В.И. Ленин как теоретик и вождь социалистической революции в России
А. Блок, отвечая тем, кто обвинял его в сотрудничестве с большевиками в то время, как крестьяне сожгли его Шахматово, писал, что трагизм ситуации заключается в том, что в этом поместье мужиков двести лет пороли, а их жен и дочерей насиловали, развращали, оскорбляли.
Ленин, безусловно, мыслитель и политик, оказавший огромное влияние на многомиллионные массы. С его именем, бесспорно, связана новая эпоха в истории человечества. Октябрьская социалистическая революция в России, возглавляемая В.И. Лениным, впервые положила начало практическому повороту человечества к социализму. Она установила в стране власть рабочих и крестьян, вырвала её народы из экономической и культурной отсталости, из тисков зависимости от иностранного капитала. Она подняла десятки народов бывшей российской империи, находившихся под двойным гнётом феодально-капиталистической эксплуатации, под жёстким национальным ярмом, на решительную борьбу за социальный и национальный прогресс.
Октябрьская революция до основания потрясла весь эксплуататорский мир. Антиимпериалистические, национально-освободительные революции, вдохновленные идеями Октября, по сути разрушили колониализм. Народы бывших колоний, завоевав долгожданную независимость, все более активно выступают на исторической арене в качестве самостоятельного важного фактора мировой политики.
Вместе с тем, сегодня социалистическая идея, социализм переживают трудное, даже кризисное время. Страны, строившие социализм, не смогли использовать созидательные возможности социалистического строя.
В чем дело? В чем причины поражения социализма? Противники, критики социализма стремятся доказать, что социалистические идеалы сами по себе ложны, утопичны, что их невозможно реализовать на практике, что, в частности, России они были насильственно «навязаны» Лениным, большевиками и т.д. и т.п.
Разумеется, всё это несостоятельные, более того, клеветнические утверждения.
В.И. Ленин, глубоко изучив опыт мирового развития и российскую действительность, убедился, что спасение России, её движение по пути прогресса возможно лишь в результате социалистических преобразований, в результате социалистической революции. При этом он убедился также, что легче начать революцию в стране, где капитализм не так силен и буржуазия не так могущественна, организована, опытна и искушена в политике, чем в развитых капиталистических странах. Он отверг обвинения лидеров II Интернационала, а также российских меньшевиков, которые, не сумев понять и оценить значение субъекта в историческом процессе, утверждали, будто Ленин «опрокинул» доктрину, «нарушил» закон, «выбросил» за борт модель Маркса, ориентирующуюся на объективные исторические законы, и волюнтаристски бросил навстречу революции, для которой Россия якобы ещё не созрела.
Ленин, отклоняя подобные рассуждения как абстрактно-схематические, отмечал: «Мало знания одних только общих истин, одного общего направления общественного прогресса. Надо уметь применять общие положения конкретно». Подвергнув развитие революции в России конкретному анализу, Ленин показал, что её специфика определяется как международными, так и внутренними факторами. Важнейшим из них явилось, например, то обстоятельство, что участие России в империалистической войне до крайности обострило социальные противоречия между эксплуататорскими классами и трудящимися, усилившими свою борьбу за выход из войны, несущей им одни только лишения и несчастья, голод и разруху, за демократические преобразования общества, за справедливую передачу земли крестьянам. По всем этим причинам, подчеркивал Ленин, социалистическая революция в России могла и должна была «явить некоторые своеобразия, лежащие конечно, по общей линии мирового развития», но отличающие её от всех предыдущих революций в западноевропейских странах.
Конечно, признавал Ленин, в начале 90х годов капитализм в России ещё только нащупывал пути своего естественного развития. Но парадоксально: «естественно» развиваться он уже не мог. Он был обременён изжившими себя самодержавием и помещичье-крепостническими пережитками между капитализмом и рабочим классом, трудящимися. Эта «неестественность» капиталистического развития России ускоряла созревание революционной ситуации. Буржуазно-демократическая революция в России приобрела новые, отличные от западноевропейских революций, черты: её ведущей, руководящей силой стал рабочий класс. Понятно, что это оказало решающее воздействие на быстрое перерастание буржуазно-демократической революции в революцию социалистическую в октябре 1917 года.
Кстати, правящие круги в России чувствовали приближение революции и по-своему готовились к ней. Министр внутренних дел Плеве, в частности, говорил военному министру Куропаткину в начале 1904 года: чтобы удержать революцию, нам нужна маленькая победоносная война. Русско-японская война была развязана, Россия потерпела поражение, и это ещё более приблизило революцию. В 1914 году самодержавие ещё раз сделало ставку на войну, рассчитывая, что она поможет справиться с революцией. Опять тщетно.
Самодержавие, дворянско-помещичья «аристократия» России изжили себя. Подавить революционные выступления в феврале 1917 года правящий класс, самодержавие просто уже не могли; не было реальных сил противодействовать революции. Николай II двинул было войско на Петербург, но солдаты в конечном счёте отказались выступить против революции. В. Шульгин, ярый приверженец монархии, вспоминает, как он мечтал о 50 пулемётах, о нескольких тысячах солдат, верных самодержавию. Их не было…
Как развертывался ход революционных событий в послефевральский период? В Февральской революции слились воедино различные социальные потоки, разнородные классовые интересы, в сущности, противоположные политические устремления.
После победы революции было сформировано буржуазное Временное правительство, в Советах же рабочих и солдатских депутатов укрепились меньшевики и эсеры. Большой авторитет имели эсеры в то время также и в армии.
Тем не менее, Ленин, анализируя февральскую революцию, пришел к выводу, что она по сути своей является прелюдией к социалистической. Причем, в те дни он определенно ориентировался на мирный переход к социалистическому этапу революции. Ленин вообще отнюдь не делал ставку исключительно на немирные, насильственные формы революционной борьбы. Он считал возможность мирного развития революции «крайне ценной», хотя, конечно же, и «крайне редкой».
Ещё в 1899 году Ленин сформулировал следующее программное положение: «Рабочий класс предпочел бы, конечно, мирно взять в свои руки власть… но отказываться от революционного захвата власти было бы со стороны пролетариата, и с теоретической и с практической – политической точки зрения безрассудно и означало бы лишь позорную уступку перед буржуазией и всеми имущими классами».
В феврале 1917 года Ленин увидел реальную возможность мирного развития революции. Он связывал эту возможность с передачей власти Советам. Политический расчёт Ленина основывался на том, что у Временного правительства в то время ещё не было государственного аппарата, не было полиции и по сути не было армии. Советы же имели поддержку широких народных масс. Ленин выдвинул лозунг: «никакой поддержки Временному правительству» - «Вся власть Советам». Он предлагал меньшевикам и эсерам: берите всю власть без буржуазии, ибо у вас большинство в Советах.
Однако меньшевики и эсеры не поняли глубокой, социалистической направленности февральской революции, не уловили и подлинных настроений и чаяний народных масс. Они, прежде всего, меньшевики, догматически трактуя марксистское учение, исходили из факта отсталости России, считали социалистический эксперимент в России авантюрой. Они отказывались от создания советского правительства ибо ему пришлось бы проводить в жизнь буржуазную программу. Задача социалистов, по мнению меньшевиков, заключалась в том, чтобы оказать давление на буржуазное Временное правительство в целях укрепления демократии. Как отмечал Ленин, меньшевики и эсеры «тащат революцию назад, от Советов рабочих депутатов к единовластию» буржуазии.
В апреле 1917 года Ленин вернулся в Россию. 4(17) апреля он обнародовал свои тезисы «О задачах пролетариата в данной революции» («Апрельские тезисы»). В них он решительно отрицал возможность оказания какой-либо поддержки Временному правительству, которое является «буржуазным», и продолжает участвовать в «грабительской, империалистической войне». Выдвинув лозунг «Вся власть Советам!», Ленин сделал ставку на вытеснение из них «соглашателей», то есть меньшевиков и эсеров.
«Своеобразие текущего момента в России состоит в переходе от первого этапа революции, давшего власть буржуазии, - ко второму её этапу, который должен дать власть в руки пролетариата и беднейших слоев крестьянства». Республика Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху, единственно возможная форма революционного правительства, подчеркивал В.И. Ленин.
В «Апрельских тезисах» Ленин показал также конкретные меры, которые должны были принять Советы, осуществляя социально-экономические преобразования. Среди них: конфискация помещичьей собственности и национализация всей земли, передача решений по вопросу о земле в руки местных Советов, организация образцовых сельских хозяйств. Немедленное слияние всех банков в единый общенациональный банк. И хотя Ленин разъяснял: «не «введение» социализма», как наша непосредственная задача, а переход тотчас лишь к контролю со стороны С.Р.Д. за общественным производством и распределением, «Апрельские тезисы» чётко исходили из предположения, что социалистическая революция в России стоит на повестке дня.
Между тем социально-политическая обстановка в стране была сложной. На первом месте стояла задача окончания войны. Солдаты устали от войны, больше не хотели воевать. Временное правительство же под давлением стран Антанты объявило о продолжении войны до «победного конца».
Наряду с этим, внутри страны росла дезорганизация, усиливался экономический хаос, инфляция. Росло недовольство населения буржуазией, Временным правительством, которые, по мнению народных масс, стремятся задушить революцию «костлявой рукой голода». Крестьяне требовали перераспределения земли. Развертывались национальные движения. В конце апреля 1917 года в стране возник острый политический кризис. Буржуазное Временное правительство рухнуло. Новое правительство было коалиционным: в его состав вошли представители социалистов.
Однако принципиальных перемен в социально-политической ситуации не произошло. Недовольство народа наростало. Авторитет Ленина, большевиков возрастал.
В июле 1917 года правительство решило показать свою силу. Была расстреляна демонстрация рабочих и солдат. Против большевиков начались репрессии. Ленин, вынужденный скрываться, не сидел сложа руки. В июле-августе 1917 года он написал «Государство и революция». Основная идея этого труда: освобождение рабочего класса невозможно без разрушения государственного аппарата, созданного правящим классом. Это касается и парламентской республики, ибо империализм и господство банков «способны отстаивать и проводить в жизнь всевластие богатства в каких угодно демократических республиках». Более того, «демократическая республика есть наилучшая возможная политическая оболочка капитализма».
Взамен старой государственной машины, олицетворяющей диктатуру буржуазии, должна быть установлена диктатура пролетариата. Да, диктатура пролетариата – это власть, не разделяемая ни с кем и опирающаяся непосредственно на вооруженную силу масс, признает Ленин. Но в условиях диктатуры пролетариата демократия реализуется столь последовательно и смело, что государство превращается в нечто такое, что уже не есть собственно государство, а скорее – «полугосударство». Подавление ещё необходимо, но уже подавление меньшинства эксплуататоров большинством эксплуатируемых. Особая машина для подавления, «государство» ещё необходимо, но это уже переходное государство. Народ подавить эксплуататоров может и при очень простой «машине», почти что без «машины», без особого аппарата, простой организацией вооруженных масс (вроде Советов рабочих и солдатских депутатов)».
Что касается бюрократов, то «мы… сведем государственных чиновников на роль простых исполнителей наших поручений, ответственных, сменяемых, скромно оплачиваемых «надсмотрщиков и бухгалтеров» (конечно, с техниками всех сортов, видов и степеней…). Такое начало, на базе крупного производства, приведёт «к постепенному созданию такого порядка…, когда всё более упрочивающиеся функции надсмотра и отчётности будут выполняться всеми по очереди, будут затем становиться привычкой и, наконец, отпадут как особые функции особого слоя людей», - считал В.И. Ленин.
И, конечно же, после июльских событий возможность мирного перехода власти в руки Советов исчезла. В этих условиях лозунг «Вся власть Советам» был бы иллюзией; поэтому Ленин предложил его снять. Период мирного развития революции закончился. Теперь, считал Ленин, необходимо готовиться к вооруженному восстанию.
В августе 1917 года генерал Корнилов предпринял попытку установить в стране военную диктатуру. Мятеж провалился, солдаты отказались наступать на Петроград. После краха корниловской авантюры начался массовый переход Советов на сторону большевиков. Большевики вновь выдвинули лозунг «Вся власть Советам!».
В этой ситуации вновь появилась надежда мирного взятия власти в руки Советов.
В сентябре 1917 года Ленин пишет: «Мирное развитие какой бы то ни было революции вещь чрезвычайно редкая и трудная, ибо революция есть наибольшее обострение самых острых классовых противоречий, но в крестьянской стране, когда союз пролетариата и крестьянства может дать измученным несправедливейшей и преступнейшей войной массам мир, а крестьянам всю землю, - в такой стране, в такой исключительный момент мирное развитие революции при переходе всей власти к Советам возможно и вероятно».
Вместе с тем Ленин предупредил: «Теперь и только теперь, может быть, всего в течение нескольких дней или на одну-две недели, такое (советское – Б.Б.) правительство могло бы создаться и упрочиться вполне мирно. Оно могло бы обеспечить… мирное движение вперед всей российской революции и чрезвычайно большие шансы больших шагов вперёд всемирного движения к миру и к победе социализма».
Однако эсеры и меньшевики не пошли на создание советского правительства. В этой связи Ленин уже спустя два дня вынужден был констатировать: «Пожалуй, те несколько дней, в течение которых мирное развитие было ещё возможно, тоже пришли». Теперь лозунг «Вся власть Советам!» означал одно – призыв к вооруженному свержению Временного правительства.
В конце сентября Ленин направил в ЦК партии большевиков два письма: «Большевики должны взять власть» и «Марксизм и восстание», в которых призывал большевиков к вооруженному восстанию и излагал свои взгляды на то, как это восстание должно быть осуществлено. Он подчеркивал, что «безмерным было бы преступление революционеров, если бы они упустили момент, зная, что от них зависит спасение революции…». Возвращаясь уже в послеоктябрьский период к мысли о «несвоевременности» революции, об отсутствии для неё соответствующей цивилизационной базы, Ленин в статье «О нашей революции», писал, что никому из догматиков «не приходит в голову спросить себя: а не мог ли народ, встретивший революционную ситуацию, такую, которая сложилась в первую империалистическую войну, не мог ли, под влиянием безвыходности своего положения, броситься на такую борьбу, которая хоть какие-либо шансы открывала ему на завоевание для себя не совсем обычных условий для дальнейшего роста цивилизации».
Октябрьская революция победила. Однако свергнутые эксплуататорские классы при поддержке иностранных интервентов начали гражданскую войну.
Положение большевиков, особенно в 1918 году, было чудовищно тяжелым. Аналогию ему найти нелегко даже в Смутном времени. Восставшие чехи – на подступах к Саратову. В Ярославле – мятеж, организованный Савинковым. В Архангельске высадились английские войска. В это же время англичане вошли в пределы Кавказа и заняли Баку. Осложнились отношения с немцами. В июне 1918 года левыми эсерами был убит посол Мирбах, а затем фельдмаршал Эйхгорн, командовавший немецкими оккупационными войсками на Украине. Япония заняла Владивосток и ждала первого знака, чтобы двинуться на Запад. Франция готовилась к высадке в Одессе.
На Юге действовали белые армии Алексеева и Корнилова, в Сибири – Колчак и атаман Семёнов.
В августе был убит Урицкий, в тот же день тяжело ранен Ленин.
К этому надо добавить нелегальную подстрекательскую деятельность «дипломатов» Антанты.
Именно в этих условиях и начался «красный террор». Да, большевики порой действовали жестко, по принципу «око за око, зуб за зуб». Но их действия были ответом: опасность, нависшая над Советской властью, была смертельной. Белые были беспощадны. Например, в материалах Следственной комиссии по делу Колчака указывается, что колчаковцы иногда за ночь расстреливали по 500 и более человек. В. Шульгин, один из организаторов белого движения, признавал, что оно потерпело крах, потому что выродилось в бандитизм. А вот свидетельство начальника судной части I корпуса армии Врангеля: «Население местности, занятой частями крымской армии, рассматривалось как завоеванное в неприятельской стране… Крестьяне беспрерывно жаловались на офицеров, которые нещадно реквизировали, т.е. вернее, грабили, у них подводы, зерно, сено и пр… Защиты у деревни не было никакой. Достаточно было армии пробыть 2-3 недели в занятой местности, как население проклинало всех… В сущности никакого гражданского управления в занятых областях не было… Генерал Кутепов прямо говорил, что ему нужны такие судебные деятели, которые могли бы по его приказанию кого угодно повесить и за какой угодно поступок присудить к смертной казни… Людей расстреливали и расстреливали. Ещё больше их расстреливали без суда. Генерал Кутепов повторял, что нечего заводить судебную канитель, расстрелять, и всё…».
Жестокость порождала жестокость. Но ведь надо ещё учитывать, что ожесточение народных масс во многом было обусловлено лишениями, голодом, войной, насилием свергнутых эксплуататорских классов. Поэт А. Блок, отвечая тем, кто обвинял его в сотрудничестве с большевиками в то время, как крестьяне сожгли его Шахматово, писал, что трагизм ситуации заключается в том, что в этом поместье мужиков двести лет пороли, а их жен и дочерей насиловали, развращали, оскорбляли.
Так что истоки жестокости понятны. «В истории человечества существует нечто вроде возмездия, и по закону исторического возмездия его орудие выковывает не угнетенный, а сам же угнетатель», - справедливо считал К. Маркс.
Для Ленина революционное насилие всегда было вынужденной, по сути, ответной мерой. Ведь после Октябрьских дней не было никакого террора (отдельные эксцессы, конечно, были); были освобождены из-под ареста многие министры Временного правительства, отпущены под честное слово воевавшие против рабочих генералы Краснов и другие. Разгон Учредительного собрания? Конечно, большевики действовали как реальные политики. Ведь на Учредительное собрание делали ставку все политические противники большевиков. Его разгон укрепил большевиков политически; во всяком случае, на ожиданиях быстрого переворота изнутри России противники большевиков должны были, как говорится, поставить крест. Хотя, наряду с этим, антибольшевистские настроения теперь приняли уже характер нескрываемой реакции. Но, повторяем, лишь после того, как свергнутые эксплуататоры развернули своё сопротивление, сопротивление военное, террористическое, развязали гражданскую войну, большевики начали их систематически подавлять, используя, в том числе, и террор.
Многие сегодняшние псевдодемократы в духе старых своих предшественников изображают Октябрьскую революцию путчем большевиков, опиравшихся на люмпенов и т.п. в борьбе с законным, демократическим режимом, который утвердился в стране в результате Февральской революции.
Но ведь очевидно, что буржуазия, пришедшая к власти в феврале 1917 г., имела исторический шанс (в стране было двоевластие, к тому же меньшевики в Советах проводили в сущности политику соглашательства с буржуазией). Однако она его не использовала, да и не могла использовать. Ни буржуазия, ни мелкобуржуазные партии, ни меньшевики, ни эсеры не разрешили острейших социальных противоречий, не дали народу ни мира, ни земли, ни хлеба. Они потеряли всякий нравственный авторитет, утратили поддержку народа.
Опровергая тех, кто утверждал, что Октябрьская революция якобы нарушила нормальное демократическое развитие страны, видный советский историк М.Н. Покровский отмечал: в 1917 году идти было не за кем, кроме Ленина. Керенщина быстро вырождалась в корниловщину… А левее керенщины, вплоть до большевиков, зияло огромное пустое пространство, по которому, плача и причитая, метались интернационалисты. Кто не хотел просто предать революцию, кто не хотел видеть, как воскресший помещик под предводительством воскресших Романовых будет воспевать столыпинщину, тот должен был пойти за Лениным».
Революция едва ли выжила бы без Ленина, без большевиков. Без Ленина, без большевиков страна была бы ввергнута в кровавый хаос, который бы завершился победой открытой контрреволюции.
Как отмечал философ Н.А. Бердяев, противник большевиков, Россия была поставлена перед хаосом, анархией и распадом. Ленин, большевики спасли Россию. Они остановили разложение и распад. Смогли организовать новое общество, провозгласили мир, покончили окончательно с феодализмом, дали землю крестьянам.
Во всем этом – бесспорно заслуга Ленина, большевиков перед русским народом, подчеркивал Бердяев. Вообще в социально-экономическом учении коммунизма, отмечал Н.А. Бердяев, есть большая доля правды. Коммунизм прав в критике капитализма.
Именно капиталистическая система прежде всего раздавливает личность и дегуманизирует человеческую жизнь, превращая человека в вещь и товар, подчиняя его жизнь власти денег. В коммунизме есть здоровое понимание жизни каждого человека как служение не себе, а людям, великой целостности людей. По его мнению, большевизм, впитавший коммунистическое учение К. Маркса, оказался наименее утопическим и наиболее реалистическим, наиболее соответствующим той ситуации, которая сложилась в России в 1917 году и наиболее верным исконным русским традициям и русским исканиям универсальной социальной правды (См. Н.А. Бердяев. Судьба России. М. 1990. С. 93).
Американский исследователь Октябрьской революции С. Коэн также решительно опровергает утверждение, будто большевики в октябре 1917 года были непредставительными узурпаторами власти. «Это – заблуждение, - писал он. – Большевики были единственно весомой политической силой, систематически в течение всего 1917 года поддерживавшей все радикальные настроения масс и явившейся их выразителем» (Коэн. С. Бухарин. М., 1989, с. 74).
Примечательна оценка Октябрьской революции и её социальных последствий, сделанная американским советологом А. Уламом. «Именно отрицание волюнтаристской концепции революции является исходной точкой русского марксизма. Марксисты начали с категорического отрицания бесполезного героизма «Народной воли»… Русские марксисты отвергли не только террор, но и представление о революции как о государственном перевороте», - отмечает он. и продолжает: «Революция произошла потому, что старый порядок прожил и не способен был к возрождению. Какой бы ценой ни была совершена революция, она зажгла светоч надежды для всех угнетенных и тем самым сделала более гуманными даже своих врагов, ибо угроза коммунизма в большой степени способствовала тому, что капитализм сам стал перестраиваться и вынужден был освободить из-под колониального гнета миллионы людей…».
Уже в 20е годы многие противники большевиков, побежденные, изгнанные, начали пересматривать своё отношение к революции, к той власти, которая утверждалась в России после Октября.
В те годы в эмигрантских кругах возникло движение «сменовеховства», во главе которого стояли крупнейшие кадетские деятели, некоторые министры бывшего колчаковского правительства. Эти люди, отмечал Ленин, пришли «к убеждению, что Советская власть строит русское государство и надо поэтому идти за ней».
Движение получило название от вышедшего в Праге в середине 1921 года сборника «Смена вех». Авторы сборника профессора Ю.В. Ключников, С.С. Чахотин, Н.Н. Потехин, С.С. Лукьянов, общественные и партийные деятели А.В. Бобрищев-Пушкин, Н.В. Устрялов и другие признали, что «когда встала дилемма: Красный Кремль и Кремль с колокольным звоном царей московских, народ предпочел первое» и «сознательно воплотил свою волю в Октябре».
Одни из главных идеологов «сменовеховства» Н.В. Устрялов в те годы в книге «В борьбе за Россию» писал: «Белое движение погубила внутренняя логика этого движения, а не случайные «ошибки» его вождей. Белое движение рухнуло потому, что утратило национальный ореол, связав себя с иностранными элементами, дискредитировав себя на практике вследствие своих хронических альянсов с так называемыми «союзниками».
Объединение России, как ни парадоксально, идёт под знаком большевизма, исповедующего идеологию Интернационализма, но выполняющего национальную задачу. В этой связи выясняется с беспощадной несомненностью, что вооруженная борьба против большевиков – бесплодный, неудавшийся путь… С точки зрения русских патриотов, русский большевизм, сумевший влить хаос революционный весны в суровые, но четкие формы своеобразной государственности, явно поднявший международный престиж объединяющийся России… должен считаться полезным для данного периода фактором в истории русского национального дела».
Поднимая пролетариат на социалистическую революцию, Ленин понимал, что её осуществление в условиях России будет трудным и длительным процессом. Её осуществление чрезвычайно было затруднено и вследствие внешних обстоятельств. В других странах социалистическая революция не состоялась или была задушена. Создание нового общества в России происходило в неимоверно трудных условиях. Ленин, которому после победы Октябрьской революции оставалось ещё только семь лет жизни, проделал за эти годы титаническую работу по строительству нового общества. Он убедительно доказал, что социализм можно строить в России, в России разграбленной, разрушенной, можно строить с людьми и из тех людей, которые испорчены веками рабства и крепостничества, а также уродующим душу человека капитализмом.