3
ЗАРУБЕЖНЫЕ ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТЫ В КРАСНОЙ ГВАРДИИ
«Вам выпала великая честь с оружием в руках защищать святые идеи и... на деле осуществлять интернациональное братство народов»
В. И ЛЕНИН
Вовлечение иностранных трудящихся-интернационалистов в ряды Красной гвардии
В советской литературе солидарность международного пролетариата с Советской Россией, участие интернациональных формирований Красной Армии в защите завоеваний Великого Октября освещены достаточно широко. Нам известно более 350 книг и журнальных статей на эту тему1. Однако малоисследованным аспектом этой темы остается деятельность нашей партии по вовлечению иностранных трудящихся в Красную гвардию2.
Автор предпринял попытку в определенной мере восполнить этот пробел: шире осветить политическую, агитационно-пропагандистскую и организационную работу партии большевиков во главе с В. И. Лениным по привлечению иностранных трудящихся в ряды Красной гвардии в первые месяцы Советской власти (октябрь 1917 — май 1918 г.), определить общую численность и уточнить пункты формирования красногвардейских отрядов с их участием.
Под руководством Коммунистической партии красногвардейские отряды создавались по всей стране. В отрядах Красной гвардии сражались представители почти всех национальностей нашей страны, а также многие иностранцы — бывшие военнопленные, беженцы, рабочие-отходники, переселенцы и т. д. К октябрю 1917 г. в России насчитывалось около 4,5—5 млн. иностранцев3. Из них около 2,2—2,5 млн. составляли военнопленные солдаты и офицеры германской, австро-венгерской, турецкой и болгарской армий4, более 2 млн. — беженцы, преимущественно из Польши, а также из Румынии, и неквалифицированные рабочие-отходники из стран Востока, главным образом китайцы и корейцы, завербованные царским правительством в основном для работы на строительстве Мурманской железной дороги, на горных промыслах Урала и Сибири, на лесозаготовках Белоруссии и Карелии.
При поддержке большевистской партии в конце 1917 — начале 1918 г. почти во всех населенных пунктах страны, где имелись лагеря военнопленных (а их в то время насчитывалось более 40055), действовали революционные организации военнопленных, коммунистические ячейки, которые проводили значительную работу по формированию интернациональных отрядов Красной гвардии. Например, в Самаре созданная 3 января 1918 г. политическая организация военнопленных явилась одной из самых крупных в России. Она насчитывала 1300 членов. Ее работа «велась в контакте с РКП (б) и между нею и организацией были все время самые живые и теплые отношения»6. В сформированном в Самаре красногвардейском отряде «Самарский коммунар» к марту 1918 г. из 800—900 бойцов половину составляли венгры, румыны, югославы, немцы. Политическим комиссаром отряда был венгерский коммунист Шандор Сиклаи7.
Важным этапом в развитии политической активности и организации интернационалистов в Советской России было создание иностранных коммунистических групп. «Основная цель и платформа нашей программы, — говорилось в заявлении немецкой группы РКП (б).—является служение учению Маркса, Энгельса и Ленина. Мы будем защищать Советскую республику плечом к плечу с нашими русскими братьями»8. Для идейного и организационного руководства национальными коммунистическими группами была организована Центральная федерация иностранных групп при ЦК РКП (б). Первым ее председателем стал пламенный интернационалист, видный деятель венгерского и международного рабочего движения, один из организаторов интернациональных отрядов Красной гвардии и Красной Армии — Бела Кун. Политическая работа, которую проводили иностранные группы РКП (б), была тесно связана со всей деятельностью Коммунистической партии и Советского государства. Ее формы и содержание во многом определялись внутренним положением в стране и международной обстановкой. Партийные и советские органы в тесном содружестве с иностранными группами РКП (б) посылали подготовленных агитаторов-большевиков из рабочих в лагеря для военнопленных, проводили митинги и собрания, издавали брошюры, листовки, газеты на иностранных языках, привлекали иностранных трудящихся к участию в жизни страны.
Огромное значение в то бурное революционное время имели собрания и митинги, на которых нередко присутствовали иностранные рабочие, военнопленные-солдаты. Сочувственно относясь к Советской власти, многие из них после митингов вступали в ряды Красной гвардии. Венгр Фридьеш Карикаш так охарактеризовал митинг, прошедший на заводе Гужона (ныне «Серп и молот») в самом начале октябрьских боев в Москве: «От имени большевиков на митинге с яркой речью выступил один из организаторов заводской большевистской ячейки, Туманов: «Товарищи! От имени партии большевиков я призываю вас к оружию. У нас не должно быть таких, кто сейчас не красногвардеец, кто не пойдет сражаться за дело нашего класса!.. Для рассуждений времени нет. Тех, кто с нами, прошу поднять руки». И ввысь взметнулись добрых четыре тысячи рук, взметнулись по-военному в четком единодушии»9.
А вот другой характерный для того времени пример. В конце Октября 1917 г. в г. Любиме Ярославской губернии но заданию городской партийной организации в лагере военнопленных провел митинг рабочий, старый большевик Н. И. Раевский. Он сообщил о победе вооруженного восстания в Петрограде и необходимости создания вооруженных отрядов пролетариата для отпора контрреволюции. «Для установления и укрепления власти пролетариата, — подчеркнул он, — большевистская партия создает Красную гвардию. Кто хочет помочь русским рабочим и крестьянам, кто вместе с нами, тот может записаться в ее ряды». Тут же был организован отряд Красной гвардии из 60 бойцов-иитернационалистов. Позднее этот отряд вырос до батальона, участвовал в подавлении белогвардейского мятежа в Ярославле10.
В январе 1918 г. Одесский городской комитет партии направил в лагеря военнопленных и на предприятия, где работали иностранные трудящиеся, группу агитаторов, содействовавшую возникновению социал-демократических организаций среди военнопленных и иностранных трудящихся, которые через эти организации вливались в ряды Красной гвардии11. «Сначала мы плохо разбирались в том, что происходит, но потом стали разбираться.— вспоминает о своем пребывании в Одессе китайский рабочий Чи Янчи.— Появились листовки на китайском языке, приходили агитаторы»12. Об этом же пишет бывший военнопленный серб Дмитрие Георгиевич, находившийся в то время в Екатерннославе: «Мы вошли в отряды Красной гвардии в результате разъяснения и пропаганды, которую среди нас вели русские рабочие, Российская Коммунистическая партия (большевиков)»13.
Могучее влияние, которое оказывали большевистские агитаторы из рабочих на иностранных трудящихся, отмечается также в городах Поволжья, Архангельской и Олонецкой губерний14.
Немаловажную роль в пропаганде идей Октября и привлечении зарубежных интернационалистов в ряды Красной гвардии играли и революционные солдаты и матросы старой армии, только что вернувшиеся в родные места с фронта. Многие из них, будучи членами партии большевиков или сочувствовавшие ей, были прекрасными агитаторами за Советскую власть, организаторами и командирами красногвардейских отрядов, проводниками политики партии на местах. Вот что, например, писал по этому поводу немец, член Коммунистической партии Германии, бывший военнопленный, а затем боец Красной гвардии Самарканда Франц Винтер: «Однажды днем, это было в начале 1918 г., в лагерь явились три солдата с фронта и рассказали о положении в стране. Они стали агитировать нас вступить в Красную гвардию и сражаться за революцию. 26 человек, в том числе и я, изъявили согласие. Нас причислили к одному из отрядов Красной гвардии»15.
Важная роль в пропаганде идеи международной солидарности, в политико-массовой и партийно-агитационной работе среди трудящихся принадлежала периодической печати. Например, в лагерях для военнопленных в Томске и его окрестностях широко практиковалось распространение материалов из большевистских газет, отдельных статей и речей Ленина, которые переводились на венгерский и немецкий языки и передавались в лагеря16. Выпускались и специальные газеты на иностранных языках. Первую в Советской России газету на венгерском языке «Революция» редактировал писатель-коммунист Карой Лигети. Немецкие интернационалисты издавали с помощью большевиков несколько газет. Только в Петрограде в конце 1917 г. выходило 7 газет на иностранных языках, из них на немецком —2, на польском — 2, на румынском — 2 и на венгерском — 117. Вокруг газеты «Земля и воля», издаваемой на сербскохорватском языке, группировались югославские интернационалисты. Газета «Факел» стала активным агитатором среди чехов и словаков. В конце февраля 1918 г., когда Петрограду угрожало нашествие германских полчищ, она горячо призывала соотечественников: «К оружию! Поднимайтесь нашим товарищам на помощь!»18.
В. И. Ленин придавал важное значение работе по вовлечению трудящихся зарубежных стран в Красную гвардию. Он часто встречался с руководителями иностранных коммунистических организаций, с командирами интернациональных отрядов Красной гвардии и Красной Армии, помогая им овладеть опытом большевизма, разъясняя вопросы революционной теории и тактики19. Особенно часто Ленин встречался с Бела Куном20, другими венгерскими товарищами: Тибором Самуэли21, Мате Залкой22, Фридьешем Карикашем, Деже Фараго. Деже Фараго отмечает, что, когда Бела Кун, Тибор Самуэли и он в мае 1918 г. были на приеме у Ленина, он одобрил их план вовлечения венгерских военнопленных в Красную Армию23.
Ленин неоднократно встречался с интернационалистами и многих других стран. Среди них были организаторы и руководители отрядов финской Красной гвардии А. В. Шотман, А. П. Танми (Вастеи), Л. П. Парвиайнен, братья Иван (Юкко) и Эйно Рахья24. Эти финские революционеры летом и осенью 1917 г. обеспечили безопасность Ленина25. Особенно высоко отзывался Ленин об Эйно Рахья — командующем отрядами Красной гвардии во время пролетарской революции в Финляндии. От тех дней остался документ, подписанный Владимиром Ильичей: «Настоящим удостоверяю, что податель сего, товарищ Эйно Рахья, лично мне давно известен и заслуживает, как старый надежнейший партийный товарищ, полнейшего доверия. Пред. СНК В. Ульянов (Ленин)»26.
Большую помощь интернационалистам оказывали Я. М. Свердлов, Ф. Э. Дзержинский, В. В. Куйбышев, Г. К. Орджоникидзе, Н. И. Подвойский и др.
Некоторые из иностранцев-красногвардейцев после победы Октября принимали участие в охране самых ответственных учреждений, в том числе кабинета и квартиры В. И. Ленина. Так, болгарин-красногвардеец Сотир Черкезов по рекомендации лично знавшего его Г. К. Орджоникидзе после победы Октября был зачислен в охрану Смольного27, встречался с Лениным. Позднее С. Черкезов по заданию Владимира Ильича выезжал в Болгарию с чрезвычайным поручением — информировать руководителя болгарского пролетариата Димитра Благоева о революционных событиях, происшедших в России28.
Несли караульную службу в Смольном, встречались с Лениным немецкий рабочий-красногвардеец Ганс Манхарт29, польский интернационалист Александр Унфаль30, группа китайских красногвардейцев во главе с рабочим Ли Фуцином31. Позднее Г. Манхарт и Ли Фуцин за активное участие в Октябрьской революции и гражданской войне в СССР были награждены орденом Ленина.
Ленин неоднократно беседовал с комиссаром по польским делам Юлианом Лещиньским (Ленским) и другими польскими интернационалистами, встречался с представителями австрийских и германских военнопленных-интернационалистов во главе с немецким коммунистом Я. Эккертом32. 5 ноября 1917 г. была на приеме у В. Ы. Ленина и Я. М. Свердлова группа бельгийских трудящихся, которые тогда работали на Сестрорецком оружейном заводе33 и на некоторых предприятиях Петрограда. Делегацию возглавлял красногвардеец, участник штурма Зимнего дворца Фредерик Легран34. Это была первая делегация иностранных трудящихся, которая пришла в Смольный после победы Великого Октября, чтобы выразить свою солидарность с новой властью — властью Советов и предложить свою братскую помощь рабочим и крестьянам Советской России. Встречались с Лениным чехословацкий рабочий-интернационалист Алоис Муна — один из организаторов отрядов Красной гвардии на Украине35 и боец Красной гвардии Петрограда черногорский революционер, член большевистской партии с 1903 г. Вукашин Маркович36, т. е. В. И. Ленин разъяснял задачи, ориентировал иностранных революционных деятелей, помогал им разобраться в событиях в России.
И. Ленин лично ходатайствовал о приеме в ряды Красной гвардии лучших и испытанных зарубежных представителей рабочего движения. Так, 15(28) января 1918 г. он писал в Народный комиссариат по военным делам Н. И. Подвойскому и Н. В. Крыленко: «Прилагаемое письмо получено мною сегодня от тов. Лютераана, голландца, члена левой партии «трибунистов». Я с ним познакомился в 1915 г. в Берне.
Лютераан просит дать ему денег на поездку и зачислить его в Красную гвардию России.
Просил бы, по принципиальным мотивам, удовлетворить его просьбу... Ленин»37. В тот же день, согласно указанию Владимира Ильича, было дано распоряжение об отпуске средств на проезд Баренда Лютераана в Россию для вступления его в ряды Красной гвардии38.
Ленинские указания об укреплении имеющихся, формировании новых красногвардейских отрядов и привлечении в них трудящихся зарубежных стран нашли практическое воплощение в деятельности большевистской партии, ее ЦК. Центральный Комитет партии давал советы и помогал местным организациям, рабочим и крестьянам создавать отряды Красной гвардии, вооружать народ для отстаивания завоеваний революции39.
Большое внимание, которое уделяли партийные органы на местах вопросам создания отрядов Красной гвардии из военнопленных-солдат, подтверждается многими документами. Так, декабря 1917 г. в резолюции, принятой на пленуме Московского областного бюро РСДРП (б), говорилось об усилении работы по организации Красной гвардии, «создании Красной социалистической гвардии среди военнопленных...»40. В фонде Партийного архива Владимирского обкома КПСС обнаружен документ с решением общего собрания большевиков и красногвардейцев г. Гусь-Хрустальный от 25 февраля 1918 г. о приеме в Красную гвардию военнопленных41. Как следует из сообщения партийной группы г. Буй Костромской губернии в Секретариат ЦК партии от 11 ноября 1917 г., по ее инициативе в городе был организован отряд Красной гвардии. К концу декабря он пополнился 400 бойцами-интернационалистами, преимущественно австрийцами и венграми42.
Уральский областной комитет партии в письме от 28 января 1918 г., адресованном также в Секретариат ЦК РСДРП (б), сообщал, что «во всех областях кипит работа. Организуем военнопленных»43. Вопрос о работе среди военнопленных обсуждался в январе на III Уральской областной партийной конференции, где было предложено формировать отряды Красной гвардии из военнопленных, создавать среди них партийные ячейки и издавать на иностранных языках большевистскую литературу44. Решения этой конференции были положены в основу работы местных партийных комитетов по организации иностранных граждан. Через некоторое время в Красную гвардию Екатеринбурга (ныне Свердловск) было принято 200 иностранных граждан — интернационалистов45. При участии местных партийных организаций интернациональные отряды Красной гвардии из венгров, немцев, сербов, словаков, румын, хорватов были созданы в Оренбурге, Ирбите, Златоусте, Щадринске и других городах Урала.
Крупные массы военнопленных находились в Сибири и на Дальнем Востоке. Только в Омском и Иркутском военных округах было 58 лагерей, в которых размещались сотни тысяч военнопленных46. Местные организации большевиков, опираясь на видных революционеров (Ференца Мюнниха, Кароля Лигети, Мате Залку и других), находившихся в сибирских лагерях военнопленных, вели среди них агитацию за создание интернациональной Красной гвардии. Приток военнопленных в Красную гвардию особенно увеличился, когда Советской Сибири стали угрожать банды Дутова и Семенова. К весне 1918 г. в Сибири было сформировано около 20 интернациональных подразделений47. Первые красногвардейские отряды из военнопленных в Сибири были созданы в конце 1917 г. в Томске, весной 1918 г. они насчитывали уже около 300—500 человек48.
Большие по численности интернациональные отряды Красной гвардии по инициативе большевиков были созданы также в Иркутске и Омске. Агитационно-пропагандистскую работу в Омске под руководством местных большевиков проводили венгерские военнопленные-социалисты во главе с Кароем Лигети. Они 8 декабря 1917 г. телеграфировали из Омска в Петроград Председателю СНК В. И. Ленину: «Мы стали союзниками русской революции и идем теперь вместе с Вами. Мы не допустим, чтобы нас обманывали бывшие наши эксплуататоры»49. В октябре 1917 г. в Омске стал красногвардейцем, участвовал в боях против бело-чехов и колчаковцев хорват Иосип Броз Тито50. В феврале 1918 г. интернациональный отряд Красной гвардии из венгров, немцев, румын, чехов и словаков в Омске насчитывал около 600 человек, позднее численность отряда возросла до 900 бойцов51, В октябрьские дни 1917 г. был создан интернациональный отряд Красной гвардии в Красноярске. Весной 1918 г. он насчитывал 250—300 бойцов (преимущественно из венгров)52. Под влиянием пропаганды местных большевиков была создана революционная организация военнопленных в Березовском лагере Прибайкалья, где была организована группа из военнопленных мадьяр и австрийцев, насчитывавшая около 80 человек53. К началу мая 1918 г. в ряды Красной гвардии здесь вступили 153 человека54. Отряд интернационалистов в Березовском лагере возглавил венгерский коммунист Фридьеш Омаста. Венгерские интернационалисты внесли значительный вклад в дело пролетарской революции и на Дальнем Востоке. В лагере для военнопленных под Хабаровском, например, были созданы группа венгерских коммунистов во главе с Самуэлем Тейхнером и комитет интернационалистов, которые с помощью местной партийной организации сформировали отряды Красной гвардии. Здесь получил первые уроки революционной борьбы и Мате Залка, впоследствии известный венгерский писатель-коммунист. Весной 1918 г. был создан чехословацкий отряд Красной гвардии во Владивостоке. Одним из его организаторов стал чех, член партии большевиков с 1917 г. Иосиф Клиндер55. От Хабаровского Совета политическую работу среди военнопленных проводила первая кореянка-коммунистка Александра Ким-Станкевич, являвшаяся с января 1918 г. секретарем Хабаровского горкома партии. С ее участием позже в городе был организован корейский отряд Красной гвардии56.
Активную работу среди трудящихся зарубежных стран проводили большевики и в других местах. Так, екатеринославские большевики, особенно рабочие-металлисты и железнодорожники, помогли бывшим военнопленным найти свое место в борьбе трудящихся и встать на защиту завоеваний Октября. Уже в ноябре- декабре 1917 г. в ряды Красной гвардии в Екатеринославе (ныне Днепропетровск) вступило около 600 сербов, хорватов, чехов, венгров и поляков57. Одним из ее организаторов стал участник штурма Зимнего дворца серб Данило Сердич, направленный в Екатеринослав из Петрограда58. В постановлении Совета рабочих депутатов Кальмиусского горного округа (Донбасс) от 15 января 1918 г. говорится, что в Совет «поступает много заявлений со стороны военнопленных о желании их служить в Красной гвардии. Совет приветствует товарищей военнопленных, выступивших солидарно с российским пролетариатом на борьбу с угнетателями рабочего класса. Желательно, чтобы военнопленные в письмах своих на родину объяснили позицию русского пролетариата»59. Сохранилось заявление с просьбой зачислить в Красную гвардию Ташкента хорвата Ивана Балишевича60. Еще до Октябрьской революции членский билет красногвардейца получил в Саратове бывший военнопленный, член партии большевиков с августа 1917 г. венгр Лайош Гавро61, создавший партийную ячейку и красногвардейский отряд, с которым участвовал в борьбе за власть Советов в районах Поволжья62. 5 марта 1918 г. в сообщении из Херсона о ходе формирования отрядов Красной гвардии в штаб В. А. Антонова-Овсеенко (командующего советскими войсками, действовавшими против войск Каледина) отмечалось, что «у военнопленных-австрийцев настроение революционное», запись в ряды Красной гвардии идет успешно. Записалось 1200 человек. Здесь в составе красногвардейских отрядов, кроме австрийцев, были немцы, поляки, румыны, сербы, хорваты и представители других национальностей63.
В ряде мест из числа иностранных граждан партийные и советские органы сформировали отдельные национальные и интернациональные красногвардейские отряды, которые оказывали значительную помощь пролетариату России в борьбе с силами реакции. Например, по указанию командующего армиями Западного фронта А. Ф. Мясникова были сформированы в Минске и Витебске польские добровольческие красногвардейские подразделения — батальон и дивизион64. Кроме того, в Минске был сформирован интернациональный отряд Красной гвардии из военнопленных под командованием рабочего-венгра Лайоша Винермана, члена КПСС с 1917 г.65
В начале 1918 г. организационно была оформлена интернациональная Красная гвардия в Одессе, которая состояла из трех отрядов: сербского (120 человек) под командованием бесстрашного Томо (Олеко) Дундича, китайского (200 человек) во главе с бывшим преподавателем истории Ти Кайджаном, чешского (200 человек), возглавляемого рабочим Адольфом Шипеком66. Там же был сформирован 1-й Революционный румынский батальон67. Еще раньше в Киеве был создан чехословацкий отряд Красной гвардии со своим штабом. К концу февраля — началу марта 1918 г. он представлял внушительную вооруженную силу — около 1000 человек68.
Национальные и интернациональные отряды Красной гвардии были сформированы при содействии большевиков и в других местах. Так, в октябре 1917 г. были созданы и действовали венгерский отряд Красной гвардии в Москве под командованием Тибора Самуэли, финский отряд Красной гвардии в Петрограде во главе с А. Дувва и Э. Рахья69, в ноябре — сербскохорватский отряд Красной гвардии в Екатерииославе под командованием Д. Сердича70, венгерский отряд Красной гвардии в Казани во главе с Белой Динды71 в январе 1918 г.— китайский красногвардейский батальон в Тирасполе под командованием Сан Фуяна72 румынский отряд Красной гвардии в Измаиле73, интернациональный полк Красной гвардии в Порт-Петровске (ныне Махачкала)74 в феврале — югославянский отряд Красной гвардии в Вознесенске Херсонской губернии75. 14 февраля 1918 г. в Киеве организовался 1-й Югославянский отряд Красной гвардии под командованием сербского рабочего Савы Лазича. Политическую работу в отряде вел большевик Никола Грулович76. Весной 1918 г. были организованы отряды интернациональной Красной гвардии: китайский во Владикавказе (ныне Орджоникидзе) при личном участии С. М. Кирова под командованием Пау Тисана, финских в Кандалакше во главе с Ийво Ахавой, польский в Иркутске под командованием большевика А. С. Рыдзинского, объединенный (немцы, австрийцы, венгры, чехи) в Пензе под командованием Славояра Частека, объединенный (преимущественно из венгров и чехов) в Симбирске под командованием Зильдиндера, немецкий и чехословацкий отряды в Таганроге77. Был сформирован также объединенный (преимущественно из немцев) интернациональный отряд Красной гвардии в Чите во главе с членом партии большевиков с 1907 г. Армандом Мюллером78 и др.
Документальные источники показывают, что иностранные интернационалисты по призыву большевиков повсеместно добровольно вступали в ряды Красной гвардии. В одних местах создавались отряды, куда входили только иностранные трудящиеся, в других — смешанные или объединенные, т. е. с участием трудящихся Советской России. Например, в отряде Красной гвардии Перовска (ныне Кзыл-Орда) бок о бок сражались и защищали Советскую власть представители разных национальностей: русские, украинцы, казахи, литовцы, болгары, венгры, немцы, хорваты, поляки, китайцы, корейцы и представители других национальностей79.
Интернациональные отряды, как и вся Красная гвардия, комплектовались на строго классовой основе. В ее состав принимались наиболее сознательные и надежные лица по рекомендации партийных и советских организаций.
Советское правительство по инициативе В. И. Ленина издало ряд декретов и постановлений, согласно которым все бывшие военнопленные были освобождены от лагерного режима, объявлены свободными и равноправными гражданами Республики Советов. Им была обеспечена свобода слова и собрании, предоставлены помещения для ведения пропаганды и культурной деятельности, возможность выпуска газет. Были созданы специальные органы, занимавшиеся делами военнопленных. С конца января 1918 г. руководство этой работой было сконцентрировано во Всероссийском бюро пленных при Военном отделе ВЦИК. Деятельность бюро непосредственно направлял Председатель ВЦИК Я. М. Свердлов.
Бойцы-интернационалисты пользовались теми же правами, что и весь личный состав Красной гвардии. Им выдавались оружие, одежда, снаряжение и продовольствие. В одном из документов Исполнительного комитета интернациональной Красной гвардии Одессы указывалось, что все военнопленные, «вступившие в Красную гвардию, пользуются полными гражданскими правами в Русской республике» 80. Так было и в других местах. «После установления Советской власти в Туркестане специальным декретом нам, бывшим военнопленным, была предоставлена полная свобода, — свидетельствует словак, член КПЧ Густав Сен- чек.— Мы имели право выбрать — либо ехать домой, либо остаться и работать, как и местные люди, либо вступить в Красную гвардию и бороться с врагами революции. Я и многие мои товарищи выбрали последнее — мы пошли в Красную гвардию»81. Росло классовое сознание военнопленных. Все, что было сделано для военнопленных, способствовало тому, что громадное большинство их стали сторонниками и защитниками советского строя и большевистского пути решения общественных и социальных проблем.
Иностранные трудящиеся, вступившие в ряды защитников дела Октября, дорожили и сознательно гордились званием бойца Красной гвардии. Венгерский рабочий, член партии большевиков с января 1918 г. Рудольф Гарашин от имени интернационалистов отмечал: «Мы гордились тем, что вчерашние военнопленные сегодня могут с оружием в руках, плечом к плечу со своими братьями — русскими рабочими сражаться в рядах Красной гвардии.
Нас уже не называли «австрияками» — теперь мы именовались интернационалистами. В Красной гвардии вместе с русскими сражались венгры, австрийцы, военнопленные других национальностей. Они носили разную форму и говорили на разных языках, но боролись за общее дело — за победу революции, за свободу трудового народа»82.