Страница 8 из 8
Антиарутюнов: мелкопакостная ложь о великом человеке - Глава 7
- Информация о материале
- Виктор Штанько
- Родительская категория: Статьи
- Просмотров: 42801
Содержание материала
ГЛАВА 7
БОЛЬШЕВИКИ ВЫХОДЯТ ИЗ “ОКОПОВ”
Ничто так не заразительно, как заблуждение, поддерживаемое громкими именами.
Ж. Бюффон
Ж. Бюффон
Первая часть 7-й главы посвящена начавшему 26 июля (3 августа) свою работу VI-му съезду РСДРП(б). Здесь автор мусолит тему неявки Ленина на суд, не забывая отметить отсутствие поддержки даже в среде своих соратников. Всё это разбавлено упрёками в адрес большевистских идеологов по поводу многочисленных фальсификаций.
Ночью 26 июля (3 августа) в центре нарвского района [ 64 ], в рабочем клубе начал свою работу VI съезд РСДРП(б). Во всех изданиях периода правления большевиков и их последователей, начиная со школьных учебников и кончая многотомной историей КПСС, коммунистические историографы подчеркивали, что VI съезд РСДРП в условиях “контрреволюционного Временного правительства” якобы “вынужден был работать нелегально”. Вот что пишут в этой связи составители “Истории гражданской войны в СССР”: “Шпионы правительства, наемные и добровольные, рыскали по районам, вынюхивая, где собрались делегаты” 319. Публикуемые ниже материалы из газеты “Рабочий и Солдат” от 25 июля 1917 года начисто опровергают вымыслы большевистских идеологов.
Возможно эти материалы и опровергают «начисто», вот только судить об этом может только человек отыскавший их в арутюновском тексте. Другими словами, от комментариев по этому поводу я воздержусь.
На съезде был оглашен манифест к рабочим, солдатам и крестьянам. Вот как преподнесли читателю этот документ составители “Истории СССР”: “Манифест заканчивался словами: “Готовьтесь же к новым битвам, наши боевые товарищи! Стойко, мужественно и спокойно, не поддаваясь на провокации, копите силы, стройтесь в боевые колонны! Под знамя партии, пролетарии и солдаты! Под наше знамя, угнетенные деревни!” 342 А ведь манифест этими словами не заканчивался. Фальсификаторы опустили целых шесть (!) предложений, в их числе призывлозунг: “Да здравствует мировая рабочая революция!” 343. Наверно, боялись вызвать у сегодняшних читателей смех.
Своеобразное у Акима чувство юмора, если подобные лозунги вековой давности вызывают у него смех. К тому же, главного фальсификатора он определил (« Это прежде всего ближайший соратник и ученик Ленина — Свердлов»). Вряд ли Яков Михайлович задумывался о впечатлениях «сегодняшних читателей».
Теперь обращаю внимание на следующий текст автора:
В последний летний месяц 1917 года в стране углубляется социально-экономический и политический кризис. Развал на фронте, хаос в тылу, ослабление хозяйственных связей — все это говорило о приближающейся катастрофе. В тяжелейшем положении оказалось производство необходимых товаров, заметно сократилась добыча топлива, резкими скачками росли цены, ухудшались жизненные условия трудящихся. Особенно это проявлялось в столице, где ощущалась острая нехватка продовольствия. Рост дороговизны в официальных торговых предприятиях и взвинчивание цен на черных рынках ударили прежде всего по многочисленной массе людей, имеющих невысокие заработки, не говоря уже о тех, кто потерял работу из-за закрытия ряда предприятий. Поэтому росло недовольство масс.
Скажу сразу, я не верю, что этот абзац написал Арутюнов. Где мегазлодей Ленин с жалкой кучкой прихвостней – большевиков? Скорее всего, для написания этого текста Аким нанял «литературного негра».
Сложившаяся ситуация была на руку большевикам, и они активизировали свою деятельность…
Всю свою книгу (кроме одного абзаца) «историк» упорно доказывал, что эту ситуацию большевики своими руками и создали.
…Этому способствовали директивные указания Ленина(вот это уже «ближе к телу»), который, словно барометр, чутко реагировал на все изменения политической атмосферы. В те дни он писал: “Все признаки указывают на то, что ход событий продолжает идти самым ускоренным темпом, и страна приближается к следующей эпохе, когда большинство трудящихся вынуждено будет доверить свою судьбу революционному пролетариату. Революционный пролетариат возьмет власть, начнет социалистическую революцию, привлечет к ней — несмотря на все трудности и возможные зигзаги развития — пролетариев передовых стран, и победит и войну и капитализм” 344. Заметим, что Ленин призывает трудящихся доверить свою судьбу не большевикам, а “революционному пролетариату”, понимая, что слово “большевик” у многих вызывает откровенную неприязнь.
И тем не менее статья Ленина с удовлетворением была воспринята политиками и военными в Берлине. Они с нетерпением ждали часа, когда большевики осуществят государственный переворот в России, придут к власти и избавят их от изнурительной, уносящей жизнь многих людей и поглощающей большие материальные средства войны на восточном фронте.
Неужели для России эта война была менее изнурительна? Или людей меньше гибло? А может «большие материальные средства» не поглощались? Как-то получается, что русских людей Акиму не так жалко как немцев.
После VI съезда РСДРП(б), пользуясь попустительством властей, стали выходить газеты “Пролетарий” и “Солдат”. Большевики приняли участие в Государственном совещании, проходившем в Большом театре в Москве с 12 по 15 августа. Более того, в день открытия совещания большевистские ультра из Московского областного бюро спровоцировали массовую забастовку, парализовав транспорт, электростанцию, общепит и другие учреждения.
Арутюнов садится на любимую лошадку, - «большевистские ультра» парализовали миллионный город.
Ободренный стачкой в Москве, Ленин пишет: “Именно Москва теперь, после Московского совещания, после забастовки, после 3 5 июля, приобретает или может приобрести значение центра. В этом громадном пролетарском центре, который больше Петрограда, вполне возможно нарастание движения типа 3 — 5 июля. Тогда в Питере задача была: придать мирный и организованный характер. Это был лозунг. Теперь в Москве задача стоит совсем иная; старый лозунг был бы архиневерен. Теперь задача была бы взять власть самим и объявить себя правительством во имя мира, земли — крестьянам, созыва Учредительного собрания в срок по согласованию с крестьянами на местах и т.д. Весьма возможно, что на почве безработицы, голода, железнодорожной стачки, разрухи и т.п. подобное движение в Москве вспыхнет... Теперь в Москве, если вспыхнет стихийное движение, лозунг должен быть именно взятие власти” 345.
Ленин откровенно подстрекает рабочих Москвы к вооруженному мятежу. По его указанию члены Военной организации ведут агитационную работу среди солдат против войны, что не замедлило сказаться на положении русской армии, особенно в Прибалтике, где 21 августа немцы, можно сказать, без боя заняли Ригу. 12-я армия беспорядочно отступала, подступы к Петрограду были открыты, а ленинцы продолжали призывать к действиям, ведущим к поражению России.
Аким уже в седле: стоило Ленину дать указание об усилении агитационной работы, - и фронты незамедлительно «посыпались».
В “Листке по поводу взятия Риги” Ульянов выдвигает лозунг, направленный на дальнейшее разложение русской армии и дезорганизацию управления государством: “Долой войну! Долой правительство Керенского, меньшевиков и эсеров, обманывающее народ, затягивающее войну, защищающее грабительские интересы капиталистов, оттягивающее выборы в Учредительное собрание!” 346.
Вот такой демагогический лозунг был брошен Лениным, рассчитанный на политическую незрелость рабочих и солдат
Ленин прекрасно понимал, что победа над Германией приведет к усилению Российского государства, а проводимые экономические реформы коренным образом изменят условия жизни трудящихся и тем самым похоронят его бредовые идеи о переходе “в светлое коммунистическое будущее” через социалистическую революцию. Обладая аналитическим умом и трезво считаясь с реалиями, Ленин был убежден, что осуществить государственный переворот возможно только в ослабевшей России. И тут его позиция полностью совпадала с позицией германских военно-политических кругов. В своих планах захвата власти Ленин опирался на материальную и моральную поддержку правительства кайзеровской Германии
О каких улучшающих условия жизни реформах ведёт речь Арутюнов? Ещё раз убеждаюсь в существовании «литературного негра». Сомневающиеся пусть перечитают выделенный абзац в начале главы.
В этом месте, чтобы окончательно добить сомневающихся, Аким разместил две фотографии. Первая – «Под влиянием большевистской пропаганды солдаты бегут с фронта по домам», вторая – «Бегство с фронта. Лето 1917 г.». Мне кажется, что больше подходят такие названия: 1) «Люди сидят на крышах вагонов» и 2) «Люди с ружьями сидят на открытой железнодорожной платформе. Лето».
Попытка устроителей Государственного совещания консолидировать общественно-политические силы, выработать программу вывода страны из кризиса, восстановить порядок в тылу и на фронте, а также принять предупредительные меры против нового большевистского мятежа желаемых результатов не дала.
В этой связи следует рассмотреть позицию двух крупных политических группировок. Одну из них возглавлял внешне патриотически настроенный, энергичный 36-летний премьер-министр А.Ф.Керенский. Во главе другой, после июльских событий, встал Верховный Главнокомандующий, поддерживаемый общественно-политическими кругами, недовольными внешней и внутренней политикой Временного правительства, — генерал Л.Г. Корнилов 350.
Первоначально во взглядах этих людей прослеживалось известное сходство, хотя у каждого была своя задача. Керенский, как опытный юрист и искушённый в политике человек, рассчитывал в кризисной ситуации с помощью Корнилова навести в тылу и на фронте жестокий порядок и тем самым поправить свою репутацию. В то же время он опасался, что широкие полномочия генерала могут привести к усилению последнего. И тем не менее они шли на взаимные уступки. Так, например, приказ Керенского от 9 июля, дающий всем командирам право открывать огонь по самовольно отступающим войскам, фактически узаконивал приказ Корнилова о применении артиллерии и пулеметов против частей, покидавших свои боевые позиции без распоряжения командиров 351. В то же время и Корнилов проявлял по отношению к Керенскому известную “лояльность”. Однако стоит вспомнить, что 16 июля, на совещании в ставке, многие генералы и офицеры выступали против введения института комиссаров и солдатских комитетов, которые, по их мнению, подрывали авторитет командиров, сковывали их инициативу, снижали дисциплину и боевую мощь армии. Выступивший генерал А.А. Брусилов (если верить Арутюнову – предатель) прямо сказал, что “затруднения, испытанные Временным правительством в Петрограде, все бедствия России имеют одну причину — отсутствие у нас армии” 352. Между тем, зная позицию Керенского, Корнилов (если верить Арутюнову - герой России), напротив, предлагал усилить их роль 353.
Здесь можно вспомнить о событиях 1905 года. Тогда революция потерпела поражение во многом потому, что армия осталась верной правительству и не поддержала восставших. В 1917 году картина будет уже другая. Даже если принять абсолютно шизофреническую точку зрения Арутюнова и поверить, что на стороне Ленина выступали только немцы, финны, китайцы, наркоманы, пьяницы, дебоширы, тунеядцы и т.п., - всё равно, факт остаётся фактом, и Временное правительство закончило своё существование тем, что Керенский отправился искать хотя бы одну верную себе часть.
Армия была РАЗВАЛЕНА, и сделало это именно Временное правительство вместе с Советом, в котором в то время большевики не играли ведущей роли. В первую очередь я имею ввиду знаменитый приказ №1, положивший начало уничтожению в армии дисциплины. В это дело и г-н Корнилов вложил свой внушительный кирпич, который г-н Арутюнов пометил номером 353.
Снова обращусь к свидетельству современника: «Временное правительство не оградило армию от него (Приказа №1). Его министр юстиции Керенский был причастен к приказу как товарищ председатели Совета депутатов. Распоряжением правительственной же власти Приказ №1 был передан во все армии по прямому проводу из Главного управления Генерального штаба. Изданный вслед за тем Приказ №2, разъяснявший первый приказ, был уже подписан председателем военной комиссии Временного Комитета Думы генералом Потаповым». (А.Спиридович «Большевизм…»).
Однако с назначением Корнилова на должность Верховного Главнокомандующего конфликтная ситуация обострилась. Новый Верховный выставил правительству ряд требований: введение смертной казни на фронте; учреждение особых полевых судов; значительное расширение прав Верховного Главнокомандующего в кадровых вопросах; самостоятельность и свобода действий; передача под его юрисдикцию Петроградского военного округа. Особую тревогу вызывала у Корнилова политическая обстановка. Еще будучи командующим Юго-Западным фронтом, в беседе со своим начальником штаба — генералом А.С. Лукомским — он сказал: “Пора немецких ставленников и шпионов во главе с Лениным повесить, а Совет рабочих и солдатских депутатов разогнать, да разогнать так, чтобы он нигде и не собрался” 354, и при этом подчеркнул, что “против Временного правительства я не собираюсь выступать” 355.
Замечательная цитата! Чувствуется, что эти слова бальзамом пролились на «профессионального учёного». В одной из глав посвящённых Гражданской войне, у читателя будет возможность ещё раз убедиться, что расстрел без суда самих большевиков, Арутюнов преступлением не считает. Туда и дорога краснопузым сволочам!
Корнилова раздражала нетвердая и непоследовательная позиция Керенского, его постоянная зависимость от Советов, лавирование между различными общественно-политическими силами.
По-своему изобразил в своем дневнике отношения между Керенским и Корниловым тогдашний английский посол:
“… Керенский не может рассчитывать на восстановление военной мощи без Корнилова, который представляет собой единственного человека, способного взять в свои руки армию. В то же время Корнилов не может обойтись без Керенского, который, несмотря на свою убывающую популярность, представляет собой человека, который с наилучшим успехом может говорить с массами и заставить их согласиться с энергичными мерами, которые должны быть проведены в тылу, если армии придется проделать четвертую зимнюю кампанию” 358.
В высказываниях посла есть доля истины, однако он не допускал мысли, что в критический момент одна из сторон может пойти на измену. Забегая вперед, отметим, что на путь измены стал Керенский. Опасаясь чрезмерного усиления и возвышения Корнилова, Керенский из двух зол выбирает “меньшее”: в отчаянии он бросается в объятия Советов и большевиков.
К третьей декаде августа дипломатическая и психологическая борьба между Керенским и Корниловым достигла кульминации. 19 августа Верховный направил телеграмму Керенскому, в которой вновь поднял вопрос о подчинении ему войск Петроградского гарнизона. В ответ Керенский направил в Ставку Б. Савинкова 359, чтобы тот уговорил Корнилова взять под свою юрисдикцию Петроградский военный округ, но... без войск.
Разгадав игру Керенского, Корнилов тем не менее согласился с поставленным условием, сделав, однако, соответствующие выводы. 23 августа состоялась беседа между Корниловым и Савинковым, во время которой главнокомандующий откровенно заявил, что “стать на путь твердой власти Временное правительство не в силах... За каждый шаг на этом пути приходится расплачиваться частью отечественной территории” 360. На следующий день Корнилов дал указание командиру 3-го корпуса, генералу Крымову, приступить к выступлению на Петроград. 25 августа в штабе Крымова был составлен проект приказа. В соответствии с ним столица, весь Петроградский военный округ, Кронштадт и Финляндия объявлялись на осадном положении с установлением комендантского часа. Приказ предписывал закрыть все торговые предприятия (исключая аптеки и продовольственные магазины), запрещал стачки и сходки, устанавливал строгую цензуру печати, обязывал всех жителей сдать имеющееся оружие и предупреждал, что по отношению к нарушителям будут применены расстрелы 361. Были предприняты меры, ограничивающие подпольную деятельность Ленина. Так, 26 августа начальник Петроградского почтово-телеграфного округа издал секретный циркуляр, обязывающий начальников почтово-телеграфных учреждений Петроградского округа изымать корреспонденцию Ленина и на его имя по статье 51, 100 и 108 уголовного положения России 362.
Может быть зря «забежал вперёд» Аким Арутюнов?
Задача:
Есть два человека, первый – премьер-министр (начальник), второй – верховный главнокомандующий (подчинённый). Друг – другу они не нравятся, но терпят. Далее: второй, раздражённый позицией первого, выставляет ряд требований (самостоятельность, свобода действий и т.п.). Первый - часть его требований выполняет. Второй - раздражается ещё больше и ведёт на столицу своей страны войска. Дополнительная вводная: всё это происходит в условиях войны с другим государством. Вопрос: кто из них встал на путь измены?
Последующие события происходили с необычной быстротой. 25 августа, выполняя распоряжение Корнилова, часть войск Северного флота и главные силы 3-го корпуса двинулись к Петрограду. Одновременно Корнилов отправил Савинкову телеграмму: “Корпус сосредоточится в окрестностях Петрограда к вечеру двадцать восьмого августа. Я прошу объявить Петроград на военном положении двадцать девятого августа” 363. Незамедлительно последовала ответная реакция премьера. Ночью Керенский прервал заседание Кабинета министров и сообщил о государственной измене генерала Корнилова. Указав на чрезвычайную обстановку, он обратился к членам правительства с просьбой предоставить ему неограниченную власть. Большинство министров поддержало главу правительства. Рано утром, 27 августа, Керенский отправил Корнилову телеграмму, в которой содержался краткий приказ сдать свои обязанности начальнику штаба генералу Лукомскому и срочно прибыть в Петроград. Телеграмма попала к Лукомскому, который тут же ответил: “Остановить начавшееся с вашего же одобрения дело невозможно... Ради спасения России Вам необходимо идти с генералом Корниловым... Смещение генерала Корнилова поведет за собой ужасы, которых Россия еще не переживала... Не считаю возможным принимать должность от генерала Корнилова” 364. Сообщение Керенского о “государственной измене” Корнилова быстро облетело Петроград и дошло до провинции, где население в основном поддерживало Временное правительство. Широкие слои российского общества не имели объективной информации о положении в стране, поэтому “измена”, естественно, вызвала у них негативную реакцию. Что же касается истинных целей Корнилова, то они со всей откровенностью изложены в его телеграмме:
“Телеграмма Министра Председателя за № 4163 во всей своей первой части является сплошной ложью: не я посылал члена Государственной Думы Владимира Львова к. Временному Правительству, а он приехал ко мне как посланец Министра Председателя. Тому свидетель член Государственной Думы Алексей Аладьин. Таким образом свершилась великая провокация, которая ставит на карту судьбу Отечества. Русские люди! Великая Родина наша умирает. Близок час кончины. Вынужденный выступить открыто — я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное Правительство, под давлением большевистского большинства советов, действует в полном согласии с планами германского генерального штаба и, одновременно с предстоящей высадкой вражеских сил на Рижском побережье, убивает армию и потрясает страну внутри.Тяжелое сознание неминуемой гибели страны повелевает мне в эти грозные минуты призвать всех русских людей к спасению умирающей Родины. Все, у кого бьется в груди русское сердце, все, кто верит в Бога, — в храмы, молите Господа Бога об явлении величайшего чуда, спасения родимой земли.Я, генерал Корнилов, — сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что мне лично ничего не надо, кроме сохранения Великой России, и клянусь довести народ — путем победы над врагом, до Учредительного Собрания, на котором Он Сам решит свои судьбы и выберет уклад своей Государственной жизни.Предать же Россию в руки ее исконного врага — германского племени и сделать Русский народ рабами немцев, — я не в силах и предпочитаю умереть на поле чести и брани, чтобы не видеть позора и срама Русской земли.Русский народ, в твоих руках жизнь твоей Родины!27 августа 1917г. Генерал Корнилов” 365.
Вполне возможно, что Корнилов искренне верил в то, что он действует на благо своей страны. Вопрос в том, каков был результат его действий. Дело не только в том, что он повёл войска против того правительства, которому присягал, но и в том, что он не сумел выполнить задуманное. В итоге регулярная армия потерпела поражение. Пусть даже это не выражалось в цифрах потерь, занятых территориях и т.п. Главное то, что народ (желающие могут написать «чернь», «быдло» и т.п.) оказался СИЛЬНЕЕ армии. Та же Красная гвардия почувствовала себя реальной силой, ведь именно во время Корниловского мятежа правительство «вооружило» рабочих. Естественно, они чувствовали себя победителями. Так же естественно, что огромный политический выигрыш получили большевики. Именно после описываемых событий из тюрем начали выпускать руководителей «обезглавленной» ранее партии. Показательно как на эти события прореагировало крестьянство: если в августе в России отмечено более 400-450 случаев самозахвата земли крестьянами, то в сентябре - от 900 до 1000. Я уже не говорю о том, как поражение Корнилова сказалось на самой армии. Поток вооружённых дезертиров хлынул в глубь государства. Не надо обладать особой фантазией, чтобы представить, как повлияло на ситуацию появление в родных деревнях вооружённых людей, которым «никто не указ».
«Провал Корнилова привёл к стремительному нарастанию хаоса в стране». Не помню, откуда цитата, да это и не важно.
Трудно согласиться с Корниловым, что в Советах преобладали большевики, равно как нельзя согласиться с тем, что Временное правительство “действует в полном согласии с планами германского генерального штаба”. Но то, что оно было не в состоянии управлять страной и не могло пресечь подрывную деятельность большевиков, не вызывает сомнения. Корнилов располагал и сведениями о предпринимаемых Временным правительством шагах по заключению с Германией сепаратного мира, что не могло не насторожить его.
Корнилов «насторожился». Вот только дело в том, что если законное правительство страны даст распоряжение своему главнокомандующему, - заключить мир (даже сепаратный), он обязан подчиниться или подать в отставку. Иначе он становится изменником. А «насторожился» он или нет – дело десятое.
В своих действиях против Корнилова российский премьер безусловно рассчитывал на поддержку ЦИК и Исполкома Всероссийского Совета Крестьянских депутатов. На совместном (закрытом) пленарном заседании ЦИК и ИВСКД, проходившем в ночь на 28 августа, после продолжительных острых дискуссий по вопросу о власти была принята резолюция о полной поддержке Керенского, предоставлением ему права выбирать любую форму правления, но при условии, что но вое правительство возглавит решительную борьбу с корниловским выступлением. Следует заметить, что эта резолюция была поддержана большевиками.
В связи с выступлением Корнилова, Ленин пишет письмо в Центральный Комитет РСДРП, в котором говорит о необходимости пересмотра тактики политической борьбы: “По моему убеждению, в беспринципность впадают те, кто (подобно Володарскому) скатывается до оборончества или (подобно другим большевикам) до блока с эсерами, до поддержки Временного правительства... И поддерживать правительство Керенского мы даже теперь не должны. Это беспринципность. Спросят: неужели не биться против Корнилова? Конечно, да! Но это не одно и то же; тут есть грань; ее переходят иные большевики, впадая в “соглашательство”, давая увлечь себя потоку событий. Мы будем воевать, мы воюем с Корниловым, как и войска Керенского, но мы не поддерживаем Керенского, а разоблачаем его слабость... Это разница довольно тонкая, но архисущественная и забывать ее нельзя” 366.
Но зачем же создавать видимость, что большевики не поддерживают Керенского? Ведь и слепой заметит, что они совместно с Временным правительством и Советами участвуют в борьбе против Корнилова. А вот зачем: активно включаясь в борьбу с командованием Ставки — силой, способной организовать отпор германской армии и остановить хаос в стране (буквально накануне мятежа немцы захватили Ригу), большевики оказывали прямую услугу немцам. Но главное для них было — исключить из дальнейшей политической борьбы Корнилова [ 66 ] и тем самым расчистить себе путь к власти, оставшись один на один с правительством Керенского. В этом заключался их тактический расчет. Большевики заявили о своей готовности заключить с Керенским военный союз “для борьбы с контрреволюцией” 367, вошли в состав созданного по инициативе ЦИК и ИВСКД Комитета народной борьбы; активно включились в агитационную работу.
Должен заметить, что смещение генерала Корнилова было ложно мотивировано. Созданная вскоре после отстранения Корнилова от должности Чрезвычайная комиссия расследовала его действия и не нашла в них измены Родине. Думается, что имеются все основания считать Л.Г. Корнилова национальным героем.
Может, кто не знает, но в то время многие называли «национального героя» «первым тюремщиком царской семьи», ведь именно Л.Г.Корнилов арестовал царицу и детей Николая II.
После завершения работы VI съезда большевики активизировали свою агитационную деятельность в кампании по выборам в Петроградскую Городскую думу, которые были назначены на 20 августа. Большевистские газеты и предвыборные листовки в те дни широко распространялись на заводских митингах и собраниях, в жилых пролетарских кварталах, расклеивались по всему городу. В них содержался призыв голосовать за большевиков как за истинных защитников трудящихся, продолжателей дела революции. Газета “Пролетарий”, в частности, писала, что “только наша партия добивается полного переложения налогового бремени с плеч неимущей бедноты на плечи богатых классов” 369.
В день выборов газета “Пролетарий” опубликовала пространное воззвание к избирателям. Его автор (Сталин), в частности, писал: “Перед вами... партия народной свободы (кадетов). Эта партия защищает интересы помещиков и капиталистов. Это она, партия кадетов, требовала еще в начале июня немедленного наступления на фронте... добивалась торжества контрреволюции... Голосовать за партию Милюкова — это значит предать себя, своих жен, детей, своих братьев в тылу и на фронте... Меньшевики и эсеры защищают интересы обеспеченных хозяйчиков города и деревни... Голосовать за эти партии — значит голосовать за союз с контрреволюцией против рабочих и беднейших крестьян... Это значит голосовать за утверждение арестов в тылу и смертной казни на фронте” 371. Вот так размышлял прилежный ученик Ленина Иосиф Сталин.
Должен заметить, что итоги выборов принесли большевикам определенный успех. Они получили 183624 голоса, закрепив за собой 67 мест в Думе. Правда, есть основание считать, что в дело были вновь пущены все те же немецкие деньги.
Где эти основания!!! Какое убожество мысли, в конце то концов.
Ведь известно, что 3-4 июля большевики вытащили на улицы рабочих, солдат и матросов путем подкупа.
Выше Аким успешно доказал это скобочками: «(на немецкие деньги!)».
И еще одно обстоятельство. Если учесть, что в Петрограде насчитывалось более 40000 членов партии (сведения VI съезда РСДРП(б)), то получается, что избирателями большевиков, в основном, были они сами и члены их семей.
Неужели Аким всерьёз думает, что написал что-то дельное? Просто попробовал бы применить этот же математический метод для цифр, которые он привёл абзацем ниже. Или у эсеров, кадетов и меньшевиков отсутствовали «члены»?
Как ни склонял Ленин эсеров, последние все-таки набрали больше всех голосов (205659), что дало им 75 мест в Думе. За кадетов проголосовало 114483 избирателя (42 места); 23552 избирателя отдали свои голоса меньшевикам, что позволило им получить 8 мест. Как видно из итогов выборов в Городскую думу, большевики заметно оправились после июльского поражения и развернули активную политическую деятельность. Более того, участием в ликвидации корниловского выступления они укрепили свои боевые порядки, добившись (не без помощи ЦИК и Временного правительства) освобождения почти всех участников мятежа. Этому способствовали солдатские собрания, на которых выдвигался ряд политических требований. Так, солдаты 2-го пулеметного полка, в частности, заявили: “Мы требуем немедленного освобождения товарищей, арестованных 3—5 июля, заменив их (в тюрьме) заговорщиками, как, например: Гучковым, Пуришкевичем и контрреволюционным офицерством” 372.
Не трудно понять, каким образом появлялись подобного рода требования. Современник событий 1917 года, бывший преподаватель Московской гимназии имени Н.П. Хвостовой Г.А. Новицкий (позднее профессор МГУ) рассказывал мне, что стоило какому-нибудь большевистскому агитатору в солдатской шинели крикнуть “Братва!”, как серая, безграмотная толпа, разинув рты, слушала оратора и после нескольких слов, с пафосом сказанных им, бездумно выкрикивала “Правильно!”.
Как же Арутюнов (вместе с Новицким) ненавидит собственный народ! Ведь в этой « безграмотной толпе» могли находиться и их предки. Пусть Аким попробует сейчас выйти и прокричать «братве» что-нибудь «с пафосом». Скорее всего, он рано или поздно получит в «дыню» и дело с концом. Человек пишет «не трудно понять», при этом, не утруждая себя подумать над тем, о чём говорит. Ведь не за проведение же гей-парадов «с пафосом» агитировал «большевик в солдатской шинели». Что надо было сказать агитатору, чтобы, пусть даже безграмотный человек, «разинув рот» выкрикнул «Правильно!»? Люди хотели услышать о наболевшем, народ устал от войны, крестьянам нужна была земля… Если Аким не хочет понять проблемы волнующие простого человека, то эпитет «бездумный» надо обратить к нему самому и г-ну Новицкому (позднее профессору).
Известную активность в своем освобождении из-под стражи проявили и сами арестованные, которые заявили о готовности включиться в борьбу против Корнилова. Их требование было поддержано Комитетом народной борьбы. Со 2 по 19 сентября из “Крестов”, гауптвахт и других мест заключения были освобождены Троцкий, Каменев Коллонтай, Раскольников, Луначарский, Антонов-Овсеенко, Крыленко, Дыбенко, Тер-Арутюнянц, Дашкевич и другие большевистские лидеры и члены Военной организации ЦК РСДРП. Правда, за Троцкого Петроградскому совету профсоюзов пришлось уплатить денежный залог 373. Так во всяком случае записано в коммунистических изданиях Но откуда у бедного российского профсоюза такие деньги? Мне думается, что залог был внесен за счет щедрых немецких субсидий большевикам.
Денежные поступления, в частности, в банковскую контору Фюрстенберга, наверное, о многом говорят.
Документ № 16“Берлин, 25 августа 1917 г. Господину Ольбергу.Ваше желание вполне совпадает с намерением партии. По соглашению с известными Вам лицами, в Ваше распоряжение, через Hia-Bank, на контору Фюрстенберга переводится 150000 крон. Просим осведомлять “Форферте” о всем, что пишет в духе времени газета.С товарищеским приветом Шейдеман” “ 374
О чём, «о многом»? Шейдеман – немецкий социал-демократ, кто такой Ольберг, я не знаю, а Арутюнов до объяснений не опускается. Может Акиму «многое говорит» факт того, что 150 000 крон были переведены через банковскую контору Фюрстенберга-Ганецкого? Лично мне кажется, что банковские конторы именно для денежных операций и существуют. Но, конечно, у Арутюнова может быть и своё мнение на этот счёт. Что же касается собственно документа №16, то это старая-добрая Сводка Российской контрразведки (РЦХИДНИ. Ф. 4. Оп. 3. Д. 52. Л. 6.).
Всего из заключения были выпущены более 140 известных и активных большевиков. Это был политический просчет Временного правительства и лично Керенского.
Скорее уж - лично Корнилова.
Так или иначе, но большевики при явном попустительстве Временного правительства и лично Керенского стали наращивать свои ряды и активизировать действия.
Однако полностью восстановить свои силы большевикам пока еще не удавалось, и, думается, рассчитывать на это, во всяком случае в столице, они вряд ли могли. Это понимали многие их лидеры. Хорошо понимал это и сам Ленин. И тем не менее, разобравшись с расстановкой политических сил в стране, а также проанализировав взгляды умеренных, он занялся поиском новых реальных сил, на которые можно было бы опереться в решающей схватке с правительством Керенского. Пройдет немного времени, и он найдет эти, столь нужные для государственного переворота, силы. Что же касается материальных средств, то их у Ленина, как выясняется, было предостаточно.
Продолжение книги на этом сайте под тем же названием с добавлением (окончание)
ГЛАВА 7
БОЛЬШЕВИКИ ВЫХОДЯТ ИЗ “ОКОПОВ”
Ничто так не заразительно, как заблуждение, поддерживаемое громкими именами.
Ж. Бюффон
Ж. Бюффон
Первая часть 7-й главы посвящена начавшему 26 июля (3 августа) свою работу VI-му съезду РСДРП(б). Здесь автор мусолит тему неявки Ленина на суд, не забывая отметить отсутствие поддержки даже в среде своих соратников. Всё это разбавлено упрёками в адрес большевистских идеологов по поводу многочисленных фальсификаций.
Ночью 26 июля (3 августа) в центре нарвского района [ 64 ], в рабочем клубе начал свою работу VI съезд РСДРП(б). Во всех изданиях периода правления большевиков и их последователей, начиная со школьных учебников и кончая многотомной историей КПСС, коммунистические историографы подчеркивали, что VI съезд РСДРП в условиях “контрреволюционного Временного правительства” якобы “вынужден был работать нелегально”. Вот что пишут в этой связи составители “Истории гражданской войны в СССР”: “Шпионы правительства, наемные и добровольные, рыскали по районам, вынюхивая, где собрались делегаты” 319. Публикуемые ниже материалы из газеты “Рабочий и Солдат” от 25 июля 1917 года начисто опровергают вымыслы большевистских идеологов.
Возможно эти материалы и опровергают «начисто», вот только судить об этом может только человек отыскавший их в арутюновском тексте. Другими словами, от комментариев по этому поводу я воздержусь.
На съезде был оглашен манифест к рабочим, солдатам и крестьянам. Вот как преподнесли читателю этот документ составители “Истории СССР”: “Манифест заканчивался словами: “Готовьтесь же к новым битвам, наши боевые товарищи! Стойко, мужественно и спокойно, не поддаваясь на провокации, копите силы, стройтесь в боевые колонны! Под знамя партии, пролетарии и солдаты! Под наше знамя, угнетенные деревни!” 342 А ведь манифест этими словами не заканчивался. Фальсификаторы опустили целых шесть (!) предложений, в их числе призывлозунг: “Да здравствует мировая рабочая революция!” 343. Наверно, боялись вызвать у сегодняшних читателей смех.
Своеобразное у Акима чувство юмора, если подобные лозунги вековой давности вызывают у него смех. К тому же, главного фальсификатора он определил (« Это прежде всего ближайший соратник и ученик Ленина — Свердлов»). Вряд ли Яков Михайлович задумывался о впечатлениях «сегодняшних читателей».
Теперь обращаю внимание на следующий текст автора:
В последний летний месяц 1917 года в стране углубляется социально-экономический и политический кризис. Развал на фронте, хаос в тылу, ослабление хозяйственных связей — все это говорило о приближающейся катастрофе. В тяжелейшем положении оказалось производство необходимых товаров, заметно сократилась добыча топлива, резкими скачками росли цены, ухудшались жизненные условия трудящихся. Особенно это проявлялось в столице, где ощущалась острая нехватка продовольствия. Рост дороговизны в официальных торговых предприятиях и взвинчивание цен на черных рынках ударили прежде всего по многочисленной массе людей, имеющих невысокие заработки, не говоря уже о тех, кто потерял работу из-за закрытия ряда предприятий. Поэтому росло недовольство масс.
Скажу сразу, я не верю, что этот абзац написал Арутюнов. Где мегазлодей Ленин с жалкой кучкой прихвостней – большевиков? Скорее всего, для написания этого текста Аким нанял «литературного негра».
Сложившаяся ситуация была на руку большевикам, и они активизировали свою деятельность…
Всю свою книгу (кроме одного абзаца) «историк» упорно доказывал, что эту ситуацию большевики своими руками и создали.
…Этому способствовали директивные указания Ленина(вот это уже «ближе к телу»), который, словно барометр, чутко реагировал на все изменения политической атмосферы. В те дни он писал: “Все признаки указывают на то, что ход событий продолжает идти самым ускоренным темпом, и страна приближается к следующей эпохе, когда большинство трудящихся вынуждено будет доверить свою судьбу революционному пролетариату. Революционный пролетариат возьмет власть, начнет социалистическую революцию, привлечет к ней — несмотря на все трудности и возможные зигзаги развития — пролетариев передовых стран, и победит и войну и капитализм” 344. Заметим, что Ленин призывает трудящихся доверить свою судьбу не большевикам, а “революционному пролетариату”, понимая, что слово “большевик” у многих вызывает откровенную неприязнь.
И тем не менее статья Ленина с удовлетворением была воспринята политиками и военными в Берлине. Они с нетерпением ждали часа, когда большевики осуществят государственный переворот в России, придут к власти и избавят их от изнурительной, уносящей жизнь многих людей и поглощающей большие материальные средства войны на восточном фронте.
Неужели для России эта война была менее изнурительна? Или людей меньше гибло? А может «большие материальные средства» не поглощались? Как-то получается, что русских людей Акиму не так жалко как немцев.
После VI съезда РСДРП(б), пользуясь попустительством властей, стали выходить газеты “Пролетарий” и “Солдат”. Большевики приняли участие в Государственном совещании, проходившем в Большом театре в Москве с 12 по 15 августа. Более того, в день открытия совещания большевистские ультра из Московского областного бюро спровоцировали массовую забастовку, парализовав транспорт, электростанцию, общепит и другие учреждения.
Арутюнов садится на любимую лошадку, - «большевистские ультра» парализовали миллионный город.
Ободренный стачкой в Москве, Ленин пишет: “Именно Москва теперь, после Московского совещания, после забастовки, после 3 5 июля, приобретает или может приобрести значение центра. В этом громадном пролетарском центре, который больше Петрограда, вполне возможно нарастание движения типа 3 — 5 июля. Тогда в Питере задача была: придать мирный и организованный характер. Это был лозунг. Теперь в Москве задача стоит совсем иная; старый лозунг был бы архиневерен. Теперь задача была бы взять власть самим и объявить себя правительством во имя мира, земли — крестьянам, созыва Учредительного собрания в срок по согласованию с крестьянами на местах и т.д. Весьма возможно, что на почве безработицы, голода, железнодорожной стачки, разрухи и т.п. подобное движение в Москве вспыхнет... Теперь в Москве, если вспыхнет стихийное движение, лозунг должен быть именно взятие власти” 345.
Ленин откровенно подстрекает рабочих Москвы к вооруженному мятежу. По его указанию члены Военной организации ведут агитационную работу среди солдат против войны, что не замедлило сказаться на положении русской армии, особенно в Прибалтике, где 21 августа немцы, можно сказать, без боя заняли Ригу. 12-я армия беспорядочно отступала, подступы к Петрограду были открыты, а ленинцы продолжали призывать к действиям, ведущим к поражению России.
Аким уже в седле: стоило Ленину дать указание об усилении агитационной работы, - и фронты незамедлительно «посыпались».
В “Листке по поводу взятия Риги” Ульянов выдвигает лозунг, направленный на дальнейшее разложение русской армии и дезорганизацию управления государством: “Долой войну! Долой правительство Керенского, меньшевиков и эсеров, обманывающее народ, затягивающее войну, защищающее грабительские интересы капиталистов, оттягивающее выборы в Учредительное собрание!” 346.
Вот такой демагогический лозунг был брошен Лениным, рассчитанный на политическую незрелость рабочих и солдат
Ленин прекрасно понимал, что победа над Германией приведет к усилению Российского государства, а проводимые экономические реформы коренным образом изменят условия жизни трудящихся и тем самым похоронят его бредовые идеи о переходе “в светлое коммунистическое будущее” через социалистическую революцию. Обладая аналитическим умом и трезво считаясь с реалиями, Ленин был убежден, что осуществить государственный переворот возможно только в ослабевшей России. И тут его позиция полностью совпадала с позицией германских военно-политических кругов. В своих планах захвата власти Ленин опирался на материальную и моральную поддержку правительства кайзеровской Германии
О каких улучшающих условия жизни реформах ведёт речь Арутюнов? Ещё раз убеждаюсь в существовании «литературного негра». Сомневающиеся пусть перечитают выделенный абзац в начале главы.
В этом месте, чтобы окончательно добить сомневающихся, Аким разместил две фотографии. Первая – «Под влиянием большевистской пропаганды солдаты бегут с фронта по домам», вторая – «Бегство с фронта. Лето 1917 г.». Мне кажется, что больше подходят такие названия: 1) «Люди сидят на крышах вагонов» и 2) «Люди с ружьями сидят на открытой железнодорожной платформе. Лето».
Попытка устроителей Государственного совещания консолидировать общественно-политические силы, выработать программу вывода страны из кризиса, восстановить порядок в тылу и на фронте, а также принять предупредительные меры против нового большевистского мятежа желаемых результатов не дала.
В этой связи следует рассмотреть позицию двух крупных политических группировок. Одну из них возглавлял внешне патриотически настроенный, энергичный 36-летний премьер-министр А.Ф.Керенский. Во главе другой, после июльских событий, встал Верховный Главнокомандующий, поддерживаемый общественно-политическими кругами, недовольными внешней и внутренней политикой Временного правительства, — генерал Л.Г. Корнилов 350.
Первоначально во взглядах этих людей прослеживалось известное сходство, хотя у каждого была своя задача. Керенский, как опытный юрист и искушённый в политике человек, рассчитывал в кризисной ситуации с помощью Корнилова навести в тылу и на фронте жестокий порядок и тем самым поправить свою репутацию. В то же время он опасался, что широкие полномочия генерала могут привести к усилению последнего. И тем не менее они шли на взаимные уступки. Так, например, приказ Керенского от 9 июля, дающий всем командирам право открывать огонь по самовольно отступающим войскам, фактически узаконивал приказ Корнилова о применении артиллерии и пулеметов против частей, покидавших свои боевые позиции без распоряжения командиров 351. В то же время и Корнилов проявлял по отношению к Керенскому известную “лояльность”. Однако стоит вспомнить, что 16 июля, на совещании в ставке, многие генералы и офицеры выступали против введения института комиссаров и солдатских комитетов, которые, по их мнению, подрывали авторитет командиров, сковывали их инициативу, снижали дисциплину и боевую мощь армии. Выступивший генерал А.А. Брусилов (если верить Арутюнову – предатель) прямо сказал, что “затруднения, испытанные Временным правительством в Петрограде, все бедствия России имеют одну причину — отсутствие у нас армии” 352. Между тем, зная позицию Керенского, Корнилов (если верить Арутюнову - герой России), напротив, предлагал усилить их роль 353.
Здесь можно вспомнить о событиях 1905 года. Тогда революция потерпела поражение во многом потому, что армия осталась верной правительству и не поддержала восставших. В 1917 году картина будет уже другая. Даже если принять абсолютно шизофреническую точку зрения Арутюнова и поверить, что на стороне Ленина выступали только немцы, финны, китайцы, наркоманы, пьяницы, дебоширы, тунеядцы и т.п., - всё равно, факт остаётся фактом, и Временное правительство закончило своё существование тем, что Керенский отправился искать хотя бы одну верную себе часть.
Армия была РАЗВАЛЕНА, и сделало это именно Временное правительство вместе с Советом, в котором в то время большевики не играли ведущей роли. В первую очередь я имею ввиду знаменитый приказ №1, положивший начало уничтожению в армии дисциплины. В это дело и г-н Корнилов вложил свой внушительный кирпич, который г-н Арутюнов пометил номером 353.
Снова обращусь к свидетельству современника: «Временное правительство не оградило армию от него (Приказа №1). Его министр юстиции Керенский был причастен к приказу как товарищ председатели Совета депутатов. Распоряжением правительственной же власти Приказ №1 был передан во все армии по прямому проводу из Главного управления Генерального штаба. Изданный вслед за тем Приказ №2, разъяснявший первый приказ, был уже подписан председателем военной комиссии Временного Комитета Думы генералом Потаповым». (А.Спиридович «Большевизм…»).
Однако с назначением Корнилова на должность Верховного Главнокомандующего конфликтная ситуация обострилась. Новый Верховный выставил правительству ряд требований: введение смертной казни на фронте; учреждение особых полевых судов; значительное расширение прав Верховного Главнокомандующего в кадровых вопросах; самостоятельность и свобода действий; передача под его юрисдикцию Петроградского военного округа. Особую тревогу вызывала у Корнилова политическая обстановка. Еще будучи командующим Юго-Западным фронтом, в беседе со своим начальником штаба — генералом А.С. Лукомским — он сказал: “Пора немецких ставленников и шпионов во главе с Лениным повесить, а Совет рабочих и солдатских депутатов разогнать, да разогнать так, чтобы он нигде и не собрался” 354, и при этом подчеркнул, что “против Временного правительства я не собираюсь выступать” 355.
Замечательная цитата! Чувствуется, что эти слова бальзамом пролились на «профессионального учёного». В одной из глав посвящённых Гражданской войне, у читателя будет возможность ещё раз убедиться, что расстрел без суда самих большевиков, Арутюнов преступлением не считает. Туда и дорога краснопузым сволочам!
Корнилова раздражала нетвердая и непоследовательная позиция Керенского, его постоянная зависимость от Советов, лавирование между различными общественно-политическими силами.
По-своему изобразил в своем дневнике отношения между Керенским и Корниловым тогдашний английский посол:
“… Керенский не может рассчитывать на восстановление военной мощи без Корнилова, который представляет собой единственного человека, способного взять в свои руки армию. В то же время Корнилов не может обойтись без Керенского, который, несмотря на свою убывающую популярность, представляет собой человека, который с наилучшим успехом может говорить с массами и заставить их согласиться с энергичными мерами, которые должны быть проведены в тылу, если армии придется проделать четвертую зимнюю кампанию” 358.
В высказываниях посла есть доля истины, однако он не допускал мысли, что в критический момент одна из сторон может пойти на измену. Забегая вперед, отметим, что на путь измены стал Керенский. Опасаясь чрезмерного усиления и возвышения Корнилова, Керенский из двух зол выбирает “меньшее”: в отчаянии он бросается в объятия Советов и большевиков.
К третьей декаде августа дипломатическая и психологическая борьба между Керенским и Корниловым достигла кульминации. 19 августа Верховный направил телеграмму Керенскому, в которой вновь поднял вопрос о подчинении ему войск Петроградского гарнизона. В ответ Керенский направил в Ставку Б. Савинкова 359, чтобы тот уговорил Корнилова взять под свою юрисдикцию Петроградский военный округ, но... без войск.
Разгадав игру Керенского, Корнилов тем не менее согласился с поставленным условием, сделав, однако, соответствующие выводы. 23 августа состоялась беседа между Корниловым и Савинковым, во время которой главнокомандующий откровенно заявил, что “стать на путь твердой власти Временное правительство не в силах... За каждый шаг на этом пути приходится расплачиваться частью отечественной территории” 360. На следующий день Корнилов дал указание командиру 3-го корпуса, генералу Крымову, приступить к выступлению на Петроград. 25 августа в штабе Крымова был составлен проект приказа. В соответствии с ним столица, весь Петроградский военный округ, Кронштадт и Финляндия объявлялись на осадном положении с установлением комендантского часа. Приказ предписывал закрыть все торговые предприятия (исключая аптеки и продовольственные магазины), запрещал стачки и сходки, устанавливал строгую цензуру печати, обязывал всех жителей сдать имеющееся оружие и предупреждал, что по отношению к нарушителям будут применены расстрелы 361. Были предприняты меры, ограничивающие подпольную деятельность Ленина. Так, 26 августа начальник Петроградского почтово-телеграфного округа издал секретный циркуляр, обязывающий начальников почтово-телеграфных учреждений Петроградского округа изымать корреспонденцию Ленина и на его имя по статье 51, 100 и 108 уголовного положения России 362.
Может быть зря «забежал вперёд» Аким Арутюнов?
Задача:
Есть два человека, первый – премьер-министр (начальник), второй – верховный главнокомандующий (подчинённый). Друг – другу они не нравятся, но терпят. Далее: второй, раздражённый позицией первого, выставляет ряд требований (самостоятельность, свобода действий и т.п.). Первый - часть его требований выполняет. Второй - раздражается ещё больше и ведёт на столицу своей страны войска. Дополнительная вводная: всё это происходит в условиях войны с другим государством. Вопрос: кто из них встал на путь измены?
Последующие события происходили с необычной быстротой. 25 августа, выполняя распоряжение Корнилова, часть войск Северного флота и главные силы 3-го корпуса двинулись к Петрограду. Одновременно Корнилов отправил Савинкову телеграмму: “Корпус сосредоточится в окрестностях Петрограда к вечеру двадцать восьмого августа. Я прошу объявить Петроград на военном положении двадцать девятого августа” 363. Незамедлительно последовала ответная реакция премьера. Ночью Керенский прервал заседание Кабинета министров и сообщил о государственной измене генерала Корнилова. Указав на чрезвычайную обстановку, он обратился к членам правительства с просьбой предоставить ему неограниченную власть. Большинство министров поддержало главу правительства. Рано утром, 27 августа, Керенский отправил Корнилову телеграмму, в которой содержался краткий приказ сдать свои обязанности начальнику штаба генералу Лукомскому и срочно прибыть в Петроград. Телеграмма попала к Лукомскому, который тут же ответил: “Остановить начавшееся с вашего же одобрения дело невозможно... Ради спасения России Вам необходимо идти с генералом Корниловым... Смещение генерала Корнилова поведет за собой ужасы, которых Россия еще не переживала... Не считаю возможным принимать должность от генерала Корнилова” 364. Сообщение Керенского о “государственной измене” Корнилова быстро облетело Петроград и дошло до провинции, где население в основном поддерживало Временное правительство. Широкие слои российского общества не имели объективной информации о положении в стране, поэтому “измена”, естественно, вызвала у них негативную реакцию. Что же касается истинных целей Корнилова, то они со всей откровенностью изложены в его телеграмме:
“Телеграмма Министра Председателя за № 4163 во всей своей первой части является сплошной ложью: не я посылал члена Государственной Думы Владимира Львова к. Временному Правительству, а он приехал ко мне как посланец Министра Председателя. Тому свидетель член Государственной Думы Алексей Аладьин. Таким образом свершилась великая провокация, которая ставит на карту судьбу Отечества. Русские люди! Великая Родина наша умирает. Близок час кончины. Вынужденный выступить открыто — я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное Правительство, под давлением большевистского большинства советов, действует в полном согласии с планами германского генерального штаба и, одновременно с предстоящей высадкой вражеских сил на Рижском побережье, убивает армию и потрясает страну внутри.Тяжелое сознание неминуемой гибели страны повелевает мне в эти грозные минуты призвать всех русских людей к спасению умирающей Родины. Все, у кого бьется в груди русское сердце, все, кто верит в Бога, — в храмы, молите Господа Бога об явлении величайшего чуда, спасения родимой земли.Я, генерал Корнилов, — сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что мне лично ничего не надо, кроме сохранения Великой России, и клянусь довести народ — путем победы над врагом, до Учредительного Собрания, на котором Он Сам решит свои судьбы и выберет уклад своей Государственной жизни.Предать же Россию в руки ее исконного врага — германского племени и сделать Русский народ рабами немцев, — я не в силах и предпочитаю умереть на поле чести и брани, чтобы не видеть позора и срама Русской земли.Русский народ, в твоих руках жизнь твоей Родины!27 августа 1917г. Генерал Корнилов” 365.
Вполне возможно, что Корнилов искренне верил в то, что он действует на благо своей страны. Вопрос в том, каков был результат его действий. Дело не только в том, что он повёл войска против того правительства, которому присягал, но и в том, что он не сумел выполнить задуманное. В итоге регулярная армия потерпела поражение. Пусть даже это не выражалось в цифрах потерь, занятых территориях и т.п. Главное то, что народ (желающие могут написать «чернь», «быдло» и т.п.) оказался СИЛЬНЕЕ армии. Та же Красная гвардия почувствовала себя реальной силой, ведь именно во время Корниловского мятежа правительство «вооружило» рабочих. Естественно, они чувствовали себя победителями. Так же естественно, что огромный политический выигрыш получили большевики. Именно после описываемых событий из тюрем начали выпускать руководителей «обезглавленной» ранее партии. Показательно как на эти события прореагировало крестьянство: если в августе в России отмечено более 400-450 случаев самозахвата земли крестьянами, то в сентябре - от 900 до 1000. Я уже не говорю о том, как поражение Корнилова сказалось на самой армии. Поток вооружённых дезертиров хлынул в глубь государства. Не надо обладать особой фантазией, чтобы представить, как повлияло на ситуацию появление в родных деревнях вооружённых людей, которым «никто не указ».
«Провал Корнилова привёл к стремительному нарастанию хаоса в стране». Не помню, откуда цитата, да это и не важно.
Трудно согласиться с Корниловым, что в Советах преобладали большевики, равно как нельзя согласиться с тем, что Временное правительство “действует в полном согласии с планами германского генерального штаба”. Но то, что оно было не в состоянии управлять страной и не могло пресечь подрывную деятельность большевиков, не вызывает сомнения. Корнилов располагал и сведениями о предпринимаемых Временным правительством шагах по заключению с Германией сепаратного мира, что не могло не насторожить его.
Корнилов «насторожился». Вот только дело в том, что если законное правительство страны даст распоряжение своему главнокомандующему, - заключить мир (даже сепаратный), он обязан подчиниться или подать в отставку. Иначе он становится изменником. А «насторожился» он или нет – дело десятое.
В своих действиях против Корнилова российский премьер безусловно рассчитывал на поддержку ЦИК и Исполкома Всероссийского Совета Крестьянских депутатов. На совместном (закрытом) пленарном заседании ЦИК и ИВСКД, проходившем в ночь на 28 августа, после продолжительных острых дискуссий по вопросу о власти была принята резолюция о полной поддержке Керенского, предоставлением ему права выбирать любую форму правления, но при условии, что но вое правительство возглавит решительную борьбу с корниловским выступлением. Следует заметить, что эта резолюция была поддержана большевиками.
В связи с выступлением Корнилова, Ленин пишет письмо в Центральный Комитет РСДРП, в котором говорит о необходимости пересмотра тактики политической борьбы: “По моему убеждению, в беспринципность впадают те, кто (подобно Володарскому) скатывается до оборончества или (подобно другим большевикам) до блока с эсерами, до поддержки Временного правительства... И поддерживать правительство Керенского мы даже теперь не должны. Это беспринципность. Спросят: неужели не биться против Корнилова? Конечно, да! Но это не одно и то же; тут есть грань; ее переходят иные большевики, впадая в “соглашательство”, давая увлечь себя потоку событий. Мы будем воевать, мы воюем с Корниловым, как и войска Керенского, но мы не поддерживаем Керенского, а разоблачаем его слабость... Это разница довольно тонкая, но архисущественная и забывать ее нельзя” 366.
Но зачем же создавать видимость, что большевики не поддерживают Керенского? Ведь и слепой заметит, что они совместно с Временным правительством и Советами участвуют в борьбе против Корнилова. А вот зачем: активно включаясь в борьбу с командованием Ставки — силой, способной организовать отпор германской армии и остановить хаос в стране (буквально накануне мятежа немцы захватили Ригу), большевики оказывали прямую услугу немцам. Но главное для них было — исключить из дальнейшей политической борьбы Корнилова [ 66 ] и тем самым расчистить себе путь к власти, оставшись один на один с правительством Керенского. В этом заключался их тактический расчет. Большевики заявили о своей готовности заключить с Керенским военный союз “для борьбы с контрреволюцией” 367, вошли в состав созданного по инициативе ЦИК и ИВСКД Комитета народной борьбы; активно включились в агитационную работу.
Должен заметить, что смещение генерала Корнилова было ложно мотивировано. Созданная вскоре после отстранения Корнилова от должности Чрезвычайная комиссия расследовала его действия и не нашла в них измены Родине. Думается, что имеются все основания считать Л.Г. Корнилова национальным героем.
Может, кто не знает, но в то время многие называли «национального героя» «первым тюремщиком царской семьи», ведь именно Л.Г.Корнилов арестовал царицу и детей Николая II.
После завершения работы VI съезда большевики активизировали свою агитационную деятельность в кампании по выборам в Петроградскую Городскую думу, которые были назначены на 20 августа. Большевистские газеты и предвыборные листовки в те дни широко распространялись на заводских митингах и собраниях, в жилых пролетарских кварталах, расклеивались по всему городу. В них содержался призыв голосовать за большевиков как за истинных защитников трудящихся, продолжателей дела революции. Газета “Пролетарий”, в частности, писала, что “только наша партия добивается полного переложения налогового бремени с плеч неимущей бедноты на плечи богатых классов” 369.
В день выборов газета “Пролетарий” опубликовала пространное воззвание к избирателям. Его автор (Сталин), в частности, писал: “Перед вами... партия народной свободы (кадетов). Эта партия защищает интересы помещиков и капиталистов. Это она, партия кадетов, требовала еще в начале июня немедленного наступления на фронте... добивалась торжества контрреволюции... Голосовать за партию Милюкова — это значит предать себя, своих жен, детей, своих братьев в тылу и на фронте... Меньшевики и эсеры защищают интересы обеспеченных хозяйчиков города и деревни... Голосовать за эти партии — значит голосовать за союз с контрреволюцией против рабочих и беднейших крестьян... Это значит голосовать за утверждение арестов в тылу и смертной казни на фронте” 371. Вот так размышлял прилежный ученик Ленина Иосиф Сталин.
Должен заметить, что итоги выборов принесли большевикам определенный успех. Они получили 183624 голоса, закрепив за собой 67 мест в Думе. Правда, есть основание считать, что в дело были вновь пущены все те же немецкие деньги.
Где эти основания!!! Какое убожество мысли, в конце то концов.
Ведь известно, что 3-4 июля большевики вытащили на улицы рабочих, солдат и матросов путем подкупа.
Выше Аким успешно доказал это скобочками: «(на немецкие деньги!)».