Наталья МОРОЗОВА

ТРЕТЬЕ ПРИШЕСТВИЕ ЛЕНИНА

Это — не мистика. Третье пришествие Ленина грядет, оно уже на пороге. Готовы ли мы? Первое пришествие — это реальное, земное житие Владимира Ильича. Оно завершилось победой Великой Октябрьской социалистической революции и началом становления Советского Союза. Второе пришествие — это житие созданного им государства, но уже без него. Сумели ли мы, миллионы ленинских наследников, заменить его одного? Мы старались, но было трудно. Были победы и поражения, верность и измена, любовь и ненависть. Победила ненависть.

В новом веке Ленин в третий раз идет к нам. Не памятник, не елейный добрячок, не персонаж сказок и легенд. Идет Ленин-политик, Ленин-мыслитель. Он давно уже стучится к нам. Полное собрание сочинений давно стоит на полках. Но ведь книги нечитаемые мертвы, не так ли? Готовы ли мы взять эту высоту и одолеть наконец во всей полноте и глубине творческое наследие нашего великого соотечественника?

Однако перед тем, как войти в это царство гениальной мысли и мощного интеллекта, нам надо бы протащить себя сквозь чистилище трагически закончившегося второго пришествия Ленина. Не поняв смысла сей трагедии, мы не сможем открыть новую страницу Истории.

Самая страшная вина Ленина

Сразу же после смерти Владимира Ильича началось то, против чего он и предостерегал: иконизация его образа. Вот уже много лет по поводу этой пресловутой иконизации звучит хор осуждающих голосов. Был в этом хоре и мой голос. А вот теперь, попытавшись осмыслить это явление в общей связке проблем Ленинианы, я подумала: а ведь иконизация-то была неизбежна! И виноват в этом, знаете, кто? Да он же сам, Владимир Ильич и виноват! Нет-нет, он не санкционировал культовых мероприятий в свою честь, напротив, резко выступал против всякого возвеличивания своей персоны. А виноват он тем, что уж слишком много прекрасных человеческих качеств умудрился в себе собрать. Да еще и политиком был не просто выдающимся, а — гениальным.

Простому смертному трудно было понять, как такое возможно без участия божественного Провидения. Кстати, по выражению индийских махатм, “Ленин — это знак чуткости Космоса”. И нынче нередко можно услышать, что Ленин — это перевоплощенный Христос.

Феномен Ленина манил к себе и писателей. Но как охватить разумом этакую глыбу? Савва Дангулов как-то сказал, что Ленин — это целый мир и счастлив писатель, который сумеет осветить хоть одну точку на карте этого мира. Вот и писали каждый об одной какой-то грани. Однажды племянника Ленина — Виктора Дмитриевича — спросили, какие книги о Ленине ему нравятся. Он сказал: “Нельзя образ создавать методом маятника: от вождя к человеку и обратно. То у автора Ленин, то Ульянов. А в жизни было единое...”

Да, Виктор Дмитриевич был прав: Ленин велик удивительной цельностью своей натуры. Но правда и то, что Ленин был велик и в каждом своем качестве, взятом по отдельности. И он был не просто гением, а дважды гением. Гением политики и гением человечности. Первую половину этого чудесного сплава современникам осмыслить было чрезвычайно трудно. Страна была малограмотна, да и телевидения не было. Облик Ленина-политика был известен немногим — партийцам, активистам. И все же народ чувствовал величие Ленина! Именно чувствовал, то есть оценивал своего вождя не по политическим параметрам, а по личностным. Молва людская разносила по стране не слухи о выигранных им идейных битвах за Брестский мир или за нэп, а рассказы о его скромности в быту, внимательности к посетителям, доброте, отзывчивости, заботе о детях...

А народная молва, по большому счету, не ошибается. Вот ведь молва окрестила последнего царя Николаем Кровавым, и никакие канонизации никогда этого прозвища не смоют. А о Ленине шла молва только хорошая. Да еще это хорошее принимало нередко фантастические, сверхъестественные очертания, и такое обожествление, конечно же, носило религиозный оттенок. Ну а откуда сама религия-то взялась? От непонятности окружающего мира. Кто движет звездами и планетами? Откуда взялась Вселенная? Ответа нет — появилась идея Творца. Ленин был так же непонятен, как и Природа. Откуда в одном человеке столько достоинств? Нет, это не простой человек. Это — сверхчеловек, посланец небес.

Конечно, было бы странно ожидать от полуграмотного населения тогдашней России адекватной оценки личности Ленина. Но ведь и для образованной части общества Ильич был крепким орешком. Писатели создавали Лениниану почти сплошь тем самым “методом маятника”. А иные и вообще, подлаживаясь под настроение масс, кропали святочные рассказики о добреньком вожде. Таковы, например, рассказы Зощенко. Преодолеть эту елейщину пытался еще Есенин. Да, пишет он, Ильич был “застенчивый, простой и милый”. Да, он “с сопливой детворой зимой катался на салазках”. Но поэта влечет в облике Ленина другое:

Он вроде сфинкса предо мной.

Я не пойму, какою силой

Сумел потрясть он шар земной?

Ближе всех к пониманию ленинского феномена подошел Маяковский. И мне, кажется, удалось понять, почему. Я давно обратила внимание, что в поэмах “Хорошо!” и “Владимир Ильич Ленин” есть масса прямых цитирований ленинских произведений. Но тогда ведь не было еще поточного метода изготовления цитат, стало быть, Маяковский сам читал, сам находил цитаты. Есенин вот не смог понять, в чем сила Ленина, так ведь Есенин сам и признавался, что политических книг он “ни при какой погоде не читал”. А Маяковский читал. Потому и сумел своим внутренним взором увидеть вождя целиком и изваять его образ, как говорится, из целого куска мрамора.

Большинство же писателей того времени так и не смогли преодолеть метода маятника, так и писали или только о Ленине-человеке, или о Ленине-вожде. Книги о вожде были скучноваты, зато о Ленине-человеке много было превосходных рассказов, поэм, стихотворений. По-видимому, здесь недостаток знаний возмещался искренностью чувств авторов и талантом.

Вот так и произошло разделение Владимира Ильича на две ипостаси, на две половинки.

Золотой век догматиков

Вот с этого разделения и начался золотой век для наших догматиков. Но давайте все же вспомним, как складывалась судьба отделенных друг от друга половинок Ленинианы. У половинки “Ленин-политик” судьба сложилась печально. Догматики пекли одну книгу за другой, их никто не покупал и не читал, магазины сдавали их тоннами в макулатуру... Их и книгами-то трудно было назвать: ни авторской концепции, ни анализа — одни цитаты из Ленина да из различных воспоминаний. Ближе к 80-м годам стали появляться и умные книги о Ленине-политике — Казакевича, Шагинян, Шатрова... Но как же трудно им было пробиваться сквозь стену равнодушия, возведенную догматиками. Впрочем, о догматиках мы еще поговорим.

А сейчас — о второй половинке, о теме “Ленин-человек”. Вот у этой темы судьба сложилась счастливо. Вроде бы странно: ведь именно на этом направлении и произошла иконизация облика вождя. А ведь Ленин предупреждал, что нет лучшего способа расправиться с политическим деятелем, как превратить его в икону. Но — судьба Владимира Ильича хранила. Есть на свете читатели, которых не отпугнут ни обожествление, ни иконизация. Это — дети!

Не знаю точно, кто придумал отдать тему “Ленин-человек” детям, но это было мудрое решение. Во-первых, детская душа не приемлет диалектики. Если человек плохой, то это Баба Яга, Бармалей. Если хороший, то Василиса Прекрасная, Айболит. И — никаких внутренних противоречий.

Во-вторых, ленинская тема стала отличным подспорьем в воспитательной работе учителя. Хитрые учителя старались выжать из школьной Ленинианы все что можно. Смотрите, говорили они, Володя отлично учился, в драках не участвовал, был аккуратным, помогал родителям. На уроке музыки ребятам показывали картину Жукова “Аппассионата”: видите, как внимательно Ильич слушал музыку. А у нас в школе в шахматном кабинете висел стенд “Ленин и шахматы”. Помню, во время турнира один парнишка занервничал, стал хвататься за разные фигуры, а его соперник и говорит: “Ты что, не знаешь, как играл Ленин? Взялся за фигуру — ею и ходи!”

Да, конечно, все это и было иконизацией. Но вот вопрос: а так ли уж это плохо? Как-то на “круглом столе” Владлен Логинов сказал: “Ну да, из Ленина сотворили-таки икону. Но разве эта икона учила чему-то плохому? Нет же, только хорошему”. И ведь прав был Владлен Терентьевич. Каждый, кто работал в школе, помнит, как помогал Владимир Ильич прививать хорошие качества нашим сорванцам.

Ах как демократы ехидничали, издевались над образом идеального мальчика Володи и доброго дедушки Ленина! “Изгнали” из школы Владимира Ильича, освободили детей от “тоталитаризма”, от “идеологии”. И вдруг обнаружилось, что детей освободили и от счастливого детства. А многих и от детства вообще. Довольны ли вы, демократы, результатами? Да, сейчас никто не призывает брать пример с Ильича. Сейчас дети сами берут пример с бандитов, коими кишмя кишит телевидение.

Однако вернемся в советское время. Нам ведь надо все-таки отыскать то звено, где произошел сбой в воспитании молодежи. Ведь “ЧП районного масштаба” Юрий Поляков не из пальца высосал. В школе, как мы видели, ленинская тема играла в основном позитивную роль. Но где-то же произошел прокол в идеологическом воспитании? В какой же точке порвалась связь времен?

А точка эта была как раз на стыке двух половинок Ленинианы! Казалось бы, школа сделала все, подготовив молодежь ко второй части постижения Ленина — к серьезному изучению его творческого наследия: к порогу взрослости школьники подходили с представлением о Ленине как о лучшем человеке на свете. Это и был чудесный ключик для входа в строгий мир ленинской мысли.

Но наша партпропаганда не сумела оценить это чудесное свойство молодежи, она просто стала паразитировать на нем. С такой “удобной” молодежью было легко, и, в конце концов, пропагандисты настолько обленились, что перестали и заглядывать в книги Маркса и Ленина. Зачем, если слушатели и так все принимали на веру, если любое свое недомыслие всегда можно было прикрыть подобранной к случаю цитатой? Вот так и началась эпоха цитатного постижения марксизма-ленинизма.

Меня давно мучает вопрос: кто же все-таки вылавливал эти цитаты, вырубал, вырезал их из текста? Посмотреть бы в глаза этим работникам ножа и топора. Спросить, что они ощущали, когда натыкались на такое, например, странное явление: в одной ленинской цитате утверждалось одно, а в другой — прямо противоположное? Куда прятали они те ленинские цитаты, где встречались словечки “расстрелять”, “повесить”? Неужели этим сортировщикам ленинских текстов не приходило в голову, что все тайное когда-нибудь обязательно становится явным?

Бунт “усомнившихся макаров”

Этот золотой век догматиков мог бы длиться бесконечно, если бы... Да, этого они не предусмотрели. Если бы наш народ день ото дня не становился культурнее, если бы он не стал действительно самым читающим народом. И вот среди читающей публики стали появляться индивиды, находящие интерес в чтении политической литературы, в том числе классиков марксизма-ленинизма. А читая Ленина, причем не по программным цитатам и отрывкам, а все, что душе угодно, невозможно отделаться от желания сравнивать. Вот — что говорил Ленин, и вот — что делается сегодня от его имени. И закрадывалась крамольная мысль: нет, тут что-то не так, наша родная партия просто дурит нас, уверяя, что все в стране делается по Ленину.

Вот из таких, поначалу единичных, “усомнившихся макаров” (см. рассказ А. Платонова) в атмосферу страны шли токи недовольства, так сказать, бунтовские настроения. Самое интересное, что первые-то бунтовщики были не ПРОТИВ, а ЗА. За Советскую власть, за коммунизм, за Ленина. Они хотели помочь руководству страны очистить социализм от искажений, но наткнулись не только на непонимание, но и на злобное противодействие.

А ведь были в ЦК и истинные ленинцы. В 1980 году я написала в ЦК довольно злое письмо о пороках нашей системы политпросвета. Вскоре меня пригласили для разговора, а друзья говорили: собирай вещички, суши сухари. Вы не поверите, но меня благодарили, жали руку, письмо было разослано по парторганизациям, Тяжельников цитировал его в своем докладе. Меня попросили написать для молодежи, и в марте 1980 года в “Комсомолке” появилась моя статья “Счастье читать Ленина”.

Сейчас, когда мы уже знаем, какие монстры-яковлевы руководили идеологией, рассказанное мной кажется неправдоподобным. Теперь-то я понимаю, что мне просто повезло, что мое письмо попало в руки ленинца. Но тогда я радовалась: дескать, не все пропало, раз ЦК еще ленинский. Как оказалось, ленинцев-то в ЦК было меньшинство.

А счастье было так возможно... Первая волна бунтовщиков — это был сигнал для партии, и надо было использовать энтузиазм и идейный потенциал “усомнившихся макаров”, пока они еще не превратились в диссидентов. На волне живого интереса к ленинскому творчеству можно было организовать поистине всесоюзный поход за знаниями, а затем и поход за очищение социализма.

Увы, увы... К этому времени партпропагандистская рать уже полностью деградировала. Партидеологи думали только о том, как бы продлить свой золотой век. И началось самое страшное в истории нашей идеологии: против идейных бунтовщиков стали применять силу. Грубую физическую силу. Обратите внимание: не с троцкистами воевали или еще с какими-то выдуманными антисоветчиками, а с ленинцами. Я уже рассказывала в “Правде” о том, как в Саратове посадили в тюрьму группу комсомольцев только за то, что они углубленно читали Ленина. В общем, в стране Ленина главным диссидентом становился... Ленин.

Люди, сохранившие коммунистические убеждения, интуитивно чувствовали, что добром это не кончится, что в недрах руководства зреет страшная измена. И они через голову руководства обращались к народу с призывами вернуться к истокам, к ленинизму. Шагинян криком кричала: “Читайте Ленина! Читайте самого Ленина!” Я тоже изо всех сил старалась убедить молодежь, что Ленина читать необходимо, что это просто счастье — читать Ленина. Но что могли сделать отдельные призывы, если по всей стране сотни тысяч пропагандистов как раз отвращали молодежь от чтения Ленина?

Догматики из руководства преследовали каждого, кто осмеливался произнести вслух ленинские слова, не утвержденные идеологическим партаппаратом для всеобщего пользования. Вспоминается история со спектаклем по пьесе Шатрова “Так победим!” Года два его не пускали на сцену: слишком уж остёр на язык был главный герой — Владимир Ильич. Шатров убеждал товарищей из ЦК, что все слова своего героя он взял из Полного собрания сочинений Ленина. Для них это был не довод. Они ленинские тома все равно не читали, считая, что пусть себе стоят на полках. Но на сцену, чтобы все слышали?.. Нет, нельзя!

Ну вот и допрыгались до контрреволюции. Наступили смутные времена. На смену бунтовщикам ЗА пришли бунтовщики ПРОТИВ. Против Советской власти, против коммунизма, против Ленина. Они вознамерились порушить весь советский строй, но понимали, что начать надо с Ленина. Они знали, что делали: порушить Ленина оказалось на удивление легко. Для этого надо было только изгнать Ленина из школы. Этим было уничтожено единственное живое звено Ленинианы. Все остальное, построенное на цитатах, лозунгах, памятниках, рухнуло само собой.

Защитить Ленина было практически некому. Отдельные голоса не в счет. Партноменклатура Ленина не знала. Широкая партийная масса, вскормленная на “удобных” цитатах, коллективно спасовала под напором целого водопада цитат “неудобных”. А что вы хотели? Разрушители тоже ведь прошли через догматическую систему политпросвета, тоже знали убойную силу цитат. Только они достали из тайников те самые, припрятанные партидеологами, “стрелятельные” и “вешательные” цитаты и стали побивать нас, коммунистов, нашим же поганым оружием. И пока мы не осознаем железной необходимости изучить наконец ленинское творческое наследие, любые хакамады и киселевы будут легко с нами разделываться.

* * *

Так какой же вывод мы должны сделать из этого трагического урока? Прежде всего осознать неимоверную трудность предстоящей нам работы. Никогда уже к нам в политкружки, на семинары и лекции не придет “удобная” молодежь. Никогда уже школа не будет готовить для нас благодарных, доверчивых слушателей, готовых верить чему угодно, если это что угодно сдобрено ленинской цитатой. Нет, к нам придет (если вообще придет!) молодежь сомневающаяся, ершистая, порой сбитая с толку противоречивой информацией, напичканная стереотипами о тоталитаризме, жестокости большевиков, беспощадности Ленина. Они будут задавать нам острые, даже нахальные вопросы.

Кто надеется, что можно по-прежнему осадить этих “нахалов” словами “ай-ай-ай, как не стыдно такое говорить про гениального вождя”, тому лучше сидеть дома и воспитывать собачку. К молодежи идти имеет право только тот, кто способен аргументированно отстаивать свои убеждения, отвечать на каверзные вопросы, вступать в спор, не бояться признать своих ошибок и даже... ошибок Ленина. Не бояться обсуждать и самые страшные обвинения в его адрес. Но для этого надо читать книги об истории, о революции, о Ленине. Для этого надо постоянно читать и перечитывать самого Ленина.

Только так мы сделаем возможным скорое Третье пришествие Ленина и будем достойны его.