Ленин В.И. Полное собрание сочинений Том 28
ТЕТРАДЬ «О МАРКСИЗМЕ И ИМПЕРИАЛИЗМЕ»
Содержание
1) Переписка Маркса с Энгельсом
2) Тетрадки о марксизме и империализме97
1) «Новые материалы к биографии К. Маркса и Фр. Энгельса». Фр. Меринга 1—11
2) «Экспансия Англии» Дж. Р. Сили 15—26
3) «О германской колониальной и мировой политике» Пауля Дена 27—46
МЕРИНГ. «НОВЫЕ МАТЕРИАЛЫ К БИОГРАФИИ МАРКСА И ЭНГЕЛЬСА»
Ф. Меринг. «Новые материалы к биографии К. Маркса и Ф. Энгельса». «Die Neue Zeit», 25-й год издания (1907).
«Политику Мадзини я считаю в корне ложной. Побуждая Италию немедленно порвать с Австрией, он действует исключительно в интересах Австрии. С другой стороны, он забывает, что ему следовало бы обратиться к крестьянам, к этой веками угнетаемой части Италии, и, забывая об этом, он подготавливает новую опору для контрреволюции. Г-н Мадзини знает только города с их либеральным дворянством и «просвещенными гражданами». Материальные потребности итальянского сельского населения, из которого выжаты все соки и которое, так же, как и ирландское крестьянство, систематически доводилось до полного истощения и отупения, конечно, слишком низменны для выспренней фразеологии его космополитически-неокатолически-идеологических манифестов. Но, несомненно, нужно много мужества, чтобы заявить буржуазии и
635
дворянству, что первый шаг к независимости Италии состоит в полном освобождении крестьян и в превращении испольной системы аренды в свободную буржуазную собственность. Мадзини, по-видимому, считает, что заем в десять миллионов франков имеет более революционное значение, чем привлечение на свою сторону десятка миллионов людей. Я очень опасаюсь, что в критический момент австрийское правительство само изменит форму землевладения в Италии и проведет реформу «по-галицийски»» (с. 58—59)98.
«Что касается меня, то мне не принадлежит ни та заслуга, что я открыл существование классов в современном обществе, ни та, что я открыл их борьбу между собою. Буржуазные историки задолго до меня изложили историческое развитие этой борьбы классов, а буржуазные экономисты — экономическую анатомию классов. То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства; 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата; 3) что эта диктатура сама составляет лишь ПЕРЕХОД К УНИЧТОЖЕНИЮ всяких КЛАССОВ и к обществу без классов*. Невежественные олухи, вроде Гейнцена, отрицающие не только борьбу, но и самое существование классов, доказывают этим только то, что они, несмотря на весь свой кровожадный и якобы человеколюбивый вой, считают общественные условия, на которых покоится господство буржуазии, последним продуктом, крайним пределом истории, доказывают, что они — лишь слуги буржуазии. И это прислужничество тем отвратительнее, чем меньше понимают эти болваны также и величие и преходящую необходимость самого буржуазного строя» (с. 164—165)99.
«1 января 1870 г. Генеральный Совет выпустил конфиденциальный, составленный мною на французском языке циркуляр (для воздействия на Англию пригодны только французские, а не немецкие газеты) о связи ирландской национальной борьбы с освобождением рабочего класса и,
________
* См. В. И. Ленин. Сочинения, 4 изд., том 25, стр. 383. Ред.
636
следовательно, о той позиции, которую надлежит занять Международному Товариществу по отношению к ирландскому вопросу. Сообщу вам здесь вкратце главные пункты.
Ирландия является цитаделью английской земельной аристократии. Эксплуатация этой страны служит не только главным источником ее материальных богатств. Она составляет ее величайшую моральную силу. Английская аристократия фактически воплощает господство Англии над Ирландией. Ирландия является поэтому важнейшим средством, с помощью которого английская аристократия сохраняет свое господство в самой Англии.
С другой стороны, если английская армия и полиция покинут завтра Ирландию, в Ирландии тотчас же начнется аграрная революция. Но падение английской аристократии в Ирландии обусловливает и имеет своим необходимым следствием ее падение в Англии. Тем самым были бы созданы предварительные условия пролетарской революции в Англии. Так как в Ирландии земельный вопрос является до сих пор исключительной формой социального вопроса, так как он представляет собой вопрос существования, вопрос жизни или смерти для огромного большинства ирландского народа и в то же время неотделим от национального вопроса, то уничтожение английской земельной аристократии в Ирландии — бесконечно более легкая операция, чем в самой Англии, не говоря уже о более страстном и более революционном характере ирландцев в сравнении с англичанами. Что же касается английской буржуазии, то прежде всего она заинтересована вместе с английской аристократией в том, чтобы превратить всю Ирландию в одно сплошное пастбище, которое поставляло бы на английский рынок мясо и шерсть по возможно более дешевым ценам. В ее интересах также довести ирландское население путем изгнания арендаторов из поместий и принудительной эмиграции до такого незначительного числа, которое дало бы возможность английскому капиталу (арендному капиталу) «надежно» функционировать в этой стране. Она так же заинтересована в «очистке» ирландских поместий, как была заинтересована в очистке сельских областей Англии
637
и Шотландии. Следует, кроме того, принять в расчет те 6 000—10 000 фунтов стерлингов доходов землевладельцев, не живущих в своих имениях, и других ирландских доходов, которые теперь ежегодно текут в Лондон.
Но английская буржуазия имеет еще гораздо более существенные интересы в современном ирландском хозяйстве.
Ирландия благодаря все увеличивающейся концентрации арендных участков постоянно поставляет свой излишек [рабочих рук] на английский рабочий рынок и давит таким путем на заработную плату И НА МАТЕРИАЛЬНОЕ И МОРАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ АНГЛИЙСКОГО рабочего класса.,
| И, наконец, самое важное! Все промышленные и торговые центры Англии обладают в настоящее время рабочим классом, который разделен на два враждебных лагеря: английский пролетариат и ирландский пролетариат. | ||| | NB |
| Обыкновенный английский рабочий ненавидит ирландского рабочего как конкурента, понижающего его средний уровень жизни. Он чувствует себя по отношению к нему членом господствующей нации и именно потому делается орудием в руках своих аристократов и капиталистов против Ирландии и этим укрепляет их господство НАД САМИМ СОБОЙ. | ||| | NB |
| Он питает религиозные, социальные и национальные предубеждения по отношению к ирландскому рабочему. Он относится к нему приблизительно так, как белые бедняки (poor whites) относятся к неграм в бывших рабовладельческих штатах американского Союза. | ||
| Ирландец отплачивает ему той же монетой с процентами. Он видит в английском рабочем одновременно соучастника и слепое орудие английского господства в Ирландии. | || ||| |
|
| Этот антагонизм искусственно поддерживается и усиливается прессой, церковными проповедями, юмористическими журналами, короче говоря, — всеми средствами, которыми располагают господствующие классы. В этом антагонизме заключается тайна бессилия английского рабочего класса, несмотря | ||| |
638
| ||| | на его организованность. В нем же заключается тайна сохраняющейся власти капиталистического класса. Последний вполне это сознает. | |
| || | Но зло этим не ограничивается. Оно перекидывается через океан. Антагонизм между англичанами и ирландцами является скрытой основой конфликта между Соединенными Штатами и Англией. | |
| Он делает невозможным всякое серьезное и искреннее сотрудничество между рабочими классами обеих стран. Он дает возможность правительствам обеих стран всегда, когда им, заблагорассудится, лишать социальный конфликт его остроты путем натравливания обеих стран друг на друга и в случае нужды путем войны между ними. | ||
| NB | ||||| | Англия, как метрополия капитала, как держава, до сих пор господствующая на мировом рынке, является пока самой важной страной для рабочей революции, и к тому же единственной страной, в которой материальные условия этой революции достигли известной степени зрелости. Поэтому важнейшая цель Международного Товарищества Рабочих — ускорить социальную революцию в Англии. А единственное средство к тому — сделать Ирландию независимой. |
Поэтому Интернационал должен поставить себе задачей— всюду выдвигать на первый план конфликт между Англией и Ирландией и всюду открыто принимать сторону Ирландии. Специальная задача Центрального Совета в Лондоне — пробудить в английском рабочем классе сознание, что национальное освобождение Ирландии является для него не абстрактным вопросом справедливости и человеколюбия, но первым условием его собственного социального освобождения» (с. 226-228)100.
«О СБИВАЮЩИХ ЗАРАБОТНУЮ ПЛАТУ ЗАГРАНИЧНЫХ РАБОЧИХ И ОБ ОТНОШЕНИИ К НИМ ИНТЕРНАЦИОНАЛА»
«О сбивающих заработную плату заграничных рабочих и об отношении к ним Интернационала». «Die Neue Zeit», 25-й год издания (1907).
639
«Приглашая английские профсоюзы участвовать в Брюссельском конгрессе 1868, Генеральный Совет заявляет:
«Основной принцип Товарищества гласит, что продукт труда должен принадлежать рабочему, что основой общества должно быть братство труда и что рабочие всех стран должны отбросить мелочное соперничество и национальные антипатии для того, чтобы вести объединенную борьбу против капитала. Труд не имеет отечества. Рабочему приходится повсюду бороться с одним и тем же злом. Капитал представляет лишь накопленный труд. Почему рабочий должен быть рабом своего собственного продукта? Слишком долго капиталисты извлекали пользу из национальной разобщенности сынов труда. Иностранная конкуренция всегда служит удобным предлогом для снижения заработной платы»» (с. 511— 512).
| «Постоянным воплям английских капиталистов о том, что более длинный рабочий день и меньшая заработная плата континентальных рабочих делают неизбежным понижение заработной платы, можно с успехом противопоставить только стремление довести до одного и того же уровня рабочий день и заработную плату во всей Европе*. Это одна из задач Международного Товарищества Рабочих» (с. 512). | ||| |
«Фактически это единственный способ обеспечить завоевания той части международного пролетариата, которая находится в более благоприятном положении. Завоевания эти будут всегда подвергаться опасности, пока ими пользуется лишь меньшинство, и опасность будет тем больше, чем ниже уровень большинства пролетарской массы по сравнению с этим меньшинством.
| Это относится к массам как внутри одной страны, так из пределах всего | ||| |
_________
* Курсив «Die Neue Zeit». Ред.
640
| NB| |
||| ||| |
всемирного рынка. Передовой пролетариат может отстоять себя, солидаризуясь, поддерживая оставшихся позади, а не замыкаясь от них, не отмежевываясь, не подавляя их. Там, где под влиянием близорукой цеховщины пролетариат придерживается последнего метода, этот метод рано или поздно терпит крах и становится одним из опаснейших средств для ослабления пролетарской освободительной борьбы» (с. 512). |
СИЛИ. «ЭКСПАНСИЯ АНГЛИИ»101
«Экспансия Англии» Дж. Р. Сили, магистр наук.
«Основной характерной чертой европейских государств восемнадцатого и семнадцатого веков, о которой часто забывают, является тот факт, что каждая из пяти западных держав Европы имела свою империю в Новом свете. До семнадцатого века такое положение только начинало складываться, а после восемнадцатого оно уже перестало существовать. Громадные, неизмеримые результаты открытия, сделанного Колумбом, развивались крайне медленно; прошло все шестнадцатое столетие, прежде чем большинство этих наций Европы расшевелилось и стало заявлять претензии на свою долю в Новом свете. До конца этого столетия не существовало независимой Голландии, поэтому тем более не могло быть и Великой Голландии. Англия и Франция также еще не стали в этом столетии владельцами колоний. Правда, Франция замышляла уже основать колонию в Северной Америке, о чем до сих пор свидетельствует название Каролины, происходящее от имени французского короля Карла IX, однако испанцы соседней Флориды помешали этому. Несколько времени спустя основанная близ той же местности колония сэра Вальтера Ралея исчезла совершенно, не оставив после себя следов. Таким образом, в течение почти всего этого столетия Новый свет оставался под властью двух держав, которые сделали больше всех для его открытия, а именно — Испании и Португалии, причем взоры Испании были преимущественно обращены на Америку, а взоры Португалии — на Азию, пока в 1580 оба эти государства не сли-
641
лись в союз, существовавший шестьдесят лет. В семилетие с 1595 по 1602 начинают широкую борьбу за создание своей империи голландцы, за ними следуют Франция и Англия в первые годы семнадцатого века, т. е. в царствование нашего короля Якова I.
В девятнадцатом веке соперничество этих пяти держав в Новом свете прекратилось. Оно прекратилось по двум причинам: вследствие ряда войн за независимость, благодаря которым заатлантические колонии отделились от метрополий, и вследствие колониальных завоеваний Англии. Я уже описал Столетнюю войну, во время которой владения Великой Франции были поглощены Великой Британией. Великая Голландия также потерпела значительные утраты, потеряв мыс Доброй Надежды и Демерару, отнятые англичанами. Однако и теперь еще можно говорить о существовании Великой Голландии, принимая во внимание великолепную колонию Яву с населением не меньше чем в девятнадцать миллионов. Падение Великой Испании и Великой Португалии произошло в нашем веке на глазах у людей, которые еще живут среди нас. Если оценивать события не столько по вызываемому ими возбуждению в данный момент, сколько по их несомненным последствиям, то мы должны назвать это событие одним из важнейших в истории земного шара, так как оно послужило началом независимой жизни почти всей Южной и Центральной Америки. Это совершилось главным образом в двадцатых годах этого столетия и явилось результатом ряда восстаний; вникая в их происхождение, мы находим, что они были следствием удара, нанесенного Испании и Португалии вторжением Наполеона, так что фактически одним из главных, если не самым главным результатом деяний Наполеона было падение Великой Испании и Великой Португалии и установление независимости Южной Америки.
Следствием всех этих великих переворотов, о которых, как я полагаю, лишь немногим из вас что-либо известно, является то, что западноевропейские державы, за исключением Англии, были в основном отрезаны от Нового света. Конечно, это верно только приблизительно. Испания все еще владеет Кубой и Пуэрто-Рико, у Португалии имеются обширные африканские владения, Франция стала создавать новую империю в Северной Африке. Тем
642
не менее международное положение этих четырех держав претерпело существенное изменение. Они опять стали преимущественно чисто европейскими государствами, какими они были до того, как Колумб переплыл Атлантический океан» (с. 62—64).
«Таким образом, мы видим, что семнадцатый, а еще более восемнадцатый век представляют собой период, когда Новый свет был своеобразно связан с пятью западными государствами европейской системы. Эта связь обусловливает и определяет все бывшие в этом периоде войны и договоры, все международные отношения Европы. В предыдущей лекции я указал, что происходившую в эти столетия борьбу между Англией и Францией нельзя понять, если принимать во внимание только Европу, ибо воюющими сторонами были собственно две мировые державы — Великая Британия и Великая Франция. Теперь я отмечу, что таким образом в истории этого периода мы должны всегда читать вместо Голландия, Португалия, Испания — Великая Голландия, Великая Португалия и Великая Испания. Я отмечаю также, что этот порядок вещей ныне исчез: Испанскую империю, а в основном и Португальскую и Голландскую империи постигла та же судьба, что и Французскую. Но Великая Британия все еще остается. Таким образом, мы начинаем постигать историческое происхождение и характер этой империи» (с. 64—65).
«Мы были вовлечены в две большие войны главным образом из-за наших колоний, и окончательный разрыв был вызван не столько давлением Англии на колонии, сколько давлением колоний на Англию. Если мы облагали их налогами, то это делалось только для уплаты долгов, сделанных нами для этих же колоний, и мы относились с естественной горечью к тому, что мы сами помогли нашим колониям обходиться без нас, уничтожив, в их интересах, владычество французов в Северной Америке» (с. 75).
«В средние века Англия с точки зрения экономики была не передовой, а скорее отсталой страной. Главнейшие торговые страны, вероятно, смотрели на нее сверху вниз. Как Англия смотрит сейчас на старомодные, по сравнению с английскими, торговую и банковую системы государств вроде Германии и даже Франции, так должны были смотреть на Англию итальянцы средних веков. В условиях городской жизни, широких деловых связей и ловкости
643
в коммерческих операциях они должны были относить Англию, как и Францию, к числу старомодных земледельческих и феодальных стран, лежащих вне главного потока идей того времени» (с. 96—97).
«Соперничество между пятью морскими державами Западной Европы из-за Нового света — вот формула, суммирующая большую часть исторических событий семнадцатого и восемнадцатого веков. Это одно из тех обобщений, которые ускользают от нашего внимания, пока мы изучаем историю только отдельных государств» (с. 108).
«Каким образом мы завоевали Индию? Разве это завоевание не было прямым результатом нашей торговли с Индией? Но это только один из ряда наглядных примеров, иллюстрирующих закон, господствующий в английской истории семнадцатого и восемнадцатого веков, закон тесной взаимозависимости между войной и торговлей, в результате чего на протяжении всего этого периода торговля естественно приводит к войне, а война питает торговлю. Я уже указал на то, что войны восемнадцатого века были несравненно крупнее и тягостнее, чем войны средних веков. Большими были и войны семнадцатого века, хотя и не в такой степени. Как раз в эту эпоху Англия все больше и больше превращалась в торговую страну. И в этот период, по мере развития ее торговли, Англия становилась все более воинственной» (с. 120).
«И на самом деле, не легко оправдать поведение тех, кто создал Великую Британию» (с. 145).
«Быть может, вы спросите, можем ли мы ожидать или желать, чтобы она процветала, если она возникла на основе преступления. Но бог, явивший себя в истории, обычно судит не так. Мы не видим в истории, чтобы незаконные завоевания одного поколения непременно или даже приблизительно утрачивались следующим» (с. 146).
«В семнадцатом веке постепенно возрастала как сама паша колониальная империя, так и наше участие в работорговле. Утрехтским договором участие это было как бы утверждено и оно стало «главным объектом английской политики» (эта фраза заимствована у м-ра Лекки. См. «История Англии в восемнадцатом веке», II, с. 13). Боюсь, что с этого времени мы заняли ведущее место в работорговле и запятнали себя более, чем другие народы, ее чудовищными и гнусными зверствами» (с. 148).
644
«Я уже указал, что в современном мире расстояние в значительной мере утратило свое значение и что некоторые признаки говорят о наступлении эпохи, когда государства будут гораздо обширнее, чем они были до сих пор» (с. 308).
П.ДЕН. «О ГЕРМАНСКОЙ КОЛОНИАЛЬНОЙ И МИРОВОЙ ПОЛИТИКЕ»
«О германской колониальной и мировой политике» Пауля Дена. (Второе издание, Берлин, 1907.)
«В настоящее время на морях плавает, не считая военных судов, приблизительно 40 000 крупных торговых судов, пароходов и парусников с нетто-тоннажем в 25 миллионов регистровых тонн и с грузоподъемностью в 61 миллион тонн по 1 000 килограммов» (с. 37).
«Ежегодно он* дает англичанам более 180 млн. марок, немцам (при 220 рыболовных пароходах) — около 25, а французам 10 млн. марок» (с. 39).
«Морское побережье Германии имеет только 1 270 километров длины и составляет только четверть ее сухопутных границ, в то время как Франция ограничена морем с трех сторон и располагает береговой полосой общей сложностью в 3 175 километров» (с. 41).
«По исчислениям профессора Экерта в его книге «Морские интересы Рейнской области и Вестфалии» (1906), одна треть всего германского морского импорта и значительно более одной пятой ее общего морского экспорта идет через голландские и бельгийские порты» (с. 42).
«В начале 1907 агентство «Веритас» насчитывало 14 656 пароходов с 18.9 млн. регистровых тонн. Из них на долю Англии приходилось 6 249 пароходов с 9.8 млн. тонн, на долю Германии — 1 351 с 2.1, Северо-Американских Штатов — 885 с 1.2 и Франции — 586 с 0.7 млн. тонн. Из общего числа 26 579 парусных судов с 7.5 млн. регистровых тонн на Англию приходилось больше всего, а именно 6 338 судов с 1.8 млн. тонн. Затем следовали Северо-Американские Штаты — 3 695 судов с 1.5 млн. тонн, Франция — 1 356 и Германия — 991 с 0.5 млн. тонн каждая. В период с 1882 по 1905 тоннаж английского судоходства по Суэцкому
__________
* лов в открытом море. Ред.
645
каналу вырос на 103%, германского же на 1 561%!» (с. 43).
«По данным американской статистики, общая площадь угольных залежей на земном шаре составляет около 1 500 000 квадратных километров. Из них 520 000 приходится на Китай, 500 000 — на Северо-Американские Штаты, 169 000 — на Канаду, 91 000 — на Британскую Индию, 62 000 — на Новый Южный Уэльс, 52 000 — на Россию, 31 000 — на Англию, 14 000 — на Испанию, 13 000 — на Японию, 5 400 — на Францию, по 4 600 — на Австрию, Венгрию и Германию и 1 300 — на Бельгию. Эксплуатация их зависит от глубины, качества и местоположения угольных залежей.
* * *
«По английским сведениям, в 1905 г. было всего добыто около 840 миллионов тонн каменного угля стоимостью приблизительно в 6 миллиардов марок.
Мировая добыча каменного угля в 1905
| В млн. тонн | % к общему количеству | на душу населения | |
| Северо-Американские Штаты | 350.8 | 41% | 4 1/4 тонны |
| Великобритания | 236.1 | 28 | 5 1/2 |
| Германия | 119.3 | 14 | 2 |
| Франция | 34.8 | 4 | 1 |
| Бельгия | 21.5 | 2.7 | 3 |
| Россия | 19 | 2.3 | |
| Япония | 10 | 1.2 | |
| Британская Индия | 8.4 | 3.5 | |
| Канада | 7.8 | ||
| Австралия | 9.8 | ||
| Британская Южная Африка | 3.6 | ||
| Остальные страны | 19.1 | ||
| Всего | 840 |
83% общей добычи падало на три страны с наибольшей добычей угля» (с. 46—47).
«В период с 1883 по 1903 потребление угля увеличилось в Англии на 24%, в Германии — на 102%, в Северо-Американских Штатах — на 129%» (с. 47).
«Почти три четверти английского экспортного угля идет в континентальную Европу и в район Средиземного моря» (с. 55),
646
«На своих военных морских базах, числом около 40, которые имеются во всех частях света, англичане устроили большие склады угля» (с. 56—57).
«Созданные там запасы исчисляются миллионами тонн. Пэц назвал как-то эти угольные склады вехами английского владычества на море» (с. 57).
«Если считать стоимость фрахта английского экспорта угля в различные страны в среднем только в 5 марок за тонну, то при общем вывозе в 1906 году в 58 млн. тони это составляет для английского судоходства годовой доход от фрахтов приблизительно в 300 млн. марок» (с. 57-58).
«К сожалению, до сих пор не удалось еще вытеснить английский уголь из районов Северного и Балтийского морей. Даже Берлин все еще получает одну шестую потребного ему угля (большей частью кокса) из Англии» (с. 62).
«Тяжелое положение немецкой промышленности в деле снабжения хлопком иллюстрировал цифрами статс-секретарь Дернбург. Повышение цены на 4 пфеннига за фунт удорожает мировое потребление хлопка на 320 млн. марок. Повышение же цен с 1899 обошлось в миллиарды! Германия потребила в 1905 г. 1.6 миллиона кип и платила в последнее время, в зависимости от колебаний цен у нью-йоркских спекулянтов, играющих на повышение, ежегодно на 150— 200 млн. марок больше*, чем прежде, т. е. в 5—7 раз больше своих ежегодных ассигнований колониям. От этого налога, от этой дани, выплачиваемой загранице, она должна избавиться.
Для того чтобы избежать влияния биржевой спекуляции, английские торговцы и фабриканты все чаще объезжают южные штаты и закупают нужное им сырье на месте. Английские фабриканты закупили большие участки земли в Техасе для того, чтобы самим заняться там разведением хлопка или же отдавать поля в аренду» (с. 81).
«В Соединенных Штатах количество веретен выросло с 14.6 млн. в 1890 до 23.2 млн. в 1906» (с. 82).
«Потребление Соединенных Штатов в 1906 составило 4.8 млн. кип (против только 3.6 млн. кип в Великобритании и 1.6 в Германии). В начале 60-х годов 19 века Соеди-
________
* Курсив Дена. Ред.
647
ценные Штаты потребляли 20% своего урожая, в 80-х годах — 32%, в 90-х годах — 35%, а с 1900 — до 40%» (с. 82).
«Если Соединенные Штаты не будут больше вынуждены искать за границей сбыта для большей части своего хлопка, тогда снабжение всемирного рынка хлопком станет вопросом силы» (с. 83).
«Будучи хозяином на хлопковом рынке, Соединенные Штаты располагают в своей системе вывозных пошлин необычайно острым оружием против Европы. Европейские государства должны во что бы то ни стало избавиться от этого дамоклова меча. Тут нельзя считаться ни с какими жертвами. В конечном счете здесь ставится вопрос о силе, который, однако, может быть разрешен путем мирной работы» (с. 87—88).
«По инициативе комитета колониального хозяйства представители европейской хлопчатобумажной промышленности, после эксцессов нью-йоркской хлопковой спекуляции 1903, собирались на международных конгрессах в середине 1904 в Цюрихе, в апреле 1905 в Брюсселе, в июне 1906 в Манчестере и в мае 1907 в Вене для выработки контрмероприятий» (с. 88).
«Поощрение хлопководства под германским флагом является одной из самых важных задач германского колониального хозяйства и колониальной политики. Это понимал уже Бисмарк» (с. 90).
«Поощрение хлопководства в колониях не только создает перспективы обеспеченного снабжения Германии необходимейшим сырьем, но и способствует постоянному процветанию самих колоний, которые будут развиваться как потребители промышленных изделий.
От создания хлопководства в германских колониях социал-демократ Кальвер ждет выгоды и для немецких рабочих»... («Sozialistische Monatshefte». 1907, 3-й выпуск) (с. 96-97).
«Англия располагает в Африке 18 369 километрами железных дорог, Франция — 5 657, Германия — 1 398, Португалия — 1 173, Италия — 115 и государство Конго— 642 километрами» (с. 104).
«Если не считать социал-демократических нигилистов, то противники колоний, несмотря на все свои выкладки, все же уклонялись от окончательных выводов, — они
648
не решались заявить, что владения, требующие столь значительных ассигнований, не представляют никакой ценности; они воздержались от требований отказаться от этих владений и, поступая так, они умно поступили, ибо этот окончательный вывод показывает неправильность всей их позиции» (с. 11З—114).
«Особенно бешеную кампанию против германской колониальной политики социал-демократические агитаторы и органы печати развили накануне выборов 1907; центральный орган говорил об этой политике, что она «стремится основать новое германское рабовладельческое государство ценою достояния и крови немецкого пролетариата». Этой политике, по их мнению, следовало нанести «сокрушительное поражение».
Несмотря на все это и в социал-демократическом лагере раздавались голоса в пользу колоний и отвергались взгляды тех, которые ограничивались издевательским отношением к германским колониям, как к песчаным пустыням, не представляющим никакой ценности.
С возражением против резко отрицательной позиции социал-демократов по отношению к немецкой колониальной политике выступил в начале 1907 в «Sozialistische Monatshefte» бывший социал-демократический депутат Кальвер» (с. 121).
«Т. Кальвер показал, что он понимает требования мировой ситуации, когда в марте 1907 он выступил в «Sozialistische Monatshefte» против враждебного отношения социал-демократического партийного руководства к германскому флоту» (с. 130).
«Кальвер с полным основанием высмеивает тех товарищей, которые считают, что можно, не долго думая, поднять заработную плату в Германии до английского или североамериканского уровня, не позаботившись предварительно о своих позициях в колониях и на всемирном рынке» (с. 132).
«В 1905/6 импорт в Персию составил приблизительно 140 млн. марок. Из них на долю России приходилось 70, Англии — 30, Британской Индии — 16, Франции — 8, Австро-Венгрии — 5, а на долю Германии — едва 3 млн. марок» (с. 148—149).
«Если Багдадская дорога когда-нибудь действительно будет достроена под руководством немцев, а англичане не откажутся от своих намеченных целей, то до сих пор
649
изолированный Персидский залив может стать очагом мировых политических бурь» (с. 158).
«Заинтересованные государства, прежде всего Англия, но также и Франция, Голландия и Дания, в результате доктрины Монро должны считаться с возможностью потери в ближайшем будущем своих колоний» (с. 196).
«По полуофициальным данным, немецкие капиталы, помещенные в земельную собственность, промышленность, железные дороги и торговлю, составляли к концу 1904 по Америке от 5 до 6 млрд. марок и от 2.8 до 3.4 млрд. марок по одной только Центральной и Южной Америке» (с. 229).
«Предполагают, что в канадские земли и фабрики вложено свыше 2 млрд. марок капитала из Соединенных Штатов.
По полуофициальным отчетам от середины 1907 капитал Соединенных Штатов достигал в Мексике приблизительно 3 1/2 — 4 млрд. марок» (с. 232—233).
«Согласно заключенному соглашению две крупнейших электрических компании Европы и Америки, «Альгемейне электрицитетс гезельшафт» в Берлине и «Дженерал электрик компани» в Нью-Йорке, поделили всемирный рынок на две сферы интересов. При этом американская компания сумела добиться того, чтобы в качестве исключительной сферы ее хозяйничанья ей были предоставлены также Центральная и Южная Америка» (с. 249).
«Там, где были введены предпочтительные пошлины, они оказались недостаточными для того, чтобы вытеснить иностранную торговлю. Такие предпочтительные пошлины будут всегда вводиться лишь в очень ограниченном размере, так как местные интересы, в особенности интересы развивающихся отраслей промышленности, но также и интересы падающего сельского хозяйства требуют не только известной охраны, но и устранения всех чужих монополий. Это противодействие настолько велико, что оно не даст возможности сторонникам британско-имперских и панамериканских таможенных домогательств добиться своей окончательной цели — создать совершенно замкнутый таможенный союз.
Обоим этим образованиям противоречило все всемирное хозяйственное развитие нового времени с присущим этому развитию стремлением к расширению международного
650
обмена на основе преодоления искусственных барьеров, со свойственной ему потребностью сильных государств добиться свободной арены для хозяйственной деятельности за пределами собственных границ и даже за пределами своей части света. Фактически стремления к образованию больших самодовлеющих таможенных союзов отступили на задний план» (с. 254—255).
«Борьбы за гегемонию в Европе не существует. Если она будет вызвана Англией, то она вовсе не обязательно должна привести к войне. До тех пор, пока у власти остается либеральное министерство, мир обеспечен, так как к его вернейшим сторонникам принадлежат как раз те английские друзья всеобщего мира, которые отнюдь не питают вражды к Германии» (с. 329).