следить за правильным функционированием соответствующих организаций и быстрым и неуклонным проведением в жизнь декретов и постановлений Совнаркома и ВРК. Вся работа комиссара должна была  доводиться в тесном контакте с организациями трудящихся, на началах самодеятельности и полной демократизации соответствующих учреждений. В то же время комиссар получал чрезвычайные полномочия и мог увольнять, отстранять от должности, принимать на работу и применять все необходимые меры для борьбы с контрреволюцией и проведения в жизнь распоряжений Военно-революционного комитета.

В. И. Ленин принимал непосредственное участие в подборе комиссаров ВРК на наиболее ответственные участки и внимательно следил за их работой. Из доклада Бюро комиссаров ВРК видно, что к 10 ноября было направлено 184 комиссара в гражданские учреждения, 85 в войсковые части Петрограда и 72 комиссара и эмиссара в провинцию192. Назначение комиссара на такой важный стратегический пункт, как арсенал Петропавловской крепости, произошло по личному указанию Ленина. Когда Н. И. Подвойский и В. И. Невский вручали М. К. Тер-Арутюнянцу мандат комиссара Кронверкского арсенала, они ему заявили, что это назначение согласовано с Лениным193. Из отчетов комиссара Комитета военно-технической помощи И. Гацука, который занимался вопросами работы военных заводов, видно, что комиссар ВРК неоднократно делал доклады о положении дел лично В. И. Ленину194. Заведующий Бюро комиссаров ВРК М. Я. Лацис многие письменные донесения комиссаров передавал для ознакомления Ленину 195.

В. И. Ленин опирался на комиссаров ВРК и в таких вопросах, как организация связи с заграницей, информация зарубежной общественности, организация службы дипломатических курьеров, контроль за передачей телеграмм, направляемых за границу. Военно-революционный комитет уполномочил В. В. Воровского представлять его в Швеции. «Примите меры, — говорилось в письме ВРК В. В. Воровскому, — к самому широкому осведомлению общественного мнения Европы, Англии и Соединенных Штатов о характере и смысле происшедшего в России переворота. Телеграфируйте подробно о впечатлении, произведенном нашей пролетарско-крестьянской революцией на различные классы и партии в Западной Европе» 196. Ровно через неделю В. В. Воровский был назначен полномочным представителем ВЦИК за границей 197.

Для организации связи с заграницей, контроля и вместе с тем для создания прочного заслона против проникновения в Советскую Республику империалистических агентов и бегства за рубеж белогвардейцев необходимо было овладеть пограничным пунктом Торнео у границы со Швецией. Русский гарнизон в Торнео с самого начала Октябрьской революции встал на сторону Советской власти. В конце октября — начале ноября в Торнео были направлены комиссары ВРК, испытанные большевики Б. А. Жемчужин и Г. А. Светличный. 3 ноября приказом ВРК временно советско-шведская граница была закрыта198.

Через некоторое время в Торнео и Белоостров прибыл член ВРК И. П. Флеровский для контроля за выполнением инструкции ВРК о порядке пропуска лиц через границу Российской Республики 199. 15 ноября В. И. Ленин направил следующее распоряжение комиссару ВРК в Торнео: «Поручаю организовать службу курьеров Смольный — Торнео и особо внимательно контролировать передачу телеграмм от Совета Народных Комиссаров в Стокгольм и обратно»200.

Сохранилась юзограмма комиссара ВРК Г. Тимофеева от 15 ноября, адресованная областному комитету Финляндии: «По поручению Председателя [Совета] Народных Комиссаров т. Ленина прошу откомандировать в распоряжение Торнеоского комиссара трех верных делу товарищей для выполнения обязанностей и непрерывной связи Торнео — Петроград, снабдив их соответствующими литерами и необходимыми средствами» 201.

В. В. Воровский в страничке воспоминаний, написанной в 1919 г., рассказал о героических усилиях большевиков по созданию связи и сохранению той тоненькой и единственной ниточки, которая связывала через Торнео Советскую Республику с зарубежным миром. Вскоре после своего назначения В. В. Воровский должен был доставить Советскому правительству информацию, которую нельзя было передать по телеграфу. Между тем Воровскому не было известно, в чьих руках Торнео — советских или сторонников Керенского. В. В. Воровский направил в Торнео Я. С. Ганецкого. На шведском берегу реки Торнео Ганецкий ничего не мог узнать. Граница была закрыта. С большими предосторожностями Ганецкий пробрался к временному мосту, соединявшему русский и шведский берега Торнео, и стал вызывать с русской стороны комиссара. О дальнейшем Воровский рассказывает так: «Комиссар явился, начались переговоры — осторожные, с утайкой настоящих фамилий, пока не обнаружилось, что гарнизон в Торнео на стороне Советской власти и что хозяевами положения там являются наши товарищи»202.

Инструкция ВРК комиссарам станции Торнео и других пограничных пунктов точно определяла функции этих комиссаров. Следует отметить, что въезд в Россию по инструкции от 12 ноября 1917 г. допускался только с разрешения Военно-революционного комитета203.

В период, когда аппарат Совета Народных Комиссаров и наркоматов только формировался, Военно-революционный комитет был главным оперативным органом в руках Советского правительства. Многие документы Совета Народных Комиссаров, адресованные Военно-революционному комитету, не сохранились. Однако в книге исходящих бумаг Совнаркома имеются записи с кратким их содержанием 204. Эти записи свидетельствуют о заданиях, которые по поручению В. И. Ленина давались Военно-революционному комитету. Обеспечение топливом предприятий столицы, борьба за продовольствие, подавление контрреволюционных заговоров, ликвидация контрреволюционной печати, охрана важнейших государственных учреждений — таков характер ленинских заданий Военно-революционному комитету.

Некоторые правительственные распоряжения первых дней революции печатались на бланках ВРК. Так, например, назначение Н. К. Крупской заведующей отделом внешкольного образования Государственной комиссии по просвещению напечатано на бланке ВРК. То же можно сказать и о назначениях В. М. Познера, Д. И. Лещенко, написанных А. В. Луначарским на бланках ВРК 205. На таких же бланках печатали распоряжения Наркомат продовольствия и др.206

Арест саботажников, борьба с контрреволюционными заговорами, подавление юнкерского мятежа — все это осуществлялось главным образом через ВРК.

Большую роль сыграли комиссары Военно-революционного комитета в решении продовольственного вопроса. Борьба этого комитета за снабжение хлебом и продовольствием армии и промышленных центров достаточно освещена в нашей литературе. Для организации продовольственного дела, особенно снабжения армии, В. И. Ленин выдвинул на пост комиссаров Военно-революционного комитета опытных большевиков, видных деятелей рабочего движения. Об этом свидетельствует, в частности, документ, подписанный Лениным как председателем Военно-революционного комитета. «Предъявитель сего, товарищ Косиор, — говорится в документе, — является представителем Военно-революционного комитета и пользуется правом реквизиции всех предметов, необходимых как для нужд армии, так и для нужд Революционного комитета.

Председатель Военно-революционного комитета Владимир Ульянов (Н. Ленин)

Петроград, 30 октября 1917 года»207.

Временное правительство еще задолго до Октябрьской революции резко сократило подвоз хлеба в Петроград и Москву. Столица была оставлена фактически без всяких запасов. 27 октября в Петрограде было не более 30 тыс. пудов хлеба, тогда как для голодной нормы 1/2 фунта на душу населения требовалось ежедневно 48 тыс. пудов. Это была сознательно проводимая контрреволюцией политика организации голода, политика, выраженная еще накануне Октября в злобных словах миллионера Рябушинского о «костлявой руке голода», которая должна схватить за горло Советы.

Контрреволюция активно организовывала голод и сеяла провокационные слухи о «пагубных последствиях» вмешательства Военно-революционного комитета в продовольственные дела. На улицах Петрограда появилась листовка «От Особого присутствия по продовольствию», в которой контрреволюционные авторы клеветнически утверждали, что действия комиссаров ВРК приведут к продовольственной катастрофе, пугали население столицы тем, что Сибирь, Дон, Воронеж отказываются отправлять хлеб в Петроград, и грозили сорвать работу по продовольствию, если ВРК не откажется от вмешательства в продовольственную политику208. Таким образом, план контрреволюции был ясен — вызвать недоверие к комиссарам ВРК, организовать голод, поднять голодных рабочих и солдат против Советов.

Сорвать эти планы можно было, только обратившись к источникам революционной энергии народа, призвав трудящихся взять решение продовольственного вопроса в свои руки. Еще за несколько дней до Октября большевики на совещаниях, посвященных продовольственному вопросу, предлагали поднять массы на проведение всестороннего учета всех запасов продовольствия на складах и в особняках богачей. Эти предложения постоянно отвергались представителями Временного правительства, эсерами и меньшевиками.

26 октября Военно-революционный комитет направил специальные отряды красногвардейцев и солдат на склады и базы для выявления запасов продовольствия и учета его. Одно из предписаний ВРК от 26 октября гласило: «Ввиду необходимости реквизиции продовольственных запасов в частных и интендантских складах для продовольствия гарнизона и населения Петрограда, а также для охраны этих складов Военно-революционный комитет при Петроградском СРСД предписывает Семеновскому полку назначить наряд солдат в 50 человек в распоряжение комиссара Военно-революционного комитета, командированного в Особое присутствие при городской управе по продовольствию...»209

Наряду с овладением старыми продовольственными организациями необходимо было создать революционные продовольственные органы, органы учета, контроля и руководства всем продовольственным делом. 29 октября при ВРК был создан продовольственный отдел210. Отдел взял на себя работу по координации и контролю деятельности многочисленных продовольственных организаций и выполнял эти функции до создания и укрепления аппарата Народного комиссариата продовольствия.

С первых же дней после победы Октябрьской революции ВРК стал отправлять специальные отряды в производящие губернии. Продовольственный отдел ВРК разослал «летучие продовольственные отряды» по всей стране. Эти отряды сыграли значительную роль в борьбе за хлеб в первые же недели Советской власти.

Такие же отряды были созданы из рабочих и солдат Петрограда. В объявлении Военно-революционного комитета от 12 ноября говорилось: «В целях обеспечения Петрограда и фронта продовольствием Военно-революционный комитет ежедневно отправляет специально сформированные отряды матросов, солдат и рабочих в хлебные губернии для организации спешного подвоза хлеба в Петроград и на фронт»211.

Организация продовольственного дела могла быть успешной только при условии последовательной и беспощадной борьбы со спекуляцией. 26 октября ВРК предписал всем владельцам магазинов и лавок открыть свои заведения с утра 27 октября. «Не подчиняющиеся настоящему приказу торговцы будут рассматриваться как враги революции и подлежат каре по всей строгости революционного закона», — говорилось в предписании ВРК212. В целях борьбы со спекуляцией ВРК взял на себя задачу таксирования твердых цен на продовольственные товары213.

Продовольственный отдел ВРК вел напряженную борьбу со спекулянтами. В отдел стекались сведения о наличии запасов продовольствия у торговцев-спекулянтов. Обычно продовольственный отдел и отдел реквизиций с разрешения ВРК брали продукты по установленным ценам и передавали их в продовольственную управу, а арестованные спекулянты отправлялись в кронштадтские тюрьмы214.

В своих обращениях к народу ВРК постоянно напоминал, что правильную организацию продовольственного дела и борьбу со спекуляцией можно вести только при условии активной поддержки рабочих, солдат, матросов. «Всякий, кто знает о скрытых припасах продовольствия, пустых помещениях и складах, должен немедленно сообщить комиссии: Смольный институт, комната № 83.

Недопустимо далее такое положение, когда бедняк умирает от голода, а богач держит запасы под спудом с целью спекуляции»215.

Каждый продовольственный груз был поставлен под контроль масс. Тысячи глаз следили за тем, чтобы эти вагоны беспрепятственно продвигались к столицам, чтобы рука спекулянта не сжимала горло голодающих рабочих, женщин, детей Петрограда.

Не позже 10 ноября Совет Народных Комиссаров в письме за подписью В. И. Ленина предложил ВРК «принять самые решительные меры к искоренению спекуляции и саботажа, скрывания запасов, злостной задержки грузов и пр.

Все лица, виновные в такого рода действиях, подлежат по специальным постановлениям Военно-революционного комитета немедленному аресту и заключению в тюрьмах Кронштадта, впредь до предания военно-революционному суду.

Все народные организации должны быть привлечены к борьбе с продовольственными хищниками»216.

В связи с этим указанием В. И. Ленина ВРК принял решительные меры по борьбе со спекулянтами, мародерами. В обращении ВРК от 10 ноября «Всем честным гражданам» мародеры и спекулянты были объявлены врагами народа. ВРК предупреждал, что виновные в этих тягчайших преступлениях будут подвергаться военно-революционному суду. «Всем общественным организациям, всем честным гражданам Военно-революционный комитет предлагает: обо всех известных случаях хищения, мародерства, спекуляции немедленно доводить до сведения Военно-революционного комитета.

Борьба с этим злом — общее дело всех честных людей. Военно-революционный комитет ждет поддержки от тех, кому дороги интересы народа. В преследовании спекулянтов, мародеров Военно-революционный комитет будет беспощаден»217.

Специальные отряды рабочих, солдат, матросов при активном участии железнодорожников стали проводить массовую проверку грузов петроградского железнодорожного узла. 10 ноября «Правда» сообщала об огромных запасах продовольствия, обнаруженных на станциях Николаевской ж. д. Среди этих запасов было 11 тыс. пудов чая, 6 тыс. пудов кофе, значительные запасы овощей. Продовольственные грузы загонялись саботажниками в такие места, где их трудно было обнаружить. В тот же день комиссаром ВРК было обнаружено на Невке, между баржами с дровами, четыре баржи с хлебом в количестве 100 тыс. пудов218. В «Правде» систематически публиковались сводки об обнаруженных десятках тысяч пудов продовольствия на станциях Петроград-Товарная, Наволочная, Петроград-Николаевской ж. д. и др.219

Комиссары Военно-революционного комитета действовали быстро и решительно. Комиссар ВРК по продовольствию Обуховского района В. И. Егоров столкнулся с полным развалом продовольственного дела. Лавки в районе были без хлеба, пекарни не имели муки, так как норма, получаемая на три дня, обычно использовалась в два дня220. Чья-то преступная рука сознательно вносила путаницу и дезорганизацию в продовольственное дело.

В. И. Егорову при помощи рабочих удалось выяснить, что в районе при 40 тыс. человек населения продовольственная управа и общество потребителей выдавали хлеба на 65 тыс. человек. Контроль над распределением продуктов не осуществлялся. Это приводило к разбазариванию продуктов. Комиссар ВРК привлек к делу учета и контроля население района, провел централизацию выпечки хлеба, развернул борьбу со спекуляцией221.

Комиссар ВРК по снабжению и продовольствию Петроградского военного округа за первые несколько дней своей работы организовал отправку на фронт 20 вагонов муки, 100 вагонов сена, 3 вагона жиров, 100 тыс. банок консервов222. Из доклада комиссара видно, что он помогал снабжению Красной гвардии. Так же действовали и другие комиссары.

Результаты деятельности ВРК и его продовольственного отдела сказались быстро. В Петрограде стали создаваться необходимые запасы продовольствия. С 30 ноября норма выдачи хлеба была повышена.

Деятельность ВРК в области продовольствия не только облегчила продовольственное положение революционной столицы, но и расчистила почву для создания новых, советских продовольственных органов. За сравнительно небольшой период деятельности ВРК систему этих новых органов полностью создать еще не удалось, однако выделение кадров комиссаров-продовольственников, борьба со спекуляцией и хищениями способствовали укреплению Народного комиссариата по продовольствию и созданию его аппарата на местах.

В продовольственной деятельности Военно-революционного комитета сформировались некоторые черты, получившие впоследствии развитие в продорганизациях диктатуры пролетариата в условиях гражданской войны и голодной блокады. Опыт первых продотрядов ВРК был использован при создании системы продовольственных отрядов, сыгравшей такую важную роль в осуществлении провозглашенной Лениным весной 1918 г. продовольственной диктатуры.

В продовольственной политике Военно-революционного комитета ясно и определенно проявилась классовая линия, линия последовательной борьбы с врагами революции, стремившимися превратить продовольственный кризис в средство удушения Советской власти. Классовый принцип распределения продуктов среди трудящихся, сплочение в ходе борьбы за хлеб широких масс городской и деревенской бедноты — все это легло в основу продовольственной политики органов диктатуры пролетариата, использовавших опыт Военно-революционного комитета.

Уже в ходе вооруженного восстания стали определяться такие функции Военно-революционного комитета, как борьба с погромами, с черносотенными, хулиганскими элементами, на которые рассчитывала контрреволюция, иными словами — борьба за революционный порядок.

Утром 24 октября в воззвании к населению Военно-революционный комитет заявил: «Гарнизон Петрограда не допустит никаких насилий и бесчинств. Население призывается задерживать хулиганов и черносотенных агитаторов и доставлять их комиссарам Совета в близлежащую войсковую часть. При первой попытке темных элементов вызвать на улицах Петрограда смуту, грабежи, поножовщину или стрельбу преступники будут стерты с лица земли»223.

Военно-революционный комитет призвал к бдительности рабочих, солдат и матросов, к борьбе с попытками контрреволюции пустить в ход такие резервы, как деклассированные элементы большого города. Под видом дешевой распродажи спирта и оружия контрреволюция спаивала и вооружала темные элементы города, натравливала их на революционных рабочих и солдат.

27 октября Военно-революционный комитет «в связи с происходящим пьянством, тайной продажей оружия и спиртных напитков» поручил коменданту 2-го Городского района «произвести обыски и облавы в подозрительных местах по соглашению с комиссаром ближайшей воинской части и подвергнуть аресту виновных»224.

Через три дня, когда постепенно стал обнаруживаться замысел контрреволюции утопить победу Советов в волне пьяных погромов, Военно-революционный комитет стал действовать с еще большей решительностью. В это время на улицах Петрограда появились провокаторы-наводчики, которые с подозрительной точностью указывали солдатам места винных и спиртных складов. В предписании Петергофскому районному Совету ВРК предлагал «увеличить охрану спирта, поставить пулемет и всякую попытку нападения и использования спирта беспощадно подавлять вооруженной силой»225. Такие же меры принял ВРК, когда был обнаружен спирт на Путиловской верфи226.

В начале ноября волна пьяных погромов стала расти. Контрреволюция подбиралась к погребам Зимнего дворца, где хранились коллекции ценных старых вин. Заговорщики рассчитывали, что здесь пьяные погромы можно будет направить непосредственно против революционных центров столицы. Нужно было организовать особенно стойкую и неподкупную охрану. 10 ноября ВРК в предписании за подписью Н. В. Крыленко приказал командиру и комитету Гвардейского флотского экипажа «немедленно назначить караул из трезвых людей в количестве сорока человек для охраны винного склада в Зимнем дворце. Люди должны быть надежными...»227.

Борьба с пьянством была борьбой с контрреволюцией. Специальные отряды красногвардейцев вылавливали и изолировали провокаторов, хулиганов и прочих нарушителей революционного порядка. Так, например, охтенские отряды Красной гвардии по указанию ВРК обходили все чайные и трактиры в районе Большой Охты и задерживали хулиганов и черносотенцев228.

Еще 29 октября при Военно-революционном комитете была создана «Особая разведка» для борьбы со всякими проявлениями контрреволюции. Сохранились документы, свидетельствующие о том, что «Особая разведка» направляла группы разведчиков-красногвардейцев «для предотвращения всяких бесчинств, хулиганских проявлений»229 и т. п. Но разведка с такими ограниченными функциями оказалась явно недостаточной. Об этом убедительно говорил опыт борьбы с юнкерским мятежом 29 октября и антисоветским походом Керенского — Краснова на Петроград. О необходимости создания крепких разведывательных, карательных органов диктатуры пролетариата говорил и опыт борьбы с контрреволюционной печатью, борьбы с саботажниками и спекулянтами. Однако этот опыт приобретался постепенно. Особенно интересно проследить накопление опыта в пределах такого органа Советской власти, как Военно-революционный комитет.

В первые дни после победы вооруженного восстания в рядах работников Военно-революционного комитета, как и в массах солдат и рабочих Петрограда, было распространено убеждение, что одержанная победа обеспечивает мирный путь, путь безболезненного развития только что родившегося Советского государства. У масс еще не было опыта ожесточенной гражданской войны, и революционные органы проявляли удивительную мягкость по отношению к врагам революции. 27 октября ВРК приказал коменданту Петропавловской крепости освободить под честное слово всех арестованных бывших министров-социалистов230. В эти же дни, 25 — 27 октября, во всех полках Петроградского гарнизона были арестованы лица, заподозренные в контрреволюционной деятельности. Арестованные были направлены в Павловский полк. Полковой комитет павловцев допросил арестованных и 27 октября, выяснив их непричастность к контрреволюции (за исключением двух офицеров), «отпустили по домам, предварительно узнав их адрес»231.

Революция проявила величайшее великодушие к своим врагам. Только постоянные монархические, кадетские и эсеро-меньшевистские заговоры, применение контрреволюцией самых гнусных и жестоких средств борьбы, провокации, саботаж, использование отбросов общества против власти рабочих и крестьян заставили Советскую власть применить насилие по отношению к насильникам и заговорщикам.

Меры борьбы с контрреволюцией, принятые Военно-революционным комитетом, носили ответный характер. Это особенно отчетливо видно на отношении революции к буржуазной печати. После 25 октября значительная часть буржуазных и эсеро-меньшевистских газет продолжала свободно выходить. Но эту свободу буржуазная и эсеро-меньшевистская печать стала использовать для распространения чудовищной лжи и клеветы о Советах, о восставших рабочих, солдатах и матросах. Тут были вопли о мнимых насилиях над участницами контрреволюционного женского батальона, о хищениях в Зимнем дворце, о погромах и разрушениях, творимых якобы в Петрограде. Газеты поместили воззвания свергнутого Временного правительства, призывавшие к гражданской войне.

В ответ на этот поток клеветы и антисоветских провокаций Совет Народных Комиссаров принял 27 октября Декрет о печати, по которому подлежали закрытию те органы прессы, которые призывали к открытому сопротивлению Советскому правительству, сеяли смуту, извращали факты, призывали к действиям преступного характера232.

Вместе с тем в декрете указывалось, что, вызванный чрезвычайными обстоятельствами, он носит временный характер, подчеркивалось, что «стеснение печати, даже в критические моменты, допустимо только в пределах абсолютно необходимых»233. В ночь на 27 октября Военно-революционный комитет направил отряды Красной гвардии в редакции и типографии буржуазных газет «Биржевые ведомости», «Речь», «День» и другие для их закрытия. Были также приняты меры к конфискации эсеровских листовок, призывающих к борьбе с Советской властью. Эти естественные и необходимые меры защиты вызвали бешеное озлобление в лагере контрреволюции. Между тем речь шла о закрытии только наиболее реакционных буржуазных газет; эсеровскую и меньшевистскую печать не трогали.

В первые дни ноября вопрос о «свободе печати» стал одним из самых важных вопросов идейно-политической борьбы. Именно по этому вопросу контрреволюция решила дать бой и вызвать кризис власти. Опираясь на мелкобуржуазные, оппортунистические элементы среди печатников, меньшевики пытались противопоставить типографских рабочих Военно-революционному комитету и рабочему классу Петрограда. 7 ноября 1917 г. на заседании ВРК была принята делегация печатников, состоявшая главным образом из меньшевиков и эсеров. Делегация предъявила ВРК требование отменить Декрет о печати, угрожая забастовкой. Это требование, направленное на защиту клеветнической и погромной печати, сопровождалось ссылками на защиту демократических свобод, на необходимость обеспечить свободу агитации в связи с выборами в Учредительное собрание и т. п. Я. М. Свердлов, Ф. Э. Дзержинский в ряде выступлений разъяснили рабочим смысл и революционную необходимость Декрета о печати.

Здесь, на заседании ВРК, столкнулись два понимания свободы печати, по сути дела — два мировоззрения. Верхушка типографских рабочих, возглавляемая меньшевиками, политически развращенная хозяевами капиталистической печати, рассматривала свободу печати как свободу призывов к свержению законного, избранного народом Советского правительства, как свободу клеветы и проповеди черносотенных погромов. В «Проекте резолюции о свободе печати» В. И. Ленин дал революционное, пролетарское обоснование подлинной свободы печати.

«Рабочее и крестьянское правительство, — писал он в те дни, — под свободой печати понимает освобождение прессы из-под гнета капитала, переход в собственность государства бумажных фабрик и типографий, предоставление каждой группе граждан, достигающей известной численности (например, 10 000), равного права на пользование соответственной долей запасов бумаги и соответственным количеством типографского труда»234. В своем выступлении на заседании ВЦИК 4 ноября 1917 г. В. И. Ленин показал, что свобода печати есть понятие историческое. Когда в результате победы Февральской буржуазно-демократической революции была закрыта царистская, монархическая печать, никто не говорил о нарушении свободы печати. Подавление реакционной царистской прессы было произведено в интересах свободы печати в условиях буржуазно-демократической революции. В октябре 1917 г. произошла социалистическая революция, и она должна была начать свои мероприятия по обеспечению свободы печати с подавления буржуазной контрреволюционной печати. «Надо идти вперед, к новому обществу, — говорил Ленин, — и относиться к буржуазным газетам так же, как мы относились к черносотенным в феврале — марте»235.

После 4 ноября 1917 г. Совнарком и ВРК переходят от отдельных актов борьбы с буржуазной печатью к широкой системе мероприятий по ликвидации всей контрреволюционной печати. Речь шла уже не о закрытии отдельных газет, которые быстро возобновляли выход под другими названиями, а о ликвидации материальной базы контрреволюционной прессы.

Необходимо было исправить также ошибки, допущенные в первые дни революции, когда анархистские организации захватили крупные типографии и стали издавать свои газеты. Была проведена планомерная конфискация типографий и введена монополия на газетные объявления. 9 ноября ВРК принял решение конфисковать контрреволюционные газеты «Народное слово», «Мира, хлеба и свободы» и «Вечерняя почта». Претенциозные названия газет прикрывали самую оголтелую черносотенную пропаганду. Конторы и типографии газет были переданы в распоряжение комиссара по делам печати236.

В фонде ВРК хранится докладная записка о проверке работы типографий в ночь с 9 на 10 ноября 1917 г. В типографии «Народного слова» было прекращено печатание воззваний партии «народных социалистов». Рабочие выделили представителей для дежурства в типографии вместе с караулом Военно-революционного комитета. В типографии газеты «Север» также было прекращено печатание контрреволюционных изданий237.

По поручению Совета Народных Комиссаров Военно-революционный комитет предложил комиссару по делам печати установить строгий контроль за исполнением Декрета о печати. Комиссар по делам печати поставил в известность «всех владельцев газет, что они подлежат ответственности перед народно-революционным судом в случае неисполнения закона о печати»238.

Несколько позже, в середине ноября, Военно-революционный комитет стал действовать более основательно и последовательно, производя не только конфискацию газет и типографий, но и передачу всего материального оборудования действующим или вновь выходящим революционным газетам. 17 ноября по предписанию ВРК была конфискована типография газеты «Новое время» и передана в распоряжение газеты «Солдатская правда». В типографию был назначен комиссар Военно-революционного комитета239. 19 ноября ВРК решил конфисковать типографию «Биржевых ведомостей» и передать ее в распоряжение газеты «Известия». «Конфискация и передача должны во избежание расхищения произойти одновременно»240, — записано в протоколе ВРК. Это решение было вызвано тем, что саботажники расхищали ценное оборудование в конфискованных типографиях. Однако попытки контрреволюционных организаций использовать типографии в антинародных целях заставили советские органы ускорить конфискацию типографий. Во второй половине ноября ВРК закрыл контрреволюционные газеты «Утро», «Трудовое слово», «Русские новости дня», «Вольность», «Русская воля», «Гроза» и другие погромные листки и конфисковал типографии, где они печатались.

Действия ВРК были направлены не только на ликвидацию контрреволюционной печати, но и на создание материальной базы для революционной советской прессы.

Вплоть до создания ВЧК Военно-революционный комитет являлся главным органом по борьбе с контрреволюцией, саботажем, спекуляцией. ВРК организовал подавление открытых военных выступлений контрреволюции, антисоветских мятежей юнкеров, Керенского-Краснова и др. ВРК разоблачил и подавил антисоветские заговоры, которые готовились в глубоком подполье контрреволюционерами различных мастей.

Городская дума стала легальным прикрытием тайных военных заговоров и мятежей. Потеряв в первые же дни восстания ключевые позиции на главных участках, оказавшись без государственного аппарата, контрреволюция бросилась в Городскую думу, стремясь превратить ее в центр сопротивления Советам. Именно здесь, в Городской думе, был создан так называемый «Комитет спасения родины и революции», который рабочие окрестили «Комитетом спасения контрреволюции». Большевистская фракция 25 октября демонстративно оставила Городскую думу в знак протеста против ее контрреволюционной позиции, когда Дума открыто заявила о поддержке ею Временного правительства, осажденного в Зимнем дворце.

Делегации Думы появились в Смольном, на заседаниях Петроградского Совета, ВЦИК, СНК и ВРК. 29 октября, в день, когда юнкера подняли антисоветский мятеж в Петрограде, делегация Городской думы на заседании ВРК предложила объединить Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов с «Советом республики», т. е. с предпарламентом. Думские делегаты, конечно, получили отрицательный ответ.

30 октября большевистская фракция Думы опубликовала обращение к населению Петрограда, в котором заявила, что Дума превратилась в арену политической борьбы против правительства мира, хлеба и свободы.

Вопрос о роспуске Городской думы стал впервые на заседании ВРК 9 ноября. На этом заседании было принято решение об аресте членов «Комитета спасения». Было сообщено, что Дума увольняет милиционеров, идущих за ВРК, поддерживает саботирующих. Дума пыталась взять на себя функции органа, который может создать центральную власть, противостоящую Совнаркому. Руководители Думы (городской голова Шрейдер и др.) вступили на путь переговоров с посольствами иностранных держав. Дума взяла на себя инициативу созыва «собора городских и земских самоуправлений». Этот «собор» был задуман как противовес II Всероссийскому съезду Советов.

16 ноября Совет Народных Комиссаров принял декрет о роспуске с 17 ноября Петроградской городской думы и назначении новых выборов на 26 ноября. Декрет Совнаркома призвал жителей столицы демократическим голосованием вынести свой приговор антинародной политике Думы. «...Ввиду того, — говорилось в декрете, — что наличный состав думского большинства, утратившего всякое политическое доверие, продолжает пользоваться своими формальными правами для контрреволюционного противодействия воле рабочих, солдат и крестьян, для саботажа и срыва планомерной общественной работы, Совет Народных Комиссаров считает необходимым призвать население столицы вынести свое решение по поводу политики городского самоуправления»241.

17 ноября вопрос о мерах по реализации декрета Совнаркома обсуждался Военно-революционным комитетом. В этот день по сведениям, полученным в ВРК, должна была собраться Городская дума. Заседание Думы было организовано как антисоветская демонстрация. Так как на заседание Думы ожидалось прибытие вооруженных контрреволюционеров, то не исключена была возможность столкновения. ВРК принял решение направить в Думу караул из дисциплинированной воинской части242.

Комиссар ВРК арестовал городского голову Шрейдера и некоторых гласных Думы, причастных к появлению в газетах антисоветского воззвания за подписью свергнутого Временного правительства.

Но контрреволюция не желала без боя сдавать такую выгодную позицию, как «демократическая дума». Думские деятели решили игнорировать декрет СНК о роспуске и продолжать свою деятельность, если же будет применена сила — объявить забастовку. 19 ноября вопрос о Думе снова встал перед ВРК. Некоторые представители большевистской фракции Думы, опасаясь последствий, которые могла вызвать забастовка служащих городского самоуправления, предлагали оставить весь аппарат Думы вместе с гласными впредь до новых выборов243.

Против такой точки зрения резко выступил Ф. Э. Дзержинский. Декрет Совнаркома должен быть реализован. Дать возможность Думе продолжать свою деятельность значило закрывать глаза на черное дело контрреволюции, свившей себе там гнездо. Дзержинский отметил совершенную недопустимость с политической точки зрения, «распустив Думу, дать ей [возможность] продолжать свое существование»244. Было принято предложение Дзержинского о направлении в Думу отряда матросов. Это решение было подтверждено на следующий день, 20 ноября.

ВРК предлагал отделить вопрос об управе как о работающем аппарате Думы, ведающем делами городского хозяйства, от вопроса о Думе, которая превратилась в политический центр контрреволюции. Однако позиция управы, которая становилась на путь саботажа, заставила ВРК принять меры по подготовке аппарата, особенно продовольственного, который мог бы быстро заменить управу. Это дело было поручено М. Н. Смит-Фалькнер и М. К. Владимирову. В тот же день, 20 ноября, ВРК принял меры к ликвидации распущенной Думы. Поручик Мазуренко решением ВРК был отстранен от должности коменданта Городской думы. Комендантом был назначен И. П. Флеровский. Военно-революционный комитет ликвидировал также «Комитет спасения родины» и «Комитет общественной безопасности».

«Комитет общественной безопасности» пытался замаскировать свою контрреволюционную деятельность заявлениями о необходимости защиты всех граждан. Еще 9 ноября представители «Комитета общественной безопасности» выступали на заседании ВРК от имени городской милиции с предложениями запретить ночные обыски и облавы, причем даже делалась оговорка: «...за исключением, когда Военно-революционный комитет найдет это необходимым»245. Принятие этого предложения связало бы инициативу районных Советов, которые вынуждены были принимать срочные меры по ликвидации контрреволюционных заговоров и не могли в каждом отдельном случае согласовывать свои действия с ВРК.

«Комитет общественной безопасности» предложил также отменить специальные пропуска для выезжающих из Петрограда, мотивируя это тем, что в интересах решения продовольственного вопроса нужно вывезти как можно больше людей из столицы. Между тем речь шла отнюдь не об интересах населения, а о беспрепятственном отъезде из столицы контрреволюционного офицерства и чиновничества, руководителей и участников антисоветских организаций, которых необходимо было изолировать и обезвредить в Петрограде. ВРК отверг оба предложения «Комитета общественной безопасности».

В связи с этим обсуждением встал вопрос о самом этом комитете. Большевичка Л. Н. Сталь в своем выступлении на ВРК отметила, что если задачей «Комитета общественной безопасности» действительно является защита безопасности граждан, то при наличии такого авторитетного органа, как Военно-революционный комитет, существование его является совершенно излишним246. Однако «Комитет общественной безопасности» еще некоторое время продолжал действовать, и его представители даже выступали на заседаниях ВРК 14 и 16 ноября 1917 г.

Народ бдительно следил за врагами революции, и Военно-революционный комитет был всегда готов действовать, отражать удары контрреволюции и самому наносить ей удары.

* * *

Процесс ликвидации ВРК представляет большой интерес, так как позволяет сделать выводы о месте ВРК в истории создания Советского государства.

Во второй половине ноября 1917 г. Военно-революционный комитет все в большей и большей степени стал выполнять задачи, связанные с борьбой с контрреволюцией, саботажем, спекуляцией, оказывал значительную помощь в укреплении новых органов власти. В результате дезертирства Рыкова строительство Народного комиссариата внутренних дел и слом аппарата старого Министерства внутренних дел затормозились. Функции советского органа, ведающего внутренними делами, взял на себя Военно-революционный комитет. На заседании Совнаркома 15 ноября 1917 г. В. И. Ленин разъяснил, что Военно-революционный комитет пока заменяет Министерство внутренних дел247. В зачеркнутой записи протокола этого же заседания отмечено: «Предложение тов. Ленина передать Министерство внутренних дел Военно-революционному комитету, создать маленькое бюро для управления министерством»248. Одновременно было предложено ввести в коллегию при комиссаре по внутренним делам группу членов Военно-революционного комитета. Важнейшей задачей этой группы стало руководство советским строительством.

Из текста протокола заседания Совнаркома от 15 ноября видно, что в ходе обсуждения возник вопрос о возможной ликвидации Военно-революционного комитета. Против этого выступил Я. М. Свердлов, который предложил «Военно-революционный комитет пока не упразднять, но значительно разгрузить его, выделив лучших работников для управления Министерством внутренних дел»249. На следующий день Совнарком принял решение о назначении народным комиссаром по Министерству внутренних дел Г. И. Петровского, а в коллегию при народном комиссаре были назначены среди других членов Военно-революционного комитета Ф. Э. Дзержинский, М. Я. Лацис, М. С. Урицкий и П. Б. Лазимир.

Таким образом, в деятельности ВРК определялось как главное руководство аппаратом вновь создаваемого Народного комиссариата внутренних дел.

По мере расширения круга вопросов, которыми занимались молодые органы диктатуры пролетариата, и укрепления этих органов все больше проявлялся параллелизм в работе Военно-революционного комитета и наркоматов. 25 ноября на заседании Совета Народных Комиссаров был поставлен вопрос о разгрузке Военно-революционного комитета и передаче ряда его функций в народные комиссариаты. Совнарком принял постановление: «...разгрузить Военно-революционный комитет от излишней работы. Для этой цели предложить всем ведомствам принять у Военно-революционного комитета все касающиеся их ведомств дела.

Так, например:

Комиссариату продовольствия — все дела по снабжению одеждой, обувью и т. п., по снабжению Красной гвардии, отправке продовольственных отрядов и пр., комиссариату по иностранным делам — выдачу заграничных паспортов. Комиссариату военному — заведование военными комиссарами.

Комиссариату внутренних дел — заведование гражданскими комиссарами и отделом печати.

Комиссариату путей сообщения — заведование железнодорожными комиссарами.

Комиссариату юстиции — следственная комиссия.

Комиссариату государственного призрения — дела призрения и т. д.»250.

Так по мере укрепления новых государственных органов Военно-революционный комитет все более терял характер универсального и чрезвычайного органа. Однако это не сразу стало ясно всем членам Военно-революционного комитета. В конце ноября — начале декабря частым явлением стали конфликты ВРК с отдельными наркоматами и ведомствами.

В 20-х числах ноября на заседании ВРК, как это видно из протоколов, не раз возникали вопросы о необходимости реорганизации всей работы комитета, оживления деятельности отделов и т. д. Об этом свидетельствует также письмо секретаря ВРК С. И. Гусева, написанное, очевидно, в конце ноября. «В Военно-революционном комитете, — писал он, — неоднократно обсуждался вопрос о постановке работы ВРК, принимались резолюции об образовании отделов и комиссий, с назначением в каждый отдел членов ВРК, о постоянных дежурствах членов бюро и т. д. Все эти постановления оставались невыполненными, и работа ВРК велась в прежнем беспорядочном, хаотическом виде. Никаких надежд на то, что удастся упорядочить работы ВРК, нет, ибо члены ВРК посещают комитет случайно, заседания происходят без установленного порядка дня, причем мелкие дела нередко вытесняют крупные и срочные дела»251.

Все, о чем писал С. И. Гусев, отнюдь не было признаком кризиса деятельности Военно-революционного комитета. Это был процесс естественного сужения его функций в связи с расширением работы народных комиссариатов. Многие члены ВРК реже и реже бывали на его заседаниях, потому что они целиком были поглощены работой по строительству центральных советских органов.

Вместе с тем функции борьбы с контрреволюцией по-прежнему сохранялись за Военно-революционным комитетом. В ВРК стекались сведения о всех передвижениях контрреволюционных сил, о замыслах заговорщиков, о деятельности различных антисоветских организаций. По сигналу солдат ВРК сорвал планы Союза казачьих войск о переброске казачьих дивизий на помощь Каледину. По заявлениям низших служащих были обнаружены и ликвидированы очаги саботажа в ряде учреждений. ВРК изолировал активных контрреволюционеров и вопреки всем усилиям эсеров и меньшевиков освободить арестованных заговорщиков держал их под арестом. ВРК ликвидировал «Комитет спасения», «Комитет общественной безопасности» и прочие контрреволюционные организации. Он проводил разоружение контрреволюционеров, массовые обыски в богатых кварталах в поисках оружия и продовольствия, вел разведку в лагере врагов революции. Однако Военно-революционный комитет все же не мог полностью справиться со сложной задачей борьбы с контрреволюцией.

Контрреволюция переходила к методам скрытого саботажа. Заговорщики, вредители, антисоветские организации забились в глубокое подполье. Борьба принимала более сложные формы, и в интересах дальнейшего укрепления завоеваний революции и ее защиты необходим был новый орган диктатуры пролетариата, который не отвлекался бы ни на какие другие дела и был специально предназначен только для подавления врагов Советов, саботажников, мятежников.

В этих условиях в ВРК возникла идея о создании более совершенного, специального органа для борьбы с контрреволюцией. Эту идею впервые выдвинул Ф. Э. Дзержинский на заседании ВРК 21 ноября. В протоколе ВРК от 21 ноября имеется запись: «Слушали: вопрос о комиссии для борьбы с контрреволюцией. Товарищ Дзержинский предлагает организовать такую комиссию. Предложение принимается»252.

5 декабря 1917 г. Военно-революционный комитет в специальном обращении известил о выполнении своих боевых задач, о ликвидации всех отделов и передаче всех дел соответствующим отделам ВЦИК, Совету Народных Комиссаров, Петроградскому и районным Советам. Была образована ликвидационная комиссия.

До сформирования нового органа функции борьбы с контрреволюцией были возложены на ликвидационную комиссию Военно-революционного комитета. Таким образом, в самом постановлении Совнаркома была подчеркнута преемственность Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией, саботажем, спекуляцией и преступлениями по должности с деятельностью Военно-революционного комитета.

 


 

Глава II

СТАНОВЛЕНИЕ ЦЕНТРАЛЬНЫХ ОРГАНОВ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА

Второй Всероссийский съезд Советов положил начало созданию высших органов власти и органов управления — ВЦИК, Совнаркома и народных комиссариатов. Это был творческий созидательный процесс, в котором участвовали миллионы тружеников города и деревни, солдаты и матросы. Практические пути этой созидательной работы, особенно по организации центрального советского государственного аппарата, еще не были испытаны. Только творческая деятельность самих миллионных масс, направляемая Коммунистической партией, могла сократить исключительно трудные поиски, способствовать быстрому освобождению от неизбежных ошибок и закрепить завоеванную в Октябре диктатуру пролетариата.

В этих поисках партия опиралась на опыт Парижской коммуны, опыт борьбы народных масс в 1905 и 1917 гг., который был обобщен Лениным в его трудах «Государство и революция», «Грозящая катастрофа и как с ней бороться», «Удержат ли большевики государственную власть?». Основной вывод из этого опыта приводил к необходимости слома старой государственной машины и создания нового. Советского государства.

 


 

Начало «периода Смольного»

Ленин назвал первый период советского государственного строительства «периодом Смольного». В этот термин Ленин вкладывал совершенно точный смысл. Он имел в виду период становления советского государственного аппарата. Это было время, когда чиновники старых министерств саботировали, а новые органы власти — народные комиссариаты формировались в Смольном, опираясь на помощь Военно-революционного комитета, столичных и местных Советов, массовых организаций трудящихся, Всероссийских съездов рабочих и крестьянских организаций.

Каковы хронологические рамки этого периода? Его нельзя ограничить временем до 15 ноября 1917 г., когда Совнарком принял решение перенести работу народных комиссаров в соответствующие министерства. Впервые на это постановление Совнаркома обратил внимание С. А. Пионтковский1. Однако он не совсем точно изложил постановление, отметив, что СНК решил перенести работу народных комиссариатов в министерства. В действительности же речь шла не о комиссариатах, а о комиссарах. Комиссариаты как новые советские органы должны были оставаться в Смольном. В изложении С. А. Пионтковского оставалось неясным, где должно было находиться Советское правительство. Приведем постановление по протоколу: «Советское Правительство остается в Смольном. Народные Комиссары переносят свою работу в соответствующие министерства, назначая там определенные часы своего присутствия. К вечеру Комиссары собираются в Смольном для совещания и для осуществления контакта с другими демократическими организациями»2.

Как видно из этого документа, «период Смольного» отнюдь не заканчивался 15 ноября: Советское правительство оставалось в Смольном, деятельность народных комиссариатов в контакте с демократическими организациями также должна была проходить в Смольном.

«Период Смольного» — это прежде всего период формирования центральных органов Советской власти и подавления саботажа в министерствах. Этот период соответствует Триумфальному шествию Советской власти — от 25 октября 1917 г. до середины февраля 1918 г.

Народные комиссариаты всю свою работу проводили в Смольном. Так, в Смольном расположились комиссариаты финансов, земледелия, иностранных дел и др. В. Д. Бонч-Бруевич отмечает, что в Смольном создавались в эти первые дни «временные управленческие аппараты... комиссариатов»3. В Смольном формировались основные звенья почти всех народных комиссариатов. Временным же было только их пребывание в Смольном. Саботаж чиновников в министерствах только ускорял процесс создания комиссариатов в Смольном. Нельзя было принимать иностранных послов и дипломатических представителей в саботировавшем МИДе — организовали такой прием в Смольном, в Комиссариате по иностранным делам. Министерство земледелия саботировало реализацию предначертаний ленинского Декрета о земле — в Смольном за это дело взялся Народный комиссариат земледелия. Когда В. Р. Менжинский укрепил в одной из комнат Смольного надпись «Комиссариат финансов»4, то в этом как бы символизировалось, что все народные комиссариаты начинают свою созидательную работу здесь, в штабе социалистической революции.

Именно в это время складывается структура высших органов власти Советского государства, определяются их функции и взаимоотношения ВЦИК и СНК.

Накопив накануне социалистической революции огромный опыт в строительстве Советов как органов восстания и власти (особенно в сентябре — октябре 1917 г.), рабочий класс все же не имел никакого опыта в создании центральных органов власти. Столичные и местные Советы смело брались за решение самых насущных жизненных вопросов — рабочего и жилищного, продовольственного и топливного. Они строили свои вооруженные силы — отряды Красной гвардии, проводили борьбу с контрреволюцией. Но существовавшим в центре органам буржуазно-помещичьей власти — Временному правительству, министерствам, по сути дела, не противостояли центральные советские органы. Избранный на I съезде Советов Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет уже вскоре после своей организации превратился в придаток к правительству Керенского. Не случайно аппарат ВЦИК 1-го созыва не только присоединился к саботажу чиновников, но вместе со своими эсеро-меньшевистскими руководителями превратился в один из центров организации контрреволюционного саботажа. Таким образом, и этот аппарат центрального советского органа не только не мог быть использован при строительстве нового, Советского государства, но и подлежал ликвидации, так как превратился в один из центров саботажа.

II Всероссийский съезд Советов, избрав ВЦИК и СНК, создал этим самым верховный орган власти и ответственное перед этим органом правительство.

Идея создания Советского правительства предшествовала самому созданию Совета Народных Комиссаров. Лозунг «Вся власть Советам!» уже в период мирного развития революции предполагал создание Советского правительства из руководящих партий Советов. «...С. Р. Д. есть единственно возможная форма революционного правительства...» — писал В. И. Ленин в Апрельских тезисах5.

В день 25 октября вопрос о создании Советского правительства впервые встал практически. Нужно было найти определенную форму для Советского рабоче-крестьянского правительства.

Пролетарская революция не украшала себя, не одевала своих деятелей в тогу, не устраивала мистерий поклонения Верховному существу, подобно буржуазной революции XVIII в. во Франции. К. Маркс говорил о пролетарской революции, что ей чуждо это украшательство. Однако революция не могла быть безразличной к форме, в которую облекались новые учреждения, новые государственные организации. Речь шла о том, чтобы новое правительство не только по характеру своей политики, но и по способам и формам своей организации обеспечило проведение программы социалистической революции. Новое правительство должно было коренным образом отличаться от всех существовавших ранее правительств России как по существу политики, так и по формам организации. И это различие должно было найти выражение, доступное самым широким массам. Вопрос о формировании и составе Советского правительства дважды обсуждался Центральным Комитетом партии — 24 и 26 октября. Эго подтверждается воспоминаниями В. П. Милютина и А. В. Луначарского. В воспоминаниях «Смольный в великую ночь» А. В. Луначарский писал о «комнатушке Смольного» где в его присутствии «выбирали руководителей обновленной России»6. Обстановка комнаты весьма напоминает такое же описание В. П. Милютина. А. В. Луначарский вспоминает также об обстоятельствах своего назначения: «Это было в день составления первого Совнаркома. Мне сказали, что ЦК партии, подбирая состав правительства, решил поручить мне Народный комиссариат по просвещению. Новость была волнующая, даже пугающая той громадной ответственностью, которая возлагалась на мои плечи»7. Из текста ясно, что А. В. Луначарский участвовал в первом и не присутствовал на втором заседании ЦК, где рассматривался состав СНК.

О заседании 24 октября рассказывает В. П. Милютин8. Центральный Комитет собрался в комнате № 36, на первом этаже Смольного института. «Посреди комнаты — стол, вокруг — несколько стульев, на полу сброшено чье-то пальто... Время от времени стук в дверь: поступают сообщения о ходе событий; вопрос еще не решен — на нашей ли стороне победа или нет; но соотношение сил вполне определилось — перевес на нашей стороне»9. На заседании, по свидетельству В. П. Милютина, рассматривался вопрос о составе и названии нового правительства.

В названии Советского правительства нужно было отразить как его классовый характер, так и состав и формы организации. В. И. Ленин тщательно изучил опыт строительства Советов в 1917 г. и использовал этот опыт при формировании Советского правительства. Об этом свидетельствует ленинский набросок схемы Советского правительства, который был составлен, видимо, между 24 и 25 октября10. Возможно, этот документ был составлен Лениным в ночь на 25 октября, во время заседания ЦК.

В наброске В. И. Ленин наметил: «Немедленное создание... Комиссий народных комиссаров... (м[инист]ры и т[овари]щи м[инист]ра)»11. В этом документе В. И. Ленин дает точное обозначение классового характера нового правительства: рабочее и крестьянское правительство12.

В наброске намечалась такая структура будущего правительства: Комиссия революционного порядка, Комиссия законодательных предположений, Комиссии по отраслям государственной деятельности (в наброске упоминалась только одна — Народного просвещения). Ленин наметил также издание правительственных органов — «Вестник рабочего и крестьянского правительства» и «Собрание узаконений и распоряжений и актов правительства»13.

В резолюции, написанной В. И. Лениным и принятой Петроградским Советом 25 октября, будущее правительство уже называлось «рабочим и крестьянским правительством» и определялась его программа14. Но, видимо, Ленин не удовлетворился этим обозначением. Нужно было соединить то название, которое Ленин наметил в своем наброске («Комиссии народных комиссаров»), с классовой характеристикой правительства, как она определялась в том же наброске и на заседании Петроградского Совета.

26 октября Центральный Комитет под председательством В. И. Ленина рассмотрел вопрос о составе Советского правительства15. Это произошло до открытия второго заседания съезда Советов. На заседание ЦК были приглашены представители левых эсеров Б. Д. Камков, В. Б. Спиро и В. А. Карелин, которым предложили принять участие в новом правительстве. Однако левые эсеры тогда отказались войти в правительство. На этом заседании был решен вопрос о форме организации правительства и его названии. Работая в тот же день, 26 октября, над текстом декрета о создании нового правительства, Ленин выработал окончательную формулу, заменив слово «Комиссия» словом «Совет»: «...временное рабочее и крестьянское правительство, которое будет именоваться Советом Народных Комиссаров»16.

В. И. Ленин не только продумал схему построения центральных органов власти, но и наметил их соотношение и дал им точное название. Ясность, простота и вместе с тем точное научное определение были найдены в этом названии. «Совет» обозначал форму организации и происхождение правительства из недр той организации, которая была создана революционным творчеством рабочих, крестьян, солдат. Название «народный комиссариат» находилось в соответствии с марксистско-ленинской теорией слома старого государственного аппарата и создания нового, Советского государства. «Комиссар» в сознании народа противостоял «министру», а название «народный» говорило о направлении политики правительства, избранного на съезде Советов. Обозначение «временное» говорило о том, что правительство создается до принятия конституционных основ Советского государства, которые должно принять Учредительное собрание или верховный советский орган — съезд Советов.

Декрет II Всероссийского съезда Советов об образовании рабочего и крестьянского правительства дает определение структуры и функций нового правительства. Руководство («заведование») отдельными отраслями государственной жизни поручалось комиссиям, возглавляемым народными комиссарами. «Правительственная власть, — говорилось в декрете, — принадлежит коллегии председателей этих комиссий, т. е. Совету Народных Комиссаров»17. Задачи правительства были очерчены в декрете как задачи по реализации программы II съезда Советов, «в тесном единении с массовыми организациями рабочих, работниц, матросов, солдат, крестьян и служащих».

Государственная власть, которая родилась из революционного переворота, не отделяла себя от массовых революционных организаций. Решительно борясь против всяких проявлений синдикализма, против попыток некоторых профсоюзных организаций, присвоить себе функции государственной власти, Совет Народных Комиссаров вместе с тем строил всю свою работу на широком привлечении организаций трудящихся к государственной деятельности.

Всю текущую государственную работу Совнарком проводил через наркоматы. В самом Совнаркоме был очень незначительный аппарат. По данным М. П. Ирошникова, в Управлении делами СНК в петроградский период его деятельности работало от 58 до 65 человек18. Структура аппарата СНК была предельно простой: Управление делами, Секретариат, финансовый отдел, отдел или бюро печати — таковы основные звенья аппарата СНК. Все они имели только вспомогательный, организационный характер.

Важным результатом деятельности СНК в это время является его законодательное творчество по насущным вопросам революции и жизни народа. С 27 октября по 17 ноября СНК принял и опубликовал около 50 важнейших декретов, постановлений и директив. Среди них такие, как Декрет о печати, о порядке утверждения и опубликования законов, об увеличении пенсий рабочим, о сокращении численности армии, расширении прав городских самоуправлений в продовольственном деле, о борьбе с контрреволюцией и спекуляцией, о моратории по векселям и исполнительным листам, об уничтожении сословий и гражданских чинов, о рабочем контроле и др. За это время ВЦИК и СНК приняли ряд государственных актов конституционного характера — Декларацию прав народов России, Наказ о взаимоотношениях ВЦИК и СНК, декрет о праве отзыва делегатов и др.

Был ли у партии большевиков, у Ленина накануне взятия власти план государственной деятельности, план строительства нового государства?

Буржуазные и мелкобуржуазные газеты неоднократно писали еще до Октября, что у большевиков никакого плана нет, что они если и возьмут власть, то неизбежно провалятся, так как не будут знать, что им с этой властью делать. Эти утверждения еще громче зазвучали в статьях и речах лидеров антисоветских партий после Октября. «Большевики плывут по течению», «их несет стихия», «не ведают, что творят», «ведут Россию к гибели» — такие и подобные откровения «украшали» страницы «Речи», «Рабочей газеты», «Дела народа» и других подобных изданий. Нередко кадетские и эсеро-меньшевистские «пророки» ссылались при этом на слова Ленина, что Советы на местах не должны ждать указаний сверху, а действовать по своей инициативе.

Ленин действительно говорил это. Но не желающие слышать не услышали, что в этих словах звучала глубочайшая вера Ленина в творческие возможности масс, а отнюдь не отказ от единого, сверху рекомендуемого плана строительства нового государства. Законодательное творчество высших советских органов шло в русле той программы, которую Ленин разработал еще накануне Октября в своих трудах «Грозящая катастрофа и как с ней бороться», «Удержат ли большевики государственную власть?», «Государство и революция» и других программных документах большевизма.

С самого начала создания Советского правительства комиссии по заведованию отдельными отраслями государственной жизни были задуманы как основа нового центрального государственного аппарата. Но это не означало немедленного уничтожения старых министерств. Напротив, интересы революции, народа требовали продолжения бесперебойной работы почти всех министерств, особенно таких, как финансов, продовольствия, путей сообщения, почт и телеграфа. Даже такие министерства, как юстиции, военное, просвещения, которые в той или иной степени участвовали в подавлении или затемнении сознания народных масс, не могли быть сразу, одним приемом ликвидированы. Такие функции этих органов старой власти, как, например, управление транспортом, связью, снабжение многомиллионной армии на фронте, материальное обеспечение сети школ, не могли быть сразу изъяты из ведения старых органов. Ломка старого государственного аппарата должна была пройти через ряд стадий, и первой из них являлась стадия подчинения старого аппарата новой, Советской власти. Перед народными комиссарами, избранными в первый состав Совнаркома, стояла двойная задача — строить новый центральный аппарат и подчинять себе старый аппарат, постепенно ликвидируя его.

Необходимо было овладеть связями старого аппарата, отобрать ту часть чиновничества, которую можно было использовать. Министерства, не выполнявшие функций непосредственного подавления масс, должны были продолжать свою работу под контролем народных комиссаров. В обращении наркома просвещения А. В. Луначарского к гражданам России отмечалось, что «текущие дела должны идти пока своим чередом через Министерство народного просвещения»19.

Вот почему народные комиссары в первые месяцы выступали и как комиссары по соответствующему министерству, и как руководители вновь создаваемых наркоматов. Особенно это относится к наркомам просвещения, финансов, внутренних дел, военных дел, почт и телеграфа.

В. Р. Менжинский 30 октября 1917 г. подписал постановление об открытии банков как заместитель народного комиссара по Министерству финансов. Так же он подписывает ряд декретов в ноябре 1917 г. Однако тогда же, в ноябре 1917 г., В. Р. Менжинский подписывает некоторые декреты как «комиссар по делам финансов»20. Н. П. Авилов 3 ноября подписал декрет как народный комиссар почт и телеграфов, 12 ноября — как народный комиссар по Министерству почт и телеграфов21. В коллегиях новых органов, народных комиссариатов, иногда выделяли одного из членов коллегии для управления старым министерством22. В некоторых случаях ядро нового комиссариата создавалось при комиссаре по министерству. 16 ноября Совет Народных Комиссаров, как уже указывалось, назначил Г. И. Петровского комиссаром по Министерству внутренних дел, а большую группу работников Военно-революционного комитета — в коллегию при народном комиссаре по Министерству внутренних дел23. Таким образом, здесь ядро нового комиссариата создавалось сразу же, параллельно со «взятием», т. е. с ломкой, старого министерства.

В этих на первый взгляд формальных признаках мы усматриваем отражение двух сторон единого процесса — ломки старого государственного аппарата и созидания нового.

Когда проводились мероприятия по использованию или ломке старого аппарата, на первый план выступал народный комиссар по соответствующему министерству. Когда речь шла о формировании нового аппарата, народный комиссар не упоминал министерства, а выступал как глава наркомата. Конечно, не всегда это различие четко проводилось, не всегда его можно обнаружить, по само существование в одном лице комиссара по старому министерству и народного комиссара — руководителя нового комиссариата говорило о единстве процессов ломки и созидания. В декабре 1917 г. народные комиссары все реже и реже выступали как комиссары по министерствам, что свидетельствовало об успешном подавлении саботажа, о ломке старых министерств и укреплении наркоматов24.

Однако было бы ошибочным рассматривать внутреннюю организацию Совнаркома и наркоматов первых месяцев как нечто уже устоявшееся и окончательно оформившееся. Были попытки в ноябре — декабре 1917 г. зафиксировать в государственном акте «внутреннюю конституцию» Совета Народных Комиссаров. На заседании Совнаркома 20 ноября в связи с обсуждением вопроса об организации финансового отдела при СНК встал вопрос об уставе СНК. В наброске проекта постановления было отмечено, что внутренняя конституция Совета Народных Комиссаров предполагает два учреждения — сметную и исполнительную комиссии. ВЦИК предлагалось обсудить соответственные пункты «внутреннего устава» Совета Народных Комиссаров25.

Подготовка этого «внутреннего устава» была поручена П. И. Стучке. Подготовленный им документ был поставлен на обсуждение Совнаркома 30 ноября. Однако в принятом постановлении было записано: «Писаной конституции не устанавливать»26. Из всех вопросов «внутреннего устава» был решен только самый неотложный: «...на заседаниях Совета Народных Комиссаров присутствуют представители тех коллегий (наркоматов), которых касается обсуждаемое дело»27.

В списке наркоматов (комиссий), обозначенных в декрете II Всероссийского съезда Советов о создании Советского правительства, мы видим ряд особенностей, коренным образом отличающих этот состав от министерств Временного правительства.

По военным и морским делам в составе нового правительства II съезд Советов создал комитет, в который вошли три народных комиссара — В. А. Антонов-Овсеенко, Н. В. Крыленко, П. Е. Дыбенко. Таким образом, сразу был зафиксирован курс на объединение функций, ранее принадлежавших военному и морскому министерствам. Создание комитета свидетельствовало также о курсе на демократизацию всего строя жизни армии, т. е. на ломку того старого армейского аппарата, который являлся опорой буржуазии. Об этом же свидетельствовал и состав Комитета по военным и морским делам: работники Военной большевистской организации, прапорщик и матрос, становились во главе всего военного дела.

Впервые в составе правительства создавалась Комиссия по делам национальностей во главе с И. В. Сталиным. Создание такой комиссии свидетельствовало, что национальная политика, политика освобождения угнетенных ранее народов и национально-государственного строительства, будет занимать важное место в деятельности Совета Народных Комиссаров.

По способу своего образования первый Совет Народных Комиссаров отличался не только от всех предшествующих правительств как правительство, созданное Советами, но и от последующих составов СНК тем, что он был избран непосредственно Всероссийским съездом Советов. Последующие съезды избирали ВЦИК, который, в свою очередь, формировал Совет Народных Комиссаров. Такая исключительность в способе образования правительства на II съезде Советов объяснялась условиями революционного переворота, необходимостью немедленно приступить к работе, еще до того, как сконструируется ВЦИК.

Первое заседание СНК состоялось ранним утром 27 октября.

В тот же день состоялось второе заседание Совета Народных Комиссаров28. На этом заседании СНК утвердил Декрет о печати и постановление о созыве Учредительного собрания в назначенный срок. В тот же день В. И. Ленин подписал постановление правительства о расширении прав городских самоуправлений в продовольственном деле29.

Итак, подавление контрреволюционной печати, точное заявление о созыве в срок Учредительного собрания, развязывание инициативы местных организаций в разрешении продовольственного кризиса — таков круг вопросов первого дня законодательной деятельности Совнаркома.

В этот же день, 27 октября, состоялось первое заседание ВЦИК 2-го созыва. Временным председателем ВЦИК был избран Л. Б. Каменев. Было создано пять комиссий, в том числе по организационным вопросам, по подготовке Всероссийского съезда крестьянских Советов и по выработке инструкций эмиссарам ВЦИК, направляемым на места30.

Первые же шаги новых центральных органов Советской власти были сделаны в ожесточенной борьбе с контрреволюцией и мелкобуржуазными капитулянтами.

 


 

Борьба с «викжелянием»

В дни Великой Октябрьской социалистической революции российская буржуазия действовала двумя методами, испытанными во многих революциях прошлого. При помощи казаков Краснова под Пулковом и юнкеров Руднева на улицах Москвы она пыталась подавить социалистическую революцию вооруженной рукой. Одновременно она полностью использовала «парламентский» метод переговоров, имевший целью «мирно» заменить Советское правительство переходным кабинетом во главе с «социалистами» — Авксентьевым или Черновым. За ним, по замыслу кадетов, должны были появиться «настоящие» хозяева. Речь идет, конечно, не о сознательно разработанном плане — такого оформленного плана не было, а о конкретном содержании и объективном значении политики буржуазных и мелкобуржуазных партий в эти исторические дни.

Центром пересечения различных «нейтральных» и открыто антисоветских сил неожиданно оказалась весьма до этого незаметная в политической жизни страны организация — Всероссийский исполнительный комитет железнодорожников (Викжель). Не случайно именно Викжель был избран кадетами, эсерами и меньшевиками как политический плацдарм борьбы с Октябрьской революцией. Будучи формально беспартийной профессиональной организацией, Викжель фактически находился под влиянием кадетствующих «народных социалистов», эсеров и меньшевиков. Имея в своих руках аппарат управления железными дорогами, Викжель обладал выгодными позициями. Пока огромная армия железнодорожников не высказала своего отношения к событиям, с Викжелем приходилось считаться.

Когда Викжель 28 октября постановил сохранять нейтралитет и не принимать участия в борьбе, не перевозить войск и т. д., на это никто особенного внимания не обратил. Но на следующий же день, 29 октября, Викжель обратился с телеграммой «Всем, всем, всем», в которой ультимативно предлагал немедленно приступить к переговорам о создании «однородного социалистического правительства», угрожая в случае отказа от переговоров остановкой железных дорог. Вот тут голос Викжеля прозвучал для всей мелкобуржуазной демократии как голос надежды, и на этот призыв стали быстро слетаться представители «социалистических» партий. Здесь встретились меньшевики-оборонцы и меньшевики-интернационалисты, эсеры правые и левые, народные социалисты и представители Всероссийского Совета крестьянских депутатов.

29 октября в «Новой жизни» под кричащим заголовком «Революция в опасности» было опубликовано воззвание от имени левых эсеров, меньшевиков-интернационалистов, партии польских социалистов и других групп «К обоим лагерям революционной демократии» с призывом найти путь к соглашению во имя создания однородно-демократической власти. Левые эсеры участвовали в разработке планов о замене ВЦИК «Народным советом» и Советского правительства «однородным министерством». Камков, Карелин и другие ежеминутно грозили, что откажутся от сотрудничества со Смольным. Причину невыполнения этих угроз раскрыл Алгасов. «Нам не удалось бы объяснить массам, почему мы ушли от революции, — говорил он на I съезде партии левых эсеров. — Не оттого же, в самом деле, что большевики встретили отказом наше требование открыть 2 — 3 буржуазные газеты»31. Было бы ошибкой не видеть различных политических групп среди участников совещания при Викжеле. Необходимо было разоблачить попытки правых эсеров и меньшевиков внести раскол в лагерь восставших и предпринять все возможное для того, чтобы оторвать левых эсеров от позиций соглашательства с мелкобуржуазной контрреволюцией.

Большевики не отвергали возможности вхождения представителей других демократических партий в правительство, созданное II съездом Советов. На заседании ЦК партии большевиков днем 29 октября было единогласно принято решение: «ЦК признает необходимым расширение базы правительства и возможное изменение его состава»32. Тут же были приняты принципиальные решения: о создании правительства верховным советским органом — ВЦИК, перед которым оно ответственно; о незыблемости программы правительства, выраженной в Декретах о мире и земле. Решено было также пополнить ВЦИК представителями ушедших со съезда партий, железнодорожников, почтово-телеграфного союза и других подобных организаций33. Делегатами на переговоры при Викжеле были выделены Сокольников и Каменев.

29 октября в 5 час. вечера открылось заседание ВЦИК.

Следует отметить, что ни на заседании ЦК партии большевиков 29 октября, ни в работе пленума ВЦИК В. И. Ленин в этот день участия не принимал. Он полностью был занят руководством военными действиями против наступавших на Петроград казаков Краснова и поднявших мятеж юнкеров.

Заседание ВЦИК открылось выступлением представителя Викжеля — левого эсера М. Ф. Крушинского, который прочитал обращение Викжеля и предложил выделить делегатов для участия в работе совещания при Викжеле34. 29 октября совещание при Викжеле выделило комиссию, которой было поручено подготовить предложения о составе власти.

Позиция правой части совещания при Викжеле менялась буквально на глазах, в прямой зависимости от хода военных действий. От резкого осуждения вооруженного восстания и требования разоружения красногвардейцев, роспуска ВРК и создания правительства без большевиков до предложений сформирования кабинета из партий «от большевиков до народных социалистов» — таков диапазон этих требований. Но что оставалось неизменным на всех этапах переговоров в позиции меньшевиков и правых эсеров — это отказ от Советского правительства.

Ленин узнал о переговорах при Викжеле поздно ночью 29 октября. По его предложению была срочно созвана большевистская фракция ВЦИК для обсуждения вопроса о переговорах. Ленин выступил на фракции с резким осуждением колебаний по основным вопросам — о программе, принятой II съездом Советов, и о признании съезда единственным источником государственной власти. Это выступление Ленина, как и постановление фракции, не сохранилось35. Но позиция Ленина ясно выражена в радиограмме, посланной утром 30 октября, — «Всем. Всем». В этом документе Ленин сообщал о подавлении восстания юнкеров 29 октября, о мобилизации всех сил для разгрома похода Краснова-Керенского на Петроград, о принятых II съездом Декретах о мире и земле. «Советское правительство принимает все меры к тому, чтобы предупредить кровопролитие. Если избегнуть кровопролития не удастся, если отряды Керенского все же начнут стрелять, Советское правительство не остановится перед беспощадными мерами подавления нового керенско-корниловского похода», — писал Ленин36. В тот же день Ленин выступил в Смольном перед группой делегатов-фронтовиков, а затем на совещании полковых представителей Петроградского гарнизона37.

Главный вопрос, вопрос о судьбах революции, решался в вооруженной борьбе с войсками Краснова. Переговоры с Викжелем Ленин рассматривал как «дипломатическое прикрытие военных действий»38.

Рано утром 30 октября меньшевику Ф. И. Дану казалось, что войска Керенского — Краснова вот-вот вступят в столицу. Соответственно он требовал полного разоружения Красной гвардии. В 11 час. утра пришли сообщения о сражении под Пулковом и признаках разложения казаков. Тут Ф. И. Дан, А. А. Плансон, А. С. Посников стали затягивать переговоры. Вечером 30 октября обстановка коренным образом изменилась. Войска Краснова были разбиты. Когда в третий раз в тот день собралось совещание при Викжеле, эсеры и меньшевики уже призывали к перемирию. Тут не оставалось места для предложений о разоружении Красной гвардии и роспуске ВРК — викжелевцы призывали к «немедленному заключению перемирия» и «прекращению военных действий». Еще вчера Дан предлагал считать II Всероссийский съезд «несостоявшимся». Вечером 30 октября викжелевцы предлагали создать «Народный совет» и соглашались предоставить в этом предпарламенте 16% мест ВЦИКу, избранному II съездом Советов.

Вокруг идеи «Народного совета» стали объединяться силы мелкобуржуазной контрреволюции. На заседании «согласительной комиссии» в ночь на 1 ноября в центре обсуждения был уже вопрос о составе будущего «Народного совета». Дану, Мартову, Чернову, Гоцу и другим вожакам меньшевиков и эсеров казалось, что они нашли универсальное средство борьбы с социалистической революцией, с Советской властью. Линия была все та же — заменить высшие советские органы, созданные II съездом Советов, — ВЦИК и СНК «Народным советом», сформированным из представителей буржуазно-помещичьих городских дум и земств, правоэсеровской верхушки Всероссийского крестьянского Совета и других подобных организаций. Соответственно предполагалось создать правительство, вышедшее из «Народного совета» и ответственное перед ним. Дело было, конечно, не в названии, а в программе и составе планируемых викжелевцами органов власти. Они были задуманы как органы, имеющие своей целью ликвидацию социалистической революции и ее завоеваний.

Руководитель делегации ВЦИК на этих переговорах Л. Б. Каменев не занял ясной позиции. Он принял участие в обсуждении вопроса о составе «Народного совета» и «нового» правительства, отступив этим самым от принципиальных положений, принятых ЦК большевиков 29 октября.

На заседании Центрального Комитета партии большевиков 1 ноября Ленин потребовал осуждения и немедленного прекращения Каменевым политики колебаний. Трижды Ленин выступал на этом заседании ЦК. «Вопрос стоит основной, и пора покончить с колебаниями, — говорил он. — Ясно, что Викжель стоит на стороне Калединых и Корниловых. Колебаться нельзя. За нами большинство рабочих и крестьян и армии... Мы должны опираться на массы, должны послать в деревни агитаторов. Викжелю было предложено доставить войска в Москву, он отказал, мы должны апеллировать к массам, и они его сбросят»39.

Когда Ленин говорил о необходимости покончить с колебаниями, он имел в виду не только Каменева и его единомышленников в рядах большевистской партии. Ленин учитывал также и колебания левых эсеров, которых «даны» и «Черновы» пытались при помощи Викжеля вернуть на дорогу соглашательства с буржуазией. Необходимо было покончить с колебаниями в собственных рядах и тем самым ускорить ликвидацию колебаний левых эсеров, оторвать их от викжелевцев. Эта линия отражена в резолюции, принятой ЦК 1 ноября: «Считая на основании опыта предшествующих переговоров, что соглашательские партии ведут эти переговоры не с целью создания объединенной Советской власти, а с целью внесения раскола в среду рабочих и солдат, подрыва Советской власти и окончательного закрепления левых с.-р. за политикой соглашательства с буржуазией, ЦК постановляет: разрешить членам нашей партии, ввиду уже состоявшегося решения ЦИК, принять сегодня участие в последней попытке левых с.-р. создать так называемую однородную власть с целью последнего разоблачения несостоятельности этой попытки и окончательного прекращения дальнейших переговоров о коалиционной власти»40.

Это постановление ЦК раскрывало сущность двух противоположных линий на переговорах. Большевики не отвергали возможности соглашения демократических партий на основе решений II  съезда Советов. Они готовы были пойти на принципиальное соглашение с этими партиями, соглашение, имеющее целью укрепление «объединенной Советской власти», т. е. дальнейшее объединение рабочих, солдатских и крестьянских Советов. Меньшевики и правые эсеры всячески срывали такое соглашение. Они пытались заменить Советскую власть коалицией из дум, земств и различных организаций, не отражавших настроения масс и не представлявших массы.

Тут же ЦК принял постановление об условиях соглашения социалистических партий, которые большевистская фракция должна была предложить на рассмотрение ВЦИК. В этом документе говорилось о желательности соглашения и выдвигались условия, на основании которых соглашение может быть достигнуто. Текст условий включал уже не только требование признания программы Советского правительства, признание II съезда Советов единственным источником власти и ответственности правительства перед ВЦИК, но и требование беспощадной борьбы с контрреволюцией. В условиях указывалось также, что ВЦИК может быть пополнен представителями от не представленных в нем Советов и от всероссийских профессиональных организаций, Всероссийского Совета крестьянских депутатов после их перевыборов41.

В ночь на 2 ноября ВЦИК обсуждал вопрос о результатах переговоров при Викжеле. Резолюцию большевистской фракции отстаивал Володарский. Левые эсеры пытались противопоставить этой резолюции свои предложения о создании на этот раз уже не «Народного совета», а «Конвента», состав которого опять-таки представлял бы коалицию советских и несоветских организаций, т. е. замаскированную коалицию с реакционной буржуазией. Резолюция левых эсеров была отвергнута, и, не желая оставаться в одиночестве, левые эсеры проголосовали за большевистскую резолюцию. Тактика Ленина — перестать колебаться и вести за собой колеблющихся — блестяще подтвердилась.

Разгром Керенского — Краснова под Петроградом и победа Советской власти в Москве позволили усилить борьбу с колеблющимися, с правой оппозицией внутри ЦК партии большевиков. 2 ноября ЦК по предложению Ленина принимает решение, имеющее важное историческое значение. В первой части резолюции, которая носила сугубо внутрипартийный характер и по этой причине не была тогда опубликована, Ленин раскрыл глубокую связь между линией Каменева на создание «однородного правительства» и его тезисом о невозможности социалистической революции в России. Именно из неверия в возможность социалистической революции и родилась тактика, срывавшая «волю и решение II Всероссийского съезда Советов», саботировавшая, таким образом, «начавшуюся диктатуру пролетариата и беднейшего крестьянства»42. В этой же части резолюции подчеркивалось, что «без измены лозунгу Советской власти нельзя отказываться от чисто большевистского правительства, если большинство II Всероссийского съезда Советов, никого не исключая со съезда, вручило власть этому правительству»43. Во второй части резолюции, которая сразу же была опубликована, ЦК подтвердил свою готовность пойти на соглашение с партиями, ушедшими со II съезда, и подчеркнул, что, «следовательно, абсолютно ложны речи, будто большевики ни с кем не хотят разделить власти»44. В резолюции приводились факты о переговорах с левыми эсерами, которые временно отказались войти в Советское правительство, и о готовности большевиков осуществлять коалицию с крестьянством, что уже доказано принятием Декрета о земле.

Резолюция Ленина была принята ЦК партии против голосов Каменева, Зиновьева, Рыкова, Милютина и Ногина.

Нарушив это постановление ЦК, Зиновьев и Каменев навязали большевистской фракции ВЦИК, а затем, при поддержке левых эсеров, и ВЦИК резолюцию, в которой предлагалось продолжать переговоры при Викжеле на совершенно иных условиях. Половину мест в правительстве Каменев и Зиновьев предлагали отдать эсерам и меньшевикам. В условиях не было пункта о борьбе с контрреволюцией, уже принятого ВЦИК накануне. Для большевиков по этим условиям сохранялись министерства труда, внутренних дел и иностранных дел. ВЦИК должен был быть расширен за счет Викжеля, губернских крестьянских советов и профессиональных союзов, без указания на необходимость перевыборов этих организаций.

Это была попытка Каменева и Зиновьева навязать большинству ЦК свою оппортунистическую линию. Глубоко возмущенный этим актом, направленным против основной линии партии, деморализующим партийные ряды, Ленин написал ультиматум, в котором потребовал, чтобы меньшинство ЦК в письменной форме ответило на вопрос, «обязуется ли меньшинство подчиниться партийной дисциплине и проводить ту политику, которая формулирована в принятой ЦК резолюции товарища Ленина»45. Этот документ был подписан, кроме В. И. Ленина, А. С. Бубновым, Ф. Э. Дзержинским, А. А. Иоффе, М. К. Мурановым, Я. М. Свердловым, Г. Я. Сокольниковым, И. В. Сталиным, Л. Д. Троцким и М. С. Урицким.

Руководители левых эсеров действовали в одном направлении с капитулянтами в рядах большевистской партии. Совместное выступление такого рода произошло 4 ноября на заседании ВЦИК, во время обсуждения Декрета о печати. Вслед за Лариным, предложившим отменить декрет СНК о печати, выступили левые эсеры Колегаев, Карелин, Малкин, которые предлагали отменить все ограничения буржуазной печати. Однако, несмотря на объединение левых эсеров и каменевцев, резолюция Ларина собрала меньшинство голосов членов ВЦИК. Декрет о печати был утвержден резолюцией, предложенной большевиками, 34 голосами против 24.

Эсеры попросили объявить перерыв. После перерыва левый эсер Прошьян от имени своей фракции огласил заявление, в котором принятая резолюция характеризовалась как «яркое и определенное выражение системы политического террора и разжигания гражданской войны»46. Левые эсеры объявили, что они отзывают своих представителей из ВРК, военного штаба и с других ответственных постов.

Вслед за ними выступили В. П. Ногин, А. И. Рыков, В. П. Милютин и И. А. Теодорович. От имени группы членов СНК В. П. Ногин огласил заявление, в котором утверждалось, что только создание однородного социалистического правительства из всех демократических партий дало бы возможность закрепить плоды победы рабочего класса и армии в Октябре. Другой путь, по мнению авторов заявления, вел к разгрому революции. «Нести ответственность за эту политику мы не можем и потому слагаем с себя пред ЦИК звание Народных Комиссаров»47. К четырем наркомам присоединились Д. Рязанов, Н. Дербышев, С. Арбузов, К. Юренев, Г. Федоров и Ю. Ларин.

Левые эсеры и сторонники Каменева рассчитывали, что эти заявления вызовут панику и дезорганизацию среди большевиков. К их удивлению, Ленин предложил деловую резолюцию, в которой Совнаркому поручалось наметить кандидатуры народных комиссаров внутренних дел, торговли и промышленности. В этой же резолюции левому эсеру Колегаеву предлагалось занять пост народного комиссара земледелия. Это предложение еще раз показало клеветнический характер заявлений эсеров и меньшевиков о стремлении Ленина сохранить однопартийный характер Советского правительства.

Левые эсеры отказались принять предложение Ленина. В голосовании резолюции они участия не приняли.

Выступая с резкой критикой политики Совнаркома на заседаниях ВЦИК, левые эсеры несколько изменяли свой тон в Петроградском Совете. Там, окруженные рабочими и солдатами, они выпускали «левого» из «левых» — Устинова. В тот же день, 4 ноября, когда они пытались на заседании ВЦИК свалить Советское правительство, на совместном заседании Петроградского Совета и фронтовых представителей Устинов заявил, что новое правительство «не вступило на путь партийной диктатуры, а проводит в жизнь требования всего народа»48.

На заседании ВЦИК 4 ноября левые эсеры еще раз атаковали Совнарком, внеся запрос о декретах, изданных без предварительного рассмотрения и утверждения ВЦИК. Отвечая на этот запрос, Ленин весь огонь обратил против левых эсеров за их отказ войти в правительство. Ленин напомнил эсерам, что они не пожелали разделить ответственность с большевиками в критические дни вооруженного восстания и борьбы с Керенским — Красновым. Ленин указал, что Совнарком не может считаться с формальными рогатками в срочных вопросах. И по этому вопросу большевики опять-таки подчеркивали нежелание левых эсеров оторваться от правых и меньшевиков. В резолюции доверия Совнаркому, принятой ВЦИК по предложению Урицкого, в специальном пункте выражалось сожаление «по поводу того, что представители левых эсеров не... нашли возможным принять на себя участие в правительстве, а стало быть, и в выработке всех неотложных декретов»49. Эта же резолюция предоставляла СНК право издавать неотложные декреты без предварительной санкции ВЦИК.

Таким образом, в момент самых яростных атак против Советского правительства Ленин настойчиво напоминал левым эсерам, что дверь в Совет Народных Комиссаров для них открыта. В то же время он требовал от левых эсеров прямого ответа, признают ли они программу II съезда Советов. Ленин ни на йоту не уступил и в вопросе о свободе действий Советского правительства без каких бы то ни было ограничений в деле борьбы с контрреволюцией.

Контрреволюционная политика меньшевиков и правых эсеров, колебания левых эсеров и каменевской оппозиции привели к срыву переговоров о вхождении представителей партий, ушедших со II Всероссийского съезда Советов, в Советское правительство.

Орган ВЦИК и Петроградского Совета «Известия» в статьях «Кто сорвал соглашение» и «Еще раз: кто сорвал соглашение» тогда же привел неопровержимые факты, разоблачавшие виновников срыва соглашения — меньшевиков и правых эсеров50. Даже представитель Викжеля Крушинский вынужден был признать на совещании при Викжеле, что большевики идут искренне на соглашение, чего он не мог сказать про меньшевиков и правых эсеров51. «Известия» призывали левых эсеров включиться в активную работу и начать сотрудничать с большевиками как в правительстве, так и во всех отраслях работы ЦИК. «И чем скорее они сделают это, тем лучше для них и для дела революции», — писал редактор «Известий» Ю. М. Стеклов52.

Понадобилось давление крестьянских масс на всероссийских крестьянских съездах в ноябре — декабре 1917 г., чтобы левые эсеры сделали еще один шаг в сторону соглашения с большевиками.

 


 

Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов рабочих и солдатских депутатов и Совет Народных Комиссаров

8 ноября 1917 г. ЦК партии большевиков принял решение об отстранении Л. Б. Каменева от работы председателя ВЦИК. На этот важнейший государственный пост ЦК рекомендовал испытанного революционера, талантливого организатора Я. М. Свердлова. «Его кандидатуру, — рассказывает Н. К. Крупская, — выдвинул Ильич. Выбор был исключительно удачен. Яков Михайлович был человеком очень твердым. В борьбе за Советскую власть, в борьбе с контрреволюцией он был незаменим. Кроме того, предстояла громадная работа по организации государства нового типа, тут нужен был организатор крупнейшего масштаба. Именно таким организатором был Яков Михайлович»53. Прекрасное знание кадров партии и Советов, тесные связи Свердлова с массовыми революционными организациями помогли ему организовать работу ВЦИК и его отделов. Ленин говорил, что глубоким, постоянным свойством революции, условием ее победы является организация пролетарских масс. Пролетарская революция и выдвинула в ходе борьбы таких вождей, которые всего больше воплощали эту невиданную раньше в революции особенность — организацию масс. Пролетарская революция выдвинула такого человека, как Я. М. Свердлов, который, по определению В. И. Ленина, прежде всего и больше всего был организатором54.

С первого же своего шага Я. М. Свердлов придает работе ВЦИК ту строгую пролетарскую организованность и ту целенаправленность, которые характеризуют весь стиль его деятельности. Это была сложная и нелегкая задача.

В ходе острой политической борьбы определились основные линии деятельности и взаимоотношений высших органов государства диктатуры пролетариата.

Весь аппарат эсеро-меньшевистского ВЦИК 1-го созыва был использован соглашателями для подавления местных Советов, всяческого ограничения их функций, для борьбы против тех Советов, которые под руководством большевиков превращались в органы власти. Именно на это была направлена деятельность иногороднего, военного и других отделов ВЦИК 1-го созыва.

В первом же своем обращении к местным Советам избранный на II Всероссийском съезде ВЦИК не только объявил об окончании полномочий ВЦИК 1-го созыва, но и провозгласил курс на ликвидацию всего аппарата старого ВЦИК. Этот аппарат невозможно было использовать. ВЦИК 2-го созыва объявил, что окончились «полномочия всех комиссаров и представителей, назначенных прежним Центральным Исполнительным Комитетом в армию и на места» 55. Ликвидация аппарата ВЦИК 1-го созыва относилась только к эсеро-меньшевистским отделам ВЦИК в центре и к различным его комиссарам и представителям на местах, но ни в коем случае не к местным Советам, которые развивались в это время как органы пролетарской диктатуры.

Необходимость полной ликвидации аппарата эсеро-меньшевистского ВЦИК подтвердилась фактом подпольной контрреволюционной деятельности остатков этой организации после Октября. ВЦИК 1-го созыва финансировал саботажнические организации и открыто поддерживал контрреволюцию 56.

Таким образом, о новом центральном советском органе нельзя было даже сказать, что он начинает свою работу на пустом месте: он начинал ее с борьбы со своим предшественником — ВЦИК 1-го созыва, незаконно продолжавшим свою «деятельность». Конечно, борьба нового центрального советского органа за ломку старого буржуазно-помещичьего аппарата и ликвидацию эсеро-меньшевистских «советских» центров была бы безнадежной, если бы не существовало широчайшей сети советских государственных органов на местах.

Тот факт, что возникновение местных советских государственных органов предшествовало созданию советского парламента и правительства, наложил отпечаток на весь дальнейший ход событий. Он, этот факт, не только позволил советским центрам, созданным II съездом Советов, опереться на места, но и предопределил в некоторой степени формы и методы деятельности, структуру организации Советов.

Структура ВЦИК 2-го созыва и функции его отделов кристаллизовались постепенно, в ходе борьбы с буржуазной и мелкобуржуазной контрреволюцией, в ходе столкновений с левоэсеровскими временными попутчиками революции.

У эсеро-меньшевистского ВЦИК 1-го созыва не было необходимости в выработке своего статута как органа власти. Эта необходимость появилась только во время II съезда Советов, когда декретом съезда об образовании Рабочего и Крестьянского правительства было установлено, что «контроль над деятельностью народных комиссаров и право смещения их принадлежит Всероссийскому съезду Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов и его Центральному Исполнительному Комитету» 57. В этом декрете В. И. Ленин обозначил общие контуры функций высшего советского органа власти. На следующий же день, 27 октября, в обращении ВЦИК «Всем Советам, всем рабочим, солдатам и крестьянам» было подчеркнуто, что ВЦИК 2-го созыва является полномочным, руководящим органом, к которому переходят полностью все права съезда58. В обращении содержался призыв к рабочим, солдатам и крестьянам «тесно сплотиться вокруг ЦИК — высшего органа революционной демократии...»59.

Таким образом, в ленинском декрете съезда и обращении ВЦИК были определены три основные черты советского парламента. 1. Верховным органом власти является Всероссийский съезд Советов. 2. В промежутках между съездами функции верховного органа выполняет ВЦИК. 3. Советское правительство ответственно перед Всероссийским съездом Советов и ВЦИК, которым принадлежит право контроля и смещения правительства 60. В ходе развития социалистической революции эти общие положения статута ВЦИК конкретизировались и дополнялись.

Борьба с Викжелем и капитулянтским блоком в первые дни после Октября, стремление соглашателей превратить ВЦИК в буржуазную говорильню вызвали необходимость в законодательном акте, которым можно было бы заложить прочную основу деятельности ВЦИК как высшего законодательного и исполнительного органа Советского государства.

Постановление от 2 ноября о системе организации ВЦИК было подготовлено Организационной комиссией, избранной на первом заседании ВЦИК 27 октября61. В комиссию вошли три большевика (В. В. Кураев, Я. А. Винтер-Берзин, С. И. Гиллерсон) и два левых эсера (В. А. Алгасов, П. В. Бухарцев). 2 ноября В. А. Алгасов от имени Организационной комиссии доложил на заседании ВЦИК проект постановления62. Постановление определяло структуру высшего советского органа, давало более детальную характеристику функций узкого состава и сессий ВЦИК, его Президиума и отделов.

Структура ВЦИК по этому положению выглядела следующим образом:

 

Сессия ВЦИК
расширенный состав – не менее 1/2  всех членов ВЦИК

 

Узкий состав ВЦИК
не менее 1/4 всех членов ВЦИК

 

Президиум ВЦИК

 

Отделы

 

Эта схема свидетельствует, что ВЦИК формировался как гибкая организация, которая была в состоянии не только законодательствовать, но и действовать через систему своих отделов, узкий состав ВЦИК и Президиум.

Постановление от 2 ноября определяло функции основных звеньев ВЦИК. «Расширенное заседание ЦИК, — говорилось в постановлении, — является органом, направляющим и руководящим всей деятельностью ЦИК»63. Такие расширенные заседания (пленумы) должны были собираться один раз в две недели в составе не менее половины членов ВЦИК. Заседания узкого состава считались законными при наличии 1/4 всех членов ВЦИК. Президиум ВЦИК, говорилось там же, «является как представительным органом, так и исполнительным»64. В функции Президиума входила подготовка материалов к заседаниям ВЦИК, реализация постановлений ВЦИК, наблюдение за работой отделов и руководство ими, принятие срочных решений в тех случаях, когда созыв ВЦИК является невозможным. Отделы ВЦИК конструировались как рабочие органы ВЦИК, которые ведут всю текущую работу, подготовляют материалы для Президиума и ВЦИК, дают заключения по вопросам, возникающим в процессе работы.

Постановление определяло характер ВЦИК как органа, соединяющего законодательные и исполнительные функции.

Вместе с тем следует отметить, что в постановлении об организации ВЦИК от 2 ноября были совершенно обойдены вопросы взаимоотношений ВЦИК и Совнаркома. Больше того, Совет Народных Комиссаров вообще не упоминался в постановлении. В то же время постановлением предусматривалось, что по требованию фракций, входящих в состав ВЦИК, или по требованию 10 членов ВЦИК Президиум обязан созвать заседание ВЦИК узкого состава. Этот пункт, весьма неясно составленный, предоставлял возможность небольшим фракциям меньшевиков и правых эсеров требовать внеочередных созывов ВЦИК.

Очень скоро обнаружилось стремление левых эсеров противопоставить ВЦИК Совету Народных Комиссаров, превратить высший советский орган в тормоз для революционной деятельности Совнаркома. Борьба с этими стремлениями левых эсеров вызвала к жизни резолюцию ВЦИК от 4 ноября. Это был акт конституционного характера.

«1) Советский парламент рабочих масс, — говорилось в ней, — не может иметь ничего общего по своим методам с буржуазным парламентом, где представлены разные классы с противоположными интересами и где представители правящего класса превращают регламент и наказ в орудие законодательной обструкции.

2) Советский парламент не может отказать Совету Народных Комиссаров в праве издавать без предварительного обсуждения ЦИК неотложные декреты в рамках общей программы Всероссийского съезда Советов.

3) В руках ЦИК сосредоточивается общий контроль над всей деятельностью Совета Народных Комиссаров и возможность сменять правительство или отдельных членов его»65.

17 ноября 1917 г. ВЦИК по предложению Я. М. Свердлова принял «Наказ-конституцию». Еще раз заявив об ответственности Совнаркома перед ВЦИК, «Наказ» отмечал, что «все законодательные акты, а равно и распоряжения крупного общеполитического значения представляются на рассмотрение и утверждение Центрального Исполнительного Комитета»66. «Наказ» предоставлял Совнаркому право проводить мероприятия по борьбе с контрреволюцией непосредственно, т. е. без предварительного рассмотрения во ВЦИК, под условием ответственности перед ВЦИК. Таким образом, если высшему законодательному органу присваивались в ходе революционной борьбы исполнительные функции, то Совет Народных Комиссаров приобретал право законодательной инициативы. В то же время роль Совнаркома как исполнительного органа чрезвычайно вырастала, попытки левых эсеров поставить «парламентские» преграды деятельности Совнаркома по борьбе с контрреволюцией были отвергнуты Центральным Исполнительным Комитетом.

Права и обязанности членов ВЦИК были точно обозначены таким образом, чтобы обеспечить жесткую дисциплину в деятельности этого революционного органа и создать достаточно благоприятные условия для развертывания инициативы местных организаций. В «Положении о членах Центрального Исполнительного Комитета, работающих на местах» отмечалось: «Члены Центрального Исполнительного Комитета на местах действуют в полном контакте с местными и областными организациями и в согласии с решениями Съезда и Центрального Исполнительного Комитета»67. На случай, если чрезвычайные обстоятельства могли потребовать особых полномочий, «Положение» предусматривало: «Члены Центрального Исполнительного Комитета, посылаемые на места со специальным поручением, действуют каждый раз на основании особой инструкции Центрального Исполнительного Комитета»68. Дважды в месяц члены ВЦИК обязаны были предоставлять Президиуму краткий доклад о своей работе в отделах, комитетах, комиссиях и обо всех исполненных поручениях. Не посетивший три заседания член ВЦИК считался выбывшим из состава ВЦИК69.

Президиуму ВЦИК принадлежала весьма важная роль в системе советских государственных органов. Выше уже говорилось о том, как определяло функции и роль Президиума постановление ВЦИК от 2 ноября. Число членов Президиума было определено в составе 1/10 части всех членов ВЦИК70. Президиум ВЦИК был избран на заседании ВЦИК 6 ноября. От большевиков в Президиум ВЦИК вошли Я. М. Свердлов, Ф. Э. Дзержинский, М. М. Володарский, Ю. М. Стеклов, П. И. Стучка, Л. Б. Каменев, кандидатами — В. А. Аванесов и Ф. В. Олич71. От левых эсеров — П. П. Прошьян, Б. Д. Камков, В. Б. Спиро и М. А. Спиридонова. Фракции большевиков и левых эсеров в ходе работы заменяли членов Президиума, уезжавших на места. Так, на заседаниях Президиума в декабре 1917 г. от большевиков присутствовали Г. И. Чудновский, В. В. Фомин, С. Е. Щукин, К. А. Петерсон.

Состав Президиума в период между II и III съездами Советов изменялся. 12 декабря 1917 г. в связи с расширением состава ВЦИК за счет 108 делегатов, избранных на II Крестьянском съезде, Я. М. Свердлов предложил переизбрать состав Президиума72. Большевики направили в состав Президиума 12 человек, а левые эсеры — 7. Всего Президиум ВЦИК 2-го созыва собирался 12 раз.

На заседаниях Президиума предварительно рассматривались такие важные вопросы, как декрет о суде № 1, о роспуске Петроградской городской думы, контроль над работой отделов ВЦИК, о предоставлении права народам оккупированных районов Польши, Литвы, Латвии, Эстонии и Армении выделить своих представителей в состав мирной делегации в Бресте, о сроке созыва Учредительного собрания и III Всероссийского съезда Советов и др.73

Левые эсеры в Президиуме иногда затрудняли и тормозила деловую работу: многие вопросы приходилось передавать на дополнительное обсуждение во фракции, создавать согласительные комиссии и т. д. При всем этом большевикам удалось превратить Президиум в действующий революционный орган власти. Постепенно круг деятельности Президиума расширялся, к нему переходили многие вопросы, которые в первый месяц после Октября решал узкий состав ВЦИК. В напряженной обстановке начавшейся германской интервенции в феврале 1918 г. был создан расширенный Президиум ВЦИК, первое заседание которого состоялось 21(8) февраля 1918 г.74

В течение двенадцати дней (с 27 октября по 7 ноября), когда ВЦИК возглавлял Л. Б. Каменев, в большевистской фракции весьма дезорганизаторскую деятельность развили Зиновьев, Рязанов, Рыков, Теодорович, Ларин и другие, примыкавшие к капитулянтской группе. За это время ВЦИК принял ряд постановлений по организационным вопросам, несколько резолюций по вопросу о соглашении с другими партиями, но ни одного декрета. Но это отнюдь не означало, что в эти дни законодательное творчество Советов заглохло. Полностью проявлялась и была использована та черта нового государства, которую В. И. Ленин определил как соединение законодательной и исполнительной власти. Совет Народных Комиссаров взял на себя инициативу в принятии и опубликовании ряда важных декретов. И только 9 ноября, на второй день после снятия Л. Б. Каменева и избрания Я. М. Свердлова на пост председателя ВЦИК, после ликвидации колебаний в большевистской фракции, ВЦИК совместно с Совнаркомом принял декрет «Об учреждении Государственной комиссии по просвещению»75. Это был первый декрет, принятый ВЦИК.

Но и для Совнаркома первый период был особенно трудным.

В состав Совета Народных Комиссаров по декрету, принятому II Всероссийским съездом Советов, вошло 14 народных комиссаров. Ленин предвидел, что состав Совета Народных Комиссаров, утвержденный II съездом Советов, в ближайшие же дни будет частично изменяться и пополняться. В таком деле, как подбор первого правительства диктатуры пролетариата, не могло не быть ошибок и недостатков. А. В. Луначарский вспоминает, как он выразил В. И. Ленину свое сомнение по этому вопросу: «Мне казалось, что выбор часто слишком случаен, я все боялся слишком большого несоответствия между гигантскими задачами и выбираемыми людьми... Ленин досадливо отмахивался от меня и в то же время с улыбкой говорил:

„Пока — там посмотрим — нужны ответственные люди на все посты; если окажутся негодными — сумеем переменить»»76.

Из первого состава Совнаркома пять народных комиссаров (В. П. Ногин, А. И. Рыков, В. П. Милютин, И. А. Теодорович и А. Г. Шляпников) с самого начала проявили колебания и на заседании ВЦИК 4 ноября выступили против Ленина. Учитывая, что это были комиссары, возглавлявшие ключевые комиссариаты в правительстве — внутренних дел, торговли и промышленности, земледелия, продовольствия, труда, можно понять, какой ущерб революционному делу наносил этот шаг.

Совет Народных Комиссаров в первые же дни революции взял на себя полностью не только законодательную инициативу, но и принятие и публикацию законодательных актов. Об этом достаточно убедительно свидетельствует Декрет о порядке утверждения и опубликования законов, принятый СНК не позднее 29 октября77. «Впредь до созыва Учредительного собрания, — говорилось в декрете, — составление и опубликование законов производится в порядке настоящего постановления Временным рабочим и крестьянским правительством, избранным Всероссийским съездом Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов»78. Декрет предусматривал, что ВЦИК «во всякое время имеет право приостановить, изменить или отменить всякое постановление Правительства»79.

Совет Народных Комиссаров взял на себя законодательные функции не только в силу особенностей исторической обстановки, того саботажа, который был организован внутри ВЦИК капитулянтским блоком. Эти условия только ускорили проявление такой особенности Советского государства, как соединение законодательной и исполнительной власти.

Эту особенность Советов как нового государственного аппарата Ленин отмечал еще до Октябрьской революции. Новый аппарат, подчеркивал он в своей работе «Удержат ли большевики государственную власть?», «дает возможность соединять выгоды парламентаризма с выгодами непосредственной и прямой демократии, т. е. соединять в лице выборных представителей народа и законодательную функцию и исполнение законов. По сравнению с буржуазным парламентаризмом это такой шаг вперед в развитии демократии, который имеет всемирно-историческое значение»80.

После победы Октября, основываясь на опыте первых месяцев Советской власти, Ленин развил это положение. В своем выступлении на Чрезвычайном железнодорожном съезде в январе 1918 г. Ленин указал на то, что Советская власть — это «собрание трудовых представителей, которое издает законы, исполняющиеся непосредственно... ставящие своей задачей борьбу с эксплуататорами»8l. В знаменитых «Десяти тезисах о Советской власти» В. И. Ленин показал значение принципа слияния управления с законодательством82. Эти же идеи выражены Лениным в тезисах к I конгрессу Коммунистического Интернационала, а затем и в Программе партии83.

Однако это ни в коей мере не означало, что каждый из верховных советских органов — ВЦИК и СНК — стремился законодательствовать и действовать независимо друг от друга. Напротив, соединение законодательных и исполнительных функций предполагало единство в выполнении этих функций высшими советскими органами.

На своих заседаниях Совнарком обсуждал наиболее важные вопросы деятельности отделов ВЦИК. Так, на заседании 30 ноября Совнарком рассмотрел деятельность казачьего отдела ВЦИК и одобрил инициативу этого отдела по подготовке законопроектов, направленных на защиту интересов трудового казачества84. ВЦИК и СНК не стремились к точному и жесткому разграничению функций, такое разграничение не диктовалось интересами революционной борьбы этого периода. Понадобилось некоторое время, чтобы разграничение функций ВЦИК и СНК определилось и было записано в Конституции, принятой на V съезде Советов РСФСР85. Но и в это время постепенное разграничение функций намечалось, хотя и не было сразу закреплено в каком-либо акте.

Когда речь шла о посылке за границу советской представительной делегации, Совет Народных Комиссаров, признав такую посылку делегации в принципе желательной, передавал рассмотрение этого вопроса и самую посылку делегации во ВЦИК86. Председатель ВЦИК Я. М. Свердлов часто присутствовал на заседаниях Совнаркома и принимал в его работе самое деятельное участие87. Председатель Совнаркома Ленин выступал на заседаниях ВЦИК по таким важнейшим вопросам государственной жизни, как борьба с контрреволюционной печатью, ликвидация Ставки Духонина, право отзыва депутатов, национализация банков, и многим другим. Члены Совнаркома — народные комиссары являлись, как правило, членами ВЦИК и важнейшие вопросы деятельности наркоматов выносили как на Совнарком, так и на заседания ВЦИК.

Большевики решительно отвергали все попытки мелкобуржуазных партий противопоставить ВЦИК Совету Народных Комиссаров. Были и попытки противопоставить наркоматы, возглавляемые левыми эсерами, ВЦИК. 2 января 1918 г. левый эсер народный комиссар юстиции И. 3. Штейнберг поставил на заседании СНК вопрос о необходимости создания при Совнаркоме иногороднего отдела. Совнарком отклонил это предложение, указав, что иногородний отдел существует при ВЦИК, а кроме того, связь с местами осуществляет Наркомат внутренних дел. Для получения оперативной информации о положении на местах было решено организовать при Смольном радиостанцию. Это дело СНК поручил большевику А. В. Шотману88.

Совет Народных Комиссаров и народные комиссариаты строили свою работу в тесном единстве с деятельностью отделов ВЦИК.

По положению о ВЦИК от 2 ноября в его составе было создано 12 отделов89. В ходе работы количество отделов увеличилось. Уже в списке организаторов отделов, утвержденном ВЦИК 6 ноября 1917 г., насчитывалось 14 отделов90. Отделы ВЦИК можно разделить на две группы. В первую группу следует включить отделы, в функцию которых входило руководство отдельными отраслями государственного строительства и политической жизни страны. К ним относятся: агитационный, муниципальный, иногородний, по национальному вопросу, по борьбе с контрреволюцией, международный, юридический, военный, по выборам в Учредительное собрание, экономический. Ко второй группе относятся отделы, созданные для внутренней справочно-информационной и административной работы ВЦИК91.

На пост руководителей отделов ВЦИК были избраны крупные работники большевистской партии. Агитационный отдел возглавил М. М. Володарский, национальный — М. С. Урицкий, юридический — П. И. Стучка, финансовый — И. С. Уншлихт, автомобильный — А. Д. Садовский и др.

Те отделы ВЦИК, функции которых не имели предшественников в старом государственном аппарате, явились первоначальным ядром новых комиссариатов. По мере организации этих комиссариатов (Наркомнац, ВСНХ, ВЧК) отделы передавали им свои функции. Так, например, отдел местного самоопределения (национальный) очень скоро прекратил деятельность, передав свои функции Наркомнацу, отдел борьбы с контрреволюцией — ВЧК. Экономический отдел был прямым предшественником ВСНХ. Этот отдел ВЦИК разработал и опубликовал программу своей деятельности на ближайшее время92. В качестве центральной была поставлена задача трестирования промышленности, транспорта и подготовка их национализации. Однако практическая деятельность экономического отдела, во главе которого стояли В. Милютин и Ю. Ларин, была ограниченной и носила по преимуществу декларативный характер. В ноябре список отделов ВЦИК пришлось пополнить новыми отделами — казачьим, крестьянским, продовольственным, также относящимися к первой группе отделов, предназначенных руководить государственным строительством.

Борьба между большевиками и левыми эсерами проходила во всех отделах ВЦИК, но с особой силой она проявилась в крестьянском отделе, или секции, как он назывался до V съезда Советов. Это был единственный отдел ВЦИК, руководство которым находилось у левых эсеров. В отчетном докладе крестьянского отдела ВЦИК, изданном в 1918 г., отмечается: «На средства, отпускаемые крестьянской секции Советской властью, левые эсеры начали в массе издавать и распространять литературу, определенно подрывавшую в деревне доверие к этой власти, литературу, полную больше чем пристрастной и недобросовестной критики действий и распоряжений Совнаркома» 93. И все же левым эсерам не удалось направить деятельность крестьянской секции по антинародному пути. В секцию входили большевики, которые вели упорную и самоотверженную борьбу за линию партии. Из 1329 агитаторов, посланных крестьянской секцией на места, было более 600 коммунистов. Остальные же принадлежали главным образом к левым эсерам94.

Основное содержание работы отдела состояло в подготовке и рассылке агитаторов, организации педагогических и агрономических курсов, рассылке на места литературы и газет, подготовке работников для проведения в жизнь законов о земле, приеме и инструктировании ходоков.

Направление работы агитаторов, которых крестьянская секция посылала на места, определялось «Наказом делегатам-агитаторам»95. «Наказ» был разработан крестьянской секцией после III Всероссийского съезда Советов, но он обобщал весь предшествующий опыт работы секции, являясь свидетельством настойчивой борьбы большевиков за революционную направленность всей ее деятельности. «Наказ» ориентировал агитаторов на ликвидацию всех «досоветских организаций и учреждений (земства, городские думы и т. п.) и переход их обязанностей соответствующим отделам Советов...» 96.

Агитаторам поручалось знакомить крестьян со всеми декретами Совнаркома, особенно с законом о социализации земли, призывать население к решительной и беспощадной борьбе с контрреволюционерами, спекулянтами, самогонщиками, «углублять борьбу между деревенскими богатеями-кулаками и мироедами и трудовым крестьянством» 97. «Наказ» поручал агитаторам широко пропагандировать «устройство сельскохозяйственных, трудовых коммун (артелей) и преимущество общественной обработки земли перед единоличным чресполосным хозяйством»98. Таким образом, «Наказ» является несомненным свидетельством того, что, несмотря на преобладание левых эсеров в крестьянской секции ВЦИК, большевики сумели оказать влияние на направление и характер ее деятельности.

Отчет крестьянского отдела ВЦИК отмечает, что в первые месяцы после Октябрьской революции агитаторы проделали большую работу по организации Советской власти и борьбе с контрреволюцией. «Конечно, — говорится в отчете, — были и отрицательные стороны, так как в вербовке агитаторов не было должной разборчивости, попадали и враги Советской власти, и просто желающие получить суточные деньги и поехать домой, и т. п. Но в целом агитаторский кадр имеет свои заслуги в истории социалистической революции»99.

Нужно отметить, что в этом отчете крестьянского отдела, составленном в разгар борьбы с левыми эсерами, допущены явные ошибки в оценке того мощного потока крестьянских ходоков, который потянулся в Смольный, не только в крестьянский, но и в другие отделы ВЦИК, и особенно в СНК, с первых дней победы Октября. Этот поток крестьянских ходоков автор отчета А. X. Митрофанов несколько презрительно именует «ходачеством», к которому деревня была якобы «приучена эсерами»... О «ходачестве» отчет говорит, что оно «на 2/3 имело характер искания протекции в том или ином советском учреждении, по тем или иным делам»100. Известно, что Ленин давал совсем иную оценку крестьянским ходокам, приходившим в Смольный за словом правды, за советами о путях строительства новой жизни.

В беседе с А. Г. Шлихтером, только что назначенным народным комиссаром земледелия, В. И. Ленин говорил: «...было бы хорошо, если бы вы сейчас же занялись приемом крестьянских делегатов с мест. Нужны конкретные разъяснения и инструктирование мест о практических мероприятиях, связанных с декретом о конфискации земли. С этим нельзя медлить, а делать это некому»101.

В Совете Народных Комиссаров М. Н. Скрыпник ведала приемом делегаций, главным образом крестьян-ходоков102. Ходоки направлялись и во все народные комиссариаты. Естественно, что и в работе крестьянского отдела ВЦИК прием крестьян-ходоков занимал большое место. Крестьяне-ходоки являлись также источником информации о положении на местах.

Сохранились анкеты, заполненные ходоками. В анкетах были вопросы об организации Советов и их роли, о земствах, продовольственных, земельных комитетах и их отношении к Советам, об отношении местного населения к Советам и декретам Советской власти. Вот одна из таких анкет, заполненная ходоками Степаном Савиновским и Иваном Орловым из Заводской волости Ветлужского уезда Костромской губ. Из анкеты мы узнаем, что в волости «за неимением Советов функционируют совершенно самостоятельно земства...», однако население «всецело за власть Советов». Ходоки указали, что в середине января состоялся Ветлужский уездный съезд (возможно, крестьянских депутатов), который высказался за власть Советов103. Для крестьянского отдела сведения, получаемые от ходоков, служили материалом при рассылке по стране агитаторов.

После ликвидации левоэсеровского мятежа руководство крестьянским отделом ВЦИК полностью перешло в руки большевиков. ВЦИК 5-го созыва принял «Инструкцию о крестьянском отделе Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов»104. Крестьянский отдел продолжал принимать и инструктировать ходоков, рассылать на места агитаторов. Впредь до слияния крестьянского отдела с Народным комиссариатом земледелия они взаимно направляли друг другу своих представителей. Окончательная ликвидация крестьянского отдела, передача его функций Наркомзему произошли только в составе ВЦИК 6-го созыва. Интересна аргументация, которую мы находим в проекте постановления ВЦИК о ликвидации крестьянского отдела: «Работа, которую в настоящее время выполняет крестьянский отдел Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, входит в круг деятельности Народного комиссариата земледелия, существование же двух отделов Всер. Цен. Исп. Комит. с одинаковыми задачами является нецелесообразным и противоречащим Конституции РСФСР...» 105 — говорится в этом документе. Отдел ВЦИК мог существовать только до тех пор, пока его функции отличались от функций соответствующего народного комиссариата.

Таким образом, мы видим, что процесс слияния отделов ВЦИК с наркоматами был длительным и проходил ряд стадий. Вплоть до V съезда Советов в крестьянском отделе проходила острая борьба большевиков с левыми эсерами. Большевикам удалось в значительной степени нейтрализовать влияние левых эсеров и направить деятельность отдела в основном по пути борьбы за укрепление Советской власти. После ухода левых эсеров из руководства крестьянским отделом деятельность его получила более четкую направленность и ускорилась подготовка слияния отдела с Наркомземом.

Отделы ВЦИК 1-го созыва проводили такой же саботаж пролетарской власти, как и чиновники министерств Временного правительства. Отчет военного отдела, составленный А. С. Енукидзе, отмечает: «После Октябрьского переворота из состава старого военного отдела ушли все работники и служащие... Весь отдел, все комиссии и секции пришлось организовать заново из новых членов ЦИК и из новых лиц для всего штата служащих»106.

Военный отдел состоял из членов ВЦИК — военнослужащих. В его состав входило несколько комиссий: фронтовая, законодательная, пайковая и литературная. Самой крупной по составу и объему работ являлась фронтовая комиссия.

С начала своей организации военный отдел взял на себя выполнение ряда функций, которые ранее осуществляло Военное министерство и его Управления. По мере укрепления Народного комиссариата военных дел эти функции переходили к нему, а военный отдел все больше занимался всеми вопросами политической жизни старой армии и подготовки законодательных актов в области военного строительства107. Вместе с тем военный отдел сохранял и контрольные функции по отношению к Народному комиссариату военных дел. В проекте «Временного положения о военном отделе» отмечалось, что «все разработанные комиссарами по военным и морским делам законопроекты, декреты и приказы, в случае неодобрения или отвержения их военным отделом, могут получить силу закона только волею ЦИК» 108. Другой пункт этого Положения предусматривал, что «военный отдел наблюдает за точным и быстрым проведением в жизнь всех издаваемых по военному и морскому ведомству законов, декретов и приказов, а также принимает меры к улучшению деятельности учреждений указанных ведомств, посылает туда или для наблюдения, или для руководства ответственных товарищей» 109. У нас нет данных, было ли утверждено это Положение, однако оно отражало фактическое состояние и действительные функции военного отдела.

Фронтовая комиссия принимала солдатские делегации, давала разъяснения, составляла для них наказы и инструкции. До Октябрьской революции фронтовые делегации фильтровались эсеро-меньшевистскими армейскими комитетами и поток этих делегаций всячески сдерживался. После Октября делегации фронтовиков шли почти сплошным потоком. Основную массу этих делегаций принимал и инструктировал военный отдел. За первые четыре месяца после Октябрьской революции фронтовая комиссия приняла 1637 делегаций от частей 1 — 12-й армий, Особой и Кавказской армий, кораблей флота110. Более 450 делегаций прислала 12-я армия, более 100 делегаций — 1, 5 и 7-я армии. Остальные армии присылали в среднем 50 — 80 делегаций каждая. Наказы, с которыми приезжали делегацию, содержали главным образом поддержку мирной политики Совета Народных Комиссаров, требования беспощадной борьбы с контрреволюцией, скорейшей демобилизации армии, касались вопросов лучшей организации снабжения армии 111.

За тот же период (ноябрь 1917 г. — февраль 1918 г.) военный отдел распространил более 4 млн экз. брошюр, листовок и газет (главным образом газет «Правда», «Известия ВЦИК», «Деревенская беднота», «Армия и Флот рабочей и крестьянской России»). Военный отдел принимал участие во всех армейских и фронтовых съездах, съезде по демобилизации армии и др.

А. С. Енукидзе так подвел итог деятельности за четыре месяца: «...наша работа была плодотворна в смысле укрепления среди солдат собственных организаций. Отдел приучал их к самодеятельности, удерживал от всяких эксцессов, убеждал беречь народное достояние, пробуждал в них революционное сознание и никогда не скрывал перед ними дальнейших трудностей в деле укрепления завоеваний Октябрьской социалистической революции. Он пережил вместе с армией тот мучительный процесс, который наблюдался в многомиллионной массе солдат, измученных и разоренных губительной войной» 112.

Работа отделов обсуждалась в Президиуме ВЦИК.

13 декабря 1917 г. Президиум постановил выработать общий план работы отделов ВЦИК и регулярно проводить заседания Президиума с участием заведующих отделами113. К концу декабря 1917 г., по мере укрепления наркоматов, четко определилась линия ВЦИК на ликвидацию параллелизма в работе отделов и наркоматов. 21 декабря 1917 г. Президиум рассмотрел вопрос о слиянии работ отделов ЦИК с народными комиссариатами. В постановлении было записано: «Принципиально признать желательность слияния однородных работ»114. Было решено созвать заседание Президиума с руководителями отделов «для выработки конкретных форм слияния» 115. Однако этот вопрос оказался довольно трудным для быстрого решения. По мере перехода отделов в наркоматы ВЦИК ограничивал свои возможности контролирующего органа. Только с полной ликвидацией саботажа и укреплением наркоматов стало возможным полное слияние отделов ВЦИК с наркоматами.

Процесс слияния отделов ВЦИК с соответствующими народными комиссариатами был в основном завершен к середине 1918 г., с принятием первой Советской Конституции. Ст. 35 гл. 7 Конституции РСФСР 1918 г. рассматривала народные комиссариаты как отделы, которые ВЦИК создает «для руководства отдельными отраслями управления». Во ВЦИК 5-го созыва еще сохранились военный и крестьянский отделы, но уже с задачей провести ликвидацию дел и передачу их в ведение Наркомвоена и Наркомзема.


 

Чрезвычайный и II Всероссийский съезды Советов крестьянских депутатов. Соглашение большевиков с левыми эсерами

Твердая и решительная, гибкая и последовательная политика ленинского Центрального Комитета партии ускорила процесс разложения мелкобуржуазных партий.

Этот процесс начался еще накануне Октябрьской революции. В статье «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» В. И. Ленин отметил как очень важный и существенный факт рост «левой» оппозиции в мелкобуржуазно-демократических партиях116. Победу левых эсеров на Петроградской конференции партии эсеров в сентябре 1917 г. Ленин охарактеризовал как победу сил, тяготеющих к союзу с пролетариатом117.

В. И. Ленин раскрыл прямую связь между «полевением» в рядах мелкобуржуазных партий и революционизированием народных масс, особенно крестьянства. «Такие два факта, как переход около 40% и у меньшевиков и у эсеров в лагерь левых, с одной стороны, и крестьянское восстание, с другой, стоят в несомненной, очевидной связи», — писал В. И. Ленин в «Письме к товарищам» накануне Октября118. Он указал и на характер этой связи: колеблющиеся левые эсеры и меньшевики косвенно выражали левение масс.

Вынужденные признать основные большевистские лозунги — «вся власть Советам», «конфискация помещичьей земли», «национализация банков», «рабочий контроль», «мир без аннексий и контрибуций», руководители партии левых эсеров не могли помешать рядовым своим членам бороться за реализацию этих лозунгов.

Левые эсеры как политическая партия не принимали участия в Октябрьском вооруженном восстании. Но левые эсеры оставались во всех советских организациях, в то время как правые эсеры и меньшевики демонстративно ушли со II съезда Советов. Под давлением событий левые эсеры вынуждены были пойти даже на некоторые «чрезвычайные меры». Соединенное заседание фракции левых эсеров ВЦИК и президиума Петроградского комитета ПСР (большинство в котором принадлежало левым) 28 октября предложило всем эсерам, входившим в Петроградский Совет, немедленно вернуться в Совет под страхом исключения из партии. В специальном заявлении от фракции левых эсеров ВЦИК сообщалось, что фракция представлена в ВРК и участвует в его работах по обороне Петрограда от контрреволюционных покушений119. Фракция левых эсеров ВЦИК призвала всех трудящихся выполнять распоряжения Военно-революционного комитета.

Некоторые левые эсеры — П. Е. Лазимир, В. А. Алгасов, П. П. Прошьян — активно работали в Петроградском Совете, ВРК, ВЦИК. За ними шла часть рядовых эсеров. Они штурмовали Зимний дворец, дрались под Питером с бандами Керенского — Краснова. Большинство же руководителей левых эсеров — Б. Д. Камков, В. А. Карелин и другие — считали ненужным создавать руководящие органы восстания, предполагая, что все можно кончить мирным путем. «Я думаю, — говорил Б. Д. Камков, — что если бы партия большевиков не создавала бы специально для того определенного технического аппарата восстания, если бы съезд Советов взял на себя инициативу организации власти, а Петроград[ский] Сов. Р. и С. Д. ограничил бы свою задачу подготовки для этой обстановки, чтобы было достаточно сил, на которые мог бы опираться съезд, я думаю, вся картина была бы иной, и мы в первые же дни имели бы общую, признанную всеми трудящимися власть и избежали бы если не в целом, то на 99 [процентов] столкновений...»120

Эта иллюзия возможности мирного разрешения вопроса о власти в то время, когда казачьи отряды Краснова наступали на Петроград, в Москве шли кровопролитные бои, а Каледин поднял мятеж на Дону, отражала позицию партии левых эсеров. Внутренне противоречивая, эта позиция проявлялась и в том, что, оставаясь в советских органах, в общей атмосфере революционного энтузиазма, левые эсеры вынуждены были действовать как советская партия.

На заседании левоэсеровской фракции II съезда Советов была выделена комиссия для установления контакта с большевиками. В ЦК левых эсеров хранились огромные кипы наказов от крестьян с требованием полного признания Советской власти121. Однако левые эсеры, боясь полного разрыва с мелкобуржуазной демократией, отказались войти в Совнарком.

«Когда нам в той стадии предлагали вступить в Совет Народных Комиссаров, — говорил в середине ноября 1917 г. Б. Д. Камков. — мы от этого отказались, т. к. мы понимали, как обстоит дело, что мы не поможем делу, если в эту чисто большевистскую власть вольем одного или двух левых с.-р., а только покажем этим, что мы не хотим союза со всей остальной демократией, что мы косвенно являемся виновниками и той гражданской войны, которая была неизбежна и которая действительно имеет место и поныне»122.

И все же левые эсеры занимали иную позицию, нежели правые эсеры и меньшевики. На первом же заседании ВЦИК 27 октября они вошли в состав организационной и редакционной комиссий, в комиссии по выработке инструкций эмиссарам и по созыву крестьянского съезда123. Они входили в центральный и местные военно-революционные комитеты. Но и они стремились склонить большевиков к капитуляции перед меньшевиками и правыми эсерами, пугали перспективой политического одиночества. Эта тактика свидетельствовала о полном непонимании сущности большевистской партии и характера свершившейся революции. «Дело не в коалиции партий, а в коалиции низов, — писала «Правда» в те дни. — Эта революционная коалиция уже составилась... Мир, хлеб и земля — вот общие требования, за которые борется революция рабочих, солдат и крестьян»124.

С первых же дней социалистической революции левые эсеры пытались изменить направление деятельности органов власти, придать им буржуазно-демократический характер.

«Мы боролись с стремлением большевиков осуществить „диктатуру пролетариата» и противопоставляли ей „диктатуру демократии»», — заявил в заключительном слове на съезде левых эсеров Камков125. Верные этой тактике, левые эсеры принимали активное участие в викжелевской кампании.

Мелкое крестьянство поддерживало левых эсеров постольку, поскольку они объявили себя сторонниками большевистских лозунгов. Лидеры левых эсеров прекрасно понимали это и больше всего боялись потерять поддержку крестьянства. Именно этим объясняется левоэсеровская боязнь политической изоляции, боязнь, рождавшая, в свою очередь, бесконечные колебания, шатания, зигзаги в политике.

Разбухшая за счет поднятых революцией к активной деятельности мелкобуржуазных слоев населения, партия эсеров представляла чрезвычайно аморфную организацию. Представитель астраханской организации эсеров рассказывал, что из 3000 членов организации 200 — левые, а 100 — 150 — правые. «Остальная часть, например в селах, совершенно воздерживается при голосовании, смущенная всем происшедшим в стране и внутри партии. На чью сторону встанет вся эта масса, всецело зависит от того, какую позицию займет наш съезд», — заключил делегат астраханской организации 126.

Левые эсеры знали, что решения, напоминающие позицию правых, оттолкнут от партии массы крестьян и солдат. Тщетно искали они какую-то «среднюю» линию. Вот почему они восприняли как надежду на спасение позицию Каменева и Зиновьева. Больше того, они старались активно воздействовать на события, укрепить позиции Каменева и его сторонников. «Я должен откровенно сказать, что в расколе Народных Комиссаров, в уходе Каменева и мы сыграли большую роль... Мы задались целью разъединить большевиков и привлечь к себе колеблющихся из большевиков, — говорил впоследствии левый эсер Б. Ф. Малкин. — Мы саботировали Смольный. Мы отзывали т. т. из Воен. Революц. комитета, мы не входили в правительство и т. д.»127

Апологеты парламентской обструкции, левые эсеры всячески тормозили творческую деятельность Совнаркома. Они требовали предварительного обсуждения всех декретов во ВЦИК. Они со страхом взирали на революционное законодательство, называя его «эпидемией декретов».

Ход революционной борьбы приводил к все большему углублению раскола в партии эсеров. 9 ноября ЦК партии эсеров исключил из партии «за грубое нарушение партийной дисциплины» 169 человек, оставшихся на II съезде Советов. Это была группа левых эсеров. В тот же день фракция левых эсеров ВЦИК совместно с ПК ПСР избрала временное Центральное бюро левых эсеров с полномочиями до съезда партии, назначенного на 17 ноября. 11 ноября собралась IX конференция петроградской организации партии эсеров. Конференция пошла за левыми эсерами. ЦК партии эсеров распустил эту конференцию. Петроградские левые эсеры не подчинились128. Терявшие почву под ногами эсеровские цекисты исключили из партии всех членов организации, принимавших участие в Октябрьском восстании или содействовавших ему. Гельсингфорсская, воронежская и другие организации эсеров были целиком исключены за «левизну». Таким образом, ЦК эсеров сам ускорял оформление партии левых эсеров.

19 ноября в Петрограде собрался I съезд партии левых эсеров. Съезд оформил существование левых эсеров как партии. На съезде был избран Центральный комитет. Орган Петроградского комитета эсеров «Знамя труда» был превращен в центральный орган партии левых эсеров. Но и после этого левые эсеры стремились сохранить все свои старые связи с правыми. Они подчеркивали, что речь идет не о создании новой партии, а о возрождении старой. Они заявляли, что с правыми эсерами у новой партии разногласия не программные, а тактические.

Но процесс большевизации масс проходил очень быстрыми темпами, и невозможно было сохранить влияние на рабочих и солдат, не идя на разрыв с правыми эсерами, со всей так называемой демократией, замешанной в юнкерском мятеже, в антисоветском походе Керенского — Краснова, в калединской авантюре. Боязнь потерять влияние в массах оказалась сильнее боязни разрыва с правыми эсерами.

В Петрограде в эти дни, одновременно со съездом левых эсеров, собрался IV съезд партии эсеров. Основной докладчик на съезде от правых эсеров В. М. Чернов признал, что уже накануне Октябрьских событий партия эсеров «явилась рассыпанной храминой»129. Он отметил, что в партии эсеров еще до формального раскола фактически «существовала уже не одна партия, а по меньшей мере три партии. И фактически существовало три центральных комитета»130. Представитель воронежской организации эсеров М. Л. Коган-Бернштейн заявил, что съезд производит «впечатление группы лиц, потерпевших политическое крушение»131. Сущность этого крушения пытался раскрыть представитель 2-й армии Крылов, который сказал, что массы не могут понять, почему эсеры, заключавшие соглашение с буржуазией, не хотят идти на соглашение с большевиками. «Масса такой тактики не поняла и отшатнулась от партии» — заявил Крылов132.

Левые эсеры, не допущенные на этот съезд в качестве делегатов, послали туда своих представителей для декларативного объявления о разрыве. В этом документе левые эсеры осуждали «соглашательскую» политику правых, объявили IV съезд подтасованным и неправомочным. Выразив недоверие Центральному комитету эсеров, левые объявили свой съезд единственно законным представителем партии эсеров.

Таким образом, раскол партии эсеров получил свое законченное выражение в созыве двух съездов и создании двух центральных комитетов. Такое же размежевание левых и правых эсеров происходило на местах.

Важную роль в укреплении союза рабочего класса и крестьянства сыграли Чрезвычайный и II Всероссийский съезды Советов крестьянских депутатов в ноябре — декабре 1917 г.

27 октября ВЦИК назначил созыв съезда Советов крестьянских депутатов на 10 ноября. На этом же заседании была выделена комиссия для подготовки крестьянского съезда. Но как только стало выясняться революционное настроение в низовых организациях, Всероссийский исполнительный комитет крестьянских Советов делал все, чтобы сорвать съезд. На места давались самые противоречивые указания о времени созыва, норме представительства и пр. Многие делегаты возвращались с дороги. Некоторые Советы отказались послать своих представителей, сбитые с толку противоречивыми указаниями.

8 ноября Исполнительный комитет Советов крестьянских депутатов 27 голосами против 23 постановил перенести крестьянский съезд в Могилев, где находилась Ставка Духонина. В качестве мотивов были выдвинуты требования В. М. Чернова и А. Р. Гоца, чтобы съезд протекал в «благоприятствующей» обстановке, чего, по их мнению, не было в Петрограде133.

Правые эсеры повторяли попытку Временного правительства, которое собиралось несколько недель тому назад бежать из революционного Питера в спокойную, как им казалось, Москву. Эсеры искали спасения в контрреволюционной Ставке. Но они опоздали. 9 ноября совещание свыше 120 делегатов Всероссийского крестьянского съезда постановило созвать съезд в Петрограде. С этим вынужден был согласиться и В. М. Чернов134.

10 ноября съехались делегаты съезда. По предварительным данным было ясно, что большинство делегатов принадлежит к левым эсерам и большевикам. По партийной принадлежности делегаты распределялись таким образом: левые эсеры — 169, правые эсеры — 100, большевики — 43, эсеры-максималисты — 15, беспартийные — 9135. Однако в этот подсчет входит и около 50 членов Исполкома крестьянских Советов — почти все правые эсеры, которым съезд упорно не хотел предоставлять право решающего голоса.

Один из руководителей правой части Исполкома — эсер Н. Я. Быховский писал впоследствии: «На стороне левых эсеров и большевиков были главным образом делегаты фронта, и именно делегаты низовых армейских организаций — дивизий и равных им частей, а также значительная часть уездных делегатов; на стороне Исп[олнительного] комитета громадное большинство губернских исп[полнительных] комитетов, сравнительно меньшая часть уездных, большая часть армейских делегатов и очень незначительная — дивизионных»136.

Газета «Известия» дала более точную социальную характеристику состава съезда: «На левом фланге — огромная масса представителей окопников — от дивизий и других частей — и довольно солидное число крестьян, избранных в большинстве на уездных съездах. Вместе с окопниками эти крестьяне представляли деревенскую бедноту...»137

Не ожидавший такого состава Исполком начинает лавировать. На совещании делегатов от правоэсеровских губернских и армейских комитетов он проводит решение об отсрочке съезда до 30 ноября. Собравшимся на съезд делегатам решено было предоставить статут «узкого совещания», лишив притом права решающего голоса делегатов уездных и волостных Советов и делегатов от дивизий. Вечером собрались делегаты съезда. Большинством голосов решение Исполнительного комитета было отклонено. По предложению левых эсеров всем прибывшим делегатам было дано право решающего голоса, а самый съезд объявлен Чрезвычайным138.

Если в советском парламенте левые эсеры позволяли себе выступать в роли оппозиции, то перед лицом крестьянских масс они с той или иной степенью решительности боролись против правых эсеров, не дали им возможности сорвать съезд.

По данным мандатной комиссии139, к 18 ноября на Чрезвычайном съезде присутствовало 330 делегатов с решающим голосом, в том числе левых эсеров — 195, большевиков — 37, эсеров- максималистов — 7, социал-демократов из «Новой жизни» — 3, меньшевиков-интернационалистов — 3, анархистов — 2, эсеров правых и центра — 65, народных социалистов — 4, беспартийных — 14. На 22 ноября было выдано 576 делегатских мандатов, из них более 400 с правом решающего голоса140. В эти подсчеты входят члены Исполнительного комитета — в большинстве правые эсеры, которых съезд позже лишил права решающего голоса.

11 ноября правые эсеры демонстративно покинули съезд. Вместе с ними ушло несколько представителей губернских крестьянских Советов и армейских комитетов. Съезд избрал президиум в составе 10 левых эсеров, 3 большевиков, 1 максималиста и 1 беспартийного.

12 ноября съезд начал обсуждать вопрос о власти. Левые эсеры проявили те же бесконечные колебания. Они все еще пытались протащить викжелевскую формулу организации правительства — «от народных социалистов до большевиков».

Используя метания левых эсеров, правые снова попытались увлечь за собой съезд. От имени 150 делегатов141 член Исполнительного комитета правый эсер В. Я. Гуревич заявил, что они считают раскол преступлением, возвращаются на съезд и просят ввести в президиум представителей своей группы. В этот момент на съезде появился В. М. Чернов. Правые эсеры предложили избрать его почетным председателем съезда. Против этого резко выступили большевики, поддержанные левыми эсерами.

На ночном заседании с 12 на 13 ноября возник вопрос о полномочиях старого состава ВЦИК крестьянских Советов. Съезд большинством в 155 против 137 голосов отказался предоставить членам старого Исполкома право решающего голоса142. В знак протеста правые эсеры — члены Исполнительного комитета покинули заседание.

Съезд перешел к обсуждению вопроса о власти. Были внесены три резолюции: большевиков, левых эсеров и эсеров-максималистов. Съезд принял по предложению левых эсеров резолюцию о слиянии ВЦИК Советов р. и с. д. и ВЦИК Советов крестьянских депутатов; о создании правительства из социалистических партий «от народных социалистов до большевиков»; об ответственности правительства перед Советами143.

Левые эсеры явно маневрировали, они стремились сохранить возможность соглашения с правой частью съезда. По предложению левых эсеров съезд принял резолюцию, осуждавшую гражданскую войну и отвергавшую всякие «исключительные меры». Однако рядовые крестьяне и делегаты армии поддержали большевиков, по настоянию которых в резолюцию и были внесены пункты об ответственности правительства перед Советами и о необходимости слияния переизбранного Исполкома крестьянских депутатов с ВЦИК, избранным на II съезде Советов.

«В случае отказа каких-либо групп или партий от создания такой власти эта власть организуется из тех социалистических и профессиональных групп, которые принимают платформу соглашения исполнительных комитетов советов крестьянских, солдатских и рабочих Депутатов», — гласила резолюция144. Главным решением съезда было признание ответственности правительства перед ВЦИК и требование проведения программы II съезда Советов.

Но Центральный комитет партии эсеров не оставлял попыток направить левых «на путь истинный». 13 ноября в Смольном собрались на совещание эсеры правого и левого крыла. На этом совещании было решено ускорить созыв II Всероссийского крестьянского съезда, назначив его на 25 ноября145. Под одной крышей, но в разных аудиториях училища правоведения на Фонтанке заседал правомочный Чрезвычайный крестьянский съезд и отколовшаяся от него правоэсеровская часть.

Сами эсеры, в том числе и левые, старались подчеркнуть, что раскол носит временный и чуть ли не случайный характер. Газета левых эсеров «Знамя труда» в лирических тонах писала о том, что и в актовом зале (где заседал Чрезвычайный съезд), и в физическом кабинете (где совещались ушедшие со съезда) одни и те же крестьянские зипуны, солдатские шинели, обсуждаются одни и те же вопросы и принимаются чуть ли не одинаковые решения146. Но эта «идиллия» продолжалась недолго. Необходимость развертывания борьбы с контрреволюцией привела к углублению раскола на съезде.

14 ноября на съезде выступил В. И. Ленин. Еще за два дня до этого он направил заявление во фракцию большевиков Чрезвычайного Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов с категорическим требованием «открытого голосования вопроса о немедленном приглашении представителей Правительства.

Если отклонят прочтение этого предложения и голосование его на полном заседании, то вся фракция большевиков должна в виде протеста уйти с заседания», — писал В. И. Ленин147. Левые эсеры не смогли уклониться от постановки этого вопроса на открытом заседании съезда. Но они настояли на том, чтобы предоставить слово В. И. Ленину не как председателю Совета Народных Комиссаров, а как представителю партии большевиков. «Если мы дадим слово народным комиссарам, — заявил А. Л. Колегаев, — мы этим самым предрешим вопрос о власти». Важно было, чтобы крестьяне услышали слова большевистской правды.

В. И. Ленин выступил на съезде как представитель фракции большевиков. Это не уменьшило значения его речи. Ленин разоблачил политику эсеров, которые, «проповедуя конфискацию помещичьих земель на словах», отказывались осуществлять ее на деле»148. В конце своей речи Ленин огласил проект резолюции, в котором говорилось: «...осуществление полностью всех мероприятий, составляющих закон о земле, возможно только при успехе начавшейся 25 октября рабочей социалистической революции, ибо только социалистическая революция в состоянии обеспечить и безвозмездный переход земли к трудящемуся крестьянству...

Необходимым условием победы социалистической революции... является полный союз трудового, эксплуатируемого и трудящегося крестьянства с рабочим классом...»149.

В. И. Ленин подверг критике соглашательскую, колеблющуюся политику левых эсеров. «Ошибка левых эсеров в том, что они... не выступали против политики соглашения, ссылаясь на то, что массы недостаточно развиты, — говорил он. — Партия — это авангард класса, и задача ее вовсе не в том, чтобы отражать среднее состояние массы, а в том, чтобы вести массы за собой. Но, чтобы вести колеблющихся, надо перестать колебаться самим товарищам левым эсерам»150.

Прямые слова Ильича били левоэсеровских лидеров: «...но левые эсеры и до сих пор подают всю руку Авксентьевым, протягивая рабочим лишь мизинец, — продолжал В. И. Ленин. — Если соглашательство будет продолжаться, то революция погибла»151.

Задача революции — порвать с соглашательством, а порвать с соглашательством — это значит стать на путь социалистической революции. Выступая перед крестьянами, Ленин последовательно разоблачал буржуазную ограниченность людей, претендовавших на руководство революцией.

Организованность большевистской фракции, работа большевиков среди делегатов, особенно выступление Ленина создали перелом в настроениях съезда. Подавляющее большинство делегатов состояло из представителей армии, окопников, деревенской бедноты. На съезде были оглашены 32 наказа армейских организаций с требованием перехода власти к Советам. Под давлением рядовых делегатов лидеры левых эсеров вынуждены были пойти на большевистские условия заключения союза. В тот же день после доклада Ленина фракции большевиков и левых эсеров Чрезвычайного съезда Советов крестьянских депутатов приняли решение об объединении ВЦИК крестьянских Советов с ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов, о расширении объединенного ВЦИК за счет представителей армии и профсоюзов152. «Состоялось соглашение между представителями социалистических партий об организации государственной власти», — сообщала «Правда» 16 ноября 1917 г. К 108 членам ВЦИК должны были присоединиться 108 членов Исполкома, избранных крестьянским съездом, 100 представителей от армии и флота и 50 от профсоюзов, в том числе 10 от Викжеля и 5 от рабочих и служащих почтово-телеграфного союза153.

Большевики шли на это соглашение, не поступаясь ни единым пунктом своей программы. Для большевиков чрезвычайно важно было присоединить к себе всех временных союзников. «В войне, — говорил позже В. И. Ленин, — нельзя пренебрегать никакой помощью, даже косвенной. В войне даже положение колеблющихся классов имеет громадное значение. Чем более остра война, тем больше мы должны приобрести влияния на колеблющиеся элементы...»154

Днем 15 ноября Я. М. Свердлов открыл заседание ВЦИК. На заседании присутствовали члены президиума крестьянского съезда. Я. М. Свердлов сообщил о состоявшемся соглашении. Соглашение было утверждено без прений. Затем он предложил прервать заседание с тем, чтобы члены президиума крестьянского съезда могли сообщить о соглашении делегатам-крестьянам. «Перед закрытием заседания, — закончил Я. М. Свердлов, — позвольте выразить ту уверенность, что это соединение составит прочную основу для соглашения всех трудящихся слоев России»155.

На вечернем заседании ВЦИК с. р. и с. д. и Чрезвычайного съезда Советов крестьянских депутатов выступил Я. М. Свердлов. Он высоко оценил состоявшееся решение о соединении ЦИК крестьянских Советов с ВЦИК, назвав это одним из самых выдающихся фактов революции. Его речь прерывалась возгласами «Да здравствует единство демократии». Я. М. Свердлов пригласил всех делегатов в Смольный. Одно только слово «соединение» вызывало шумные одобрения представителей крестьянских советов. Бурными аплодисментами встретил зал делегатов из Смольного и от Красной гвардии. Представитель американской социалистической рабочей партии Б. Рейнштейн заявил в своем приветствии: «День соглашения съезда Советов крестьянских депутатов и Сов. рабочих и солд. деп. — один из самых великих дней революции. Он откликнется глубоким эхом по всему миру: и в Париже, и в Лондоне, и за океаном — в Нью-Йорке»156.

В 5 час. 15 мин. вечера заседание было закрыто. Делегаты съезда Советов крестьянских депутатов организованно направились в Смольный. Весь путь от Фонтанки, где проходил крестьянский съезд, до Смольного делегаты Чрезвычайного съезда прошли под знаменами с лозунгами единства с рабочими и солдатскими Советами. У Смольного крестьян встретила Красная гвардия. Под развернутым Красным знаменем с надписью «Да здравствует единство революционного трудового народа» крестьяне и рабочие-красногвардейцы вошли в актовый зал Смольного, в котором открылось соединенное заседание.

Президиум соединенного заседания был составлен из президиумов Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Чрезвычайного съезда Советов крестьянских депутатов. Выступавшие крестьяне с восторгом приветствовали объединение.

Весьма знаменательным было выступление Р. И. Сташкова — крестьянина из Смоленской губ., члена левоэсеровской фракции. Он прожил долгую жизнь, был крепостным, пережил все прелести «освобождения» крестьян, участвовал в революции 1905 года, в свержении самодержавия. В его словах было выражено настроение русского крестьянства, одобрявшего соединение Советов рабочих и крестьянских депутатов. «Я представитель уездного Совета р[абочих] и кр[естьянских] деп[утатов], — заявил Р. И. Сташков. — Мне поручено передать, что вся власть должна принадлежать Советам. Жили мы не на воле, не на свете, но в каких-то гробах. Но наши борцы за народ страдали больше нас. Скованных сажали их и гноили в тюрьмах. Сегодня великий день. От Фонтанки до Смольного я не шел, а летел. Не могу описать своей радости»157. В заключение Я. М. Свердлов предложил резолюцию, единогласно принятую собранием. Резолюция подтверждала Декреты о мире, о земле, принятые II съездом Советов.

Объединение явилось крупным шагом по пути укрепления союза пролетариата и трудящегося крестьянства. Этот шаг значительно облегчил эмиссарам Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Военно-революционного комитета работу по объединению на местах рабочих и крестьянских Советов.

В это же время (15 — 17 ноября) левые эсеры приняли решение о вхождении в Совет Народных Комиссаров; фактическое же их вступление в Советское правительство произошло позже. Левые эсеры сознательно задерживали оформление правительственного соглашения с большевиками, выжидая, как закончатся операции против Ставки Духонина и выяснятся первые итоги переговоров с немцами в Брест-Литовске.

Но медлить было нельзя. Нельзя было задерживать развертывание практической работы, особенно в Народном комиссариате земледелия. 15 ноября Совет Народных Комиссаров вынес постановление, в котором эсерам ультимативно предлагалось взять на себя руководство Министерством земледелия или предоставить его большевикам и не тормозить работу158. Эсеры на ультиматум не ответили. 16 ноября Совнарком предложил большевику А. Г. Шлихтеру приступить с 17 ноября к энергичной работе по Министерству земледелия, очистить министерство от правых эсеров, арестовать саботажников и т. д.159 В тот же день на заседании Совнаркома была заслушана информация Я. М. Свердлова о переговорах с левыми эсерами. Совнарком решил созвать на 17 ноября особую Комиссию для предварительного решения вопроса об изменениях в правительстве160. В комиссию от Совнаркома были назначены Я. М. Свердлов, И. В. Сталин и Г. Я. Сокольников. Нам неизвестен ход этих переговоров. Однако их результаты выявились на заседании ВЦИК 17 ноября.

Колебания левых эсеров объяснялись тем, что именно в это время Совнарком, не считаясь с парламентскими обструкциями, нанес ряд сокрушительных ударов по контрреволюции. Левые эсеры буквально не успевали заявлять свои протесты и запросы во ВЦИК. Боясь порвать с правыми эсерами, всячески подчеркивая свою самостоятельность и независимость, свою приверженность «чистой демократии», Камков, Карелин, Колегаев и другие предпочитали выступать в роли «оппозиции». Но не меньшей была и боязнь потерять влияние в массах, заставлявшая тех же левых эсеров идти на соглашение с большевиками.

Эта противоречивая позиция левых эсеров особенно проявилась на заседании ВЦИК 17 ноября, когда по их запросу обсуждался вопрос о Петроградской городской думе. Эсеры и меньшевики, как уже было сказано, пытались превратить Городскую думу в центр антисоветской борьбы. Дума взяла на себя инициативу создания «демократической власти». Она пыталась созвать в Петрограде «Собор» городских и земских самоуправлений, с тем чтобы противопоставить местные думы и земства Советам. «Собор» не состоялся, так как в Петроград приехали представители не более 20 городов. Петроградская дума руководила саботажем во всех коммунальных учреждениях, связывалась с иностранными послами, собирала антисоветские силы.

Левые эсеры были недовольны декретом о роспуске Петроградской думы. Впрочем, они не могли не признать, что крики буржуазной печати о народных протестах в связи с роспуском Думы ни на чем не основаны. «Результатом величайшего недоразумения является утверждение, что большие народные массы были против разгона Думы, — говорил В. А. Алгасов. — Я не знаю ни одной фабрики, ни одного завода, где выносилась бы подобная резолюция»161.

Переговоры большевиков с левыми эсерами на основе достигнутого соглашения с Чрезвычайным съездом Советов крестьянских депутатов особенно интенсивно развернулись 16 и 17 ноября и завершились поздно ночью 17 ноября. Назначенное на 6 час. вечера заседание ВЦИК открылось в 1 час ночи. К этому времени большевики и левые эсеры подготовили и приняли два документа: 1) Наказ о взаимоотношениях ВЦИК и СНК, 2) Об изменении состава Совета Народных Комиссаров162.

От имени фракции левых эсеров М. А. Спиридонова внесла внеочередное заявление: «Обсудив вопрос о роспуске Петроградской гор[одской] думы, в связи с тем, что этот роспуск не был обсуждаем в ЦИК и не был им санкционирован, фракция левых с.-р. считает декрет Совета Народных Комиссаров нецелесообразным и грубо ошибочным политическим шагом и недопустимым в будущем, при условии подответственности Совета Народных Комиссаров перед ЦИК, потому снимает с себя всякую ответственность»163.

В это время раздались жидкие аплодисменты на скамьях левых эсеров. Тут Спиридонова сделала паузу и, оторвавшись от бумажки, по которой читала свою речь, произнесла многозначительно: «Но...». За этим «но» следовало — «принимая во внимание, независимо от линии поведения Совета Народных Комиссаров, безусловную необходимость для революции и страны создания власти без замедления, — фракция левых с.-р. считает неизбежным для себя участие в создании ответственной перед ЦИК власти и в самых органах этой власти»164.

Таким образом, в этом заявлении были и протест против большевистской политики, и согласие войти в состав Советского правительства. Формула перехода, найденная левыми эсерами, довольно четко отражала суть их колеблющейся и непоследовательной политики.

По предложению Я. М. Свердлова ВЦИК ночью 17 ноября принял «Наказ-конституцию для взаимоотношений ЦИК и Совета Народных Комиссаров». Тут же было принято решение об изменении состава Совета Народных Комиссаров. Наркомат земледелия передавался партии левых эсеров, причем большевики вводили туда своих представителей. Во все другие коллегии при Совнаркоме левые эсеры вводили своих представителей165.

Я. М. Свердлов заявил при этом, что не исключаются изменения в Совете Народных Комиссаров впоследствии. Речь шла об изменениях, по которым уже было достигнуто соглашение с партией левых эсеров.

Еще до заседания ВЦИК левые эсеры успели проинформировать буржуазную печать об условиях соглашения с большевиками. Корреспондент газеты Рябушинского «Утро России» изобразил эти условия так, как им хотелось бы эти условия видеть. Во-первых, по этой информации, правительство будет ответственно перед «Народным советом». «Отныне декреты должны подвергаться предварительному обсуждению в Народном совете. Совету Народных Комиссаров предоставляется право издания мелких актов, но об актах общерусского характера комиссары должны неотложно доводить до сведения совета. Совет имеет право остановить проведение в жизнь любого, изданного ранее декрета»166.

В этом сообщении тайные желания левых эсеров сплелись в один клубок с планами буржуазных дельцов из газеты Рябушинского. Замена ВЦИК аморфным коалиционным органом под вывеской «Народный совет», ограничение деятельности Совнаркома изданием «мелких актов» — это было бы не меньшей победой, чем захват Петрограда генералом Корниловым. Но, как видно из решения ВЦИК, принятого в ночь на 18 ноября, планы Рябушинских были далеки от выполнения.

Соглашение, достигнутое 17 ноября и оформленное решением ВЦИК, не положило конец колебаниям левых эсеров. Как сообщала буржуазная печать, левые эсеры рассчитывали получить в правительстве четыре портфеля — военного министра, министров юстиции, земледелия и внутренних дел167. Вступление левых эсеров в правительство тормозилось и тем, что они все еще не могли подобрать кандидатов в наркомы.

18 ноября В. И. Ленин снова выступил на крестьянском съезде, посвятив это выступление главным образом вопросу об условиях соглашения с левыми эсерами. «Союз крестьян и рабочих есть основа для соглашения левых эсеров с большевиками, — говорил В. И. Ленин.

Это есть честная коалиция, честный союз, но этот союз будет честной коалицией и на верхах, между левыми эсерами и большевиками, если левые эсеры более определенно выскажут, свое убеждение в том, что переживаемая нами революция есть революция социалистическая... Уничтожение частной собственности на землю, введение рабочего контроля, национализация банков — все это меры, ведущие к социализму»168.

Ленин на съезде крестьянских депутатов подчеркивал, что в России началась социалистическая, пролетарская революция. Рабочие и крестьяне покрыли Россию своими Советами, они распоряжаются своей судьбой. «... всякая партия, которая на деле хочет быть народной, должна ясно и решительно сказать, что наша революция социалистическая, — говорил В. И. Ленин. — И только в том случае, когда левые эсеры ясно и недвусмысленно заявят об этом, наш союз с ними будет крепнуть и расти»169. Обращаясь к левым эсерам, В. И. Ленин подчеркивал, что соглашение возможно только на социалистической платформе, иначе оно не соглашение. Имея в виду уже достигнутое соглашение, он заявил: «Сегодня или завтра левые эсеры выдвигают своего министра земледелия и, если он проведет закон о социализации, мы не будем голосовать против. Мы воздержимся»170.

Это выступление Ленина сохранилось в виде краткого газетного отчета. Но в тот же день, 18 ноября, он сам изложил его содержание в своем письме в редакцию «Правды». «Касаясь вопроса о союзе рабочих большевиков с левыми эсерами, которым сейчас доверяют многие крестьяне, я доказывал в своей речи, что союз этот может быть „честной коалицией», честным союзом, ибо коренного расхождения интересов наемных рабочих с интересами трудящихся и эксплуатируемых крестьян нет. Социализм вполне может удовлетворить интересы тех и других. Только социализм может удовлетворить их интересы. Отсюда возможность и необходимость „честной коалиции» между пролетариями и трудящимися и эксплуатируемыми крестьянами. Напротив, „коалиция» (союз) между трудящимися и эксплуатируемыми классами, с одной стороны, буржуазией, с другой стороны, не может быть „честной коалицией» вследствие коренного расхождения интересов этих классов»171.

Ленин четко обозначил границы уступок, на которые могут пойти большевики при установлении блока с левыми эсерами, «...будучи непримиримыми в борьбе с контрреволюционными элементами (в том числе с правоэсеровскими и оборонческими), большевики обязаны были бы воздержаться при голосовании таких вопросов, которые касаются чисто эсеровских пунктов земельной программы, утвержденной Вторым Всероссийским съездом Советов», — писал В. И. Ленин172.

Ленин подчеркивал, что левым эсерам «сейчас доверяют многие крестьяне». Блок с левыми эсерами был особой формой единого фронта, при проведении которого силы революции росли и укреплялись, а реакция оказывалась изолированной.

Эта политика дала победу большевикам на съезде крестьянских депутатов. Рядовые делегаты съезда полностью одобрили советские законы о земле и мире. Представители с мест рассказывали на съезде, что крестьяне отвернулись от партии эсеров и с восторгом приняли декреты II съезда Советов.

19 ноября Чрезвычайный съезд Советов крестьянских депутатов избрал Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов крестьянских депутатов в составе: 82 левых эсера, 15 большевиков, 6 беспартийных, 3 максималиста, 1 анархист и 1 от группы «Новая жизнь». Все 108 избранных вошли в состав Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов рабочих и солдатских депутатов.

В тот же день, 19 ноября, левый эсер A. Л. Колегаев впервые принял участие в заседании Совета Народных Комиссаров173. Формальное утверждение A. Л. Колегаева народным комиссаром земледелия произошло на заседании ВЦИК 24 ноября174. 25 ноября Совнарком утвердил по представлению левых эсеров инженера-технолога Л. Е. Кроника членом коллегии Народного комиссариата почт и телеграфов175. Таким образом закончился первый этап оформления политического блока большевиков с левыми эсерами.

Однако левые эсеры все еще не принимали активного участия в деятельности Советского правительства. Совнарком, не ожидая, пока левые эсеры включатся в борьбу с контрреволюцией, продолжал наносить удары по антисоветским центрам.

24 ноября на заседании ВЦИК левые эсеры снова пытались дать бой СНК по вопросу о роспуске Думы. В. А. Карелин выступил от имени фракции левых эсеров с заявлением, что его партия не оспаривает правильности решения Совнаркома, но считает неправильным издание декрета о роспуске Думы без утверждения ВЦИК. Это якобы нарушает конституцию, принятую 17 ноября. В. А. Карелин предложил от имени левоэсеровской фракции резолюцию, в первой части которой отменялось решение Совнаркома о роспуске Думы, а во второй части Дума объявлялась распущенной, так как она «пошла против настроений и мнений широких масс населения»176. В этой резолюции как нельзя лучше проявился характер левоэсеровских «апологетов парламентской обструкции». Выступить в защиту Думы левые эсеры не решились. Но они сочли этот момент удобным для того, чтобы еще раз противопоставить ВЦИК Совету Народных Комиссаров. В. А. Карелин второпях забыл о том, что ВЦИК по наказу 17 ноября предоставил право Совнаркому проводить мероприятия по борьбе с контрреволюцией непосредственно, под условием ответственности перед ВЦИК. Он забыл и о том, что 17 ноября левые эсеры предлагали признать декрет Совнаркома «нецелесообразным и грубо ошибочным политическим шагом». Теперь левые эсеры не только отказались от этого, но и сами предлагали распустить Думу. Однако они пытались ограничить революционную инициативу Советского правительства. Левые эсеры осуществили своеобразную «пробу сил».

Большевики предложили утвердить декрет Совнаркома о роспуске контрреволюционной Думы. При первом голосовании за резолюцию левых эсеров было подано 85 голосов, за резолюцию большевиков — 84. Тогда большевики предложили произвести поименное голосование. Новый подсчет дал следующие результаты: за резолюцию большевиков — 88 голосов, за резолюцию левых эсеров — 85. Таким образом, «проба сил» не принесла успеха левым эсерам. Они надеялись, что с прибытием делегатов с фронта их положение улучшится. «В двух последовательных заседаниях мы ставили фактически вопрос о недоверии политике Совета Народных Комиссаров и лишь небольшим количеством голосов большевикам удалось удержаться, — писал член ЦК левых эсеров С. Д. Мстиславский. — Была надежда, что с прибытием делегатов с фронта соотношение еще сильнее сложится в нашу пользу»177. Но надежды эти не оправдались. 1 декабря ВЦИК заседал с делегатами от армии. После обсуждения декрета о создании ВСНХ он был принят подавляющим большинством голосов. Поправка левых эсеров о подчинении ВСНХ непосредственно ВЦИК, а не Совнаркому была отвергнута большинством в 161 голос против 104178.

Эпизод 24 ноября показал, насколько напряженная обстановка создалась во ВЦИК в результате бесконечных колебаний левых эсеров. Однако становилось очевидным, что расчеты левых эсеров на завоевание большинства во ВЦИК провалились.

Вслед за Чрезвычайным съездом Советов крестьянских депутатов, как его непосредственное продолжение, состоялся II Всероссийский съезд крестьянских Советов. Он открылся согласно решению Чрезвычайного съезда 26 ноября 1917 г. в Александровском зале Петроградской городской думы. В состав съезда были включены все делегаты Чрезвычайного съезда Советов крестьянских депутатов. Из 789 делегатов большевиков было 91, левых эсеров — 350, правых эсеров — 307179. Небольшая группа делегатов принадлежала к фракциям максималистов, народных социалистов, меньшевиков, анархистов. Соотношение сил снова складывалось в пользу левого блока, хотя количество правых эсеров и увеличилось по сравнению с Чрезвычайным съездом. Именно здесь, на II съезде Советов крестьянских депутатов, сказались первые результаты соглашения большевиков с левыми эсерами. По всем основным вопросам левые эсеры шли вместе с большевиками против правых эсеров.

Борьба сразу же развернулась по вопросу о председателе съезда и составе президиума. Кандидат в председатели от правых эсеров В. М. Чернов был отвергнут. Большинство голосов получила кандидат левых эсеров и большевиков М. А. Спиридонова. В своей вступительной речи она подчеркнула народный характер Советской власти, которая близка и понятна массам180. При обсуждении доклада старого правоэсеровского Исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов левый эсер Рыбин заявил, что правые эсеры, возглавившие Исполком, шли на поводу у Временного правительства, а после 25 октября 1917 г. выступили против восставшего народа.

Большевики и левые эсеры единым фронтом атаковали старый Исполком. На заседании 29 ноября выступали М. М. Володарский и Б. Д. Камков181 с резкой критикой антикрестьянской и антидемократической направленности деятельности Исполкома. Левый эсер А. Л. Колегаев предостерегал от увлечения лозунгом Учредительного собрания.

Правые эсеры пытались превратить съезд в арену борьбы с Советом Народных Комиссаров. 1 декабря они предложили обсудить на съезде декрет СНК, объявившего кадетов врагами народа. Но по предложению левого эсера Колегаева этот вопрос был снят до следующего заседания182.

На следующий день, 2 декабря, на съезд приехал В. И. Ленин. Он высмеял угрозы контрреволюционеров: «Когда мне говорят и кричат из враждебной печати, что штыки могут направиться на Советы, я смеюсь. Штыки находятся в руках рабочих, солдат и крестьян и из их рук они никогда не направятся на Советы»183. Он обосновал необходимость принятия декрета о кадетах. В этом же выступлении В. И. Ленин заявил, что в Советское правительство входят не одни большевики.

После выступления В. И. Ленина разгорелись бурные прения, во время которых левые эсеры поддерживали большевиков, а правые резко нападали на СНК. Но и тут левые эсеры действовали не в должной мере последовательно и сплоченно.

А. Л. Колегаев заявил по вопросу об Учредительном собрании: «Нет такого учреждения, перед которым народ должен был бы склонить свою голову. Если Учредительное собрание пойдет против воли трудящихся, мы выступим на борьбу с ним»184. В. А. Карелин же выступил с осуждением арестов кадетов, назвал это ошибкой, грозящей срывом Учредительного собрания.

Собрание затянулось, многие делегаты разошлись, и правым эсерам удалось навязать съезду свою резолюцию, в которой они осуждали СНК за арест кадетов и требовали созыва Учредительного собрания в составе всех политических групп185. Из 789 делегатов в голосовании приняли участие только 680. За резолюцию правых эсеров было подано 359 голосов, за резолюцию левых — 321186. Уже на следующем заседании, 3 декабря, съезд решил, что резолюция подлежит пересмотру. В результате 4 декабря правая часть съезда оставила заседание. Раскол между правыми и левыми эсерами принял еще более глубокий характер, был перенесен на крестьянский съезд и завершился тем, что II съезд Советов крестьянских депутатов продолжал свою работу без правых эсеров187.

Съезд принял резолюцию, осуждавшую деятельность правоэсеровского Исполкома, и принял «Воззвание Второго Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов к крестьянству», в основе которого был проект, написанный Лениным. Этот документ представляет особый интерес, так как Ленин дал в нем характеристику раскола в партии эсеров и оценку правых и левых эсеров. О правых эсерах воззвание говорит как о раскольниках и изменниках «всем учениям и программе социалистов-революционеров», как о перебежчиках в лагерь врагов революции. Левые же эсеры названы «верными хранителями учения, программы и требований социалистов-революционеров», партией, которая «осталась верна интересам трудящегося крестьянства»188. Воззвание призывало крестьян поддерживать решения двух всероссийских съездов — II съезда Советов рабочих и солдатских депутатов и II съезда Советов крестьянских депутатов.

II съезд Советов крестьянских депутатов закрылся 10 декабря, избрав новый Исполком, в который вошли 81 левый эсер, 20 большевиков, 1 эсер-максималист и 6 беспартийных. Весь состав нового Исполкома вошел во Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет, заменив собой делегатов, избранных Чрезвычайным съездом Советов крестьянских депутатов.

Через два дня Ленин подвел итоги работы съезда. «... Второй крестьянский съезд, — заявил он, — дал победу Советской власти. С Советом крестьянских депутатов второго созыва у нас установился тесный контакт. С ними мы организовали Советскую власть рабочих, солдат и крестьян»189. Реализация Декрета о земле, конфискация помещичьих земель и передача их крестьянам укрепили позиции Советской власти в деревне. В области политической II съезд Советов крестьянских депутатов явился той широкой основой, на которой произошло дальнейшее укрепление правительственного блока большевиков с левыми эсерами.

7 декабря вопрос о расширении участия левых эсеров в правительстве обсуждался на заседании Совета Народных Комиссаров. В результате было решено привлечь социал-революционеров в министерства, но с некоторыми изменениями условий, предложенных ими190.

8 декабря переговоры с левыми эсерами были закончены. На следующий день Я. М. Свердлов доложил Совету Народных Комиссаров, что достигнуто полное соглашение между большевиками и левыми эсерами. В Совнарком войдут 7 представителей левых эсеров. Тут же Совет Народных Комиссаров принял постановление, в котором подчеркивалось, что комиссары в своей деятельности проводят общую политику Совета Народных Комиссаров. Народным комиссаром юстиции был назначен И. 3. Штейнберг. Декрет о суде не подлежал отмене.

В. Е. Трутовский был назначен комиссаром земских и городских самоуправлений с условием, что в своей деятельности он будет проводить принцип полноты власти Совета как в центре, так и на местах. П. П. Прошьян был назначен комиссаром почт и телеграфов, a A. Л. Колегаев оставался комиссаром по земледелию. А. А. Измайлович взял на себя новый Государственный комиссариат Дворцов Республики, театры и музеи оставались в ведении Комиссариата народного просвещения191. В. А. Карелин и В. А. Алгасов вошли в СНК в качестве комиссаров без портфелей.

Таким образом, в основу соглашения, как видно из решения, было положено проведение общей политики Совета Народных Комиссаров на основе решений II съезда Советов. Для комиссариатов юстиции и местного самоуправления также предусматривалось подчинение левоэсеровских наркомов основной линии Октябрьской революции, проведение декрета о суде и осуществление принципа полноты власти Советов как в центре, так и на местах.

* * *

В острой борьбе с буржуазной и мелкобуржуазной контрреволюцией, с колебаниями левых эсеров складывалась система советских государственных органов. Преодолевая шатания в собственных рядах, большевики возглавили творческую, созидательную деятельность масс, повели за собой колеблющихся, сплотили вокруг рабочего класса крестьянские и солдатские массы. В открытой борьбе с правыми эсерами и меньшевиками был закреплен союз рабочего класса и крестьянства на крестьянских съездах в ноябре — декабре 1917 г. и оформлено правительственное соглашение большевиков с левыми эсерами. Объединение Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов рабочих и солдатских депутатов с Центральным Исполнительным Комитетом Советов крестьянских депутатов ускорило процесс слияния и укрепления местных Советов.

 


 

Глава III

СОЗДАНИЕ ОРГАНОВ УПРАВЛЕНИЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬЮ

Господство монополистического капитализма в России создало материальные предпосылки для формирования социалистического уклада в промышленности. «Что в России тоже капитализм стал монополистическим, об этом „Продуголь“, „Продамет“, сахарный синдикат и пр. свидетельствуют достаточно наглядно. Тот же сахарный синдикат показывает нам воочию перерастание монополистического капитализма в государственно-монополистический капитализм», — писал В. И. Ленин1.

В период первой мировой войны произошло дальнейшее объединение и усиление крупнейших капиталистических монополий и сложилась система государственно-монополистического капитализма. Именно этот процесс и стал материальной основой для ускорения темпов перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую. «...Государственно-монополистический капитализм есть полнейшая материальная подготовка социализма, есть преддверие его...» — писал В. И. Ленин в статье «Грозящая катастрофа и как с ней бороться»2.

Наряду с правительственными учреждениями, призванными осуществлять военно-экономическую мобилизацию тыла (Особые совещания и другие военно-бюрократические «регулирующие» органы), выросли различного рода государственно-монополистические институты, взявшие на себя функции «регулирования» металлургической, судостроительной, текстильной промышленности, предпринявшие ряд мер организации учета и централизованной разверстки продовольствия, металлов, топлива, а также регулирования цен и производства в масштабах целых отраслей промышленности.

Но это регулирование носило реакционно-бюрократический характер, проводилось в интересах буржуазии и помещиков, за счет жизненных интересов народных масс. «Тут остается, — писал В. И. Ленин, — только превратить реакционно-бюрократическое регулирование в революционно-демократическое простыми декретами о созыве съезда служащих, инженеров, директоров, акционеров, о введении единообразной отчетности, о контроле рабочих союзов и пр.»3

В. И. «Ленин подчеркивал сравнительную простоту и действенность регулирующих органов, изобличая тем самым буржуазных и мелкобуржуазных экономистов, всячески запугивающих рабочих «сложностью» и «недоступностью» для «непосвященных» овладения аппаратом руководства хозяйством. В то же время «Ленин предупреждал, что использование этого аппарата возможно только при условии обуздания капиталистов, подавления сопротивления буржуазии, проведения последовательной борьбы за отсечение всех нитей, связывающих этот аппарат с монополистами.

Создание новых органов власти не было для рабочего класса самоцелью. Пролетарская диктатура по самой своей природе носила творческий, созидательный характер, так как главной ее задачей являлась закладка фундамента и возведение здания нового общественного строя — социализма.

В системе новых органов власти важнейшее место принадлежало тем ее звеньям, которые были предназначены для руководства процессом становления социалистического способа производства, прежде всего в промышленности. Для анализа этого процесса мы рассмотрим два вопроса — рабочий контроль и внутренние силы его развития, переход от контроля к созданию ВСНХ.

 


 

Рабочий контроль. Его функции и права

В первых же своих работах после свержения самодержавия В. И. «Ленин высоко оценил рабочий контроль над производством и распределением как средство борьбы за диктатуру пролетариата.

В «Письмах из далека» (март 1917 г.), в «Прощальном письме к швейцарским рабочим» (апрель 1917 г.) вопрос о рабочем контроле ставился Лениным еще в общем виде, как необходимая революционная мера борьбы пролетариата за установление власти Советов.

На Апрельской конференции «Ленин конкретизирует этот вопрос: органами контроля он называет Советы, а целью его — установление контроля над производством и синдикатами.

Изучение опыта рабочего класса, различных форм рабочего контроля дало возможность В. И. Ленину сделать важные выводы. В статье «Грозит разруха» (май 1917 г.) он предложил ввести контроль рабочих за трестами, публикацию их полных отчетов, созыв съездов служащих этих трестов. Органы контроля В. И. Ленин предложил строить на широкой демократической основе и включать в них представителей крупных политических партий. В качестве таких органов Ленин называл советы рабочих, советы банковских служащих, советы инженеров4.

В мае 1917 г. В. И. Ленин указал на историческую необходимость рабочего контроля. Эта необходимость была вызвана глубоким кризисом всего буржуазного строя и его культуры в России: «Не чье бы то ни было нетерпение, не чья бы то ни было пропаганда, а объективные условия, невиданность этого краха всей культуры, — вот что вынуждает переход к контролю за производством и распределением, за банками, фабриками и пр.

Иначе неизбежна гибель десятков миллионов людей, без всякого преувеличения»5, — писал В. И. Ленин.

Программное значение имела ленинская резолюция об экономических мерах борьбы с разрухой, принятая Петроградской конференцией фабрично-заводских комитетов в мае 1917 г.6 В. И. Ленин отмечал, что главное в этой резолюции — противопоставление реального рабочего контроля фиктивному государственному контролю, организуемому капиталистами. Он решительно отводил измышление меньшевиков, что резолюция является отступлением от марксизма к синдикализму, и подчеркивал, что лозунг рабочего контроля есть требование «перехода всей государственной власти в руки Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов»7. Опираясь на уже достигнутые эффективные результаты в проведении рабочего контроля, В. И. Ленин выдвигал идею, что в органах контроля должно быть обеспечено за рабочими не менее 3/4 всех голосов, при обязательном участии не отошедших от дела предпринимателей и технически научнообразованного персонала8.

В работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» В. И. Ленин раскрыл взаимосвязь между рабочим контролем и национализацией банков, синдикатов, отменой коммерческой тайны, регулированием потребления.

Принципиальное значение имеет ленинское указание о лозунге рабочего контроля как неотъемлемой части борьбы за диктатуру пролетариата. В этом Ленин видел коренное отличие большевистской постановки вопроса как от синдикалистской, так и от меньшевистски-реформистской. «Синдикализм либо отрицает революционную диктатуру пролетариата, либо сводит ее, как и вообще политическую власть, на девятое место. Мы ставим ее на первое место»9, — писал В. И. Ленин в работе «Удержат ли большевики государственную власть?».

Что касается меньшевиков, то даже «левое» их крыло выделило вместо рабочего контроля государственный контроль с участием рабочих, «...получается, в сущности, чисто кадетская формула, ибо против участия рабочих в „государственном» контроле кадеты ничего не имеют»10, — подчеркивал В. И. Ленин.

Даже начальники некоторых горных заводов Урала поняли еще в апреле 1917 г., что управлять заводами невозможно без привлечения рабочих в заводоуправления. Весь вопрос, следовательно, заключался в том, кто и для чего будет привлекать рабочих к контролю. Рабочий контроль при наличии власти в руках буржуазии мог выполнять весьма ограниченные функции. Только в условиях победы пролетарской революции «рабочий контроль может стать всенародным, всеобъемлющим, вездесущим, точнейшим и добросовестнейшим учетом производства и распределения продуктов»11, — писал В. И. Ленин в брошюре «Удержат ли большевики государственную власть?». В этой же работе он предупреждал, что «гвоздь» дела не только в конфискации имущества капиталистов, «а именно во всенародном, всеобъемлющем рабочем контроле над капиталистами и за их возможными сторонниками. Одной конфискацией ничего не сделаешь, ибо в ней нет элемента организации, учета правильного распределения»12.

В условиях дооктябрьского периода рабочий контроль был средством борьбы с саботажем капиталистов, средством мобилизации масс пролетариата на завоевание власти. Но он не был орудием организации или социальной реконструкции производства13.

Положение коренным образом изменилось после победы Октябрьской революции. При рождении Советской власти не было и не могло быть других органов, кроме органов рабочего контроля, фабзавкомов, профсоюзов, которые взяли бы на себя заботу о сохранении и нормальной работе промышленных предприятии, обеспечении их сырьем и материалами.

25 октября 1917 г. в воззвании II съезда Советов к рабочим, солдатам, крестьянам, написанном Лениным, было подчеркнуто, что Советская власть установит рабочий контроль над производством14. В эти же дни (26 или 27 октября) В. И. Ленин написал свой «Проект положения о рабочем контроле». В этом документе Ленин обобщил опыт проведения рабочего контроля в дооктябрьский период и наметил пути его дальнейшего развития. Он определил состав и функции органов рабочего контроля. Эти органы должны были избираться рабочими и служащими данного предприятия и осуществлять контроль «за производством, хранением и куплей-продажей всех продуктов и сырых материалов»15. Решения органов рабочего контроля, по проекту Ленина, были обязательны для владельцев предприятий и могли отменяться только профессиональными союзами и съездами.

Органы контроля, как и сами владельцы предприятий, объявлялись «ответственными перед государством за строжайший порядок, дисциплину и охрану имущества». Проект Ленина давал широкие права органам рабочего контроля, он предусматривал, что для них «должны быть открыты все, без изъятия, книги и документы, а равно все склады и запасы материалов, орудий и продуктов, без всякого изъятия»16.

14 ноября 1917 г. ВЦИК утвердил Положение о рабочем контроле, в основе которого лежал ленинский проект17. Через день Положение за подписью В. И. Ленина было опубликовано как законодательный акт Советского правительства18.

Четко определяя цель рабочего контроля («в интересах планомерного регулирования народного хозяйства»), Положение устанавливало систему органов рабочего контроля — от Всероссийского совета рабочего контроля в центре, губернских, районных и городских Советов рабочего контроля до органов рабочего контроля во всех промышленных, торговых, банковых, сельскохозяйственных, транспортных, кооперативных предприятиях. Функции рабочего контроля на предприятиях выполняли заводские и фабричные комитеты, советы старост и т. п. с введением в их состав представителей от служащих и технического персонала. Был установлен также состав Всероссийского совета рабочего контроля, в который входили представители ВЦИК, всероссийских центров профсоюзов, фабзавкомов, рабочей кооперации, союзов инженеров и техников, агрономов и др. Положение определило функции высших и низовых органов рабочего контроля, их права и обязанности.

Еще до опубликования ленинского проекта и принятия декрета ВЦИК о рабочем контроле пролетарское творчество создало ряд исторических актов, в которых обобщался дооктябрьский опыт рабочего контроля и выдвигались новые задачи соответственно тому основному факту, что пролетариат стал господствующим классом.

Между 27 и 31 октября Невьянский Совет рабочих и солдатских депутатов выработал инструкцию о функциях Окружной контрольной комиссии. Это один из самых ранних подобных документов, выработанных на местах после победы Октября. В инструкции четко определялось, что «в ведении контрольного органа должен находиться весь аппарат хозяйственного и технического производства и финансовое положение Невьянского горного округа...»19. Инструкция детально определила задачи органов рабочего контроля в области снабжения предприятий, сбыта продукции, найма и увольнения рабочих.

Особенностью этой инструкции являются ясно выраженная задача поднятия производительности труда и конкретные меры, которые должен был принять контрольный орган для достижения этой задачи (улучшение технического устройства, оборудования, перемещение рабочих и служащих, замена несоответствующих, закрытие или открытие предприятия и цеха).

Функции рабочего контроля осуществляли и специальные контрольные комиссии, создаваемые фабзавкомами, профсоюзами, рабочими коллективами.

В условиях, когда органы новой власти еще не были созданы, различные пролетарские организации временно должны были выполнять функции государственных органов.

Через два дня после опубликования проекта закона о рабочем контроле В. И. Ленин заявил на заседании Петроградского Совета: «Согласно этому закону, фабрично-заводские комитеты составляют государственное учреждение»20. Но Ленин не отождествлял ФЗК и органы Советской власти. В черновом наброске проекта программы партии (март 1918 г.), когда уже был накоплен известный опыт деятельности органов рабочего контроля, он писал: «Управляют рабочие организации (профессиональные союзы, фабрично-заводские комитеты и т. д.) под общим руководством Советской власти, единственно суверенной»21.

Инструкция Центрального совета ФЗК и большинство местных инструкций по рабочему контролю имели своей основой ленинский проект и декрет ВЦИК от 14 ноября 1917 г. Эти документы определили основные функции органов рабочего контроля: 1) контроль над организацией производства; 2) контроль над снабжением предприятий сырьем и топливом; 3) подготовка демобилизации промышленности и перехода на производство мирного времени. Соответственно этим функциям устанавливалась и структура органов рабочего контроля. Они создавали у себя комиссии по снабжению топливом, сырьем, по организации производства, по демобилизации22.

Душой инструкции ЦС ФЗК, основным ее ядром являлось точное определение прав органов рабочего контроля. Без права вмешательства органов контроля в управление производством, т. е. без распорядительных функций, деятельность рабочего контроля не имела бы никакого смысла.

Большая часть известных нам инструкций по рабочему контролю построены на ленинских идеях и ориентируют на распорядительный контроль. Таковы инструкции, выработанные на Урале, в Костроме23. В то же время ни одна из этих инструкций не отстраняет существующую администрацию завода, правление, дирекцию. Все они в той или иной форме предполагают совместную деятельность с администрацией и техническим руководством на предприятиях, при строгом контроле их действий, и принуждение к дальнейшей производственной деятельности в случае саботажа.

Именно по этому коренному вопросу инструкция, подготовленная Всероссийским советом рабочего контроля (в этом совете сильно сказывалось влияние меньшевиков), исходила из принципиально иных позиций. Инструкция весьма подробно перечислила все функции органов рабочего контроля (11 пунктов!), сопровождая их такими словечками, как «содействовать», «наблюдать», «выяснять» и т. д. Однако даже «содействие» и «наблюдение» весьма строго ограничивались тем, что по инструкции Всероссийского совета рабочего контроля «распорядительные права по управлению предприятием, его ходом и деятельностью остаются за владельцем»24.

Две инструкции отражали две противоположные линии в проведении рабочего контроля.

По замыслу Ленина, по объективному смыслу действий пролетарских масс, рабочий контроль был формой перехода от государственного капитализма, капитализма, регулируемого пролетарской диктатурой, к социалистическому переустройству промышленности. По этому замыслу рабочий контроль весь был устремлен в будущее — он призван был подготовить рабочее управление. Рабочий контроль должен был ускорить ломку старых, капиталистических производственных отношений, вести активное наступление на капитализм, расчищая почву для новых, социалистических отношений.

Позиция авторов инструкции Всероссийского совета была совершенно иная. Они исходили из того, что в России предстоит длительный период развития капитализма25. Они ничего не хотели ломать, напротив, рабочий контроль, в их представлении, был призван ускорить возвращение к нормальному капиталистическому производству. Все предложения меньшевиков о централизации рабочего контроля, о подчинении местных его органов центральным имели своей целью обуздание рабочего контроля с тем, чтобы он не смел покушаться на основы капиталистического строя. Вот почему инструкция Всероссийского совета довольно детально предусматривала, чем не должны заниматься местные органы рабочего контроля: «Контрольная комиссия не занимается вопросами финансирования предприятия...»; «Контрольная комиссия... не имеет права захватывать предприятие и управление им»; «Контрольная комиссия... не участвует в управлении предприятием...»26. Рабочий контроль по этой инструкции должен был стать органом обороны от возможного нападения предпринимателей на права рабочих, органом защиты узких профессиональных интересов. Такого же типа была инструкция экономического отдела Московского Совета р. и с. д.

История сыграла злую шутку с меньшевиками. Они выступили с позиций сохранения производства, обеспечения условий для «нормального» производственного процесса. Между тем именно их политика приводила к усилению анархии, к разрушению производительных сил и приближению экономической катастрофы. Требуя установления осведомительного контроля, сдерживая порыв, натиск рабочих на капиталистов, меньшевики получили несколько неожиданные результаты. Там, где рабочий контроль осуществляли меньшевики, выигрывали капиталисты: они получали время и возможность для осуществления своих саботажнических планов. Освободившись от действительного контроля рабочих, капиталисты могли выполнить свой чудовищный замысел омертвления капиталов, порчи оборудования, сокрытия запасов сырья, топлива, продовольствия.

Лишенные в некоторых местах по милости меньшевиков возможности реально контролировать капиталистов, не имея средств для их обуздания, рабочие иногда становились на путь анархических выступлений, синдикалистских требований или превращались в защитную силу для предпринимателей, в прикрытие от красногвардейской атаки на капитал.

Советский декрет о рабочем контроле был рассчитан на решительную ломку старых производственных отношений, старой системы организации труда, построенной на эксплуатации. Но именно эта линия обеспечивала наибольшую преемственность в производстве, приводила к меньшим потерям и спасала страну от экономической катастрофы. Действенный, распорядительный характер рабочего контроля, проводимого под руководством большевиков, ломал саботаж капиталистов, резко ограничивал их стремление помешать производственному процессу. Распорядительный рабочий контроль создавал наиболее благоприятные условия для сохранения и дальнейшего развития производительных сил.

Этим двум линиям соответствовали и два типа руководителей, два характера рабочих вожаков, две различные психологии. С одной стороны, твердость и трезвый расчет таких пролетарских революционеров, как вожаки столичных рабочих питерцы Н. К. Антипов, В. Я. Чубарь, как уралец М. А. Андреев, костромич Г. М. Сафонов, их решимость в преодолении саботажа, их смелость в решении новых вопросов, их пытливость, хозяйственная сметка, практический ум, проявленные при вторжении в «святая святых» капиталистического хозяйства, в область финансирования предприятий, снабжения сырьем, в создании новой дисциплины. Они допускали ошибки и просчеты, но это были ошибки творцов нового, созидателей и искателей.

Другим типом руководителя были меньшевистские деятели, подобные Н. Череванину, Ф. Дану, И. Церетели. Велеречивые говоруны, «смелые» обличители пролетарской диктатуры и робкие критики капитализма, они звали рабочих к «организованности» и «благоразумию» каждый раз, когда рабочие наносили удары по самым «незыблемым», с точки зрения меньшевиков, основам капитализма.

Предприниматели и оппортунистические элементы в рабочем движении пытались использовать наличие двух противоположных инструкций в своих интересах. Правление Невского завода в конце декабря 1917 г. в специальном решении подвергло тщательному анализу обе инструкции и пришло к выводу, что инструкция Всероссийского совета является «более ясной, очерчивающей с большей определенностью пределы власти предпринимателя и рабочего контроля, почему полагает, что применение таковой вызовет значительно меньше всякого рода трений и недоразумений между предпринимателями и рабочим контролем»27.

Таким же анализом занялся в январе 1918 г. Петроградский отдел Всероссийского общества кожевенных заводчиков. Докладчик Я. Р. Неймарк отметил, что инструкция Всероссийского совета «благожелательна» для предпринимателей и что это «следует рассматривать не как проявление сентиментализма к промышленникам, но как правильный учет движущих промышленность сил» 28. В полном соответствии с меньшевистской оценкой Октябрьской революции инструкция ЦС ФЗК оценивалась заводчиками как выражение настроений «несознательной» части рабочего класса «анархо-коммунистических тенденций ФЗК», а инструкция Всероссийского совета — как проявление воли «организованного» (?!) пролетариата, продуманная система «постепенного перехода к государственному социализму на почве современного капиталистического строя»29. Заводчики даже соглашались на «государственный социализм» меньшевиков, только бы не сходить с почвы капиталистического строя! Финансовый контроль оказывался особенно чувствительным для предпринимателей и вызывал у них яростное сопротивление.

Саботаж капиталистов, который принял большие размеры еще до победы Октябрьской революции, стал буквально всеобъемлющим после Октября. Вопрос о рабочем контроле над производством и распределением превратился в центральный, именно здесь велась особенно ожесточенная борьба. Под знаменем борьбы с органами рабочего контроля объединялись предприниматели и реакционная часть инженерно-технической интеллигенции, финансовые тузы и верхушка банковских служащих. Совет съезда горнопромышленников Урала пытался теоретически обосновать свою борьбу против рабочего контроля. Уральские заводчики пророчили, что рабочий контроль, «как противоречащий основным экономическим законам и нарушающий таковые же основные понятия о правах собственности и владения имуществом, неизбежно должен привести к гибели промышленных предприятий» 30.

Все классовые организации буржуазии выступили против рабочего контроля. Всероссийский союз обществ фабрикантов и заводчиков, его многочисленные филиалы, отделы на местах, Союз горнопромышленников юга России, различные отраслевые объединения предпринимателей провели в ноябре — декабре 1917 г. свои съезды, на которых принимались решения и разрабатывались планы борьбы с рабочим контролем. Сначала предприниматели резко выступали и против осведомительного контроля. Но вскоре они ухватились за эту меньшевистскую панацею и стали всячески ее защищать.

Распространенной формой классового сопротивления буржуазии стала распродажа предприятий иностранным компаниям. Так, Савинские копи Подмосковного угольного бассейна были проданы Датско-норвежскому акционерному обществу31. У рабочих складывалось ясное сознание, что существует единство действий русских и зарубежных капиталистов в организации саботажа. «От каждой затопленной копи, от каждой мастерской, уголка выжженного леса протягиваются невидимые нити к Лондону...» — писала газета уральских рабочих32.

Ход классовой борьбы, сопротивление капиталистов, саботаж заставляли органы рабочего контроля идти дальше, чем это предусматривалось инструкцией ЦС ФЗК, — переходить к управлению предприятием. Этот процесс можно проследить, рассматривая ход событий в Центрально-промышленном районе, на Урале, в Петрограде.

Первый декрет СНК о национализации был принят 17 ноября 1917 г. в связи с локаутом и саботажем товарищества Ликинской мануфактуры. Вопрос о Ликинской мануфактуре возник еще до победы Октября. История этого вопроса чрезвычайно показательна для характеристики двух эпох, рубежом для которых стала Октябрьская революция. Владелец Ликинской мануфактуры А. В. Смирнов был членом Временного правительства последнего созыва. Стремясь усмирить своих голодающих рабочих, он закрыл фабрику, ссылаясь на отсутствие средств, сырья и необходимость ремонта. Даже комиссия Временного правительства, в состав которой входили представители Заводского совещания, организации по распределению топлива («Монотоп») и других бюрократических организаций регулирования промышленности, пришла к выводу, что нет никакой необходимости закрывать фабрику, что она вполне может продолжать работу33. Комиссия отвергла также предложение о приостановке фабрики на ремонт. Но  А. В. Смирнов не посчитался с мнением комиссии, и фабрика два месяца до Октября находилась под замком. Саботажники рассчитывали, что рабочие разбегутся и тогда можно будет подобрать более покорных. Рабочие голодали, но не сдавались. И когда прогремел Октябрьский гром, пролетарии Ликинской мануфактуры сразу же обратились к своему правительству с просьбой о помощи. Тогда и был принят декрет о национализации Ликинской мануфактуры.

Формула декрета ясно указывала на причины национализации: «Совет Народных Комиссаров, считая, что закрытие фабрики товарищества Ликинской мануфактуры А. В. Смирнова, исполняющей заказы на армию и обслуживающей нужды беднейших потребителей, недопустимо, что материалы по обследованию дел на фабрике указывают на злую волю предпринимателя, явно стремившегося локаутировать рабочих и саботировать производство, и что в интересах народного хозяйства, широкой массы потребителей и 4000 рабочих и их семей необходимо пустить указанную фабрику в ход, постановляет:

1) фабрику товарищества Ликинской мануфактуры А. В. Смирнова при поселке Ликино Владимирской губернии со всеми находящимися при ней материалами, сырьем и прочим объявить собственностью Российской республики...»34. В двух других пунктах декрета говорилось об организации управления фабрикой.

Основной причиной национализации являлась государственная значимость продукции Ликинской мануфактуры, необходимость этой продукции для народного хозяйства, армии и широких масс потребителей. Но непосредственным поводом к этому акту явился все же саботаж владельца фабрики, его злая воля, как говорилось в декрете, его отказ вести производство, отказ от сотрудничества с рабочими на основе декрета о рабочем контроле.

Настоящей лабораторией рабочего контроля, испытанием на практике различных его форм стал район Урала. Острота классовой борьбы в этом районе определялась прежде всего жесткой, антирабочей линией монополистических организаций уральских промышленников. Такая линия капиталистов оказалась только ускорителем событий. Вместо постепенного перехода от рабочего контроля к управлению процесс принял здесь скачкообразный характер. Ущерб, нанесенный при этом уральской промышленности, полностью явился результатом деятельности саботировавших капиталистов, не пожелавших подчиниться рабочему контролю.

Орган Народного комиссариата труда справедливо отмечал, что застрельщиками не только саботажа, но и локаутов «выступают уральские зубры, эти наиболее реакционные представители крепостнического капитала». 11 ноября 1917 г. Совет съезда горнопромышленников Урала, рассмотрев вопрос о рабочем контроле на Невьянском, сысертских, богословских, верхне-исетских, симских и нижнетагильских заводах, пришел к выводу, что ответом на распорядительный контроль должно было бы быть закрытие заводов. «Но так как фактическое прекращение производства находится вне власти правления, то посему для последних остается единственное средство — прекращение высылки денег»35. Признав свое бессилие прекратить производство, закрыть заводы, уральские магнаты решили задушить предприятия, лишив их финансовых средств. Этот коварный план, по замыслу предпринимателей, должен был привести к краху уральской промышленности и революционных организаций на Урале.

Здесь вступил в силу один из законов революции: чем сильнее сопротивление буржуазии, тем выше организованность и сплоченность пролетариата, тем решительнее и активнее его действия. Центральный областной совет ФЗК Урала еще в начале декабря в своем обращении к местным контрольным органам отмечал, что буржуазия планомерно и систематически проводит экономическую блокаду революции. «Мы имеем теперь дело не с анархическим саботажем отдельных предпринимателей и их ставленников, но с организованным саботажем целого класса капиталистов», — отмечалось в обращении36.

В документе говорилось также об организации предпринимателями финансового бойкота предприятий. Нити этого бойкота тянулись к крупнейшим акционерным компаниям и банкам, правления которых находились в Петрограде. Здесь еще раз сказывалась известная ограниченность рабочего контроля, который не мог решить вопрос руководства предприятием, не отрубая нитей, связывающих это предприятие с монополиями.

Тогда-то рабочие Урала послали своих представителей в Петроград для решения вопроса об обуздании уральских промышленных и финансовых магнатов. От рабочих Богословского округа в делегацию входили А. В. Курлынин и М. А. Андреев, от Симского округа — П. Гузаков, от Областного Совета — В. А. Воробьев. Делегаты встретили в петроградских правлениях акционерных обществ весьма холодный прием и решительный отказ в финансировании заводов Урала. Тогда они обратились к Я. М. Свердлову. Яков Михайлович привел В. А. Воробьева к Ленину. Сохранилась записка В. И. Ленина, адресованная народному комиссару труда А. Г. Шляпникову и председателю ВЧК Ф. Э. Дзержинскому: «Податель сего тов. Воробьев, делегат от Урала, имеет прекрасные рекомендации от местной организации. Вопрос на Урале очень острый: надо здешние (в Питере находящиеся) правления уральских заводов арестовать немедленно, погрозить судом (революционным) за создание кризиса на Урале и конфисковать все уральские заводы. Подготовьте проект постановления поскорее»37.

Результатом этого были декреты СНК от 7 и 9 декабря о национализации заводов Богословского и Симского округов38.

Тогда же Народным комиссариатом труда совместно с представителями уральских рабочих были выработаны обязательства заводов Богословского и Симского округов по правильному ведению хозяйства и поднятию производительности труда39. Уральский областной Исполнительный комитет вскоре арестовал руководителей саботажа и ликвидировал один из его центров — Бюро совещания горнопромышленников Урала. 27 декабря СНК принял декреты о конфискации всего имущества акционерных обществ Кыштымского и Сергинско-Уфалейского горных округов40.

Последовательность этапов превращения органа рабочего контроля в рабочее управление рельефно выделяется на материалах Невского судостроительного завода. 27 ноября заводской комитет Невского завода уполномочил своего представителя Орлова контролировать выдачу денег из кассы завода с правом приостанавливать незаконные выдачи. Этот первый шаг рабочих правильно ориентировал на финансовый контроль.

4 декабря общее собрание рабочих избрало контрольную комиссию. Комиссия пригласила на завод представителя Наркомата труда Т. В. Резницкого, представителя ЦС ФЗК М. А. Мануйлова и бухгалтера А. К. Жарикова и в тот же день, 4 декабря, официально заявила правлению завода, что «Невский завод поступает под рабочий контроль». Комиссия усилила финансовый контроль, предписав кассиру завода не производить никаких выдач денег и векселей без письменного предписания комиссии. Бухгалтеру завода было предписано предъявлять все счета и ордера для проверки в контрольную комиссию. В то же время была взята под контроль вся переписка правления. Помощь тут оказали курьеры, которые всю входящую и исходящую переписку передавали на просмотр комиссии.

Контрольная комиссия постепенно создавала свой аппарат. Кроме бухгалтера, она включила в свой состав служащего отдела заказов М. Л. Яскевич. Это дало возможность усилить финансовый контроль. 14 декабря заводской комитет разослал во все торговые, промышленные и финансовые организации предписание, что все причитающиеся обществу Невского завода платежи должны проводиться через заводской комитет.

Уже в середине декабря контрольная комиссия была реорганизована в исполнительный комитет по управлению делами завода, т. е. в рабочее правление41. Первоначально старое правление еще сохранялось, но функции его все время сокращались. 3 января 1918 г. рабочее правление установило, что все приказы должны исходить только от заводского комитета. Назначение технического персонала также возлагалось на заводской комитет, с последующим утверждением рабочим правлением. Все дела по принятию и сдаче заказов, закупке материалов должны были проходить через комиссию по производству при рабочем правлении. Все это подготовило почву для полной ликвидации старого правления. 16 января рабочее правление сообщило и. о. директора, что должность директора упраздняется. Все дела ему было предписано сдать комиссии по производству. Результаты этого процесса отражены в письме Невского завода в технический отдел Комиссариата путей сообщения от 14 января 1918 г. Рабочие подсчитали свои возможности и решили, что если накануне войны нормальная производительность выражалась в объеме 180 паровозов в год, то теперь, при условии обеспечения завода сырьем и топливом, они могут выпустить в 1918 г. до 200 паровозов. Они точно подсчитали, сколько им понадобится сырья, угля, нефти; указали на то, что завод обеспечен техническим персоналом и квалифицированными мастеровыми. «Завод в настоящее время работает и при содействии народных комиссаров может развить свою деятельность до максимума», — писали рабочие42.

Политический и производственный опыт наглядно показал рабочим неудовлетворительность осведомительного контроля. Представитель Кыштымского горного округа на I Уральской конференции ФЗК 2 декабря 1917 г. рассказывал, что до 22 — 23 ноября они проводили осведомительный контроль. Опыт показал, что этот контроль не позволяет бороться с упадком производства. Вот почему на своей конференции 22 — 23 ноября контрольные комиссии округа решили перейти к распорядительному контролю, отвергнув проект инструкции об осведомительном контроле, предложенной союзом служащих и представителями администрации43. Такое же положение сложилось на некоторых шахтах Подмосковного бассейна. На IV делегатском съезде профсоюза горнорабочих Подмосковного бассейна в декабре 1917 г. была отвергнута резолюция о наблюдательном контроле и принят большевистский проект распорядительного контроля44.

 


 

Высший Совет Народного Хозяйства. Переход к рабочему управлению

В рабочем контроле, ограниченном рамками одного предприятия, в той или иной мере проявлялась тенденция к местничеству, а при отсутствии твердого пролетарского руководства — и к синдикализму. Характерно, что именно меньшевики, столь много и натужно кричавшие в дооктябрьский период о синдикалистском характере лозунга рабочего контроля, после победы социалистической революции стали активно навязывать рабочим синдикалистские планы передачи путей сообщения союзам железнодорожников, средств связи, почтово-телеграфным профорганизациям, крупных предприятий — рабочим коллективам. В январе 1918 г. на III Всероссийском съезде Советов В. И. Ленин говорил: «Когда нас обвиняли в том, что, вводя рабочий контроль, мы разбиваем производство на отдельные цехи, мы отметали этот вздор. Вводя рабочий контроль, мы знали, что пройдет не мало времени, пока он распространится на всю Россию, но мы хотели показать, что признаем только один путь — преобразований снизу, чтобы рабочие сами выработали снизу новые основы экономических условий»45. В этом выступлении В. И. Ленин раскрыл закономерность перехода от рабочего контроля к созданию ВСНХ. Этот процесс шел через преодоление внутренних противоречий, свойственных рабочему контролю.

В ноябре 1918 г. В. И. Ленин, подводя итоги первым преобразованиям в области промышленности, говорил: «...мы ввели рабочий контроль, зная, что это шаг противоречивый, шаг неполный, но необходимо, чтобы рабочие сами взялись за великое дело строительства промышленности громадной страны без эксплуататоров, против эксплуататоров... Мы считаем самым важным и ценным то, что за это управление взялись сами рабочие, что от рабочего контроля, который должен был оставаться хаотическим, раздробленным, кустарным, неполным во всех главнейших отраслях промышленности, мы подошли к рабочему управлению промышленностью в общенациональном масштабе»46.

Какие же противоречия имел в виду В. И. Ленин, говоря о послеоктябрьском рабочем контроле? Почему он считал неизбежным хаотический, раздробленный и кустарный характер рабочего контроля при всей положительной его роли (которая, кстати, достаточно хорошо изучена и показана в нашей исторической литературе)?

Несмотря на огромную работу, проделанную органами рабочего контроля, усилия их по преодолению разрухи оставались разрозненными. Рабочий контроль оказался не в состоянии регулировать снабжение, заказы, финансирование в масштабе определенной отрасли промышленности и тем более в масштабе страны. Но даже в пределах одного предприятия рабочий контроль не всегда мог довести до конца борьбу с саботажем буржуазии, так как нити этого саботажа тянулись далеко за пределы предприятия, к капиталистическим центрам промышленности, к банкам, к аппарату крупных монополий.

Творчество масс, руководство Коммунистической партии выработали ряд методов и путей борьбы с местничеством, синдикализмом, усиления борьбы с саботажем буржуазии.

Еще в инструкции ЦС ФЗК указывалось: «Контроль только тогда достигнет поставленных ему целей и оправдает возложенные на него надежды, если он будет вестись рабочими организациями, как центральными, так и местными, самым энергичными деятельным образом, не останавливаясь перед активными мерами воздействия на предпринимателей... если он будет тесно соприкасаться и непосредственно связываться с общей регулировкой и организацией производства как на отдельных предприятиях, так и в целой промышленной отрасли»47.

Авторы инструкции предвидели опасность появления сепаратизма и местничества в органах рабочего контроля. Для борьбы с такими тенденциями инструкция рекомендовала ФЗК «поддерживать самую тесную связь как между собой, группируясь для совместной работы по территориальным районам или по отдельным производствам, так и со своими руководящими центрами и высшими (областными, Всероссийским) органами рабочего контроля; они должны точно исполнять все указания сверху, направленные к организации всего дела контроля...»48.

Но внутреннее противоречие рабочего контроля до создания ВСХН заключалось в том, что он не имел достаточных возможностей объединить свои силы в масштабе всей страны. Он не мог поставить и решить проблемы регулирования и планирования народного хозяйства. Рабочий контроль до создания центральных экономических органов не мог решить и ряд конкретных задач по демобилизации промышленности, восстановить утерянные или ослабленные связи между отдельными экономическими районами и отраслями промышленности.

Органы рабочего контроля пытались разрешить эти противоречия, обращаясь к помощи организаций, объединенных в масштабе города или отрасли промышленности. Так, Путиловский завод в поисках топлива обратился в ЦС ФЗК с просьбой организовать перераспределение нефти между предприятиями Петрограда. ЦС ФЗК совместно с районным уполномоченным по топливу и заводскими комитетами решил оставить на предприятиях запас жидкого топлива только на три месяца, а всю остальную нефть передать другим заводам. В частности, Путиловскому заводу было передано 100 тыс. пудов нефти из запасов завода «Треугольник»49.

Но такие меры давали только частичный эффект, так как не решали вопросов производства и распределения в масштабах страны. Там, где местническим, анархистским элементам удавалось одержать верх, начинались деградация и распад хозяйственных связей. Так, синдикалистам удалось в январе 1918 г. захватить Черемховские копи и провести их «социализацию». В результате Забайкальская и Томская железные дороги и город Иркутск остались без угля. Экономическая жизнь большого района была нарушена. Положение было исправлено только в марте 1918 г., после того как общесибирский съезд углекопов принял решение о национализации копей Черемховского района50.

Всякие проявления местничества и сепаратизма встречали решительный отпор со стороны партийных организаций. На Екатеринбургской городской партийной конференции в конце декабря 1917 г. крупный деятель уральской большевистской организации, комиссар труда областного Совета р. и с. д. И. М. Малышев отметил, что «не везде фабрично-заводские комитеты как органы рабочего контроля над производством справляются со своими задачами и выполняют их правильно и в интересах всего рабочего класса. ...Некоторые из них встают на узкую местническую точку зрения интересов только данного предприятия»51. Для преодоления этих тенденций было решено поставить ФЗК под контроль профсоюзов, но, как рассказывал И. М. Малышев, эта мера также не достигла цели. «Вот здесь-то и возникает необходимость поставить фабрично-заводские комитеты под контроль и руководство рабочей партии, держащей сейчас в своих руках государственную власть», — заявил И. М. Малышев52.

Эти существенные противоречия рабочего контроля, противоречия между интересами отдельного предприятия и народного хозяйства в целом, между интересами отдельных групп рабочих и всего рабочего класса, не могли не принять острый характер. Поскольку существовали антагонистические классы, постольку они по-разному использовали эти противоречия, по-разному намечали выход из них.

Предприниматели охотно раздували синдикалистские тенденции и пытались использовать их в своих интересах. На заводе «Треугольник» администрация активно использовала местные органы рабочего контроля для пополнения запасов сырья и топлива, для незаконного использования женского труда на ночных работах. В то же время именно на этом заводе администрация отказалась сообщить рабочим источники получения сырья из-за границы и связи с заграничными рынками. Орган Центрального совета ФЗК Петрограда справедливо отмечал, что «контроль не может иметь действительной силы, если огромная область торговых операций будет изъята из-под их наблюдения»53.

Руководитель ВЦСПС С. А. Лозовский, примыкавший тогда к левым меньшевикам, выступал с резкой критикой местничества и синдикализма. Но путь преодоления этого противоречия, предлагавшийся тогда им, приводил... к тому же синдикализму. Лозовский видел выход в передаче руководящих функций на предприятиях профессиональным союзам, а не центральным советским органам54. Такая централизация как форма и средство борьбы с местничеством оказывалась самым настоящим синдикализмом.

Противоречия между частными интересами отдельных слоев рабочих и общеклассовыми задачами пролетариата леводогматические, сектантские группы пытались истолковать как противоречия между социалистическими устремлениями революции и переходными мерами, которые проводила партия55. Отвергая эти меры перехода от рабочего контроля к рабочему управлению, «левые коммунисты» звали к ускоренной национализации всей промышленности. Для «левых коммунистов» программа, разработанная Лениным весной 1918 г., являлась «соглашательством с капиталом».

Н. Осинский, как и другие «левые коммунисты», считал, что рабочий контроль рассчитан только на сохранение капитализма и поэтому не имеет будущего. Он противопоставлял органы рабочего контроля государственным органам, не понимая диалектики перехода от контроля к управлению56. Рабочий контроль как средство сохранения производительных сил и ломки капиталистических производственных отношений, как средство привлечения специалистов и подготовки кадров своих хозяйственников — этого главного содержания «левые коммунисты» в рабочем контроле не увидели.

Этим правым и «левым» тенденциям противостояла единственно правильная, ленинская линия на создание системы органов управления экономикой, покоящейся на принципах демократического централизма.

В синдикалистских устремлениях Ленин видел нарушение основных принципов Советской власти, «...величайшим искажением основных начал Советской власти и полным отказом от социализма является всякое, прямое или косвенное, узаконение собственности рабочих отдельной фабрики или отдельной профессии на их особое производство, или их права ослаблять или тормозить распоряжения общегосударственной власти...» — писал В. И. Ленин57. Линия на развитие демократического централизма, взятая партией, предполагала всемерное развитие инициативы, творчества и самодеятельности масс в сочетании с централизацией всего руководства народным хозяйством. Но переход к демократической централизации должен был осуществляться постепенно, не перескакивая через такие необходимые ступени, как рабочий контроль. Вот почему Ленин выступал как против синдикализма меньшевиков и анархистов, так и против бюрократического централизма «левых» догматиков, отрицавших значение рабочего контроля и стремившихся к «немедленному и гигантскому» обобществлению.

Вот как оценивали и понимали эту большевистскую линию подлинные пролетарии, в которых воплотился государственный разум рабочего класса России. На начальном этапе проведения рабочего контроля, еще до сформирования ВСНХ, один из руководителей костромских большевиков — рабочий Г. М. Сафонов в своем выступлении на I конференции местных контрольных комиссий сказал: «Вопрос о контроле возбудил большой интерес среди рабочих, какой не возбуждал почти еще ни один декрет. Всюду растет уже организация в этой области, происходят конференции и т. д. Этот вопрос пойдет быстрыми шагами вперед, и снизу мы дойдем до осуществления его во всероссийском государственном масштабе. Он также тесно связан и с регулированием производства. Некоторые предприятия в интересах государства сейчас нужно закрыть, другие, быть может, надо открыть или открыть в одном месте и закрыть в другом»58.

Все классы и политические силы общества видели реальные противоречия рабочего контроля, но каждый по-своему, своим социальным видением, со своим планом разрешения этих противоречий, выхода из них.

Передовые слои рабочего класса, большевики, видели в рабочем контроле могучую силу для обуздания капиталистов, для ломки старых производственных отношений, для практического обучения рабочих управлению производством. Но они видели и свойственные рабочему контролю хаотичность, местничество, тенденции к синдикализму и сепаратизму. Этот противоречивый характер рабочего контроля был движущей силой, ускорявшей переход от низших форм регулирования хозяйства в пределах одного или нескольких предприятий к регулированию отдельных отраслей промышленности и наконец всего народного хозяйства. На первых порах, в первые месяцы Советской власти, эти начальные формы регулирования сыграли положительную роль, так как они пробуждали активность, вызывали инициативу миллионов людей. Раздробленность и кустарность рабочего контроля в какой-то степени даже способствовали ломке старых отношений. Но для создания новых отношений, для строительства нового уклада общественной жизни нужно было переходить от контроля к управлению, от органов рабочего контроля к Советам народного хозяйства, от государственного капитализма, на котором основывался рабочий контроль, к национализации и созданию социалистического уклада.

Буржуазия, предприниматели, различного рода союзы заводчиков и фабрикантов, партия кадетов справедливо увидели в распорядительном рабочем контроле посягательство на право капиталистической собственности. В ряде противоречий рабочего контроля буржуазия увидела прежде всего неподготовленность рабочих к управлению, отсутствие у них опыта, что при враждебном отношении к рабочим значительной части технической интеллигенции должно было, по твердому убеждению капиталистов, привести к краху рабочего контроля. Это противоречие между стремлением рабочих к управлению предприятием и отсутствием у них опыта и знаний реально существовало, но разрешалось оно совсем не так, как полагали столпы русского капитализма и их идеологи. Стремясь путем локаутов и саботажа вызвать крах рабочего контроля, а с ним — и Советской власти, предприниматели толкали рабочих на ускоренное прохождение того курса управления, который в других условиях мог бы тянуться более длительное время.

Промежуточная сила — мелкая буржуазия и ее идеологи (меньшевики) подчеркивали в рабочем контроле прежде всего его профессиональные защитные функции, а распорядительные функции шли, по мнению меньшевиков, от «неорганизованных», «анархически настроенных» слоев рабочего класса. Даже наиболее «левые» из меньшевиков видели в рабочем контроле средство борьбы за экономические, профессиональные интересы рабочего класса, а в активном контроле — гибель капиталистического производства, которая, по их мнению, была бы и гибелью самого рабочего класса. Вот почему они видели выход только в информационном, осведомительном контроле, который должен был помочь восстановлению «нормальных» отношений между рабочими и предпринимателями в условиях революционного времени.

И наконец, полной, казалось бы, противоположностью этой позиции была линия «левых коммунистов», которые, особенно охотно подчеркивая противоречия рабочего контроля и чрезмерно преувеличивая синдикалистские и местнические тенденции этого контроля, требовали немедленного перехода к рабочему управлению, к созданию мощных гигантов — трестов и синдикатов. Эта линия приводила к усилению синдикализма, но не в пределах предприятия, а в масштабах целых отраслей хозяйства, что было гораздо опаснее. Эти горячие головы стремились перескочить через последовательные стадии развития от рабочего контроля к управлению, что привело бы к усилению разрухи и к обострению отношений с технической интеллигенцией. И если в ходе классовой борьбы Советам приходилось все же быстрее, чем это было задумано, переходить к управлению хозяйством, то это не свидетельствует о правоте «левых коммунистов», а говорит только о трудностях и препятствиях, которые были навязаны рабочим саботажем капиталистов.

* * *

II Всероссийский съезд Советов учредил ряд экономических органов, прототипы которых мы находим и в составе министерств Временного правительства. Это были народные комиссариаты торговли и промышленности, земледелия, финансов, продовольствия, путей сообщения. Но функции этих комиссариатов были во многом противоположны функциям министерств буржуазно-помещичьего правительства Керенского. Народные комиссариаты вели ожесточенную борьбу с буржуазией и помещиками во всех областях экономической жизни. Они видели главную свою задачу в создании новых, социалистических общественных отношений. Однако ни один из названных народных комиссариатов не занимался вопросами управления, регулирования и снабжения всего народного хозяйства в целом. Такие функции не были присущи ни Народному комиссариату торговли и промышленности, наиболее универсальному из всех экономических наркоматов, ни тем более комиссариатам финансов, продовольствия, земледелия и другим, каждый из которых имел свою, специфическую область народного хозяйства.

Социалистическая революция, поставившая своей задачей коренное преобразование экономического строя, создание социалистических общественных отношений, неизбежно должна была создать особый орган для проведения этих преобразований. Такая необходимость диктовалась не только общими закономерностями перехода от капиталистического строя к социализму. Она была ускорена особыми условиями, порожденными первой мировой войной, экономическим развалом, усугубленным саботажем буржуазии, сопротивлением старого государственного аппарата, и особенно его «регулирующих» органов. Для того чтобы реализовать программу, намеченную Лениным в «Грозящей катастрофе...», провести национализацию банков, крупной промышленности, транспорта, организовать учет и контроль над производством и распределением в общегосударственном масштабе, нужен был особый орган диктатуры пролетариата.

Деятельность Ленина в этой области отличалась особой целеустремленностью и последовательностью. Прежде всего он поставил задачу овладения всеми важнейшими учреждениями и организациями, ведающими экономической жизнью страны, и подбора кадров для работы в этой области. Как свидетельствует В. Я. Чубарь, 26 октября 1917 г. В. И. Ленин на совещании с группой работников профсоюзов и Центрального совета фабрично-заводских комитетов поставил вопрос: «Чем мы сейчас располагаем (в отношении людского состава) в ЦС ФЗК и какие учреждения нужно захватить в первую очередь?»59. Тут же были распределены силы, намечены важнейшие учреждения, которыми нужно было овладеть. На этом же заседании впервые была обсуждена схема организации такого государственного органа, который управлял бы народным хозяйством и регулировал экономику страны.

В первых проектах Положения о рабочем контроле, опубликованных в «Правде» 3 ноября 1917 г., предусматривалось создание такого органа — Всероссийского Совета урегулирования промышленности или Временного Всероссийского Совета народного хозяйства60. Однако в окончательном тексте Положения о рабочем контроле эти пункты были опущены. Осталось только упоминание о том, что органы рабочего контроля согласуют свою деятельность «со всеми другими учреждениями, ведающими делом организации народного хозяйства»61. Такое исключение понятно: вопрос о создании нового центрального экономического органа требовал тщательной подготовки и должен был получить оформление в специальном декрете.

Эта подготовка началась с первых дней Великого Октября и продолжалась более месяца. 9 ноября В. И. Ленин в своем выступлении на расширенном заседании Петроградского Совета профсоюзов рассказал о ходе работы по созданию высшего хозяйственного органа62. Наиболее ранний документ, связанный с этой работой, относится к 10 ноября 1917 г. Это сохранившиеся в Государственном архиве Октябрьской революции тезисы за подписью В. М. Смирнова и Н. Осинского. Тезисы отражают первоначальные поиски правильных путей экономической политики и очень осторожный подход к решению вопросов перестройки экономики.

У авторов тезисов не было ясного представления о характере монополистических объединений в России и их роли в концентрации производства. Они утверждали, что «национализация синдикатов практически не имеет смысла ввиду того, что синдикаты являются не формой собственности, а лишь союзами, регулирующими обмен и снабжение и лишь отчасти производство...»63. Что касается аппарата монополий, то в тезисах предлагалось присоединить их «деловой аппарат к соответствующим аппаратам государственных регулирующих учреждений»64. Дальнейший ход событий изменил эту схему: большая часть старых регулирующих органов Временного правительства, носивших чисто бюрократический характер, были ликвидированы, а «деловой аппарат» был не просто «присоединен», а после ликвидации саботажа и внутренней ломки использован в основательно переработанном виде.

В тезисах не было еще идеи создания центрального экономического органа — Высшего Совета Народного Хозяйства (ВСНХ). Авторы предлагали создать при Наркомате промышленности Экономический комитет и влить в него совещания по топливу, транспорту и др. Комитет должен был делиться на секции по отраслям промышленности, с функциями регулирования производства, снабжения и цен65.

Авторы тезисов совершенно правильно ориентировали на национализацию в первую очередь тяжелой промышленности — каменноугольной, нефтяной, железорудной, металлургической, а также сахарной. Последняя была выделена, видимо, в связи с высокой степенью ее монополизации.

Что касается крупных предприятий других отраслей, то авторы тезисов предполагали передать их в распоряжение местных регулирующих учреждений, с сохранением за акционерами права на получение фиксированного дивиденда.

Этот документ был составлен 10 ноября, а на следующий день СНК поручил двум авторам тезисов — Н. Осинскому и В. М. Смирнову, присоединив к ним М. А. Савельева, вести работы по организации Высшего экономического совещания66. Как свидетельствует М. А. Савельев, к этой работе был привлечен Н. А. Скрыпник, работавший тогда в Центральном совете ФЗК, а затем и другие работники Центрального совета — М. Н. Животов, В. Я. Чубарь, Н. К. Антипов.

В недрах Центрального совета ФЗК также шла подготовительная работа по созданию центрального хозяйственного органа. Уже на первой после победы встрече с В. И. Лениным (26 октября 1917 г.) работники ЦС ФЗК рассказали о своих проектах. В нашем распоряжении нет этих проектов. Но в архиве сохранилась «Схема государственного регулирования хозяйства согласно декрету СНК о рабочем контроле»67. По этой схеме Совет Народного Хозяйства включал в себя два параллельных ряда учреждений — регулирующие органы по отраслям промышленности и органы рабочего контроля — от Всероссийского совета рабочего контроля до районных, городских и заводских органов рабочего контроля68. Эта схема была составлена работниками союза металлистов, но можно предположить, что схема ЦС ФЗК была близка к ней. Органы рабочего контроля занимают здесь первостепенное место.

Однако в ходе работы, обсуждения опыта рабочих организаций и различного рода регулирующих органов в Центральном совете ФЗК сложилось мнение, что новый экономический центр в противовес старым регулирующим организациям должен не только законодательствовать, контролировать, но и непосредственно руководить хозяйством69. По вопросу о составе этого центра руководители ЦС ФЗК стояли все еще на дооктябрьских позициях, когда одним из боевых требований рабочих было требование предоставить 2/3 мест в регулирующих органах представителям рабочих организаций. Это же требование сохранилось в проекте ЦС ФЗК о рабочем контроле70. В комиссии по подготовке декрета ЦС ФЗК коренным образом изменил свою позицию и стал отстаивать чисто пролетарский состав нового органа, тогда как Ю. Ларин выдвигал принцип пропорционального представительства, дававший преобладание крестьянству и нерабочим общественным организациям.

15 ноября СНК, приняв первый декрет о национализации (Ликинской мануфактуры), обсудил вместе с тем вопрос об организации Совета Народного Хозяйства. СНК уполномочил А. Г. Шляпникова, Н. Осинского и Н. И. Бухарина подготовить и представить соответствующий проект71. Тут же был принят декрет о ликвидации Главного экономического комитета и Главного экономического совета. Все материалы и средства этих учреждений передавались в ведение уполномоченных СНК по организации нового органа, который в этом документе носит название «Высшее экономическое совещание»72.

Проект декрета о создании ВСНХ был рассмотрен в СНК 18 ноября, но утверждение этого важнейшего государственного акта было перенесено на заседание ВЦИК. Предварительно проект был опубликован 23 ноября в «Правде».

25 ноября 1917 г. Н. И. Бухарин доложил на заседании ВЦИК проект декрета о создании ВСНХ. Этот проект был результатом длительной работы, проведенной под руководством В. И. Ленина и при активном участии крупных деятелей рабочего движения — В. Я. Чубаря, Н. К. Антипова, Н. А. Скрыпника. Большую работу по подготовке декрета провела большевистская фракция ВЦИК. По проекту, ВСНХ учреждался при Совете Народных Комиссаров с задачей организации народного хозяйства и государственных финансов, составления плана регулирования экономики, объединения деятельности центральных учреждений и народных комиссариатов, ведающих вопросами экономики. ВСНХ предоставлялись широкие полномочия конфискации, реквизиции, секвестра, принудительного синдицирования различных отраслей промышленности и торговли. Особый пункт предусматривал, что «все существующие учреждения по урегулированию хозяйства подчиняются ВСНХ, которому предоставляется право их реформирования»73. Проект определял также состав ВСНХ, в который должны были войти представители народных комиссариатов и Всероссийского совета рабочего контроля. Сведущие лица приглашались с правом совещательного голоса.

Таким образом, проект декрета, включив в себя многое из предварительных проектов, поднялся над ними. Он был освобожден от той узости, которая сводила дело к преобразованиям старых регулирующих органов, а также от профессионализма, строившего планы простого расширения функций Всероссийского совета рабочего контроля.

Естественно, что проект, а особенно принцип, устанавливавший состав ВСНХ, вызвал возражения мелкобуржуазных партий. Меньшевик М. А. Катель, выступивший на заседании ВЦИК, грозил, что без коалиции с торгово-промышленной буржуазией справиться с хозяйством не удастся74. В защиту проекта выступил Н. А. Скрыпник. По предложению левых эсеров проект был передан в комиссию.

В. И. Ленин считал крайне важным быстрое утверждение этого декрета. На заседании ЦК РСДРП (б) 29 ноября он указал, что «Экономическое совещание до сих пор не встречало достаточного к себе внимания, а вместе с тем оно представляет один из крупнейших факторов современного государственного строительства...»75

Окончательное рассмотрение и принятие декрета о создании ВСНХ состоялось на заседании ВЦИК 1 декабря 1917 г. В. П. Милютин от имени комиссии доложил проект декрета. Предложение левых эсеров об учреждении ВСНХ при ВЦИК, а не при Совнаркоме встретило возражения большевиков. Вопрос этот имел важное принципиальное значение: быть ли новому органу парламентским комитетом или оперативным, действенным оружием управления хозяйством и борьбы с капиталистами. «...Высший совет народного хозяйства, — заявил В. И. Ленин, — не может быть сведен к парламенту, а должен быть таким же боевым органом для борьбы с капиталистами и помещиками в экономике, каким Совет Народных Комиссаров является в политике»76.

Предложение левых эсеров было отвергнуто большинством голосов. В целом же декрет был принят голосами большевиков и левых эсеров; из 265 участников заседания против голосовали только 12 человек77.

В дни организации ВСНХ В. И. Ленин усиленно работает над программой экономических мероприятий. Сохранившиеся наброски этой программы включают национализацию банков, меры по «вытягиванию денег назад в казну», меры по переводу военных предприятий на хозяйственно-полезное производство, централизацию потребления, введение государственной монополии внешней торговли, национализацию промышленности, меры борьбы с безработицей, принудительное синдицирование и т. д.78 В написанном В. И. Лениным 29 ноября постановлении СНК были указаны главные направления перевода военных предприятий на хозяйственно-полезные работы: производство сельскохозяйственных орудий, машин, производство и ремонт паровозов79.

Развернутая программа экономических мероприятий дана была Лениным в «Проекте декрета о проведении в жизнь национализации банков и о необходимых в связи с этим мерах»80.

Советское правительство не повторило ошибки Парижской коммуны, оно не остановилось перед дверью Государственного банка. В ноябре 1917 г. саботаж чиновников Государственного банка в основном был сломлен. Демократизация состава учетноссудных комитетов при конторах и отделениях Государственного банка, назначение туда правительственных комиссаров ограничили возможность финансирования саботажников и заговорщиков. Но эта возможность сохранялась все же до тех пор, пока частные банки оставались в руках финансовых монополий. Утром 14 декабря 1917 г. все банки и кредитные учреждения были заняты отрядами Красной гвардии, а вечером ВЦИК принял декрет о национализации банков81. На следующий день были заняты все частные банки в Москве и в других городах страны. Эти меры сыграли решающую роль в эффективном проведении рабочего контроля и подготовке национализации промышленности.

За время мировой империалистической войны сильно выросла зависимость России от западноевропейских стран и США. Как установил в своем исследовании А. Л. Сидоров, внешний государственный долг России за время войны составил 7,25 млрд руб., что почти в 3 раза превышало все иностранные капиталовложения в кредитные и торгово-промышленные акционерные предприятия страны82. 21 января 1918 г. ВЦИК принял декрет об аннулировании всех государственных и иностранных займов. Революция одним ударом освободила Россию от кабальной зависимости.

Буржуазные экономисты, юристы, историки единодушно считали, а многие из них придерживаются этих взглядов до сих пор, что единственным результатом экономических преобразований первых месяцев диктатуры пролетариата были нагромождение хозяйственного хаоса, дезорганизация экономики, закрытие и ликвидация предприятий, безработица и голод. При этом они последствия империалистической войны, а затем классового саботажа буржуазии выдавали и выдают за плоды экономической политики Советского государства.

Рассмотрим результаты проведения рабочего контроля и рабочего управления по таким вопросам, как организация производства и распределения, подготовка условий для социалистического управления промышленностью, разработка плановых начал народного хозяйства.

Еще в середине ноября 1917 г. Союз инженеров Петрограда такими черными красками рисовал результаты рабочего контроля: «Массовое удаление с заводов рабочими лиц технического персонала, которое должно было внести и действительно внесло величайшее расстройство во всю русскую промышленность за период революции, бесплодность усилий, которые делались некоторыми заводскими комитетами в их борьбе с понижением интенсивности труда рабочих, и неудачи, которые постигли все попытки провести государственную точку зрения при решении вопросов, относящихся к промышленным предприятиям, — все это свидетельствует, что рабочие в своей массе не подготовлены к делу самостоятельного контроля над производством»83. В более позднее время буржуазная оценка результатов советской экономической политики становилась все более мрачной. Такой она сохранилась и в сочинениях многих современных буржуазных историков. Как из этого хаоса и развала родилась организация, позволившая снабжать многомиллионную Красную Армию, трудовое население и выиграть войну против интервентов и белогвардейцев, — над этим буржуазные историки не задумываются.

Прежде всего о жизненности и исторической необходимости рабочего контроля свидетельствовал тот факт, что он был установлен и дал важные результаты на огромной территории России — в Петрограде, Москве, Харькове, на заводах Урала и Поволжья, в Ташкенте и Баку, во Владивостоке и Коканде. Рабочий контроль не только сжал в железные клещи саботажников, способствовал срыву контрреволюционных планов уничтожения производительных сил — он явился вместе с тем необходимой первоначальной формой организации производства на новых социалистических началах.

Органы рабочего контроля создавались главным образом на крупных и средних предприятиях и сравнительно мало затрагивали мелкие предприятия. По данным промышленной переписи 1918 г., обработанным В. 3. Дробижевым, специальные органы рабочего контроля существовали к середине 1918 г. на 70,5% предприятий с числом рабочих более 200 человек84. Если же взять все предприятия, включая мелкие, то оказывается, что органы рабочего контроля были созданы только на 24,8% всех предприятий. В группе крупнейших предприятий, с числом рабочих более 5000 человек, органы рабочего контроля были созданы почти повсеместно (95,6% предприятий). При этом нужно учесть, что функции специальных органов рабочего контроля там, где их не было, выполняли фабзавкомы. Так, например, на предприятиях черной металлургии до Октября было создано 5% специальных органов рабочего контроля, в ноябре 1917 — марте 1918 г. — 35%, а после марта — 60%. Но было бы поспешным сделать вывод, что вообще органы рабочего контроля на предприятиях черной металлургии были созданы после марта 1918 г. Функции рабочего контроля выполняли ФЗК, которые в этой области промышленности еще до Октября охватывали 60,7% всех предприятий. Таким образом, мы тут сталкиваемся с обратной пропорцией: чем выше процент организованности рабочих в ФЗК, тем позже создаются специальные органы рабочего контроля. Примерно такое же положение было в текстильной промышленности, на предприятиях железнодорожного транспорта.

На предприятиях с числом рабочих свыше 200 человек фабзавкомы были созданы почти везде (от 84 до 100% всех предприятий).

Авангардная роль по степени организованности принадлежала рабочим черной металлургии, химической промышленности, машиностроения и металлообработки, текстильной и кожевенной промышленности, предприятий железнодорожного транспорта, деревообделочной промышленности. От 40 до 87,5% всех предприятий в этих отраслях имели ФЗК85.

Отставали по степени организации ФЗК и специальных органов рабочего контроля предприятия топливной промышленности, бумажной, пищевой, строительных материалов.

Из всех фабзавкомов 48,9% было создано до Октября, 25,2% — в ноябре 1917 — марте 1918 г. и 25,9% — после марта 1918 г.

Что касается специальных органов рабочего контроля, то они создавались главным образом после победы социалистической революции. До 25 октября 1917 г. такие органы были созданы на 12,9% всех предприятий; в ноябре 1917 — марте 1918 г. — на 48,2%, а после марта — на 38,9% (процент предприятий исчисляется от общего количества предприятий, имевших специальные органы рабочего контроля в августе 1918 г.)86.

В фабзавкомах, выполнявших функции рабочего контроля в контрольных комиссиях, в силу их классового, пролетарского характера была заложена тенденция к объединению в масштабах города, губернии, отрасли хозяйства. Эта тенденция была использована ВСНХ, который на основе таких объединений строил свои органы, руководившие экономикой страны.

Объединение фабзавкомов в крупных центрах было закончено еще до победы Октября. В Петрограде Центральный совет фабзавкомов сформировался в конце мая — начале июня 1917 г. До Октября были созданы Центральные бюро ФЗК в Иваново- Вознесенске и Оргбюро ФЗК в Саратове. В значительном большинстве районов страны объединения фабзавкомов были созданы в ноябре 1917 — январе 1918 г. Многие из этих объединений послужили основой для организации губернских и областных Советов Народного Хозяйства.

Контрольные органы, созданные при объединенных фабзавкомовских центрах, оказались наиболее эффективными и действенными. При Центральном совете ФЗК Петрограда была создана Комиссия по сырью, которая в течение двух месяцев своей работы (22 ноября 1917 г. — 15 января 1918 г.) успешно регулировала ввоз и вывоз сырья из Петрограда. Как свидетельствует отчет комиссии, она в необходимых случаях проводила и реквизицию товаров, лежавших на складах. За то же примерно время (с 22 ноября 1917 г. по 20 января 1918 г.) Комиссия по топливу ЦС ФЗК распределила по предприятиям 1 274 310 пудов твердого топлива и 378 тыс. пудов жидкого топлива. Это в незначительной мере удовлетворяло потребности промышленности и коммунального хозяйства города в топливе, и комиссия установила определенную очередность снабжения. В первую очередь обеспечивались топливом водопровод, электростанции, мельницы, пекарни. Во вторую — транспорт и в третью — заводы, снабжавшие полуфабрикатами предприятия первых двух категорий.

Стремление разрешить топливный кризис толкало контрольные органы на установление связи и контактов с районами, добывающими топливо. V конференция ФЗК Петрограда в первой половине ноября 1917 г. создала комиссию в составе 45 человек и направила ее в Донецко-Криворожский бассейн, «чтобы путем совместной работы с местными рабочими организациями выяснить и устранить причины, мешающие добыче и доставке угля для заводов Петрограда»87. Комиссия вместе с рабочими организациями Донбасса разоблачила контрреволюционные дела «Монотопа», который направил Каледину в Донскую область 4,5 млн пудов угля, а в Петроград только 985 тыс. пудов. Делегация приняла также меры для возобновления работы на Вознесенском руднике, добывавшем 2 млн пудов угля ежемесячно. Важным результатом работы делегации явилась выработка предложений для поднятия дисциплины и производительности труда. Среди этих предложений были: установление месячного отпуска шахтерам, поднятие заработной платы подземным рабочим, улучшение квартирных условий и передача дела снабжения шахтеров продовольствием в руки самих рабочих88.

Типичным примером деятельности местных контрольных комиссий является Комиссия рабочего контроля текстильной фабрики бельгийского акционерного общества Гратри, Жерар и Михиной (Костромской губ.), созданная в начале декабря 1917 г. Комиссия начала свою работу с учета топлива, сырья, фабрикатов и полуфабрикатов. Под давлением комиссий администрация приняла меры для продолжения работы фабрики. Когда же администрация фабрики оказывалась не в состоянии достать сырье, «сама местная контрольная комиссия бралась за это дело, и при ее помощи путем делегации своих представителей в Москву дважды удавалось достать сырье и пускать в ход уже приостанавливающееся предприятие», — говорилось в выступлении представителя контрольной комиссии. Таким же был ход работы контрольных комиссий на других фабриках Костромской губ.89

Контрольные органы и фабзавкомы Харькова приступили в середине ноября 1917 г. к разработке плана производства сельскохозяйственных орудий для деревни90. Такое же решение приняли рабочие Пермского пушечного завода. Они наметили переоборудование одного из цехов завода для производства сельскохозяйственных орудий, выделили опытного инженера и мастера, необходимый штат рабочих для изготовления штампов и моделей. Кроме того, был разработан детальный план перехода на производство мирного времени. По этому плану предусматривалось производить паровозы, локомобили, двигатели внутреннего сгорания, тракторы, инструментальную сталь, трансформаторы, турбогенераторы и т. д. Деловой совет, возглавлявший эти заводы, предлагал составить план в общеуральском масштабе с тем, чтобы избежать взаимной конкуренции и «организовать производство... более всего отвечающее потребностям тех форм жизни, в которые вступает Россия»91.

Выработка планов демобилизации промышленности в Петрограде, на Урале, Украине и в других районах страны вплотную подводила рабочих к сознанию, что реализация этих планов требует уничтожения частной собственности на средства производства, перехода крупной промышленности в руки социалистического государства. Конференция фабзавкомов Петрограда в январе 1918 г. отметила, что демобилизация промышленности сводится в итоге к полной реконструкции всего народного хозяйства. Областная конференция профсоюзов металлистов и горнорабочих Донецко-Криворожского бассейна в начале декабря 1917 г. вынесла решение о том, что национализация промышленности является условием планомерной ее демобилизации92.

Наиболее важным результатом деятельности органов рабочего контроля была выработка основ новой дисциплины труда. Ленин отмечал, что создание новой трудовой дисциплины должно занять целую историческую эпоху.

Замечательными памятниками борьбы за новую дисциплину и повышение производительности труда являются различного рода инструкции, обязательства, уставы, правила и положения, выработанные самими рабочими в первые месяцы Советской власти, а также другие документы подобного типа93.

Установление самими рабочими новых норм поведения в трудовом процессе нашло свое отражение в этих документах.

Путь перехода от капиталистической дисциплины палки и голода к сознательной социалистической дисциплине был труден и долог. Но уже начало этого пути было отмечено героической борьбой рабочих за самодисциплину, против мелкобуржуазной расхлябанности и анархической распущенности.

Рабочие коллективы выступили против митингования, проведения различного рода собраний в рабочее время. Контрольная комиссия судостроительной верфи Кулебакского горного завода в целях укрепления трудовой дисциплины не только запретила собрания в рабочее время, но и потребовала увольнения за прогулы без уважительной причины94. 1-й областной съезд металлистов и горнорабочих Урала в январе 1918 г. принял резолюцию «О пролетарской дисциплине», в которой зафиксировал новые нормы поведения в ходе производственного процесса95.

Первой задачей новых экономических органов диктатуры пролетариата было поднятие производительности труда. Велики были трудности решения этой задачи в стране с преобладающим мелкобуржуазным населением, с разрушенной промышленностью, в обстановке заговоров и военных действий буржуазной контрреволюции. И все же задача не только была поставлена, по и начала успешно решаться.

Наибольших результатов рабочие достигали в тех районах страны, где в ноябре 1917 — январе 1918 г. не было военных действий. Это относится к шахтерам Подмосковного бассейна. На Малевских копях Подмосковного бассейна добыча угля составляла: в январе 1918 г. — 68 тыс. пудов, в феврале — 69, в марте — 102 тыс. пудов96. Значительный рост производительности труда на Побединских рудниках отметил делегат от шахтеров Подмосковного бассейна на съезде рабочих организаций Рязанской губ. в середине марта 1918 г.97 В тех округах Урала, где действенный рабочий контроль был введен раньше, чем в других районах страны, результаты борьбы за повышение производительности труда сказались раньше: поднялась выплавка чугуна.

По данным Ф. П. Быстрых, выплавка чугуна на Урале в ноябре 1917 г. упала на 14% по сравнению с тем же месяцем 1916 г. В то же время в Южно-Верхотурском, Северо-Екатеринбургском и Западно-Екатеринбургском округах, где рабочий контроль был введен раньше, производство чугуна возросло на 15%98.

Еще дальше на Восток, на Судженских копях, производительность труда возросла на 14%. Добыча золота на Дальнем Востоке за первую половину 1918 г. увеличилась на 100% по сравнению с 1917 г.99 Рабочие Черногорских копей в Хакассии подняли производительность на 13% по сравнению с 1916 г.100

Конечно, в целом по стране производительность труда в промышленности резко упала. По подсчетам С. Г. Струмилина, часовая выработка на одного рабочего в среднем для всех видов промышленного труда в 1918 г. упала на 33 — 35%101. Но по каким причинам произошло это падение? Данные по Петрограду за 1918 г. свидетельствуют, что 44% падения производительности произошло в результате голода и резкого истощения организма рабочих, 10% — за счет ухудшения сырья и износа оборудования, 25% — за счет дефектов в организации труда и только 21% за счет падения дисциплины труда. По подсчетам С. Г. Струмилина, рабочий Петрограда в 1919 — 1920 гг. получал только 45,6% больших калорий по сравнению с дореволюционным временем. Соответственно и производительность труда должна была упасть на 54% только в силу недоедания, не считая таких причин, как износ оборудования, ухудшение сырья, организационные неполадки, неизбежные при ломке старых производственных отношений. Между тем производительность труда упала только на 35%. Чем же объяснить это явление?

С. Г. Струмилин дал совершенно правильный ответ на этот вопрос: «Очевидно, русский рабочий работал лучше, чем ему позволяло его питание, истощая свои старые запасы, истощая свой организм... Значит, не лень, а повышенное усердие, как и следовало ожидать, вызвала к жизни в русском рабочем пролетарская революция»102.

Одним из первых результатов деятельности ВСНХ и органов рабочего контроля было организованное перераспределение запасов сырья, продовольствия, оборудования.

Высший Совет Народного Хозяйства коренным образом реорганизовал и подчинил себе аппарат учета и распределения капиталистических монополий и государственных «регулирующих» органов. А. В. Венедиктов рассмотрел в общем виде процесс слома и частичного использования старого «регулирующего» аппарата103. Военно-регулирующий аппарат старой России был сломан социалистической революцией «как аппарат государственной власти». От этих старых органов революция сохранила только учетно-статистический и административно-технический аппарат, осуществлявший функции «регулирования» хозяйства. Этот аппарат и был использован ВСНХ как деловой, хозяйственно-технический аппарат национализированных предприятий, железных дорог, морского и речного флота, коммунальных предприятий и банков.

Однако это использование было отнюдь не простым и гладким процессом. Оно проходило в острой борьбе с саботажем буржуазии и верхушки инженеров, экономистов, администраторов, в борьбе с интеллигентским скептицизмом буржуазных специалистов. В ходе этой борьбы менялись структура и функции «регулирующих» органов. Участник революционных событий Р. Арский, говоря о таких регулирующих органах, как «Петоп», «Москвамет», «Расмеко» (петроградские и московские органы распределения топлива и металла), заводские совещания и др., констатирует: «Пришлось занимать их с боя, в корне изменяя их конструкцию, создавая из них органы, учитывающие запасы и регулирующие промышленную жизнь по определенному плану...»104 Прежде всего были подчинены пролетарской диктатуре те органы, которые занимались распределением топлива, сырья и промышленных изделий. Именно в эти органы были направлены лучшие организаторские силы Советов, фабзавкомов, профсоюзов.

Естественно, что Советы и рабочие организации стали подчинять себе аппарат Особых совещаний и различных отделов Министерства торговли и промышленности.

Важное значение имел аппарат Особого совещания по обороне, осуществлявший контроль предприятий, работавших на армию, а также его местные органы — заводские совещания. Назначенный председателем Особого совещания по обороне Н. И. Подвойский провел прежде всего демократизацию этих организаций. 8 декабря 1917 г. он подписал приказ о реорганизации и изменении состава районных и подрайонных заводских совещаний105. Две трети их состава формировались из представителей Советов, фабзавкомов и профсоюзов, одна треть — из представителей технических и промышленных организаций, союзов инженеров и техников, организаций промышленников.

Заместителем председателя Особого совещания по обороне был назначен инженер П. А. Козьмин. В. И. Ленин предложил ему изучить механизм Совещания и ежедневно докладывать о ходе работ106. В неопубликованных воспоминаниях П. А. Козьмина отмечается, что военные инженеры, составлявшие аппарат Совещания, охотно сотрудничали с представителями Советского правительства. «После того как мы познакомились с аппаратом Совещания, — пишет Козьмин, — тов. Ленин предложил выработать новое положение о нем и дал срочное задание (это было между 8 и 10 декабря ст. стиля) созвать военных специалистов и разработать с ними план военно-технического снабжения революционной армии...»107

Докладная записка Особого совещания по обороне в конце января 1918 г. отмечала, что его аппарат провел большую работу по ликвидации заказов военного времени, объединению деятельности заводских совещаний, использованию освобождающихся материалов и складов108.

Насколько сложным был процесс подчинения и освоения «регулирующего» аппарата, показывает история «Расмеко» (Комитет распределения металлов). Из 200 служащих этого комитета на работу явились в начале ноября только три человека — машинистка, заведующий статистическим отделом и конторщик. Остальные разошлись по домам, захватив с собой документы и денежные ордера109. В декабре 1917 г. открытый саботаж был подавлен и «Расмеко» включен в состав отдела металлов ВСНХ, но фактически он некоторое время продолжал свою бюрократическую деятельность, применяя те же бумажные методы учета и распределения110. По-прежнему часть буржуазных специалистов стремились запутать учет и внести хаос в распределение металлов. Произведенная в июне 1918 г. ревизия обнаружила «хаотическое ведение дела, граничившее с преступлениями по должности, и прямые злоупотребления...»111. В отделе черных металлов не хватало 45 — 50% зарегистрированных документов. В других отделах «Расмеко» документы лежали месяцами без движения.

Таким образом, речь шла не о простом подчинении и использовании аппарата монополий и регулирующих органов, а о поглощении этого аппарата Высшим Советом Народного Хозяйства, об органической его переработке в соответствии с задачами диктатуры пролетариата.

Так, отдел металла ВСНХ поглотил аппараты «Продамета», «Кровли» и других синдикатов. 23 января 1918 г. было опубликовано постановление ВСНХ, по которому акционерное общество для продажи изделий русских металлургических заводов «Продамет» и акционерное общество по продаже кровельного железа «Кровля» превращались в государственные учреждения по регулированию железоделательной промышленности, подведомственные металлургическому отделу ВСНХ112. Все металлургические заводы, как национализированные, так и частные, должны были производить продажу своей продукции исключительно через «Продамет», «Кровлю» и их филиалы.

Советское государство широко использовало производственные связи и объединения, сложившиеся в условиях монополистического капитализма. Это наглядно видно из фактов формирования государственных объединений национализированных предприятий на основе бывших акционерных обществ, синдикатов, трестов. Так были созданы объединения уральских и южных горнозаводских и металлургических предприятий, химических, текстильных фабрик. Постановлением ВСНХ от 18 июня 1918 г. было создано объединение «Национальные машиностроительные заводы Сормово — Коломна», в которое вошли национализированные предприятия акционерных обществ «Сормово», Коломенского машиностроительного завода, белорецких железоделательных заводов и др.113

Известный советский экономист Г. В. Цыперович, изучавший историю трестов и синдикатов в России и СССР, подчеркивал особый характер использования ВСНХ старых органов учета и распределения. Он отвергал точку зрения, что ВСНХ, его главки и центры являлись простыми преемниками старой системы синдикатов и трестов. «Преемственность проявляется только в том, — писал Г. В. Цыперович, — что эти новые органы пролетарской власти сумели использовать метод капиталистического централизованного учета, контроля и регулирования для организации промышленности в интересах всех трудящихся против интересов капитала. Поэтому ВСНХ, Главки и центры считали необходимым и широко использовали группировку отдельных отраслей производства „по трестам» или „кустам», поэтому они ввели систему взаимного расчета между этими объединениями, распределения различных предприятий и их объединений по признаку специализации изделий, распределения сбыта по районам и т. д.»114

В 1920 г. IX съезд РКП (б) указал, что «рабочее государство национализировало капиталистические тресты, пополнив их отдельными предприятиями той же отрасли промышленности, и по типу этих трестов объединило предприятия не трестированных при капитализме отраслей промышленности»115. Позже выяснились недостатки этой формы объединения, которые привели к чрезмерной централизации «по вертикали», во много раз усиленной условиями эпохи военного коммунизма.

Насколько изменился состав органов управления хозяйством в результате подчинения и реорганизации старого аппарата учета и распределения, видно из статистических обследований руководящих кадров промышленности, проведенных в 1919 — 1923 гг. Центральным Комитетом Коммунистической партии и Центральным статистическим управлением. Эти данные позволяют сделать некоторые выводы о роли рабочего контроля в отсечении всех нитей, связывавших старый аппарат учета и распределения с капиталистами, и в подготовке новых кадров для управления социалистическим хозяйством.

Составители первичных материалов правильно взяли для определения пролетарского ядра в органах управления крупной промышленностью не рабочих вообще, а рабочих со стажем до 1914 г., исключая таким образом случайный элемент, который попал на заводы и фабрики во время первой мировой воины. В статистических данных речь идет о рабочих, вынесших на себе тяжесть борьбы за свержение самодержавия, участвовавших в проведении рабочего контроля и национализации промышленности и ставших затем руководителями предприятий. Из их числа в партии большевиков состояло: с дооктябрьским стажем — 20,7% руководителей предприятий; со стажем с 1917 — 1920 гг. — 73,9%; с 1921 г.-5,4%.

Среди председателей советских трестов 46,1% имели дооктябрьский партийный стаж и 52,6% вступили в партию в 1917 — 1920 гг. Это подтверждает наш вывод, что руководящий состав промышленности прошел школу борьбы в двух революциях и гражданской войне, школу, в которой опыт рабочего контроля занимал почетное место. Это подтверждается данными о профессиях рабочих, возглавлявших крупные предприятия116.

В числе рабочих директоров предприятий по своей профессии до Февральской революции 1917 г. было: металлистов — 60%, текстильщиков — 23, химиков — 2, остальные профессии — 15%. Подавляющее большинство рабочих директоров вышли из тех отраслей промышленности, в которых были в 1917 — 1918 гг. наиболее высокие и организованные формы рабочего контроля и рабочего управления.

Удельный вес рабочих, по данным анкетного обследования 1919 г., составлял среди административных работников ВСНХ 20,2%, в составе президиума ВСНХ 34,7%, президиумов ГСНХ и УСНХ 41,5%, в заводоуправлениях предприятий металлической промышленности 64%117.

Удельный вес рабочих повышался по мере приближения к управлению предприятиями. В высших звеньях, где особенно требовалась специальная подготовка, инженерное или экономическое образование, рабочих было меньше. Здесь наиболее широко использовались старые кадры специалистов. Рабочий контроль подготовил кадры прежде всего для руководства предприятиями и органами управления народным хозяйством в губерниях и уездах. Это подтверждается данными и по отдельным губерниям.

По подсчетам К. Н. Павлычевой, в первом составе руководящих органов восьми крупных заводов металлообрабатывающей промышленности Нижегородской губернии 57,7% всех членов заводоуправлений ранее работали в фабзавкомах и контрольных комиссиях, 7,7% — в правлениях профсоюзов, 11,5% — в Советах118. Таким образом, 2/3 руководителей этих предприятий прошли школу хозяйствования в таких органах рабочего контроля, как фабзавкомы и профсоюзы. Весьма распространенной формой подготовки кадров хозяйственников были курсы по рабочему контролю119.

И наконец, важнейшим результатом проведения рабочего контроля было зарождение и постепенное развитие в массах чувства хозяина всех материальных благ, сознания общегосударственной значимости своей деятельности, твердая уверенность, что рабочие могут справиться с управлением хозяйством. В начале января 1918 г. рабочий Сучанских рудников на Дальнем Востоке так рассказывал о зарождении этого самосознания: «Когда три месяца назад ввели рабочий контроль, со всех сторон вопили: рудник погибнет... В первое время, конечно, не все шло гладко. Дело ведь новое, непривычное, и никакие инструкторы по рабочему контролю к нам не приезжали. Все-таки мы работали не покладая рук. Теперь, когда три месяца прошло, когда рабочие стали хозяевами рудника, теперь можно смело и с уверенностью сказать, что рудник никогда не погибнет, пока рабочие останутся у власти»120.

После создания ВСНХ органы рабочего контроля постепенно превращались в часть аппарата областных Советов Народного Хозяйства. Наиболее крупные объединения фабзавкомов послужили фундаментом для создания областных СНХ.

Как проходил этот процесс, можно проследить на материалах Петроградского ЦС ФЗК. Еще в январе 1918 г. функции распределения топлива перешли от ЦС ФЗК к СНХ Северного района121. 22 — 25 февраля 1918 г. ЦС ФЗК передал в СНХ Северного района отдел по контролю над ввозом и вывозом товаров «со всем делопроизводством и штатом служащих». Спустя месяц таким же образом из ЦС ФЗК в СНХ Северного района была передана контрольная комиссия по выдаче чеков. В конце марта 1918 г. этот процесс завершился — весь аппарат ЦС ФЗК вошел в состав СНХ Северного района, образовав в нем отдел по контролю над предприятиями122.

Параллельно происходил процесс слияния фабзавкомов на предприятиях с производственными профессиональными союзами. Решения о таком слиянии были приняты на проходившем в январе 1918 г. I Всероссийском съезде профсоюзов и VI конференции фабзавкомов Петрограда.

Таким образом, фабзавкомы постепенно передавали функции государственного характера органам управления народным хозяйством, по мере укрепления этих органов. Сами же ФЗК превращались в профсоюзные организации, сохраняя свою сущность массовой опоры рабоче-крестьянского государства. Они сохранили некоторые функции контроля: фабзавкомы выделяли своих представителей в государственные контрольные органы, например в Учетно-ссудный комитет при Государственном банке, в коллегии различных отделов ВСНХ и местных СНХ123. В «Тезисах банковой политики», написанных Лениным в апреле 1918 г., предусматривалось: «Полное сохранение рабочего контроля по отношению к выдаче денег из банков»124.

Там, где орган рабочего контроля превращался в «рабочую дирекцию», он, по существу, являлся переходной формой к рабочему управлению. Это обычно происходило в тех случаях, когда саботаж предпринимателей и части инженеров заставлял рабочих отстранять администрацию от руководства предприятием. В других случаях переход от контроля к управлению ускорялся бегством предпринимателей и администрации. Брошенный на произвол судьбы завод, естественно, переходил в руки рабочих, и органы контроля брали на себя функции управления.

Так было на Петроградском металлическом заводе, где еще в ноябре 1917 г. была создана выборная рабочая дирекция. В извещении о создании этого органа говорилось: «Вследствие упорного намерения К° Петроградского металлического завода разрушить крупное техническое предприятие, мы, рабочие и служащие... вынуждены защищать свое право на свободный труд и жизнь и, на основании закона создали свою рабочую дирекцию (контрольно-распорядительную комиссию) для совместного управления предприятием с дирекцией К° Петроградского металлического завода». По положению, утвержденному СНК, рабочая дирекция металлического завода имела все функции руководящего органа завода, но существовала она на равных правах со старой дирекцией 125. Однако старая дирекция отказалась признать избранный рабочими контрольно-распорядительный орган. В этих условиях рабочие вынуждены были перейти от контроля к управлению производством.

В ряде случаев рабочая дирекция действовала рядом со старыми управленческими органами. Однако долго такое положение не могло продолжаться — рабочая дирекция или ликвидировала старое управление, или полностью подчиняла его себе. Так проходил процесс на Сормовском заводе, на предприятиях Урала.

Если этот процесс развертывался быстрее, чем накопление опыта управления у рабочих, то это объясняется неторопливостью центральных органов Советской власти. Напротив, Советское правительство, лично Ленин неоднократно предупреждали местные органы против поспешности в национализации предприятий. Ленин указывал, что национализировать еще не значит обобществить, т. е. реально включить данное предприятие в социалистическое хозяйство. Это понимали и многие местные органы Советской власти. Так, съезд рабочих организаций Рязанской губ. принял в марте 1918 г. специальное решение, призывавшее органы рабочего контроля не захватывать предприятия 126.

Ускорение темпов национализации объясняется исключительно остротой классовой борьбы, сопротивлением, саботажем буржуазии. Это особенно отчетливо видно из данных о национализации предприятий на Урале. За первые шесть месяцев после Октября на Урале было национализировано 344 предприятия. Из них только 99 (29%) было национализировано центральными органами — СНК и ВСНХ, а 245, или 71%, — областными СНХ и местными Советами. Только злостный саботаж предпринимателей, бросавших заводы и рудники на произвол судьбы, заставлял местные органы ускорять темпы национализации.

Национализации промышленности предшествовала большая подготовительная работа, проведенная под руководством большевистской партии, при активной деятельности ВСНХ и его местных органов. План управления промышленностью вырабатывался при участии профессиональных организаций. В Московской губ. профсоюзы обследовали 1800 подлежавших национализации предприятии, в Нижегородской — 1600. Благодаря этим обследованиям десятки тысяч рабочих втягивались в организацию органов управления заводами, фабриками, шахтами.

Весьма интересны данные о том, какие органы проводили обобществление промышленности127. Из 3338 обобществленных предприятий 456 обобществлены по декретам СНК, 292 — но постановлениям ВСНХ, 1225 — местных Советов, 861 — местных СНХ, 141 — по постановлениям профсоюзов.

Из этих данных видно, насколько беспочвенными являются утверждения буржуазных и реформистских историков, начиная с К. Каутского, о синдикалистском характере обобществления производства после победы Великой Октябрьской социалистической революции. Подавляющее большинство предприятий обобществлялось по решениям государственных органов, центральных и местных.

Главной заслугой новых экономических органов, созданных Октябрем, явилась их активная роль в преобразовании производственных отношений, в создании социалистического уклада в экономике страны.

 


 

Глава IV

ЗАЩИТА РЕВОЛЮЦИОННЫХ ЗАВОЕВАНИЙ

 

Организация Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (ВЧК)

На основании изучения опыта революций XVIII — XIX вв., особенно опыта Парижской коммуны, а также революции 1905 года, большевики пришли к выводу о необходимости организации защиты революции от попыток свергнутых классов вернуть старый порядок. В. И. Ленин писал в марте 1906 г., обращаясь к кадетским публицистам: «Вы говорите, что миллионам не нужно насилия против тысяч? Вы ошибаетесь, и ошибаетесь оттого, что рассматриваете явление не в его развитии. Вы забываете, что новая власть не с неба сваливается, а вырастает, возникает наряду со старой, против старой власти, в борьбе против нее. Без насилий по отношению к насильникам, имеющим в руках орудия и органы власти, нельзя избавить народ от насильников»1.

Должно ли это насилие по отношению к насильникам осуществляться особыми органами диктатуры пролетариата? Этот вопрос до победы социалистической революции не стоял и не мог стоять. Это был конкретный вопрос, который мог быть решен только практикой революционной борьбы.

Почему вопрос о создании особого органа подавления контрреволюции не встал сразу же после победы Октября? Прежде всего потому, что функции борьбы с контрреволюцией выполнял и такой чрезвычайный орган власти, как Военно-революционный комитет при ВЦИК, и местные ВРК. Мы уже видели, как в ходе деятельности ВРК неоднократно вставал вопрос о необходимости создания особого органа для борьбы с контрреволюцией.

В своем исследовании по истории ВЧК видный советский историк П. Г. Софинов писал: «Подобно тому как в области военной предполагалось оборонять страну силами армии, построенной по милицейской системе, сопротивление свергнутых классов предполагалось сокрушить при помощи обычных органов власти (Наркомат внутренних дел, суд, прокуратура, милиция) без применения чрезвычайных мер»2.

Однако до Октября вопрос о том, какие органы, чрезвычайные или обычные, будут вести борьбу с контрреволюцией, вообще не стоял. После Октября эти функция взял на себя Военно-революционный комитет, который являлся все же чрезвычайным, хотя и временным органом власти. Он появился и вырос как орган восстания, как чрезвычайный орган в момент закрепления успехов восстания.

Высказав правильную мысль, что необходимость чрезвычайных мер по подавлению сопротивления буржуазии выяснялась по мере развертывания этого сопротивления, П. Г. Софинов, однако, не совсем точно указал, что первоначально предполагалось сокрушить контрреволюцию при помощи таких органов власти, как Наркомат внутренних дел, суд, прокуратура, милиция. Прокуратура первоначально вообще не создавалась в системе советских судебных органов; задачи милиции сводились главным образом к охране общественного порядка, судебные же органы только возникали и были еще очень слабы. Верно здесь то, что функции борьбы с контрреволюцией предполагалось возложить на Народный комиссариат внутренних дел, хотя главной задачей этого комиссариата было руководство строительством советского аппарата на местах.

Необходимость применения насилия для подавления контрреволюции Ленин предвидел еще за десять лет до Октября. Но Ленин мыслил себе это подавление как прямые действия народных масс, не выдвигая тогда вопроса о создании для этого особых органов3. Для Ленина наиболее важным и принципиальным был вопрос об участии самих масс в подавлении контрреволюции, — этот вопрос он и ставил.

Особенностью первого этапа борьбы с контрреволюцией было то обстоятельство, что антисоветские силы действовали еще легально. Открыто выходили буржуазные и эсеро-меньшевистские газеты, открыто действовали «Комитет спасения», Петроградская дума и другие антисоветские организации. Но уже в это время формировалось контрреволюционное подполье, создавались конспиративные центры саботажников, офицеров-калединцев, террористов, организаторов голода и пьяных погромов.

В. И. Ленин неоднократно указывал, что инициатива в проведении политики террора принадлежала контрреволюции. «После революции 25 октября (7 ноября) 1917 г., — говорил В. И. Ленин, — мы не закрыли даже буржуазных газет, и о терроре не было и речи. Мы освободили не только многих министров Керенского, но и воевавшего против нас Краснова. Лишь после того, как эксплуататоры, т. е. капиталисты, стали развертывать свое сопротивление, мы начали систематически подавлять его, вплоть до террора»4.

Вопрос о создании особого органа борьбы с контрреволюцией возник в связи с необходимостью подавить наиболее тогда распространенный способ сопротивления буржуазии — саботаж.

6 декабря 1917 г. на заседании Совнаркома был поставлен вопрос «О возможности забастовки служащих в правительственных учреждениях во всероссийском масштабе»5. Постановление, принятое по этому вопросу, гласило: «Поручить т. Дзержинскому составить особую комиссию для выяснения возможности борьбы с такой забастовкой путем самых энергичных революционных мер, для выяснения способов подавления злостного саботажа»6. Таким образом, комиссия Дзержинского, как впоследствии называли часто ВЧК, задумана была как орган борьбы с саботажем и контрреволюцией.

В связи с этим постановлением Совнаркома В. И. Ленин написал Ф. Э. Дзержинскому записку, в которой изложил широкий план борьбы с контрреволюцией и саботажем, борьбы с классами буржуазии и помещиков как основной силы антисоветской контрреволюции7. «Буржуазия, помещики и все богатые классы напрягают отчаянные усилия для подрыва революции, которая должна обеспечить интересы рабочих, трудящихся и эксплуатируемых масс.

Буржуазия идет на злейшие преступления, подкупая отбросы общества и опустившиеся элементы, спаивая их для целей погромов. Сторонники буржуазии, особенно из высших служащих, из банковых чиновников и т. п., саботируют работу, организуют стачки, чтобы подорвать правительство в его мерах, направленных к осуществлению социалистических преобразований. Доходит дело даже до саботажа продовольственной работы, грозящего голодом миллионам людей.

Необходимы экстренные меры борьбы с контрреволюционерами и саботажниками»8.

Все меры, предложенные В. И. Лениным в этой записке, были направлены на борьбу с саботажем, организаторами голода и пьяных погромов. В. И. Ленин предложил установить точный учет всех лиц, принадлежащих к богатым классам, ввести наказание тюрьмой или отправкой на фронт за саботаж работы в государственных или общественных учреждениях, на предприятиях и железных дорогах, ввести трудовую повинность для лиц из богатых классов.

В записке В. И. Ленина ни слова нет о применении террора против контрреволюции. Самые тяжкие преступления против народной власти по его предложению должны были караться только тюремным заключением до одного года или денежным штрафом.

Записка В. И. Ленина была написана на следующий день после решения о ликвидации Военно-революционного комитета. Еще накануне, 5 декабря 1917 г., на заседании СНК по предложению Ф. Э. Дзержинского был обсужден вопрос о необходимости ликвидации бывшего градоначальства и организации специального органа для поддержания спокойствия и порядка в Петрограде9. Видимо, это постановление связано было с ликвидацией ВРК и поисками новых форм организации охраны революционного порядка. Этот вопрос встал буквально на следующий же день. В своей автобиографии Ф. Э. Дзержинский уделил всего пять строк своей деятельности в первое время после Октября. Нo и в этих нескольких строчках он отмечает, что задание организовать орган борьбы с контрреволюцией он получил после роспуска ВРК10. Несколько позже, в феврале 1919 г., Ф. Э. Дзержинский в докладе на заседании ВЦИК так охарактеризовал условия, в которых создавалась Всероссийская Чрезвычайная Комиссия: «...она образовалась в тот момент, когда не оказалось органа, который взял бы на себя борьбу с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией»11.

Деловая, практическая преемственность ВРК и ВЧК совершенно очевидна. Это ясно из постановления Совнаркома от 7 декабря 1917 г. о создании ВЧК, в котором после определения состава и задач нового органа было сказано: «Комиссия сконструируется окончательно завтра. Пока действует ликвидационная комиссия Военно-революционного комитета»12.

Опыт Военно-революционного комитета по борьбе с контрреволюцией, его структура, его функции, его состав — все это послужило исходным материалом при создании ВЧК. Из десяти членов Чрезвычайной комиссии, назначенных постановлением СНК от 7 декабря, шесть были руководящими работниками Военно-революционного комитета13.

Источником формирования аппарата ВЧК стали массовые революционные организации. Во главе ВЧК был поставлен Ф. Э. Дзержинский. «Кристально чистый, самоотверженный, волеустремленный, человек немедленного действия, не отступающий перед препятствиями, подчиняющий свои личные интересы интересам революции, забывающий себя, справедливый даже по отношению к своим врагам, — вот каким тов. Дзержинский показал себя за долгие годы работы вплоть до своей смерти, таков был он и на этом посту, обрызганном кровью, закопченном пороховым дымом». Так писал о Феликсе Дзержинском один из его соратников по работе в ВЧК — М. Я. Лацис14.

* * *

7 декабря 1917 г. Ф. Э. Дзержинский выступил в Совете Народных Комиссаров с докладом об организации в составе комиссии по борьбе с саботажем. В постановлении СНК говорилось: «Назвать комиссию Всероссийской Чрезвычайной комиссией при Совете Народных Комиссаров по борьбе с контрреволюцией и саботажем и утвердить ее»15. Были определены также и задачи нового органа: «1) пресекать и ликвидировать все контрреволюционные и саботажнические попытки и действия во всей России, со стороны кого бы они ни исходили: 2) предание суду революционного трибунала всех саботажников и контрреволюционеров и выработка мер борьбы с ними; 3) комиссия ведет только предварительное расследование, поскольку это нужно для пресечения...»16.

Как видим, орган по борьбе с контрреволюцией решено было создавать не при ВЦИК, как это предполагалось объявлением о ликвидации ВРК, а при Совете Народных Комиссаров. Это подчеркивало оперативный характер ВЧК и ее непосредственную подчиненность правительству.

Постановление Совета Народных Комиссаров определяло также и меры наказания за антинародную деятельность: «...конфискация, выдворение, лишение карточек, опубликование списков врагов народа и т. д.»17.

Были ли приданы ВЧК этим постановлением судебные функции? Этот вопрос не был решен при создании ВЧК. Указание на то, что комиссия ведет только предварительное расследование, казалось бы, не давало ВЧК права вынесения приговоров. Однако в том же постановлении говорилось и о том, что задачей комиссии является «пресекать и ликвидировать18 все контрреволюционные и саботажнические попытки и действия по всей России», что комиссия должна проводить конфискацию, выдворение, лишение карточек, — и это, конечно, свидетельствовало о функциях непосредственного подавления врагов революции.

В мерах борьбы с контрреволюцией, намеченных СНК 7 декабря, нет и намека на применение террора. Только бесчеловечные преступления контрреволюции, организация буржуазией голода, саботажа на фабриках и заводах, заговоры и террористические акты заставили социалистическую революцию применить более суровые методы борьбы и подавления саботажников, заговорщиков, террористов и спекулянтов.

Вечером 7 декабря состоялось первое заседание Коллегии ВЧК19. 7 декабря 1917 г. СНК утвердил Коллегию ВЧК, в которую вошли Ф. Э. Дзержинский, Я. X. Петерс, И. К. Ксенофонтов, В. В. Фомин, С. Е. Щукин и др.20

На первом заседании Коллегии ВЧК под председательством Ф. Э. Дзержинского было решено создать три отдела: информационный, организационный, отдел борьбы с контрреволюцией и саботажем21.

В январе 1918 г. был создан подотдел борьбы с преступлениями по должности банковских чиновников. 27 января 1918 г. Ф. Э. Дзержинский писал в штаб Красной гвардии Петрограда: «Этому подотделу необходимо иметь 5 — 10 товарищей-красногвардейцев, сознающих великую свою миссию революционеров, недоступных ни подкупу, ни развращающему влиянию золота»22.

В это время стали складываться чекистские традиции. В народном сознании облик чекиста остался как облик самоотверженного революционера, пролетарского рыцаря, беспощадно разящего врага, но неизменно справедливого даже по отношению к врагу. «Вторжение вооруженных людей на частную квартиру и лишение свободы повинных людей есть зло, к которому и в настоящее время необходимо еще прибегать, чтобы восторжествовало добро и правда, — писал Ф. Э. Дзержинский в инструкции чекистам. — Но всегда нужно помнить, что это зло, что нашей задачей — пользуясь злом, искоренить необходимость прибегать к этому средству в будущем. А потому — пусть все те, которым поручено произвести обыск, лишить человека свободы и держать его в тюрьме, относятся бережно к людям, арестуемым и обыскиваемым, пусть будут к ним гораздо вежливее, чем даже с близким человеком, помня, что лишенный свободы не может защищаться и что он в нашей власти»23. Инструкция предупреждала о строгом наказании за нарушение этих правил.

Окружавшие Ф. Э. Дзержинского старые большевики были его верными соратниками по строительству органов ЧК. «Никто из работников ЧК, — писал один из старых чекистов — Я. Озолин, — начиная от самого старшего и кончая самым младшим, не смел думать так или иначе уклоняться от исполнения данного поручения; все были связаны железной дисциплиной, но эта железная дисциплина не исходила из-под палки, а была добровольная и, выражаясь поэтическим языком, „до готовности взойти на костер». Так же обстояло дело с взаимным доверием. В то время нельзя было ни на одну минуту держать на работе товарища, если не питать к нему доверия на сто процентов»24.

Аппарат ВЧК состоял из небольшого коллектива самоотверженных революционеров. «Когда мы перешли из Смольного в помещение бывш. градоначальства на Гороховой, 2, то весь аппарат ВЧК состоял из нескольких лиц; канцелярия находилась в портфеле Дзержинского, а вся касса, сперва 1000 руб., а потом 10 000 руб., которые были получены для организации ВЧК, у меня, как казначея, в ящике стола», — писал Я. X. Петерс25.

С первых же шагов своей деятельности ВЧК приступила к созданию местных органов борьбы с контрреволюцией. 15 декабря в «Известиях» было опубликовано обращение ВЧК «Ко всем Советам на местах», в котором говорилось: «Комиссия обращается ко всем рабочим, солдатам и крестьянам с призывом прийти на помощь Комиссии в борьбе с врагами революции. Все сведения и данные об организациях и отдельных лицах, деятельность которых направлена во вред революции и власти народа, направляйте в Комиссию по борьбе с контрреволюцией и саботажем».

В этом документе проявилась особенность ВЧК как органа диктатуры пролетариата. Первым ее шагом было обращение к массам: в рабочих, солдатах и крестьянах она видела источник своей силы. ВЧК предлагала всем Советам приступить к организации местных чрезвычайных комиссий. «Общими, объединенными усилиями скорее и легче будет сломлено сопротивление врагов революции», — говорилось в обращении.

Однако создание сети местных комиссий проходило очень медленно. Первоначально функции борьбы с контрреволюцией на местах выполняли военно-революционные комитеты, штабы Красной гвардии и другие организации.

Оглядываясь на пройденный путь, Ф. Э. Дзержинский так охарактеризовал деятельность ВЧК в «петроградский период», т. е. в первые три месяца существования этого органа: «В это время мы наткнулись на неслыханный саботаж чиновничества, не пожелавшего нас признавать и тормозившего всю хозяйственную жизнь страны. В наши учреждения бросилась масса авантюристов с целью обделывать свои делишки, пользуясь тем, что мы не могли наладить контроль, ввиду чего пришлось начать решительную борьбу по очистке наших учреждений от преступных элементов.

В то же время пришлось разоружать деморализованные вконец части, пришлось вести борьбу с контрреволюционными заговорами, бандитизмом и т. д.»26. Таким образом, Ф. Э. Дзержинский обозначил четыре важнейших направления деятельности ВЧК: борьба с саботажем, преступлениями по должности, контрреволюционными заговорами и бандитизмом.

Функции ВЧК определялись и уточнялись в ходе напряженной борьбы с контрреволюцией, с саботажем, под огнем врагов. Возникшая в силу необходимости организации борьбы с саботажем, ВЧК первые свои удары направила против саботажников.

Один из работников ВЧК так рассказывал о борьбе с саботажем в первое время после Октября: «Следствием установлено было, что саботажем руководит организация всех „демократических" групп, начиная меньшевиками и кончая кадетами». Роль идейных вдохновителей и организаторов саботажа взял на себя «Центральный совет стачечных комитетов учреждений и ведомств г. Петрограда». В этот совет входили наряду с кадетами эсеры, бундовцы, меньшевики. Руководящую роль играли меньшевики, получавшие в фонд саботажников большие суммы денег от кадетов. Так, например, для поддержки «бастующих банковских товарищей» от бывшего министра кадета Кутлера в первый раз получено было 540 000 руб., во второй раз — 480 000 руб.27 Крупные суммы получены были от торгового дома «Ив. Стахеева и К°» в Москве, от правления табачной фабрики Богданова, Тульского поземельного банка, банков Гейсана, Менделевича и Оркина и др. При этом широко использовались средства из кассы ВЦИК 1-го созыва. Газета «День» организовала подписку в фонд саботировавших чиновников и проводила на своих страницах провокационную кампанию натравливания служащих на Советскую власть, не брезгуя самой черной клеветой, разжигая низменные страсти подонков общества.

Саботажники стремились вывести из строя наиболее важные звенья аппарата обслуживания миллионных масс населения. Все силы саботажников были направлены на то, чтобы прекратить работу в банках, казначействе, крупных учреждениях с тем, чтобы лишить рабочих заработной платы, заготовительные органы — источников финансирования, а население промышленных центров — продовольствия.

Саботажники пытались также остановить работу железных дорог, почты, телеграфа. Там, где не удавалось прекратить работу, уносили или прятали ключи, забирали или уничтожали документы, приводили все делопроизводство в хаотическое состояние28.

ВЧК нанесла удар прежде вceго по центрам саботажников. Был арестован «Центральный совет стачечных комитетов», закрыта газета «День». Саботажники лишились источников материальной помощи.

Деятельность подпольных антисоветских организаций первое время носила разрозненный характер, главной их боевой силой становились белогвардейские офицеры, стремившиеся установить связь с иностранными посольствами, эсерами, меньшевиками, кадетами. «В период между октябрем 1917 г. и апрелем 1918 г. ВЧК был ликвидирован целый ряд организаций, как-то: „Союз спасения Родины», „Союз защиты Учредительного собрания», „Военная лига» и др. ...»29

Парадоксальным является тот факт, что левые эсеры, нападая на ВЧК, всячески стараясь ограничить ее функции, по сути дела, сыграли роль катализатора в кристаллизации задач ВЧК. В ряде конфликтов с левыми эсерами были выработаны основные документы, составившие программу деятельности ВЧК.

Первый такой конфликт начался неделю спустя после организации ВЧК. 15 декабря 1917 г. нарком юстиции левый эсер И. 3. Штейнберг в интервью корреспонденту газеты «Новая жизнь» заявил, что он сегодня же собирается в Смольный и во дворец Николая Николаевича, где помещался Революционный трибунал, с тем, чтобы проверить и освободить всех заключенных, арестованных «без всякой вины»30.

Такими «безвинно пострадавшими» оказались руководители ряда контрреволюционных организаций. И. 3. Штейнберг создал при Наркомюсте особую «медицинскую коллегию», в задачу которой входила фальсификация медицинской экспертизы. На основе такой «экспертизы» освобождались из заключения опасные контрреволюционеры.

Одним из центров контрреволюции стал «Союз защиты Учредительного собрания». 18 декабря 1917 г. по ордеру, подписанному Ф. Э. Дзержинским, были арестованы руководители этой антисоветской организации. Однако И. 3. Штейнберг и В. А. Карелин, возглавлявшие Народный комиссариат юстиции, в ночь на 19 декабря распорядились освободить арестованных контрреволюционеров. Вопрос этот приобрел не частное, а принципиальное значение: кто и как должен был контролировать действия ВЧК, может ли Наркомюст или другой советский орган, помимо Совета Народных Комиссаров, отменять или приостанавливать постановления ВЧК?

19 декабря этот вопрос обсуждался на заседании Совета Народных Комиссаров. Резолюция, предложенная Лениным и принятая СНК, гласила: «Совет Н[ародных] Комиссаров] признает, что какие бы то ни было изменения постановления комиссии Дзержинского, как и других к[омис]сий, назначенных Советами, допустимы только путем обжалования этих постановлений в Сов[ет] Н[ародных] Комиссаров], а никоим образом не единоличными распоряжениями К[омисса]ра Юстиции»31. Совнарком указал также, что действия И. В. Штейнберга и В. А. Карелина были неправомерными и формально и по существу, так как они противоречили правам комиссии Дзержинского и прямому решению Совнаркома о задержании арестованных.

Таким образом, первая попытка левых эсеров ограничить функции ВЧК не только была отбита, но и имела своим результатом утверждение права ВЧК как органа Совнаркома на самостоятельные оперативные действия, направленные против контрреволюции.

На этом же заседании 19 декабря группа левых эсеров предложила проект постановления о компетенции Комиссариата юстиции и следственных комиссий. Суть проекта, написанного И. 3. Штейнбергом, сводилась к тому, что ВЧК и следственные комиссии ставились под контроль Наркомюста. Совнарком отверг эту резолюцию, приняв только (в редакции В. И. Ленина) один пункт: «Все существующие сейчас следственные комиссии (в том числе комиссия Дзержинского, Бонч-Бруевича, Козловского и военно-морская) разных наименований должны быть приведены в систему, для чего Народному комиссару юстиции, Народному комиссару внутренних дел и другим комиссарам, в ведении коих комиссии находятся, надлежит согласиться между собой и войти с соответственным предложением в СНК»32. Таким образом, попытка левых эсеров из Наркомюста взять в свои руки контроль над ВЧК была отвергнута, а подготовка решения по важному вопросу приведения в систему следственных органов была передана нескольким наркоматам, а не только Наркомюсту, как этого хотели левые эсеры.

Этот вопрос снова рассматривался Совнаркомом 21 декабря 1917 г. Мы не поймем значения принятого на этом заседании постановления, если не сравним его с проектом, предложенным И. 3. Штейнбергом за два дня до этого.

В проекте 19 декабря И. 3. Штейнберг записал, что «деятельность следственных комиссий должна проходить при непосредственном участии Народного Комиссара Юстиции, которому предоставляется право проверки формальных сторон работ следственных комиссий»33. Проект, представленный в Совнарком 21 декабря, включал в себя совершенно правильный пункт, появившийся, видимо, в результате работы над ним представителя НКВД и других наркоматов: «„Всероссийская Комиссия» при Совете Народных Комиссаров учреждается для целей беспощадной борьбы с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией»34.

И в других пунктах проекта И. 3. Штейнберг вынужден был отступить от позиций 19 декабря. Но все же он попытался утвердить если не контроль, то «наблюдение» только одного наркомата — Комиссариата юстиции над деятельностью ВЧК. Однако во всех пунктах, где у Штейнберга шла речь о том, что работа ВЧК «протекает при ближайшем наблюдении Народного Комиссариата Юстиции», Ленин добавлял: «и Внутренних дел, а равно президиума Петроградского Советам35.

Таким образом, В. И. Ленин не только не снимал вопрос о контроле над деятельностью ВЧК, но расширял этот контроль, привлекая к нему Народный комиссариат внутренних дел и президиум Петроградского Совета. Попытка же левых эсеров монополизировать этот контроль и ограничить оперативную деятельность ВЧК нейтрализовалась и сводилась к нулю.

Пытаясь все же ограничить действия ВЧК, левые эсеры предложили, чтобы аресты, имеющие особое политическое значение, происходили «лишь с ведома Народного Комиссариата Юстиции». Совнарком шестью голосами большевиков против четырех левых эсеров отверг этот пункт. В. И. Ленин предложил свою резолюцию: «Об арестах, имеющих выдающееся политическое значение, Комиссии извещают Народные Комиссариаты Юстиции и Внутренних Дел»36. В ленинской редакции этот пункт и был принят единогласно. Мелкобуржуазные революционеры ничего не могли противопоставить последовательной ленинской аргументации и вынуждены были соглашаться с предложениями, которые явно противостояли их же собственному проекту.

Таким образом, попытки левых эсеров связать руки ВЧК постановлениями Совнаркома от 19 и 21 декабря были отброшены. Но не в этом только суть этих постановлений. Вопрос о той или иной степени влияния левых эсеров был временным, преходящим. Более важным, имеющим значение для всего периода гражданской войны, был вопрос о месте ВЧК в системе органов диктатуры пролетариата, о соотношении этого органа с другими звеньями советской государственной системы. Практика борьбы с контрреволюцией поставила ВЧК под контроль партийных органов, под строгий контроль высших правительственных органов. Этот контроль и неразрывная связь ВЧК с массами являлись гарантией, что власть, предоставленная ВЧК, не будет использована во вред интересам революции.

Поскольку левые эсеры вступили в соглашение с правящей партией и вошли в состав правительства, большевики, честно выполнявшие условия правительственного блока, могли только приветствовать решение левых эсеров о вхождении в состав ВЧК как шаг по пути укрепления блока. 8 января 1918 г. Совнарком принял решение ввести в состав Коллегии ВЧК представителей левоэсеровской фракции ВЦИК, с утверждением кандидатов в Совете Народных Комиссаров37. Членами ВЧК были утверждены четыре левых эсера: М. Ф. Емельянов, В. Д. Волков, П. А. Александрович, П. А. Сидоров38.

Большевики имели подавляющее большинство в Коллегии ВЧК, но главное заключалось в том, что всю работу ВЧК направляли такие опытные большевистские партийные деятели, боевые революционеры, как Ф. Э. Дзержинский, В. Р. Менжинский, В. В. Фомин, Я. X. Петерс и др. Они пресекали любые попытки левых эсеров всяческими способами утвердить свою политику «примирения» с контрреволюцией.

24 января 1918 г. левый эсер Г. И. Шрейдер обратился от имени Трибунала по делам печати в Совет Народных Комиссаров с запиской, в которой предлагал изъять из ведения ЧК и следственных комиссий дела о преступлениях, связанных с использованием печати. Все подобные дела он предлагал передать в Трибунал по делам печати, в котором у левых эсеров были сильные позиции. Арестованных по обвинению в использовании печати в контрреволюционных целях Г. И. Шрейдер предлагал немедленно освободить. В тот же день этот вопрос был рассмотрен на заседании СНК. Претензии Г. И. Шрейдера были полностью отвергнуты. И снова результатом этого наскока левых эсеров явилось определение еще одной грани в функциях ВЧК: «Революционный Трибунал Печати, — говорилось в постановлении СНК, — карает лишь органы печати и не назначает прямых наказаний на лица, но этим отнюдь не отрицается право Комиссии по борьбе с контрреволюцией и других органов власти подвергать аресту лиц, выступления которых в печати свидетельствуют о наличии активной контрреволюционной борьбы с их стороны»39.

В первые месяцы своего существования ВЧК не была единственным органом борьбы с контрреволюцией. В постановлении СНК от 19 декабря мы находим упоминание о комиссии под председательством В. Д. Бонч-Бруевича, о следственных комиссиях при Петроградском Совете, при ВЦИК, о следственной Военно-морской комиссии. Несколько позже была создана Чрезвычайная комиссия по охране Петрограда. 3 января 1918 г. эта комиссия обратилась к населению столицы с сообщением о контрреволюционном заговоре в связи с предстоящим открытием Учредительного собрания40.

Постепенно происходила централизация всей деятельности по борьбе с контрреволюцией в ВЧК. Левые эсеры противились такой централизации. Они пытались не только сохранить систему множественности органов борьбы с контрреволюцией, но и создавать новые органы, параллельные ВЧК, под руководством эсеров. Левый эсер В. А. Алгасов внес в повестку заседания СНК 27 января 1918 г. вопрос о создании особой комиссии при Совете Народных Комиссаров для усиления мер борьбы с контрреволюцией, спекуляцией. Однако в интересах борьбы с контрреволюцией нужно было прежде всего укрепить уже существующую Чрезвычайную комиссию, а не создавать новую, в которой 2/3, по проекту Алгасова, должны были принадлежать левым эсерам. Совет Народных Комиссаров отверг этот проект.

24 января 1918 г. следственная комиссия при Петроградском Совете обсудила вопрос о необходимости разграничения функций действующих в Петрограде следственных комиссий. По существу же, как будет видно из принятого постановления, речь шла о разграничении функций не только следственных комиссий, а вообще органов борьбы с контрреволюцией. Следственная комиссия внесла в Совнарком проект постановления, по которому комиссии Дзержинского (ВЧК) и комиссии Бонч-Бруевича поручались меры пресечения и розыска, все же дальнейшее ведение дел, ведение следствия и постановка дела на суд (или освобождение) должны быть предоставлены исключительно ведению следственной комиссии при Петроградском Совете р. и с. д.41 Этот же вопрос в еще более резкой форме был поставлен перед СНК председателем Революционного трибунала С. С. Зориным.

Отметив смещение функций разных комиссий, отсутствие прямой зависимости их, а тем самым и подотчетности от судебного делопроизводства, С. С. Зорин предложил строго определить функции тех органов, цель которых — изыскание способов для пресечения преступлений42. Он предложил провести жесткую грань в деятельности органов борьбы с контрреволюцией, с тем чтобы эта деятельность не переходила за черту, где начинаются обязанности следствия и суда43.

31 января на Совнаркоме выступили с докладами по этим вопросам Ф. Э. Дзержинский, В. Д. Бонч-Бруевич, а также комиссар юстиции левый эсер И. 3. Штейнберг. На заседании, видимо, развернулись жаркие прения. Скупая запись в протоколе говорит о прениях по затронутым вопросам44, упоминаются выступления левого эсера П. А. Александровича, председателя Революционного трибунала С. С. Зорина и др. В принятом постановлении отмечалось, что «в Чрезвычайной комиссии концентрируется вся работа розыска, пресечения и предупреждения преступлений, все же дальнейшее ведение дел, ведение следствий и постановка дела на суд предоставляется следственной комиссии при трибунале»45.

Как видно из постановления, на этом этапе ВЧК не были присвоены функции судебных органов или приведения приговоров в исполнение. В этом постановлении была ясно выражена линия пролетарской революции на соблюдение революционной законности и четкое разграничение функций пресечения действий контрреволюции и судебных функций. И если в дальнейшем революции пришлось объединять в одном чрезвычайном органе те и другие функции, то это явилось только ответной мерой на бешеное сопротивление контрреволюции, на белый террор. Необходимость быстрых и решительных мер подавления саботажников и заговорщиков заставила революцию отказаться от строгого разграничения функций розыска и суда.

Этим же постановлением была разграничена работа между ВЧК и Чрезвычайной комиссией по охране Петрограда. Борьба с контрреволюцией и спекуляцией была сосредоточена в ВЧК, борьба с уголовными преступлениями должна была вестись Чрезвычайной комиссией по охране Петрограда. Из редакционных поправок В. И. Ленина к постановлению СНК от 31 января 1918 г. видно, что он предполагал слить комиссию по охране Петрограда с ВЧК, но затем отказался от этого намерения46. Сохранение комиссии по охране столицы было продиктовано слабостью милицейских органов и перегруженностью ВЧК.

Большое место в деятельности ВЧК заняла борьба со спекуляцией. Одним из центров «организованной» спекуляции был «Союз торговли и промышленности», объединивший крупнейших московских буржуа. «...Эта кучка мародеров сплавляла, распродавала по страшно дорогим ценам колоссальное народное достояние таким же хищникам разного рода, которые, продержав тот или иной груз на железной дороге, запнув его за взятку в тупик или сложив на склад и выдержав известное время, повышали на эти товары цены до неимоверной цифры», — писал «Еженедельник ЧК»47. Различные акционерные общества, «Союзы», синдикаты и тресты, окруженные густой сетью агентов, посредников и маклеров, прятали, продавали и перепродавали огромные партии товаров. ВЧК рассматривала этих паразитов как часть общего контрреволюционного фронта и вела с ними непрерывную последовательную борьбу. ВЧК разоблачила крупный спекулятивный центр в Торговом доме Александровых, выявила и ликвидировала сеть скупщиков золота и ценных бумаг48. «После ряда ударов по петербургским спекулянтам, — говорится в докладной записке отдела по борьбе со спекуляцией, — ...было заметно некоторое сокращение их наглой деятельности...»49

Во второй половине января 1918 г. Ф. Э. Дзержинский подготовил для обсуждения в Совете Народных Комиссаров важнейшие вопросы борьбы с контрреволюцией. Повестки дня заседаний СНК отразили эти вопросы: о преступлениях лиц, состоящих на должностях Советской власти; о разоружении буржуазии; контрразведка50. Этот перечень дает представление о некоторых основных направлениях борьбы с контрреволюцией. В советский государственный аппарат проникали чуждые революции элементы, авантюристы, взяточники, бюрократы. Они использовали свое служебное положение для преступных, антинародных дел. Деятельность таких людей была не менее опасна, чем прямая контрреволюция. Вот почему ВЧК уже в середине января 1918 г. включила в сферу своих действий и борьбу с преступлениями по должности.

Опыт борьбы с контрреволюцией показал также, что в богатых кварталах Петрограда и других крупных городов накопилось много оружия, которое в любой момент могло быть пущено в ход против Советской власти. Нужно было изъять оружие из рук буржуазии, и эту задачу также стала выполнять ВЧК.

Наконец, третий вопрос, поставленный Ф. Э. Дзержинским, был связан с необходимостью создания советской контрразведки. Царская контрразведка находилась при Генеральном штабе и Морском ведомстве и вела борьбу со шпионской деятельностью центральных держав. Контрразведка, созданная Керенским, носила сугубо контрреволюционный характер и была направлена на борьбу с большевиками. Нужно было создать новую контрразведку, подлинно революционную, раскрывающую заговоры империалистов и белогвардейцев, разящую шпионов и диверсантов. Эта задача также вошла в сферу деятельности ВЧК.

Разгром центров руководства саботажем ускорил ликвидацию открытых форм чиновничьего саботажа. 20 января представители «Союза служащих кредитных учреждений» обратились в СНК с заявлением о своем «признании» национализации банков51. Однако в заявлении обходился вопрос об отношении «Союза» к Советской власти. Через несколько дней с таким же заявлением обратились в СНК уполномоченные от саботирующих служащих частных банков52. Подписавшие его Л. Теслер, Ю. Лавринович и другие заявляли о прекращении борьбы с Советской властью. Но к этому времени обстановка коренным образом изменилась, в учреждениях и банках были уже сформированы руководящие группы новых работников. Совет Народных Комиссаров заслушал 31 января 1918 г. доклад Я. М. Свердлова о деятельности комиссии по ликвидации саботажа и о попытках «кающихся» чиновников-саботажников вернуться на работу.

Совет Народных Комиссаров отказался вести какие бы то ни было переговоры с организациями, вставшими на путь антинародного саботажа. «Отдельным народным комиссарам, — говорится в постановлении СНК, — предоставляется [право] принимать на работу как отдельных лиц тех саботажников, которые, вполне подчиняясь Советской власти и поддерживая ее, необходимы для работ в соответствующих ведомствах»53.

Саботажники нашли защитников в лице левых эсеров, которые настойчиво добивались пересмотра этого вопроса. Они всячески поддерживали попытки Д. Б. Рязанова снова поставить в СНК вопрос о возвращении саботажников на свои места. Но напрасно В. А. Карелин и Д. Б. Рязанов писали по этому вопросу «особые мнения» и прилагали их к протоколам. Совнарком твердо стоял на своей позиции: никаких переговоров с саботажниками.

В декабре 1917 — январе 1918 г. ВЧК раскрыла обширную сеть тайных складов продовольствия и оружия, золота, платины, драгоценностей. Действия спекулянтов тесно переплелись с деятельностью саботажников и контрреволюционеров. Одни стремились вывезти ценности за границу, другие — создать базы для белогвардейских формирований. Одни хотели нажиться на голоде народном, другие провоцировали голодных людей на антисоветские выступления. ВЧК раскрыла этот союз спекулянтов и контрреволюционеров.

В самом Петрограде не было сколько-нибудь серьезных сил, способных открыто поддержать контрреволюцию. Все надежды свергнутых классов были связаны с антисоветскими очагами на Дону, Украине, Урале и в ряде других районов. Боевой силой этих антисоветских очагов были верхушечные слои казачества, военные отряды национальной буржуазии, главным образом контрреволюционное офицерство.

Различного рода подпольные антисоветские организации занялись переправкой контрреволюционных офицеров на Дон и Украину. В этом черном деле активную роль играли военные миссии союзных стран. В первой половине декабря ВЧК разоблачила заговор видных представителей США и калединцев. Посол США в Петрограде Д. Френсис и сотрудник американской миссии Красного Креста полковник Г. Андерсон поручили белогвардейскому офицеру А. Колпашникову отправить Каледину на Дон эшелон из 35 вагонов, груженных 80 автомобилями и военным снаряжением. Френсис выдал Колпашникову удостоверение в том, что эшелон направляется якобы в Румынию, и снабдил белогвардейца деньгами54. Однако бдительность революционных отрядов безопасности сорвала эти планы.

9 декабря 1917 г. в «Известиях» было опубликовано сообщение, в котором говорилось: «Сейчас этот таинственный поезд никогда не пойдет. Он задержан в Петрограде Советской властью.

Заговор раскрыт. Заговор американских (и не только американских) империалистов с калединцами»55.

Контрреволюция создала в Петрограде, Москве и других центрах страны заговорщические организации под названиями «Все для родины», «Организация борьбы с большевиками и отправки войск к Каледину», «Белый крест», «Черная точка», «Союз реальной помощи» и др.56 Под прикрытием таких «благотворительных» организаций, как «Союз помощи офицерам-инвалидам», создавались подпольные штабы белогвардейских банд.

ВЧК удалось не только раскрыть и разгромить эти организации, но и установить их связи с иностранными военными миссиями, с контрреволюцией на Дону, Украине, в Сибири. В феврале и марте 1918 г. ВЧК опубликовала в «Известиях» документы, свидетельствующие об антисоветских заговорах «Союза реальной помощи» и «Белого креста»57. Отправка «пачками» белогвардейских офицеров через Киев на Дон, к Каледину, организация погромов и мятежей, подкуп подонков общества, хулиганов и грабителей — таковы формы «деятельности» этих организаций.

Видную роль в антисоветских заговорах играл американский агент В. А. Бари, через которого проходило финансирование контрреволюционного подполья58. В. А. Бари установил в Москве связь с монархической организацией гвардейских офицеров, насчитывавшей около 800 человек, а также с организацией Б. Савинкова «Союз защиты родины и свободы»59. Эта последняя являлась наиболее крупной, с разветвленной сетью местных филиалов — в Казани, Ярославле, Рязани, Челябинске и других городах60.

Уже в первые три месяца своего существования ВЧК нанесла сокрушительные удары по контрреволюционным заговорщикам. В борьбе с контрреволюцией формировались те черты и особенности этого чрезвычайного органа диктатуры пролетариата, которые позволили ВЧК превратиться в обнаженный меч революции.

Первой и главной такой чертой была теснейшая связь с массами. Опыт первых месяцев деятельности ВЧК был закреплен и обобщен в резолюции, принятой на I Всероссийской конференции ВЧК в июне 1918 г. «...Чрезвычайные комиссии и их комиссары, — говорилось в резолюции, — не могут [действовать] без постоянной связи и участия широких революционных рабочих масс и их организаций... Конференция находит нужным указать чрезвычайным комиссиям, чтобы они всегда и постоянно обращались за содействием и помощью для беспощадной борьбы с врагами к рабочему классу.

Чрезвычайные комиссии должны быть в тесном контакте со всеми партийными и советскими органами и читать перед ними отчеты о своих действиях»61. В этой неразрывной связи с массами и был основной и главный источник силы ВЧК.

В. И. Ленин проникновенно раскрыл эту особенность ВЧК: «...когда Советская власть переживает трудные минуты, когда среди буржуазных элементов организуются заговоры и когда в критический момент удается эти заговоры открыть, то — что же, они открываются совершенно случайно? Нет, не случайно. Они потому открываются, что заговорщикам приходится жить среди масс, потому что им в своих заговорах нельзя обойтись без рабочих и крестьян, а тут они в конце концов всегда натыкаются на людей, которые идут в... ЧК и говорят: „А там-то собрались эксплуататоры»»62.

Главной своей задачей ВЧК считала «предупреждение преступлений, разгром созданных боевых организаций, разрушение намеченных контрреволюционерами планов, разоружение враждебного населения»63.

Только террор белогвардейцев и интервентов заставил диктатуру пролетариата перейти к красному террору.

 


 

Старая и новая милиция

Рабочие, солдаты, матросы взялись за охрану революционного порядка еще до того, как власть перешла к Советам. В мощном подъеме народного движения в Февральской революции было положено начало ликвидации полиции и жандармерии64. Опорой в борьбе народа за революционный порядок был рабочий класс, создавший после свержения самодержавия Красную гвардию, рабочие дружины, рабочую милицию.

После июльских дней Временное правительство стало исподволь восстанавливать полицейские и жандармские органы под другими названиями. Как свидетельствует один из деятелей милиции Временного правительства — 3. Кельсон, курс на возрождение полиции был взят весьма определенно65. При Министерстве внутренних дел Савинков и Авксентьев организовали политическую разведку, при Генеральном штабе действовала контрразведка, в Петроградском градоначальстве был создан осведомительный отдел, при Министерстве юстиции — бюро уголовного розыска66.

Гарантией против восстановления старой полиции могла быть только подлинно народная милиция. Образец такой милиции В. И. Ленин увидел в инициативе рабочих Канавина, создавших рабочую милицию в соответствии с программными требованиями революционной социал-демократии, с идеалом рабочего класса. «Этот идеал, — писал В. И. Ленин, — не только вошел в нашу программу, не только занял свое место в истории рабочего движения Запада, именно в опыте Парижской Коммуны, не только оценен, подчеркнут, разъяснен, рекомендован Марксом, но и практически применялся уже рабочими России в 1905 и 1917 годах»67.

Подъем революционной борьбы народа не дал возможности ни Керенскому, ни Савинкову, ни Корнилову укрепить возродившиеся было органы полиции и охранки. Октябрьская революция ликвидировала все эти «разведки», «осведомительные» органы, управления и т. п. Советы стали создавать новые органы охраны революционного порядка.

Первым шагом в борьбе за охрану революционного порядка явилось постановление Народного комиссариата внутренних дел от 28 октября 1917 г. «О рабочей милиции», которое гласило: «1. Все Советы Рабочих и Солдатских Депутатов учреждают рабочую милицию. 2. Рабочая милиция находится всецело и исключительно в ведении Совета Рабочих и Солдатских Депутатов. 3. Военные и гражданские власти обязаны содействовать вооружению рабочей милиции и снабжению ее техническими силами вплоть до снабжения ее казенным оружием. 4. Настоящий закон вводится в действие по телеграфу»68.

Это одно из первых постановлений органов Советской власти. Ему предшествуют только декреты II Всероссийского съезда Советов, Декрет о печати, постановления о расширении прав городских самоуправлений в продовольственном деле и о производстве выборов в Учредительное собрание. Таким образом, вопрос о создании органов охраны революционного порядка был одним из самых первоочередных.

Отметим ряд особенностей этого документа. Он безоговорочно решал вопрос о полном подчинении милиции органам государственной власти — Советам, а не городским думам или другим органам старого самоуправления. Однако постановление было обращено только к городским Советам и ориентировало их на создание рабочей милиции, не давая никаких указаний о сельских районах страны. Постановление Народного комиссариата внутренних дел не упоминало о милиции, созданной после Февральской революции 1917 г.

Революционная практика, опираясь на это постановление, исправляла и дополняла его. Эти вопросы сразу же стали перед Советами, как только они приступили к организации охраны революционного порядка.

Неоднородность прежней милиции, наличие в ней наряду с реакционными и демократических элементов создавали возможность ее временного использования Советской властью. Необходимость такого использования диктовалась тем, что новая милиция еще только создавалась, а отряды Красной гвардии, выполнявшие главным образом функции военного подавления контрреволюции, не могли полностью взять на себя охрану революционного порядка.

В ряде районов столицы в комиссариаты милиции еще накануне Октября были назначены комиссары от революционных организаций (Советы, ВРК и др.). К таким районам можно отнести Адмиралтейский, Литейный, Васильевский и др. Районные комиссариаты милиции были созданы на Патронном заводе, Пороховом, Ижорской верфи, «Треугольнике»69. И все же в целом возможности использования старой милиции были крайне ограничены ее классовым характером как части буржуазного государственного аппарата.

Все нити руководства саботажем в милиции находились в руках начальника милиции Петрограда Н. В. Иванова. Еще 27 октября он направил телефонограмму во все районные комиссариаты милиции с приказом: «Лицам, являющимся от Военно-революционного комитета, дел не сдавать»70.

Руководящая верхушка старой милиции всячески саботировала распоряжения комиссаров ВРК. Когда комиссар по охране Выборгского района Усачев в первые дни после Октября занял с отрядом красногвардейцев Выборгский комиссариат милиции, он не застал там ни одного лица из администрации — почти все они скрылись71. Комиссар милиции 1-го района Васильевского острова Васько вынужден был арестовать руководителей милиции этого района за отказ выполнить его распоряжение72.

Петроградский Военно-революционный комитет в первые же дни своей деятельности после победы Октября стал наносить удары по саботажникам в органах милиции. ВРК стремился ликвидировать руководящую верхушку, старые органы управления милицией. В то же время рядовые милиционеры использовались для борьбы с уголовными элементами.

1 ноября 1917 г. по приказу Центральной комендатуры Красной гвардии был арестован начальник Петроградской милиции Н. В. Иванов. По предписанию ВРК районные Советы направили во все милицейские участки своих комиссаров. В районах города милиция полностью оказалась в руках Советов.

По вопросу об отношении к старой милиции проявились две тенденции. Одна, представителем которой был В. А. Антонов-Овсеенко, стремилась к немедленной и полной ликвидации старой милиции.

Другая тенденция, представленная Ф. Э. Дзержинским, В. А. Аванесовым и другими, стремилась к временному и частичному использованию старой милиции. Следует учесть, что демократическая часть милиционеров организовала свой союз. В середине ноября 1917 г. Союз милиционеров заявил, что шесть тысяч милиционеров отдают себя в распоряжение Военно-революционного комитета. На стороне контрреволюционной городской думы осталось только 600 милиционеров. На собрании Союза милиционеров было постановлено «по возможности контролировать верхи, передать всю работу подрайонам»73. Союз милиционеров установил караулы «везде, где саботирующая часть милиции может принести материальный ущерб»74.

Попытка использования старой милиции встретила сопротивление со стороны командующего Петроградским военным округом В. А. Антонова-Овсеенко. 19 ноября он внес на заседании ВРК предложение упразднить институт милиции, проводя охрану путем всеобщего вооружения. В этом духе им был издан приказ по милиции. В тот же день, 19 ноября, этот вопрос обсуждался на заседании ВРК. Дзержинский выразил свой протест против вмешательства командующего округом Антонова-Овсеенко в вопросы не его компетенции75. Против ликвидации старой милиции выступил Аванесов. «Нужно не ликвидировать, а реорганизовать», — заявил он76. По предложению Аванесова было принято решение создать комиссию по реорганизации охраны Петрограда, включив в нее представителей от районных Советов, Центральной комендатуры Красной гвардии и временно трех представителей от Союза милиционеров77.

Это постановление ВРК, подписанное Дзержинским, говорит о том, что ВРК, стремясь использовать старую милицию, весьма осторожно относился к планам ее реорганизации. Не отвергая предложений Союза милиционеров о сотрудничестве с Советской властью, Военно-революционный комитет в то же время не рассматривал этот Союз как основу для создания новых милицейских органов.

В Петрограде процесс ликвидации прежней милиции проходил значительно быстрее, чем в других пунктах страны. В середине ноября совещание районных Советов Петрограда создало Бюро по ликвидации милиции и организации охраны столицы. 23 ноября 1917 г. ВРК принял постановление о разработке в семидневный срок проекта Положения об охране города и ликвидации старой милиции.

Впредь до своей ликвидации милиция была подчинена Бюро (комиссии) по ликвидации милиции78.

Это Положение было подготовлено в Центральном штабе Красной гвардии Петрограда одним из руководящих работников штаба — Е. А. Трифоновым 79. 28 ноября 1917 г. Комиссия по ликвидации милиции и охране г. Петрограда приняла проект за основу.

15 декабря 1917 г. на заседании нового состава Петроградской городской думы под руководством М. И. Калинина Положение было утверждено. Этот документ является свидетельством поисков правильных путей в данной области государственного строительства. Не был еще накоплен достаточный опыт, который позволил бы сделать вывод о необходимости создания постоянно действующих отрядов вооруженных людей для охраны революционного порядка. Положение возлагало все дело охраны порядка на Красную гвардию, которая составлялась из взводов, дружин, батальонов. «Срок службы дежурной части принимается не более одной недели, — говорилось в этом документе, — по истечении которой данная часть переходит в запас и состоящие в ней красногвардейцы возвращаются к своим обычным занятиям»80.

Вместе с тем на Положении лежит отпечаток той среды, из которой оно вышло. Руководящие работники Красной гвардии считали, что только отряды вооруженных рабочих могут взять на себя охрану революционного порядка. Авторы проекта исходили, совершенно естественно, из петроградского опыта, не учитывая, что в такой стране, как Россия, социальный состав отрядов охраны революционного порядка не может быть ограничен рабочими. Все управление организацией охраны Петрограда в Положении в точности копировало схему управления Красной гвардии. Положение предусматривало создание при Главном штабе Красной гвардии Комитета охраны в составе представителей районных Советов, районных штабов Красной гвардии и начальника охраны, назначаемого ВРК81. Однако опыт острой классовой борьбы и военного сопротивления контрреволюции продиктовал необходимость создания переходных форм строительства органов охраны порядка и строительства не рабочей, а рабоче-крестьянской милиции. Нужна была постоянная милиция из вооруженных рабочих и крестьянской бедноты для охраны нового, советского строя.

Но для успешного создания новых органов охраны порядка нужно было довести до конца ликвидацию старой милиции. Этот процесс проходил медленно, постепенно.

13 ноября Совет Народных Комиссаров предложил Военно-революционному комитету выселить Главное управление милиции из занимаемого им здания бывшего Губернского жандармского управления. Это еще не было ликвидацией Главного управления милиции. Однако две недели спустя, 4 декабря 1917 г., Народный комиссариат внутренних дел сделал и этот шаг — ликвидировал Главное управление милиции. Вместе с тем опыт показал, что кадры милиционеров, при должной проверке и контроле, можно использовать.

12 декабря 1917 г. Комиссия по ликвидации старой милиции направила во все районные Советы директиву о создании проверочных комиссий82. Всем милиционерам было предложено представить в пятидневный срок письменную рекомендацию фабрично-заводского комитета или войсковой части. «В рекомендательной записке должно быть определенно указано, что данное лицо рекомендуется в службу охраны и по своим личным качествам и политической физиономии отвечает своему назначению»83. Милиционеров, не представивших в указанный срок рекомендаций, предлагалось немедленно уволить. Отобранные таким образом милиционеры были поставлены на службу по охране Петрограда.

Это не могло не вызвать известные противоречия в процессе становления новой, советской милиции. Советы не могли ограничить функции милиции борьбой с уголовными и хулиганскими элементами. В борьбе за революционный порядок милиция должна была выступать против политических врагов Советской власти.

В ряде случаев остатки старой милиции всячески саботировали приказы Советов.

Процесс ликвидации старой милиции на местах проходил в основном в ноябре — декабре 1917 — январе 1918 г. В некоторых районах он растянулся до весны 1918 г.

Народный Комиссариат внутренних дел дал ответ на запрос с мест о том, кто должен ведать милицией и содержать ее. «Согласно декрету от 28 октября 1917 г. милиция находится в непосредственном ведении Советов», — гласил ответ. Оплачивать милицию предлагалось из средств городских дум и земств, «поскольку милиция служит им», и из средств Советов, «поскольку они являются органами государственной власти и как таковые нуждаются в охране»84.

НКВД рекомендовал «по мере возможности» заменять милицию «всеобщей охранной повинностью». Однако в ответе «Вестника» нет ссылки на Петроград, а есть упоминание только о Кронштадте. И это не случайно, так как ни в Петрограде, ни в других районах страны план «всеобщей охранной повинности» не удалось реализовать в сколько-нибудь широких масштабах. Причины этого мы видим в острой классовой борьбе и невозможности предоставлять оружие буржуазным элементам.

Старую милицию можно было использовать постольку, поскольку она контролировалась органами Советской власти. Именно так трактовался этот вопрос в ряде законодательных актов, подписанных В. И. Лениным. Во всех этих актах Советское правительство рассматривало милицию как действующий орган общественного порядка, но всегда рядом с Красной гвардией. При этом в функции охраны входила как охрана революционного порядка, так и наблюдение за исполнением революционной законности.

В подписанном В. И. Лениным декрете Совнаркома от 24 ноября 1917 г. о взимании прямых налогов был специальный пункт об использовании Советами Красной гвардии и милиции для принуждения, в необходимых случаях, к взысканию налогов85. «Положение о земельных комитетах», подписанное В. И. Лениным в середине декабря 1917 г., предусматривало, что милиция наряду с другими органами должна оказывать содействие земельным комитетам в осуществлении возложенных на них обязанностей86. Так как старая милиция в это время еще не была ликвидирована, а новая была только декретирована, но не успела сформироваться, то ясно, что речь шла о милиции, взятой под контроль органами Советской власти и действовавшей совместно с Красной гвардией.

Там же, где милиция действовала против Советской власти, ее руководящая верхушка распускалась или сменялась. Так, Бело-Холуницкий комитет РСДРП (б) в письме в ЦК от 15 декабря 1917 г. сообщал: «...нами смещен начальник участковой милиции, как ставленник Временного отпавшего правительства»87. Крестьянин С. И. Малыгин из Сарапульского уезда Вятской губ. писал в декабре 1917 г. в ЦК партии: «Милиция вооружена и пожарная дружина организована и вооружена — все из кулаков. Очень трудно работать, ежечасно угрожает опасность...»88

В самом Петрограде к концу декабря старая милиция была распущена. Организация защиты революционного порядка полностью перешла к Комитету охраны Петрограда. В марте 1918 г. комитет стал исполнительным органом Комиссариата внутренних дел Петроградской коммуны. Он был составлен из представителей Петроградского Совета, городской управы, районных Советов и железнодорожной охраны89. В Петрограде было создано два типа охраны общественного порядка: 1) охрана предприятий, складов и общемилицейская служба, наблюдавшая за движением; 2) вооруженная охрана, составленная из надежных людей по рекомендациям партийных, советских или профессиональных организаций, выполнявшая патрульно-обходную службу90.

При организации охраны революционного порядка на местах Советы опирались на опыт Петрограда и Москвы. В архивном фонде Комитета охраны революционного порядка мы находим многочисленные запросы с мест с просьбами выслать материалы, уставы, инструкции, отчеты о деятельности органов защиты революционного порядка91. Совещание уездных комиссаров Московской губ., проведенное в конце декабря 1917 г. под руководством П. К. Штернберга, показало, что в губернии функции охраны революционного порядка осуществляла Красная гвардия и рабочая милиция, при временном сохранении реформированной старой милиции92.

В Москве в конце декабря 1917 г. на межрайонном совещании Советов была избрана комиссия для реорганизации милиции и Красной гвардии. Не случайно эти два вопроса были поручены одной комиссии. Комиссия доложила об итогах своей работы на заседании МК партии 11 января 1918 г. Вот основной вывод комиссии: «... накладывать заплаты нельзя, нельзя реорганизовать милицию, а нужно ее уничтожить совсем» 93.

Буржуазными элементами в Москве были предприняты попытки восстановления старой милиции под видом «домовой охраны». Московский комитет партии 10 марта 1918 г. пресек эти попытки и рекомендовал Совету принять меры к разоружению «домовой охраны»94. Тут же было принято решение о введении красногвардейской повинности.

Местные Советы при создании новой, рабоче-крестьянской милиции, опираясь на опыт столиц, на указания и постановления НКВД, вносили много творчества в этот процесс. Съезд Советов Жиздринского уезда Калужской губ., например, принял 28 ноября постановление: «...немедленно провести в жизнь закон 28 октября с. г. о рабочей милиции (Красной гвардии)...»95. Постановлением создавалась при каждом заводе рабочая милиция (Красная гвардия) «из сознательных и преданных революции рабочих», численностью от 50 до 200 человек. В постановлении не говорилось, должны ли это быть постоянные кадры милиции, но, судя по количеству, речь шла о сменяющейся охране заводов, построенной на добровольческих началах. Постановление Жиздринского съезда Советов не ограничивалось этим, а было дополнено пунктом о создании при волостных земельных комитетах крестьянской Красной гвардии 96.

В других случаях милиция создавалась наряду с Красной гвардией, независимо от нее. В декабре 1917 г. в Новгороде, где еще ранее сформировалась Красная гвардия, была создана советская милиция. Новгородская милиция рекрутировалась главным образом из революционных солдат гарнизона. В Уставе милиции указывалось, что обязанностью ее является «стоять на страже Советской власти» 97. Начальником милиции был назначен солдат Лихачев. Милиция в Новгороде сыграла решающую роль в подавлении контрреволюционного выступления 5 января 1918 г., в день открытия Учредительного собрания.

Осознание необходимости постоянной милиции пришло далеко не сразу. В этом вопросе, как и в деле строительства Красной Армии, Советы шли ощупью, учились на собственном опыте находить наиболее целесообразные формы организации охраны революционного порядка. Сказывалось все еще сильное влияние дореволюционных представлений о ненужности особого аппарата охраны порядка, о возможности и необходимости немедленной его замены всеобщим вооружением народа.

В начале 1918 г. отдел местного управления НКВД дал в своем «Вестнике» официальный ответ на вопрос «Следует ли немедленно упразднить милицию и что ставить в таком случае на место нее?». Ответ гласил: «Милиция, являющаяся по своей сущности той же, только преобразованной, полицией, должна по мере возможности уступить место всеобщей охранной повинности, где каждый гражданин обязан отдежурить безвозмездно установленные часы» 98. В одном из следующих номеров «Вестника» был опубликован проект постановления Кронштадтского Совета о создании в городе гражданской милиции. Этот проект, который был взят «Вестником» как образец, предусматривал создание всенародной милиции, построенной на принципе обязательной повинности для всех граждан в возрасте от 18 до 50 лет. Милиция подчинялась Совету и имела только освобожденного заведующего и трех районных комиссаров99.

В апреле 1918 г. в «Вестнике Комиссариата внутренних дел» появилась статья ответственного работника НКВД большевика В. А. Тихомирнова «О милиции», в которой отразились как первые итоги строительства милиции, так и поиски дальнейших путей ее укрепления 100. Первый раздел статьи назван «Почему необходима милиция». «Условия чрезвычайного времени, требующие спешного установления революционного правопорядка, принуждают отказаться от полного уничтожения милиции как специального штата наемных лиц, несущих охрану внутренней личной и имущественной безопасности граждан». Автор справедливо отметил, что замена милиции (как постоянного штата лиц) общей милицейской повинностью была проведена лишь в Кронштадте и частично в Казани.

По всей стране старая милиция была постепенно упразднена и заменена новой, рабоче-крестьянской милицией. Там же, где этого не произошло, функции охраны революционного порядка возлагались на Красную гвардию или на части Красной Армии, а это «вредно отзывалось... на строительстве новой советской армии». Как отмечалось в статье, «условия международного положения России требуют быстрого укрепления внутреннего порядка, а это последнее вынуждает создать специальный штат лиц, отдающих себя, на основах Советской власти, всецело этому делу. Поэтому народная советская милиция должна существовать», — делал вывод В. А. Тихомирнов101.

В этой статье, которая носила инструктивный характер, В. А. Тихомирнов обратил особое внимание на состав милиции, который должен подбираться из честных, исключительно преданных Советской власти лиц: «Только при таком условии милиция явится испытанной рабоче-крестьянской охраной» 102.

Автор не только всячески подчеркивал временный характер создания постоянной милиции, но и отмечал, что «идеальной формой внутренней охраны для нас остается равномерное распределение между гражданами милицейских обязанностей и выборность всем населением ответственных за постановку милиции лиц» 103.

В этой же статье был поставлен вопрос о необходимости создания внутренних войск Советской власти, функции которых может выполнять Красная гвардия. «Эта Красная гвардия не несет постоянной службы, не несет постоянных караулов и постов и не существует как оплачиваемая постоянная боевая единица, а лишь собирается в особых случаях по особому вызову...» 104 Как видим, В. А. Тихомирнов не считал возможным использовать Красную гвардию вместо милиции, но допускал использование Красной гвардии как частей особого назначения.

Идеи, высказанные В. А. Тихомирновым в его статье, были изложены затем в проекте декрета «О Народной рабоче-крестьянской охране (Советской милиции)». Проект был утвержден Коллегией НКВД 5 июня 1918 г. и представлен в СНК105. Хотя этот проект и не был принят СНК, однако он практически действовал вплоть до утверждения НКВД в октябре 1918 г. инструкции об организации советской рабоче-крестьянской милиции106. В основу инструкции был положен тот же проект.

Итоги строительства органов охраны революционного порядка были подведены в середине 1918 г., на Всероссийском съезде председателей губернских Советов. Народный комиссар внутренних дел Г. И. Петровский в своем докладе на съезде говорил уже о постоянной милиции, подчеркивая в то же время необходимость создания общественных отрядов, рабочих дружин как резерва милиции. «Организовывая милицию, — заявил Г. И. Петровский, — необходимо также организовать из сознательных товарищей-рабочих особые резервы, которые приходили бы к ней на помощь в нужный момент» 107.

Одни из руководителей НКВД — А. М. Дижбит доложил съезду проект декрета о создании постоянной милиции. В резолюции, принятой по этому вопросу, говорилось: «Признавая невозможным всеобщее вооружение всего населения в настоящий момент крайнего обострения классовой борьбы как в городе, так и в деревне, и ощущение острой нужды на местах в постоянном аппарате для поддержания революционного порядка, охраны Советской власти и отстояния дорогих завоеваний революции, Съезд признает необходимым организацию Советской Рабоче-Крестьянской милиции» 108.

В середине октября 1918 г. Наркомат внутренних дел централизовал все дело строительства новой милиции. При отделе местного управления НКВД было создано Управление рабоче-крестьянской милиции109. Инструкция, опубликованная тогда же, определяла, что милиция находится в непосредственном ведении местных Советов и подчиняется руководству Народного комиссариата внутренних дел.

 


 

Рождение революционного суда

В течение многих веков суд и судебные органы противостояли народу как сила, чуждая и враждебная трудящимся, как незыблемая основа господства эксплуататорских классов. «Где суд, там и неправда»; «Не тягайся — удавишься»; «С казной не судись, с сильным не борись, а с богатым не тяжись», — говорила народная мудрость. Революция уничтожила старые и создала новые судебные органы. О творческой инициативе и энергии народа, ярко проявившихся и в этой области, В. И. Ленин писал: «...революционные массы, после 25 октября 1917 г., вступили на верный путь и доказали жизненность революции, начав устраивать свои, рабочие и крестьянские, суды еще до всяких декретов о роспуске буржуазно-бюрократического судебного аппарата»110.

Трудящиеся Нарвского района Петрограда избрали судьями рабочих-путиловцев — Ивана Генслера, Василия Алексеева, Григория Самодеда, Федора Лемешева. Камеры нового суда заполнялись толпами народа. В «Истории Путиловского завода» дается яркая характеристика нового суда: «Это была глубоко заинтересованная, активная аудитория, приходившая послушать, как будет судить советский суд.

Ссадив с судейских мест мировых с золочеными цепями, сломав старый судебный аппарат, уничтожив напыщенность и судебную формалистику, путиловские рабочие-судьи внесли в судебный процесс подлинно пролетарский, демократический дух. Судебная процедура была чрезвычайно проста. После опроса свидетелей и обвиняемых судьи совещались. Затем председатель произносил речь о суде буржуазном и суде пролетарском, переходил к делу, устанавливал виновность подсудимых и произносил приговор.

Авторитет народного суда был чрезвычайно велик»111.

Новые суды создавались не только рабочими, но и крестьянами, не только в центре, но и в самых отдаленных районах страны. Так, из алтайского села Чинята Змеиногорского уезда крестьяне сообщали: «С отменой старых судов в нашей волости были в затруднении — как судить. Наконец решили выработать свой народный устав наказания за преступления, учиненные гражданами волости... Мерой наказания служат штрафы от одного рубля до нескольких тысяч рублей. За серьезные или повторные преступления по постановлению суда виновный, как вредный и опасный член общества, выселяется из волости. Среди населения суд пользуется авторитетом. Его крестьяне признают, им нравится, что этот суд скорый. Без лишней волокиты». Как видно из сообщения, судьи избирались из среды крестьян, главным образом бедноты; деньги, поступавшие по штрафам, шли на общественные нужды и культурно-просветительную работу. В селах волости был установлен революционный порядок, прекратились самосуды, хулиганы были обузданы, «беднота впервые вздохнула, увидя свой собственный, а не правительственный суд... Решение суда окончательное...»112.

В 1918 г. народный комиссар юстиции Д. И. Курский обратил внимание на необходимость «проследить процесс создания новых форм Революционного Суда». Он привел данные о создании «Суда общественной совести» в Кронштадте, о народных судах в Новгородской губ. и др. «Некоторые положения о Судах, изданные на местах до опубликования там Декрета о суде № 1, не только устанавливали организацию Суда на развалинах старого, но и давали зачастую руководящие нормы материального, уголовного права»113.

По инициативе трудящихся возникли «временные народные суды» в Саратовской, Смоленской, Томской, Пензенской, Ярославской и других губерниях. Правила о временном народном суде, составленные в Кузнецком уезде Томской губ., устанавливали, что новый суд должен быть авторитетным, построенным на доверии граждан, должен быть судом совести, не стесненным старыми законами, скорым и равным для всех граждан114. В тех случаях, когда местный Совет, не получив директив центра, не решался создать у себя новые судебные органы, они возникали помимо Совета. «С мест почти ежедневно поступали в Комиссариат извещения, что население не доверяет старым, буржуазным судам и не исполняет их решений, самовольно упраздняет мировые суды и на развалинах их строит суд народный»115.

Инициатива в создании новых, революционных судов принадлежала столице — революционному Петрограду, а в самом Петрограде — Выборгскому району. Уже через два-три дня после победоносного восстания, в последних числах октября, Выборгский Совет создал временные народные суды «для борьбы с грабежами, мародерством, хулиганством...»116. По свидетельству М. Ю. Козловского, одного из первых деятелей советской юстиции, в организации революционного суда Выборгского района большую роль сыграли рабочие — гласные районной Думы, возглавлявшейся большевиками117. В литературе приводятся также данные о том, что при организации первых судов в Выборгском районе Исполком Выборгского Совета ссылался на пример рабочих Сормова, создавших в 1905 г. свой суд118. Суд состоял из пяти отделений — территориальных участков, включая Лесное и Новую Деревню. Члены суда (по пяти в каждом отделении) были представителями районного Совета, Совета домовых комитетов, районной управы, районных бюро профсоюзов и фабзавкомов. Широкий, представительный характер состава судебных органов не вызывает сомнений. В отличие от центральных районов Петрограда здесь и домовые комитеты были опорой пролетариата119.

Рабочий Совет не исключал возможности и для старых мировых судей принять участие в строительстве революционного суда. 1 ноября Выборгский районный Совет созвал совещание мировых судей, желая выслушать их «компетентное мнение и установить отношение к вновь образуемым судам»120. Видимо, это совещание не дало результатов, потому что 24 ноября Исполнительный комитет Совета Выборгской стороны обратился к каждому из мировых судей с просьбой сообщить, признает ли судья власть на Выборгской стороне районного Совета р. и с. д.; «...свой ответ, все равно — отрицательный или положительный, сообщите на данном обращении»121.

С первых же дней работа новых, революционных судов вызвала сильное беспокойство контрреволюции. В ноябре Петроградская городская дума заслушала заявление гласного В. С. Каневского о возникновении революционных судов и приняла решение «ликвидировать» их122. Но сил у Думы уже не было не только для ликвидации революционных судов, но даже для продолжения собственной деятельности.

Между 1 и 8 ноября 1917 г. Выборгский районный суд провел по крайней мере два заседания. Уже здесь четко обозначился характер революционных судов, создаваемых рабочими в первые дни революции.

Участник первого заседания Выборгского временного революционного суда отмечает большой интерес рабочих и солдат к этому новому органу и приподнятую взволнованность, царившую в зале судебного заседания. Председатель суда объявил порядок судебного заседания: стороны дают объяснения, затем из числа присутствующих выступают желающие — двое за обвинение, двое против. В этих заседаниях рассматривались дела главным образом по обвинению в нарушении революционного порядка, спекуляциях, пьянстве, воровстве.

Крайне интересны приговоры и меры наказания, примененные судом Выборгского района Петрограда. Солдата-милиционера, который в пьяном виде открыл стрельбу, приговорили к увольнению из милиции, с предупреждением, что в случае повторения к нему будут применены самые строгие меры123. Более строгие приговоры выносил суд за воровство. По одному делу за воровство обвиняемый был приговорен к году принудительных работ. Предложение ограничить наказание меньшим сроком не встретило поддержки ни у суда, ни у публики. Как свидетельствует участник заседания, рабочие говорили: «Если исправится на работах, его и раньше освободят»124. При рассмотрении другого дела о воровстве суд приговорил вора-рецидивиста к трем годам принудительных работ, а мать обвиняемого, за хранение краденых вещей, — к шести месяцам тюремного заключения.

По делам о спекуляции и продаже спиртных напитков суд ограничивался наложением штрафа или тюремным заключением до шести месяцев. Но во всех случаях суд выносил решение о ликвидации очагов пьянства и спекуляции. Так, по делу служащих гостиницы «Пальмира» суд постановил: «За хранение и продажу спиртных напитков приговариваются 2 служащих гостиницы „Пальмира» к штрафу в сумме 300 рублей (каждый) в пользу семей убитых и раненых в борьбе с войсками Керенского революционеров»125. Вторая часть постановления гласила: гостиницу закрыть и привлечь к суду предпринимателя. По делу о трактире «Отрада» (очаге пьянства, картежной игры и хулиганства) суд решил: «Трактир „Отрада» реквизировать и отдать в распоряжение районного Совета для открытия общественной столовой»126.

Эти приговоры поражают своим целенаправленным гуманизмом, ясностью и определенностью в борьбе только что появившегося суда и судей из рабочих и солдат против нарушений революционного порядка. Вряд ли можно говорить о мягкости приговоров Выборгского суда. Суд был справедлив в своих решениях и стремился не только наказать виновных, но и ограничить возможность повторения подобных преступлений.

Детальную характеристику деятельности первых революционных судов мы находим в отчете комиссара юстиции Пороховского района Петрограда127.

В этом документе совершенно отчетливо выражено понимание того, что старый суд не был в состоянии справиться с растущей волной преступности, которая была ответом старого мира на социалистическую революцию. Хулиганы, воры, бандиты, пьяницы, люмпены использовались свергнутой буржуазией в борьбе против Советской власти. Комиссар юстиции Пороховского района характеризовал хулиганов и уголовных преступников как «первое зло района». В своем докладе он с гордостью сообщал, что преступникам не удалось выполнить свой план, так как, «с одной стороны, были приняты соответствующие меры самим исполнительным комитетом, а с другой стороны, суд при умелом допросе вырывал зачинщиков из шайки хулиганов, пресекая им свободу, чем не давал возможности им сгруппироваться и сорганизоваться»128.

Выборгский район, как инициатор в создании новых, революционных судов, явился образцом для других районов столицы. Исполком Совета Петроградского района 14 ноября 1917 г. делегировал своего представителя в революционный суд на Выборгской стороне «проследить ход суда и таким образом узнать подробности и все детали этого учреждения...»129.

Такую же примерно запись мы находим в протоколе Совета Петергофского района от 16 ноября: Совет принял схему коллегиальных судов по образцу Выборгского района130. Революционные суды были созданы на этом этапе (до декрета СНК о суде) в Нарвском, Спасско-Адмиралтейском и Пороховском районах. О некоторых заседаниях этих судов мы находим объявления в «Правде» и других газетах.

Как видим, в географическом распределении первых судебных органов была определенная закономерность — они возникали на пролетарских окраинах столицы и вовсе не создавались в центральных, буржуазных районах города.

Отметим некоторые особенности этих первых судов.

Беря за образец суд Выборгского района, Советы других районов не копировали его, а самостоятельно творили новые органы. Если Выборгский суд делал неоднократные попытки, правда неудачные, привлечь к судопроизводству мировых судей, то Петергофский Совет сразу же, еще 18 ноября, при создании новых судебных органов решил упразднить мировые суды и выделил комиссара, которому поручалось провести ликвидацию старых судов и создание новых131. В Спасском районе по решению Совета от 23 ноября были созданы суды двух типов — военно-революционные и мировые. Именно такое разделение (революционные трибуналы и народные суды) было затем принято декретом СНК и практикой судебного строительства.

Источником первых судейских кадров и выборных заседателей были пролетарские организации столицы. В Пороховском районе судей избирали из числа членов Исполкома районного Совета132, в Нарвском районе — из членов ФЗК фабрики «Скороход» 133. Совет Петроградского района решил разработать проект нового суда «совместно с юристами» 134.

По мере того, как развертывалась деятельность новых судебных органов, трудящиеся проникались к ним все большим доверием. Отчет комиссара юстиции Пороховского района отмечает, что только в ноябре 1917 г., т. е. до издания декрета о суде, временный революционный суд района рассмотрел 381 дело административного характера и 11 — уголовного. А ведь в ноябре 1917 г. еще продолжали работать старые мировые суды и у людей, обращавшихся в суд, была возможность выбора. Отчет по Пороховскому району правильно отмечает это обстоятельство: «При создавшейся конкуренции двух судов, резко противоречивших один другому, население пошло не к мертвой букве закона, а к живому суду трудового народа»135. Таков был характер деятельности новых судов и в других районах Петрограда. Народный суд Коломенского района в своем отчете отмечал, что уже первые шаги этого нового органа выявили «доверие к нему широких демократических масс, приветствовавших каждое решение суда» 136.

Работа советского суда строилась, как мы видим, с самого начала на основе широчайшей активности и самодеятельности трудящихся масс. Советской власти нужно было создать единую революционную законность, основанную на опыте самих масс и направляющую их творчество в единое русло строительства нового, социалистического государства.

Крах старой судебной системы и отсутствие декрета о суде вызывали к жизни различного рода местные законы, правила, установления, вносившие разнобой, а иногда и прямо допускавшие самосуды.

Преодолеть недостатки создаваемых снизу революционных судов можно было, только централизуя и направляя усилия масс. Нужно было обобщить опыт строительства новых судебных органов и установить в порядке революционной законности единую систему судебных учреждений. Для этого необходим был декрет о суде. За разработку декрета по поручению В. И. Ленина взялся старый большевик, один из крупнейших деятелей революционного движения, руководитель Народного комиссариата юстиции П. И. Стучка137. Как сам П. И. Стучка рассказывал впоследствии, его проект «встретил горячую поддержку Владимира Ильича, который и лично поработал над проектом»138.

10 ноября П. И. Стучка опубликовал в «Правде» статью «Народный или демократический суд», изложив в ней первоначальный план советской политики в этой области.

Отметив, что старые судебные учреждения продолжают свою деятельность «именем низложенного Временного правительства», П. И. Стучка решительно заявил: «... не сегодня, так завтра необходимо произвести ломку этих старых институтов». Но пафос его статьи был отнюдь не только в призыве к разрушению старого. Прошло всего только две недели со времени победы Октябрьской революции, а П. И. Стучка уже опирается на опыт строительства новых, революционных судов. Он отмечает факт действия «временных судов революционного происхождения» и выдвигает задачу организации таких судов при всех Советах р., с. и к. д. Но это суды временные, которые должны быть заменены постоянными, выборными, демократическими судами. Главная идея П. И. Стучки: суд должен быть выборным сверху донизу.

Отражая особенность первого этапа Триумфального шествия Советской власти, когда еще не было опыта гражданской войны, П. И. Стучка не помышлял о каких-либо ограничениях избирательных прав при выборах судей. Он предлагал проводить выборы по спискам, составленным для выборов в Учредительное собрание, т. е. на основе всеобщего избирательного права. Высшие судебные инстанции должны были, по его проекту, избираться, по крайней мере в первое время, из числа избранных населением судей. Что касается прокурорского надзора, то его предлагалось объединить с адвокатурой в единый институт. Видимо, эти же положения П. И. Стучка изложил в первом проекте декрета о суде. Этот проект до нас не дошел. Опубликованный в «Материалах Наркомюста» (вып. 2) проект декрета является более поздним вариантом и не включает положения статьи от 10 ноября.

В тот же день, 10 ноября, П. И. Стучка доложил первый проект декрета на заседании ВЦИК139. Вряд ли этот проект мог отличаться от основных положений статьи. Было решено создать комиссию из пяти человек, выделенных фракциями ВЦИК140. Комиссия, которая получила название Юридической, занялась редактированием подготовленного П. И. Стучкой декрета о суде. 15 и 16 ноября проект обсуждался на заседаниях СНК141. Вопрос стоял в плоскости создания революционных судов и ликвидации всех старых судебных учреждений. По предложению В. И. Ленина СНК поручил А. В. Луначарскому написать проект статьи — декларации с обоснованием необходимости издания декрета о суде142. Созданная Совнаркомом комиссия должна была представить переработанный проект декрета вечером 17 ноября. Однако 17-го заседания СНК не было. Второй проект обсуждался на заседании Президиума ВЦИК, на котором присутствовали два большевика (Свердлов и Аванесов) и три левых эсера (Прошьян, Камков, Спиридонова) 143. В постановлении записано: «Предложить фракциям обсудить проект и внести на заседание ВЦИК 17 ноября»144, т. е. в тот же день. Видимо, эту работу комиссия за день провести не успела, а через два дня представила проект на обсуждение Президиума ВЦИК.

В протоколе от 19 ноября мы находим следующую запись: «Отложить до заседания Президиума 20.XI и просить Юридическую комиссию снова пересмотреть декрет согласно указаниям, сделанным на заседании Президиума»145. В нашем распоряжении нет материалов о замечаниях, которые были сделаны на заседании Президиума ВЦИК. Ясно одно: работа по декрету шла большая и сосредоточенная, причем и в СНК и во ВЦИК. Вряд ли можно согласиться с исследователями, которые считают, что комиссии ВЦИК и СНК работали раздельно и проекты декрета о суде у них были разные. 21 ноября декрет снова был внесен на утверждение ВЦИК, но и на этом заседании не был рассмотрен. К этому времени комиссии, выделенные ВЦИК и Совнаркомом, уже закончили подготовительную работу, и декрет на следующий день был рассмотрен и утвержден Совнаркомом. В приложениях к протоколу ВЦИК от 21 ноября мы находим проект декрета о суде146, который ничем не отличается от декрета, принятого на следующий день Совнаркомом.

Трудность прохождения декрета заключалась не только в сложности вопроса, но и в очевидном нежелании левоэсеровской фракции ВЦИК принять его. В литературе существует мнение, что в это время левые эсеры еще не входили в СНК и поэтому не могли оказать какого-либо влияния на ход дела. В действительности в это время в СНК уже входил от левых эсеров А. Л. Колегаев. Тот факт, что он 22 ноября голосовал против принятия декрета о суде, свидетельствует о позиции левых эсеров по этому вопросу147.

Мы можем, следовательно, говорить о трех вариантах проекта декрета о суде. Первый вариант до нас не дошел. Его доложил П. И. Стучка на заседании ВЦИК 10 ноября, и есть все основания предположить, что этот вариант соответствует его статье, опубликованной в «Правде» в тот же день. Второй вариант был позднее опубликован в «Материалах Наркомюста». И наконец, третий известен нам как официальный документ, принятый Совнаркомом 22 ноября 1917 г.

Сравним эти документы. О первом из них мы уже говорили. Его главная идея — решительная ломка старой судебной системы и создание нового, народного суда — легла в основу всех последующих вариантов. Второй проект совпадает в основном с первым, отличаясь от него тем, что не содержит требования выборов судей по спискам избирателей в Учредительное собрание. Нет в нем также пунктов о соединении прокурорского надзора с адвокатурой. Однако текстуально мы можем сравнивать только второй и третий варианты.

Во втором варианте в отличие от третьего имеется вводная часть. Она представляет известный интерес, так как позволяет более точно определить позиции авторов проекта. «Перед рабочим и крестьянским правительством, — гласит документ, — встает неотложная творческая задача по созданию новых судов и по выработке новых законов, которые должны отразить в себе правосознание народных широких масс.

Но уже в настоящий момент жизнь настоятельно требует уничтожения отжившего судебного, бюрократического и цензового, буржуазного аппарата и отмены действия сохранивших доныне силу особенно ненавистных революционному правосознанию законов»148. Таким образом, речь шла прежде всего о законах, особенно ненавистных революционному правосознанию. Это положение значительно приближает проект к окончательному варианту декрета № 1.

В проекте нет пункта о праве мировых судей быть избранными в местные суды, и это, несомненно, отличает его от окончательного варианта, принятого СНК. На это и должен обратить внимание объективный исследователь.

Таким образом, у авторов проектов не было отрицания возможности использования законов свергнутых правительств. Однако проект и не давал достаточно ясной установки по этому вопросу. Окончательную ясность придал проекту В. И. Ленин, который, по свидетельству П. И. Стучки149, внес примечание к п. 5 декрета № 1, гласившее: «Отмененными признаются все заколы, противоречащие декретам Центрального Исполнительного Комитета Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и Рабочего и Крестьянского правительства, а также программам-минимум Российской социал-демократической рабочей партии и партии социалистов-революционеров»150.

Вместо термина «упразднить» институт мировых судей, о чем шла речь во втором варианте, декрет применяет другой: «приостановить» действие института мировых судей, «заменяя мировых судей, избираемых доныне непрямыми выборами, местными судами в лице постоянного местного судьи и двух очередных заседателей»151.

Если внимательно прочитать проект декрета, то нетрудно заметить, что п. 1 говорит об упразднении окружных судов, судебных палат, Правительствующего Сената, военных и морских судов, коммерческих судов и института мировых судей, «избираемых путем непрямых выборов», а п. 2 гласит: «Немедленно приостановить действия всех указанных в 1 п. декрета судебных установлений». Таким образом, проект не устанавливает различия между терминами «упразднить» и «приостановить». В чем действительно следует видеть отличие декрета от проекта (варианта второго), так это в том, что окончательный текст предусматривал право для мировых судей быть избранными в местные суды, тогда как проект просто обходил этот вопрос.

Если же сравнить основные пункты второго и третьего вариантов декрета, то мы должны будем сделать вывод, что принципиального различия между ними нет.

Таким образом, декрет вводил революционное правосудие в более закономерное постоянное русло. В то же время для борьбы с контрреволюцией и защиты интересов революции предусматривалось создание Советами следственных комиссий. Из проекта неясно, кому были подсудны контрреволюционные преступления саботажников, спекулянтов, заговорщиков. Декрет внес ясность в этот вопрос, учредив для борьбы с контрреволюцией рабочие и крестьянские трибуналы в составе одного председателя и шести очередных заседателей, избираемых губернскими или городскими Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов152. Для производства следствия по делам, связанным с контрреволюционной деятельностью, при Советах создавались следственные комиссии.

Таким образом, декрет значительно уточнил и развил целый ряд важнейших положений проекта. Это развитие шло, во-первых, по линии превращения временных революционных судов в постоянные местные суды. Во-вторых, в направлении создания особых судебных органов для борьбы с контрреволюцией — революционных трибуналов.

Неправильность противопоставления проекта и декрета о суде очевидна еще и потому, что на всех этапах работа над декретом о суде проводилась под руководством наркома юстиции П. И. Стучки, о чем свидетельствует и он сам в своем отчете в декабре 1917 г.153

Работу над декретом П. И. Стучка проводил при постоянной помощи В. И. Ленина, о чем неоднократно он говорил. И оценки значения декрета, данные В. И. Лениным и П. И. Стучкой, отличаются таким единством, которое, несомненно, является результатом длительной совместной работы154. В. И. Ленин в своем докладе на III Всероссийском съезде Советов говорил: «Пусть кричат, что мы, не реформируя старый суд, сразу отдали его на слом. Мы расчистили этим дорогу для настоящего народного суда, и не столько силой репрессий, сколько примером масс, авторитетом трудящихся, без формальностей, из суда, как орудия эксплуатации, сделали орудие воспитания на прочных основах социалистического общества»155.

Декрет Совнаркома о суде вызвал дикое озлобление и ненависть буржуазной интеллигенции. Это решительное уничтожение «святая святых» буржуазного общества — всей старой судебной системы — казалось некоторым представителям интеллигенции «светопреставлением», гибелью всех общественных связей, низвержением в анархию, в кровавую кашу самосудов и внесудебных расправ. Между тем, если бы буржуазные критики не только клялись именем народа, но и верили в его творческие силы, они бы увидели, что только творчество народных масс, создавших первые революционные суды, и деятельность СНК, направлявшего это творчество в государственное русло, действительно спасло страну от бесчинств пьяных погромов, самосудов и анархии.

В день опубликования декрета о суде Правительствующий сенат поспешил сделать заявление, что это учреждение, существующее более 200 лет и стоящее «на страже» «закона и порядка», не может быть ликвидировано. Таким образом общее собрание Сената решило предупредить события и заранее заявило о непризнании «законной силы за распоряжениями каких бы то ни было самочинных (?!) организаций»156.

29 ноября были закрыты Сенат, Главный военный суд, Петроградский коммерческий суд157. В этих учреждениях саботаж проявился в особой форме — в стремлении продолжать работу вопреки декрету. В ответ на роспуск и ликвидацию этих учреждений юристы всех рангов предпринимали отчаянные усилия, чтобы судить по старым законам, в интересах свергнутых классов. План этот не удался главным образом потому, что, во-первых, трудящиеся не стали обращаться в старые суды, а во-вторых, у старых судебных органов не оказалось ни влияния, ни сил, чтобы реализовать свои замыслы. И тогда старые судебные учреждения перешли к «обычным» формам саботажа: уничтожали дела, отказывались от работы, вносили хаос.

Отношение мировых судей к декрету № 1, особенно в крупных центрах, как правило, было таким же, как отношение организаций буржуазных адвокатов, Сената и других судебных установлений. Во 2-м Городском районе Петрограда мировые судьи отказались признать декрет № 1 и продолжали работать до тех пор, пока комиссары Совета не опечатали их камеры.

«Взбунтовались» против декрета присяжные поверенные. Совет присяжных поверенных Петербургского округа демонстративно исключил П. И. Стучку из «сословия присяжных поверенных»158, сословия, которое было уже ликвидировано тем же декретом о суде.

Уже в день опубликования декрета № 1 в Петрограде было назначено экстренное собрание представителей районных Советов для обсуждения вопроса об организации революционных судов 159. Необходимость в организации новых судебных органов настолько назрела, вопрос был так хорошо подготовлен, что о начале реализации декрета П. И. Стучка сообщил буквально на следующий день после его опубликования. 25 ноября 1917 г. он писал в СНК: «По Василеостровскому району г. Петрограда Районным Советом Рабочих и Солдатских Депутатов Комиссарами по принятию и направлению дел местных Мировых Судей избраны по декрету о Суде тт. Рапоппорт С. Я., Карау Э. А., Андреев И. И., Пирогов М. И., Эйхман Р. А., о чем довожу до всеобщего сведения» 160.

Декрет о суде оформил уже существующие судебные органы, способствовал складыванию их в единую систему. В то же время он стал исходным пунктом для создания новых судебных органов там, где их до этого момента не было.

Для Народного комиссариата юстиции, видимо, была ясна тщетность попыток привлечения мировых судей, по крайней мере по Петрограду. 5 декабря временный заместитель наркома юстиции П. И. Стучка разослал всем районным Советам Петрограда предписание: «Предлагаю Вам немедленно приступить к открытию деятельности местных судов, избирая местных судей, а также комиссаров для закрытия камер мировых судей и для принятия в ведение местных судов их дел и производств»161. Сразу же встал вопрос о кадрах.

Из каких же источников Совет черпал кадры для судебных органов? 7 декабря Исполком Выборгского Совета обратился ко всем фабрично-заводским комитетам района с просьбой немедленно выделить «хорошо грамотных товарищей, независимо от политических взглядов, но стоящих на платформе власти Советов, способных разбираться в судебном производстве...». Каждый завод должен был выделить не менее трех человек. В тот же день, 7 декабря, было назначено собрание выделенных фабзавкомами кандидатов в судебные заседатели «для обсуждения и выяснения порядка работы, о часах занятий, оплаты и обсуждения кандидатур...» 162. Кандидатов в народные заседатели надо было утверждать на общем собрании Выборгского Совета. В середине декабря Исполком Выборгского совета известил163 население района, что избранные им комиссары приняли дела мировых судей, отказавшихся работать под контролем Совета. Исполком избрал председателей судов и заседателей для четырех судебных участков «временно... до проведения демократических выборов населением» 164. Действовавший до декрета Временный народный суд при Выборгском районном Совете был ликвидирован.

Организация новых судов в соответствии с декретом интенсивно проходила в районах Петрограда. В Охтенском районе для принятия дел от мировых судей Совет 26 ноября выделил комиссаров. В тот же день все заводские комитеты, профсоюзы и партийные организации района были извещены о необходимости избрать народных заседателей. На следующий день, 27 ноября, двенадцать избранных заседателей уже разработали практические меры для организации народных судов. 8 — 9 декабря две судебные камеры Охтенского района приступили к работе 165. Наибольшие трудности испытывали пролетарские районы Петрограда с подбором председателей судов. В протоколе Совета Новодеревенского района мы читаем: «По пункту об избрании председателя суда высказано два положения: если найдется лицо с юридическими знаниями и разделяет взгляд настоящего момента, т. е. стоит на платформе Советов, то такому лицу дать предпочтение.

Другое положение: в настоящее время не следует останавливаться на юристах, ибо настоящие суды судят не по законам, раньше изданным, а по совести; и судья может быть рабочий, лишь бы мог вести заседания и был грамотен.

Выясняется, что юридических сил в Новодеревенском районе нет, а потому остается один исход — избрать председателя суда из рабочих» 166.

Так закончилась эта дискуссия, исход которой был предопределен саботажем юристов и революционным сознанием рабочих. Председателем суда был избран рабочий Тихонов с завода Щетинина.

Уже в декабре 1917 — январе 1918 г. стали приходить с мест сведения о первых шагах по реализации декрета о суде. Однако эти шаги делались недостаточно решительно. Так, 15 декабря 1917 г. из Владимирской губ. пришло сообщение, что декрет о суде приведен в исполнение. В то же время Владимирский Совет просил СНК предписать Казенной палате выполнить денежное требование комиссара окружного суда 167. Совет не был еще достаточно уверен в своей силе, чтобы решить эти вопросы самостоятельно, без вмешательства центра.

Декрет не сразу дошел до мест, и в декабре 1917 г. правотворчество масс часто развивалось независимо от декрета. Но и в этих случаях создаваемые на местах судебные органы становились частью системы советского государственного управления. Так, в инструкции Тверского губисполкома «Об организации Советской власти на местах», принятой 21 декабря 1917 г., нет ссылок на декрет о суде. Возможно. что составители инструкции знали о декрете, но при решении вопроса о волостном суде дали свою, самостоятельную трактовку.

В инструкции была разработана схема организации власти в волости. Каждая деревня выделяла одного уполномоченного. Собрание уполномоченных избирало из своей среды волостной исполнительный комитет (три человека), ревизионную комиссию (три человека), двух судей и земельный комитет (четыре человека) 168. Интересно отметить, что по инструкции один из трех членов волостного исполкома должен был выполнять обязанности председателя волостного суда и земельного комитета. Такое объединение не было случайным: в деятельности волостного суда важное место занимали различного рода земельные конфликты и споры. Инструкция предписывала судьям руководствоваться «совестью и обычным правом, а отнюдь не теми или иными законоположениями царского правительства»169. Контролирующим органом судебной деятельности являлся волостной Совет, который по инструкции выполнял функции кассационной инстанции. В течение января 1918 г. были созданы волостные суды в Новоторжском, Бежецком, Тверском, Весьегонском уездах Тверской губ., а к марту — апрелю волостные суды были уже в большинстве уездов губернии.

19 января 1918 г. вопрос о реализации декрета о суде обсуждался на заседании Тверского губисполкома. Борьба разгорелась по вопросам о принципах выборности суда, о праве Советов контролировать деятельность суда, о революционных трибуналах. Большевики при поддержке левых эсеров отстаивали положение декрета о судебных органах как части советской государственной системы. Меньшевики и правые эсеры, прикрываясь фразами о демократизме, о независимости суда и его «всенародном» характере, пытались противопоставить судебные органы Советам, отрицали право Советов избирать судей и контролировать их деятельность, протестовали против организации революционных трибуналов.

Вопреки меньшевикам и правым эсерам Тверской Совет одобрил декрет о суде, предложил судебным работникам работать под контролем Совета и решил избрать местные суды из членов Совета. На этом же заседании были избраны члены суда города Твери и члены Революционного трибунала.

В некоторых других губерниях Центра декрет о суде также стал проводиться спустя месяц-полтора, а то и позже. Так было, например, в Ярославской губ., где декрет начал проводиться в середине января 1918 г.170 По другим источникам, реализация декрета о суде в Ярославской губ. относится даже к марту 1918 г. Отчет Ярославского губернского отдела юстиции говорит об этом довольно категорически: «До этого времени (начало марта 1918 г. — Е. Г.) в Ярославле и его уездных городах Губернским Исполкомом, а также и уездными Совдепами никаких мер по организации [судов] вместо уничтоженных буржуазных судебных установлений не предпринималось. Кое-где из уездов действовали еще суды Керенского»171. Однако, как видно из других источников172, начало создания новых судов и революционных трибуналов в Ярославле относится к январю 1918 г. Отчет губернского отдела юстиции устанавливает более позднюю дату, исходя из времени организации отдела юстиции.

Декрет о суде наряду с местными судами учреждал рабочие и крестьянские революционные трибуналы «для борьбы против контрреволюционных сил в видах принятия мер ограждения от них революции и ее завоеваний, а равно для решения дел о борьбе с мародерством и хищничеством, саботажем и прочими злоупотреблениями торговцев, промышленников, чиновников и прочих лиц...» 173.

Для производства по этим делам предварительного следствия декрет предусматривал организацию при Советах особых следственных комиссий. Все следственные комиссии, созданные до декрета, отменялись с передачей их дел и производств во вновь организуемые комиссии. По декрету трибуналы избирались губернскими или городскими Советами в составе председателя и шести очередных заседателей.

24 ноября Петроградский Совет предложил Исполнительному комитету составить проект списка кандидатов в председатели революционных трибуналов174.

Новые судебные учреждения — революционные трибуналы не могли представлять сколько-нибудь законченной и стройной организации. Они выросли из жизненной необходимости защиты революции, форма и содержание их работы являлись полным отрицанием старых, заскорузлых, бюрократических судебных традиций. 28 ноября было опубликовано «Руководство для устройства Революционных Трибуналов», подписанное П. И. Стучкой. «Руководство» смело открывало представителям трудящихся путь для активного участия в судебном процессе, в защите и обвинении. В «Руководстве» указывалось, что «защитниками и обвинителями в Революционных Трибуналах могут быть все неопороченные граждане»175.

«Руководство» предусматривало, что социалистическое государство финансирует революционные трибуналы. Тут история сыграла шутку: первые ассигнования на революционные трибуналы были отпущены из фонда, специально выделенного Временным правительством на борьбу с большевиками, «на расследование событий 3 — 5 июля» 1917 г.176

«Руководство» намечало определенные меры борьбы с нарушителями революционного порядка. В перечислении мер наказания значились: денежный штраф, общественное порицание, лишение общественного доверия, принудительные общественные работы, лишение свободы. Смертная казнь исключалась из перечня наказаний, а высшей мерой наказания являлось тюремное заключение. Положение, составленное М. Н. Покровским для московского Революционного трибунала, считало высшей мерой наказания четырехгодичное тюремное заключение177. По утверждению Д. И. Курского, московский Революционный трибунал был создан еще до декрета о суде.

На этом начальном этапе революции народные массы все еще верили в возможность мирного развития. Пока классовая борьба не приняла формы гражданской войны, оставалась почва для подобного рода взглядов. Только опыт острых классовых столкновений, опыт самих масс заставил революцию применить террор.

Интересы революции требовали беспощадной расправы с врагами народа, саботажниками, организаторами антисоветских мятежен, спекулянтами. В руках революционных органов уже находилось большое количество мятежных офицеров — организаторов юнкерского выступления, руководителей «стачечных» комитетов саботажников, инициаторов пьяных погромов и беспорядков. Массы требовали революционного суда над клеветниками, широко использующими буржуазную печать для распространения контрреволюционных провокационных слухов.

11 декабря 1917 г. состоялось первое заседание петроградского Революционного трибунала. На рассмотрение было поставлено дело графини С. В. Паниной, бывшего товарища министра просвещения в последнем составе Временного правительства. Она обвинялась в присвоении денег, принадлежащих министерству, использовании их на контрреволюционные цели, на финансирование саботажников. Дело это имело принципиальное значение. Речь шла о том, признает ли Революционный трибунал преступлением саботажническую деятельность, осудит ли организаторов саботажа, сумеет ли содействовать подавлению саботажа. Положение осложнялось тем, что на скамье подсудимых сидела представительница либерального просветительства, организатор «Народного дома» на рабочей окраине Петрограда, воспетая на все лады буржуазной печатью.

Зал великокняжеского дворца, где разместился трибунал, был переполнен буржуазной публикой. Юристы, чиновники, журналисты пришли посмотреть на диковинное зрелище — как рабочие будут судить графиню, которую буржуазная печать уже успела объявить мученицей и подвижницей. Рабочих в зале было мало, творческая энергия петроградских рабочих была устремлена в это время на другие дела.

Председатель Революционного трибунала рабочий И. Н. Жуков в краткой вступительной речи заявил, что трибунал призван беспощадно бороться со всеми попытками реставрации старого строя, стоять на страже революции и ее завоеваний. В ходе судебного допроса было полностью установлено, что деньги, взятые Паниной, использовались на финансирование саботажников.

Вопреки старым традициям процесс начался с речи защитника, который прежде всего пытался доказать... незаконность самого существования трибунала. По совести, говорил защитник, судить графиню Панину невозможно, так как она всю жизнь пеклась о благополучии тех рабочих, которые ее теперь судят. «Значит, остается судить ее партийно. Тогда незачем обставлять это всеми атрибутами судебных процессов. Тогда это гражданская война»178. Обвинение трибунала в партийности понадобилось защитнику для того, чтобы поставить под сомнение народный характер нового суда.

По приглашению председателя трибунала обвинителем выступил Наумов — молодой рабочий завода Парвиайнена. «Я готов согласиться, — говорил обвинитель, — что в прошлом гражданка Панина приносила пользу народу... Но тем-то и отличается их благородство, чтобы давать или бросать народу куски, когда он порабощен, и мешать ему в его борьбе, когда он хочет быть свободным...» Обращаясь к членам трибунала, обвинитель заключил: «Гражданка Панина мешала народу в его работе. Действуйте, граждане судьи, не для однобокого благородства, а на пользу миллионов — и жизнь оправдает вас!»179.

Даже на буржуазную печать речь рабочего произвела огромное впечатление. Защитник графини Паниной писал в эсеровской газете, что «речь поражает своей искренностью и целостностью настроения»180.

Вместе с тем приговор трибунала по делу Паниной является свидетельством крайне мягкого отношения революционных органов к врагам Советов. Революционный трибунал постановил: вынести гражданке Паниной общественное порицание и содержать ее под стражей, пока она не внесет взятых ею сумм181.

Члены трибунала не сразу проявили понимание обстановки. Не всем участникам революционной борьбы был ясен вопрос о сущности и формах классовой борьбы, когда она переходит в вооруженную борьбу классов, оружием решающих вопрос о власти. Столкновение еще не приняло характера массовых битв. Это был период Триумфального шествия Советской власти, сравнительно слабого сопротивления буржуазии и военной контрреволюции. Отсюда и рождались иллюзии возможности мирной договоренности с врагами Советской власти. Эти иллюзии рассеивались в ходе борьбы, разоблачались большевистской партией.

Значительный интерес представляет также процесс В. Пуришкевича в конце 1917 — начале 1918 г. Тут уже речь шла не об отдельном представителе свергнутых классов, а о контрреволюционной организации, возглавляемой матерым черносотенцем. В этой организации впервые объединилась монархическая и правоэсеровская контрреволюция с представителями иностранных посольств и миссий.

Для защиты Пуришкевича и его подручных был срочно мобилизован «цвет» буржуазной адвокатуры. Будучи не в силах опровергнуть факты, изобличавшие контрреволюционную деятельность подсудимых, защитники решили сбить с толку трибунал юридической казуистикой. Стремление запутать процедурные вопросы — таков был метод защиты. Буржуазная публика устраивала обструкции, всячески нарушала ход заседаний.

Контрреволюции не удалось сорвать процесс Пуришкевича и его организации. В ходе процесса была раскрыта связь между Пуришкевичем и казачьей контрреволюцией. «Здесь, — заявил выступавший обвинителем Д. 3. Мануильский, — впервые русская победоносная революция посадила контрреволюцию на скамью подсудимых... Нити отсюда, — продолжал он, — ведут туда, к Тихому Дону, к творцам гражданской войны там и, судя Пуришкевича с компанией, вы также выносите приговор генералам, создавшим русскую контрреволюционную Вандею»182. Процесс раскрыл единство контрреволюционного лагеря — от правых эсеров до черносотенцев.

Обвинители требовали строгого наказания для Пуришкевича и других обвиняемых. Однако и по этому процессу трибунал вынес весьма мягкий приговор: Пуришкевича приговорили к двум годам общественных принудительных работ, а приговоры другим обвиняемым были и того мягче.

Во время первых процессов перед Революционным трибуналом прошли генералы, отказавшиеся подчиниться советскому командованию, заговорщики из числа меньшевиков и эсеров, саботажники. клеветники, использующие печать как средство борьбы с революционным народом, и уголовники, сомкнувшиеся с контрреволюцией. Во время этих процессов адвокаты и буржуазная публика, заполнявшая залы заседаний трибунала, с похвальной откровенностью обнажили суть своей «демократии», своего «правосудия». Когда Революционный трибунал 13 декабря 1917 г. приговорил бывшего командующего 5-й армией генерала Болдырева за саботаж к трем годам тюремного заключения, буржуазная публика устроила саботажнику овацию, со всех сторон неслись из зала крики одобрения: «Браво, генерал»183.

Защиту налетчиков — «анархистов», вымогавших у граждан крупные суммы денег, адвокат Крамаров строил на том, что преступников судить не за что, так как время «переходное» и неизвестно, признает ли Советская власть частную собственность... Во время процесса над саботажником и клеветником меньшевиком Л. М. Брамсоном, бывшим заведующим финансовым отделом ВЦИК 1-го созыва, адвокаты, «золотая» молодежь и истеричные буржуазные дамы попытались применить насилие к охране трибунала. Председатель трибунала потребовал очистить зал заседания от бесновавшихся «добропорядочных», «приличных», «благопристойных» господ.

Кто первым применял насилие, достаточно ясно было видно из дела Брамсона. Трибунал вынес приговор: «Подсудимому выражается общественное порицание и презрение» 184. Такой приговор вынесли те, кого называли насильниками и узурпаторами. Люди же, кричавшие об анархии, смуте, нарушении законов, вступили на путь борьбы с законами пролетарской революции, нарушения революционного порядка, воспевания беззакония, защиты подонков, отбросов буржуазного общества.

Обстановка в зале суда коренным образом менялась, когда эта «чистая» публика сталкивалась с твердой волей Революционного трибунала, с рабочими и солдатами, пришедшими в зал заседаний поддержать свой трибунал. Так было во время процесса Н. Я. Быховского, редактора газеты «Известия Совета крестьянских депутатов». Быховский поместил в своей газете сообщение, что Павловский полк принял резолюцию, осуждающую большевиков. Солдаты-павловцы привлекли Быховского за клевету к суду Революционного трибунала. Здесь еще раз прозвучал подлинный голос народа, его понимание свободы печати, долга честного журналиста, его понимание классовой борьбы. Выступивший обвинителем рабочий заявил, что Быховский «сознательно использует свободу слова, превращая ее в орудие классовой борьбы и наветов» 185.

Грозно прозвучали слова обвинителя, потребовавшего, чтобы клеветники были лишены такого могучего оружия, как печать. «Вместо того чтобы марать бумагу, он может очищать улицы или колоть дрова», — воскликнул обвинитель. Выступивший от имени павловцев солдат очень ясно и четко выразил ярость и презрение народа к продажным клеветникам: «Я обращаюсь к журналистам, — сказал он. — Не думайте, что народ не сумеет судить. Но спаси вас бог от этого суда. Наш суд скорый и праведный, но страшный. Судите Быховского, граждане судьи, чтобы мы сами не вынуждены были судить его!» 186.

Перед этим голосом обвинителей — рабочих и солдат — вынуждены были замолчать обычно столь шумные и изворотливые буржуазные адвокаты. Трибунал и на этот раз оказался удивительно мягким. Быховский был приговорен к штрафу в 500 руб.

Первые процессы в Революционном трибунале интересны во многих отношениях. С огромной силой проявился в них характер пролетарского гуманизма, великодушное отношение к поверженному врагу. Это было столкновение молодого, еще не окрепшего пролетарского демократизма новой судебной власти с буржуазным либерализмом, полностью слившимся с грязным контрреволюционным потоком. Это было столкновение не имевших ни опыта, ни знаний молодых рабочих судей с матерыми волками буржуазной юриспруденции. И в этом первом столкновении пролетарское право вышло победителем. Буржуазные газеты могли сколько угодно вопить об отсутствии логики и законов в Революционном трибунале, о «несуразности», о «русских Робеспьерах» и т. д. Но эта же печать вынуждена была признать, что суд проходил объективно, судьи держались спокойно, с достоинством.

Только народные суды и революционные трибуналы могли направить копившиеся веками угнетения и несправедливости гнев и ненависть народа в русло советской законности и революционного порядка. Напрасно кричала буржуазная пресса о самосудах — именно народные суды и трибуналы спасали врагов революции от самосудов, выносили именем Российской Республики приговоры, которые даже самых яростных защитников старого правопорядка не раз удивляли своей гуманностью.

По декрету о суде революционные трибуналы стали создаваться во всех губернских центрах. Московский Совет принял положение о Революционном трибунале 5 декабря, утвердил председателя трибунала и его заместителей. Были избраны также следственные комиссии из представителей большевиков и левых эсеров187. В начале декабря Витебский Совет сообщил в Совнарком, что Революционный трибунал создан и скоро начнет функционировать188. В это же время, в декабре, были созданы революционные трибуналы в Уральской области, Омской губ.189 В конце 1917 — январе 1918 г. они возникают в Саратовской, Орловской, Калужской, Владимирской и других губерниях190. В Тамбовской и Тверской губерниях трибуналы сначала возникли в уездных и даже волостных центрах, а затем уже в губернских городах.

В течение первых двух месяцев работы революционные трибуналы на местах создали документы, в которых была обобщена их деятельность и существенно дополнены инструкции, разработанные НКЮ. В резолюции III Областного уральского съезда Советов в конце января 1918 г. было сказано, что выборы местных судей производят Советы, в районе которых находится камера судей. Там, где Советов нет, судьи назначаются Окружным Советом. Специальный раздел резолюции «О революционных трибуналах» предусматривал, что трибунал возглавляется президиумом, который ведает вызовом сторон и свидетелей, готовит дела к слушанию, оповещает о заседаниях население. Резолюция определяла, что следственная комиссия Революционного трибунала ведет следствие, составляет обвинительный акт или прекращает дело, если не находит состава преступления. По положению, принятому уральским съездом, следственная комиссия сама избирала меры пресечения: содержание под стражей, залог, поручительство. На следственную комиссию при трибунале возлагалось также производство дознаний и следствий по делам, подведомственным местным судам191.

Большой интерес представляет процесс создания судебных органов в армии, освободившейся от наиболее реакционных элементов офицерского корпуса. В силу того что в старой армии все усиливались элементы распада и разложения, строительство здесь судебного аппарата имело ряд важных особенностей.

В армии создавались главным образом революционные трибуналы, которые строились в основном в соответствии с декретом о суде. Ни по составу и характеру их деятельности, ни по функциям это не были военные суды обычного типа. Рассмотрим характер и функции Революционного трибунала 5-й армии. Он был учрежден в декабре 1917 г. для рассмотрения дел, возникающих в районе армии главным образом в связи с выступлениями контрреволюционного характера, саботажем, спекуляцией, мародерством.

Состав трибунала не носил чисто военного характера, так как очередные заседатели избирались не только от Армейского комитета, но и от местного Совета 192. Меры наказания, применяемые трибуналом 5-й армии, ничем не отличались от обычных мер наказания: денежный штраф, общественное порицание, лишение общественного доверия, принудительные общественные работы, лишение свободы, высылка за границу. Положением о Революционном трибунале 5-й армии предусматривалась возможность использования старых законов «постольку, поскольку они не отменены революцией, не противоречат революционной совести и революционному правосознанию». Трибунал соответственно мог применять и «все виды наказания, указанные в статьях законов не отмененных» 193. Однако случаи применения старых законов и соответствующих им наказаний были очень редки.

Иногда армейские революционные трибуналы объединялись с новыми судебными органами, создаваемыми Советами. Так, Революционный трибунал 3-й армии в декабре 1917 г. объединился с Революционным трибуналом при Полоцком Совете р., с. и к. д.194 При объединенном трибунале была создана следственная комиссия.

В частях Петроградского военного округа в начале декабря 1917 г. приказом командующего округом В. А. Антонова-Овсеенко были созданы товарищеские суды «для разбора проступков, принижающих звание гражданина-воина». Товарищеские суды могли налагать наказания от выговора до лишения очередного отпуска и назначения на хозяйственные работы сроком до двух недель195. Дела политического характера по обвинению в контрреволюционной деятельности передавались из товарищеского суда в Революционный суд при Петроградском Совете.

Таким образом, мы видим, что от прежних военных судов в армии не осталось и следа. Здесь, в солдатских массах, ликвидация ненавистных военных судов проходила быстро и решительно, а правотворчество проявлялось так же бурно, как и во всех остальных слоях трудящихся.

Много легенд распространяла контрреволюционная пропаганда о якобы массовых расправах солдат над офицерами после Октябрьской революции. Аресты солдатами контрреволюционных офицеров действительно были распространены почти повсеместно. Но вот данные по 3-й армии Западного фронта: после Октябрьской революции в армии было арестовано 113 офицеров. К 12 декабря 1917 г. все они были освобождены. 85 из них были ограничены в правах быть избранными на командные и комитетские должности. За остальными сохранилось право такого избрания196. Тот же трибунал рассматривал в конце декабря дело муллы 3-й армии Камалетдинова, обвинявшегося в контрреволюционной деятельности, поддержке корниловского мятежа, вымогании денег у солдат-мусульман. Трибунал приговорил Камалетдинова к тюремному заключению сроком на один год «с лишением права занимать общественную и духовную должность по отбытии наказания»197

Применение более строгих наказаний, особенно высшей меры, было чрезвычайно редким. Единственно известный нам случай расстрела в декабре 1917 г. был применен не к офицеру, а к своему же брату-матросу. 7 декабря 1917 г. матрос Цветков с крейсера «Рюрик» в пьяном виде учинил дебош на станции Могилев.

Цветков, входивший в состав отряда балтийских моряков, прикомандированных к гарнизону г. Могилева, и раньше уличался в мародерстве, бессмысленной стрельбе и т. д. Он дважды давал обещание не нарушать революционный порядок. «Чаша терпения товарищей матросов переполнилась, и был выделен суд из 12 человек, — сообщала армейская газета. — Суд балтийских моряков был скор и суров. Ему был вынесен смертный приговор. Приговор был приведен в исполнение тотчас же, близ станции»198.

Этот единственный до лета 1918 г. случай расстрела, примененного матросами к своему же товарищу, еще более резко подчеркивает исключительность такой меры и клеветнический характер легенд о кровавых насилиях над офицерами.

Народные массы поднялись на социалистическую революцию в октябре 1917 г. и победили в этой революции почти без пролития крови, проявив величайшую гуманность, терпеливость и справедливость к своим врагам.

Большевики предвидели, что свергнутые классы применят насилие по отношению к народным массам и после того, как лишатся политической власти, что они используют для борьбы с революцией силу денег, международные связи, воспитанные столетиями рабства покорность и инерцию отсталых слоев народа.

Но большевики полагали, что сопротивление свергнутых классов, их попытки применить насилие будут подавлены непосредственными действиями вооруженного народа.

Опыт борьбы потребовал других решений. Первый и каждый последующий шаг борьбы с контрреволюцией был только ответом на самые зверские, кровавые и коварные заговоры, мятежи, насилия буржуазии, помещиков, кулаков, белогвардейского офицерства.

В ходе этой борьбы и создавались органы защиты революционного порядка. Рабочий класс и его партия никогда не считали главным в деятельности этих органов методы террора и насилия. ВЧК возникла как орган предупреждения заговоров и мятежей и первые полгода своей деятельности не прибегала к террору. Только в ответ на заговоры, мятежи, террористические акты белогвардейцев ВЧК стала применять жесткие меры по отношению к контрреволюционерам.

Необходимость защиты революционного порядка вызывалась не только прямыми действиями контрреволюции. Старое общество сопротивлялось, используя отсталость, темноту, невежество и собственнические инстинкты некоторых слоев трудящихся. И тут нужно было действовать не только и не столько насилием, сколько убеждением, воспитанием. Эти функции сразу же проявились в действиях новых судебных органов, которые не только карали, но и воспитывали, формировали революционное сознание рабочих и крестьян.

 


 

Глава V

СЛОМ СТАРОЙ АРМИИ И СОЗДАНИЕ СОВЕТСКИХ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ

Борьба с внутренней контрреволюцией, необходимость охраны революционного порядка потребовали создания особых органов защиты Советской Республики. Плотное кольцо капиталистических государств, окружавших молодую республику, их вооруженное нападение на Советскую страну, их стремление задушить социалистическую революцию с самого начала поставили сложнейшую задачу создания своих, революционных вооруженных сил. «Я не помню, — говорил В. И. Ленин на VIII съезде партии, — чтобы прежние учителя социализма, которые очень многое предвидели в грядущей социалистической революции и очень многое наметили в ней, — я не помню, чтобы они высказывались по этому вопросу. Он для них не существовал, потому что он встал только тогда, когда мы взялись за строительство Красной Армии»1.

За дело строительства новых вооруженных сил большевики взялись сразу же, в первый день победы социалистической революции. По свидетельству Н. И. Подвойского, 25 октября ночью, после взятия Зимнего дворца, В. И. Ленин сказал: «Теперь вам, военной организации, придется организовать военные силы для защиты Советской республики»2. Первое военное испытание вооруженные силы победившей революции — Красная гвардия и революционные части Петроградского гарнизона — прошли под Пулковом и Царским Селом. В сражениях с контрреволюционными войсками Краснова — Керенского был произведен первоначальный отбор людского состава, необходимого для создания новой армии. Вместе с тем эти сражения обнаружили весьма существенные слабости защитников революции. Участник боев под Пулковом унтер-офицер Алексей Потычкин рассказывал о растерянности и неорганизованности солдат старой армии, отступавших перед казаками Краснова. Но положение изменилось, когда на фронт под Пулково стали прибывать отряды рабочей Красной гвардии. «Красногвардейцы просили начальника штаба, чтобы он дал им командиров. Начальник штаба назначил им двадцать унтер-офицеров из единственной роты 4-го полка, пришедшей вместе с 1-м полком под Пулково и не пожелавшей покинуть в трудную минуту рабочий класс. Эта рота без офицерского состава, состоящая из солдат, прибывших с фронта, которые в продолжение долгих месяцев на фронте бесстрашно смотрели в лицо смерти и умирали, не зная за что. Теперь же они знали, за что шли умирать, и свист пуль или разрыв снаряда для них, видавших на фронте ужасы канонады, не представляли ничего необычайного»3.

В этом бесхитростном рассказе ясно обнаруживаются источники силы военных формирований революции. Главный из этих источников — объединение рабочих красногвардейских отрядов с солдатами старой армии, соединение рабочей дисциплины, пролетарской выдержки и целеустремленности с солдатской боевой выучкой, с фронтовым содружеством крестьян-бедняков. «Вооруженные рабочие, — писал В. И. Ленин, — были зачатком новой армии, организационной ячейки нового общественного строя»4. Опыт первых сражений революции с контрреволюцией требовал всемерного сохранения и развития рабочего ядра вооруженных сил, ядра, обрастающего массовыми военными формированиями, крестьянскими по своему составу. Однако характер практического применения этих принципов был далеко еще не ясен.

Процесс создания вооруженных сил Советской Республики прошел через демократизацию старой армии и попытки ее использования для обороны республики и через демобилизацию старой армии. Одновременно с процессами слома старой военной машины создавалась новая, Рабоче-Крестьянская Армия.

 


 

Демократизация старой армии

Элементы демократизации армии проявились в период первой мировой войны, но они имели строго ограниченный классовый характер. Пополнение офицерского корпуса представителями буржуазии и мелкой буржуазии несколько ослабило его дворянский характер, но суть отношений между офицерским составом и солдатской массой сохранилась. По-прежнему солдаты видели в офицерах классово враждебную силу, противостоящую интересам солдат, интересам народа.

Февральская революция принесла с собой новую мощную струю демократизации армии. Создание солдатских Советов и комитетов, съезды солдатских организаций, создание и рост органов солдатской печати — все это свидетельствовало о дальнейшей демократизации армии. Но и на этом, послефевральском, этапе демократизация армии определялась обстановкой и условиями буржуазной революции. Власть в армии по-прежнему оставалась в руках реакционного генералитета, хотя и здесь проявлялось двоевластие. Однако солдатские организации — Советы и комитеты, возглавляемые эсерами и в меньшевиками, превратились после июльских событий в придаток к офицерской власти в армии.

Еще до завершения работы над книгой «Государство и революция» Ленин пристально изучал состояние отдельных частей старого государственного аппарата, особенно состояние армии.

В отличие от других звеньев государственного аппарата армия состояла не только из органов управления и командования, не только из офицерского корпуса. Армия — это миллионы крестьян и рабочих. Миллионы эти принимали активное участие в Февральской революции, они подняли борьбу за демократическое переустройство армии. Вот почему Ленин называл эту часть армии — солдат — революционной армией в отличие от контрреволюционных верхов — генералитета и офицерства.

В условиях революции должна была получить конкретное преломление марксистская постановка вопроса о сломе старой армии. Быстрый процесс перерастания буржуазной революции в социалистическую, революционизирование широких народных масс, в том числе и армии, создавали возможность не только ломки старой армии, но и использования ее революционных частей. Как же мыслилось это использование?

На первом этапе, в период мирного развития революции, речь шла прежде всего о том, чтобы укрепить единство армии с народом, лишить власти контрреволюционные верхи армии, использовать солдат для вооружения рабочих5.

Великая Октябрьская социалистическая революция призвана была довести демократизацию армии до конца. Она должна была полностью сломать классовое господство буржуазно-дворянского офицерского корпуса, сломать старый аппарат управления военным делом, создать новый военный аппарат.

Постановлением II Всероссийского съезда Советов в составе Совнаркома был создан Комитет по делам военным и морским, в который вошли В. А. Антонов-Овсеенко, Н. В. Крыленко и П. Е. Дыбенко. По указанию В. И. Ленина комитет был пополнен представителями Военной организации при ЦК партии и Военно-революционного комитета. Расширенный военный орган стал называться Советом Народных Комиссаров по военным и морским делам, а несколько позднее — Народным комиссариатом военных дел (Наркомвоен). В его состав, кроме утвержденных II съездом Советов, вошли Н. И. Подвойский, К. А. Мехоношин, П. Е. Лазимир, М. С. Кедров, Б. В. Легран, В. А. Трифонов, Э. М. Склянский, К. С. Еремеев, В. Н. Васильевский6. Важнейшей задачей нового органа явилось проведение демократизации армии.

Первые шаги в этом направлении были предприняты революционной властью в Военном министерстве. В сохранившейся в ЦГАСА «Краткой справке о деятельности Народного комиссариата по военным делам в первые месяцы после Октябрьской революции», написанной Н. М. Потаповым, имеется богатый фактический материал по этому вопросу7.

Акты саботажа руководящей верхушки и части сотрудников Военного министерства вынудили Советское правительство 19 ноября 1917 г. принять постановление об аресте руководителей Военного министерства генералов А. А. Маниковского и В. В. Марушевского8. Было также решено начать энергичную чистку Военного министерства и удалить ненадежные элементы высшего командного состава9. СНК назначил Коллегию по управлению Военным министерством. В узкий состав коллегии вошли Н. И. Подвойский, К. А. Мехоношин, Б. В. Легран и В. Н. Васильевский10.

Сложность военного аппарата и быстрые темпы нарастания событий в армии и на флоте требовали дальнейшего совершенствования руководства военными силами. Верховным главнокомандующим был назначен прапорщик Н. В. Крыленко. Народным комиссаром военно-морского флота — матрос П. Е. Дыбенко. Главнокомандующим Петроградским военным округом — В. А. Антонов-Овсеенко. Во главе Наркомвоена встал Н. И. Подвойский.

В Наркомвоене Н. И. Подвойский взял на себя общее руководство делами министерства. На К. А. Мехоношина было возложено руководство Главным артиллерийским управлением, на Б. В. Леграна — подготовка вопросов, подлежащих рассмотрению на коллегии, на В. Н. Васильевского — обязанности секретаря коллегии, координация деятельности коллегии, комиссаров и коллегий при отдельных управлениях и представительство в военном отделе ВЦИК11.

Таким образом, старое Военное министерство получило новый руководящий центр, главной задачей которого было максимальное использование этого аппарата при одновременной постепенной его ликвидации.

Участник событий, один из членов коллегии — К. А. Мехоношин вспоминает о своем первом посещении Военного министерства, о встрече с генералом Н. А. Бабиковым, который работал в Особом совещании по обороне: «У меня отчетливо сохранилось в памяти, — писал К. А. Мехоношин, — резкое ощущение того, что „переделывать» этот аппарат нельзя, что не мы его, а он нас переделает. Система должна быть разрушена, все ценное надлежит тщательно отобрать, чтобы иметь возможность использовать при построении нового аппарата в новой организации армии»12.

Во-первых, подлежали ломке, ликвидации те органы управления армией, которые выполняли функции непосредственного угнетения, подавления и затемнения солдатских масс (например, институт эсеро-меньшевистских комиссаров, поставленных над солдатскими организациями, политические отделы в Ставке и при штабах фронтов и армий, органы разведки, выполнявшие функции борьбы с революционным движением в армии, и т. д.).

Во-вторых, необходимо было провести демократизацию офицерского корпуса. Этой цели служили выборы командного состава, которые в общем правильно отделили лояльное офицерство от контрреволюционных его элементов и вместе с тем выдвинули на командные посты талантливых солдат и младших офицеров.

Те органы, которые ведали снабжением армии, учетом и планированием использования людских и материальных резервов, организацией учета и подготовки командного состава, военными сообщениями, связью, военной топографией, не могли быть просто ликвидированы. Их необходимо было максимально использовать, проведя коренную реорганизацию13. Она проводилась весьма осторожно, осмотрительно, с тем чтобы не нарушить правильного снабжения армии. Если бы в этих органах не было саботажа, то вполне возможно, что их использование было бы более полным. Однако саботаж ускорил слом и некоторых из этих органов. Об этом же свидетельствуют донесения комиссаров ВРК о саботаже чиновников Военно-полевого контроля, Главной полевой почтовой конторы, Канцелярии военного министра и других военных учреждений14.

В ряде весьма важных управлений, как, например, Главное артиллерийское управление (ГАУ), Главное военно-техническое управление (ГВТУ), организованного саботажа не было, но шла глухая борьба против новой, пролетарской власти.

Некоторые органы Военного министерства могли и должны были быть ликвидированы сразу, незамедлительно. Так, в середине ноября приказом № 15 за подписью Н. И. Подвойского была ликвидировано Политическое управление — орган эсеро-меньшевистского одурманивания армии. «Всех занятых в управлении солдат, офицеров и военных чиновников, — говорилось в приказе, — без промедлений отправить по своим частям и учреждениям»15.

Однако сразу сломать весь старый аппарат управления армией было невозможно. Нужно было продолжать, не прекращая ни на один день, работу по снабжению армии продовольствием и боеприпасами, направлять движение эшелонов, идущих на фронт и с фронта, обеспечивать охрану складов, оружия, боеприпасов и снаряжения.

Советская власть должна была следить за тем, чтобы оружие не попало в руки контрреволюции. Нужно было установить контроль над действиями управлений Военного министерства, с тем чтобы оперативные и секретные материалы Военного министерства и Генерального штаба не были расхищены, не попали в руки врагов. «...На первых шагах, — писал К. А. Мехоношин, — приходилось думать не столько о создании нового управления, а о том, каким образом заставить впредь до создания новой организации работать по нашим заданиям старый аппарат»16.

Это была тяжелая борьба, борьба с тем же саботажем, принявшим формы саботажа скрытого, замаскированного, но весьма активного, направленного на подрыв Советской власти и организацию сил контрреволюции. Еще 30 августа 1917 г. Керенский «преобразовал» Кабинет военного министра в «Военный кабинет министра-председателя и Верховного главнокомандующего»17. С этого момента Кабинет превратился в звено бонапартистской контрреволюции в старом государственном аппарате. После Октябрьской революции он стал одним из центров саботажа в Военном министерстве. Главной целью этого кабинета, скрытого в тиши канцелярий Военного министерства, стало финансирование контрреволюции и стягивание сил реакционного офицерства на окраины страны.

26 октября 1917 г. начальник Военного кабинета генерал Б. А. Левицкий второпях написал приказ: «Сего числа я отъезжаю в Ставку Верховного главнокомандующего»18. Обязанности начальника Кабинета Б. А. Левицкий «до своего возвращения» возложил на подполковника Зверева.

Обладая крупными суммами, — на счету Кабинета было более 3 млн руб. — Зверев приступил к интенсивному финансированию контрреволюции. Начало было положено выдачей Керенскому 6 ноября 1917 г. «содержания» за «сентябрь-октябрь»19. Только за один день, 8 ноября, было выдано более 170 тыс. руб. под видом уплаты «содержания»20. Между тем из сметы Кабинета видно, что на целый год чиновникам предусматривалось жалованья, включая наградные, 123 тыс.21 Сотни тысяч рублей выплачивались офицерам под видом полевых, суточных, «на дороговизну» и т. д. Наглость чиновников из Военного кабинета дошла до того, что они стали выплачивать наградные за «защиту Зимнего дворца».

В ноябре 1917 г. Военный кабинет стал усиленно отправлять чиновников и офицеров в Москву, Киев, на Дон. В некоторых командировочных предписаниях указывалось, что данное лицо направляется «во все города России»22.

2 декабря 1917 г. товарищ народного комиссара по военным делам Легран приказал подполковнику Звереву ликвидировать все дела Кабинета и сдать помещения, имущество, денежные суммы и личный состав комиссару Соколову23. В части помещений Кабинета разместилось Организационное бюро по созыву Общеармейского съезда по демобилизации.

Однако и после 2 декабря Военный кабинет продолжал действовать под видом «ликвидации» своих дел24. И только 20 января это гнездо саботажников было окончательно ликвидировано.

По-разному складывалась судьба отдельных звеньев старого военного аппарата. Главное военно-техническое управление (ГВТУ), например, было сохранено, но подвергнуто коренной реорганизации и демократизации. Во главе ГВТУ был поставлен Совет из представителей ВЦИК, Наркомвоена, Центрального совета фабзавкомов, рабочих военных заводов, служащих ГВТУ и инженерных войск фронта.

19 декабря 1917 г. состоялось первое заседание Совета, на котором Н. И. Подвойский выступил с докладом о задачах реорганизации всех отраслей военного дела, входивших в ведение ГВТУ25. Совет ГВТУ одобрил принципы, изложенные в докладе Н. И. Подвойского, выразив это резолюцией, в которой говорилось, что Совет «приложит все усилия и свои знания для правильного регулирования снабжения инженерным имуществом всего фронта, его демобилизации и распределения его по окончании войны между трудящимися массами Российской республики»26. На следующий день, 20 декабря, Совет ГВТУ избрал исполнительный комитет в составе трех военных инженеров и четырех рабочих, который приступил к дальнейшей демократизации всего управления. Аппарат этого управления был использован впоследствии при строительстве Красной Армии.

К той же группе управлений, которые необходимо было реорганизовать и использовать, принадлежало и Главное артиллерийское управление (ГАУ). Упразднить ГАУ, естественно, было нельзя, так как это означало бы, что армия останется без оружия и боеприпасов. Для руководства ГАУ был создан Совет из представителей специалистов и рабочих. Комиссаром в ГАУ был назначен один из крупных партийных работников — В. Я. Чубарь.

На примере ГАУ видно, что не только прямой слом старого аппарата, но и постепенная его демократизация была делом крайне сложным и проводилась весьма осторожно. Комиссар ГАУ В. Я. Чубарь, отчитываясь за период с 27 октября по 14 ноября 1917 г., отметил: «В общем я не мог внести коренных изменений в деятельность ГАУ как благодаря непрерывности его работ, так и по причине недостатка времени и опытности. Реорганизация отдела заводоуправлений производится, но недостаточно быстро...». В. Я. Чубарь предложил привлечь для контроля деятельности ГАУ Всероссийский комитет рабочих заводов Артиллерийского ведомства27. В своих воспоминаниях, опубликованных в 1918 г., В. Я. Чубарь отметил, что в ГАУ саботаж удалось подавить в первые же дни революции: «Несмотря на явное желание некоторой части офицеров прекратить работу по примеру других, все-таки работа не прекратилась, и постепенно было приступлено к реорганизации этого учреждения»28.

К. А. Мехоношин рассказывает о первом собрании в Главном артиллерийском управлении, где ему пришлось выступить. На собрании присутствовали генералы, офицеры, высшие чиновники и рабочие — представители от военных заводов. Настроение военных было «хмурое». «Мы заявили специалистам, что Советское правительство требует от них совершенно добросовестной работы, что никакие заявления об отставках нами приниматься не будут, что наши мероприятия, направленные к контролю за деятельностью управления, будут проводиться со всей последовательностью и твердостью, что всякий честный специалист получит полную возможность творческой работы»29.

Во все отделы ГАУ были назначены комиссары, создан был комитет служащих, который оказывал активную поддержку Советской власти; попытки сопротивления и саботажа со стороны верхушки военного чиновничества были преодолены.

Руководящая роль в борьбе с саботажем, в овладении старым аппаратом и постепенной его ликвидации принадлежала Военной организации при ЦК большевиков. К. А. Мехоношин отмечает, что Военная организация «сумела проникнуть своими щупальцами не только в войсковые части и на военные склады, но и в такие учреждения, как Генеральный и Главный штабы. В других центральных управлениях — интендантском, квартирном и особенно в ГАУ — мы имели не только единичных товарищей, но даже целые ячейки, члены которых в дальнейшем сыграли чрезвычайно большую роль»30.

Создание нового военного аппарата осуществлялось в ходе ломки старой военной машины. Уже сам по себе Комитет по военным и морским делам, созданный II Всероссийским съездом Советов, был руководящим центром слома старого военного аппарата и создания нового. Коллегия по управлению Военным министерством являлась таким же новым органом внутри старого аппарата.

В этой области государственного строительства создалось весьма трудное положение с кадрами. У партии был опыт вооруженных восстаний 1905 и 1917 гг., опыт борьбы за армию, но не было опыта военного строительства. Кадры новых военных центров состояли из людей, на первый взгляд весьма далеких от вопросов стратегии, от сложнейших вопросов руководства армией. «...Руководящий коллектив, вставший после переворота во главе военного ведомства, имел в своем составе прапорщика запаса, матроса, бывшего офицера, двух военных врачей, капитана, одного солдата...»31 — писал К. А. Мехоношин.

Это большевистское ядро Народного комиссариата военных дел и осуществляло руководство демократизацией армии. 26 октября 1917 г. II Всероссийский съезд Советов вынес постановление, положившее начало демократизации армии. «Всероссийский съезд Советов предлагает всем армиям создать временные революционные комитеты, на которые возлагается ответственность за сохранение революционного порядка и твердость фронта... Комиссары Временного правительства сменяются; комиссары Всероссийского съезда выезжают»32. На всех фронтах в армиях были созданы военно-революционные комитеты, которые взяли власть в свои руки. После подавления мятежа Духонина был создан Военно-революционный комитет и в Ставке.

Весь процесс демократизации армии следует разделить на два этапа: первый — до принятия СНК 16 декабря 1917 г. декрета о демократизации армии33, когда демократизация шла главным образом снизу, и второй этап — с середины декабря, когда демократизации был придан планомерный и организованный характер.

После победы социалистической революции на фронте и в тыловых гарнизонах встал вопрос о дальнейшей демократизации армии. Эта демократизация не могла ограничиться предоставлением политических прав солдатам, как это было на буржуазно-демократическом этапе революции. Она должна была коснуться офицерского корпуса, коренным образом изменив его функции, состав, отношения офицеров с солдатами, т. е. должна была подготовить ликвидацию остова старой армии.

Вопросы демократизации армии обсуждались уже на первых заседаниях Коллегии Наркомвоена, проходивших 3 — 5 ноября 1917 г.34 Тогда же было проведено совещание делегатов фронта, которое одобрило выработанный Наркомвоеном проект декларации «К солдатам революционной армии»35. Эта декларация была опубликована 8 ноября 1917 г. Она поставила на обсуждение солдат основные положения о демократизации и реорганизации армии. В декларации выдвигался принцип выборности из числа офицеров и солдат командного состава, уничтожения чинов, военных отличий и титулований, провозглашалось расширение прав выборных солдатских организаций.

23 ноября 1917 г. Наркомвоен опубликовал второй проект декларации, в котором говорилось о главном направлении демократизации — создании армии рабочих и крестьян «с широким самоуправлением выборных солдатских организаций»36.

Спустя неделю, 30 ноября, Военно-революционный комитет при Ставке принял проект положения о демократизации армии. Проект ВРК при Ставке развивал те же идеи, которые были сформулированы еще 8 ноября в проекте декларации Наркомвоена.

Эти документы оказали огромное влияние на ход демократизации армии. Но это были только проекты. Большевистские организации в армии не ждали принятия окончательных актов о демократизации. Решения II Всероссийского съезда Советов, декреты СНК и сама революционная действительность давали достаточный простор для развертывания демократизации армии снизу. Фронтовые и армейские комитеты рассматривали эти проекты как руководство к действию и вносили много своего творчества в процесс демократизации.

12 ноября командующий Западным фронтом подполковник В. В. Каменщиков подписал приказ № 4, в котором объявлялись временные положения о выборах командного состава. «Назначения на командные должности и отстранение от таковых принадлежит войсковым комитетам», — говорилось в приказе37. Кандидатуры, выдвинутые соответствующим войсковым комитетом на командные должности, подлежали утверждению комитетом ближайшей высшей инстанции. По этому приказу дело выборов командного состава полностью отдавалось в руки комитетов, которые не везде еще были переизбраны и зачастую находились в руках эсеров и меньшевиков.

Вот почему особое внимание большевики Западного фронта обратили на укрепление армейских комитетов. «Демократизация армии, — говорилось в приказе командующего Западным фронтом от 25 ноября, — мыслима при организованной, вдумчивой и глубоко сознательной работе, при наличности безраздельного влияния комитетов. Сила комитетов создается до конца и вполне сознательно осуществленным началом выборности. Только такое начало и дает право комитетам стать единственной и настоящей властью в армии, а нас, солдат, обязывает к полному подчинению своим комитетам»38.

Демократизация армии, ее глубина, основательность полностью зависели от решения главного вопроса — вопроса о власти в армии. Рассмотрим этот вопрос на примере 3-й армии Западного фронта. В состав 3-й армии входили три корпуса — 35, 20 и 15-й. Штаб армии и армейские организации находились в Полоцке. Оплотом социалистической революции в 3-й армии являлся 3-й корпус, в котором уже 26 октября был создан военно-революционный комитет, взявший власть в свои руки39.

2 ноября открылся съезд делегатов 3-й армии, который должен был определить свое отношение к совершившейся революции. На съезде присутствовали 170 большевиков, 160 правых эсеров и меньшевиков и 30 эсеров-максималистов40. При протестах большевиков съезд занял «викжелевскую» позицию, провозгласив необходимость создания «объединенной социалистической власти на почве соглашения между обоими лагерями демократии»41. В то же время резолюция съезда выдвигала требование признания декретов, принятых II Всероссийским съездом Советов. Эта половинчатость сказалась и в составе избранного на съезде армейского комитета. Из 64 его членов большевиков было 30. Такое «единение», как видно, пошло на пользу только эсерам и меньшевикам. Это подтверждается выступлениями армейской газеты, которая после съезда изо дня в день публиковала антисоветские материалы.

Все это вызвало резкие протесты солдатских организаций армии, возмущение масс. Месяц спустя председатель армейского комитета большевик С. А. Анучин рассказывал: «Пока армейский комитет спорил, солдатская масса, недовольная тем, что комитет сразу не признал власти Народных Комиссаров, начала посылать делегатов с резолюциями»42. 12 ноября съезд солдатских организаций 35-го корпуса принял резолюцию: «Требовать от армейского комитета 3-й армии, чтобы он решительно, без всяких отступлений проводил в жизнь все распоряжения Совета Народных Комиссаров, как единственной и сильной народной власти в стране»43. Такого же рода требования пришли из частей 20-го и 15-го корпусов.

На заседании армейского комитета 14 ноября большевистская фракция потребовала от эсеров и меньшевиков ясного признания Совета Народных Комиссаров. Так как правые эсеры и меньшевики недвусмысленно сказали «нет», армейский комитет 20 голосами против 12 принял решение создать военно-революционный комитет, которому передать всю полноту власти в армии впредь до очередного армейского съезда, назначенного на 28 ноября. В состав ВРК 3-й армии было избрано 10 большевиков и 5 эсеров-максималистов.

Военно-революционный комитет сообщил командующему армией, что власть над войсками армии отныне находится в руках ВРК и без его санкции ни одно приказание или распоряжение выполняться не будет44. ВРК армии объявил также, что он подчиняется Совету Народных Комиссаров и ВРК Западного фронта.

С 17 ноября 1917 г. старый армейский комитет перестал существовать. Вся власть в армии перешла полностью в руки ВРК, который получил единодушную поддержку солдат. Таким образом, вопрос о власти в 3-й армии Западного фронта был решен. 3-я армия превратилась в оплот социалистической революции.

ВРК 3-й армии обратился с приветствием к Совету Народных Комиссаров и выразил готовность армии защищать власть Советов по первому ее зову.

Одним из важнейших требований, выдвинутых солдатами, было требование выборов нового командного состава. 18 ноября ВРК 3-и армии отстранил от должности командующего войсками генерала Д. П. Парского за отказ подписать мандат солдатам, уполномоченным вести переговоры о перемирии. Было решено также отстранить начальника штаба 3-й армии и начальника гарнизона Полоцка. Командующим армией военно-революционным комитетом был избран большевик подпоручик С. А. Анучин, начальником гарнизона — солдат Чудков. Во все отделения штаба были назначены комиссары45

ВРК 3-й армии, пополненный вскоре представителями железнодорожников, Полоцкого Совета и крестьянских организаций армии, стал действовать как подлинный орган диктатуры пролетариата. Опираясь на комиссаров и солдатские комитеты в частях, ВРК стал быстро и решительно осуществлять демократизацию. Комиссары установили контроль над действиями офицеров, контрреволюционные офицеры и генералы решительно смещались. ВРК приказал расформировать отдельные команды из бывших городовых и жандармов, запретил группировку казаков в отдельные части, назначил через корпусные ВРК комиссаров на все железнодорожные станции в районе 3-й армии46.

1 декабря 1917 г. открылся III съезд 3-й армии. Сравнительные данные о партийном составе II и III армейских съездов показывают, как изменилась обстановка в этой армии за прошедший месяц47:

 

II съезд 2 — 4 XI 1917 г.

III съезд 1 — 2.XII 1917 г.

Большевики

170 (47,1%)

217 (77,5%)

С.-р.-максималисты

30 (8,5 %)

18

(15 8%)

Левые с.-р

-

28

Правые с-р. и меньшевики («социалистический блок»)

160 (44,4%)

27 (6,7 %)

 

Влияние большевиков резко поднялось. В течение ноября они не только укрепили свои позиции руководящей силы в 3-й армии, но и весьма основательно потеснили мелкобуржуазные партии правых эсеров и меньшевиков. Эти партии, имевшие в начале ноября 1917 г. около половины делегатов на II армейском съезде, через месяц оказались жалкой горсткой без всякого влияния.

III съезд принял постановление о демократизации, в котором говорилось, что «вся полнота власти в пределах каждой войсковой части, их соединений и учреждений вручается общим собранием солдат или солдатским съездом соответствующему комитету»48.

Сильнейший удар по старому офицерскому корпусу был нанесен постановлением Совнаркома о смещении Духонина и назначении Верховным главнокомандующим прапорщика Н. В. Крыленко49. Уже само по себе назначение младшего офицера на пост главнокомандующего взрывало кастовость офицерства и открывало этап массового выдвижения на командные посты талантливых солдат, младших офицеров и лучших из офицеров, перешедших на сторону социалистической революции. Однако это было выдвижение не на звание офицера, столь ненавистное солдатским массам, а на командные должности без присвоения каких-либо званий.

14 ноября Наркомвоен издал приказ о прекращении производства в офицеры50. Этим же приказом закрывались все юнкерские военные училища и школы прапорщиков. Юнкера откомандировывались по запасным полкам. Главному комиссару военных учебных заведений республики предписывалось немедленно приступить к ликвидации этих учебных заведений. Это было началом ликвидации всей старой системы подготовки офицерских кадров. Тогда же, в середине ноября, снизу, в ротах, батальонах, полках, началась кампания выборов нового командного состава.

Один из военных работников партии — К. С. Еремеев в то время отметил: «Демократическое переустройство армии начиналось с низов. Вопрос о выборности командного состава и положении офицеров разрешался сначала в полках и затем закреплялся в приказах по округам. Таким образом вопрос продвинулся к общему решению»51. К. С. Еремеев предлагал сократить офицерский корпус с 250 тыс. офицеров до 80 тыс.

В армиях фронта развернулась практическая работа по демократизации. 27 ноября 1917 г. Исполнительный комитет с.д. (Искосол) 12-й армии принял «Временную инструкцию для производства выборов командного состава в 12-й армии до командира полка включительно»52. «Ввиду поступающих запросов из частей о порядке проведения в жизнь выборного начала в армии и ввиду уже начавшихся в некоторых войсковых частях выборов командного состава, — говорится в инструкции, — Искосол 12-й армии впредь до выработки и издания Советом Народных Комиссаров общих правил предлагает всем комитетам руководствоваться настоящей инструкцией»53. Инструкция устанавливала, что выборы командного состава, до командира полка включительно, производятся на общих собраниях военнослужащих части всеобщим, прямым, равным и тайным голосованием.

В этот же день, 27 ноября, Искосол 12-й армии принял инструкцию, по которой все полки, артиллерийские бригады, дивизии, корпуса, входящие в 12-ю армию, должны были избрать комиссаров и их помощников. Избранные комиссары подлежали утверждению армейским комиссаром и Искосолом 12-й армии. «Без подписи комиссара или его помощника, — говорилось в инструкции, — ни одна из... телеграмм, бумаг, ни один приказ не подлежит исполнению или распространению в частях войск»54.

Вопросами демократизации армии занялся и I съезд солдатских организаций Северного фронта. 28 ноября 1917 г. съезд принял «Основы переустройства армии на выборных началах» и «Инструкцию для производства выборов должностных лиц»55.

В «Основах переустройства армии» провозглашались отмена всех чинов, званий, знаков отличия и установление выборного начала во всех родах войск. Весьма важное значение имел принятый в этом документе принцип утверждения избранных командиров комитетом вышестоящей части. Верховный главнокомандующий и высшие должностные лица Ставки должны были избираться совместно Советом Народных Комиссаров, Общеармейским комитетом и ВЦИК, с последующим утверждением Всероссийским съездом Советов.

Съезд делегатов Северного фронта обратился к Совету Народных Комиссаров с просьбой рассмотреть эти документы и опубликовать соответствующие декреты по демократизации армии.

Выборы командного состава призваны были разрешить весьма трудную и сложную задачу. Они должны были сломать остов царской армии, ликвидировать реакционный характер офицерского корпуса, максимально сохраняя в то же время боеспособность армии, возможность ее сопротивления в случае, если германо-австрийские войска перейдут в наступление.

Можно ли было решить эту задачу? Это должно было показать будущее.

Руководящие революционные органы армии, озабоченные тем, чтобы выборы командного состава не внесли анархии в армейский организм, взяли на себя руководство этим бурно развивающимся снизу процессом. 30 ноября 1917 г. Ставка и Военно-революционный комитет при Ставке одновременно с рассылкой проекта положения о демократизации армии направили следующие указания всем командующим фронтами, военно-революционным комитетам всех фронтов: «Ввиду происходящей демократизации армии, и в частности проведения выборного начала на командные должности, настоятельно необходимо принять за правило, чтобы при этом не наносился вред аппарату управления войсками, потому что порча этого аппарата немедленно приведет к невозможности обеспечить успех демобилизации и разрушит и без того хрупкую систему снабжения армии всем для нее необходимым. Принимая все это во внимание, необходимо достигнуть того, чтобы на ответственных и командных должностях находились люди, соответствующие по своему характеру, способностям и знаниям»56.

Таким образом, мы видим, что демократизация армии, выборы командного состава, означая, по существу, слом старого офицерского корпуса, ликвидацию старой, ненавистной солдатам системы управления армией, не ставили перед собой задачу разрушения самой армии. Имелось в виду, что демократизация армии даст возможность реорганизовать ее управление, обновить офицерский корпус и подготовить таким образом элементы для новой, социалистической армии.

Как уже отмечалось выше, 30 ноября 1917 г. Военно-революционный комитет при Ставке разработал проект положения о демократизации армии. 5 декабря проект был опубликован57. В проекте предусматривались выборы командного состава до командира полка. Командиры выше полкового, до Верховного главнокомандующего включительно, согласно проекту избирались соответствующими съездами или совещаниями. Н. В. Крыленко разослал это положение по армиям, предложил руководствоваться им впредь до издания общего положения Советом Народных Комиссаров58.

В ночь на 14 декабря 1917 г. общеармейский съезд единогласно избрал на должность Верховного главнокомандующего Н. В. Крыленко59.

Так развертывалась демократизация армии на первом этапе, до середины декабря. Как мы видели, выборы командного состава начались по инициативе самих масс, снизу, но проходили под руководством революционных организаций армии, направлялись комитетами, Советами, ВРК — вплоть до ВРК при Ставке. Большое влияние на этот процесс оказали проекты, опубликованные Наркомвоеном. Все это время Советское правительство, Ленин внимательно изучали процессы демократизации армии с тем, чтобы, опираясь на накопленный опыт, придать демократизации единый и планомерный характер.

9 декабря Коллегия Наркомвоена приняла решение подготовить декрет об организации власти и выборном начале в армии60. Подготовка этого важнейшего документа была закончена в течение нескольких дней.

15 декабря на заседании Совета Народных Комиссаров были приняты два важнейших декрета, определившие весь дальнейший ход демократизации армии. К этому времени накопился достаточный опыт, чтобы направить процесс демократизации в масштабе всей армии61.

Декрет об уравнении всех военнослужащих в правах полностью упразднял все воинские чины и звания, начиная с ефрейторского и кончая генеральским62. Всем военнослужащим присваивалось почетное звание солдат революционной армии. Отменялись также все преимущества, связанные с чинами и званиями, ордена и прочие знаки отличия. Уничтожались все отдельные офицерские организации. Декрет, подписанный Лениным, ликвидировал таким образом все проявления классового и политического неравенства в армии, ибо отношения между солдатом и офицером в старой армии были прежде всего сколком с отношений между господствующими буржуазией и помещиками, с одной стороны, и трудящимися классами — с другой. Декрет был подписан также народными комиссарами Н. В. Крыленко, Н. И. Подвойским и членами Коллегии Наркомвоена М. С. Кедровым, Э. М. Склянским, Б. В. Леграном и К. А. Мехоношиным.

Принятый на этом же заседании СНК декрет о выборном начале и об организации власти в армии решал уже не только вопрос о ломке старой армии, но и о создании элементов новой, социалистической армии. Декрет устанавливал, что армия, служащая воле трудового народа, подчиняется верховному выразителю этой воли — Совету Народных Комиссаров и что вся полнота власти в пределах каждой части и соединения «принадлежит соответствующим солдатским комитетам и Советам»63.

Обобщая опыт выборов командного состава, проведенных до середины декабря, Совнарком вводил некоторые ограничения в систему выборности с тем, чтобы обеспечить устойчивость фронта. Командиры до полкового включительно должны были избираться общим собранием части. Командиры выше полкового избирались по декрету съездами или совещаниями при соответствующих комитетах. Избранные командиры подлежали утверждению высшего комитета. Декрет, сохраняя принцип выборности, вводил вместе с тем и принцип наличия специальной подготовки, специального образования для лиц, избираемых на должности начальников штабов, инженеров, техников и т. д. Все чины штабов, по декрету, назначались начальниками штабов и утверждались соответствующими съездами64. Одно из наиболее важных положений декрета устанавливало, что все лица в армии со специальным образованием подлежали учету.

Декрет отражал на первый взгляд противоречия, а на самом деле — весьма последовательный характер демократизации старой армии. Что демократизация армии, в данном случае — выборность командного состава, означала ломку старого военного организма, в этом не может быть сомнения. Но декрет вместе с тем стремился сохранить боеспособность старой армии и сохранить в ней все те элементы, опираясь на которые можно было строить новую армию.

Сообщения, опубликованные в прессе того времени, свидетельствуют, что в целом демократизация проходила организованно. «Везде приказы о выборах командного состава встречают быстрый и живой отклик в среде солдат, везде выборы проходят организованно, при участии всего состава», — сообщала газета «Армия и флот рабочей и крестьянской России» 2 декабря 1917 г. Из сводки о демократизации армии, опубликованной 10 декабря 1917 г. в газете «Революционная ставка», мы узнаем о проведении выборов командного состава в 3-м армейском корпусе, 1-м Сибирском и 2-м Кавказском корпусах 12-й армии. Такие же сведения приходили из 2-й армии Западного фронта, в которой выборы командного состава были закончены к 20 декабря 1917 г.65

Выборы командного состава независимо от того, как они проходили, являлись средством слома старой армии и выделения наиболее ценных и нужных элементов для создания новой армии. Современникам, особенно из старого офицерского корпуса, далеко не всегда был ясен смысл и значение этого процесса. Они зачастую видели в нем только развал, крах старой армии, крушение военного могущества России. Даже лучшая часть старого офицерства, ставшая на путь сотрудничества с Советской властью, увидела в демократизации старой армии только усиление развала и хаоса. «Оба этих декрета ошеломили меня... — писал видный военный деятель М. Д. Бонч-Бруевич. — Я не понимал, что все это делалось только для того, чтобы вырвать армию из рук реакционного генералитета и офицерства и помешать ей, как это было в пятом году, снова превратиться в орудие подавления революции»66.

Возражения против демократизации армии, против порядка и формы ее проведения, исходившие от офицерства, имели, конечно, определенную классовую основу, стремление сохранить свое господствующее положение в армии, а саму армию сохранить как орудие помещиков и буржуазии. В то же время в критической оценке результатов демократизации было, казалось, много правильного с точки зрения практического военного строительства. Правильно ли, разумно ли провозглашать выборность командного состава в момент незавершенной войны, в условиях, когда вражеские армии стоят на огромном протяжении границ России? Это волновало многих честных офицеров, не понимавших, что старую армию сохранить нельзя и что нет иного пути перехода к новой армии, как демократизация военного организма. Логика классовой борьбы, логика подавления классового сопротивления, логика слома старого аппарата заставляла делать «неразумное» с точки зрения старого офицерства, но весьма разумное и необходимое с позиций необходимости слома старого государственного аппарата и создания в интересах революции аппарата диктатуры пролетариата.

В то время как на поверхности явлений можно было увидеть бурный распад, развал старой армии и ее офицерского корпуса, в глубине народных масс, в том числе и в среде офицерства, происходил медленный, но постоянный рост сознания необходимости строительства, создания новой армии.

Ленин внимательно следил за этими процессами. «Мнение Владимира Ильича о старой армии было совершенно определенное: роль ее кончена, — рассказывает в своих воспоминаниях К. С. Еремеев. — Мы, военные работники, в то время еще полагали, что за роспуском разложившихся элементов остальную часть можно сорганизовать и создать надежную силу. Владимир Ильич считал, что эта оставшаяся часть будет так ничтожна, что никакой силы не представит. Правда, он советовал удерживать надежных и мешать их с красногвардейцами-рабочими, чтобы таким образом влить военное начало в рабочие ряды. Полки же, сколоченные из осколков старой армии, считал бесполезной работой.

Офицерство он предназначал также к роспуску на основе учета. Но надежных офицеров требовал втягивать в нашу военную работу и, хорошенько проверив, пользоваться ими без опасений»67.

Всякая задержка демократизации армии влекла за собой тяжелые последствия. Она приводила к резкому обострению отношений между солдатами и офицерами, к усилению развала дисциплины, к самосудам и дезорганизации. В других случаях офицерский состав, сплоченный по какому-либо признаку, например национальному, превращал воинскую часть в опору контрреволюции. Так было в польских и других национальных частях, в которых офицерству удалось не допустить проведения демократизации68. Здесь на помощь буржуазной контрреволюции приходили империалисты США, Англии, Франции и других стран. В армейской газете 5-й армии за декабрь 1917 г. мы находим сообщение о «деятельности» иностранных эмиссаров. Газета отмечала активность иностранных агентов, особенно американских, разославших по всей России «эмиссаров, которые подговаривают поляков уезжать в Америку и поступать добровольцами в польскую армию». Газета отмечала, что американская буржуазия «отпустила много денег на формирование польских частей в России»69.

Демократизация армии, проводимая большевиками, не имела ничего общего с «левокоммунистической» линией на изгнание офицеров из армии, линией, которая впоследствии получила название «спецеедской». Именно в армии раньше, чем в других областях государственной жизни, революция столкнулась с необходимостью использовать буржуазных специалистов, привлечь их на свою сторону.

Естественно, что в связи с этим встал также вопрос и об оплате военных специалистов. Приказ Главкома Крыленко предусматривал, что оплата офицеров пока остается старой и приводится в соответствие с занимаемой должностью70. Однако на местах по этому вопросу развернулась острейшая борьба. На съезде 3-й армии Западного фронта в середине декабря 1917 г. первоначально была принята резолюция о равной оплате всех солдат независимо от занимаемой должности. Это означало, что солдаты, избранные на командные должности, ставились в неизмеримо худшее положение, чем их предшественники — офицеры. Все же остальные военнослужащие должны были получать не выше заработка квалифицированного рабочего, за вычетом стоимости пищи, одежды и т. д. С виду весьма радикальный проект подрывал всякую возможность использования старых офицерских кадров и выдвижения новых.

Намечая пути демократизации старой армии, В. И. Ленин вместе с тем не разделял «левокоммунистических» иллюзий, что такая демократизация может привести к укреплению боеспособности старой армии. Демократизация была способом и формой слома старой армии, а не способом ее воссоздания или создания на ее основе новой армии. Когда процесс демократизации армии был полностью закончен и завершен окончательным ее сломом, Ленин дал точное определение сущности этого процесса. «Без „дезорганизации» армии ни одна великая революция не обходилась и обойтись не может, — писал он. — Ибо армия есть самый закостенелый инструмент поддержки старого строя, наиболее отвердевший оплот буржуазной дисциплины, поддержки господства капитала, сохранения и воспитания рабской покорности и подчинения ему трудящихся. Рядом с армией контрреволюция никогда не терпела, не могла терпеть вооруженных рабочих»71.

Применяя такой острый термин, как «дезорганизация» армии, «разложение» армии, Ленин никогда не считал, что это и было целью политики большевиков по отношению к армии. Ленин категорически отвергал клеветнические обвинения против большевиков, что они, дескать, «разлагают» армию. В статье «Большевизм и «разложение» армии» Ленин ясно определил линию партии: «Не на беспорядки и бунты, а на сознательную революционную борьбу зовут большевики пролетариат, беднейших крестьян и всех трудящихся и эксплуатируемых»72.

Дезорганизация и разложение старой армии были объективным результатом действий контрреволюции. Каждый шаг контрреволюции, стремившейся укрепить боевую силу старой армии (введение смертной казни на фронте, преследование солдатских организаций, восстановление муштры и т. д.), приводил в конечном счете к росту сопротивления солдат, к дальнейшему обострению противоречий между солдатами и офицерами, к разложению старой армии. Каждый шаг революции в армии, большевизации и сплочения солдатских комитетов, каждый шаг демократизации армии приводил к революционизированию армии, расшатыванию старой военной дисциплины, разложению старого военного организма, к созданию основ новых отношений между солдатами и офицерством.

Именно об этом писал Ленин в своей работе «Пролетарская революция и ренегат Каутский»: «Первой заповедью всякой победоносной революции — Маркс и Энгельс многократно подчеркивали это — было: разбить старую армию, распустить ее, заменить ее новою. Новый общественный класс, поднимаясь к господству, не мог никогда и не может теперь достигнуть этого господства и укрепить его иначе, как совершенно разложив старую армию („дезорганизация» — вопят по этому поводу реакционные или просто трусливые мещане); иначе, как пройдя через труднейший, мучительнейший период без всякой армии иначе, как постепенно вырабатывая, в тяжелой гражданской войне вырабатывая новую армию, новую дисциплину, новую военную организацию нового класса»73.

Демократизация армии была не только способом слома старой военной машины, но и определенным методом размежевания старых и подготовки новых военных кадров. Это был трудный, мучительный процесс, так как на поверхности явлений многие, даже из лучшей части офицерского корпуса, видели только гибель старого, ломку, разрушение и не сразу разглядели в этом хаосе и нагромождении обломков рождение нового военного организма. И все же лучшая часть офицерства, пройдя через этап демократизации, сблизилась с солдатской массой, почувствовала силу революционных организаций и пролетарской власти.

Солдаты и унтер-офицеры старой армии в ходе ее демократизации, в ходе революционной борьбы получали опыт руководства военным делом.

 


 

Демобилизация армии

Вопрос о демобилизации старой армии является одним из важнейших в истории революции. Речь идет о миллионах вооруженных рабочих и крестьян, чья революционная воля и энергия оказывали огромное влияние на ход событий. Послеоктябрьская история старой армии есть часть истории Великой Октябрьской социалистической революции. Это история борьбы передовых, революционных элементов против мелкобуржуазной стихии в армии, борьбы Советского государства и большевиков за организованную демобилизацию, за выделение элементов, способных создать новую армию.

В старой армии после Октября числилось 8 — 10 млн солдат74. Организованно отправить эту массу по домам было крайне трудно, сделать это в короткий срок — просто невозможно. В литературе все еще имеет хождение версия, что огромная русская армия просто развалилась и перестала существовать. Произошло этакое историческое «чудо» — многомиллионная армия как бы растаяла, исчезла неизвестно куда. В действительности это был многомесячный процесс.

Демобилизация старой армии должна была оказать и в действительности оказала огромное влияние на ход революционных событий. Миллионы солдат, направляемых в тыл, включались в самую активную политическую борьбу. Что же представляла собой эта огромная масса солдат, подлежавших демобилизации?

Статистический отдел при Комиссариате по демобилизации (Демоб) в середине февраля 1918 г. закончил подсчет анкетных данных о составе демобилизованных 5-й армии. Из 126 204 солдат этой армии 86%, т. е. преобладающее большинство, были крестьяне, которые должны были вернуться в деревню. Там, в деревне, революционно настроенные солдаты сыграли решающую роль в борьбе за установление и укрепление Советской власти. Отдельных сведений о числе рабочих в этой армии нет, так как статистический отдел комиссариата объединял их с другими категориями солдат, отправлявшихся в город. Таких солдат было 11.6% общего числа демобилизуемых. В прифронтовой полосе оставалось 2,4% солдат. Эти данные подтверждаются также материалами по другим соединениям75.

Из данных о возрастном составе видно, что основной контингент демобилизованных состоял из наиболее активной и жизнеспособной части населения. В самом деле, призывы 1902 — 1913 гг., т. е. 12 старших возрастов, среди подлежащих демобилизации составляли 48,63%, а призывы 1914 — 1919 гг. — 51,37%76. Таким образом, число молодых солдат шести последних годов призыва превышало число солдат двенадцати старших призывных годов. Это вместе с тем говорит и о тех огромных потерях, которые выпали на долю солдат старших возрастов.

Разложение армии, о котором так сокрушалась буржуазная пресса, началось задолго до Октябрьской революции и даже до Февральской. Дезертирство принимало все более широкие размеры. М. Д. Бонч-Бруевич, хорошо знавший состояние старой армии, пишет в своих воспоминаниях: «Армия действительно не хотела воевать. Все больше и больше солдат уходило с фронта. По засекреченным данным Ставки, количество дезертиров, несмотря на принимаемые против них драконовские меры, составило к Февральской революции сотни тысяч человек». Один только Северный фронт насчитывал накануне свержения самодержавия 50 тыс. дезертиров, за первые же два месяца после Февральской революции из частей Северного фронта самовольно выбыло еще 25 тыс. солдат77.

Армия не хотела воевать, более того — она превращалась в огромную революционную силу. Вот почему необходимость демобилизации была признана и царскими генералами. Планы демобилизации, которые разрабатывались в Военном министерстве и Генеральном штабе, являлись частью общих планов контрреволюции. Демобилизация армии в зависимости от того, кто и как ее проводил, могла способствовать и торжеству революции, и успеху контрреволюции.

В мае 1917 г. при Военном министерстве была создана под председательством генерала Маркова Комиссия по приведению армии в состав мирного времени. Первым делом этой комиссии была разработка мер «к предупреждению большого наплыва увольняемых солдат в столицу и другие крупные населенные центры»78. Страх перед солдатом-фронтовиком, который приносил с собой в тыл революционную ненависть к империалистической войне, заставил комиссию Маркова вместо демобилизации заняться разработкой мер по изоляции частей фронта от тыла. На первом же своем заседании 25 мая 1917 г. комиссия решила готовить демобилизацию солдат всех призывов ранее 1919 г. Таким образом, задолго до Октябрьской революции было признано невозможным удержать солдат в армии. По замыслу комиссии, демобилизации подлежали только солдаты. Контрреволюционно настроенного офицерства планы демобилизации почти не затрагивали.

В сентябре 1917 г. начальник штаба Ставки генерал Духонин подписал «Программу мероприятий по поднятию боеспособности армии к весне 1918 г.»79 В этом документе демобилизация рассматривалась как средство превращения армии в боевую силу контрреволюции. Увольняемых из армии офицеров предусматривалось использовать в милиции «для установления порядка внутри страны». «Программа» Духонина под прикрытием подготовки демобилизации ставила своей целью формирование специальных контрреволюционных частей: георгиевских ударных батальонов, штурмовых взводов, учебных команд, «войсковых соединений более крупного состава из прочных частей и особенно крупных казачьих единиц по войскам».

Однако контрреволюция не смогла реализовать свои планы. Она оказалась не в состоянии провести планомерную демобилизацию. Только победа социалистической революции могла внести в солдатские массы организованность, необходимую для проведения демобилизации. 11 октября 1917 г. заместитель Духонина генерал Дитерихс телеграфировал в Петроград о провале попыток организованно провести частичную демобилизацию солдат призывов 1897 — 1898 гг.80

Представитель фронтового комитета Западного фронта заявил на совещании по демобилизации при Ставке: «...установить порядок при демобилизации возможно будет только при условии применения силы, так как с отпускаемой массой никакие уговоры и увещания ничего не поделают. Фронт должен быть оцеплен железным кольцом»81. Создалось парадоксальное положение: солдаты страстно стремились кончить войну и вернуться по домам; они требовали проведения демобилизации. В свою очередь, контрреволюционное командование видело в частичной демобилизации средство избавления от революционных элементов в армии, однако было не в состоянии провести демобилизацию без применения насилия над солдатами. Здесь, как и во всех других областях общественной жизни, выяснилась полная неспособность Временного правительства решать вопросы, волновавшие миллионы людей.

После победы социалистической революции демобилизация армии была поставлена на практическую почву. Это был один из острейших вопросов народной жизни того времени, и он мог быть решен только как часть общего вопроса о сломе старого государственного аппарата и создании нового. Однако отношение ленинской партии к этой части старого аппарата имело особое значение, так как здесь речь шла о миллионах солдат — рабочих и крестьян, стянутых обручем старой государственности в единую военную организацию, прошедших после Февральской и особенно Октябрьской революций через полосу демократизации.

Ленин указал на историческую обусловленность и социальные корни такого явления, как демобилизация армии до окончания войны. «Кто захочет подумать о классовых причинах такого оригинального явления, — писал Ленин, — как демобилизация армии Советской социалистической республикой, не окончившей войны с соседним империалистическим государством, тот без чрезмерного труда найдет эти причины в социальном строе мелкокрестьянской отсталой страны, доведенной после трех лет войны до крайней разрухи»82.

Объективную необходимость как можно скорее демобилизовать старую армию Ленин с еще большей силой подчеркнул на VII съезде партии. Армию, испытавшую неслыханные мучения, истерзанную лишениями войны, Ленин назвал больной частью русского государственного организма83. «Чем скорее мы ее демобилизуем, — говорил Ленин, — тем скорее она рассосется среди частей, еще не настолько больных, тем скорее страна сможет быть готовой для новых тяжелых испытаний»84.

Демобилизацию приходилось проводить в условиях разрухи транспорта и продовольственного кризиса, которые остались Советскому государству в наследство от царизма и керенщины, в условиях начавшейся гражданской войны с бандами Каледина, Дутова, Центральной украинской рады. Неправильный курс или ошибки при проведении демобилизации в этих условиях могли привести к экономической катастрофе, к столкновению фронта и тыла, к распространению анархии и торжеству самой черной реакции. Только Советская власть и объединенные Советами миллионные массы могли справиться с грандиозной задачей проведения демобилизации.

Это был мучительный процесс, полный драматических столкновений и конфликтов, вызванных усталостью народа и разжигаемых контрреволюцией. Но сквозь этот хаос явственно пробивалось организующее начало, вносимое революционным пролетариатом, его партией.

Партия большевиков трезво оценила опасность, растущую в связи со стихийной демобилизацией. Совет Народных Комиссаров вопросами демобилизации поручил заниматься связанным с армией опытным партийным работникам. Среди них нужно назвать таких деятелей партии, как Н. И. Подвойский, В. И. Невский, М. С. Кедров, К. С. Еремеев и многие другие.

Первый правительственный документ о постепенной демобилизации армии за подписью В. И. Ленина был опубликован 10 ноября 1917 г. Этот декрет, по которому увольнялись в бессрочный запас солдаты призыва 1899 г.85, положил начало организованной демобилизации армии. В тот же день, 10 ноября, декрет был передан по радио по всей армии. Для руководства делом подготовки демобилизации декретом за подписью В. И. Ленина старый большевик М. С. Кедров был назначен заместителем Народного комиссара по военным делам по отделу демобилизации армии86.

Контрреволюция рассчитывала, что большевики не справятся с демобилизацией, а стихийный уход солдат с фронта приведет к краху Советов. Ставка Духонина, существовавшая до 20 ноября, в этих целях преднамеренно запутывала дело демобилизации. С ликвидацией контрреволюционной Ставки развернулась борьба за организованную демобилизацию армии. Необходимо было срочно выработать общий план демобилизации.

В этом направлении огромную работу проводили большевистские армейские, корпусные, дивизионные, полковые и другие комитеты. Армейский исполнительный комитет 1-й армии опубликовал в своей газете призыв к солдатам «подчиняться общему плану передвижения, демобилизации, перегруппировок... Мы думаем, что не иссяк еще в массах государственный разум, что вы не дадите неразумным разрушить только что начавшую строиться новую прекрасную жизнь и вы напряжете последние силы, чтобы терпеливо ожидать своей очереди, разумно подчиняться общему плану, выработанному вашими избранниками... Помните, что Каледины и Корниловы страстно ждут у нас беспорядков...»87.

26 ноября в Петрограде началось Всероссийское совещание по продовольствию, снабжению и демобилизации армии88. Совещание открыл народный комиссар по военным делам Н. И. Подвойский. Он поставил перед делегатами две задачи — обеспечить армию продовольствием и выработать условия и порядок ее демобилизации. По сути дела, совещание ограничилось вопросами снабжения армии, рассматривая их главным образом в связи с задачей демобилизации. Как выяснилось на совещании, снабжение армии продовольствием находилось в катастрофическом положении. Совещание показало необходимость бдительного контроля над деятельностью старого аппарата снабжения армии и постепенной замены его новым, советским аппаратом. В некоторых частях армии такой аппарат уже начал создаваться89.

Совещание выделило Всероссийскую комиссию, на которую было возложено руководство всей деятельностью по снабжению армии снаряжением и продовольствием90, предложило местным демократическим организациям установить контроль за снабжением, наладить посылку команд на узловые железнодорожные станции, чтобы обеспечить снабжение фронта и голодающих губерний тыла.

Резкое ухудшение продовольственного положения армии остро ставило вопрос об ускорении ее демобилизации. 28 ноября 1917 г. в Петрограде открылось совещание по демобилизации армии91. На совещании присутствовали делегаты от 3-й и 12-й армий, Петроградского, Казанского, Саратовского, Курского и других гарнизонов, от польских войск, представители Наркомвоена, Комиссариата по демобилизации армии и др. Председателем совещания по демобилизации был избран М. С. Кедров. Совещание работало три дня. Оно выделило из своего состава организационное бюро для подготовки съезда по демобилизации армии и назначило съезд на 15 декабря. Совещание приняло резолюцию, в которой подчеркивалась необходимость еще до начала общей демобилизации «увольнения возможного числа сроков»92.

Делегаты совещания провели большую организационную работу. Из состава делегатов, а также из представителей путиловских рабочих были командированы эмиссары в важнейшие фронтовые и тыловые железнодорожные узлы, где скапливались увольняемые солдаты. Для эмиссаров была выработана специальная инструкция, которая предоставляла им широкую инициативу в создании районных комитетов из представителей местных Советов, военно-революционных комитетов, железнодорожных и других организаций. Эти комитеты должны были заботиться о продовольственном снабжении эшелонов демобилизуемых, об охране станций и путей и принимать меры к предотвращению возможных эксцессов93.

Обратимся к той работе по демобилизации, которая велась в это время на фронтах. 23 ноября 1917 г. в Ставке собралось частное заседание совещания по демобилизации. Это произошло через три дня после взятия Ставки советскими войсками. На заседании был определен примерный объем работы по демобилизации. По подсчетам генерала Бармина, на фронте и в ближайшем тылу фронта находилось около 8 млн солдат94. «При 80 поездах в сутки продолжительность вывоза солдат каждого призыва будет отнимать около трех суток»95, — записано в протоколе совещания. Это означало, что при идеальной работе железных дорог и четкой организации работы штабов для проведения демобилизации фронтовых частей понадобилось бы более двух месяцев. По более реальным подсчетам солдатских организаций, для этого понадобилось бы около трех месяцев96. В тыловых округах, по подсчетам Ставки, находилось более 3 млн солдат, значительная часть которых также подлежала демобилизации.

В конце ноября — первой половине декабря 1917 г. проходили фронтовые и армейские съезды по демобилизации. Имеются данные о съездах Северного, Западного, Юго-Западного фронтов, съездах 3-й и 6-й армий и др. Все эти съезды выносили решения о необходимости ускорить подготовку общей демобилизации и немедленно приступить к частичной демобилизации.

Подготовительная работа, проходившая при активном участии самих солдат, сдерживала стихийный порыв к немедленной демобилизации. На фронте создавались революционные суды, которые развертывали борьбу за укрепление фронта до заключения мира. «Самовольный уход с позиций в такое время есть преступление перед делом мира»97, — писал в своем приказе командующий Западным фронтом большевик А. Ф. Мясников. «Я требую от каждого солдата, — гласил приказ, — напряжения всей его революционной воли, чтобы достоять на фронте до конца. И как раньше, когда мятежные генералы не захотели подчиниться приказу начать переговоры о перемирии, я передал это дело в руки самих солдат... точно так же теперь в руки самих солдат передаю дело сохранения твердости фронта»98.

И сотни тысяч солдат стояли, держали фронт, полные веры в то, что народное правительство во главе с Лениным сумеет добиться мира и обеспечить организованное возвращение солдат к мирному труду.

Конечно, стихийная демобилизация продолжалась и после Октябрьской революции.

Удивляться следует не тому, что многие тысячи солдат бежали с фронта, а тому, что миллионы солдат терпеливо ждали организованного проведения демобилизации. Процесс демократизации армии, интенсивно проходивший в ноябре — декабре 1917 г., обнадеживающие вести из Бреста о переговорах с немцами — все это позволило развернуть под руководством большевиков на фронте подготовку к демобилизации армии.

Организованность в подготовке и проведении демобилизации проявилась в ноябре — декабре 1917 г., особенно на Северном и Западном фронтах. В это время проходило формирование армейских и корпусных демобилизационных комиссий и начала проводиться демобилизация солдат призывов 1899, 1900, 1901 гг.99 Стремясь обеспечить наибольшую пропускную способность железных дорог, Верховный главнокомандующий Н. В. Крыленко 8 декабря 1917 г. приказал всем фронтам прекратить увольнение в отпуск и сократить командировки в связи с демобилизацией солдат призыва 1900 г.100

По мере того как демобилизация развертывалась, становилось необходимым более активное вмешательство и помощь руководящих центров армейским организациям. Комиссариат по военным делам и Комиссариат по демобилизации наметили основные станции для отправки демобилизуемых фронтовых частей, разработали порядок следования эшелонов. В каждый эшелон местной демобилизационной комиссией назначался комиссар, в каждый вагон — староста, эшелон сопровождали 20 вооруженных солдат.

Главная тяжесть работ по демобилизации падала на военно-революционные комитеты и солдатские организации — от полковых до армейских и фронтовых включительно.

Солдатские комитеты и эмиссары Демоба, посланные на места101, настойчиво боролись за порядок и организованность во время демобилизации. Эмиссары были посланы в крупнейшие фронтовые и прифронтовые центры и тыловые железнодорожные узлы. Конечно, остановить поток рвущихся домой солдат было невозможно. Но сдерживание этого потока и внесение в демобилизацию элементов планомерности и организованности имели огромное значение. Это была борьба за солдатские массы против контрреволюции и анархии.

Эмиссар Баранов телеграфировал в конце января 1918 г. М. С. Кедрову из Ржева: «...по инструкции выполнено все сполна. Запас провианта имеется на 20 дней... Проходит 8 эшелонов в сутки». Эмиссары Сысоев и Бирюков докладывали в Демоб 17 января, что они организовали на станции Воронеж бюро по демобилизации армии, создали питательный пункт, который может пропускать в сутки 2000 человек. Многие эмиссары, не ограничиваясь только работой по демобилизации армии, организовывали борьбу с контрреволюцией. Так действовал путиловский рабочий Мефодий Яковлев, направленный эмиссаром по демобилизации в Курск. Он взял на себя создание революционных органов и активно участвовал в борьбе с Центральной радой102.

Анархию и дезорганизацию в солдатские массы вносили чаще всего контрреволюционные силы. Так, военно-революционный комитет 5-й армии в конце декабря 1917 г. установил, что в частях действуют провокаторы и предатели, которые обманывают отсталых солдат и призывают их к самовольной демобилизации103. В частях 3-й армии Западного фронта в начале января 1918 г. в результате разлагающей работы контрреволюционных элементов усилилось стремление солдат к беспорядочной демобилизации. В 28-й пехотной дивизии по наущению офицерства было выдвинуто ультимативное требование немедленного отвода дивизии в глубокий тыл. 12 января этот вопрос обсуждался на исполнительном бюро Армейского Совета 3-й армии. Армейский Совет предложил солдатам 28-й пехотной дивизии арестовать всех подстрекателей к самовольному оставлению позиций и предать их суду Революционного трибунала. В воззвании к солдатам Армейский Совет призывал ждать организованной демобилизации, напоминая, что каждые несколько дней демобилизуется один призывной год. «Армсовдеп не может допустить, чтобы вы, уцелевшие с кровавой войны, погибали на железных дорогах, падая с поездов и замерзая на крышах и буферах вагонов»104.

Настойчивая и напряженная работа эмиссаров Демоба и солдатских Советов Северного и Западного фронта в значительной степени ограничила стихийную демобилизацию и ввела ее в более организованные рамки.

Во второй половине декабря 1917 г. и особенно в январе 1918 г. борьба с деморализацией армии потребовала напряжения всех сил центрального и местного армейского аппарата. Развал стал охватывать даже наиболее устойчивые части на Северном и Западном фронтах. Из 12-й армии Северного фронта сообщали о самовольном оставлении позиций 542-м Лепельским и 79-м Сибирским полками. Такие же сведения приходили из 5-й армии Северного фронта, из 50-го корпуса Западного фронта и других частей105.

Если 9 декабря 1917 г. сводка по Особой армии отмечала состояние пехотных частей как удовлетворительное, то донесение от 28 декабря лаконично констатировало, что боеспособность Особой армии равна нулю. В донесении, составленном офицером, весьма скептически относившимся к мероприятиям Советской власти по демобилизации, говорилось: «Никакие высокие лозунги не заставят солдат снова начать войну»106. Нужно было обладать большевистской, ленинской прозорливостью и верой в творческие силы масс, чтобы видеть в этих же солдатах силу, способную героически сражаться и показать чудеса военной доблести в борьбе против интервентов.

В донесении Особой армии сообщалось, что дивизионные комитеты 57-й и 3-й дивизий приняли решение провести с 27 декабря по 2 января увольнение со службы солдат призыва по 1912 г. включительно107. Таким образом, в этих дивизиях было решено провести в течение одной недели демобилизацию солдат одиннадцати призывов (с 1902 по 1912 г.), тогда как по приказам Наркомвоена к 3 января должен был уволиться из армии только один возраст — 1902 г. Такая демобилизация вне общего плана усиливала развал армии, хотя и в меньшей степени, чем самовольный уход с фронта отдельных групп солдат.

В январе 1918 г. положение значительно ухудшилось. Сводки о настроении армии от 13 и 20 января 1917 г. отмечали рост «до чрезвычайных размеров» дезертирства в районе расположения 1, 3, 5 и 10-й армий. В 10-й армии дезертирство приняло массовый характер108.

Разлагающая деятельность Центральной рады, провокации украинских националистов усиливали деморализацию частей Юго-Западного фронта. 19 декабря 1917 г. из Ровно сообщили о «самочинном расформировании частей, массовом увольнении старших сроков до 1910 г. ...Армия течет неудержимо, нет средств остановить поток, грозящий неисчислимыми бедствиями району армии [и] всему тракту [на] Киев». В этой же телеграмме отмечалось, что ежедневно уходит в отпуск 3,5% наличного состава109. Предательское наступление румынских войск еще больше ускорило разложение частей Румынского фронта, что особенно сказалось на состоянии 8-й армии110.

Однако было бы ошибочным судить о состоянии фронта только по этим сводкам, по данным о глубоком разложении, действительно охватившем старую армию. Суть дела в том, что наряду с распадом старого армейского организма происходило рождение и развитие нового организма. Это новое проявлялось в деятельности солдатских комитетов, в росте и укреплении военно-революционных комитетов в армии, в ходе борьбы с контрреволюционными очагами на Украине, на Дону, с легионами Довбор-Мусницкого в Белоруссии. Все это оказывало свое организующее революционное влияние на ход демобилизации, сдерживало в известной степени стихийность, способствовало предотвращению, казалось, неизбежной катастрофы. Огромное влияние на ход демобилизации оказывал рабочий класс.

Уже в декабре 1917 г. все крупные станции железных дорог, ведущих от фронта в тыл, были забиты огромными массами солдат. На заседании солдатской секции Петроградского Совета 22 декабря 1917 г. обсуждался вопрос о наведении порядка на железнодорожном транспорте. На заседании было сообщено, что ни один вокзал Петроградского узла не в состоянии организовать отправку поездов, так как огромный поток демобилизуемых и отпускников «в корне подрывает и расстраивает железнодорожное сообщение, этот главный нерв жизни страны, угрожая окончательной железнодорожной разрухой и голодом»...111. Солдатская секция выделила в распоряжение комиссаров вокзалов солдат для охраны железных дорог, поездов, путей и для наведения порядка.

Постановлением Народного комиссариата по военным делам (совместно с Народным комиссариатом внутренних дел) всем местным Советам было предложено произвести на местах учет демобилизованных и возвратившихся по месту жительства солдат. Все солдаты, покинувшие свои части до объявления демобилизации, подлежали регистрации в местных Советах112. Такие солдаты, по решению местных Советов, обычно лишались пайка. Для скорейшего увеличения пропускной способности железных дорог Комиссариат по военным делам и Комиссариат по демобилизации приказали уволить в запас и направить на транспорт всех квалифицированных специалистов железнодорожников113.

* * *

К середине декабря 1917 г. организационное бюро, выделенное совещанием по демобилизации армии, закончило работу по подготовке общеармейского съезда. К этому времени более ясно обозначилась связь между двумя основными вопросами — демобилизацией армии и созданием новой, социалистической армии. В редакционной статье газеты «Армия и флот рабочей и крестьянской России» от 16 декабря 1917 г., посвященной открывающемуся съезду, говорилось: «Прежде всего на съезде станет основной и принципиальный вопрос: какова может и должна быть при настоящих политических условиях народная армия?.. Как полагают многие прибывшие делегаты, съезду надо решить в первую голову вопрос, кто должен остаться после общей демобилизации, чтобы нести необходимую государственную службу, пока не будет организована новая народная армия. И только решив вопрос, кто останется, съезд сможет приступить к решению вопроса о демобилизации».

Всеармейский съезд по демобилизации открылся 15 декабря 1917 г. Съезд начал свою работу в обстановке быстрого распространения Советской власти по всей стране, успешного подавления очагов контрреволюции, после заключения перемирия и накануне начала мирных переговоров в Бресте.

По своему составу съезд являлся подлинным представителем солдатских масс. Из доклада мандатной комиссии видно, что на съезде было 272 делегата (по одному представителю от каждого дивизионного и флотского комитета), из них 230 — с решающим голосом. В составе делегатов насчитывалось 119 большевиков и 45 левых эсеров114. Партийность остальных делегатов неизвестна. Можно предполагать, что вокруг так называемой внефракционной группы объединялись на съезде меньшевики и правые эсеры. Руководящая роль на съезде принадлежала большевикам. Их борьба за организованную демобилизацию и создание крепкой Красной Армии объединила значительное большинство съезда. Зачастую и левые эсеры вынуждены были идти за большевиками. Съезд избрал президиум из 5 большевиков, 3 левых эсеров и 3 представителей внефракционной группы.

На съезде выступили представители от Народного комиссариата по военным делам, Военной организации ЦК большевиков, военного отдела Петроградского Совета и других организаций. Представитель Народного комиссариата по военным делам отметил, что перед съездом стоит задача «планомерной демобилизации многомиллионной голодной массы солдат. Такая армия становится уже ненадежной, и ее необходимо распустить, но распустить так, чтобы она не сделала вреда ни себе, ни населению»115.

Ввиду чрезвычайно острого положения на фронте съезд по предложению Комиссариата по военным делам выделил из своего состава представителей 1 — 12-й армий, Особой армии, войск, находившихся в Финляндии и в Ревельском укрепленном районе, для немедленного проведения вместе с Комиссариатом по военным делам и Комиссариатом по частичной демобилизации армии. Таким образом, съезд с первого дня своей работы занялся практически проведением демобилизации.

Съезд разбился на четыре секции. В первой секции рассматривались главным образом вопросы будущего устройства армии. Во второй — общие вопросы демобилизации, порядок увольнения, вопрос об оружии и т. д. В третьей — вопросы техники демобилизации (транспорт и снабжение прежде всего). И наконец, в четвертой секции обсуждались вопросы организации управления демобилизации116.

21 декабря съезд принял решение о порядке демобилизации. В нем говорилось: «...принимая во внимание необходимость принятия спешных мер к восстановлению хозяйственной мощи Республики, что возможно только при условии возвращения в свои хозяйства и семьи в первую очередь старших сроков призыва, считаем единственно возможным и полезным для страны при общей демобилизации увольнения производить в порядке старшинства сроков призыва, начиная со старшего»117. Это постановление съезда решило очень острый вопрос, который вызывал споры и столкновения в армии. Часть солдат старших возрастов была призвана в армию в последний год перед революцией, и старые фронтовики считали несправедливым начинать демобилизацию по возрасту, требуя, чтобы главным принципом очередности при демобилизации был срок пребывания на фронте. Однако такой принцип не мог быть принят, он запутал бы все дело демобилизации и обострил конфликты в армии.

Комиссариат по демобилизации во главе с М. С. Кедровым провел огромную организаторскую работу. Перепись армии, проведенная в конце декабря 1917 г. комиссарами Демоба, была настоящим подвигом. В условиях транспортной разрухи, волны мелкобуржуазного анархизма, бушевавшей в армии, комиссары Демоба переходили из части в часть и кропотливо собирали сведения о составе армии. Комиссар по демобилизации армии М. С. Кедров имел полное основание заявить, что «комиссариат имеет обширный и работоспособный аппарат... комиссариат справился с такой трудной работой, как перепись всей армии»118. Собранные сведения дали возможность оперативно решить вопрос о порядке демобилизации.

Последовательность этапов демобилизации армии в 1918 г. видна из табл. 3.

Данные табл. 3 показывают, что около половины всей русской армии было демобилизовано до заключения Брестского мира.

Таблица 3

Ход демобилизации в 1918 г.*

Год призыва

Время демобилизации**

% к общему числу демобилизованных

1902

3 января

3,70

1903

10 »

3,96

1904-1907

16 »

13,76

1908-1909

29 »

8,02

1910-1912

16 февраля

13.63

1913-1915

2 марта

23,83

1916-1919

До 12 апреля

33,05

* См.: Городецкий Е. Н. Демобилизация армии в 1917 — 1918 гг.//История СССР. 1958. 1, С. 27. См. также: ЦГАСА. Ф. 1. On. 1. Д. 92. Процент подсчитан по данным 5-й армии, в которой было 126 204 солдата. Перепись, проведенная в декабре 1917 г. в других соединениях, говорит о том, что эти данные можно распространить на всю старую армию.

** В графе отмечены даты приказов. Начало увольнения обычно производилось через 5 — 7 дней.

 

Темп демобилизации с начала января все время нарастал и наибольшего размаха достиг с середины февраля. Германское наступление на некоторое время задержало демобилизацию, но ненадолго. Эти данные позволяют сделать вывод, что первый — добровольческий — этап строительства Красной Армии совпадает с периодом демобилизации старой армии. В условиях массовой демобилизации, проводимой ускоренными темпами и дополняемой стихийной демобилизацией, невозможно было строить новую, рабоче-крестьянскую армию на иной основе, кроме добровольческой.

 


 

Начало формирования Красной Армии

В конце ноября Н. И. Подвойский поручил помощнику управляющего Военным министерством и начальнику Генерального штаба Н. М. Потапову запросить мнение специалистов из Главного управления Генерального штаба, «является ли необходимым сохранение некоторой части войск под знаменами в целях использования таковых в качестве кадров для новой армии» 119. Как свидетельствует Н. М. Потапов, Генеральный штаб высказался именно за такой проект строительства новой армии на основе старой. Этот запрос Н. М. Потапова нельзя, конечно, рассматривать как линию Наркомвоена на сохранение старой армии. Речь шла о подготовке различных по своему характеру материалов для выявления всех возможных вариантов строительства новых вооруженных сил. Об этом свидетельствует и тот факт, что несколько позже, в конце ноября — начале декабря 1917 г. Главному управлению Генерального штаба было поручено подготовить проект организации всенародной милиционной армии.

Пока военные специалисты работали над проектами реорганизации старой и создания новой армии, пока шли споры и поиски путей строительства вооруженных сил, в сражениях периода Триумфального шествия накапливался опыт для решения этих важных вопросов. Сознание современников прекрасно отразило эти искания в ходе сражений. В редакционной статье газеты «Армия и флот...» от 2 декабря 1917 г. мы читаем: «Царское Село. Гатчина, Москва, Киев и новые фронты последних дней — Белгород, Ростов — говорят за то, что не только солдаты, обученные в казармах, „вымуштрованные» всякими командирами, но и граждане, обучавшиеся военному делу без привлечения к „отбыванию воинской повинности», умеют не только умирать, по и побеждать».

В этой статье сквозь явно негативное отношение к «всяким командирам», «муштровке» и «воинской повинности» звучит восхищение гражданами, умеющими с оружием в руках побеждать. Что в недалеком будущем обучение в казармах и воинская повинность, т. е. создание постоянной армии, об этом в среде партийных работников господствовало почти единодушное мнение — постоянная армия подлежит окончательному слому. Это отвечало и программным требованиям большевиков.

Между тем Генеральный штаб закончил свою работу над проектом конструкции будущей армии. 8 декабря 1917 г. записка Генштаба обсуждалась на заседании Коллегии Наркомвоена с участием представителей Генерального штаба. Приведем свидетельство Н. М. Потапова о ходе этого обсуждения. «Особенно интенсивному обсуждению было подвергнуто предположение записки о сохранении на службе под знаменами некоторого количества кадров, через которое намечалось пропускать все население, причем во время дебатов предположению этому противопоставлялась необходимость для указанной цели не сохранять старые, затронутые разложением войсковые части, а образовать новые организационные ячейки на местах, из местного же элемента, прошедшего необходимую военную подготовку и крепко связанного с местным населением общностью интересов» (курсив мой. — Е. Г.)120. Из записи Н. М. Потапова ясно, что Коллегия Наркомвоена не приняла предложение Генштаба о сохранении основ старой армии и склонилась к необходимости создания новой армии на милиционной основе.

Этот же вопрос снова обсуждался на заседании Коллегии Наркомвоена 14 декабря 1917 г. На этот раз к обсуждению были привлечены делегаты, прибывшие с фронта на Всеармейский съезд по демобилизации армии. Большинство участников совещания поддержали проект создания милиционной армии. Однако на этом заседании впервые был выдвинут и другой проект — создания социалистической гвардии из одних рабочих промышленных районов, без участия крестьян121.

Этот проект явно расходился с задачей создания армии в аграрной стране, с преобладающим крестьянским населением. Н. М. Потапов считает автором этого проекта М. С. Кедрова. Но в действительности его нельзя приписать какому-либо одному лицу, так как он отражал мнение группы руководящих работников Главного штаба Красной гвардии Петрограда. Именно тогда было разработано Главным штабом Красной гвардии «Положение о всеобщей красногвардейской повинности»122. По этому Положению в Петрограде предполагалось создать два красногвардейских корпуса в составе 80 тыс. красногвардейцев, из которых под ружьем в течение недели должно было находиться 10 — 12 тыс. человек. Затем они возвращались к станкам и их заменяла следующая очередь из 10 тыс. рабочих. В течение 2 месяцев все 80 тыс. должны были пройти «дежурную службу».

В. Ф. Малаховский, один из руководящих работников штаба, рассказывал, что Положение и тогда «вызывало у нас в штабе неверие в его реальность. Фантастичность и надуманность набросанной в указанном „Положении" схемы были заметны даже в то время» 123. Большинство штаба Красной гвардии придерживалось совершенно правильной точки зрения, что Красная гвардия должна послужить ядром, основанием для новой армии.

Еще в середине декабря (до 16 декабря) Петроградский Совет обсудил вопрос о Красной гвардии. Сама постановка вопроса была вызвана, видимо, провокационными попытками контрреволюции натравить солдат на рабочих-красногвардейцев и вызвать развал в лагере революции. Принятая Петроградским Советом резолюция проникнута идеей единства солдат и рабочих. Совет признал, что организация Красной гвардии «является основой будущего всеобщего вооружения народа и поэтому должна совершаться с возможно большей энергией и в самом широком масштабе»124.

Вместе с тем Главный штаб Красной гвардии переоценивал свои возможности, когда предлагал создать руководящий орган строительства новой армии в Петрограде из работников штаба Красной гвардии, в который «вводится от Военного министерства равное с Главным штабом количество представителей». Правда, для руководства организацией социалистической армии во всероссийском масштабе Главный штаб соглашался создать Центральный комиссариат по делам добровольческой армии, ограничив свое представительство в нем тремя лицами, а Военному министерству предоставив возможность выделить четырех представителей125.

Конечно, для создания массовой рабоче-крестьянской армии такой подход был слишком узким и основывался только на опыте организации вооруженных отрядов рабочих.

С другой стороны, нельзя было принять и предложения о «воссоздании» старой армии, о превращении наиболее боеспособных частей старой армии в основу строительства новой. Нельзя было принять подобные предложения, исходившие из кругов старого офицерства, не только потому, что эти предложения противоречили программной установке партии на слом постоянной армии и всеобщее вооружение народа, но и по чисто практическим соображениям, так как старая армия разваливалась и «запретить» или «отменить» этот процесс было невозможно.

Как уже отмечалось, 15 декабря Совет Народных Комиссаров утвердил декреты о выборном начале в армии и отмене всех чинов, званий, отличий и т. д. Принятием этих важнейших документов Совет Народных Комиссаров еще раз подтвердил свой курс на слом старой армии. Это, конечно, не означало, что Совнарком отказался от использования лучших элементов старой армии для строительства новых вооруженных сил. Напротив, демократизация армии должна была решить и эту задачу — выделения лучших элементов из солдат и офицерского корпуса для создания новой армии. Однако в связи с тем, что все эти вопросы решались в условиях незаконченной войны, когда более 150 германских и австрийских дивизий могли каждую минуту начать наступление, необходимо было создать какие-то временные, переходные формы вооруженных сил на тот период, когда старая армия проходила через этап демократизации и демобилизации, а новой армии еще не было.

16 декабря 1917 г. Верховный главнокомандующий Н. В. Крыленко выступил в Совете Народных Комиссаров с докладом «О переходных формах устройства Армии в период демобилизации». Вопрос этот на заседании СНК 16 декабря не был решен. Видимо, не было достаточно материала для выводов о состоянии старой армии и возможных формах ее использования. Этот материал должен был дать общеармейский съезд по демобилизации армии.

С конца декабря главным вопросом работы съезда по демобилизации становится вопрос о создании новой армии. Еще накануне открытия съезда и в первые дни его работы был проведен ряд совещаний с делегатами — видными работниками фронтовых и армейских организаций. На одном из таких совещаний, по свидетельству его участников (Н. И. Подвойского и Д. С. Витебского), присутствовал В. И. Ленин. Вероятнее всего, это произошло 17 декабря 1917 г., в день, когда Общеармейский съезд срочно выделил представителей армий и фронтов для участия в заседании комиссии по демобилизации в Народном комиссариате по военным делам. На этой комиссии с представителями фронтов и армий В. И. Ленин огласил составленную им анкету, попросив представителей армий ответить на поставленные вопросы126.

Анкета, составленная В. И. Лениным 17 декабря, состояла из вопросов, главным образом связанных с отношением армии к возможности возобновления военных действий. В. И. Ленина интересовало, как делегаты Общеармейского съезда оценивают возможность нового наступления немцев: «Можно ли опасаться, что известие о срыве мирных переговоров вызовет в армии массовое анархическое настроение и побег с фронта, или можно быть уверенным, что армия будет стойко держать фронт и после такого известия?» — спрашивал В. И. Ленин127. Рядом вопросов В. И. Ленин стремился выяснить мнение делегатов о способности армии противостоять возможному наступлению немцев.

Как видно из этих вопросов, В. И. Ленин не выдвигал перед делегатами съезда в прямой форме задачу создания новой армии. Однако суть ленинских вопросов сводилась к выяснению условий жизни и политического состояния старой армии, на основе которой могло бы возникнуть формирование вооруженных сил нового типа, способных противостоять империалистическому нашествию. Эти вопросы в прямой форме были поставлены В. И. Лениным несколько дней спустя в письме к делегатам съезда. В тот момент для В. И. Ленина было важно установить объективные данные о состоянии старой армии. Эти данные и были им получены в ответах на вопросы анкеты.

Вот как рассказывает об этом совещании 17 декабря Н. И. Подвойский: «Ленин выслушал информации представителей фронтов и важнейших армий о состоянии войск. Было ясно, что армии как боевого организма, армии, готовой в любую минуту встретить нападающего врага во всеоружии и разгромить его, — такой армии в стране нет. Есть только гигантская, многомиллионная масса, части которой в военном отношении не связаны между собой, своему командному составу она не подчиняется и относится к нему остро враждебно, командный же состав (офицерство), в свою очередь, относится к ней еще более враждебно»128. Но главным на совещании был вопрос о путях строительства новой армии, о порядке формирования и комплектования отрядов, «которые должны были нести службу по окончании демобилизации», как писал Н. М. Потапов129. Обмен мнениями показал, что создание таких отрядов может быть обеспечено «только при условии добровольного поступления людей на военную службу» 130.

Более детальное освещение этих вопросов мы находим в выступлениях Н. В. Крыленко и Н. И. Подвойского в эти дни.

17 декабря Н. В. Крыленко выступил на массовом митинге в Петрограде с отчетом о работе Наркомвоена и Верховного главнокомандующего. Его выступление интересно прежде всего четкой постановкой вопроса о необходимости слома старой военной машины. «Вся задача и вся работа в Военном министерстве, направляемая общими принципами революционного социализма, в первую голову получила одну цель, — заявил Н. В. Крыленко. — Разбить как можно скорее короткими решительными ударами старую машину управления живыми людьми, разрушить прежнюю постоянную армию и на место машин, одетых в серые шинели, опять поставить живых и мыслящих людей». Н. В. Крыленко подчеркнул, что эта задача решалась путем демократизации армии в сложных условиях борьбы с контрреволюцией и борьбы за мир. В этих условиях, говорил Н. В. Крыленко, «нельзя было... сразу разрушать либо уничтожать всю сложную машину, нужно было пока что заставить ее работать, чтобы не пострадало дело снабжения...».

Таким образом, главнокомандующий ясно указал на временный характер использования старой военной машины, при условии ее реорганизации. Специально выделенный раздел доклада Н. В. Крыленко носил название «Армия будущего — Красная Советская гвардия». В этой части доклада он говорил от имени народных комиссаров по военным и морским делам. Он заявил, что народные комиссары «поставили перед собой задачу реорганизации фронта на иных началах. Подобно имеющейся Красной гвардии в тылу, на фронте должны быть созданы корпуса народной гвардии из испытанных революционеров, готовых добровольно остаться и до конца защищать революцию на фронте».

В этом выступлении крайне важно то обстоятельство, что Н. В. Крыленко поставил вопрос о создании на фронте «корпусов Советской гвардии» 131, которые должны строиться на тех же принципах, что и Красная гвардия в тылу, т. е. на основе добровольности, строгого отбора, дисциплины и ясно поставленных революционных целей.

В это время произошли существенные изменения в международной обстановке. 15 декабря 1917 г. были прерваны мирные переговоры в Бресте. Все больше и больше выяснялось, что в Германии берет верх милитаристская группа, которая через генерала Гофмана диктует свои условия на переговорах в Бресте. 17 декабря советская мирная делегация отчитывалась на заседании Совета Народных Комиссаров. Было решено предложить делегации представить в Совет Народных Комиссаров текст немецких условий мира. Положение создавалось тревожное, нужно было быть готовым к возможному наступлению немцев.

Между тем к этому времени были изучены материалы анкеты, распространенной среди делегатов Всеармейского съезда по демобилизации. 18 декабря Н. В. Крыленко выступил в СНК с докладом «О положении на фронте и состоянии Армии; результаты анкеты среди представителей Армии» 132. Постановление Совета Народных Комиссаров, принятое 18 декабря 1917 г. по докладу Н. В. Крыленко, признало «результаты анкеты... исчерпывающими вопрос о состоянии армии» 133. Была принята резолюция, предложенная В. И. Лениным 134. в которой говорилось о необходимости развертывания агитации против аннексионизма немцев, о продолжении мирных переговоров и противодействии их форсированию немцами. В то же время в резолюции были намечены усиленные меры по реорганизации армии при сокращении ее состава и усилении обороноспособности. В резолюции предусматривались экстренные меры по обороне Петрограда.

Эта резолюция свидетельствует, что в середине декабря еще была надежда на возможность временного использования старой армии, на проведение частичной демобилизации, которая должна была укрепить боеспособность фронтовых частей. Необходимо различать временные меры по укреплению существующего фронта, частей старой армии и меры по созданию новой армии на совершенно иной принципиальной основе. Как уже было указано, В. И. Ленин не считал возможным строить новую армию на основе отбора наиболее боеспособных частей старой армии или реорганизации этих частей. Но вместе с тем В. И. Ленин допускал необходимость временного укрепления существующей армии за счет пополнения новыми частями, создаваемыми на добровольческих началах135.

Каковы были эти меры, мы узнаём из документов руководящих органов и выступлений военных деятелей партии в ближайшие дни после 18 декабря.

По совету В. И. Ленина вопрос о создании новой армии был поставлен 19 декабря на солдатской секции Петроградского Совета и на пленуме Совета136. Документы, принятые на этих заседаниях, помогают нам понять, какими путями проходили поиски лучших форм организации вооруженных сил революции.

Солдатская секция еще раз напомнила, что отмена постоянной армии всегда была требованием революционной демократии. Вместе с тем секция отметила, «что отмена постоянной армии и всеобщее вооружение народа, при состоянии войны, которую мы еще не окончили, а может быть, вынуждены будем продолжать, при всех технических недостатках вооружения и снаряжения самой постоянной армии, может явиться мерою глубоко пагубной, способной подорвать боевую мощь Российской Республики...»137. В принятом постановлении говорилось о недопустимости увольнения солдат с оружием, принадлежащим государству. Эту резолюцию командующий Петроградским военным округом К. С. Еремеев объявил в виде приказа по Петроградскому гарнизону.

В тот же день, 19 декабря, пленум Петроградского Совета принял решение о необходимости создания сильной духом, мощной и крепко спаянной социалистической армии «не только для отражения нападения со стороны чужих правительств», но также «для закрепления нашей победы над русскими помещиками, русскими капиталистами, над нашей собственной буржуазией»138. Петроградский Совет отметил, что старая армия истомилась и измучилась, что нужно создавать новую армию. «Пусть в обновленную социалистическую армию вступают только те, кто готов до конца постоять за свободу, кто чувствует в себе способность отдать все за великое дело рабочей и крестьянской революции», — говорилось в обращении Совета к рабочим139.

Петроградский Совет наметил некоторые принципы строительства новой армии. «Социалистическая армия снизу доверху будет построена на выборных началах, на началах товарищеского взаимоуважения и дисциплины. Мы покажем всему миру образец подлинно демократической армии, знающей, во имя чего она приносит жертвы, сознающей себя плотью от плоти и костью от кости рабочего класса и крестьянства, готовой в каждый момент исполнить свой долг перед своим классом, перед новой, социалистической Россией»140.

Эти документы, принятые 19 декабря Петроградским Советом, позволяют сделать некоторые выводы. Во-первых, резолюции ясно определяли, что старая армия не могла явиться основой для создания новых вооруженных сил. Во-вторых, они, особенна резолюция солдатской секции, свидетельствуют о том, что в условиях незаконченной войны Совет не считал возможным отказаться от постоянной армии, так как это ослабило бы боевую мощь республики. И наконец, новую армию Совет предполагал строить на тех же принципах демократизации, которые являлись средством и формой слома старой армии. В этом последнем сказывалось, конечно, противоречие между необходимостью создания сильной, дисциплинированной армии и введением выборности командного состава. Но это было противоречие, свойственное переходному периоду, когда старая дисциплина, дисциплина палки, ломалась и уничтожалась, а новая дисциплина, железная пролетарская дисциплина, в массовой рабоче-крестьянской армии только создавалась, вместе с созданием самой армии.

Ближайшие же дни показали, что надежды на возможность укрепления старой армии без одновременных решительных мер по формированию частей новой армии не имеют под собой никакой почвы. Быстрое разложение старой армии требовало резкого ускорения строительства новых вооруженных сил и чрезвычайных мер по временному укреплению фронта, пока не было возможности заменить части старой армии новыми формированиями.

22 декабря 1917 г. Н. В. Крыленко телеграфировал из Ставки в Петроград, что на Румынском фронте наблюдается крайний недостаток продовольствия, массовый уход солдат в тыл и растущая угроза нашим войскам со стороны румынской армии. Н. В. Крыленко считал необходимым «отвести войска Румынского фронта на несколько переходов в тыл, дабы надлежащим образом устроить их там и снабдить продовольствием, чем устранить важнейший повод к дальнейшему самовольному оставлению рядов армии»141. Вопрос этот приобретал весьма важное значение, так как отход войск Румынского фронта повлек бы за собой и отступление армий других фронтов.

В тот же день, 22 декабря, в Народном комиссариате по военным делам было созвано совещание с участием В. И. Ленина. В совещании принимали также участие Н. И. Подвойский, П. Е. Дыбенко, К. А. Мехоношин, Н. М. Потапов142.

Совещание проходило в небольшой комнате дежурного адъютанта. «После оглашения тов. Подвойским присланной от тов. Крыленко телеграммы Владимир Ильич предложил прежде всего высказаться „военным специалистам»143, — рассказывает Н. М. Потапов. — Специалисты высказали ряд соображений о трудности остановить раз хлынувшую назад лавину войск и указали на невозможность быстро поднять и вывезти огромные запасы военных материалов, которые были сосредоточены на фронте». В «Краткой справке...» так формулируется решение совещания 22 декабря: «...было принято решение наряду с безотлагательным проведением экстренных мер по упорядочению транспорта поднять дух войск, влив в находящиеся на фронте части свежий элемент. С этой последнею целью было решено в самом срочном порядке — по возможности в течение 8 — 10 дней — двинуть на фронт имеющиеся в Петроградском и Московском округах готовые красногвардейские отряды и немедленно приступить к организации в тех же округах (главным образом в Московском), новых частей Красной гвардии, а всего же до 10 корпусов (или 300 000 чел.). В качестве инструкторов вновь формируемых частей должны были быть вызваны с фронта специальные делегаты по выбору солдатских комитетов, всего 400 пехотных и 100 артиллерийских»144.

По воспоминаниям Н. М. Потапова, эти решения были предложены В. И. Лениным. Точность в предложенном Лениным решении, полная осведомленность его в военной обстановке произвели сильное впечатление на военных специалистов. «Прежде всего, — рассказывает Н. М. Потапов, — неотразимое впечатление произвела обаятельная личность Владимира Ильича, его приветливое, дружеское отношение к окружающим, его быстрое схватывание сущности вопросов, его краткие и меткие замечания»145.

В тот же и на следующий день все необходимые распоряжения, вытекающие из этого плана, были разработаны и посланы в Ставку и на места146.

Двадцать лет спустя Н. И. Подвойский дал следующую оценку плану создания десяти корпусов: «Эта конкретная программа Владимира Ильича была рассчитана не только на то, чтобы удержать австро-немецкий империализм от наступления на РСФСР: имелось в виду при помощи рабочих произвести отбор из старой армии наиболее здоровых частей и групп для введения их в состав формирующейся новой армии. 300 тысяч пролетариев, влитые в пятимиллионную старую армию фронта, по мысли Ленина, должны были произвести гигантскую агитационную работу. Они должны были усилить выборные солдатские комитеты, перестроить работу этих комитетов в соответствии с политическими задачами момента. Эти пролетарии самым фактом своего пребывания на фронте должны были осуществлять рабочий контроль над старой армией и особенно политический контроль над командным составом»147.

Нам неизвестны источники, которыми пользовался Н. И. Подвойский при такой конкретизации ленинского плана. Возможно, что этим источником является память автора, его личные беседы с В. И. Лениным. Если можно безоговорочно согласиться с тем, что план формирования десяти корпусов имел в виду не только укрепление фронта, но и создание новых вооруженных сил, то положение о рабочем контроле над старой армией вызывает сомнение. Не для этого нужны были рабочие корпуса на фронте, не для контроля. Контроль находился в надежных руках большевистских солдатских комитетов, и вряд ли даже самый бесшабашный из контрреволюционеров мог подумывать о том, чтобы вырвать армию из-под контроля революционных комитетов и направить ее против Советской власти. Речь шла главным образом о внешней опасности, об иностранной интервенции. Для того чтобы разбить контрреволюцию, достаточно было объединения отрядов Красной гвардии и революционных частей старой армии. Это достаточно убедительно показало Триумфальное шествие Советской власти. Для борьбы же с иностранным нашествием этих сил было явно недостаточно. Вот почему план формирования десяти корпусов возник в связи с состоянием фронта внешнего, направленного против опасности наступления германо-австрийских армий.

В тот же день, 22 декабря, в Ставку был послан запрос, как она относится к формированию в глубоком тылу новой армии из добровольцев, первоначально в составе 144 полков148.

Как реагировала Ставка на эти предложения? Об этом свидетельствует телеграмма М. Д. Бонч-Бруевича, которую он направил в Наркомвоен 26 декабря: «Формирование в глубоком тылу дисциплинированной и боеспособной армии на случай войны весьма желательно»149. М. Д. Бонч-Бруевич рекомендовал развернуть формирование армии на принципах добровольчества в районе восточнее Москвы, «в губерниях, более обеспеченных продовольствием, чем северные губернии»150. Что касается количества полков новой армии, то М. Д. Бонч-Бруевич считал, что оно взято произвольно.

23 декабря на заседании Совета Народных Комиссаров обсуждался вопрос о подготовке манифеста о социалистической войне, т. е. о войне в защиту социалистического отечества 151. Была создана комиссия в составе И. В. Сталина, А. В. Луначарского и П. П. Прошьяна для обсуждения текста манифеста 152. Основные его идеи выражены в приказе Н. В. Крыленко от 25 декабря 1917 г. «О создании революционной народно-социалистической армии», который был опубликован 29 декабря153.

То, что приказ Крыленко отразил эти идеи, следует из текста переговоров по прямому проводу между Н. В. Крыленко и Б. В. Леграном, приложенного к протоколу Совнаркома от 23 декабря. По ленте переговоров видно, что Б. В. Легран изложил Крыленко содержание манифеста. Он заявил, что будет издан приказ о формировании советских отрядов в тылу для отправки на фронт в связи с международной ситуацией. Легран предложил, не ожидая манифеста, опубликовать приказ об отводе войск согласно юзограмме, переданной 22 декабря154.

Манифест не был издан, но в своем приказе Крыленко изложил как положения манифеста, так и тот план создания новой армии и временного всемерного укрепления старой армии, который был предложен В. И. Лениным 22 декабря. Указав на то, что предательская политика украинской Центральной рады срывает дело мира, что германские империалисты, а также американские и французские готовятся задушить Советскую Республику, Н. В. Крыленко писал: «...перед рабочими и крестьянами России стоит вопрос о защите всех завоеваний революции и о священной войне против всех врагов... В этих условиях перед народом стоит задача — создать вооруженную силу для отпора... Армия устала, армия изнемогла. Старая армия, армия прежняя не способна к такой задаче. Для этого должна быть создана новая армия — вооруженного народа, такая армия, зачатками которой явилась Красная гвардия рабочих... Должна быть создана повсюду Революционная народная социалистическая гвардия — на фронте и в тылу». Приказ заканчивался словами: «Товарищи-окопники получат поддержку и подкрепление, и не будет тогда нам страшна никакая сила буржуазных армий»155.

Это был первый документ, в котором провозглашалась необходимость создания новой армии, документ, подготовленный обсуждением в Наркомвоене и Совнаркоме. Вместе с тем этот приказ еще не содержал точной разработки плана создания новой армии, не формулировал вполне ясно и определенно принципы ее организации. Но там было сказано достаточно определенно о необходимости укрепления фронта новыми формированиями, зачатком которых явилась Красная гвардия, о невозможности решить задачи защиты революции силами старой армии.

Важнейшим центром борьбы за создание новой армии была Военная организация при ЦК партии. Между 22 и 26 декабря состоялось экстренное собрание представителей Наркомвоена, штаба Красной гвардии и Военной организации при ЦК партии. Были разработаны практические меры по формированию частей социалистической армии156.

Одним из основных источников для характеристики позиции и деятельности Военной организации служит протокол ее заседания от 26 декабря 1917 г. Весьма несовершенная запись несколько затрудняет пользование этим источником, однако он для нас крайне важен не только как свод фактических данных о деятельности партии в области создания вооруженных сил, но и как отражение поисков, умонастроений и борьбы мнений вокруг этих вопросов в среде военных работников партии.

Выступая на заседании Военной организации, Н. И. Подвойский указал на изменившуюся обстановку и необходимость новых решений. «Еще 9-го декабря, — сказал он, — Петроградский Совет высказался за пополнение армии. Ныне международное положение, перемены, которые произошли, подсказывают нам, что нужно создать социалистическую армию» 157.

Наркомвоен и Главный штаб Красной гвардии начали формирование частей первого корпуса. Н. И. Подвойский заявил на заседании, что штаб Красной гвардии через два дня после принятого решения отправит на фронт 5 тыс. красногвардейцев 158. Было бы ошибкой считать, что эти красногвардейские формирования являлись только материалом для укрепления старой армии на фронте. Главной задачей было создание новой армии, а «вливание» частей этой армии в фронтовые соединения, цементирование старой армии являлись побочной и временной задачей. Об этом свидетельствует обмен мнениями на заседании Военной организации.

Следует учесть, что все эти вопросы решались в обстановке огромного революционного подъема, роста революционного движения на Западе и непоколебимой уверенности в массах и среди кадров партийных и военных работников, что социалистическая революция в главных воюющих странах вот-вот должна произойти. Эта убежденность не имела ничего общего с троцкистскими утверждениями о неизбежной гибели нашей революции, если ей не окажет государственной поддержки Запад. Напротив, воспитанные Лениным военные работники партии были убеждены, как заявил Н. И. Подвойский, что, «чем скорее мы создадим такую социалистическую армию, чем скорее мы сцементируем фронт, тем скорее будет заключен мир и тем скорее разовьется социалистическая революция на Западе»159.

Н. И. Подвойский выразил мнение Совета Народных Комиссаров. Он объяснил, что означает «вливание» новых частей в старую армию, стоящую на фронте. «...Мы должны, — говорил он, — влить в ряды уставших товарищей с фронта свежие элементы, цементировать армию и дать возможность уйти элементам, вносящим дезорганизацию. Вот почему нам нужна социалистическая армия...»160 Ясно, что Н. И. Подвойский считал создание новой армии условием цементирования фронта.

Военная организация четко определила классовый характер будущей армии. В. И. Невский подчеркнул, что новая армия должна коренным образом отличаться от милитаристских армий. Он предложил создавать армию не из одних рабочих, но из всех трудящихся161. В таком же духе выступили Н. И. Подвойский и другие члены Военной организации. Эта позиция явно была направлена против сектантских планов создания «красногвардейской армии» из одних рабочих.

Н. И. Подвойский изложил Военной организации ленинский план создания 300-тысячной армии, указав, что эта задача должна быть решена за полтора месяца, до возможного немецкого наступления. «По нашим расчетам, — сказал Н. И. Подвойский, — за 1 1/2 месяца можно создать 300 000 штыков социалистической армии, которые послужат цементом и скелетом новой армии»162.

Излагая организационный план работы по созданию новой армии, Н. И. Подвойский на первое место поставил создание партийных ячеек в полках для развертывания агитационной работы среди солдат, преимущественно крестьян-бедняков. Он предложил выделить специальных организаторов для работы на заводах. Кроме того, Н. И. Подвойский поставил задачу подготовки кадров военных инструкторов и предложил создать комиссию, которая вместе с работниками ЦК и ПК начнет работу по организации новой армии.

Военная организация одобрила предложение о создании штаба для технической работы по созданию социалистической армии. Выступления некоторых членов Военной организации отразили сложную, противоречивую обстановку того времени. Военные работники партии указывали на опасности, которые могут возникнуть, если забрать из полков «весь социалистический сок, оставив одних несознательных»; подчеркивали, что нужно не «вливать» отдельные группы в старые полки, а вновь создавать полки социалистической армии и ими укреплять фронт.

Н. И. Подвойский поставил перед Военной организацией вопрос, можно ли создавать новую армию из частей старой армии Петроградского гарнизона. За такое решение голосовало 16 человек, воздержалось 28. Таким образом, это предложение не получило и половины голосов. Из этого ясно, что Военная организация считала необходимым принять более широкую основу для создания новой армии, формируя ее вокруг Красной гвардии, и при массовом привлечении лучших элементов из старой армии163.

Военная организация единодушно высказалась за предложение Н. И. Подвойского о создании социалистической армии, организации партийных ячеек и развертывании их работы в полках гарнизона. Руководство всей работой по созданию новой армии было поручено Н. И. Подвойскому, К. А. Мехоношину и представителю Красной гвардии. Было принято также решение усилить охрану революционного порядка, упорядочить работу железнодорожного транспорта.

К этому же времени относятся указания Ленина о разработке плана военно-технического снабжения новой армии. Ленин считал необходимым использовать для этой цели аппарат Особого совещания по обороне, в ведении которого находилась военная промышленность. Еще в конце ноября 1917 г. Н. И. Подвойский по поручению В. И. Ленина созвал Особое совещание по обороне. Он заявил участникам совещания, что Совет Народных Комиссаров рассчитывает на их лояльное сотрудничество.

Как рассказывает в своих воспоминаниях П. А. Козьмин, ему было предложено изучить механизм Совещания по обороне и ежедневно докладывать Ленину о ходе его работы. «После того как мы хорошо ознакомились с аппаратом „Совещания», — рассказывает П. А. Козьмин, — тов. Ленин предложил выработать новое положение о нем и дал срочное задание (это было между 8 и 10 декабря ст. ст.) созвать военных специалистов и разработать с ними план военно-технического снабжения революционной армии для ведения гражданской войны. — Против нас поднимается не одна Вандея, — говорил Владимир Ильич, — поэтому надо готовиться. Прекратить производство тяжелых снарядов и орудий, делать легкую полевую артиллерию, пулеметы, винтовки»164.

Такой план предполагал демобилизацию значительной части военной промышленности, находившейся в ведении Совещания по обороне. 20 декабря Совещание по обороне было передано в ведение Высшего Совета Народного Хозяйства165.

Как свидетельствует П. А. Козьмин, в плане военно-технического снабжения «определялся характер предметов боевого снабжения революционной армии и давался основной перечень этих предметов, намечалось закрытие целого ряда одних производств и расширение других, более соответствовавших технике ведения гражданской войны; намечались опасные и сравнительно безопасные районы... в связи с предполагаемым театром гражданской войны»166.

Из всего этого видно, что Советская власть, родившаяся под знаменем мира, не предполагала создавать крупные военные силы, развертывать большую армию. Будучи антимилитаристским по своему существу, Советское государство ставило своей задачей ликвидацию постоянной армии и создание вооруженных сил по милиционной системе. Для подавления внутренней контрреволюции, для ликвидации сопротивления собственной буржуазии социалистическая революция могла ограничиться отрядами Красной гвардии и революционными частями старой армии. Для борьбы с интервентами этого было явно недостаточно — нужно было создавать новую армию.

24 декабря 1917 г. командующий Северным фронтом Б. П. Позерн предложил всем солдатским организациям фронта — начиная от ротных комитетов — «одновременно с демобилизацией приступить тотчас же к созданию Красной Революционной армии...»167. Телеграмма командования Северного фронта не давала ясного определения принципов комплектования новой армии, но устанавливала, что она будет состоять из добровольцев, из всех, «кто чувствует в себе силу идти на борьбу с контрреволюционной буржуазией, откуда бы она не повела наступление — изнутри или извне России». Телеграмма заканчивалась весьма характерными словами: «План предполагаемых мероприятий по формированию революционной армии будет сообщен дополнительно». Организационный план — это как раз и было то недостающее звено, крайне необходимое для реализации идеи создания новой армии, которого не было и в приказе Главковерха от 25 декабря.

Поиск путей создания новой армии проходил и в отдельных армиях фронта. Между 24 и 29 декабря в Пскове на совещании представителей армий Северного фронта были выработаны основные положения о создании новой армии. 29 декабря 1917 г. Искосол 12-й армии предложил всем дивизионным комитетам «немедленно созвать дивизионные совещания для проведения в жизнь приказа Главковерха о формировании Красной гвардии на началах добровольчества»168. Каждый полк должен был избрать по одному инструктору. На 5 января 1918 г. Искосол назначил съезд инструкторов, на котором «будет сообщено инструкторам разработанное положение о Красной гвардии и приняты дальнейшие постановления» 169.

Положение было разработано и разослано по телеграфу в части Северного фронта 4 января 1918 г.170 Основная идея командования Северного фронта сводилась к формированию частей новой армии и быстрой замене ими частей старой армии на фронте. Для того чтобы достичь такой согласованности, командование предполагало создавать части новой армии как в тылу фронта, так и «в рядах самой действующей армии путем отбора для сего из ее рядов соответствующих элементов...». «Только такая одновременность, — говорилось в телеграмме, — может обеспечить до крайности необходимую быстроту реорганизации армии и вместе с тем сохранит непрерывно возможную устойчивость в период пересоздания армии»171.

Из этого плана, подготовленного командованием Северного фронта, видно, что под «реорганизацией армии», «пересозданием армии» имелось в виду создание новых добровольческих формирований, которые должны были заменить части старой армии на фронте.

Конечно, в других исторических условиях, при другом состоянии старой армии возможность ее использования была бы значительно большей. Ответственность за развал армии, за падение ее боеспособности лежала на соглашательских партиях. «Если бы тогда (в марте — апреле 1917 т. — Е. Г.) власть перешла к Советам, если бы соглашатели, вместо того, чтобы помогать Керенскому гнать армию в огонь, если бы они тогда пришли с предложением демократического мира, тогда армия не была бы так разрушена», — говорил В. И. Ленин на пленуме Московского Совета в марте 1918 г.172 Он подчеркивал, что русскую армию можно было бы спасти от невероятно тяжелых испытаний и унижений, если бы соглашатели отказались от тайных договоров и предложили всем народам демократический мир. «Вот когда можно было спасти армию и революцию», — говорил Ленин173. Это, конечно, ни в коей мере не означает, что Ленин считал возможным, даже при благоприятных условиях, сохранить старую армию и при известной реорганизации превратить ее в вооруженную силу социалистической революции. Речь шла только о возможности более широкого использования старой армии, менее болезненного процесса ее слома и окончательной ликвидации.

Это отчетливо сознавали и сами представители старой армии. В воззвании командования 1-й армии к солдатам говорилось об опасности вражеских козней против революции. «Как же организовать силу для сопротивления им? Если бы мы не были так измучены войной, если бы нас не тянуло так домой, если бы не было такого развала в армии, мы бы представляли силу, против которой не посмели бы выступить враги наши. Но, к несчастью, теперешняя армия такой силы не представляет. И организованный враг может с малой силой нас раздавить. Отсюда вывод, что нам необходимо организовать новую армию...»174

Совещание армий Западного фронта приняло 29 декабря проект организации новой армии175. Проекту было предпослано обращение, подписанное командующим Западным фронтом А. Ф. Мясниковым: «Армия должна коренным образом преобразиться. Нет старой армии, но и новая еще не создана, и армия переживает тяжелую переходную пору, как, на каких началах может строиться новое войско». Проект, выработанный на Западном фронте, носил более определенный и конкретный характер. Прежде всего он устанавливал, что формирование революционных частей возлагается на соответствующие войсковые и местные Советы, которые должны при этом руководствоваться общегосударственными инструкциями. Однако в случае, если таких инструкций еще не будет, проект предлагал приступить к формированию новой армии, не ожидая инструкций сверху, при условии согласования своих действий с высшими войсковыми и местными Советами. В тылу предлагалось проводить формирование частей не крупнее роты, постепенно собирая их в более крупные революционные части и отправляя на фронт.

Проект предусматривал, что вся полнота власти в формированиях новой армии принадлежит соответствующим Советам, а для должностей, требующих специальных технических знаний, Совет приглашает специалистов. Дисциплина и революционный порядок в частях должны были поддерживаться товарищеским влиянием, авторитетом Советов и действием судов или революционных трибуналов. Проект устанавливал оплату добровольцев и обеспечение их семей.

5 — 6 января 1918 г. в 12-й армии Северного фронта был проведен съезд инструкторов по формированию Красной народной гвардии из солдат старой армии. На съезде выступили с докладами представители Искосола, а также представители отдельных частей. На съезде выявились две тенденции среди солдат и революционных организаций 12-й армии. С одной стороны, несомненная тяга к созданию новой армии, понимание ее необходимости. С другой — инертность, весьма слабая запись в новые формирования, боязнь того, что создание Народной гвардии означает милитаризацию, нечто вроде «батальонов смерти» и т. д. Высказывались также опасения, что выделение из частей старой армии отрядов Народной гвардии внесет раскол в армию и рознь.

Выступления на съезде инструкторов показали, что возражения против создания Красной народной гвардии были связаны с опасениями обособленности, изолированности Красной гвардии от старой армии. Иными словами, эти возражения были построены на мнении, что старая армия должна сохраняться и укрепляться. Но в ходе работы съезда инструкторов это неправильное представление было рассеяно.

В резолюции, принятой съездом, Искосолу предлагалось издать приказ о немедленном открытии записи в ряды Красной народной гвардии, о развертывании пропаганды и агитации среди солдат за формирование Красной гвардии. В резолюции предлагалось «корпусным, дивизионным, полковым, ротным, эскадронным, батарейным и командным комитетам выделить по одному инструктору из числа добровольцев, на которых возлагается образование Красной Народной Гвардии»176. Практически рекомендовалось одну или несколько частей, где было наибольшее число добровольцев, объявить Красной гвардией и в нее производить перевод всех добровольцев.

Таким образом, и снизу — в местных Советах, в солдатских организациях на фронте и в тылу — и сверху — в Военной организации, в Главном штабе Красной гвардии — шли усиленные поиски путей, форм, методов строительства новой армии.

28 декабря 1917 г. вопрос о создании новой, социалистической армии обсуждал Общеармейский съезд по демобилизации. От имени большевистской фракции съезду был предложен проект, в котором были учтены как ранее выработанные предложения на совещании в Комиссариате по военным делам 22 декабря, так и предложения Военной организации. В основу этого проекта были положены ленинские идеи о создании рабоче-крестьянской революционной массовой армии. Выступивший по этому вопросу народный комиссар по военным делам Н. И. Подвойский призвал «всех социалистов откликнуться на призыв Народных Комиссаров: способствовать всеми силами скорейшему формированию кадров социалистической армии для священной войны за социализм»177.

Левые эсеры, не решаясь выступить против проекта о создании новой армии, предложили не выносить по этому вопросу никаких решений, «предоставить решить этот вопрос самой массе». Меньшевики и правые эсеры из группы «внефракционных» выступили против большевистского проекта. Они предложили ограничиться частичной демобилизацией, а фронт пополнять добровольческими отрядами и маршевыми ротами. Тут уж и левые эсеры вынуждены были выступить против «внефракционной группы» и заявили, что будут голосовать за большевистский проект создания новой, Рабоче-Крестьянской Армии. Проект создания социалистической армии, предложенный большевиками, был принят большинством — 153 голосами против 40 при 13 воздержавшихся178.

Проект устанавливал принцип добровольности при вступлении в новую армию, требовал от вступающих в армию рекомендации организаций, стоящих на платформе Советской власти. Проект находился в явной связи с планом организации десяти корпусов. В нем говорилось, что при организации в тылу корпусов социалистической гвардии принцип добровольчества проводится в жизнь немедленно, а на фронте — постепенно, по мере замены демобилизуемых социалистическими формированиями из тыла.

Проект устанавливал порядок свертывания старой армии и постепенной замены ее на фронте новыми формированиями. Верховное руководство новой социалистической армией, как устанавливал проект, принадлежало Совету Народных Комиссаров.

4 января 1918 г. этот проект был опубликован уже от имени Народного комиссариата по военным делам под названием «Положение об организации Социалистической армии»179. Утвержденное съездом обращение о создании Рабоче-Крестьянской Армии было опубликовано позднее вместе с ленинским декретом о создании Красной Армии.

Результаты всей этой работы сказались очень скоро. Как и было намечено по плану, 1 января 1918 г. первые отряды социалистической армии были отправлены из Петрограда для пополнения и укрепления фронта. В. И. Ленин, выступая на проводах этих отрядов в Михайловском манеже, сказал: «Приветствую в вашем лице тех первых героев-добровольцев социалистической армии, которые создадут сильную революционную армию»180. Ленин поставил перед добровольцами две задачи — оберегать завоевания революции, народную власть и поддержать в окопах уставших, вдохновить их личным примером.

Ход событий на фронте в январе 1918 г., растущее разложение старой армии показали не только утопичность проектов ее реорганизации, но и невозможность даже временного поднятия ее боеспособности. Очевидно, на основании этих сведений, поступавших с фронта, материалов анкетного опроса 3 января 1918 г. делегатов Общеармейского съезда по демобилизации армии181 и многочисленных телеграмм от революционных организаций Северного, Западного и особенно Юго-Западного и Румынского фронтов В. И. Ленин сформулировал 14-й и 15-й пункты своих «Тезисов по вопросу о немедленном заключении сепаратного и аннексионистского мира». Как известно, эти тезисы были написаны 7 января 1918 г. и на следующий день обнародованы Лениным на собрании питерских партийных работников.

Состояние старой армии в тезисах характеризовалось так: армия «в данный момент и в ближайшие недели (а вероятно, и в ближайшие месяцы) абсолютно не в состоянии успешно отразить немецкое наступление, во-1-х, вследствие крайней усталости и истомления большинства солдат, при неслыханной разрухе в деле продовольствия, смены переутомленных и пр.; во-2-х, вследствие полной негодности конского состава, обрекающей на неминуемую гибель нашу артиллерию; в-3-х, вследствие полной невозможности защитить побережье от Риги до Ревеля, дающей неприятелю вернейший шанс на завоевание остальной части Лифляндии, затем Эстляндии и на обход большой части наших войск с тыла, наконец на взятие Петрограда»182. Крестьянское большинство армии, по словам Ленина, было безусловно за мир.

В Тезисах В. И. Ленин выдвигал задачу создания действительно прочной и идейно крепкой социалистической Рабоче-Крестьянской Армии, указав, что на решение этой задачи нужны месяцы и месяцы, что решение этой задачи только-только начато. Эта же задача была сформулирована В. И. Лениным еще в начале января в его письме к Общеармейскому съезду. Делегаты съезда просили Владимира Ильича приехать к ним и выступить. Это были тревожные дни, когда особой остроты достигла борьба с контрреволюцией в центре и на окраинах страны, когда каждую минуту можно было ждать нового наступления немцев. Все силы монархистов, эсеров и меньшевиков объединились вокруг лозунга «Вся власть Учредительному собранию». В этот критический период революции, как характеризовал его В. И. Ленин, он обратился с приветствием к Общеармейскому съезду по демобилизации армии. Знаменательным является то обстоятельство, что в этом приветствии не было ни слова о демобилизации! «Я горячо приветствую уверенность, — писал В. И. Ленин, — что великая задача создания социалистической армии, в связи со всеми трудностями переживаемого момента, и несмотря на эти трудности, будет решена вами успешно»183.

К середине января 1918 г., к моменту, когда Совет Народных Комиссаров принял декрет о создании Красной Армии, была проделана огромная работа, поиски путей, форм, методов — как в массах, так и в руководящих революционных организациях — строительства новых вооруженных сил. Творческая работа, проведенная за два с половиной месяца на фронтовых и армейских съездах, на Общеармейском съезде, в Наркомвоене и Военной организации, дала свои результаты. Это был гигантский труд по продумыванию, отбору, обобщению, просеиванию и проверке опыта самых широких масс.

Из многочисленных проектов, предложений, практического опыта по созданию новых вооруженных сил большевистская партия. В. И. Ленин взяли самое главное, основное, существенное.

Важную роль в подготовке декрета СНК о создании Красной Армии сыграла Агитаторская коллегия, выделенная Общеармейским съездом по демобилизации армии. Коллегия организовала Временное бюро по созданию Рабоче-Крестьянской Красной Армии, вошедшее в состав Наркомвоена на правах его отдела. Временное бюро разработало структуру и определило функции Всеармейской коллегии по организации и управлению Красной Армии, проект декрета СНК о создании Красной Армии, развернуло большую практическую деятельность по созданию новых вооруженных сил184.

14 — 15 января совещание фронтовых делегатов III Всероссийского съезда Советов рассмотрело и приняло проект декрета СНК о создании Красной Армии185. В тот же день, 15 января 1918 г., Совет Народных Комиссаров утвердил декрет об организации Рабоче-Крестьянской Красной Армии. «Неожиданно для меня, — рассказывает Н. И. Подвойский, — Владимир Ильич внес предложение не развертывать общих прений, основываясь на том, что создание Красной Армии является уже фактом и поэтому для правильного дальнейшего процесса создания Красной Армии необходима только наиболее точная формулировка руководящих указаний»186.

Как была достигнута точность в формулировках, видно из работы В. И. Ленина над текстом декрета. В вводной части декрета, где речь шла о том, что новая армия «явится оплотом Советской власти в настоящем и фундаментом для замены регулярных войск всенародным вооружением в будущем...», В. И. Ленин исправил таким образом: «...для замены постоянной армии всенародным вооружением в ближайшем будущем...»187. Тут дело не только в том, что иностранное слово «регулярных» заменено понятным «постоянных». Такая редакция имеет принципиальное значение, так как и создаваемая по декрету Красная Армия должна была быть регулярной армией.

В. И. Ленин точно определил характер и принцип комплектования новой армии. В проекте декрета было сказано: «Рабоче-Крестьянская Красная Армия создается без принуждения и насилия; она составляется только из добровольцев». В этой формулировке упор делался на добровольческий характер армии. В. И. Ленин устранил в декрете ссылку на то, что армия создается только из добровольцев и вписал: «...создается из наиболее сознательных и организованных элементов трудящихся масс»188.

Этой поправкой В. И. Ленин подчеркнул авангардный характер бойцов новой армии и открыл возможность для перехода в будущем от добровольческой к постоянной армии, основанной на всеобщей воинской обязанности советских граждан.

В поправке о задачах армии В. И. Ленин подчеркнул высокую роль солдат новой армии. «В Красную Армию поступает каждый, кто готов отдать свои силы, свою жизнь для защиты завоеванной Октябрьской Революции и власти Советов», — гласил проект декрета. В. И. Ленин поправил: «...для защиты завоеваний Октябрьской революции, власти Советов и социализма»189.

Таким образом, В. И. Ленин определил, что важнейшей задачей Красной Армии является защита социалистического Отечества. Для этого и создавалась новая армия.

* * *

Демократизация и демобилизация старой армии явились условиями создания новых вооруженных сил Советской Республики. Это был взаимосвязанный процесс, который можно понять только в единстве всех его противоречий.

Сложный процесс ликвидации старой армии был вместе с тем процессом строительства Красной Армии. Лучшие элементы старой армии — революционные солдаты, прошедшие через горнило борьбы с внутренней контрреволюцией и германскими интервентами, командный состав, перешедший на сторону народа и понявший, что защищать Россию можно только под знаменем Советской Республики, — составили основу для создания Вооруженных Сил социалистической революции, ядром которых явилась Красная гвардия. В борьбе за демократизацию старой армии стал формироваться такой важный элемент нового военного аппарата, как командный состав, выдвигаемый солдатской массой из своей среды взамен чуждых народу офицеров из помещиков и буржуазии. Выявилась также возможность использования той части старого офицерского корпуса, которая подчинилась народной воле и согласилась отдать свои знания и опыт служению революции. Но Красной Армии прежде всего был нужен массовый источник пополнений. Таким источником наряду с Красной гвардией могли быть солдаты демобилизуемой армии. Эта возможность выявилась с самого начала демобилизации старой армии, но с особой силой она сказалась в условиях борьбы с внутренней и внешней контрреволюцией.

Организующая революционная воля рабочего класса, большевиков, Советского государства преодолела хаос, дезорганизацию и анархию. Под руководством Ленина, Центрального Комитета партии большевики организовали миллионные массы солдат и использовали демократизацию и демобилизацию для укрепления Советской власти. В ходе демобилизации выделялись лучшие элементы из солдат и командного состава, которые вливались в ряды молодой Красной Армии. Демобилизуемые солдаты становились организаторами Советской власти на всей огромной территории республики. Они поднимали крестьян на борьбу за землю против кулаков и контрреволюционеров.

Необходимо отметить тесную взаимосвязь основных этапов демобилизации с этапами строительства Красной Армии в добровольческий период. Так, первоначальный этап демобилизации — от ленинского декрета 10 (23) ноября 1917 г. о постепенном сокращении численности армии до Общеармейского съезда, открывшегося 15 декабря, — был вместе с тем этапом развертывания подготовительной работы по созданию Красной Армии. Общеармейский съезд по демобилизации армии под руководством партии и при личном участии Ленина превратился в съезд выработки основ создания новой армии.

Второй этап демобилизации, охвативший период от Общеармейского съезда до начала германского наступления, прошел под знаком усиления борьбы за сохранение военного имущества, снаряжения, оружия и боеприпасов в целях создания материальной базы для организации новой армии.

Третий этап — от начала германского наступления до середины апреля — явился завершением демобилизации и завершением добровольческого периода в строительстве Красной Армии. В условиях проведения быстрыми темпами демобилизации более чем 8 млн солдат невозможно было строить новую армию ни на какой другой основе, кроме как на добровольческой. Примерно через месяц с небольшим после завершения демобилизации Советское государство перешло, от добровольческого принципа комплектования армии к всеобщей мобилизации рабочих и беднейших крестьян.


 

Глава VI

ТРЕТИЙ ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ РАБОЧИХ, СОЛДАТСКИХ И КРЕСТЬЯНСКИХ ДЕПУТАТОВ

 

Роспуск Учредительного собрания

Вопрос об Учредительном собрании является одним из наиболее интересных и важных вопросов в истории Октябрьской революции, «ибо соотношение буржуазной и пролетарской демократии здесь предстало перед революцией практически»1, - писал В. И. Ленин. Представители буржуазной и реформистской мелкобуржуазной историографии утверждали и утверждают, что большевики якобы принципиально отвергают парламент, парламентскую деятельность и именно из этой общей посылки выводят отношение большевиков к Учредительному собранию.

Эта точка зрения была разбита В. И. Лениным в его работе «Детская болезнь „левизны» в коммунизме». Она полностью опровергается историческими фактами периода подготовки и созыва Учредительного собрания.

Апрельская конференция, VI съезд большевистской партии в своих решениях отметили всю важность борьбы за скорейший созыв Учредительного собрания. Решая главный вопрос о новом, высшем типе государства, вырастающего в ходе революции, В. И. Ленин допускал возможность, что Всероссийское Учредительное собрание народных представителей объединит Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов2. В данном случае речь шла об Учредительном собрании как высшем органе Советской Республики. Но Ленин предвидел возможность созыва Учредительного собрания типа буржуазного парламента, через который или помимо которого революция будет двигаться дальше, к Советской Республике. «...Чем дольше будут гг. Львовы и К° оттягивать созыв Учредительного собрания, — тем легче будет народу сделать (через посредство Учредительного собрания или помимо него, если Львов не созовет его очень долго) выбор в пользу Республики Советов рабочих и крестьянских депутатов», — писал В. И. Ленин3. Выступая с требованиями скорейшего созыва Учредительного собрания, большевики вместе с тем разоблачили конституционные иллюзии, связанные с этим лозунгом. В. И. Ленин писал 26 июля 1917 г., что без новой революции в России, без свержения власти контрреволюционной буржуазии, без отказа народом в доверии партиям эсеров и меньшевиков, партиям соглашательства с буржуазией, Учредительное собрание либо не будет собрано вовсе, либо превратится в говорильню4.

Незадолго до Октября в тезисах для доклада к III общегородской петроградской конференции большевиков В. И. Ленин уделил внимание вопросу об Учредительном собрании с точки зрения его состава. Он заявил, что «опубликованный Центральным Комитетом список кандидатов составлен недопустимо и требует самого резкого протеста»5. В этом списке из 124 кандидатов было только 40 рабочих, т. е. менее 33%6. «... В крестьянском Учредительном собрании необходимо вчетверо или впятеро больше рабочих, которые одни способны близко и тесно связаться с крестьянскими депутатами»7. В этом же документе В. И. Ленин писал о серьезной работе внутри Учредительного собрания, основанной на сближении с крестьянами8. Таким образом, Ленин не отвергал вопрос об Учредительном собрании с порога, а подчинял его главному вопросу — о победе социалистической революции и создании более высокой формы демократии, чем обычная буржуазная республика с Учредительным собранием.

После победы Октября коренным образом изменилось соотношение классовых сил в стране. От самого Учредительного собрания зависело, признает ли оно эти исторические изменения и будет сотрудничать с народом или пойдет против народа.

Большевики с первого же дня социалистической революции заявили, что Советская власть созовет Учредительное собрание. Уже 27 октября Совет Народных Комиссаров принял и опубликовал за подписью Ленина постановление о проведении в назначенный срок — 12 ноября 1917 г. — выборов в Учредительное собрание. «Все избирательные комиссии, учреждения местного самоуправления, Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и солдатские организации на фронте должны напрячь все усилия для обеспечения свободного и правильного производства выборов в Учредительное собрание в назначенный срок», — говорилось в постановлении9.

Разоблачая позже каутскианскую фальсификацию истории Великой Октябрьской социалистической революции, В. И. Ленин подчеркивал, что лидер II Интернационала сделал вопрос об Учредительном собрании, о разгоне этого собрания гвоздем брошюры «Диктатура пролетариата» для доказательства своей основной идеи, что большевики уничтожили демократию. Вопреки утверждению Каутского большевики еще до выборов в Учредительное собрание, до выяснения вопроса о его составе ясно и точно определили свою позицию и подчеркнули, что пролетарско-крестьянская республика выше буржуазной парламентарной.

Ленин не исключал возможности, что Учредительное собрание под давлением народных масс может пойти на признание Советской власти. В «Тезисах об Учредительном собрании» В. И. Ленин отмечал, что «единственным шансом на безболезненное разрешение кризиса, создавшегося в силу несоответствия выборов в Учредительное собрание и воли народа, а равно интересов трудящихся и эксплуатируемых классов, является возможно более широкое и быстрое осуществление народом права перевыбора членов Учредительного собрания, присоединение самого Учредительного собрания к закону ЦИК об этих перевыборах и безоговорочное заявление Учредительного собрания о признании Советской власти, советской революции...»10. Если же Учредительное собрание станет на путь контрреволюционной борьбы с Советами, то кризис может быть разрешен только решительными революционными мерами Советской власти11.

Каутский пытался изобразить эту позицию большевиков как беспринципную и всячески подчеркивал, что большевики пробовали смягчить конфликт с Учредительным собранием, прежде чем разогнать его. «Решительно ничего дурного тут нет, — писал в ответ на это В. И. Ленин, — отрекаться нам не от чего...»12 Весь ход исторических событий показывает, что большевики стремились избежать конфликта с Учредительным собранием, и если это не удалось, то вина лежит не на большевиках, а на буржуазных и мелкобуржуазных партиях, на их стремлении противопоставить Учредительное собрание Советам.

Линия большевиков была ясно выражена в письмах Секретариата ЦК партии. В письме от 2 декабря 1917 г. говорилось: «...мы стояли и стоим за то Учредительное собрание, которое даст крестьянам землю, всему народу хлеб, всей России мир, а рабочим контроль над производством. Несомненно, таковым будет то Учредительное собрание, которое признает власть Советов, власть Совета Народных Комиссаров»13.

Всякая попытка правых капитулянтов решать вопрос об Учредительном собрании с формально-юридических позиций встречала решительный отпор Ленина. Когда большинство членов временного бюро большевистской фракции Учредительного собрания, в которое входили Л. Б. Каменев, В. П. Милютин, А. И. Рыков, Д. Б. Рязанов и другие, заняли буржуазно-демократическую позицию по вопросу об Учредительном собрании «вне учета реальных условий классовой борьбы и гражданской войны», В. И. Ленин резко осудил эту позицию14. По его предложению фракция большевиков избрала новый состав бюро.

В своих «Тезисах об Учредительном собрании» В. И. Ленин писал, что требование его созыва входило в программу революционной социал-демократии, так как в буржуазной республике Учредительное собрание является высшей формой демократизма. Но с самого начала Октябрьской революции большевики неоднократно подчеркивали, что «Республика Советов является более высокой формой демократизма, чем обычная буржуазная республика с Учредительным собранием»15.

Тезисы В. И. Ленина отмечали, что выборы в Учредительное собрание проходили в условиях, которые исключали возможность правильного выражения воли народа. Лозунг «Вся власть Учредительному собранию» стал лозунгом кадетов, калединцев и их пособников. «Для всего народа стало вполне ясным, что Учредительное собрание, если бы оно разошлось с Советской властью, было бы неминуемо осуждено на политическую смерть», — писал Ленин16.

Раскол партии эсеров, происшедший после выборов, привел к тому, что в Учредительном собрании оказались представители несуществующей партии. «В силу этого, даже формального, соответствия между волей избирателей в их массе и составом избранных в Учредительное собрание нет и не может быть», — писал В. И. Ленин17. Еще более важным, классовым источником несоответствия между волей народа и составом Учредительного собрания Ленин считал то обстоятельство, что «выборы в Учредительное собрание произошли тогда, когда подавляющее большинство народа не могло еще знать всего объема и значения Октябрьской, советской, пролетарски-крестьянской революции, начавшейся 25 октября 1917 года...»18.

12 декабря тезисы Ленина были единодушно одобрены большевистской фракцией Учредительного собрания, а на следующий день они появились в «Правде» и других газетах. Тысячи агитаторов понесли ленинские идеи в массы, пропагандируя их на заводах, фабриках, в деревнях, на фронте, в окопах.

Контрреволюция пыталась использовать в борьбе против Советов избирательный аппарат. Всероссийская по делам о выборах в Учредительное собрание комиссия, состоявшая из кадетов, эсеров и меньшевиков, всячески саботировала постановления Совнаркома и отказывалась признать представителей Советского правительства, присланных в комиссию. Комиссия пыталась сорвать выборы. 27 октября она заявила, что переход власти к Советам создал условия, «при которых нормальное течение всего хода выборов и особенно ограждение полной их свободы и правильности, а также и работа Всероссийской и местных по выборам комиссий делаются невозможными...» 19. Это был призыв к саботажу выборов в Учредительное собрание. Таким образом, не большевики, а кадеты и их союзники стали на путь срыва выборов и своевременного созыва Учредительного собрания, что они, собственно, делали и до Октября, назначив выборы на 17 сентября, а затем перенеся их на 12 ноября 1917 г. Но, убедившись вскоре, что выборы сорвать не удастся, кадеты изменили тактику и стали собирать все антисоветские силы под знаменем Учредительного собрания.

На местах избирательный аппарат находился в руках контрреволюционных партий, главным образом кадетов и эсеров. В результате саботажа избирательных комиссий деревня оказалась совершенно неподготовленной к выборам. Крестьянству не была разъяснена техника выборов, население терялось в десятках списков различных политических партий. Количество списков доходило до двадцати, а в некоторых округах списков было несколько десятков.

Вот официальные данные о количестве заявленных списков по некоторым округам20:

Округ

Количество заявленных кандидатских списков

Округ

Количество заявленных кандидатских списков

Бессарабский

18

Новгородский

16

Волынский

30

Подольский

21

Вятский

27

Самарский

95

Екатеринославский

15

Уфимский

18

Киевский

22

Харьковский

22

 

Петроградский и Московский Советы, ВЦИК и Совнарком получали тысячи писем с жалобами на то, что избирательные комиссии не разъяснили порядок выдвижения кандидатов, систему голосования, права избирателей и т. д.

Эсеры, меньшевики и кадеты шли на всякие ухищрения, чтобы провести своих представителей. Во многих уездах Вологодской, Олонецкой, Новгородской, Ставропольской, Тамбовской, Могилевской, Саратовской, Тверской, Тульской и других губерний избиратели получили на руки только эсеровские и кадетские списки21. В ряде уездов Смоленской, Рязанской, Новгородской, Витебской, Виленской и других губерний списков большевиков совсем не было или они оказывались в недостаточном количестве. Избирательные комиссии зачастую не включали в списки избирателей целые группы населения — главным образом рабочих.

Постановлением Временного правительства от 22 сентября количество подлежащих избранию депутатов Учредительного собрания было распределено по округам таким образом, чтобы дать явное преимущество аграрным районам перед промышленными (табл. 4).

 

Таблица 4

Распределение депутатов по отдельным избирательным округам *

Аграрные районы

Промышленные районы

Округ

Число депутатов

Округ

Число депутатов

Алтайский

13

Владимирский

9

Бессарабский

13

Казанский

12

Подольский

19

Тверской

9

Киевский

22

Костромской

8

Могилевский

15

Московский губернский

9

Область Войска
Донского

17

Петроградский губернский

8

Ярославский

6

Черниговский

14

Нижегородский

9

Орловский

12

Тульский

8

Самарский

17

Уральский

6

Тамбовский

16

 

 

* Составлено по: Известия Всероссийской по делам о выборах в Учредительное собрание Комиссии. 1917. № 6. С. 6 — 7.

 

Итак, по десяти аграрным губерниям избиралось 158 депутатов, а по десяти промышленным — 84, т. е. почти вдвое меньше.

Большевики, занятые строительством нового, советского аппарата и борьбой с контрреволюционными мятежами на Дону, Урале, Украине, не могли принять активное участие в избирательной борьбе. Только часть агитаторов была выделена для ведения избирательной кампании. В Петрограде, Москве, Туле, Ярославле, Калуге, Харькове, Витебске и других городах были созданы землячества рабочих и солдат, курсы агитаторов. Члены землячеств и слушатели курсов разъезжались на места, разъясняя народу значение декретов Советской власти.

Выборы в Учредительное собрание проходили в основном в ноябре — декабре 1917 г. Еще накануне выборов стало очевидно, что единый список эсеров при наличии двух партий — правых и левых эсеров — приводит к искажениям и дезинформации избирателей. На заседании ВЦИК 6 ноября 1917 г. В. А. Аванесов и другие депутаты подняли вопрос о том, что необходимо дать этим партиям возможность выставить новые, отдельные списки22. Но боязнь левых эсеров окончательно порвать с правыми помешала осуществить эту необходимую меру.

Статистические данные об итогах выборов в Учредительное собрание известны по таблицам, опубликованным Н. В. Святицким в 1918 г. Эти данные были собраны по 54 избирательным округам из 73. Источником для Н. В. Святицкого были сообщения печати. В предисловии к сводке данных он писал: «...считаю долгом оговориться: эти цифры в отношении многих приводимых в этой работе округов не могут считаться вполне точными и полными»23. На неполноту данных Н. В. Святицкого указал В. И. Ленин в своей работе «Выборы в Учредительное собрание и диктатура пролетариата»24.

В. И. Ленин дал непревзойденный образец классового анализа избирательной статистики для точного и глубокого ответа на вопрос: «Как же могло произойти такое чудо, как победа большевиков, имевших 1/4 голосов, над мелкобуржуазными демократами, шедшими в союзе (коалиции) с буржуазией и вместе с ней владевшими 3/4 голосов?»25. Подавляющее большинство среди пролетариата, почти половина — в армии, подавляющий перевес сил в решающий момент в решающих пунктах, т. е. в столицах и на фронтах, близких к центру, — таковы условия победы большевизма26.

В. И. Ленин указал на порочный методологический прием Н. В. Святицкого, который объединял в пределах одной области промышленные и аграрные губернии. Следуя этому приему, Н. В. Святицкий вообще не выделил данных об итогах выборов в промышленных центрах, за исключением Петрограда и Москвы, которые являлись особыми избирательными округами. Нет у Н. В. Святицкого также данных об итогах выборов по гарнизонам.

В 1940 — 1941 гг. научные сотрудники редакции «История гражданской войны в СССР» Р. И. Кроль и 3. Л. Кроненберг27 при участии автора собрали материал об итогах выборов по 67 избирательным округам. При этом были использованы фонды центральных и местных архивов, а также прессы того времени. В результате не только были проверены данные Н. В. Святицкого, но и составлены новые таблицы об итогах выборов в губернских центрах и гарнизонах.

Общее количество принявших участие в голосовании на выборах в Учредительное собрание по 67 округам — 44433309. Это превышает данные Святицкого на 8 млн избирателей. Если учесть, что избирателей, по подсчетам Министерства внутренних дел Временного правительства, было около 90 млн.28, то станут ясными огромные размеры абсентеизма по отношению к Учредительному собранию — около 50% избирателей не приняли участия в голосовании.

В целом подсчеты по 67 округам подтверждают тот вывод, который сделал Ленин по 54 округам. Партия пролетариата (большевики) — 25%; партии мелкобуржуазной демократии (эсеры, меньшевики и т. п.) — 62%; партии помещиков и буржуазии — 13% голосов.

Вместе с тем данные по губернским городам и гарнизонам (табл. 5) дают весьма важный материал для характеристики тех пунктов в промышленных центрах и в армии, о которых говорил Ленин как об «ударных кулаках». В целом по 67 губернским городам большевики получили 36,5% голосов (из общего числа голосовавших), кадеты — 23,9%, а эсеры — только 14,5%.

Эти данные необходимо дополнить итогами выборов в армии. За большевиков отдали свои голоса 40,9% всех голосовавших в армии, за эсеров — 40, за кадетов — 1,9%. На решающих участках фронта сила большевиков выступает более очевидно: Северный фронт дал большевикам 61% голосов, Западный фронт — 67, Балтийский флот — 57,5%.

Опираясь на данные о выборах в частях армии и флота, В. И. Ленин сделал вывод: «Следовательно, в армии большевики тоже имели уже к ноябрю 1917 года политический „ударный кулак», который обеспечивал им подавляющий перевес сил в решающем пункте в решающий момент»29. Мы можем дополнить эти данные итогами выборов по гарнизонам, где большевики получили 57,3% всех голосов, эсеры — 22, кадеты — 7,7%.

 

Таблица 5

Распределение голосов на выборах в Учредительное собрание по губернским городам и гарнизонам, в % ко всем принявшим участие в голосовании *

 

Город

Гарнизон

За большевиков

За эсеров

За кадетов

За большевиков

За эсеров

За кадетов

Петроград

45,3

16,7

26,3

79,2

12,0

5,8

Москва

50,1

8,5

35,9

79,5

6,2

9,8

Владимир

30,8

19,9

34,0

-

-

-

Иваново

64,3

12,8

15,6

-

-

-

Калуга

24,7

5,5

49,2

72,5

9,1

13,3

Рязань

25,8

15,3

43,2

73,5

17,9

5,4

Смоленск

40,8

16,1

28,6

67,7

15,7

10,7

Тверь

47,2

16,9

19,8

68,4

21,9

6,0

Тула

34,0

20,9

23,4

71,6

18,0

8,2

Ярославль

47,1

11,2

23,6

82,4

10,9

3,1

Нижний Новгород

22,8

14,3

31,7

66,9

20,9

6,6

Кострома

43,6

10,3

22,4

79,6

12,6

3,9

Казань

26,1

21,0

24,8

40,8

36,1

6,4

Пенза

15,6

47,9

24,8

15,5

47,5

25,5

Самара

42,0

26,5

13,8

54,8

19,6

3,3

Саратов

37,7

14,5

19,9

70,6

14,9

4,6

Симбирск

19,5

36,0

21,2

29,3

55,6

2,0

Астрахань

27,5

12,4

25,8

53,4

19,2

2,8

Воронеж

11,9

12,2

58,1

56,3

23,9

11.1

Курск

26,0

17,4

45,1

58,2

30,5

7,5

Орел

27,6

16,5

28,7

61,0

27,2

6,3

Тамбов

28,2

16,6

26,8

68,2

19,8

4,5

Вятка

18,2

12,3

29,8

68,7

20,3

4,0

Оренбург

34,1

7,8

17,7

27,8

5,7

3,3

Пермь

27,0

22,6

28,9

53,7

29,0

4,0

Уфа

19,2

26,5

12,0

27,4

26,4

1,6

Екатеринбург

42,8

15,9

31,3

78,5

10,8

5,3

Барнаул

44,2

27,9

17,8

49,9

43,0

4,0

Красноярск

58,2

24,6

12,7

77,5

15,2

3,1

Иркутск

30,6

33,9

21,7

30.7

31,5

24,6

Томск

40,2

23,0

19,6

69,0

24,8

3,2

Чита

21,0

44,4

13,1

23,4

68,8

2,1

Владивосток

50,1

14,6

17,0

-

-

-

Архангельск

29,7

26,9

28,9

65,9

22,5

7,3

Вологда

23,3

29,2

37,5

42,1

47,4

8,3

Новгород

20,3

20,0

37,6

52,2

34,9

4,3

Псков

38,7

16,4

29,6

60,6

18,3

10,5

Киев

16,8

4,2

10,3

-

-

-

Харьков

27,8

16,7

25,2

53,4

35,9

5,1

Екатеринослав

26,4

8,4

И.7

19,5

15,7

3,3

Житомир

10,3

4,9

14,9

13,4

17,4

19,1

Одесса

28,6

5,5

16,2

44,9

10,7

9,1

Кишинев

18,8

19,4

10,5

40,3

40,7

5,9

Минск

26,7

2,7

5,8

-

-

-

Витебск

34,8

8,9

6,9

68,9

13,9

5,2

Ревель

47,6

2,4

10,2

60,5

34,3

 —

Тифлис

18,8

11,3

9,4

45,2

26,6

6,1

Ставрополь

47,6

13,5

23,6

71,1

14,8

6,4

Владикавказ

44,4

9,6

23,8

-

-

-

Баку

20,1

16,9

8,2

-

-

-

Ростов-на-Дону

37,5

11,1

20,0

-

-

-

Таганрог

41,7

19,4

13,0

 —

 —

 —

* Таблица составлена по данным местных партийных и государственных архивов и по материалам прессы.

 

Таким образом, партия большевиков была первой партией на выборах в Учредительное собрание не только в столицах — Петрограде и Москве, но и в значительной части губернских городов России, не только на Западном и Северном фронтах, но и почти во всех гарнизонах.

Важно также подчеркнуть высокую активность избирателей в промышленных центрах и на фронте. Если в целом по стране в выборах приняли участие около 50% избирателей, то в Москве в голосовании участвовали 82% избирателей, в Петрограде — 81, Твери — 84, Костроме — 70,5, Владимире — 66%. В армии в голосовании приняли участие 64% избирателей. Активность избирателей находилась в прямой зависимости от уровня революционной организованности пролетариата в городах и армии. Чем выше была эта организованность, чем шире участие избирателей в выборах, тем больше голосов отдается большевикам, тем слабее промежуточные элементы.

Опираясь на данные о выборах в двух столицах, В. И. Ленин сделал вывод, что «город неизбежно ведет за собой деревню. Деревня неизбежно идет за городом. Вопрос только в том, какой класс, из „городских» классов, сумеет вести за собой деревню, осилит эту задачу и какие формы это руководство города примет»30.

Н. В. Святицкий не привел данных об итогах выборов по губернским городам и крупным промышленным центрам — то ли потому, что не имел этих данных, то ли потому, что они противоречили его выводам.

Из табл. 5 мы видим всю сеть решающих пунктов, в которых большевики имели в решающий момент подавляющий перевес сил. «В решающий момент в решающем пункте иметь подавляющий перевес сил — этот „закон» военных успехов есть также закон политического успеха, особенно в той ожесточенной, кипучей войне классов, которая называется революцией», — писал В. И. Ленин31. В центре страны это Петроград, Москва, Псков, Иваново, Кострома, Тверь, Ярославль, Витебск, Смоленск, Ревель; в Поволжье — Самара, Саратов; на Урале — Екатеринбург и Оренбург; в Сибири и на Дальнем Востоке — Барнаул, Томск, Красноярск, Владивосток; на Украине — Харьков, Одесса; на Северном Кавказе — Ставрополь, Владикавказ, Ростов.

Таким образом, большевики получили большинство в Петрограде и Москве — двух главных центрах «всей капиталистической машины государства (как в экономическом, так и в политическом отношении)...»32 и в значительной части губернских центров. Большевики получили возможность «при помощи центрального аппарата государственной власти доказать делами трудящимся непролетарским массам, что пролетариат единственный надежный союзник, друг и руководитель их»33.

Данные об итогах выборов в Учредительное собрание по гарнизонам показывают, что большевики вели за собой лучшую часть крестьянства, наиболее организованную и политически просвещенную, сознательную, жизнеспособную и активную. Они получили подавляющее большинство голосов (в %) в гарнизонах Петрограда (79,2), Москвы (79,5), Костромы (79,6), Нижнего Новгорода (66,9), Ярославля (82,4), Твери (68,4), Саратова (70,0), Екатеринбурга (78,5), Рязани (73,5), Витебска (68,9), Пскова (60,6), Ревеля (60,5), Тулы (71,6), Орла (61), Вятки (68,7), Воронежа (56,3%) и многих других. Даже в тех губернских городах, главным образом торгового характера, где большевики не получили большинства голосов (Воронеж, Курск, Орел, Тамбов, Вологда, Новгород), рабочим все же удалось создать себе прочную опору в гарнизонах.

Эсеры были крайне слабы не только в Петрограде и Москве, но и в Ярославле, Владимире, Костроме, Иванове, Смоленске, Твери и других промышленных центрах. Получив 58% голосов по стране в целом, эсеры не имели опорных пунктов ни в городах, ни на важнейших фронтах, ни в гарнизонах. Аморфность, политическая неопределенность этой партии нашли свое отражение в «победе» эсеров, победе, которую невозможно было реализовать. Тот факт, что крестьяне голосовали за фактически несуществующую партию, расколовшуюся на две организации, особенно ярко выступает, когда мы обращаемся к результатам выборов в тех немногих округах, городах и гарнизонах, где правые и левые эсеры выступали с отдельными списками.

В Петрограде, где большевики получили 45,3% всех голосов, левые эсеры получили 16,2%, а правые эсеры — только 0,5%. Балтийский флот дал большевикам 57,7% голосов, левым эсерам — 26,9, а правым эсерам — 9,8%. В Казанском избирательном округе левые эсеры получили 30,3% голосов, а правые — 1,2%. Еще более разительные данные по Казанскому гарнизону, в котором большевики получили 40,8%, левые эсеры — 34,9%, а правые эсеры — 1,2%.

Чем выше была политическая организованность масс, тем сильнее выявлялась политическая изоляция правых эсеров. Это особенно ясно видно по результатам выборов по Енисейскому округу (в %):

 

Округ

Красноярск

Гарнизон

Большевики

27

58,2

77,5

Правые эсеры

64,4

23,6

15.2

Левые эсеры

1

1

2,1

 

В Тобольском округе правые эсеры получили 78,5%, а левые эсеры — 0,8% всех голосов. В округе большевистский список не выдвигался. В самом Тобольске правые эсеры получили только 1,2%, а левые эсеры — 25,5%; в Тобольском же гарнизоне правые эсеры получили 0,97%, а левые — 56,2%.

Все эти данные свидетельствуют о том, что раскол партии эсеров к моменту выборов в Учредительное собрание сильнее всего сказывался в промышленных центрах и гарнизонах.

Кадетская партия в целом по стране получила на выборах 4,7%. Если присоединить к ним все остальные буржуазные и помещичьи организации, то этот процент поднимется до 13. Кадеты получили несколько более сильные позиции в отдельных губернских центрах торгового и торгово-промышленного характера. По 67 губернским городам кадетам отдали свои голоса 23,9% принявших участие в выборах, а в армии — только 1,9%.

«Естественно, — писал В. И. Ленин, — что в наиболее развитых капиталистических центрах всего слабее были промежуточные элементы, стоящие посредине между пролетариатом и буржуазией. Естественно, что в этих центрах всего резче была классовая борьба. Именно здесь были главные силы буржуазии, именно здесь, только здесь, пролетариат мог разбить буржуазию. И только пролетариат мог разбить ее наголову. И только разбив ее наголову, пролетариат мог завоевать окончательно, используя такое орудие, как государственная власть, сочувствие и поддержку мелкобуржуазных слоев населения»34.

Как показали данные выборов в Учредительное собрание, эсеры, меньшевики, кадеты, буржуазные националисты оказались наиболее сильными в некоторых районах Восточного Урала, Сибири, Украины, Поволжья и Черноземной области. «И вот именно в тех районах, где процент большевистских голосов в ноябре 1917 года был наименьший, мы наблюдаем наибольший успех контрреволюционных движений, восстаний, организации сил контрреволюции», — писал В. И. Ленин 35.

Выступления контрреволюции на юге и востоке страны, контрреволюционные буржуазные националисты на окраинах, эсеры, меньшевики и кадеты со знаменем Учредительного собрания в центре страны — все это были звенья фронта контрреволюции с едиными целью, задачей и планом.

Однако и в этих условиях большевики не стали откладывать созыв Учредительного собрания. 20 ноября на заседании Совнаркома И. В. Сталин предложил принять частичную отсрочку созыва Учредительного собрания. Совнарком отклонил это предложение. 23 ноября СНК назначил М. С. Урицкого комиссаром над Всероссийской по делам о выборах в Учредительное собрание Комиссией.

В это же время В. И. Ленин разработал проект декрета о праве отзыва из Учредительного собрания. Проект предоставлял Советам право отзывать депутатов Учредительного собрания. 21 ноября ВЦИК принял ленинский проект декрета36. Ряд Советов вынесли решение об отзыве из Учредительного собрания депутатов — членов партии эсеров: Авксентьева, Гоца, Лихача, Аргунова, Брешко-Брешковской, Булата и др.

Под флагом борьбы за демократию контрреволюция создала «Союз защиты Учредительного собрания». В «Союз» вошли кадеты, правые эсеры, меньшевики, «народные социалисты», представители подпольного ВЦИК 1-го созыва, саботажнические «стачкомы» и другие контрреволюционные организации. Такие же «Союзы защиты» создавались и на местах. Лозунг «защиты Учредительного собрания» объединил под антисоветским знаменем все контрреволюционные партии — от эсеров и меньшевиков до монархистов.

В архиве партии эсеров сохранился документ, который очень ярко передает план этой «ведущей» партии Учредительного собрания. План был изложен в записке депутата Учредительного собрания эсера Л. Хрисаненкова 25 декабря 1917 г.37

По плану предполагалось установить контакт с Центральной радой в Киеве, руководителями белорусских националистов, Калединым на Дону, с националистической контрреволюцией на Кавказе, в Поволжье, Сибири, с Викжелем. Представителей всех этих организаций собирались вызвать в Петроград. 1 и 2 января решили устроить «мощные манифестации», митинги в гарнизоне.

Во время демонстрации депутаты «на плечах толпы», по гладкому плану заговорщиков, «вносятся в Таврический». Там немедленно открывается Учредительное собрание и спешно принимаются решения о мире «на известных принципах», о земле38. Каковы эти принципы — план скромно умалчивал. В случае разгона депутатов они должны были тайно перебраться в Киев и там под охраной Рады продолжать свою «работу».

«Дальновидные» эсеры пытались заглянуть в будущее и рисовали довольно радужную для себя картину ближайших событий: «Части армии переходят на сторону Учредительного собрания, Украина тоже, Дон, Кавказ и другие, составляющие Россию части заявляют о признании власти Учредительного собрания. Белоруссия немедленно присоединяется. (Для этого все готово.)»39 В результате, по замыслу эсеров, Юг, Запад и Восток страны выступят против Севера, против Петрограда — и он рухнет.

Таков был этот план, план разжигания гражданской войны, план удушения Петрограда. Из этого документа ясно видно, кто являлся инициатором и вдохновителем братоубийственной гражданской войны, кто под флагом демократии старался задушить демократию руками Калединых и петлюр.

О том, что это был замысел не частного характера, а план партии правых эсеров, свидетельствуют многие другие документы и факты. В протоколах военной организации партии правых эсеров 19 — 21 декабря зафиксированы предложения о «массовых выступлениях»40. Руководитель «боевой организации» эсеров Семенов предлагал «мобилизовать все силы», «не останавливаясь перед гражданской войной»41. Эсеры пытались стянуть в Петроград к началу января свои «боевые силы» для решительных действий. В середине декабря эсеры из Московского губернского Совета крестьянских депутатов разослали циркуляр во все волостные земства и волостные Советы с призывом срочно направить в Петроград «ходоков» для защиты Учредительного собрания42.

После победы социалистической революции все буржуазные и мелкобуржуазные партии выступили как партии национальной измены, предающие интересы русского народа, партии закабаления России иностранным империалистам. Первое место в этой предательской политике «по праву» принадлежало партии кадетов. Кадеты укрепили свои связи с иностранными посольствами и военными миссиями. Кадетская городская дума в Москве избрала английского посла Бьюкенена почетным гражданином Москвы и подобострастно прислала ему на рассмотрение свои антисоветские резолюции. Французский посол Нуланс публично выразил одобрение антисоветской политике кадетов и обещал им свою поддержку. В это время английские части в Гонконге получили приказ готовиться к переброске во Владивосток, а французские резиденты действовали на Украине, на Дону, в Сибири.

Эсеры и меньшевики не отставали от кадетов в своей антинародной политике. Выступая на так называемом земском соборе, меньшевик Церетели заявил, что Учредительное собрание и тесный союз с Антантой — это та платформа, которая может стать объединяющим моментом при создании «всенародной демократической организации».

Открыто кадеты выступали как «государственная» партия, которая якобы представляет интересы России. Когда Совнарком предпринял первые шаги по выходу из мировой бойни, в лагере империалистов возникло сильное беспокойство: Антанта хотела получить некоторую гарантию, что «будущая» Россия будет верна старым договорам. Ни эсеры, ни меньшевики не решались открыто выступить против внешней политики Советского правительства. Это выпало на долю кадетов.

15 ноября Центральный комитет партии кадетов обратился ко всем послам союзников с заявлением, в котором говорилось, что обращения «незаконной власти» к союзным и враждебным державам «ни в каком отношении не могут считаться связывающими государство Российское»43.

Этот шаг, явно сделанный по указке Антанты, с головой выдавал кадетов как лакеев союзников. Французский посол Нуланс ответил на резолюцию кадетов благодарностью и заявил, что доведет эту резолюцию до сведения правительства Французской республики. Такой же ответ кадеты получили от других послов. Английский посол Бьюкенен в беседе с кадетскими журналистами сделал несколько выпадов против Совнаркома. Особое негодование посла вызвало обращение Советского правительства к народам Востока. Бьюкенен сослался на ...историю французской революции, когда британский народ якобы объединился вокруг тогдашнего правительства в борьбе с революцией. «Или я очень ошибаюсь, или та же история повторится и в XX столетии», — грозил Бьюкенен44.

Все эти заявления и угрозы представителей Антанты в тысячах листовок и газет распространялись кадетами. Но, не имея ни опоры в массах, ни боевых сил, кадеты вынуждены были действовать осторожно, чтобы не скомпрометировать себя и своих союзников — эсеров и меньшевиков. Вот почему они выступали под лозунгом Учредительного собрания.

17 ноября все буржуазные газеты поместили воззвания министров свергнутого Временного правительства с призывом сплотиться вокруг Учредительного собрания. Кучка бывших министров назначила открытие Учредительного собрания на 28 ноября, в 2 часа дня, в здании Таврического дворца. На следующий день Военно-революционный комитет издал приказ об аресте членов «правительства».

Совершенно ясно, что кадеты, возглавлявшие заговор, не могли рассчитывать на немедленный успех. Сводки о ходе выборов свидетельствовали, что к 28 ноября в Петроград сумеет прибыть не более 100 делегатов. За два дня до 28 ноября кадетская газета «Русские ведомости» признавала, что только в 6 округах из 73 выборы были совершенно закончены. В 25 округах выборы в основном были закончены к середине ноября, но не закончен еще подсчет голосов. На подсчет голосов требовалось не менее двух недель. В 10 округах выборы были проведены только 19 — 21 ноября. II наконец, в 32 округах выборы должны были закончиться не ранее 28 ноября45. Все это говорит о том, что кадеты не могли рассчитывать на сбор к 28 ноября даже одной трети членов Учредительного собрания. Но если бы и все делегаты Учредительного собрания явились в Петроград, то и в этом случае кадеты возлагали бы на него небольшие надежды. «В России теперь очень мало людей, которые верили бы, что Учредительное собрание сразу избавит нас от всех бедствий... Созыв Учредительного собрания не будет моментом решительного перелома в истории России...»46 — писали «Русские ведомости».

Кадеты и эсеро-меньшевики деятельно готовились ко дню «открытия» Учредительного собрания. Подпольный ВЦИК 1-го созыва отпустил средства на организацию демонстрации. Съезд партии правых эсеров, заседавший в эти дни в Петрограде, решил принять участие в демонстрации. Вечером 27 ноября у графини Паниной состоялось заседание Центрального комитета кадетской партии. На заседании председательствовал приехавший из Москвы кадет А. И. Шингарев. ЦК кадетов принял решение объявить собравшихся в Петрограде депутатов Учредительного собрания совещанием и, когда съедется достаточное количество депутатов, открыть Учредительное собрание. По плану кадетов депутаты Учредительного собрания, находящиеся в Петрограде, должны были собраться в Таврическом дворце, избрать временного председателя Учредительного собрания и ждать кворума.

Все было предусмотрено до мелочей. Контрреволюционная печать подробно описывала, как будет выглядеть первый день Учредительного собрания. «В политических кругах ожидают, — писали „Русские ведомости», — что первое заседание Учредительного собрания будет чрезвычайно бурным... появление на трибуне... захватчиков власти вызовет гневные протесты...»47

Таким образом, мы видим, что план эсеров, по которому толпа должна была внести депутатов «на своих плечах» в зал Таврического дворца, был, по сути дела, изложением кадетского плана.

28 ноября кадеты, эсеры и меньшевики организовали контрреволюционную демонстрацию. Перед Таврическим дворцом проходила толпа возбужденных буржуа, чиновников, офицеров. Контрреволюционеры подняли белые и зеленые знамена с лозунгами «Вся власть Учредительному собранию».

Вечером 28 ноября, после кадетской демонстрации, в Смольном собрался Совет Народных Комиссаров. После демонстрации и попытки кадетов «открыть» Учредительное собрание план контрреволюции стал ясен. Разрозненные выступления калединцев, дутовцев и украинских националистов политически объединялись контрреволюционной демонстрацией в столице и попыткой «открытия» Учредительного собрания. Удар нужно было направить по политическому центру контрреволюции. Таким центром была партия кадетов. «Когда говорят, что кадетская партия не сильная группа, — говорят неправду, — заявил В. И. Ленин. — Кадетский центральный комитет, это — политический штаб класса буржуазии. Кадеты впитали в себя все имущие классы: с ними слились элементы, стоявшие правее кадетов»48.

Вечером 28 ноября по предложению В. И. Ленина Совнарком принял «Декрет об аресте вождей гражданской войны против революции». «Члены руководящих учреждений партии кадетов, как партии врагов народа, подлежат аресту и преданию суду революционных трибуналов, — гласил декрет. — На местные Советы возлагается обязательство особого надзора за партией кадетов ввиду ее связи с корниловско-калединской гражданской войной против революции.

Декрет вступает в силу с момента его подписания»49.

Большевики открыто объявили кадетскую партию партией врагов народа. В представлении масс «кадет» и «корниловец» слились в одно понятие еще в августовские дни 1917 г. На весь период гражданской войны за красновцами, деникинцами, колчаковцами, врангелевцами прочно сохранилась единая кличка «кадеты».

Народная ненависть к кадетской партии накапливалась издавна, задолго до Октябрьской революции. Кадет Милюков, кадет Шингарев, кадет Львов были олицетворением антинародной политики Временного правительства. Кадеты — организаторы саботажа, вдохновители калединщины — стояли на дороге могучего народного движения и грозили вернуть ненавистное прошлое. Демонстрация 28 ноября была последней каплей, переполнившей чашу.

Нельзя понять декрет о кадетах, если считать его простым ответом на демонстрацию 28 ноября. Вооруженное восстание казаков в Оренбурге (26 ноября), отказ украинской Центральной рады пропустить советские войска на Дон против Каледина (24 ноября), вооруженное выступление калединцев в Ростове — все это говорило о едином плане контрреволюции, руководимой кадетами.

В Петроград приходили тысячи телеграмм с требованием распустить Учредительное собрание, если оно пойдет против воли народа. Из Москвы, Харькова, Самары, Калуги, Иванова, с Северного и Западного фронтов, с кораблей Балтийского флота рабочие и солдаты, крестьяне и матросы присылали требования роспуска Учредительного собрания, если оно не признает декретов Совнаркома и Советскую власть.

1 декабря декрет об объявлении кадетов врагами народа рассмотрел ВЦИК. От имени фракции левых эсеров выступил И. 3. Штейнберг; «Звание членов Учредительного собрания не должно спасать данное лицо во время беспощадной борьбы с контрреволюцией, — говорил он. — Но в каждом отдельном случае необходимы точные данные, чтобы ЦИК знал, что эти обвинения персональны»50. Таким образом, И. 3. Штейнберг, не возражая против борьбы с отдельными лицами, возражал против борьбы с партией кадетов в целом. «Нам предлагают ловить стрелочников, — ответил ему в своем выступлении В. И. Ленин. — Мы не будем прятать политического обвинения против штаба целого класса за ловлей отдельных лиц». Обращаясь к Штейнбергу, В. И. Ленин предлагал разобрать обвинение большевиков «против партии кадетов по существу» и доказать, «что партия кадетов не штаб гражданской войны, заведомо безнадежной, заливающей страну кровью. Этого, — заключил В. И. Ленин, — тов. Штейнберг не постарался доказать. Он забыл все то, что было выяснено о связи кадетов с Корниловым...»5l.

Левый эсер С. Д. Мстиславский предложил резолюцию, в которой заявлялось, что Учредительное собрание должно собраться в составе как социалистических элементов, так и буржуазных. Далее Мстиславский с чисто эсеровской «последовательностью» предложил признать «необходимой напряженную и беспощадную борьбу с контрреволюцией» в судебных рамках, а декрет от 28 ноября... отменить52.

Большевики предложили резолюцию, в которой полностью подтверждался декрет от 28 ноября. В резолюции говорилось, что ВЦИК обеспечивает и впредь СНК свою поддержку на этом пути и отвергает протесты политических групп, подрывающих своими колебаниями диктатуру пролетариата и крестьянской бедноты53.

За резолюцию большевиков было подано 150 голосов, за резолюцию левых эсеров — 98 голосов54.

Лозунг Учредительного собрания стал лозунгом, объединившим все силы контрреволюции. Под флагом «Союза защиты Учредительного собрания» действовали черносотенно-буржуазные и мелкобуржуазные партии — кадеты и энесы, эсеры и меньшевики, различного рода националисты и представители реакционного генералитета. При помощи «Союза защиты» они предполагали стянуть в Петроград силы контрреволюции, с тем чтобы вооруженной рукой поддержать буржуазный парламент. Это был план мятежа, подготавливаемого под вывеской защиты Учредительного собрания.

Партия большевиков разоблачила и сорвала планы буржуазных мятежников.

3 января заседание ВЦИК проходило в особенно торжественной и вместе с тем напряженной обстановке. Оставалось два дня до открытия Учредительного собрания. Я. М. Свердлов доложил о порядке его открытия. «Для нас несомненно, — говорил он, — что высшей властью является власть трудового народа в лице его Советов, что превыше власти не может быть в России и ей и надлежит открыть Учредительное собрание. При открытии каждого государственного представительного собрания Правительство обращается к нему с изложением своей программы, и представитель Советской власти должен будет при открытии Учредительного собрания огласить соответствующую декларацию»55. Свердлов огласил написанную Лениным «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа».

Декларация объявляла Россию Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, которая учреждается на основе свободного союза свободных наций как федерация советских национальных республик. После характеристики основ советского общественного строя, принципов национальной и внешней политики в Декларации говорилось: «Поддерживая Советскую власть и декреты Совета Народных Комиссаров, Учредительное собрание считает, что его задачи исчерпываются установлением коренных оснований социалистического переустройства общества»56. Комиссия под руководством Я. М. Свердлова добавила к Декларации заключительный абзац: «Приведенные выше основные положения должны быть немедленно опубликованы и прочтены официальным представителем Советской власти, открывающим Учредительное собрание... и лечь в основу деятельности Учредительного собрания»57.

ВЦИК большинством голосов против двух принял ленинскую «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа». Таким образом предрешался вопрос об открытии Учредительного собрания представителем Советской власти. Учредительное собрание было поставлено перед выбором: или оно примет Декларацию и, таким образом, по существу признает свою деятельность исчерпанной, или отвергнет ее и тем самым открыто выступит против народа, против завоеваний Октябрьской революции.

ВЦИК предвидел и вторую возможность. «Мы должны также предусмотреть, — говорил Я. М. Свердлов, — что от некоторых групп членов Учредительного собрания могут последовать попытки срыва власти рабочих, солдат и крестьян, и в предупреждение такого покушения на Советскую власть предлагаем принять следующее постановление...»58. В полной тишине зала звучат слова составленного Лениным постановления: «...всякая попытка со стороны кого бы то ни было или какого бы то ни было учреждения присвоить себе те или иные функции государственной власти будет рассматриваема, как контрреволюционное действие. Всякая такая попытка будет подавляться всеми имеющимися в распоряжении Советской власти средствами, вплоть до применения вооруженной силы»59. ВЦИК одобрил это постановление.

В день открытия Учредительного собрания, 5 января, контрреволюционные партии и организации решили провести антисоветскую демонстрацию. Эта попытка полностью провалилась. Жалкие кучки чиновников, студентов и гимназистов, эсеровских «дружинников», кадетов, меньшевиков, лишенные какой бы то ни было поддержки народа, были рассеяны красногвардейцами и матросами.

С утра 5 января в Таврическом дворце стали собираться депутаты Учредительного собрания. Днем начались фракционные заседания. Большевики поручили Я. М. Свердлову как председателю ВЦИК открыть от имени ВЦИК Учредительное собрание и огласить «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа». Большевистская фракция решила, что, в случае если Учредительное собрание отвергнет Декларацию, депутаты-большевики немедленно и демонстративно покинут заседание, а Учредительное собрание будет распущено.

Правые эсеры, используя время, когда большевиков еще не было в зале заседаний, пытались самочинно открыть Учредительное собрание. Престарелый эсер С. П. Швецов поднялся на трибуну и тщетно размахивал колокольчиком, пытаясь успокоить левую часть Учредительного собрания и присутствовавших на хорах рабочих, солдат и матросов, протестовавших против самозваного председателя. Я. М. Свердлов властно отстранил Швецова, занял председательское место и объявил, что по поручению Центрального Исполнительного Комитета Советов рабочих и крестьянских депутатов он открывает заседание Учредительного собрания. Тут же председатель верховного советского органа прочитал «Декларацию трудящегося и эксплуатируемого народа» и предложил Учредительному собранию принять эту Декларацию. Правоэсеровское большинство Учредительного собрания уклонилось от обсуждения Декларации. Это же большинство избрало В. Чернова председателем собрания.

Под руководством В. Чернова Учредительное собрание занялось бесконечным говорением, шельмованием Советской власти, рабочих и солдат, совершивших революцию. «После живой, настоящей, советской работы, — записал В. И. Ленин в этот день, — среди рабочих и крестьян, которые заняты делом, рубкой леса и корчеванием пней помещичьей и капиталистической эксплуатации, — вдруг пришлось перенестись в „чужой мир», к каким-то пришельцам с того света, из лагеря буржуазии и ее вольных и невольных, сознательных и бессознательных поборников, прихлебателей, слуг и защитников...

Точно история нечаянно или по ошибке повернула часы свои назад, и перед нами вместо января 1918 года на день оказался май или июнь 1917 года!

Это ужасно! Из среды живых людей попасть в общество трупов, дышать трупным запахом, слушать тех же самых мумий „социального», луиблановского фразерства, Чернова и Церетели, это нечто нестерпимое»60.

Фракция большевиков решила оставить Учредительное собрание. Ф. Ф. Раскольников огласил написанную В. И. Лениным Декларацию. «Громадное большинство трудовой России, — гласила Декларация, — рабочие, крестьяне, солдаты — предъявили Учредительному собранию требование признать завоевания Великой Октябрьской революции, советские декреты о земле, мире, о рабочем контроле и прежде всего признать власть Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Всероссийский ЦИК, выполняя волю этого громадного большинства трудящихся классов России, предложил Учредительному собранию признать для себя обязательной эту волю. Большинство Учредительного собрания, однако, в согласии с притязаниями буржуазии, отвергло это предложение, бросив вызов всей трудящейся России...

Не желая ни минуты прикрывать преступления врагов народа, мы заявляем, что покидаем Учредительное собрание с тем, чтобы передать Советской власти окончательное решение вопроса об отношении к контрреволюционной части Учредительного собрания»61.

Таким образом, правая часть Учредительного собрания, выступившая против декретов о земле, мире, рабочем контроле и организации Советской власти, была разоблачена большевиками как контрреволюционное сборище, антинародное и антисоветское по своим позициям и существу своей политики.

Поздней ночью, когда Учредительное собрание отказалось обсудить вопрос о мирной политике Советской власти, оставили зал заседаний и левые эсеры, огласив свою декларацию. В Таврическом дворце остались только правые эсеры и меньшевики.

Уже под утро комендант Учредительного собрания матрос А. Железняков потребовал от В. Чернова прекратить заседание. В ставших историческими словах балтийского моряка «караул устал» была выражена воля всего народа, всей России: народ устал от болтовни соглашателей, народ требовал, чтобы ему не мешали строить советскую государственность.

В. Чернов спешно проголосовал еще несколько «проектов» и объявил заседание закрытым. Под возгласы рабочих-красногвардейцев и матросов: «Контрреволюционеры!», «Буржуям продались!» — эсеро-меньшевики оставили Таврический дворец, чтобы больше никогда сюда не вернуться.

В ту же ночь, 6 января, Совнарком принял декрет о роспуске Учредительного собрания и внес этот декрет на рассмотрение и утверждение ВЦИК.

«Открытое 5 января Учредительное собрание дало, в силу известных всем обстоятельств, большинство партии правых эсеров, партии Керенского, Авксентьева и Чернова, — говорилось в декрете. — Естественно, эта партия отказалась принять к обсуждению совершенно точное, ясное, не допускавшее никаких кривотолков предложение верховного органа Советской власти Центрального Исполнительного Комитета Советов признать программу Советской власти, признать „Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», признать Октябрьскую революцию и Советскую власть. Тем самым Учредительное собрание разорвало всякую связь между собой и Советской Республикой России. Уход с такого Учредительного собрания фракций большевиков и левых эсеров, которые составляют сейчас заведомо громадное большинство в Советах и пользуются доверием рабочих и большинства крестьян, был неизбежен.

А вне стен Учредительного собрания партии большинства Учредительного собрания, правые эсеры и меньшевики, ведут открытую борьбу против Советской власти, призывая в своих органах к свержению ее, объективно этим поддерживая сопротивление эксплуататоров переходу земли и фабрик в руки трудящихся.

Ясно, что оставшаяся часть Учредительного собрания может в силу этого играть роль только прикрытия борьбы буржуазной контрреволюции за свержение власти Советов.

Поэтому Центральный Исполнительный Комитет постановляет:

„Учредительное собрание распускается»»62.

Ленинская тактика по вопросу об Учредительном собрании одержала блестящую победу. Большевики подвели народ к самым стенам Учредительного собрания, дали возможность миллионам людей убедиться в том, чего стоит это сборище прислужников буржуазии.

На следующий день В. И. Ленин выступил на заседании Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета с докладом о роспуске Учредительного собрания. Бурными аплодисментами встретил советский парламент слова великого вождя: «Народ хотел созвать Учредительное собрание — и мы созвали его. Но он сейчас же почувствовал, что из себя представляет это пресловутое Учредительное собрание. И теперь мы исполнили волю народа, волю, которая гласит: вся власть Советам»63.

 


 

Советы к III Всероссийскому съезду Советов

Триумфальное шествие Советской власти приближалось к своему победному завершению. Контрреволюция была почти полностью разгромлена. Необходимо было подвести итоги первому этапу борьбы, записать завоеванное, закрепить победу. Эти задачи и должен был выполнить III Всероссийский съезд Советов.

Вопрос о созыве III съезда Советов обсуждался 22 декабря 1917 г. на заседании ВЦИК. Большевики предложили противопоставить Учредительному собранию съезд Советов. «Центральный Исполнительный Комитет, — гласила резолюция большевиков, принятая ВЦИК, — считает необходимым всей организованной силой Советов поддержать левую половину Учредительного Собрания против его правой, буржуазной и соглашательской половины и в этих целях постановляет:

Созвать на 8 января третий Всероссийский Съезд Советов Рабочих и Солдатских Депутатов и 12 января — третий Всероссийский Съезд Крестьянских Депутатов»64.

Советы пришли к своему III Всероссийскому съезду обновленные и укрепленные в ходе борьбы с буржуазной и мелкобуржуазной контрреволюцией.

Отчет Наркомвнудела, возглавленного Г. И. Петровским, за первые полгода работы охарактеризовал задачи центральной советской власти в области внутренней политики. «Первая — полная, скорая и беспощадная ликвидация всех без исключения органов прежнего буржуазного управления. Вторая — организация власти на всех  местах, соответственно новым заданиям революции, дабы закрепить за собой власть и открыть путь к организации пролетариата в господствующий класс. Недостаточно только того, чтобы „пролетариат, захватив власть, командовал, управляя при помощи старой машины, а надо, чтобы он разбил эту машину и командовал, управляя при помощи новой машины»»65.

Старый государственный аппарат держался не только силой денег, но и косностью традиций буржуазно-помещичьего общества. Вот почему одно только опубликование нового декрета или даже ликвидация старого учреждения отнюдь не означали, что старое уже полностью ликвидировано, а новое полновластно действует. Иногда даже центральные советские органы не проявляли должной решительности в деле ликвидации всех проявлений старого. Так было, например, с выплатой арендной платы владельцам земельных участков, отчужденных государством еще до революции под строительство железных и шоссейных дорог, общественных зданий. Арендная плата владельцам этих участков выплачивалась и после Октябрьской революции и достигала по всей России огромной суммы. Народный комиссариат внутренних дел только в феврале 1918 г. поставил перед ВЦИК вопрос о необходимости фактической отмены этой арендной платы, которая юридически была отменена уже Декретом о земле.

Еще более уродливые формы инерция старых традиций и старых законов принимала на местах. В начале 1918 г. Оренбургский Совет рассмотрел вопрос о бывшем земском начальнике одного из уездов губернии, Фирсове, который жаловался на отстранение его от работы «без официального уведомления». Оренбургский Совет переслал прошение Фирсова в Наркомвнудел и получил следующее разъяснение: «Октябрьской революцией уничтожен институт земских начальников, а поэтому ни о каких официальных уведомлениях об увольнении не может быть и речи, так как земские начальники уволены не приказом, а народным восстанием»66.

Центральные органы Советской власти требовали от местных Советов решительного преодоления этой инерции старого и пресечения всяких попыток игнорировать революционную законность. В феврале 1918 г. Костромско-Ярославское управление старого Министерства земледелия объявило о торгах на продажу леса из казенных дач. Орган Наркомзема «Леса республики» обратился к местным Советам с вопросами: «почему до сих пор существует Костромско-Ярославское управление?», «почему до сих пор все леса не переданы в ведение лесных отделов губернских Совдепов?», «почему и как местная Советская власть питает и кормит учреждение, давно уже похороненное, как позволяет ему распоряжаться общенародным достоянием, отдавая его на съедение кулакам-лесопромышленникам?»67

В период распространения Советов по всей территории огромной страны большое значение приобретали вопросы руководства строительством органов Советской власти на местах.

Совнарком и ВЦИК предоставляли полную инициативу местным Советам и требовали от них самостоятельного решения вопросов местной жизни, инициативы и активности в выполнении декретов центральной власти. Между тем местные Советы, не имевшие еще опыта государственного строительства, часто ждали указаний сверху и не всегда поддерживали творческую инициативу масс. В этих условиях необходимо было дать как можно более широкие возможности для развертывания инициативы местных Советов.

Еще 5 ноября 1917 г. В. И. Ленин написал обращение «К населению», в котором наряду с сообщением о победе революции в Петрограде, Москве, на фронтах, с информацией о саботаже капиталистов и буржуазной интеллигенции, о подготовке государственных законов о национализации банков и синдикатов содержалась развернутая программа деятельности местных органов Советской власти. «Товарищи трудящиеся! — говорилось в обращении, проникнутом огромной верой в творческие силы масс. — Помните, что вы сами теперь управляете государством. Никто вам не поможет, если вы сами не объединитесь и не возьмете все дела государства в свои руки. Ваши Советы — отныне органы государственной власти, полномочные, решающие органы ... Беритесь сами за дело снизу, никого не дожидаясь»68. Обращение намечало главнейшие меры, которые должны были немедленно принять местные Советы: установление строжайшего революционного порядка, введение строжайшего контроля за производством и учетом продуктов, арест и предание суду саботажников, меры по охране земли, хлеба, фабрик, орудий труда, продуктов, транспорта.

6 ноября это обращение председателя СНК было опубликовано в печати. В директиве, посланной Совнаркомом на места 15 ноября 1917 г., особенно подчеркивалась эта идея развития творческой инициативы масс. «Власть перешла к Советам, — кратко сообщают телеграммы из разных городов нашей великой России. — Но к делу еще товарищи на местах не переходят или если и делают что-нибудь, то не совсем так, как это требует великий исторический момент, который мы переживаем.

Класс помещиков и капиталистов оттеснен от правительства, но на местах еще господствуют чиновники.

Рабочие, солдаты и крестьяне должны понять, что теперь власть вся сверху донизу принадлежит им. Осуществлять эту власть они могут через Советы Рабочих, Солдатских и Крестьянских депутатов...

Не ожидайте, товарищи, указаний сверху, не ждите предписаний, а сами на практике осуществляйте эту власть...

Только вы сами на местах сможете себе помочь, а правительственная власть будет убирать препятствия и помогать вам отбивать атаки сторонников помещиков и капиталистов путем издания общих законов»69. Обращение заканчивалось призывом: «Резолюции все написаны, пора действовать».

В этом обращении СНК дается конкретный план действия местных Советов. В каждом Совете предлагалось создать отделы: финансовый, городского и земского самоуправления, податной, землеустроительный, общего управления и т. д. Советы должны были назначить комиссаров во все старые учреждения: Казенную палату, Казначейство, податную инспекцию, акцизное управление и другие учреждения, за исключением органов местного самоуправления.

Обращение не только не давало указаний о немедленном уничтожении финансовых и других старых хозяйственных органов, но и ориентировало Советы на их использование. «Все чиновничьи канцелярии и управления будут продолжением или, вернее, исполнительным органом в общих делах соответствующего отдела Совета Рабочих, Солдатских и Крестьянских депутатов»70.

Повседневное руководство местными Советами было возложено на Народный комиссариат внутренних дел. В Комиссариате внутренних дел был создан отдел местного управления, в задачи которого входили вопросы общего административного управления, инструктирование Советов по проведению в жизнь декретов Всероссийского съезда, Центрального Исполнительного комитета и Совета Народных Комиссаров, вопросы организации и контроля работы Советов и их отделов на местах и т. д.

Отдел местного управления и инструкторский отдел Наркомвнудела были гибким, оперативным аппаратом, направлявшим строительство Советской власти на местах. Инструкторский отдел посылал в провинцию агитаторов, наделяя их широкими полномочиями не только в деле разъяснения декретов Совнаркома, но и для непосредственного руководства ликвидацией старых органов и Создания полновластных Советов.

Строительство советского государственного аппарата в первый период Октябрьской социалистической революции носило характер направленного и планомерного процесса, в котором ломка старого являлась необходимой предпосылкой и условием создания нового аппарата власти.

В этом процессе участвовали миллионные массы рабочих, крестьян, солдат, возглавляемых большевиками, впервые применившими на практике марксистско-ленинскую теорию государства. В первую очередь были подвергнуты ломке и полной ликвидации органы угнетения и насилия над массами — центральные правительственные учреждения, которые заменялись центральными советскими органами. Саботаж чиновников, рассчитанный на создание хаоса в стране, только ускорил ломку старого аппарата. Сложнее обстояло дело с теми частями аппарата старой власти, которые получили свое развитие в период буржуазной революции. Земские и городские самоуправления выступали под фальшивым демократическим знаменем и пользовались некоторой поддержкой мелкобуржуазных слоев населения. Массы убеждались на собственном опыте в антинародном характере и этих органов, в необходимости полной их ликвидации.

В упомянутом уже отчете Наркомвнудела говорилось: «Характер ликвидации (старых органов. — Е. Г.) был разнообразен. Одни в корне уничтожались и более не восстанавливались, в других прежний технический аппарат приспособлялся к новым целям. Таким последним путем... были ликвидированы земские и городские самоуправления»71.

Пока Советы не создали своего хозяйственного, управленческого, коммунального аппарата, использование городских дум и даже земских управ было необходимо и неизбежно. По мере укрепления Советов можно было переходить к постепенной передаче функций органов местного самоуправления Советам. В тех случаях, когда Совет не был еще достаточно крепок, а Городская дума саботировала, назначались новые выборы в Думу, а старая распускалась. Вопрос о роспуске городских дум был полностью передан на рассмотрение местных органов Советской власти. «Роспуск городских дум и организация выборов в новые предоставляется местным совдепам», — телеграфировал 18 ноября Совет Народных Комиссаров72.

В Петрограде выборы нового состава Городской думы состоялись 27 — 29 ноября 1917 г. Из 200 вновь избранных гласных Думы 188 принадлежали к большевикам73. Новый состав Думы возглавил М. И. Калинин. Служащие городской управы встретили нового городского голову саботажем. Прекратили работу чиновники трамвайного управления, газового завода, электростанций, водопровода. Но ввергнуть в хаос хозяйство огромного города саботажникам не удалось. М. И. Калинин и гласные-большевики обратились к рабочим коммунальных предприятий, к фабзавкомам, солдатам и матросам и они заменили саботирующих чиновников. Уже 3 декабря 1917 г. М. И. Калинин отметил, что нормальная жизнь города налажена. Борьба с саботажем позволила очистить муниципальные органы, обновить их аппарат и перестроить. За три месяца работы новой Думе удалось ликвидировать задолженность города, оздоровить хозяйство за счет обложения высоких прибылей капиталистов. М. И. Калининым было предпринято — и это впервые в истории — переселение рабочих из подвалов в квартиры буржуазных кварталов, проведена муниципализация аптек.

Постепенно Городская дума превратилась в отдел Петроградского Совета, что и было оформлено решением самой Думы в апреле 1918 г.

В ряде городов положение осложнялось тем, что вошедшие в СНК левые эсеры взяли курс на поддержку органов самоуправления и противопоставление их Советам. В результате соглашения с левыми эсерами решением от 18 декабря был создан Наркомат местного самоуправления «для объединения деятельности всех городских и земских учреждений»74. Наркомат местного самоуправления был задуман как орган, который должен был постепенно подготовить переход хозяйственных функций дум и земства к Советам. Это возможно было при честном соблюдении эсерами условий соглашения (о вхождении левых эсеров в Советы Народных Комиссаров), при полном и безоговорочном признании Советов единственной властью.

В Наркомате внутренних дел оставался по-прежнему отдел местного самоуправления. Заведующий этим отделом фактически возглавлял и новый комиссариат. Левым эсерам весьма трудно было реализовать свои планы возрождения «коалиции» Советов с думами и земствами.

В большинстве случаев городские думы и земства находились в руках кадетов, эсеров и меньшевиков. Отчет Наркомата внутренних дел так характеризовал положение в органах местного самоуправления: «Земства и городские думы почти повсюду находились в руках буржуазии, которая сумела в них свить себе прочное гнездо. С переходом политической власти к Советам эти органы местного самоуправления сплошь и рядом стали оплотом контрреволюции и как таковые должны были быть уничтожены естественным ходом революции... Однако процесс перехода местного хозяйства к совдепам вследствие отсутствия соответствующего аппарата у последних, равным образом отсутствия в совдепах опытных работников по местному хозяйству принял весьма затяжной и болезненный характер»75.

В первые же дни Октябрьской революции между Советами и органами самоуправления установились враждебные или в лучшем случае полувраждебные отношения. В некоторых городских центрах думы полностью находились в руках большевиков (Иваново-Вознесенск, Луганск, Царицын). В Петрограде Городская дума, как уже было сказано, после перевыборов в ноябре 1917 г. стала по своему составу большевистской. Однако в большинстве городских дум хозяйничали антисоветские силы. На вопрос о взаимоотношениях городского самоуправления и органов Советской власти местные Советы отвечали в начале декабря коротко и выразительно. Из Углича (Ярославская губ.) сообщали: «Взаимоотношения враждебные с обеих сторон»76. «Враждебное», — сообщали из Бежецка (Тверская губ.)77. «Дума признала контроль Совета, но относится к Советам враждебно, состав ее кадетский», — сообщали из Симбирска78.

Там, где Совет был слабее или находился под влиянием эсеро-меньшевиков, Дума не считала нужным открыто выступать против новой власти. Так, из Спасска (Рязанская губ.) сообщали: «Фактически Совет власти в свои руки не брал, но управа с Советом считается»79. Если учесть, что в Спасске в начале декабря отношение Совета к событиям в Петрограде и Москве было «выжидательное», то станет ясно, что Думе и незачем было выступать против этого Совета.

Но по мере укрепления Советов и перехода руководства в руки большевиков в сознании народных масс все больше утверждается уверенность, что сосуществование органов самоуправления и Советов невозможно. В том же городе Спасске в январе 1918 г. положение резко изменилось: «У нас в городе Спасске была Первая конференция большевиков, на которой мы узнали силы в уезде. Власть Советов принята везде и всюду. Теперь борьба становится легче». В этих условиях изменилось отношение и к органам самоуправления.

То же происходило и в Пронске (Рязанская губ.). Вплоть до января 1918 г. старые органы самоуправления сохранили не только свои хозяйственные функции, но и власть. «Старые учреждения, как уездные земства и продовольственные управы, не признавали новую власть, а смеялись над ней вплоть до II съезда (Советов Пронского уезда. — Е. Г.) 7 января 1918 года, — писал в своем отчете эмиссар ВЦИК. — На съезде участвовало 12 волостей. Во всех 12 волостях была организована власть Совета. На съезде были все большевики и только представитель одной волости был ярый оборонец-эсер. Уездным съездом было постановлено упразднить земство, превратив его в хозяйственный отдел при Совете»80. В этом решении любопытно превращение земства в отдел Совета.

Несколько позже, в феврале, такой переход земств в систему Советов был почти повсеместным там, где Советы достаточно окрепли и подчинили себе органы самоуправления. Спасский уездный съезд Советов в конце декабря вынес особое решение о земствах. «Что же касается работы земств, — гласит решение, — то это есть единица хозяйственная, подчиненная, как и все другие организации, контролю Совета, а потому не может считаться властью»81.

Ликвидация органов самоуправления началась с городских дум. Как проходила ликвидация дум?

Началась она в ноябре — декабре 1917 г., достигла наибольшего размаха в январе — феврале 1918 г. и закончилась только весной 1918 г.

В Москве, Курске, Новгороде и других городах городские думы участвовали в организации вооруженной борьбы против Советов. Хозяйственные функции городских дум в этих районах перешли непосредственно к Советам.

В феврале — марте 1918 г. ликвидация городских дум продолжалась в центральных губерниях — Твери, Туле, Орле, Костроме, Ярославле, Смоленске. В это же время подобный процесс происходил в южных районах (Ставрополь, Екатеринодар, Майкоп, Ейск, Симферополь) и некоторых восточных (Пермь, Бийск, Томск, Тюмень).

Ликвидация земских управ началась в основном несколько позже и в первую очередь коснулась волостных земств центральных губерний.

В декабре 1917 г. ликвидация земских учреждений проходила в некоторых волостях Тульской и Рязанской губерний. Сообщение из Рязани, посланное в Петроград в начале декабря, говорит о двух путях борьбы со старым земством: «При организационной работе приходится сталкиваться с вопросами о земствах, которым в большинстве случаев на местах не доверяют, — на местах доверие Советам. Советом выпущено постановление о том, что в крайних случаях при недоверии земствам они могут переизбираться... В некоторых волостях земства упразднены, их функции у волостных Советов»82.

Таким образом, еще в декабре 1917 г. наряду с переизбранием земств (как методом борьбы со старым аппаратом) выдвигается и другой метод — полная ликвидация земских учреждений. Но таких волостей, где проходила бы ликвидация земств в декабре 1917 г., было очень немного.

В январе 1918 г. ликвидация земских учреждений охватила несколько центральных губерний. Более широко развернулся этот процесс в феврале — марте 1918 г.

Поздняя ликвидация губернских земских управ объясняется главным образом тем, что они меньше всего подвергались контролю со стороны крестьянских масс, а органы Советской власти не придавали особого значения деятельности управ. Последние в городах не претендовали на власть, не выступали столь открыто, как городские думы, и поэтому не попадали под ответные удары, наносимые Советами контрреволюции. Именно поэтому губернские и уездные земства сохранялись значительно дольше, чем думы.

Ликвидация губернских земских управ в 1918 г.

Январь

Февраль

Март

Апрель

Московская

Казанская

Саратовская

Владивостокская

Воронежская

Ставропольская

Тульская

Пензенская

Самарская

Новгородская

Уфимская

Харьковская

Витебская

Череповецкая

Тверская

Тамбовская

 

Орловская

Красноярская

Костромская

 

Пермская

Архангельская

Курская

 

Вятская

Владимирская

 

 

Часто ликвидация земских учреждений в губернских городах проходила позже, чем в уездах и волостях. Так, в Туле земство было ликвидировано в марте 1918 г., а в уездах Тульской губ. — в январе — феврале. Такое же положение было в Твери, Владимире и некоторых других губернских городах. В уездах и волостях земства были более демократическими по составу, находились под непосредственным контролем крестьянства и под давлением крестьянства вынуждены были самораспускаться или ликвидировались решением крестьянских Советов. Процесс ликвидации волостных земств является одним из важнейших в деле ломки старого государственного аппарата.

Сохранившись дольше всех остальных частей старой государственной машины, земства уже в январе представляли серьезную помеху для дальнейшего развития деятельности Советов. Контрреволюционные организации в центре рассылали свои директивы и планы на места через земства. Так, в конце декабря 1917 г., когда контрреволюция пыталась созвать в Петрограде съезд «защиты Учредительного собрания», директивы о выборах на этот съезд рассылались земствам83. По мере слома других частей старого аппарата в земства перекочевывали остатки эсеровской контрреволюции.

Анализ типичного процесса ликвидации волостных земств в Тульской губ. показывает, что ликвидация волостных земских управ началась еще в декабре 1917 г., но охватила только 8,1% всех волостей губернии. 45,2% всех волостных земских управ было ликвидировано в январе и 32,2% — в феврале 1918 г.

Таким образом, волостные земские управы в основном были ликвидированы в первые два месяца 1918 г. (на март — май приходится только 14,4%)84.

Уездные земские управы оказали значительно большую сопротивляемость, чем волостные. Иногда органы самоуправления пытались противопоставить себя Советам, обманным путем меняя вывеску, подкрашиваясь под советский цвет. В Ветлужской волости Костромской губ. волостное земство «преобразовалось» в волостной Совет. В Цивильском уезде (Казанская губ.) земское собрание в конце ноября 1917 г. объявило себя временно-организационным Советом солдатских, рабочих и крестьянских депутатов. Когда рабочие потребовали представительства в этом «совете», им было отказано под предлогом, что организация рабочих в уезде «крайне малочисленна». Вслед за этим самозванный «совет» постановил: «Состав уездного земского собрания и представителей от волостных земств считать Советом крестьянских депутатов». Год спустя Цивильский Совет таким образом подвел итоги первого этапа своей работы: «Совет не проявлял никакой инициативы в своей деятельности, и на деле все управление оставалось в руках земской управы. Фактически продолжали функционировать все старые учреждения Временного правительства, а Совет существовал как побочный придаток этих учреждений»85. Это, кстати, свидетельствует и о том, с какой осторожностью нужно подходить к общим сводкам, где зачастую просто говорится «организован Совет» или «организован ревком» без указания на характер и происхождение этих органов. Иногда за вывеской «Совет» пряталась кадетская контрреволюция. Солдат Попов, посланный в Ярославскую губ., телеграфировал из Мологи 13 декабря 1917 г. В. И. Ленину: «Революционный комитет — слабый, маленький, крестьянский Совет — кадетский. Земство, городское управление и комиссар — кадеты. Предстоит борьба. Требуется организовать гвардию. Надо оружие и необходимо усилить революционный комитет»86.

Это сообщение полностью соответствовало действительности. В Мологе хозяйничали кадеты и эсеры. Земская управа и комиссар Временного правительства организовали «Комитет спасения родины и революции». Результатом сообщения солдата Попова была телеграмма народного комиссара внутренних дел Г. И. Петровского Рыбинскому Совету, в которой предлагалось установить связь с Мологой и содействовать укреплению там Советской власти.

Но и в самом Рыбинске было далеко не благополучно. В Рыбинский ревком, созданный Советом, вошли представители городского самоуправления. Ревком взял на себя охрану населения, заявив, что стоит на «нейтральной позиции и готов исполнять все распоряжения (откуда бы они ни исходили), клонящиеся к защите и хранению интересов местного населения». Ревком призвал голосовать на выборах за... три партии — эсеров, меньшевиков и большевиков. Что касается центральной власти, то Совет Рыбинска и ревком стояли на позиции «однородного социалистического министерства». Такой Совет и ревком не могли помочь Мологе. Помогли и Рыбинску и Мологе рабочие и революционные матросы, приехавшие из Петрограда, и солдаты, вернувшиеся с фронта. В январе 1918 г. в Мологе и Рыбинске установилась Советская власть.

Ликвидация старых органов самоуправления проходила в тесной и неразрывной связи с созидательным творчеством новых органов. Местные Советы проявляли при этом инициативу, основанную на глубоком понимании задач Советской власти. Это ярко проявилось в резолюции Жиздринского уездного Совета р., с. и к. д. от 20 декабря 1917 г., где подчеркивалось, что необходимо провести «не замену старых чиновников новыми, а изменить систему — переменить не людей, а весь государственный строй заменить новым»87.

В решении Совета характеризовались 25 старых учреждений уезда и говорилось о преимуществах Советской власти, которая одна только может обеспечить более действенный контроль, широкую гласность, простоту управления и широкое привлечение к нему трудящихся. Совет постановил упразднить старые учреждения: Городскую думу и земства, мещанскую управу, податное управление, дворянскую опеку, Елизаветинский благотворительный комитет и др. — и передать все функции и средства упраздненных учреждений в исполнительный комитет Совета. При Исполкоме создавались специальные отделы: экономический, аграрный, рабочего контроля, врачебно-санитарный, народного просвещения, инженерно-строительный, призрения, административный, военный и судебный. В постановлении оговаривалось, что количество работников всех отделов не должно превышать 29 человек, и особо отмечалась необходимость «сократить канцелярскую волокиту и переписку»88.

К концу января 1918 г. процесс первоначального укрепления Советов был в основном закончен, и это дало возможность оформить ликвидацию органов самоуправления в законодательном порядке.

24 января (6 февраля) отдел местного управления Наркомата внутренних дел разослал на места директиву: «При существовании Советов земским и городским самоуправлениям не должно быть места.

Там, где органы самоуправления не наши, где они выступают против Советской власти, они должны быть распущены, а где они работают с Советами, должны слиться с ними, дабы не было двух однородных органов, ведающих одной и той же работой»89.

Но даже эта январская директива не означала немедленного повсеместного уничтожения старых органов самоуправления. Как видно из сводок, ликвидация земств и городских дум затянулась до июня 1918 г. В той же директиве Наркомата внутренних дел ясно было сказано: «Ликвидация самоуправлений должна производиться постепенно, по мере того как Совет овладеет тою работою, которая до сих пор лежала на органах самоуправления. При этом весь технический аппарат переходит в руки Советов» 90. Эта директива и ее осуществление свидетельствуют о том, что отношение революции к аппарату земств и городов было иным, нежели к старым ведомствам. Разница заключалась не только в темпах ломки (старые ведомства в январе 1918 г. уже были сломаны, тогда как ликвидация земств и городских дум в январе только началась). Разница заключалась также в возможности более широкого использования аппарата органов самоуправления до укрепления Советов и в переходе этого аппарата в систему Советов после укрепления. В «Вестнике отдела местного управления НКВД» (1918. № 4) сказано: «Советам рекомендуется при образовании отделов использовать организационный аппарат земских и городских самоуправлений с соответствующими изменениями».

* * *

Таким образом, к III Всероссийскому съезду Советы пришли обогащенные первым опытом строительства нового государства, окрепшие в боях Триумфального шествия.

У нас имеются данные для обобщенной характеристики Советов, их функций, структуры, хода объединения к январю 1918 г.

В ЦГАОР сохранилось 707 анкет делегатов и 317 анкет Советов, представленных на III Всероссийском съезде Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, а также 422 анкеты делегатов III Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов. В этом архиве сохранились также сводные таблицы анкетных данных, составленные мандатной комиссией.

Проверка и сопоставление исходных анкетных данных и сводных таблиц обнаружили многочисленные ошибки и погрешности в таблицах. В связи с этим возникла необходимость составления новых сводных таблиц по первичным материалам — анкетам делегатов. Эти таблицы были нами составлены и опубликованы в 1941 г.91

В 1960 г. Е. Г. Гимпельсон провел подсчет по мандатам делегатов съезда92. Ценность этого источника в том, что он дает представление почти обо всех делегатах съезда, в том числе и о тех, которые почему-либо не заполнили анкет. Недостаток мандатов как источника в том, что они не дают данных о функциях Советов. В дальнейшем мы используем данные как анкет, так и мандатов. Только совокупность этих источников может дать нам более полное представление о характере Советов, представленных на съезде, и о составе делегатов.

К своему III съезду Советы пришли как органы, объединявшие рабочих, солдат и крестьян в единую организацию. Опыт революции 1905 года показал необходимость создания объединенных Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Раздельное существование рабочих и солдатских Советов в революции 1905 года ослабляло союз рабочего класса и крестьянства. В период от Февраля к Октябрю большевики боролись за создание объединенных Советов по всей стране. Этот процесс был ускорен победой Великой Октябрьской социалистической революции.

Таблица 6

Объединение Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов*

Всероссийские съезды Советов р. и с. д.

Количество объединенных Советов р., с. и к. д.

% к общему числу Советов, представленных на съезде

I съезд, июнь 1917 г.

76

24,9

II съезд, октябрь 1917 г.

119

29,6

III съезд, январь 1918 г.

162

43,8

* Таблица составлена на основании материалов мандатных комиссий I — III Всероссийских съездов Советов.

 

Из данных табл. 6 видно, как проходил процесс объединения Советов. Скачок в процессе объединения произошел в период между II и III Всероссийскими съездами Советов, т. е. под непосредственным влиянием победы Октябрьской социалистической революции, в период Триумфального шествия Советской власти.

У нас имеются данные о структуре 317 Советов (без армейских и крестьянских) из 370 Советов, представленных на III Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов.

Процесс объединения Советов захватил, хотя и в меньшей мере, деревню. Из 337 Советов, представленных на III Всероссийском съезде Советов крестьянских депутатов, объединенных Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов было 94.

Таблица 7

Состав делегатов III Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов *

 

 

От Советов

Фронтовики

ВРК

Члены уч. собр.

Не указавшие организацию

Р, с. и к. д.

р. д.

к. д.

с. д.

Делегаты, заполнившие анкеты

707

359

41

15

136

63

20

26

47

В т. ч. большевики

448

241

33

7

93

42

11

21

-

 

* Таблица составлена на основании анкет делегатов III Всероссийского съезда Советов р. и с. д.

 

Таблица 7 показывает огромную роль большевистской партии в объединении Советов. Эти данные еще раз подтверждают, что большинство делегатов представляли объединенные Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Это означает также, что ставка эсеро-меньшевиков на отрыв солдатских и крестьянских Советов от рабочих Советов не удалась. Очень важно отметить, что две трети делегатов объединенных Советов принадлежали к большевикам. Объединение Советов было проведено под руководством большевистской партии.

Старые эсеро-меньшевистские Советы сошли со сцены. Творчество масс создало новые Советы — органы диктатуры пролетариата. Большинство Советов, представленных на III съезде, было избрано накануне Октября и в период Октябрьской революции. В сентябре — октябре 1917 г. было переизбрано 58 Советов (из 317 представленных на съезде), 199 Советов было избрано в ноябре — декабре 1917 г. и январе 1918 г. После Октябрьской революции не прекращался процесс большевизации Советов. Этот процесс проходил в ходе проверки массами на творческой работе в Советах своих избранников. Массы широко пользовались правом отзыва депутатов из Советов и замены их новыми.

Исторический процесс крушения мелкобуржуазных партий очевиден из данных о фракциях этих партий в Советах. На II Всероссийском съезде Советов эсеры и меньшевики имели свои фракции во всех Советах.

К III съезду Советов меньшевики сохранили свои фракции в 57 Советах, а правые эсеры — в 33. Только в некоторых Советах сохранились фракции энесовцев, дашнаков, бундовцев, пепеэсовцев. Левые эсеры создали свои фракции в 131 Совете. Таким образом, только левые эсеры сумели удержать часть позиций мелкобуржуазных партий в Советах.

К III съезду Советов только 51 Совет ответил отрицательно на вопрос, «взят ли весь прежний административный аппарат в свои руки». 233 Совета полностью или частично овладели аппаратом учета и распределения продовольствия. К началу 1918 г. Советы на местах сумели построить сложный, многогранный аппарат управления и создать органы подавления классово враждебных элементов. Из 317 Советов, представленных на III Всероссийском съезде, 218 создали отряды Красной гвардии, 158 организовали новые судебные органы, 112 установили контроль над банками и 138 — над казначействами. 177 Советов подчинили себе продовольственные организации, и 125 Советов установили контроль над органами городского и земского самоуправления.

Таким образом, значительная часть Советов, представленных на III съезде, сумели создать финансовые, продовольственные, судебные органы, вооруженные отряды Красной гвардии. 148 Советов имели свои печатные органы, из них 89 выпускали ежедневную газету.

Из сопоставления данных93 о функциях Советов ко II и III Всероссийским съездам Советов видно, какие изменения произошли здесь. Ко II съезду Советы еще не посягали на банки, казначейства, органы городского и земского самоуправления. К III съезду весь этот аппарат был в той или иной форме подчинен Советам. Ко II съезду Советы только «принимали меры»борьбы со спекуляцией и разрухой; к III съезду Советы взяли на себя задачу управления экономикой.

Советы к III съезду успешно справились с задачей слома старого государственного аппарата и строительства нового государства. В основном эта задача была выполнена. По неполным данным (многие из делегатов съезда не заполняли общих анкет), больше половины Советов держали в своих руках суд, банки, продовольственные органы.

В опубликованном 22 декабря 1917 г. обращении Народного комиссариата внутренних дел «Ко всем Советам» был обобщен опыт почти 2-месячного строительства новых органов власти. Этот документ вместе с «Инструкцией о правах и обязанностях Советов», опубликованной в тот же день, дал ответ на многие вопросы, возникшие перед местными Советами с первых же шагов их деятельности.

Обращение и Инструкция дали четкое решение вопроса о соотношении центральной и местной власти в системе диктатуры пролетариата. «Советы рабочих, солдатских, крестьянских и батрацких депутатов, являясь органами на местах, вполне самостоятельны в вопросах местного характера, но всегда действуют сообразно декретам и постановлениям как центральной Советской власти, так и тех более крупных объединений (уездных, губернских и областных Советов), в состав которых они входят»94. Советам выделялся кредит из государственных средств.

Обращение и Инструкция имели огромное принципиальное политическое значение, своим острием они были направлены как против сепаратистского понимания функций органов власти на местах, которое так ярко обозначилось в создании губернских, уездных и даже волостных «республик» и «Совнаркомов», так и против бездушного бюрократического централизма и пассивного ожидания директив «сверху».

Схема построения центральных и местных органов власти основывалась на принципах демократического централизма, и эти идеи отстаивал в своей политике Народный комиссариат внутренних дел. «Вся страна, — говорилось в обращении, — должна покрыться целой сетью советских организаций, которые должны находиться в тесной организационной зависимости между собою. Каждая из этих организаций, вплоть до самой мелкой, вполне автономна в вопросах местного характера, но сообразует свою деятельность с общими декретами и постановлениями центральной власти и с постановлениями тех более крупных советских организаций, в состав которых она входит. Таким путем создается связный, во всех своих частях однородный организм — республика Советов»95. В обращении подчеркивалось, что «при таком способе организации власти, естественно, сам собою отпадает институт назначаемых сверху комиссаров»96. В то же время предусматривалось, что как временная мера в губерниях и уездах, где власть Советов недостаточно укрепилась, могут быть назначены комиссары.

В этих документах был определен круг задач местных Советов и способы их выполнения. Опираясь на опыт, накопленный в центре и на местах, НКВД ориентировал Советы на расширение их функций, на подчинение Советам всех учреждений «как административного, так хозяйственного, финансового и культурно-просветительного значения»97. Задача слома, ликвидации тех частей старого аппарата, которые выполняли функции непосредственного угнетения, уже была в основном решена. Вот почему обращение и Инструкция не выдвигали вопросов, связанных со сломом старой машины. Тем более актуальной становилась задача овладения аппаратом учета, связи, финансов, просвещения — подчинения Советам этого аппарата.

В обращении был поставлен также весьма важный вопрос о перераспределении административных функций между отдельными пунктами губерний и уездов, об изменении административных границ98. Направление политики в этом вопросе ясно выражено в обращении: «Административные центры должны переместиться в те города, Советы которых более крупны, более деятельны и влиятельны, т. е. в города с развитой промышленной и торговой жизнью»99. Обращение призывало Советы поддерживать тесную связь с отделом местного управления.

Особенно выделялся в обращении вопрос об организации и укреплении крестьянских Советов, о составе этих Советов, которые должны объединить действительно демократические слои деревни, «чтобы в них не было места кулакам, торговцам и прочим сторонникам насадителей кабальных отношений»100. Таким образом, был сделан первый шаг в сторону ограничения избирательных прав деревенской буржуазии, хотя и не оформленный законодательным актом. Этот шаг был вынужденным ответом на контрреволюционные выступления кулачества в конце 1917 г.

Инструкцией НКВД ликвидировались местные военно-революционные комитеты как временные чрезвычайные органы и уточнялись функции исполнительных комитетов или президиумов местных Советов.

Трудности установления связи Центра с периферией в условиях подавления в некоторых частях страны контрреволюционных выступлений, необходимость принятия на местах быстрых, оперативных решений требовали укрепления самодеятельности и расширения инициативы Советов. 27 декабря 1917, г. народный комиссар внутренних дел Г. И. Петровский в своей телеграмме местным Советам, сославшись на продолжающийся саботаж старого аппарата, указал на необходимость всемерного развития инициативы и самодеятельности Советов101.

В процессе борьбы с сепаратизмом, «областничеством», с одной стороны, и преодоления бюрократического централизма и косности — с другой, и воплощались в советской системе принципы демократического централизма.

Следует отличать областные партийные и советские объединения как определенную форму организации от «областничества» как политики, имеющей своим содержанием местничество и сепаратизм.

Традиция создания областных партийных организаций, объединяющих несколько губерний, сложилась в большевистской партии до Октябрьской революции 1917 г. Еще в марте 1917 г. возникли областные советские объединения, которые были приняты как форма организации на Всероссийском мартовском совещании Советов. К Октябрю 1917 г. сложились такие области, как Московская, в которую входили четырнадцать губерний Промышленного центра, Поволжская, Уральская, Северная, Юго-Западная и др. Областные организации создавались вокруг крупных промышленных и культурных центров, центров революционной борьбы и общественно-политической жизни. Естественными центрами областей стали, кроме Петрограда и Москвы, Киев, Одесса, Саратов, Екатеринбург. В ходе развития областных организаций стали проявляться сепаратистские тенденции.

Один из крупных руководителей советского строительства первого года революции — В. Тихомирнов, возглавлявший отдел местного управления Наркомата внутренних дел, писал: «В архивах Народного комиссариата внутренних дел не мало найдется примеров такой упорной борьбы за полную, абсолютную, в ущерб интересам остальных Советов власть Советов у себя, на месте. Не мало пришлось затратить советскому центру усилий, чтобы путем разъяснения, посылки специальных инструкторов, а подчас и репрессий подчинить общесоветской воле и направить в русло единой могучей советской работы работу всех этих разбросанных по безграничной русской равнине разрозненных рабочих и крестьянских Советов»102.

Так называемое областничество, т. е. местничество, сепаратизм, проявлялось и при решении вопросов о распределении кадров партийных и советских работников. В своем выступлении в марте 1918 г. Я. М. Свердлов считал необходимым обратить особое внимание на то, что «распределением ответственных партийных работников в общероссийском масштабе ведает ЦК»103. Я. М. Свердлов привел разительные примеры, когда некоторые местные организации в ответ на приказ Центра дать сведения о запасах оружия на местах, руководствуясь местными интересами, давали неточные сведения или вообще не давали никаких104. Некоторые Советы не сдавали в общегосударственную кассу собираемые на местах налоги. Ряд Советов в Царицыне, Самаре, Казани и других городах установили свои таможенные пошлины и стали облагать налогами нефть, поступающую из Баку в Центр105.

По мере того как Советы на местах укреплялись, на первый план выдвигалась задача объединения местных Советов, правильной постановки их работы по единому плану, точного выполнения декретов и постановлений центральной власти. В отчете НКВД дается характеристика этого периода сплочения и укрепления местных Советов. «В первый период революции вся Советская Россия рассыпалась на целый ряд как бы независимых друг от друга губернских, уездных — даже волостных республик. И это было вполне законной реакцией против старого полицейского государства. Это была болезнь роста молодого организма. Однако стихийный период самостийности губерний, уездов и волостей уже прошел. Советская Россия постепенно начинает собираться. И самое здоровое, самое жизненное в нем то, что сама обратная волна идет непосредственно с мест, от самих низов, и от самих местных совдепов. Возникшие было „республики» постепенно перестали так себя именовать. Исчезают постепенно и местные „Совнаркомы», заменяясь более правильными наименованиями Исполнительных комитетов»106.

Не в кабинетах юристов, а в живом творчестве народных масс рождались и развивались конституционные основы Советского государства. Сотни местных Советов, центральные советские органы обобщили этот опыт и утвердили его в первых конституционных актах на III Всероссийском съезде Советов.

 


 

Работа съезда. Утверждение основ Советской Конституции

23 декабря 1917 г. ВЦИК разослал всем Советам телеграммы за подписью Я. М. Свердлова о созыве Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов на 8 января 1918 г. и Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов и земельных комитетов на 15 января107. Такие же телеграммы были посланы армейским комитетам 1 — 12-й армий, Особой армии, Кавказскому, Северному, Западному и Юго-Западному фронтовым комитетам108.

Чем объяснить, что после опыта объединения значительной части Советов на местах, создания объединенного ВЦИК Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов после II Всероссийского съезда крестьянских Советов понадобилось снова раздельно созывать Всероссийские съезды Советов рабочих и солдатских депутатов и крестьянских депутатов, назначать для них разные сроки?

Во-первых, процесс объединения Советов еще не завершился как на местах, так и в Центре. После создания в середине декабря 1917 г. объединенного ВЦИК Советов ЦИК крестьянских Советов, избранный на II съезде Советов крестьянских депутатов, продолжал все же существовать отдельно.

Во-вторых, нужно учесть, что правые эсеры во главе с В. М. Черновым решили созвать свой съезд крестьянских Советов и назначили этот съезд на 8 января. Нужно было дать возможность и время революционным крестьянским организациям развернуть борьбу против этого раскольнического замысла правых эсеров. Ход этой борьбы на местах отражен в документах.

Агитатор И. М. Емельянов был делегирован 24 декабря 1917 г. ВЦИК для подготовки крестьянского съезда в Псковскую губ. Он работал в Новинской, Туровской, Режанецкой и Гривской волостях Новоржевского уезда и участвовал в работе уездного крестьянского съезда 5 января 1918 г. В своем отчете И. М. Емельянов рассказал о той борьбе, которая развернулась вокруг вопроса, куда посылать делегатов — на Всероссийский съезд, созываемый ВЦИК, или на съезд, созываемый Черновым. В результате этой борьбы правоэсеровский съезд был отвергнут, делегат был послан на единственно законный съезд крестьянских Советов, созванный ВЦИК на 15 января109. Такая же картина вырисовывается в отчетах других агитаторов110.

Таким образом, вопрос о политическом облике Всероссийского съезда крестьянских Советов решался на местах. Вот почему начало работы крестьянского съезда было намечено на срок несколько более поздний.

10 января 1918 г. в Таврическом дворце открылся III Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. На съезде было представлено 370 Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и 110 армейских, корпусных и дивизионных комитетов. Эти организации представляли территорию с населением в 95 млн человек.

Октябрьская социалистическая революция призвала к активной политической деятельности огромные пласты трудящихся масс. Большинство делегатов впервые присутствовали на Всероссийском съезде Советов. Больше половины делегатов (390) принадлежали к молодежи в возрасте от 20 до 30 лет. Из 707 делегатов111 660 человек не достигли 40-летнего возраста. 352 делегата пришли на съезд с заводов, рудников, из мастерских. 95 делегатов прибыли с фронтовых позиций, из окопов. Огромную массу представителей рабочих, солдат и крестьян цементировали большевики, прошедшие школу партийной работы, школу борьбы с царизмом в условиях подполья. Из 707 делегатов, заполнивших анкеты, 441, т. е. более 62%, принадлежали к партии большевиков112. 166 большевиков вступили в революционную борьбу в период с 1905 по февраль 1917 г. Некоторые из них еще в годы первой революции работали в Советах. Многие прошли через тюрьму, ссылку, эмиграцию. Из общего числа (441) делегатов-большевиков 226 человек вступили в партию до 1917 г.

Но и молодежь, вступившая на революционный путь после Февральской революции, к моменту III съезда Советов прошла большую школу классовой и партийной борьбы, школу государственной деятельности в условиях ломки старого и строительства нового аппарата. Из общего числа делегатов 231 начали свою работу в Советах в дооктябрьский период. Они закалились в борьбе за большевизацию Советов. Огромное большинство делегатов были активными строителями нового государственного аппарата. 239 делегатов работали на местах членами исполнительных комитетов местных Советов, 226 делегатов являлись председателями местных Советов.

Таков был состав делегатов III съезда Советов рабочих и солдатских депутатов. На съезде собрались лучшие сыны большевистской партии, русского и других народов России для того, чтобы утвердить основы Советской Конституции.

«...Мы должны будем здесь вынести крайне ответственные и важные решения, — заявил Я. М. Свердлов в своем вступительном слове. — Акт роспуска Учредительного собрания мы должны сопоставить с созывом 3-го Всероссийского съезда Советов — этого верховного органа, который единственно правильно отражает интересы рабочих и крестьян. Из этого сопоставления выясняется вся сложность задач, которые нам предстоит разрешить. Перед нами один из важнейших вопросов: строительство новой грядущей жизни и создание Всероссийской власти. Мы должны здесь окончательно решить, будет ли эта власть иметь какую-либо связь с буржуазным строем, или окончательно и бесповоротно установится диктатура рабочих и крестьян...

«Я надеюсь, — закончил свою речь Я. М. Свердлов, — что Всероссийский съезд Советов утвердит всю работу, которая была выполнена за это время Советской властью, и укажет дальнейшие шаги к развитию революционного строительства нашей обновленной жизни»113.

Вскоре к съезду рабочих и солдатских депутатов присоединились делегаты III Всероссийского крестьянского съезда, представлявшие 337 крестьянских Советов и 129 солдатских комитетов. Слияние ВЦИК 2-го созыва с ЦИК крестьянских Советов, происшедшее 18 ноября 1917 г., значительно ускорило процесс объединения рабочих и крестьянских Советов на местах. Но к III съезду Советов это объединение далеко еще не закончилось.

Еще 9 января эсеры, собрав несколько своих сторонников с мест, пытались инсценировать открытие крестьянского съезда. Однако эта попытка провалилась. Крестьяне не пошли за партией, выступавшей против Советов.

Делегаты III Всероссийского съезда крестьянских Советов в это время начали собираться в Смольном. Крестьяне приезжали с наказами от своих избирателей.

Партийный состав съезда свидетельствовал о резком политическом размежевании крестьянства. Почти каждый крестьянин — делегат съезда примыкал к какой-либо политической партии. Высокая партийность являлась спутником революции, следствием обострения классовой борьбы в деревне.

Состав III крестьянского съезда говорил о значительных победах большевистской партии в деревне. Из 705 делегатов 309 принадлежали к партии большевиков и к сочувствующим большевистской партии. Левых эсеров и сочувствующих им было 278 делегатов114. Правых эсеров на съезде была жалкая горстка — 4 человека. Если левым эсерам удалось все же сохранить свои позиции в деревне, то это объясняется только тем, что они выступали под лозунгами Советской власти и поддерживали декреты Совнаркома. Выступать по-иному — значило потерять доверие крестьян.

«Советская власть с народными комиссарами только может вывести Россию из тяжелого положения», — писал в своей анкете представитель крестьян Минской губ.115 «Как в центре, так и на местах власть признаем исключительно за Советами трудового народа (крестьян, рабочих и солдат)», — написал представитель крестьянских организаций армии116. Крестьяне из Псковской губ. призывали к сплочению всего народа вокруг Советов «в тесную революционную трудовую семью. Требуем принятия самых решительных мер, в корне пресекающих всякие контрреволюционные выступления»117.

Крестьяне из Самарской губ. требовали от ВЦИК и Совнаркома «впредь так же твердо и неуклонно идти по избранному ими единственно правильному пути — коренной ломки старых буржуазно-бюрократических учреждений, полного разрыва с буржуазией и беспощадной борьбы с капитализмом до полного его уничтожения»118. Так звучали голоса крестьян в наказах делегатам крестьянского съезда.

Характер работы крестьянских Советов, большевистское руководство крестьянскими организациями, борьба крестьянских Советов с контрреволюцией — все это включало крестьянские Советы в общую систему органов диктатуры пролетариата.

На первом же заседании крестьянского съезда, 13 января, по предложению Я. М. Свердлова представители крестьянства приняли решение о слиянии их съезда с III Всероссийским съездом рабочих и солдатских депутатов.

Вечером того же дня делегаты-крестьяне из Смольного, где собрался крестьянский съезд, направились в Таврический дворец. Горячо встретили рабочие и солдаты представителей многомиллионного крестьянства. Слияние крестьянских Советов с рабочими и солдатскими Советами, начатое еще в ноябре 1917 г. (после Чрезвычайного крестьянского съезда), теперь, на III Всероссийском съезде Советов, было окончательно завершено. Это значительно укрепило союз рабочего класса и беднейшего крестьянства и создало прочную основу для строительства органов диктатуры пролетариата в деревне.

Рабочие всего мира чутко прислушивались к тому, что делалось в революционной России. Съезд приветствовали представители английских, американских и норвежских рабочих. Карл Либкнехт и Дж. Маклин были избраны почетными председателями III съезда Советов.

В это время поднялась стачечная волна в Германии и Австрии. В Берлине в дни III съезда Советов бастовало более 200 тыс. рабочих. В Гамбурге остановились верфи. В Нюрнберге, Киле и других городах прошли грандиозные демонстрации с требованием мира. Бастовали рабочие Вены и других городов Австрии. Пламенное дыхание революционной России ощущал весь мир.

Представители зарубежного пролетариата рассказали съезду о мощном движении в защиту Советской России в Англии, Франции, Скандинавских странах. Несмотря на кампанию травли и клеветы, поднятую вокруг русского революционного движения продажной прессой, правда о молодой Советской Республике пробивалась и вызывала горячую волну сочувствия и солидарности в трудящихся массах. Американский социалист А. Р. Вильямс в своем приветствии съезду заявил, что он приехал из-за океана не для того, чтобы учить русских товарищей, а чтобы поучиться у русского пролетариата. Съезд встретил бурной овацией Джона Рида, который обещал рассказать американскому пролетариату правду о русской революции и выразил уверенность, что русская революция вызовет живой отклик среди угнетенных, эксплуатируемых масс Америки. Все зарубежные представители подчеркивали в своих выступлениях авангардную роль революционной России в борьбе с империализмом.

На втором заседании, 11 января 1918 г., съезд заслушал отчетные доклады ВЦИК и Советского правительства за два с половиной месяца существования социалистического государства. Председатель ВЦИК Я. М. Свердлов рассказал съезду о трудностях, которые пришлось преодолевать ВЦИК, когда он приступил к своей деятельности. Это были дни, когда обманутые Керенским и Красновым казаки и солдаты находились у ворот Петрограда, когда саботажники вносили дезорганизацию во всю творческую работу нового аппарата.

Я. М. Свердлов раскрыл характерные черты деятельности ВЦИК, в особенности таких отделов, как иногородний, казачий, отдел по выборам в Учредительное собрание и Международный. Выбор именно этих четырех отделов был не случаен. Это были отделы, в деятельности которых наиболее ярко проявлялись основные черты советской демократии: вовлечение в государственное управление все новых и новых слоев трудящихся, творческая деятельность масс в самых высоких сферах политики.

Иногородний отдел ВЦИК стал центром руководства по установлению и строительству аппарата Советской власти на местах. Через иногородний отдел Я. М. Свердлов всячески расширял свой внутренний «учраспред», невидимую картотеку кадров. В феноменальной памяти Свердлова фиксировались сотни и тысячи новых людей, которых Октябрьская революция поставила во главе Советской власти на местах. Связь иногороднего отдела ВЦИК с местами устанавливалась через эмиссаров. Несколько тысяч таких эмиссаров ВЦИК явились организаторами и агитаторами, руководителями борьбы с саботажем чиновников, инструкторами по строительству Советской власти на местах.

Казачий отдел ВЦИК провел такую же созидательную работу по строительству Советской власти в казачьих районах страны. Казачьему отделу принадлежала заслуга организации станичной бедноты на борьбу с Калединым на Дону и Дутовым на Урале. «На днях будут иметь место общефронтовые казачьи съезды, — сказал Я. М. Свердлов, — и есть полная уверенность в том, что на этих съездах будет представлено в своем подавляющем большинстве трудовое казачество»119.

В работе отдела по выборам в Учредительное собрание Я. М. Свердлов в своем отчете выделил то направление в его деятельности, которое позволило обнаружить огромный материал о злоупотреблениях при выборах и тем самым дало дополнительные данные о несоответствии состава Учредительного собрания воле народа.

Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет 2-го созыва строил свою работу в области внешних политических отношений на принципах, провозглашенных в ленинском Декрете о мире. Я. М. Свердлов подчеркнул, что международный отдел ВЦИК в своей борьбе за мир издал совместно с Народным комиссариатом иностранных дел богатую литературу на немецком, французском и других языках и, кроме того, в целях борьбы за мир отправил за границу представительную делегацию ВЦИК.

Если в отчетном докладе ВЦИК Я. М. Свердлов показал, как складывалась система органов диктатуры пролетариата, их организация, то доклад В. И. Ленина раскрыл направление деятельности этих органов, подвел итоги основных социалистических преобразований, проведенных диктатурой пролетариата.

Только два с половиной месяца назад В. И. Ленин выступал на II Всероссийском съезде Советов как руководитель победоносного вооруженного восстания. На III съезде Советов вождь революции впервые поднялся на всероссийскую трибуну верховного советского органа как глава правительства, которое уже два с половиной месяца управляло огромной страной в условиях гражданской войны, правительства, которому удалось сломать старую государственную машину и успешно начать созидание нового государственного аппарата. Ленин начал свой доклад с характеристики итогов первого этапа социалистической революции. Советское правительство отчитывалось за 2 месяца и 15 дней. Это было всего на 5 дней больше того срока, в течение которого существовала Парижская коммуна. В. И. Ленин и начал со сравнительной характеристики Советской Республики и Парижской коммуны: «Мы находимся в гораздо более благоприятных обстоятельствах, — говорил В. И. Ленин, — потому что русские солдаты, рабочие и крестьяне сумели создать аппарат, который об их формах борьбы оповестил весь мир, — Советское правительство. Вот что, прежде всего, изменяет положение русских рабочих и крестьян по сравнению с властью парижского пролетариата. Они не имели аппарата, их не поняла страна, — мы сразу же опирались на Советскую власть, и поэтому для нас никогда не было сомнения в том, что Советская власть пользуется сочувствием и самой горячей, самой беззаветной поддержкой гигантского большинства масс и что поэтому Советская власть непобедима»120.

Триумфальное шествие Советской власти, сравнительно легкие победы над Калединым, Центральной радой, Дутовым — все это создавало иллюзии возможности быстрого преодоления сопротивления враждебных классов. В. И. Ленин предупредил представителей народа, что революцию ждет впереди еще много испытаний. «Это будет стоить многих трудностей, жертв и ошибок, это дело новое, невиданное в истории, которое нельзя прочитать в книжках. Само собой разумеется, что это — величайший, труднейший в истории переход...»121

В. И. Ленин подвел итоги борьбы против Каледина и Центральной рады. Он указал, что контрреволюция на Украине и на Дону теряет свою внутреннюю опору. «Опыт Советской власти, пропаганда делом, примером советских организаций берет свое... — говорил В. И. Ленин. — Вот почему, смотря на фронт гражданской войны в России, мы можем с полной уверенностью сказать: тут победа Советской власти полная и совершенно обеспеченная»122.

III Всероссийский съезд Советов явился кульминационным пунктом в развитии правительственного союза большевиков и левых эсеров. О положительных итогах этого соглашения говорили Ленин и Свердлов. «Опыт показал, — заявил Я. М. Свердлов, — что мы были правы, заключив теснейший союз пролетариата с трудовым крестьянством, истинными представителями которого, по нашему глубокому убеждению, являются левые эсеры. За нами пошел не только Чрезвычайный крестьянский съезд и 2-й Всероссийский крестьянский съезд, и мы глубоко убеждены в том, что и Третий крестьянский съезд, который будет иметь место на этих днях, пойдет с нами нога в ногу»123.

Прошло немного времени со дня заключения правительственного блока большевиков с левыми эсерами. Опыт показал, что этот блок оправдывает себя при честном, принципиальном соблюдении условий соглашения, которые, однако, часто нарушались левыми эсерами. «И когда мы заключили с этой партией наш правительственный союз, — говорил В. И. Ленин, — мы с самого начала поставили дело таким образом, чтобы он покоился на самых ясных и очевидных началах»124. В. И. Ленин показал, что «ясные и очевидные начала» — это борьба за социализм, и что правительственный союз возможен только при условии проведения социалистической политики. Голос Ленина звучал предупреждением, когда он, обращаясь к левым эсерам, заявил: «...опыт гражданской войны указывает представителям крестьян воочию, что пет другого пути к социализму, кроме диктатуры пролетариата и беспощадного подавления господства эксплуататоров»125.

В докладе В. И. Ленина были подведены итоги внутренней политики и деятельности Совета Народных Комиссаров по строительству новых органов власти. Национализация банков, аннулирование государственных займов, переход от рабочего контроля к национализации предприятий, создание ВСНХ, новых судебных органов, выделение из народных масс все новых и новых организаторов и государственных деятелей — таков был размах созидательной деятельности Советов за 75 дней работы.

Уже тогда, в эти первые недели существования Советского государства, развернулась острая политическая борьба по такому, казалось бы, чисто теоретическому тогда вопросу, как возможность победы социализма в России. Но с момента победы Октябрьского вооруженного восстания этот вопрос получил не только теоретическое, но и практически-политическое значение. Обсуждались ли отчеты ВЦИК и СНК, национальная политика Советского правительства или конституционные акты — вопрос о характере революции и о возможности победы социализма в России неизменно поднимался различными фракциями и становился предметом острейшей борьбы.

Большевики рассматривали все вопросы, обсуждавшиеся на съезде, с точки зрения задач укрепления социалистической революции и развертывания социалистического строительства. Эсеры, меньшевики, различного рода капитулянты и догматики рассматривали все вопросы на съезде с позиций «незаконности» социалистической революции и невозможности победы социализма в России. «Когда нам изображают трудность нашего дела, — говорил В. И. Ленин, — когда нам говорят, что победа социализма возможна только в мировом масштабе, то в этом мы видим только попытку, особенно безнадежную, буржуазии и ее вольных и невольных сторонников извратить самую непреложную истину»126.

Прошло только два года с тех пор, как Ленин обосновал и развил свою теорию возможности победы социализма в одной стране. Великая Октябрьская социалистическая революция превратила эту ленинскую идею в великую силу, в средство созидания нового общества.

Представители мелкобуржуазных партий с особым озлоблением атаковали именно эту ленинскую теорию. Меньшевики и эсеры в своих выступлениях на съезде стремились доказать несостоятельность социалистической политики Совнаркома и подорвать веру рабочих, солдат, крестьян в возможность победы социализма. «Всякие попытки социалистического переворота в России до начала социалистической революции на Западе заранее обречены на неудачу», — заявили «меньшевики-интернационалисты» в своем проекте резолюции. «Кроме того, объективные условия народного хозяйства в России делают невозможным такой переворот». И наконец, говорилось в резолюции, «чисто социалистический переворот, если бы даже он был осуществлен в данный период истории, возможен только в международном масштабе»127.

В таком же духе меньшевики Мартов, Линдов, Суханов и другие не уставали твердить, что внутри России нет сил, способных осуществить социалистические преобразования. Им вторили эсеры, в том числе и некоторые из левых. Б. Д. Камков жаловался на съезде, что на плечи русской революции взвалена непомерно тяжелое бремя социалистических задач, разрешение которых, по его мнению, под силу только мировой революции.

Так столкнулись в острой борьбе две концепции Октябрьской революции, два мировоззрения, две линии в классовой борьбе.

Отрицая социалистический характер революции, меньшевики и эсеры сосредоточили свои атаки против Советов, советской демократии, которая должна была, по их мнению, уступить место обычной буржуазной демократии, или, как они говорили, «диктатуре демократии».

Ленин показал всю бессмысленность противопоставления понятий «демократия» и «диктатура», так же как и требования «диктатуры демократии». «Те, кто так много говорит о диктатуре демократии, — те бросают только бессмысленные, нелепые фразы, в которых нет ни экономического знания, ни политического понимания», — заявил В. И. Ленин128. Ленин напомнил, что еще в первый день своего приезда в Петроград, в этом же зале Таврического дворца, он утверждал, что Советы — это высшая форма демократизма. Теперь, с трибуны III съезда, прозвучали пророческие ленинские слова: «Либо погибнут Советы — и тогда бесповоротно погибла революция, — либо Советы будут живы — и тогда смешно говорить о какой-то буржуазно-демократической революции в то время, когда назревает полный расцвет социалистического строя и крах капитализма»129.

Через 75 дней после победы революции Ленин указывал: «...когда Советы стали у власти, когда рабочие, солдаты и крестьяне в неслыханной по своим лишениям и ужасам обстановке войны, в атмосфере развала, перед призраком голодной смерти, сказали — мы возьмем всю власть и сами примемся за строительство новой жизни... И тем, кто говорит, что нами ничего не сделано, что мы пребывали все время в бездействии, что господство Советской власти не принесло никаких плодов, мы можем только на это сказать им: загляните в самые недра трудового народа, в толщу масс, там кипит организационная, творческая работа, там бьет ключом обновляющаяся, освещенная революцией жизнь»130.

По предложению фракции большевиков съезд принял решение, в котором одобрил политику ВЦИК и СНК и выразил им свое полное доверие.

На съезде была представлена вся многонациональная Россия. Народы Украины, Белоруссии, Средней Азии, Прибалтики, завершая в это время разгром националистической контрреволюции, послали своих представителей на съезд с тем, чтобы под руководством русского рабочего класса, большевистской партии заложить на съезде крепкие основы дружбы и единства в борьбе со своей и иностранной контрреволюцией. От районов Украины на съезде присутствовало 88 делегатов, от Белоруссии — 37 делегатов, от районов Прибалтики — 40 делегатов. Были также на съезде делегаты от Чувашии, Татарии, Киргизии, Башкирии, Северного Кавказа и Крыма. От Закавказья был представлен только г. Баку. Из 233 делегатов III съезда Советов, представлявших национальные районы, 141 принадлежал к партии большевиков (включая сочувствующих)131.

Во время съезда делегации отдельных советских республик собирались для обсуждения своих национальных дел. До нас дошли сведения о совещании делегатов Украины с участием представителей армий Румынского и Юго-Западного фронтов132.

Совещание осудило Центральную раду и заявило, что единственным органом власти на Украине являются ВУЦИК и Советское правительство Украины — Народный секретариат. В принятой резолюции осуждались попытки соглашения «с мелкобуржуазной националистической интеллигенцией и стоящими за ее спиной кулацкими и помещичьими элементами»133.

Съезд дал решительный отпор группе белорусских эсеров, предпринявших попытку выступить в защиту Белорусской рады. Попытка эта вызвала возмущение среди подлинных представителей белорусского народа на съезде. Крестьянин-белорус Сенюков написал в президиум съезда записку, в которой назвал националистов самозванцами. «Мы, крестьяне Белоруссии, не хотим вступать в шайку Каледина»134, — писал Сенюков. Делегация рабочих и крестьян Витебской губ. рассказала съезду о подлинном лице Белорусской рады. Крестьянские делегаты Витебской и Могилевской губерний демонстративно оставили так называемый Белорусский конгресс — съезд националистов. После ухода этих делегаций «некого было и разгонять», — иронически заметили белорусские делегаты при шумном одобрении зала Таврического дворца. Делегация Советов Витебской губ. заявила на съезде: «Крестьяне и рабочие Витебской губернии считают себя частью Великой России — Республики Советов и ничего общего не имеют с теми лжесоциалистами, которые прикрываются этим именем для установления в Белорусской области власти и господства буржуазии и помещиков этой области»135.

Съезд принял ряд важнейших конституционных актов, в которых нашли свое отражение характерные черты нового общественного и государственного строя, рожденного Октябрем. К таким актам можно отнести «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», решения съезда по вопросу о федеральных учреждениях Российской республики и по национальному вопросу.

Самым важным из этих актов явилась «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа». Она была написана Лениным в начале января 1918 г. 3 января Декларация была утверждена на заседании ВЦИК, а за день до открытия Учредительного собрания опубликована в «Правде».

Французская буржуазная революция конца XVIII в. записала в своей «Декларации прав человека и гражданина»: «Люди рождаются и остаются свободными и равноправными». Для огромного большинства народа это была свобода продажи своей рабочей силы. Французская конституция 1791 г. разделила нацию на активных граждан, пользующихся избирательным правом, и пассивных, бесправных граждан. В число активных граждан включались лица не моложе 25 лет, платящие налог в размере не меньше трехдневной заработной платы, не находящиеся в положении домашних слуг и т. д. По этой конституции лишались избирательных прав половина мужского населения Франции и все женское население. Буржуазные юристы оправдывали эти ограничения тем, что граждане, не имеющие достаточных средств, не могут приобрести знания, необходимые для сознательного участия в выборах.

Творчество народных масс в России создало новую форму государственного строя. Ленинская Декларация точно определила характер этого строя: «Россия объявляется Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Вся власть в центре и на местах принадлежит этим Советам» 136. Декларация впервые ввела в определение государственного строя Республики Советов характеристику советской федерации: «Советская Российская Республика учреждается на основе свободного союза свободных наций, как федерация советских национальных республик» 137. Более детально эта характеристика была разработана в постановлении съезда «О федеральных учреждениях Российской Республики».

Высшим органом власти в федерации объявлялся Всероссийский съезд Советов, а в период между съездами — Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет. Резолюция отразила тот факт, что процесс складывания национальных советских республик еще не завершился и отношения между частями федерации полностью не определились. «Способ участия советских республик, отдельных областей в федеральном правительстве, областей, отличающихся особым бытом и национальным составом, равно как разграничение сферы деятельности федеральных и областных учреждений Российской Республики, определяется немедленно по образовании областных советских республик Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом и Центральными Исполнительными Комитетами этих республик»138.

Ленинская Декларация определяла также характер создаваемого рабочими и крестьянами общественного строя и направление его дальнейшего развития 139.

В этот исторический документ вошли в обобщенном виде все важнейшие положения первых декретов Советского правительства: отмена частной собственности на землю, закон о рабочем контроле и создании ВСНХ, закон об уничтожении займов, заключенных правительством царя, помещиков и буржуазии, национализация банков, введение всеобщей трудовой повинности, опубликование тайных договоров, разрыв старых, империалистических связей.

Декларация сформулировала основные принципы советской внешней политики, политики борьбы за демократический мир на основе свободного самоопределения нации, борьбы за освобождение сотен миллионов колониальных рабов. Декреты о мире, о предоставлении полной независимости Финляндии, о выводе русских войск из Ирана свидетельствовали о том, что внешняя политика социалистического государства строится на принципе мирного сосуществования государств с различными социальными системами.

«Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа» и постановление «О федеральных учреждениях Российской Республики» явились основой будущей Советской Конституции. В Конституцию, принятую V съездом Советов летом 1918 г., почти полностью вошли эти исторические документы.

Съезд отменил всякие ссылки в декретах на то, что они вводятся действием «впредь до окончательного разрешения их Учредительным собранием». Съезд отменил также старое обозначение высшей революционной власти. Решением II съезда Советов было создано «впредь до Учредительного собрания» Временное Рабочее и Крестьянское правительство. «Теперь, — заявил Я. М. Свердлов, — когда не только в России, но и во всем мире побеждает революция трудящихся масс, когда мы призваны непосредственно к закреплению нового государственного строя путем новых основных законов и организации на основании их всей социальной жизни, мы должны откинуть слово «Временное» и впредь именовать нашу верховную власть — «Рабочим и Крестьянским Правительством Российской Советской Республики“» 140. Съезд без прений принял это предложение.

Советская власть отныне стала единственно признанной народными массами формой власти. На заключительном заседании съезда В. И. Ленин сказал: «У нас, в России, в области внутренней политики теперь окончательно признан новый государственный строй социалистической Советской республики, как федерации свободных республик разных наций, населяющих Россию» 141.

Во время работы съезда пришли известия о новых победах над Центральной радой, Калединым, Дутовым. Ширилась волна революций и за рубежами Советской Республики. Победила народная революция в Финляндии. Съезд вынес решение о признании нового, революционного правительства Финляндии. С большим подъемом съезд встретил сообщение о развитии революционного движения в Германии.

По предложению Я. М. Свердлова на заключительном заседании 18 января съезд принял без прений «Закон о земле», поручив вновь избранному ВЦИК окончательно рассмотреть и утвердить закон.

Вторично съезд утвердил «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», которая была принята на первом заседании, когда делегатов было вдвое меньше: борьба на местах задержала значительную часть делегатов. За время работы съезда количество делегатов непрестанно возрастало, к последнему заседанию на съезде присутствовало 1587 делегатов с правом решающего голоса142.

Съезд избрал Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет в составе 306 человек. Из них большевиков — 160, левых эсеров — 125, меньшевиков-интернационалистов — 2, анархистов-коммунистов — 3, эсеров-максималистов — 7, правых эсеров — 7, меньшевиков-оборонцев — 2 человека.

Итоги исторической работы съезда подвел в своем выступлении почетный председатель III съезда Советов В. И. Ленин: «...следует с полным беспристрастием установить ту историческую роль, которую сыграл этот съезд в истории международной революции, в истории человечества, — заявил в своей заключительной речи В. И. Ленин. — Можно сказать с неоспоримым основанием, что третий съезд Советов открыл новую эпоху всемирной истории...»143.

III съезд Советов подвел первые итоги деятельности Советского правительства, первого этапа борьбы за социализм, за создание нового аппарата управления, за укрепление новой государственной формы — Советов.

В самый разгар Триумфального шествия съезд принял «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», оформил и закрепил победы нового государственного строя. Сплоченность делегатов съезда вокруг большевиков отражала сплоченность подавляющего большинства народа вокруг ленинской Коммунистической партии. Это и предопределило окончательный разгром контрреволюционных гнезд на Дону, Урале, Украине, разгром, завершивший Триумфальное шествие Советской власти.

III Всероссийский съезд Советов, собравшийся после роспуска Учредительного собрания, являл собой торжество советской демократии.

Съезд подвел итоги национальной политики Советской власти. Ленинская национальная политика обеспечила объединение народов России в могучую революционную федерацию. Постановление съезда о федеративных учреждениях закрепило союз свободных народов России. Создание национальной советской государственности на окраинах России, победа Советов на Украине, в Белоруссии, на Кавказе, в Средней Азии и в Прибалтике дали возможность Ленину сделать вывод: «...наш союз, наше новое государство прочнее, чем насильническая власть, объединяющая ложью и железом в нужные для империалистов искусственные государственные образования»144. Ленин высказал глубокое убеждение, что вокруг революционной России все больше и больше будут группироваться различные федерации свободных наций.

Объединение рабочих, солдатских и крестьянских Советов, проведенное на III съезде Советов, означало втягивание в созидательную, творческую работу строительства социализма десятков миллионов трудящихся. Огромной гордостью были наполнены слова Ленина, когда напоминая о великих революциях прошлого, не сумевших положить предел капиталистическому угнетению и уничтожить эксплуататорский государственный аппарат, он заявил: «И вот Россия, в силу особенностей своего хозяйственного и политического положения, теперь первая достигла этого перехода государственного правления в руки самих трудящихся. Теперь мы, на расчищенном от исторического хлама пути, будем строить мощное, светлое здание социалистического общества. Создается новый, невиданный в истории, тип государственной власти, волей революции призванной очистить землю от всякой эксплуатации, насилия и рабства»145.

Современная эпоха всемирной истории начинает свой отсчет от Октябрьской победы российского пролетариата. Страна Советов, рожденная Великой Октябрьской социалистической революцией, прошла большой и славный путь. Под руководством Коммунистической партии одержаны всемирно-исторические победы. Последовательно выражая интересы рабочего класса, всех трудящихся, вооруженная марксистско-ленинским учением, богатейшим опытом революционной борьбы и социалистического строительства, КПСС уверенно ведет советский народ курсом коммунистического созидания и мира146.

 


 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В течение многих веков дворянские и буржуазные философы, юристы, историки создавали и распространяли ложные теории о государственной власти как уделе избранных, об управлении как функции особой элиты, стоящей над народом» В сознание народных масс внедрялось представление, что государственный аппарат — это святая святых общества, вечная и мистическая сила, недоступная простым смертным.

Марксизм-ленинизм сначала теоретически разрушил эти идеи, вскрыл их антиисторический характер и классовое содержание. Борьба народных масс в период Парижской коммуны и российской революции 1905 — 1907 гг. практически опровергла эти измышления, показала возможность слома старой государственной машины и создания государства нового типа, организующего нацию против эксплуататоров. Но только Великая Октябрьская социалистическая революция превратила эту открытую Марксом и Лениным возможность в действительность. Революционное творчество народных масс создало Советы, объединило их под знаменем Октября в Республику Советов, создало новый, советский государственный аппарат.

Мы рассмотрели Советы как живой, растущий, борющийся организм, с присущими ему противоречиями и революционным методом разрешения этих противоречий.

Возникнув в ходе борьбы за свержение самодержавия, Советы с самого начала своей деятельности расширяли свои функции как органы власти.

До победы Октября этот процесс наталкивался на организованное сопротивление буржуазно-помещичьей власти в центре страны. Это противоречие было разрешено революционным путем — свержением Временного правительства. Октябрьская революция собрала представителей всех местных Советов на Всероссийский съезд. Впервые Советы объединились в общенациональном масштабе как государственные организации. Так было реализовано предвидение Ленина, который еще в апреле 1917 г. подчеркнул необходимость и неизбежность такого объединения, назвав его Всероссийским учредительным собранием народных представителей или Советом Советов. На этом высшем собрании Советов страны были созданы центральные органы революционной власти — Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет и Совет Народных Комиссаров.

Коренным образом изменилось соотношение между центральными и местными органами власти. Исследованный нами материал показывает, что ВЦИК и СНК не только не препятствовали расширению функций местных Советов, но и всячески поощряли их творческую инициативу. В. И. Ленин видел в «сепаратизме» местных органов много доброго, так как этот «сепаратизм» являлся реакцией на бездушно-бюрократический централизм старой государственной организации. В то же время Ленин, большевистская партия решительно выступали против всякого проявления местничества и политического сепаратизма, против всякой попытки ослабления демократического централизма. История Советов показывает, что народные массы под руководством партии боролись как против умаления и ущемления демократизма, так и против разрушения централизма. Необходимость единства демократии и централизма проверена опытом первого этапа истории Советского государства и всем последующим процессом его развития.

Социалистической революции удалось в самом начале своего пути сделать то, что пыталась, но не смогла сделать Парижская коммуна. Рабочие, крестьяне, солдаты в России сумели создать государственный аппарат — Советы, Советское правительство, объединяющие миллионы трудящихся. В течение первых десяти недель социалистическая революция дважды созывала высшее всенародное собрание — II и III Всероссийские съезды Советов и распустила пережившее себя буржуазное Учредительное собрание. Советы учредили в общенациональном масштабе социалистическую республику, завоевали на свою сторону крестьянство, объединили пролетариат города с деревенской беднотой. Данные о выборах в Учредительное собрание по двум столицам, дополненные данными об итогах выборов в крупных губернских центрах и гарнизонах, наглядно показывают, что рабочему классу удалось повести за собой передовую часть крестьянства, объединенную в армии, а затем и все трудящееся крестьянство. Таким образом, Советская революция сумела объединить большую часть нации, что не удалось совершить Парижской коммуне.

Из этого сопоставления видно, какой огромный всемирно-исторический шаг сделали международное рабочее движение, рабочий класс и народные массы России в 1917 — 1918 гг. «И то обстоятельство, что в России создалась Советская власть, показало, что богаче всего революционным опытом является сама революционная масса, — когда на помощь немногим десяткам партийных людей являются миллионы, — сама практически за горло берущая своих эксплуататоров»1.

Опыт создания и развития Советского государства показывает, что революционная инициатива, революционная самодеятельность, творчество масс являются главным источником силы и устойчивости советского строя. Мы видели, как революционные массы цементировались, направлялись и руководились передовым классом общества — рабочими. Была ли это деятельность Петроградского ВРК в столичном гарнизоне, рабочих агитаторов и организаторов в проведении демобилизации миллионов солдат, пролетарских эмиссаров в ликвидации старых земств и городских дум и создании волостных и сельских Советов, огромной армии посланцев рабочего класса на фронте и в тылу, в казармах и в деревне, волостных и уездных центрах — вся эта кипучая работа объединяла и сплачивала большинство нации вокруг рабочего класса.

Огромную организующую роль в деятельности посланцев российского пролетариата сыграл весь механизм власти пролетарской диктатуры — ВЦИК, Совнарком и их органы: Народный комиссариат внутренних дел, иногородний и другие отделы ВЦИК, Военно-революционный комитет, Народный комиссариат военных дел, Комиссариат по демобилизации армии и др.

В первые 3 — 4 недели существования Советского государства, когда еще не успели сформироваться народные комиссариаты, особо важную роль сыграл Военно-революционный комитет, который стал замечательной лабораторией государственного строительства, чрезвычайным и универсальным органом ВЦИК и СНК, вторгавшимся во все области жизни общества. Своей деятельностью ВРК ускорил процесс формирования важнейших центральных народных комиссариатов, демократизацию армии и создание новых вооруженных сил.

Массовые организации рабочего класса — профсоюзы, фабрично-заводские комитеты, революционные организации трудящихся, солдат, матросов, деревенской бедноты — были главным источником новых кадров для советского государственного аппарата.

Большевики формировали и направляли этот процесс пробуждения масс к новой жизни. В ноябре 1917 г. Н. К. Крупская писала в одном из писем: «Теперь, когда живешь с массой, часто переживаешь такое чувство, точно присутствуешь при тайне одухотворения, очеловечения жизни масс... Близко наблюдая рабочую жизнь, я всегда поражаюсь теперь, какую уйму творчества проявляют рабочие, сколько у них организаторского таланта, энергии, идеализма. Идет неустанная перестройка самих основ жизни: жизнь одухотворяется, очищается, осмысливается. Выковывается своя, высшая, пролетарская мораль» 2.

В ходе строительства Советского государства народные массы выдвигали из своей среды талантливых организаторов, умудренных и обогащенных опытом революционной борьбы. Мы видели, как происходило выдвижение и воспитание кадров в Советах — от местных до центральных, в органах рабочего контроля, в армии. Эти кадры сыграли решающую роль в годы гражданской войны и в последующий период. Они вышли из самых глубин народных масс и представляли все слои трудящихся.

Там, где буржуазная историография увидела только развал, хаос, дезорганизацию, катастрофу и крах цивилизации, там проходила незаметная, повседневная, упорная деятельность масс, соединявших в едином революционном процессе слом старого и созидание нового государства.

Единство, тесная взаимосвязь и взаимозависимость слома старого и создания нового государственного аппарата ярко проявились в таких областях, как строительство новой армии, милиции, органов самоуправления, системы управления хозяйством. Анализ процесса государственного строительства привел нас к следующим выводам.

1. Слом старого и строительство нового государственного аппарата проходили относительно синхронно. Мы видели, с какой удивительной точностью совпадают во времени этапы демобилизации старой армии и строительства новых вооруженных сил. Такая же, в большей или меньшей степени, синхронность выявлена нами при анализе других сфер государственного строительства. Эта тесная связь ломки и созидания обнаружена и в строительстве судебных органов, и в организации управления хозяйством.

2. Конкретное исследование процесса слома старых и создания новых органов власти приводит к выводу, что он включает в себя как необходимый элемент те или иные формы использования отдельных звеньев старого аппарата, при полном их подчинении системе диктатуры пролетариата. Речь идет не только об аппарате учета, распределения, связи, на необходимость использования которого еще в сентябре 1917 г. прозорливо указал Ленин.

Эти ленинские положения получили широкое применение в революционной практике масс. Слом старой машины не совершается методом «взрыва», простого роспуска, закрытием, ликвидацией. Победивший пролетариат берет в старых органах необходимую для начала работы информацию, кадры специалистов, нормативные акты, если они не противоречат интересам пролетарской диктатуры. Такого рода использование наблюдалось в той или иной степени при сломе старых органов суда, земств, городских дум, армии, управлений предприятиями и т. д. Это использование проходило в острой борьбе с активным и пассивным саботажем. Чем сильнее был саботаж, тем меньше было возможностей использования старого аппарата, тем быстрее проходила его ломка.

3. Анализ внутренних процессов, происходивших в используемых революцией старых органах, показывает, что важнейшим условием этого использования была глубокая и всесторонняя демократизация состава, методов и направления деятельности различных звеньев старого аппарата. То, что Ленин в январе 1918 г. говорил о старой армии, подчеркивая единство слома, демократизации и использования старой армии3, относилось и ко многим другим звеньям старого аппарата. Демократизация городских дум и земств, старой милиции, дирекций крупных предприятий явилась условием использования этих органов, подчинения их пролетарской диктатуре и в то же время формой и методом слома старого аппарата. Таким образом, использование отдельных звеньев старого аппарата не противостоит его слому, а является условием такого слома и создания нового государственного аппарата.

В едином процессе разрушения и созидания в ходе пролетарской революции главным является строительство нового государства, новых общественных отношений. В соответствии с этим и в системе органов диктатуры пролетариата функции насилия, подавления сопротивления враждебных классов подчинены главным, созидательным задачам.

4. Анализ фактического материала об отношениях партий большевиков и левых эсеров опровергает догматические утверждения, что диктатуре пролетариата в России всегда была присуща однопартийная система. Мы видели, как еще накануне Октября в Военно-революционном комитете сложился тот блок большевиков с левыми эсерами, о котором Ленин писал в сентябре 1917 года. По инициативе большевиков этот фактический блок был оформлен в правительственное соглашение на точно оговоренной программе, принятой II Всероссийским съездом Советов. Мы проследили также те условия борьбы классов и партий, при которых по вине левых эсеров были подготовлены распад правительственного блока и превращение левых эсеров из советской в антисоветскую партию.

Что касается кадетов, меньшевиков, правых эсеров, различных буржуазных националистов, то все они, связав свою судьбу с контрреволюцией, с интервентами и белогвардейцами, ускорили свое окончательное поражение.

Так исторические условия развития социалистической революции способствовали созданию такой специфической особенности советского строя в России, как однопартийная система.

5. В период Триумфального шествия Советской власти, борьбы с очагами контрреволюции «политика экономики» — самая интересная политика — заняла видное место в деятельности Советского государства. Рабочие массы создали органы контроля над производством и распределением, декрет о рабочем контроле придал этим органам государственные функции. Сводные данные, приведенные в работе, свидетельствуют, что в борьбе с проявлениями синдикализма, цеховщины, кустарничества ускорялся процесс перехода от контроля к управлению промышленностью.

Рабочий контроль помог преодолеть саботаж промышленников, сохранить производство, воспитать кадры рабочих для управления народным хозяйством. В это же время были предприняты первые попытки сблизить науку с производством, привлечь Академию наук к составлению научно обоснованного плана рационального размещения производительных сил и их развития. Ленинский план научно-технических работ явился той основой, на которой впоследствии сформировалось и выросло планирование социалистического народного хозяйства. Идеи ленинского плана определяли деятельность научных отделов Наркомпроса и ВСНХ, привлекли к государственному строительству научные силы.

6. Рассмотрение конкретного материала истории этого этапа развития Советского государства свидетельствует, что первый и каждый последующий шаг борьбы Советов с контрреволюцией были только ответами на агрессивные выступления буржуазии. Во всех столкновениях классов, во всех социальных конфликтах инициативу развязывания гражданской войны брала на себя буржуазная и мелкобуржуазная контрреволюция. В промышленных и политических центрах страны она организовала саботаж на заводах, фабриках, в учреждениях и даже в школах и больницах. Она подняла подонки общества на пьяные погромы, разбойные, анархические выступления. Буржуазия и ее партии объединили в одном антисоветском фронте Каледина, Дутова, Центральную раду. Но диалектика исторического развития привела к тому, что каждый акт саботажа, каждый антисоветский мятеж, заговор против народа вызывали активное противодействие революционных масс.

Народные массы крепли в борьбе и в ее ходе создавали органы подавления контрреволюции. Главной функцией этих органов первоначально было предупреждение заговоров и мятежей, борьба со спекуляцией и саботажем. И только массовый белый террор, кулацкие мятежи, иностранная интервенция летом 1918 г. и злодейское покушение на В. И. Ленина вызвали ответный красный террор. Но и в этих условиях такие органы, как суд и революционные трибуналы, выполняли не только функции подавления буржуазии, но и воспитания, убеждения, организации трудящихся масс.

7. Великие революционные преобразования, необходимость обобщения опыта масс и его распространения по всей стране, важность обсуждения рабочими, солдатами, крестьянами насущных вопросов государственного строительства вызвали к жизни такую характерную черту советской демократии, как многочисленные советские, профессиональные, кооперативные, женские, молодежные съезды, конференции, совещания.

Кроме двух Всероссийских съездов Советов рабочих и солдатских депутатов и трех Всероссийских съездов Советов крестьянских депутатов, за первые три месяца революции были созваны Всероссийский съезд профсоюзов, съезды железнодорожников, моряков, продовольственников, фабзавкомов, органов рабочего контроля, Всеармейский съезд по демобилизации армии и многие другие. Сотни съездов проходили в губерниях, тысячи — в уездах и волостях. Все эти съезды стали школой государственной деятельности для миллионов люде», впервые поднятых к активному историческому творчеству. В ходе их работы проходил процесс кристаллизации советской системы, выработки основ Советской Конституции, утвержденных затем III Всероссийским съездом Советов.

8. Диктатура пролетариата не безразлична к национальной форме социалистической государственности. Опыт Великой Октябрьской социалистической революции опрокинул теории, утверждавшие, что задачей национального движения является создание только буржуазного государства. В условиях социалистической революции трудящиеся классы — главная сила национального движения — получили возможность создания своей национальной советской государственности и осуществили эту возможность.

Возникнув как единое, централизованное государство на всей территории бывшей Российской империи, Советская Россия сразу же стала на путь создания федерации национальных советских республик. В период от II до III съезда Советов вполне обозначилась федерация, основанная на автономии, и начала формироваться федерация независимых советских республик.

Новые принципы национальных взаимоотношений, рожденные социалистической революцией, были обобщены в ленинских программных документах и зафиксированы в «Декларации прав народов России» и «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа».

Рождение и становление Советского государства — немеркнущая страница во всемирной истории. Много подвигов совершил советский народ со времени победы Великого Октября, но начало его пути, поиски и свершения на этом пути всегда будут волновать человечество, потому что все, что созидали народы России, созидалось впервые; все, что открывалось творчеством масс, открывалось впервые. «Октябрьская революция — событие переломное в тысячелетней истории нашего государства, а по своему значению и последствиям для развития всего человечества оно не имеет себе равных в прошлом», — сказал Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев, отвечая на вопросы газеты «Юманите»4.

Трудящиеся массы, возглавляемые рабочим классом и его авангардом — большевистской партией, великим Лениным, первые создали новые советские государственные органы — от местных до центральных, сформировали те нормы государственной жизни, которые по праву получили название ленинских.

Энтузиазм и творческая энергия рабочих, крестьян, солдат, матросов придали огромный размах строительству Советского государства, стали источником его могучей, неодолимой силы.

 


 

ПРИМЕЧАНИЯ

Введение

1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 2

2 См.: Там же. Т. 44. С. 224.

3 Все даты до 1 (14) февраля 1918 г. даны по старому стилю.

4 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 36. С. 5-7.

5 Там же. Т. 37. С. 304.

6 Развитию советской исторической науки по этим проблемам посвящены две книги автора (Городецкий Е. Н. Советская историография Великого Октября. 1917 — середина 30-х годов: Очерки. М., 1981; Он же. Историографические и источниковедческие проблемы Великого Октября, 1930-1960-е годы: Очерки. М., 1982), к которым отсылаем читателя.

7 Библиографический справочник документальных изданий по истории Великого Октября зарегистрировал более двух тысяч названий различных публикаций. См.: Великая Октябрьская социалистическая революция: Библиографический указатель документальных публикаций/Сост. В. В. Филагина и др.; Под ред. Е. Н. Городецкого. М., 1961. За последнее двадцатилетие, по нашим подсчетам, количество таких публикаций почти удвоилось.

8 Подробнее см.: Городецкий Е. Н. Историографические и источниковедческие проблемы Великого Октября. С. 201 — 236.

9 История библиотечного дела в СССР, 1918-1920: Документы и материалы. М., 1975; Русский советский театр, 1917 — 1921. Л., 1968; Организация науки в первые годы Советской власти, 1917 — 1925: Сб. документов. Л., 1968; и др.

10 Эти материалы вошли в фондовое издание: Петроградский Военно-революционный комитет: Документы и материалы. М.г 1966-1967. Т. 1-3.

11 Организация Красной Армии, 1917 — 1918: Сб. документов. М., 1943; Гражданская война: Материалы по истории Красной Армии. М., 1923. Т. 1 — 2; и др.

12 Материалы XXVII съезда Коммунистической партии Советского Союза. М., 1986. С. 126.

13 Там же. С. 85.

Глава первая

1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34. С. 305.

2 Анкеты большевистской фракции II Всероссийского съезда Советов были опубликованы П. И. Анисимовой в журнале «Красный архив» (1937, № 5), а затем перепечатаны с некоторыми дополнениями в сборниках «Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде» (М., 1957) и «Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов» (М., 1957).

В настоящей работе мы используем анкеты по публикации «Красного архива» и по сборнику «Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов» (М., 1957) (Далее: Второй  съезд, 1957). Списки опубликованы в документальном сборнике «Второй Всероссийский съезд Советов р. и с. д.» (М.; Д., 1928) (Далее: Второй съезд, 1928).

3 В подсчет вошли данные по 123 Советам следующих губерний: Петроградской, Московской, Архангельской, Ярославской, Саратовской, Тверской, Симбирской, Самарской, Нижегородской, Астраханской, Тамбовской, Смоленской, Орловской, Курской, Костромской, Калужской, Воронежской, Владимирской, Уфимской, Пермской, Оренбургской, Вятской, Томской, Омской, Енисейской, Алтайской, Области Войска Донского, Ставропольской, Херсонской, Харьковской, Киевской, Таврической, Екатеринославской, Волынской, Могилев-Подольской, Минской, Лифляндской, Эстонского края, Эриванской, Сыр-Дарьинской обл. См.: Красн. арх. 1937. № 5.

4 В анкетах слабо отражена борьба крестьянства против помещиков и Временного правительства. По данным Я. А. Яковлева, осенью 1917 г. крестьянским движением было охвачено свыше 90% всех уездов Европейской России. В сентябре — октябре 1917 г. крестьянское движение в губерниях Черноземного Центра, Поволжья, Украины и других районов приняло характер вооруженных восстаний против власти буржуазии и помещиков. См.: 1917 год в деревне. М.; Д., 1929. С. 12; Революционное движение в России накануне Октябрьского вооруженного восстания, 1 — 24 октября 1917 г. М., 1962. С. 459 — 460.

5 Фурманов Дм. Незабываемые дни // Пролет, революция. 1922. № 10. С. 229.

6 Красн. арх. 1937. № 5. С. 26.

7 Там же. С. 94.

8 Там же.

9 Социал-демократ. 1917. 22 сент. № 164.

10 Подготовка и победа Октябрьской революции в Москве: Документы и материалы. М., 1957. С. 370-371.

11 Красн. арх. 1937. № 5. С. 32.

12 Там же. С. 33.

13 Там же. С. 25.

14 Там же. С. 106.

15 Там же. С. 98.

16 Там же. С. 80.

17 Там же. С. 23, 25, 28, 31 и др.

18 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34  С. 305.

19 Красн. арх. 1937. № 5. С. 40.

20 Там же. С. 34.

21 Там же. С. 89.

22 Там же. С. 85 — 86.

23 Там же.

24 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35  С. 11.

25 Там же. С. 12.

26 Красн. арх. 1937. № 5. С. 29; Великая Октябрьская социалистическая революция на Украине. Киев, 1957. Т. 1. С. 839, 852.

27 Красн. арх. 1937. № 5. С. 71.

28 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34. С. 298.

29 Там же.

30 Революционное движение в России накануне Октябрьского вооруженного восстания. М., 1962, с. 459.

31 Там же. С. 436-437.

32 Там же. С. 438, 439, 449, 457.

33 Красн. арх. 1937. № 5. С. 25.

34 Там же. С. 74.

35 Там же. С. 71-72.

36 Там же.

37 Лебедев П. Февраль — Октябрь в Саратове: Воспоминания//Пролет. революция. 1922. № 10. С. 249-250.

38 Красн. арх. 1937. № 5. С. 91.

39 Там же.

40 Там же. С. 117.

41 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34 С. 387.

42 Революционное движение в России накануне Октябрьского вооруженного восстания. С. 164. Такая же резолюция 20 октября была принята Иваново-Вознесенским Советом. См.: 1917 год в Иваново-Вознесенском районе. Иваново-Вознесенск, 1927. С. 249.

43 1917 год в Иваново-Вознесенском районе. С. 250, 253.

44 ЦГАОР СССР. Ф. 6978. Он. 1. Д. 194. Л. 4.

45 Правда. 1917. 30 окт. № 173.

46 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34. С. 297.

47 См.: Второй съезд, 1928. С. 114 — 153.

48 Там же.

49 Там же. С. 171.

50 Красн. арх. 1937. № 5. С. 83.

51 Там же.

52 Установление и упрочение Советской власти в Смоленской губернии: Сб. документов. Смоленск, 1957. С. 156 — 159, 162.

53 Борьба за победу Великой Октябрьской социалистической революции в Пермской губ.: Документы и материалы. Молотов, 1957. С. 301 — 306.

54 Большевики Урала в борьбе за победу Октябрьской социалистической революции: Сб. документов и материалов. Свердловск, 1957, С, 177 — 179, 182 — 184, 192, 193 и др.

55 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. On. 1. Д. 2. Л. 2, 3 и др.

56 Там же. Оп. 17. Д. 28. Л. 4-6.

57 Список членов ЦИК см. в кн.: Первый Всероссийский съезд Советов. М.; Л., 1931. Т. 2. С. 423 — 426.

58 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. Оп. 17. Д. 28. Л. 6.

59 См.: Там же. Л. 4. Однако надежда эсеро-меньшевистского Бюро ЦИК и тут не оправдалась. Центральный Комитет Черноморского флота дал делегатам наказ: «Вся власть Советам». См.: Второй съезд, 1957. С. 168.

60 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. On. 1. Д. 2 Л. 4, 12.

61 Протоколы Центрального Комитета РСДРП (б), август 1917-февраль 1918. М., 1958. С. 69.

62 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. Оп. 78. Д. 24. Л. 21.

63 Там же. Л. 12.

64 Второй съезд, 1928. С. 152-153.

65 Подробнее см.: Минц //. И. История Великого Октября. М., 1968. Т. 2. С. 965-971, 973.

66 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. Оп. 53. Л. 10. Очевидно, Багаев не был допущен на съезд или не прибыл в Петроград - в списках делегатов он не значится.

67 Подготовка и победа Октябрьской революции в Москве. М., Г 471 472

68 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. On. 1. Д. 17. Л. 1.

69 Там же.

70 Второй съезд, 1957. С. 185, 186 (разрядка моя. — Е. Г. )

71 Там же. С. 163.

72 Там же. С. 148.

73 Там же. С. 149.

74 Там же. С. 167.

75 Красн. арх. 1937. № 5. С. 77.

76 Там же. № 3. С. 9.

77 Второй съезд, 1957. С. 175.

78 Великая Октябрьская социалистическая революция на Украине. С. 761.

79 Там же. С. 760 — 761.

80 Красн. арх. 1937. № 3. С. 13.

81 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. On. 1. Д. 17. Л. 7.

82 Второй съезд, 1957. С. 182 — 183.

83 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. On. 1. Д. 17. Л. 8.

84 Красн. арх. 1937. № 3. С. 12.

85 Там же. С. 16.

86 Там же. С. 14.

87 Там же. С. 12.

88 Там же (разрядка моя-Е. Г. ).

89 См.: Второй съезд, 1957. С. 140, 141, 147, 150, 151, 157, 159, 163 и др.

90 Красн. арх. 1937. № 3. С. 14.

91 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. On. 1. Д. 17. Л. 26.

92 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34. С. 266 — 267.

93 Там же. С. 279.

94 Объем и характер этой работы видны из переписки ЦК с местными партийными организациями. См.: Переписка Секретариата ЦК РСДРП (б) с местными партийными организациями, март — октябрь 1917 г.: Сб. документов. М., 1957. Т. 1. (Далее: Переписка Секретариата ЦК РСДРП (б)).

95 Цит. по: Городецкий Е. Н. Из истории Октябрьского вооруженного восстания и II съезда Советов //Вопр. истории. 1957. № 10. С. 30.

96 Цит. по: Там же.

97 Протоколы ЦК РСДРП (б). С. 73, 76.

98 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34. С. 390.

99 Там же. С. 393.

100 См.: Там же. С. 347-350. См. также: II и III Петроградские общегородские конференции большевиков в июле и октябре 1917 г. М.; Л., 1927. С. 118-119; Подготовка и победа Октябрьской революции в Москве. М., 1957. С. 349-351.

101 См.: Организация и строительство Советов РД в 1917 г.: Сб. документов. М., 1928. С. 404.

102 Рабочий путь. 1917. 13 окт. № 35.

103 Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде. М.. 1957. С. 84.

104 Там же. С. 88.

105 Подготовка и победа Октябрьской революции в Москве. С. 357 — 359.

106 См.: Протоколы ЦК РСДРП (б). С. 92.

107 См.: Там же.

108 Там же. С. 88.

109 Там же. С. 104.

110 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34. С. 426.

111 Там же. С. 343.

112 О заявлении Каменева и Зиновьева сообщили утренние газеты 17 октября, следовательно, само заявление было передано сразу же после заседания ЦК 16 октября.

113 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34. С. 420.

114 Там же. С. 425.

115 Первый легальный Петербургский Комитет большевиков в 1917 г. М.; Л., 1927. С. 327. В протоколах ПК нет даты принятия этой резолюции, но, судя по ее содержанию, она была принята после 16 октября.

116 Антонов-Овсеенко В. А. Балтфлот в дни керенщины и Красного Октября: Из речи на вечере воспоминаний 6 ноября 1921 г. в Самаре // Пролет, революция. 1922. № 10. С. 125. По данным Биохроники «Владимир Ильич Ленин» (Т. 4. С. 386), первое совещание состоялось 14 октября. Биохроника отметила и второе — в ночь на 21 октября 1917 г. (Владимир Ильич Ленин: Биогр. хроника. Т. 4. С. 396-397). О противоречиях в датировке этих важных совещаний в мемуарах участников см.: Орехова Е. Д., Покровский А. С. О датировке встреч В. И. Ленина с руководителями Военной организации большевиков и Петроградского ВРК в октябре 1917 г. // // Источниковедение истории советского общества. М., 1968. Вып. 2. С. 56 — 78.

117 Подвойский Н. Военная организация ЦК РСДРП (б) и Военно-революционный комитет 1917 г. // // Красн. летопись. 1923. № 8. С. 16. Этот срок не называет ни один из авторов воспоминаний, он не приводится в известных нам документах. Ясно только одно, что речь шла о сроке до съезда Советов.

118 Там же

119 ЦПА ИМЛ, Ф. 146. On. 1. Д. 8. Л. 97.

120 Там же. Л. 96-97.

121 Там же. Л. 98.

122 Там же. Л. 106-107.

123 Лебедев П. Февраль — Октябрь в Саратове: Воспоминания // Пролет. революция. 1922. № 10. С. 251.

124 Флеровский И. Кронштадт в Октябрьской революции: Воспоминания. // Пролет, революция. 1922. № 10. С. 135-136.

125 Рабочий путь. 1917. 13 окт. № 35; Известия ЦИК. 1917. 14 окт. № 107. Текст Положения о ВРК дан в изложении. Полный его текст найден нами в фонде Петроградского Совета (ГАОРЛО. Ф. 1000. On. 1. Д. 25. Л. 41).

126 Рабочий путь. 1917. 30 сент. № 24.

127 См.: Переписка Секретариата ЦК РСДРП (б). В июле 1917 г. Секретариат ЦК направил на места 16 писем, в августе — 12, в сентябре — 35, в октябре — 77.

128 Вопр. истории. 1957. № 10. С. 38.

129 Там же.

130 Переписка Секретариата ЦК РСДРП (б). С. 54.

131 Свердлов Я. М. Избр. произведения. М., 1959. Т. 2. С. 55.

132 Там же. С. 60.

133 Там же. С. 65.

134 Из протоколов ПК // Красн. летопись. 1923. № 6. С. 390.

135 Протоколы ЦК РСДРП (б). С. 76.

136 Рабочий путь. 1917. 6 окт. № 29.

137 См.: Переписка Секретариата ЦК РСДРП (б). С. 83.

138 Там же. С. 82.

139 Там же. С. 89.

140 Протоколы ЦК РСДРП (б). С. 118.

141 Там же.

142 Антонов-Овсеенко В. В революции. М., 1957. С. 158.

143 Парфенов П. Из Сибири на Гатчинский фронт // Пролет, революция. 1926. № 10. С. 32.

144 ЦПА ИМЛ. Ф. 464. On. 1. Д. 58. Л. 1. В подлиннике искажены фамилии Ф. И. Голощекина и С. М. Цвиллинга.

145 См.: Письмо М. Жакова к Васильченке от 25 октября 1917 г. // // Пролет, революция. 1922. № 10. С. 92.

146 Там же.

147 Там же.

148 Сталин И. В. Соч. Т. 3. С. 389- 390.

149 Пролет, революция. 1922. № 10. С. 90.

150 Там же.

151 Там же.

152 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34. С. 435 — 436. История гражданской войны в СССР. 2-е изд. М., 1947. Т. 2. С. 224.

153 История гражданской войны. Т. 2. С. 223-224.

154 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34. С. 435, 436.

155 Там же. С. 436.

156 Там же.

157 Там же.

158 Второй съезд, 1928. С. 163.

159 Флеровский И. Указ. соч. С. 135.

160 Петров Н. Октябрьские дни в действующей армии // Пролет, революция. 1925. № 3. С. 211.

161 Там же.

162 Фофанова М. В. Из воспоминаний: Последнее подполье В. И. Ленина // Ленин в Октябре: Воспоминания. М., 1957. С. 279. Н. К. Крупская в своих воспоминаниях пишет: «Ильич... посылал через

Маргариту (М. В. Фофанову. — Е. Г.) мне записки для передачи дальше, что медлить с восстанием нельзя» (Крупская Н. К. Воспоминания о Ленине. М., 1957. С. 313).

163 Ленин - вождь Октября: Воспоминания петербургских рабочих. Л., 1957. С. 148 — 149.

164 Н. К. Крупская так характеризует Эйно Рахью: «...финский товарищ, хорошо связанный с заводами, с партийной организацией и служивший связью Ильича с организацией» (Крупская Н. К. Указ. соч. С. 313).

165 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. On. 1. Д. 8. Л. 16.

166 Антонов-Овсеенко В. А. В семнадцатом году. М., 1933. С. 302.

167 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 1.

168 См.: Там же. С. 2.

169 Там же.

170 Там же. С. 4.

171 Там же. Т. 31. С. 162 — 163.

172 Там же. Т. 35. С. 306.

173 Там же. С. 76.

174 Там же. Т. 34. С. 247.

175 Петроградский Военно-революционный комитет: Документы и материалы: В 3 т. М., 1966. Т. 1. С. 40. (Далее: Петроградский ВРК).

176 Из воспоминаний Н. И. Подвойского. О военной деятельности В. И. Ленина // Коммунист. 1957. № 1. С. 37.

177 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 1; Он же. Соч. 4-е изд. Т. 26. С. 205.

178 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34. С. 340, 343-344.

179 Петроградский ВРК. Т. 1. С. 137.

180 Протоколы заседаний ВЦИК II  созыва. М., 1918. С. 10.

181 Петроградский ВРК. Т. 1. С. 58. Бюро ВРК было избрано на заседании ВРК 21 октября в составе: Н. И. Подвойский, П. Е. Лазимир, В. А. Антонов-Овсеенко, А. Д. Садовский, Г. Н. Сухарьков. Впоследствии состав Бюро был расширен, но точный его список установить не удалось.

182 Некоторые документы ВРК имеют пометки «на пленум».

183 Не следует его смешивать с Бюро ВРК, которое являлось общим руководящим центром всей работы ВРК.

184 К 10 ноября 1917 г. ВРК было назначено 184 комиссара в гражданские учреждения, 85 — в войсковые части и 72 комиссара и эмиссара в провинцию (Правда. 1917. 12 нояб.). Впоследствии, когда руководство отдельными учреждениями и предприятиями стало переходить в соответствующие наркоматы, Бюро комиссаров сохранило руководство только комиссарами частей гарнизона и стало называться Бюро военных комиссаров.

185 ЦГАОР СССР. Ф. 1236. On. 1. Д. 9. Л. 76. Список напечатан на машинке, без подписи. В материалах К. С. Еремеева, хранящихся в ЦПА ИМЛ (Ф. 131. Он. 1. Д. 17. Л. 1), имеется список членов ВРК, составленный Музеем Революции в 1927 г. и дополненный К. Е. Еремеевым. В списке 29 фамилий.

186 Изучение многочисленных материалов, проведенное Е. Д. Ореховой, позволило ей сделать вывод, что в состав ВРК в разное время входило около 80 человек (не учитывая их фактического участия в работе ВРК).

187 Протоколы первого съезда партии левых эсеров. М., 1918. С. 48.

188 Петроградский ВРК. Т. 1. С. 351.

189 Там же. Т. 2. С. 470.

190 Комиссары ВРК были назначены  во все крупные учреждения столицы, за исключением министерств, которые находились введении непосредственно Совнаркома. Однако ВРК оказывал содействие всем народным комиссариатам в формировании их аппарата.

191 Правда. 1917. 12 ноябр.; Петроградский ВРК. Т. 2. С. 344.

192 Петроградский ВРК. Т. 2. С. 368.

193 Донесения комиссаров Петроградского Военно-революционного комитета. М., 1957. С. 252.

194 Петроградский ВРК. Т. 2. С. 484.

195 Донесения... С. 16.

196 Петроградский ВРК. Т. 1. С. 116.

197 Протоколы заседаний Всероссийского Центрального Исполнительного комитета Советов РСКр и Каз. депутатов II созыва. М., 1918. С. 54.

198 Петроградский ВРК. Т. 2. С. 14.

199 Там же. С. 434.

200 Там же. Т. 3. С. 8.

201 Там же. С. 68.

202 Боровский В. Как мы встретили Октябрьский переворот в Швеции // Красноармеец. 1919. № 10/ 15. С. 59.

203 Петроградский ВРК. Т. 2. С. 435 — 436.

204 ЦГАОР СССР. Ф. 130. On. 1. Д. 56.

205 Петроградский ВРК. Т. 1. С. 534.

206 Там же. Т. 2. С. 225-226.

207 Петроградский ВРК. Т. 1. С. 390.

208 ЦГАОР СССР. Ф. 1236. On. 1. Д. 12. Л. 240.

209 Петроградский ВРК. Т. 1. С. 131.

210 Там же. С. 276.

211 Там же. Т. 2. С. 451.

212 Там же. Т. 1. С. 135.

213 Там же. Т. 2. С. 66 — 67.

214 Там же. С. 465.

215 Там же. С. 231.

216 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 89.

217 Петроградский ВРК. Т. 2. С. 335.

218 Правда. 1917. 14 нояб.

219 Правда. 1917. 12, 13, 14 нояб.

220 Петроградский ВРК. Т. 2. С. 538 — 539.

221 Там же. С. 539.

222 ЦГАОР СССР. Ф. 1236. On. 1. Д. 14. Л. 64.

223 Рабочий путь. 1917. 25 окт.

224 Петроградский ВРК. Т. 1. С. 173.

225 Там же. С. 367.

226 Там же. С. 483.

227 Там же. Т. 2. С. 346.

228 Там же. С. 210.

229 Там же. Т. 1. С. 322.

230 Там же. С. 167.

231 Документы Великой пролетарской революции: Из протоколов и переписки Военно-революционного комитета Петроградского Совета 1917 года. М., 1938. Т. 1. С. 66.

232 Декреты Советской власти. М., 1957. Т. 1. С. 25. (Далее: ДСВ).

233 Там же.

234 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 51, 453.

235 Там же. С. 55.

236 Петроградский ВРК. Т. 2. С. 275, 278.

237 Там же. С. 309.

238 Там же. С. 502.

239 Там же. Т. 3. С. 114. В этом предписании предусматривалось, что выход газеты «Новая жизнь», которая печаталась в той же типографии, будет беспрепятственно продолжаться.

240 Там же. С. 166.

241 ДСВ. Т. 1. С. 91 — 92.

242 Петроградский ВРК. Т. 3. С. 109.

243 Там же. С. 170.

244 Там же.

245 Там же. Т. 2. С. 273.

246 Там же.

247 Там же. Т. 3. С. 5.

248 Там же.

249 Там же.

250 Там же. С. 349.

251 Там же. С. 270.

252 Там же. С. 232.

Глава вторая

1 Пионтковский С. А. Ленин в Совнаркоме: От II до III съезда Советов // Борьба классов. 1934. № 1. С. 108.

2 ЦПА ИМЛ. Ф. 19. On. 1. Д. 1. Л. 6.

3 Бонч-Бруевич Влад. На боевых постах Февральской и Октябрьской революции. 2-е изд. М., 1931. С. 133.

4 Там же. С. 134.

5 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 31. С. 115.

6 Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине: В 5 т. М., 1969. Т. 2. С. 467.

7 Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. М. 1956. Т. 1. С. 548.

8 Милютин В. О Ленине. Л., 1924. С. 4 — 6.

9 Там же. С. 4-5.

10 См.: Ленинский сб. Т. 21. С. 91 — 92. Редакция сборника датировала этот документ «Не позднее 26октября». Правильнее отнести этот документ к 25 октября, так как в наброске говорится о комиссии народных комиссаров, а 26 уже родилось название «Совет Народных Комиссаров». В наброске дана только первоначальная наметка состава Совнаркома, а 26 октября уже был подготовлен весь список СНК.

11 Там же. С. 91; Э. В. Клопов, а за ним Е. А. Луцкий обратили внимание на то, что в «Наброске» В. И. Ленин обозначил создание не комиссии, а комиссии народных комиссаров. Подробнее об этом см.: Луцкий Е. А. Заметки В.  И. Ленина о названии, программе и структуре советского правительства: Источниковедение, теоретические и методические проблемы. М., 1969. С. 365-383.

12 См.: Ленинский сб. Т. 21. С. 91.

13 См.: Там же. С. 91, 92.

14 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 4.

15 См.: Там же. С. 72. См. также: Владимир Ильич Ленин: Биогр. хроника. Т. 5. С. 5.

16 Ленин В. //. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 28.

17 ДСВ. Т. 1. С. 20.

18 Ирошников М. П. Создание советского центрального государственного аппарата: Совет Народных Комиссаров и народные комиссариаты, октябрь 1917 г. — январь 1918 г. 2-е изд. Л., 1967. С. 64.

19 Собрание узаконении и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. 1917. № 2. Ст. 16.

20 ДСВ. Т. 1. С. 31, 67, 122, 151, 153.

21 Там же. С. 43, 75.

22 Там же. С. 584. Постановление о назначении К. А. Мехоношина заместителем народного комиссара по военным делам и по общему управлению военным министерством.

23 ЦПА ИМЛ. Ф. 19. On. 1. Д. 2. Л. 2. Постановление о назначении Г. И. Петровского было опубликовано 18 ноября. См.: ДСВ. Т. 1. С.  583.

24 Отдельные декреты подписывались комиссарами по министерству и в январе 1918 г., но это уже были единичные случаи. См.: ДСВ. Т. 1. С. 337.

25 Эти вопросы обстоятельно исследованы в монографии: Ирошников М. П. Председатель Совета Народных Комиссаров Вл. Ульянов-Ленин: Очерки государственной деятельности в 1917 — 1918 гг. Л., 1974.

26 ЦПА ИМЛ. Ф. 19. On. 1. Д. 15. Л. 1.

27 Там же. Л. 1 — 2.

28 Об этих заседаниях писал Ю. Ларин в 1918 г. См.: Ларин Ю. У колыбели//Нар. хоз-во. 1918. № 11. С. 16; см. также: Владимир Ильич Ленин: Биогр. хроника. Т. 5. С. 8 — 9.

29 ДСВ. Т. 1. С. 26.

30 Подробнее о создании, структуре и деятельности ВЦИК 2-го созыва см.: Разгон А. И. ВЦИК Советов в первые месяцы диктатуры пролетариата. М., 1977.

31 Протоколы первого съезда партии левых социалистов-революционеров (интернационалистов). М., 1918 С 59

32 Протоколы ЦК РСДРП (б). С. 122.

33 Там же. С. 122 — 123.

34 См.: Протоколы заседаний ВЦИК 2-го созыва. С. 9-10.

35 Попытку реконструкции выступления В. И. Ленина на большевистской фракции ВЦИК, опираясь на воспоминания и протоколы ПК, предпринял А. И. Разгон (Указ. соч. С. 125 — 126).

36 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 41.

37 Владимир Ильич Ленин: Биогр. хроника. Т. 5. С. 16-17; Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 36-40.

38 Ленин В И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 43.

39 Там же.

40 Протоколы ЦК РСДРП (б). С. 130.

41 Там же. С. 130, 274 — 275.

42 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 44.

43 Там же. С. 44-45.

44 Там же. С. 45.

45 Там же. С. 48.

46 Протоколы заседаний ВЦИК 2-го созыва. С. 27.

47 Там же.

48 Правда. 1917. 5 нояб. № 181.

49 Протоколы заседаний ВЦИК 2-го созыва. С. 32.

50 Известия. 1917. 7 нояб., 9 нояб.

51 Известия. 1917. 9 нояб.

52 Там же.

53 Крупская Н. К. Воспоминания о Ленине. М., 1957. С. 330.

54 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 38. С. 75.

55 ДСВ. Т 1 С. 23

56 Там же. С. 129 — 130, 389 — 390.

57 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 28.

58 Протоколы заседании ВЦИК 2-го созыва. С. 4.

59 Там же.

60 Эти основные положения прошли проверку в огне первых же месяцев революции и были зафиксированы в первой Конституции РСФСР 1918 г., в ст. 31: «Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов является высшим законодательным, распорядительным и контролирующим органом Российской Социалистической Федеративной Советской Республики». Гл. 7, 8 и 9 Конституции 1918 г. обобщили весь опыт развития Советского государства на первом этапе и дали ясный и четкий ответ на вопрос о взаимоотношении ВЦИК и СНК.

61 Протоколы заседаний ВЦИК 2-го созыва. С. 4.

62 Там же. С. 19.

63 Там же.

64 Там же.

65 Там же. С. 31-32.

66 Там же. С. 71.

67 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. Оп. 93. Д. 22. Ч. 2. Л. 271.

68 Там же. Источниковедческий анализ протоколов Президиума ВЦИК см.: Покровский А. С. Значение протоколов Президиума ВЦИК для изучения государственного строительства, ноябрь 1917 г. — июль 1918 г.//Источниковедение истории советского общества. М. 1964. Вып. 1.

69 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. Оп. 93. Д. 22. Ч. 2. Л. 272.

70 После III Всероссийского съезда Советов ВЦИК установил, что в Президиум входят по одному представителю от каждых 25 членов ВЦИК. См.: ЦГАОР СССР. Ф. 1235. Оп. 18. Д. 2. Л. 77).

71 Протоколы заседаний ВЦИК 2-го созыва. С. 35. В фонде ВЦИК хранится протокол № 1 Президиума ВЦИК от 2 ноября 1917 г. К протоколу приложен список 19 членов Президиума от большевиков и 10 от левых с.-р. Как считает А.  С. Покровский, этот список относится к более позднему периоду, вероятно к февралю 1918 г. См.: ЦГАОР СССР. Ф. 1235. Оп. 32. Д. 1. Л. 2.

72 Протоколы заседаний ВЦИК 2-го созыва. С. 140.

73 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. Оп. 32. Д. 1-12. Отдельные постановления Президиума публиковались. См.: ДСВ. Т. 1. С. 224 — 225. Некоторые декреты подписывались В.  И. Лениным, Я. М. Свердловым и несколькими членами Президиума ВЦИК. См., например, Декрет о социализации земли, окончательная редакция которого была принята Президиумом ВЦИК. См.: ДСВ. Т. 1. С. 419.

74 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. Оп. 33. Д. 4.

75 ДСВ. Т. 1. С. 59 — 62.

76 Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. Т. 2. С. 467.

77 ДСВ. Т. 1. С. 29-30. Так датирован документ редакцией «Декретов Советской власти». Возможно, что этот декрет был принят на заседании СНК 27 октября, так как данных о других заседаниях СНК между 27 и 30 октября в нашем распоряжении нет.

78 Там же. С. 29.

79 Там же. С. 30.

80 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34. С.  304-305.

81 Там же. Т. 35. С. 307.

82 См.: Там же. Т. 36. С. 72.

83 См.: Там же. Т. 37. С. 500; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Изд. 8-е. М.. 1970. Т. 2. С. 43 — 44.

84 ЦПА ИМЛ. Ф. 19. On. 1. Д. 15. Л. 25.

85 Конституция РСФСР 1918 г. Гл. 7, 8, 9 // ДСВ. М. 1959. Т. 2. С. 555- 558.

86 ЦПА ИМЛ. Ф. 19. On. 1. Д. 21. Л. 2 об.

87 По подсчетам А. С. Покровского, Я. М. Свердлов в ноябре 1917 г. — марте 1918 г. присутствовал на 35 заседаниях СНК из 75 происходивших в эти месяцы.

88 ЦПА ИМЛ. Ф. 19. Д. 39. Л. 1 об.

89 Протоколы заседаний ВЦИК 2-го созыва. С. 20.

90 Там же. С. 34.

91 Такое деление отделов на две группы было тогда же, в 1918 г., предложено В. А. Аванесовым. См.: ЦГАОР СССР. Ф. 1235. Оп. 20. Д. 8. Л. 1.

92 Известия. 1917. 18 нояб. № 229.

93 Доклад о деятельности Крестьянского отдела Всер. Центр. Исп. Ком. Советов: К ликвидации Крестьян. отдела ВЦИК. М., 1918. С. 5.

94 Там же. С. 10.

95 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. Оп. 92. Д. 9. Л. 2.

96 Там же.

97 Там же.

98 Там же.

99 Доклад о деятельности Крестьянского отдела ВЦИК. С. 7.

100 Там же. С. 5.

101 Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. М., 1969. Т. 3. С. 72.

102 Там же. С. 76.

103 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. Оп. 92. Д. 8. Л. 2. В сборнике документов «Установление Советской власти в Костроме и Костромской губернии» (Кострома, 1957) об этом съезде нет сведений.

104 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. Оп. 92. Д. 2. Л. 3.

105 Там же. Л. 98.

106 Там же. Оп. 79. Д. 12. Л. 5.

107 Там же. Л. 8, 30 — 31.

108 Там же. Л. 30 — 31.

109 Там же. Л. 31.

110 Там же. Л. 8 — 9. Фронтовая комиссия регистрировала, как указано в отчете, только «крупные делегации, от крупных войсковых частей фронта».

111 Там же.

112 Там же. Л. 15 — 16.

113 Там же. Оп. 32. Д. 8. Л. 19.

114 Там же. Д. 10. Л. 5.

115 Там же.

116 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34. С. 198.

117 См.: Там же. С. 198 — 199.

118 Там же. С. 408.

119 См.: Октябрьский переворот: Факты и документы. Пг., 1918. С. 386-387.

120 Протоколы первого съезда левых эсеров. С. 40.

121 Там же. С. 55.

122 Там же. С. 43.

123 Протоколы заседаний ВЦИК 2-го созыва. С. 4.

124 Правда. 1917. 5 нояб. № 181.

125 Протоколы первого съезда левых эсеров. С. 73.

126 Там же. С. 7.

127 Там же. С. 96.

128 Знамя труда, 1917. 15 нояб. № 72.

129 Краткий отчет о работах четвертого съезда партии социалистов- революционеров, 26 нояб. — 5 дек. 1917 г. Пг., 1918. С. 19.

130 Там же. С. 27.

131 Там же. С. 42.

132 Там же. С. 47.

133 Быховский //. Я. Всероссийский Совет крестьянских депутатов 1917 г. М, 1929. С. 289-290.

134 Протоколы заседаний ВЦИК 2-го созыва. С. 51.

135 Знамя труда. 1917. 15 нояб. № 72.

136 Быховский Н. Я. Указ. соч. С. 293 — 294.

137 М. Х[аритонов] Итоги II Всероссийского Крестьянского Съезда // Известия. 1917. 16 дек. № 253.

138 Дело народа. Пг., 1917. 11 нояб. № 206; 12 нояб. № 207.

139 Известия Чрезвычайного Всероссийского крестьянского съезда. 1917. 22 нояб. № 1.

140 Ерицян X. А. Советы крестьянских депутатов в Октябрьской революции. М., 1960. С. 110 — 111.

141 В действительности правых было не более 100.

142 Быховский //. Я. Указ. соч. С. 298.

143 Знамя труда. 1917. 15 нояб. № 72.

144 Там же.

145 Известия Всероссийского Совета крестьянских депутатов. 1917. 15 нояб. № 162.

146 Знамя труда. 1917. 16 нояб. № 73.

147 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 93.

148  TOC \o "1-5" \h \z Там же. С. 94.

149 Там же. С. 96-97.

150 Там же. С. 94.

151 Там же. С. 94 — 95.

152 Триумфальное шествие Советской власти. М., 1963. Ч. 1. С. 92 — 93.

153 Правда. 1917. 16 нояб. № 191; Попытку реконструкции текста соглашения предпринял В. М. Лавров. См.: Лавров В. М. Создание объединенного ВЦИК, ноябрь 1917 г.//Исторический опыт Великого Октября. М., 1986.

154 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 37. С. 224.

155 Правда. 1917. 16 нояб. № 191. Отчет об этом заседании не вошел в книгу «Протоколы заседаний ВЦИК 2-го созыва». См. там  же: Триумфальное шествие Советской власти. Ч. 1. С. 92-93.

156 Правда. 1917. 16 нояб. № 191.

157 Протоколы заседаний ВЦИК 2-го созыва. С. 68. Р. И. Сташков был избран от крестьянского съезда в состав советской делегации для ведения мирных переговоров в Брест-Литовске.

158 ЦПА ИМЛ. Ф. 19. On. 1. Д. 1. Л. 5 — 6.

159 Там же. Д. 2. Л. 3.

160 Там же. Л. 3.

161 Протоколы первого съезда левых эсеров. С. 59.

162 ДСВ. Т. 1. С. 102-103.

163 Протоколы заседаний ВЦИК 2-го созыва. С. 71.

164 Там же.

165 Там же.

166 Утро России. 1917.18 нояб. № 265.

167 Там же. 1917. 19 нояб. № 266.

168 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 100 — 101.

169 Там же. С. 101.

170 Там же.

171 TOC \o "1-5" \h \z  Там же. С. 102.

172 Там же. С. 103.

173 ЦПА ИМЛ. Ф. 19. On. 1. Д. 4. Л. 2.

174 Протоколы заседаний ВЦИК 2-го созыва. С. 78.

175 ЦПА ИМЛ. Ф. 19. On. 1. Д. И. Л. 1.

176 Протоколы заседаний ВЦИК 2-го созыва. С. 83.

177 ЦГАОР СССР. Ф. 489. Д. 5. Л. 3- 4. Как видно из мемуаров участников событий, на заседании ВЦИК 24 ноября при поименном голосовании делегаты, прибывшие от флота, принадлежавшие к фракции левых эсеров, отдали свои голоса за резолюцию большевиков. На этот факт обратил внимание А. С. Покровский. См.: Покровский А. С. Законодательнораспорядительная деятельность Советской власти в воспоминаниях современников; Период Смольного. М., 1974. С. 51 — 52.

178 Протоколы заседаний ВЦИК 2-го созыва. С. 119.

179 Известия Чрезвычайного Всероссийского крестьянского съезда. 1917. 22 нояб. № 1; Известия. 1917. 16 дек. № 253.

180 Правда. 1917. 28 нояб. № 201.

181 Известия. 1917. 3 дек. № 243.

182 Там же.

183 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 140.

184 Цит. по: Быховский Н. Я. Указ. соч. С. 325.

185 Дело народа. 1917. 3 дек. № 223.

186 Быховский Н. Я. Указ. соч. С. 327.

187 Дело народа. 1917. 10 дек. № 229.

188 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 152.

189 Там же. С. 167.

190 ЦПА ИМЛ. Ф. 19. On. 1. Д. 21. Л. 2.

191 Декреты Советской власти. Т. 1. С. 200.

Глава третья

1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34. С. 191.

2 Там же. С. 193.

3 Там же. С. 168.

4 См.: Там же. Т. 32. С. 76, 96.

5 Там же. С. 121.

6 См.: Там же. С. 195 — 197.

7 Там же. С. 293.

8 См.: Там же. С. 196.

9 Там же. Т. 34. С. 306.

10 Там же.

11 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34. С. 306.

12 Там же. С. 309.

13 Характеристику основных этапов борьбы за рабочий контроль до октября 1917 г. см.: Волобуев П. В. Ленинская идея рабочего контроля и движение за рабочий контроль в марте — октябре 1917 г. // Вопр. истории КПСС. 1962. № 6.

14 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. И.

15 Там же. С. 30.

16 Там же.

17 О ходе разработки ленинского проекта и борьбе вокруг его принятия см.: Журавлев В. В. Декреты Советской власти 1917 — 1920 гг. как исторический источник: Законодательные акты в сфере обобществления капиталистической собственности. М., 1979. С. 38 — 58.

18 ДСВ. Т. 1. С. 77 — 85.

19 Национализация промышленности на Урале, октябрь 1917 — июль 1918 гг.: Сб. документов. Свердловск. 1958. С. 34. Составители датировали эту инструкцию 31 октября. Однако из текста «Извещения Невьянского Совета р. и с. д. о создании контрольной комиссии в округе» (Там же. С. 33 — 34) ясно видно, что она создана между 27 и 31 октября.

20 Ленин В. И. Поли, собр. соч. Т. 35. С. 63.

21 Там же. Т. 36. С. 74.

22 Рабочий контроль и национализация промышленных предприятий Петрограда в 1917 — 1919 гг. Л., 1947. Т. 1. Рабочий контроль в промышленных предприятиях Петрограда, 1917 — 1918 гг. С. 239 — 240. (Далее: Рабочий контроль Петрограда).

23 Национализация промышленности на Урале. С. 37 — 39; Рабочий контроль и национализация промышленности в Костромской губернии: Сб. документов, 1917 — 1919 гг. Кострома, 1960. С. 65 — 67. (Далее: Рабочий контроль в Костромской губернии).

24 Рабочий контроль Петрограда. Т. 1. С. 245.

25 Эту точку зрения в то время последовательно защищал С. А. Лозовский, один из руководителей Всероссийского Совета рабочего контроля. Он утверждал, что Советская власть призвана расчистить путь для крестьянской демократии, уничтожить остатки крепостничества, но не больше. См.: Лозовский С. А. (С. А. Дридзо). Рабочий контроль. Пг., 1918. С. 5.

26 Рабочий контроль Петрограда. Т. 1. С. 245.

27 Там же. С. 300.

28 Там же. С. 344.

29 Там же. С. 345 — 346.

30 Бабушкин С. М. Рабочий контроль над производством на Урале // Учен. зап. Урал, ун-та. Свердловск, 1958. Вып. 18, эконом. С. 216.

31 Пережогин М. А. Горняки Подмосковного бассейна в борьбе за осуществление рабочего контроля и национализацию шахт // Тр. МГИАИ. 1960. Т. 14. С. 157 — 158.

32 Уральский рабочий. 1917. 6 дек. Де 54.

33 Конфискация товарищества Ликинской мануфактуры А. В. Смирнова // Вестн. Народного комиссариата труда. Пб., 1918. № 1. С. 161 — 162.

34 ДСВ. Т. 1. С. 106; см. также: Журавлев В. В. К источниковедческому изучению декретов Советской власти о национализации промышленности, октябрь 1917 г. — февраль 1918 г.//Археограф. ежегодник за 1977 г. М., 1978. С. 157 — 159.

35 Рабочий контроль на Урале // Вестн. Народного комиссариата труда. Пб., 1918. № 1. С. 152 — 153.

36 Национализация промышленности на Урале. С. 52.

37 Ленин В. И. Полн. coбp. соч. Т. 50. С. 16.

38 ДСВ. Т. 1. С. 186 — 188, 194 — 195.

39 Национализация промышленности на Урале. С. 55 — 56.

40 ДСВ. Т. 1. С. 291 — 293.

41 Рабочий контроль Петрограда. Т. 1. С. 294, 273 — 275, 295.

42 Там же. С. 313, 325, 322.

43 Национализация промышленности на Урале. С. 42 — 43.

44 Пережогин М. А. Указ. соч. С. 155 — 156.

45 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 274.

46 Там же. Т. 37. С. 139 — 140.

47 Рабочий контроль Петрограда. Т. 1. С. 238 — 239.

48 Там же.

49 Там же. С. 308 — 309.

50 Материалы по истории Владивостока. Владивосток, 1960. Кн. 2, 1917 — 1960. С. 27.

51 Национализация промышленности на Урале. С. 68.

52 Там же.

53 Новый путь. 1917. 1 дек. № 3/4. С. 27.

54 См.: Лозовский А. Указ. соч. С. 32.

55 См.: Осинский Н. Строительство социализма. М., 1918. С. 37.

56 См.: Там же. С. 35.

57 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 36. С. 481.

58 Рабочий контроль в Костромской губернии. С. 74.

59 В. И. Ленин во главе великого строительства: Сб. воспоминаний о деятельности В. И. Ленина на хозяйственном фронте. М., 1960. С. 57.

60 ДСВ. Т. 1. С. 82.

61 Там же. С. 84.

62 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 465 (примеч. 60).

63 ЦГАОР СССР. Ф. 130. On. 1. Д. 36. Л. 5.

64 Там же.

65 Там же. Л. 6.

66 ДСВ. Т. 1. С. 73 — 74.

67 ЦГАОР СССР. Ф. 5469. On. 1. Д. 21. Л. 2.

68 Там же.

69 Чубаръ В. Я. Роль Центрального Совета фабрично-заводских комитетов в организации Высшего Совета Народного Хозяйства // Нар. хоз-во. 1918. № 11. С. 8.

70 Чубарь В. Я. Октябрьские дни 1917 г.//Нар. хоз-во. 1918. № 11. С. 24

71 ЦПА НМЛ. Ф. 19. On. 1. Д. 1-а. Л. 5.

72 ДСВ. Т. 1. С. 89.

73 Протоколы заседании ВЦИК 2-го созыва. С. 95.

74 Там же. С. 94.

75 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 128.

76 Там же. С. 134.

77 Протоколы заседаний ВЦИК 2-го созыва. С. 119.

78 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 123 — 124.

79 См.: Там же. С. 130.

80 См: Там же. С. 174 — 177. Источниковедческий анализ этого проекта см.: Журавлев В. В. Указ. соч. С. 70 — 96.

81 ДСВ. Т. 1. С. 230.

82 Сидоров А. Л. Финансовое положение России в годы первой мировой войны, 1914 — 1917. М., 1960. С. 526.

83 Рабочий контроль Петрограда. Т. 1. С. 236.

84 См.: Дробижев В. 3. Социалистическое обобществление промышленности в СССР: По материалам промышленной переписи 1918 г. //Вопр. истории. 1964. № 6.

85 Там же. С. 46 — 51.

86 См.: Там же. С. 49.

87 Рабочий контроль Петрограда. Т. 1. С. 333, 336.

88 Там же. С. 386 — 390.

89 Рабочий контроль в Костромской губернии. С. 108, 109 — 112, 120 — 126.

90 См.: Робiтничий контроль i нацiоналiзацiя промисловостi на Украiнi. Збiрник документiв i матерiалiв. Киiв, 1957. С. 196 — 197.

91 Национализация промышленности на Урале. С. 185, 214, 217.

92 Национализация промышленности в СССР. М, 1954. С. 178 — 179, 186 — 187.

93 В ответ на саботаж и вредительство капиталистов рабочие еще до Октября стали вырабатывать меры борьбы с прогульщиками, лодырями, агентами предпринимателей. расхищавшими и ломавшими машины и инструменты. Подробнее см.: Генкин Л. Б. Становление новой дисциплины труда. М., 1967.

94 Павлычева К. Н. Нижегородские большевики в борьбе за привлечение рабочих масс к рабочему контролю и управлению национализированными предприятиями, 1917 — 1920 гг. // Горьк. инж-строит. ин-та. 1960. Вып. 33. С. 41.

95 Понятовская Н. Рабочий контроль над производством в Советской России. Октябрь 1917 — июнь 1918 г. // Науч. зап. Всесоюз. заоч. фин. ин-та. М., 1958. Вып. 2. С. 192.

96 Пережогин М. А. Указ. соч. С. 159.

97 Булытова Е. С. Организация рабочего контроля на предприятиях Рязанской губернии в конце 1917 и начале 1918 г. // Учен, зап. Рязан. гос. пед. ин-та. 1958. Т. 17. С. 53.

98 Быстрых Ф. П. К вопросу о рабочем контроле в Уральской промышленности // Из истории большевистских организаций Урала. Свердловск, 1960. С. 8.

99 Материалы по истории Владивостока. Владивосток, 1960. Кн. 2. С. 25.

100 Зап. Хакас. НИИ языка, литературы и истории. Абакан, 1957. Вып. 5. С. 171.

101 Струмилин С. Ущерб в производительности труда, вызванный гражданской войной и блокадой // Вестн. труда. 1921. № 3(6). С. 40.

102 Там же. С. 40, 41 — 42.

103 Венедиктов А. В. Организация государственной промышленности в СССР. Л., 1957. Т. 1. С. 296.

104 Арский Р. Возникновение и деятельность Советов Народного Хозяйства // Нар. хоз-во. 1918. № 11. С. 4.

105 СУ. 1917. № 8. С. 110.

106 ЦПА ИМЛ. Ф. 146. On. 1. Д. 14. Л. 32-33.

107 Там же. Л. 34.

108 ЦГАСА. Ф. 79. On. 1. Д. 10. Л. 108.

109 Воспоминания комиссара «Рас- меко» большевика М. А. Савельева//ЦПА ИМЛ. Ф. 70. Оп. 3. Д. 81. Л. 1.

110 Альперов В. Усилие пролетариата в организации металлической промышленности // Нар. хоз-во. 1918. № 11. С. 49.

111 Отчет о деятельности «Продрасмета»//Нар. хоз-во. 1918. № 10. С 38

112 СУ. 1918. № 19. С. 282.

113 СУ. 1918. № 47. С. 560.

114 Цыперович Г. Синдикаты и тресты в дореволюционной России и в СССР. Л., 1927. С. 405.

115 КПСС в резолюциях и решениях... 9-изд. М., 1983. Т. 2. С. 244 — 245.

116 Комсостав крупной промышленности: (По материалам Орграспред. отдела ЦК РКП). М., 1924. С. 36, 11, 43.

117 Структура и состав органов ВСНХ в центре и на местах в 1921 г. М., 1922; Комсостав крупной промышленности.

118 Павлычева К. Н. Нижегородская партийная организация в борьбе за привлечение рабочих к управлению производством, ноябрь 1917 — 1920 г.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1960. С. 14.

119 Национализация промышленности в СССР. С. 125 — 128; Материалы по истории СССР. М., 1956. Т. 3. С. 139.

120 Цит. по: Глущенко И. И. Борьба большевиков Приморья за установление рабочего контроля над производством // Дальний Восток за 40 лет Советской власти. Комсомольск-на-Амуре, 1958. С. 270.

121 Венедиктов А. В. Указ. соч. Т. 1. С. 123 — 124.

122 Рабочий контроль Петрограда. Т. 1. С. 378. 383, 392.

123 Там же. С. 318 — 319, 350.

124 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 36. С. 220.

125 Рабочий контроль Петрограда. Т. 1. С. 254 — 255, 262.

126 Булытова Е. С. Указ. соч. С. 53.

127 См.: Дробижев В. 3. Указ. соч. С. 63.

Глава четвертая

1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 12. С. 319.

2 Софинов П. Г. Очерки истории Всероссийской Чрезвычайной Комиссии, 1917 — 1922 гг. М., 1960. С. 5.

3 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 12. С. 319

4 Там же. Т. 39. С. 113-114.

5 Из истории Всероссийской Чрезвычайной Комиссии, 1917 — 1921 гг.: Сб. документов. М., 1958. С. 72. (Далее: Из истории ВЧК).

6 Там же.

7 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 156 — 158.

8 Там же. С. 156.

9 См.: Владимир Ильич Ленин: Биогр. хроника. М., 1974. Т. 5. С. 112.

10 Дзержинский Ф. Э. Избр. произведения. М., 1957. Т. 1. С. 3 — 4.

11 Там же. С. 273.

12 Из истории ВЧК. С. 79.

13 Там же.

14 Лацис М. Тов. Дзержинский и ВЧК // Пролет, революция. 1926. № 9. С. 84.

15 Из истории ВЧК. С. 78.

16 Там же. С. 79.

17 Там же.

18 Курсив мой. — Е. Г.

19 В протоколе СНК от 7 декабря отмечено: Комиссия сконструирует [ся] окончательно завтра» (Из истории ВЧК. С. 79). Однако М. Лацис утверждает, что оно состоялось в тот же день, 7 декабря. См.: Лацис М. (Судрабс). Чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией. М., 1921. С. 7.

20 Из истории ВЧК. С. 79; см. также: Петерс Я. X. Воспоминания о работе в ВЧК в первый год революции // Пролет. революция. 1924 № 10. С. 6.

21 Софинов П. Г. Указ. соч. С. 20.

22 Цит. по: Там же. С. 21.

23 Ф. Э. Дзержинский о революционной законности // Ист. арх. 1958. № 1. С. 5-6.

24 Озолин Я. Из воспоминаний о ЧК//Рабочий суд. 1927. № 24. Стб. 1955.

25 Петерс Я. X. Указ. соч. С. 10.

26 Дзержинский Ф. Э. Избр. произведения. Т. 1. С. 273. Более полное изложение этой речи см.: Ф. Э. Дзержинский о революционной законности. С. 6 — 11.

27 Мороз Г. ВЧК и Октябрьская революция//Власть Советов. 1919. Окт. № 11. С. 5.

28 Мороз Г. Из истории гражданской войны в России // Ком. интернационал. 1920. № 16. Стб. 3609 — 3611.

29 Там же. Стб. 3611.

30 Новая жизнь. 1917. 16 дек. № 203.

31 Ленинский сб. Т. 21. С. 111.

32 Там же. С. 112.

33 Там же.

34 Там же. С. ИЗ.

35 Там же.

36 Там же. С. 113 — 114; см. также: Из истории ВЧК. С. 86.

37 Из истории ВЧК. С. 89.

38 См.: Владимир Ильич Ленин: Биогр. хроника. Т. 5. С. 191.

39 ДСВ. Т. 1. С. 434.

40 Из истории ВЧК. С. 88.

41 ЦПА ИМЛ. Ф. 19. On. 1. Д. 61. Л. 5.

42 Там же. Л. 7.

43 Там же. Л. 1 об.

44 Там же.

45 Из истории ВЧК. С. 91.

46 См.: Ленинский сб. Т. 21. С. 116.

47 Еженедельник ЧК. 1918. № 2. С. 8.

48 Там же. С. 25.

49 Там же.

50 ЦПА ИМЛ. Ф. 19. On. 1. Д. 54. Л. 53.

51 Там же. Д. 61. Л. 14.

52 Там же. Л. 15-16.

53 Из истории ВЧК. С. 91.

54 Там же. С. 79 — 80.

55 Там же. С. 80.

56 Там же. С. 97, 98 — 99.

57 Там же. С. 98 — 102.

58 Там же. С. 111 — 112.

59 «Дело Б. Савинкова». Л.. 1924. С. 23, 107; Из истории ВЧК. С. 112.

60 Из истории ВЧК. С. 122 — 123.

61 Там же. С. 136.

62 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 39. С. 418.

63 Лацис М. (Судрабс). Чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией. С. 9 — 10.

64 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 31. С. 40.

65 Кельсон 3. Милиция Февральской революции: Воспоминания // Былое. 1925. № 5(33). С. 221 — 223, 225 — 226.

66 Кельсон 3. Указ. соч. // Былое. 1925 № 1(29). С. 162.

67 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 31. С. 286 — 289.

68 СУ. 1917. № 1. Ст. 15.

69 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. Оп. 53. Д. 88. Л. 107; См. также: Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде: Документы и материалы. М., 1957. С. 360.

70 ЦГАОР СССР. Ф. 1236. On. 1. Д. 5. Л. И.

71 Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде. С. 360.

72 Там же. С. 361.

73 Петроградский ВРК. М., 1967. Т. 3. С. 168.

74 Там же. С. 169-170.

75 Там же.

76 Там же. С. 174.

77 Там же. С. 285.

78 ГАОР ЛО. Ф. 73. Он. 1. Д. 1. Л. 7.

79 Там же. Л. 5 — 7.

80 Известия. 1917. 21 дек. № 257.

81 ГАОР ЛО. Ф. 73. On. 1. Д. 1. Л. 5-6.

82 Там же. Л. 10.

83 Там же.

84 Вестник отдела местного управления Комиссариата внутренних дел. 1918. 8 янв. № 2. С. 6.

85 ДСВ. Т. 1. С. 142; см. также: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 557.

86 Там же. С. 223; см. также: Владимир Ильич Ленин: Биогр. хроника. Т. 5. С. 129.

87 ЦПА ИМЛ. Ф. 17. On. 1. Д. 64. Л. 180.

88 Переписка Секретариата ЦК РСДРП (б) с местными партийными организациями, ноябрь 1917  г. — февраль 1918 г.: Сб. документов. М., 1957. Т. 2. С. 364.

89 ГАОР ЛО. Ф. 73. On. 1. Д. 1. Л. 60.

90 Там же. Л. 61 — 62.

91 Там же. Л. 232 и др.

92 Триумфальное шествие Советской власти. М., 1963. Ч. 1. С. 363 — 364.

93 Партархив МК и МГК КПСС. Ф. 3. On. 1. Д. 49. Л. 4.

94 Там же.

95 Установление Советской власти в Калужской губ.: Документы и материалы, март 1917 г. — июль 1918   г. Калуга, 1957. С. 215.

96 Там же.

97 Гандкина Е. Г. Разгром контрреволюционного выступления в Новгороде в дни созыва и роспуска Учредительного собрания // Новгород, ист. сб. Новгород, 1959. Вып. 9. С. 24.

98 Вестник отдела местного управления Комиссариата внутренних дел. 1918. 8 янв. № 2. С. 7.

99 Вестник Комиссариата внутренних дел. 1918. 14 февр. № 5. С. 14.

100 Там же. 1918 24 апр. № 11. С. И.

101 Там же.

102 Там же.

103 Там же. С. 12.

104 Там же.

105 Там же. 1918. 4 июля. № 17. С. 1 — 5.

106 Вестник Народного комиссариата внутренних дел. 1918. 25 авг. № 20. С. 2.

107 Протоколы I съезда председателей губернских Советов и заведующих губернскими отделами управления. М., 1918. С. 11.

108 Там же. С. 68.

109 СУ. 1918. № 75. С. 813.

110 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 36 С. 197.

111 Мительман М., Глебов Б., Ульянский А. История Путиловского завода, 1789 — 1917. 2-е изд. М.; Л., 1941. С. 608.

112 Правда. 1918. 24 июля. № 153.

113 Курский Д. Основы революционного суда // Материалы Народного комиссариата юстиции. Мм 1918. Вып. 1. С. 56 — 58.

114 Материалы Народного комиссариата юстиции. М.. 1918. Вып. 2. С. 39 — 40.

115 Там же. Вып. 1. С. 33.

116 Ист. арх. 1957. № 1. С. 110.

117 Пролет, раволюция. 1922. № 10. С. 67.

118 Серебрянский 3. Саботаж и создание нового государственного аппарата // Пролет. революция. 1926. № 10. С. 14.

119 Правда. 1917. 1 нояб. № 175.

120 Ист. арх. 1957. № 1. С. 110.

121 Там же. С. 119.

122 Там же. С. 111.

123 Там же. С. 112.

124 Там же.

125 Там же.

126 Там же. С. 114.

127 Там же. С. 123.

128 Там же.

129 Там же. С. 116.

130 Там же. С. 117.

131 Там же. С. 118.

132 Там же. С. 123.

133 Там же. С. 117.

134 Там же. С. 115.

135 Там же. С. 124.

136 Там же. С. 125.

137 П. И. Стучка 16 ноября был назначен Временным заместителем народного комиссара юстиции и возглавлял комиссариат до 12 декабря 1917 г., когда в результате соглашения партии большевиков и левых эсеров ВЦИК назначил наркомом юстиции левого эсера И. 3. Штейнберга. См.: ДСВ. Т. 1. С. 215.

138 ЦПА ИМЛ. Ф. 153. On. 1. Д. 42. Л. 5.

139 Протоколы заседаний ВЦИК 2-го созыва. С. 54.

140 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. Оп. 32. Д. 3. Л. 8.

141 Владимир Ильич Ленин: Биогр. хроника. Т. 5. С. 65.

142 Там же.

143 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. Оп. 32. Д. 2. Л. 3.

144 Там же. Д. 3. Л. 8.

145 Там же.

146 Протоколы заседаний ВЦИК 2-го созыва. С. 74 — 76.

147 ЦПА ИМЛ. Ф. 19. On. 1. Д. 8. Л. 2.

148 Материалы Народного комиссариата юстиции. Вып. 2. С. 104.

149 ЦПА НМЛ. Ф. 153. On. 1. Д. 42. Л. 5; Д. 9. Л. 6.

150 ДСВ. Т. 1. С. 125.

151 Там же. С. 124.

152 Там же. С. 125 — 126.

153 Этот отчет был опубликован в первых двух номерах газеты «Циня» за 3 и 4 января 1918 г. в виде статьи под названием «В министерском кресле». Что эта статья является по своему характеру отчетом, ясно из текста. Автор приносит свои извинения избирателям, по воле которых он является членом ЦИК, что он своевременно не смог выступить с отчетом о работе на посту наркома юстиции. См.: Стучка П. И. В борьбе за Октябрь: Сб. ст. Рига. 1960. С. 211 — 212.

154 Стучка П. И. В борьбе за Октябрь. С. 212.

155 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 270.

156 Русские ведомости. 1917. 24 нояб. № 257.

157 Петроградский ВРК. Т. 3. С. 474.

158 Стучка П. Пять лет революции права // Еженедельник сов. юстиции. М., 1922. № 44/45. С. 3.

159 Данные об этом собрании мы находим в журнале исходящих бумаг СНК (ЦГАОР СССР. Ф. 130. On. 1. Д. 56. Л. 19 об.).

160 ЦГАОР СССР. Ф. 130. On. 1. Д. 19. Л. 47.

161 Ист. арх. 1957. № 1. С. 120 — 121.

162 Там же.

163 Авторы публикации в «Историческом архиве» 10. С. Токарев и В. А. Зубков датируют это извещение Совета «не ранее 24 ноября 1917 г.» (С. 119). Более точно следует его датировать «после 7 декабря», т. е. после выборов судебных заседателей.

164 Ист. арх. 1957. № 1. С. 120.

165 Там же. С. 125.

166 Там же. С. 121 — 122.

167 ЦГАОР СССР. Ф. 130. On. 1. Д. 54. Л. 42.

168 Там же. Оп. 2. Д. 85. Л. 61.

169 Там же. Л. 58.

170 ЦГАСА. Ф, 79. On. 1. Д. 15. Л. 166. Письмо Совета профессоров Демидовского лицея Н. И. Подвойскому, 18 янв. 1918 г.

171 Материалы Народного комиссариата юстиции. М., 1918. Вып. 5. С 22

172 ЦГАСА. Ф. 79. On. 1. Д. 15. Л. 166.

173 ДСВ. Т. 1. С. 125.

174 Известия. 1917. 25 нояб. № 235.

175 Там же. 28 нояб. № 238.

176 Правда. 1917. 21 дек. № 220.

177 Еженедельник сов. юстиции. 1922. № 44/45. С. 5.

178 Воля народа. 1917. 12 дек. № 191.

179 Известия. 1917. 12 дек. № 249.

180 Воля парода. 1917. 13 дек. № 142.

181 Известия. 1917. 12 дек. № 249.

182 Газета Временного рабочего и крестьянского правительства.  1918 12 янв. № 6 (51).

183 Амнуэль А. Суд первых дней// Рабочий суд. 1927. № 21. С. 1703.

184 Новая жизнь. 1917. 22 дек. №208.

185 Там же. 20 дек. № 206.

186 Там же.

187 Изв. Московского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917. 8 дек. № 225.

188 ЦГАОР СССР. Ф. 130. On. 1. Д. 54. Л. 27.

189 Крыленко Н. Возникновение и первые месяцы работы революционных трибуналов // Проблемы уголовной политики. М., 1937. Кн. 3. С. 45.

190 Там же.

191 Большевики Урала в борьбе за победу Октябрьской социалистической революции. Свердловск, 1957. С. 286 — 288.

192 Изв. Армейского Исполнительного комитета 5-й армии. 1917. 29 дек. № 170.

193 Там же.

194 Изв. Армейского Совета солдатских депутатов 3-й армии. 1918. 10 янв. № 5.

195 Армия и флот рабочей и крестьянской России. 1917. 5 дек. № 12.

196 Изв. Военно-революционного комитета 3-й армии. 1917. 12 дек. № 19.

197 Там же. 1918. 24 янв. № 17.

198 Армия и флот рабочей и крестьянской России. 1917. 20 дек. №25.

Глава пятая

1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 38. С. 139 — 140.

2 Подвойский Н. И. Ленин и создание Красной Армии // Голос Кожевника. 1927. 20 февр. № 5. С. 4.

3 Потычкин А. Октябрьские дни под Петроградом // Армия и флот рабочей и крестьянской России. 1917 26 нояб. № 6.

4 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 37. С. 295.

5 Там же. Т. 31. С. 267.

6 См.: Подвойский Н. И. В. И. Ленин и Красная Армия // Воен. мысль. 1957. № 9. С. 6 — 7.

7 ЦГАСА. Ф. И. Оп. 5. Д. 1050. Л. 87. См. также: Ист. арх. 1962. N°1. С. 83 — 93. Автор Справки Н. М. Потапов — генерал старой армии, с первых дней Октября отдал свои знания и силы строительству советских вооруженных сил.

8 Подробнее см.: Крушельницкий А. В. Ликвидация контрреволюционного саботажа в Военном министерстве в первые месяцы Советской власти // Ист. опыт Великого Октября: К 90-летию акад. И. И. Минца. М., 1986. С. 162 — 171.

9 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т 54 С 382

10 ЦГАСА. Ф. 1. On. 1. Д. 51. Л. 34; Крушельницкий А. В., Молодцыгин М. А. Наркомвоен в первые месяцы Советской власти: (По протоколам заседаний Коллегии) // Сов. архивы. 1985. № 6. С. 36.

11 Там же.

12 Мехоношин К. От захвата власти к овладению аппаратом // Война и революция. 1928. К. 2. С. 36.

13 Молодцыгин М. А. Становление центральных органов управления советскими вооруженными силами, октябрь 1917 — 1918 г.//Вопр. истории. 1978. № 12. С. 6.

14 Донесения комиссаров ВРК. М., 1957. С. 176, 178 — 179, 187, 189 — 190, 193 — 194.

15 Армия и флот... 1917. 22 нояб. № 2.

16  TOC \o "1-5" \h \z Мехоношин К. Указ. соч. С. 38.

17 ЦГВИА. Ф. 366. On. 1. Д. 574. Л. 37.

18 Там же. Д. 621. Л. 55.

19 Там же. Д. 548. Л. 89.

20 Там же. Д. 596. Л. 54.

21 Там же. Д. 548. Л. 86 — 87.

22 Там же. Д. 621. Л. 85, 88 и др.; Д. 452. Л. 26, 27 и др.

23 Там же. Л. 90.

24 Там же. Л. 91 — 193.

25 См.: Донесения комиссаров ВРК. С. 195 — 197.

26 Там же. С. 197.

27 Там же. С. 181.

28 Чубарь В. Я. Октябрьские дни 1917 года//Нар. хоз.-во. Пг., 1918. № И. С. 24.

29 Мехоношин К. Указ. соч. С. 39 — 40.

30 Там же. С. 34.

31 Там же. С. 35.

32 ДСВ. Т. 1. С. 21.

33 Там же. С. 244 — 245.

34 Кляцкин С. М. На защите Октября. М., 1965. С. 63.

35 Кораблев Ю. И. В. И. Ленин и защита завоеваний Великого Октября. 2-е изд. М.. 1979. С. 140.

36 Армия и флот... 1917. 23 нояб. № 3.

37 Изв. Военно-революционного комитета 3-й армии. 1917. 23 нояб. № 3.

38 Там же. 1917. 30 нояб. № 10.

39 Гапоненко Л. С. Солдатские массы Западного фронта в борьбе за власть Советов. 1917. М., 1953. С. 133.

40 Голос 3-н армии. 1917. 16 нояб. № 164.

41 Там же. 1917. 6 нояб. № 156.

42 Изв. Военно-революционного комитета 3-й армии. 1917. 5 дек. № 14.

43 Голос 3-й армии. 1917. 16 нояб. № 164.

44 Там же. 21 нояб. № 167.

45 Там же.

46 Изв. Военно-революционного комитета 3-й армии. 1917. 3 дек. № 13.

47 Составлено на основании данных, опубликованных в «Голосе 3-н армии» от 16 ноября 1917 г. (№ 164) и в «Известиях Военнореволюционного комитета 3-й армии» от 16 декабря 1917 г. (№ 24).

48 Изв. Военно-революционного комитета 3-й армии. 1917. 9 дек. № 17.

49 Подробнее см.: Поликарпов В. Д. Пролог гражданской войны в России, октябрь 1917 — февраль 1917. М., 1976.

50 СУ. 1917. № 3. Ст. 36.

51 Еремеев К. Офицерский корпус // Армия и флот... 1917. 3 дек. № 11.

52 ЦГВИА. Ф. 94. Он. 1. Д. 6. Л. 10. М. И. Капустин считает, что Инструкция была принята Искосолом 12-й армии еще 18 ноября. См.: Капустин М. И. Солдаты Северного фронта в борьбе за власть Советов. М., 1954, С. 298.

53 ЦГВИА. Ф. 94. Он. 1. Д. 6. Л. 10.

54 Там же. Л. 12.

55 См.: Капустин М. И. Указ. соч. С. 302-303.

56 ЦГВИА. Ф. 2003. Он. 1. Д. 533. Л. 272.

57 Армия и флот... 1917. 5 дек. № 12.

58 Изв. Армейского комитета 1-й армии. 1917. 6 дек. Экстр, вып.

59 ЦГВИА. Ф. 94. Он. 1. Д. 30. Л. 156.

60 ЦГАСА. Ф. 1. Он. 1. Д. 18. Л. 3.

61 Подробнее см.: Ознобишин Д. В. Источники декретов Совета Народных Комиссаров о демобилизации армии // Источниковедение истории Великого Октября. М., 1977.

62 ДСВ. Т. 1. С. 243. Оба декрета датированы 16 декабря.

63 Там же. С. 244.

64 Там же. С. 244 — 245.

65 См.: Гапоненко Л. С. Указ. соч. С. 179 — 181.

66 Бонч-Бруевич М. Д. Вся власть Советам: Воспоминания. М., 1957. С. 227 — 228.

67 Еремеев К. Начало Красной Армии // Пролет, революция. 1928. № 4. С. 156.

68 ЦГАСА. Ф. 1. Он. 1. Д. 20. Л. 8 — 10.

69 Изв. Армейского исполнительного комитета 5-й армии. 1917. 9 дек. № 157.

70 Изв. Военно-революционного комитета 3-й армии. 1917. 15 дек. № 22.

71 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 37 с. 295

72 Там же. Т. 32. С. 257.

73 Там же. Т. 37. С. 295.

74 Точных данных о численности русской армии у нас нет. Ставка в различных документах называла 8 — 10 млн. В 1917 г. Л. М. Гаврилов и В. В. Кутузов исследовали материалы переписи действующей армии, проведенной 25 октября 1917 г. По данным этой переписи, на фронтах находилось 6 338 126 военнослужащих. Резервные и запасные части тыловых округов переписью не учитывались. См.: Гаврилов Л. М., Кутузов В. В. Перепись русской армии 25 октября 1917 года//История СССР. 1964. № 2. С. 87 — 91. В тыловых округах, по подсчетам Ставки, находилось более 3 млн солдат.

75 ЦГАСА. Ф. 1. On. 1. Д. 127. Л. 13; Д. 129.Л. 33.

76 Там же. Эти данные могут быть распространены на всю армию. По данным Военного министерства, на 1 апреля 1917 г. солдаты до 27 лет составляли более 4 млн человек (50% всей армии) (ЦГАСА. Ф. 1. On. 1. Д. 118. Л. 78). Нужно иметь в виду также, что солдаты призывов 1917 — 1919 гг. были взяты в армию досрочно.

77 Бонч-Бруевич М. Д. Указ. соч. С. 130.

78 ЦГВИА. Ф. 366. On. 1. Д. 409. Л. 2-3

79 Там же. Ф. 2003. On. 1. Д. 533. Л. 26-27.

80 Там же. Л. 4.

81 Там же. Д. 691. Л. 119 об.

82 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 344.

83 См.: Там же. Т. 36. С. 14.

84 Там же.

85 ДСВ. Т. 1. С. 66.

86 Известия. 1917. 25 нояб. № 235.

87 Изв. Армейского исполнительного комитета 1-й армии, 1917. 28 нояб. № 6.

88 В ряде документов этот съезд называется Общеармейским совещанием по продовольствию, что более точно выражает его характер. См.: Армия и флот... 1917. 28 нояб. № 7.

89 При интендантстве Петроградского военного округа был создан из представителей солдат, рабочих и железнодорожных служащих Окружной комитет по снабжению и продовольствию. См.: Армия и флот... 1917. 30 нояб. № 8.

90 В других источниках эта комиссия называется Центральным комитетом по снабжению и продовольствию армии. См.: Армия и флот... 1917. 3 дек. № И.

91 Предполагалось в этот день открыть съезд по демобилизации армии, но ввиду недостаточного числа делегатов провели совещание.

92 Армия и флот... 1917. 3 дек. № 11.

93 Там же. 3, 6 дек. № 11 и 13.

94 ЦГВИА. Ф. 2003. On. 1. Д. 696. Л. 19 об. Бармин в своих подсчетах исходил из того, что непосредственно на фронте находилось 159 дивизий. По другим сведениям, на фронте были 173 пехотные дивизии, не считая 18 кавалерийских (Там же. Д. 698. Л. 14). Итоги Всеармейской переписи 25 октября 1917 г. генералу Бармину, видимо, не были известны.

95 ЦГВИА. Ф. 2003. On. 1. Д. 696. Л. 19.

96 Армия и флот... 1917. 22 дек. № 27.

97 Изв. Военно-революционного комитета 3-й армии. 1917. 9 дек. № 17.

98 Там же.

99 ЦГВИА. Ф. 2003. On. 1. Д. 321. Л. 110; Д. 322. Л. 25. 38, 41, 62, 66; Д. 310. Л. 48 — 50, 59 — 61; и др.

100 Городецкий Е. Н. Демобилизация армии в 1917 — 1918 гг.// История СССР. 1958. № 1. С. 11.

101 ЦГАСА. Ф. 79. On. 1. Д. 8. Л. 26 — 29.

102 Городецкий Е. Н. Демобилизация армии в 1917 — 1918 гг. С. 12.

103 Там же.

104 Изв. Армейского Совета солдатских депутатов 3-й армии и Полоцкого Совета р., с. и к. д. 1918. 23 янв. № 16.

105 ЦГВИА. Ф. 94. On. 1. Д. 33. Л. 230; Ф. 2003. On. 1. Д. 416. Л. 18 — 19; Д. 68. Л. 13.

106 Разложение армии в 1917 г. М.; Л., 1925. С. 170, 175.

107 Там же. Подобного же типа донесения шли из 12-й армии, 3-го армейского корпуса и других частей. См.: Там же. С. 176 — 178.

108 ЦГВИА. Ф. 2003. On. 1. Д. 536. Л. 2-5.

109 Там же. Д. 696. Л. 43.

110 Там же. Ф. 89. On. 1. Д. 2. Переписка Ревкома 8-й армии за декабрь 1917 — январь 1918 г.

111 Армия и флот... 1917. 28 дек. № 30.

112 Постановление 1-го Общеармейского съезда по демобилизации армии. Пг., 1918.

113 ЦГАСА. Ф. 1. On. 1. Д. 92. Ч. 1. Л. 5.

114 Данные о партийном составе делегатов относятся к моменту открытия съезда 15 декабря См.: Армия и флот... 1917. 16, 17 дек. До 22, 23.

115 Там же. 1917. 16 дек. № 22.

116 Делегаты съезда, выделенные для помощи Наркомвоену и Демобу, были использованы впоследствии для работы по. ^ организации новой армии, ликвидации и эвакуации войскового имущества.

117 Армия и флот... 1917. 23 дек. До 28.

118 Цит. по: Городецкий Е. Н. Демобилизация армии в 1917 — 1918 гг. С. 26. Нам не удалось обнаружить полные материалы этой переписи. Здесь использованы данные переписи, сохранившиеся в сводках Демоба.

119 Запрос дается в изложении Н. М. Потапова. См.: Краткая справка о деятельности Народного комиссариата по военным делам в первые месяцы после Октябрьской революции // ЦГАСА. Ф. И. Оп. 5. Д. 1050. Л. 88; см. также: Ист. арх. 1962. № 1. С. 83.

120 ЦГАСА. Ф. И. Оп. 5. Д. 1050. Л. 88 (курсив мой. — Е. Г. ).

121 Там же. Л. 88 об.

122 См.: Малаховский В. Переход от Красной гвардии к Красной Армии // Красн. летопись. 1928. № 3. С. 6.

123 Там же. С. 6 — 7.

124 Армия и флот... 1917. 16 дек. № 22.

125 Там же. 1918. 4 янв. № 2.

126 О выделении съездом представителей в комиссию по демобилизации см.: Армия и флот... 1917. 19 дек. О заседании комиссии, на котором выступал В. И. Ленин, упоминает Д. С. Витебский, называя время заседания до 19 декабря. См.: Записки Института Ленина. Вып. 2. М., 1927. С. 41.

Есть еще одно подтверждение, что совещание делегатов съезда и заполнение ими ленинской анкеты произошло 17 декабря. 16 декабря СНК обсуждал вопрос «О переходных формах устройства Армии в период демобилизации». Однако решения на этом заседании не было принято (Владимир Ильич Ленин: Биохроника. Т. 5. С. 137 — 138: ЦПА ИМЛ. Ф. 19. On. 1. Д. 27. Л. 2, 2 об.). В протоколе отмечено: «Произошел только обмен мнений».

18 декабря СНК обсудил уже результаты анкеты. Следовательно, данные этой анкеты могли быть получены только 17 декабря, когда и состоялось совещание с участием В. И. Ленина. Долгое время считалось, что ответы представителей армии на ленинскую анкету утрачены. Ю. И. Кораблеву удалось разыскать сводную анкету делегатов 5-й, 7-й, Особой армии и делегатов, не указавших, к какой армии они принадлежат. См.: Кораблев Ю. И. В. И. Ленин и защита завоеваний Великого Октября. 2-е изд. М., 1979. С. 159 — 161.

127 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 179.

128 Подвойский Н. От Красной гвардии к Красной Армии // Историк-марксист. 1938. № 1. С. 21.

129 Более подробные данные об участии Ленина в этом совещании см.: Городецкий Е. Н. Демобилизация армии в 1917 — 1918 гг.

130 ЦГАСА. Ф. 11. Оп. 5. Д. 1050. Л. 88 об.

131 Армия и флот... 1917. 20 дек. № 25 (курсив мой. — Е. Г. ).

132 ЦПА ИМЛ. Ф. 19. On. 1. Д. 29. Л. 2.

133 Н. И. Подвойский приводит данные об ответах на ленинскую анкету 17 декабря. «Единодушный ответ был получен только по вопросам о степени боеспособности армии: он не допускал сомнений в невозможности для этой армии воевать. По остальным вопросам... ответы были неединодушны и отчасти неопределенны» (Подвойский Н. От Красной гвардии к Красной Армии. С. 21 — 22). Из рассказа Н. И. Подвойского видно, что в ответах на анкету делегаты съезда отмечали, что в случае германского наступления «в порядке отступать немыслимо, сохранить артиллерию трудно ввиду слабости конского состава». Большинство делегатов высказались «за какой угодно мир» (Там же. С. 22). Подробнее о характере ответов см.: Кораблев Ю. И. Указ. соч. С. 159 — 161.

134 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 181.

135 ЦГАСА. Ф. 1. On. 1. Д. 118. Л. 1-3; Владимир Ильич Ленин: Биохроника. Т. 5. С. 143 — 144.

136 Подвойский Н. И. Ленин и создание Красной Армии. С. 4.

137 Армия и флот... 1917. 31 дек. № 33.

138 Там же. 1917. 4 янв. № 2.

139 Там же.

140 Там же.

141 ЦГАСА. Ф. И. Он. 5. Д. 1050. Л. 89. См. также: Ист. арх. 1962. Л» 1. С. 87.

142 Владимир Ильич Ленин: Биогр. хроника. Т. 5. С. 152; «Воспоминания Н. М. Потапова» // Научный архив Института истории СССР АН СССР (НАИИ), ф. Н. М. Потапова; Потапов Н. М. Начало // Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. М., 1960. Т. 3. С. 41.

143 Там же.

144 ЦГАСА. Ф. И. Оп. 5. Д. 1050. Л. 89.

145 Потапов Н. М. Указ. соч. С. 43.

146 Там же. См. также: ЦГВИА. Ф. 2003. On. 1. Д. 698. Л. 103.

147 Подвойский Н. И. От Красной гвардии к Красной Армии. С. 23.

148 ЦГВИА. Ф. 2003. On. 1. Д. 698. Л. 103.

149 Там же.

150 Там же.

151 ЦПА ИМЛ. Ф. 19. On. 1. Д. 33. Л. 2 об.

152 См.: Кораблев 10. И. Указ. соч. С. 190 — 191.

153 СУ. 1917. № 13. С. 189. Дата установлена по архиву. См.: ЦГВИА. Ф. 2003. On. 1. Д. 698. Л. 25.

154 ЦПА ИМЛ. Ф. 19. On. 1. Д. 33. Л. 14.

155 СУ. 1917. № 13. Ст. 189.

156 Протокол собрания Военной организации при ЦК РСДРП(б) 26 декабря 1917 г. // Красн. летопись. 1928. Да 1; см. также: Борьба партии большевиков за армию в социалистической революции. М., 1977. С. 419-426.

157 Красн. летопись. 1928. № 1. С. 129. Подробнее см.: Молодцыгин М. А. У истоков Красной Армии: Протокол экстренного заседания в Наркомвоене, декабрь 1917 г. // Источниковедение истории советского общества. М., 1982. Вып. 4. С. 107 — 137.

158 Красн. летопись. 1928. № 1. С. 130.

159 Там же. С. 129.

160 Там же (курсив мой. — Е. Г.).

161 Там же. С. 128.

162 Там же. С. 129.

163 Там же. С. 131 — 133.

164 Воспоминания П. А. Козьмина «Первые шаги т. Ленина в технической подготовке к гражданской войне». См.: ЦПА ИМЛ. Ф. 146. On. 1. Д. 14. Л. 34; Владимир Ильич Ленин: Биогр. хроника. Т. 5. С. 85, 124; Сомов С. А., Тарновский К. Н. Особое совещание по обороне — финансированию, Ноябрь 1917 — март 1918 г. // Журналы Особого совещания по обороне государства, 8 ноября 1917 — 16 марта 1918 г. М., 1980. Т. 2. С. 359 — 379.

165 СУ. 1917. № 11. Ст. 167.

166 ЦПА ИМЛ. Ф. 146. On. 1. Д. 14. Л. 35.

167 ЦГВИА. Ф. 94. On. 1. Д. 30. Л. 249.

168 Там же. Д. 31. Л. 585.

169 Там же.

170 Там же. Ф. 2003. On. 1. Д. 698. Л. 29.

171 Там же.

172 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 36. С. 84.

173 Там же.

174 Армия и флот... 1918. 16 янв. № 11 (разрядка моя — Е. Г.).

175 Там же. 12 янв. № 8(41) (курсив мой. — Е. Г.).

176 ЦГВИА. Ф. 94. On. 1. Д. 41. Л. 71.

177 Армия и флот... 1917. 31 дек. № 33.

178 Там же.

179 Там же. 1918. 4 янв. № 2.

180 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 216.

181 М. С. Кедров, говоря об ответах на анкету В. И. Ленина, полученных в начале 1918 г., отмечает: «Только единичные анкеты с известными натяжками позволяли говорить о боеспособности некоторой части армии. Подавляющее большинство анкет кричало о полном развале фронтов, о массовом уходе солдат с фронта, не ожидая приказа о демобилизации» (Кедров М. Указ. соч. С. 53).

184 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 248 — 249.

183 Там же. С. 224.

184 Подробнее см.: Кляцкин С. М. На защиту Октября. Организация регулярной армии и милиционное строительство в Советской Республике, 1917 — 1920. М., 1965. С. 94.

185 Там же.

186 Подвойский Н. И. Ленин — организатор Красной Армии: Из записок об Октябре // «30 дней». 1928. № 2. С. 5.

187 ДСВ. Т. 1. С. 352.

188 Там же.

189 Там же. С. 355.

Глава шестая

1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 37. С. 274.

2 См.: Там же. Т. 31. С. 162.

3 Там же. С. 164.

4 См.: Там же. Т. 34. С. 37.

5 Там же. С. 344.

6 Подробнее см.: Знаменский О. Н. Всероссийское Учредительное собрание: История созыва и политического крушения. Л., 1976; Скрипилев Е. А. Всероссийское Учредительное собрание: Ист.-прав. исследование. М., 1982.

7 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34. С. 344.

8 См.: Там же. С. 345 — 346.

9 ДСВ. Т. 1. С. 25 — 26.

10 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 166.

11 См.: Там же.

12 Там же. Т. 37. С. 278.

13 Переписка Секретариата ЦК РСДРП (б) с местными партийными организациями. М., 1957. Т. 2. С. 71.

14 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 161.

15 См.: Там же. С. 162.

16 Там же. С. 165.

17 Там же. С. 163.

18 Там же.

19 Триумфальное шествие Советской власти. М., 1963. Ч. 2. С. 301.

20 Изв. Всероссийской по делам о выборах в Учредительное собрание Комиссии. 1917. 12 нояб. № 18/19. С. 3 — 4.

21 Триумфальное шествие Советской власти. Ч. 2. С. 307 — 309, 311 и др.

22 Протоколы заседаний ВЦИК 2-го созыва. М., 1918. С. 35.

23 Год русской революции, 1917 — 1918: Сб. ст. М., 1918. С. 106.

24 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 40. С. 1.

25 Там же. С. 4.

26 См.: Там же. С. 10.

27 3. Л. Кроненберг пал смертью храбрых в 1941 г.

28 Техническая подготовка выборов // Изв. Всероссийской по делам о выборах в Учредительное собрание Комиссии. 1917. 6 сент. № 1. С. 14. По этому вопросу О. Н. Знаменский внес поправку в наши подсчеты. Он считает, что в голосовании не участвовало «несколько менее половины избирателей» (Знаменский О. Н. Указ. соч. С. 294). Общая картина пассивности избирателей, как это очевидно, не изменилась.

29 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 40. С. 10.

30 Там же. С. 5.

31 Там же. С. 6.

32 Там же. С. 7.

33 Там же.

34 Там же. С. 18 — 19.

35 Там же. С. 16.

36 Там же. Т. 35. С. 555 — 556.

37 Этот документ хранится в материалах эсеровской фракции Учредительного собрания. См.: ЦПА ИМЛ. Ф. 274. On. 1. Д. 46. Л. 239, 241.

38 ЦПА ИМЛ. Ф. 274. On. 1. Д. 46. Л. 239, 241.

39 Там же. Л. 241.

40 Там же. Д. 15. Л. 47.

41 Там же. Л. 58 об.

42 Там же. Д. 47. Л. 225.

43 Русские ведомости. 1917. 19 нояб. № 254.

44 Там же. 1917. 26 нояб. № 259.

45 Там же.

46 Там же. 1917. 28 нояб. № 260.

47 Там же.

48 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 135.

49 Там же. С. 126.

50 Новая жизнь. 1917. 3 дек. № 192.

51 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 137.

52 Новая жизнь. 1917. 3 дек. «N*2 192.

53 Протоколы заседаний ВЦИК 2-го созыва. С. 121.

54 Там же. С. 121 — 122.

55 Правда. 1918. 5(18) янв. № 3(230).

56 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35.  С. 223.

57 ДСВ. Т. 1. С. 323.

58 Правда. 1918. 5(18) янв. № 3.

59 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 226.

60 Там же. С. 229.

61 Там же. С. 227 — 228.

62 ДСВ. Т. 1. С. 336.

63 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 241.

64 Протоколы заседаний ВЦИК 2-го созыва. С. 177.

65 Ист. арх. 1956. № 5. С. 66. Этот отчетный доклад НКВД включил в себя ряд документов, относящихся к более раннему периоду, например обращение НКВД от 24 декабря и другие документы.

66 ЦГАОР СССР. Ф. 393. On. 1. Д. 23. Л. 277.

67 Успенский С. Распродажа с торгов II Леса республики. 1918. № 3. С. 143-144.

68 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С 66

69 Изв. ВЦИК. 1917. 15 ноябр. № 226. В газете этот документ был опубликован как редакционная статья.

70 Там же.

71 Ист. арх. 1956. № 5. С. 72.

72 ЦГАОР СССР. Ф. 130. Оп. И. Д. 3. Л. 28.

73 Мительман М. Петроградский городской голова // М. И. Калинин и питерские рабочие. Л., 1947. С. 118.

74 ДСВ. Т. 1. С. 251.

75 Ист. арх. 1956. № 5. С. 72.

76 TOC \o "1-5" \h \z  ГАОР МО. Ф. 370. Оп. 3. Д. 60. Л. 98.

77 Там же. С. 82 — 83.

78 Сов. право. 1922. № 2. С. 37.

79 ГАОР МО. Ф. 370. Оп. 3. Д. 60. Л. 72.

80 Городецкий Е. Н. Октябрьская революция и старые органы самоуправления // Вестн. МГУ. 1947. № 11. С. 105.

81 Там же.

82 ЦГАОР СССР. Ф. 393. Оп. И. Д. 45. Л. 1 — 3.

83 Там же. Оп. 26. Д. 160. Л. 57 — 58; Д. 22. Л. 273-274.

84 Городецкий Е. Н. Октябрьская революция и старые органы самоуправления. С. 101.

85 Там же.

86 Там же. С. 106.

87 Установление Советской власти в Калужской губернии: Документы и материалы. Март 1917 — сентябрь 1918 гг. С. 433.

88 Там же. С. 236.

89 Вестн. отдела местного управления НКВД. 1918. № 4. С. 7.

90 Там же.

91 См.: Городецкий Е. Н. Третий съезд Советов // Историк-марксист. 1941. № 3. Материалы анкет были обработаны в сотрудничестве с научными работниками редакции «История гражданской войны в СССР» Р. И. Ольшей, С. М. Драбкиной и Е. Л. Новицкой.

92 См.: Гимпелъсон Е. Г. Некоторые новые данные о составе III Всероссийского съезда Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов // Вопр. истории. 1960. № 9.

93 См. гл. 1.

94 Триумфальное шествие Советской власти. Ч. 1. С. 136.

95 Там же. С. 134.

96 Там же. С. 135.

97 Там же. С. 134.

98 Там же. С. 135.

99 Там же.

100 Там же.

101 Там же. С. 139.

102 Тихомирнов В. Первый пункт Советской Конституции // Власть Советов. 1918. 1 дек. № 27. С. 12.

103 Свердлов Я. М. Избр. произведения. Т. 2. С. 156.

104 См.: Там же. С. 155.

105 Протоколы заседаний ВЦИК 4-го созыва. М., 1920. С. 114.

106 Ист. арх. 1956. № 5. С. 75.

107 ДСВ. Т. 1. С. 278. В протоколах ВЦИК 2-го созыва указана дата созыва съезда Советов крестьянских депутатов — 12 января. Съезд открылся 13 января.

108 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. Оп. 78. Д. 25. Л. 52-55.

109 Там же. Оп. 92. Д. 8. Л. 16.

110 Там же. Л. 17 — 18.

111 Здесь, как и дальше, данные о составе делегатов подсчитаны на основании 707 анкет. Более 200 делегатов анкет не заполнили.

112 Е. Г. Гимпельсон высказал предположение, что из общего количества 942 делегата съезда большевиков с решающим голосом было не менее 540. См.: Гимпельсон Е. Г. Указ. соч. С. 217. Более подробно о составе III Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов см.: Дробижев В. 3., Малышева Е. В.. Соколов А. К. Делегаты III Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов: Анализ анкетных данных // Исторический опыт Великого Октября. М., 1986.

113 Третий Всероссийский съезд Советов. М., 1918. С. 5.

114 Гимпельсон Е.Г. Указ. соч. С. 216.

115 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. Оп. 6. Д. 56. Л. 30 а.

116 Там же. Д. 59. Л. 51.

117 Красн. арх. 1937. № 6(85). С. 20.

118 Там же. С. 28.

119 Свердлов Я. М. Избр. произведения. Т. 2. С. 104.

120 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 262.

121 Там же. С. 265.

122 Там же. С. 268 — 269.

123 Третий Всероссийский съезд Советов. С. 20.

124 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 263.

125 Там же. С. 264.

126 Там же. С. 277.

127 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. Оп. 2. Д. 11. Л. 58.

128 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 281.

129 Там же. С. 282.

130 Там же. С. 282 — 283.

131 Здесь приведены сводные данные анкет делегатов (включая III Всероссийский съезд) крестьянских депутатов.

132 ЦГАОР СССР. Ф. 1235. Оп. 2. Д. 29. Л. 15.

133 Там же.

134 Там же. Оп. 6. Д. 3. Л. 25.

135 Там же. Д. 5. Л. 58.

136 ДСВ. Т. 1. С. 321.

137 Там же.

138 Там же. С. 350.

139 Там же. С. 341 — 342.

140 Свердлов Я. М. Избр. произведения. Т. 2. С. 106.

141 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 286.

142 Городецкий Е. Третий съезд Советов. С. 33 — 34.

143 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 286.

144 Там же. С. 287 — 288.

145 Там же. С. 287.

146 Материалы XXVII съезда Коммунистической партии Советского Союза. М., 1986. С. 121.

Заключение

1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35.

С. 266.

2 Крупская Н. К. Педагогические сочинения: В 10 т. Т. 11, дополнительный. М., 1963. С. 179.

3 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 269.

4 Правда. 1986. 5 февр.

 


 

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН

Аванесов В. А. 8, 64, 104, 184, 185, 197, 267, 327

Аверьев В. Н. 20

Авилов Н. П. 89

Авксентьев Н. Д. 92, 120, 182,273,281

Алгасов В. А. 64, 93, 102, 114, 123, 130, 177

Александрович П. А. 176, 178

Алексеев В. 191

Альперов В. 330

Амнуэль А. 334

Андерсон Г. 180

Андреев И. И. 201

Андреев М. А. 138, 141

Анисимова П. И. 319

Антипов Н. К. 138, 151, 152

Антонов-Овсеенко В. А. 45, 46, 51, 57, 64, 91, 184, 185, 210, 214, 322, 323

Анучин С. А. 221, 222

Аргунов А. А. 273

Арскин Р. 160, 330

Бабиков Н. А. 215

Бабушкин С. М. 329

Багаев 321

Баранов 236

Бари В. А. 181

Бармин 235, 336

Батурин Н. Н. 6

Бирюков 236

Благонравов Г. И. 64

Бокий Г. И. 40, 41

Болдырев В. Г. 207

Бонч-Бруевич В. Д. 175, 177, 178, 324

Бонч-Бруевич М. Д. 227, 231, 250, 335

Брамсон Л. М. 207

Брешко-Брешковская Е. К. 273

Бубнов А. С. 48, 51, 62, 97

Булат А. А. 273

Булытова Е. С. 330, 331

Бухарин Н. И. 152

Бухарцев П. В. 102

Быстрых Ф. П. 159, 330

Быстрянский В. А. 6

Быховский Н. Я. 117, 207, 208, 327, 328

Бьюкенен Дж. 274, 275

Васильевский В. Н. 214, 215

Васильченко С. Ф. 322

Васько 184

Венедиктов А. В. 160, 330, 331

Верховский А. И. 22

Вильямс А.-Р. 302

Винтер-Берзин Я. А. 102

Витебский Д. С. 244, 337

Владимиров М. К. 79

Владимирский М. Ф. 6

Волков В. Д. 176

Волобуев П. В. 328

Володарский М. М. 96, 104, 108, 123

Воробьев В. А. 141, 142

Воровский В. В. 66, 67, 324

Гаврилов Л. М. 336

Газа И. И. 66

Галкин А. В. 52

Гандкина Е. Г. 332

Ганецкий Я. С. 67

Гапоненко Л. С.

Гацук И. 66

Генкин Л. Б. 330

Генслер И. 191

Гиллерсон С. И. 102

Гимпельсон Е. Г. 292, 340, 341

Глебов Б. Д. 333

Глущенко И. И. 331

Голощекин Ф. И. 52, 53, 64, 322

Горбачев М. С. 13, 318, 341

Городецкий Е. Н. 319, 321, 336, 337, 340, 341

Гофман М. 246

Гоц А. Р. 94, 117, 273

Гузаков П. 141

Гуревич В. Я. 22, 118

Гусев С. И. 81

Дан Ф. И. 57, 58, 94, 138

Дербышев Н. И. 98

Дзержинский Ф. Э. 6, 8, 9, 48, 51, 62, 64, 75, 78, 80, 82, 97, 104, 142, 169- 176, 179, 184, 185, 331

Дижбит А. М. 191

Дитерихс М. К. 232

Драбкина С. М. 340

Дробижев В. 3. 2, 155, 330, 331, 340

Дутов А. И. 233, 303, 317

Духонин Н. Н. 117, 122, 219, 223, 231, 233

Дыбенко П. Е. 91, 214, 248

Егоров В. И. 71 Емельянов И. М. 299

Емельянов М. Ф. 176

Енукидзе А. С. 111, 112

Еремеев К. С. 64, 214, 223, 227, 233, 247, 323, 335

Ерицян X. А. 327

Жаков М. П. 53, 322

Жариков А. К. 142

Железняков А. Г. 53, 66, 281

Жемчужин Б. А. 67

Животов М. Н. 151

Жуков И. Н. 205

Журавлев В. В. 328 — 330

Зверев 217

Зиновьев Г. Е. 43, 44 — 46, 97, 105, 115, 322

Знаменский О. Н. 339

Зорин С. С. 178

Зубков В. А. 333

Иванов Н. В. 184

Игнатенко Т. А. 13

Измайлович А. А. 130

Иоффе А. А. 97

Ирошников М. П. 88, 325

Каледин А. М. 25, 81, 95, 114, 157, 181, 233, 234, 277, 303, 304, 307, 317

Калинин М. И. 6, 185, 286

Камалетдинов 210

Каменев Л. Б. 43 — 46, 91, 93, 95 — 97, 99, 104, 105 115, 264, 322

Каменщиков В. В. 220

Камков Б. Д. 87, 93, 114, 115, 123, 128, 197, 305

Капустин М. И. 335

Карелин В. А. 87, 93, 97, 114, 123, 126, 127, 129, 130, 174, 180

Катель М. А. 153

Каутский К. 4, 5, 166, 229, 263

Кедров М. С. 10, 214, 225, 233, 234, 236, 240, 243, 338

Кельсон 3. 182, 332

Керенский А. Ф. 57. 67, 73, 77, 94, 96, 98, 116, 149, 168, 183, 203, 212, 216, 255, 281

Кибрик Б. С. 57

Киров С. М. 52

Клопов Э. В. 325

Кляцкин С. М. 335, 339

Коган-Бернштейн М. Л. 116

Козловский М. 10. 175, 193

Козьмин П. А. 160, 253, 254

Колегаев А. Л. 97, 98, 123, 126, 128, 130, 198

Колесов Ф. И. 52

Колпашников А. 181

Кораблев Ю. И. 335, 337, 338

Корнилов Л. Г. 95, 125, 183, 234

Косарев В. М. 50

Косиор С. В. 68

Краснов П. Н. 73, 74, 94, 96, 98, 114, 116, 168, 212

Кроль Р. И. 268

Кроненберг 3. Л. 268, 339

Кроник Л. Е. 126

Крупская Н. К. 6, 56, 68, 99, 314, 323, 326, 341

Крушинский М. Ф. 93, 99

Крыленко И. В. 6, 73, 91, 214, 223, 225, 228, 236, 244 — 246, 248, 250, 251, 334

Крылов 116

Ксенофонтов И. К. 171

Кураев В. В. 31, 102

Курау Э. А. 201

Крушельницкий А. В. 334

Курлынин А. В. 141

Курский Д. И. 192, 204, 333

Кутузов В. В. 336

Кучин Г. Д. 57

Лавров В. М. 327

Лавринович Ю. 180

Лазимир П. Е. 64, 80, 114, 214, 323

Ларин Ю. 97, 98, 105, 108, 152, 325

Лацис М. Я. /Судрабс/ 9, 63, 66, 80, 170, 331, 332

Лебедев П. А. 47, 320, 322

Левицкий Б. А. 217

Легран Б. В. 214, 215, 226, 250

Лемешев Ф. 191

Ленин В. И. 3 — 5, 7, 9, 10, 12-14, 18, 20 — 25, 27, 39-48, 51, 53 — 63, 66- 68, 70 — 72, 75, 80, 83, 85 — 89, 91, 94 — 107, 109, ИЗ, 120, 121, 125, 126, 128, 129, 131 — 136, 141, 144. 147, 150 — 154, 160, 161, 164, 165, 167 — 169, 175, 176, 178, 182, 183, 187, 196 — 198, 200, 212 — 214, 225, 227 — 229, 232, 233, 235, 244 — 250, 253, 254, 258 — 265, 267, 268, 270-273, 276 — 283, 290, 303 — 307, 309, 310, 312, 313, 315 — 341.

Лещенко Д. И. 68

Либкнехт К. 301

Линдов Г. Д. 305

Лихач М. А. 273

Лихачев 189

Лозовский С. А. 146, 329

Луначарский А. В. 6, 68, 86, 89, 105, 197, 250

Луцкий Е. А. 325

Львов Г. Е. 262, 277

Мазуренко Ю. П. 79

Маклин Дж. 301

Малаховский В. Ф. 243, 337

Малкин Б. Ф. 97, 115

Малыгин С. И. 187

Малышев И. М. 146

Малышева Е. В. 340

Мануильский Д. 3. 206

Мануйлов М. А. 142

Марков 231

Маркс К. 85, 183, 229, 312

Мартов Ю. О. 57, 94, 305

Марушевский В. В. 215

Менжинский В. Р. 84, 89, 176

Мехоношин К. А. 64, 214 — 216, 218т 219, 226, 248, 253, 325, 334, 335

Милюков П. Н. 277

Милютин В. П. 51, 86, 97, 105, 108, 153, 264, 324

Минц И. И. 1, 321, 334

Мительман М. И. 333, 340

Митрофанов А. X. 109

Молодцыгин М. А. 13, 334, 338

Мороз Г. С. 331

Мстиславский С. Д. 127, 277

Муранов М. К. 97

Молотов В. М. 64

Мясников А. Ф. 235, 256

Наумов 206

Невский В. И. 46, 66, 233, 252

Неймарк Я. Р. 138

Никитин А. М. 22

Новицкая Е. Л. 340

Ногин В. П. 97, 98, 105

Нуланс Ж. 274, 275

Оболенский В. В. (см. Н. Осинский)

Озолин Я. 172, 331

Ознобишин Д. В. 335

Олич Ф. В. 104

Ольминский М. С. 6

Ольша Р. И. 340

Орехова Е. Д. 13, 322, 323

Орлов И. 110

Осинский Н. (Оболенский В. В.) 147, 151, 152, 339

Павлычева К. Н. 163, 330, 331

Панина С. В. 205, 206, 276

Парвиайнен П. 206

Парский Д. П. 222

Парфенов П. С. 322

Пережогин М. А. 329, 330

Пестковский С. С. 49

Петерс Я. X. 171, 176, 331

Петерсон К. А. 104

Петров Н. Г. 56, 323

Петровский Г. И. 80, 90, 190, 282, 290, 296, 325

Пионтковский С. А. 84, 324

Пирогов М. И. 201

Плансон А. А. 94

Подвойский Н. И. 10, 45 — 47, 62, 64, 67, 160 212. 214 — 217, 225, 233, 234, 241, 244, 245, 248, 249, 251 — 253, 257, 259, 322, 323, 334, 337 — 339

Позерн Б. П. 254

Познер В. М. 68

Покровский А. С. 2, 322, 326, 328

Покровский М. Н. 204

Поликарпов В. Д. 335

Понятовская Н. П. 330

Попов 290

Посников А. С. 94

Потапов Н. М. 214, 241 — 243, 245, 248, 249, 334, 337, 338

Потычкин А. 212, 334

Прошьян П. П. 104, 114, 130, 197, 250

Пуришкевич В. М. 206, 207

Разгон А. И. 325

Раппопорт С. Я. 201

Раскольников Ф. Ф. 280

Рахья Э. А. 57, 323

Резницкий Т. В. 142

Рейнштейн Б. И. 122

Рид Дж. 302

Робеспьер М. 208

Родзянко М. В. 44

Рошаль С. Г. 66

Руднев В. В. 92

Рыбин 128

Рыков А. И. 98, 105, 264

Рябушинский П. П. 17, 69, 124

Рязанов Д. Б. 98, 105, 180, 264

Савельев М. А. 151, 330

Савинков Б. В. 181 — 183, 332

Савиновский С. 110

Садовский А. Д. 64, 108, 323

Самодед Г. 191

Сафонов Г. М. 138, 147

Свердлов Я. М. 6, 8, 32, 40, 41, 48 — 52, 58, 62, 64, 75, 80, 97, 99, 100, 103-105, 107, 121-124, 130, 141, 180, 197, 278, 279, 297 — 298, 300 — 304, 309, 322, 326, 340, 341

Святицкий Н. В. 267, 268, 270

Семенов 274

Сенюков 307

Сенюта Ф. 66

Серебрянский 3. Л. 333

Сидоров A. Л. 154, 330

Сидоров П. А. 176

Склянский Э. М. 64, 214, 226

Скрипилев Е. А. 13, 339

Скрыпник М. Н. 64, 109

Скрыпник Н. А. 151, 152, 153

Смирнов А. В. 140, 150, 329

Смирнов В. М. 151

Смит-Фалькнер М. Н. 79

Соколов 217

Соколов А. К. 340

Сокольников Г. Я. 93, 97, 123

Сомов С. А. 338

Софинов П. Г. 167, 168, 331

Спиридонова М. А. 104, 124, 128, 197

Спиро В. Б. 87, 104

Сталин И. В. 41, 48, 51, 53, 57, 62, 64, 91, 97, 123, 250, 273, 322

Сталь Л. Н. 79

Стасова Е. Д. 49 — 51

Сташков Р. И. 122, 328

Стеклов Ю. М. 99, 104

Струмилин С. Г. 159, 330

Стучка П. И. 9, 64, 90, 104, 108, 196 — 201, 204, 333

Суханов Н. Н. 305

Сухарьков Г. Н. 53, 323

Сысоев 236

Тарасова С. С. 13

Тарновский К. Н. 338

Теодорович И. А. 98, 105

Тер-Арутюнянц М. К. 66

Теслер Л. Н. 180

Тимофеев Г. 67

Тихомирнов В. А. 189, 190, 297, 340

Тихонов 202

Токарев Ю. С. 333

Трифонов Е. А. 185, 214

Троцкий Л. Д. 39, 52, 54, 56, 97

Трутовский В. Е. 130

Ульянский А. Г. 333

Ульянцев Т. И. 66

Уншлихт И. С. 64, 108

Урицкий М. С. 48, 62, 64, 80, 97, 108, 273

Усачев 184

Успенский С. 340

Устинов А. М. 98

Федоров Г. 98

Филагина В. В. 319

Фирсов 283

Флеровский И. П. 52, 56, 64, 66, 67, 79, 322, 323

Фомин В. В. 104, 171, 176

Фофанова М. В. 56, 323

Френсис Д. 180

Фурманов Д. А. 16, 320

Харитонов М. 327

Хинчук Л. М. 57

Хрисаненков Л. 273

Цветков 210, 211

Цвиллинг С. М. 52, 53, 322

Церетели И. Г. 30, 138

Цыперович Г. В. 162, 331

Череванин Н. 138

Чернов В. М. 22, 92, 94, 116, 117, 119, 128, 280, 281, 298

Чубарь В. Я. 66, 138, 150 — 152, 218, 329, 330, 335

Чудновский Г. И. 56, 66, 104

Чудков 222

Швецов С. П. 279

Шингарев А. И. 276, 277

Шлихтер А. Г. 109, 123

Шляпников А. Г. 105, 142, 152

Шотман А. В. 107

Шрейдер А. А. 77, 78

Штейнберг И. 3. 107, 130, 174, 175, 178, 277

Штернберг П. К. 188

Щукин С. Е. 104, 171

Эйхман Р. А. 201

Энгельс Ф. 229

Юренев К. К. 32, 98

Яковлев М. 236

Яковлев Н. Н. 49

Яковлев Я. А. 320

Ярославский Е. М. 6, 54

Яскевич М. Л. 142

 

ПЕРЕЧЕНЬ ИСПОЛЬЗОВАННЫХ АРХИВНЫХ ФОНДОВ

Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (ЦПА ИМЛ)

Фонды: Центральный Комитет РСДРП(б) (Ф. 17); Совет Народных Комиссаров (ф. 19); Всероссийское бюро фронтовых и тыловых военных организаций при ЦК РСДРП (б) (ф. 464); Комиссия по истории партии при ЦК ВКП(б) — Истпарт (ф. 70); Ф. Э. Дзержинский (ф. 76); Н. И. Подвойский (ф. 146); П. И. Стучка (ф. 153); Центральный комитет партии социал-революционеров (ф. 274)

Партийный архив МК и МГК КПСС

Фонд Московского Комитета РСДРП (б) (ф. 3)

Центральный государственный архив Октябрьской революции, высших органов государственной власти и органов государственного управления СССР (ЦГАОР СССР)

Фонды: Совет Народных Комиссаров (ф. 130); Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов Р., С. и Кр. депутатов — ВЦИК второго созыва (ф. 1235); Петроградский военно-революционный комитет — ВРК (ф. 1236); Народный комиссариат просвещения — Наркомпрос (ф. 2306); Народный комиссариат внутренних дел — НКВД (ф. 393); Центральный комитет профсоюза рабочих металлистов (ф. 5469); Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов Р. и С. депутатов - ВЦИК первого созыва (ф. 6978) Председатель Особой следственной комиссии для расследования событий 5 января 1918 г. С. Д. Мстиславский (ф. 489)

Центральный государственный архив народного хозяйства СССР (ЦГАНХ СССР)

Фонд Высшего совета народного хозяйства — ВСНХ (ф. 3429) Государственный архив Октябрьской революции Ленинградской области (ГАОР ЛО)

Фонды: Петроградский губернский Исполнительный комитет крестьянских и солдатских депутатов (ф. 1000); Комитет охраны революционного порядка (ф. 73)

Центральный государственный архив Советской Армии (ЦГАСА)

Фонды: Управление делами Народного комиссариата по военным делам (ф. 1); Всероссийский Главный штаб - Всеросглавштаб (ф. И); Комиссариат по демобилизации старой армии — Демоб (ф. 79)

Центральный государственный военно-исторический архив (ЦГВИА)

Фонды: Кабинет военного министра (ф. 366); Штаб Верховного главнокомандующего (ф. 2003); Исполком Совета солдатских депутатов XII армии (ф. 94); ВРК VIII армии (ф. 89)

 

Список ПРИНЯТЫХ СОКРАЩЕНИЙ

Викжель — Всероссийский исполнительный комитет профсоюза железнодорожников

ВПК — Военно-промышленный комитет

ВРК — Военно-революционный комитет

ВСНХ — Высший совет народного хозяйства

ВУЦИК — Всеукраинский Центральный Исполнительный Комитет

ВЦИК — Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов

ВЦСПС — Всероссийский Центральный Совет Профессиональных Союзов

ВЧК — Всероссийская Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией, саботажем и преступлениями по должности

ГАУ — Главное артиллерийское управление

ГСНХ — Губернский совет народного хозяйства

ДЕМОБ — Комиссариат по демобилизации старой армии

ДСВ — Декреты Советской власти

ИК — Исполнительный комитет

Искосол — Исполнительный комитет Совета солдатских депутатов XII армии

К-д (кадеты) — члены конституционно-демократической партии

МК — Московский Комитет РСДРП (б)

МГИАИ — Московский государственный историко-архивный институт

Наркомвоен — Народный комиссариат по военным делам

Наркомзем — Народный комиссариат земледелия

НКВД — Народный комиссариат Внутренних дел

Наркомнац — Народный комиссариат по делам национальностей

ПК — Петроградский Комитет РСДРП (б)

СНК — Совет Народных Комиссаров

ЦК РСДРП (б) — Центральный Комитет Российской социал-демократической партии (большевиков)

ЦС ФЗК — Центральный совет фабрично-заводских комитетов

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ 3

Глава I СЪЕЗД, ОСНОВАВШИЙ СОВЕТСКОЕ ГОСУДАРСТВО 14

 Функции Советов 15

Позиция Советов по основному вопросу революции 26

Борьба политических партий вокруг созыва съезда 30

Октябрьское вооруженное восстание. II Всероссийский съезд Советов 39

Новые функции Военно-революционного комитета 61

Глава II СТАНОВЛЕНИЕ ЦЕНТРАЛЬНЫХ ОРГАНОВ СОВЕТСКОГО И ГОСУДАРСТВА 83

Начало «периода Смольного» 83

Борьба с «викжелянием» 92

Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов рабочих и солдатских депутатов и Совет Народных Комиссаров 99

Чрезвычайный и II Всероссийский съезды Советов крестьянских депутатов. Соглашение большевиков с левыми эсерами 113

Глава III СОЗДАНИЕ ОРГАНОВ УПРАВЛЕНИЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬЮ 131

 Рабочий контроль. Его функции и права 132

Высший Совет Народного Хозяйства. Переход к рабочему управлению 143

Глава IV ЗАЩИТА РЕВОЛЮЦИОННЫХ ЗАВОЕВАНИЙ 167

 Организация Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (ВЧК) 167

Старая и новая милиция 182

Рождение революционного суда 191

Глава V СЛОМ СТАРОЙ АРМИИ И СОЗДАНИЕ СОВЕТСКИХ У ВООРУЖЕННЫХ СИЛ 212

Демократизация старой армии 213

Демобилизация армии 230

Начало формирования Красной Армии 241

Глава VI ТРЕТИЙ ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ РАБОЧИХ,  СОЛДАТСКИХ И КРЕСТЬЯНСКИХ ДЕПУТАТОВ

Роспуск Учредительного собрания 262

Советы к III Всероссийскому съезду Советов 282

Работа съезда. Утверждение основ Советской Конституции 298

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 312

ПРИМЕЧАНИЯ 319

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН 342

ПЕРЕЧЕНЬ ИСПОЛЬЗОВАННЫХ АРХИВНЫХ ФОНДОВ 347

СПИСОК ПРИНЯТЫХ СОКРАЩЕНИЙ 348