От авторов сайта: книга о жизни Ленина в Симбирске, Казане, Самаре (детство, юность, молодость): позволяет узнать как жил средний слой в РИ, про гимназическое образование (чтобы понять всю чушь восторгов РКМП-шников о классическом образовании), о разрыве Ленина с церковью и многое другое. В книге не только о самом Ленине, но и обо всей семье, как они учились, какие писали сочинения, их характеристики, успехи, их ранняя деятельность: Саша писал прокламации, распространявшиеся по всей России еще до терроризма, Аня переводила Маркса, оба участвовали в манифестациях, Ольга в гимназии была редактором запрещенной рукописной газеты, единственная симбирская гимназистка, получившая золотую медаль, окончившая гимназию в 15 лет и т.д.

Жорес Трофимов

Великое начало

1990

Читать книгу "Великое начало" в формате PDF

Книга включает в себя документальную трилогию: «Великое начало», «Казанская сходка», «Самарские университеты», выходившую ранее отдельными изданиями. Автор с документальной точностью рассказывает о детстве и юности В. И. Ленина, о его семье, круге его знакомств, о начале его революционной деятельности. События, о которых идет речь в книге, охватывают период с 1870 по 1893 год. Книга рассчитана на массового читателя.

Отрывки из книги:

... Илья рано лишился отца и только при поддержке старшего брата и благодаря своим незаурядным способностям и редкостному трудолюбию окончил Астраханскую гимназию, первым удостоившись за всю историю ее существования серебряной медали, а затем и физико-математический факультет Казанского университета с дипломом кандидата математических наук.

... Достаточно сказать, что, окончив гимназию первым учеником, он получил вместе с медалью не аттестат зрелости, а лишь свидетельство, в котором подчеркивалось, что «Ульянову, происходящему из податного состояния, не предоставляется тем никаких прав для поступления в гражданскую службу»; успешнее многих сдав вступительные экзамены в университет, он еще полгода значился в числе принятых условно, пока староста астраханского мещанского общества не прислал в университет установленное законом для выходцев из «низших» сословий «увольнительное свидетельство». И, несмотря на двукратные ходатайства директора гимназии перед попечителем Казанского учебного округа о принятии в университет «совершенно бедного», но «даровитого мальчика» на «казенный кошт», для зачисления на стипендию не нашли «достаточного основания», ибо он был из «податного» мещанского сословия, а стипендии полагались лишь детям дворян и чиновников. Учиться в университете Илье Николаевичу пришлось в крайней нужде, при скромной помощи брата, в основном перебиваясь уроками. А его происхождение, как клеймо, будет довлеть над ним и в дальнейшем: хотя после окончания университета он и будет исключен из мещанского сословия, тем не менее в дипломе кандидата наук будет отмечено, что он происходит «из мещан».

... В конце 1861 года Мария Александровна приехала в гости к сестре в Пензу, где и познакомилась с Ильей Николаевичем Ульяновым. Затем была сдача экстерном экзаменов при Самарской гимназии на звание учительницы с правом первоначального обучения детей арифметике, русскому, французскому и немецкому языкам, в 1863 году — счастливое бракосочетание Ульяновых и шесть лет семейной жизни в Нижнем Новгороде.

... В следующем году пришло время овладевать грамотой пятилетнему Володе. Как и старших, мать обучала его, играя, используя при этом новейший «звуковой метод», усовершенствованный Ильей Николаевичем еще в Пензе, когда он бесплатно обучал детей ремесленников в воскресной школе, — без заучивания «аз, буки, ведь, глаголь» и других стародавних названий букв алфавита, а также многочисленных «складов». Словом, почти так, как учатся читать теперь. Изложение этого метода, как заслуживающего внимания общественности, было опубликовано в 1865 году в «Циркуляре по Казанскому учебному округу».

Сформулирован он был так: «Нескольким детям, положим, 5, дается азбука из вырезанных из картона букв, и называется букв пять. Затем ученики сами спрашивают друг друга, какая это буква, и достигают, при соревновании друг с другом, полного знакомства с этими буквами. После этого им прибавляется еще пять букв и т. д. до конца всей азбуки».

... Первый экзамен, естественно, будет по закону божьему — предмету, которому всегда и везде отводилась главенствующая роль. Без знания «общеупотребительных» молитв, главных событий «священной истории», умения читать по-церковнославянски никак не обойтись.

По русскому языку надо подготовиться так, чтобы суметь написать «диктовку», бегло и со смыслом прочитать и пересказать прочитанный текст по предложенным вопросам, а также четко различать части речи, склонения существительных, прилагательных и местоимений, спряжения глаголов, хорошо декламировать стихотворения из «Родного слова. Год 2-й» К. Д. Ушинского.

По арифметике потребуется «основательное знакомство с первыми четырьмя действиями над простыми числами» (умножение — на три цифры и деление — на две), а также «умственное решение практических задач» до 100 включительно по первой части «Сборника арифметических задач» В. А.. Евтушевского.

... В начале августа Илья Николаевич представил в гимназию прошение о допуске сына к экзаменам, приложив требуемые документы: метрическое свидетельство о рождении и крещении Володи, медицинскую справку о прививке против оспы и копию «формулярного списка» о своей службе по министерству просвещения. Дети чиновников этого министерства, прослуживших 10 и более лет, освобождались от 30-рублевой ежегодной платы за обучение.

... В гимназии все строго регламентировалось. Посещение занятий допускалось только в форменной одежде, полувоенного образца. Учебники и все необходимое для учения носилось в ранце на спине. При встрече на улице с губернатором, архиереем и другими сановниками гимназист обязан был снять кепи и вежливо раскланяться. Обращаясь письменно к гимназическому начальству, надо было в зависимости от чина титуловать его «благородием» или «высокоблагородием». В воскресные и праздничные дни, а также вечером накануне этих дней ученики обязаны были посещать общественное богослужение и вести себя в храме «с подобающим святыне благоговением», не опаздывать на молитву перед началом занятий и «ежегодно в страстную седмицу бывать у исповеди и святого причастия». При «убытии на каникулы» ученики получали в канцелярии гимназии отпускной билет, а возвратившись, сдавали этот документ с отметкой полиции о своем поведении и справку священника о выполнении религиозных обрядов. Если же директор или инспектор отпускали ученика домой до окончания уроков, он должен был на другой день принести от родителей записку о времени своего прибытия домой.

Расстегнутый воротник мундира, опоздания на уроки, неряшливое выполнение домашних заданий, шалости на переменах, «неуместные вопросы к преподавателям», «неимение на уроке Евангелия», разговоры во время богослужения — все это и многое другое фиксировалось в «Книге учеников, оставляемых после пятого урока» или «Штрафном журнале», а нарушители «Правил для учеников гимназии», состоявших из 72 параграфов, строго наказывались в соответствии с подробно разработанными «Правилами о взысканиях». Одни подвергались «одиночному сидению в классе на какой-либо скамье в продолжение нескольких уроков» или стоянию на месте или у двери, другие — оставлению после уроков до нескольких часов, третьим давались особые домашние задания на праздники и воскресные дни, четвертым — выговор «перед классом с внесением в штрафной журнал и оповещением родителей», пятым — заключение в карцер с содержанием в течение суток на черном хлебе и воде. Предусматривались меры и по наказанию всего класса: поголовное снижение четвертных оценок за поведение, привлечение к оплате за обучение учеников, ранее освобождавшихся от нее. Особо провинившихся ожидало удаление из гимназии, причем или с правом поступления в другие учебные заведения в том же городе, или без права поступления в учебные заведения того же города, или с лишением права поступать в какое-либо учебное заведение вообще, так сказать, с «волчьим билетом».

Помимо общегимназического учета провинившихся, каждый классный наставник вел «Квартирный и кондуитный список», в котором регистрировал сведения об успеваемости, свои впечатления от посещения учащихся на дому, а также наблюдения за поведением вверенных ему воспитанников. Надзор за учениками осуществляли и помощники классных наставников, и директор, и инспектор гимназии, и специальные надзиратели, не имевшие ни высшего образования, ни педагогической подготовки.

... При Керенском ужесточился контроль и за внешкольной жизнью гимназистов. Он сам систематически по вечерам осматривал ученические квартиры, в поисках произведений «обличительного направления» проверял имеющиеся у них книги, расспрашивал хозяев или родителей, с кем встречаются ребята. По примеру директора в таком сыске, тайном или открытом, участвовали инспектор, классные наставники, их помощники, надзиратели.

По инициативе нового директора была значительно повышена плата за обучение, что пагубно сказалось прежде всего на детях из малоимущих семей. В приготовительном она возросла с 14 до 16 рублей, а в остальных классах — с 30 до 40 рублей в год. Ежегодные взносы за иногородних учеников, проживающих в гимназическом пансионе, увеличились со 160 до 220 рублей. Такая плата была обременительна даже для среднего чиновника или мелкопоместного дворянина, не говоря уже о совершенной ее недоступности для рабочего или народного учителя, жалованье которых обычно не превышало 180 рублей в год.

... Каждый учебный день проходил напряженно. Занятия в гимназии начинались в 9 часов утра и заканчивались обычно в 2 часа 30 минут пополудни. Пятидесятипятиминутные уроки разделялись 5—10-минутными перерывами. Между третьим и четвертым была получасовая перемена, большая часть которой заполнялась гимнастикой, проводившейся под руководством учителя.

... Было некоторое осложнение и с греческим. В пятом классе за первую четверть 20 человек получили двойки, пятерок не было ни одной. Володе поставили четверку по предмету и первую и последнюю в его жизни тройку — за «прилежание».

... Итоги же года для класса в целом были печальными. Из 61 пятиклассника уже ко второму полугодию отсеялось 18, а в шестой класс перешло лишь 38 человек.

... Слишком уж долгим оказался путь гимназического обучения к родной литературе: в первых трех классах изучались грамматика русского языка, в четвертом — церковнославянский, в пятом — стилистика, теория прозы и поэзии. Шестой же отводился исключительно .истории древней литературы. В программу входили: «Произведения устной народной поэзии: былины, песни, пословицы и др. Начало письменности. Памятники XI и XII веков: Остромирово евангелие, Изборники Святослава, Поучения митрополита Илариона, Феодосия Печерского. Летопись Нестора, Поучение детям Владимира Мономаха, Кирилл Туровский. Хождение игумена Даниила. Слово Даниила Заточника. Патерик. Слово о полку .Игореве, Серапион — его проповеди, Жития святых, Апокрифы, Повести, Сказание о Мамаевом побоище, Исторические сказания, Путешествие Афанасия Никитина».

... Особенно тяжелым оказался письменный экзамен по греческому языку: 15 ребят получили двойки, один — единицу, 20 — тройки, четверо — четверки, и только работа Володи удостоилась высшего балла.

... Расписание уроков выглядело так:

... А вот будущему ученому, а в 1886 году четверокласснику Сергею Бутурлину не повезло: «за пребывание в ретираде вместо церкви во время богослужения» ему пришлось отсидеть в гимназическом карцере.

Изучаемая в гимназиях "логика", никакого отношения к нынешней логике не имеет.

... Всего же соучениками Владимира в разных классах были 110 ребят, но только семеро из них прошли, как и он, курс восьми классов за 8 лет. Постоянными же его одноклассниками, с 1879 по 1887 год, были лишь трое. Многие выпускники уже стеснялись форменной одежды и облачались в нее только на время экзаменов и в других торжественных случаях. Один Владимир Ульянов закончил гимназию 17 лет; остальным было по 18 — 20, а пятеро гимназистов были старше 21 года и по закону считались уже совершеннолетними.

... Однако губернское правление, куда тоже поступило заявление матери, предложило вновь обосновать необходимость выдачи ей всего капитала. Пришлось повторить перечень предстоящих расходов и добавить: «Кроме того, из получаемой пенсии на малолетних будет уплачиваться казне долг в 60 рублей за полученный покойным мужем орден Св. Станислава I степени». Воспоминания об ордене оставляли в душе горький осадок. Документы о награждении прибыли в Симбирск после кончины отца, и мать «не пожелала» получить орден. Тем не менее капитул орденов настоял на взыскании из пенсии полагавшиеся за «Станислава» 150 рублей.

Просьбы матери о выдаче вклада в банке оказались тщетными: до отъезда так и не удалось получить сбережений отца.

... В феврале 1850 года в Симбирске был арестован друг и соратник А. И. Герцена Н. П. Огарев. Его, как и Н. М. Сатина и А. А. Тучкова, обвинили в «причастности к коммунистической секте». В марте следующего года Н. Г. Чернышевский почти всю дорогу от Петербурга до Симбирска рассуждал с Д. И. Минаевым (поэтом и отцом известного поэта-демократа) и Н. А. Гончаровым (учителем Симбирской мужской гимназии, братом знаменитого романиста, знакомом И. Н. Ульянова) «о коммунизме, волнениях в Западной Европе, революции, религии».

... Если этого требовали общественные интересы, он жертвовал всем, что имел. Так было, когда нависла угроза ареста одного из руководителей террористической группы Ореста Говорухина: Саша заложил в ломбард свою университетскую золотую медаль и полученные сто рублей отдал товарищу по борьбе. На эти деньги О. М. Говорухин скрылся за границу. И вторую, гимназическую золотую медаль он тоже заложил, чтобы купить азотную кислоту для приготовления бомб.

... «Русские ведомости» писали 11 сентября 1885 года, что на историко-филологических факультетах «главное значение и место получили классические языки и древности. Изучение этих предметов теперь становилось обязательным в равной мере для всех филологов... Из 18 лекций в неделю... 14 должны быть посвящены предметам классической филологии». Такая перспектива никак не устраивала Владимира, имевшего особые планы на будущее.

... Диплом 1-й степени считался очень престижным для начинающего специалиста. Примечательно, что Владимир Ульянов оказался не только первым по успехам в своем университетском выпуске, но вообще самым молодым юристом России.

Ныне проповедуемая теория "малых дел" это народничество 80-х годов 19 века. Прискорбно, но символично, что мы в 21 веке скатились до нее.