Прижизненное издание написанного Лениным без более поздних идеологических (если они вообще были) редактур
Письма В. И. Ленина.
(Из периода февральской и Октябрьской революций).
Дорогой товарищ!
От всей души благодарю за хлопоты и помощь, Пользоваться услугами людей, имеющих касательство к издательству «Колокола», я, конечно, не могу. Сегодня я телеграфировал вам, что единственная надежда вырваться отсюда, это — обмен швейцарских эмигрантов на немецких интернированных. Англия ни за что не пропустит ни меня, ни интернационалистов вообще, ни Мартова и его друзей, ни Натансона и его друзей. Чернова англичане вернули во Францию, хотя он имел все бумаги для проезда. Ясно, что злейшего врага, хуже английских империалистов, русская пролетарская революция не имеет. Ясно, что примазчик англо-французского империалистского капитала и русский империалист Милюков (и К0) способны пойти на все, на обман, на предательство, на все, на все, чтобы помешать интернационалистам вернуться в Россию. Малейшая доверчивость в этом отношении и к Милюкову и к Керенскому (пустому болтуну, агенту русской империалистской буржуазии по его объективной роли) была бы прямо губительна для рабочего движения и для нашей партии, граничила бы с изменой интернационализму. Единственная, единственная без преувеличения, надежда для нас попасть в Россию, это послать как можно скорее надежною человека в Россию, чтобы путем давления «Совета Рабочих Депутатов» добиться от правительства обмена всех швейцарских эмигрантов на немецких интернированных. Действовать надо архи-энергично, каждый шаг протоколируя, не жалея денег на телеграммы, собирая документы против Милюкова и К°, способных затягивать дело, кормить обещаниями, надувать и т. д. Вы можете представить, какая это пытка для всех нас сидеть здесь в такое время.
Далее. Посылка надежного человека в Россию еще нужнее по принципиальным соображениям. Последние известия заграничных газет все яснее указывают, что правительство, при прямой помощи Керенского и благодаря непростительным (выражаясь мягко) колебаниям Чхеидзе, надувает (и небезуспешно надувает) рабочих, выдавая «империалистскую» войну за «оборонительную». В телеграмме Спб. Тел. Агентства от 30/III 1917 г. Чхеидзе вполне дал себя обмануть этому лозунгу, принятому — если верить этому источнику, конечно, вообще не надежному — и Советом Раб. Депутатов. Во всяком случае, если даже это известие неверно, все же опасность подобного рода обмана, несомненно, громадна. Все усилия партии должны быть направлены на борьбу с ними. Наша партия опозорила бы себя навсегда, политически убила бы себя, если бы пошла на такой обман. Судя по одному сообщению, Муранов вместе со Скобелевым вернулся из Кронштадта. Если Муранов ездил туда по поручению Временного Правительства Гучковых — Милюковых, я очень прошу вас передать (через надежного человека) и напечатать, что я осуждаю это безусловно, что всякое сближение с колеблющимися в сторону социал-патриотизма и стоящими на глубоко ошибочной, глубоко вредной, социал-пацифистской каутскианской позиции Чхеидзе и К°, по моему глубочайшему убеждению, вредно для рабочего класса, опасно и недопустимо.
Я надеюсь, вы получили мои «письма издалека», №№ 1 — 4, где я развил теоретические и политические основы этих взглядов. Коли эти письма пропали или не дошли до Питера, прошу телеграфировать мне, и я вышлю копии.
Нет сомнения, что в Питерском Совете Раб. и Солд. Депутатов многочисленны и даже, повидимому, преобладают; 1) сторонники Керенского, опаснейшего агента империалистской буржуазии, проводящего империализм, т.-е. защиту и оправдание грабительской, завоевательной со стороны России войны под прикрытием моря звонких фраз и пустых посулов; 2) сторонники Чхеидзе, колеблющегося безбожно в сторону социал-патриотизма и разделяющего всю пошлость, всю нелепость каутскианства. С обоими течениями наша партия обязана бороться самым упорным, самым настойчивым, самым беспощадным образом. И я лично ни на секунду не колеблюсь заявить и заявить печатно, что я предпочту даже немедленный раскол с кем бы то ни было из нашей партии, чем уступлю социал-патриотизму Керенского и К0 и социал-патриотизму и каутскианству Чхеидзе и К°.
Во что бы то ни стало я должен требовать переиздания в Питере, — хотя бы под заглавием «Из истории последних лет царизма здешнего «С.-Д.», брошюры Ленина и Зиновьева о войне и социализме, «Коммуниста» и «Сборника C.-Д.». А больше всего и прежде всего тезисов из № 47 «С.-Д.» (от 13/X — 1915 года). Эти тезисы теперь архи-верны.
Эти тезисы говорят прямо, ясно, точно, как нам быть при революции в России, говорят за 1 1/2 года до революции.
Эти тезисы замечательно, буквально подтверждены революцией.
Война не перестала быть империалистской со стороны России, и может перестать, пока 1) у власти помещики и капиталисты, представители класса буржуазии; 2) пока у власти такие прямые агенты и слуги этой буржуазии, как Керенский и другие социал-патриоты; 3) пока договоры царизма с англо-французскими империалистами остаются в силе (правительство Гучкова — Милюкова прямо заявило за границей, — не знаю, сделало ли оно это в России, — что оно верно этим договорам). Договоры эти грабительские, о захвате Галиции, Армении, Константинополя и т. д., и т. д.; 4) пока эти договоры не опубликованы и не отменены; 5) пока не порван весь вообще союз России с англо-французскими буржуазными, империалистскими правительствами; 6) пока госвласть в России не перешла от империалистской буржуазии (простые обещания и «пацифистские» заявления, сколь бы не верили им глупенькие Каутский, Чхеидзе и К0, не превращают буржуазию в небуржуазию) в руки пролетариата, который один способен при условии поддержки его беднейшей частью крестьянства порвать не на словах, а на деле с интересами капитала, с империалистской политикой, порвать с грабежами других стран, освободить угнетенные великороссами народы полностью, вывести войска из Австрии и Галиции тотчас и т. д.; 7) один пролетариат способен, если он избавится от влияния своей национальной буржуазии, внушить истинное доверие пролетариям всех воюющих стран и с ними вступить в переговоры о мире; 8) эти пролетарские условия мира, изложенные точно и ясно и в № 47 «С.-Д.» и у меня в письме № 4.
Отсюда ясно, что лозунг: «мы защищаем теперь республику в России, мы ведем теперь «оборонительную войну», мы будем воевать с Вильгельмом, мы воюем за свержение Вильгельма» есть величайший обман, величайшее надувательство рабочих. Ибо Гучков — Львов, Милюков и К0, суть помещики и капиталисты, представители класса помещиков и капиталистов, империалисты, воюющие за те же грабительские цели, на основе тех же грабительских договоров царизма, в союзе с той же империалистской, грабительской буржуазией Англии, Франции и Италии.
Призыв немцам со стороны буржуазной и империалистской республики в России: «свергните Вильгельма» — есть повторение лживого лозунга французских социал-шовинистов, изменников социализма, Жюля Гэда, Самба и К0.
Надо очень популярно, очень ясно, без ученых слов излагать рабочим и солдатам, что свергать надо не только Вильгельма, но и королей английского и итальянского. Это во-первых. А второе и главное — свергать надо буржуазное правительство и начать с России, ибо иначе мира нельзя получить. Возможно, что правительство Гучкова - Милюкова мы не можем сейчас же «свергнуть». Пусть так. Но это не довод за то, чтобы говорить неправду. Говорить рабочим надо правду. Надо говорить, что правительство Гучкова-Милюкова и К0 есть империалистское правительство, что рабочие и крестьяне должны сначала (теперь ли или после выборов в Учред. Собрание, если с ними не надуют народа, не оттянут выборы до после войны, вопрос о моменте отсюда решать нельзя), сначала должны передать всю государственную власть в руки рабочего класса, врага капитала, врага империалистской войны, и лишь тогда они вправе звать к свержению всех королей и всех буржуазных правительств.
Ради бога постарайтесь доставить все это в Питер и в «Правду»; и Муранову, и Каменеву и др. Ради бога приложите все усилия, чтобы с надежным человеком, послать это. Лучше всего, было бы, если бы поехал надежный, умный парень, вроде Кобы (он оказал бы важную услугу всему всемирному рабочему движению) и помог бы питерским нашим друзьям... Надеюсь, вы сделаете это. Сделайте все возможное.
Условия в Питере архитрудные. Патриоты-республиканцы напрягают все усилия. Нашу партию хотят залить помоями и грязью («дело» Черномазова, — посылаю о нем документы) и т. д. и т. д. Доверять ни Чхеидзе и К0, ни Суханову и пр. нельзя. Никакого сближения с другими партиями, ни с кем. Ни тени доверия и поддержки правительству Гучкова-Мил. и К0. Непримиримая пропаганда интернационализма и борьба с республиканским шовинизмом всюду: и в прессе, и внутри Сов. Раб. Депутатов; организация нашей партии — в этом суть. Каменев должен понять, что на него ложится всемирно историческая ответственность.
На сношение - Питера с Стокгольмом не жалейте денег.
Очень прошу, дор. тов., телеграфировать мне во всех отношениях.
Надеюсь, помогут в этом и шведские друзья. Крепко жму руку.
30/IIІ — 1917 г.
Ваш Ленин.
-----------------
Перепечатываем тезисы, опубликованные в № 47 «Социал- Демократа» (от 13/Х 1915 г.), на которые ссылается в выше приведенном письме к «дор. тов.» тов. Ленин:
_______________________
Несколько тезисов.
От редакции.
Приведенный в этом № материал показывает, какую громадную работу развернул П. К. нашей партии. Для России и для всего Интернационала это — поистине образец с.-д. работы во время реакционной войны, при самых трудных условиях. Рабочие Питера и России всеми силами поддержат эту работу и поведут ее дальше, энергичнее, сильнее, шире по тому же пути.
Считаясь с указаниями товарищей из России, мы формулируем несколько тезисов по злободневным вопросам с.-д.-работы: 1) Лозунг «Учр. Собрания», как самостоятельный лозунг, неверен, ибо весь вопрос теперь в том, кто созовет его. Либералы принимали этот лозунг в 1905 году, ибо его можно было толковать в смысле созванного царем и соглашающегося с ним собрания. Правильнее всего лозунги «трех китов» (дем. респ., конф. помещ. земли и 8-ч. р. день) с добавлением (ср. № 9) призыва к международной солидарности рабочих в борьбе за социализм, за революционное свержение воюющих правительств и против войны. 2) Мы против участия в военно-промышленных комитетах, помогающих вести империалистскую, реакционную войну. Мы за использование выборной кампании, напр., за участие на первой стадии выборов только в агитационных и организационных целях. — О бойкоте Госуд. Думы не может быть и речи. Участие в перевыборах безусловно необходимо. Пока в Госуд. Думе нет депутатов нашей партии, необходима использовать все происходящее в Думе, с точки зрения революционной социал-демократии. 3) Самыми очередными и насущными задачами мы считаем упрочение и расширение социал-демократической работы в пролетариате, а затем распространение ее на сельский пролетариат, на деревенскую бедноту и на войско. — Важнейшей задачей революционной с.-д-ии является — развивать начавшееся стачечное движение, проводя его под лозунгом «трех китов». В агитации необходимо отводить должное место требованию немедленного прекращения войны. Среди других требований рабочие не должны забывать о требовании — вернуть немедленно рабоч. депутатов, членов Р. С.-Д. Р. П. — 4) Советы рабочих депутатов и т. п. учреждения должны рассматриваться, как органы восстания, как органы революционной власти. Лишь в связи с развитием массовой полит. стачки и в связи с восстанием, по мере его подготовки, развития успеха, могут принести прочную пользу эти учреждения. — 5) Социальным содержанием ближайшей революции в России может быть только революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства. Революция не может победить в России, не свергнув монархию и крепостников-помещиков. А свергнуть их нельзя без поддержки пролетариата крестьянством. Шаг вперед расслоения деревни на «хуторян-помещиков» и на сельских пролетариев не уничтожил гнета Марковых и К0 над деревней. За необходимость отдельной организации сельских пролетариев мы стояли и стоим безусловно во всех и всяких случаях. — 6) Задача пролетариата России — довести до конца буржуазно-демократическую революцию в России, дабы разжечь социалистическую революцию в Европе. Эта вторая задача теперь чрезвычайно приблизилась к первой, но она остается все же особой и второй задачей, ибо речь идет о разных классах, сотрудничающих с пролетариатом России: для первой задачи сотрудник — мелко-буржуазное крестьянство России, для второй — пролетариат других стран. — 7) Участие с.-д. во временном революционном правительстве вместе с демократической мелкой буржуазией мы считаем по-прежнему допустимым, но только не с революционерами-шовинистами. — 8) Революционерами-шовинистами мы считаем тех, кто хочет победы над царизмом для победы над Германией, — для грабежа других стран, — для упрочения господства великороссов над другими народами России и т.д. Основа революционного шовинизма — классовое положение мелкой буржуазии. Она всегда колеблется между буржуазией и пролетариатом. Теперь она колеблется между шовинизмом (который мешает ей быть последовательно-революционной даже в смысле демократической революции) и пролетарским интернационализмом. Политические выразители этой мелкой буржуазии в России в данный момент — трудовики, с.-р., «Наша Заря», фракция Чхеидзе, О. К., г. Плеханов и т. п. — 9) Если бы в России победили революционеры-шовинисты, мы были бы против обороны их «отечества» в данной войне. Наш лозунг — против шовинистов, хотя бы революционеров и республиканцев, против них и за союз международного пролетариата для социалистической революции. — 10) На вопрос, возможна ли руководящая роль пролетариата в буржуазной русской революции, мы отвечаем: да, возможна, если мелкая буржуазия в решающие моменты качнется влево, а ее толкает влево не только наша пропаганда, но и ряд объективных факторов, экономических, финансовых (тяжести войны), военных, политических и пр. — 11) На вопрос, что бы сделала партия пролетариата, если бы революция поставила ее у власти в теперешней войне, мы отвечаем: мы предложили бы мир всем воюющим на условии освобождения колоний и всех зависимых, угнетенных и неполноправных народов. Ни Германия, ни Англия с Францией не приняли бы, при теперешних правительствах их, этого условия. Тогда мы должны были бы подготовить и повести революционную войну, т.-е. не только полностью провели бы самыми решительными мерами всю нашу программу-минимум, но и систематически стали бы поднимать на восстание все ныне угнетенные великороссами народы, все колонии и зависимые страны Азии (Индию, Китай, Персию и пр.), а также — и в первую голову — поднимали бы на восстание социалистический пролетариат Европы против его правительств и вопреки его социал-шовинистам. Не подлежит никакому сомнению, что победа пролетариата в России дала бы необыкновенно благоприятные условия для развития революции и в Азии, и в Европе. Это доказал даже 1905 год. А международная солидарность революционного пролетариата есть факт — вопреки грязной пене оппортунизма и социал-шовинизма. — Выставляя эти тезисы для обмена мнений с товарищами, мы будем развивать наши взгляды в след. №№ ц. о. («Социал-демократ № 47 13/Х 1915 г.).
Прощальное письмо к швейцарским рабочим.
Товарищи швейцарские рабочие!
Уезжая из Швейцарии в Россию, для продолжения революционно-интернационалистической работы на нашей родине, мы, члены Р. С.-Д. Р. П., объединенной Центральным Комитетом, в отличие от другой партии, носящей то же самое название, но объединенной «Организационным Комитетом», шлем вам братский привет и выражения глубокой товарищеской признательности за товарищеское отношение к эмигрантам.
Если открытые социал-патриоты и оппортунисты, швейцарские грютлианцы, перешедшие; как и социал-патриоты всех стран, из лагеря пролетариата в лагерь буржуазии, если эти люди открыто приглашали вас бороться против вредного влияния иностранцев на швейцарское рабочее движение, — если прикрытые социал-патриоты и оппортунисты, составляющие большинство, среди вождей швейцарской социалистической партии, вели в прикрытой форме такую же политику, — то мы должны заявить, что со стороны революционных социалистических рабочих Швейцарии, стоящих на интернационалистической точке зрения, мы встречали горячее сочувствие и извлекли для себя много пользы из товарищеского общения с ними.
Мы были всегда особенно осторожны в выступлениях по тем вопросам швейцарского движения, для ознакомления с которыми нужна долгая работа в местном движении. Но те из нас, которые в числе едва ли большем, чем 10 — 15 человек, были членами швейцарской рабочей партии, считали своим долгом по общим и коренным вопросам международного и социалистического движения решительно отстаивать нашу точку зрения, точку зрения «циммервальдской левой», решительно бороться не только против социал-патриотизма, но и против направления так называемого «центра», к которому принадлежит Р. Гримм. Ф. Шнейдер, Я. Шмид и др. в Швейцарии, Каутский, Гаазе, «Арбейтогемейншафт» в Германии, Лонге, Прессман и др. во Франции, Сноудэн, Рамсей Макдональд и др. в Англии, Турати, Тревес и их друзья в Италии, названная выше партия «Организационного Комитета» (Аксельрод, Мартов, Чхеидзе, Скобелев и др.) в России.
Мы работали солидарно с теми революционными с.-д. Швейцарии, которые группировались отчасти вокруг журнала «Фрейе Югенд», которые составляли и распространяли мотивы референдума (на немецком и французском языке) с требованием созыва на апрель 1917 г. съезда партии для разрешения вопроса об отношении к войне, — которые вносили на цюрихском кантональном съезде в Toss резолюцию молодых и «левых» по военному вопросу, — которые издали и распространили в некоторых местностях французской Швейцарии в марте 1917 г. листок на немецком и французском языке «Наши условия мира» и т. д.
Мы посылаем братский привет этим товарищам, с которыми мы работали рука об руку, как единомышленники.
Для нас не подлежало и не подлежит ни малейшему сомнению, что империалистское правительство Англии ни за что не пропустит в Россию русских интернационалистов, непримиримых противников продолжения Россиею империалистской войны.
В связи с этим мы должны остановиться вкратце на нашем понимании задач русской революции. Мы тем более считаем необходимым сделать это, что через посредство швейцарских рабочих мы можем и должны обратиться к рабочим немецким, французским и итальянским, говорящим на тех же языках, на которых говорит население Швейцарии, пользующееся до сих пор благами мира и сравнительно наибольшей политической свободой.
Мы остаемся безусловно верны тому заявлению, которое мы сделали в центральном органе нашей партии, в газете «Социал-Демократ», издававшейся в Женеве, в № 47 от 13 окт. 1915 г. Мы сказали там, что если в России победит революция и у власти окажется республиканское правительство, желающее продолжать империалистскую войну, войну ради завоевания Константинополя, Армении, Галиции и т. д. и т. п., то мы будем решительными противниками такого правительства, мы будем против «защиты отечества» в такой войне.
Приблизительно такой случай наступил. Новое правительство России, которое вело переговоры с братом Николая II о восстановлении монархии в России, и в котором главнейшие, решающие посты принадлежат монархистам Львову и Гучкову, это правительство пытается обмануть рабочих посредством лозунга «немцы должны свергнуть Вильгельма» (правильно, но отчего бы не добавить: англичане, итальянцы и др. — своих королей, а русские — своих монархистов Львова и Гучкова?). Это правительство пытается посредством такого лозунга и не публикуя тех империалистских, грабительских договоров, которые царизм заключил с Францией, Англией и пр. и которые подтверждены правительством Гучкова-Милюкова-Керенского выдать за «оборонительную» (т.-е. справедливую, законную, даже с точки зрения пролетариата) свою империалистскую войну с Германией, выдать за «защиту» республики (которой в России еще нет и которую Львовы и Гучковы даже и не пообещали еще учредить), защиту хищнических, империалистских, грабительских целей капитала русского, английского и пр.
Если правду говорят последние телеграфные сообщения, указывающие на то, что между открытыми русскими социал-патриотами (вроде Плеханова, Засулич, Потресова и т. д.) и партией «центра», партией «Организационного Комитета» партией Чхеидзе, Скобелева и пр. произошло нечто вроде сближения, на почве лозунга: «пока немцы не свергнут Вильгельма, наша война является оборонительной», — если это правда, то мы с удвоенной энергией поведем борьбу против партии Чхеидзе, Скобелева и др., борьбу, которую мы раньше всегда вели с этой партией за ее оппортунистическое, колеблющееся, шаткое политическое поведение.
Наш лозунг: никакой поддержки правительству Гучкова-Милюкова. Обманывает народ тот, кто говорит, что такая поддержка необходима для борьбы против восстановления царизма. Напротив, именно гучковское правительство вело уже переговоры о восстановлении монархии в России. Только вооружение и организация пролетариата способны помешать Гучкову и К0 восстановить монархию в России. Только остающийся верным интернационализму революционный пролетариат России и всей Европы способен избавить человечество от ужасов империалистской войны.
Мы не закрываем себе глаз на громадные трудности, стоящие перед революционно-интернационалистическим авангардом пролетариата России. В такое время, как переживаемое нами, возможны самые крутые и быстрые перемены. В № 47 «Социал-Демократа» мы ответили прямо и ясно на естественно возникающий вопрос: что сделала бы наша партия, если бы революция поставила ее у власти тотчас? Мы ответили: 1) мы немедленно предложили бы мир всем воюющим народам; 2) мы огласили бы наши условия мира, состоящие в немедленном освобождении всех колоний и всех угнетенных и неполноправных народов; 3) мы немедленно начали бы и довели бы до конца освобождение народов, угнетенных великороссами;
мы ни на минуту не обманываемся, что такие условия были бы неприемлемы не только для монархической, но и для республиканской буржуазии Германии, и не только для Германии, но и для капиталистических правительств Англии и Франции.
Нам пришлось бы вести революционную борьбу против немецкой, — и не одной только немецкой, — буржуазии. Мы повели бы ее. Мы не пацифисты. Мы противники империалистских войн из-за раздела добычи между капиталистами, но мы всегда объявляли нелепостью, если бы революционный пролетариат зарекался от революционных войн, которые могут оказаться необходимыми в интересах социализма.
Задача, которую мы обрисовали в № 47 «-Соц.-Дем.». гигантски велика. Она может быть решена только в длинном ряде великих классовых битв между пролетариатом и буржуазией. Но не наше нетерпение, не наши желания, а объективные условия, созданные империалистской войной, завели все человечество в тупик, поставили его перед дилеммой: или дать погибнуть еще миллионам людей, разрушить до конца всю европейскую культуру, или передать власть во всех цивилизованных странах в руки революционного пролетариата, осуществить социалистический переворот.
Русскому пролетариату выпала на долю великая честь начать ряд революций, с объективной неизбежностью порожденных империалистской войной. Но нам абсолютно чужда мысль считать русский пролетариат избранным революционным пролетариатом среди рабочих других стран. Мы прекрасно знаем, что пролетариат России менее организован, подготовлен и сознателен, чем рабочие других стран. Не особые качества, а лишь особенно сложившиеся исторические условия сделали пролетариат России на известное, быть может очень короткое время, застрельщиком революционного пролетариата всего мира.
Россия — крестьянская страна, одна из самых отсталых европейские стран. Непосредственно в ней не может победить тотчас социализм. Но крестьянский характер страны, при громадном сохранившемся земельное фонде дворян-помещиков, на основе опыта 1905 г, может придать громадный размах буржуазно-демократической революции в России и сделать из нашей революции пролог всемирной социалистической революции, ступеньку к ней.
В борьбе за эти идеи, всецело подтвержденные и опытом 1905 г., и весной 1917 г., сложилась наша партия, непримиримо выступая против всех остальных партий, и за эти идеи мы будем бороться впредь.
В России не может непосредственно и немедленно победить социализм, Но крестьянская масса может довести неизбежный и назревший аграрный переворот до конфискации всего необъятного помещичьего землевладения. Этот лозунг выставляли мы всегда и его выставили теперь в Петерб. и Ц. К. нашей партии, и газета нашей партии «Правда». За этот лозунг будет бороться пролетариат, нисколько не закрывая себе глаза на неизбежность ожесточенных классовых столкновений между сельско-хозяйственными наемными рабочими и примыкающими к ним беднейшими крестьянами и зажиточными крестьянами, которых усилила столыпинская (19Q7 — 1914) аграрная «реформа». Нельзя забывать, что 104 крестьянских депутата в первой Думе (1906) и во второй (1907) выдвинули революционный аграрный проект, требующий национализации всех земель, и распоряжения ими через местные комитеты, выбранные на основе полного демократизма.
Подобный переворот сам по себе отнюдь не был бы еще социалистическим, Но он дал бы громадный толчок всемирному рабочему движению. Он чрезвычайно укрепил бы позицию социалистического переворота в России и его влияние на сельскохозяйственных рабочих и на беднейших крестьян, Он дал бы возможность городскому пролетариату, опираясь на это влияние, развить такие революционные организации, как «Советы Раб. Деп.», заменить ими старые орудия угнетения буржуазных государств, армию, полицию, чиновничество, провести, под давлением невыносимо тяжелой импер. войны и ее последствий, — ряд революционных мер для контроля за производством и распределением продуктов.
Русский пролетариат не может одними своими силами победоносно завершить социалистическую революцию. Но он может придать русской революции такой размах, который создаст наилучшие условия для нее, который в известном смысле начнет ее. Он может облегчить обстановку для вступления в решительные битвы своего главного, самого надежного сотрудника, европейского и американского социал. пролетариата.
Пусть маловеры предаются отчаянию по поводу временной победы в европ. социализме таких отвратительных лакеев империалистской буржуазии, как Шейдеманы, Легины, Давиды и К° в Германии. Самба, Гэд, Ренодель и К0 во Франции, фабианцы и «лабуристы» в Англии. Мы твердо убеждены, что эту грязную пену на всемирном рабочем движении сметут быстро волны революции.
В Германии уже кипит настроение пролетарской массы, которая так много дала человечеству и социализму своей упорной, настойчивой, выдержанной организационной работой в течение долгих десятилетий европейского «затишья» 1871 — 1914 г.г. Будущее германского социализма представляют не изменники Шейдеманы, Легины, Давиды и К0 и не такие колеблющиеся, придавленные рутиной «мирного» периода политики, как Гаазе, Каутский и им подобные.
Это будущее принадлежит тому направлению, которое дало Карла Либкнехта, которое создало группу «Спартакуса», которое вело пропаганду в бременской «Арбейтерполитик».
Объективные условия империалистской войны служат порукою в том, что революция не ограничится первым этапом русской революции, что революция не ограничится Россией.
Немецкий пролетариата вернейший, надежнейший союзник русской и всемирной пролетарской революции.
Когда наша партия, выставив в ноябре 1914 г. лозунг превращения империалистской войны в гражданскую войну угнетенных против угнетателей за социализм, — этот лозунг был встречен враждой и злобными насмешками социал-патриотов, недоверчиво-скептическим, бесхарактерно-выжидательным молчанием с.-д. «центра»- Немецкий социал-шовинист, социал-империалист Давид назвал его «сумасшедшим», а представитель русского и англо-французского социал-шовинизма, социализма на словах, империализма на деле, г. Плеханов назвал его «грезофарсом» (Mittelding zwischen Traum und Komodie). А представители «центра» отделывались молчанием-или пошлыми шуточками по поводу этой «прямой линии, проведенной в безвоздушном пространстве».
Теперь, после марта 1917 года, только слепой может не видеть, что этот лозунг верен. Превращение империалистской войны в гражданскую становится фактом.
Да здравствует начинающаяся пролетарская революция в Европе!
По поручению отъезжающих товарищей, членов Р. С.-Д. Р. Партии (объединенной Центральным Комитетом), принявших это письмо на собрании 8 апреля н. стиля 1917 г.
Н Ленин.
Письмо Ленина в Ц. К. Р. К. П., написанное в начале сентября 1917 г.
Возможно, что эти строки опоздают, ибо события развиваются с быстротой, иногда прямо головокружительной. Но все же на риск считаю долгом написать следующее.
Восстание Корнилова есть крайне неожиданный (в такой момент, в такой форме неожиданный) и прямо-таки невероятно крутой поворот событий.
Как всякий крутой поворот, он требует пересмотра и изменения тактики. И, как со всяким пересмотром, надо быть архиосторожным, чтобы не впасть в беспринципность.
По моему убеждению, в беспринципность впадают те, кто скатывается до оборончества или (подобно другим б-кам) до блока с с.-р., до поддержки Вр. Пр-pa. Это архиневерно, это беспринципность. Мы станем оборонцами лишь после перехода власти к пролетариату, после предложения мира, после разрыва тайных договоров и связей с банками, лишь после. Ни взятие Риги, ни взятие Питера не сделает нас оборонцами. До тех пор мы за пролетарскую революцию, мы против войны, мы не оборонцы.
Поддерживать Пр-во Керенского мы даже теперь не должны. Это беспринципность. Спросят: неужели не биться против Корнилова? Конечно, да. На это не одно и то же, тут есть грань; ее переходят иные б-ки, впадая в «соглашательство», давая увлечь себя потоку событий.
Мы будем воевать, мы воюем с Корниловым, но мы не поддерживаем Керенского, а разоблачаем его слабость. Это разница довольно тонкая, но архисущественная, и забывать ее нельзя.
В чем же изменение нашей тактики после восстания Корнилова?
В том, что мы видоизменяем форму нашей борьбы с Керенским. Ни на йоту не ослабляя вражды к нему, не беря назад ни слова, сказанного против него, не отказываясь от задачи свержения Керенского, мы говорим: надо учесть момент, сейчас свергать Керенского мы не станем, мы иначе теперь подойдем к задаче борьбы о ним, именно: разъяснять народу (борющемуся против Корнилова) слабость и шатания Керенского. Это делалось и раньше. Но теперь это стало главным: в этом видоизменение.
Далее, видоизменение в том, что теперь главным стало: усиление агитации за своего рода «частичные требования» к Керенскому — арестуй Милюкова, вооружи питерских рабочих, позови кронштадтские, выборгские и гельсингфорские войска в Питер, разгони Г. Думу, арестуй Родзянко, узаконь передачу помещичьих земель крестьянам, введи рабочий контроль за хлебом и за фабриками и проч., и пр. И не только к Керенскому, не столько к Керенскому должны мы предъявлять эти требования, Сколько к рабочим, солдатам и крестьянам, увлеченным ходом борьбы против Корнилова. Увлекать их дальше, поощрять их требования ареста генералов и офицеров, высказывающихся за Корнилова, настаивать, чтобы они требовали тотчас передачи земли крестьянам, наводить их на мысль о необходимости ареста Родзянко и Милюкова, разгона Р. Думы, закрытия «Речи» и др. буржуазных газет, следствия над ними.- «Левых» с.-р. особенно надо толкать в эту сторону.
Неверно было бы думать, что мы дальше отошли от задачи завоевания власти пролетариатом. Нет. Мы чрезвычайно приблизились к ней, но не прямо, а со стороны. И агитировать надо сию минуту не столько прямо против Керенского, сколько косвенно против него же, но косвенно, именно: требуя активной и активнейшей войны с Корниловым. Развитие этой войны одно только может нас привести к власти и говорить об этом в агитации поменьше надо (твердо памятуя, что завтра же события могут нас поставить у власти; и тогда мы ее не выпустим). По моему, это бы следовало в письме к агитаторам (не в печати) сообщить коллегиям агитаторов и пропагандистов, вообще членам партии. С фразами об обороне страны, об едином фронте революционной демократии, о поддержке Вр. Пр-ва и пр., и пр. надо бороться беспощадно, именно, как с фразами. Теперь-де время дела, войну против Корнилова надо вести революционно, втягивая массы, поднимая их, разжигая их (а Керенский боится масс, боится народа). В войне против немцев именно теперь нужно дело: тотчас и безусловно предложить мир на точных условиях. Если сделать это, то можно добиться либо быстрого мира, либо превращения войны в революционную, иначе все м-ки и с.-ры остаются лакеями империализма.
Прочитав, после написания этого, шесть №№ «Рабочего», должен сказать, что совпадение получилось полное. Приветствую от всей души превосходные передовицы, обзор печати и статьи В. М-на и Дол-ского.
Н. Ленин.
Большевики должны взять власть.
Получив большинство в обоих столичных Советах Рабочих и Солдатских Депутатов, большевики могут и должны взять государственную власть в свои руки.
Могут, ибо активное большинство революционных элементов народа обеих столиц достаточно, чтобы увлечь массы, победить сопротивление противника, разбить его, завоевать власть и удержать ее. Ибо, предлагая тотчас демократический мир, отдавая тотчас землю крестьянам, восстанавливая демократические учреждения и свободы, помятые и разбитые Керенским, большевики составят такое правительство, какого никто не свергнет.
Большинство народа за нас. Это доказал длинный и трудный путь от 6 мая до 31 августа и до 12 сентября: большинство в столичных Советах есть плод развития народа в нашу сторону. Колебания эс-эров и меньшевиков, усиление интернационалистов среди них, доказывает то же самое.
Демократическое Совещание не представляет большинства революционного народа, а лишь соглашательские мелкобуржуазные верхи. Нельзя давать себя обмануть цифрами выборов, не в выборах дело: сравните выборы в Гор. Думы Питера и Москвы и выборы в Советы. Сравните выборы в Москве и московскую стачку 12 августа: вот объективные данные о большинстве революционных элементов, ведущих массы.
Демократическое Совещание обманывает крестьянство, не давая ему ни мира, ни земли.
Большевистское правительство одно удовлетворит крестьянство.
* * *
Почему должны власть взять именно теперь большевики.
Потому что предстоящая отдача Питера сделает наши шансы во 100 раз худшими.
А отдаче Питера при армии с Керенским и К0 во главе мы помешать не в силах.
И Учредительного Собрания «ждать» нельзя, ибо той же отдачей Питера Керенский и К0 всегда могут сорвать его. Только наша партия, взяв власть, может обеспечить созыв Учредительного Собрания и, взяв власть, она обвинит другие партии в оттяжке и докажет обвинение.
Сепаратному миру между английскими и немецкими империалистами помешать должно и можно, только действуя быстро.
Народ устал от колебаний м-ков и эс-эров. Только наша победа в столицах увлечет крестьян за нами.
Вопрос идет не о «дне» восстания, не о «моменте» его в узком смысле. Это решит лишь общий голос тех, кто соприкасается с рабочими и солдатами, с массами.
Вопрос о том, что наша партия теперь, на Демократическом Совещании имеет фактически свой съезд, и этот съезд решить должен (хочет или не хочет, а должен) судьбу революции.
Вопрос в том, чтобы задачу сделать ясной для партии: на очередь дня поставить вооруженное восстание в Питере и в Москве (с областью), завоевание власти, свержение правительства. Обдумать, как агитировать за это, не выражаясь так в печати.
Вспомнить, продумать слова Маркса о восстании: «восстание есть искусство» и т. д.
Ждать «формального» большинства у б-ков наивно: ни одна революция этого не ждет. И Керенский с К0 не ждут, а готовят сдачу Питера. Именно жалкие колебания «Демократического Совещания» должны взорвать и взорвут терпение рабочих Питера и Москвы. История не простит нам, если мы не возьмем власти теперь.
Нет аппарата. Аппарат есть: Советы и демократические организации. Международное положение именно теперь, накануне сепаратного мира англичан с немцами, за нас. Именно теперь предложить мир народам значит победить.
Взять власть сразу и в Москве и в Питере (неважно, кто начнет, может быть даже Москва может начать), мы победим безусловно и несомненно.
Н. Ленин.
Марксизм и восстание.
К числу наиболее злостных и едва ли не наиболее распространенных извращений марксизма господствующими «социалистическими» партиями принадлежит оппортунистическая ложь, будто подготовка восстания, вообще отношение к восстанию, как к искусству, есть «бланкизм».
Вождь оппортунизма, Бернштейн, уже снискал себе печальную славу обвинением марксизма в бланкизме, и нынешние оппортунисты в сущности ни на йоту не подновляют и не «обогащают» скудные «идеи» Бернштейна, крича о бланкизме.
Обвинять в бланкизме марксистов за отношение к восстанию, как к искусству! Может ли быть более вопиющее извращение истины, когда ни один марксист не отречется от того, что именно Маркс самым определенным, точным и непререкаемым образом высказался на этот счет, назвав восстание именно искусством, сказав, что к восстанию надо относиться как к искусству, что надо завоевать первый успех и от успеха итти к успеху, не прекращая наступленья на врага, пользуясь его растерянностью и т. д., и т. д
Восстание, чтобы быть успешным, должно опираться не на заговор, не на партию, а на передовой класс. Это во-первых. Восстание должно опираться на революционный подъем народа. Это во-вторых. Восстание должно опираться на такой переломный пункт в истории нарастающей революции, когда активность передовых рядов народа наибольшая, когда всего сильнее колебания в рядах врагов и в рядах слабых половинчатых нерешительных друзей революции. Это в-третьих. Вот этими тремя условиями постановки вопроса о восстании отличается марксизм от бланкизма.
Но раз есть на-лицо эти условия, то отказаться от отношения к восстанию, как к искусству, значит изменить марксизму и изменить революции.
Чтобы доказать, почему именно переживаемый нами момент надо признать таким, когда обязательно для партии призвать восстание поставленным ходом объективных событий в порядке дня и отнестись к восстанию, как к искусству, чтобы доказать это, лучше всего, пожалуй, употребить метод сравнения и сопоставить 3 — 4 июля с сентябрьскими днями.
3 — 4 июля можно было, не греша против истины, поставить вопрос так: правильнее было бы взять власть, ибо иначе все равно враги обвинят нас в восстании и расправятся, как с повстанцами? Но из этого нельзя было сделать вывода в пользу взятия власти тогда, ибо объективных условий для победы восстания тогда не было.
1) Не было еще за нами класса, являющегося авангардом революции.
Не было еще большинства у нас среди рабочих и солдат столиц. Теперь оно есть в обоих Советах. Оно создано только историей июля и августа, опытом «расправы» с большевиками и опытом корниловщины.
2) Не было тогда всенародного революционного подъема. Теперь он есть после корниловщины. Провинция и взятие власти Советами во многих местах доказывает это.
3) Не было тогда колебаний, в серьезном общеполитическом масштабе, среди врагов наших и среди половинчатой мелкой буржуазии. Теперь колебания гигантские: наш главный враг, империализм союзный и всемирный, ибо «союзники» стоят во главе всемирного империализма, заколебался между войной до победы и сепаратным миром против России. Наши мелко-буржуазные демократы, явно потеряв большинство в народе, заколебались гигантски, отказавшись от блока, т.-е. от коалиции с кадетами.
4) Потому 3 — 4 июля восстание было бы ошибкой, мы не удержали бы власти ни физически, ни политически. Физически, несмотря на то, что Питер был моментами в наших руках, ибо драться, умирать за обладание Питером наши же рабочие и солдаты тогда не стали бы: не было такого «озверения», такой кипучей ненависти и к Керенским, и к Церетели-Черновым, не были еще наши люди закалены опытом преследований большевиков при участии с.-ров и, м-ков.
Политически мы не удержали бы власти 3 — 4 июля, ибо армия и провинция, до корниловщины, могли пойти и пошли бы на Питер.
Теперь картина совсем иная.
За нами большинство класса, авангарда революции, авангарда народа, способного увлечь массы.
За нами большинство народа, ибо уход Чернова есть далеко не единственный, но виднейший, нагляднейший признак того, что крестьянство от блока эс-эров (и от самих эс-эров) земли не получит. А в этом гвоздь общенародного характера революции.
За нами выгода положения партии, твердо знающей свой путь, при неслыханных колебаниях и всего империализма, и всего блока м-ков с эс-эрами.
За нами верная победа, ибо народ совсем уже близок к отчаянию, а мы даем всему народу верный выход, показав значение нашего руководства всему народу «в дни корниловские», затем предложив компромисс блокистам и получив отказ от них при условии отнюдь не прекращающихся колебаний с их стороны.
Величайшей ошибкой было бы думать, что наше предложение компромисса еще не отвергнуто, что Демократическое Совещание еще может принять его. Компромисс предлагался от партии к партиям; иначе он не мог предлагаться. Партии отвергли его: Демократическое Совещание есть только совещание, ничего более. Не надо забывать одного: в нем не представлено большинство революционного народа, беднейшее и озлобленное крестьянство. Это совещание меньшинства народа, — нельзя забывать этой очевидной истины. Величайшей ошибкой, величайшим парламентским кретинизмом было бы с нашей стороны отнестись к Демократическому Совещанию, как к парламенту, ибо даже если бы оно объявило себя парламентом и суверенным парламентом революции, все равно оно ничего не решает: решение лежит вне его, в рабочих кварталах Питера и Москвы.
Перед нами на-лицо все объективные предпосылки успешного восстания. Перед нами — исключительные выгоды положения, когда только наша победа в восстании положит конец измучившим народ колебаниям, этой самой мучительной вещи на свете; когда только наша победа в восстании сорвет игру с сепаратным миром против революции, — сорвет ее тем, что предложит открыто мир более полный, более справедливый, более близкий, мир в пользу революции.
Только наша партия, наконец, победив в восстании, может спасти Питер, ибо, если наше предложение мира будет отвергнуто и мы не получим даже перемирия, тогда мы становимся «оборонцами», тогда мы становимся во главе военных партии, мы будем самой «военной» партией, мы поведем войну действительно революционно. Мы отнимем весь хлеб и все сапоги у капиталистов. Мы оставим им корки, мы оденем их в лапти. Мы дадим весь хлеб и всю обувь на фронт.
И мы отстоим тогда Питер.
Ресурсы действительно революционной войны, как материальные, так и духовные, в России еще необъятно велики; девяносто девять шансов из ста за то, что немцы дадут нам по меньшей мере перемирие. А получить перемирие теперь — это значит уже победить весь мир.
Сознав безусловную необходимость восстания рабочих Питера и Москвы для спасения революции и для спасения от «сепаратного» раздела России империалистами обеих коалиций, мы должны, во-первых, приспособить к условиям нарастающего восстания свою политическую тактику на Совещании; мы должны, во-вторых, доказать, что мы не на словах только признаем мысль Маркса о необходимости отнестись к восстанию как к искусству.
Мы должны на Совещании немедленно сплотить фракцию большевиков, не гоняясь за численностью, не боясь оставить колеблющихся в стане колеблющихся: они там полезнее для дела революции, чем в стане решительных и беззаветных борцов.
Мы должны составить краткую декларацию большевиков, подчеркивая самым резким образом неуместность длинных речей, неуместность «речей» вообще, необходимость немедленного действия для спасения революции, абсолютную необходимость полного разрыва с буржуазией, полного смещения всего теперешнего правительства, полного разрыва с готовящими «сепаратный» раздел России англо-французскими империалистами, необходимость немедленного перехода всей власти в руки революционной демократии, возглавляемой революционным пролетариатом.
Наша декларация должна быть самой краткой и резкой формулировкой этого вывода в связи с программными проектами: мир народам, земля крестьянам, конфискация скандальных прибылей и обуздание скандальной порчи производства капиталистами.
Чем короче, чем резче будет декларация, тем лучше. В ней надо только ясно указать еще два важнейших пункта: народ измучился от колебаний, народ истерзан нерешительностью эс-эров и меньшевиков; мы рвем с этими партиями окончательно, ибо они изменили революции.
И другое: тотчас предлагая мир без аннексий, тотчас разрывая с союзными империалистами и всякими империалистами, мы получим немедленно либо перемирие, либо переход всего революционного пролетариата на сторону обороны и ведение революционной демократией, под его руководством, действительно справедливой, действительно революционной войны.
Прочтя эту декларацию, призвав решать, а не говорить, действовать, а но писать резолюции, мы должны всю нашу фракцию двинуть на заводы и в казармы: там ее место, там нерв жизни, там источник спасения революции, там двигатель Демократического Совещания.
Там должны мы в горячих, страстных речах разъяснять нашу программу и ставить вопрос так: либо полное принятие ее Совещанием, либо восстание. Середины нет. Ждать нельзя. Революция гибнет.
Ставя вопрос так, сосредоточив всю фракцию на заводах и в казармах, мы правильно учтем момент для начала восстания
А чтобы отнестись, к восстанию по-марксистски, т.-е. как к искусству, мы в то же время, не теряя ни минуты, должны организовать штаб повстанческих отрядов, распределить силы, двинуть верные полки на самые важные пункты, окружить Александринку, занять Петропавловку, арестовать генеральный штаб и правительство, послать к юнкерам и к дикой дивизии такие отряды, которые способны погибнуть, но не дать неприятелю двинуться к центрам города; мы должны мобилизовать вооруженных рабочих, призвать их к отчаянному последнему бою, занять сразу телеграф и телефон, поместить наш штаб восстания у центральной телефонной станции, связать с ним по телефону все заводы, все полки, все пункты вооруженной борьбы и т. д.
Это все примерно, конечно, лишь для иллюстрации того, что нельзя в переживаемый момент остаться верным марксизму, остаться верным революции, не относясь к восстанию, как к искусству.
Н. Ленин.
„Пролетарская Революция" № 2
Исторический журнал Истпарта, 1921 г