Димитрис Пателис

Кто и почему боится Ленина и его революционного наследия?

22 апреля 1870 года родился блестящий руководитель и теоретик революционного движения Владимир Ильич Ульянов, Ленин. Он умер 21 января 1924 года.

Каков был его вклад в общество, в революционное движение и в науку?

Имеет ли смысл заниматься его жизнью и творчеством в наше время?

С его именем связано органическое диалектическое соединение революционной теории, отношения к жизни и действию, в отличие как от безмозглого практицизма и прагматизма оппортунистического активизма политиков, так и от абстрактных теоретизирований «учения», оторванного от реальности. практические нужды революционного движения науки» (Маркс).

Это олицетворение творческого диалектического развития теории (и трех ее составляющих элементов) и практики коммунистического движения в период перехода капитализма к его империалистической стадии, в эпоху мировых войн и социалистических революций.

Именно ему принадлежит концепция и организация партии «нового типа» как коллективного инструмента для производства революционной теории и многократно опосредованное «введение» этой теории в исторически обусловленный рабочий класс, для сознательной организации практики. Ему принадлежит заслуга революционных действий на всех уровнях всеми доступными средствами и способами в разное время.

Ленин доказал, что «Без революционной теории не может быть революционного движения... роль передового борца может выполнить только партия, руководимая авангардной теорией» (В. И. Ленин: «Что нам делать?», Апанта, т. 6, Современная эра, Афины, 1976, стр. 24-25).

Многие признают это на словах. Однако Ленин не терпел ни малейшего самодовольного возвращения якобы вечно действительных теоретических приобретений, никакого превращения теории в догматизированное хранилище мертвых положений, изымаемых оппортунистически и выборочно по своему желанию. Никаких метафизических формулировок и стереотипной рыночной терминологии поезда .

Ленин завещал нам чрезвычайно богатый и ценный литературный труд (см. В. И. Ленин. Абада. 5-е полное издание , Современная эпоха).

На примере России он продемонстрировал законное развитие капитализма, несмотря на обилие феодального, архаично-общинного, патриархального и т. д. пережитки и пережитки в обществе, экономике и культуре, но также и революционные задачи коммунистов по преодолению долгосрочной отсталости, которую капитализм не смог осуществить.

Ленин — единственный мыслитель-марксист, который после смерти К. Маркса по существу занимается проблемами главной артерии исследования диалектического метода, диалектической логики и развития материалистического понимания истории.

Пока бушует Первая мировая империалистическая война, Ленин не относится к ней как к «одной из тех же», он не довольствуется аналогичными историческими кризисами на пустом месте, ссылаясь на примеры войн других времен. Он видит произошедшие радикальные изменения и осознает теоретическую и методологическую недостаточность марксистской науки, доступной для исследования новой стадии монополистического капитализма.

Именно в это время, наряду с экономическими исследованиями империализма и его философско-методологических потребностей, он предпринял тщательное, детальное и систематическое исследование «Логики» Гегеля, где парадоксальным образом формулирует проблему в резко критическом и самокритическом ключе: Афоризм: Невозможно вполне понять «Главу» Маркса и особенно ее 1-ю главу, не изучив и не поняв всей Логики Гегеля. Поэтому никто из марксистов не понял Маркса спустя полвека!!» (В. И. Ленин. Все. Т. 29, стр. 162). Кажется, с тех пор дела не сильно улучшились...

Фундаментальная важность этой проблемы долгое время не осознавалась постмарксистскими мыслителями. Лишь Ленин частично осознает это и ставит в «Философских тетрадях» проблему различения Логики «Капитала» (хотя он и не ставит ее в ее универсально-обобщенной форме, т. е. не ставит в качестве исследовательского вопроса различение логики «Капитала»). система законов и категорий). Это задача, которая несколько десятилетий спустя была подхвачена видными советскими интеллектуалами и выполнена Виктором Вазиулиным в: ЛОГИКА «КАПИТАЛА» К. МАРКСА (на русском языке) 1968, 2002, (на немецком языке) 2006.

Ленин причислял к числу тех, кто «не понял Маркса спустя полвека», и известного плодовитого марксиста Г. В. Плеханова, приписывая ему нулевое понимание «великой Логики в отношении самой себя, своей собственной мысли (т. е. [в отношении] диалектики как философская наука» (Там же, с. 248).

В. И. Ленин указывает на принципиальный недостаток концепции Г. В. Плеханова и других марксистов того времени о диалектике, который проявляется в привлечении примеров и суждений по аналогии как заменителя диалектической теории (там же, с. 316).

На этой методологической основе он развил свои чрезвычайно ценные исследования по империализму (см. Ленин. Империализм как высшая стадия капитализма ).

Ленин, исходя из насущных потребностей эпохи и момента Первой мировой войны, приступает к спешному исследованию нового этапа империализма, правильно выделяя основные характеристики этого этапа и эпохи, делая акцент на выводах, касающихся жизненно важных значение для революционного движения того времени, связывая закон неравномерности развития при империализме с проблемой «слабого звена в империалистической цепи» (на которой базируется методическое и эффективное революционное действие большевиков) и с перспективой революционные ситуации и революции первоначально в группе стран или даже внутри страны (как это со временем и произошло в империалистической царской России и ее колониях).

Это составляет существенный творческий вклад в развитие марксизма, помимо доктринальных «ортодоксис» и опор, которые были алиби для отступления от революционного процесса Каутского и обанкротившегося Второго Интернационала.

К сожалению, хотя с тех пор прошло более 100 лет, большинство нынешних марксистов и «марксистов» не осознают остроты необходимости научного, теоретического и методологического исследования современного этапа империализма...

Начало Первой империалистической мировой войны оказало каталитическое воздействие на рабочее революционное движение, рельефно высветив как непримиримые противоречия общества, так и то, действительно ли и в какой степени различные компоненты движения действительно служили рабочему классу и его интересы, перспективы коммунизма или интересы империализма, буржуазии и/или мелкой буржуазии.

Итак, война, как показал Ленин, подвергла испытанию всех, рельефно выявила теоретическое и практическое соответствие/несоответствие социальных, идеологических и политических субъектов времени и моменту и, наконец, продемонстрировала историческое упадок и банкротство формации и течения, которые когда-то начинались как революционные. С вышеизложенным связано раскрытие условий и признаков банкротства Второго Интернационала .

Оно выдвинуло на первый план соотношение действующих сил, социально-классовые противоречия на национальном и международном уровне и способы их опосредованного идейно-политического и организационного выражения, особенно в империалистических странах. Иными словами, в тех странах, которые сильнее по капиталу, буржуазия которых, используя механизм эксплуатации вследствие неравенства в мировом масштабе, путем извлечения монопольных сверхприбылей, смогла «заткнуть» удобные и коррумпирован в управленческой/исполнительной практике длительного мирного периода буржуазной парламентской демократии профсоюза и политического руководства его рабочего класса, через укрепление положения и роли привилегированного слоя «рабочей аристократии» в обеспечении социальной сплоченности и согласия.

Таким образом, рельефно выступили основные тенденции движения: «классовый мир», оппортунизм-реформизм и боевая революционная последовательность, коммунизм, буржуазный/мелкобуржуазный социал-шовинизм (фактическое соучастие буржуазии и ее империалистических союзов) и революционный интернационализм с соответствующей стратегией и тактикой.

Тенденция правого оппортунизма - реформизма скрывалась посредством манипулятивных практик за искусственным большинством и внутрипартийными переворотами балансирующих бюрократов, за "революционной риторикой", с клятвами на верность стратегии социализма-коммунизма, которые она перенесла в неопределенное будущее (как завершение автоматического «процесса эволюционного созревания условий без субъекта», за «приверженностью ортодоксальности марксизма» и т. д. (см., напр., работы К. Каутского). Ленин обозначил лицемерную позицию вырожденца социал-демократы практически в пользу «своего империалиста» (против его однозначного поражения) с месовезийскими позициями «равных расстояний между победой и поражением»: «Отказаться от лозунга поражения — значит превратить свое бунтарство в пустую фразеологию или чистое лицемерие.

И чем они предлагают заменить «лозунг» поражения? С лозунгом «ни победы, ни поражения»» [Ленин В.И. (2013). За войну и социалистическую революцию. Современная эпоха, Афины. За поражение правительства вашей страны в империалистической войне. С. 82 – 86].

Ленин не думал давать оппортунистам ни понятие, ни слово «тактика», чтобы похвастаться «чистой и незагрязненной» «стратегией» большевиков. Революционный диалектический метод требует органической взаимосвязи каждой пары/диполя категорий в системе понятий, категорий и законов совокупности революционной теории и методологии. Всякое эклектическое отторжение одного из полюсов от своей диалектической противоположности и от указанной выше системы обеспечивает скатывание к ревизионизму, к метафизической односторонности и скобкам, к сведению теории к доктринальным формулировкам с катастрофическими практическими последствиями...

Всякая метафизическая приверженность какой-то «чистой стратегии», отделенной от тактики, есть самый верный путь к ползучему тактизму с клятвами верности… стратегии потустороннего…

Тем самым Ленин выявил социально-экономическую основу оппортунистического перерождения рабочего движения, его подчинения буржуазному режиму с троянским конем «рабочей аристократии», являющейся продуктом покупки привилегированных слоев рабочего класса с долей монопольных сверхприбылей от паразитизма монополий империалистических стран за счет колоний, более слабых и зависимых стран.

С этим явлением компромиссно-конформистского образа жизни, идеологии и действий он связывал интеграцию в буржуазный режим бюрократизированных профсоюзов и партий рабочего класса, объединение дегенеративных партий со стратегией империалистических стран.

Неустанная критика Ленина выявила грубый пересмотр марксизма вырождающимися или вырождающимися партиями и их кадрами/идеологами, с колебаниями между догматизмом и ревизионизмом ( Д. Пателис – М. Дафермос – П. Павлидис. От какого наследия мы отказываемся. УТОПИЯ № 13, 1994 г.), с. 55-67), со сведением марксизма к экономизму, с заменой его законотворной революционной диалектики развития механистическим эволюционизмом (который они воспринимали как «процесс без субъекта»), с последующим устранением « чистая стратегия» в будущей жизни «автоматического созревания условий», ползучий тактик, замаскированный под покров «революционной ортодоксальности» (см. Карла Каутского) и т. д.

Более того, он высветил жизненную силу и перспективу тех новых, новаторских, подлинно революционных сил того времени, которые - под руководством Ленина и большевиков - творчески разработали революционную теорию, диагностировали с ее помощью характер эпохи, ситуации и войны и они завоевали историческую инициативу движений, что привело к торжеству Первой Победоносной Ранней Социалистической Революции, ВЕЛИКОЙ ОКТЯБРЬСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ.

Таким образом, Ленин и большевики со своими товарищами систематизировали, возглавили и осуществили на прочной теоретической и программной основе раскол Второго Интернационала (после раскола партии С.Д. России на меньшевиков и большевиков), с самостоятельными формирование тенденции последовательных революционных коммунистических сил (что привело к Третьему Коммунистическому Интернационалу);

Это теоретическое и практическое формирование революционного субъекта, творческое развитие революционной теории и методологии на основе которого было связано с образцовой гибкостью в каждый момент (и особенно в содействии перерастанию революционной ситуации в победоносную революцию). диалектическое соотношение стратегии и тактики, привело к легендарной победе ВЕЛИКОЙ ОКТЯБРЬСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ, 1-й победоносной ранней социалистической революции, положившей начало ПЕРЕХОДУ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА К КОММУНИЗМУ, торжеству 1-го рабоче-крестьянского государства и началу социалистического строительства.

Особен теоретический и практический вклад Ленина в эскалацию перехода субъекта от кризисной ситуации к революционной .

Эскалация кризисной ситуации может привести к революционной ситуации, проявившейся через сеть кризисных явлений экономического, социального и политического характера. Основными ее характеристиками, по мнению В. И. Ленина, являются следующие:

во-первых, неспособность правящих классов сохранять свою форму правления неизменной при явном противодействии управляемых любому расширению власти этой формы правления;

во-вторых, крайнее усиление нищеты и нищеты угнетённых классов (абсолютное или относительное обнищание);

в-третьих, значительное повышение политической активности масс, к чему подталкивает кризисная ситуация и отношение правящих классов к самостоятельной исторической интервенции.

Революционную ситуацию нельзя рассматривать статично, как проявление-совпадение каких-то фрагментарных черт. Это результат эскалации глубокого и многоуровневого динамического конфликтного процесса, процесса комбинационного обострения кризисных явлений, разворачивающихся в структуре и истории общества, в который вовлечены объективные и субъективные аспекты, реализующиеся в разной степени и способами участвующих субъектов. Действительно, в контексте этого процесса революционная ситуация выступает в качестве станции и отправной точки для дальнейшей эскалации социальных изменений по отношению к сознательному организованному вмешательству социально-политического субъекта.

Ленин реконструировал как смехотворно опасное и подрывное заблуждение тех, кто ожидал прихода «чистой классовой оппозиции», как метафизический внеисторический диполь, по одну сторону которого якобы будут эсеры, а по другую — империалисты.

«Бесстрашные схоластические» формулировки некоторых фантазеров о революционном движении и процессе он беспощадно стилизовал так: «...в одном месте выстроится армия и скажет: «Мы за социализм», а в другом месте [она выстроится] другой, и он скажет: «мы за империализм», и это будет социальная революция!.. Кто ожидает «чистой» социальной революции, тот никогда не доживет до нее. Это революционер на словах, который не понимает настоящей революции». И уточнил: «Социалистическая революция в Европе не может быть ничем иным, как взрывом массовой борьбы всех и всяческих угнетенных и недовольных. В нем неизбежно будет участвовать часть мелкой буржуазии и отсталых рабочих — без этого участия невозможна никакая массовая борьба, невозможна никакая революция...» (Апанда, т. 30, с. 54).

Не всегда исторический и/или непрошеный авангард класса и какой-либо партии будет решать, как упражнения на бумаге, о «политически и идеологически корректной» борьбе, а, наоборот, тот, кто выделит авангард рабочий класс и перспектива — это фронтальная борьба в ее эскалации: «Пролетариат составляет истинно революционный, истинно социалистический класс только при условии, что он претендует и действует как авангард всех рабочих и эксплуатируемых, как их лидер в борьба за свержение эксплуататоров...» (Апанда, т. 41, стр. 169-170).

Особый акцент Ленин делал на единстве слова и дела, на роли товарищеского научного общения и диалога в поисках истины,  на задачах, образовании и культуре нового коммуниста, на важности освещения его новаторской роли как личности, который вдохновляет, сплачивает и ведет образцово.

Поэтому чрезвычайно плодотворным, творческим, имеющим фундаментальное теоретическое и практическое значение, несмотря на свою историческую и методологическую ограниченность, является революционно-критический подход к марксизму В. И. Ленина, который понимает, что развитие марксизма в новых исторических условиях есть единственный способ существование этой теоретико-методологической системы (см. исследования империализма, диалектики и т. д.).

Официальная советская идеология, как и значительная часть левых до сегодняшнего дня, под термином «марксизм-ленинизм» подразумевала аморфную, внутренне недифференцированную и исторически неопределенную мешанину инструментально используемых положений и «дополнений» классиков, не принимая во внимание учитывать уровень теоретической разработки, методологическую глубину, своеобразие и различия подхода к различным теоретическим и практическим вопросам, решаемым каждым из них на различных этапах исторического развития марксизма.

Это инструментально-апологетическое использование марксизма сопровождалось доктринальной антиисторической и абстрактной (в основном теократического типа) концепцией «классиков», которую они проектировали как «три единосущные и неделимые» (позже как «четыре», «пять» с чередующиеся версии относительно человека-"воплощения" 4-й и т.д. субстанции...), даже не учитывая их исторических различий и особенностей.

С другой стороны, поверхностные попытки противостоять классикам марксизма (к которым, несомненно, относится и Ленин), связанные с течениями так называемого «западного марксизма» (см. различные версии неомарксизма), по существу сводят ленинизм к одному из многих (исторически и географически ограниченные) «интерпретации» марксизма, что по существу ведет к апологетике капитала и дальнейшему отрыву теории от революционной политической практики, к перерождению марксизма в академический, «учебный» (Маркс), «юридический» и безболезненная для эксплуататорских классов оккупация.

Теоретико-методологическая оценка деятельности Ленина требует отдельных исследований. С Лениным по существу замыкается круг революционных лидеров политического действия, которые в то же время более или менее находились на оплоте революционной социальной теории и философии.

Его труды представляют собой бесценное наследие теории и практики революционного коммунистического движения, особенно сегодня, когда обостряется продолжающаяся Третья мировая война (Третья мировая война), которая с особой интенсивностью выдвигает на первый план беспрецедентные и беспрецедентные теоретические и практические задачи.

Никакое аналогичное суждение, основанное на каком-либо историческом опыте (I или II века нашей эры), не является достаточным для диагностики уникальной исторической эпохи и момента, породившего ее. Всякое противоположное утверждение, всякий подход и практика, прибегающие к аналогичным историческим суждениям и болтовне с выборочным перехватом отрывков из Ленина, представляют собой симптом нежелательного ползучего эмпиризма и признание безнадежной беспомощности, теоретической и практической...

Те, кто маскируется под «ленинцев», занимаясь подобным хищением, пересмотром и злоупотреблением ленинским вкладом, не могут скрыть своей теоретической и практической наготы, своего банкротства, которое эскалация войны беспощадно выведет на поверхность во все большем облегчении. Эти «ленинцы» буквально потрясают подлинного Ленина, революционную жизнеспособность его теоретической и практической работы, его отвращение к бюрократическому перерождению, к безоружному оппортунизму, к отсутствию подлинной развивающейся революционной теории и диалектической методологии, без которых, по мнению Ленина, каждый революционер проект неосуществим и/или обречен на провал.

Несмотря на все это и многое другое, что не может уместиться в этой ноте, Ленин и его революционное наследие потрясены силами империализма, финансовой олигархии, национальных и транснациональных, государственных, транснациональных и парагосударственных органов режима капитала и всех реакционная власть. Поэтому его и представляют кровожадным и коварным диктатором...

Они боятся Ленина и повсюду бюрократических ленинистов, готовых на всякое оправдание своего оппортунизма ложью.

Они заставляют его дрожать за свое отношение к истине: «Поэтому наша тактика – говорить правду. Давайте говорить правду, даже когда она нас не устраивает, потому что только так мы заставим людей нам поверить. Только тогда никто не сможет нас унизить, когда мы будем говорить правду везде и всегда, во всех ее перипетиях и когда мы научимся не замалчивать вещи из «соображений целесообразности», а громить их громкими заявлениями. изо всех сил. обнаженные, именно такие, какие они есть, а не такие, как хотелось бы нашему начальнику...» (из романа Эммануила Казакиевича: «Синяя тетрадь» - Издания «Эра Нового времени»).

Его трясут за приверженность научному коммунистическому диалогу даже в самые критические моменты , как, например, во время X съезда партии , где в условиях голода, продолжающейся империалистической интервенции и кровавой классовой («гражданской») войны он рекомендует выпуск внутрипартийного бюллетеня для публикации мнений меньшинства членов партии, который будет распространяться среди всех членов партии по всей стране .

Его пугают и те, кто в условиях легитимности и длительного мира подвергается испытанию такой неуверенностью, которая заставляет их не терпеть и следа открытого, публичного, научного и коммунистического диалога и конфронтации по ключевым вопросам времени. общества, движения и науки, за исключением ритуальных пародий на предписанный псевдодиалог, с заранее одобренным вмешательством сверху, коровьими хлопками или (в зависимости от обстоятельств) и топотами, чтобы препятствовать и замалчивать любое отклонение от так называемой «правильной линии». "руководства...

Его также пугают те мошеннические бюрократы «левого» правительства истеблишмента, которые зарезаны за свою привязанность к «полифонии» буржуазного плюрализма и «демократическим процессам», которые сводят диалог к ​​арене расслабления и манипуляции, к бесплодный «диалог о диалоге», пока он не ведет к революционной мысли и действию.

Обе распространенные версии бюрократического перерождения и интеграции в режим (молчание или диалог ради диалога) сходятся в генерализованных практиках манипулятивной «ненависти»: они отсекают процесс принятия критических решений от подлинной диалогически-коллективной их разработки и синтеза на едином уровне. на научной основе, с привлечением подавляющего большинства членов, руководителей и друзей своих органов, учитывая исключительную юрисдикцию и компетенцию «верхов», выражаясь жреческими терминами: «en crypto и paravysto», т.е. вне всякого демократического рационального контроля. Любое ретроактивное вложение предвзятых решений сверху является работой «идеологических органов» пропаганды и обеспечения единогласия...

Это тупиковая петля обратной связи, включающая все более тупиковые практики/тактики со все более бессвязной «теоретической оболочкой», которая систематически вырождается в мешанину иррациональных доктрин, идеологий и стереотипов, все более не связанных с подлинной революционной теорией и методология.

Ленин систематически выдвигал на первый план и цивилизовал все эти законопослушные практики бюрократического вырождения при рождении. Сегодня они стали гораздо более технологически манипулятивными, переплетаясь при этом с элементами политического маркетинга и постмодернистскими буржуазными доктринами…

Поэтому перед ним трепещут все силы поддержания и реакции, в то время как он вдохновляет каждую живую революционную силу прогресса. Такова судьба гениального интеллектуального революционера, нашего Владимира...

https://un-comm-ukr.ucoz.ru/publ/1-1-0-1930