От авторов сайта: если хотите узнать о детских годах Ленина, о семье, о его личной жизни, то лучше Трофимова нет никого.

Жорес Трофимов

Ульяновы

Поиски Находки Исследования

1978

Читать книгу "Ульяновы. Поиски Находки Исследования" в формате PDF

Отрывки из книги:

... В новой книге кандидата исторических наук Ж. А. Трофимова, предназначенной широкому кругу читателей, автор собрал очерки об Илье Николаевиче, обстановке, в которой жили Ульяновы, круге их литературных и научных интересов, людях, с которыми они общались. Исследования Ж. Трофимова касаются частных вопросов, однако, взятые в совокупности, они углубляют наши знания о симбирских страницах биографии В. И. Ленина, расширяют и конкретизируют представления о путях и источниках формирования его мировоззрения.

СОДЕРЖАНИЕ

 «Одушевленный лучшими идеями...»

Народный труженик-просветитель

«...Далеко не благоденствует»

В борьбе за «неблагонадежную» семинарию

Приказ о скорой отставке

«...Было чему поучиться у отца»

Дом, где родился Ленин

В апрельские дни 1870 года

Неизвестные письма

«Девушка из знакомой семьи...»

Володя «так и летел на урок»

Кто они, помощники Ильи Николаевича?

Помогая славянским братьям

Домашняя лаборатория

«Некий Ильин...»

Книга в семье Ульяновых

Воспитывались на Некрасове

«...Читали и перечитывали»

Писарева доставали у сына декабриста

Подарок старшей сестре

Памятная награда

Сын Чернышевского — однокурсник А. Ульянова

Memorabilia

За строкой письма Александра Ильича

Любимый писатель

Знакомый молодого Горького

Доктор Кадьян

Печать семнадцатой весны

Шесть медалей Ульяновых

Эхо дела 1 марта 1887 года в кокушкинской ссылке

... А он не только успешно овладевал курсом учения, но в старших классах еще и прирабатывал частными уроками и первым в истории Астраханской гимназии был удостоен при выпуске серебряной медали. Однако в «Свидетельстве», где подавляющее большинство составляли отличные отметки, тем не менее подчеркивалось, что «Ульянову, происходящему из податного состояния, не представляется тем никаких прав для вступления в гражданскую службу» 1

... Директор гимназии, принимавший, по его словам, «участие в судьбе Ульянова» и желавший помочь «совершенно бедному», но «даровитому мальчику», дважды обращался к попечителю (управляющему) Казанского учебного округа с ходатайствами о принятии своего ученика студентом Казанского университета на «казенный кошт». В ответ попечитель уведомил директора, что стипендии в университете существуют только для детей дворян и чиновников, а следовательно, для зачисления мещанина Ильи Ульянова в разряд стипендиатов «нет достаточного основания»1.

... С первых дней своего учительства Илья Николаевич энергично принялся за выполнение личного поручения профессора Н. И. Лобачевского по организации и проведению научных наблюдений на институтской метеостанции. Эта трудоемкая и кропотливая работа проводилась им в течение четырех лет (пока не вышло из строя оборудование) очень добросовестно и бескорыстно. «Вознаграждения за эти труды, — докладывал в связи с этим директор института в Казань, — г. Ульянов никакого не получает и не пользуется никакими преимуществами перед своими товарищами»2.

Составленные им таблицы метеонаблюдений, как «заслуживающие полного доверия», использовались во второй половине XIX века учеными Главной геофизической обсерватории (ныне Пулковской), профессорами-физиками Казанского и Московского университетов, а также членами «Общества сельского хозяйства Юго-Восточной России».

... На пространстве, превосходящем по площади такие государства, как Греция, Голландия, Дания или Швейцария, разбросаны были 1546 населенных пунктов. В губернии, по учетным данным, значилось 460 начальных народных училищ, из которых 430 на селе. Одна школа, в среднем с 21 учащимся, на 3,6 населенных пункта2.

... Главным источником существования подавляющего большинства училищ губернии служил сбор с крестьян — от 10 до 20 копеек с души в год. На эти скудные средства поддерживались училищные здания, выплачивалось жалованье педагогам. Только десятеро из них получали годовое жалованье в 90—150 рублей, а у многих, по сведениям Ильи Николаевича, оно «доходило до невероятного размера — 25 руб., а в женских — до 15 руб.»1. Не мудрено, что за такое вознаграждение обучать обязательным молитвам соглашались даже не все «батюшки и матушки», а чтению, письму и счету учили полуграмотные отставные солдаты, сельские писаря, изгнанные со службы дьячки или канцеляристы.

... Более близкое знакомство с народными школами показало, что только 89 из 460 «были более или менее хорошо организованы; все же прочие, — отметил И. Н. Ульянов в первом годовом отчете, изобличая тем самым официальную статистику во лжи, — или числились только на бумаге, или, если и существовали, то в самом жалком виде»2.

... Вот еще одно свидетельство В. Н. Назарьева, приведенное в очерках «Современная глушь», которые он в сброшюрованном виде подарил И. Н. Ульянову (ныне они хранятся в Кремлевской библиотеке В. И. Ленина) :

«...Я в бедном, до крайности неопрятном доме сельского священника; меня ведут в кухню, где в ожидании моего приезда сидят восемь мальчиков и нетерпеливо скачет на одном месте новорожденный теленок. Приступаю к испытанию, но священник останавливает меня и просит не беспокоиться, так как мальчики ничего не знают.

— За что же получаете 130 руб. в год?

— А вы думаете, дешево они мне достались... Сколько лет вымаливал, и насилу вырвал приговор (у сельского схода. — Ж. Т.). Верите ли, самому шесть ведер вина стоило, — с крайне наивным видом уверяет священник, смотревший на свое учительское жалованье как на прибавку к его скудному содержанию»1.

... Священник Л. Солнцев, взявшийся за преподавание всех предметов в Аксауровском училище Карсупского уезда, не научил детей ни «по одному из учебных предметов». Оказывается, что он «за недосугом» бывал очень редко в «холодном, угарном тепляке» для пожарных труб, в котором размещалось училище, а «чтобы ученики сидели смирно, посылал вместо себя своего восьмилетнего сына»2.

... Само собою разумеется, что за народными учителями наблюдали жандармские и полицейские чины. Например, осенью того же года официальные предписания «относительно собрания сведений о сельских учительницах и учителях» были разосланы всем становым приставам Симбирской губернии4.

... В 1875 году государственное казначейство выделило на начальные школы Симбирской губернии всего лишь 6936 рублей, то есть на 318 меньше, чем в 1874 году. Насколько мизерным было участие министерства, станет яснее, если учесть, что крестьянские общества в эти же годы отрывали от своих скудных средств на школы по 61—63 тысячи рублей2.

... На все 460 школ губернии земцы ассигновали 612 рублей, то есть по 1 рублю 32 копейки на каждую3.

... Из политических процессов видно,— заключает Воейков,— что «все обвиняемые крестьяне прошли сельскую школу и окончательно были испорчены дальнейшим образованием». Спасение от возможного «неисчислимого вреда»— только в развитии церковноприходских школ и в таком переустройстве земских, чтобы их выпускники не мечтали вырваться «из прежней среды» и были довольны своей судьбой.

... В 1884—1885 годах на основании циркуляра министра внутренних дел в Карамзинской библиотеке были изъяты из общественного пользования «Капитал» Маркса, сочинения русских революционных демократов. В число «вредных» произведений попали даже «Основы химии» Д. И. Менделеева и «Рефлексы головного мозга» И. М. Сеченова1 2.

Однако эта полицейская мера, как свидетельствовал один из современников, «только подлила масла в огонь: контрабандой почти все принялись за книги и перечитывали даже то, до чего, при отсутствии репрессий, и не докумекнулись бы дотронуться. Опальные авторы возросли в наших глазах, и самое запрещение было истолковано как солидная рекомендация» 3.