76

ЗАКЛЮЧЕНИЕ СЛЕДСТВЕННОЙ КОМИССИИ ПО ДЕЛУ Р.В.МАЛИНОВСКОГО

Июль 1914 г.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ СЛЕДСТВЕННОЙ КОМИССИИ ПО ПОВОДУ СЛУХОВ О ПОЛИТИЧЕСКОЙ НЕЧЕСТНОСТИ Р.В.МАЛИНОВСКОГО¹

В первый же день по приезде своем за границу Р.В.Малиновский, узнав о тех слухах, которые появились в газетах в связи с его уходом из Государственной думы, немедленно обратился к сторонникам руководящего учреждения марксистов с просьбой о расследовании его биографии и всей его деятельности. Руководящее учреждение через короткое время назначило следственную комиссию, которая работала под председательством польского марксиста Ганецкого (представителя польских с.-д. на II съезде [РСДРП] в 1903 г.).

Комиссией при помощи устных и письменных сношений выслушаны важнейшие свидетели. От самого Малиновского она получила самые подробные показания по всем вопросам, которые были ему поставлены. В одном случае комиссия устроила очную ставку. Уже очень скоро для комиссии стало совершенно ясно, что все слухи о провокации Малиновского абсолютно вздорны. Это единогласное убеждение комиссии было сообщено руководящему учреждению марксистов, которое, как известно, и заявило в печати, что оно безусловно убеждено в политической честности Малиновского².

Комиссия продолжала свою работу. Ей скоро удалось установить и некоторых распространителей темных слухов относительно Малиновского. В настоящей брошюре комиссия считает своим долгом довести до сведения всех рабочих главнейшие итоги своих работ. Из собранного комиссией большого материала она вынуждена здесь ограничиться главным и существенным. Все подробности и детали организованные рабочие России узнают путем иных сношений — к этому приняты все надлежащие меры.

Настоящая брошюра по ее содержанию распадается на три части. В первой сообщены главные данные относительно политической биографии Малиновского. Во второй части приведены и разобраны все существенные слухи и подозрения против Малиновского. И, наконец, в третьей части комиссия сочла своей обязанностью огласить те данные, которые ей удалось установить относительно групп и лиц, распространявших темные слухи про Малиновского.

1. Уход Малиновского из Государственной думы

Комиссия в своих работах интересовалась уходом Малиновского из Государственной думы постольку, поскольку из факта ухода пытались вывести заключения, свидетельствующие о провокации Малиновского. В политическую оценку мотивов ухода комиссия не входила. Разумеется, что в качестве членов марксистского целого участники комиссии вместе со всеми рабочими-марксистами считают уход в той форме, в которой его осуществил Малиновский, шагом преступно-дезорганизаторским, шагом, не терпимым в рабочем движении. Но для следственной комиссии важно было другое: установить точно мотивы ухода, чтобы уяснить себе, насколько имеют почву под ногами умозаключения от факта ухода к предположению о провокации.

Комиссия установила, что причины ухода Малиновского из Думы были именно те, которые указаны в известных заявлениях РСДР фракции и руководящего учреждения³. Эти причины: крайняя нервозность, душевная усталость, болезненное затмение. Кроме того, комиссия установила, что на безрассудный шаг Малиновского оказало также влияние одно чисто личное обстоятельство, никакого отношения ни к политике вообще, ни к рабочему движению, в частности, не имеющее. Подробно оглашать это обстоятельство комиссия не считает ни возможным, ни нужным. Оно касается не одного Малиновского. А главное, повторяем, оно не имеет ни малейшего касательства к политической жизни и рабочему движению.

Самый факт оставления ответственного поста Малиновским, разумеется, заслуживает самого сурового осуждения. Но тот, кто желает узнать подлинную истину о политической честности или нечестности Малиновского, не имеет права руководиться чувствами естественного раздражения, вызванного дезорганизаторским шагом. Кто хочет узнать правду, тот должен разобраться в фактах и событиях, тщательно проверить и взвесить всю деятельность Малиновского и судить только на основании этих единственно серьезных данных. Так и поступила комиссия.

2. Политическая биография Малиновского

Первой своей обязанностью комиссия сочла установить во всех подробностях политическую биографию Малиновского. На основании всех тех данных, которыми располагала комиссия, биография эта рисуется следующим образом¹*.

Р.В.Малиновский

Сознательное отношение к политической деятельности у Р.В.Малиновского началось только со времени поступления на военную службу. До этого времени никаких политических убеждений у него не было. Было лишь простое сочувствие поляка к ППС как партии, которая борется против национального гнета, но членом этой партии он ни до, ни после военной службы никогда не был. На военную службу он был взят в 1901 г. в лейб-гвардии Измайловский полк. Здесь по просьбе он переводится в ружейную мастерскую, где впервые и встречается с русским социал-демократом. Это был солдат, бывший машинист одного из петербургских заводов.

Этот человек произвел на Малиновского сильное впечатление, и он с этого времени сам становится революционером. Но в ружейной мастерской Малиновский пробыл недолго, его снова вернули в полк, а в апреле 1904 г. он уже попадает в конюхи к полковнику Ботерянову. Здесь Малиновский знакомится со своей будущей женой С.А., служившей в то время у ротного командира Разгильдеева, через нее и ее родственников знакомится также и с сознательными рабочими Путиловского завода и завода Речкина. 9 января 1905 г. принимает участие в манифестации. Вскоре после этого его снова переводят в полк. Здесь однажды, когда один из солдат ругал забастовщиков, Малиновский выступил в их защиту.

Об этом случае донесли ротному командиру Разгильдееву, у которого, как уже сказано, служила будущая жена Малиновского — С.А. Ротный командир предложил Малиновскому, чтобы не давать делу дальнейшего хода, подать рапорт о добровольном желании пойти на войну (с Японией). Малиновский так и поступил. И летом 1905 г. очутился уже добровольцем в Могилеве губернском, где встречался с отдельными бундистами. Этим же летом 20-м маршевым батальоном он был отправлен на Дальний Восток, но заключение мира возвращает его вскоре обратно в Петербург.

Здесь Малиновский сначала поступает на фабрику труб (на Первой роте), а через несколько дней переходит на работу в завод Лангензиппена (Каменноостровский проспект). С этого момента начинается его общественно-политическая работа. На этом заводе с Малиновским работали рабочие: Озеров, он же Антонов, Кладовиков и один маляр, который впоследствии работал на Путиловском заводе. Через этих рабочих Малиновский входит в рабочую среду с.-д.

Весной 1906 г. принимает участие в организации Союза металлистов и входит в состав районного правления. Во время Свеаборгского восстания⁴ он уже входит в заводской комитет большевистской фракции, выступает на митингах (на одном из них принимает участие в охране Абрама), участвует в с.-д. ячейках. К осени 1906 г. он был уже в Петербургском подрайонном комитете и принимал активное участие во всей местной с.-д. работе. Во время же выборов во II Государственную думу он держал партийную квартиру (Б.Белозерская, 27), на которой происходили районные собрания. Одновременно с Малиновским в это время работали, между прочим, Озеров, Шевченко, Мясников (входил в комитет), Петров (от Гейслера), Малышев (железопрокатный завод), Виноградов (завод Леонтьева).

Одновременно с партийной работой Малиновский работал в качестве делегата и в Союзе металлистов. А когда 2 июня 1906 г. в Петербурге были закрыты все союзы, Петербургское отделение этого союза, несмотря на постановление Невского, Василеостровского и Выборгского районов о прекращении деятельности, продолжало работу, и в июле 1906 г. Малиновский был выбран в районное правление полулегального союза. В этом правлении работали Петров (завод Гейслера), Малышев (железопрокатный завод), Макарычев (завод Гейслера), Виноградов (завод Леонтьева) и Озеров.

Деятельность этого отделения оживила к осени и другие районы, и к ноябрю 1906 г. они были восстановлены. В Лесном институте состоялось собрание всех районов, и Малиновский был выбран общегородским секретарем союза в борьбе против Томского (но не Михаила). В тогдашнее правление с переменами входили следующие лица: от Нарвского района — Касаткин (эсер) и Волков (ликвидатор), Василеостровского — Булкин, Калинин, Шотман и еще один эсер, провалившийся с бомбами на Большом проспекте Васильевского Острова № 82 (ему Малиновский помог бежать в Америку), Невского — Богданов, Шевченко и Ефимов, Выборгского — Волков (он же «Чеченец»), Ершов, Карлович и Яцыневич, Городского — Романов и Луговой, Московского — Пискарев, Петербургского — Озеров, Макарычев, Петров, хромой Плеханов (член Совета рабочих депутатов) и Малиновский.

В это же время над организацией Центрального бюро петербургских профессиональных союзов работали интеллигенты, в том числе Томский, Шер, Кибрик, Камермахер, Дмитриев, Г.Наумов (Наум Гинцбург), Гриневич, Святловский, Шарый (он же Рыжов) и Рязанов. В состав ЦБ, а с февраля по апрель 1907 г. и в секретариат ЦБ входил и Малиновский. 14 мая 1907 г. Союз [металлистов] был легализирован, и на общем собрании Малиновский был выбран в члены правления, а последним и в секретари союза, которым он и состоял до октября 1909 г. К этому времени в союзе уже работали новые люди: Дементьев, Канатчиков, Чиркин. Тогда же Малиновский познакомился с Мешковским, Каменевым, Макаром, Григорием. К этому же времени относится избрание его на первый кооперативный съезд, на первый съезд фабрично-заводских врачей⁵. Участвовал он также в съезде народных университетов, а в 1907 — 1908 гг. был избран в организационную комиссию по созыву съезда металлистов. В сентябре 1909 г. Малиновский участвовал в собраниях, созываемых по вопросу об укреплении с.-д. организации.

В ноябре 1909 г. он был арестован вместе с Куприяновой, Дементьевым (Квадратом), Предкальном, Магидовым и [Томским], всего 8 или 9 человек, на предварительном собрании делегатов на антиалкогольный съезд⁶. Под арестом пробыл до середины января 1910 г., когда его выпустили с лишением права жительства в Петербурге. По освобождении член правления союза Николай [Морскило] устраивает Малиновского на отдых в Финляндию. Союз оказывает ему денежную помощь (около 100 руб.). Рабочие по заводам собирают еще около 200 руб.

Узнав, что его товарищ Шевченко, высланный так же, как и он, устроился в Москве, Малиновский в середине февраля 1910 г. едет туда и к Пасхе этого года устраивается с работой на заводе «Штоле» в Бутырках. 4-5 апреля к нему приезжает жена, которая все это время жила в Петербурге при союзе, и они поселяются за Бутырской заставой. Зимой, в октябре или ноябре, 1910 г. Малиновский поступил в университет Шанявского. Был в нем всего раза четыре. Весной 1911 г. он записывается в члены «Московского потребительского общества», на первом собрании которого в апреле он был избран в члены ревизионной комиссии, а последней — в свои председатели. Работа в кооперативе поглощала у Малиновского все время, общество существовало полтора года, а ревизии не было ни разу. В июне отчет был утвержден, и Малиновский перестает уже отдавать все свое время кооперативной лавке.

В это время как раз к нему заходит Кибрик с предложением пойти на собрание старых знакомых товарищей. Собрание это состоялось, на нем были Шер, Кибрик, Ежов, Чиркин, Малиновский и еще один интеллигент (не Роман). На этом собрании выяснялся вопрос желательности созыва совещания разосланных по России старых знакомых товарищей (об этом имеется подробная корреспонденция в «Социал-Демократе»⁷). На первом этом собрании технических вопросов не обсуждали и лишь на втором были распределены роли. На этом же втором собрании при решении вопроса, кого приглашать, для Малиновского стало ясно, что это чисто фракционная ликвидаторская затея, и он покинул собрание (в тексте «мы разругались»⁸), и так это дело ничем не кончилось.

Осенью 1911 г. Малиновский снова поступает в университет Шанявского, а в феврале 1912 г. уезжает из Москвы и поступает на работу в с. Ростокино на фабрику Фермана, где он прожил, изолировавшись от всех товарищей, до 14-16-го²*.

3. Главное подозрение против Малиновского

Главное и, по-видимому, первое подозрение против Малиновского возникло в Москве в первую половину 1911 г. Комиссии удалось подробно допросить главного свидетеля по этому пункту — то лицо, которому подозревавшие поручили довести до сведения организованных марксистов о возникших подозрениях. Подозревавшие — это четверо молодых рабочих: Плетнев, Козлов, Бронников и Быков. Лицо, с которым эти четверо поделились подозрениями и просили передать их товарищам, — Н.И.Бухарин. Последний и был выслушан подробно комиссией.

Подозрения четверки сводились к следующему: 1) в связи со вторым съездом фабрично-заводских врачей⁹ был арестован харьковский делегат, который послал письмо одному товарищу в Москве. Письмо было относительно съезда фабрично-заводских врачей с упоминанием о социал-демократической подготовке съезда. В письме, по сведениям четверки или кого-нибудь одного из четверки, упоминалось имя Малиновского. Адресат и харьковский делегат, автор письма, были арестованы, Малиновский же не был арестован.

2)    Во время одного ареста (вечером) в одном из московских союзов (недалеко от Сухаревой башни) был арестован и Малиновский. На следующее утро Малиновский в участок получил вещи от жены. Четверке казалось подозрительным, как могла жена так рано узнать об аресте.

3) Зимой 1910 — 1911 г. в Москве было арестовано несколько лиц, участвовавших в совещаниях и прогулках, устраивавшихся московскими ликвидаторами, с которыми встречался и Малиновский. На допросах жандармы обнаруживали большую осведомленность обо всем, что происходило на упомянутых совещаниях и прогулках. Эта осведомленность могла, по мнению четверки, объясняться провокацией Малиновского. Таковы главные «обвинения» четверых упомянутых рабочих. Присмотримся внимательнее к этому первоисточнику подозрений³*.

Расследуя происхождение и распространение слухов насчет провокации Малиновского, Следственная комиссия установила следующий факт: в конце зимы или начале весны 1911 г. четверо московских рабочих: Плетнев, Бронников, Быков и Козлов, сидя в тюрьме, сообщили своему товарищу по заключению Николаю Ивановичу Бухарину для передачи в местное (т.е. московское) руководящее учреждение организованных марксистов¹⁰, о своих подозрениях против Малиновского. Подозрения эти по существу были разобраны в первой части заключения следственной комиссии, которая не могла не признать их не выдерживающими самой слабой критики, абсолютно несерьезными.

Только крайняя неопытность и молодость названных четырех рабочих могла вызвать то, что они, хотя бы на минуту, придавали значение подобным подозрениям. Впрочем Н.И.Бухарин положительно заявил в своих показаниях следственной комиссии, что сами эти четверо рабочих колебались, высказывая свои подозрения лишь в предположительной, отнюдь не категорической форме. Надо еще принять во внимание, что в Москве в то время царила прямо-таки эпидемия слухов и подозрений о провокации. Эпидемия эта характеризуется, например, таким фактом, что москвичи-марксисты Одиссей и Аркадий, встречаясь⁴*, сообщали друг другу о взаимных подозрениях в провокации! Другой марксист, Химик, ставил тогда условием работы прекращение разговоров о провокации — настолько эти разговоры были несерьезны.

Во всяком случае Н.И.Бухарин выполнил поручение, данное ему товарищами в тюрьме, и передал, по выходе из нее, о подозрениях бывшему председателю следственной комиссии по провокаторским делам при м[осковском] рук[оводящем] уч[реждении] Шулятикову. Таким образом члены организации выполнили свой партийный долг, доведя о подозрениях до сведения ответственного должностного лица при данном коллективе. Если бы эти 4 рабочих исполнили свой партийный долг и в другом отношении, т.е. не «вели частных» разговоров (попросту: не сплетничали бы), то «темные слухи» против Малиновского не могли бы возникнуть и распространиться.

Шулятиков, узнав о подозрениях, сразу указал, по свидетельству Бухарина, на эпидемию провокаторских слухов. Следственной] к[омис]сии известно, что Шулятиков был в качестве члена Расширенной редакции «Пролетария», участником заграничной конференции большевиков 1909 года и состоял в сношениях с рук[оводящим] учреждением большевиков за границей¹¹. Не может подлежать сомнению, что он сообщил бы рук[оводящему] учреждению о подозрениях, если бы не оказалось, что они⁵* совершенно вздорны. Только так и мог поступить всякий взрослый человек.

В Вологодской ссылке, куда отправились вышеназванные 4 рабочих, начинается уже распространение слухов, сплетни и клеветы против Малиновского, причем выдающуюся роль в этом распространении играют интеллигенты-ликвидаторы Александр Иванович Виноградов и Василий Шер, оба москвичи, причем последний, наверное, знал 4-ых рабочих и пользовался в их глазах «идейным» авторитетом (4-ро вышеназв[анных] рабочих, бывшие колеблющимися в Москве, но находясь под влиянием В.Шера, в ссылке окончательно стали ликвидаторами).

Относительно А.И.Виноградова Сл[едственная] к[омис]сия располагает показаниями двух свидетелей относительно его участия в распространении сплетен против Малиновского. В. Шер в своем разговоре с Н.И.Бухариным в Вене в начале декабря 1913 года (об этом разговоре в материалах Сл[едственной] к[омис]сии имеется, во-1-х, оригинал письма Бухарина, посланного им тотчас после разговора в рук[оводящее] учр[еждение], а во-2-х, подробное дополнительное и проверочное личное показание Бухарина¹²) заявил вполне определенно, что «в Вологодской] ссылке открыто говорили о ненадежности Малиновского» и что он, Шер, сам колеблясь между доверием этим слухам и убеждением в их полной вздорности, лично отговорил А.И.Виноградова от возбуждения официального дела против Малиновского.

Этот последний поступок Вас[илия] Шера был с его стороны прямым нарушением партийного долга. Отговаривать человека, считающего себя марксистом⁶*, от официального возбуждения дела о провокации (включая сюда и официальное сообщение рук[оводящему] учреждению местному или всероссийскому того течения или той фракции, к коим данное лицо питает доверие), — отговаривать допустимо лишь при двух условиях:

во-1-х, если сам отговаривающий нисколько не колеблется по вопросу о серьезности подозрения. Малейшие колебания по этому вопросу, как знает всякий взрослый и не страдающий психической болезнью или ослаблением умственных способностей человек, неизбежно приведут к тому, что тот или иной из приятелей, близких людей, окружающих и т.п. узнают о колебаниях, т.е. получится распространение сплетен и клеветы;

во-2-х, если отговаривающий абсолютно убежден в том, что его влияние и авторитет так сильны, что лицо, которое он отговорил, действительно признает себя вполне и окончательно убежденным и действительно сумеет выполнить свой долг нераспространения «частным образом» таких подробностей, которых он не имеет мужества прямо и от своего имени сообщить тому или иному рук[оводящему] учреждению.

Ни того ни другого условия в рассматриваемом случае заведомо не было. Шер «колебался» сам и «колебался» до того, что после выборов Малиновского в Г[осударственную] думу писал ему восторженно-приветственное письмо, сравнивал его с Бебелем, ждал от него исторических дел (все при условии отказа от решительной борьбы против ликвидаторов; письмо В.Шера к Малиновскому имеется в оригинале в материалах Сл[едственной] к[омис]сии)¹³. С другой стороны, после образования Р[оссийской] с[оциал]-д[емократической] рабочей фракции, когда⁷* озлобление ликвидаторов против Малиновского достигло апогея, тот же Шер высказывал Н.И.Бухарину, как «подозрение» против Малиновского, такое убеждение, что разгром (вероятно, громилами) московской квартиры Малиновского в конце ноября 1913 года был «товарищеским обыском» (т.е. обыском квартиры Малиновского товарищами, подозревавшими Малиновского в провокации и искавшими тому доказательств).

По существу дела эта «улика» против Малиновского разобрана в 1-ой части доклада Сл[едственной] к[омис]сии. Совершенно очевидно, что «улику» мог видеть тут лишь человек с болезненным воображением или ослепленный политической враждой⁸* против Малиновского.

А.И.Виноградов, отказавшийся, по заявлению, сделанному В.Шером Н.И.Бухарину, возбуждать дело о Малиновском, т.е. как будто бы вполне серьезно и добросовестно убедившийся в полнейшей вздорности слухов и подозрений, — именно после вологодской ссылки продолжал распространять сплетни и клевету о Малиновском.

Прямой партийный долг В.Шера, как наиболее влиятельного и развитого человека из вологодских ссыльных-ликвидаторов, притом человека, способного писать Малиновскому восторженно- «дружеские» письма, состоял в том, чтобы собрать (в точной письменной форме) все ходившие среди знакомых В.Шера «слухи» о Малиновском, систематизировать и предварительно проверить их, составить по поводу них точное и определенное постановление либо от лица той или иной колонии вологодских ссыльных, либо от лица того или иного рук[оводящего] учреждения, пользовавшегося доверием В.Шера.

Если этот прямой партийный долг не был выполнен ни Шером, ни А.И.Виноградовым, никем иным из вологодских ликвидаторов (причем В.Шер имел особенно удобные условия для выполнения этого долга после своего выезда заграницу), то объяснить это чудовищное забвение партийного долга, это превращение организованного марксиста в распространителя сплетен и клеветы можно только приняв во внимание атмосферу ожесточеннейшей⁹* вражды против Малиновского, сложившуюся как раз весной 1911 года.

Своеобразие политической карьеры Малиновского состоит в том, что он, только на военной службе в л[ейб]-гв[ардии] Измайловском полку сделавшийся социал-демократом, лишь в 1906-м году (т.е. после главного подъема революции) вернулся по окончании службы с войны и сразу начал работать в проф[ессиональном] союзе, вообще почти исключительно в легальных рабочих союзах. С одной стороны, это возбуждало подозрения у лиц, не знавших его биографии и удивлявшихся, что Малиновского меньше преследуют суды и администрация (меньше по сравнению с людьми, прошедшими через партийную работу до 1905 года и в 1905 году). С другой стороны, «легалист» Малиновский, превосходно знавший в силу своей работы на легальной арене всех почти главарей ликвидаторства (помимо Шера), возбуждал к себе смутные подозрения некоторых московских большевиков, говоривших о «ненадежности» Малиновского в смысле т[ак] ск[азать] «фракционном», т.е. в том смысле, что Малиновский ненадежный большевик, что он полуликвидатор.

Такие отзывы делались. Этот факт установлен Сл[едственной] к[омис]сией. Этот факт объяснялся в знач[ительной] степени молодостью и неопытностью ряда московских большевиков, не умевших понять своеобразия, новизны положения противника ликвидаторства, работавшего почти исключительно в легальном движении. Нетрудно понять, какое впечатление могли производить в Москве, в эпоху эпидемии провокационных слухов, доходившие, вероятно, до молодых рабочих-интеллигентов из большевистской среды предположения о «ненадежности» Малиновского.

Весной 1911-го года произошло в России важнейшее событие в ликвидаторском лагере, описанное между прочим, в зарубежной печати (пр[иложение] к № 27¹⁴). Именно: ряд главарей ликвидаторства возымел высокопохвальную (с точки зрения правительства) мысль признать отсутствующим рук[оводящее] учреждение партии (т.е. фактически ликвидировать партию) и помимо него провести выборы в IV Г[осударственную] думу, самим подобрав для сего ликвидаторских кандидатов!

Не участвовавшие в совещаниях по этому вопросу Шер, Чиркин и Малиновский знали о них. Малиновский до того резко, беспощадно, бешено осудил при этом ликвидаторов, что имел на этой почве сильнейший конфликт с ликвидатором Чиркиным. Шер, стоявший на стороне Чиркина (несмотря на свою номинальную «внефракционность»), знал об этом конфликте. Благодаря влиянию Малиновского среди рабочих отзыв Малиновского фактически оказался сорвавшим попытку «ликвидировать» подполье. Ненависть ликвидаторов к Малиновскому после этого не знала предела.

Только на почве этой ненависти могла создаться в вологодской ссылке атмосфера, при которой ряд ликвидаторов (Шер и Виноградов в их числе), прямо нарушая безусловный партийный долг, не дали честного направления подозрениям и предположениям, а раздули их в распространяемую «частным образом» сплетню и клевету.

Дальнейшее распространение сплетни и клеветы Сл[едственная] к[омис]сия установила в С.-Петербурге кружком ликвидаторских литераторов с Л.Мартовым во главе и в Вене «августовцами»¹⁰* с Троцким и Шером во главе¹⁵.

Осенью 1913 года двум членам рук[оводящего] уч[реждения] (правдистов) впервые стало известно, благодаря сообщениям не от рук[оводящих] уч[реждений] иных «течений или фракций», о возникающих — явно на базе вологодских слухов и сплетен — подозрениях против Малиновского. Два члена рук[оводящего] уч[реждения], к которым тотчас же, при первой к тому физической возможности, присоединился третий, установили следствием и разбором подозрений сразу их полнейшую несерьезность и вздорность, их несомненную зависимость от идущих откуда-то слухов¹⁶. Поэтому все¹¹* члены рук[оводящего] уч[реждения], имевшие возможность тогда же осведомиться об этом деле, приняли¹²* постановление: признать все подозрения и слухи явным вздором и следить усиленно за источником распространения слухов. Подозрение, явившееся у двух членов рук[оводящего] учр[еждения], что эти слухи наверное распускаются ликвидаторами и что Л.Мартов едва ли¹³* может стоять в стороне от дела распространения из-за угла¹⁴* клеветы и темных слухов, побудило их формально обязать 3-4 знавших о слухах товарищей немедленно и точно оповещать рук[оводящее] уч[реждение] о всяком разговоре¹⁵*, касающемся слухов.

14-го¹⁶* декабря 1913 года членом рук[оводящего] уч[реждения] было получено, писанное 13 дек[абря] 1913 г. (н. ст.) письмо от Н.И.Бухарина с изложением его, только что состоявшегося 12.XII. 1913 в Вене, разговора с В.Шером.

В письме этом устанавливались следующие факты:

1)    В.Шер заявил, что, по его убеждению, разгром квартиры Малиновского в Москве есть «товарищеский обыск» (см. выше);

2) В.Шер заявил далее, что «здешним верхам¹⁷* эта история известна». Под историей разумелись слухи, а под верхами Шер мог разуметь только Троцкого и влиятельных бундовцев и «августовцев» (видных, руководящих членов августовского блока).

3) В.Шер передал Н.И.Бухарину разговор с Троцким (там присутствовал еще какой-то народ) по поводу статьи Гаммы (Мартова) «Со ступеньки на ступеньку», где, между прочим сказано что-то о возможности более предосудительного «двуручия», чем в случае с Данским¹⁷. «Это намек на Малиновского», — сказал Троцкий, возмущаясь Гаммой. Шер тоже протестовал и сказал им, что он знает о слухах, но что они лишены основания; по его словам, он заявил это весьма резко»¹⁸*.

4) «В Вологодской губ[ернии] (ссылка) о ненадежности Малиновского говорили совершенно открыто... В Москве все знают; это — секрет Полишинеля» (заявление Шера Бухарину; цитата оттуда же).

Из всего этого вытекает:

I. В венских «августовских» верхах безусловно распространялись слухи о провокаторстве¹⁹* Малиновского не только между Шером и Троцким, но и другими, близкими к ним, лицами.

В.Шер хорошо знал о широком (разумеется, только среди интеллигентских ликвидаторских кругов; об участии в распространении рабочих мы не имеем указаний) распространении слухов в Вологодской ссылке и Москве. В.Шер сам (в силу ли своих «колебаний» или в силу иных причин) занимал до невозможности двуличную позицию, с одной стороны, заявляя перед Троцким и др[угими] лицами, что «слухи лишены основания», с другой стороны, на другой же день, передавал Бухарину новый слух, особенно чудовищный и особенно нелепый, именно будто разгром квартиры Малиновского в Москве есть «товарищеский обыск». В.Шер, как москвич, имеющий в Москве массу связей и в интеллигентском и в буржуазном мире, имел тысячи возможностей, если он действительно был убежден, что «слухи лишены основания» и если он серьезно и искренне хотел положить конец их распространению, проверить свое предположение о «товарищеском обыске». Малейшая попытка проверки, выписка сообщавших об этом буржуазных газет, справка у буржуазных корреспондентов и т.п., моментально показала бы, что, находясь в здравом уме, нельзя высказывать вздорных предположений о «товарищеском обыске».

Передача же подобного, Шером же сфабрикованного, слуха Н.И.Бухарину, который имел все основания считать Шера человеком очень осведомленным и который наивно верил Шеру, носила всецело характер возбуждения прямой паники на почве нелепых и злостно-клеветнических слухов.

II. Когда Троцкий заявлял Шеру и еще кому-то, что Гамма (т.е. скрывшийся под новым псевдонимом Л.Мартов) намекает именно на провокацию Малиновского (ибо в статье Гаммы шла речь — об этом ниже — позитивно о связи с охранкой), то Троцкий, во-1-х, обнаруживал этим свою чрезвычайную и полную осведомленность не только об известности слухов Л.Мартову вообще, но и в том, на что может намекать и вероятно намекает Л.Мартов. Объяснить такую осведомленность иначе как многократными беседами²⁰* между «августовцами» и ликвидаторской группой литераторов с Л.Мартовым во главе не представляется возможности.

Во-2-х, расшифровывая в тесной кампании своих близких товарищей²¹* темный и сугубо анонимный намек Мартова (ибо Мартов, спрятавшись под псевдонимом Гаммы, не назвал разумеется, на какие и чьи связи с охранкой он намекает), Троцкий играл не менее, если не более, двуличную роль, чем В.Шер. Ибо, если сам В.Шер на собрании с Троцким и еще с кем-то, объявил слухи «лишенными основания», а через пару дней передавал эти слухи Бухарину, добавляя притом вновь сфабрикованный слух о «товарищеском обыске» у Малиновского, то этот факт достаточно характеризует условия и обстановку²²* распространения слухов²³*.

Партийный долг был здесь явно нарушен Троцким, Шером и присутствовавшими у них лицами, ибо не сообщать немедленно и за своею подписью в рук[оводящее] уч[реждение] правдистов о широко растущих слухах можно было бы, при добросовестном отношении к делу, только при условии, что такое сообщение будет сделано другому ответственному, демократическому рук[оводящему] уч[реждению], которое либо официально заявит, после проверки, о полной вздорности слухов, либо официально же, после проверки, признает их серьезными и передаст кому следует. На этот счет, между демократов, искренне стремящихся к борьбе с ужасным злом провокации и с практикой распространения злостно-клеветнических слухов о ней, никогда не было двух мнений. Нелишне отметить один из примеров: весной 1911 года члены рук[оводящего] уч[реждения] (лондонского), большевики, получили письмо о возникших в тюрьме у определенных лиц подозрениях против одного виднейшего цекиста другой с[оциал]-д[емократической] организации²⁴*. Письмо это, в соответствующей выдержке, было тотчас передано члену рук[оводящего] уч[реждения] данной организации²⁵* (а также членам двух других руководящих организаций)^{18 26}*. Само собой разумеется, что при таком отношении к делу никаких «слухов» о провокации виднейшего работника²⁷* не могло ни возникнуть, ни распространиться, а рук[оводящее] учреждение той организации, к которой этот работник принадлежал²⁸*, совместно с доверяющими ему группами, расследовало подозрения и официально заявило о полной их лишенности оснований.

Сл[едственная] к[омис]сия констатирует, на основании сообщений²⁹* от рук[оводящего] уч[реждения] правдистов, что это учреждение³⁰* ни разу не получало никаких сообщений о слухах насчет Малиновского ни от рук[оводящих] учреждений «августовцев», ни от ликвидаторской думской фракции, ни от рук[оводящего] уч[реждения] бундовцев, хотя после того, как Троцкий в Вене перед интимными друзьями расшифровывал темные и вдвойне анонимные намеки Мартова, ни Троцкий, ни друзья его не могли уже ни в каком случае ни думать, ни надеяться, что в их силах остановить распространение слухов, начавших проникать в печать в самой грязной (темной и вдвойне анонимной) форме.

Предположить, что из всех знакомых и политических друзей Мартова только Троцкий и только в Вене расшифровывал перед «особенно близкими» лицами то, что хотел сказать Мартов, является совершенно невозможным.

III. Поступок Л.Мартова, который под новым, никому еще неизвестным, псевдонимом Гаммы, писал в «С[еверной] р[абочей] г[азете]» в ноябре 1913 г. против «правдистов» о возможном вступлении кого-то или неизвестно кого в сношения с охранкой (см. «Северную] р[абочую] г[азету]» № от ноября 1913 г.)¹⁹, — этот поступок не может вызвать двух мнений насчет своего характера.

Правдистская газета заметила по поводу фельетона Гаммы, что это «истерический бред» и призвала рабочих сторониться подобных грязных литераторов ликвидаторского лагеря (см. «Правд[у]» № от 1913 года²⁰).

На деле, однако, как видно из всех вышеприведенных данных, тут был вовсе не истерический бред, а рассчитанное на расшифровку Троцким и др. в их «частных беседах» распространение грязной клеветы.

Поступок Л.Мартова, который, спрятавшись за новый псевдоним, под которым он не писал ни в ликвидаторской, ни в либерально-буржуазной печати, распространял через газету темный и анонимный намек на Малиновского, — этот поступок не нуждается в дальнейшей оценке³¹*. Остается лишь принять во внимание, что статья Мартова (Гаммы) напечатана в ноябре 1913 года. Только что перед этим в октябре 1913 года образовалась самостоятельная фракция в Г[осударственной] думе, именно Российская социал-демократическая рабочая фракция, под председательством Р. В. Малиновского³²*.

Образование этой фракции и ее деятельность, а следов[ательно] и деятельность³³* Малиновского, вызывала крайнее раздражение и ненависть к нему со стороны либералов и ликвидаторов.

Но только Л.Мартов мог, ослепленный либеральной злобой против представителя 4/5 организованных рабочих-марксистов, дойти до такого низкого поступка, подобного поступкам, не раз совершавшимся Л.Мартовым заграницей.

На основании всего вышеизложенного Сл[едственная] к[омис]сия, приняв во внимание установленные ею факты относительно распространения слухов о провокации Малиновского, пришла к следующим заключениям:

Распространением сплетни и клеветнических слухов о Малиновском занимались,

во-1-х, вологодские ссыльные ликвидаторы, в том числе³⁴* В.Виноградов;

во-2-х, венские литераторы «августовцы»³⁵*, во главе с Шером  и Н.Троцким;

в-3-х, петербургские литераторы-ликвидаторы во главе с Л.Мартовым.

Несомненный и вполне установленный характер злостной клеветы³⁶* носит выступление Л.Мартова, который, раздраженный успешной политической борьбой Малиновского против ликвидаторов, спрятался под необычный, новый псевдоним и в газете анонимно намекал на чьи-то связи с охранкой, предоставляя своим друзьям в частных беседах расшифровывать темный намек и распространять так[им] обр[азом] злостную клевету.

Относительно Троцкого, В.Шера и А.И.Виноградова Сл[едственная] к[омис]сия констатирует несомненный факт нарушения ими партийного долга и распространения слухов (интеллигентские сплетни) вместо доклада тому или иному ответственному и официальному руководящему учреждению. Выступление же В.Шера с его версией «товарищеского обыска» комиссия считает преступным³⁷*.

--------------------------------------------------

Сл[едственная] к[омис]сия, считая своим долгом и долгом всякого демократа решительную и беспощадную борьбу как с злостным, так и с несознательным или неосторожным, распространением сплетен и клеветы, обращается

во-1-х, ко всем сознательным и объединенным рабочим-марксистам, прося их собрать, если можно, дополнительные данные, обсудить все дело и выразить свое отношение к нему;

во-2-х, ко всем демократам России с напоминанием их безусловного долга, ввиду неслыханных покушений клеветников на политическую честь Малиновского, выступить в печати с разоблачением всей правды о каждом случае распространения слухов о Малиновском. Только в самых исключительных и редких случаях, когда невозможно опубликование имен, мест, дат, содержания «бесед» — такие случаи крайне редки в деле Малиновского — следует обращаться к тому или иному рук[оводящему] учреждению или к Бурцеву.

Только такая самодеятельность всех честных демократов и самая широкая гласность поможет положить конец приемам борьбы и поведению литераторов типа Л.Мартова³⁸*.

Июль 1914 года.

Следственная комиссия по делу о распространении гнусных слухов про Р.В.Малиновского.

Опубликовано — «Вопросы истории», 1993, № 12, с. 75-83.

Фонд 2, оп. 1, д. 27130, л. 356 -364, 367-393, 418 – автографы Г.Е.Зиновьева, В.А.Тихомирнова и В.И.Ленина.

¹* Выше — текст Г.Е.Зиновьева. Далее текст написан В.А.Тихомирновым

²* Далее текст Г.Е.Зиновьева

³* Далее текст В.И.Ленина

⁴* Исправлено В.И.Лениным из: «встречая друг друга».

⁵* «не оказалось, что они» — написано В.И.Лениным вместо зачеркнутого: «сам не решил сразу и без малейших колебаний, что подозрения»

⁶* «человека... марксистом» — написано В.И.Лениным вместо зачеркнутого: «организованного марксиста».

⁷* Далее В.И.Лениным зачеркнуто: «либеральное».

⁸* «с болезненным... враждой» — написано В.И.Лениным вместо зачеркнутого: ««совершенно невменяемый или потерявший голову, честь и стыд в бешенном ликвидаторском озлоблении».

⁹* Далее зачеркнуто: «либерально-ликвидаторской».

¹⁰* Написано В.И.Лениным вместо зачеркнутого: «ликвидаторами».

¹¹* Написано В.И.Лениным вместо зачеркнутого: «три члена».

¹²* Далее В.И.Лениным зачеркнуто «формальное»

¹³* Написано В.И.Лениным вместо зачеркнутого: «не».

¹⁴* Далее В.И.Лениным зачеркнуто: «грязной».

¹⁵* Далее В.И.Лениным зачеркнуто: «могущем».

¹⁶* Написано В.И.Лениным вместо зачеркнутого: «13-го».

¹⁷* Далее В.И.Лениным зачеркнуто: «вся».

¹⁸* «1) Цитата из письма Н.И.Бухарина от 13 дек[абря] 1913 г. н[ового] ст[иля]. Письмо в оригинале и в копии с подписями Бухарина, имеется в материалах Следственной] к[омис]сии». (Примечание В.И.Ленина).

¹⁹* Написано В.И.Лениным вместо зачеркнутого: «ненадежности».

²⁰* Далее В.И.Лениным зачеркнуто: «непосредственно или через ликвидаторствующих членов Г[осударственной] думы и т.п.»

²¹* «своих близких товарищей» — написано В.И.Лениным вместо зачеркнутого: «интимных друзей».

²²* «этот факт... обстановку» — написано В.И.Лениным вместо зачеркнутого, — «с точки зрения логически мыслящих людей обязательно предложить дальнейшее».

²³* Далее В.И.Лениным зачеркнуто: «Троцким и другими, присутствовавшими на беседе Троцкого с Шером, лицами»

²⁴* «цекиста... организации» — написано В.И.Лениным вместо зачеркнутого: «бундовца».

²⁵* «данной организации» — написано В.И.Лениным вместо зачеркнутого «Бунда»

²⁶* «членам... организаций» — написано В.И.Лениным вместо зачеркнутого: «поляку и латышу»; далее им же зачеркнуто: «несмотря на то, а вернее именно потому, что большевики абсолютно не доверяли тогда архиликвидаторским руководителям Бунда и отказывались иметь с ними какие бы то ни было политические дела»

²⁷* «работника» — написано В.И.Лениным вместо зачеркнутого: «бундовца»

²⁸* «той организации... принадлежал» — написано В.И.Лениным вместо зачеркнутого: «Бунда».

²⁹* «сообщений» — написано В.И.Лениным вместо зачеркнутого: «док[умента]».

³⁰*  «констатирует... учреждение» — написано В.И.Лениным вместо зачеркнутого: «констатирует, что рук[оводящее] учреждение правдистов»

³¹* «этот поступок... оценке» — написано В.И.Лениным вместо зачеркнутого: «представляется возможным сравнить лишь с поступком человека, который переодевшись и спрятавшись, подслушивает у дверей с тем, чтобы передать потом "друзьям" обрывки подслушанных речей в наиболее клеветнической формулировке. Для объяснения этой безмерной низости и подлости поступка Л.Мартова остается».

³²* Далее В.И.Лениным зачеркнуто: «Исполняя волю большинства организованных рабочих-марксистов России, Малиновский во главе всех рабочих депутатов от 6-ти губерний, действовал, разоблачая дезорганизацию рабочего движения ликвидаторами (не раз осужденными решениями партии) и освобождая думское представительство рабочего класса России от его искажения ликвидаторствующими депутатами. Поступая таким образом, Малиновский безусловно исполнял прямой долг всякого организованного рабочего-марксиста» (лл. 45-46). Перед этим текстом В.И.Ленин пометил: «См. стр. 46»

³³* «Образование... деятельность» — написано В.И.Лениным вместо зачеркнутого: «Понятно, что эта политическая...»

³⁴* «в том числе» — написано вместо зачеркнутого: «во главе с В.Шером и».

³⁵* «августовцы» — написано вместо зачеркнутого: «ликвидаторы».

³⁶* Далее зачеркнуто: «в самой низкой и подлой форме».

³⁷* «Выступление... преступным» — написано вместо зачеркнутого: «Насколько это распространение носило характер злостной политической мести ликвидаторов своему политическому противнику или "простой" интеллигентской сплетни, значение которой может быть не сознаваемо либо при временном затмении, либо при крайней умственной ограниченности, точных данных Сл[едственная] к[омис]сия не имеет, оставляя этот вопрос поэтому открытым».

³⁸* «литераторов типа Л.Мартова» — переправлено В.И.Лениным из: «литературных Чеберячек».

¹ Заключение Следственной комиссии написано Г.Е.Зиновьевым (первый раздел и начало 3-го раздела), В.А.Тихомирновым (2-й раздел) и В.И.Лениным (после Зиновьева до конца). Во втором разделе Тихомирнов изложил автобиографию Р.В.Малиновского, представленную Следственной комиссии (см.: Вопросы истории, 1993, № 11-12, с. 70-74). Все внимание авторов заключения сосредоточено на критике показаний меньшевиков. Показания большевиков, подозревавших Малиновского в провокаторстве, — не анализируются. (Сравни материалы Следственной комиссии по делу Малиновского: Вопросы истории, 1993, №№ 9, 10, 11-12). Заключение, подготовленное в июле 1914 г., предполагалось опубликовать в «Правде» или отдельной брошюрой, но разгром 8 (21) июля 1914 г. редакции помешал этому. Возможно, сохранившийся текст заключения не был окончательным, и работа над ним возобновилась в сентябре—октябре 1914 г. по приезде Ленина и Зиновьева из Кракова в Берн.

² Речь идет о постановлении ЦК РСДРП, опубликованном в «Трудовой правде» № 3 от 31 мая (13 июня) 1914 г.: «От общероссийского учреждения марксистов. Руководящее учреждение, ознакомившись с объяснениями Р.Малиновского, а равно и с резолюциями различных групп организованных рабочих и приняв во внимание заявление РСДР фракции, напечатанное в № 91 "Пути правды", приходит к следующему заключению.

I.   1) Как бы ни были тяжелы условия работы членов РСДР фракции, рабочие депутаты обязаны оставаться на своем посту, несмотря ни на какие трудности. 2) Сложение полномочий депутатом рабочего класса без ведома марксистского целого, без предварительных объяснений с рабочими избирателями и со своими товарищами по думской фракции есть факт чудовищного нарушения дисциплины и дезорганизации, заслуживающий самого сурового осуждения со стороны всех сознательных рабочих России.

II.  Из рассмотрения обстоятельств ухода Малиновского и его личных объяснений руководящее учреждение приходит к убеждению, что поступок Малиновского не имеет под собой политической подкладки и является всецело результатом обостренной нервозности, душевной усталости, временного затмения, в состоянии которого Р.В.Малиновский совершил это вопиющее нарушение дисциплины.

III.  Руководящее учреждение констатирует, что своим поступком Малиновский поставил себя вне рядов организованных марксистов и что только специальное "решение" марксистского целого могло бы изменить это положение и вновь открыть Малиновскому доступ к работе в рядах организованной социал-демократии, если бы этот вопрос был возбужден в будущем организованными рабочими.

IV.  Руководящее учреждение, исполняя свою обязанность, рассмотрело вопрос о распространявшихся слухах, при помощи которых бросали тень на политическую репутацию Малиновского. Расследование это обнаружило, что нет никаких решительно данных для возбуждения расследования о Малиновском по заподозрению его в политической нечестности. Руководящее учреждение безусловно убеждено в политической честности Малиновского.

V.  Руководящее учреждение выражает твердую уверенность, что московские рабочие, которым шаг Малиновского нанес особенно сильный удар, приложат все усилия к тому, чтобы в лице нового избранника московских рабочих РСДР фракция получила достойного члена, готового до конца нести знамя последовательного марксизма.

VI.  Руководящее учреждение обращает внимание рабочих на те недопустимые приемы клеветы, к которым в связи с уходом Малиновского прибегли ликвидаторы для дезорганизации рабочего движения. Руководящее учреждение приглашает рабочих дать решительный отпор клеветникам и напрячь все силы к тому, чтобы укрепить ряды организованных марксистов, положив предел кампании клеветников.

VII.   Руководящее учреждение приветствует энергичное участие рабочих групп в обсуждении важного момента в жизни марксистского целого и в выраженных в их резолюциях осуждениях шага Малиновского видит защиту принципа дисциплины, а в решительном отпоре клеветникам-ликвидаторам видит залог дальнейшего роста организаций рабочих-марксистов.

Рабочее движение держится не отдельными личностями. Рабочее движение сильно участием масс, пролетарской дисциплиной, организованностью десятков и сотен тысяч рабочих. Еще теснее сплотятся вокруг своих представителей все сознательные рабочие под знаменем последовательного марксизма».

³ В газете «Путь правды» было опубликовано несколько заявлений РСДРФ о Малиновском (см. №№ 82, 84, 87, 90 и 91 от 10, 12, 15, 18 и 20 мая 1914 г. (ст. ст.)). В них сообщалось об отсутствии политических разногласий РСДР фракции с Малиновским, о полной сохранности кассы фракции, о том, что Малиновский не информировал фракцию о своем уходе из Государственной думы. Поведение Малиновского резко осуждалось. «Руководящее учреждение» (ЦК РСДРП) кроме постановления о Малиновском (см. прим. 2), опубликовало заявление «К делу клеветников» (см.: Трудовая правда, 1914, № 15, 14 (27) июня и Вопросы истории, 1993, № 10, с. 106-108).

⁴ Восстание гарнизона крепости Свеаборг (близ Гельсингфорса, Финляндия) началось 17 (30) июля, подавлено 20 июля (2 августа) 1906 г., 43 участника были казнены, несколько сот отправлено в тюрьмы и на каторгу.

Выборы во II Государственную думу состоялись в январе—феврале 1907 г.

⁵ Первый съезд фабрично-заводских врачей и представителей фабрично-заводской промышленности состоялся в Москве в апреле 1909 г., Первый всероссийский съезд представителей кооперативных учреждений проходил там же в апреле 1908 г., Первый всероссийский съезд деятелей обществ народных университетов проходил в С.-Петербурге в январе 1908 г.

⁶ Первый всероссийский съезд по борьбе с пьянством проходил в С.-Петербурге в декабре 1909 г. — январе 1910 г.

⁷ Имеется в виду корреспонденция в газете «Социал-Демократ» № 23, 1 (14) сентября 1911 г. — «Совещание деятелей легального рабочего движения».

⁸ Ссылка на автобиографию Р.В.Малиновского, представленную в Следственную комиссию ЦК РСДРП (см.: Вопросы истории, 1993, № 11-12, с. 73).

⁹ Второй съезд фабрично-заводских врачей проходил в Москве в апреле 1911 г.

¹⁰ Московский комитет РСДРП.

¹¹ Заграничная конференция большевиков 1909 г. — совещание расширенной редакции «Пролетария», которое состоялось в Париже в июне 1909 г. В.М.Шулятиков участвовал в совещании как представитель Московской областной организации; он имел переписку и другие контакты с Большевистским центром.

¹² Здесь и ниже В.И.Ленин ссылается на письмо Н.И.Бухарина к нему от 30 ноября (13 декабря) 1913 г. (см.: Известия ЦК КПСС, 1989, № 4, с. 206-207) и на показания Бухарина Следственной комиссии ЦК РСДРП (см.: Вопросы истории, 1996, № 9, с. 120). Бухарин, ознакомившись в ноябре 1914 г. с заключением Следственной комиссии, протестовал против имеющихся в этом документе оценок поведения В.В.Шера и А.И.Виноградова, против использования полученной от него конфиденциальной информации (см. письмо Бухарина Заграничному бюро РСДРП в ноябре-декабре 1914 г. — Вопросы истории, 1993, № 11-12, с. 83-84).

¹³ Письмо В.В.Шера Р.В.Малиновскому в материалах Следственной комиссии отсутствует.

¹⁴ В приложении к газете «Социал-Демократ» № 27 от 4 (17) июня 1912 г. опубликована информация о совещании в мае 1911 г. московских и петербургских меньшевиков — деятелей легального рабочего движения.

¹⁵ Сторонники «Августовского блока», сформировавшегося в августе 1912 г.

¹⁶ Речь идет о членах ЦК РСДРП В.И.Ленине и Г.Е.Зиновьеве, кто был третьим лицом, занимавшимся в конце 1913 г. расследованием слухов о провокаторстве Р.В.Малиновского — установить не удалось.

¹⁷ Статья Л.Мартова «Со ступеньки на ступеньку» была опубликована в легальной меньшевистской «Новой рабочей газете» № 81 от 13 (26) ноября 1913 г. Обвинение большевика Данского (К.А.Комаровского) в «двуручии» основывалось на факте его одновременного участия в социал-демократической (газета «Правда», журнал «Вопросы страхования») и буржуазной (газета «Промышленность и торговля») печати. Слова Мартова о возможности еще более «предосудительного» двуручия расшифровывались как намек на провокацию в большевистской среде. Комиссия из представителей ЦК РСДРП, думской «шестерки», редакций газеты «Правда» и журнала «Просвещение» признала действия Данского принципиально неверными, но одновременно сочла неосновательными подозрения в провокаторстве.

¹⁸ Сообщение (кем именно было получено — не установлено) касалось члена ЦК РСДРП и ЦК Бунда И.Л.Айзенштадта (Юдина). Комиссия Заграничного бюро ЦК РСДРП для расследования и проверки слухов о центральной провокации (1911 — 1913 г.), «рассмотрев находившиеся в ее распоряжении материалы, пришла к единодушному заключению, что подозрения, высказанные против т. Юдина совершенно неосновательны». Одновременно комиссия «вынесла убеждение в наличности в РСДРП центральной провокации вообще» (РЦХИДНИ, ф. 332, оп. 1, д. 50, л. 200).

¹⁹ Ошибка. Следует читать «Новая рабочая газета» (см. док. 53, прим. 4).

²⁰ Речь идет о статье «Вниманию организованных рабочих» в газете «За правду» № 40 от 20 ноября (3 декабря) 1913 г.