Н. К. Крупская

МОИ ОТВЕТЫ НА АНКЕТУ ИНСТИТУТА МОЗГА В 1935 г.

Публикация и комментарий Моники Спивак

Был правша. Слабым не был, но не был и особенно сильным. Физической работой не занимался. Вот разве на субботнике. Еще помню - починил изгородь, когда были в ссылке. На прогулках не очень быстро утомлялся. Был подвижной. Ходить предпочитал. Дома постоянно ходил по комнате, быстро из угла в угол, иногда на цыпочках "из угла в угол". Обдумывал что-нибудь. Почему на цыпочках? Думаю, отчасти, чтобы не беспокоить, в том числе в эмиграции, когда снимали комнату, не беспокоить и хозяев квартиры. Но это только отчасти.

Кроме того, наверное, еще и потому, что такой быстрой бесшумной ходьбой на цыпочках создавалась еще большая сосредоточенность.

Лежать определенно не любил.

Скованности в движениях не было, так же, как и дрожания или судорог. Движения не мягкие, но они не были и резкими, угловатыми.

Ходил быстро. При ходьбе не покачивался и руками особенно не размахивал.

Неуклюжим не был, скорее ловкий.

Беспорядочности и суетливости в движениях не было.

На ногах был очень тверд.

Гимнастикой не занимался. Играл в городки. Плавал, хорошо катался на коньках, любил кататься на велосипеде. В ссылке катался на коньках по реке, вдоль берега. На Волге места не грибные, где он жил. Когда я приехала к нему в ссылку, мы часто ходили в лес по грибы. Глаза у него были хорошие, и когда он (быстро) научился искать и находить грибы, то искал с азартом. Был азартный грибник. Любил охоту с ружьем. Страшно любил ходить по лесу вообще.

Мастерством и ремеслом никаким не занимался, если не считать письма "химией".

Одевался и раздевался быстро. Во время болезни не помню, но думаю, он старался не отступать от одной и той же процедуры, именно для того, чтобы проделать все быстро.

Случаев внезапного или систематического забывания обычных или заученных движений не было.

Излюбленные жесты и привычные движения - движения правой рукой во время речи вперед и вправо. Недавно видела изображение Ильича с правой рукой (во время речи): предплечьем вперед, но плечо прижато к туловищу - это неверно, так он не делал, - рука шла вперед, вытягивалась или закругленным движением и отходила от туловища.

Таких жестов, как битье кулаком по столу или грожение пальцем, никогда не было.

Здоровался обыкновенно. Помню, что в Горках поздоровался однажды с маляром на крыше дома - снял кепи и приподнял ее кверху.

Руку при встрече подавал самым обыкновенным образом.

Манерности, вычурности, странностей, театральности, рисовки в движениях не было.

Мимика и жестикуляция всегда были выразительны. Стали определенно живее во время болезни. Улыбался очень часто. Улыбка хорошая, ехидной и "вежливой" она не была.

Ух, как умел он хохотать. До слез. Отбрасывался назад при хохоте. Помню, например, хохот такой , когда кто-то приехав из Дагестана, привез карту и на вопрос, зачем нужно карта, ответил, что Мих. Ив. (Калинин) путает Дагестан и Туркестан.

Не было ли склонности к гримасничанью? Нет. Рассказывал Дмитрий Ильич, что в детстве очень старательно и выразительно пел "Жил был у бабушки", "Остались от козлика рожки да ножки". Порывистости или скованности в мимике и жестикуляции не было.

Ни так называемой "вежливой" улыбки или смеха, натянутости. Они были всегда очень естественны.

Голос был громкий, но не крикливый, грудной. Тенор . Пел. Репертуар: "Нас венчали не в церкви", "Я вас люблю, люблю безмерно", "Замучен в тяжелой неволе", "Варшавянка", "Вставай, подымайся, рабочий народ", "Смело, товарищи, в ногу", "День настал веселый мая", "Беснуйтесь, тираны", "Vous avez pris Elsass et Lorraine", "Soldats dix-septieme".

Говорил быстро. Стенографисты плохо записывали. Может быть, впрочем, и не потому, что быстро или не столько потому, а потому, что 1) стенографисты у нас были тогда плохие и 2) конструкция фраз была у него трудная.

В сборнике "Леф" есть статья, в которой авторы, разбирая структуру речи Ильича, приходят к выводу, что конструкция речи (фраз) латинская.

Ильич мне как-то говорил, что он в свое время очень увлекался латинским языком.

Голос выразительный, но не монотонный. Особенно выразительны и в отношении модуляции были его "zwischenrufe" . Я их как сейчас слышу.

Речь простая была, не вычурная и не театральная, не было ни "естественной искусственности", "певучая" типа французской речи (как у Луначарского, например), не было и сухости, деревянности, монотонности типа английской - русская речь посредине между этими крайностями. И она была у Ильича такая - посредине - типичная русская речь. Она была эмоционально насыщена (Ильич, как все Ильичи вообще очень эмоционален), но не театральна, не надумана; естественно эмоциональна. Модулирования не были штампованно однообразны и стереотипны.

Плавная и свободная. Слова и фразы подбирал свободно, не испытывая затруднений. Правда, он всегда очень тщательно готовился к выступлениям, но, готовясь, он обдумывал не фразы, а план речи, обдумывал содержание, мысли обдумывал.

Говорил всегда с увлечением - было ли то выступление или беседа. Бывало часто - он очень эмоционален был, - готовясь к выступлению, ходит по комнате и шепотком говорит - статью, например, которую готовится написать. На прогулке, бывало, идет молча, сосредоточенно. Тогда я тоже не говорю, даю ему уйти в себя. Затем начинал говорить подробно, обстоятельно и очень не любил вставных вопросов. После споров, дискуссий, когда возвращались домой, был часто сумрачен, молчалив, расстроен. Я никогда не расспрашивала - он сам всегда потом рассказывал - без вопросов.

На прогулках часто бывали случаи, когда какая-нибудь неожиданная реплика показывала, что, гуляя, он сосредоточенно и напряженно думал, обдумывал и т. д.

"Лезет на живописную гору, а думает совсем не о горе, а о меньшевиках". (см.: "Воспоминания" Эссен-Зверь) .

В этом же и беда была во время начала болезни. Когда врачи запретили чтение и вообще работу. Думаю, что это неправильно было. Ильич часто говорил мне и о своем критическом отношении к этому запрету: "Ведь они же (и я сам) не могут запретить мне думать". Он очень любил читать беллетристику. Чтение отвлекало бы от мыслей и перебивало бы их .

Потребность высказаться, выяснить у него была всегда очень выражена. Помню случай, давно еще, до ссылки, когда он как-то говорил мне, что нужно было устроить явку каких-то тт. и я предложила свою квартиру, не спросив "кто и что". Вспоминая об этом как-то он сказал: Что меня удивило - это что ты не задала ни одного вопроса.

Случаев выпадения из памяти слов, фраз и оборотов или непонимания смысла и значения слов собеседника не было. Наоборот, необычайно быстро улавливал смысл и значение. Его записи - часто одним словом, одной фразой. Способности копировать речь и подражать звукам животных не было, насколько знаю. Не делал этого.

Дома, если какой-либо вопрос его сильно волновал, всегда говорил шепотком. Войну он ненавидел глубоко, например, - беды, которые она несет массам. Вообще он мягкий человек был. Вот эта формула Троцкого - ни мира, не войны. Как он боролся против нее, считая неправильной. А дома [шепотком?] "а вдруг?" - а вдруг все [же?].

Очень бодрый, настойчивый и выдержанный человек был. Оптимист.

В тюрьме был - сама выдержка и бодрость. Во время болезни был случай, когда в присутствии Ек Ив я ему говорила, что вот, мол, речь, знаешь, восстанавливается, только медленно. Смотри на это, как на временное пребывание в тюрьме. Ек. Ив. не поняла - говорит: "Ну, какая же тюрьма, что Вы говорите, Надежда Константиновна?"

Ильич понял - после этого разговора он стал определенно больше себя держать в руках.

Любил напевать и насвистывать.

Писал ужасно быстро, с сокращениями. Читать его трудно. Писал с необыкновенной быстротой, много и охотно. К докладам всегда записывал мысль и план речи. Записывал на докладах мысли и речи докладчика и ораторов. В этих записях всегда все основное было схвачено, никогда не пропущено.

Почерк становился более четким, когда писал что-либо (в письмах, например), что его особенно интересовало и волновало.

Письмо было связано и логически последовательно. Пропуск букв (гласных часто) и слогов практиковал очень часто, в целях ускорения письма, так же как и недопись слова. Описки - нет, возможно, и были, но не часто.

Рукописи писал всегда сразу набело. Помарок очень мало. Копировать чужой почерк никогда не пробовал .

Преобладания устной или письменной речи не было. По-моему, и та, и другая были развиты гармонично . Легко и свободно и писал, и говорил.

Статистические таблицы, цифры, выписки писал всегда необычайно четко, с особой старательностью, - это "образцы каллиграфии". Выписывал их охотно, всегда и цифрами, и кривыми, и диаграммами, но никогда не диаграммами изобразительными (в виде рисунков). Так одна статья (1912-1913 г.) в полном собрании сочинений фигурирует как его статья и к ней диаграмма с рисунками. Это не его статья и диаграмма. Это мои. И диаграмма рисунком - одно из доказательств .

Статистическую графику использовал широко, чертил сам и очень четко.

Никак и никогда ничего не рисовал.

Читал чрезвычайно быстро. Беллетристику читал всегда медленнее, чем специальную литературу. Читал про себя. Вслух ни я ему, ни он мне никогда ничего не читали, в заводе этого у нас не было: это же сильно замедляет.

Шепотом при чтении иногда говорил, что думал в связи с чтением.

Вдаль видел [нрзб.] хорошо. Они с мамой (моей) часто соревновались в этом деле (она дальнозоркая, он нет). Но у него ведь вы знаете, глаза были разные.

Глазомер у него был хороший - стрелял хорошо и в городки играл недурно.

Цвета и оттенки различал очень хорошо и правильно. В сумерки? Наверное видел хорошо. Галлюцинаций, иллюзий, неузнаваний и т. д. не было.

Зрительная память прекрасная. Лица, страницы, строчки запоминал очень хорошо. Хорошо удерживал в памяти и надолго виденное и подробности виденного.

Яркие или тусклые тона любил? Ужасно любил красоту, красоты природы . Любил горы, лес и закаты солнца. Очень ценил и любил сочетания красок, любил цветы[а?] и оттенки зелени. На свою одежду обращал внимания мало. Думаю, что цвет его галстука был ему безразличен. Да и к галстуку относился как к неудобной необходимости, но красиво одетых любил, когда кто-нибудь красиво одет.

Хорошо слышал на оба уха. Хорошо слышал шепотную речь. Ориентировался в незнакомой местности хорошо. Расстояния и направления по слуху тоже определял хорошо. (прогулки - мне всегда звуки казались значительно ближе, чем это оказывалось в действительности).

Высокие или низкие тона лучше? Не знаю, думаю, одинаково хорошо слышал. Непонимания смысла слышанного, иллюзий, галлюцинаций - не было.

Очень хорошо запоминал и надолго удерживал в памяти слышанное. Передавал всегда точно, уверенно и свободно. Думаю, что зрительная и слуховая память у него были приблизительно равны по степени развития.

Во время подготовки к выступлениям и вообще занимаясь, любил подчеркивания, пометки, выписки и конспекты и прибегал к ним часто и много. Они часто были коротки и выразительны. Но во время чтения шепотком говорил лишь по поводу читаемого. Шепотком говорил свою статью. Слушать, как другой читает, - этого у нас не было в заводе.

Никогда ни о каких своих сновидениях не рассказывал.

Очень любил слушать рассказ. Слушал серьезно, внимательно, охотно. Есть воспоминание группы рабочих, посетивших его после болезни. Они пишут, что Ильич говорил с ними. В действительности он только слушал.

Очень любил слушать музыку. Но страшно уставал при этом. Слушал серьезно. Очень любил Вагнера. Как правило, уходил после первого действия как больной.

Шуму вообще не любил (я говорю не о шуме людной улицы, толпы, большого города). Но вот в квартире не любил шуму. Не любил слышать других. Н К просил, например, изолировать опилками стену, отделяющуюего комнату от комнаты М И, где стоял рояль и иногда происходило пение и музыка .

Музыкален. Муз память хорошая. Запоминал хорошо, но не то чтобы очень быстро. Больше всего любил скрипку. Любил пианино. Абс слух? Не знаю. Насчет аккорда тоже не знаю. Ритм? Ноты? Мог ли читать их? Не знаю.

Оперу любил больше балета.

Любил сонату "Патетическую" и "Аппассионату".

Любил песню тореадора. Охотно ходил в Париже в концерты. Но всего этого было мало в нашей жизни. Театр очень любил - всегда это производило на него сильное впечатление.

В Швейцарии мы ходили с ним на "Живой труп".

Ориентировка в пространстве хорошая.

Высоты не боялся - в горах ходил "по самому краю". Быструю езду любил. Морской болезнью не страдал.

Барометрическое давление, погода? Во время болезни это было очень заметно (влияние погоды). До болезни? Не знаю.

Под разговор писать не мог (не любил), нужна была тишина абсолютная.

Довольно покорно ел все, что дадут. Некоторое время ели каждый день конину . Они с Иннокентием находили, что очень вкусно.

В молодости и в тюрьме страдал катаром желудка и кишок. Часто потом спрашивал, перейдя на домашний стол, исправивший эти катары: "А мне можно это есть?" Перец и горчицу любил. Не мог есть земляники (идиосинкразия). Припухали [нрзб.: зубы? десны?].

С наслаждением ел простоквашу. Насчет вкуса и запаха вообще было слабо . Запахи он различал, конечно, но никакой склонности и к ним вообще, и к особым не было.

В комнате не выносил садовых цветов. Но любил в комнате полевые цветы и зелень. Очень любил весенние запахи. Садовых цветов и особенно с сильным запахом избегал.

Помню, я его заставала за таким занятием - подливал в 1922 г. теплую воду в кувшин, в который мы поставили ветки с набухшими почками (весной дело было).

Оптимист. В Сибири и во Франции он был вообще гораздо нервнее. Страдал страшными бессонницами. Утра у него всегда были плохие, поздно засыпал и плохо спал. В Швейцарии очень помогла размеренность швейцарской жизни, а во Франции мы жили шиворот-навыворот. Поздние разговоры и споры до ночи (в Сибири и заграницей). В Сибири одно время перед концом ссылки страшно волновался, что могут продлить - был тогда особенно нервный и раздражительный. Даже исхудал.

В Сибири был вообще очень раздражительный. Меланхолии, апатии не было. Угрюмость и мрачность… смены настроения всегда вообще имели явную причину и были адекватны. Очень нервировала его склока заграничная, ссоры и споры с Плехановым и с впередовцами .

Вообще очень эмоционален. Все переживания были эмоциональны.

Обычное, преобладающее настроение - напряженная сосредоточенность.

Уже будучи больным посмеивался над предписаниями врачей по рабочему режиму: "Ну вот они там придумывают… Они же не могут запретить мне думать".

Утра вообще были плохие, трудные [нрзб.]. Засыпал плохо - мешало обдумывание. Это не была бесонница в обычном смысле.

В домашней жизни - ровный. В политической - всегда возбужденной.

Веселый и шутливый.

Частой смены настроения не было. Вообще все смены всегда были обоснованны.

Очень хорошо владел собой.

В воспоминаниях "Зверь" есть рассказ о том, как Ильич, сидя на горе и любуясь видом, вдруг заявил: "И всегда они везде пакостят, гадят". Кто гадит, где? Оказалось, речь шла о меньшевиках.

Настроение одно, оно как жирная линия всегда была видна, чувствовалась, а оболочка разная - мог шутить и смеяться с ребятами и в то же время по глазам видно, что [нрзб.].

Когда говорил, спорил, если по тем или иным причинам не надо было сдерживаться, всегда остро ставил вопросы, заострял их, "не взирая на лица".

В беседах с людьми, которых растил, был очень тактичен.

Впечатлителен. Реагировал очень сильно.

В Брюсселе после столкновения с Плехановым немедленно сел писать ядовитые замечания на ядовитые замечания Плеханова, несмотря на уговоры пойти гулять: "Пойдем собор смотреть".

Бледнел, когда волновался. В 1906 г. во время выступления в доме Паниной в Л стоял белый, заразил настроением (1000 человек). Порвали красные рубашки на знамена.

Страстность захватывающая речи - она чувствовалась даже, когда говорил внешне спокойно.

Перед всяким выступлением очень волновался - сосредоточен, неразговорчив, уклонялся от разговоров на другие темы, по лицу видно, что волнуется, продумывает. Обязательно писал план речи.

Был у него нервный смешок. Столконовения с близкими людьми переживал сильно. После разрыва с Плехановым - совершенно больной. Когда волновался - очень раздражителен.

Очень сильно было выражено стремление углубленно, по-исследовательски подходить к вопросам.

В Шуше, наример, крестьянин 2 часа рассказывал ему, как он поссорился со своими за то, что те не напоили его на свадьбе. Ильич расспрашивал необычайно серьезно , стараясь познакомиться с бытом и жизнью.

Всегда органическая какая-то связь с жизнью. Активно [нрзб.: создавал/сознавал?] близость к обществу и природе.

Колоссальная сосредоточенность.

Самокритичен - очень строго относился к себе. Но копанье и мучительный самоанализ и душе - ненавидел.

Когда очень волновался, брал словарь (напр, Макарова) и мог часами его читать. Наше знакомство состоялось в связи с немецким языком. Я подрабатывала переводами. Была у Ильича во время болезни его и [дважды? Даже????] переспросила его по поводу перевода двух мест в тексте.

В редкие минуты пел [нрзб.] - выучил домработницу [нрзб.].

Был боевой человек.

В Женеву приехал - грустил первое время - "как в могилу ложиться приехал" [ нрзб.] разозлился.

Адоратскому до деталей рассказывал, как будет выглядеть революция .

Иногда напишешь по его поручению - в Америку, например, а он в тот же день спрашивает: написала ли…, а что они ответили?

Властный человек и волевой.

Если слушал музыку, то на следующий день чувствовал себя плохо. Обычно уходил после I действия.

Видела раз, как они чуть не подрались с Богдановым , схватились за палки и озверело смотрят друг на друга (в особенности Ильич).

Вообще был горячка.

Азарт на охоте - ползанье за утками на четвереньках. Зряшнего риска - ради риска - нет. В воду бросался первый. Ни пугливости, ни боязливости.

Смел и отважен.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Сверху вместо "Тенор" вписано "Баритон".

2 Имеется в виду специальный номер "Журнала Левого фронта искусств", посвященный языку Ленина. Понравившаяся Н. К. Крупской мысль развивалась в статье Б. Эйхенбаума "Основные стилевые тенденции в речи Ленина". См.: ЛЕФ. 1924. № 1 (5). С. 57-70.

3 Возгласы с места, реплики (нем.).

4 Слова "а о меньшевиках" и указания на источник этих воспоминаний добавлены в машинопись от руки. Эссен Мария Моисеевна (1872-1956) - участница социал-демократического движения, в советское время - партийный деятель. В многочисленных мемуарах Н. К. Крупской она фигурирует под "кличками" Зверь, Зверка. В этом эпизоде речь идет о совместном проведении досуга в 1904 году в Швейцарии: "Усаживаемся на самой высокой точке. Ландшафт беспредельный, неописуема красота красок Я настраиваюсь на высокий стиль и уже готова начать декламировать Шекспира, Байрона. Смотрю на Владимира Ильича: он сидит, крепко задумавшись, и вдруг выпаливает: "А здорово гадят меньшевики!"" (Эссен М. М. Встречи с Лениным накануне и в дни первой русской революции // Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. Т. 3. М., 1989. С.112-113).

5 В рукописи вымарано особенно густо.

6 В рукописи вымарано особенно густо.

7 В машинопи и публикации 1989 г. слова "в пристутствии Ек Ив" заменены на - "в присутствии медсестры".

8 В машинописи и публикации 1989 г. "Медсестра говорит…".

9 В публикации 1989 г. "Пропуск" заменен на - "Сокращения".

10 Так в машинописи. В рукописи соответствующий фрагмент настолько густо вымаран, что невозможно раобрать.

11 В публикации 1989 г.: "сильно развиты".

12 Имеется в виду статья "Сила рабочих партий в европейских парламентах" (1912), помещенная во второе и третье издание ленинского собрания сочинений (См.: Ленин В. И. Собр. соч.. Т. 15. М., 1930. С. 512-517). Из последующих изданий эта работа исключена.

13 В машинописи и публикации 1989 г. исправлено на: "Ужасно любил природу".

14 В машинописи и публикации 1989 г. исправлено на: "очень хорошо".

15 Подчеркнутое вписано сверху.

16 Это предложение вписано сверху вместо густь зачернутого: "Получали каждый день [далее - неразборчиво]".

17 Дубровинский Иосиф Федорович (1877-1913; псевдонимы: Иннокентий, Инок и др.) - один из активистов социал-демократического движения, член ЦК РСДРП, многократно арестовывался, скончался в ссылке.

18 Вместо этого предложения в машинописи и публикации 1989 г.: "Вкус и обоняние вообще были слабо развиты".

19 Впередовцы - члены небольшой "партийно-издательской" группы "Вперед", зарегистрированной в январе 1910 г. ЦК РСДРП, но почти сразу же вызвавшей обвинения большевистской фракции в отзовизме, богостроительстве и других грехах. Среди "впередовцев" были М. Горький, А. Луначарский и др.

20 Панина Софья Владимировна (1871-1957) - графиня, меценатка, один из лидеров партии кадетов. На ее средства в 1903 году в Петербурге был построен так называемый "Народный дом", в котором для рабочих устраивались концерты, спектакли, собрания. В феврале 1906 г. В. И. Ленин выступал на митинге в Народном доме Паниной с критикой Государственной Думы разоблачением политики кадетов.

21 В публикации 1989 г. "не напоили" заменено на "не угостили".

22 В публикации 1989 г. заменено на "внимательно".

23 Адоратский Владимир Викторович (1878-1945) - участник революционного движения, соратник Ленина, историк; возглавлял институт Маркса, Энгельса Ленина, редактировал сочинения Ленина.

24 В публикации 1989 г. вписано: "социалистическая революция".

25 Богданов (наст. фамилия Малиновский) Александр Александрович (1873-1928) - философ, писатель, деятель революционного движения; соратник Ленина по работе в большевистской фракции РСДРП, после - объект его ожесточенной критики.

 

Joomla templates by a4joomla