А.Шлихтер

Учитель и друг трудящихся

(Из воспоминании о Ленине)

1957

Читать книгу "Учитель и друг трудящихся" в формате PDF

Отрывки из книги:

... Я был как-то на Путиловском заводе по делам Петроградской продовольственной управы (где я в то время работал). Когда, справившись со своими делами, я собрался уходить, один из членов заводского комитета предложил мне проводить меня кратчайшим путем к выходу на улицу. И вот, когда я пошел с ним, мне сразу как-то показалось, что дело не в том, чтобы проводить меня, а что товарищ о чем-то хочет поговорить. Мои предположения оказались правильными. Помявшись немного, товарищ обращается ко мне и тихим голосом спрашивает:

— Товарищ, скажите, неужели есть хоть что-нибудь похожее на то, о чем пишут?

Я никогда не забуду тех глаз, которые в это время не только глядели на меня, но также спрашивали. В них, в этих глазах, были не только ужас, но и боль, и боязнь — а вдруг? Не трудно себе представить, что я пережил в этот момент. И когда я, невольно остановившись и посмотрев ему в глаза, сказал: «Что вы, что вы, товарищ! Неужели же может быть хоть какой-нибудь вопрос по этому поводу?», произошло то, что невозможно передать словами; это надо было видеть, это можно было только чувствовать. За минуту до этого растерянный, смущенный, немолодой уже человек превратился в веселого, бодрого, жизнерадостного юношу.

— Ну, конечно, наш Ильич. Ведь я и сам так был убежден и все время говорю так своим товарищам. Ведь это наш Ильич. Ведь, если не верить Ильичу, тогда кому же верить?

... И снова финляндская буржуазия стучится в дверь с протянутой рукой. Скромно и смиренно стояла в конце ноября 1917 г. у дверей кабинета председателя Совнаркома Владимира Ильича Ленина специальная делегация финляндского буржуазного правительства со Свинхувудом во главе. Они приехали, чтобы получить из рук Советской власти документ о признании Финляндии самостоятельным и независимым от России государством. Чистенькие, крахмальные, чопорные, в сюртуках с иголочки, они как-то странно и чаще, чем следует, улыбались и, видимо, были смущены.

Что их смущало? Эта ли наскоро сколоченная, простая, деревянная вешалка у дверей главы государства, где им самим, без швейцаров и лакеев, пришлось повесить свои меховые пальто? Или эта диковинно простая приемная, где им надо стоять и ожидать? Или, наконец, их смущал и коробил самый факт оказаться в роли просителей у порога рабочей власти?..

А там за дверью, в кабинете Ленина, были тоже смущены, хотя совсем иначе и совсем по-иному.

— Владимир Ильич! Финляндская делегация явилась и просит принять ее...

— Вот акт о независимости. Все в порядке. Отдайте им.

— Владимир Ильич! Но ведь это вам самому надо вручить его!

— Почему же непременно мне? Ну, устройте это как-нибудь, скажите, что нельзя прервать очень важное заседание.

— Ну, нельзя же так, Владимир Ильич, это значило бы, что вы отказываете им в приеме, неудобно.

Ленин сдался, уступил. Открылась дверь, и тут же, у порога кабинета, произошла эта характерная по новизне и необычайности церемония дипломатической встречи двух миров: изысканно сшитых буржуазных сюртуков с простеньким темноватого цвета советским пиджачком...