Письма в редакцию. ПО ПОВОДУ СТАТЬИ Ю. Г. ФЕЛЬШТИНСКОГО "ТАЙНА СМЕРТИ ЛЕНИНА"

Автор: А. И. Зевелев

(Вопросы истории, 1999, N 1).

Третий раз я пишу об определенном методологическом направлении, о многочисленных ошибках фактического порядка, содержащихся в статьях Ю. Г. Фельштинского - доктора исторических наук, обосновавшегося в США.

Первый раз мое внимание привлекла публикация экономиста и многоопытного политикана Гавриила Попова, вдруг обратившегося к исторической проблематике. В статье о левоэсеровском мятеже в 1918 г. в Москве, помещенной в газете "Известия" (см. Известия, 14.VIII.1998), он, доверившись Фельштинскому, допустил около... 10 фактических ошибок.

В январе 1999 г. в "Независимой газете" уже сам господин Фельштинский в сочинении под указующим названием: "Сомнительный исторический прецедент. Союз России и Белоруссии должен быть незамедлительно дезавуирован", позволил себе издалека и, как мне показалось, по чьей-то указке советовать президенту России и гражданам нашей страны ни в коем случае не вступать в союзные отношения с Республикой Беларусь. Идеи автора и в данной статье основываются на фальсифицированных исторических фактах. Одна ошибка из истории Белоруссии следует за другой (см. ст. "Непрошенный советчик". Независимая газета, 14.II.1999, приложение "Содружество").

Казалось бы, что у редколлегии и редакции журнала "Вопросы истории" такой автор должен был вызвать настороженность. Тем более, что свой опус о "тайне" смерти Ленина Фельштинский уже успел опубликовать в американском журнале (Новый журнал, Нью-Йорк, 1998, N 210), о чем, по-видимому, не поставил в известность "Вопросы истории".

Вдохновившись публикацией в "Вопросах истории", Фельштинский вскоре в газете "Коммерсантъ" (17.IV.1999, N 65) под интригующим названием: "Гаврилушка, меня отравили...", с подзаголовком: "Малоизвестные и совсем неизвестные свидетельства о смерти Ленина" - тиражирует свои домыслы, однако во вводке к статье, очевидно, ради осторожности, вскользь сказано, что факт отравления Ленина является "гипотезой".

Обратимся к самой публикации в "Вопросах истории". Но прежде оговорюсь: твердо придерживаюсь позиции, что историк, как и ученый любой другой отрасли знаний, волен выдвигать свою концепцию. Однако при этом должно быть соблюдено непременное условие: факты, на которых строятся версии, должны быть достоверными, а не к ним подогнанными или, хуже того, сфальсифицированными. Данная обмолвка общеизвестна, но она, как мне представляется, необходима, чтобы избежать попыток Фельштинского и в будущем путем искажения исторических событий и фактов выдавать свои домыслы в качестве "научных открытий" и "сенсаций".

Начну с источниковой основы статьи. Ее автор не счел для себя необходимым обратиться к архивным материалам, отражающим жизнь и деятельность В. И. Ленина. Я имею в виду прежде всего Второй (Ленинский) фонд бывшего ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, а ныне РЦХИДНИ, 130-му фонду Совнаркома РСФСР ГАРФа, а также к пока доступным материалам из Президентского архива. Автором статьи полностью проигнорирована и десятитомная "Биохроника В. И. Ленина", и прежде всего последние тома этого издания, связанные с 1922 - началом 1924 года. И уж совсем непростительно то, что в тексте статьи нет ни слова о довольно обширной литературе, в том числе и медицинской, непосредственно посвященной "тайне" смерти Ленина. Почему, на мой взгляд, так поступил Фельштинский, скажу ниже.

Основным источником для Фельштинского явилась белоэмигрантская газета правокадетского направления "Руль", издававшаяся в Берлине. О ее политической "физиономии" говорит, например, тот факт, что она считала П. Н. Милюкова "недостаточным кадетским ортодоксом". Мимоходом Фельштинский, правда, оговаривается о "недостаточной информированности" этого издания (с. 41). Но, несмотря на это, прямые выписки из "Руля" занимают около четвертой части статьи.

Другим источником стали отдельные материалы, собранные писателем А. Беком и содержащие, в частности, данные о последних месяцах жизни Ленина в записях его секретарей - Л. Фотиевой и А. Володичевой. Кстати, Володичева в своих воспоминаниях путалась и в своих рассказах далеко не все честно передавала.

В примечаниях к статье Фельштинский ссылается на некоторые труды Ленина, Троцкого и отдельных современных историков. Но все это лишь ради фона. Повторим: основной материал взят из "Руля" и перепечаток на его страницах из зарубежной периодики. В этом плане заявление Фельштинского в "Коммерсанте" о том, что его статьи в газете и журнале вводят в научный оборот "труднодоступные и забытые" документы, является прямым обманом. Мистификацией и саморекламой является и утверждение, что журнальная статья - "первая аналитическая статья в российской научной печати".

Гипотетически можно написать статью и по одному или двум источникам. Но профессиональный историк знает о такой части источниковедения, как "критика источника" со всеми известными ее требованиями. Однако этого или сознательно, или по недостаточной исторической образованности в работе Фельштинского нет. Отсутствие этого критерия при анализе исторического материала вызывает у читателя не только недоумение, но и сомнение в честности авторской интерпретации излагаемых событий.

В центре рассматриваемой статьи два вопроса: смерть Ленина, как результат его отравления, и государственный переворот, осуществленный якобы его соратниками.

Им уделю главное внимание.

Итак, вопрос об отравлении Ленина. К этому сюжету автор подбирается "издалека"- со всеобщего стремления руководящего ядра ЦК РКП(б) и ВЦИК РСФСР отстранить Ленина от занимаемой им должности Председателя Совнаркома РСФСР и фактического руководителя РКП(б). Первым, кто отважился на "это дело", по утверждению Фельштинского, стал Я. М. Свердлов. Почему же именно он? Уже на второй странице статьи (с. 35) автор пишет, что Свердлов был лично заинтересован в немедленном расстреле Ф. Каплан, которая стреляла в Ленина (эта версия и сегодня не доказана). Автор прямо не утверждает, что Председатель ВЦИК организовал это покушение, но его намеки на этот счет достаточно красноречивы. Он пишет: Ленин "мешал" Свердлову. Именно Свердлов, по утверждению автора, выступает инициатором "ссылки" Владимира Ильича вместе с Надеждой Константиновной в Горки. "Ленин, - читаем в статье, - рвался в Кремль. Его не пускали". Не пускал его Свердлов. Наконец, Фельштинский проговаривается: "Основной задачей Свердлова было продемонстрировать партактиву, что советская власть может обходиться без Ленина" (с. 36). А дальше целый набор фактических ошибок. Утверждается, что Свердлов был не только Председателем ВЦИК и Секретарем ЦК, но и занимал такие должности, как Председатель Политбюро и Председатель ЦК. Известно, что подобающих "званий" в партии ни тогда, ни впоследствии не было. Это, во-первых. Во-вторых, Свердлов познакомился с Лениным летом 1917 г. и был одним из преданнейших ему соратников. Между ними была, говоря словами одного из современных политических деятелей, "настоящая мужская любовь". О дружбе между Лениным и Свердловым и беспредельной преданности последнего делу Ленина и ленинизму убедительно, на большом фактическом материале, в том числе и архивном, показано в книге Е. Н. Городецкого и Ю. П. Шарапова "Свердлов" (ЖЗЛ, М. 1971). Не менее убедительны свидетельства Е. А. Преображенского. Между Лениным и Свердловым, - пишет он, - "была изумительная слаженность в работе". Свердлов "почти не задумывался над тем, что предлагал Владимир Ильич"... "там, где председателем был Свердлов, "решение принималось такое, какое постановил принять Центральный комитет" (см. История политических партий России. Энциклопедия. М. 1996, с. 594). О дружеских отношениях этих людей говорит и такой факт: вопреки советам и предосторожностям близких людей Ленин, узнав, что Яков Михайлович болен, находится в тяжелом физическом состоянии, навестил его буквально за час до смерти, хотя прекрасно понимал всю опасность соприкосновения с человеком, больным "испанкой". Такое отношение возможно только к самому близкому и дорогому человеку.

После смерти Свердлова в числе "борцов" против Ленина оказывается Дзержинский. Фельштинский пишет: "Дзержинский единственный (подчеркнуто мною. - А. З.) партийный руководитель, открыто претендующий на пост Ленина". На чем же основывается это утверждение? Оказывается, на заметке из все той же газеты "Руль". О конкретных действиях Дзержинского по устранению Ленина автор не пишет. Не пишет потому, что об этом ничего не сказано в "Руле". Не убедительны и слова автора о том, что Дзержинский затаил обиду на Ленина якобы из-за того, что Владимир Ильич во время голосования на Политбюро о создании комиссии "для восстановления прочного мира в Компартии Грузии" отказался голосовать за Дзержинского в качестве ее председателя. Неужели Фельштинский не понимает, что это по крайней мере несерьезно? Из-за обиды - устранить Ленина и самому встать во главе Государства. Через несколько строк опять искажение исторических фактов. Автор пишет, что 12 декабря 1922 г. "Дзержинский получил от Ленина согласие свернуть свои дела в Кремле и фактически уйти в отставку" (с. 43 - 44). Но в эти дни Ленин много и успешно работает по подготовке Пленума ЦК партии, пишет письма Троцкому с просьбой защитить и поддержать его позиции по вопросу внешней торговли. Занимается он и другими делами.

Небезынтересны и такие факты: не без ведома и, вероятно, по инициативе Ленина Дзержинский с августа 1919г. назначается Наркомом внутренних дел, а в 1922 г. Председателем ГПУ-ОГПУ.

И уж совсем абсурдно (именно так!) звучит запись о том, что против Ленина выступает и Нарком здравоохранения Н. А. Семашко. Доказательств опять, конечно, никаких.

Наконец, на авансцену вступает И. Сталин. "Сталин задумал отравить Ленина". Эта мысль является одной из ведущих в рассматриваемой статье. О том, что Ленин просил Сталина дать ему яд, в советской и зарубежной литературе упоминалось многократно. Уточним лишь некоторые аспекты этого вопроса. Впервые такая просьба прозвучала 30 мая 1922 года. Сталин проинформировал об этом Марию Ильиничну Ульянову. В дальнейшем Сталин оповестил об этом членов Политбюро - Зиновьева, Каменева и даже Троцкого, которых Фельштинский квалифицирует как людей, нашедших "выгодным для себя вступить в сговор со Сталиным, преследовавшим свою цель - устранение руководителя партии" (с. 61).

Существуют и другие мнения. Сошлемся на книгу "Тайные страницы истории" (М. 1955) американского историка Б. И. Николаевского, в целом единомышленника Фельштинского. Николаевский пишет: "Самый факт обращения Ленина с этой просьбой (о яде. - А. З .) к Сталину вызывает большие сомнения: в это время (в конце 1923 - начале 1924 г. - А. З.) Ленин уже относился к Сталину без всякого доверия, и непонятно, как он мог с такой интимной просьбой обратиться именно к нему". Приводя эту цитату в статье в газете "КоммерсантЪ", Фельштинский нисколько не смущается, что она противоречит его главной идее. Лишь бы бездумно что-то написать - вот позиция нашего лениноведа!

В чем же "вклад" Фельштинского в освещение "тайны смерти Ленина"? Во-первых, этот сюжет, изложенный в манере детектива, содержит ряд путаных заявлений. Судите сами: автор пишет, что Ленин "не намерен был пассивно ожидать смерти от руки Сталина" (с. 45) и в то же время в очередной раз просил яд у Сталина. Следовательно, Ленин не намерен умирать от руки Сталина и просил у него яд. Где же здесь историческая логика? Во-вторых, Ленин просит у Сталина яд в 1922 г., затем, как я уже отмечал, якобы повторяет свою просьбу, а Сталин выжидает целых полтора года. Но не таков был характер Сталина, чтобы кому-нибудь рассказать о своей заветной мечте - захватить власть в партии и стране. В-третьих, Фельштинский пишет, что Сталин уже в 1922 г. вынес смертный приговор не только Ленину, но и Троцкому. Это известно только одному Фельштинскому! Мало того: отравить Ленина, по Фельштинскому, считала необходимым и Н. К. Крупская. В доказательство этой версии автор ссылается на "рапорт" Сталина в Политбюро, опубликованный в 16-м томе его собрания сочинений, который был издан в США (писал ли Сталин рапорты?). "Пора отравить Ленина настала", - так звучат слова Крупской в передаче Сталина (с. 55). Так Фельштинский причисляет Надежду Константиновну к сонму убийц Ленина.

Учитывая, что этой новой версии никто ранее не писал, историк обязан был перепроверить ее, дополнительным материалом, учитывая, что она принадлежит такому мастеру мистификаций, каким был Сталин. Но Фельштинский этого не сделал, считая свое "открытие" (не свое, а сталинское) большой своей научной удачей.

В-четвертых, Сталин "травит" Ленина, по Фельштинскому, в январе 1924 г., но уже руками Г. Ягоды. Откуда это стало известно автору? Оказывается, из обрывков отдельных фраз, услышанных в кабинете Сталина не то помощником Сталина Г. Канером, не то другим его помощником - Б. Бажановым. Такая интерпретация приводится в книге Ива Дельбарса "Подлинный Сталин".

При чтении этой новой детективной истории возникает ряд сомнений: в мемуарах Бажанова, написанных за рубежом, после бегства из СССР, этот эпизод не упоминается; Сталин, как опытный конспиратор и весьма подозрительный человек, вряд ли допустил бы в момент, когда он давал тайное задание Ягоде по умерщвлению Ленина, чтобы кто-либо входил в его кабинет.

Зная варварские методы Сталина по уничтожению всех прямых или косвенных свидетелей его деяний, он не мог оставить Ягоду в живых вплоть до 1938 г., когда последний был приговорен к расстрелу по так называемому "Правоцентристскому блоку".

Я уже писал об источниковой базе статей Фельштинского. Наступила пора сказать, что автор обошел вниманием общедоступную книгу академика медицины Ю. М. Лопухина "Болезнь, смерть и бальзамирование В. И. Ленина" (М. 1977). В сноске эта книга упоминается. Значит, автор знает о ней и обошел ее вниманием вовсе не случайно, а прежде всего потому, что в ней приведен текст медицинского заключения после вскрытия тела Ленина, которое есть основание здесь привести, ибо оно наносит "смертельный" удар по ведущей "концепции" Фельштинского.

Вот содержание этого скорбного документа: "Основой болезни умершего является распространенный атеросклероз сосудов на почве преждевременного их изнашивания (Abantangsscerose). Вследствие ссужения просвета артерий мозга и нарушения его питания от недостаточности подтока крови, наступили очаговые размягчения тканей мозга, объясняющие все предшествующие симптомы болезни (параличи, расстройства речи). Непосредственной (подчеркнуто мною. - А. З.) причиной смерти явились: 1) усиление нарушения кровообращения в головном мозгу, 2) кровоизлияние в мягкую мозговую оболочку в области четверохолмия" (с. 43 Ук. соч. Ю. М. Лопухина).

Внимательное прочтение медицинского заключения показывает, что в нем даже нет намека на присутствие в организме Ленина яда. Но, может быть, Сталин, Ягода или кто-нибудь третий все сделали, чтобы скрыть этот факт? Нет! И еще раз нет! Хотя бы потому, что заключение подписали, наряду с российскими медиками - Осиновым, Розановым, Обухом, их зарубежные коллеги: Форстер, Готье и другие, на которых воздействие власти и Сталина не распространялось. К тому же Сталин начала 1924 года - это еще не Сталин 30-х годов.

Особо следует выделить ту часть врачебного заключения, в которой констатируется, что болезнь и смерть Ленина были вызваны его невиданной работоспособностью и как следствие переутомлением. Достаточно открыть любую страницу "Биохроники", чтобы понять, как и сколько дел успевал он выполнить в течение дня.

Возьмем последние дни февраля 1921 года. Десятки совещаний, встреч с людьми, работа с документами, письмами, решение внутренних и международных проблем, подготовка и участие в заседаниях Политбюро и СНК. Только перечень ленинских дел с 20 по 28 февраля составил более 20 страниц. Фантастически, немыслимо! - скажет сегодняшний читатель, имея в виду современных руководителей России, доклады, речи, тексты постановлений и даже реплики которым пишутся спичрайтерами, а сами они появляются на своем рабочем месте на час-другой.

И еще о некоторых наблюдениях медиков, говорящих о феномене Владимира Ильича: несмотря на тяжелейшую болезнь мозга, он сохранил свой могучий интеллект, о чем, в частности, свидетельствуют его последние статьи, письма и выступления, охватывающие период с 23 декабря 1922 г. по 2 ноября 1923 года.

В подтверждение сошлемся на мысль Ленина, сформулированную в первом абзаце "Письма к съезду" так: "о необходимости предпринять ряд перемен в нашем политическом строе" (ЛЕНИН В. И. Полн. собр. соч., т. 45, с. 343). Предлагаемые "перемены" частично раскрываются и в других статьях этого периода, особенно в статье "О кооперации" (замечу: они недостаточно расшифрованы, недостаточно показана и возможность их осуществления в условиях диктатуры пролетариата, которую Ленин считал необходимым сохранить).

Нельзя забывать, что члены Политбюро, в том числе Сталин, Троцкий, Зиновьев, Каменев и другие, были согласны с идеями Ленина, его взглядами на эволюционное развитие разноукладной экономики России. Я солидарен с предположением доктора исторических наук В. С. Лельчука о том, что "будь Ленин здоров и энергичен, каким его знали в 1917 - 1921 гг., история (России. - A. З.) могла бы пойти другим путем... Курс, в конечном итоге осуществленный под руководством Сталина, не был единственно возможным и неизбежным" (см. Предисловие B. С. Лельчука к монографии Орлова И. Б. "Новая экономическая политика: история, опыт, проблемы". М. 1999, с. 193).

Однако вернемся к Фельштинскому. Чувствуя шаткость своей позиции, он пишет: "Для меня, как историка, новостью стало не то, что Ленина отравил Сталин, а то, что был заговор Дзержинского и Сталина". И сенсационным, "абсолютно сенсационным", как подчеркивает автор в "Коммерсанте", стало письмо секретаря ЦК Л. П. Серебрякова наркому соцобеспечения А. Н. Винокурову от 10 июля 1922 г., позаимствованное из того же "Руля", из которого явствует, что "Дзержинский и Смидович (член Президиума ВЦИК) охраняют Ленина, как два бульдога... и никого не допускают к нему". И в этой, повторим, "абсолютной сенсации" снова ошибки, позаимствованные Фельштинским из "Руля". Назовем некоторые из них.

Серебряков Секретарем ЦК РКП(б) являлся с 1919 по 1920 годы, 13 января 1922 г. становится начальником ПУРа РККА, а в мае 1922 г. назначается на должность заместителя Наркомпути, исполняет обязанности Наркома. Винокуров был Наркомом соцобеспечения с 1918 по 1921 гг., а в 1922 г. он уже на другой государственной работе. Ошибки в биографических данных Серебрякова и Винокурова вызывают сомнение в достоверности самого письма. Автор пишет, что оно первоначально было опубликовано в "Times", затем в "Руле", а через строчку читаем, что лично им этот "документ" обнаружен в единственном экземпляре (подчеркнуто мною. - А. З.) в университете Беркли в Сан-Франциско. Письмо публикуется в газете, затем в единственном экземпляре обнаруживается в Беркли. Где же правда? И еще: авторитетнейший в США университет, в котором я имел честь читать лекции, находится не в Сан-Франциско, а в Беркли и называется Университет Калифорнии в Беркли. Живущий в США много лет господин Фельштинский это знает. Но он, в малом и большом, преднамеренно путает читателя, а возможно, для него важно любым способом заявить о себе в России, а не искать Истину. Так Фельштинский неоднократно говорит, что вокруг Ленина во время его болезни Дзержинским и другими создавалась обстановка полной изоляции, но, например, достоверно известно, что в ноябре - декабре 1923 г. Ленина в Горках навещали Н. И. Бухарин и Е. А. Преображенский. Первый из них в это время отдыхал в Горках в пансионате, был в близких отношениях с семьей Владимира Ильича и, естественно, часто бывал у тяжело больного Ленина.

Кратко остановимся на вопросе о так называемом государственном перевороте.

Фельштинский пишет: "Поскольку отставка Ленина, объявленная одним лишь "Рулем", произошла негласно и сам Ленин об этом не знал, мы вправе (т. е. автор. - А. З.) назвать происшедшее государственным переворотом" (с. 42).

Этот пассаж из статьи я прочитал несколько раз и был крайне удивлен, когда понял, что о мнимой отставке Ленина известно только газете "Руль", Фельштинский же придает этому "факту" значение открытия, утверждая, что это была не только отставка, но и прямой государственный переворот.

Когда произошел этот "переворот", кто его организовал, кто заменил Ленина на посту Председателя Совнаркома и много других не менее важных вопросов не прояснены. Они и не интересуют автора. Его задача "погромче крикнуть".

По существу же вопроса можно сказать следующее: государственный переворот (об этом знает каждый второкурсник университета) предполагает смену государственного строя, отстранение от власти существующего правительства и назначение или самопровозглашение нового. Всего этого не произошло в РСФСР в начале 20-х годов. Более того, сам Ленин не знал и не мог знать об этой ситуации. Несмотря на периодическое обострение болезни, он продолжал осуществлять свои обязанности председателя Правительства. О том, что в нашей стране произошел государственный переворот, знали только в "Руле". Именно на его страницах появились дополнительные, хотя и противоречивые, сообщения о том, что на пост Председателя СНК предполагаются такие фигуры, как Бухарин, Сталин, Крестинский, Каменев и даже Семашко, а временно эту должность передали Рыкову (кто передал Рыкову?).

Безответственность Фельштинского дошла до того, что он в сюжет о перевороте "для полноты картины", как он пишет, включил без каких-либо комментариев перепечатку из "Руля", содержащую сообщение о том, что Ленин в июне 1922 г. был "отравлен в поезде во время поездки на Кавказский курорт, а его труп был выброшен из поезда при пересечении моста через реку Дон, под Ростовом" (с. 42). Вовсе не для "полноты картины" потребовалась Фельштинскому явная фальшь, а для придания еще большей сенсационности "научному" опусу, опровергать который нет даже необходимости. Ленин никогда не был на Минводах, никогда не путешествовал по Кавказу, и, естественно, никакого "трупа" не было.

Еще более фантастической выглядит приведенная автором тут же заметка из "Associated Press", о том что некий член Исполкома III Интернационала является сообщником убийства Ленина и выступает в роли Советского Премьера. Фельштинский по этому поводу лишь стыдливо оговаривается: "Правдоподобного в этой истории было мало". Но уже через несколько строк замечает: "Сущность эксцентрической заметки, однако, абсурдной не была". И все! Понимай, как хочешь. Круг, как говорят, замкнулся.

Подведу общий итог. В политической биографии Ленина, как и многих других вождей, имелись и, вероятно, имеются до сих пор тайны. Некоторые из них не разгаданы и не объяснены. Но вместе с тем ясно, что этот харизматический лидер не был заложником истории, а являлся ее творцом. Предложенная же Фельштинским история "тайны смерти" Ленина, построенная, как я пытался показать, на недостоверных и частично сфальсифицированных фактах, оказалась мыльным пузырем, лопнувшим при соприкосновении с действительно мученической смертью Ленина.

А. И. Зевелев, доктор исторических наук, профессор