О. И. ЧЕРНОВ
КАК Я, БЕСПАРТИЙНЫЙ КРЕСТЬЯНИН ИЗ СИБИРИ, БЫЛ У ВЛАДИМИРА ИЛЬИЧА И ЧТО ИЗ ЭТОГО ПОЛУЧИЛОСЬ
февраль 1921 годв
Я добрался до него из Сибири. Добраться из Сибири простому крестьянину — не простая штука. Два месяца прошло, как я тронулся из дома, и два месяца я все искал пути добраться до Ленина. Помогли мне в этом пути Абрамов А. Г. и Смирнов И. Н.— это до Москвы, в Москве мне окончательно помогли тов. Серебряков и Теодорович И. А.
Немало было курьезов в моем пути до Ленина.
Но вот в феврале 1921 года, утром, я узнал, что меня примет Владимир Ильич в 1 час дня. За час иду в Совнарком: надо позвонить по телефону секретарше тов. Гляссер. Я звонить не умею, прошу дежурную барышню говорить за меня; все смеются, но любезно говорит за меня дежурная девица. И передает мне: быть обязательно полчаса первого; но я знаю, что мне еще надо добиться пропусков, смущен и взволнован. Вот пропуск в Кремль, а потом в здание, а там еще и еще, летаю везде, как помешанный, в большой длинной шубе, но мои документы везде заставляют обращать на себя внимание, и я наконец на третьем этаже.
Встречает меня дама и спрашивает:
— Не вы ли Чернов?
— Да, я.
— Садитесь.
Наконец я немного успокоился, пришел в себя, собрался с мыслями. Сидел около 15 минут, которые мне очень помогли.
Наконец выходит еще девица, велит следовать за ней, и я очутился, очевидно, совсем недалеко от Ленина. Но вот наконец кто-то выходит от Владимира Ильича, кажется, Рыков; предлагается заходить мне. Тут я был совсем спокоен и как сейчас помню: Владимир Ильич встал и шел ко мне навстречу, как к посетителю высокой важности. Приветливо поздоровался, спросил:
— Что из Сибири привезли новенького? Я ему говорю:
— Изложил свои мысли на бумаге, и позвольте зачитать.
— Давайте читайте, садитесь.
И мы с ним уселись — не напротив, я на конце стола; вполоборота он на меня глядел.
Когда я начал читать, то невольно как-то я наблюдал за ним, взглядывая на его лицо. Сперва оно как бы выдавало скуку, усталость — надоели, мол, вы мне с докладами,— но по мере чтения его лицо стало весьма заметно меняться, левый глаз стал часто прищуриваться, и несколько порывисто он оборачивался на меня, поглядит, прищурит глаз и опять, и к концу чтения я видел, что в этой голове решается вопрос величайшей важности, решается в несколько минут; я видел, как много было охвачено в эти минуты Владимиром Ильичем и отрезано недрожащей рукой.
Мой доклад был о замене разверстки налогом у нас, в Сибири.
Когда кончил читать, то он мне задает вопрос:
— Кто вы такой?
Я рассказываю, что из ссыльных каторжан, на каторгу попал за принадлежность к партии эсеров, но теперь себя считаю беспартийным, имею свое хозяйство в Сибири.
— Как вы понимаете прогрессивное обложение?
Я рассказываю. Немного как будто задумывается, молчит, потом, оборотясь ко мне: «Согласны ли вы напечатать ваше письмо в «Правде»? Я говорю: «Согласен». Еще спросил, где меня можно найти, чтобы вызвать, я сказал, что через Серебрякова.
— Напишите на своей докладной добавления, как вы понимаете прогрессивное обложение и кто вы такой \
И мы встали, он меня проводил в канцелярию и заставил дать мне перо, чернила. Я сказал, что пером писать не умею, тогда он, смеясь, велел мне дать химический карандаш, и мы расстались.
Чем велик Ленин?
А вот чем. Он не меня, конечно, слушал, как персону необыкновенную, а через меня он слушал все крестьянство, и через меня он учел всю сложность обстановки на низах.
Перед тем как к нему попасть, я со многими говорил, и мне многие говорили вот что: «Хоть и прав ты, а по-твоему все-таки не будет», и потом до меня у Владимира Ильича были с такими доводами, кроме меня, например, В. Н. Соколов из Сибири (мы с ним оказались удивительно единомышленниками).
Все как бы говорило за то, что повернуться колесу не время. Но Владимир Ильич не похож был на многих, его не сковывала теория, он хватал жизнь, события, революцию, направлял ее, ее роды, как смелый опытный акушер, не насилуя без надобности природы.
Он творил волю массы, как старший, он есть душа массы, богатая всеми изгибами.
Вот почему так велика утрата народов в лице Владимира Ильича, вот почему не перестает болеть душа об этой утрате не только партийных, но и нас — беспартийных.
Но его умелый опыт не прошел для нас даром.
Проведем в жизнь заветы коллективного труда, без порабощения человека человеком.
Беднота. 1924. № 1729. 2 февраля. С. 1
Примечания:
1. Докладная записка крестьянина О. И. Чернова была напечатана в «Правде» 11 февраля 1921 г. под заглавием: «Взгляды на сибирское крестьянство, как на социальный элемент». Ред.
ЧЕРНОВ ОСИП ИВАНОВИЧ — сибирский крестьянин. За принадлежность к партии эсеров был арестован и приговорен к каторге. После Октябрьской социалистической революции — инструктор по сельскохозяйственной кооперации в Нижегородской губернии, член крестьянской коллегии газеты «Беднота».