Это случилось в апреле 1922 года.
— Петрасов, Проценко, Аликин срочно в кабинет к Беленькому.
— Есть! — ответили мы и, сдерживая волнение, поспешили к знакомой двери в длинном коридоре. Разговор с членом коллегии ЧК был кратким. Затем нас проводили к Ф. Э. Дзержинскому. Феликс Эдмундович принял радушно, пожав каждому руку.
— Вы коммунисты? — обратился он к нам.
— Все коммунисты.
— Тогда, я думаю, вам ясно, что должны делать люди, которым доверяется охрана жизни Ильича. От вас требуется исключительная бдительность, решительность и осторожность.
— Все ясно. Выполним.
Так я попал в личную охрану В. И. Ленина. Нам выдали одежду и оружие. На следующий день мы отправились в Кремль, а в конце мая выехали в Горки.
У Владимира Ильича появились признаки крайнего переутомления: сильные головные боли и бессонница. К тому же в апреле 1922 года ему сделали операцию — изъяли из левой ключицы пулю, застрявшую там после злодейского выстрела Каплан. Врачи настаивали на длительном отдыхе Владимира Ильича. Ленин не хотел об этом и слышать, но ЦК партии вынес специальное решение о предоставлении ему отпуска, и он вынужден был этому подчиниться.
Местом отдыха, как ив 1918 году, после покушения, были избраны Горки, бывшее имение московского градоначальника генерала Рейнбота. Там была прямая телефонная связь с Кремлем.
Владимир Ильич остановился сначала в небольшом северном флигеле на втором этаже. Мы, охрана, разместились в том же здании на первом этаже. Большой дом семья В. И. Ленина занимать не хотела из экономии топлива и перешла туда только летом, когда не надо было отапливать помещения.
Дом расположен в парке с искусственным прудом. Рядом река Пахра, где можно купаться и удить рыбу. Недалеко от Горок хорошие подмосковные леса, грибные, ягодные.
Первое время дальние прогулки Владимиру Ильичу не разрешались, и он проводил время в парке. Иногда ходил на Пахру с удочкой, а позже купаться.
Когда Владимир Ильич стал поправляться, мы часто выезжали в лес на охоту, а также за ягодами и грибами. Главным в этих поездках были, конечно, не лесные трофеи, а хождение по лесу, общение с природой, которую Ленин очень любил.
Была у Владимира Ильича и такая привычка: если он возвращался из леса с какой-либо добычей, то обязательно делился с товарищами. Бывало, пошлет нас: вот, говорит, отнесите это тому-то, положите на кухню и возвращайтесь домой.
Во время прогулок и выездов на охоту любил Владимир Ильич встречаться и разговаривать с людьми. Помню, однажды собирал Ленин в лесу грибы. Мы, по обыкновению, сопровождали его. Вышли на Каширское шоссе, свернули в сторону и пошли межой. Там на узкой полоске крестьянин пахал землю. Тощая лошаденка еле-еле тащила соху.
— Здравствуйте, товарищ,— проговорил Владимир Ильич, поравнявшись с пахарем. Крестьянин остановил лошадь, снял шапку, ответил:
— Здравствуйте, Владимир Ильич.
Многие крестьяне окрестных деревень знали Ленина в лицо. Ильич долго беседовал с крестьянином, подробно расспросил, какая у него семья, какое хозяйство.
Работая в охране Ленина, я имел возможность наблюдать, с какой особой любовью Ильич относился к детям. Поехав в 1922 году отдыхать в Горки, он попросил Анну Ильиничну привезти ребят. Все лето у Владимира Ильича гостили племянник Витя и дочка одной московской работницы Вера. Хорошо известна фотография этого периода, запечатлевшая Владимира Ильича и Надежду Константиновну с Витей и Верой.
Живя летом 1922 года в Горках, Владимир Ильич много занимался с Витей и Верой: гулял с ними в парке, играл, шутил, катал их на машине. Если дети, играя в аллеях парка, сооружали что-то из песка, то Ильич очень бережно относился к этому сооружению, не позволял его разрушать.
Помню и такие случаи. Стоило Владимиру Ильичу во время выездов на охоту появиться в какой-либо деревне, как навстречу гурьбой неслись деревенские ребятишки.
— Дяденька, покатай,— кричали они. Ильич никогда не отказывал. Просит шофера остановить машину, насажает до отказа. Шутит с ребятишками, смеется, просит рассказать, далеко ли грибы растут, много ли ягод они уже насобирали. Ребята готовы ехать за много верст, чтобы показать Ленину, где много грибов и ягод. Но, проехав километра полтора-два, Ленин объяснял ребятам, что, если их дальше увезти, они могут заблудиться, и высаживал их. Ребята хором благодарили, прощались и, радостные, бежали в свою деревню.
Отдохнув за лето, Владимир Ильич рвался к работе. Уже в Горках все чаще и чаще его можно было видеть за книгой. Наконец врачи разрешили Владимиру Ильичу приступить к его основной работе на посту Председателя Совета Народных Комиссаров, и он переехал из Горок в Кремль.
Мне пришлось сопровождать Владимира Ильича на заседания, дежурить у кабинета и кремлевской квартиры Ленина.
31 октября 1922 года Владимир Ильич участвовал в работе IV сессии ВЦИК, которая проходила в Андреевском зале Большого Кремлевского дворца. Сопровождали его Мария Ильинична и несколько наших сотрудников, в том числе и я. Это было первое выступление Ленина после болезни. Естественно, все мы очень за него волновались.
Появление Владимира Ильича в президиуме вызвало бурю аплодисментов. Когда председатель предоставил слово Ильичу, зал снова устроил овацию. П ри с утству ющи е были бесконечно рады тому, что опять имеют возможность видеть и слышать своего вождя.
13 ноября мы сопровождали В. И. Ленина на заседание IV конгресса Коминтерна. В этот день Ильич был особенно оживлен, бодр и полон энергии. Много шутил и смеялся. Приветливо здоровался при встрече с делегатами конгресса, и каждый из них старался поймать его взгляд и поздороваться с ним. Когда Ильич появился на трибуне конгресса, зал охватило такое ликование, что, казалось, унять его невозможно. Ленин несколько раз пытался начать свой доклад, но говорить ему не давали. В конце концов кое-как аудитория успокоилась, и Владимир Ильич смог приступить к докладу.
На IV конгрессе Коминтерна он выступил с докладом «Пять лет российской революции и перспективы мировой революции». Доклад был сделан на немецком языке. Ленин говорил об успехах, достигнутых на основе новой экономической политики, о том, что мы без иностранных займов голод преодолели, с разрухой справились, легкую промышленность восстановили. Подводя итог пятилетнему советскому строительству, он начертал перспективы дальнейшего развития революции.
Велика роль Владимира Ильича Ленина в жизни нашей партии и государства. Много уже написано о его удивительной простоте, скромности, но мне хочется остановиться на этом еще раз. Владимир Ильич никогда не выделял себя из среды коммунистов, в обращении с людьми был очень вежлив, внимателен, прост, не любил, когда устраивали ему овации на собраниях и митингах, морщился, когда его называли гением или великим, он попросту запрещал прибавлять к своему имени какие-либо эпитеты и титулы. Ильич останавливал своего собеседника в таких случаях и просил называть его по имени и отчеству или просто по фамилии.
С продовольствием тогда было очень плохо. Ленину предлагали дополнительный паек, но он отказался. Семья Ильича получала продукты только по продовольственным карточкам, а зелень обычно закупалась на рынке, в Охотном ряду. Саня Сысоева, приходящий повар семьи Ульяновых, часто жаловалась, что ей приходится долго ломать голову над тем, как бы получше накормить Владимира Ильича. Он никогда ничего не заказывал: что приготовят, то и ест. После обеда Саня уходила домой. Вечером Владимир Ильич приходил на кухню и ужинал сам.
Помнится такой случай. Крестьяне прислали для сотрудников Совнаркома картофель. Они распределили его по списку так: Ленину — два пуда, Надежде Константиновне — пуд и всем сотрудникам Совнаркома по пуду. Список принесли на подпись Владимиру Ильичу. Он посмотрел — поставил себе один пуд, а Надежду Константиновну из списка вычеркнул, сказал, что она в Совнаркоме не работает.
...20 ноября 1922 года мы сопровождали Владимира Ильича на пленум Московского Совета. Это было его последнее выступление перед трудящимися. Здоровье Ильича опять ухудшилось. И он должен был подчиниться настоянию врачей и на время отказаться от работы. Но уже вскоре во время дежурства у квартиры Ленина я наблюдал, как стенографистки выходили от него с исписанными листами, а обратно к Ленину несли листы с текстом, отпечатанным на машинке. И больной Ильич продолжал работать. Врачи запретили читать и писать. Он добился, что ему разрешили диктовать по 5—10 минут. Ленин спешил еще многое сделать, не щадя себя. Позже нам стало известно, что он диктовал свои последние статьи: «Странички из дневника», «Как нам реорганизовать Рабкрин», «Лучше меньше, да лучше», «О кооперации», «О нашей революции». Эти статьи явились его политическим завещанием созданной им партии коммунистов и всему советскому народу. В этих статьях — ленинский план построения социализма в нашей стране, укрепления партии, государства.
6 марта 1923 года Владимир Ильич диктовал последний день. Состояние его резко ухудшилось. В середине мая мы перевезли его опять в Горки. Там он прожил до конца своей жизни, побывав за это время лишь один раз в Москве в октябре 1923 года.
Около двух лет я и мои товарищи провели около Ленина, охраняя его жизнь. Мы каждый день видели Ильича. Нас покоряло и восхищало в Ленине сочетание его величайшей гениальности, мудрости с предельной простотой, скромностью в жизни, сочетание качеств великого вождя масс, беспощадного к врагам революции, взяточникам и бюрократам, и трогательно обаятельного человека, товарища, друга, доступного для каждого трудового человека.
Ленин жил для народа, поэтому он так близок народу, живет и вечно будет жить в народе, в его героических делах.
Ленин в сердцах уральцев. Воспоминания старых коммунистов о В. И. Ленине. Свердловск, 1969. С. 144—150
АЛИКИН СЕРГЕЙ НИКОЛАЕВИЧ (1901 —1975)—член партии с 1920 г. В 1922—1924 гг. был в личной охране В. И. Ленина. Участник гражданской и Великой Отечественной войн.