В.И.Ленин на Выборгской стороне в 1917 году

М. В. Фофанова В. И. ЛЕНИН НА ВЫБОРГСКОЙ СТОРОНЕ В 1917 ГОДУ

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ

Июльские дни взволновали петроградских рабочих, весь Петроград. Наступило тяжелое, тревожное время. Мы на Выборгской стороне знали от Надежды Константиновны, что 5 июля вечером юнкера произвели обыск на Широкой улице в квартире, где жил Ленин, что он благополучно с раннего утра оставил эту квартиру еще до обыска.

6 июля Временное правительство издало приказ об аресте Ленина. Мы узнали об этом в день опубликования приказа. Это сообщение потрясло не только руководящих работников Выборгской партийной организации, но и большевистски настроенных рабочих района. Тревога за жизнь и судьбу Ленина охватила всех.

Секретарь районного комитета Женя Егорова вместе с Надеждой Константиновной наметили ближайшие и срочные меры для того, чтобы укрыть Владимира Ильича в своем районе, чтобы спасти его жизнь. Нельзя было терять ни минуты. С утра 5 июля Владимир Ильич уже скрывался на Петроградской стороне в квартире Сулимовых (Набережная реки Карповки, д. 25, кв. 18). Но оставаться ему там было опасно: вокруг шныряли ищейки Керенского.

6 июля днем Надежда Константиновна пришла на квартиру Сулимовых. После беседы с ней Владимир Ильич решил покинуть эту квартиру и вместе с Надеждой Константиновной отправился пешком на Выборгскую сторону через Большой Сампсониевский мост по Большому Сампсониевскому проспекту. Они дошли до зданий казарм Московского полка, выходивших на проспект. В садике у казарм их ожидал В. Н. Каюров, предупрежденный Женей Егоровой об этой встрече. Он увел Владимира Ильича к себе домой, а Надежда Константиновна отправилась в Выборгский районный комитет партии.

Квартира В. Н. Каюрова помещалась в деревянном доме, расположенном по Языкову переулку, в доме номер 2. Владимир Ильич провел в ней несколько часов. Здесь он немного отдохнул, пообедал; отсюда и ушел на заседание в сторожку при заводе «Русский Рено».

6 июля в помещении Выборгского районного комитета партии происходило заседание Исполнительной комиссии Петербургского комитета ¹ совместно с представителями от заводов Выборгской стороны, где обсуждался поставленный рабочими вопрос об объявлении всеобщей забастовки в связи с июльскими событиями. В это время в комитет пришла Надежда Константиновна. Она информировала М. И. Лациса о местонахождении Владимира Ильича и рекомендовала посоветоваться с ним по обсуждаемому вопросу.

Организацией встречи членов совещания с Лениным занялась Женя Егорова. Для встречи была использована сторожка при заводе «Русский Рено», в которой помещался завком.

Совещание, начатое в Выборгском комитете, было продолжено в сторожке. Ленин доказал членам совещания, что поднимать сейчас вопрос о всеобщей забастовке нецелесообразно. Было принято решение прекратить забастовку и возобновить работу с утра 7 июля, для того чтобы сохранить силы рабочего класса.

Совещание закончилось вечером. Отсюда на автомашине завода «Русский Рено» с тремя товарищами, в сопровождении служащего завода Ашкенази, Ленин направился на конспиративную квартиру.

6 июля я была в Выборгском комитете дважды. Утром Женя сказала мне, чтобы я обязательно зашла вечером, так как могу понадобиться. После 7 часов вечера я снова была у Жени. Она сказала мне, что на мою квартиру уже пошла Надежда Константиновна и что у меня должно состояться совещание нескольких членов ЦК партии. На это я ответила, что в квартире никого нет и Надежде Константиновне никто не откроет дверь. Тут Женя познакомила меня с Ашкенази, который, как сказала Женя, будет сопровождать машину с четырьмя товарищами. «Учти, что среди них будет Ильич»,— предупредила меня Женя.

Договорились с Ашкенази, что я сейчас же пойду на квартиру и буду идти по Большому Сампсониевскому проспекту по направлению к Лесному по правой стороне. Под железнодорожным мостом Финляндской железной дороги, который пересекает Большой Самп-сониевский проспект, я буду ждать машину, сопровождаемую Ашкенази, он будет сидеть рядом с шофером. Под мостом машина остановится, из нее выйдут товарищи, и я должна буду проводить их на конспиративную квартиру. Я тотчас же отправилась по назначенному маршруту и, немного не доходя до моста, увидела Надежду Константиновну, шедшую по противоположной стороне навстречу мне. Но по условиям конспирации я не могла подойти к ней.

Мне недолго пришлось ждать автомашину. Из нее вышел Ашкенази и за ним четыре товарища. Я пошла по направлению к квартире, которая находилась неподалеку от моста. Вслед за мной на некотором расстоянии шел Ашкенази, а затем группа приехавших. Я поднялась на четвертый, последний этаж, где помещалась моя квартира (Сердобольская улица, угол Большого Сампсониевского проспекта, д. 1/92, кв. 41). За мной пришли Ленин, Сталин, Каменев и Лилина. Минут через 20—30 приехал Подвойский с Зиновьевым. Вскоре Подвойский ушел. В столовой состоялось совещание. Оно закончилось поздно вечером. Сначала стоял вопрос о том, что Ленин останется ночевать на конспиративной квартире, но затем этот вопрос отпал, и Владимир Ильич покинул квартиру.

До последнего подполья, то есть до возвращения из Финляндии в Петроград, Ленин побывал на Выборгской стороне еще два раза. Первый раз на Приморском вокзале (Ново дереве некая набережная, д. 17), с которого Ленин в сопровождении Н. А. Емельянова в ночь с 9 на 10 июля уехал на станцию Разлив и поселился там на чердаке сарая, принадлежавшего Н. А. Емельянову.

Второй раз — при переезде в Финляндию, когда Владимир Ильич оставил Разлив. В ночь с 8 на 9 августа Ленин сошел с дачного поезда на станции Удельная и по Ярославскому проспекту вместе с Э. Рахья направился на квартиру рабочего завода «Айваз» Кальске Э. Г. (Ярославский проспект, д. 11, кв. 7). Здесь дежурила жена Э. Рахья Л. П. Парвиайнен. По условленному знаку она впустила пришедших. В этой квартире Владимир Ильич пробыл остаток ночи и следующий день. С наступлением темноты Ленин пришел на станцию Удельная и отсюда на паровозе под видом кочегара уехал в Финляндию.

В день 50-летия Ленина я пришла в кремлевский кабинет, чтобы поздравить Владимира Ильича, и застала там Л. Б. Каменева. Отвечая на мое поздравление, Владимир Ильич указал на стопу брошюр (в виде больших тетрадей) в мягкой темно-зеленой обложке, лежавшей на столе перед письменным прибором, и сказал: «Посмотрите, что сделал Московский Совет» и передал мне одну из этих брошюр.

При беглом знакомстве с брошюрой я увидела, что, по существу, это краткая биография Ленина, составленная по определенной схеме и втиснутая в три графы: 1) хроника жизни Ленина, 2) краткое описание его деятельности и 3) написанные им за этот период работы.

Я быстро нашла 1917 год и на 37-й странице2 против периода конец августа — начало сентября прочитала, что Владимир Ильич послал в ЦК партии письма, в которых говорит о необходимости взятия власти Советами, что ЦК не согласился с предложениями Ленина и что тогда Ленин самовольно вернулся из Финляндии в Петроград, несмотря на огромную опасность, которая грозила ему со стороны ищеек Керенского. Прочитав это место, я засмеялась.

Владимир Ильич быстро спросил: «Что вы там нашли?» Я ответила: «А разве вы не читали?» — «Нет»,— ответил Владимир Ильич и, указывая на Каменева, продолжал: «Ведь он только что принес все это». Владимир Ильич взял у меня брошюру, прочел указанное мной место, подчеркнул слово «самовольно» и снова вернул ее мне. Тогда я сказала: «А где же второй случай, когда Владимир Ильич «самовольно» ушел в Смольный?» Но тут Владимир Ильич сказал: «Ладно, что об этом говорить...»

Мне вспоминается этот разговор, когда я думаю о возвращении Владимира Ильича осенью 1917 года из Финляндии в Петроград.

Условия подпольной жизни Ленина не отрезали его от политических событий. Он тщательно следил за печатью, пользовался, хотя и весьма ограниченной, живой связью. На основе анализа отдельных фактов и событий Ленин делал обобщения и выводы. Не имея возможности непосредственного общения с руководящими партийными организациями, Владимир Ильич направляет им письма.

После того как в Петрограде и Москве большевики получили в Советах большинство, Ленин пишет 12—14 сентября ЦК, ПК и МК РСДРП (б) письмо «Большевики должны взять власть», а 13— 14 сентября — письмо в ЦК «Марксизм и восстание».

Эти письма мобилизовывали партию, направляли ее на решение главной задачи того времени — на подготовку вооруженного восстания.

Разумеется, тогда эти письма были доступны ограниченному руководящему кругу партийных товарищей, но идеи, заложенные в этих письмах, проникали и в районные организации. Я помню, как эти письма с большим интересом читались и некоторыми членами Выборгской организации большевиков.

Понятно стремление Владимира Ильича быть в центре предстоящих политических событий.

После VI съезда нашей партии я получила от Жени Егоровой и от Надежды Константиновны поручение подготовить конспиративную квартиру на случай возвращения Владимира Ильича в Петроград. Вместе с Надеждой Константиновной эта работа была выполнена.

В пятницу 22 сентября3 возвратился из Выборга Ленин и поздно вечером, имея посланные ему заранее ключи, открыл нашу входную дверь, вместе с Надеждой Константиновной вошел в квартиру. Они прошли в подготовленную для Владимира Ильича комнату — последнюю от входа в квартиру.

На другой же день, 23 сентября, утром, Владимир Ильич установил твердый режим. Он сказал мне, чтобы я ему ежедневно утром, не позднее половины девятого, доставляла все выходящие в Петрограде газеты, включая и буржуазные. Были установлены часы завтрака и обеда. Тогда же Владимир Ильич добавил: «Первую неделю, Маргарита Васильевна, вам будет очень трудно. Все сейчас падает на вас одну. Вам придется и утром и вечером выходить по поручениям. А вот через недельку в помощь к вам будет приходить вечерами товарищ, он освободит вас от вечерних поручений». И действительно, через неделю — это было 29 сентября — за обедом Владимир Ильич предупредил меня о том, что вечером придет товарищ от Надежды Константиновны и спросит Константина Петровича. «Вы проводите его ко мне»,— сказал Владимир Ильич. Около 7 часов пришел товарищ. Это был Эйно Рахья, который и стал вечерним связным и провожатым Владимира Ильича во всех его выходах из конспиративной квартиры.

В течение пребывания Владимира Ильича в конспиративной квартире никто не бывал здесь, кроме Надежды Константиновны,  Марии Ильиничны и Э. Рахьи. Никаких совещаний или встреч Ленина с руководящими деятелями партии здесь не происходило. Для этого он уходил в другие, заранее подготовленные места.

Девять раз Ленин выходил из конспиративной квартиры. Это вызывалось необходимостью участия Владимира Ильича в совещаниях или встречах с руководящими деятелями нашей партии. Время и место заранее определялось и подготавливалось, в чем принимал деятельное участие Э. Рахья.

Если посмотреть на календарь, на котором помечены дни, когда Владимир Ильич выходил из квартиры, то все они приходятся либо на вторник, либо на субботу каждой недели (за исключением 16 и 19 октября), то есть с интервалами в два-три дня.

Первый выход Владимира Ильича был в субботу вечером 30 сентября. В этот день около 7 часов вечера пришел Э. Рахья. Это был первый выход Ленина на квартиру тов. Кокко, члена Выборгского комитета РСДРП (б). Расстояние от конспиративной квартиры до квартиры Кокко примерно 15—20 минут ходьбы (Выборгское шоссе, д. 14, кв. 23). Здесь Ленин встретился со Сталиным6.

Рахья вспоминает7, что во второй раз, когда Владимир Ильич выходил из конспиративной квартиры, он опять посетил квартиру Кокко. Там он встретился с Троцким. По моим предположениям, это было 3 октября, во вторник. С этого свидания Владимир Ильич, как и с предыдущего, пришел домой около 10 часов вечера.

Уход Ленина в третий раз из квартиры очень памятен мне по следующим обстоятельствам. Владимир Ильич вернулся поздней ночью, обувь и одежда его были в грязи. Он рассказал, что, расставшись с Рахьей у самого дома, столкнулся с патрулем, который проверил у него документы. Владимир Ильич, как хороший конспиратор, прошел мимо дома и долго плутал, хотя представление о нашем районе имел.

Вскоре по приезде Владимир Ильич попросил у меня план Петрограда, очень внимательно его изучал. Я ему рассказывала, показывая из окна квартиры на полотно Финляндской железной дороги, и объяснила, что в нашем районе очень много низких болотистых мест, что ни в коем случае нельзя переходить полотно, потому что с той и другой стороны дороги прорыты глубокие канавы и просто можно попасть в болото. Вот, очевидно, в тот вечер Владимир Ильич и попал туда. Наутро, когда он рассказывал о происшедшем, он возмущался и говорил: «Петроград — столица такого огромного российского государства и не имеет даже приличных тротуаров!»

Время, когда Ленин в третий раз ушел из конспиративной квартиры, устанавливается по стенограмме вечера воспоминаний участников Октября в Петрограде, на который собрались товарищи в 1920 году 8. На этом собрании товарищи не имели еще никаких опубликованных документов и по памяти восстанавливали, где же было первое заседание Центрального Комитета партии, вынесшее резолюцию о вооруженном восстании. Присутствовавшие на вечере указывали, что до этого официального заседания Центрального Комитета 10 октября было еще частное совещание членов ЦК с руководящими работниками партии. Установили, что если 10—12 октября было заседание ЦК, то, очевидно, это частное совещание было 7 октября. Здесь же выяснились такие подробности — где было это заседание, кем оно было организовано.

Эйно Рахья в своей стенограмме сообщает, что это заседание он организовал у машиниста Ялавы (Ломанский переулок, д. 4-6, кв. 29). На этом заседании были М. И. Калинин, Зиновьев, Троцкий, Каменев. По словам Л. П. Парвиайнен, имевшей прямое отношение к организации совещания, на этом заседании был и Сталин, и Иван Рахья, и машинист Ялава. Жены Ялавы не было дома, и организация чая с бутербродами была поручена жене Эйно Рахьи Лидии Петровне Парвиайнен. Она же привезла Зиновьева, который был у нее на квартире, и она же выходила на улицу для наблюдения, не появятся ли подозрительные лица.

Четвертый раз ушел Владимир Ильич 10 октября на квартиру Г. К. Флаксерман-Сухановой (Карповка, д. 32, кв. 31), где состоялось заседание Центрального Комитета партии. Там по докладу Владимира Ильича была принята предложенная им резолюция о вооруженном восстании. Она была принята десятью голосами против двух (Каменев и Зиновьев).

С этого заседания Владимир Ильич пришел еще позднее, чем раньше. За все время пребывания Владимира Ильича на конспиративной квартире не было ни одной ночи, когда бы он отсутствовал.

Ленин ушел с конспиративной квартиры в пятый раз в субботу 14 октября на квартиру М. И. Калинина (Выборгское шоссе, д. 106, кв. 1).

0 том, что в этот день здесь было совещание, которым руководил Ленин, мне рассказал М. И. Калинин; кроме того, об этом пишет М. И. Лацис, присутствовавший на этом совещании. Ленин провел совещание с узким составом членов ЦК партии и руководящими работниками Выборгской стороны по вопросам вооруженного восстания. Это было подготовительное совещание к пленуму Петербургского комитета партии, который состоялся 15 октября в Смольном, и к расширенному заседанию ЦК партии, проводившемуся 16 октября.

На пленуме ПК кроме членов ПК от Выборгской стороны присутствовала и Надежда Константиновна. Она и была тем товарищем, о котором в «Письме к товарищам» 16—17 октября Ленин пишет: «Мне удалось только в понедельник, 16-го октября, утром увидеть товарища, который участвовал накануне в очень важном большевистском собрании в Питере и подробно осведомил меня о прениях».

Шестой раз Ленин вышел из конспиративной квартиры 16 октября в здание Лесновско-Удельнинской районной думы, председателем управы которой был М. И. Калинин (Болотная ул., д. 13/17, угол Лесной улицы). Это здание находится на расстоянии 20 — 25 минут ходьбы от конспиративной квартиры. Здесь под руководством Ленина 16 октября состоялось расширенное заседание ЦК партии, была принята ленинская резолюция о восстании и был избран Военно-революционный центр по руководству восстанием в составе Свердлова, Сталина, Дзержинского, Бубнова и Урицкого.

С этого заседания9 Владимир Ильич пришел лишь часа в четыре-пять утра. Я ждала его, сидя в столовой. Проходя мимо меня, Владимир Ильич спрашивает: «А вы дежурите? А вот что сделали со мной дорогие товарищи — заставили меня ходить по улице два часа и ждать их, когда они соберутся». Когда же утром Ленин пришел завтракать, то попросил помыть парик горячей водой с мылом, так как ночью, сказал он, парик вместе со шляпой (был сильный ветер с дождем) сдуло прямо в лужу.

В настоящее время в здании, где происходило заседание ЦК 16 октября, находится мемориальный музей Выборгской стороны.

Седьмой раз Ленин выходил из квартиры 19 октября. В этот день он был на расширенном собрании Военно-революционного комитета с руководящими работниками и съехавшимися депутатами II съезда Советов. Собрание происходило в немецкой церкви (угол Кирочной и Литейного проспекта), о чем сообщает Э. Рахья в своей стенограмме, а также и другие товарищи, присутствовавшие на нем.

Восьмой раз Владимир Ильич ушел из квартиры 21 октября. Он посетил квартиру рабочего Д. А. Павлова (Сердобольская ул., д. 35, кв. 4), где встретился с членами ВРК Подвойским, Антоновым-Овсеенко и Невским.

И наконец, последний, девятый раз Ленин вышел из квартиры около 11 часов вечера 24 октября. Он ушел в Смольный.

Очень памятен весь день 24 октября. Еще утром за завтраком я сообщила Владимиру Ильичу, что нигде не могла достать нашу газету «Рабочий путь», хотя ездила даже на Финляндский вокзал. Владимир Ильич озабоченно принял мое сообщение и тут же сказал: «Маргарита Васильевна, не убирайте стола. Сейчас же срочно пойдите с запиской».

В Выборгском комитете, куда я пошла, Женя Егорова сообщила, что на типографию газеты налетели юнкера, часть тиража разгромили, но вторую часть красногвардейцы спасли, и она вручила мне газету за 24 октября, где была помещена статья Владимира Ильича «Новый обман крестьян партией эсеров».

К Владимиру Ильичу я вернулась уже в 12-м часу дня с газетой и с ответом. Он снова тут же направил меня с новым поручением — передать записку и обязательно принести ответ. Это поручение было выполнено.

24 октября был вторник, и в этот день я обязательно должна была к двум часам попасть на работу — на Васильевский остров в издательство Девриена, я же пришла туда только к 3 часам и только успела сесть за свой письменный стол, как раздался крик: «Разведен Николаевский мост!» Я немедленно оставила работу и выбежала, помня, что без моста на квартиру не попаду. Трамваи все стояли, и народу на улице было много. На трамваях — революционные лозунги. Пришлось домой добираться пешком. Подходя к Большому Сампсониевскому мосту, я увидела, что вся набережная занята войсками — и конными, и пешими; на конях гарцевал женский «батальон смерти». Но на мосту с Петроградской стороны стояли красногвардейцы Выборгской стороны в красных повязках, с винтовками, в несколько рядов по всей ширине моста. Никого — ни конного, ни пешего — через мост не пропускали. Пришлось проходить на Выборгскую сторону через Гренадерский мост.

Я прибежала домой около 6 часов вечера. Только вошла в квартиру, Владимир Ильич встретил меня около двери в прихожей, и первый вопрос его был: «Что делается на улице?» Я должна была ему тут же рассказывать. Выслушав меня, он сказал: «Не раздевайтесь, вы сейчас же пойдете с письмом» — и ушел к себе в комнату писать письмо. Вручая его мне, Владимир Ильич сказал: «Передайте это письмо обязательно только через Надежду Константиновну (обычно я имела право передавать всю почту Владимира Ильича или Жене Егоровой, или Надежде Константиновне), без ответа домой не являйтесь».

От меня до Выборгского комитета почти полтора километра. Нужно было от квартиры с Большого Сампсониевского ехать на трамвае по Лесному проспекту до остановки Ломанский переулок. Оттуда до Выборгского комитета ходу примерно 15—20 минут. Поэтому я предпочла идти пешком напрямик по Большому Сампсониевскому проспекту.

Принесенный мной ответ Владимира Ильича не удовлетворил. Он снова направил меня с запиской и, вручая ее, продолжал возмущаться ответом.

Когда я получила второй ответ от Надежды Константиновны, я спросила ее: «Какой ответ я несу?», она на ухо мне шепнула: «Ему не разрешают идти в Смольный».

Второй ответ вызвал бурное возмущение Владимира Ильича. Он уже буквально гневно кричал: «Я их не понимаю, чего они боятся? Ведь только позавчера Подвойский докладывал: такая-то воинская часть вся большевистская, такая-то тоже, а сегодня вдруг ничего не стало. Спросите, есть ли у них 100 верных солдат или 100 красногвардейцев с винтовками».

И он снова послал меня на Выборгскую. Я предложила обедать, поскольку было уже 10 часов вечера. Он отказался и сказал: «Даю вам слово — не уйду не поевши». Весь обед был принесен в столовую вместе с керосинкой, чтобы не остывал, и я рассказала, что и где взять. Условились с Владимиром Ильичем, что он ждет меня только до 11 часов, а там он волен будет поступать так, как ему будет нужно.

Придя в третий раз к Надежде Константиновне, я рассказала о всей обстановке этого вечера. А когда она передавала мне третью записку, спросила: «Как ты думаешь, его можно удержать?», на что я ответила: «Напрасно товарищи его задерживают. По-моему, он уйдет».

Опасаясь, что к 11 часам ¹⁰ не сумею попасть домой пешком, взяла извозчика. На обеденном столе в глубокой моей тарелке лежала его записка: «Ушел туда, куда Вы не хотели, чтобы я уходил. До свидания, Ильич».

...Владимир Ильич был у меня еще раз вместе с Надеждой Константиновной числа 3—4 ноября. Они приехали поздно вечером, оба усталые, чтобы немного отдохнуть. Я тогда же спросила: «Когда мы будем на следующий день завтракать, как обычно — в половине девятого?» На это Владимир Ильич ответил: «Ведь мы приехали отдыхать, раньше одиннадцати завтрака не нужно». Ровно в 12 часов дня на следующий день приехал Гиль, и Владимир Ильич с Надеждой Константиновной уехали.

В огне революционных боев: Сб. воспоминаний старых большевиков-питерцев. М., 1971. С 15—33

Примечания:

1. Некоторые авторы называют Петербургский комитет нашей партии Петроградским комитетом — это ошибочно. В протоколах легального ПК по этому вопросу сделано следующее примечание: «Петербургский комитет не менял ни в 1914— 1916 гг., ни в 1917 г. свое наименование. Комитет считал недопустимым переименовываться, как это было сделано царским правительством с Петербургом в целях шовинистических в начале империалистической войны» (Протоколы Петербургского комитета большевиков за 1917г.//Первый легальный Петербургский комитет в 1917 г. М.; Л., 1927. С. 5). М. Ф.

2. Фотокопия страницы 37 брошюры «Ко дню пятидесятилетия со дня рождения Владимира Ильича Ульянова (Ленина). 23 апреля 1870—1920 гг.» передана М. В. Фофановой в ЦПА ИМЛ. М. Ф.

3. См. Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 34. С. 239—241, 242—247. Ред. О дате приезда Ленина см. настоящий том, с. 187, подстрочное примечание. Ред.

4. Числа, выделенные жирным шрифтом,— дни, когда Ленин выходил из конспиративной квартиры M. Фофановой. Ред.

5.  Дата расширенного заседания Петербургского комитета. М. Ф.

6.  В своих воспоминаниях Э. Рахья подтверждает дату первого выхода из конспиративной квартиры В. И. Ленина и факт его встречи со Сталиным (см. воспоминания Э. А. Рахьи о Владимире Ильиче в последние дни перед Октябрьским восстанием 1917 г. Стенограмма № 1 от 7 февраля 1935 г. находится в Ленинградском музее В. И. Ленина). М. Ф.

7.  См. там же. М. Ф.

8. См.: Воспоминания об Октябрьском перевороте//Пролетарская революция. 1922. № 10. С. 43—93. М. Ф.

9. Материал об этом заседании - протокол и резолюция - впервые опубликован в октябре 1927 года в журнале "Пролетарская революция" № 10

10. См.: Ученые записки (Институт истории партии Ленинградского обкома КПСС). Л., 1970. Т. 1. С. 187—200. М. Ф.

ФОФАНОВА МАРГАРИТА ВАСИЛЬЕВНА (1883—1976) — член партии с апреля 1917 г., участница революционного движения с 1902 г. В 1903 г. была арестована и отбывала тюремное заключение. С конца 1904 г. вела революционную работу в Архангельске, Симферополе, Уфе, Петербурге и в других городах. После Февральской революции 1917 г.— депутат Петроградского Совета, выполняла поручения Выборгского райкома партии. В ее квартире на Выборгской стороне скрывался во время своего последнего подполья В. И. Ленин. После Октября — на советской, а затем на хозяйственной работе