Юрий Александрович БЫЧКОВ

В ГОСУДАРСТВЕННОМ МАСШТАБЕ

 1980

Читать книгу "В государственном масштабе" в формате PDF

 В книге журналиста и искусствоведа Ю. А. Бычкова рассказывается о том, как уже в послеоктябрьские дни Советская власть в чрезвычайно сложной обстановке проявляла заботу о сохранении культурно-исторического наследия страны. Приводятся ленинские декреты, распоряжения, свидетельствующие о глубоком беспокойстве вождя о народном достоянии.

Отрывки из книги:

"В первые же минуты взятия власти Петроградский военно-революционный комитет направил в Эрмитаж с особым заданием отряд из десяти человек. Среди них был Борис Дементьев — рабочий паренек с Ново-Адмиралтейского завода, матросы Борис Проскуратов и Кирилл Ершов. Возглавлял отряд девятнадцатилетний Дементьев. Запасным ходом с Зимней канавки они проникли в Эрмитаж, тяжелой мебелью забаррикадировали подъезды и внутренние ходы сообщения между Эрмитажем и Зимним дворцом. В тот же день ВРК назначил комиссаров по охране музеев, дворцов и художественных ценностей. В их распоряжение выделили наряды солдат для несения караульной службы.

... Уже 26 октября ВРК привлек к работе по выработке системы охраны художественных ценностей академика живописи A. Н. Бенуа. А на следующий день начала деятельность Художественно-историческая комиссия, в которую вошли великолепные знатоки музейных коллекций, историко-архитектурных памятников великого города B. А. Верещагин, Б. А. Надеждин, Н. Г. Пиотровский, В. В. Гельмерсен.

... 1 июня 1918 года Ленин подписывает декрет Совнаркома о реорганизации и централизации архивного дела. Этот документ проникнут заботой о сбережении для истории документов и подлинных свидетельств происходящих событий.

... Капиталисты и помещики, покидая Россию, стремились или увезти с собой художественные ценности или спустить их на «черном» рынке зарубежным коммерсантам. Наше национальное достояние, таким образом, грабили дипломатические работники различных иностранных миссий и белогвардейцы, скрывавшиеся под флагом посольств и международных организаций. Петроградская ЧК раскрыла большую шайку воров, которая нашла покровителей в датском королевском посольстве. Шайку возглавляли бывший ротмистр и бывший дипломатический курьер Гаусман, бывший гвардейский поручик при генеральном штабе Рудаковский — сын известного петербургского ювелира Фаберже. При обыске у них было изъято более тысячи музейных редкостей и много других культурных ценностей.

Еще летом 1917 года в США возникла специальная корпорация с капиталом в 20 миллионов долларов для вывоза из России художественных произведений и предметов старины. Мастера поживиться за чужой счет были тут как тут.

 С резкой обличительной статьей летом 1917 года выступил Горький. «Американское  предприятие — его, конечно, поведут с американской энергией,— писал Алексей Максимович,— это предприятие грозит нашей стране великим опустошением, оно выносит из России массу прекрасных вещей, историческая и художественная ценность которых выше всяких миллионов».

Тревога писателя была обоснованной. Вывоз за границу художественных ценностей начался еще в годы первой мировой войны. В период хозяйничанья Временного правительства за рубеж целыми вагонами увозили произведения искусства, антикварные вещи, драгоценности, художественную мебель. «Временные» игнорировали предложения общественности немедленно запретить вывоз за границу художественно-исторических сокровищ, усилить охрану дворцов и установить ответственность за спекуляцию предметами искусства и старины.

Бежавшие за границу после Октября развернули бешеную распродажу произведений искусства. Барон Н. Врангель, отец генерала-белогвардейца, признавался: «За первоклассного Тинторетто, за которого мне прежде давали около двухсот тысяч, я едва-едва получил двадцать, а за коллекцию миниатюр, за которую теперь по дешевой оценке можно получить не менее полумиллиона франков, я выручил лишь восемнадцать тысяч... Купил у меня вещей на много десятков тысяч какой-то изящный господин, говорящий одинаково хорошо и на английском и на французском языках».

... Постановление Совнаркома от 30 мая 1918 года гласило: «Ввиду исключительного художественного значения картины Боттичелли (тондо), принадлежащей в настоящее время гр. Е. П. Мещерской, предполагающей, по имеющимся сведениям, вывезти картину за границу, Совет Народных Комиссаров постановляет: картину эту реквизировать, признать ее собственностью Российской Социалистической Федеративной Советской Республики и передать в один из национальных музеев Российской Социалистической Федеративной Советской Республики. Исполнение сего постановления возложить на Комиссариат по народному просвещению. Поручить Комиссариату по народному просвещению разработать в 3-дневный срок проект декрета о запрещении вывоза из пределов Российской Социалистической Федеративной Советской Республики картин и вообще всяких высокохудожественных ценностей, и проект этот представить на рассмотрение Совета Народных Комиссаров».

... Успешному проведению первой за всю историю инвентаризации российских сокровищ очень помогла рожденная революцией охранная грамота. Твердый порядок выдачи таких грамот выработался к январю 1918 года. Документ имел законную силу. Туда, где художественные ценности подвергались опасности, направлялись два члена комиссии по охране памятников искусства и старины. Они определяли, что представляло собой имущество. На музейное составляли опись в двух экземплярах. Первый сдавали в комиссию, а второй оставляли владельцу, который назначался хранителем всего имущества, взятого комиссией на учет. После этого имущество не подлежало реквизиции, помещение — уплотнению. Владелец же отвечал за его сохранность. В Центральном государственном архиве Октябрьской революции и социалистического строительства хранится заявление: «Имея у себя собрание картин старой и новой школ, а также коллекции: старинного фарфора, стекла, материй, миниатюр, часов и др. предметов художественно-исторического значения, прошу комиссию выдать мне охранную грамоту для моего вышеозначенного собрания». Автор заявления — художник-реставратор И. Крайтор.

На заявлении резолюция председателя пластического отдела комиссии Е. В. Орановского: «Охранные грамоты выдать». Такие грамоты получили все московские художники и скульпторы.

... 5 октября 1918 года В. И. Ленин подписал декрет Совнаркома «О регистрации, приеме на учет и охране памятников искусства и старины, находящихся во владении частных лиц, обществ и учреждений». Этот правительственный акт законодательно завершил регистрацию частных собраний и подтвердил, что «владельцам взятых на учет предметов или собраний оказывается содействие в деле их охранения и выдаются особые охранные грамоты». В соответствии с требованием декрета проводилась первая государственная регистрация «всех монументальных и вещевых памятников искусства и старины». Было взято на учет 750 частных собраний и 520 усадеб. В 1918—1923 годах было выдано 120 охранных грамот на усадьбы и около 480 — на частные собрания Москвы и Петрограда.

... постановление Совнаркома от 30 марта 1918 года об удовлетворении ходатайства «вдовы Л. Н. Толстого гражданки С. А. Толстой о выдаче ей пенсии, назначенной в 1910 году в размере 10 000 рублей в год и расходуемой ею на поддержание усадьбы «Ясная Поляна»».

... письмо С. Шереметева: «Спешу выразить свою благодарность комиссии за заботу о Кускове. 32 Я был бы очень рад, если бы члены комиссии, художники С. Ю. Жуковский и В. Н. Мешков, нашли бы возможным посетить Кусково и познакомиться с теми ценностями, которые там хранятся. До сего времени в Кускове все благополучно, и распространившиеся сведения о расхищении не соответствуют действительности.

Граф Сергей Шереметев».

Только в 1918 году возникло 49 музеев.

Некоторое представление о размахе и значении музейной работы в то горячее революционное время дает сохранившееся в архиве письмо в адрес Переславль-Залесского музея от 4 февраля 1919 года: «Коллегия отдела Наробраза предлагает Вам немедленно перевести музей в помещение бывшего духовного училища в Горицком монастыре, вслед за тем безотлагательно приступить к устройству художественного отдела — развеске картин из собрания Свешникова, чтобы он начал функционировать для широких слоев местного населения. По обозрении Переславской церкви собрать старинные иконы и другую церковную художественную старину, которую разместить в отдельной комнате. Организовать библиотеку и архив. При этом имейте в виду, чтобы были оставлены помещения для естественноисторического и экономического отделов, куда немедленно будут передаваться коллекции сельскохозяйственные, естественноисторические, а также образцы кустарного и фабричного производства и пр. Во дворе устроить показательный огород, ботанический сад и образцовую пасеку, метеорологическую станцию».

За первые десять лет Советской власти было открыто свыше 250 музеев.

...Советская власть не скрывала потерь и повреждений, причиненных артиллерийским огнем во время боев с контрреволюционерами. Иллюстрированный журнал Российского телеграфного агентства «Красная звезда» в ноябре 1918 года опубликовал фотографии поврежденных памятников. Их было всего двенадцать. Но не меньший ущерб наносила неумелая реставрация предшествующего времени. Комиссия по охране памятников искусства и старины провела осмотр Кремля и «единогласно постановила, что все снаряды, попавшие в Кремль, меньше нанесли вреда художественно-историческим памятникам, чем невежественная малярная реставрация дивных фресок Успенского собора». Проводившееся летом 1917 года поновление фресок XVI столетия действительно было малярной реставрацией. Древние фрески сначала отмыли от вековых наслоений, а затем грубо, аляповато переписали. Еще бесцеремоннее незадолго до этого были переписаны заново фрески Успенского храма в свияжском Богородском монастыре (XVI век).

... Как выглядел в те дни Кремль? Неблагоустроенный, с грубой булыжной мостовой. Не все площади замощены. Около Спасских ворот — казенные одноэтажные здания, выкрашенные в желтым цвет, и огороженные забором хозяйственные постройки кремлевских сторожей и служащих. От этого уголка с его захолустными постройками веяло глухой провинцией, резко контрастирующей с дворцами и торжественными храмами.

... Прежде всего архитекторы решили восстановить древний вход на колокольню Ивана Великого из церкви, а уродующую великолепный каменный столп ржавую лестницу разобрать. Так и сделали. Это придало колокольне тот вид, какой она имеет в настоящее время.

Что бы ни осматривали архитекторы, везде обнаруживали небрежное отношение к древнему русскому искусству. Многие памятники были обезображены пристройками, стенные росписи, иконы замазаны, закрыты новыми красками.

В. Д. Бонч-Бруевич вспоминал: «Владимир Ильич прочитал в книге С. П. Бартенева, что одно крыло собора, находящегося близ Ивана Великого, заложено кирпичом во времена Николая I и превращено в сарай для фуража. Владимир Ильич с негодованием сказал:

— Ведь вот была эпоха — настоящая аракчеевщина... Все обращали в сараи и казармы: им совершенно была безразлична история нашей страны. Надо сейчас же, немедленно это крыло открыть. Смотрите, какое оно интересное, судя по чертежу, который здесь приложен. »

... Реставрация собора Двенадцати апостолов велась под руководством в ту пору совсем молодого архитектора А. П. Голубева.

По прямому указанию Ленина тогда же начались ремонтно-восстановительные работы на соборе Покрова (храм Василия Блаженного).

В 1918—1919 годах велись интенсивные работы по фресковой росписи Успенского собора. Ущерб, нанесенный невежественной реставрацией летом 1917 года, постепенно сводился на нет. Работа продолжалась долго. Владимир Ильич не раз заглядывал в собор, внимательно рассматривал великолепные фрески, которые обнаруживались после промывания мест, закрашенных более поздними богомазами.

Большие разрушения вызвал кровавый левоэсеровский мятеж в Ярославле. Ленин  активно интересовался ходом восстановления ярославских древних церквей. .... Работы по ремонту и реставрации продолжались в общей сложности восемь лёт.

Невежественность церковников не знала границ. Ради так называемого «благолепия» они, не задумываясь, сбивали штукатурку с древними фресками. Невосполнима потеря фресок гениального Андрея Рублева в древнем (XV век) соборе Спасо-Андроникова монастыря. Не менее огорчительна потеря большой части фресковых росписей Феофана Грека в новгородской церкви Спаса Преображения на Ильине улице, почти полная потеря фресок XII века в Юрьевом монастыре и фресок Софии Новгородской. При ремонте в 40-х годах XIX столетия погублены древнейшие фрески Дмитриевского собора во Владимире. По счастливой случайности уцелела лишь незначительная часть этих росписей на сводах центрального и южного нефов.

Начали с Андроникова монастыря. Выяснили, что стены действительно были некогда покрыты фресками, но в конце XVIII — начале XIX века они были частью сбиты, а частью— там, где обмазка держалась крепко,—мелко иссечены под новую штукатурку.

...В конце июня 1918 года экспедиция прибыла во Владимир. В результате исследовательских и реставрационных работ выяснилось, что на стенах древнего Успенского собора сохранились как фрески времени постройки храма и первой его перестройки (XII век), так и росписи Андрея Рублева и Даниила Черного (XV век).

В XVIII веке из Успенского собора был выброшен иконостас работы Андрея Рублева и Даниила Черного. Сотрудники экспедиции Грабаря обнаружили его в церкви села Васильевского. Эта находка увеличила число достоверных произведений гения русского средневековья. В наши дня рублевский деисусный чин из села Васильевского экспонируется в Государственной Третьяковской галерее.

... Участники звенигородской экспедиции справедливо полагали, что если найдены фрески, то должны быть и иконы того времени. И вот по давней привычке исследователей древнерусского искусства стали искать на чердаках, в чуланах и сараях. В результате один из участников экспедиции, Г. О. Чириков, обнаружил три доски с остатками уцелевшей живописи. Им суждено было стать тремя знаменитейшими памятниками, шедеврами Третьяковской галереи. Это поясные иконы — «Спас», «Архангел Михаил», «Апостол Павел».

... Группу реставраторов направили в Новгород и Псков, где кроме ценнейших икон были открыты в новгородской церкви Спаса Преображения фрески Феофана Грека и древние росписи псковского Мирожского монастыря.

... В 1919 году состоялись две важные по значению экспедиции: по верхнему и среднему течению Волги, по Москве-реке и Оке.  В 1920 году была организована, также на специально выделенном пароходе, экспедиция по Северной Двине и Белому морю. Комплексное изучение обширных районов Центра и Севера России дало огромный историко-художественный и археологический материал, легший в основу дальнейших научно-исследовательских работ, ведущихся по сей день.

... Август 1918-го. Работы по спасению ярославских памятников. Причем не только в городе, но и в губернии.

1919—1920 годы. Обмер, обследование шатровых ворот и башни Свиганова монастыря в Угличе, исследование знаменитой трехшатровой Дивной церкви, регистрация всех других памятников города после случившегося там в ту пору пожара. Обследование и составление проектов реставрации церкви Исидора (XVI век) и собора Борисоглебского монастыря (XVI век) в Ростове. Обмер и фотофиксация деревянной церкви в городе Мологе. Участие в северодвинской экспедиции по памятникам северного народного зодчества.

... В Коломенское — историческую усадьбу на высоком берегу Москвы-реки — перевозятся памятники деревянного зодчества. В течение десяти лет П. Д. Барановский занимается практической реставрацией храма Вознесения (XVI век) в Коломенском и храма Иоанна Предтечи (XVI век) в соседнем Дьякове, собирает и систематизирует предметы материальной культуры и фрагменты архитектуры древних веков, превращает в музейные залы дворцовые палаты XVII века.

... «Когда ему приходилось слышать, что в Галиче, Угличе и других старинных русских городах пытались разрушить церкви, — пишет В. Д. Бонч-Бруевич,— он немедленно рассылал телеграммы и строгие приказы этого не делать, вызывал представителей местных властей, разъясняя им значение исторических памятников». «Пролетарская культура не является выскочившей неизвестно откуда,— подчеркивал Ленин,— не является выдумкой людей, которые называют себя специалистами по пролетарской культуре. Это все сплошной вздор. Пролетарская культура должна явиться закономерным развитием тех запасов знания, которые человечество выработало под гнетом капиталистического общества, помещичьего общества, чиновничьего общества».

«Красивое нужно сохранить, взять его как образец, исходить из него, даже если оно «старое». Почему нам нужно отворачиваться от истинно прекрасного, отказываться от него, как от исходного пункта для дальнейшего развития, только на том основании, что оно «старо»? Почему надо преклоняться перед новым, как перед богом, которому надо покориться, только потому, что «это ново»? Бессмыслица, сплошная бессмыслица! Здесь много лицемерия и, конечно, бессознательного почтения к художественной моде, господствующей на Западе. Мы хорошие революционеры, но мы чувствуем себя почему-то обязанными доказать, что мы тоже стоим «на высоте современной культуры». Я же имею смелость заявить себя «варваром». Я не в силах считать произведения экспрессионизма, футуризма, кубизма и прочих «измов» высшим проявлением художественного гения. Я их не понимаю. Я не испытываю от них никакой радости».

... 10 августа 1933 года вышло постановление ВЦИК и СНК «Об охране исторических памятников». В нем прямо говорилось, что дополнительные меры необходимы «в связи с нарушением со стороны местных органов власти действующего законодательства об охране памятников революции, искусства и культуры (самовольная сломка и переделка памятников, небрежное использование зданий, имеющих историческое значение)». Постановление предписывало: «Запретить сломку, переделку и использование исторических памятников государственного значения (памятники революционного движения, крепостные сооружения, дворцы, дома, связанные с историческими событиями и лицами, монастыри, церкви и другие здания), а также ликвидацию музейных предметов, имеющих историко-художественное значение и находящихся в зданиях, подлежащих государственной охране...»

... На территории временно оккупированных областей было разрушено или уничтожено полностью около трех тысяч памятников архитектуры.

... Особое значение придавалось укрытию наиболее ценных монументов города. Специальными защитными устройствами были укрыты памятники Ленину у Финляндского вокзала и у Смольного, Кирову на Кировской площади, Петру I у Сената, Крузенштерну на набережной Лейтенанта Шмидта, скульптурная группа «Мир и изобилие», светильники на набережной Невы у Академии художеств, памятник Крылову. Была укрыта в здании Академии наук мозаика Ломоносова «Полтавская баталия». Были зарыты в землю все скульптуры в Летнем саду, памятники Чернышевскому, Петру у Инженерного замка, Александру III, скульптурное изображение Анны Иоанновны, две скульптуры Диоскуров, кони с Аничкова моста, два льва «Ши-цзы».

... Пострадавшие от войны новгородские храмы восстановлены все до единого.