Ленин В.И. Полное собрание сочинений Том 13

КАК РАССУЖДАЕТ т. ПЛЕХАНОВ О ТАКТИКЕ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ?⁷⁷

В двух последних номерах «Курьера» напечатано первое письмо т. Плеханова «о тактике и бестактности». Либерально-буржуазная печать уже отметила совершенно справедливо, что т. Плеханов идет гораздо дальше вправо, чем газета «Курьер». Вся эта печать рассыпается в похвалах т. Плеханову и противополагает его всей остальной социал-демократий.

Присмотримся же хладнокровнее к этим рассуждениям т. Плеханова.

Тов. Плеханов полемизирует с полтавской с.-д. газетой «Колоколом»⁷⁸. Он приводит из нее такие цитаты:

«Принятие одной социал-демократической программы, — писал «Колокол», — не делает еще ни отдельную личность, ни даже целую группу социал-демократической. Для этого необходимо принятие целиком и основ социал-демократической тактики.

Отличительным признаком социал-демократии, выделяющим ее из ряда остальных партий, является, кроме ее программы, ее непримиримая классовая позиция по отношению ко всем остальным, буржуазным партиям».

Тов. Плеханов очень строго «замахивается» на цитированные места. Во-первых, вместо «позиция» он требует постановки слова: «оппозиция». Нам кажется, что эта поправка нисколько не улучшает, а скорее даже ухудшает изложение автора. Во-вторых, т. Плеханов берет на себя работу корректора. В тексте нет запятой после слова «остальным». Корректоры без претензий исправ-

КАК РАССУЖДАЕТ т. ПЛЕХАНОВ О ТАКТИКЕ С.-Д.? 149

ляют обыкновенно такие ошибки молча. Корректоры с претензиями пишут об этом чуть не пол столбца фельетона!

К делу. Что возражает т. Плеханов по существу? Он говорит: «Автор изображает все остальные* буржуазные партии, как одну сплошную реакционную массу».

Это — неправда. В цитированных словах нет и тени подобного изображения. А в дальнейших словах автора, приведенных самим Плехановым, прямо различаются двоякого рода буржуазные партии: 1) «кадетско-оппозиционные» и 2) «правые». Попытка т. Плеханова приписать автору мысль об «одной сплошной реакционной массе» не только несправедлива, но и прямо недостойна социалиста, желающего спорить по существу.

«Различные буржуазные партии окрашены в различный цвет», — говорит тов. Плеханов. Мы показали уже, что эта справедливая мысль совершенно не чужда автору статьи из «Колокола», различавшему кадетско-оппозиционный и правый «цвет». Против «основ» соц.-дем. тактики автор, следовательно, не погрешил, вопреки мнению придирчивого, но неловкого критика. Но для определения российской соц.-дем. тактики во время революции недостаточно различать эти два «цвета» буржуазных партий. Тут есть действительный пробел в мысли или изложении «Колокола», и этого пробела тов. Плеханов не заметил. Он сочинял пробелы не существующие, и проглядел пробел действительный.

Если тов. Плеханов хотел спорить с большевиками** по существу, а не для того, чтобы потешать и радовать кадетские газеты, то он не мог бы умолчать о том, что именно большевики давно настаивают на необходимости различать буржуазные партии, по крайней мере, трех главных «цветов». Именно тут кроется одно из коренных различий двух тактик, и напрасны надежды тов. Плеханова затушевать это различие политических

__________

* Тов. Плеханов тоже забывает поставить здесь запятую или опустить слово «остальные», т. е. сам повторяет ту описку, за которую он преважно читал выговор товарищу!

** Мы не знаем ни автора статьи в «Колоколе», ни редакции и направления этой с.-д. газеты вообще. Мы имеем в виду здесь общую мысль плехановской «критики», а не специально его полемику против «Колокола».

150 В. И. ЛЕНИН

тактик посредством обывательски-мещанских воздыханий по поводу «бестактности».

Год тому назад появилась за границей переизданная потом в России большевистская брошюра «Две тактики»*. В ней доказывалось, что основная ошибка всего меньшевизма — непонимание того, какие именно элементы буржуазии могут, совместно с пролетариатом, довести до конца буржуазно-демократическую революцию в России. Меньшевики постоянно сбиваются, и до сих пор, на то, что буржуазную революцию должна собственно делать «буржуазия» (вообще буржуазия, без различия «цветов»!), а пролетариат должен помогать. Поэтому меньшевики (и в том числе Плеханов) никогда не могли определить сколько-нибудь по-марксистски, чем будет с точки зрения политической перегруппировки классов «решительная победа современной революции», хотя поговорить о решительной победе, даже в резолюциях, они были не прочь. Утверждение большевиков, что решительная победа может быть только диктатурой пролетариата и крестьянства, им не нравилось, но ни опровергнуть его, ни исправить или видоизменить они не могли.

Большевики утверждали и утверждают, что именно в эпоху буржуазно-демократической революции прочным и серьезным союзником пролетариата (впредь до победы этой революции) может быть только крестьянство. Крестьянство есть тоже «буржуазная демократия», но совсем иного «цвета», чем кадеты или октябристы. Перед этой буржуазной демократией, независимо от того, чего она хочет, поставлены историей цели действительно революционные по отношению к «старому порядку» в России. Эта буржуазная демократия вынуждена бороться против самых основ помещичьей власти и связанной с нею старой государственной власти. Эту буржуазную демократию объективные условия не «вынуждают» стремиться всеми силами к сохранению старой власти, к завершению революции путем сделки со старой властью. Эта буржуазная

___________

* См. Сочинения, 5 изд., том 11, стр, 1—131. Ред.

КАК РАССУЖДАЕТ т. ПЛЕХАНОВ О ТАКТИКЕ С.-Д.? 151

демократия является поэтому, по ее тенденциям, — обусловленным тем, что она вынуждена делать, — революционной демократией. И большевики определяли тактику социалистического пролетариата во время буржуазно-демократической революции так: пролетариат должен вести за собой крестьянство, не сливаясь с ним, вести против старой власти и старого порядка, парализуя неустойчивость и шаткость либеральной буржуазии, колеблющейся между народной свободой и старой властью.

Вот этих-то основ тактики российского с.-д. пролетариата в настоящую эпоху и не поняли меньшевики. Не понял их и тов. Плеханов. Вот этот-то конкретный вопрос о нашей тактике и старается он обойти, затушевать, прикрыть своими рассуждениями об описках, опечатках, своими некстати подобранными цитатами и т. д.

Судите сами. В № 5 «Курьера» Плеханов доходит до того, что приписывает большевикам мысль: «пролетариат не может идти рядом с буржуазией... это оппортунизм».

Мы еще не мертвы, тов. Плеханов! Валить на нас небылицу, как на мертвых, значит только срамиться. Всякий, хоть чуточку знакомый с «Впередом», «Пролетарием», «Двумя тактиками», «Победой кадетов» и другими брошюрами большевиков, сразу увидит, что Плеханов говорит неправду.

Большевики уже полтора года твердят, что ошибка меньшевиков — неуменье выделять революционную буржуазную демократию из всей той буржуазной демократии, которая быстро теряет именно теперь свою революционность. Большевики уже полтора года твердят, что меньшевики, из смешной боязни «приблизиться» к эсерам, непомерно близятся к кадетам, недостаточно оценивая буржуазную демократию революционного цвета. Большевики твердят, что оппортунизм меньшевиков состоит в забвении коренных интересов демократии, а следовательно, и социализма, ибо реальные успехи его в эпоху буржуазной революции невозможны помимо успехов демократии — ради временных

152 В. И. ЛЕНИН

успехов либерализма, — в слепом преклонении пред мишурными триумфами земцев или кадетов.

Вот в чем ваш оппортунизм, товарищ Плеханов!

Маркс учил нас — восклицает Плеханов — «спрашивать не о том, чего хотят буржуа, а о том, к чему они вынуждены».

Именно так, товарищ Плеханов. Именно эту науку Маркса вы забываете, так же всуе ссылаясь на Маркса, как всуе ссылался на него подрывавший марксизм Бернштейн. Вы забываете, что кадеты «вынуждены» идти к сделке со старой властью, а крестьянская или революционная демократия «вынуждена» идти на решительную борьбу с ней, — или, по крайней мере, — что кадеты способны только на сделку, а крестьяне способны и на серьезную борьбу. Посредством общих фраз о том, к чему вынуждены «буржуа» вообще, тов. Плеханов затушевывает конкретный вопрос о том, к чему вынуждены «буржуа» цвета кадетов и буржуа цвета революционной демократии.

Вот и судите теперь, кто на деле оказывается неумеющим различать различные цвета российской буржуазии в наше время? Кто угощает рабочих схоластикой, педантством и «мумией истины» вместо указания на существенные именно в данный момент различия внутри буржуазной демократии?

Читатели, серьезно интересующиеся этим вопросом, должны решать его не на основании случайных впечатлений, а путем серьезного изучения с.-д. литературы и решений съездов. Возьмите съездовскую резолюцию о Государственной думе и сравните ее с проектом резолюции большевиков*. Вы увидите, что именно съездовская (меньшевистская) резолюция не умеет провести ясного деления между крестьянской и кадетской демократией. Напротив, как раз на это различие напирает резолюция большевиков. Съездовская резолюция ограничивается советом разоблачать непоследовательность всех буржуазных партий, а наша резолюция говорит о шаткости кадетов и необходимости сплотить и про-

____________

* См. Сочинения, 5 изд., том 12, стр. 377—378. Ред.

КАК РАССУЖДАЕТ т. ПЛЕХАНОВ О ТАКТИКЕ С.-Д.? 153

тивопоставить им крестьянскую демократию. Съездовская резолюция никуда не годится в этом отношении, ибо разоблачать все буржуазные партии должны социалисты всех стран во все времена; кто ограничивается этим, тот школьнически повторяет заученные слова марксизма, но не умеет переварить их и применить к России. Именно в эпоху буржуазной революции сказать: «разоблачайте все буржуазные партии» значит ничего не сказать и даже сказать неправду, ибо серьезное и деловое разоблачение дается лишь по мере исторического выступления на авансцену тех или иных буржуазных партий. Напротив, наша резолюция различает как раз те «цвета», которые играют политическую роль сейчас. И поэтому первые же шаги Гос. думы подтвердили именно нашу резолюцию, показав всем воочию шаткость кадетов и более революционную сущность «трудовиков».

Другой пример. Вопрос об отношении к буржуазным партиям. Как решали его меньшевики до съезда? Общими фразами: смотри их проект резолюции. А большевики? Различением трех видов буржуазной оппозиции: октябристы, кадеты и революционные демократы (см. проект большевистской резолюции)*. Как решил этот вопрос съезд? Меньшевики не решились предложить своей резолюции и подтвердили амстердамскую резолюцию! Русские с.-д. эпохи буржуазной революции не умеют ничего сказать о русской буржуазии разных цветов, кроме повторения того, что говорят европейцы всех стран сто лет спустя после буржуазной революции!!

Неужели не ясно, что почтенный Плеханов валит с больной головы на здоровую?

Возьмите рассуждения тов. Плеханова об «истинном социализме» в Германии 40-х годов. В чем сущность этого «истинного социализма»? В непонимании классовой борьбы и значения политической свободы, с одной стороны. Далее, в неумении различить значение того или иного слоя буржуазии в современной политической

____________

* См. Сочинения, 5 изд., том 12, стр. 232—234. Ред.

154 В. И. ЛЕНИН

борьбе. Не смешно ли, что т. Плеханов пытается нас упрекнуть в этом, когда именно он во главе меньшевиков затушевывает коренное, по условиям переживаемого момента, различие между кадетско-оппозиционной и революционно-демократической буржуазией?

Вообще этот упрек большевикам в близости к «истинным социалистам» стоит того, чтобы над ним посмеяться. Подумайте только: нас все и всегда хором обвиняли в чрезмерной прямолинейности, окостенелости, твердокаменности. И в то же время наши оппоненты называют нас и «бланкистами», и «анархистами», и «истинными социалистами». Бланкисты — заговорщики (никогда не были за всеобщую стачку), они преувеличивают значение революционной власти. Анархисты вовсе отрицают и революционную и всякую иную власть, противополагая строгой организации бланкизма полную дезорганизационную распущенность. «Истинные социалисты» нечто вроде мирных лавристов, полукультурники, нереволюционеры, герои мудреных рассуждений и отвлеченной проповеди. Меньшевики не могли бы лучше побить сами себя, как выдумывая эти взаимоисключающие обвинения против большевиков. Нам достаточно пальцем указать на эту путаницу меньшевиков, чтобы ответить на их обвинения.

Напротив, мы всегда говорили и говорим, что меньшевики — правое крыло с.-д., склоняющееся к оппортунизму, т. е. к забвению прочных, существенных, коренных интересов пролетариата ради интересов минуты, ради кажущихся возможностей «приспособиться» к минутным настроениям, положениям и отношениям.

К чему сводится вся теперешняя тактика тов. Плеханова? К раболепству перед успехом кадетов, к забвению громадных отрицательных сторон их теперешнего поведения, к затушевыванию реакционности кадетов по сравнению с революционным элементом буржуазной демократии, к затемнению сознания рабочих и крестьян, способных верить в «ходатайства» и в игрушечный парламент.

Кадеты изо всех сил стараются представить себя буржуазной демократией вообще, прикрыть свое рас-

КАК РАССУЖДАЕТ т. ПЛЕХАНОВ О ТАКТИКЕ С.-Д.? 155

хождение с Трудовой группой, замазать свои несогласия с крестьянской демократией, добиться поддержки именно правому, ненадежному крылу буржуазной демократии. Тов. Плеханов, независимо от того, чего он хочет достигнуть, достигает только одного: он на деле поддерживает эти реакционные стремления кадетов. За это они и рассыпаются в хвалах по его адресу.

Тов. Плеханов говорит: еще в 1903 г. (II съезд РСДРП) я спорил против тогдашнего правого крыла партии (Акимов, Мартынов и др.), защищая необходимость поддерживать всякое оппозиционное движение против самодержавия. Так же смотрел Маркс в 1847 году. И Плеханов хочет уверить читателей, что большевики забыли эту истину.

Товарищ Плеханов ошибается. Общее положение о поддержке оппозиции не отрицается теми, кто решает конкретный вопрос о поддержке в данное время той или иной части этой оппозиционной и революционной буржуазии. Ошибка Плеханова состоит в подмене конкретного исторического вопроса абстрактным соображением. Это во-первых. А во-вторых, ошибка тов. Плеханова состоит в совершенно неисторическом воззрении его на буржуазную демократию в России. Плеханов забывает, как меняется положение различных слоев этой буржуазной демократии по мере того, как идет вперед революция. Чем выше поднимается революция, тем быстрее отпадают от нее наименее революционные слои буржуазии. Кто не понимает этого, тот ничего не сумеет объяснить в ходе буржуазной революции вообще.

Два примера в пояснение сказанного.

Маркс в 1847 г. поддерживал самую робкую оппозицию немецкой буржуазии против правительства⁷⁹. В 1848 г. он беспощадно, свирепо клеймил и смешивал с грязью очень радикальных немецких кадетов, — гораздо более левых, чем наши кадеты, — которые вели «органическую работу» в Франкфуртском парламенте⁸⁰, уверяя весь мир, что эта органическая работа имеет наибольшее агитационное значение, и не понимая неизбежности борьбы за реальную власть⁸¹. Изменил

156 В. И. ЛЕНИН

ли Маркс себе? перешел ли на другую точку зрения? впал ли в бланкизм (как думают бернштейнианцы и немецкие либеральные профессора)? Нисколько. Революция ушла вперед. От нее отстали не только немецкие «шиповцы» 1847 года, но и немецкие «кадеты» 1848 года. Как верный страж интересов передового класса, Маркс беспощадно бичевал за отставанье и именно тех, кто всех влиятельнее был из отстававших.

Ссылаясь на Маркса, Плеханов извращает Маркса.

Второй пример.

В 1903 году, и даже раньше: в 1901—1902 годах старая «Искра» поддерживала «шиповцев», т. е. тогдашних робких либеральных земцев, выставлявших вместе с г. Струве лозунг «права и властное земство». Шла вперед революция, — и социал-демократы переходили, так сказать, от оппозиционных верхов буржуазии к революционным низам ее. Шиповцев они «травили» за неясное требование конституции; — конституционалистов — за игнорирование всеобщего и т. д. избирательного права; — признававших это последнее — за непризнание революции и т. д., по мере развития, расширения и углубления всего демократического движения. Изменили ли себе революционные с.-д., если от поддержки оппозиционных «шиповцев» в эпоху 1901 — 1902 годов перешли к поддержке революционных крестьян в 1905—1906 годах? Нисколько. Они остались верны себе.

Изменил себе тов. Плеханов, который за минутным успехом кадетов просмотрел более высокие демократические задачи, уже выдвигаемые жизнью.

Пойдем дальше. Вот особенно наглядный пример некритического до последней степени отношения Плеханова к кадетской Думе.

Тов. Плеханов приводит следующую цитату из «Колокола»:

«Прилагая эти общие положения к парламентской рабочей группе, мы можем сказать, что группа эта лишь постольку будет выражать действительные стремления наиболее боевой и сознательной части российского пролетариата, другими словами,

КАК РАССУЖДАЕТ т. ПЛЕХАНОВ О ТАКТИКЕ С.-Д.? 157

постольку будет названа социал-демократической, поскольку она в своих действиях в Думе будет проводить основные тактические начала социал-демократии.

Не погрязая в общем кадетско-оппозиционном болоте Думы, не плетясь в хвосте за кадетским большинством ее, а противополагая себя этому большинству, разоблачая ограниченность его стремлений, наклонность его к соглашению с «правыми» партиями и с правительством — вот единственная достойная представителей пролетариата и в то же время истинно социал-демократическая тактика, которую мы должны настойчиво рекомендовать представителям рабочих в Государственной думе. Всякая же другая тактика, затемняя классовое самосознание пролетариата, представителями которого в Думе считают себя члены этой группы, будет обращать их в приспешников буржуазных партий и в орудие, направленное против самостоятельных задач пролетариата в общем ходе русской революции».

Плеханов говорит по этому поводу:

«Если бы нашему полтавскому товарищу пришлось применить свои общие положения к Социалистической партии во Франции, то ему не было бы надобности вносить сколько-нибудь серьезные поправки в заключительные строки своей статьи. Он мог бы ограничиться заменой слов: «кадеты, кадетское» словами: «радикалы, радикальное»; слово: «Дума» — словом: «Палата депутатов»; наконец слова: «русской революции» — словами: «общественно-исторического движения». Это поразительно удобно».

Приглашаем читателя перечитать еще раз цитату из «Колокола» и замечание Плеханова. Это замечание вскрывает перед нами с редкой отчетливостью один из источников плехановского поворота к Бернштейну.

Подумайте только: «Колокол» мог бы ограничиться в заключительных строках статьи заменой слов: «кадеты» словом: «радикалы» и слова: «Дума» словом: «Палата депутатов».

Этим рассуждением тов. Плеханов окончательно пригвоздил себя. Он показал наглядно, как чуждо ему всякое понимание того, что такое конституционные иллюзии, а следовательно, и всякое понимание современного момента российской буржуазной революции.

Между русскими кадетами и русской Думой, между французскими радикалами⁸² и французской Палатой, между взаимоотношением тех и других есть коренная разница, упускаемая из виду Плехановым. Плеханов

158 В. И. ЛЕНИН

просмотрел маленькое словечко в статье «Колокола», — маленькое, но в высшей степени характерное и знаменательное. Это словечко: «соглашение с правительством».

Подумайте, тов. Плеханов: может ли во Франции идти речь о «соглашении» Палаты депутатов с правительством? Нет, не может. Почему? Потому что правительство подчинено там Палате во всем наиболее существенном. Большинство в Палате само и является реальным правительством, назначая желательных ему лиц в министры. Добившись большинства в Палате, радикалы тем самым становятся правительством. Парламентские отношения для данного периода времени более или менее соответствуют и отношению реальных сил внутри народа и отношению государственной власти к народу. Писанная конституция для данного периода времени не расходится существенно с реальной, действительной конституцией, с отношением сил.

В России может и должна идти речь о соглашении большинства Думы с правительством. Почему? Потому что реальная власть принадлежит у нас и по закону и по действительному положению вещей вовсе не Думе, а старому самодержавному правительству. Дума не есть, подобно Палате, орган государственной власти, а лишь орган ходатайств, просьб, заявления требований части народа перед старой властью. Думское большинство поэтому может «вступать в соглашение» с правительством, — для Франции это абсурд. Парламентские отношения не соответствуют совершенно ни реальным отношениям сил внутри страны, ни отношению государственной власти к народу.

Во Франции действительная классовая борьба идет именно между теми силами, которые представлены в Палате, и даже представительство этих сил более или менее соответствует для данного времени их сравнительному «боевому значению».

В России действительная борьба идет вовсе не между теми силами, которые представлены в Думе, а думское представительство этих сил как раз в настоящее время особенно резко и коренным образом расходится с их

КАК РАССУЖДАЕТ т. ПЛЕХАНОВ О ТАКТИКЕ С.-Д.? 159

сравнительным «боевым значением». Реальное правительство России почти вовсе не представлено в Думе, оно имеет иные «учреждения», пролетариат тоже почти не представлен, крестьянство непропорционально слабо представлено.

Попытка сравнить Россию с Францией показывает, что тов. Плеханов всецело погрязает в конституционных иллюзиях. Слово (парламент, палата) он принимает за сущность, вывеску за содержание. От него совершенно ускользают поэтому все важнейшие особенности момента в России, когда назревает борьба между наименее представленным в Думе «народом» и старой властью, когда роль «соглашателей», перебежчиков в этой борьбе становится особенно значительной и особенно опасной.

Как Бернштейн в 1899 году приносил громадный вред немецкому пролетариату, принимая мелкобуржуазных интеллигентских «соглашателей» (социал-либералов, примирявших пролетариат и буржуазию) за самое буржуазию, имевшую реальную власть в руках, — так и Плеханов в 1906 году приносит огромный вред российскому пролетариату, принимая полуреакционных буржуазных «соглашателей» (кадетов, примиряющих народную свободу со старой властью) за самостоятельную политическую силу в государстве, за власть, которую можно и стоит поддерживать.

Бернштейн, призывая быть «тактичным» по отношению к социал-либералам, поддерживать их, не толкать их в реакцию, — звал поддерживать фикцию. Он увлекался призраком социального мира и забывал коренные задачи борьбы за власть.

Плеханов, призывая быть «тактичным» по отношению к кадетам, поддерживать их, не толкать их в реакцию, — зовет поддерживать фикцию. Он увлекается призраком парламентаризма (в эпоху буржуазной, а не социалистической революции) и забывает коренные задачи борьбы за власть.

И Бернштейна и Плеханова социал-либеральная, кадетская буржуазия носит на руках, восхваляет до небес, рекламирует, перепечатывает за те услуги, которые они ей оказывают в борьбе ее с пролетариатом.

160 В. И. ЛЕНИН

Не заблуждайтесь, рабочие, на этот счет. Словечки о «тактичности» с.-д. и о «поддержке» кадетов имеют в реальной политике свое значение, определяемое не благими намерениями Плеханова, а действительным соотношением сил. Плеханов может думать сам и уверять других, что он и в мыслях не имел ослаблять или притуплять политический и социальный антагонизм классов между собой и народа с старой властью. Но плехановские речи в данной политической обстановке получают именно такое значение, независимо от его воли.

Бернштейн не хотел социального мира (по крайней мере уверял, что не хочет), но буржуазия верно поняла, что таково действительное значение его речей. И у нас, в России, взгляните на печать кадетов. Она хвалит Плеханова и, не считаясь с ним, идет к своим выводам из его речей. Вчера в «Думе» (№ 22) г. Котляревский доказывал, что всякая «классовая борьба и классовая ненависть» мешает делу национального освобождения. Он прямо сопоставляет борьбу «Волны» с борьбой гедистов против жоресистов, Ферри против Турати, Каутского против Бернштейна; он опасается, «как бы такая проповедь классовой ненависти, какая раздается теперь у нас в России, подкапывая столь необходимую ввиду совместного политического действия солидарность различных общественных групп, не подрывала в корне (слушайте!) почвы для действия всякого правильного народного представительства». «Не подрывается ли ею (классовой ненавистью) самый дух конституционализма?»

Сегодня в «Свободе и Культуре» (№ 7)⁸³ г. Струве вопит по поводу того, что с.-д. «предают свободу на растерзание фурий классовой розни», что они «односторонне и болезненно до умоисступления увлекаются идеями классовой борьбы» (стр. 458), что «политический мир» (вспомните «социальный мир» в устах европейских буржуев!) «предъявляет к нам совсем новые требования» (страница 514). Буржуазия великолепно понимает, что плехановские идеи сеют именно лживую мысль о «политическом мире» и притупляют на деле всякую классовую рознь, всякую классовую борьбу. Коготок увяз

КАК РАССУЖДАЕТ т. ПЛЕХАНОВ О ТАКТИКЕ С.-Д.? 161

у товарища Плеханова — и вся «птичка» оказалась, по отношению к современной политике, в клетке у г. Струве.

«Крепкие слова не критика», — пишет т. Плеханов. — «Критика действительно развивает сознание, а крепкие слова, наоборот, его затемняют. Возьмем хоть крепкое слово: измена. Мы так часто кричим об измене буржуазии, что когда она в самом деле «изменит», — т. е. помирится с бюрократией, — и когда нам в самом деле надо будет кричать об этом со всех крыш, то наши крики уже не произведут надлежащего действия, и с нами повторится история мальчика, кричавшего «волк! волк!», когда волк еще не появлялся».

Какой прекрасный образчик русской бернштейниады, этот маленький отрывок плехановских рассуждений!

Во-первых, посмотрите, как ясно чувствуется отсутствие у тов. Плеханова почвы под ногами. В ноябре 1905 г. он писал в № 3 «Дневника»: «... У нас много кричали в последнее время о какой-то (!) измене буржуазии. Но чему собственно могла изменить буржуазия? Во всяком случае, не революции, потому что она никогда не служила революционной идее».

Видите: в ноябре 1905 года т. Плеханов даже вообще не понимал, чему могла изменить буржуазия. Теперь он понял это. Он не только полагает, что буржуазия может изменить чему-то, он находит уже, что она в самом деле изменит. За полгода т. Плеханов меняет позицию: сначала говорилось, что буржуазии вообще нечему изменять. Теперь говорится, что она в самом деле изменит, т. е. помирится с бюрократией.

Этому прогрессу т. Плеханова мы были бы очень рады, если бы в других отношениях его взгляды не оставались такими же шаткими. Измена есть крепкое слово, говорит он. Это взгляд не новый. Это взгляд всех либеральных буржуа. В тысячах статей кадетской печати внедряется в российскую публику та мысль, что речи об «изменах» буржуазии являются лишь крепкими словцами «неистовых» большевиков. Теперь у буржуазии нашелся новый союзник по этому вопросу.

162 В. И. ЛЕНИН

Тов. Плеханов тоже пришел к убеждению, что «измена» есть «крепкое слово».

Как против Бернштейна некогда приходилось повторять и разжевывать азбуку марксизма, так то же самое дело приходится повторять против Плеханова. Он глубоко заблуждается. «Измена» не «крепкое слово», а единственно правильное с научной и политической точки зрения выражение действительных фактов и действительных стремлений буржуазии. Слово: «измена» выражает ту же мысль, как и слово: «сделка». Плеханов сам не может не признать этого, ибо он отождествляет измену и примирение с бюрократией. И вот взгляните, как говорила «неистовая» «Волна» об этом понятии: «сделка».

«В чем суть кадетских сделок?», — читаем мы в № 13 «Волны». — «Не в личном предательстве, конечно. Такой грубый взгляд в корне чужд марксизму. Суть сделок в том и только в том, что к.-д. не сходят и сходить не хотят с почвы сохранения власти за старым режимом, с почвы велений, исходящих от этого последнего»*.

Итак, суть измены или сделок совсем не в личном предательстве. Суть измены или сделок состоит только в том, что партия «народной» (читай: буржуазной) свободы стремится сохранить власть за старым самодержавием, стремится поделить власть между ним и буржуазией.

Партия «народной свободы» изменяет народной свободе именно тем, что уступает изрядную долю народных прав и народной власти представителям старой власти. Нежелание понять эту простую истину со стороны тов. Плеханова прямо чудовищно. Он изображает дело так, что буржуазия у нас еще не изменяла, что она только изменит в будущем.

Это — полное непонимание самой сущности измены и сделок.

Буржуазия и кадеты уже тысячи раз изменяли свободе и мирились с бюрократией. Что такое программа партии к.-д.? Есть ли она известный политический шаг

____________

* См. настоящий том, стр. 89. Ред.

КАК РАССУЖДАЕТ т. ПЛЕХАНОВ О ТАКТИКЕ С.-Д.? 163

буржуазии? Несомненно. А именно эта программа и есть программа измены и программа сделок! И каждый политический шаг кадетов той или другой стороной проводит, осуществляет именно эту программу. Речь Трубецкого летом 1905 года, виляние по вопросу о четыреххвостке, каторжный законопроект о свободе печати — все это именно такие шаги либеральной буржуазии, которые как раз и осуществляют ее программу измены.

У товарища Плеханова выходит так, что если буржуазия не сделает еще какого-либо особого шага, то тогда не будет никакой измены с ее стороны. Это неверно. Если буржуазия и именно кадеты будут продолжать делать то, что они делали до сих пор, то сумма всех их действий и даст самую полную картину измены. В непонимании этого и состоит сущность современного социал-демократического оппортунизма.

Если осуществится мещанская мечта кадетов, если «мирное давление» Думы и «общественного мнения» заставит правительство сделать маленькие уступочки, если Государственный совет⁸⁴ пойдет слегка навстречу — по рецепту члена Государственного совета, г. Хомякова, планы которого вчера сообщила кадетская «Дума», — если старая власть обновит министерство, дав несколько местечек правым кадетам и т. п., то мы получим в конце концов именно «примирение» кадетов с бюрократией. Вся ошибка Плеханова состоит в том, будто путь «измены» есть или будет «новым» путем нашей буржуазии, а на деле именно продолжение ее старого пути и дает весь «состав» измены, если выразиться юридическим языком.

Когда буржуазия в «самом деле» изменит, — говорит Плеханов, — нашим крикам не поверят, ибо все слишком привыкнут к слову: измена.

Какая безграничная политическая наивность! Вся политика социал-демократии состоит в том, чтобы освещать тот путь, который предстоит пройти массе народа. Мы поднимаем высоко свой марксистский светоч, — и на каждом шаге отдельных классов, на каждом политическом и экономическом событии

164 В. И. ЛЕНИН

показываем подтверждение жизнью нашего учения. Чем больше развивается капитализм, обостряется политическая борьба, тем большая часть народа убеждается нашими словами и этим житейским (или историческим) подтверждением их. Теперь, скажем, сотни тысяч человек в России убедились уже в верности нашей оценки кадетов. При быстром развитии революции или при крутом повороте ее к какой-нибудь большой сделке кадетов с самодержавием в верности нашей оценки убедятся миллионы и даже десятки миллионов.

Поэтому сказать, что нашим крикам об измене не поверят в будущем, ибо мы слишком часто повторяем их в настоящем, значит сказать величайшую несообразность. Тов. Плеханов тщетно пытается прикрыть эту несообразность рассуждениями, вроде тех, какие преподносят обыкновенно гимназисткам старые девы, классные дамы и т. п. «Критика должна быть основательной», — назидательно поучает он.

И ново и умно. И ваша критика, тов. Плеханов, тоже должна быть основательной. А то вот посмотрите: вы ни одного фактического и сколько-нибудь крупного примера неосновательной критики кадетов с нашей стороны не привели, а общими рассуждениями своими посеяли массу неосновательных мнений в умах читателей! Чего стоит одно сведение понятия «измены» к крепкому слову!

Чего стоит такая фраза: «В наших рядах сознание этой противоположности (противоположности интересов буржуазии и пролетариата) приобрело уже, можно сказать, прочность предрассудка». В каких это «наших рядах», тов. Плеханов? В рядах женевских обывателей из россиян? В рядах членов нашей партии вообще? Но не следует ли также вспомнить о широких рядах народной массы?

Правду сказал рабочий в «Призыве»⁸⁵, что Плеханов судит «издалека». Масса пролетариев и полупролетариев еще понятия не имеет ни об этой противоположности вообще, ни о буржуазности кадетов. А кадетская печать именно теперь, наверное, раз в десять превышает нашу с.-д. печать. Кадетское развращение народа усили-

КАК РАССУЖДАЕТ т. ПЛЕХАНОВ О ТАКТИКЕ С.-Д.? 165

вается и чрез посредство кадетской Думы, и чрез всякие либеральные учреждения. Нужно было совершенно потерять чутье действительности, чтобы представить себе, будто мы обгоняем ход событий и запросы массы, разоблачая шаткость и измены кадетов. Напротив, мы отстаем в этом деле и от хода событий и от запросов массы! Напишите-ка лучше популярную и «основательную» критику кадетов, тов. Плеханов: это будет полезнее.

Перейдем теперь к выводам Плеханова относительно Думы.

«Наше правительство сделало уже много непростительных ошибок», — пишет он. — «Эти ошибки привели его на край бездны; но они еще не столкнули его туда. Оно упадет в бездну, когда разгонят Думу... Дума будит даже самых сонных; она толкает вперед даже самых отсталых; она разбивает в массе последние политические иллюзии, завещанные историей... Наиболее агитационное значение будет иметь органическая работа Думы».

Присмотритесь к этим рассуждениям. Правительство упадет, когда разгонят Думу. Допустим. Но откуда следует, что ее разгонят, если она будет ограничиваться органической работой? Что такое органическая работа? Подзаконная работа Думы. Дума вносит проекты законов в Государственный совет, делает запросы министрам. Государственный совет и министры оттягивают дело и притупляют по мере сил все возникающие конфликты. Орган русского правительства, «Русское Государство»⁸⁶, давно говорил: пусть Дума будет оппозиционной, но только не революционной. Иными словами: органическую работу делайте, но ни шагу дальше.

С какой же стати разгонять Думу за органическую работу?? И не разгонят ее никогда, если она не сделает революционного, совершенно неорганического шага, или если вне Думы не разгорится такое движение, при котором и кадетская Дума будет помехой правительству. Такое предположение нам кажется гораздо более вероятным, чем голословное «разгонят Думу».

166 В. И. ЛЕНИН

Правительство упадет не только в том случае, если разгонят Думу. Оно упадет и в других случаях, ибо Дума вовсе не главный фактор и не самый верный показатель движения. Оно упадет не само собой, а лишь при активном действии... кого-то третьего (не правительства и не Думы). Разъяснять неизбежность этого действия, — его вероятные формы, характер и классовый состав деятелей, способных произвести это «действие», — условия его успеха и так далее и тому подобное, — все это должны делать с.-д. И именно кадеты самым беспощадным образом воюют против этой работы с.-д. Именно дискредитирование кадетов является одним из условий этой работы и залогом привлечения сочувствия масс к этой работе.

Кто говорит о «падении» в бездну правительства и в то же время о несвоевременности критики и обвинений в измене, направленных против к.-д., тот не связывает концов с концами в своем рассуждении. Падение «в бездну» есть лишь фигуральный оборот, — это революционная фраза, сказал бы я, если бы хотел подражать манере Плеханова. В чьи руки достанется власть? Могут ли рабочие и крестьяне допустить, чтобы она досталась кадетам, которые сейчас же поделят ее со старым самодержавием? Не является ли именно с этой точки зрения особенно необходимым предостерегать народ от кадетов?

Мы думаем, что да. Мы думаем, что этой необходимой работе просвещения масс насчет кадетов мешает и вредит оппортунизм Плеханова, который совершенно неосновательно воюет против тактики, разоблачающей истинную сущность партии к.-д.

Говоря, что органическая работа Думы имеет наибольшее агитационное значение, Плеханов обнаруживает самый односторонний взгляд на вещи. Тут Плеханова, как мы уже указали в «Волне», поправляют сами меньшевики, высмеивая вполне справедливо «думскую» перспективу «нагородить кучу законов»*. Россия до сих пор была страной с наибольшим количеством бу-

____________

* См. настоящий том, стр. 137—138. Ред.

КАК РАССУЖДАЕТ т. ПЛЕХАНОВ О ТАКТИКЕ С.-Д.? 167

мажных полицейских законов. Если Дума будет все время делать «органическую» работу, Россия скоро может оказаться страной с наибольшим количеством бумажных радикальных законов. Воображать, что агитационное действие этих законов или законопроектов прямо пропорционально их длинноте и их количеству, есть величайшее педантство. Чтобы думать так, надо забыть пример Франкфуртского парламента, который делал основательнейшим образом свою «органическую работу» и воображал, подобно Плеханову, что именно органическая работа имеет наибольшее агитационное значение. Чтобы думать так, надо не видеть того, что уже происходит в России; надо не видеть признаков утомления публики бесконечной водицей кадетских речей в Думе, не видеть, какое впечатление производят «каторжные» законопроекты кадетов и жалкий лепет их в свое оправдание по поводу них, не видеть этого безгранично-отвратительного, мещанского страха кадетов пред надвигающейся новой волной, пред неизбежной новой борьбой, пред тем, что Плеханов назвал «падением в бездну». Разоблачение кадетов, товарищ Плеханов, это и есть подготовка сознания широких народных масс к этому падению, к активному участию в нем, к отстранению кадетов «от пирога» во время него, к смелой и бодрой подготовке к нему.

Дума будит, Дума разоблачает последние иллюзии, говорят нам. Верно. Но «Дума» делает это лишь в той мере, в какой мы разоблачаем робость и шаткость кадетской Думы, — лишь в той мере, в какой мы разъясняем связанные с Думой факты, показывающие падение иллюзий. Кадеты не делают этого. Кадеты противодействуют этому. Кадеты распространяют конституционные иллюзии. Зубатовщина⁸⁷ тоже будила рабочих, тоже разоблачала иллюзии, но она делала это тоже в такой лишь мере, в какой мы боролись с развращением народа зубатовщиной. И пусть не пробуют опровергнуть этого довода заявлением, что Дума не зубатовщина. Сравнение не есть отождествление. Пусть попробуют найти мне кадетскую газету или крупное политическое выступление кадетов, в которых

168 В. И. ЛЕНИН

(в газете или в выступлении) не было бы элементов развращения политического сознания народа.

Вот что забывает т. Плеханов, когда он величественно и важно заявляет: «Вот смысл философии всей: хорошо все то, что содействует политическому воспитанию народа, дурно все то, что препятствует ему». Остальное — предрассудок, схоластика.

Да, да, какое-то крыло социал-демократов, действительно, впадает в безнадежную схоластику. Только какое, правое или левое? Можно ли себе представить что-нибудь более педантское, безжизненное, поистине схоластическое, как это сведение тактики пролетариата в эпоху революции к задаче политического воспитания народа? Да где же тогда грань между социал-демократической классовой борьбой и борьбой дюжинного буржуазного культурника? Революция в разгаре, выступают различные классы, берутся за историческую работу массы, складываются разнообразные оттенки буржуазных партий, обостряется сложный политический кризис, вырабатывается новая ступень борьбы на почве, подготовленной невиданно богатым событиями и опытом 1905 годом — и все это свести к одному: к политическому воспитанию народа! Поистине, гениальное открытие нашей классной барышни. Поистине, хорошая «отмычка» для всех конкретных вопросов политики, и притом отмычка, которую целиком примет, обеими руками ухватит любой кадет и даже партия демократических реформ и даже Гейден. Да, да, вот именно такой «широкий» критерий нам нужен, именно то, что собирает и солидаризует классы, а не сеет ненависть и рознь. Именно так! браво, Плеханов! — говорят все эти добрые люди — ведь такое «решение» неизбежно затемняет или отдаляет вопрос о той новой «полосе безумия», о том новом «вихре», который так страшен буржуазному сердцу. Никаких вихрей, — никаких катастроф, товарищ Плеханов, будьте же последовательны, — никаких бездн. Политическое воспитание народа — вот наше знамя, вот смысл философии всей.

Товарищ Плеханов вполне и целиком уподобил себя этим среднему немецкому кадету из Франкфуртского

КАК РАССУЖДАЕТ т. ПЛЕХАНОВ О ТАКТИКЕ С.-Д.? 169

парламента. Ох, сколько бесподобных речей говорили эти болтуны о политическом сознании народа! Сколько великолепных «органических» законов выработали они в этих целях! И как благородно протестовали они, когда их разогнали после того, как они окончательно надоели народу и потеряли всякое революционное значение.

Нам говорят: русская революция глубже, она идет к подъему, ее не остановит плотина кадетской Думы, кадетских фраз, кадетской робости, кадетских каторжных законопроектов. Да, именно так, господа: русская революция шире, могуче и глубже. Она идет к подъему. Она идет через кадетов. И мы, революционные с.-д., являемся именно выразителями этого более глубокого движения, мы стараемся как раз разъяснить эту высшую задачу рабочим и крестьянам, мы помогаем им в меру наших сил именно подняться выше кадетской плотины.

«Вперед» № 1, 26 мая 1906 г.
Подпись: Н. Л.

Печатается по тексту газеты «Вперед»