НА ТАММЕРФОРССКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ
Н. К. Крупская:
Ильич больше всего в то время думал об укреплении партии, укреплении ее влияния. О реорганизации партии применительно к новым условиям решался вопрос на Таммерфорсской большевистской конференции.
А.В. Луначарский:
... Несмотря на общую серьезность положения (ведь все это происходило в обстановке Декабрьского восстания) и несмотря на большое напряжение, с которым шли эти переговоры, Ленин бывал постоянно бодр. Я тогда видел его смех, который потом описал Рансом,— смех, вытекавший, по-моему, из глубокой уверенности в правильности своего анализа событий и неизбежности победы. Владея истиной данного времени, видя перед собой далекие перспективы, Ленин находил, конечно, смешными все блуждания и ошибки меньшевиков и вообще своих менее зорких современников. На этих собраниях к определенному заключению мы не пришли. Подготовлен был только материал для соглашения. Потом создавшийся таким образом материал подвергался обсуждению на раздельных конференциях: на конференции большевиков в Таммерфорсе и на меньшевистской конференции в Петербурге.
В.И. Ленин. Из статьи «Государственная дума и социал-демократическая тактика»
Эта конференция, в которой участвовали представители 26 организаций, в том числе 14 рабочих, выбранных более чем 4000 организованных членов партии, заменила собой намеченный и объявленный Центральным Комитетом IV съезд партии. Съезд не мог состояться вследствие железнодорожной забастовки, московского восстания и различных событий в самых различных концах России. Но съехавшиеся делегаты организовали конференцию «большинства»...
К. Н. Старцев:
... Итак, после того, как были раздобыты деньги на поездку, составлен доклад и мандат, я стал снаряжаться в путь. Среди учащихся нашли по частям подходящий костюм, так как у меня вместо пальто был ватник-телогрейка, шапка-ушанка, а вместо пиджака — теплая рубаха. Хотя и не по росту и не по плечу, но все же одеяние было собрано, и я поехал в Петербург.
... Я решил пойти на Троицкую улицу, где помещалась редакция «Новой жизни». Во мне сразу разгадали делегата, познакомили с другими товарищами, и мы стали ожидать организатора, который скажет, как действовать.
Пока мы сидели, распахнулись двери и в комнату влетел, как я потом узнал, Луначарский Анатолий Васильевич. Он воскликнул: «Товарищи! Совет рабочих депутатов объявил всеобщую забастовку, которая должна перерасти в вооруженное восстание!» Мы все заволновались, стали шуметь, но нас попросили сидеть потише, так как рядом заседает ЦК во главе с Лениным. Вслед затем пришла т. Книпович, у которой был псевдоним для конспирации «Дяденька». Она сказала нам, чтобы мы перед вечером явились на Финляндский вокзал, где нас устроит в поезде товарищ, хорошо говоривший по-фински.
Когда стало смеркаться, мы сошлись на вокзале и разместились по указанию этого товарища в вагоне. Поезд пошел в Финляндию, в город Таммерфорс.
В. С. Цыцарин:
Кажется, 9 декабря я выехал в Финляндию, получив в ПК предварительно мандат и маршрут. 10 декабря утром я приехал в Таммерфорс.
От ряда организаций, в частности из Москвы, из-за революционных боев делегаты не прибыли. Поэтому, по предложению Ленина, решено было переименовать съезд во Всероссийскую конференцию.
К. Н. Старцев:
Нам пришлось пройти через весь город, прежде чем мы оказались перед зданием, которое принадлежало местной социал-демократической организации... В первом этаже был зрительный зал со сценой и, вероятно, обслуживающие его — буфет, кулисы, фойе. Мы поднялись на второй этаж, откуда, подойдя к арке, огороженной решеткой в половину роста человека, можно было видеть собравшихся внизу. Через эту комнату, я бы назвал ее тоже фойе для второго этажа, был вход в следующую комнату, а из нее — в зал, имевший в конце помост, как бы для сцены. Вероятно, это был второй зал, где давались другие спектакли или репетиции. У входа в этот зал, перед запертыми дверями, разместилась мандатная комиссия, в состав которой входила Надежда Константиновна Крупская.
Мандаты были проверены и найдены в порядке. Пока их проверяли, я рассматривал собравшихся делегатов, разбившихся на группы. К ним от одной группы к другой ходил один делегат, который все время делал какие-то пометки в записной книжке.
П. Ф. Куделли:
«Ленин! Ленин приехал!» — радостно передавали мы друг другу. Все заранее оживились, хотя еще никто его не видел и конференция не открылась.
«Наконец-то я увижу этого бонапартиста, централиста, бланкиста...» — и мысленно стала я перечислять все те «комплименты», какими наделяли его меньшевики...
К. Н. Старцев:
Нас пригласили в зал, и мы расселись перед возвышением, на котором стояла, насколько помню, кафедра, наподобие учительской. Дальше стоял стол, пока никем не занятый. Когда все собрались, то на возвышение поднялся и быстрыми шагами приблизился к кафедре делегат, который раньше обратил на себя мое внимание.
«Товарищи! — начал он,— ввиду неприбытия значительного числа делегатов, задержанных последними событиями, я, по поручению Центрального комитета РСДРП, признавшего собравшихся конференцией, объявляю конференцию открытой».
«Кто это такой?» — спросил я В. И. Невского, «Это Ленин»,— ответил он мне...
П. Ф. Куделли:
Выбирается президиум, председатель конференции Ленин — единогласно. Всматриваюсь: знакомые черты, высокий лоб, пронизывающие глаза. Из туманной дали встает неясное воспоминание. Да это, кажется, свидетель моей лекции о французской революции в корниловской школе в Петербурге. Только лысина стала больше, зато глаза горели необыкновенным огнем, движения были легки и быстры. Это были дни начала вооруженного восстания в Москве, и Владимир Ильич чувствовал себя, как в родной стихии.
Б. И. Горев:
Я не припомню всех подробностей порядка дня, только помню, что важнейшими вопросами были: вопрос о текущем моменте, о дальнейшем развитии революции, затем вопрос о выборах в Государственную думу, аграрный вопрос и, наконец, организационный вопрос: о дальнейшем строительстве партии, о совмещении легальной и нелегальной организации и т. д.
К. Н. Старцев:
Первым вопросом повестки дня были доклады делегатов о работе представляемых ими партийных организаций... Сделал доклад и я. Видно было, что т. Фабричный (агент ЦК, посетивший Таганрог.— Ред.) полностью доложил Владимиру Ильичу о положении Таганрогской организации. Из его вопросов, заданных мне во время доклада о количестве членов организации, степени охвата ею рабочих, возрастном составе и о массовке 14 июня 1905 г., обстреле казаками и полицией, было ясно, что он отчетливо представляет, что делается в Таганрогской организации.
После того как все делегаты с мест выступили, Владимир Ильич подчеркнул важное значение этого факта. После этого отчет о работе Центрального комитета сделал т. Красин.
Следующим вопросом в порядке дня стоял доклад В. И. Ленина о текущем моменте... Поистине шедевром было выступление В. И. Ленина с докладом по аграрному вопросу.
... Несколько мгновений после окончания доклада в зале конференции царила тишина, как будто здесь никого не было, а затем разразился гром аплодисментов.
Предложенная резолюция была принята без прений...
Резолюция по аграрному вопросу конференции в Таммерфорсе
1. Конференция признает, что развитие крестьянского движения вполне подтверждает основные принципиальные воззрения революционного марксизма как на революционный характер, так и на истинную общественно-экономическую сущность этого движения, разрушающего остатки крепостного права и создающего свободные буржуазные отношения в деревне; конференция полагает, что аграрную программу нашей партии желательно изменить таким образом: пункт об отрезках устранить; вместо него поставить, что партия поддерживает революционные мероприятия крестьянства вплоть до конфискации всей государственной, церковной, монастырской, удельной, кабинетской и частновладельческой земли, ставя своей главной и постоянной задачей самостоятельную организацию сельского пролетариата, разъяснение ему непримиримой противоположности его интересов и интересов сельской буржуазии, указание конечной цели социализма, единственно способного уничтожить деление общества на классы и всякую эксплуатацию человека человеком.
2. Конференция выражает пожелание, чтобы из аграрной программы было выкинуто требование возвращения выкупных платежей и образования из полученных таким образом сумм особого фонда. Требование же конфискации государственных, монастырских и т. п. земель перенести в другой пункт.
В. С. Цыцарин:
В прениях по его (В. И. Ленина.— Ред.) докладу по аграрному вопросу решил выступить и я. Я критиковал нашу программу об отрезках и высказал такую мысль: если крестьянство не примет участия в революции, то вряд ли революция может рассчитывать на победу, а если крестьянство примет участие в революции, то оно, конечно, не ограничится отрезками, а заберет всю землю. Поэтому, говорил я, тактически, для привлечения крестьянства на сторону рабочих, нужно теперь же требовать передачи крестьянам всей земли, а не только отрезков. Владимир Ильич одобрительно отнесся к моему выступлению и первый начал мне аплодировать. Узнав затем, что я из-за Невской заставы, где Владимир Ильич раньше работал, он долго расспрашивал меня о настроении рабочих заставы, много ли у нас организованных рабочих, давно ли я участвую в партийной работе и т. д.
Н. К. Крупская:
Это был самый разгар революции, каждый товарищ был охвачен величайшим энтузиазмом, все готовы к бою. В перерывах учились стрелять. Раз вечером мы были на финском массовом собрании, происходившем при свете факелов, и торжественность этого собрания соответствовала целиком настроению делегатов. Вряд ли кто из бывших на этой конференции делегатов забыл о ней. Там были Лозовский, Баранский, Ярославский, многие другие. Мне запомнились эти товарищи потому, что уж больно интересны были их «доклады с мест».
К. Н. Старцев:
Владимир Ильич сам проверял и корректировал записи секретарей конференции. Я также вместе с Лозовским отнес домой к Владимиру Ильичу наши протокольные записи. Комната Владимира Ильича и Надежды Константиновны была маленькая, похожая на одиночку, может быть немного шире — номер на двоих.
... Два-три стула и два небольших столика. За одним мы работали, а когда окончили, то за вторым Надежда Константиновна угостила нас чаем. С Владимиром Ильичем мы говорили исключительно по поводу точности и полноты записей в протоколе. Мы не стали отнимать у него времени и, как только закончили дело, ушли.
В. И. Горев:
11-го декабря был издан виттевский закон о выборах в Государственную думу, согласно которому рабочие получили право участвовать в выборах и Думе предоставлялись не совещательные, а законодательные функции. Номер «Биржевых ведомостей» с текстом закона случайно был привезен Красиным или кем-то другим. Я с Лениным жил в одних меблированных комнатах. Мы первыми прочли эту газету, и Ленин сказал:
— Эти выборы мы могли бы использовать для организации самочинных Советов.
Как известно, согласно закону, рабочие выбирали уполномоченных, уполномоченные — выборщиков, выборщики посылались в губернские избирательные собрания.
Ленин и думал, что можно было произвести выборы уполномоченных и на этой стадии остановиться, а из этих уполномоченных явочным порядком создать новые Советы. Эта мысль нами дальше не обсуждалась. Она была только вскользь брошена, как размышление вслух. На следующее утро на конференции пронесся слух, что имеется газета с известием о выборах, и было предложено вне очереди огласить текст закона. Так как я перед этим внимательно изучил его, то я предложил свои услуги, изложил содержание закона, и от себя, без всякого сговора с Лениным и с кем бы то ни было, внес предложение, которое было высказано накануне Лениным, не использовать ли выборы в Думу на первой стадии для рабочих, чтобы из избранных уполномоченных создать самочинные Советы рабочих депутатов.
И нужно было видеть, какое впечатление произвело это предложение на членов конференции. На мою беду представитель меньшевиков на нашей конференции, Смирнов-Гуревич, накануне в частной беседе с некоторыми депутатами предложил этот самый план. Поднялся буквально вопль, кричали, что это измена, что Петербургский комитет послал меньшевика. Ряд ораторов выступили с резкой критикой проекта, названного оппортунистическим, примиренческим и т. д. Тогда я обратился к Ленину и сказал:
- Владимир Ильич! Подтвердите, что вчера мы с вами высказали эту идею!
Ленин буквально заявил следующее:
- Товарищи, я должен сознаться, что вчера я был такого же мнения, как тов. Игорь (мой тогдашний партийный псевдоним), но сегодня, выслушав все ваши возражения, я отступаю в полном боевом порядке.
В. И. Невский:
... Тов. Горев передал точно, как Ленин заявил о том, что он думал так, а потом передумал. У меня то же самое встает в памяти, как будто это было только вчера. Этот момент был одним из самых интересных.
П. Ф. Куделли:
Ударным вопросом было объединение меньшевиков и большевиков. Меньшевики тоже собрались на конференцию, но в каком- то другом городе (в Петербурге.— Ред.), а для связи с нами прислали двух делегатов...
Собрание приступает к занятиям. У Ленина сияют глаза: только что газеты принесли известие, что московские рабочие уже дерутся на баррикадах. В приподнятом настроении и вся конференция.
Председатель Ленин заявляет, что в президиум от группы делегатов поступил проект резолюции по вопросу о Государственной думе. В ней говорилось (излагаю исключительно по памяти, ибо протоколы названной конференции не напечатаны и, кажется, еще не найдены) приблизительно следующее: с.-д. на первых двух ступенях с агитационной целью принимают участие в выборах, но категорически отказываются от выборов депутатов в Думу.
Всеобщее движение, шум, гам, хохот...
Глаза всех устремлены на Ленина, и, заранее предвкушая, с каким едким остроумием заклеймит он составителей резолюции, многие кричат:
- Ленин! Что скажет Ленин?!
Ленин берет слово. Сразу затихли, ждут, что скажет он.
- Товарищи, я должен признаться в соучастии в этом преступлении...
Новый взрыв хохота потрясает конференцию и не дает Ленину говорить. На лице у него добродушно-хитрая улыбка, светящимся взглядом обводит он волнующихся делегатов.
- Вам, работникам с мест, виднее,— продолжает он,— вы, конечно, лучше знаете настроение масс на местах, вам по праву принадлежит решение этого вопроса...— Ленин пошел за конференцией.
И все это произошло так просто, так естественно. Мы видели перед собой доброго, хорошего, родного каждому из нас товарища... И хотелось крикнуть: «Он наш! Он с нами!»
Была принята другая резолюция, рекомендовавшая вовсе не участвовать в выборах в Государственную думу, но широко использовать все избирательные собрания в целях агитации за вооруженное восстание.
К. Н. Старцев:
... Владимир Ильич чуть ли не каждый день спрашивал, как и где он (делегат конференции.— Ред.) питается, как доходит до места ночлега. Он давал советы, как ходить, чтобы не стать жертвой какого-нибудь подосланного убийцы, как скрываться от случайного шпиона, не поддаться на провокацию.
Е. М. Ярославский:
На этой конференции большевики обсуждали назревшие вопросы революционного движения, но при первых же известиях о начавшемся восстании делегаты разъехались по местам, для того чтобы принять непосредственное участие в восстании.
Ленин произвел на нас тогда большое впечатление.
К. Н. Старцев:
После окончания работы, когда мы выходили из зала заседания, к нам обратились финские товарищи с просьбой спеть для собравшихся в зрительном зале рабочих и их семей революционные песни. Мы подошли к перегородке, откуда открывался вид вниз на собравшихся посетителей. Увидев нас наверху, они стали аплодировать нам. Мы стали готовиться спеть Марсельезу, которая обычно хорошо удавалась вместе с Варшавянкой. Но Владимир Ильич, услышав наши приготовления, закричал: «Нет, товарищи, нет! Интернационал!»
... Мы его спели хорошо. Спели мы также несколько других песен.
В. С. Цыцарин:
В день окончания таммерфорсские социал-демократы устроили в честь русских социал-демократов вечер. Приветственную речь на финском языке говорил один из лидеров таммерфорсской организации. Отвечал ему Красин. После приветствий любезные финны открыли танцы. Вскоре Владимир Ильич тихонько взял свое пальто и незаметно ушел из клуба. На второй день мы уехали из Таммерфорса...
К. Н. Старцев:
Разъезд участников конференции был обставлен более конспиративно, чем приезд: тогда мы все ехали в одном вагоне, прямо а Таммерфорс. Теперь мы разъезжались маленькими группами по два-три человека в разных направлениях и брали билеты на короткие расстояния. Затем мы выходили, пропускали свой поезд, ехали в сторону, а оттуда после новой пересадки направлялись прямо в Петербург.
Н. К. Крупская:
На Таммерфорсской конференции, где собрались только большевики, была принята резолюция о необходимости немедленной подготовки и организации вооруженного восстания.
В Москве это восстание уже шло вовсю, и потому конференция была очень краткосрочной.