Наша партия неотделима от В. И. Ленина, как в свою очередь он неотделим от партии. И познать, изучить В. И. Ленина как литературного и политического деятеля — это значит в единой личности познать и изучить колоссальный революционный пролетарский коллектив.
Познать В. И. Ленина для нас означает познать самих себя. В этом законное оправдание нашего интереса к его личности. Чем больше мы сделаем для ее изучения, тем больше двинем вперед знание истории нашей партии и понимание источника наших успехов и неудач, правильных шагов и ошибок.
В. И. Ленин — непременный член коллектива. Это ставит его в один ряд с нами, с рядовыми членами партии. И в то же время он — яркая индивидуальность: второго Ленина нет в партии. Поэтому при изучении личности этого политического и литературного деятеля необходимо всегда различать: с одной стороны, черты, общие коллективу, а с другой — индивидуальные особенности.
Первой индивидуальной особенностью, бросающейся в глаза даже человеку, наблюдающему за деятельностью В. И. Ленина со стороны, является его необычайная трудоспособность. Кажется, будто этот человек никогда не знает отдыха и не нуждается в отдыхе. Изо дня в день, целыми годами он, можно сказать, «стоит у своего станка», бессменно, вечно за работой, то погружаясь в книги, то с пером в руке, то в заседании, на обсуждении создающегося нового политического положения — текущего момента.
Рядом с трудоспособностью исключительного размера идет у В. И. Ленина способность неизменно, в течение всей жизни сосредоточивать свое внимание только на одном деле — на деле революционной борьбы пролетариата. Обратите внимание на литературную его деятельность — на его бесчисленные статьи, брошюры и на его книги. Все они без исключения являются откликами только на один вопрос — на вопрос о наилучших, наиболее прямых путях пролетарской революции. Даже когда он пишет целую книгу по философии, вы сразу видите, что работа эта вызвана задачами революционной борьбы данного момента и преследует одну цель — устранить всякие помехи с прямого пути пролетарской победы.
Эти свойства ума и характера — исключительная трудоспособность и умение в течение всей жизни сосредоточивать целиком свое внимание на одной великой задаче — являются необходимыми в наше время предпосылками, для того чтобы человек выдвинулся в своей отрасли на одно из первых мест. Но, конечно, одних этих свойств недостаточно, чтобы стать великим человеком, занять по праву первое место в известной сфере деятельности и наложить свой отпечаток на жизнь целой эпохи. Нужны еще исключительные умственные способности, исключительное дарование, соответствующее тем целям, которым служит человек.
Говорить об исключительной, редкой остроте ума В. И. Ленина — значит ломиться в открытую дверь. Но стоит отметить как характерную черту его умственного дарования способность к анализу, к расчленению и выяснению смысла явлений. Нагляднее всего эта способность обнаруживается в так называемых полемических произведениях.
Присмотритесь к сборникам статей В. И. Ленина «Аграрный вопрос» и «За 12 лет». Это почти сплошь полемика. Форма статей почти всегда одинакова: автор приводит цитату из сочинения противника и начинает ее разбирать по косточкам. Если цитата взята из статьи писателя, который считался марксистом, то вы первое время, прочитавши цитату, не находите, что тут возразить. Но, следя шаг за шагом за аргументацией В. И. Ленина, вы ясно видите то, чего сами и не заметили бы,— то отступление от марксизма, едва заметное, которое приводит или должно привести цитируемого автора к, очевидно, уже неверным, явно немарксистским выводам. Этот острый анализ погубил не одну якобы марксистскую репутацию — достаточно вспомнить П. Струве и А. Потресова,— погубил задолго до того, как эти якобы марксисты обнаружили свое подлинное лицо...
1904—1905 годы были годами расцвета политической борьбы против самодержавия. Политические события первостепенной важности, одно ярче другого, проходили перед глазами. В. И. Ленин жил за границей; он уже был вождем большевистской фракции, принимая самое живое участие в политической борьбе. Сношения между Россией и заграничным центром становились все оживленнее, товарищи из России появлялись в Женеве чуть не ежедневно. В. И. Ленин расспрашивал каждого приехавшего, доходя до мельчайших подробностей местной рабочей жизни. Отъезжающим в Россию он давал наставление особенно заботиться о том, чтобы рабочие присылали в редакцию письма о фабрично-заводской жизни. Каждому приезжему из России местному работнику ставился вопрос: есть ли у вас в комитете рабочие? а если нет, то почему?
Однажды два молодых комитетчика, приехавшие из Одессы, ответили:
— Пробовали мы ввести в комитет рабочих, но неудачно.
— Почему?
— Да они сейчас же потребовали, чтобы выпускать листки о заработной плате и разных мелких нуждах отдельных заводов.
Нужно было видеть, с каким негодованием обрушился Ильич на этих комитетчиков, как он отпел их, объясняя, что это требование одесских рабочих лучше всего доказывает именно пользу и необходимость выдвигать рабочих в число членов комитета.
Прошел «красный» 1905 год, прошли годы упадка после подавления революционного движения; появилась в Петербурге первая ежедневная рабочая газета «Правда». И работники «Правды», отделенные от Ильича тысячами верст и государственной границей, не могли не чувствовать той заботливости, того внимания, с которым относился он к видоизменившимся формам рабочего движения нового периода. Мне, как литератору, особенно трогательным казалось тогда отношение Ильича к его собственным литературным работам.
Писал он часто и много. Редкий день почта не приносила статей, написанных или Ильичем, или товарищем Зиновьевым.
Редакция «Правды» состояла из лиц, чуждых литературной традиции,— и они усвоили себе взгляд на всякие статьи как на материал, поступающий в полное распоряжение редакции: статьи урезывались, исправлялись, получали вставки и вообще изменялись порой до неузнаваемости. Не избегли общей участи и статьи товарищей, живших за границей. Только литератор может вполне понять, насколько тяжело работать в газете при таких условиях. Большинство литераторов разбегалось — после одного-двух случаев такой операции с их статьями. А относительно тов. Ленина члены редакции говорили:
— Уж Ильич-то от нас не уйдет! — и кромсали его статьи без зазрения совести.
И только однажды, кажется, в марте 1913 года, в письме у Ильича вырвалась фраза: «...при таких условиях невозможно работать в газете». Это случилось, когда на запрос, почему несколько его статей подряд не было напечатано, он получил ответ, что рукописи еще не прочитаны за недостатком времени.
Вот это-то всегдашнее самое пристальное внимание к биению пульса рабочей жизни и давало тов. Ленину тот источник, из которого черпались необходимые поправки — «на практику» к абстрактным теоретическим положениям.
Одной из трагических черт революционной борьбы пролетариата является разобщение представителей революционной теории с повседневной практикой рабочей жизни. Рабочему, отдающему лучшие силы на создание прибавочной стоимости для капиталиста, нет возможности получить достаточное образование и отдавать достаточно времени на теоретические занятия. Если же рабочий обнаружит дарование, чтобы жить, например, на литературный заработок, то он уже перестает быть рабочим, начинает вращаться в буржуазно-интеллигентской среде, и его сознание начинает определяться не пролетарским, а буржуазным или мелкобуржуазным бытием. В большинстве же случаев теоретики являются выходцами не из рабочей среды, и их бытие остается чуждым бытию пролетарскому. У тов. Ленина это разобщение сознательно доведено до возможного минимума.
Помимо постоянного пристального внимания к рабочей жизни, помогало В. И. Ленину и отсутствие всякого буржуазного влияния: он никогда не поддерживал никаких буржуазных знакомств, не показывался ни в каком буржуазном «обществе». К нему приходили, но он не делал ни одного шага навстречу. И весь обиход его жизни был всегда пролетарский, если не считать груды книг в комнате. В 1917 году в брошюре «Удержат ли большевики государственную власть?» В. И. Ленин мимоходом обмолвился о себе:
«О хлебе я, человек, не видавший нужды, не думал. Хлеб являлся для меня как-то сам собой, нечто вроде побочного продукта писательской работы».
Это заявление способно только рассмешить всякого, кто знает жизнь Ильича. Что он никогда не думал о хлебе, о материальных интересах, это верно. Но вместо слов «не видавший нужды» несравненно уместнее было бы сказать «не видавший сытости». Отсутствие развращающего влияния буржуазной сытости не могло не сыграть своей роли в том, что В. И. Ленин не сбивался, не в пример другим теоретикам, на буржуазную точку зрения.
В той же брошюре, на той же, 27-й, странице мы имеем возможность наблюдать, как пролетарское «бытие» (а для В. И. Ленина — пристальное наблюдение за этим бытием) отражается на политическом сознании, на принятии той или иной политической линии. В. И. Ленин рассказывает:
«После июльских дней мне довелось... уйти в подполье. Прятал нашего брата, конечно, рабочий. В далеком рабочем предместье Питера, в маленькой рабочей квартире подают обед. Хозяйка приносит хлеб. Хозяин говорит: «Смотри-ка, какой прекрасный хлеб. «Они» не смеют теперь, небось, давать дурного хлеба. Мы забыли, было, и думать, что могут дать в Питере хороший хлеб».
Меня поразила,— продолжает В. И. Ленин,— эта классовая оценка июльских дней. Моя мысль вращалась около политического значения события, взвешивала роль его в общем ходе событий, разбирала, из какой ситуации проистек этот зигзаг истории и какую ситуацию он создаст, как должны мы изменить наши лозунги и наш партийный аппарат, чтобы приспособить его к изменившемуся положению... К основе всего, к классовой борьбе за хлеб, мысль подходит через политический анализ необыкновенно сложным и запутанным путем.
А представитель угнетенного класса... берет прямо быка за рога, с той удивительной простотой и прямотой, с той твердой решительностью, с той поразительной ясностью взгляда, до которой нашему брату интеллигенту, как до звезды небесной, далеко. Весь мир делится на два лагеря: «мы», трудящиеся, и «они», эксплуататоры. Ни тени смущения по поводу происшедшего: одно из сражений в долгой борьбе труда с капиталом. Лес рубят — щепки летят.
«Какая мучительная вещь, эта «исключительно сложная обстановка» революции» — так думает и чувствует буржуазный интеллигент.
«Мы «их» нажали, «они» не смеют охальничать, как прежде. Нажмем еще — сбросим совсем» — так думает и чувствует рабочий»1.
Этот рассказ В. И. Ленина вводит нас в сокровенную лабораторию его мысли. Голова ищет «интеллигентским» путем, путем сложного теоретического анализа «простоты и ясности» в определении смысла сложного события, чтобы синтезировать результат анализа в лозунгах, которые должны проводиться «с твердой решительностью». И где другой теоретик-интеллигент легко запутается в неразрешимых противоречиях, там наш вождь выйдет из затруднений при помощи пролетарской классовой точки зрения; она стала второй природой «интеллигента» Ленина благодаря постоянному с его стороны пристальному вниманию к ходу пролетарской жизни, равно как и благодаря доведению до минимума, сведению на нет буржуазного влияния, буржуазного «бытия», в общем обиходе его личной жизни.
Конечно, не фразой рабочего о хлебе был решен в данном случае вопрос о выборе лозунгов: они определились общим результатом теоретического анализа. Но эта фраза сыграла свою роль — приблизительно такую же, какую, по преданию, сыграло падение яблока с дерева в открытии Ньютоном закона всемирного тяготения. И кто сможет счесть все яблоки, которые падали перед глазами Ильича с великолепного и вечно плодоносного дерева пролетарской мысли, чтобы облегчить ему нахождение простого и ясного ответа на сложнейшие политические вопросы? Поистине гениальная чуткость к пролетарской психологии, соединенная со способностью быть как дома в области труднейших теоретических построений,— таковы основы политической деятельности В. И. Ленина.
Прибавьте к этому твердую решительность, упорство в преследовании поставленной цели, и вы признаете неизбежность того первостепенного влияния, которое приобрел В. И. Ленин в российской партии пролетариата и которое он затем приобретает в среде борющегося пролетариата всего мира, по мере того как становится все более очевидной неизбежность всемирной пролетарской революции.
Пролетарская революция. 1924. № 3. С. 26—33
ОЛЬМИНСКИЙ (АЛЕКСАНДРОВ) МИХАИЛ СТЕПАНОВИЧ (1863—1933) — в революционное движение вступил в начале 80-х гг. (с 1883 г.— народоволец). В 1898 г. вступил в РСДРП, с 1903 г.— большевик. Был членом редакций большевистских газет «Вперед» и «Пролетарий». В 1911 —1914 гг. активно сотрудничал в большевистских газетах «Звезда» и «Правда». После Февральской революции работал в Московском комитете партии, был членом редколлегии газеты «Правда». Активный участник Октябрьской социалистической революции. Позднее руководил Истпартом, Обществом старых большевиков, был редактором журнала «Пролетарская революция», членом дирекции Института Ленина.