От авторов сайта: В книге листовки, воззвания, прокламации, протесты против войны сектантов, толстовцев, эсеров, меньшевиков, анархистов, социал-демократов. Репрессии против них. Причем прокламации написаны умными, хотя, как правило, наивными людьми и каждый второй автор вполне вправе заявить: "А я ведь предупреждал". И они действительно предупреждали, что при любом результате для организаторов войны победа будет пиррова.
Также в книге приводятся выступления, декларации и резолюции. Методы как провокаторы проникали в революционные кружки. Доклады филеров, шпионов, осведомителей (провокаторов). Доклады, приказы, разъяснения силовых структур разного уровня.
И.В. Меницкий
Революционное движение военных годов
(1914-1917)
Очерки и материалы
1925
Читать книгу "Революционное движение военных годов" в формате PDF
Содержание
Революционное движение в России накануне войны. Рабочее движение в России в 1912 г. Рабочее движение в 1913 г. Р.С.-Д.Р.П. 1912 и 1913 г.г. Усиление реакции к концу 1913 г. Рабочее движение в 1914 г. Усиление реакции и выступление буржуазной оппозиции. Июльские дни 1914 г. Р.С.Д.-Р.П. и 1914 г. Социалисты-революционеры в 1914 г. Канун войны
Глава I. Начало войны и настроение московских рабочих.—Записка осведомителя „Зоя". Отношение в войне Р. С.-Д. Р. П. — Выпуск листовки Ароном Сольц
Глава II. Настроение студенчества в первые дни объявления войны. Студенчество на коленях.—Революционное студенчество.—Письмо шанявцев в ред. "Русские Ведомости"
Глава Ш. Война и Р. С.-Д- Р. П.— Циркуляр департамента полиции в Р.С.-Д.Р. П.—Записка московского охранного отделения о деятельности московских партийных учреждений Р. С.-Д. Р.П. — Две меньшевистские резолюции.— Справка о Н. И. Яковлеве и В. В. Куйбышеве.—Листовка Самарского Комитета Р. С.-Д. Р.П.
Глава IV. Революция, церковь и сектантство.—Дело толстовцев.—Воззвания „Наше открытое слово"—„О войне"—„Опомнитесь, люди братья"—„К новобранцам".—Воззвание Ю. Мута—„Милые братья и сестры"
Глава V. Социалисты-революционеры и война.- Группа Марка Максимова. Студенчество и помощь запасным и раненым.—Харьковская листовка „Ко всему русскому обществу".—Листовка „К крестьянам и т. д.".—„Листовка Московской группы с.-р.“.—Листовка „На очереди".—Связи московских с.-р. с другими городами.—Резолюция и записка Самарского коллектива.— Листовка "О войне".—"Тов. солдаты".—Кружок анархистов имени М. Бакунина.—Листовка „Группы независимых с.-р.".—Листовка „Московской группы партии с.-р. “.—Деятельность московских народников.—Отношение рабочих к народнической газете „Народная газета"
Глава VI. Правительственное сообщение об аресте.—Обвинительный акт.— Речь государственного обвинителя.—Листовка „группы организованных к.-д.“ по поводу ареста рабочей фракции.—Закрытие профессионального общества рабочих печатного искусства
Глава VII. Московское январское совещание с.-д.—Сообщение провокатора „Пелагея”.—Питерское совещание большевиков.—Наказ московских рабочих думской фракции.—Статья Мартова „Из современных настроений”.— Письмо Л. Мартынова „Перспективы войны".—Листовка „Европейская война и пролетариат России”
Глава VIII. Протест против суда над рабочими депутатами.—Агитации в профсоюзах.—Листовка Ц.К.Р.С.-Д.Р.П.—Листовка студентов Коммерческого института за подписью „Организованные с.-д."—Листовка „К студенчеству”.—Листовка „Что делать”. — Группа с.-д. при профсоюзе металлистов.—Арест группы
Глава IX. Мнение Керенского о настроениях.—Продовольственные беспорядки,—Обсуждении событий.—Листовка трамвайщиков.—Листовка по поводу ленских событий.—Листовка о войне и дороговизне за подписью „Организованная группа социал-демократов”.—Приезд питерских товарищей—Смилги, Молотова, Татьяны Сергеевны.—Работа в клубе „Образование".—Подготовка к празднику 1-го мая.—Первомайские листовки
Глава X. Собрание большевистских сил.—Группа Альперовича „Организационная комиссия".—Центральная руководящая группа.—Конференция в „Измайловской Зверинце".—Платформа московских большевиков.—Записка Поскребухина.—Собрание в „Измайловском Зверинце" от 1 июня.— Загородные экскурсии
Глава XI. Легальная проработка.—Совещание по борьбе с алкоголизмом
Глава XII. Неудачи на фронте и рост недовольства.—Записка „Захарьина" о настроения.—Письмо врача.—Арест С. Н. Сухомлинова. — Планы и виды буржуазной оппозиции
Глава ХШ. Немецкий погром.—Причины погрома.—Оценка событий с.-д.—Отношение интеллигенции к погрому.—Отношение рабочих.—Резолюция рабочих.—Листовка о погроме.—„Группа с.-д."—Доклад начальника охранного отделения.—Речь в Государственной Думе М. М. Новикова.—Характеристика момента
Глава XIV. Дороговизна и рабочие.—Спекуляция.— Недоедание и заболевания рабочих. -Заявление Симоновской больничной кассы.—Мысль о созыве совещания по борьбе с дороговизной.—Подготовка созыва совещания по данным охранки.—Борьба двух точек зрения в рабочей делегации. —Победа большевиков. — Отношение к.-д. к приглашению рабочих на совещание от 10 июля 1915 года
Глава XV. Рабочие на совещании по борьбе с дороговизной.—Роль большевиков на совещании.—Поражение меньшевиков в рабочей делегации.—Речи рабочих на совещании.—Декларация рабочей группы.—Резолюция рабочей группы о причинах дороговизны.—Записки „Штурмана" и "Случайного"— Общая резолюция совещания и проект резолюции рабочей группы
Глава XVI. Война и забастовочное движение.—Забастовки по Московской губернии на 1914—1915 г.г.—Общие данные о забастовочном движении.— Поводы и результаты забастовок.—Русская промышленность военных годов.—Заработная плата по Москве и другим районам и профессиям.— Труд женщин я подростков.—"Золотой век".
Приложения:
Первое. Сведения о провокаторах, работавших и Москве в военные годы.
Второе. Дело „Руководящего коллектива московской окружной организации Р. С.-Д. Р.П."
Третье. О деятельности политических партий. (Циркуляр департамента полиции от 2/XI -1914 года)
Четвертое. О конференции к.-д. (6-го июня) в Петрограде. (Докладная записка Московского охранного отделения)
Пятое. Материалы по общественному движению.
Шестое. Состав рабочей группы с’езда по борьбе с дороговизной
Отрывки из книги:
... Что же касается больше всего нами использованного архивного материала, то нужно отметить, что из этого материала брались донесения осведомителей из первых рук, осведомителей-провокаторов, в партийной работе игравших большую роль.
Поскребухин, Николаев, Соколов, Мароши, Романов, Маракушев и ряд других, донесения которых мы использовали, были в главных ролях в тех или других группах или организациях. Их сообщения, сопоставленные с сообщениями других и данными иных источников, дают полную и верную картину того, что было.
Их осведомленность настолько была полна, что автор часто, вместо того, чтобы говорить своими словами, давал слово тому или другому провокатору, стараясь этим без ущерба для работы опубликовать большее количество этого весьма интересного архивного материала.
Книга иллюстрирована портретами революционных деятелей этого периода, регистрационными карточками московского охранного отделения и в приложении дана целая серия фотографий «Предателей рабочего класса»
... Какого громадного развития достигло забастовочное движение в России в 1913 году, показывает опубликованный обществом заводчиков и фабрикантов отчет о рабочем движении за 1913 год.
Согласно данным этого отчета, всего в забастовочном движении в 1913 году участвовало 1.184.985 рабочих, против 1.069.820 рабочих в 1912 году.
... В августе вопрос о забастовках обсуждался в совете министров. Целый ряд обществ промышленников и заводчиков посвятил рабочему движению свои заседания.
... Против рабочего движения были мобилизованы огромные силы.
... В Москве не был разрешен с'езд представителей О-ва Народных Университетов и запрещен ряд лекций о туберкулезе. Не могла состояться и лекция П. Н. Милюкова о национальном вопросе. Там же закрыто несколько профессиональных союзов и отказано в легализации обществу подготовки специалистов по земской и городской службе и о-ву для устройства студенческой столовой. Не разрешен союз рабочих по обработке дерева и т. д., и т. д.
... Не было буквально ни одного более или менее выдающегося события в жизни России, которое не ознаменовалось бы тем или иным количеством штрафов, наложенных на газеты и журналы. Всего в 1913 году (до 20-го ноября) на редакторов наложено в административном порядке 340 штрафов, на сумму 129.775 р.
... из 19 №№ газеты «Живая Жизнь» 15 вызвали репрессии (11 конфискаций и 4 штрафа); из 17 вышедших №№ газеты «Рабочая Правда» репрессии вызвали 15 (13 конфискаций и 2 штрафа); из 25 газеты «Северная Правда» конфискованы 19, и 2 оштрафованы. Той же участи подвергалась московская рабочая газета «Наш Путь».
... Господа промышленники начали организованную борьбу. При каждой отдельной стачке общество заводчиков и фабрикантов устраивало совещание той группы членов общества, к которой предприятие относится, для согласования действий всех промышленников этой группы.
Они тщательно изучали каждое движение и вырабатывали общий план отпора или контр-нападения. Больше того; они намечали и проводили все возможное, чтобы не только подорвать путем репрессий рабочее движение, но и внести в него разврат и разложение. Для этого они пытались оживить труп ушаковщины, для этого выдвинули Снежковский союз рабочих-националистов. Для этого носились с идеей создания так называемых «христианских» союзов.
... В 1914 году повторялось то же самое явление, что и в 1913 году, ... Россия очутилась после 1907 года снова на первом месте как по числу забастовок, так и по числу участвовавших в них рабочих. Это движение в России было настолько интенсивно, что оно только за 7 месяцев значительно превысило размеры того же движения за весь 1913 год. Забастовок было почти в полтора раза больше, чем в 1913 году, и гораздо больше, чем в Англии, Франции, Германии и Канаде, вместе взятых.
Забастовочное движение перед войной
... Этот новый толчок дали рабочие бакинских нефтяных промыслов.
... Больше месяца рабочие всей России с напряженный вниманием следили за ходом забастовки в Баку. Устраивались сборы в пользу бакинцев. 1-го июля в Петербурге на заводах, за час до окончания работы, стали устраиваться летучие митинги, на которых выносились резолюции с приветствием бакинским товарищам и с протестом против бакинских репрессий. ... Но 3-го случилось то, что меньше всего можно было ожидать,—расстрел митинга путиловцев.
... 4-го июля в Петербурге забастовало 89.744 человека на 240 фабриках и заводах. ... Картина почти по всему городу 4-го июля была приблизительно одинакова; рабочие дружно бросали работу, выходили с пением на улицу, снимали соседей, закрывали магазины, соединялись все вместе и шли демонстративно по улице с пением революционных песен.
... Около часа дня произошло столкновение рабочих с полицией на углу Забалканского проспекта и Обводного канала. Толпа рабочих бросала камни в чинов полиции. Полицией были произведены выстрелы в толпу, при чем несколько человек оказались ранеными и были отправлены в Обуховскую больницу.
Во 2-м часу дня вблизи Путиловской верфи также произошло столкновение полиции с рабочими, при чем было произведено несколько выстрелов в толпу. Раненые убирались самими же рабочими, которые спешно доставляли их на квартиры и в больницы.
На следующий день движение захватило все районы города, сопровождаясь, как и в первый день, внушительными демонстрациями.
... В этот же день движение приняло настолько серьезный характер, что замолчать о нем становилось совершенно невозможно, и градоначальство официально сообщало:
«4-го июля, с утра и в течение дня, прекратили работы рабочие фабрично-заводских предприятий и типографий, в числе около 60.000 человек, при чем большая часть из них, выйдя на улицу, пыталась петь революционные песни и по пути следования снимать с работ небастующих еще рабочих, но чинами полиции демонстранты были немедленно рассеиваемы.
«Особенно вызывающе рабочие держали себя в районе 4-го участка Нарвской части, где ими был выкинут красный флаг, и ударами камней были причинены серьезные ушибы девяти чинам полиции, в том числе двум офицерам, которые, в виду незначительности бывшего в их распоряжении наряда местной полиции и яростного возбуждения наседавшей на них многочисленной толпы, вынуждены были произвести несколько выстрелов из револьверов, причинив поранения: на углу Цветочной улицы и Забалканского проспекта — одному рабочему, на Железнодорожном валу, между Цветочной и Волконской улицами — трем рабочим. Все раненые рабочие отправлены в Обуховскую больницу, где положение их признано пока удовлетворительным.
Причина беспорядков—распространение повременными изданиями ложных слухов о нанесении, якобы, чинами полиции поранении нескольким рабочим Путиловского завода 3-го июля, вечером, когда на самом деле никто из чинов полиции к действию оружием не прибегал»,—нахально врало градоначальство.
... 7-го июля, вечером, исп. об. градоначальника ген. Вейнберг был принят министром внутренних дел Маклаковым, с которым вел весьма продолжительную беседу по поводу событий последних дней. После этого, петербургский градоначальник опубликовал обращение к населению с приглашением не принимать в беспорядках участия, заявив, что для прекращения беспорядков будут приняты самые крайние меры.
Расстрел путиловских рабочих всколыхнул не только питерских рабочих,—вслед за Питером голос протеста подняла Москва, а за ней и другие города.
... В Харькове 7-го июля бастовали рабочие 24-х предприятий, в том числе крупнейшего паровозостроительного завода, забастовка на котором началась еще в субботу, заводов сельскохозяйственных орудий Гельферих-Саде, Мельгозе Трепке, Фон-Дитмара и др. Всего бастовало около 10 тысяч человек.
... В Варшаве, тоже в связи с событиями в Петербурге, начались забастовки на большинстве фабрик.
... В Риге забастовали рабочие 70 заводов и фабрик и около тысячи портных. Общее число бастующих свыше 40.000 тысяч.
В Николаеве (Херсонской губернии) бастовало 8.000 раб. общества верфей. При выходе с завода рабочие пели революционные песни и выкинули красный флаг. Произошло столкновение с вытребованными войсками. Имелись раненые.
Дальнейший ход событий в Петрограде принимал все более угрожающий характер.
Так, 9-го июля, с утра, в фабричных районах столицы рабочие в течение всего дня собирались в толпы, пели революционные песни, выкидывали красные флаги.
Особенно активно они держали себя в районе Выборгской части, где, пользуясь дальностью расстояния, после каждого разгона собирались в другом месте, при чем устраивали баррикады, сваливая остановленные ими телеги, груженные лесом и другой кладью, из-за которых бросали в наряды полиции и войск камни, а также произвели несколько безрезультатных выстрелов. Такие баррикады были устроены на углу Б. Сампсониевского проспекта и следующих улиц, Батениной, Флюгова и Муринского переулка, на углу Парголовского и Муринского переулка и на углу Сердобольской улицы и Языкова переулка.
Демонстранты пытались загородить набережную Черной речки, но нарядами полиции и войск баррикады эти были разобраны, а демонстранты рассеяны, при чем было произведено несколько десятков выстрелов.
На углу Б. Сампсониевского проспекта и Крапивного переулка большая толпа демонстрантов, шедшая по проспекту с пеньем и красными флагами, осыпала градом камней помощника пристава и 15 городовых, преградивших ей дорогу, при чем все чины полиции получили легкие ушибы камнями, после чего они открыли стрельбу.
Следующий раз толпа демонстрантов была загнана нарядом полиции в большой двор дома №49 по Большому Сампсониевскому проспекту, густо заселенного рабочими, где наряд был встречен градом камней.
В течение вечера снова были попытки произвести демонстрации на Васильевском острове, на Выборгской стороне, в районах Нарвской и Александровской частей, а также в Шлиссельбургском участке, при чем у дома № 33 по 18-й линии Васильевского острова и на Шлиссельбургском проспекте в чинов полиции бросали камнями, и полиция стреляла.
В 11 часов вечера толпа в несколько тысяч демонстрантов, свалив телефонные столбы и протянув между домами проволоку, забаррикадировала Б. Сампсониевский проспект у Сахарного и Ломанского переулков, при чем в наряд полиции и в казаков посыпался град камней, и было произведено несколько безрезультатных выстрелов; в ответ на эти выстрелы пятью спешенными казаками были даны пять залпов из винтовок.
Почти одновременно демонстрантами была устроена баррикада у пяти углов на Безбородкинском проспекте, где чины полиции также были вынуждены действовать огнестрельным оружием, после чего толпа разбежалась. Кроме того, демонстранты пытались поджечь Сампсониевский мост и разгромить водокачку по Зеленкову переулку на Выборгской стороне.
... У здания Спасской мануфактуры группа бастующих рабочих, подняв красный флаг, с пением марсельезы направилась по проспекту снимать ночные смены и закрывать магазины. Навстречу вышел старший помощник пристава Петроков. На требование прекратить пение демонстранты бросили в полицейского офицера и сопровождавших его городовых несколько булыжников, а затем, скрывшись в ворота прилегающих к мануфактуре домов, открыли оттуда бомбардировку камнями. После троекратного предупреждения Петроков произвел два выстрела из револьвера, ранив рабочего Петровской мануфактуры Иванова. Прискакавшие на выстрелы конные городовые произвели два залпа.
... Рано утром забастовал весь Обуховский казенный завод. 6-тысячная толпа направилась на карточную фабрику, где также примкнуло 2.000 человек. Выкинув красные флаги, многотысячная толпа пошла далее, снимая по пути всех рабочих. ...
В начале 12-го часа на углу Варваринской улицы и Безбородкинского проспекта большая толпа рабочих вновь начала строить баррикады, сваливая бревна, бетонные трубы, телефонные столбы и переплетая все это телефонной и телеграфной проволокой. На место прибыли казачьи сотни и жандармы.
Так развивались события.
... Путем агентурных наблюдений выяснено, что перед митингом, на котором должно было быть от 15 до 20 тыс., представители комитета решили устроить предварительное собрание. Местом сбора были назначены редакции рабочих газет, помещающиеся в доме № 14 по Ивановской улице.
Около 10 часов вечера, когда в помещении редакции собрались почти все представители бастующих рабочих, на Ивановскую улицу в автомобилях прибыли жандармские офицеры и агенты охраны. Находившиеся наготове во дворах городовые быстро заняли все ходы и выходы.
Всего было задержано около 30 человек, и в закрытых автомобилях их перевезли в охранное отделение.
...Тотчас после ареста комитета по всему Петербургу были произведены по отобранным адресам массовые обыски и аресты. Среди членов комитета был почти весь состав редакций рабочих газет.
...11 июля, утром, на заводах раздались обычные гудки, рабочие немедленно отправились к воротам заводов и фабрик. Туда же отбыли и намеченные распоряжением полицмейстера Григорьева эскадрон гвардейского кавалерийского полка, казачьи сотни и конные жандармы. Всем рабочим был дан 10-минутный срок на размышление. Им было предложено или итти на завод и начать работы, или немедленно расходиться по домам. В некоторых местах рабочие отказались разойтись и были разгоняемы силой.
Почти вся Московская застава находится как бы на военном положении. Повсюду совместно с городовыми дежурили солдаты. Усиленные раз'езды конной полицейской стражи, подкрепленные кавалерийскими отрядами, раз'езжали по всем улицам. Никому из рабочих выходить на улицу не разрешалось. ...
В помощь чинам полиции в Выборгском районе были откомандированы значительные отряды кавалерийских частей.
В 5 часов дня, на Московском шоссе, у кирпичного завода, произошло столкновение между рабочими и казаками.
Несколько тысяч рабочих начали сваливать телеграфные столбы, заборы и срывать проволоки для баррикады. Под защитой последней рабочие открыли стрельбу по под‘езжавшим казакам. Казаки дали залп. На месте остались двое убитых и двое раненых.
... Уличные выступления петербургских рабочих закончились 11—12 июля, хотя еще значительная часть из 300-тысячной армии стачечников на работу не становилась.
... В это время меньшевики и превратились в ликвидаторов. Они начали говорить, что рабочая партия, которая проповедует революцию, больше не нужна, что больше революции в России не будет, что надо помириться, надо воспользоваться теми уступочками, которые дает буржуазия постепенно, понемножку, и бросить всякую мысль о подпольной организации.
Патриотизм мелкой буржуазии в начале войны
... Вся буржуазия, вплоть до самой либеральной, недавно так резко осуждавшая правительство, с началом войны перешла в стан хвалителей царской шайки.
...В Москве 9-го октября (1914 г.), ... состоялась летучая сходка студентов, на которой была принята резолюция о необходимости выразить отношение студенчества к акту о призыве их в армию.
... По предложению оратора, присутствовавшие в аудитории студенты пропели «Вечную память» всем павшим на полях сражения, а затем с пением «Боже, царя храни» и «Спаси, господи, люди твоя» вышли на улицу.
С пением национального гимна и с портретами государя и государыни на руках, студенты университета прошли по Моховой, Тверской и Тверскому бульвару к дому градоначальника.
... исполнили национальный гимн и просили главноначальствующего А. А. Адрианова повергнуть к стопам его императорского величества верноподданнические чувства об их желании немедленно вступить в ряды армии. Главноначальствуюший обещал просьбу студентов... исполнить.
... У памятника Скобелеву, после исполнения национального гимна все студенты, как один, встали на колени и трижды пропели «вечную память» павшим борцам за родину.
От памятника Скобелеву студенты университета, Лазаревского института и других высших учебных заведений, а также ученики средних учебных заведений, примкнувшие к манифестантам во время пути, прошли на Красную площадь и у памятника Минину и Пожарскому соединились обе манифестации студентов университета и путейцев.
... Вечером в разных частях города снова происходили большие манифестации учащейся молодежи.
С портретом государя и национальными флагами манифестанты подходили к дому градоначальника, были у Иверской часовни и у памятника Минину и Пожарскому.
Десятого во втором часу дня в Москве снова начались манифестации.
Громадная группа студентов разных высших учебных заведений с флагами и портретами царствующей семьи появилась на улицах. В толпе несли массу флагов и плакаты с надписями: «Да здравствует Россия и ее славные союзники! Да здравствует русская армия»! и т. д.
Толпа начала свое шествие от университета, затем была на молебне на Красной площади, пропела «вечную память» у памятника генералу Скобелеву.
...Манифестанты опять обошли все центральные улицы, были у здания Городской думы и у всех консульств наших союзных государств.
* * *
Но не все московское студенчество так низко пало.
В Московском городском народном университете имени Шанявского и в Петровской сельскохозяйственной академии царило совсем другое настроение.
... Студенты Сельскохозяйственного института собрались выработать в таком же духе листовку, но их сейчас же переарестовали.
Оказывается это не краткий курс ВКП(б) якобы врал про значимость ленинцев в 1914 году, это оказывается царская полиция разъясняла своим подчиненным
... Департамент полиции в инструктивном циркуляре начальникам губернских, областных, городских и железнодорожных жандармских управлений, отделений по охранению общественной безопасности и порядка и г.г. офицерам отдельного корпуса жандармов, ведающим розыском, так рисует положение вещей в Р. С.-Д. Р. П.:
«С возникновением военных действий в среде членов Российской социал-демократической рабочей партии начали вырисовываться различные точки зрения на происходящую войну и главным образом на последствия, к которым приведет последняя.
«Суммируя эти различные взгляды, надлежит признать, что все они могут быть подведены под три категории соответственно трем течениям, существующим в Российской социал-демократической рабочей партии, а именно: левому, центральному и правому и могут быть охарактеризованы словами: а) «не мешать войне», б) «прекратить войну», в) «помогать войне». Первый лозунг относится к левому—«впередовскому» крылу, последний к правому «меньшевистскому» крылу, а второй к центру, хотя, казалось бы, что последний по своему боевому направлению должен быть отнесен к левому крылу. Представителями в современной социальной литературе этих течений являются лидеры последних: левого— Алексинский, центра —Ленин и правого — Плеханов, поскольку эти лица проводят свои взгляды на войну в прочитанных ими за границей рефератах и изданных «тезисах».
«Обращаясь к разбору по существу проводимых ими взглядов, надлежит рассмотреть прежде всего взгляды «центра», изложенные в тезисах Ленина, потому что центр партии сохранил до сего времени за собою наибольшую жизненность по числу своих последователей и по устойчивости проводимых в партийных кругах социал-демократических лозунгов, а также потому, что проводимые Лениным в его тезисах взгляды имеют более революционный характер по сравнению с остальными течениями.
«В своих «тезисах" Ленин проводит основную мысль о необходимости добиваться всякими мерами немедленного прекращения войны и затем осуществления социальной революции. Предпосылками этому выводу служат следующие соображения: европейская война имеет ярко определенный характер буржуазной, империалистическо-династической войны. Единственное реальное значение войны — грабежи стран, борьба за рынки, стремление одурачить, раз’единить, перебить пролетариат всех стран на пользу буржуазии. Поведение вождей немецкой, бельгийской и французской социал-демократии, голосовавших за военный бюджет, есть измена социализму и идейный крах социалистического Интернационала. Причина краха — фактическое преобладание в Интернационале мелкобуржуазного оппортунизма, и задача будущего Интернационала — бесповоротное и решительное избавление от этого буржуазного течения в социализме. Переходя к положению вещей в России, Ленин об’являет, что задачей социал-демократии. России является беспощадная и безусловная борьба с великорусским и царско-монархическим шовинизмом и софистической защитой его русскими либералами—членами конституционно-демократической партии и частью народников. Отсюда лозунгами русской социал-демократии должны быть: 1) всесторонняя распространяющаяся на войска и на театр военных действий пропаганда социалистической революции и необходимости направить оружие не против своих братьев «наемных рабов других стран», а против реакции, буржуазных правительств и партий всех стран. Из сего вытекает безусловная необходимость организации для такой пропаганды на всех языках нелегальных ячеек и групп в войсках всех наций. Кроме того, беспощадная борьба с шовинизмом и патриотизмом мещан и буржуа всех стран. Против изменивших социализму вожаков — апелляция к революционной сознательности рабочих масс, несущих на себе всю тяжесть войны; 2) пропаганда учреждения республик русской, немецкой, польской и других на ряду с превращением всех отдельных государств Европы в республиканские Соединенные Штаты.
«Представитель левого течения Алексинский проводит мысль о том, что нужно войну предоставить своему течению, но использовать создавшееся тяжелое положение народа в России для революционной агитации среди крестьянства, рабочих и вообще средних демократических слоев населения, при чем для осуществления этой цели необходимо об'единиться в данное время всем революционным группам и действовать совместно на почве демократических требований. Критикуя «тезисы" Ленина, Алексинский находит, что, если следовать высказываемым Лениным взглядам, то это значит произвести не революционный шаг, а сыграть в руку прусской реакции, ибо Германия немедленно использовала бы беспорядки и двинула бы свои войска на революционную Россию. Разбирая этот вопрос о конечном исходе войны и значении этого исхода для социал-демократии, Алексинский приходит к выводу, что Россия независимо от ее победы или поражения все равно стоит накануне политического переворота в сторону демократии, а так как русское правительство в сторону демократизации не идет, придерживаясь попрежнему реакционного курса, то это обстоятельство даже в случае победы России и усиления временной реакции является гарантией новой революции со стороны русского общества.
«Представитель меньшевиков партийцев — Плеханов, отмечая факт крушения в международном социализме основ социалистической борьбы и заботы об единстве целей, интересов и пожеланий, указывает, что русские социал-демократы оказались единственными из всех социалистов воюющих стран отказавшимися вотировать бюджет по случаю войны. Исходя из этих соображений, Плеханов приходит к выводу, что конец войны ознаменуется в России торжеством социализма, ибо русские социал-демократы своим отказом в вотировании бюджета показали всем, что они неспособны к сделкам ни с царским правительством, ни с оппортунистами; время же военных действий Плеханов рекомендует своим последователям использовать в смысле давления на русское правительство, забыть партийные различия и соединиться всем для борьбы с русским абсолютизмом, при чем Плеханов считает основным для деятельности во время войны то, что из факта войны нужно взять все, что ведет к развитию и усилению социалистического движения и бороться против всего, что ведет к ослаблению его.
«Приведенные взгляды находящихся за границей представителей верхов различных течений российской социал-демократической рабочей партии нашли себе последователей и в пределах империи и прежде всего в обеих столицах, а затем и в провинциальных социал-демократических организациях.
«Так в Москве в среде социал-демократического подполья образовались три определенных группы. Каждая из этих групп выработала свои положения, сущность коих сводится к следующему:
«Первая группа — большевистская, — по взглядам приближающаяся к впередовцам, проводит идею, что Россия начала сама войну, а не втянута в нее, и что эта война ведется капиталистами и ради их интересов. Поэтому социал-демократы не должны оказывать какой-либо помощи правительству в войне и не сдавать своих старых позиций, выработанных социал-демократией. Война сама по себе произведет громадные последствия в жизненном укладе и является теперь прелюдией к социальной революции, которая явится в близком будущем, как ее логическое следствие. Поэтому большевики полагают, что задача текущего момента не вмешиваться активно в события, но в то же время следить за ними и, организуясь внутренне, суметь в нужный момент овладеть движением.
«Вторая группа — меньшевистская, — говорит, что Россия втянута в войну, но таковая будет выгодна для России и в экономическом смысле и в политическом. В экономическом — потому, что помимо уничтожения невыгодного торгового договора с Германией, несомненно разовьется промышленность, а это обстоятельство будет сопровождаться расцветом и под’емом рабочего движения. В политическом же смысле выгодна потому, что до войны Германия питала и поддерживала русскую реакцию, а с ослаблением этого влияния в виду предполагаемой победы над Германией дальнейшая борьба для социал-демократии будет легче; с уничтожением Германии, являющейся носительницей идей милитаризма, последний исчезнет с горизонта и ресурсы государственного казначейства будут употреблены на действительные народные нужды.
«Исходя из этих взглядов, меньшевики приходят к заключению, что социал-демократы должны не только не выступать против войны, но всеми доступными средствами помогать благополучному для России завершению войны и действовать так, чтобы Германия была действительно поражена. Далее, так как у социал-демократов есть исполнительный орган в лице думской социал-демократической фракции, то необходимо обратиться к фракции и, потребовав от нее безусловного об’единения большевиков и меньшевиков, выработать декларацию от имени думской социал-демократической фракции, как выразительницы всей Российской социал-демократической рабочей партии.
... «Третья группа Ленинского типа наиболее ярко выразила свой взгляд на войну и задачи, стоящие в данное время перед социал-демократами, в реферате московского социал-демократа Смидовича, каковой реферат предположен к изданию в виде отдельной брошюры.
... Смидович признает недопустимым: 1) затушевывать истинное основание происходящей войны, как это делают правительственная власть и буржуазия, 2) поддерживать нынешние правительства и 3) голосовать за военные кредиты. В качестве способов достижения выставленных лозунгов Смидович признает три: агитацию, пропаганду и организацию социал-демократических сил. Затем Смидович указывает, что война, кроме общих лозунгов, выдвигает ряд частных. Она уже породила тяжелый экономический кризис, сократилось производство, расшаталась хозяйственная жизнь, страшно выросли цены, ухудшилось потребление, развились бедствия.
«Экономический кризис со всеми своими ужасами дает себя чувствовать рабочему классу. Непосредственные последствия войны будут еще более тяжелы. Массовая безработица, массовая нужда—вот что уже веет над рабочим классом. Эта сторона жизни страшно важная, непосредственно и реально ощущаемая рабочим классом. Задача социал-демократов обратить на эту сторону самое серьезное внимание и развить здесь самую интенсивную деятельность. Преступно было бы, по мнению Смидовича, закрывать глаза на эту сторону жизни, преступно не видеть тех ужасов, которые происходят не только там, на поле сражения, но и здесь, в области повседневной борьбы труда. Перед социал-демократами встают задачи: восстановление наших экономических организаций, организация потребления рабочего класса посредством рабочей кооперации, восстановление профессиональных союзов, развитие взаимопомощи и организация общественных работ», заканчивает свой реферат Смидович.
«Переходя затем к деятельности петроградских социал-демократов в отношении рассматриваемого вопроса, надлежит признать, что в Петрограде преобладающее влияние во взглядах на войну и на отношение к войне социал-демократов оказывает Ленинское течение, наиболее рельефно выраженное в решениях Октябрьского совещания думской большевистской шестерки с видными партийными работниками.
... «На ряду с Ленинским течением в Петрограде существует течение, по существу своему противоположное ленинцам. Доказательством наличия такого течения служит составленный и отправленный петроградскими ликвидаторами отдельно от ленинцев ответ Вандервельде...
... На Преображенском рынке.—На поднятый бабами шум по поводу дороговизны собралась толпа. Приподнятость настроения сейчас же опрокинулась на полицию, и когда г. Модль стал в резкой форме говорить толпе, одна женщина ударила его камнем, и тут же толпа вытащила его из автомобиля, била и тащила к реке, при чем г. Модль просил: «Что я вам сделал, братцы, простите»... и т. д. Были вызваны войска, но женщины вплотную подошли к солдатам и стали кричать: «Разве у вас нет жен—им так же плохо, как и нам! Стреляйте в нас, и ваших застрелят".
... По словам некоторых юнкеров Алексеевского военною училища, среди юнкеров названного училища сорганизовалась марксистская группа, в которую вошли преимущественно студенты.
... Несмотря на все эти репрессии, 1-е мая все же было отмечено как выпуском ряда листовок, так и однодневной забастовкой в 74 предпр. Москвы. Рабочие же завода «Динамо» даже вышли с завода с пением марсельезы. Кроме того, 1-го мая на Панской улице был снят с дерева красный флаг с надписью—«Да здравствует Интернационал» и на Дмитровском шоссе флаг с надписью—«Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».
... Несмотря на полную уверенность в постоянном присутствии на всех таких собраниях подобных свидетелей-информаторов, это партийцев нисколько не смущало. Каждая сложившаяся группа переходила на массовую агитацию. Никто не мог быть уверенным, что он когда-нибудь сможет уйти от зоркого глаза охранки, и поскольку это так, нужно было не смущаться провала, а действовать; так и делали. Отмеченный в первом донесении как неизвестный скоро становился известным и, наконец, попадал в цепкие лапы охранки. Так, сознательно идя на провал, подпольщики один за другим вылезали на свет белый, обжигали серую массу бодрым революционным словом, пробуждая и разливая ее сознательность и активность.
Письмо с фронта
... один патриотически настроенный врач, побывавши в Карпатах, так описывал положение дел:
«Пишу в очень тяжелые для нас всех минуты. Особенно тяжелы они нашему корпусу и нашей армии: 7 месяцев мы в суровых, я бы сказал, в невероятных условиях бились за Карпаты, где буквально каждая высота полита нашей кровью, где легли сотни тысяч наших серых шинелей, откуда ушли тысячи калек, обмороженных, больных и сумасшедших, помещавшихся в мокрых и холодных горных окопах... и вдруг кто - то могучий и смелый пришел и в 4 дня буквально отшвырнул нас с Карпат по самый Перемышль, и сейчас стоим под самыми фортами его, грозя запереть нас здесь или отрезать от нашей базы—Львова. Мы буквально опомниться не успели, как с северных частей Венгрии очутились на тех позициях, которые занимали в сентябре. При этом отступлении мы потеряли до 100 тысяч, сожгли массу провианта и фуража, взорвали мосты, тоннели и едва успели уйти сами. Немцы шли за нами по пятам на громадном фронте, громили наши обозы тяжелой артиллерией. Говорят, Николай Николаевич в штабе армии Радко, которая первая приняла на себе удар громадного немецкого кулака, пришел в бешенство—зарубил офицера, надавал пощечин генералам, но это делу не помогло. Радко давно кричал и просил о помощи, говорил, что против него накапливаются громадные силы—ему не верили или посылали мелкими частями подкрепления из необученных солдат; никто еще не разобрал, как и почему мы прозевали, но ропот общий растет и растет против нашего генерального штаба. Утешают, что под Перемывшем произойдет генеральное сражение и мы, наверное, его выиграем, но плохо верится этому. Мы спешно готовим позиции, спешно кое-как укрепляем форты Перемышля и, конечно, ничего не успеем. Я уже не говорю про армию—они совсем не обучены, а офицеров нет, остались только генералы, да висит в воздухе матерная брань... Буквально плакать хотелось, проходя по местам, уже прочно занятым нами, где население привыкло к нам, получило наши семена на засевы полей, стало понемногу обстраиваться и жить на мирный лад...
«Надо видеть этот ужас перед немецким нашествием, надо слышать это «что же с нами будет», чтобы понять, с каким чувством мы отступали... Все, где мы проходили, будто вымирало, а те, которые почему-либо остались, не хотели верить, что придут немцы, а мы должны были их успокаивать, сами не веря своим словам. В одном селе я заехал к жене брата своего товарища—жене священника. Священник, его сыновья и братья все в австрийской тюрьме. Жена его с двумя детьми говорит, у нее нет средств выехать и нет решимости бросить дом, нажитое добро, которое, как она говорит, моментально разграбят. Стоя три месяца возле, мы познакомились с одной польской семьей, часто ездили туда в гости, возили им конфеты, помогали, где могли, просиживали иногда до поздней ночи и очень сдружились...
«Когда мы уезжали оттуда в Венгрию, в этой семье нам говорили: «если теперь опять сюда придут мадьяры или немцы, нас всех повесят», и сейчас мне страшно вспомнить, что там уже три дня назад хозяйничали немцы—и думать, «что-то сталось с бедными нашими паненками». Стыдно было и за то, что, уходя, мы бросали своих больных и раненых в ужасных условиях. В г. Лиски, откуда в 9 часов утра ушли госпитали и куда в 3 часа дня пришел наш штаб, было брошено 400 человек больных при одном враче и 4-х санитарах в таких условиях, что волосы дыбом становятся. Больные валялись в грязной соломе, многие в бреду, в большинстве тифозные рядом с невротиками, вперемежку с дизентерийными, обмороженными и проч. Все это валялось в своем платье и шинелях, без всякого намека на уход, тут же испражнялись, отплевываясь, блюя и проч. В некоторых палатах стояли давно переполненные «параши» с лужами вокруг них. В одной палате я нашел несколько совершенно голых скелетов, обмазанных кровью, на голых же нарах с лужами кровянистых испражнений на нарах и на полу. Это были медленно умиравшие дизентерийные. Я обошел палаты в 7 часов вечера того же дня и среди живых нашел 10 трупов, а к утру следующего дня их было уже 17. Холерный барак был брошен на произвол судьбы,—в нем я нашел в полной тьме на грязной соломе ползающих 6 живых больных и между ними три трупа.
«Двери барака были открыты, никакого служителя возле них не было, на балконе 2-го этажа, где помещались больные, стояло ведро с испражнениями, которые медленно стекали вниз на улицу. Что делалось во дворах, клозетах этих «госпиталей», и описать нельзя. Мне сразу сделалась понятна причина вспышки холеры в наших войсках и занос ее именно из тыла. И вот все это оставлено немцам. Я целый день со своим отрядом, прямо из стыда за свое русское свинство, дезинфицировал, убирал эти здания, но успел это сделать только в Лисках. А в Хорове при таких же условиях мы бросили 4.000 больных... Где наша честь, наша национальная гордость, прямо даже чисто врачебная гордость?! Ужасно все это, больно, горько и обидно.
«Ну, пока довольно».
Про московские погромы
... Член Г. Д. М. М. Новиков в заседании 18 августа 1915 г. выступая в защиту внесенного запроса, сказал:
«Гг. члены Государственной Думы! В переживаемое нами тревожное и трудное время, когда наши надежды возлагаются на единение внутренних сил страны, в это время одна из первейших обязанностей правительства должна бы, казалось, заключаться в том, чтобы самыми энергичными мерами предотвращать всякое проявление непонимания или враждебного отношения между различными слоями населения. Между тем, гг., события в Москве 27—29 мая с очевидностью показали, что столичная правительственная власть не только не предупредила известного ей заблаговременного погрома, но бездействовала во время этого погрома и в значительной части даже содействовала или, по крайней мере, попустительствовала ему. Производимая сейчас, в Москве сенатором Крашенинниковым ревизия вскроет, конечно, многие детали этого печального, опозорившего столицу, события, но и в настоящее время мы располагаем уже значительным количеством данных, свидетельствующих о том, что полиция была виновата во всем происшедшем в Москве. Уже одно то обстоятельство, что московский градоначальник через несколько дней после погрома должен был сложить свою должность, является достаточным показателем этой виновности московской полиции. Позвольте, гг., мне задержать вас только очень немногими примерами из числа тех, которые были собраны в качестве свидетельских показаний лиц, заслуживающих полного доверия,—примерами того, насколько московская полиция была участницей происходивших в Москве беспорядков. Вот приват-доцент московского университета М. удостоверяет, между прочим, в своем заявлении на имя московского городского головы, что о происходящих погромах задолго было известно в кругах, близких к столичной администрации; об этом чиновник московского губернатора еще 12 мая ему сообщил, как он выражается, «с глубокой тревогой и возмущением». Затем один из присяжных поверенных сообщает городскому голове, что когда в первый раз толпа громил подошла к магазину Эрманса, у Мясницких ворот, и один из несших флаг разбил у магазина стекло, то присутствовавший в толпе полицейский чин, взглянув на бумажку, находившуюся у него в руках, замахал руками и крикнул: «этого нельзя, за это нам достанется», и магазин Эрманса в это время громить не стали. Один из видных гласных московской городской думы, лидер правого крыла думы, сообщает, между прочим, что разгром производился по заранее составленным спискам, в которые были внесены квартиры и торговые фирмы, при чем разгромом руководили лица, раз’езжавшие даже на автомобиле, а один из членов московской городской управы удостоверяет, что при разгроме магазинов от начала до конца присутствовали чины московской полиции, не принимавшие безусловно никакого участия в предупреждении и пресечении беспорядков, несмотря на очевидную возможность вмешательства. Другой гласный московской городской думы указывает, что при разгроме фабрики Зибрехта присутствовала местная полицейская власть, и, по приказанию старшего, после двухчасового неистовства погром был прекращен в течение нескольких минут. Чтобы охарактеризовать, насколько легко можно было прекратить беспорядки, этот самый гласный указывает, что в доме Кнопа в грабеже участвовало только шесть человек. Далее этот гласный сообщает характерный инцидент. По свидетельству гр. Коковцова, с которым гласному пришлось разговаривать, с графа была во время беспорядков сбита шапка. Блюститель порядка, полицейский, к которому граф обратился за защитою, дал ему совет в будущем в подобных случаях подчиняться требованию толпы. То же самое свидетельствуют многие другие лица. Один из старейших мировых судей в Москве видел, как по площади проехал отряд человек в 20 городовых под командой унтер-офицера; ехали они шагом и совершенно хладнокровно смотрели на бесчинства громил и грабителей, уносивших с площади имущество. «Такое глубоко возмутительное отношение полицейских чинов,—пишет мировой судья,—такое невиданное мною до сих пор попустительство с их стороны производило глубоко отвратительное, волнующее впечатление. Невольно являлась мысль, что этот погром и грабеж был сознательно допущен московскими полицейскими властями». А вот еще один, последний по этому поводу, голос, который я хочу привести, голос московского купца, говорящего не только от себя, но и от имени всех торговцев, занимающих помещение в одном с ним торговом дворе. Этот купец говорит следующее: «По нашему глубокому убеждению (я подразумеваю всех торговцев нашего двора), все беспорядки прекратились бы, если бы два—три человека из полицейских обратились к толпе с резким требованием прекращения беспорядков, и тогда, без всякого сомнения, не было бы таких ужасных последствий, как разграбление и пожары коренных русских фирм». Дальше, гг., я не стану вас задерживать приведением подобных же примеров, которые в моем распоряжении имеются в неограниченном количестве и которые все единогласно свидетельствуют, как я уже сказал, о виновности московской полиции. Я перейду теперь, в дополнение того, что сказано в нашем заявлении, к характеристике пострадавших от погрома. В заявлении нашем сказано, что из 692 пострадавших только 113 германских и австрийских подданных, а из 38.000.000 пока зарегистрированных убытков (в настоящее время их зарегистрировано уже 43.000.000) только 6.000.000 приходится на долю подданных воюющих с нами стран. В самом деле, если вы просмотрите список наиболее крупно пострадавших фирм, вы увидите, что в этом списке редко встречаются указания: германский или английский подданный, при чем большинство последних указаний относится к лицам славянского происхождения, главным образом, к чехам. Но зато список все время пестрит такими именами и фирмами, как Долгополов, товарищество Алексеевых, гр. Шереметев. Московское городское кредитное общество и т. д. и т. д.,— лицами и фирмами, пострадавшими на несколько сот тысяч рублей. Всех пострадавших от беспорядков можно, в сущности говоря, распределить на две категории. Во-первых, это крупные фирмы, которые потеряли, правда, очень много, но которые все-таки при известной поддержке могут восстановить свою прежнюю деятельность, и, во-вторых, лица и торговцы бедные, которые во время беспорядков потеряли все свое имущество и находятся в безвыходном положении. Среди заявлений об убытках, которые были поданы московскому городскому голове, встречаются, например, такие, как о разгроме квартиры артистки императорских театров Л. М. Востоковой, которая потеряла все свое имущество и осталась буквально на улице, пострадало несколько учительниц московских городских школ, учительниц с русскими фамилиями, пострадало много торговых заведений, владельцы которых находятся в действующей армии, и т. д. «Несмотря на пред’явление мною торговых документов,— пишет представитель одной маленькой торговой фирмы,—и заявление о том, что мой родной брат находится офицером в действующей армии на войне, грабители не пощадили ничего и уничтожили все, не исключая даже икон». «В одну ночь.— говорит содержательница модной мастерской Сазонова,—я очутилась в положении человека, у которого нет ни крова, ни пищи, и я не имею возможности опять начать свое дело без поддержки. «Все добытое долголетним неустанным трудом имущество,—пишет третий заявитель,—погибло, и в настоящее время мы беспомощные нищие, сразу лишившиеся всего. Умоляем вас вступиться за нас и избавить нас от позора нищеты, которая на нас обрушилась так незаслуженно и неожиданно» А в одной издательской фирме, гг., как сообщает содержатель этой фирмы, толпа уничтожила огромное количество уже изданных таблиц, картин и книг, погибло около 20 серий новых учебных пособий, находившихся уже в работе и наполовину награвированных на цинке и камне, мало того, до 200 оригиналов картин, писанных маслом и акварелью, заготовленных для репродукции, изорваны толпою и не поддаются никакой реставрации. Погибли тысячи негативов, клише, множество рукописей известных педагогов, предназначенных для издания. Среди негативов было немало уников. «Я, —пишет издатель, собирал их всюду, где сохранились остатки русской художественной старины; в Россию, Польшу и Галицию ездили фотографы специалисты по русскому искусству и делали снимки для моих изданий. Потеря этих снимков совершенно невознаградима». Этот состав жертв, гг., ясно говорит о том, что погром, который начался в качестве как бы антигерманского, затем скоро перешел в погром, направленный, главным образом, против русских. Таково, гг., печальное положение пострадавших, которое жестоко усугубляется полнейшей неизвестностью относительно того, могут ли они рассчитывать на какое-либо вознаграждение или возмещение своих потерь. Страховые общества отказываются или, по крайней мере, воздерживаются платить убытки, да и убытки, которые произошли от пожаров, достигают очень маленькой цифры по сравнению со всеми громадными убытками от погромов и разграблений. Что касается до гражданской ответственности правительственных агентов, то даже в том случае, если бы сенаторской ревизией или каким-нибудь другим путем была установлена виновность этих агентов, и к ним были бы предъявлены гражданские иски, пострадавшие навряд ли могли бы рассчитывать на какое-либо серьезное возмещение из этого источника, потому что таких громадных убытков частные лица возместить не в состоянии. А между тем, гг., в московских торгово-промышленных кругах циркулируют упорные слухи, во-первых, о том, что немецкие подданные, пострадавшие от погрома, при посредстве американского консула рассчитывают получить от германского правительства возмещение своих убытков, а во-вторых, что подданные нейтральных и союзных нами держав через посредство своих консулов хлопочут перед русским правительством о возмещении их потерь. И только одни русские подданные, значит, остаются в полнейшей неизвестности относительно того, кто и как придет к ним на помощь в постигшем их большом горе. Все это вместе взятое, гг., усугубляет душенную горечь невинно пострадавших людей, а, кроме того, создавая беспокойство и неустойчивость, несомненно, вредно отражается и на московской торговле и промышленности. С другой стороны, я не могу не отметить перед вами, что идея защиты или возмещения убытков московским жертвам со стороны государства не представляется отнюдь идеей абсурдной. Напротив, она имеет за собою весьма серьезные основания. Ведь, даже в случаях стихийных бедствий государства нередко приходят на помощь своим отдельным гражданам. В Государственной Думе, в ее финансовой комиссии, только на-днях была признана заявленная 215 членами Государственной Думы желательность вознаграждения за убытки, причиненные войной. И такая желательность была признана финансовой комиссией, несмотря на то, что в комиссии заявили, что убытки могут простираться до суммы нескольких миллиардов рублей. Тем более, казалось бы, гг., что государство должно притти на помощь тем лицам, которые в связи с обстоятельствами военного времени потерпели ущерб и разорились по вине его собственных полицейских агентов. На основании всех этих данных мы и просим Государственную Думу предложить правительству вопрос о том, предполагает ли оно принять какие-либо меры к возмещению потерь пострадавших от погрома лиц. Воздерживаясь от каких-либо требований в этом отношении и предлагая только вопрос, я не могу в заключение не высказать того положения, что подобного рода возмещение или воспособление за убытки, отвечая, с одной стороны, чувству справедливости и сострадания к невинным жертвам буйной толпы, с другой стороны, явилось бы для правительства и некоторым побуждением к тому, чтобы на будущее время принимать энергичные меры к предотвращению и прекращению погромов, ложившихся темным пятном на тот блестящий ореол блогородного геройства, которым окружена наша родина на поле брани, и который ставит ее на один уровень с самыми культурными государствами Европы.
... По сведениям городской столичной лаборатории, почти 50% всех продуктов поступало в продажу в поддельном виде, с разными примесями, зачастую ядовитыми, и, конечно, большая часть этой отравы выпала на долю рабочих, покупавших товары в мелких лавченках, куда совершенно не заглядывал санитарный надзор...
К прежним массовым отравлениям на фабриках удушливыми газами или бензином прибавился еще новый вид отравления недоброкачественными продуктами.
Насколько это широко было, можно судить хотя бы по тому факту, попавшему в московскую печать, что в Старо-Екатерининскую больницу в один только день обратилось больше 150 больных, преимущественно рабочих с острыми признаками отравления, происшедшего, по отзывам врачей, вследствие фальсификации продуктов и примеси в них каких-то вредных для организма веществ.
... По статистическим данным больничных касс Москвы мы имеем следующий рост смертности детей: 2-го мая— 7, 8-го—2, 6-го июня—3, 13-го—10, 20-го—7, 27-го—8, в то время как до мая смертность была в день 2—3 ребенка. Так что теперь наши жены меньше родят, чем наших детей умирает. Заболевания по участкам с 30 поднялось до 80 и, конечно, от недоедания. Больничные кассы скоро лопнут, потому что прежде выдавали по 300 р. в месяц, а теперь 800 р. Мне невольно хотелось обратить ваше внимание еще на один факт. Недавно в «Русских Ведомостях» Лурье писал о положении женщин в Германии. Там думают о том, что если в 1935 году будет война, то не будет новобранцев этого года. А что мы дадим в 1935 году, не знаю».