"Победить Колчака, Юденича, Деникина, было много легче, чем победить старые мелкобуржуазные привычки"

Жизнь внесла свои коррективы. Ленинский план был рассчитан на мирные условия жизни Советского государства, на то, что свергнутые эксплуататорские классы согласятся «на те частичные уступки, которые ей (буржуазии) давала Советская власть в интересах более постепенного перехода к новому порядку».

Буржуазия уступки не приняла. Началась гражданская война, в которой на стороне русской буржуазии выступила мировая буржуазия, организовав интервенцию капиталистических государств, поставивших задачу удушить Советскую власть в «колыбели». Советская власть, первое социалистическое государство оказались в тяжелейшем положении. Экономическая блокада изолировала советскую страну от внешнего мира. Огромные территории России были захвачены контрреволюционными, белогвардейскими силами и интервентами. Центральная Россия, остававшаяся советской, была отрезана от продовольственных районов, от источников топлива и сырья.

Возникла чрезвычайная ситуация, требовавшая чрезвычайных мер. В.И. Ленин, будучи реальным политиком, естественно, прибегал к ним. В эти тяжелейшие годы, годы белогвардейщины и интервенции, контрреволюционного террора и блокады, разрухи, развала экономики Ленин, естественно, использовал экстренные, порой крайние средства. Были принуждение, насилие, реквизиции. Это были ответные меры и они, кстати, не были «выдуманы» Лениным, большевиками. Рассматривая в то время, в частности, вопрос о трудовой повинности, Ленин писал, что буржуазное государство уже создало всеобщую трудовую повинность, в рамках капитализма это каторжная тюрьма для рабочих. И здесь пролетариат берет оружие у капитализма, а не «выдумывает», не «создает из ничего». Далее Ленин указывал, что пролетарское государство изменяет характер как всеобщей трудовой повинности, так и хлебной монополии. Они становятся в руках пролетариата самым могучим средством учета и контроля, таким средством, которое будучи применено к ним рабочими, даст невиданную ещё в истории силу «приведения в движение» государственного аппарата для преодоления сопротивления капиталистов, для подчинения их пролетарскому государству.

В огне гражданской войны, в кольце врагов большевики, Ленин сделали ставку на «военный коммунизм». Они национализировали промышленность, запретили частную торговлю, отправляли отряды рабочих в деревню для реквизиции продовольствия для армии и города. Они установили строжайший контроль над всеми скудными ресурсами.

Ленин, характеризуя обстановку и стиль работы Советского правительства тех лет, писал: «… У нас не бывает заседания СНК или Совета Обороны, где бы мы не делили последние миллионы пудов угля или нефти, и, испытывая мучительное состояние, когда все комиссары берут себе последние остатки и каждому не хватает и надо решать: закрыть фабрики здесь или там, здесь оставить рабочих без работы или там, - мучительный вопрос, но приходится это делать, потому что угля нет».

Политика «военного коммунизма», жестокая централизация управления экономикой, всеми делами общества, конечно, позволяли, порой весьма эффективно, решать задачи борьбы с антисоциалистическими силами, с голодом, разрухой. Многие коммунисты уверовали в спасительность этой политики. Увидели в ней средство быстрого и эффективного, «штурмового» решения социалистических задач и задач продвижения к коммунизму. Это была иллюзия и иллюзия опасная. Ибо она содержала очевидные предпосылки формирования того, что мы сегодня называем административно-командной системой. После гражданской войны обстановка в стране изменилась. Налаживание, организация разрушенной экономики требовали отказа от политики «военного коммунизма». Отказа от этой политики требовала и ситуация в деревне. Политика разверстки ожесточала крестьян, создавала напряженность, ставила под угрозу союз рабочего класса и трудового крестьянства. Чрезмерная централизация административной власти вела к отрыву последней от широкой массы народа. «Анализируя текущий политический момент, - говорил Ленин на соединенном заседании делегатов VIII съезда Советов, членов ВЦСПС и МГСПС, членов РКП(б) 30 декабря 1920 г., - мы могли бы сказать, что переживаем переходный период в переходном периоде. Вся диктатура пролетариата есть переходный период, но теперь мы имеем, так сказать, целую кучу новых переходных периодов. Демобилизация армии, конец войны, возможность гораздо более длительной мирной передышки, чем прежде, более прочного перехода с военного фронта на трудовой фронт. От одного этого, только от этого уже изменяется отношение класса пролетариата к классу крестьянства».

В феврале 1921 года вспыхнул кронштадский мятеж. Он, по выражению Ленина, как молния, осветил нашу действительность. Да, полагал Ленин, он был организован внутренней и внешней контрреволюцией, меняющей в новых условиях свою тактику: не свергать прямо советскую власть, а попытаться изменить её классовый характер, вывести из-под руководства коммунистов. «… Давайте поддерживать кого угодно, даже анархистов, какую угодно Советскую власть, лишь бы свергнуть большевиков, лишь бы осуществить передвижку власти. Всё равно, вправо или влево, к меньшевикам или к анархистам, лишь бы передвижку власти от большевиков…».

Ленин увидел в кронштадском мятеже чрезвычайную опасность для Советской власти. И прежде всего потому, что его социальную базу составили широкие мелкобуржуазные элементы, среди восставших были моряки, солдаты, в том числе и те, кто в прежние годы сражался за Советскую власть. Надо помнить, надо знать, «что мы имеем дело со страной, где пролетариат составляет меньшинство, мы имеем дело со страной, в которой разорение обнаружилось на крестьянской собственности, а кроме того, мы имеем ещё такую вещь, как демобилизация армии, давшая повстанческий элемент в невероятном количестве». Подчеркивая чрезвычайную опасность ситуации, В.И. Ленин пишет, что «мы наткнулись на большой, я полагаю, на самый большой, внутренний политический кризис Советской России. Этот внутренний кризис обнаружил недовольство не только значительной части крестьянства, но и рабочих».

Анализируя корни кризиса, Ленин указывает, что прежняя наша «хозяйственная политика в своих верхах оказалась оторванной от низов и не создала того подъема производительных сил, который в программе нашей партии признан основой и неотложной задачей». В статье «К четырехлетней годовщине Октябрьской революции» Ленин писал: «Мы расчитывали, поднятые волной энтузиазма, разбудившие народный энтузиазм сначала общеполитический, потом военный, мы рассчитывали осуществить непосредственно на этом энтузиазме столь же великие (как и общеполитические, как и военные) экономические задачи. Мы рассчитывали – или, быть может, вернее, будет сказать: мы предполагали без достаточного расчета – непосредственными велениями пролетарского государства наладить государственное производство и государственное распределение продуктов по-коммунистически в мелкокрестьянской стране. Жизнь показала нашу ошибку».

Вместе с тем, отмечая, что военный коммунизм не был политикой, отвечающей стратегическим задачам пролетариата, что он был рожден экстремальными условиями, войной, крайней нуждой и разорением, Ленин решительно подчеркивал, что без него «победить помещиков и капиталистов в разоренной мелкобуржуазной стране мы не могли… Этот факт показывает также, какую роль лакеев буржуазии играли на деле меньшевики, эсеры, Каутский и Ко, когда они ставили нам в вину этот «военный коммунизм». Его надо поставить нам в заслугу».

«Военный коммунизм» как политика момента в то время и в тех условиях был необходим. Другое дело, что он не был отвечающей задачам пролетариата, трудящихся стратегической политикой, политикой, рассчитанной на перспективу. Это противоречие не все трудящиеся, не все коммунисты понимали, тем более, не все они понимали, как можно и нужно его разрешить. В.И. Ленин это понял. Он понял, что энтузиазм, натиск, принуждение в новых условиях должны были уступить место иным средствам мобилизации масс. Новые задачи требовали соответствующих методов и приемов, иных способов управления обществом. Рабочие и крестьяне, идя на добровольные жертвы во время гражданской войны, хотели теперь воспользоваться плодами революции, требовали улучшения своего положения.

Ленин сделал единственно правильный вывод, что старые приемы перестали себя оправдывать и что в изменившихся условиях нужны другие способы решения проблем. Решать новые задачи вчерашними приемами нельзя. «Не пытайтесь – не решите!», - говорил В.И. Ленин. Он подчеркивал: на переломных рубежах истории вся трудность и всё искусство политики состоит в том, чтобы учесть своеобразие такого перехода, а значит перестроить подходы к делу, приспособить к новым условиям «партийное знание и партийное сознание», правильно определить самую неотложную, самую насущную, самую злободневную задачу и сосредоточить на ней все силы всех трудящихся, все силы всего народа.

Однако «левые» коммунисты и их сторонники снова вступили в «бой» с Лениным. Завороженные формулой скорой победы коммунизма, они не заметили наступившей перемены. Многие преданные революции интеллигенты, молодежь смотрели на рынок, деньги как на буржуазный пережиток, а на прямой продуктообмен, бедность – как на добродетель.

Писатель К.И. Чуковский писал, например, в 1922 г.: «… Нищих теперь множество. Но ещё больше жирных, наглых и вульгарных богачей. Игорных притонов тысячи. Все кутят, все пьянствуют, живут вовсю. Стоило устраивать такую войну и такую революцию, чтобы вот этакие гниды пили, ели, плодились и чванились! Наряды у них ослепительнейшие. Автомобили, лихачи. А книг никто не покупает. Самые лучшие книги гниют в магазинах. Этим новобогачам не до книг!». (Не то же ли самое мы можем сказать о сегодняшних «новых русских»!?).

А.В. Луначарский, сам отдававший дань «военному коммунизму», вспоминал: «Мы привыкли к нему. Почти что полюбили его. И вот, когда нужно было понять, что его нужно отбросить, стать на новый путь, мы раздумывали и топтались на месте».

Откровенным приверженцем прежних административных методов оставался Л.Д. Троцкий. Он апологетически относился к насилию, утверждал, что военные методы хозяйственного руководства присущи всему периоду строительства социализма. Троцкий выступил за милитаризацию труда, считал, что трудовые армии должны быть постоянной формой социалистического хозяйственного строительства. Обосновывал тезис об уравнительности в потреблении при ударности в производстве и т.д. и т.п.

Троцкий выступил против демократических форм организации деятельности профсоюзов, высмеивал принцип выборности, обрушивался с нападками на тех, кто отмечал усиление централистских, бюрократических тенденций в деятельности профсоюзов.

Троцкий хотел, чтобы профсоюзы были лишены автономии и были включены в правительственный аппарат. Руководители профсоюзов должны были как слуги государства говорить с рабочими от имени государства, а не наоборот: от имени рабочих говорить с государством. Они должны заботиться о повышении производительности и поддерживать трудовую дисциплину, готовить рабочих для управления экономикой страны. Никаких политических прав у профсоюзов не должно быть.

Неверные взгляды пытались навязать партии и лидеры так называемой «рабочей оппозиции» (А.Г. Шляпников, А.М. Коллонтай). Они утверждали: плата за труд деньгами, тарифы, установление категорий труда и т.д. – всё это свидетельство того, что советское хозяйство «всё ещё построено на капиталистической системе». А.М. Коллонтай, один из лидеров «рабочей оппозиции», обвиняла Ленина, партию в том, что они слишком злоупотребляют «мудрой осторожностью», пользуются «навыками, приемами капиталистического способа ведения производства».

Оппозиция настаивала на немедленном удовлетворении нужд рабочих, на равной зарплате и равных вознаграждениях всем, на бесплатном обеспечении продовольствием, одеждой и жилищами рабочих, на бесплатном медицинском обслуживании, бесплатном транспорте и бесплатном образовании. В квазисиндикалистской манере оппозиция требовала, чтобы профсоюзы, Всероссийский совет производителей установили бы контроль над всей экономикой страны. Лидеры оппозиции резко критиковали Советское государство за бюрократическое перерождение, в пылу полемики клеймили его как оплот новой буржуазии. «Рабочая оппозиция» отклоняла также линию партии на укрепление союза рабочего класса с крестьянством, рассматривая её как «опасный уклон от классовой линии». Она требовала «наибольшей чистоты и бескомпромиссности политики, спешного форсирования марша на коммунизм». Многое в суждениях представителей «рабочей оппозиции» было верным, вполне обоснованным. Они критиковали бюрократизм советского государственного аппарата, и были правы, поскольку бюрократизм буквально захлестывал многие учреждения Советской власти. Даже в тех их идеях, которые в целом были неверны, всё-таки был «момент истины».

Конечно, это очевидно, дань синдикализму – требовать передачи управления хозяйством в руки профсоюзов, но ведь, бесспорно, что роль профсоюзов надо было повышать, надо было учить профсоюзных работников навыкам и умению управлять производством, необходимо было также укреплять роль профсоюзов как защитников интересов рабочих, трудящихся. Эти и другие позитивные идеи, высказываемые представителями «рабочей оппозиции», были, конечно же, приняты В.И. Лениным.

Однако, что касается неверных в научном и политическом плане идей и практических шагов «рабочей оппозиции», то их В.И. Ленин, разумеется, категорически отверг.

Да, говорил Ленин, надо мечтать о скорейшей победе пролетарской революции, о быстрейшем построении нового общества. Но нельзя фантазировать, ибо это – не что иное, как «желание выскочить из неприятной действительности». Успех Октябрьской революции, революционная волна, прокатившаяся под её влиянием по странам Европы и Азии, рождали в сердцах революционеров надежду, что настал «последний час» буржуазии. Ленин и сам порой переоценивал приближающуюся гибель капитализма.

Однако, повторяем, Ленин был реалист. Революция в Западной Европе, которую ждали и которая, действительно, могла бы завершиться успехом, не произошла. Не произошла во многом из-за глубокого раскола среди пролетариата, из-за предательства ряда бывших социалистических вождей. Конечно, если бы революции в странах Западной Европы победили, то успешней бы шло строительство социализма в Советском Союзе, и, быть может, сегодня социализм был бы самой влиятельной общественной системой, не потерпел бы столь тяжелое поражение.

Но история не знает сослагательных наклонений. Революция победила в России, в огромной мелкобуржуазной стране. Это предопределило многие её проблемы и трудности.

Анализируя реальное положение дел, сложившееся в стране после гражданской войны, Ленин ясно увидел, что победа достигнута дорогой ценой. «… В результате такого сверхчеловеческого напряжения, мы имеем теперь особую усталость и изнеможение и особую издерганность» рабочего класса. Разруха, закрытие фабрик «привели к тому, что от голода люди бежали, рабочие просто бросали фабрики, должны были устраиваться в деревню и переставали быть рабочими… Это всё и есть то, что экономически порождает деклассирование пролетариата, что неизбежно вызывает и заставляет проявляться и тут мелкобуржуазные, анархические тенденции».

В ситуации голода, разрухи, деклассирования, распыления рабочего класса, опасного разрыва между интересами рабочего класса и крестьянства продолжение прежней политики «военного коммунизма» является не только тормозом, но и угрозой завоевания Октябрьской революции, подчеркивал Ленин. Он потребовал коренным образом переменить всю нашу точку зрения на социализм. «Эта коренная перемена состоит в том, что раньше мы центр тяжести клали и должны были класть на политическую борьбу, революцию, завоевание власти и т.д. Теперь же центр тяжести меняется до того, что переносится на мирную, организационную «культурную» работу». Прежде всего, нам нужна теперь новая экономическая политика (нэп), решительно заявил Ленин. Он приходит к твердому убеждению, что для снятия остроты социальных проблем, для устранения экономической отсталости страны, для создания и закрепления цивилизационных основ нового строя надо осуществить целый ряд особых переходных мер, которые, возможно, в странах с развитой экономикой и культурой «были бы совершенно не нужны». Однако в стране, где громадное большинство населения принадлежит к мелким земледельцам-производителям, переходные меры абсолютно необходимы. Мы же их совершенно игнорировали. Мы слишком много погрешили в этом отношении, зашли слишком далеко по пути национализации торговли и промышленности, по пути закрытия мелкого оборота. Всё это, ещё и ещё раз подчеркивал Ленин, несомненно, было нашей ошибкой.

Мы не осознавали, что «победить Колчака, Юденича, Деникина, было много легче, чем победить старые мелкобуржуазные привычки, отношения, навыки, хозяйственные условия, отстаиваемые и воспроизводимые миллионами и миллионами мелких хозяев, рядом с рабочими, вместе с ними среди них», - говорил Ленин.

В качестве одной из важнейших переходных мер к социализму Ленин считает использование капиталистических элементов города и деревни, особенно государственный капитализм. «Теоретически не обязательно принимать, что государственная монополия есть наилучшее с точки зрения социализма», тот, кто «достигнет… наибольших результатов хотя бы путем частнохозяйственного капитализма… тот больше пользы принесет делу всероссийского социалистического строительства, чем тот, кто будет «думать» о чистом коммунизме», - подчеркивает Ленин.

Он призывает коммунистов «учиться торговать». «Коммунизм и торговля?! Что-то очень несвязанное, несуразное, далекое, но, если поразмыслить экономически одно от другого не дальше, чем коммунизм от мелкого крестьянского, патриархального земледелия».

Да, когда мы победим в мировом масштабе, развивал свою мысль В.И. Ленин, мы, думается, ещё «сделаем из золота общественные отхожие места на улицах… Но как ни «справедливо», как ни полезно, как ни гуманно было бы указанное употребление золота, а мы все же скажем: поработать ещё надо десяток – другой лет с таким же напряжением и с таким же успехом, как мы работали в 1917-1921 годах, только на гораздо более широком поприще, чтобы до этого доработаться. Пока же: беречь надо в РСФСР золото, продавать его подороже, покупать на него товары подешевле».

Первостепенное значение для создания цивилизационных основ социализма Ленин придает кооперации: и в городе, и в деревне. Да, у Ленина (как, впрочем, и у Маркса) можно найти скептические высказывания по поводу кооперации. Это – обман, будто «всевозможные кооперации» играют революционную роль в современном обществе и подготовляют коллективизм, а не укрепление сельской буржуазии. Однако это говорилось о капиталистическом обществе. В принципе же Ленин со всей уверенностью подчеркивал, что «строй цивилизационных кооператоров при общественной собственности на средства производства, при классовой победе пролетариата над буржуазией – это и есть строй социализма». При нашем существующем строе, - писал он уже после революции в статье «О кооперации», - предприятия кооперативные отличаются от предприятий частнокапиталистических, как предприятия коллективные, но не отличаются от предприятий социалистических, если они основаны на земле, при средствах производства, принадлежащих государству, т.е. рабочему классу. «Вот это обстоятельство у нас недостаточно учитывается, когда рассуждают о кооперации… Кооперация в наших условиях сплошь да рядом совершенно совпадает с социализмом». Уже простой рост кооперации в наших условиях, подчеркивал Ленин, «тождественен… с ростом социализма». Именно на путях кооперации, по мнению Ленина, легче всего разрешить острейшие противоречие между национализированной промышленностью, транспортом, банками и т.д., составлявшими в руках диктатуры пролетариата социалистический сектор в экономике, и безбрежным морем мелких крестьянских единоличных хозяйств. Он был убежден, что именно кооперация позволит диалектически соединить личный и коллективный, общественный интерес. «… Теперь мы нашли ту степень соединения частного интереса, частного торгового интереса, проверки и контроля его государством, степень подчинения его общим интересам, которая раньше составляла камень преткновения для многих и многих социалистов». Вновь и вновь обращаясь к опыту первых лет социалистического созидания, к опыту «военного коммунизма», Ленин убеждается: да, «власть можно удержать, при известных условиях политического момента, энтузиазмом рабочих, может быть вопреки всему миру. И мы это доказали. Но создать новые формы общественной дисциплины – это дело десятилетий. Даже капитализму понадобилось много десятилетий для того, чтобы старую организацию переделать в новую. Когда от нас ждут и когда рабочим и крестьянам внушают, что мы можем в короткий срок переделать организацию труда, то это теоретически сплошной вздор». Нет, «не на энтузиазме непосредственно, а при помощи энтузиазма, рожденного великой революцией, на личном интересе, на личной заинтересованности, на хозяйственном расчете» - только так можно подвести миллионы людей к коммунизму. «Так сказала нам жизнь. Так сказал нам объективный ход развития революции». «Мы ценим коммунизм только тогда, когда он обоснован экономически», - подчеркивал Ленин.

Но что значит обосновать коммунизм экономически? Это значит включить интерес человека, лично заинтересовать его – творчески, с полной отдачей сил – участвовать в созидании нового общества. В этой связи Ленин подверг критике тезис Троцкого об уравнительности в потреблении при ударности в производстве. Он охарактеризовал его как «абсурд экономический, ибо это разрыв потребления с производством». Ударность, по Ленину, есть «предпочтение, а предпочтение без потребления ничто. Если меня так будут предпочитать, что я буду получать восьмушку хлеба, то благодарю покорно за такое предпочтение. Без этого ударность – мечтание, облачко, а мы все-таки материалисты. И рабочие – материалисты; если говоришь ударность, тогда дай и хлеба, и одежды, и мяса».

Анализируя эти проблемы ещё в связи с «Проектом программы РКП(б)», Ленин писал: «Стремясь к равенству вознаграждения за всякий труд и к полному коммунизму, мы никоим образом не можем ставить своей задачей немедленного осуществления этого равенства в данный момент, когда делаются лишь первые шаги к переходу от капитализма к коммунизму… Нельзя отказаться и от системы премий… в переходную эпоху от капитализма к коммунизму обойтись без премий нельзя, как свидетельствуют и теоретические соображения, и годичный опыт Советской власти».

Теперь, обосновывая новую экономическую политику, Ленин вновь со всей определенностью подчеркивает: «Государство не только убеждает, но и вознаграждает хороших работников лучшими условиями жизни…». Ленин постоянно уделял огромное внимание привлечению самых широких масс трудящихся к управлению делами общества, к коммунистическому строительству. «Это ребячья, совершенно ребячья идея» построить коммунистическое общество «руками коммунистов». Советская страна с первых дней после Октября шла по пути предоставления самых широких свобод своим гражданам, по пути все более полного, фактического участия трудящихся в управлении делами общества и производства.

Привлечение самих трудящихся к повседневной работе управления государством – это, по Ленину, самое «чудесное средство» борьбы с бюрократизмом, средство сразу, одним ударом «удесятерить» наш государственный аппарат. Конечно, здесь возможны и неизбежны ошибки. Но «разве может быть иной путь к обучению народа управлять самим собой, к избавлению от ошибок, как путь практики? Как немедленный приступ к настоящему народному самоуправлению?». Пусть массы ещё не обучены, пусть будут совершать ошибки. Этого не надо бояться. Надо смелее брать новые и новые слои. «Мы знаем, что это создает нам молодые кадры работников, вознаградит нас сторицей тем, что даст нам десятки молодых, более свежих сил. Мы должны… брать середь дня молодых рабочих, ставить представителей пролетариата на все более и более ответственные посты», - писал Ленин, подчеркивая, что конечной «целью нашей является бесплатное выполнение государственных обязанностей каждым трудящимся, по отбытию 8-часового «урока» производительной работы: переход к этому особенно труден, но только в этом переходе залог окончательного упрочения социализма».

Таковы представления В.И. Ленина о социализме, таковы его практические решения по осуществлению социализма в нашей стране. Гуманные, демократические представления, новаторские, тактически гибкие решения сложнейших проблем социалистических преобразований. В работе «Что делать?» Ленин цитировал следующее высказывание Энгельса: «В особенности обязанность вождей будет состоять в том, чтобы всё более и более просвещать себя по всем теоретическим вопросам, все более и более освобождаться от влияния традиционных, принадлежащих старому мировоззрению, фраз и всегда иметь в виду, что социализм, с тех пор как он стал наукой, требует, чтобы с ним и обращались как с наукой, т.е. чтобы его изучали». В.И. Ленин всегда относился к социализму как к науке, и он доказал, что в России, совершившей революцию, идти вперед «нельзя, не идя к социализму, не делая шагов к нему…».

Величайшая трагедия нашей революции, нашей страны, нашего народа заключается в том, что они, выстояв против объединенных сил контрреволюционных эксплуататорских классов и иностранной интервенции, начав в труднейших условиях практическое созидание нового общества, базирующегося на принципах демократизма, социальной справедливости и социального равенства, отстояв свою независимость и свободу в борьбе с фашизмом, добившись уверенного паритета в соревновании с самой мощной империалистической державой – США, не смогли противостоять деформациям социалистических принципов, перерождению руководства КПСС, внутренним и внешним антисоциалистическим, антисоветским силам.

И всё же это поражение социализма временное. Ведь ясно же, что сегодня выжить, решить другие глобальные проблемы можно лишь в мире, где не будет эксплуатации, угнетения, нищеты, несправедливости, где не будет подавляться свобода.

То есть в условиях социализма.

Развитие техники и технологий, всемирный характер экономики, становление всемирного рынка, расширение общественного производства, распространение знаний, информации, упрочение демократии, утверждение принципа «быть» (а не «иметь») в качестве цели и смысла жизни человека и т.д. и т.п. – все эти тенденции современного развития объективно создают и укрепляют предпосылки нового экономического и технологического базиса, нового способа производства, нового общества и именно того, который лучше представители человечества – К.Маркс и В.И.Ленин – называли социалистическим.