В. Невский

Очерки по истории Российской коммунистической партии

Том I

1925

Читать книгу "Очерки по истории Российской коммунистической партии" в формате PDF

От авторов сайта: В книге описан период от начала зарождения капитализма до 20-го века. Для дебилов, которые считали, что большевики скрывали достижения царской России, книга будет откровением. Широко приводится  статистика капиталистического развития, начиная еще с допетровской России. Также наиболее полное описание различных видов "революционеров", начиная еще с декабристов. Чем программа Пестеля отличалось от программы Якушкина, а Рылеева от князя Трубецкого. Оказывается Белинский и Герцен читали Маркса. О высказывании Плеханова, что победа зависит от распространения социалистических идей в рабочем классе, от осознания им своей силы и уверенности в победе. О петрашевцах, к которым принадлежал достоевский. О бакунине, герцене, чернышевском, лаврове, каракозавцах, о нечаеве, ткачеве, чайковцах. Об одесском „Южно-российском Союзе рабочих", организованном Заславским, об Обнорском и Халтурине, и о сотнях других рабочих, ставших первыми борцами за социализм в России.

Самое полное описание стачечного движения. О условиях труда, проживания и оплаты рабочих. О знаменитой морозовской стачке, всколыхнувшей всю Россию. О Точинском, сыне генерала, который в 80-х пошел в рабочие, организаторе одного из первых рабочих кружков. Он до конца оставался коммунистом, погиб в гражданскую на Урале. Книга полна биографий выдающихся рабочих-революционеров, отдавших жизнь за светлое будущее, погибших в тюрьмах, под казацкими саблями на демонстрациях, убитых в гражданскую, во время народных восстаний в царское время. Они первыми поднимались и первыми погибали от рук царских палачей.

О Федосееве, считай первом марксисте, встреченным Лениным.

О плодотворной работе охранки: использование провокаторов было настолько массовым, что рабочие требовали от своих руководителей внесение в программу убийство шпионов. Мало какой с.д. группе удавалось выжить более года, чаще их деятельность продолжалась месяцы. Но несмотря на репрессии, с.д. группы снова и снова возрождались как феникс из пепла. И тут же начинали расти, расширятся, налаживать связи.

В книге приведены статистические данные по царским репрессиям в виде таблиц. Также социальный и национальный состав репрессированных. Отчет денежных сумм Московского Рабочего Союза.

В приложении приведены программы и уставы первых социал-демократических рабочих обществ, манифесты, воззвания, а также схема связей организаций

Отрывки из книги:

... При вступлении на царство Екатерины всего фабрик и заводов в России было 984, а в 1796 г., т.-е. в год ее смерти, уже 3.161. И в это число еще не входят горные заводы, которые принадлежали либо казне, либо титулованным дворянам вроде графов Шуваловых.

... Рабочая плата была также ничтожно мала,—на суконных фабриках рабочий зарабатывал 40 р. в год, на полотняных — 52 р., на шелковых— от 55 р. до 120 р., на стеклянных — от 70 до 260 р. Очень распространен был женский и детский труд. Средняя годовая плата женщин на бумажных фабриках равнялась 25 р. в год, 2 р. в месяц и 9 к. в день, но бывали и такие случаи, когда работница зарабатывала 2 к. в сутки. На полотняных фабриках дети зарабатывали от 4 до 19 р. в год, на писчебумажных — от 10 до 25 р., от 5 до 8 к. в день, а иногда не более 3 к. в сутки. Очень часто фабриканты совсем ничего не платили рабочим, а выдавали им пищу, одежду и платили за них подати, считая себя благодетелями рабочих.

... Когда на Камских заводах Шувалова рабочие потерпели неудачу в своей борьбе с хозяевами, в деревни Нижнюю Тайму и села Тавели, Секенесы и Костенеево, где жили крестьяне, приписанные к заводам, расположили на постой драгунский полк под начальством Левашова. „Это было,—говорит Семевский, — чуть ли не поголовное изнасилование и растление женского населения: эти преступления совершали и офицеры и солдаты. Крестьян всевозможными наказаниями заставляли отдавать своих дочерей на жертву страстям разнузданной солдатчины; от насилия не избавлялись ни замужние женщины, ни девочки, еще не достигшие зрелости“ (стр. 397). Вот что делалось, например, в селе Тавелях: „В конце 1761 г. туда прибыл подпоручик Стрелков со своею командою. Жестоко избив крестьянина Григорьева и его жену, он заставил отдать ему их дочь, которую продержал у себя около месяца и, уезжая оттуда, передал прапорщику Сафонову. У Сафонова она пробыла столько же времени, а потом тот уступил ее вновь приехавшему капитану Карлову. Другую девушку привели к прапорщику Сафонову; он велел передать ее подпоручику Петрову, а затем еще одному драгуну. Один солдат растлил 13-летнюю девочку, после чего она умерла. Если родители сопротивлялись, их били палками, или секли плетьми; иногда, впрочем, с помощью взяток им удавалось спасти честь своих дочерей. Если у замужних женщин, которых солдаты хотели изнасиловать, был на руках ребенок, его без церемонии бросали, куда попало, — под лавку или на землю. Местом также не стеснялись: иные просили с этой целью истопить себе баню, но более нахальные удовлетворяли свои страсти и на улице".

... Между этими отрядами и царскими войсками происходили настоящие сражения. Вот как описывает одно из таких сражений историк В. И. Семевский в своей книге: „Крестьяне в царствование Екатерины Второй “ „В начале декабря был получен новый указ из Сената, в котором строго предписывалось немедленно усмирить крестьян и выслать их на заводы. Теперь все войско было стянуто на Масленский острог. Крестьяне, вооруженные бердышами, копьями, иногда насаженными на шесты, топорами, пешнями и кистенями, собрались в трех местах: одни засели в конторском замке ..., другие в Барневской слободе, третьи в селе Воденикове; соседние деревни совершенно опустели. 8 декабря казаки, пешие и на конях, собранные в Масленском остроге, пошли на приступ к замку. Крестьяне стали стрелять. У самого забора произошла жаркая схватка: осажденные, стоя за забором на подмостках, так энергично отражали нападение, что многие казаки были ранены и, наконец, принуждены были отступить. Тогда осаждавшие выстрелили из пушки по строению: в стене образовался пролом, но крестьяне не испугались и продолжали стрелять. Солдаты бросили в замок несколько гранат, но и это не подействовало. Наконец, прапорщик Азовского полка повел на приступ своих драгун. Крестьяне храбро встретили их, но дружный залп солдат заставил их очистить пролом и обратиться в бегство. Многие из крестьян успели бежать, но все-таки около 300 человек было схвачено и отослано в тюрьму в Шадринск".

... Особенно часто такая продажа рабочей силы крестьян, в качестве вольнонаемных рабочих, практиковалась помещиками западнорусских губерний. Они часто отдавали своих крестьян просто в кабалу либо фабрикантам, либо подрядчикам-евреям.

... „Этой общей им всем чертой,—говорит он,—была вера в возможность могущественного, решающего влияния нашей революционной интеллигенции на народ. Интеллигенция играла в наших революционных расчетах роль благодетельного провидения русского народа, провидения, от воли которого зависит повернуть историческое колесо в ту или иную сторону. Как бы кто из революционеров ни об'яснял современное порабощение русского народа—недостатком ли в нем понимания, отсутствием ли сплоченности и революционной энергии, или, наконец, полною неспособностью его к политической инициативе,— каждый думал, однако, что вмешательство интеллигенции устранит указываемую им причину народного порабощения. Пропагандисты были уверены, что они без большого труда научат крестьянство истинам научного социализма. Бунтари требовали немедленного создания „боевых организаций" в народе, не воображая, что оно может встретить какие-либо существенные препятствия; наконец, сторонники „Набата" полагали, что нашим революционерам стоит только „захватить власть", — и народ немедленно усвоит социалистические формы общежития. Эта самоуверенность интеллигенции уживалась рядом с самой беззаветной идеализацией народа и убеждением — по крайней мере, большинства наших революционеров — в том, что „освобождение трудящихся должно быть делом самих трудящихся".

... Кроме чисто вспомогательных экономических ... организаций, которые должны были оказывать материальную помощь той студенческой бедноте, из какой состояло общество „Организация", — кроме этих учреждений, каракозовцы задавались целью осуществить свои социалистические идеалы в таких учреждениях, как швейные мастерские, переплетные заведения, и даже пытались поставить на социалистических началах ваточную фабрику в Можайском уезде и завод в Жиздринском уезде. Кроме этих мирных целей, молодежь ставила себе и иные задачи в особой организации, носившей название „Ада": „не только экономический переворот", как—выражается официальное сообщение, — посредством устной и письменной пропаганды, но и социальную революцию, дележ собственности и переворот государственный насильственными мерами".

... Ткачев считал, что единственная революционная сила России — интеллигентная молодежь—может об‘единиться в сильную заговорщическую организацию и, пользуясь тем, что высшие сословия будто бы не имеют никакой экономической силы, удачным нападением совершить насильственно захват власти. А затем мудрым управлением и мудрыми декретами революционная власть будет вводить социализм, исходя из общинных коммунистических начал, заложенных в душе русского крестьянина.

... „Средства, необходимые для существования каждого рабочего по весьма скромному подсчету самих рабочих, выражаются в следующих цифрах: для одинокого рабочего в месяц хлеба 2 1/2 п. на 7 р., соли 3 ф. на 6 к., мяса 20 ф. на 2 р., 3 пары лаптей 31 1/2 к. и рукавиц 1 пара в мес. 45 к., всего 9 р. 82 1/2 коп. Полагая, что женатому необходимо вдвое больше, а на каждого малолетнего ребенка только четвертую часть против взрослого, потребуется каждому тяглому рабочему, при наименьшем составе семьи в 3 человека, за 10 месяцев 221 р. 50 к. асе., или 65 р. сер. Между тем заработная плата далеко ниже прожиточного минимума. Так: дроворуб за 204 рабочих дня получает 30 р. 60 к. асе., углесид вместе с рубкой дров 66 р. 66 1/2 к., углесид без рубки дров 116 р. 92 к., рудничный работник от 52 руб. 50 коп. до 70 р., заводский плавильщик 70 р., поторжный работник от 30 р. до 52 р. 50 к.". Вот какими красками описывает эту жизнь официальная записка, составленная не каким-нибудь революционером, а жандармским капитаном Тимофеевым.

Переходим к описанию жилищ рабочих, но кто не знает этих жилищ, жилищ русских рабочих ? В самой столице, Петербурге, на Шлиссельбургском тракте типичным рабочим домом являлся дом Ратьковых-Рожновых, и вот в этом типичном рабочем доме, в комнате, имеющей 10 аршин длины, 8 — ширины и 4 1/2,—высоты, помещается 22 человека. Таких домов, начиная с конца 80-х годов, в Петербурге в рабочих районах появилось несколько десятков (напр., всем известный „Порт-Артур“ за Московской заставой), и жизнь в них не лучше, чем в доме Ратьковых-Рожновых, в котором на каждого жителя приходится не более 1/2 куб. саж. воздуха. В таких домах обыкновенно в большой комнате идут нары, изредка койки, которые у семейных рабочих завешаны пологом. Еще хуже жилища рабочих кирпичных заводов, где в темных, грязных общих казармах без вентиляции, с отсутствием света, на нарах или простых досках, без тюфяков, простынь, на какой-то грязной рухляди с мириадами клопов, вшей, блох лежат вповалку рабочие. Множество рабочих живет и на частных квартирах, но эти частные квартиры не лучше казарм кирпичных заводов, так как хозяйка обыкновенно, снимая квартиру, устраивает по стенам комнат нары и сдает отдельные койки по 5 коп. в день или по 1 р. 50 коп. в месяц. Не малое количество помещений и подвального и полуподвального типа, где сплошь и рядом помещения, в которых ютятся семейные рабочие с малолетними детьми, находятся на уровне отхожих мест, так что содержимое их просачивается в подвалы. Нечего, конечно, говорить о достаточном содержании воздуха в таких квартирах. Но если таковы помещения рабочих в Петербурге, то жилища рабочих Московского и Владимирского промышленных районов и Донецкого горного округа превосходят всякие даже фантастические представления. Обыкновенно это общая казарма, общая спальня, и только на немногих фабриках для семейных рабочих существуют отдельные каморки. В этих спальнях, как общее правило, коек не существует, а устроены нары, где рабочие без простынь, матрацов, на всякой рухляди, покрываясь обычно своей же одеждой, спят вповалку, так что в одной и той же спальне в общей куче спят замужние женщины, дети, мужчины, старики и молодые. Тут же в общей спальне, в смраде и вони, почти на глазах у всех, во вшах и клопах, совершаются самые интимные акты человеческой жизни. Но если думать, что положение семейных рабочих, живущих в отдельных каморках, лучше, чем в казармах, то это—самое ужасное заблуждение: в каждой такой каморке ютится несколько семей по углам, и единственными границами этих семей является полог, едва ли скрывающий семейные тайны от любопытных соседей. Такие жилища, однако, являются еще идеалом, так как в большинстве случаев на одной и той же койке живет не одна семья, а две, и в то время, как одна находится на работе, другая идет спать, так что койки, если они чем-нибудь покрыты, не успевают остывать, и уставшему, рабочему приходится бросаться в грязное, вонючее от пота и испарений логовище. Жилища горных рабочих еще ужаснее. Как общее правило — это землянки: в земле выкопана яма, она покрыта деревянными стенами, а на крышу иногда тоже насыпана земля. Внутри в низких и темных помещениях с земляным полом устроены нары, где и ютятся без постельного белья и матрацов рабочие, семейные и холостые. Очень много помещений без печей, а там, где они есть, они устроены так плохо, что от дыма и угара у рабочих постоянно головные боли. Рамы без стекол, в стенах щели, так что зимой в таких жилищах холодно и сыро. Тут же, где рабочие спят, отправляют свои семейные обязанности, где пищат дети, где производится стирка белья, тут же женщины готовят обед и ужин и принимается пища. В таких помещениях жизнь превращается очень скоро в каторгу; от дыма, угара, грязи, вони, спертого воздуха и неисчислимого количества насекомых рабочие при первой возможности бегут из этих „квартир", за которые хозяева взимают еще с рабочих плату. Насекомых в таких жилищах так много, то нередки случаи, когда рабочие предпочитали даже ранней весной и поздней осенью, когда стояли морозы, выселяться из этих казарм и располагаться прямо в открытом поле в шалашах в холоде, но зато на чистом воздухе и без насекомых. Впрочем, такое же бегство из казарм замечалось и в Московской и во Владимирской губерниях, и здесь устроенные рабочими на воздухе помещения ничем не отличаются от собачьих конур и курятников.

... Еще в 1845 году, при Николае I, было установлено наказание за стачки рабочих: статьей 1792-ой „Уложения о наказаниях уголовных и исправительных" за стачку с целью приостановки работ и принуждения хозяина повысить плату зачинщикам полагалось наказание — арест от трех недель до трех месяцев, а простым участникам— от семи дней до трех недель; если же при этом рабочие толпой или артелью оказали сопротивление хозяину, то это их действие приравнивалось к восстанию против властей.

... опасаясь, что судом с рабочими не справишься, решено было издать тайный циркуляр ко всем губернаторам, которым и давалось право без суда и следствия высылать бастующих в другие губернии и на родину. В этом циркуляре так прямо и предписывалось губернаторам, чтобы они, „не допуская дела до судебного разбирательства, немедленно по обнаружении полициею главных зачинщиков между фабричными людьми, высылали таковых, не испрашивая предварительно на то разрешения министерства внутренних дел, в одну из нижепоименованных губерний: Архангельскую, Астраханскую, Вологодскую, Вятскую, Костромскую, Новгородскую, Олонецкую и Самарскую".

... И, действительно, Заславский сумел создать стойких и сильных борцов за рабочее дело: в то время, как многие из примкнувших в самое последнее время давали на следствии откровенные показания, ни сам Заславский, ни его первые ближайшие ученики ни в чем не сознались. Всего было захвачено процессом 59 человек, но на скамью Особого Присутствия Сената (23—29 мая 1877 г.) село 39 человек, из которых ... 35 человек рабочих. Приговор Сената был суров: каторгу получили— Заславский—10 лет; Ревицкий и Кравченко—5 лет; Наумов, Силенко, Ляхович, Мрачковский и Скверн—поселение; арестантские роты получили—Лущенко—2 г.; Короленко и Курганский—по 1 году; ... Заславский умер в тюрьме в Петербурге в 1878 году.

... Создателем „Северно-русского рабочего Союза" необходимо считать прежде всего Обнорского...

... Вот какими чертами рисует тип революционера-рабочего Плеханов: „При самых обыкновенных способностях он отличался резкой жаждой знания и поистине удивительной энергией в деле самообразования. Работая на заводе по 10—11 часов в сутки и возвращаясь домой только вечером, он ежедневно просиживал за книгами до часу ночи. Читал он медленно и, как я заметил, не легко усваивал прочитанное, но то, что усваивал, знал очень основательно. Маленький, слабогрудый и бледный, безбородый, с небольшими тонкими усиками, он носил длинные волосы и синие очки. В зимние холода он, поверх короткого драпового пальто, накидывал широкий плед, и тогда уже окончательно выглядел студентом. Он жил по-студенчески, занимая крошечную комнатку, единственный стол которой был завален книгами. Когда я короче познакомился с ним, я был поражен разнообразием и множеством осаждавших его теоретических вопросов. Чем только не интересовался этот человек, в детстве едва научившийся грамоте! Политическая экономия и химия, социальный вопрос и теория Дарвина одинаково привлекали к себе его внимание, возбуждая в нем одинаковый интерес, и, казалось, нужны были десятки лет, чтобы, при его положении, хоть немного утолить его умственный голод".

... „Такова ирония судьбы,—пишет Маркс:—русские, с которыми я в течение 25 лет беспрерывно боролся, не только по-немецки, но и по-французски и по-английски, всегда были моими доброжелателями В 1833—1844 г.г. в Париже тамошние русские аристократы носили меня на руках. Мое сочинение против Прудона (1847) и то, что издал Дункер (1859), нигде не нашли такого сбыта, как в России. И первым переводом „Капитала" на иностранный язык оказывается перевод на русский".

... Плеханов говорит, что Группа „Освобождение Труда" высказывалась еще в самом начале своего существования против террора рабочих, а „высказываться против террористической борьбы интеллигенции было тогда безусловно бесполезно: интеллигенция верила в террор, как в бога".

... Как видно из только-что перечисленных стачек, волнения рабочих происходят стихийно: то там, то здесь рабочие пытаются отстоять свои права, они инстинктивно действуют массой, но отсутствие организации, классового самосознания, запуганность и забитость, сила репрессий, тяжкая эксплуатация и нужда— заставляют их почти безо всяких результатов бросать начатое дело и проигрывать стачки.

... В марте вспыхнула крупная стачка на Жирардовской мануфактуре. Введя новый упрощенный способ наматывания пряжи на катушки, администрация понизила плату на 1 коп. с мотка. В ответ на это распоряжение бросили работу 60 катушечниц. Их поддержали рабочие других отделений и пред'явили уже общие требования — повышения заработной платы, отмены штрафов. Начались аресты рабочих. Настроение рабочих сразу поднялось, и огромная толпа забастовщиков двинулась к тминному управлению, где содержались десять арестованных товарищей. Здесь уже находились войска. Произошло столкновение: солдаты действовали винтовками, рабочие камнями. Залпом, произведенным солдатами, было убито три человека и пять ранено. Эти жертвы подняли всю рабочую массу в 8 тыс. человек. Рабочие действовали дружно и решительно: не имея сил бороться с войсками, они выпустили воду из фабричных чанов, приводивших в движение фабричные машины, и принесли тем самым убыток фабрике в 60 тыс. рублей.

... Правда, вслед за „партией русских соц.-демократов“ и „Товариществом" Точисского все больше и больше появлялось из молодежи людей, которые то в одиночку, то группами работали как социал-демократы. Эти одиночки и группочки росли и сливались с тем большим потоком, который начал образовываться в самой рабочей среде.

... Хороший пропагандист должен был уметь ответить и на вопросы, отчего бывают день и ночь и времена года, солнечное затмение. Должен уметь об‘яснить происхождение вселенной, происхождение видов, а потому должен был знать теории Канта — Лапласа, Дарвина и Ляйеля. В программу входили история и история культуры, политическая экономия и история рабочего движения.

... это видно и из той программы занятий, какая господствовала в брусневских кружках; по этой программе начинали с обучения грамоте, арифметике, физике, химии и через историю культуры подходили к политической экономии и истории рабочего движения, чтобы только после этого подойти собственно к социал-демократической программе.

... законом о найме сельскохозяйственных рабочих правительство опять почти закрепило крестьян за помещиком: крестьянин, нанявшийся к помещику, не мог бросить помещика и перейти к другому, за это грозила ему уголовная ответственность; что бы ни делал предприниматель-помещик с рабочим, как бы ни эксплуатировал он его, рабочим не мог найти управы, зато помещик мог уволить рабочего за „грубость", „леность", „нерадение" и решительно за все, что угодно. Все эти обстоятельства толкали крестьян бежать из своих родных мест...

... До какой степени отразилось это падение производительности на крестьянском хозяйстве, видно из того, что, если принять за продовольственную норму 18 пудов на душу, то окажется, что крестьян, живших с продовольствием ниже этой нормы, было 52,3%, живших с этой нормой 31,8% и имеющих хлеба выше этой нормы только 15,9%. Стало-быть, половина крестьянского населения всегда недоедала, а то и просто голодала.

... Так, за 80-ые годы имеются известия о следующих „беспорядках" крестьян: в апреле 1880 г. произошло столкновение крестьян в Новгород-Северском уезде, Черниговской губ., в имении князя Голицына по случаю потравы помещичьих полей. Крестьяне избили урядника, были вызваны войска, и зачинщики арестованы. В мае того же года в той же губернии в селах Солоповке и Автузчинах происходили беспорядки по случаю размежевания, результат—присылка войск и аресты. В 20-х числах мая беспорядки опять в Черниговской губ., в июле — в Псковской губ. и с теми же результатами— присылка войск и аресты. В 1881 году поджоги помещичьих имений в Воронежской губ. В 1882 году в Саратовской губ. поджоги имений, столкновения с урядниками и войсками. В 1883 году беспорядки в Уфимской губ., в 1884 году опять в Черниговской, в 1885 год в Воронежской, Киевской, Черниговской, Херсонской, Пензенской Подольской, Екатеринославской, Курской, Самарской, Харьковской Калужской и, вероятно, многих других. С каждым годом эти беспорядки становятся все чаще и захватывают все большее число населения.

... Еще в 1859 году, когда особая комиссия при с.-петербургском генерал-губернаторе выработала весьма либеральный „проект правил для фабрик и заводов в С.-Петербурге и уезде”, самым существенным пунктом проекта была статья, которою запрещался прием детей на фабрику моложе 12 лет, вводился не более как 10-часовой рабочий день для детей от 12 до 14 лет, и запрещалась ночная работа детей моложе 16 лет. Когда этот проект был разослан столичным и провинциальным фабрикантам, то оказалось, что почти все провинциальные капиталисты высказались против проекта и только петербургские стояли за него. Провинциальные фабриканты доходили до такой наглости, что заявляли, будто запрещение ночной работы детей и сокращение рабочего дня принесет только один вред, потому что „дети, лишась заработков на фабриках, не принесут своим родителям никакого материального пособия, будут пребывать во вредной для их возраста праздности и расстроят свое здоровье, находясь, вместо светлого и здорового помещения фабрики, в душной атмосфере своей избы”.

... Правительство уступило капиталистам, и этот проект так и остался проектом, как и проекты следующих комиссий: Штакельберга в 1859 г. при министерстве финансов, комиссии гр. Игнатьева 1870 г., комиссии мин. внутр. дел 1872 г. и комиссии Валуева 1874 г.

... Только 1 июня 1882 г. был издан первый закон, ограничивший работу детей; работа детей ниже 12 лет запрещалась, рабочий день детей от 12 до 15 лет ограничивался 8 часами, а ночная работа, так же как и в праздники и воскресенье, вовсе запрещалась.

... в Жирардове (1981) забастовка привела к кровавым столкновениям с войсками; избиением беззащитных рабочих руководил губернатор Медем, в результате чего несколько человек убито и около тысячи человек арестовано и выслано на родину. Забастовка охватила больше 10 тысяч человек.

... В Лодзи началась забастовка 5 мая. При попытке рабочих снимать своих товарищей с работы в ход были пущены войска, и нескольких агитаторов арестовали. Рабочие фабрики Познанского бросились отбивать арестованных; дан был залп, и 5 человек рабочих легло на месте (в том числе двое малолетних и женщина). Эти события подняли все рабочее население Лодзи;

... В 1897 г. в сентябре стачка на заводе „Гута Байкова" привела к кровавому столкновению; рабочие требовали прекращения злоупотреблений в пенсионной кассе, вычетов в эту кассу и улучшения врачебной помощи. Стачка продолжалась более 3 недель; вызванные в конце ее войска стреляли в рабочих и убили 8 человек.

... Мельников, сторонник агитации, говорил: „Лучше поднять массу на один дюйм, чем одного человека на второй этаж".

... Мартов рассказывает, как во время этой забастовки B. И. Ленин и М. А. Сильвин ходили по улицам, где скоплялись работницы, чтобы завязать с ними связи, заходили в трактиры, чтобы из разговоров посетителей узнать положение и требования работниц. Связи были так слабы с этой частью пролетариата, женщины работницы были так темны, что самым выдающимся из руководителей организации приходилось ходить по улицам и трактирам, чтобы завязать связи. Когда организация отпечатала листок, то не было почти никакой возможности распространить его: один из членов организации C. А. Гофман просто подходил к работницам, знакомился с ними, провожал их до дому и затем, заметив их квартиры, он заходил туда на обратном пути и оставлял там листки, лишь изредка решаясь непосредственно предложить их работницам.

Так на заре русского рабочего движения даже гениальнейший вождь этого движения и его ближайшие товарищи исполняли самые разнообразные работы вплоть до разноски листков по дворам и знакомства с рабочими по трактирам! А сколько, вследствие этой отсталости масс, на первых же порах своей деятельности было арестовано рабочих интеллигентов во время расклейки и разброски прокламаций!

... мирное вырастание социализма из капитализма, затушевывание классовой борьбы, буржуазное учение о государстве, сотрудничество классов, отрицание материализма — вот та вульгаризация марксизма, которую Струве выдавал за самый подлинный марксизм. Борьба с таким „марксизмом" являлась обязанностью революционного марксизма, и Ленин начал ее.

... Всего захвачено арестами было несколько сот человек; многих очень скоро освободили, но главные руководители просидели 20 месяцев (17 человек). Приговор был очень суровый: 13 человек получили ссылку в Архангельскую губ. на 3 года, 1—в Восточную Сибирь на 3 г., а 4—на 5 лет в Якутскую область.

Двое из привлекавшихся сошли с ума в тюрьме—А. Кирпичников и Григорий Николаевич Мандельштам. Последний вскоре умер в больнице.

Разгромы 1895 года дела организации рабочих не разрушили. Зимой 1895—96 годов она снова возродилась и даже увеличилась.

... Все национальности дают все больше и больше преступников, но господствующая национальность дает больше всего протестующих против самодержавных порядков.

... Тотчас же после с'езда, правительство, как бы в отместку за то, что оно не могло арестовать самый с'езд, произвело колоссальный разгром наших организаций: в течение весны и лета было арестовано более 500 человек социал-демократов (в том числе два члена ЦК) и четыре типографии— в Екатеринославе, Минске, Бобруйске и Белостоке.

... И постановка типографий и в особенности работа в них требовали особой выдержки, уменья и героизма. Читая теперь описание работы, напр., А. Поляка, только старый партийный работник понимает весь героизм этой работы. Недели, а часто месяцы людям приходилось сидеть взаперти, в подвале или темной комнате, без общения с товарищами, ожидая неминуемого ареста и затем, после продолжительного одиночного заключения, ссылки в Сибирь. Редко кто из наших партийных техников кончал свою типографскую деятельность благополучно. И тем не менее литература печаталась и распространялась и, как мы знаем теперь, в довольно большом количестве.

... Дела, которыми мы пользовались, это дела б. третьего отделения (как оно называлось — «3-е отделение собственной е. и. в. канцелярии»), Особого присутствия Сената и бывш. департамента полиции.

ПРИЛОЖЕНИЯ.

I. Устав «Южно-Российского Союза Рабочих» (Е. О. Заславский, Одесса, 1875 г.)

II. Программа «Северно-Русского Союза Рабочих» (В. Обнорский и С. Халтурин. Петербург, 1878 г.)

III. Программа рабочих членов партии «Народной Воли» (1S81 г.).

IV. Программа социал-демократической группы «Освобождения Труда» (Г. В. Плеханов. Женева, 1883 — 84 г.)

V. Программа «Партии русских социал-демократов» (Благоев, Благославов. Петербург, 1884 — 86 г.г.)

VI. Устав кассы (Шатько. Петербург, 1884 — 85 г.)

VII. Проект программы русских социал-демократов (Г. В. Плеханов. Женева, 1887 г.)

VIII. Опыт программы русской социально-революционной группы рабочих (докт. Бекарюков, Ю. Ю. Мельников. Харьков, 1889 г.)

IX. Программа группы Бруснева (Егупов. Москва, 1891 г.)

X. Устав Иваново-Вознесенского рабочего Союза (Евдокимов. Ив.-Вознесенск, 1895 г.)

XI. Устав Екатеринославской кассы (Екатеринослав, 1894 — 95 г.г.)

XII. Проект манифеста социал-демократической партии (Киев, 1897 г.). (Рукопись, отобранная у Б. Эйдельмана в 1898 г.)

XIII. Устав коллоквиума (Киев, 1898 г.)

XIV. Манифест Российской Социал-Демократической Партии (П. Струве, 1898 г. Первый с’езд в Минске)

XV. Решения с’езда (Минск, 1898 г.)

XVI. Из брошюры «Об агитации»

XVII. Проект программы социал-демократической партии (В. И. Ленин. 1896 г.)

XVIII. Воззвание Моск. Раб. Союза 1894 г.

XIX. Всем рабочим Нижнего-Новгорода

XX. Союз борьбы за освобождение рабочего класса царскому правительству. (П. «Союз борьбы». Ноябрь, 1896 г.)

XXI. Письмо ко всем киевским рабочим. (Киев, ноябрь, 1897 г.)

XXII. Воззвание к первому мая. (Киев, апрель, 1898 г.)

XXIII. Алфавитный указатель

XXIV. Преемственная связь социал-демократических организаций в 80-х и 90-х годах. Таблица.

XXV. Схема связей главнейших соц.-демократических организаций России к концу 90-х годов.