А. С. Бубнов ЛЕНИН В ОКТЯБРЬСКИЕ ДНИ
НЕСКОЛЬКО ВОСПОМИНАНИЙ
В этой заметке я хочу записать некоторые воспоминания, рисующие Владимира Ильича в октябрьские дни.
Непосредственно перед переворотом я встречался с Владимиром Ильичем на Выборгской стороне, когда он уже вернулся из Финляндии. Ленин торопил с восстанием, с исключительным вниманием занимался вопросом о соотношении сил в тогдашнем Петрограде и вопросами технической подготовки восстания. 10 октября Ленин впервые появился на заседании Центрального Комитета нашей партии (в квартире Суханова). 16 октября он присутствовал на заседании Центрального Комитета с рядом приглашенных товарищей в Лесном. Эти два заседания были решающими в том смысле, что они окончательно решили вопрос о восстании. В Смольном Ильич появился в ночь на 25 октября1. В эту ночь весь Центральный Комитет, Ленин в том числе, ночевал в комнате № 14 в Смольном на полу и на стульях. Владимир Ильич очень торопил со взятием Зимнего и основательно нажимал на всех и каждого, когда не было сообщений о ходе наступления. Утром 26 октября он первый раз присутствовал на заседании Военно-революционного комитета.
После переворота мы, члены Центрального Комитета, ежедневно, иногда по нескольку раз, встречались с Лениным в Смольном в эти незабываемые дни, когда через Смольный бурно и стремительно катилась громадная революционная волна рабочих, матросов и солдат, а под Петроградом гремели пушки и уже шли авангардные бои, растянувшиеся затем на целых три года ожесточеннейшей гражданской войны.
Ильич тогда был воплощением великой воли этих масс — победить во что бы то ни стало. На заседаниях Центрального Комитета он громил колеблющихся, беспощадно отбрасывая их в сторону. В своем кабинете, как вождь восстания, он спокойно учитывал складывающиеся обстоятельства и твердо направлял дело к победе. В минуты кратковременного отдыха, прогуливаясь по коридору, он оживленно беседовал с товарищами, крепко закидывая руки за спину.
Ильич в эти дни великого переворота был оживлен, весел, светился весь изнутри каким-то особенным светом, был непоколебим, уверен и тверд.
Из партийных эпизодов того времени я считаю нужным остановиться на одном, а именно на последнем моменте в определении октябрьской линии Центрального Комитета партии, бывшем одновременно и последним этапом в борьбе с выступившими против Октябрьской революции Зиновьевым и Каменевым. После 25—26 октября Викжель начал свою соглашательскую канитель, пытаясь запутать в нее и нас, большевиков.
В № 2 «Бюллетеня ЦК (большевиков)» об этом моменте мы читаем следующее: «Всероссийский союз железнодорожников предъявил требование создать коалиционное социалистическое министерство; в случае отказа враждующих сторон выполнить это требование железнодорожники угрожают всеобщей забастовкой. Образована согласительная комиссия, в которую вошли представители ЦИК, ЦК всех партий, Комитет спасения революции, Союз железнодорожников, Союз почтово-телеграфных служащих». В этой «согласительной комиссии» шли бесконечные разговоры об образовании «социалистического правительства из всех советских партий», продолжавшиеся в течение 30—31 октября и 1 ноября.
Ильичу надоела эта пустяковая канитель, и он твердо решил поставить точку над всеми колебаниями. 2 ноября ЦК принимает предложенную Лениным резолюцию, в которой он резко клеймит политику уступок «ультиматумам и угрозам меньшинства Советов» и приглашает «всех скептиков и колеблющихся бросить все свои колебания и поддержать всей душой и беззаветной энергией деятельность этого правительства». Но маловеры, оппортунисты и скептики не вняли голосу Центрального Комитета партии и продолжали попытки вести свою оппортунистическую, помогающую меньшевикам соглашательскую линию. Тогда Ленин 3 ноября составил текст заявления в Центральный Комитет, где резко критиковалась политика соглашательства и бесконечных колебаний. Написав его, он приглашал в кабинет к себе отдельно каждого из членов Центрального Комитета, знакомил их с текстом заявления и предлагал подписать его. Под заявлением подписалось большинство членов Центрального Комитета. На ближайшем заседании ЦК, если не ошибаюсь 4 ноября, оно было оглашено.
Это заявление обвиняло представителей меньшинства в том, что они «вели и ведут политику, явно направленную против основной линии нашей партии, деморализующую наши собственные ряды, поселяя колебания в тот момент, когда необходима величайшая твердость и неуклонность».
Далее заявление обвиняет тогдашнюю оппозицию в том, что она «намерена брать партийные учреждения измором, саботируя работу партии в такой момент, когда от ближайшего исхода этой работы зависит судьба партии, судьба революции». И, будучи глубоко уверенным в том, что партия единодушно поддержит свой Центральный Комитет, большинство членов Центрального Комитета в своем заявлении писало:
«...Партия должна решительно предложить представителям оппозиции перенести свою дезорганизаторскую работу за пределы нашей партийной организации. Иного исхода нет и быть не может».
В ответ на это оппозиция не нашла ничего лучшего, как снять с себя звание членов ЦК, и здесь Зиновьев и Каменев, подписавшие заявление о выходе из Центрального Комитета, уже после Октябрьского переворота проделали то же самое, что они сделали до Октября, выступив открыто перед лицом классового врага против решения Центрального Комитета нашей партии о вооруженном восстании от 10(23) октября того же года.
В октябрьские дни Ленин твердой рукой вел массы к победе, и одновременно он прибегал к самым чрезвычайным мерам против оппортунистов и дезорганизаторов в интересах единства партии и победы революции.
Известия. 1927. 6—7 ноября
Примечания:
1. В. И. Ленин пришел в Смольный вечером 24 октября (6 ноября). Ред
БУБНОВ АНДРЕЙ СЕРГЕЕВИЧ (1884—1938) — партийный и государственный деятель. Член партии с 1903 г. Партийную работу вел в Иваново-Вознесенске, Москве, Петербурге и в других городах; подвергался репрессиям царского правительства. Участвовал в подготовке и проведении Октябрьской социалистической революции: на 1 Всероссийском съезде Советов избран кандидатом в члены В ЦИК от большевистской фракции, делегат Седьмой (Апрельской) Всероссийской конференции и VI съезда РСДРП (б), на котором был избран членом ЦК партии, входил в Петроградский ВРК и Военно-революционный центр по руководству вооруженным восстанием, созданный ЦК партии. После II съезда Советов член ВЦИК. В дальнейшем — на военной, партийной и государственной работе. Необоснованно репрессирован. Реабилитирован посмертно.