Во многих подробностях вспоминается мне знаменательный день истории комсомола — день открытия III съезда РКСМ. Это было 2 октября 1920 года.
Холодные сумерки спускались на Москву, хмурую, суровую.
На дверях Лоскутной гостиницы (возле Охотного ряда) — листовки, постановления о борьбе с разрухой, об угрозе сыпнотифозных заболеваний.
А на улице — толпы молодежи, шагающей бодро, весело, с громким разговором, а то и с песней.
Группа делегатов съезда поднималась вверх по Тверской улице. Многие заранее переходили на правую сторону, прыгая через ямы и рытвины узкой булыжной мостовой, загроможденной к тому же трамвайными путями... Такой была тогда нынешняя улица Горького.
У площади Моссовета 2 среди делегатов — вихрастый парень в кожаной тужурке. Размахивая шапкой-ушанкой, он резким голосом очень выразительно читает стихотворение Демьяна Бедного:
— Еще не все сломили мы преграды, Еще гадать нам рано о конце. Со всех сторон теснят нас злые гады. Товарищи, мы — в огненном кольце!
Двигаясь дальше по разбитому тротуару, мы останавливались у магазинных витрин, обращенных в витрины плакатов. Плакаты в прозе и стихах призывали громить Врангеля, гнать интервентов из Белоруссии.
«ЗАПИСАЛСЯ ЛИ ТЫ ДОБРОВОЛЬЦЕМ?» —
спрашивал каждого из нас красный воин с яркого плаката.
На этот законный вопрос мы собирались дать достойный ответ на самом съезде. Так уж полагалось в то время в комсомоле. У площади Пушкина кто-то запел «Смело, товарищи, в ногу». А на повороте на Малую Дмитровку (ныне улица Чехова) был затеян лихой пляс, по ходу которого звучали слова самодеятельного припева к переделанной песне «Вдоль до по речке»:
|
1 Воспоминания заново просмотрены автором, внесены дополнения и поправки в 1969 г. Ред. 2 Советская площадь. Ред. |
Сергей поп, Сергей поп, Сергей дьякон и дьячок, Пономарь Сергеевич, И звонарь Сергеевич, Вся деревня Сергеевна, И Матрена Сергеевна — Разгова-а-ривают.
Весь комсомол пел и такого рода нехитрые песенные сочинения. Пели и мы, будущие поэты, песенники комсомольские. Песня была спутницей комсомола всегда: и в дни радостей, и в дни горестей. Холодно было, голодно, а мы пели, предпочитая то, что повеселей. Это свойство юности, смотрящей вперед. Недаром говорилось в частушке:
Нам, солдатам Ленина, Унывать не велено.
У самых дверей дома № 6, где собирался наш съезд, во время большого затора при проверке документов неунывающий балтийский матрос поднялся на какое-то возвышение и на всю улицу прогорланил отрывок из «Левого марша» Маяковского:
Там,
за горами горя
солнечный край непочатый.
За голод,
за мора море
шаг миллионный печатай!
Комсомолец в стеганой ватной кацавейке, должно быть делегат из хлебных краев, демонстративно вынул из сумки порядочную краюху хлеба и вручил ее матросу.
Матрос расцеловал щедрого товарища:
— Спасибо, браток! Это будет лакомством для всей нашей делегации...
Кто-то сострил под общий смех:
— Это пока не солнечный край, но непочатый!..
* * *
Зал был переполнен.
После выборов президиума начались приветствия. О комсомоле не так уж и много было известно тогда. И приветствия в его адрес были малочисленны. Комсомольцам приходилось самим восполнять этот «пробел».
Мы от души приветствовали друг друга, т. е. делегация делегацию. Украинцы приветствовали москвичей. Следовал ответ. Потом уральцы передавали поклон питерцам, сибиряки — белорусам, делегаты Средней Азии — делегатам Поволжья.
И во всех приветствиях неизменно звучали здравицы в честь партии рабочего класса, в верности которой комсомол давал клятву с первых шагов своих. Сердца революционной молодежи, взволнованные великой октябрьской грозой, полны были прекрасных надежд на будущее. Но любая надежда и любая мечта нашей юности опирались на силу предвидения и мудрость Коммунистической партии.
Разум партии, основанной Лениным,— вот светоч, без которого самые благие наши порывы были бы бесплодными. Нам пришлось бы блуждать в потемках, сбиваться с верной дороги...
Жаркую речь на эту тему произнес белокурый паренек от имени, кажется, смоленской делегации.
Аплодисменты, раздавшиеся в середине этой речи, вдруг резко усилились и превратились в долгую овацию. Тут уж смоленский паренек был ни при чем. Он понял это и тихо покинул трибуну. А может быть, он увидел Ленина, подошедшего к столу президиума. Из первых рядов зала мы хорошо рассмотрели его. Он вошел в распахнутом осеннем пальто с узким бархатным воротником, в кепке. Снял пальто и кепку, положил их на стул, а сам сел на соседний стул с краю за столом. Поговорил немного с кем-то из президиума и наклонился над книгой или над бумагами.
Известная картина художника Б. Иогансона и его учеников имеет одну погрешность. На ней неподалеку от стола президиума изображен черный блестяще-полированный рояль. На самом деле никакого рояля не было и не могло быть. Странно это для 1920 года; стояли там, чуть позади Ленина, конторские столики для секретарей, приготовившихся вести записи выступлений. Стенографисток почему-то не было. Сцена была украшена двумя портретами: Маркса и Энгельса. Зал освещен был довольно тускло. Не удивительно, что десятки комсомольцев из задних рядов ринулись по проходам к сцене, чтоб вблизи увидеть Владимира Ильича. Удивительно было другое: многие, и я в том числе, вскоре смогли оказаться на сцене. А некоторые — даже рядом с Лениным.
Он в эти минуты сосредоточенно продолжал свои занятия. Казалось, что ни оваций, ни криков «ура!» не слышит Ильич и, к счастью для нас, не замечает явного беспорядка, учиненного нами, самовольно перекочевавшими из зала на сцену. Проступок этот свершен был как-то стихийно. И свершен он, конечно, не потому, что в зале было тесновато, а на сцене достаточно свободного места. Владимир Ильич поднял голову и, улыбаясь, медленно обвел взглядом всех нас, непрошеных гостей президиума.
Потом он снова принялся за прерванное занятие. Чем же был занят Ильич за несколько минут до начала своего выступления? К нашему удивлению, он рисовал. И нарисовал он дом — с крышей, с трубой и с вывеской «школа».
Разумеется, никому из нас не пришло в голову, что тема этого рисунка может иметь какое-либо отношение к теме ленинской речи. Комсомольцы той поры не могли интересоваться таким учреждением, как школа. Шла гражданская война. Вместе с билетом члена РКСМ почти каждый комсомолец получал тогда винтовку. Достигшие 16-летнего возраста отправлялись на фронт, а те, кто помоложе, рядом с коммунистами действовали винтовкой в тылу: участвовали в борьбе с контрреволюцией, с бандитизмом, с нарушителями революционного порядка. О школе тут некогда было думать.
Ленин подошел к самому краю сцены. Трибуной он воспользовался лишь после выступления, когда отвечал на вопросы.
Довольно долго не давали Ильичу начать речь: новые вспышки восторгов, групповые выкрики, приветствия в честь Коммунистической партии, в честь ее основателя и вождя.
Два или три раза пели «Интернационал».
Владимир Ильич, отойдя в сторону, пел вместе со всеми.
Потом он ходил по краю сцены. Остановившись, грозил пальцем разбушевавшемуся залу. Внушительно грозил, так, что тишина начала как будто устанавливаться, но вдруг зал сотрясся от взрыва смеха!
Оказывается, Владимир Ильич пальцем-то строго грозил, но выдержать до конца строгость не смог, заулыбался. А улыбка ленинская была особенной, заразительной улыбкой. Она, словно искра, пошла по рядам, охватила радостным пламенем весь зал. И превратилась в дружный, неудержимый раскат юношеского, безотчетного, лучистого смеха, что было еще одним свидетельством непередаваемо счастливого настроения нашего, вызванного встречей с родным и великим Лениным, так охотно разделившим с молодежью ее настроение.
Но вот Владимир Ильич вынул из жилетного кармана часы, поднял их над головой и многозначительно указал пальцем на циферблат: время, дескать, идет, ребятки, а время дорого.
Это было ясно без слов.
Наступила полная тишина. И мы услышали голос Ленина, зазвучавший вовсе не приподнято, а спокойно, мягко, пожалуй даже несколько по-домашнему, словно на беседе.
В сущности, по своему характеру речь Ленина на III съезде была именно беседой, разговором, серьезным и задушевным, о самом главном в жизни молодого поколения, призванного строить и построить общество, о котором могли только мечтать самые светлые головы человечества.
«Товарищи, мне хотелось бы сегодня побеседовать на тему о том, каковы основные задачи Союза коммунистической молодежи...» — такими словами началась ленинская речь.
А когда было сказано, что основные задачи молодежи можно выразить одним словом, все удивились. И удивление наше возросло еще более, когда выяснилось, что это одно слово — учиться... Учиться??? А как же быть с Врангелем, который в те дни еще сидел в Крыму? Как быть с пилсудчиками, еще хозяйничавшими в те дни в Белоруссии? Мы были уверены, что, по примеру прошлых комсомольских съездов и конференций, наш III съезд в полном составе отправится на помощь тем, кто должен добить вооруженных врагов Советской власти.
Ленин ничего не сказал об этом. Значит, он не сомневается в том, что враги будут разгромлены и без нашей непосредственной помощи, значит, партия уже подготовила этот разгром. Партия смотрит вперед, она видит дальше, чем мы. Перед взором Ленина — мирные времена, новая полоса жизни и новые задачи.
Ленин сказал, и это прозвучало как похвала, о том, что мы прекрасно поняли свою комсомольскую задачу в деле поддержки рабоче-крестьянской власти в ее вооруженной борьбе против капиталистических разбойников.
Но он добавил, что теперь этого недостаточно.
Теперь надо понять стоящие на очереди новые задачи: хозяйственные, строительные, культурные. Мало этого: надо сейчас же заняться подготовкой самих себя к решению этих сложных задач.
Мы, представители первого поколения комсомольцев, дети крестьян и рабочих, охотно пели о том, что "Мы наш, мы новый мир построим, Кто был ничем, тот станет всем."
Но прямо скажу, что конкретного представления о возможности стать всем у нас не было.
Сама мысль о такой возможности в реальном виде казалась и нескромной, и ко многому обязывающей.
Может быть, достаточно стать борцом за дело партии, за интересы народа, защитником Советской власти?
Нет, недостаточно.
Дело партии и интересы народа требуют, чтобы мы оказались способными стать инженерами, писателями, учеными, музыкантами, педагогами, художниками, оставаясь в то же время борцами. А для этого надо иметь не только талант, но и знания.
Особенная путаница в наших головах царила по линии отношения к старой культуре. В начале революции даже среди литераторов, именовавшихся пролетарскими, в ходу были анархистского типа представления о старой культуре. Ее называли и хламом, и ветошью и считали чем-то обреченным на посмеяние и на слом. Чего стоили левацкие выверты некоторых театральных постановщиков, калечивших классические произведения русской и иностранной драматургии!
На наших комсомольских вечерах и вечеринках порой можно было услышать декламаторов, выступавших со стихами, пафос которых состоял в пренебрежении к старой культуре, к классическому наследству.
И далеко не всегда такая декламация получала должный отпор.
Мы во власти мятежного, страстного
хмеля;
Пусть кричат нам: «вы палачи
красоты», Во имя нашего Завтра — сожжем
Рафаэля.
Разрушим музеи, растопчем искусства
цветы.
Такая ложнопатетическая тирада В. Кириллова могла некоторым из нас показаться на первый взгляд даже революционной.
В. И. Ленин пришел к нам на съезд, чтобы внести ясность в важнейшие вопросы отношения к старой и построения новой культуры.
Он глубоко, фундаментально разъяснил нам, что без основательного знания и критического усвоения культуры прошлого никакой новой культуры не построишь.
Оказывается, вовсе не следует отказываться от Рафаэля и пренебрегать сокровищами музеев.
Это мы поняли из речи Ленина.
Поняли также, что из цветов искусства «топтать» можно лишь фальшивые цветы буржуазного псевдоискусства, несущего в себе запах разложения, упадочничества.
Оказывается, во имя нашего коммунистического Завтра надо нам усердно трудиться, чтобы овладеть всей суммой знаний, накопленных человечеством за всю его историю.
Без этого нельзя успешно строить новое общество. Так говорил Ленин, обрушиваясь одновременно на книжное, начетническое усвоение того, что написано о коммунизме.
К сочетанию теории с практикой, к тому, чтобы неразрывно связывать каждый шаг воспитания и учения с повседневной борьбой трудящихся, с жизнью и заботами народа, звал Ленин.
Эту мысль Владимир Ильич дополнительно подчеркнул, отвечая на один из вопросов.
Вопрос был такой:
«Товарищ Ленин! Скажите, а почему в деревне нет колесной мази?» В зале многие засмеялись, находя вопрос наивным и неуместным.
А Владимир Ильич сказал, что это очень важный вопрос, который имеет прямое отношение к разговору о том, каким должен быть коммунист. Коммунист должен уметь ответить на вопрос об отсутствии на селе колесной мази, гвоздей, керосина, спичек. Мало того! Коммунист обязан так или иначе помочь в налаживании нашего производства, в том числе и производства колесной мази. Владея теорией, не отрывайся от жизни, от нужд народа. Вот каким должен быть коммунист!
Не одно, а несколько поколений комсомольцев, советской молодежи росло, училось, добивалось успехов и побед, руководствуясь мудрыми советами Ленина, советами по поводу коммунистического воспитания, отношения к общему труду, соревнования, морали.
Указания Ленина, заветы его, обращенные к молодежи, составили основу программы комсомола, стали в то же время неоценимым напутствием каждой девушке, каждому юноше, вступающим в жизнь, чтобы сделать ее невиданно прекрасной.
Ленин завещал партии постоянную заботу о благе народном, о том, чтоб каждому труженику жилось в нашей стране все лучше и лучше. Партия коммунистов свято выполняет это завещание. Партия ныне подошла вплотную к решению исторической задачи: создать изобилие продуктов в стране, чтобы обеспечить новый подъем материального и культурного благосостояния народа.
Комсомольцы, первые помощники коммунистов, принимают сегодня активнейшее участие в решении этой благородной задачи.
Наследники партии мудрой, но праву
И тут постоим мы за честь молодежи.
Геройским трудом комсомольскую славу
На радость родному народу умножим!
Ленин зажег наши мечты и указал пути их свершения.
«Мы хотим Россию из страны нищей и убогой превратить в страну богатую»,— сказал Ильич \ Он при этом улыбался, как бы приглашая всех нас разделить с ним убеждение, что так оно и будет.
И мы вместе с Лениным стали мечтать, понимая, что мечта — это, в сущности, задача, решение которой стало возможным благодаря обладающей даром предвидения науке, называемой марксизмом-ленинизмом.
Быть мечтателем ленинского типа — значит быть борцом за воплощение мечты, активным участником коммунистического преобразования общества, новатором в труде и творчестве, неугомонным разведчиком будущего.
Не одно, а несколько поколений советской молодежи росло, училось, достигало успехов в борьбе и труде, руководствуясь добрыми советами партии, напутствием Ильича, данным комсомольцам в 1920 году.
Двадцатый год-Разруха, голод, холод. Шла осень, громом битвы грохоча. В Москве на третьем съезде комсомола Мне довелось увидеть Ильича.
Сердца юнцов рвались к нему навстречу.
Гул голосов казался гудом пчел...
Ильич
Большим заботам в этот вечер
Заботу о грядущем предпочел.
Могучей мыслью бережно и смело
Он нас через ненастье и мороз
Вдруг перенес
В весенние пределы.
В преддверье коммунизма перенес.
Мы от него услышали впервые,
Что близок мир в суровом том году.
И отдали
Все силы молодые
Учению и общему труду.
Прошли десятилетья не напрасно.
Родной народ наш,
Полный новых сил,
Вплотную подошел к весне прекрасной,
Которую нам Ленин возвестил.
Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине М., 1961. Ч. 3. С. 304 — 311