Нам встречается много отдельных стихов о Ленине. Вот решили их сами объединить в один файл, уж не обессудьте. Тема будет пополняться по мере обнаружения новых стихов. Просим читателей присылать понравившиеся строки. Заранее благодарим.
Мы поставили на сайт уже несколько Самодельных подборок
http://leninism.su/posetiteli-sajta-o-lenine/4189-stixi-o-lenine.html
http://leninism.su/posetiteli-sajta-o-lenine/4254-samodelnaya-podborka-stikhov-o-lenine.html
http://leninism.su/posetiteli-sajta-o-lenine/4195-stixi-o-lenine53.html
http://leninism.su/posetiteli-sajta-o-lenine/4646-samodelnaya-podborka-stikhov-o-lenine-3.html
https://leninism.su/posetiteli-sajta-o-lenine/4795-samodelnaya-podborka-stikhov-o-lenine-4.html
http://leninism.su/posetiteli-sajta-o-lenine/4815-samodelnaya-podborka-stikhov-o-lenine-5.html
Владимир Бушин
РУКИ ПРОЧЬ, ВИЗГЛИВАЯ ШПАНА!..
Первый демократ наш, Кукурузник,
Хоть генсеку это не к лицу,
С фюрером фашистов был союзник
В ненависти к Сталину-отцу.
Он в глухую ночь из мавзолея
Выбросил священный гроб вождя.
...Фюрер новый, с каждым днем зверея,
Рушит все, и склепов не щадя.
Тут ему в подмогу Жириновский
И один известный иерей.
Но встает из гроба Маяковский:
Тронь попробуй, сволочь, мавзолей!
С Мавзолея - та священна дата -
Вождь меня благославил на бой.
И заставить хочешь ты солдата
Голову склонить перед тобой?
Да за это прокляли бы внуки,
И не знал прощенья у детей...
Руки прочь от Ленина, гадюки.
Сталина - обратно в Мавзолей!
Заодно с безумным президентом
Тявкают "Долой! Круши! Сноси!"
Все, кто стал сегодня резидентом
Преисподней на святой Руси.
Думают, что это очень просто,
И ползут на нас из вех щелей...
Руки прочь от Ленина, прохвосты!
Сталина - обратно в мавзолей!
Голос подала певичка Алла:
- Я как христианка тоже "за".
...Христиан таких теперь навалом,
Крестик свой сующих всем в глаза.
А живут уж точно не на гроши.
Правит бал хапуга-фарисей...
Руки прочь от Ленина, святоши!
Сталина - обратно в мавзолей!
Яковлев, Сванидзе и Радзинский
Средь шпаны особенно ловки.
Ах, как жаль, что так далек Дзержинский!
Тот бы им устроил Соловки...
Вой стоит. Визжат христопродавцы
С каждым днем пронзительней и злей...
Руки прочь от Ленина, мерзавцы!
Сталина - обратно в мавзолей!
Помните: ваш крестный, Кукурузник,
У кого не дрогнула рука,
Дни свои скончал как жалкий узник
И народом проклят на века.
Аж болят от визга перепонки.
Но смотри, товарищ, веселей.
Руки прочь от Ленина, подонки!
Сталина - обратно в мавзолей!
Будем же, друзья, бессонно-чутки!
Станем прозорливей и смелей.
Руки прочь от Ленина, ублюдки!
Сталина - обратно в мавзолей!
Москвичи, коломенцы, рязанцы,
Люд честной! Сплоти ряды тесней.
Руки прочь от Ленина, засранцы!
Сталина - обратно в мавзолей!
Степан Щипачев
Ленин
Из бронзы Ленин. Тополя в пыли.
Развалины сожженного квартала.
Враги в советский городок вошли
И статую низвергли с пьедестала.
Полковник-щеголь был заметно рад,
Что с памятником справился так скоро,
И щелкал долго фотоаппарат
Услужливого фоторепортера.
Полковник крепко этой ночью спал,
А на рассвете задрожал от страха:
Как прежде памятник в саду стоял,
Незримой силой поднятый из праха.
Засуетились гитлеровцы вдруг.
В развалинах мелькали чьи-то тени:
То партизаны, замыкая круг,
Шли на врага. И вел их Ленин.
Борис Гунько
* * *
Дожили!
Тянутся грязною лапой
к Ленину! к Ле-ни-ну! —
приватизатор,
бывший партбосс,
плутократ и бандит.
Правда расстреляна! Совесть молчит!
В бешеной пляске звериная стая!
Сброшены маски!
Фашизм наступает!
Где ж ваше Слово,
о, сестры и братья?!
Ленину снова готовят Распятье!
Снова пылают костры его книг.
Варвары знают, как Ленин велик.
Жаждут оружие вырвать у нас.
Коршуном кружит ворующий класс.
Ленина судят! —
А завтра на плахе
корчиться будет рабочий и пахарь!
В голоде, в холоде,
в тяжких мученьях,
люди, вы вспомните вашего Ленина!
Как он был предан рабочему люду.
Как его предал всемирный Иуда.
Как вы, и сами иудами став,
радостно камни швыряли в Христа!
Вспомните, как его дело разрушив,
душу и тело вы продали Бушу!
Хуже, чем Смерть,
этот ужас затмения!
Страшно смотреть на мое поколение.
Страшно, но верю — окончится бред.
Лжи изуверов вы скажете: «Нет!
Нету вины Ильича перед нами,
Пир Сатаны мы устроили сами!».
Жаль, только каяться поздно придётся —
всё покупается, всё продается!
Был и окончился русский народ,
в час, когда Ленина он предает.
15 сентября 1991 года. Ночь.
Борис Гунько
* * *
Вы не убьёте дело Ильича!
Ваш крик воинственный
безумен и напрасен.
Коль зажжена духовности Свеча,
она уже вовеки не погаснет!
Вы не убьете памяти о нём,
хоть день и ночь громите все музеи.
Горит Свеча немеркнущим огнём
над кровожадным торжищем пигмеев!
Горит свеча, зажжёная Христом.
Всё ярче Смысл великого Ученья.
Уходит ввысь дорога над Крестом
и Коммунизм —
её предназначенье!
17 сентября 1991 года
Борис Чичибабин
* * *
Перед тобой дрожат цари,
враги не дремлют, -
богиней утренней зари
была у древних.
Твоя ликующая стать
от зорь багрова.
Что проку к берегу пристать?
Плывет "Аврора"!
В летящей горечи морей,
в звенящих брызгах, -
о Революции моей
призывный призрак!
Смотрите все, в ком верен дух:
искать простора,
лечить истории недуг
плывет "Аврора".
За что нам в жизни тяжело,
судьбы подруга?
От кривды хмурится чело,
с харчами туго.
Я на сто бед рукой махну,
не шля укора:
надеждой нашему окну
плывет "Аврора".
Сквозь дни в метелях и кострах,
что стали бытом,
на крах империям, на страх
антисемитам,
как революционный клич,
решенье спора,
победно щурится Ильич,
плывет "Аврора".
Кто жил, любовию звуча,
те остаются,
но шанса нет у палача
и властолюбца.
От них ни тени, ни молвы
не станет скоро,
их смоет взмах одной волны:
плывет "Аврора".
Вельможа в ужасе вскочил
с тяжелых кресел, -
подонка прыти научил
бессмертный крейсер.
Приборы не забарахлят
у командора.
Ага, боишься, бюрократ,
плывет "Аврора"!
К своей судьбе на той волне
навек прикуйте
всех тех, кто сгинул на войне,
исчез при культе.
Флажки сигнальные взвились,
как пенье хора.
В межгалактическую высь
плывет "Аврора"...
Мое гнездо на том борту -
матросский кубрик,
и соль соленая во рту,
чтоб таял сумрак.
Всю жизнь за Ленина отдам
без уговора,
когда по вспененным волнам
плывет "Аврора".
Павел Антокольский
Рождение нового мира
Был тусклый зимний день, наверно.
В нейтральной маленькой стране,
В безлюдье Цюриха иль Берна,
В тревожных думах о войне,
Над ворохами русских писем,
Над кипой недочтенных книг —
Как страстно Ленин к ним приник!
Как ледяным альпийским высям
Он помыслов не доверял!
Как выше Альп, темнее тучи
Нагромождался матерьял
Для книги, медленно растущей!
Сквозь цифры сводок биржевых
Пред ним зловеще проступала
Не смытая с траншей и палуб
Кровь мертвецов и кровь живых.
В божбе ощерившихся наций,
Во лжи официальных фраз
Он слышал шелест ассигнаций
В который раз, в который раз.
Он слышал рост металлургии
И где-то глубоко внизу —
Раскаты смутные, другие,
Предвозвещавшие грозу.
Во мраке жарких кочегарок,
В ночлежке жуткой городской
Он видел жалостный огарок,
Зажженный трепетной рукой,
И чье-то юное вниманье
Над книгой, спрятанной в ночи,
И где-то в пасмурном тумане
Рассвета близкого лучи.
Во всей своей красе и силе
Пред ним вставали города
И села снежные России,—
О, только б вырваться туда!
Ему был тесен и несносен
Мещанский край, уютный дом.
Он жадно ждал грядущих весен,
Как ледокол, затертый льдом.
В его окно гора врезалась
В литой серебряной резьбе.
И вся история, казалось,
С ним говорила о себе.
С ним говорило мирозданье,
С ним говорил летящий век.
И он платил им щедрой данью
Бессонных дум, бессонных век.
И Ленин ждал не дня, а часа,
Чтобы сквозь годы и века
С Россией новой повстречаться,
Дать руку ей с броневика.
<1956>
Николай Клюев
Ленин на эшафоте,
Два траурных солнца зрачки,
Неспроста журавли на болоте
Изнывают от сизой тоски.
И недаром созвездье Оленя
В Южный Крест устремило рога…
Не спасут заклинанья и пени
От лавинного, злого врага!
Муравьиные косные силы
Гасят песни и пламя знамен…
Волга с Ладогой — Ленина жилы,
И чело — грозовой небосклон,
Будет буря от Камы до Перу,
Половодье пророчит Изба,
Убегут в гробовую пещеру
Черный сглаз и печалей гурьба!
Свет, как очи, взойдет над болотом,
Где тоскуют сердца-журавли.
По лесным глухариным отлетам
Узнаются раздумья земли.
Ленин — птичья октябрьская тяга,
Щедрость гумен, янтарность плодов…
Словно вереск дымится бумага
От шаманских волхвующих слов.
И за строчками тень эшафота —
Золотой буреломный олень…
Мчатся образы, турья охота
В грозовую страничную сень.
1918 год.
П. Брандт
Октябрь — Ленин
Я помню бури свежих лет
И топот на воде и камне,
Зарею высеченный след
Над сомкнутыми облаками...
Хлестали дни стальным огнем,
Свистели пламенные плети,
Но ярче их, и громче в нем
Гудела месть тысячелетий.
Века сломивший, как сучок,
Устои бросивший потопу -
Вот чья рука, вот имя чье
В тревогу ринули Европу.
Все было сила и удар,
Рассчитанный на на поколенья,
И солнце разрывал пожар,
А в мире грохотало:
Ленин
Да, Ленин — это было всем:
Свинец, осьмушка, голодовка,
Зимою стужа, жар к весне
И штык, и пуля, и винтовка.
И не было быстрей коней
На разрывающемся шаре,
Чем лозунг разъяренных дней.
«Соединяйся, пролетарий»!
И только громче рвался клич
В победном назревая пеньи -
И пули пели вдаль: Ильич!
И пушки громыхали:
Ленин!
1925
Андрей Вознесенский
(отрывок из поэмы Лонжюмо)
Его скульптор лепил. Вернее,
умолял попозировать он,
перед этим, сваяв Верлена,
их похожестью потрясен,
бормотал он оцепенело:
«Символическая черта!
У поэтов и революционеров
одинаковые черепа!»
Поэтично кроить вселенную!
И за то, что он был поэт,
как когда-то в Пушкина — в Ленина
бил отравленный пистолет!
Борис Пастернак
Кто был он?
Он был как выпад на рапире.
Гонясь за высказанным вслед,
Он гнул свое, пиджак топыря
И пяля передки штиблет.
Слова могли быть о мазуте,
Но корпуса его изгиб
Дышал полетом голой сути,
Прорвавшей глупый слой лузги.
И эта голая картавость
Отчитывалась вслух во всем,
Что кровью былей начерталось:
Он был их звуковым лицом.
Столетий завистью завистлив,
Ревнив их ревностью одной,
Он управлял теченьем мыслей
И только потому страной.
Валерий Брюсов
Кто был он?
Кто был он? – Вождь, земной Вожатый
Народных воль, кем изменен.
Путь человечества, кем сжаты
В один поток волны времён.
Октябрь лёг в жизнь новой эрой,
Властней века разгородил.
Чем все эпохи, чем все меры,
Чем Ренессанс и дни Аттил.
Мир прежний сякнет, слаб и тленен;
Мир новый – общий океан.
Растёт из бурь октябрьских: Ленин
На рубеже, как великан.
Земля! Зелёная планета!
Ничтожный шар в семье планет!
Твоё величье – имя это,
Меж слав твоих – прекрасней нет!
Он умер; был одно мгновенье
В веках; но дел его объём
Превысил жизнь, и откровенья
Его - мирам мы понесём!
25 января 1924 г.
Леонид Мартынов
Бессмертие правды
Где Ленин?
Ленин в Мавзолее.
И на медали. И в звезде.
Где Ленин?
Вот его квартира,
Вот кабинет его в Кремле.
Где Ленин?
Он на полках книжных.
Но не стоять же целый век
На постаментах неподвижных
Ему во мгле библиотек!
Где Ленин?
Даты, юбилеи...
Но где же Ленин? Ленин где?
.............................................................
Ленин там, где тоска о свободе
Грудью врывается в жандармские пули
Ленин там, где в подобной оде
Бой пролетариев, землеробов, улей.
С ленинской думой летят космонавты,
Поэты путь пробивают в мещанстве
Ленин - это бессмертие правды,
Это мечта миллионов о счастье.
Ленин - это бессмертие правды,
Это мечта миллионов о счастье!
Андрей Вознесенский
Уберите Ленина с денег
Я не знаю, как это сделать,
Но, товарищи из ЦК,
уберите Ленина с денег,
так цена его высока!
Понимаю, что деньги – мера
человеческого труда.
Но, товарищи, сколько мерзкого
прилипает к ним иногда…
Я видал, как подлец
мусолил по Владимиру Ильичу.
Пальцы ползали малосольные
по лицу его, по лицу!
В гастрономовской бакалейной
он хрипел, от водки пунцов:
«Дорогуша, подай за Ленина
два поллитра и огурцов».
Ленин – самое чистое деянье,
он не должен быть замутнён.
Уберите Ленина с денег,
он – для сердца и для знамён.
Илья Сельвинский
Эпиграф
Политик не тот, кто зычно командует ротой,
Не тот, кто усвоил маневренное мастерство,-
Ленин, как врач,
Слушал сердце народа
И, как поэт,
Слышал дыханье его.
Андрей Вознесенский
В Шушенском
Я в Шушенском. В лесу слоняюсь.
Такая глушь в лесах моих!
Я думаю, что гениальность
Переселяется в других.
Уходят имена и числа.
Меняет гений свой покров.
Он -- дух народа.
В этом смысле
Был Лениным -- Андрей Рублёв.
Как по архангелам келейным,
порхал огонь неукрощен.
И, может, на секунду Лениным
Был Лермонтов и Пугачёв.
Но вот в стране узкоколейной,
шугнув испуганную шваль,
В Ульянова вселился Ленин,
Так что пиджак трещал по швам!
Он строил, светел и двужилен,
страну в такие холода.
Не говорите: "Если бы жил он!.."
Вот если б умер -- что тогда?
Какая пепельная стужа
сковала б родину мою!
Моя замученная муза
Что пела б в лагерном краю?
И как ему сейчас торжественно
И как раскованно -- сиять,
Указывая
Щедрым
Жестом
На потрясенных марсиан!
Николай Асеев
Колесо времени
Далека симбирская глушь,
Тихо времени колесо...
В синих отблесках вешних луж
Обывательский длинен сон.
Узко, узко бежит тропа,
Начиная жизни главу.
Будут ждать гостей и попа
И Владимиром назовут.
Будут мыши скрести в углу,
Будут в шкафах звенеть ключи,
Чьи-то руки вести иглу,
Обмывать, ласкать и учить.
И начнёт мошкарой в глаза
Этот мир мелочей зудеть.
И уйдёт из семьи в Казань
Начинающий жизнь студент.
Но земля рванёт из подков
И у времени колеса,
Твёрдо в жизни веря в одно,
Встанет старший брат Александр.
По какой ты тропе пойдёшь?
На какой попадёшь семестр?
О. страны моей, молодёжь,
Отойдя от своих семей.
Юрий Дегтярёв
ПОРТРЕТ ИЛЬИЧА
Войдёшь – и не верится в это,
Но явь, как ожог, горяча:
На евростене кабинета
Знакомый портрет Ильича.
Промышленным занятый делом,
И нынче зубаст и в былом,
Товарищ, отчаянно смелый,
Его поместил над столом.
Не царский, не президентский,
Открыто, не втихаря, –
Обычный, привычный, советский,
С табличкою инвентаря.
Политики и бизнесмены
Являются в сей кабинет.
И шумно решают проблемы,
Косясь, обалдев на портрет…
В пронзительном ленинском взгляде –
И боль, и укор, и вопрос:
«Неужто и вправду Советы
Буржуям свалить удалось?
Вновь жулик в фаворе и в силе?
А труженик – в горькой нужде?
И где же у вас Джугашвили?
И партия, партия – где?»
И нету покуда ответа,
И дремлет Россия ворча…
На евростене кабинета
Знакомый портрет Ильича –
Как Знамя над пленной страною,
Где мрёт миллионно народ,
Как вызов бандитскому строю,
Как клич: КОММУНИСТЫ, ВПЕРЁД!
Вадим Шефнер
Когда мне было девять лет,
Он умер смертью ранней.
Я не читал ещё газет,
Не посещал собраний.
Я от столицы вдалеке
Жил – в Знаменском затоне,
В провинциальном городке,
В уездном детском доме.
Но помню день тот.
Как набат
Звучат шаги с рассвета,
И в зале сумрачно стоят
Ребята у портрета.
И всё –
И мир, и дом, и двор,-
Всё глубже, всё иначе…
А в клубе чёрный коленкор
Девчонки режут, плача.
И на душу ложится тень
Невиданной потери.
Как будто снова в этот день
Мы все осиротели.
И чудится – под ветра стон,
Под вьюги голос вдовий,
Не там, не в Горках умер он,
А здесь, вот, в нашем доме.
Пусть завтра траурная медь
Взгремит на миром вьюжным,
На цыпочках – чтоб не шуметь –
Ходить сегодня нужно;
Как будто бы исход иной
Ещё возможен всё же,
Как будто доброй тишиной
Его вернуть мы можем
Демьян Бедный
НИКТО НЕ ЗНАЛ...
("22 апреля 1870 года")
Был день как день, простой, обычный,
Одетый в серенькую мглу.
Гремел сурово голос зычный
Городового на углу.
Гордяся блеском камилавки,
Служил в соборе протопоп.
И у дверей питейной лавки
Шумел с рассвета пьяный скоп.
На рынке лаялись торговки,
Жужжа, как мухи на меду.
Мещанки, зарясь на обновки,
Метались в ситцевом ряду.
На дверь присутственного места
Глядел мужик в немой тоске,-
Пред ним обрывок "манифеста"
Желтел на выцветшей доске.
На каланче кружил пожарный,
Как зверь, прикованный к кольцу,
И солдатня под мат угарный
Маршировала на плацу.
К реке вилась обозов лента.
Шли бурлаки в мучной пыли.
Куда-то рваного студента
Чины конвойные вели.
Какой-то выпивший фабричный
Кричал, кого-то разнося:
"Про-щай, студентик горемычный!"
. . . . . . . . . . . . . . . .
Никто не знал, Россия вся
Не знала, крест неся привычный,
Что в этот день, такой обычный,
В России... Ленин родился!
<22 апреля> 1927
Александр Безыменский
О ЛЕНИНЕ
Наверняка у каждого из Вас
Бывают и раздумья, и сомненья
Как поступить вот в этот раз,
Как лучше выбрать верное решенье…
Есть в жизни много тропок и путей,
Страстей, препятствий, красоты и грязи.
Душе, уму и совести своей
Они становятся не сразу.
При встрече с ними на пути моём
Один закон для сердца неизменен:
Чтоб выбрать путь, я думаю о том,
Как поступил бы, что сказал бы ЛЕНИН…
Борис Гунько
У ТРАУРНОГО ПОЕЗДА В.И. ЛЕНИНА
К тебе, Ильич, с надеждой я пришел.
Hо вижу, как ты смотришь с укоризной
И спрашиваешь, сколько же еще
Позволим издеваться над Отчизной?
Ужель нет силы защитить страну,
Ужель народ поверил лицемерам?
Я отвечаю: признаем вину.
И силы есть, и черной лжи не верим.
Сквозь сладкий мед профессорских речей
И желтый визг осатаневшей прессы
Я слышу звон отточенных мечей
И стон заупокойной мессы.
И в час, когда витийствует Пилат,
Заманивая в топи плюрализма,
Лишь тем я тверд и лишь тому я рад,
Что изучал основы ленинизма.
Когда ряды испытанных бойцов
В чернильной лжи увязли по колено,
И пошлость прославляет подлецов,
И подлость упивается изменой,
Как было бы легко меня надуть
И в душу влить сомнения заразу...
Hо ленинизм, надежный мой редут,
Спасает и оттачивает разум.
И знаю я, куда и как идти
И как разрушить вражеские планы.
Ты нам, Ильич, по-прежнему свети -
Мы победим Капланов и Капланок.
Им не пустить корабль страны на дно,
И заковать нас в цепи не удастся,
И если уж иного не дано,
Мы, как один, пойдем за правду драться.
И пусть сегодня горя не объять
И не измерить черной вражьей силы,
Свети, Ильич, уже поднялась рать,
Уже набат грохочет над Россией,
Уже вершится всенародный суд,
Уже родятся новые герои
И снова в бой за Родину идут
Корчагины, Матросовы и Зои!
Им нет числа, они и тут, и там,
Их не растлить ни золотом, ни рентой,
И в Судный день по праведным счетам
Оплатит нам Иуда все проценты.
И за позор всех этих черных лет,
За души, превращенные в помойки,
За клевету - они дадут ответ,
Кровавые 'прорабы перестройки'.
Мы победим и зорко будем впредь
С тобой, Ильич, сверять походный компас.
Мы победим! Свобода или смерть!
Hа том стоим и в том тебе клянемся!
Александр Андреевич Прокофьев
* * *
Когда мы в огнеметной лаве
Решили все отдать борьбе -
Мы мало думали о славе,
О нашей собственной судьбе.
По совести - другая думка
У нас была, светла, как мед:
Чтоб пули были в наших сумках
И чтоб работал пулемет!
Мы горы выбрали подножьем
И в сонме суши и морей
Забыли все, что было можно
Забыть. Забыли матерей.
Дома, заречные долины,
Полей зеленых горький клок,
Пески и розовую глину -
Все то, что звало и влекло.
Но мы и в буре наступлений,
Железом землю замостив,
Произносили имя Ленин,
Как снова не произнести!
Все было в нем: поля, и семьи,
И наш исход из вечной тьмы, -
Так дуб не держится за землю,
Как за него держались мы!
1932
Джамбул
В МАВЗОЛЕЕ ЛЕНИНА
От гор бирюзовых, от желтых степей
Пришел я, как странник, к тебе в мавзолей.
Знамена склонились, скорбя, над тобой,
Но ты, наш любимый, лежишь, как живой.
С тобою Джамбул, как с отцом, говорит,
И старая кровь, молодея, горит,
И домброю сердце звенит в тишине
На самой высокой и чистой струне.
Стоит мавзолей посредине земли.
Народы, как реки, к тебе потекли.
Идут и туркмен, и узбек, и казах,
Чтоб лик твой увидеть, бессмертный в веках,
Чтоб слово сыновнее тихо сказать,
Чтоб крепкую клятву тебе прошептать.
Мы каждое слово твое бережем,
Для нас оно — луч, для врагов оно — гром.
Цена твоих слов на земле высока,
Как в знойной пустыне вода родника.
Мудрейший из всех! Ты, как солнце, горел,
Ты солнечным сердцем планету согрел,
Миллионам, кто в горе и бедности жил,
Ты к счастью прямую дорогу открыл.
Ты умер — и осиротела земля...
Валерий Брюсов
«Ленин»