Ленин В.И. Полное собрание сочинений Том 43
ЗАСЕДАНИЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ФРАКЦИИ ВЦСПС
Содержание |
ЗАСЕДАНИЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ФРАКЦИИ ВЦСПС
11 АПРЕЛЯ 1921 г.70
Впервые напечатано в 1932 г. в Ленинском сборнике XX
Печатается по стенограмме
165
1
ДОКЛАД О КОНЦЕССИЯХ
Товарищи! Вопрос о концессиях вызвал у нас разногласия довольно неожиданные, потому что в принципе казалось, еще к осени прошлого года, что вопрос этот решен бесспорно, и когда декрет Совнаркома о концессиях был издан 23 ноября прошлого года, то в партийных кругах, по крайней мере среди ответственных работников, не было никаких протестов и не видно было, чтобы возникали какие-либо разногласия. Вы, конечно, знаете, что на партийном съезде пришлось проводить специальное решение, подтверждающее декрет о концессиях и специально распространяющее его и на отдачу концессий в Баку и Грозном71. Это пришлось проводить на партийном съезде для того, чтобы не могло быть колебаний в политике ЦК, в котором разделение как раз по этому вопросу в известной степени оказалось совершенно несоответствующим прежним фракционным делениям, но связанным в значительной степени с Баку. Некоторые бакинские товарищи не хотели примириться с мыслью о том, что и для Баку, может быть в особенности для Баку, концессии необходимы и что в Баку большую часть бакинских промыслов желательно отдать под концессии. Доводы были чрезвычайно разнообразны, начиная с того довода, что мы, мол, сами «исследуем», зачем нам иностранцев звать, продолжая тем, что старые, испытанные в борьбе с капиталистами рабочие не потерпят того, чтобы идти назад под ярмо капиталиста, и т. п.
166 В. И. ЛЕНИН
Я не берусь сейчас судить, насколько в таких доводах была общая принципиальность или, так сказать, бакинский «патриотизм», бакинское местничество. Про себя я должен сказать, что я с этим взглядом боролся самым решительным образом, считая, что если мы не сумеем провести политику концессий и привлечь иностранный капитал к концессиям, то нечего говорить о серьезных практических мероприятиях для улучшения хозяйственного положения. Нельзя серьезно ставить вопрос о немедленном улучшении хозяйственного положения, если не применить политики концессий, если не отказаться от предрассудков, от местного патриотизма, отчасти от цехового патриотизма, отчасти от того, что мы сами, дескать, «исследуем». Необходима готовность идти на целый ряд жертв, лишений и неудобств, на разрыв с привычками, может быть даже с болезнями, лишь бы произвести серьезный сдвиг и улучшение экономического положения в главных отраслях промышленности. Добиться этого надо во что бы то ни стало.
На съезде партии все внимание привлечено было вопросом о политике по отношению к крестьянству и вопросом о продналоге, который занимает первое место в законодательстве вообще и занял партийное внимание, как центральный политический вопрос. По вопросу о продналоге и об отношении к крестьянству нами осознано, что мы не в состоянии поднять производительность крупной промышленности так быстро, как это надо было бы для удовлетворения потребностей крестьян, не прибегая к таким костылям, как возрождение свободной торговли, свободной промышленности. И теперь приходится, при помощи хотя бы этих костылей, подняться, ибо всякому, не сошедшему с ума человеку очевидно, что без этих костылей нам не поспеть за требованиями жизни, ибо положение продолжает обостряться — в силу хотя бы того, что сплав этой весны по целому ряду причин, в первую голову природных, сорван в громадной части. Топливный кризис надвигается. Затем весна грозит новым неурожаем, опять-таки по климатическим условиям,
ЗАСЕДАНИЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ФРАКЦИИ ВЦСПС 167
бескормицей, что может сократить еще больше поступление топлива. И если еще появится засуха, то кризис грозит принять характер совсем чрезвычайный. Надо понять, что при таких условиях все слова нашей программы, которые говорят в первую голову о том, чтобы во что бы то ни стало увеличить количество продуктов, написаны не для того, чтобы любоваться на них и проявлять любовность по отношению к разным резолюциям, чем коммунисты занимаются чрезвычайно усердно, а для того, чтобы увеличенное количество продуктов во что бы то ни стало дать. Этого мы не можем сделать сами, без помощи иностранного капитала. Для всякого, кто, не обольщаясь, смотрит на действительность, должно быть очевидно это. Вот почему вопрос о концессиях приобрел такое значение, что партийному съезду пришлось заняться им.
После некоторых дебатов Совнарком принял основные принципы концессионного договора72. Я сейчас прочту их и укажу все принципы, которые имеют особое значение или вызывают разногласия. Если все члены партии, особенно руководители профдвижения, т. е. организованных масс пролетариата, организованного большинства пролетариата, если они настоящего положения не поймут, не сделают из него соответствующих выводов, то ни о каком хозяйственном строительстве, конечно, всерьез говорить нельзя. Я прочту пункт за пунктом основные принципы концессионного договора, как они приняты Совнаркомом. Должен прибавить, что до сих пор мы еще ни единой концессии не заключили. Принципиальные разногласия мы успели выразить — на это мы большие мастера, — но ни единой концессии мы не заключили. Может быть, найдутся такие люди, которые этому порадуются. Если найдутся, то это печально, ибо, если мы не привлечем капитала к концессиям, значит, никакой хозяйственной деловитости у нас нет. Но для коммуниста в резолюциях простор остается большой. Ими остатки бумаги можно будет заполнить сколько угодно. Первый пункт:
« 1. Концессионеру вменяется в обязанность улучшать положение рабочих, занятых в концессионных
168 В. И. ЛЕНИН
предприятиях (по сравнению с другими рабочими, занятыми в аналогичных предприятиях той же местности), до средней заграничной нормы».
Мы вставляем в договор это основное положение для того, чтобы ввести коммунистов и руководителей наших хозяйственных учреждений сразу в центр вопроса. Что нам всего важнее в концессиях? Конечно, увеличение количества продуктов. Это само собою понятно. Но и особенно также важно, если ни еще более важно, то, что мы можем добиться немедленно улучшения положения рабочих, занятых в концессионных промыслах. Эти положения концессионного договора приняты после ряда обсуждений вопроса, в частности на основании ряда обсуждений, которые за границей вели некоторые уполномоченные РСФСР, в особенности т. Красин, с некоторыми из финансовых королей современного империализма. Надо сказать, что у нас, разумеется, как вы знаете сами, громадное большинство коммунистов по книжкам знают, что такое капитализм и финансовый капитал, может быть, брошюры об этом даже писали, но разговаривать деловым образом с представителями финансового капитала 99 коммунистов из 100 не умеют и никогда не научатся.
В этом отношении т. Красин имеет исключительную подготовку, так как в Германии и в России он изучал и практически и организационно условия промышленности. Тов. Красину были сообщены эти условия, и он ответил: «В общем приемлемо». Прежде всего, что вменяется концессионеру в обязанность, — это улучшить положение рабочих. В предварительном разговоре Красина с одним из нефтяных королей речь шла именно об этом обстоятельстве, причем для западноевропейских капиталистов было ясно, что рассчитывать на повышение производительности при нынешнем положении рабочих совершенно невозможно. Это вменение в обязанность концессионера улучшить положение рабочих является не каким-нибудь гуманитарным стремлением, а чисто деловой стороной вопроса. Второй пункт:
«2. Учитывается при этом низшая производительность труда русского рабочего, предусматривается по
ЗАСЕДАНИЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ФРАКЦИИ ВЦСПС 169
возможности пересмотр нормы производительности труда русского рабочего в зависимости от достижения им лучших условий жизни».
Эта оговорка была необходима во избежание одностороннего толкования пункта. Все эти пункты есть правила и директивы для всех представителей Советской власти, которые будут иметь дело с концессиями, и являются руководящими указаниями, на основе которых будут вырабатываться договоры. У нас есть проект нефтяного договора, договора на заводы, производящие подшипники, есть проект лесных концессий и есть договор относительно Камчатки, о котором говорится уже давно, но который по многим условиям не проводится в жизнь. Второй пункт был необходим для того, чтобы первый не принимался в прямолинейном смысле. Мы должны учитывать то, что производительность труда не увеличится до тех пор, пока не улучшится положение рабочих. Отказаться от этого учета — значит сразу поставить все вопросы о концессиях на такую неделовую почву, при которой капиталист и разговаривать не станет. Третий пункт:
«3. Концессионер обязан привозить рабочим, занятым в концессионных предприятиях, необходимые предметы для их жизни из-за границы, продавая их рабочим не выше себестоимости и плюс определенный процент накладных расходов».
Тут предполагалось определить размер в 10%, но при окончательном обсуждении мы величину процента выкинули. Здесь важно то, что мы в основу кладем привоз из-за границы предметов, необходимых для жизни рабочих. Мы знаем, что при тех условиях, в которых у нас находится крестьянское хозяйство и топливный вопрос, мы в ближайшие годы не сможем коренным образом улучшить положение рабочих, а следовательно, и расширить производительность труда. Следовательно, необходимо, чтобы концессионер включил в этот договор необходимость привоза всех средств потребления из-за границы, что является для него вполне выполнимым. В этом отношении мы уже имеем предварительное согласие некоторых акул
170 В. И. ЛЕНИН
капитализма. Концессионеры пойдут на эти условия ввиду крайней необходимости для них получения сырья, представляющего гигантскую ценность. Привоз сырья является для них первой необходимостью. Будут ли эти ударные предприятия занимать десять, двадцать или тридцать тысяч рабочих, концессионерам достать все необходимые предметы для рабочих ничего не стоит при тех связях, которые имеют современные синдикаты и тресты, ибо капиталистов, не объединенных в синдикаты и тресты, почти не осталось, а все крупные предприятия построены на монополии, не на свободном рынке, и, следовательно, они в состоянии запереть получение сырья и продуктов для других капиталистов, сами же имеют возможность получить столько продуктов, сколько потребуется всякими предварительными договорами. Эти синдикаты ворочают сотнями миллионов. Они будут иметь возможность распоряжаться громадными запасами продовольствия, а следовательно, смогут достать этого продовольствия и других необходимых предметов на несколько десятков тысяч рабочих и перекинуть их в Россию.
Для них это никакой хозяйственной трудности не составляет. Они будут смотреть на эти предприятия как на ударные, возьмут 100, если не 1000% прибыли, и снабдят эти предприятия продовольствием. Повторяю, экономической трудности для них это не представляет. Мы должны класть в основу нашей концессионной политики задачу улучшения положения рабочих на предприятиях первого рода и затем уже в остальных. Следующий пункт четвертый:
«4. При этом концессионер обязан в случае, если правительство РСФСР этого потребует, привозить сверх привозимого им для рабочих, занятых в концессионных предприятиях, еще 50—100% этого количества, отдавая это правительству РСФСР за плату той же величины (себестоимость плюс определенный процент накладных расходов). Плату эту правительство РСФСР вправе платить долей добываемого концессионером продукта (т. е. вычитать из своего долевого отчисления)».
ЗАСЕДАНИЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ФРАКЦИИ ВЦСПС 171
И это условие в предварительных переговорах с финансовыми королями было признано ими возможным, так как концессионные предприятия для них ударные.
Если мы возьмем такие предметы, как нефть, которую они могут получить от нас, то они будут иметь возможность продать ее за границей как монополисты. Поэтому они смогут дать предметы продовольствия не только для тех рабочих, которые заняты в предприятии, но и известный процент сверх того. При сопоставлении этого пункта с пунктом первым вы видите, в чем основная ось концессионной политики: улучшение положения рабочих — прежде всего работающих на концессионных предприятиях, а затем, в несколько меньшей мере, и других рабочих, добывая для этого известные предметы потребления из-за границы. Их мы сейчас, как покупатели на международном рынке, не получаем, даже если бы имели чем заплатить. Выступая с валютой, например золотом, вы не должны забывать, что свободного рынка нет, что рынок весь, или почти весь, занят синдикатами, картелями и трестами, которые руководятся своими империалистскими прибылями и которые предметы снабжения рабочим дадут только для своих предприятий, а не для других, потому что старого капитализма — в смысле свободного рынка — нет уже. Здесь вы видите сущность концессионной политики применительно к теперешним условиям финансового капитала и громадной борьбы трестов, борьбы одного против другого. Концессионная политика есть союз, заключаемый одной стороной против другой, и, пока мы недостаточно сильны, мы должны, чтобы продержаться до победы международной революции, использовать их вражду друг к другу. Для них обеспечение положения рабочих возможно потому, что лишние двадцать-тридцать тысяч рабочих обеспечить ничего не составляет для современного крупного предприятия. Нам это дало бы возможность покрыть расход сырьем, нефтью например. Если бы мы добавочным количеством леса, руды — главными из наших ценностей — могли оплатить это добавочное
172 В. И. ЛЕНИН
количество предметов, необходимых для жизни рабочих, то мы имели бы возможность в первую очередь улучшить положение тех рабочих, которые заняты в концессионных предприятиях, а избыток пошел бы на улучшение положения других рабочих — в меньшей мере. Пункт пятый:
«5. Концессионер обязан соблюдать законы РСФСР и, в частности, насчет условий труда, сроков оплаты и пр., вступать в соглашение с профсоюзами (в случае требования концессионера мы согласны добавить, что при таких соглашениях обязательна для обеих сторон норма среднего американского или западноевропейского рабочего)».
Эта оговорка принята для того, чтобы устранить опасения капитала в отношении к нашим профсоюзам. Если мы говорим: надо вступать в соглашение с союзами, потому что во всем законодательстве красной нитью проходит участие профсоюзов; потому что во все законы, имеющие существенное значение этого рода, участие профсоюзов введено и положение союзов, соответствующее социалистическим принципам, законом обеспечено. Если бы мы сказали: капиталист должен вступать в соглашение с профсоюзами, то капиталист, правильно осведомленный, зная, что профсоюзы руководятся коммунистическими фракциями и через них партией, мог бы питать опасение, что от этих коммунистов можно ждать всяких нелепостей, и мог бы заломить условия совершенно невероятные. С точки зрения капиталиста, такие опасения вполне естественны. Поэтому мы должны сказать, что мы стоим на почве делового соглашения, — иначе не о чем разговаривать. Поэтому мы говорим, что мы согласны сделать такое добавление. Мы согласны для себя и для наших профсоюзов эту норму принять равной норме средней американской или западноевропейской рабочей норме. Иначе, повторяю, ни о каком договоре, приспособленном к капиталистическим отношениям, не может быть и речи. Пункт шестой:
«6. Концессионер обязан строго соблюдать научные технические правила, соответствующие русскому и
ЗАСЕДАНИЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ФРАКЦИИ ВЦСПС 173
заграничному законодательству (подробности в каждом договоре)».
Этот пункт в договоре будет развит особенно подробно. Например, нефтяной договор содержит в себе 10 статей, в которых подробные научные правила излагаются и описываются. Основное свойство капиталистического хозяйства — его неспособность заботиться о научно-правильной эксплуатации как земли, так и рабочей силы. Средством борьбы против этого являются научно-технические правила. Мы знаем, что, например, нефтяные промыслы, при сколько-нибудь неправильной или недостаточно правильной эксплуатации, подвергаются обводнению. Ясно, что для нас получение технического оборудования имеет громадное значение. Я напомню здесь, что приблизительный подсчет того, что нам надо из этого оборудования, был произведен в книжке «План электрификации России». Я не помню цифры абсолютно точные, но в общем и целом расходы по электрификации определены в 17 миллиардов рублей золотом, причем работы первой очереди могут быть выполнены в срок около десятилетия. Мы рассчитываем покрыть до 11 миллиардов этой суммы нашим фондом, как золотым, так и вывозом; и, значит, 6 миллиардов остаются непокрытыми. В связи с этим авторы этой работы приходят к тому выводу, что придется либо долговые обязательства давать, либо концессии. Надо этот дефицит покрыть. План разработан лучшими специалистами по отношению ко всей республике — с точки зрения планомерного развития всех отраслей промышленности. Прежде всего речь идет о топливе и наиболее экономном, рациональном и совершенном использовании этого топлива, применяемого во всех главнейших отраслях промышленности. Мы не могли бы решить эту задачу, если бы не имели ресурсов концессионных и долговых. Эти условия, конечно, в некоторый, чрезвычайно желательный, момент окажутся несуществующими. После особенно крупной стачки, вроде той, которая сейчас происходит в Англии, или вроде той, которая недавно кончилась неудачей в Германии73. Но после неудачной стачки последует удачная стачка
174 В. И. ЛЕНИН
и удачная революция, и тогда мы окажемся в социалистических отношениях, а не в капиталистических .
Опасность при перерывах в добыче нефти приобретает катастрофический характер. Той нормы, которая была до 1905 г. в Баку, капиталистам не удалось достигнуть. Оказывается, что в заграничных месторождениях нефти, например в Калифорнии и в Румынии, признается та же опасность обводнения промыслов. Недостаточная выкачка воды ведет ко все большему и большему обводнению.
В заграничных и русских законодательствах есть на этот счет подробные правила. Когда мы занимались этим делом в Баку, то справлялись у наших спецов относительно законодательства румынского и калифорнийского. Для того чтобы охранить источники нашего сырья, мы должны добиться выполнения и соблюдения научно-технических правил. Например, если речь будет идти о сдаче леса, то надо предусмотреть, чтобы правильно велось лесное хозяйство. Если речь идет о сдаче нефти, то надо предусмотреть борьбу с обводнением. Таким образом, тут нужно соблюдение научно-технических правил и рациональная эксплуатация. Откуда же берутся эти понятия? Берутся они из русского и заграничного законодательства. Этим мы устраняем опасения, что эти правила мы выдумали сами, потому что тогда ни один капиталист не станет с нами разговаривать. Мы берем то, что есть в законодательстве русском и заграничном. Если мы возьмем лучшее, что имеется в законодательстве русском и любом заграничном законодательстве, то на этой основе мы имеем возможность гарантировать ту норму, которой достигает сейчас передовой капиталист. Это известная деловая норма, и она взята не из коммунистической фантазии, чего пуще всего боятся капиталисты, а взята из капиталистической практики. Мы гарантируем, что в этих договорах мы не пойдем дальше того, что есть в законодательстве капиталистическом при всех условиях и во всех отношениях, во всех пунктах концессионного договора. Вот это основное положение ни на минуту нельзя забывать. Мы должны на почве капи-
ЗАСЕДАНИЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ФРАКЦИИ ВЦСПС 175
талистических отношений доказать приемлемость этих условий для капиталистов, выгодность для них этих условий и вместе с тем мы должны суметь извлечь из этого выгоду и для себя. Иначе всякий разговор о концессиях есть пустословие. Итак, мы говорим о том, что признано в законодательстве капиталистическом. Все знают, что передовой капитализм с точки зрения технических усовершенствований, технической постановки дела несравненно выше, чем теперешняя наша промышленность. Таким образом, мы не ограничиваем себя одним законодательством русским. Например, по отношению к нефти мы начали брать материалы из русского, румынского и калифорнийского законодательства. Мы имеем право взять любой закон, и этим устраняется всякое подозрение, что здесь какая-то выдумка и произвол. Для современного передового капиталиста, для финансовых королей и современного финансового капитала это понятно. Они сообразуются с заграничными условиями и заграничной нормой. Мы выставляем эту норму, учитывая деловые требования капитализма. Здесь мы не выступаем на почве каких бы то ни было фантазий и в то же время ставим себе практическую цель улучшить нашу промышленность настолько, чтобы она соответствовала передовому современному капитализму. Всякий, кто знает положение нашей промышленности, понимает, что это улучшение гигантское. Если бы мы осуществили эти положения по отношению к некоторой части промышленности, хотя бы к десятой части, то это был бы громадный шаг вперед, возможный для них и чрезвычайно желательный для нас. Седьмой пункт:
«7. Аналогичное параграфу 4-му правило устанавливается относительно оборудования, привозимого концессионером из-за границы».
Четвертый пункт говорит, что кроме того, что концессионер привозит для своих работ, он должен привозить, если мы включим это в договор, некоторое количество сверх того на продажу, за особую плату. Если капиталист будет привозить для себя усовершенствованные бурава и инструменты, то мы имеем право требовать, чтобы сверх тех буравов, которые нужны ему,
176 В. И. ЛЕНИН
допустим 25%, он привез бы для нас, и мы будем оплачивать это так же, как по 4-му параграфу, то есть себестоимость плюс определенный процент накладных расходов.
Будущее очень благоприятно. Но никоим образом нельзя смешивать этих двух деятельностей: с одной стороны, агитационной, которая приближает это будущее, и, с другой стороны, умение сейчас устроиться так, чтобы в капиталистическом окружении существовать. Если этого мы не сумеем, то придется подпасть под неприятные стороны пословицы, которая говорит: «Пока солнце взойдет, роса очи выест». Мы должны суметь, опираясь на особенности капиталистического мира и используя жадность капиталистов к сырью, извлечь отсюда такие выгоды, чтобы укрепить свое экономическое положение — как это ни странно — среди капиталистов. Задача как будто бы странная: каким образом социалистическая республика может улучшить свое положение, опираясь на капитализм? Но мы это видели в войне. Мы победили в войне не потому, что были сильнее, а потому, что, будучи слабее, мы использовали вражду между капиталистическими государствами. Сейчас мы либо используем вражду между трестами, либо мы окажемся неприспособленными к капиталистическим особенностям и существовать в системе капиталистического окружения не сможем. Пункт восьмой:
«8. Вопрос об уплате рабочим, занятым на концессионных предприятиях, заработной платы иностранной валютой или особыми бонами или советскими деньгами и т. п. определяется особым соглашением в каждом договоре».
Здесь, как вы видите, мы принимаем всевозможную уплату: иностранной валютой, бонами, советскими деньгами, и заранее соглашаемся благожелательно рассмотреть все предложения, которые деловые люди нам сделают. Из конкретных предложений наши представители слышали предложение Вандерлипа, который говорил: «Я бы желал платить рабочим средний заработок, скажем, полтора доллара в день. Затем я устроил бы
ЗАСЕДАНИЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ФРАКЦИИ ВЦСПС 177
на своей концессионной территории лавки; в этих лавках у меня будут все предметы, необходимые для рабочих, а получать из лавок сможет тот, кто получит определенные боны, а боны я буду давать только тем рабочим, которые будут заняты в моих концессионных предприятиях». Так ли это будет или нет, но мы это в принципе считаем вполне приемлемым. Конечно, тут возникает масса трудностей. Уметь соединить концессию, учитывающую капиталистическое производство, с точкой зрения советской — дело, конечно, не легкое, и всякое такого рода усилие есть, как я говорил, продолжение борьбы капитализма с социализмом. Эта борьба переменила формы, но она осталась борьбой. Всякий концессионер остается капиталистом, и он будет стремиться подорвать Советскую власть, а мы должны стремиться к тому, чтобы его жадность использовать. Мы говорим: «Мы и 150% не пожалеем, если добьемся улучшения положения наших рабочих». Вот из-за чего будет идти борьба. Тут, конечно, нужна еще большая ловкость, чем борьба при заключении любого мирного договора. При заключении каждого мирного договора происходит борьба, в ней принимают участие буржуазные державы, которые стоят за спиной. Если мы подписывали мирный договор с Латвией, Финляндией и Польшей, то за спиной каждой из этих держав стояли иностранные державы, которые водили их рукой. И мы должны были заключать эти договора так, чтобы они, с одной стороны, давали возможность существования буржуазным республикам, а с другой стороны, обеспечивали выгоды Советской власти с точки зрения мировой дипломатии. Каждый мирный договор с буржуазными державами есть договор, который записывает известные пункты войны. Точно так же и каждый пункт концессионного договора есть договор военный в том смысле, что в каждом пункте была война. И надо уметь поставить дело так, чтобы свои интересы в этой войне отстоять. Это можно сделать потому, что капиталист получает большие прибыли от концессионного предприятия, а мы получаем некоторое улучшение в положении наших рабочих, некоторую прибавку
178 В. И. ЛЕНИН
продуктов посредством долевого отчисления. Если оплата будет иностранной валютой, то возникает целый ряд сложных вопросов: как эту валюту обменять на советскую? как бороться со спекуляцией? и т. д. Мы заранее идем на то, что мы против любого способа оплаты воевать сумеем и нам он не страшен. Придумывайте, господа капиталисты, все, что хотите — вот что этот пункт говорит. Будет ли товар привезен вами и продаваться за особые боны, будет ли он продаваться на особых условиях или только по именным свидетельствам рабочих, которые работают в концессии, нам это безразлично. Мы ко всем условиям сумеем приспособиться так, чтобы воевать с вами на почве этих условий и отвоевать себе известное улучшение положения наших рабочих. Вот задача, которую мы ставим себе. Как решится эта задача в концессионном договоре — сказать нельзя. В какой-нибудь Камчатке нельзя предлагать те же условия расплаты, как у нас или в Баку. Если концессия будет в Донецком бассейне, то формы оплаты не могут быть те же, что на далеком Севере. Мы ничем тут капиталистов в форме оплаты не связывали. Каждый пункт договора будет включать в себя борьбу капиталистов с социалистами. Мы этой борьбы не боимся и заранее уверены, что мы сумеем получить от концессий возможные выгоды. Пункт девятый:
«9. Условия найма, материального быта и вознаграждения иностранных квалифицированных рабочих и служащих предоставляются свободному соглашению концессионера с указанной категорией служащих и рабочих.
Профсоюзы не вправе требовать применения к таким рабочим русских тарифных ставок, как равно и русских правил о найме».
Пункт девятый мы считали совершенно необходимым, так как предполагать со стороны капиталистов доверие к коммунистам было бы чрезвычайной глупостью. Это ясно — и принципиально, и тем более с точки зрения «деляческой». И если мы скажем, что для нас обязательно подтверждение этих условий найма профессиональными союзами, если мы скажем капиталистам, что
ЗАСЕДАНИЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ФРАКЦИИ ВЦСПС 179
любого заграничного техника или специалиста мы принимаем, но, пожалуйста, пройдите через кодекс о труде РСФСР, то, понятно, ни один иностранный техник через это пройти не сможет и не пожелает, так что это было бы простой формальностью. Можно было бы сказать, что правительство говорит одно, а профсоюзы скажут другое, так как правительство не профсоюзы, а профсоюзы не правительство, и тут юридическую «заковыку» сделать можно. Но мы писали это не для адвокатов, не для стряпчих, а для коммунистов. Писали на основании решения X съезда партии о том, как нужно вести концессионную политику. Из всей литературы нашей, которая европейцу доступна, известно, что концессионная политика руководится коммунистической партией, которая есть правительственная партия. Это не хитрая механика, она на все языки переведена. И если бы мы, как руководящие политики, не сказали, что использовать здесь наше влияние на профсоюзы мы не можем и не хотим, то ни о какой концессионной политике говорить было бы нельзя. Учить их, капиталистов, коммунизму не приходится. Мы — прекрасные коммунисты, но не путем концессий мы будем вводить коммунистический порядок. Концессия — это есть договор с буржуазной державой. И как мы посадили бы в сумасшедший дом того коммуниста, который поехал бы заключать договор с буржуазной державой на основе коммунистических принципов, и сказали бы ему: «ты в дипломаты в буржуазной державе не годишься, хоть ты и прекрасный коммунист», так недалек был бы от сумасшедшего дома и тот коммунист, который в отношении концессионной политики желал бы свой коммунизм проявить в договоре. Тут надо понимать капиталистическую торговлю, а если ты не понимаешь, то ты не годишься. Надо либо не совершать концессий, либо понять, что эти капиталистические условия надо использовать в нашу пользу, дав полную свободу заграничным рабочим и техникам. В этой области, конечно, мы ограничений включать не будем. Ограничение дальше, в третьей части пункта девятого:
180 В. И. ЛЕНИН
«Процентное отношение числа иностранных рабочих и служащих к русским как в общей сумме, так и в пределах отдельных категорий, устанавливается соглашением сторон при заключении каждого концессионного договора в отдельности».
Мы не можем, конечно, исключить привоза заграничных рабочих в ту местность, где русских рабочих мы дать не можем, как, например, на Камчатку, для лесной промышленности. В той промышленности, например на рудниках, где нет питьевой воды или продовольствия, если капиталисты захотят там строить, то они должны привезти рабочих, и там мы позволим им привезти громадную долю. Наоборот, там, где есть русские рабочие, мы выговариваем процентное отношение, чтобы дать нашим рабочим возможность, с одной стороны, учиться, с другой стороны — улучшить свое положение, ибо мы хотим извлечь из концессий пользу для наших рабочих в смысле улучшения предприятий по последнему слову капиталистической техники. Это все не встречает принципиальных возражений со стороны капиталистов. Последний пункт — десятый:
«10. Концессионеру может быть предоставлено право, по соглашению с правительственными органами РСФСР, приглашать высококвалифицированных специалистов из числа русских граждан; условия найма в каждом отдельном случае должны быть согласованы с органами центральной власти».
Понятно, что в этом отношении полного простора, как по отношению к заграничным техникам и рабочим, мы не можем гарантировать. Там мы не вмешиваемся, там они подчинены целиком капиталистическим отношениям. Для наших специалистов и техников такой свободы мы не обещаем. Мы не можем позволить, чтобы лучшие наши специалисты были применены на концессионных предприятиях. Мы не желаем, чтобы им был туда закрыт совсем доступ, но нужно, чтобы был надзор за исполнением договора сверху и снизу. Надзор должен быть со стороны рабочих, членов коммунистической партии, которые будут работать на предприятиях, надзор за исполнением условий договора, а также в
ЗАСЕДАНИЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ФРАКЦИИ ВЦСПС 181
отношении своего профессионально-технического образования, равно как и надзор за соблюдением законодательства. Этот пункт принципиальных возражений в предварительных переговорах с некоторыми из королей современного капитала не встретил.
Вот все пункты, подтвержденные Совнаркомом. Надеюсь, что из них становится ясно, какую мы хотим вести концессионную политику.
Нет сомнений в том, что каждая концессия будет новой, своего рода, войной в смысле войны экономической, перенесением войны в другую плоскость. Приспособиться к этому необходимо, но надо уметь это делать с точки зрения партийного съезда. Необходимо идти на передышку, на жертвы и лишения, иначе мы цели не достигнем, а цель одна: в капиталистическом окружении мы используем жадность капиталистов к прибыли и вражду одного треста к другому, чтобы создать условия для существования социалистической республики, которая вне мировых связей существовать не может и при данных условиях должна связать свое существование с капиталистическими отношениями. Возникает вопрос, каковы будут конкретные условия. Например, в отношении нефтяных договоров эти конкретные условия таковы: 1/3— 1/4 всего Грозного и всего Баку. Разработан размер долевого отчисления: мы будем оставлять у себя 30—40% добываемой нефти. Мы вводим обязательство в определенный срок довести добычу, например, до 100 миллионов, обязательство довести нефтепровод от Грозного и от Петровска до Москвы. Придется ли идти на известную доплату — этот вопрос в каждом отдельном договоре предусматривается. Но тип договора из этих условий должен быть ясен. С точки зрения профсоюзов важно, чтобы руководящие партийные элементы усвоили себе особенность этой политики и поставили перед собой задачу: во исполнение решения партийного съезда, применительно к задачам социалистического строя в капиталистическом окружении, во что бы то ни стало добиться таких концессий. Каждая концессия будет выигрышем, немедленным улучшением положения для части
182 В. И. ЛЕНИН
рабочих и крестьян. Для крестьян потому, что каждая концессия предполагает некоторый добавочный продукт, который мы произвести не в силах, но который мы будем обменивать у крестьян, а не брать посредством налога.
Операция весьма нелегкая, а для органов Советской власти даже и весьма нелегкая. Исходя из этой основной позиции, нужно поставить своей задачей добиться концессий, минуя все имеющиеся предрассудки на этот счет, нежелание идти на передвижку, нежелание пожертвовать старыми нравами, неудобство того, что одна часть рабочих будет получать лучше, а другая хуже. Таких неудобств и таких претензий, которыми мы можем сорвать всякое деловое улучшение, можно придумать еще миллион. На этом срыве и спекулирует заграничный капитал. Я не знаю другого пункта, против которого бы так восставали умнейшие представители русской белогвардейской прессы, которые в истории с кронштадтскими событиями доказали, насколько они выше Чернова и Мартова, помноженных на пять. Они прекрасно знают, что если мы не сумеем из-за наших предрассудков улучшить положение рабочих и крестьян, то этим мы создадим себе еще большие трудности и окончательно подорвем престиж Советской власти. Вы знаете, что мы должны во что бы то ни стало добиться этого улучшения. Нам не жалко дать иностранному капиталисту и 2000% прибыли, лишь бы улучшить положение рабочих и крестьян, — и это нужно осуществить во что бы то ни стало.
ЗАСЕДАНИЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ФРАКЦИИ ВЦСПС 183
2
РЕПЛИКА ВО ВРЕМЯ ПРЕНИЙ
Мы сейчас выслушали чрезвычайно дипломатические речи со стороны т. Шляпникова и т. Рязанова, которые, хотя и протестуют сейчас чрезвычайно громко, тем не менее протестуют настолько дипломатически, что в переговорах с концессионерами и с буржуазными государствами они были бы в высшей степени хороши. Мы пришли на собрание, которому я докладываю о разногласиях, происшедших в ЦК и в Совнаркоме. Они обнаружатся и здесь в дискуссии ... В результате разногласий явилось постановление X съезда, которое говорит: «Одобрить декрет Совнаркома и дать концессию в Баку и Грозном». Здесь этот вопрос мы хотим продискутировать, поэтому я просил бы предложение Шляпникова и Рязанова отклонить и предоставить их любознательности, чтоб не сказать любопытству, быть удовлетворенным исходом имеющей последовать дискуссии.
184 В. И. ЛЕНИН
3
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВО ПО ДОКЛАДУ О КОНЦЕССИЯХ
Товарищи! Здесь с самого начала был поднят вопрос, велики ли разногласия у нас насчет концессий, и выражено было, между прочим т. Шляпниковым, пожелание более систематического ознакомления с каждым договором. Я боюсь, что это вещь невыполнимая, просто по техническим условиям. Например, что касается мирных договоров с отдельными державами, то после общих директив, которые вначале вырабатывались чрезвычайно детально, дальше у нас дело пошло так, что известный тип мирного договора с буржуазными странами молчаливо был принят, а масса деталей возлагалась на тех представителей, которые получают поручение подписать договор. И громадное большинство этих деталей, вероятно, большинству членов Совнаркома и ЦК неизвестно. Так и тут: нас занимал вопрос принципиальный, и нам казалось, что есть опасность возникновения разногласий. Поэтому партийному съезду пришлось вмешаться, поэтому и данное собрание, которое обнимает только членов партии, было собранием в порядке взаимного ознакомления. Мы вам прочли то, что Совнаркомом принято.
Принятое Совнаркомом решение было принято вопреки предложению двух очень видных профессионалистов74. Какой же иной порядок осведомиться у большинства членов коммунистической фракции, кроме такого собрания, как настоящее? Выходит, что разногласий было меньше, чем мы думали. Это для нас
ЗАСЕДАНИЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ФРАКЦИИ ВЦСПС 185
самое желательное. Протокола настоящего собрания не ведется, обсуждать его в печати мы не предполагаем. Цель достигнута.
Осведомляя вас о решении Совнаркома, мы даем вам понять, как мы приняли решение партийного съезда. Оставшиеся разногласия не превышают тех, которые возникают в текущей работе по различным вопросам и решаются простым голосованием, не давая повода превратиться в помеху для работы. Подчинение большинству является тогда не только формальным, но таким, которое в дальнейшем работу не тормозит. Мне кажется, здесь мы добились того результата, что никаких серьезных разногласий не обнаружилось, а частные разногласия устранятся самим ходом работы.
Тов. Рязанов, уже в силу своей особенности, старался припутать разногласия с рабочей оппозицией. Он специально подобрал такую формулировку, которая должна была кого-то раздразнить, но это ему не удалось, и никто из ораторов на это не поддался.
Один товарищ в записке написал, что мы здесь заключаем второй Брестский договор. Первый оказался удачным, насчет второго он сомневается. Отчасти это верно, но настоящий договор есть нечто среднее в области экономики между Брестским договором и договором с любой буржуазной державой. Мы уже несколько таких договоров подписали, в том числе и один торговый договор с Англией. Договор о концессиях будет средним между Брестским и такими договорами с буржуазными державами.
Затем т. Рязанов сделал одно замечание совершенно правильное, которое я хотел бы с самого начала подчеркнуть. Он сказал: если мы хотим заключить концессии, то не для улучшения положения рабочих, а для поднятия производительных сил. Совершенно правильно! От того, чтобы улучшать положение рабочих, мы ни в коем случае не отказываемся. У меня имеется проект договора, написанный деятелями Совнархоза, с обществом шведских заводов «Шарикоподшипник»75 (читает).
186 В. И. ЛЕНИН
В этом договоре обязательства улучшения положения рабочих нет. Правда, он построен так, что русское правительство берет на себя снабжение рабочих всем необходимым, и если оно этого не выполнит, то капиталисты получают право ввоза рабочих из-за границы. Насчет того, что русское правительство все, что по планам полагается по отношению к рабочим, способно выполнить, я думаю, ни у нас, ни у Совнархоза, ни у шведов иллюзий быть не может. Но во всяком случае тут т. Рязанов совершенно прав, ибо основой в концессиях является не улучшение положения рабочих, а повышение производительных сил и такая сделка, при которой мы идем на большие жертвы для увеличения количества продуктов. Но в чем эти жертвы? Мне говорили, что я приукрашиваю или умаляю эти жертвы. В особенности пытался острить на этот счет т. Рязанов. Я не умалял этих жертв, но говорил, что, может быть, нам придется не только сотни, но и тысячи процентов прибыли давать капиталистам. И тут-то вся соль!
Если мы, я полагал, на основании расчета специалистов, 30—40% нефти, например, берем себе, если капиталист из 100 млн. пудов нефти, которые он произведет, берет себе 50—60 млн. пудов и, имея транспорт, продаст их с прибылью, может быть, в 1000%, а может быть, и больше, то положение ясно. И когда я с Красиным пытался выяснить условия его договора на основании его предварительных бесед с дельцами, с акулами, я спрашивал: «Можно ли себе представить такой тип договора, что мы выговариваем определенный % прибыли для капиталиста, до 80% что ли». Он говорил: «Речь идет не о размерах прибыли, так как эти разбойники наживают теперь не по 80, а по 1000%».
На мой взгляд, жертвы будут чрезвычайно велики. Вероятно, придется нести большие жертвы, если мы на концессии будем отдавать руду или лес, отдавать такое сырье, в котором за границей нуждаются до зарезу, как, например, марганцевая руда. Теперь стала советской Грузия. Речь идет об объединении Кавказских республик в один хозяйственный центр: Грузинской, Азербайджанской и Армянской. Нефть производит
ЗАСЕДАНИЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ФРАКЦИИ ВЦСПС 187
Азербайджан, ее нужно возить через Батум, через территорию грузинскую, так что будет единый хозяйственный центр.
По одному сообщению грузинским меньшевистским правительством раньше была заключена концессия, которая в общем приемлема для нас. Я предварительно только мог снестись с грузинскими товарищами и выяснить из беседы с т. Енукидзе, секретарем ВЦИК, который сам грузин, там был и заключил один договор, правда, не концессионный, с меньшевистским грузинским правительством о том, что они предоставляют нам без сопротивления 1/6 часть Грузии и сохраняют за собой гарантию неприкосновенности76.
После этого договора, подписанного при участии т. Енукидзе, они все-таки предпочли, несмотря на гарантию неприкосновенности, сами из Батума отправиться в Константинополь, так что мы выиграли и положительное и отрицательное — и тем, что приобрели территорию — не для России, а для Советской Грузии — Батум и его окрестности, и тем, что потеряли изрядное количество меньшевиков, отправившихся в Константинополь.
Выясняется, что концессию на угольные копи, которые раньше совершенно не разрабатывались, Грузинский ревком вполне склонен подтвердить и считать ее чрезвычайно важной. Два представителя иностранных держав были в Грузии и не уехали в момент советского переворота — итальянский и германский, обстоятельство чрезвычайно важное, так как с этими державами желательно развить сношения, между прочим, при помощи концессий. Италия имеет даже концессионный договор с Грузией, а Германия находится в таком положении, что некоторым немецким капиталистам принадлежит громадный % чиатурских марганцевых копей. И речь идет о том, чтобы это право собственности перевести на аренду или концессию, т. е. тем же немецким капиталистам передать на правах аренды те копи, которыми они владели на правах собственности. Благодаря изменению политического положения на Кавказе могут сложиться концессионные отношения. А нам важно
188 В. И. ЛЕНИН
пробивать одно за другим окошко. Договор с Англией был договором социалистической республики с буржуазным государством, договором, который возложил на нас известную тяготу.
Мы первому государству, с которым заключили договор, дали гораздо большую часть золотого фонда, чем другим. Но последствия показали, что благодаря этому договору мы пробили некоторое окошко. И с этой точки зрения мы должны оценивать всякую концессию.
Германия и Италия вынуждены своим экономическим положением искать союза с Россией. Для России союз с Германией открывает гигантские экономические перспективы, независимо от того, скоро ли там победит германская революция. Мы можем договариваться и с буржуазным правительством Германии, потому что Версальский договор осуждает Германию на невозможное положение, а союз с Россией открывает совершенно иные возможности. Так как в Италии нет своих источников топлива, то они взяли разработку угля на Кавказе, которую до них никто не разрабатывал. Не удивительно будет, если немцы позарятся на нефтяные концессии, потому что в Германии совершенно нет топлива.
Кто-то из товарищей здесь сказал, что от концессии на Камчатке не улучшится положение рабочих. Это совершенно неверно. И совершенно неправильно острил т. Рязанов, говоря, что с Вандерлипом мы влипнем. Правда, нами была допущена одна ошибка, это — посылка телеграммы Гардингу. Но так как до сих пор мы никаких договоров и сношений с Америкой не имели, то ошибки тут не было, и мы только увидели, что Вандерлип хвастал своими связями с американским правительством. Теперь вполне возможно, что через посылку наших представителей в Канаду, где мы должны приобрести паровозы, через эту боковую дверь мы сможем получить некоторый доступ и на американский рынок.
Переговоры о Камчатских концессиях пробуждаются теперь, и совершенно неверно, что от этих концессий не улучшится положение рабочих. Если эти концессии осуществятся, то улучшение положения рабочих будет
ЗАСЕДАНИЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ФРАКЦИИ ВЦСПС 189
несомненно, потому что мы получим известное долевое отчисление, кажется 2%, но когда у нас ничего нет, то и 2% это уже кое-что. Если мы от миллиона получим 20 000 и пустим это в обмен с крестьянами, то это даст часть продуктов, необходимых рабочим.
Дальше я хотел указать на то, что некоторые замечания, которые вы сделали нам, все же показывают, что в профессионалистской среде есть такие разногласия или, вернее сказать, недоумения, которые представляют единственную опасность и которые нам нужно в своей среде, быть может путем дальнейших обсуждений между членами партии, устранить. Например, т. Маршев говорил, что нужно платить чистоганом, а не бонами. Что касается амстердамцев77, будут ли они на нас нападать, то на этот счет мы должны сговориться.
Я недавно перечитывал свою брошюру, написанную в мае 1918 года. Я в ней цитировал меньшевистскую газету «Вперед»78, в которой меньшевик Исув обвинял Советскую власть в том, что она идет на концессию, что она идет на соглашение с буржуазными государствами*. Это избитый прием меньшевиков упрекать нас по поводу концессий. И в Западной Европе уже многие группы по этому поводу определились. Коммунисты понимают, что концессии есть Брестский договор, на который мы вынуждены идти в силу разрушения страны с преобладающим крестьянским населением. Всякий понимает, что возрождение страны без крупной промышленности невозможно.
Коммунисты Германии понимают, почему мы должны идти на уступки, а шейдемановцы и II 1/2 Интернационал говорят, что эти концессии есть доказательство нашего краха, и я помню, что в прошлом году на одном из собраний я ссылался на американского шовиниста Спарго**, который специализировался в целой куче книг о большевиках в духе нашего Алексинского, причем по поводу концессий он предается пляске и торжеству. Я уже тогда говорил, что это полное
______
* См. Сочинения, 5 изд., том 36, стр. 308. Ред.
** См. Сочинения, 5 изд., том 42, стр. 24, 43. Ред.
190 В. И. ЛЕНИН
извращение. Вчера международный капитал хотел нас задушить, а сегодня с этим международным капиталом у нас есть ряд договоров.
Мы приносим жертвы, отдавая иностранному капиталу миллионы ценнейших материалов, на которых они могут нажить сотни процентов прибыли. Вот те жертвы, на которые мы идем совершенно сознательно. Но при этом мы должны заметить, что мы допускаем, что они могут взять какую угодно прибыль, но в то же время мы должны получить необходимые нам выгоды, т. е. увеличение количества продуктов и, по возможности, улучшение положения наших рабочих, как занятых на концессионных предприятиях, так и незанятых.
Тут т. Шляпников сказал, что хорошо бы сдать концессию русским рабочим. Но это смешно говорить. Тогда надо гарантировать топливо и т. д., а мы этого гарантировать не можем самым нашим ударнейшим предприятиям. С топливом дело у нас стоит плохо. Всякий договор о концессиях с русскими рабочими вообще принципиально вполне допустим, но такое решение вопроса для нашей крупной промышленности не серьезно, так как мы гарантировать им ничего не можем, тогда как иностранные концессионеры могут привезти из-за границы. Вот в чем отличие договора с иностранными капиталистами. Они имеют всемирный рынок, мы не имеем обеспеченного экономического тыла и должны убить не менее 10 лет на то, чтобы его создать. Вот что мы трезво должны учесть. Все наши работники по этому вопросу доказали такое положение.
Мы знаем, что план электрификации есть самый экономный. Мы не можем отдать в аренду русским рабочим наши крупные заводы. Тут надо делать ставку на мелкую промышленность, ее развить и не ругать прежде всего наших продналоговых мер, как ругают их т. Рязанов или автор той брошюры, в которой написано, что мы анархо-синдикалистские законы проводим.
Насчет развития мелкой промышленности мы должны сделать несколько шагов, так как здесь без государственных гарантий можно кое-что получить сейчас же и так как мы не можем гарантировать даже самые
ЗАСЕДАНИЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ФРАКЦИИ ВЦСПС 191
наши ударные предприятия, то надо всеми силами развивать мелкую промышленность, она даст нам кое-какие продукты, необходимые крестьянину.
По вопросу о чистогане или бонах я скажу: это было страшно, когда была власть у капиталистов, нам же это не может быть страшно, так как у нас в руках все заводы и предприятия, и сейчас мы и десятой доли не отдали в аренду капиталистам. Повторяю, нам боны не страшны, так как капиталисты обязаны будут держать те товары, которые мы укажем, не соленую только рыбу, как это здесь указывалось, а то-то и то-то. Раз мы берем норму заграничного рабочего, то мы знаем, что по норме он получает даже больше и лучше продуктов, чем русский рабочий.
Здесь т. Шляпников говорил: «Видели мы концессии». И т. Шляпников и очень многие практики делают эту ошибку. Мне приходилось слышать: «Вы судите о концессиях схематично. Всегда надувал капиталист самых опытных русских юристов». Конечно, надувал, когда государственная власть была у капиталиста и вся сила была у капиталиста. Что представляла государственная власть? Комитет по делам командующего имущего класса — это была государственная власть. Комитет по делам помещиков и капиталистов — вот чем было правительство капиталистическое. Но чтобы мы, имея в руках большинство фабрик, заводов и железных дорог и во главе стоящую партию — комячейки снизу и коммунистов сверху, если мы все-таки не отстоим своего, тогда надо кончать жизнь самоубийством. Вот это — паника!
Но я думаю, как мы ни плохи, но мы не таковы все же, чтобы дать себя надуть, и если мы до сих пор заключили несколько договоров, при которых правительственная власть во Франции и Англии пользовалась услугами первоклассных буржуазных дипломатов, и если при этих условиях нас еще ни разу не надули, то почему впадать в панику, будто бы нас надуют с бонами? Вспомним Брестский договор. Чем был труден Брестский договор? В чем заключалась трудность защиты? Когда меня спрашивали, надеюсь ли я, что нам удастся
192 В. И. ЛЕНИН
надуть немцев, я по должности обязан был говорить, что не надеюсь. Но теперь Брестский договор отошел в область истории.
Я не знаю, вышла ли та брошюра, которую готовил т. Каменев (в ней говорится о Людендорфе), но я знаю, что никто другой, как Людендорф написал блестящий том своих воспоминаний, где 10 страниц посвящены брестским переговорам. Когда мы с Каменевым прочли эту главу, то сказали: вот лучшее оправдание Брестского договора. Он там рассказывает, как их прижал при брестских переговорах Троцкий и другие, как их обошли и т. д. Тогда же мы признали необходимым, чтобы эти страницы были переведены и отпечатаны с небольшим предисловием т. Каменева, и если это до сих пор не сделано, то это образец беспомощности Советской власти. Затем, возьмем факт такой. Известно, что т. Иоффе, наш посол при германском правительстве, был выслан из Германии накануне немецкой революции. После этого не беритесь предсказывать, кто кого надует. Не будем утверждать, сколько дней будет отделять заключение первого концессионного договора от первой крупной европейской революции. И поэтому насчет договоров я утверждаю, что товарищи совершенно не правы. Нам это совершенно не страшно.
В договоре будет сказано, какие товары они должны иметь и по какой цене. На всякие боны и заборные книжки мы можем идти. Если они нарушат договор, то в наших руках немедленное его расторжение. Договор есть гражданская сделка. В вопросе о том, какой должен быть арбитраж и кто должен решать спор, я до сих пор не разбирался, но сию минуту просмотрю первоначальный проект договора со шведским обществом. Здесь говорится так: разногласия решаются...
Тут пустили в ход академиков, которые постараются пустить в ход юристов. Я помню слова Бебеля, что юристы — это самые реакционные люди и вместе буржуазные. Конечно, мы можем это как-нибудь исправить, но ничего страшного тут нет. Если бы это условие ставили нам концессионеры, то мы можем его принять. Раз договор заключен точно, что такие-то должны быть
ЗАСЕДАНИЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ФРАКЦИИ ВЦСПС 193
товары и заборная книжка оплачивается так-то, то мы можем на это идти, и ничего страшного ни в бонах, ни в заборных книжках для социалистической республики нет. Затем говорили, что 9 пункт плох потому, что мы отвлекаемся от международного Совпрофа79. Лозовский пугал, что амстердамцы нас будут бить, но они все равно и по всем статьям прочим нас будут бить, а в результате, как это всегда бывало, они сами будут биты.
Помните, как меньшевики нас собирались бить за то, что мы делали малейшие уступки капиталистам. Когда мы хотели свергнуть капитализм, то они говорили, что мы свергнем его не иначе, как на несколько дней, а когда мы свергли на несколько лет, то они ставят нам опять ловушку. Они стараются заманить противника в такое место, где он будет наверняка бит.
Сначала они называли нас утопистами, а затем предлагают нам прыгать вниз головой с пятого этажа. Мы знаем, что у нас много мелкого хозяйства. Мелкие собственники — это наши противники. Мелкособственническая стихия — самый опасный наш враг. Концессионеры и арендаторы — это меньший враг. Бюрократия тоже наш враг и бюрократические извращения.
Насчет пункта, о котором говорил т. Лозовский, я скажу следующее: прослушайте его внимательно. Тут говорится так: «Профессиональные союзы не вправе требовать применения к таким рабочим русских тарифных ставок, как равно и русских правил о найме». Тут говорится о русском союзе, а мне говорят о международном. Конечно, если капиталисты видят условия русские, то они говорят, что это коммунистические условия, нелепые и что русские профессиональные союзы не имеют права требовать русских условий найма, в которых что-нибудь «закачено» сверхъестественное, но они имеют полное право применять международные профессиональные договоры. И того достаточно. Здесь нигде не говорится о стачках, что они запрещены. Тут надо уметь не все сказать раньше времени.
Что касается улучшения положения русского рабочего, то тут нападали т. Маршев и Тартаковский и
194 В. И. ЛЕНИН
говорили, что с рабочими вы не сладите и не заставите их работать, потому что если вы 1/5 обеспечите, то 4/5 не захотят работать на худших условиях. Неужели мы имеем дело с рабочими до такой степени несуразными, некультурными и недисциплинированными? Если так, то, конечно, надо впасть в панику и кончать жизнь самоубийством. Если сто рабочих недоедают и мы говорим им, что 20 мы можем накормить, а больше не можем, то неужели они от этого откажутся? Однако до сих пор мы с этим не встречались. Мы кое-как кормили рабочих известных отраслей промышленности, но не всех, и все-таки с этих предприятий рабочие не все сбежали, а с остальных предприятий — все. Неужели русский рабочий настолько испорчен ошибками Советской власти, что не сумеет рассчитать, что лучше прокормить хоть 20, чем всю сотню заставить голодать? Тут много есть такого, о чем не надо говорить раньше времени. Почему нельзя устроить так, чтобы у капиталистов работали поочередно? Рабочие поработали бы 6 месяцев, получили бы прозодежду и затем предоставили место другим, чтобы другие подкормились. Конечно, тут надо бороться с предрассудками.
Когда приезжают к нам концессионеры, то мы должны умерить наши профсоюзы, чтобы они не требовали чрезмерного. Вы знаете, что обычные сроки договора коротки. В Европе условий долгосрочного договора не бывает. Обычный срок 6 месяцев. Таким образом, рабочие могут подкормиться, получить обувь и одежду и затем уйти и дать место другим.
Абсолютно ли невозможно организовать нам дело так: отработали полгода, подкормились, получили американскую обувь и одежду, уступайте место другим? Конечно, это будет трудно. Это требует большей организованности и дисциплины, чем у нас, но это не невозможно. Если мы в течение трех лет страшного голода ухитрялись удержать рабочих против нашествия иностранного капитала, то неужели мы не ухитримся здесь? Я прекрасно сознаю, какие трудности встретятся на этом пути. И поэтому говорю, что концессия не озна-
ЗАСЕДАНИЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ФРАКЦИИ ВЦСПС 195
чает наступление мира между классами. Концессия есть продолжение войны между классами.
Если прежде война состояла в том, что я возьму тебя голодом и ты не получишь ничего, то теперь я скажу, что хочу дать по паре обуви, но чтобы рабочие работали полгода. А мы будем воевать за то, чтобы рабочие получили обувь все. От стачки мы не отказываемся, в наших руках все это остается, если мы будем только разумны и постараемся подчеркнуть сейчас то, чем можно капиталистов к себе заманить.
Здесь говорят, что очень страшно, что он придет и нас надует, а я утверждаю, что это не страшно и что для поднятия производительности желательно, чтобы он пришел, потому что у него есть превосходно организованный тыл, прекрасно оборудованные заводы, на которых мы можем заказывать нужные части, а не покупать на свободном рынке, — потому что на свободном рынке только хлам. На первоклассных заводах на несколько лет вперед расписаны заказы. Если бы мы даже заплатили нашим золотом, то мы все равно ничего бы не получили, а член синдиката получит все. И нам не жаль заплатить ему лишнее, лишь бы получить улучшение хотя бы небольшой части рабочих и крестьян, потому что всякий добавочный продукт пойдет в обмен на хлеб крестьянам, значит создаст устойчивое отношение рабочего класса и крестьянства.
Итак, я заканчиваю просьбой, чтобы профессионалисты от вопросов принципиальных, от споров отказались. Все это пустые споры, все это схоластика. Ее нужно бросить. Все внимание нужно обратить на те практические условия концессионных договоров, из которых мы, если не будем глупы, извлечем пользу для себя. Профессионалисты и партийные руководители должны тут проявить свою изобретательность и свое практическое знание условий, о чем мы не можем и не будем говорить в печати, потому что за русской печатью следят капиталисты, как мы не говорили во время Брестского договора о том, какие поручения даются т. Иоффе. На деле мы обратим внимание на те практические приемы, из которых можем извлечь пользу
196 В. И. ЛЕНИН
для улучшения положения рабочих и крестьян. Всякое такое улучшение для нас имеет громадное значение. Вот на что профессионалистам следует обратить внимание. Надо, чтобы ни трений, ни предрассудков не оставалось. Дело это трудное. Сейчас еще никто не хочет заключать с нами концессий. Все ждут, что мы предъявим неисполнимые требования.
Поэтому с нашей стороны мы должны безусловно все усилия направить на то, чтобы заключить несколько таких договоров. Конечно, мы сделаем ряд ошибок. Дело новое. До сих пор ни одна социалистическая республика никаких концессий с капиталистами не заключала. Но нам нужно, чтобы профессионалисты нам помогли. Тут громадный простор для толкований и давлений вплоть до стачек, которые остаются в наших руках.