«НЕИЗВЕСТНЫЙ КАРПОВ»
Была трибуна полем боя...
Сергей Орлов
В 1905 году в России вспыхнула революция. Это была первая народная революция эпохи империализма, — «генеральная репетиция», как назвал ее позже Ленин.
Владимир Ильич томился на чужбине; его тянуло на родину, в самую гущу революционных масс. И вот в конце ноября 1905 года Ленин приехал в Петербург и с головой ушел в революционную работу.
Вскоре, однако, царская охранка напала на след Владимира Ильича. Он был вынужден покинуть Петербург и перебраться, как тогда говорили, в «ближнюю эмиграцию». Местом этой ближней эмиграции была Финляндия, которая, хотя и входила в состав Российской империи, пользовалась известной автономией.
Ленин жил тогда в поселке Куоккала (ныне Репино) и однажды побывал в столице Финляндии — Гельсингфорсе.
Профессор В. М. Смирнов, у которого останавливался Владимир Ильич во время приезда в Гельсингфорс, вспоминает, что мать его называла Ленина «русским профессором». Она не знала и не подозревала, что известный ученый, профессор Московского университета М. М. Ковалевский однажды заметил: «Какой хороший профессор мог бы выйти из Ленина!»
«,,Титул” профессора, — пишет В. М. Смирнов, — не был слишком ,,блестящим” для Владимира Ильича!»1
Но Ленину было не до профессорской кафедры! В России началась революция, а ей Владимир Ильич посвятил себя всего.
Скрываясь в Финляндии, он тем не менее часто приезжал в Петербург. Он выступал на партийных и рабочих собраниях: остро критиковал меньшевиков и отстаивал тактику большевиков по отношению к Государственной Думе.
Большинство в первой Думе получила буржуазная партия кадетов. Для того чтобы усилить свое влияние среди рабочих, кадеты решили провести 9 мая 1906 года в Петербурге большой народный митинг. Митинг этот состоялся в «Народном доме» графини Паниной на Тамбовской улице*.
На собрание была приглашена петербургская интеллигенция; собралось также много рабочих. Зал был битком набит. Один за другим выступали члены кадетской партии — известные профессора, адвокаты, депутаты Государственной думы. Они говорили красиво, гладко, всячески выгораживая свою партию и стремясь ввести в заблуждение рабочих.
Ораторам аплодировали. Многие рабочие были смущены: «Неужели правду говорят кадеты?»
Но вот председательница митинга графиня Панина объявила:
— Наш следующий оратор — господин Карпов**.
На сцену стремительным шагом вышел невысокого роста коренастый человек в простом и несколько поношенном костюме. Вежливо поклонившись председательнице, он начал свою речь.
— Товарищи! — обратился он к рабочим.
Вначале аудитория слушала несколько равнодушно. Люди задавали себе вопрос: «Кто такой этот Карпов? От какой он партии?»
Аудитория этого не знала. Правда, кое-кому был знаком своеобразный прищур глаз, характерный жест руки оратора. И вскоре многие из присутствовавших на собрании узнали в «неизвестном Карпове» Ильича. Он с такой железной логикой разоблачал кадетов, так громил меньшевиков, что сомнений быть не могло. Так ясно и убедительно мог говорить только Ленин!
Один из старейших коммунистов — А. Г. Шлихтер много лет спустя вспоминал: «...То, что говорил «неизвестный» Карпов, приковывало, захватывало новизной и неожиданностью...» 2
А вот что писал впоследствии о речи Ленина присутствовавший на митинге рабочий Путиловского завода С. В. Марков: «Мы были в восторге от его выступления... В этот вечер наши сердца были переполнены светлой радостью и окрылены надеждой, что и на нашей улице будет праздник...» 3
Словом, по мере того как Владимир Ильич говорил, внимание аудитории все больше и больше нарастало; все чаще и чаще стали раздаваться аплодисменты.
Итоги этого митинга были весьма поучительны. Мало того, что В. И. Ленину удалось на открытом собрании, на глазах у полиции произнести яркую большевистскую речь, он еще предложил и свою резолюцию. И, чего организаторы митинга уж никак не ожидали, подавляющим большинством голосов резолюция Карпова-Ленина была принята! Резолюция эта заканчивалась такими пророческими словами: «Собрание выражает уверенность, что пролетариат по-прежнему будет стоять во главе всех революционных элементов народа».Возбужденные и взволнованные, с пением революционных песен вышли рабочие на улицу. Некоторые рабочие разорвали свои красные рубахи и сделали из них флаги. Тщетно метались переодетые полицейские и шпики. Карпов исчез, словно растворившись в массе рабочих...
Но прошло меньше месяца — и Карпов объявился. Воспользовавшись снова этой конспиративной фамилией, Владимир Ильич 6 июня выступил с докладом перед делегатами Всероссийского съезда народных учителей в Петербурге, а еще через месяц, 7 июля, — на собрании агитаторов, пропагандистов и партийных работников. На этом собрании Ленин сделал доклад о тактике социал-демократической фракции в Государственной думе и предложил соответствующую резолюцию.
История этих выступлений В. И. Ленина — яркий пример того, как псевдонимы помогали ему в партийной работе.
Ленин не раз впоследствии пользовался фамилией Карпов и как литературным псевдонимом. Так, в 1917 и 1918 годах ряд статей Владимира Ильича подписаны: Н. Карпов. А еще раньше, в 1913 году, некоторые работы Ленина подписаны сокращенным вариантом этого псевдонима (Кар — ов, К — пов, К — в и др.).
Примерно к тому времени, когда возник псевдоним «Карпов», относится еще одна конспиративная кличка Владимира Ильича, которая очень редко упоминается в исторической и мемуарной литературе. Речь идет о партийной кличке «Иван Иванович», ставшей известной в конце 1906 года, когда Ленин скрывался на даче «Ваза» в Финляндии. Кличку эту сообщила Вера Рудольфовна Менжинская С. В. Маркову, выполнявшему обязанности связного между Владимиром Ильичем и Петербургским комитетом партии.
Об одном эпизоде из деятельности Маркова, связанном с псевдонимом «Старик», нам уже довелось рассказать. Возможно, Марков и раньше знал, кто такой «Старик», познакомился он уже и с «Карповым» (Марков ведь был участником митинга в «Народном доме»), но об «Иване Ивановиче» Марков, видимо, представления не имел. Прибыв впервые на дачу «Ваза», Марков обратился к Надежде Константиновне Крупской:
— Мне нужно видеть Ивана Ивановича, я от Веры Рудольфовны...
Надежда Константиновна ушла, и тут же к нему вышел Владимир Ильич.
«Я сразу узнал его», — пишет Марков. 4
* Там, в доме № 63, теперь помещается Центральный клуб работников Октябрьской железной дороги.
** Поэт Николай Браун в своем стихотворении «Товарищ Карпов» допустил историческую неточность. Он пишет: «Тут новый оратор объявлен собранию: — Товарищу Карпову слово...» Не могла графиня Панина, председательствовавшая на митинге, назвать Карпова товарищем.
СИНЬОР ДРИНЬ-ДРИНЬ
Заранее оговоримся: это не партийная кличка, не литературный псевдоним и даже не конспиративная фамилия, а шутливое прозвище, которое дали Ленину итальянские рыбаки. История эта до такой степени характеризует Ленина-человека, его веселый и общительный нрав, его любовь к хорошей шутке, что, право, стоит о ней рассказать.
Было это в апреле 1908 года. Владимир Ильич приехал на остров Капри в гости к Алексею Максимовичу Горькому. Они беседовали о делах партийных и литературных. Именно тогда Ленин посоветовал, чтобы Горький написал о годах своего детства и юности. Благодаря ленинскому совету и появилась позже знаменитая горьковская трилогия «Детство», «В людях», «Мои университеты».
Вместе с А. М. Горьким Владимир Ильич посетил Неаполитанский музей, поднимался на Везувий, любовался чудесной, красочной природой Италии.
Известно, что Ленин любил на досуге поохотиться, порыбачить. И там, на Капри, в сопровождении итальянских рыбаков, вместе с Горьким ходил Ленин на рыбалку. Рыбаки Капри сразу же обратили внимание на удивительно задушевный смех Ильича. По свидетельству А. М. Горького, старый рыбак Джованни Спадаро сказал однажды о Ленине:
— Так смеяться может только честный человек. 1
На рыбалке и родилось то любопытное прозвище, которое вынесено в заголовок этой главы. И взрослые, и особенно итальянские ребята неизменно встречали Ленина радостным возгласом:
— О, синьор Дринь-дринь!
Через двенадцать лет, в 1920 году, когда отмечалось пятидесятилетие В. И. Ленина, об этом любопытном прозвище впервые рассказал в речи на юбилейном собрании А. М. Горький.2 Впоследствии, уже после смерти Ленина, в своих известных воспоминаниях о нем Горький тоже посвятил этому прозвищу несколько строк.
Как же оно появилось?
Болгарский товарищ Петр Райчев, гостивший в 1908 году на Капри, как-то спросил Владимира Ильича о происхождении прозвища «синьор Дринь-дринь». В своем очерке он приводит такой ответ Ленина:
«Однажды итальянский рыбак изъявил желание научить меня ловить рыбу «с пальца» — лёсой без удилища. Я попробовал и, представьте себе, поймал большую рыбу. Обрадовавшись своей удаче, я громко крикнул: «Дринь-дринь!» И нажил себе беду. Все на Капри теперь называют меня «синьор Дринь-дринь».
И далее Владимир Ильич продолжал:
«Но вы думаете, что это меня огорчает? О, напротив, это доставляет мне удовольствие».3
Конечно же, это не огорчало Ильича! Со свойственными ему добродушием и чувством юмора он воспринял это шуточное прозвище так же, как в годы юности кличку «Старик» или «Тяпкин-Ляпкин».
Можно привести еще один любопытный эпизод, характеризующий отношение В. И. Ленина к такого рода прозвищам. В 1913 году в Швейцарии он однажды познакомился с сельской учительницей В. С. Курбатовой (Власовой), только что приехавшей из России. Ленин очень обрадовался этому знакомству, а на вопрос учительницы, как его зовут, Владимир Ильич ответил:
«Мое имя... Видите ли, одна маленькая девочка... плакса звала меня «дядя Водя». Зовите так меня и Вы...»
О том, что «дядя Водя» — это В. И. Ленин,учительница узнала только спустя пять лет во время Первого Всероссийского съезда учителей, на котором Владимир Ильич выступил с краткой приветственной речью. 4
Но вернемся на минуту еще раз к прозвищу «синьор Дринь-дринь». Когда Ленин уехал с Капри, рыбаки всё спрашивали А. М. Горького:
— Как живет синьор Дринь-дринь? Царь не схватит его, нет?
Нет, царю не удалось схватить «синьора Дринь-дринь». Прошло менее десяти лет. В России произошла Великая Октябрьская социалистическая революция. К власти пришло Советское правительство, и во главе его стал В. И. Ленин. Однажды (это было в Петрограде, в 1918 году) после доклада о международном положении Владимир Ильич заметил среди своих слушателей давнего знакомого с острова Капри — болгарина Петра Райчева. Теперь это был известный оперный певец. Владимир Ильич с ним поздоровался, потом рассмеялся и спросил:
Помните ли вы еще синьора Дринь-дринь?.. 5
ЛОЙКО ИЛИ ЛЕЩЕНКО?
По существу, это будет маленький спор со «Словарем псевдонимов» И. Ф. Масанова по поводу одного ленинского псевдонима.
Время, когда стал известен этот псевдоним, — февраль — апрель 1912 года. Владимир Ильич жил тогда легально в Париже под своей подлинной фамилией. В письмах он сообщал такой адрес: Париж, XIV, улица Мари Роз, 4. В. Ульянов.
Письма своим родным он обычно подписывал инициалами В. У., а деловую, партийную корреспонденцию — Н. Ленин.
В России в то время готовились к выборам в IV Государственную думу, и, находясь в эмиграции, Владимир Ильич уделял много времени и внимания избирательной кампании. Еще в декабре 1911 года, а затем в январе 1912 года в легальной большевистской газете «Звезда» было опубликовано несколько статей В. И. Ленина, посвященных выборам в Думу, которые были подписаны псевдонимами «Вильям Фрей» и «В. Фрей». Примерно в то же время в журнале «Просвещение» напечатана его статья за подписью «К. Тулин».
Псевдонимы «Фрей» и «Тулин» нам уже хорошо известны. Но вот 19 февраля, а затем 1 апреля 1912 года в той же газете «Звезда» появились две статьи Владимира Ильича — тоже о выборах. Они подписаны новым, незнакомым псевдонимом — Ф. Л — ко.1 Псевдоним этот дважды упоминается и в самом тексте второй статьи, которая называется «Плохая защита либеральной рабочей политики».
Иронизируя по поводу неудачной полемики Мартова, Владимир Ильич пишет, что он — Мартов, «сразив Ф. Л — ко, „ранил” и В. Фрея, который-де „гнет в ту же сторону”».2 Из этой цитаты можно, кстати, сделать вывод, что Мартов, которому псевдоним «Фрей» был хорошо известен, не знал, видимо, кто такой «Ф. Л — ко».
Ниже в той же статье мы читаем: «Если Мартов прав, тогда читатель должен обвинять меня, Ф. Л — ко...»3
Итак, почему «Ф. Л — ко»? Буква «Ф» не редкость в псевдонимах Ленина, — вспомним «Ф. П.», «Ф. Ф.», партийную кличку «Федор Петрович» и т. д.
А что должно означать «Л — ко»? В словаре Масанова сказано так: Л — ко Ф. (т. е. Ф. Лойко). 4
Псевдоним «Лойко» живо напоминает нам имя одного из персонажей рассказа М. Горького «Макар Чудра». Рассказ был опубликован в 1892 году. Может быть, через двадцать лет Владимир Ильич решил воспользоваться этим именем для своего псевдонима? Возможно, конечно, но бездоказательно!
В словаре Масанова есть ссылка на «Библиографический указатель к XX (дополнительному) тому первого издания Собрания сочинений В. И. Ленина», составленный Б. С. Шнеерсоном. Однако в этом указателе псевдоним «Ф. Л — ко» только упоминается,5 но не расшифровывается.
Может быть, у И. Ф. Масанова были другие основания для подобного объяснения, но узнать это, к сожалению, не представляется возможным, так как Масанова нет уже в живых.
Какую же другую фамилию может означать «Л — ко»?
Вспомним некоторые подходящие фамилии: Левченко, Любченко, Лещенко...
Невольно привлекает к себе внимание последняя из названных фамилий — Лещенко. Ее не раз можно встретить в историко-партийной литературе и в воспоминаниях о В. И. Ленине. Значится эта фамилия и в одной из записных книжек самого Ильича. В его алфавитной книжке для адресов и телефонов есть такая запись:
«Лещенко Дм. Ил. Лахтинская, 25/20, кв. 17». 6
Кто же такой был Д. И. Лещенко и какое отношение имел он к В. И. Ленину? Дмитрий Ильич Лещенко — старый член партии был знаком с Владимиром Ильичем со времени первой русской революции. В 1906 году он был секретарем большевистских газет «Волна» и «Эхо», и с Лениным его связывали общие партийные дела и интересы.
В своих воспоминаниях о Владимире Ильиче Лещенко пишет, что часто встречался с Лениным в 1906 году в Петербурге, затем на даче в Куоккале, где скрывался Ленин, в Лондоне на Объединительном съезде, в 1911 году в Париже и т. д. 7
В. И. Ленин часто бывал на квартире Лещенко, где проводились редакционные совещания, а 9 (22) мая после знаменитого выступления «неизвестного Карпова» на митинге в «Народном доме» графини Паниной Ленин, как свидетельствует Н. К. Крупская, отправился к нему ночевать. 8
Много позднее, летом 1917 года, во время последнего подполья Ильича Лещенко его сфотографировал и помог изготовлению поддельного документа.
Одним словом, Владимир Ильич был хорошо знаком с Лещенко, а незадолго до того, как написал статью за подписью «Ф. Л — ко», встречался с ним в Париже.
Так не логично ли предположить, что именно фамилия Лещенко и стала основой для псевдонима «Л — ко» ?
Разумеется, такое предположение требует доказательства, привести которое мы, к сожалению, не можем. Поэтому вопрос «Лойко или Лещенко?» продолжает оставаться открытым...
НЕТ, НЕ ТОЛЬКО ЧИТАТЕЛЬ!
«Правда» — белые крылья,
что Ленин мне подарил.
Абд Аль-ваххат Аль-Баяти
Читатели «Правды» обратили, конечно, внимание на то, что с середины июня 1962 года, точнее с номера 16023-го, в верхнем левом углу первой страницы газеты появилась лаконичная надпись: «Газета основана 5 мая 1912 года В. И. Лениным».
Да, это известно всем: «Правда» была организована по указаниям и под прямым руководством Ленина.
В 1962 году, когда в нашей стране праздновали пятидесятилетний юбилей «Правды», в Ленинградской Публичной библиотеке имени Салтыкова-Щедрина был выставлен первый номер газеты. Нельзя без глубокого душевного волнения смотреть на эту драгоценную реликвию нашей коммунистической печати. Как много может иногда рассказать пожелтевший от времени газетный лист!
В правом верхнем углу газеты — адрес конторы и редакции, а под заголовком слева, в рамке из типографских завитушек, напечатан длинный список авторов, изъявивших согласие сотрудничать в газете. Здесь есть имена писателей Максима Горького и Демьяна Бедного, известных партийных журналистов М. Ольминского и В. Воровского, выдающейся деятельницы международного рабочего движения Розы Люксембург и многих других видных общественных и политических деятелей...
Но где же фамилия инициатора и организатора газеты?
Фамилии Ленина в списке нет. Зато без труда можно найти другую, хорошо знакомую нам фамилию, — Ильин. Вероятно, дело обстояло так. Имя Ленина — знаменитого революционера и партийного деятеля — было слишком хорошо знакомо цензуре и полиции; Ильин же был более известен как ученый-теоретик. В первое время эта фамилия могла пройти незамеченной и не вызвать лишних осложнений. Об удобстве ее для конспирации говорит и такой факт. В адресной книге «Весь Петербург» за любой дореволюционный год числятся многие десятки петербуржцев с фамилией Ильин. Так, в 1912 году, когда вышел первый номер «Правды», в этой книге можно найти 172 Ильиных, в том числе 14 Владимиров Ильиных, людей же с фамилией Ленин — там только четыре. Естественно, разыскать Ильина полиции было бы во много раз труднее, чем Ленина. К тому же, в списке авторов упомянуты два Ильина. По-видимому, это обстоятельство учли и Владимир Ильич и редакция, помещая в списке сотрудников старый ленинский псевдоним.
Во всяком случае, Владимир Ильич много и плодотворно сотрудничал в «Правде». Он ведь специально переехал из Парижа в Краков, поближе к России, чтобы лучше руководить газетой. Из Кракова было легче поддерживать связь с Россией, чем из Парижа. Иногда удавалось даже пересылать письма с нарочными, переходившими русско-австрийскую границу, те опускали их в почтовый ящик на русской стороне. Это вызывало меньше подозрений.
Однако Ленин не только писал в «Правду», но и получал из России большую корреспонденцию. Ведь и находясь в эмиграции, он был связан с рабочим классом России так тесно, как не были связаны многие революционеры, жившие в России.
Нелегко было пересылать корреспонденцию: ведь и русская и австрийская полиция следили за Ильичем и его перепиской. Приходилось придумывать всякие хитрости, отправлять письма по довольно странным, на первый взгляд, адресам. Кто бы, например, подумал, что конверт, на котором значился адрес: «Германия, г. Бреслау, Гумбольдтштрассе, 8, фабриканту сигар господину Густаву Титце», содержал важное письмо для В. И. Ленина.1 Об этом не догадывались царские жандармы, этого, впрочем, не знал и сам «господин фабрикант». Зато письма к Ленину приходили более или менее аккуратно и давали ему обильный материал для его статей и корреспонденций.
В 1912 — 1914 годах Ленин почти ежедневно писал в «Правду»; за это время на ее страницах опубликовано более 280 ленинских статей и заметок. Много статей напечатано без всякой подписи, другие подписаны самыми разнообразными псевдонимами. 2
Легко себе представить, как бесились и злобствовали полицейские и жандармские чины, разворачивая каждое утро свежий номер «Правды». Им-то ведь было хорошо известно, что Н. Ленин, В. Фрей, В. Ильин — это одно и то же лицо.
А вот авторы других статей, например Мирянин, Силин, Карич, Статистик, Правдист или Читатель, не вызывали у охранки большого беспокойства. И невдомек было чинам полиции и цензуре, что и это псевдонимы В. И. Ленина!
Каково же происхождение названных сейчас псевдонимов? Некоторые из них становятся понятны после ознакомления с текстом и содержанием статей. Вот, к примеру, статья, содержащая ряд статистических данных. Она подписана: Статистик. Здесь все ясно.
Другие псевдонимы как бы вытекают из названий статей: порой у них явно ироническая окраска. Скажем, говоря о духовенстве, Ленин подписывает статью: Мирянин.3 Иронизируя по поводу заметки, опубликованной под псевдонимом «Скептик», в либеральной газете «Речь», Владимир Ильич под своей статьей ставит подпись: Не-либеральный скептик. 4
Еще два-три подобных примера. Статью, посвященную открытию Государственной думы, Владимир Ильич подписывает: Не-депутат.5
Хотя В. И. Ленин повседневно руководил деятельностью большевистской фракции Думы, сам он депутатом не был.
Рассказывая о статье князя Мещерского в реакционном журнале «Гражданин», Ленин с иронией замечает: «Верное наблюдение». Не отсюда ли и подпись под статьей — Наблюдатель? 6
Число подобных примеров можно было бы увеличить. Есть и такие псевдонимы, что непосредственно связаны с «Правдой». Одна статья, например, подписана так: Постоянный читатель «Правды»,7 другая еще короче — Читатель. 8
Да, Владимир Ильич был постоянным и аккуратным читателем «Правды»! Кому не известна замечательная фотография, сделанная П. Оцупом, — «Ленин читает „Правду”»?! Этот чудесный снимок вдохновил белорусского поэта Петруся Бровку на такие лирические строки:
Солнце идет по огромной стране Неугасимо, как наше стремление.
Мир просыпается.
Радостно мне —
«Правду» читает Ленин.
Но разве только читателем «Правды» был Ленин? Нет, он повседневно руководил ею, направлял работу редакции, в полном смысле этого слова был душой газеты!
Поэтому более отвечающим действительному положению вещей следует считать другой ленинский псевдоним того времени. Мы говорим о псевдониме Правдист.9 Именно Владимир Ильич был первым и главным Правдистом.
ПСЕВДОНИМ-ПАРАДОКС
Каждый, кто бывал в Центральном музее В. И. Ленина в Москве, не мог не обратить внимания на большой шкаф, в котором выставлены книги на разных языках. Здесь представлена лишь часть литературы, которую проштудировал Владимир Ильич, когда писал свой труд «Империализм, как высшая стадия капитализма». Сотни книг и брошюр, статистических сборников и журнальных статей, опубликованных в разных странах мира на разных языках, пришлось ему прочесть и законспектировать, чтобы появилась книга объемом в сто печатных страниц. Между тем одни только подготовительные материалы к книге (выписки, конспекты, черновые наброски), известные «Тетради по империализму» составляют солидный том — около восьмисот страниц.
В. И. Ленин начал работать над «Империализмом» в 1915 году, а к лету 1916 года рукопись уже была готова. Книга должна была выйти в Петербурге в издательстве «Парус». Редактором ее наметили М. Н. Покровского — известного историка-большевика, жившего тогда в Париже. И вот переписанную начисто рукопись Владимир Ильич отправляет заказной бандеролью из Швейцарии во Францию в адрес М. Н. Покровского.
Однако же адресат бандероль не получил. В 1916 году, как известно, шла еще первая мировая война, и французские военные власти конфисковали рукопись.
Тогда Владимир Ильич решил прибегнуть к старому испытанному способу революционеров-подпольщиков и, отправляя вновь переписанную на тончайшей бумаге рукопись, заделал ее в переплеты двух книг большого формата. Книги были посланы сначала из Берна в Женеву, оттуда в предместье Парижа — Со, а уже из Франции — в Россию, в Петербург. Только таким кружным путем удалось доставить рукопись издательству.1
И вот наконец в июле 1917 года, уже после Февральской революции, труд В. И. Ленина вышел из печати под несколько измененным названием: «Империализм, как новейший этап капитализма». На обложке и на титульном листе книги стояла фамилия автора: «Н. Ленин (Вл. Ильин)».
Следует заметить, что в последний момент издатели испугались революционного содержания книги и сняли с обложки название издательства. Такое отношение к труду В. И. Ленина вполне понятно: ведь в руководстве и аппарате издательства «Парус» было засилье меньшевиков, которым идеи Ленина приходились явно не по нутру.
Все эти обстоятельства стали известны сравнительно недавно.2 Но спрашивается: зачем мы обо всем этом рассказываем, какое это имеет отношение к псевдонимам В. И. Ленина? Самое прямое: четыре, а возможно и пять псевдонимов Владимира Ильича связаны с книгой «Империализм, как высшая стадия капитализма». О двух («Н. Ленин» и «Вл. Ильин») мы уже говорили; они и без того широко известны. Об остальных разговор пойдет ниже.
Когда Ленин в первый раз отправлял свою рукопись в Париж, то, предвидя цензурные осложнения, которые может вызвать его имя, он писал М. Н. Покровскому: «Что касается до имени автора, то я предпочел бы обычный свой псевдоним, конечно. Если неудобно, предлагаю новый: Н. Ленивцын».3
Вот на этом псевдониме мы хотим задержать внимание читателей.
Ленивцын! Не парадокс ли?.. Человек, который всю свою жизнь был неутомимым и не знавшим отдыха тружеником, решает назвать себя... Ленивцыным! Стоит вспомнить, в результате какого огромного, буквально титанического труда и умственного напряжения была написана и сама эта книга, чтобы еще раз убедиться, как не соответствует буквальный смысл псевдонима истинному характеру автора.
Однако сомнений быть не может. Псевдоним «Ленивцын» был подготовлен Владимиром Ильичем еще в процессе работы над рукописью, задолго до ее опубликования. В этом можно убедиться, познакомившись с ленинскими «Тетрадями по империализму».
В тетради «у» («гамма») есть такая запись: «Ленивцын. Заглавие: «Основные особенности новейшего капитализма». 4
Значит, еще в 1915 году Ленин подготовил себе этот псевдоним. Как он мог возникнуть? Трудно сказать. Но стоит сравнить основной псевдоним Владимира Ильича («Н. Ленин») со вновь им предложенным («Н. Ленивцын»), как бросается в глаза их общий инициал («Н.»), а также одинаковые первые четыре и последняя буквы фамилии.
Может быть, Владимир Ильич просто сделал вставку в свой основной псевдоним (-вцы-)? Как знать? Во всяком случае остается фактом, что этот псевдоним принадлежит Ленину.
И еще об одном вероятном псевдониме. Перечитывая переписку А. М. Горького с М. Н. Покровским, связанную с изданием ленинского труда, мы узнаем следующее. В письме к Покровскому от 29 сентября 1916 года Горький писал: «Да, брошюра Ильинского (курсив мой. — И. В.) действительно превосходна, и я вполне согласен с Вами: издать ее необходимо целиком, но — вне серии».5
О какой брошюре идет речь? И кто такой Ильинский? Оказывается, А. М. Горький имел в виду книгу В. И. Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма». Но почему — Ильинский? Ведь псевдоним Ленина был не «Ильинский», а «Ильин». Может быть, Горький допустил ошибку (правда, фамилия Ильинский в письме упоминается дважды), а может, в других, неизвестных нам, письмах действительно фигурировал и другой псевдоним Владимира Ильича — Ильинский?
Этот вопрос остается открытым. Но есть еще пятый псевдоним, связанный с трудом Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма».