С. И. Канатчиков
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ О ВЛАДИМИРЕ ИЛЬИЧЕ1
Следующая моя встреча с Владимиром Ильичем была в конце 1918 года в самое тяжелое для нашей революции время. Пробыв долгие годы в тюрьме и ссылке на поселении, первый период революции я провел в Сибири, так как местная партийная организация долгое время меня не хотела отпускать. И только когда Яков Михайлович Свердлов срочной телеграммой вызвал меня в Москву, я смог выехать.
В Москве я стал работать в Комиссариате внутренних дел, и по положению члена коллегии мне почти каждую неделю приходилось бывать на заседаниях Совета Народных Комиссаров, где Владимир Ильич председательствовал. С 1906 года, с момента последней моей встречи, я нашел Владимира Ильича значительно постаревшим, но он работал по-прежнему с невероятной энергией. После усиленной дневной работы он бодрый, веселый приходил часов в 8—9 вечера на заседание Совнаркома и с неослабной энергией руководил заседанием, на котором сплошь и рядом поднимались горячие прения. Это был самый тяжелый период Советской власти, когда население городов сидело на голодном пайке, а с юга и из Сибири на нас наступали белогвардейские армии. Заседания Совнаркома затягивались почти всегда до 2-х часов ночи, а бывали случаи, что и до 3-х.
Владимир Ильич очень энергично и умело все время руководил заседаниями, живо интересовался и вникал в каждый вопрос, всегда внимательно прислушивался к тому, что говорили работники-практики и в особенности приезжавшие с мест.
В то время когда заседал Совнарком, в кулуарах почти всегда ожидали Владимира Ильича несколько приехавших с мест из провинции товарищей, ожидавших окончания заседания, дабы поделиться с Владимиром Ильичем всем тем, что делается на местах, и получить, в свою очередь, у него совета. Я всегда удивлялся, как еще Владимир Ильич после такой нервно-напряженной работы и после 2—3-х часов ночи мог еще вести какие-либо разговоры.
Когда после беседы с Владимиром Ильичем я встречал приехавших издалека товарищей, они всегда, вдохновленные разговором с ним, с восторгом рассказывали о Владимире Ильиче и бодрые, уверенные уезжали к себе на места и беззаветно бросались, не щадя своей жизни, в волны бушующей революции.
Вскоре после моего приезда в Москву Владимир Ильич, узнав, что я работал в Перми, вызвал меня к себе. Не зная, в чем дело, являюсь в Кремль, прохожу к нему в кабинет. Ожидать пришлось недолго.
— Вы работали в Перми? — начал он с места в карьер, после того как мы обменялись приветствиями.
— Работал.
— Почему вы допустили там разгромить кооперацию?
Я подробно рассказал ему, как в Перми обстояло дело с местной кооперацией. Выслушав меня внимательно, Владимир Ильич уже совсем добродушно сказал:
— Ну да, конечно, если в кооперации сидели в правлении эсеры и белогвардейцы, которые хотели использовать ее в контрреволюционных целях, их, конечно, нужно посадить в ЧК, но зачем же вам нужно было национализировать кооперативное имущество — дома и т. д.?
Я объяснил, что в пермской кооперации сплошь сидели контрреволюционеры, опереться нам было не на кого, а своих работников-кооператоров у нас не было. Поэтому для нас не было иного выхода.
— Нет, Пермский исполком и губком были не правы,— решительно заявил Владимир Ильич.— Кооперацию нельзя разрушать, ее нужно во что бы то ни стало сохранять. Без кооперации мы ведь никакого социализма не построим... А как вы думаете, можно еще это дело поправить? — обратился Владимир Ильич ко мне.
Я выразил сомнение.
— А я все-таки пошлю телеграмму в Пермь — решительно заявил Владимир Ильич. На этом наш разговор и закончился.
Восстановить пермскую кооперацию, конечно, не удалось, ибо вскоре Пермь была взята колчаковскими войсками и этот вопрос отпал сам собой.
Но с этого времени для меня стало понятным, почему Владимир Ильич так бережно относился к кооперации.
И в особенности когда он, уже будучи болен, написал две статьи
по кооперации, для меня было очевидным, какое огромное значение придавал Владимир Ильич кооперации в системе нашего хозяйственного строительства.
Великий вождь.
Художественно-литературный сборник. М.. 1924. С. 48—49
Примечания:
1. Начало воспоминаний см. настоящее издание. Т. 3. С. 193—197. Ред.
КАНАТЧИКОВ СЕМЕН ИВАНОВИЧ (1879—1940) —член партии с 1898 г. Участвовал в работе Петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». В 1900—1902 гг.— член Саратовского, в 1905 г.— Московского, а затем Петербургского комитетов партии. В 1906 г. работал в Екатеринбурге и Н. Тагиле. Делегат IV съезда РСДРП. В 1907 г. вошел в состав МК партии. В 1908—1910 гг.— на профсоюзной работе в Петербурге. Неоднократно арестовывался и ссылался. В 1917 г.— член Новониколаевского и Томского комитетов РСДРП (б), член Новониколаевского Совета. После Октябрьской социалистической революции был губ-комиссаром и зам. председателя Томского губисполкома, председателем Томского военно-революционного штаба, зам. председателя губисполкома, членом Пермского губисполкома и зав. губотделом народного образования. В 1919 г.— член коллегии Наркомата внутренних дел, член Малого Совнаркома. Один из организаторов Коммунистического университета им. Я. М. Свердлова. В 1920 г. заведовал Сибирским отделом народного образования, был членом Сибревкома, председателем обкома РКЦ (б) Татарской АССР. С 1921 г.— ректор Коммунистического университета в Петрограде. В 1924—1926 гг.— зав. отделом печати ЦК РКП (б), зав. отделом Истпарта ЦК ВКП(б). В 1926—1928 гг.— корреспондент ТАСС в Чехословакии. С 1928 г.— на литературной работе, редактор журнала «Красная новь», «Литературной газеты». Был необоснованно репрессирован. Реабилитирован посмертно и восстановлен в партии.