В. И. Ленин. О войне, армии и военной науке. Том 1 - 1916-февраль 1917

 

О ЛОЗУНГЕ „РАЗОРУЖЕНИЯ»

В целом ряде стран, преимущественно маленьких и стоящих в стороне от теперешней войны, напр., в Швеции, Норвегии, Голландии, Швейцарии, раздаются голоса в пользу замены старого пункта социал-демократической программы-минимум: «милиция» или «вооружение народа» новым: «разоружение». В органе международной организации молодежи «Jugend-Internationale» («Интернационал Молодежи») помещена в номере 3 редакционная статья за разоружение. В «тезисах» Р. Гримма по военному вопросу, составленных для съезда швейцарской социал-демократической партии, находим уступку идее «разоружения». В швейцарском журнале «Neues Leben» («Новая Жизнь») за 1915 г. Роланд-Гольст выступает якобы за «примирение» обоих требований, на деле за такую же уступку. В органе международной левой «Vorbote» («Предвестник») помещена в номере 2 статья голландского марксиста Вайнкопа за старое требование вооружения народа. Скандинавские левые, как видно из печатаемых ниже статей ²⁴⁵, принимают «разоружение», признавая иногда, что в нем есть элемент пацифизма.

Присмотримся к позиции защитников разоружения.

I

Одной из основных посылок в пользу разоружения является не всегда высказываемое прямо соображение: мы против войны, вообще против всякой войны, а самое определенное, ясное, недвусмысленное выражение этого нашего взгляда и есть требование разоружения.

На неправильности этого соображения мы остановились в статье о брошюре Юниуса, куда и отсылаем читателя*. Социалисты не могут быть против всякой войны, не переставая быть социалистами. Нельзя давать себя ослеплять теперешней империалистской войной. Для империалистской эпохи типичны именно такие войны между «великими» державами, но вовсе не невозможны и демократические войны и восстания.

напр., угнетенных наций против угнетающих их за освобождение от гнета. Неизбежны гражданские войны пролетариата против буржуазии за социализм. Возможны войны победившего социализма в одной стране против других, буржуазных или реакционных стран.

Разоружение есть идеал социализма. В социалистическом обществе не будет войн, следовательно, осуществится разоружение. Но тот не социалист, кто ждет осуществления социализма помимо социальной революции и диктатуры пролетариата. Диктатура есть государственная власть, опирающаяся непосредственно на насилие. Насилие в эпоху XX века, — как и вообще в эпоху цивилизации, — это не кулак и не дубина, а войско. Поставить в программу «разоружение» значит сказать вообще: мы против применения оружия. В этом так же нет ни грана марксизма, как если бы мы сказали; мы против применения насилия!

Заметим, что международная дискуссия по данному вопросу велась главным образом, если не исключительно, на немецком языке. А по-немецки употребляются два слова, различие между которыми не легко передать по-русски. Одно значит собственно «разоружение» и употребляется, напр., Каутским и каутскианцами в смысле сокращения вооружений. Другое значит собственно «обезоружение» и употребляется преимущественно левыми в смысле отмены милитаризма, отмены всякой милитаристской (военной) системы. Мы говорим в этой статье о втором, обычном среди некоторых революционных социал-демократов, требовании.

Каутскианская проповедь «разоружения», обращенная именно к теперешним правительствам империалистских великих держав, есть пошлейший оппортунизм, буржуазный пацифизм, служащий на деле — вопреки «благим пожеланиям» сладеньких каутскианцев — отвлечению рабочих от революционной борьбы. Ибо рабочим внушается подобной проповедью та мысль, будто теперешние, буржуазные правительства империалистских держав не опутаны тысячами нитей финансового капитала и десятками или сотням соответственных (т. е. грабительских, разбойничьих, готовящих империалистскую войну) тайных договоров между собою.

II

Угнетенный класс, который не стремится к тому, чтобы научиться владеть оружием, иметь оружие, заслуживал бы лишь того, чтобы с ним обращались, как с рабами. Не можем же мы, не превращаясь в буржуазных пацифистов или оппортунистов, забыть, что мы живем в классовом обществе и что из него нет и быть не может иного выхода кроме классовой борьбы и свержения власти господствующего класса.

Во всяком классовом обществе, — будь оно основано на рабстве, крепостничестве или, как теперь, на наемном труде — угнетающий класс бывает вооруженным. Не только теперешнее постоянное войско, но и теперешняя милиция — даже в самых демократических буржуазных республиках, напр., в Швейцарии — есть вооружение буржуазии против пролетариата. Это — такая элементарная истина, что особенно останавливаться на ней едва ли есть надобность. Достаточно напомнить употребление войска (республикански-демократической милиции в том числе) против стачечников, явление, общее всем без исключения капиталистическим странам. Вооружение буржуазии против пролетариата есть один из самых крупных, основных, важнейших фактов современного капиталистического общества.

И перед лицом такого факта революционным социал-демократам предлагают, чтобы они выставили «требование» «разоружения»! Это равносильно полному отказу от точки зрения классовой борьбы, отречению от всякой мысли о революции. Нашим лозунгом должно быть: вооружение пролетариата для того, чтобы победить, экспроприировать и обезоружить буржуазию. Это — единственно возможная тактика революционного класса, тактика, вытекающая из всего объективного развития капиталистического милитаризма, предписываемая этим развитием. Лишь после того, как пролетариат обезоружит буржуазию, он может, не изменяя своей всемирно-исторической задаче, выбросить на слом всякое вообще оружие, и пролетариат, несомненно, сделает это, но только тогда, никоим образом не раньше.

Если теперешняя война вызывает у реакционных христианских социалистов, у плаксивых мелких буржуа только ужас и запуганность, только отвращение ко всякому употреблению оружия, к крови, смерти и пр., то мы должны сказать: капиталистическое общество было и всегда является ужасом без конца. И если теперь этому обществу настоящая реакционнейшая из всех войн подготовляет конец с ужасом, то мы не имеем никаких оснований приходить в отчаяние. А не чем иным, как проявлением именно отчаяния, является, по своему объективному значению, «требование» разоружения — вернее сказать: мечтание о разоружении — в такое время, когда на глазах у всех силами самой буржуазии подготовляется единственно законная и революционная война, именно: гражданская война против империалистской буржуазии.

Кто скажет, что это оторванная от жизни теория, тому мы напомним два всемирно-исторических факта; роль трестов и фабричной работы женщин, с одной стороны, Коммуну 1871 г. и декабрьское восстание 1905 г. в России, с другой.

Дело буржуазии — развивать тресты, загонять детей и женщин на фабрики, мучить их там, развращать, осуждать на крайнюю нужду. Мы не «требуем» такого развития, не «поддерживаем» его, мы боремся против него. Но как боремся? Мы знаем, что тресты и фабричная работа женщин прогрессивны. Мы не хотим идти назад, к ремеслу, к домонополистическому капитализму, к домашней работе женщин. Вперед через тресты и пр. и дальше них к социализму!

Это рассуждение, учитывающее объективный ход развития, применимо, с соответственными изменениями, и к теперешней милитаризации народа. Сегодня империалистская буржуазия милитаризует не только весь народ, но и молодежь. Завтра она приступит, пожалуй, к милитаризации женщин. Мы должны сказать по поводу этого: тем лучше! Скорее вперед! Чем скорее, тем ближе к вооруженному восстанию против капитализма. Как могут социал-демократы давать себя запугать милитаризацией молодежи и т. п., если они не забывают примера Коммуны? Это не «оторванная от жизни теория», не мечта, а факт. И было бы поистине совсем уже плохо, если бы социал-демократы, вопреки всем экономическим и политическим фактам, начали сомневаться в том, что империалистская эпоха и империалистские войны неизбежно должны вести к повторению таких фактов.

Один буржуазный наблюдатель Коммуны писал в мае 1871 года в одной английской газете: «Если бы французская нация состояла только из женщин, какая это была бы ужасная нация!». Женщины и дети с 13 лет боролись во время Коммуны наряду с мужчинами. Иначе не может быть и при грядущих битвах за низвержение буржуазии. Пролетарские женщины не будут смотреть пассивно, как хорошо вооруженная буржуазия будет расстреливать плохо вооруженных или невооруженных рабочих. Они возьмутся за оружие, как и в 1871 году, и из теперешних запуганных наций — вернее: из теперешнего рабочего движения, дезорганизованного более оппортунистами, чем правительствами, — вырастет несомненно, рано или поздно, но абсолютно несомненно интернациональный союз «ужасных наций» революционного пролетариата.

Теперь милитаризация проникает собой всю общественную жизнь. Империализм есть ожесточенная борьба великих держав за раздел и передел мира, — он неизбежно должен поэтому вести к дальнейшей милитаризации во всех странах, и в нейтральных и в маленьких. Что же будут делать против этого пролетарские женщины? Только проклинать всякую войну и все военное, только требовать разоружения? Никогда женщины угнетенного класса, который действительно революционен, не помирятся с такой позорной ролью. Они будут говорить своим сыновьям:

«Ты вырастешь скоро большой. Тебе дадут ружье. Бери его и учись хорошенько военному делу. Эта наука необходима для пролетариев — не для того, чтобы стрелять против твоих братьев, рабочих других стран, как это делается в теперешней войне и как советуют тебе делать изменники социализма, — а для того, чтобы бороться против буржуазии своей собственной страны, чтобы положить конец эксплуатации, нищете и войнам не путем добреньких пожеланий, а путем победы над буржуазией и обезоружения ее».

Если отказаться от ведения такой пропаганды и именно такой пропаганды в связи с теперешней войной, то лучше вовсе не говорить больших слов о международной революционной социал-демократии, о социалистической революции, о войне против войны.

III

Сторонники разоружения выступают против программного пункта «вооружение народа», между прочим, потому, что это последнее требование будто бы легче ведет к уступкам оппортунизму. Мы рассмотрели выше самое важное: отношение разоружения к классовой борьбе и к социальной революции. Рассмотрим теперь вопрос об отношении требования разоружения к оппортунизму. Одной из важнейших причин неприемлемости этого требования является именно то, что оно и порождаемые им иллюзии неизбежно ослабляют и обессиливают нашу борьбу с оппортунизмом.

Нет сомнения, эта борьба — главный очередной вопрос Интернационала. Борьба против империализма, не связанная неразрывно с борьбой против оппортунизма, есть пустая фраза или обман. Один из главных недостатков Циммервальда и Кинталя, одна из основных причин возможного фиаско (неудачи, краха) этих зародышей III Интернационала состоит как раз в том, что вопрос о борьбе с оппортунизмом не был даже поставлен открыто, не говоря уже о решении его в смысле необходимости разрыва с оппортунистами. Оппортунизм победил — на время — внутри европейского рабочего движения. Во всех крупнейших странах образовалось два главных оттенка оппортунизма: во-1-х, откровенный, циничный и поэтому менее опасный социал-империализм господ Плехановых, Шейдеманов, Легинов, Альбертов Тома и Самба, Вандервельдов, Гайндманов, Гендереонов и пр. Во- вторых, прикрытый, каутскианский: Каутский — Гаазе и «Социал-демократическая трудовая группа» в Германии; Лонге, Прессман, Майерас и пр. во Франции; Рамсей Макдональд и др. вожди «Независимой рабочей партии» в Англии; Мартов, Чхеидзе и пр. в России; Тревес и др. так называемые левые реформисты в Италии.

Откровенный оппортунизм открыто и прямо против революции и против начинающихся революционных движений и взрывов, в прямом союзе с правительствами, как бы ни были различны формы этого союза, начиная от участия в министерстве и кончая участием в военно-промышленных комитетах. Прикрытые оппортунисты, каутскианцы, гораздо вреднее и опаснее для рабочего движения, потому что они прячут свою защиту союза с первыми при помощи благовидно звучащих тоже-«марксистских» словечек и пацифистских лозунгов. Борьба против этих обеих форм господствующего оппортунизма должна быть проведена на всех поприщах пролетарской политики: парламентаризм, профессиональные союзы, стачки, военное дело и т. д.

В чем же состоит главная особенность, отличающая обе эти формы господствующего оппортунизма?

В том, что замалчивается, прикрывается или трактуется с оглядкой на полицейские запреты, конкретный вопрос о связи теперешней войны с революцией и другие конкретные вопросы революции. И это — несмотря на то, что перед войной бесчисленное количество раз указывалось на связь именно этой грядущей войны с пролетарской революцией и неофициально и в Базельском манифесте официально.

Главный же недостаток требования разоружения состоит именно в том, что здесь обходятся все конкретные вопросы революции. Или сторонники разоружения стоят за совершенно новый вид безоружной революции?

IV

Далее. Мы никоим образом не против борьбы за реформы. Мы не хотим игнорировать той печальной возможности, что человечество переживет — на худой конец — еще вторую империалистическую войну, если революция не вырастет из данной войны несмотря на многочисленные взрывы массового брожения и массового недовольства и несмотря на наши усилия. Мы сторонники такой программы реформ, которая тоже должна быть направлена против оппортунистов. Оппортунисты были бы только рады, если бы мы предоставили им одним борьбу за реформы, а сами удалились в заоблачные выси какого-нибудь «разоружения», спасаясь бегством из печальной действительности. «Разоружение» есть именно бегство из скверной действительности, а вовсе не борьба против нее. Кстати: один из крупных недостатков в постановке вопроса, напр., о защите отечества у некоторых левых состоит в недостаточной конкретности ответа. Гораздо вернее теоретически и неизмеримо важнее практически сказать, что в данной империалистской войне защита отечества есть буржуазно-реакционный обман, чем выдвинуть «общее» положение против «всякой» защиты отечества. Это и неверно и не «бьет» непосредственного врага рабочих внутри рабочих партий: оппортунистов.

По вопросу о милиции мы должны были бы сказать, вырабатывая конкретный и практически необходимый ответ: мы не за буржуазную милицию, а только за пролетарскую. Поэтому «ни одного гроша и ни одного человека» не только на постоянное войско, но и на буржуазную милицию, даже в таких странах, как Соединенные Штаты или Швейцария, Норвегия и т. п. Тем более, что мы видим в самых свободных республиканских странах (напр., в Швейцарии) все большее и большее опруссачение милиции, проституирование ее для мобилизации войска против стачечников. Мы можем требовать: выбора офицеров народом, отмены всякой военной юстиции, уравнения в правах заграничных рабочих и туземных (особенно важный пункт для тех империалистических государств, которые подобно Швейцарии все в большем числе и все бесстыднее эксплуатируют иностранных рабочих, оставляя их бесправными), далее: права каждой, скажем, сотни жителей данной страны образовывать свободные союзы для изучения всего военного дела, со свободным выбором инструкторов, е оплатой их труда на казенный счет и т. д. Только при таких условиях пролетариат мог бы изучать военное дело действительно для себя, а не для своих рабовладельцев, и такого изучения безусловно требуют интересы пролетариата. Русская революция доказала, что всякий успех, хотя бы даже и частичный успех революционного движения, — напр., завоевание известного города, известного фабричного поселка, известной части армии, — неизбежно заставит победивший пролетариат осуществить именно такую программу.

Наконец, с оппортунизмом нельзя бороться, само собою разумеется, посредством одних программ, а только посредством неуклонного наблюдения за тем, чтобы они действительно проводились в жизнь. Самая крупная, роковая ошибка обанкротившегося II Интернационала состояла в том, что слово не соответствовало делу, что воспитывалась привычка к бессовестной революционной фразе (см. теперешнее отношение Каутского и К0 к Базельскому манифесту). Подходя с этой стороны к требованию разоружения, мы должны прежде всего поставить вопрос об его объективном значении.

Разоружение, как социальная идея, — т. е. такая, которая порождается известной социальной обстановкой и может действовать на известную социальную среду, а не остается личной или кружковой причудой, — порождена, очевидно, особыми, в виде исключения «спокойными» условиями жизни отдельных мелких государств, которые стояли в сторонке довольно долгое время от кровавой мировой дороги войн и надеются так и остаться в сторонке. Чтобы убедиться в этом, достаточно вдуматься, напр., в аргументацию норвежских сторонников разоружения: «мы-де страна маленькая, войско у нас маленькое, мы ничего не можем поделать против великих держав» (а поэтому также бессильны против насильственного вовлечения в империалистский союз с той или иной группой великих держав!), «мы хотим остаться в покое в своем уголке-захолустье и продолжать вести захолустную политику, требовать разоружения, обязательных третейских судов, постоянной нейтральности и т. п.» («постоянной» — должно быть вроде бельгийской?).

Мелкое стремление мелких государств остаться в сторонке, мелкобуржуазное желание быть подальше от великих битв мировой истории, использовать свое сравнительно-монопольное положение для пребывания в заскорузлой пассивности — вот объективная общественная обстановка, которая может обеспечивать идее разоружения известный успех и известное распространение в некоторых маленьких государствах. Разумеется, это стремление реакционно и покоится сплошь на иллюзиях, ибо империализм так или иначе втягивает мелкие государства в водоворот всемирного хозяйства и мировой политики.

Поясним это на примере Швейцарии. Ее империалистская обстановка объективно предписывает ей две линии рабочего движения. Оппортунисты стремятся в союзе с буржуазией к тому, чтобы сделать из Швейцарии республикански-демократический монопольный союз для получения прибыли от туристов империалистской буржуазии и чтобы это «спокойное» монопольное положение использовать как можно выгоднее и как можно спокойнее. На деле эта политика есть политика союза небольшого привилегированного слоя рабочих небольшой, поставленной в привилегированное положение, страны с буржуазией своей страны против масс пролетариата. Действительные социал-демократы Швейцарии стремятся к тому, чтобы использовать сравнительную свободу Швейцарии, ее «международное» положение (соседство наиболее высококультурных стран, затем то обстоятельство, что Швейцария говорит, слава богу, не на «своем самостоятельном» языке, а на трех мировых языках) для расширения, упрочения, укрепления революционного союза революционных элементов пролетариата всей Европы. Поможем своей буржуазии удержаться подольше в монопольном положении архиспокойной торговли прелестями Альп, авось, нам тоже перепадет копеечка — вот объективное содержание политики швейцарских оппортунистов. Поможем союзу революционного пролетариата среди французов, немцев, итальянцев для свержения буржуазии — вот объективное содержание политики швейцарских революционных социал-демократов. К сожалению, эта политика проводится «левыми» в Швейцарии далеко еще недостаточно, и прекрасное решение съезда их партии в Аарау 1915 года (признание революционной массовой борьбы) остается пока больше на бумаге. Но речь идет у нас сейчас не об этом.

Интересующий нас сейчас вопрос стоит так: соответствует ли требование разоружения революционному направлению среди швейцарских социал-демократов? Очевидно, нет. Объективно, «требование» разоружения соответствует оппортунистической, узко-национальной, ограниченной кругозором маленького государства линии рабочего движения. Объективно, «разоружение» есть самая национальная, специфически-национальная программа мелких государств, отнюдь не интернациональная программа интернациональной революционной социал-демократии.

P. S.** В последнем номере английского «Социалистического Обозрения» — «The Socialist Review» ²⁴⁶ (сентябрь 1916), органа оппортунистической «Независимой рабочей партии», мы находим, на стр. 287, резолюцию -ньюкастльской конференции этой партии: отказ от поддержки какой бы то ни было войны со стороны какого бы то ни было правительства, хотя бы «номинально» это и была война «оборонительная». А на стр. 205 встречаем следующее заявление в редакционной статье: «Мы не одобряем восстания синфениев» (ирландского восстания 1916 года)²⁴⁷. «Мы не одобряем никакого вооруженного восстания, как не одобряем мы никакой другой формы милитаризма и войны».

Надо ли доказывать, что эти «антимилитаристы», подобные сторонники разоружения не в маленькой, а в большой державе, суть злейшие оппортунисты? А ведь теоретически они вполне правы, когда они рассматривают вооруженное восстание тоже как «одну из форм» милитаризма и войны.

Написано в октябре 1916 г.

Напечатано в декабре 1916 г. в «Сборнике Социал-Демократ» № 2. Подпись: Н. Ленин

Печатается по тексту Сочинений В. И. Ленина,  4 изд., т. 23, стр. 83 — 93

* См. настоящий том, стр. 484 — 496, Ред.

** — Postscriptum — приписка, Ред.

 

Из работы:

„ЗАДАЧИ ЛЕВЫХ ЦИММЕРВАЛЬДИСТОВ В ШВЕЙЦАРСКОЙ С.-Д. ПАРТИИ²⁴⁸“

I. ОТНОШЕНИЕ К ВОЙНЕ И К БУРЖУАЗНОМУ ПРАВИТЕЛЬСТВУ ВООБЩЕ

1. «Защита отечества» со стороны Швейцарии как в настоящей империалистской войне, так и в готовящихся новых империалистских войнах есть не что иное как буржуазный обман народа, ибо на деле участие Швейцарии в теперешней войне и в других подобных войнах было бы лишь участием в грабительской и реакционной войне в союзе на стороне одной из империалистских коалиций, а отнюдь не войной за «свободу», «демократию», «независимость» и т. п.

2. Отношение швейцарской с.-д. партии к буржуазному швейцарскому правительству и ко всем буржуазным партиям Швейцарии должно быть отношением полного недоверия. Ибо это правительство (а) находится в самой тесной экономической и финансовой связи и полной зависимости от буржуазии «великих» империалистских держав; (b) оно давно уже и по всей линии повернуло к политической реакции в международных и внутренних делах (политическая полиция; раболепство перед европейской реакцией и европейскими монархиями и т. д.); (с) оно доказало всей своей политикой за целый ряд лет (военная реорганизация 1907 г. и т. д.; «дела» Эгли, де-Ло ²⁴⁹ и пр. и пр.), что оно все больше и больше превращается в пешку в руках реакционнейшей швейцарской военной партии и военной клики.

3. В силу этого насущнейшей задачей с.-д. партии в Швейцарии является разоблачать истинный характер раболепствующего перед империалистской буржуазией и военщиной правительства, раскрывать обман им народа посредством фраз о демократии и пр., выяснять полнейшую возможность того, что это правительство (с согласия всей правящей Швейцариею буржуазии) продаст интересы швейцарского народа той или иной империалистской коалиции. Поэтому в случае вовлечения Швейцарии в данную войну обязанность с.-д. безусловно отвергать «защиту отечества» и разоблачать обман народа этим лозунгом. Не за свои интересы и не за демократию, а за интересы империалистской буржуазии стали бы умирать рабочие и крестьяне в такой войне. Социалисты Швейцарии как и других передовых стран могут и должны признать военную защиту отечества лишь, когда это отечество будет перестроено социалистически, т. е. защиту пролетарской, социалистической революции против буржуазии.

4. Ни в мирное ни в военное время социал-демократическая партия и депутаты ее никоим образом не могут голосовать за военные кредиты, какими бы обманными речами о «защите нейтральности» и пр. такое голосование ни оправдывалось.

5. Ответом на войну со стороны пролетариата должна быть пропаганда, подготовление и осуществление революционных массовых действий с целью низвержения господства буржуазии, завоевания политической власти и осуществления социалистического строя, который один избавит человечество от войн и решимость осуществить который зреет в сознании рабочих всех стран с невиданной раньше быстротой.

6. В числе революционных действий должны быть демонстрации и массовые стачки, но никоим образом не отказ от военной службы. Напротив, не отказ брать оружие, а только обращение оружия против своей буржуазии может отвечать задачам пролетариата и соответствовать лозунгам лучших представителей интернационализма, напр., К. Либкнехта.

7. Малейшие шаги правительства перед войной или во время войны к отмене или стеснению политических свобод должны повести к образованию социал-демократическими рабочими нелегальных организаций, имеющих целью систематическую, настойчивую, не останавливающуюся перед жертвами, пропаганду войны войне и разъяснение массам истинного характера войны.

 

IV. ОЧЕРЕДНЫЕ ЗАДАЧИ ПАРТИЙНОЙ ПРОПАГАНДЫ, АГИТАЦИИ И ОРГАНИЗАЦИИ

20. Действительное проведение в жизнь аарауского решения о революционной борьбе масс невозможно без систематической и упорной работы над расширением с.-д. воздействия на массы, без вовлечения новых слоев трудящейся и эксплуатируемой массы в движение. Пропаганда и агитация за социальную революцию должны вестись более конкретно, наглядно, непосредственно-практически, так чтобы быть понятными не только для организованных рабочих, которые всегда останутся при капитализме меньшинством пролетариата и угнетенных классов вообще, но и для большинства эксплуатируемых, неспособного в силу ужасного гнета капитализма к систематической организации.

21. Для воздействия на более широкие массы партия должна перейти к более систематическому изданию раздаваемых даром летучих листков, разъясняющих массам, что революционный пролетариат борется за социалистическое преобразование Швейцарии, необходимое для 9/10 населения и лежащее в его интересах. Организация открытого соревнования всех секций партии и особенно организаций молодежи в деле распространения таких листков, агитация по улицам, домам и квартирам; усиление внимания и энергии, обращаемых на агитацию среди сельских рабочих, батраков и поденщиков, а также беднейшей части крестьян, которая не эксплуатирует наемных рабочих и не наживается на дороговизне, а страдает от нее. Требование от парламентских представителей партии (National-, Kantons-, Gross- и пр. Rate), чтобы они использовали свое особо выгодное политическое положение не столько для реформистского празднословия в парламенте, законно вызывающего скуку и недоверие рабочих, сколько для проповеди социалистической революции среди наиболее отсталых слоев пролетариата и полупролетариата в городе и особенно в деревне.

22. Решительный разрыв с теорией «нейтральности» экономических организаций рабочего класса, служащих и т. д. Разъяснение массам той истины, которую особенно наглядно подтвердила война, именно: что так называемая «нейтральность» есть буржуазный обман или лицемерие, что она означает на деле пассивное подчинение буржуазии и ее особо гнусным предприятиям вроде империалистской войны. Усиление социал-демократической работы среди всех и всяких союзов рабочего класса и беднейших слоев мелкой буржуазии или служащих, образование особых групп социал-демократов внутри всех таких союзов, систематическая подготовка такого положения дела, чтобы во всех этих союзах революционная социал-демократия была в большинстве и имела правления в своих руках. Разъяснение массам особой важности этого условия для успеха революционной борьбы.

23. Расширение и усиление социал-демократической работы в войске как перед вступлением молодежи в ряды его, так и во время отбывания службы. Создание социал-демократических групп во всех воинских частях. Разъяснение исторической неизбежности и законности, с точки зрения социализма, употребления оружия в единственно-законной войне, именно войне пролетариата с буржуазией за освобождение человечества от наемного рабства. Пропаганда против изолированных аттентатов (покушений) во имя связи борьбы революционной части войска с широким движением пролетариата и эксплуатируемых в населении вообще. Усиление пропаганды той части ольтенского решения, которая рекомендует солдатам отказ в повиновении при употреблении войска против стачечников, а равно необходимости не ограничиваться пассивным отказом в повиновении ²⁵⁰.

24. Разъяснение массам неразрывной связи между практической работой в последовательном революционно-социал-демократическом направлении, развитом выше, — и систематической принципиальной борьбой между тремя главными направлениями современного рабочего движения, сложившимися во всех цивилизованных странах и окончательно обрисовавшимися также в Швейцарии (особенно на цюрихском съезде 1916 г.). Эти три направления: 1) социал-патриоты, т. е, открыто признающие «защиту отечества» в данной, империалистской, войне 1914 — 1916 гг. Это оппортунистическое направление агентов буржуазии в рабочем движении; 2) левые циммервальдисты, принципиально отвергающие «защиту отечества» в империалистской войне, стоящие за раскол с социал-патриотами, как с агентами буржуазии, и за революционную борьбу масс в связи с полной реорганизацией с.-д. тактики применительно к пропаганде и подготовке такой борьбы; 3) так называемый «центр» (Каутский — Гаазе, «Arbeitsgemeinschaft» в Германии; Longuet — Pressemanne во Франции)*, стоящий за единство 1-го и 2-го направления. Такое «единство» лишь связывает руки революционной социал-демократии, не позволяя ей развернуть работы и развращая массы отсутствием неразрывной полной связи между принципами партии и ее практикой.

На съезде швейцарской социал-демократической партии в Цюрихе в 1916 г. в трех речах по вопросу о Nationalratsfraktion**, именно в речах Платтена, Нэна и Грейлиха, особенно ясно выразилось признание того, что борьба различных направлений социал-демократической политики внутри социал- демократической партии Швейцарии давно стала фактом. Сочувствие большинства делегатов было явно на стороне Платтена, когда он говорил о необходимости стоять последовательно за работу в духе революционной социал-демократии. Нэн прямо, точно, определенно заявил, что внутри National-ratsfraktion борются постоянно два направления и что рабочие организации должны сами позаботиться о посылке в Nationalrat действительно солидарных между собою сторонников революционного направления. Когда Грейлих говорил о том, что партия бросила своих старых «любимчиков» (Lieblinge) и нашла себе новых «любимчиков», он признал тот же факт существования и борьбы разных направлений. Но с «теорией любимчиков» не согласится ни один сознательный и думающий рабочий. Именно для того, чтобы неизбежная и необходимая борьба направлений не вырождалась в состязание «любимчиков», в личные конфликты, в мелкие заподазривания, в скандальчики, именно для этого обязаны все члены с.-д. партии заботиться об открытой принципиальной борьбе различных направлений с.-д. политики.

25. Усиленная борьба против Grutli-Verein’a ²⁵¹ с принципиальной точки зрения, как с наглядным проявлением на швейцарской почве тенденций буржуазной рабочей политики, именно: оппортунизма, реформизма, социал-патриотизма, развращения масс буржуазно-демократическими иллюзиями. Разъяснение массам всей ошибочности и всего вреда политики Социал-патриотизма и «центра», на примере конкретной деятельности Grutli-Verein’a.

26. Немедленный приступ к подготовке выборов на февральский (1917 г.) съезд партии в Берне, с тем чтобы эти выборы происходили не иначе, как на основании обсуждения в каждой организации партии принципиальных и конкретно-политических платформ. Таковой платформой последовательных революционных социал-демократов интернационалистов Должна явиться настоящая платформа.

Выборы должностных лиц на все руководящие посты партии, в Presskommission***, во все представительные учреждения, во все правления и пр. не иначе как на основании такого же обсуждения платформ.

Внимательный контроль каждой местной организации за местным партийным органом печати с точки зрения проведения взглядов и тактики не только с.-д. вообще, а именно точно определенной платформы с.-д. политики.

Написано в конце октября начале ноября 1916 г.

Впервые напечатано в 1918 г. отдельной брошюрой на французском языке

На русском языке впервые напечатано в 1924 г. в журнале «Пролетарская Революция" № 4 (27)

Печатается по тексту Сочинений. В. И. Ленина, 4 изд., т. 23, стр. 127 — 128, 132 — 135

* В немецкой социал-демократической печати «центр» приравнивают иногда, и совершенно справедливо, к правому крылу «циммервальдцев».

** — фракции Национального совета. Ред.

*** — Комиссию по делам печати, Ред.

 

Н. Д. КИКНАДЗЕ

Дорогой товарищ!

Вы оспариваете мое замечание о возможности превращения и данной империалистской войны в национальную.

Ваш довод? «мы должны будем защищать отечество империалистское»...

Разве это логично? Если останется отечество «империалистское», то как же война будет национальной??

Разговоры о «возможностях», по-моему, теоретически неправильно внесены Радеком и §-фом 5 тезисов Интернационала.

Марксизм стоит на почве фактов, а не возможностей.

Марксист должен в посылки своей политики ставить только точно и бесспорно доказанные факты.

Так и делает наша (партийная) резолюция*.

Когда вместо нее преподносят «невозможность», я отвечаю; неверно, немарксистски, шаблон. Возможны всякие превращения.

И я привожу исторический факт (войны 1792 — 1815 гг.). Беру пример для иллюстрации возможности и теперь подобного (при развитии назад).

По-моему, Вы смешиваете возможное (о котором не я начал разговор!!) с реальным, когда думаете, что признание возможности позволяет изменить тактику. Это верх нелогичности.

Я признаю возможным, что социал-демократ превратится в буржуа и обратно.

Бесспорная истина. Следует ли отсюда, что я данного буржуа, Плеханова, теперь буду признавать за социал-демократа? Нет, не следует. А в возможности? Подождем ее превращения в действительность.

Только и всего. Именно в «методологии» (о коей Вы пишете) надо различать возможное от действительного.

Возможны всякие превращения, даже дурака в умного, но действительным такое превращение является редко. И по одной «возможности» превращения этого рода дурака я не перестану считать дураком.

Ваши недоумения насчет «двоякого» воспитания мне неясны. Я же конкретно поставил пример (Норвегии) и в «Просвещении» ²⁵² и в статье против Киевского ²⁵³.

Вы не отвечаете на это!! Вы берете совсем неясный пример о Польше.

Это не «двоякое» воспитание, а приведение разных вещей к одному знаменателю, ведение к одной Москве из Нижнего и из Смоленска.

Шведский социал-демократ, не стоящий за свободу отделения Норвегии, есть негодяй. Этого Вы не оспариваете. Норвежский может быть и за отделение и против. Обязательно ли единство по такому вопросу для всех социал-демократов всех стран? Нет. Это будет шаблон, смешной шаблон, смешная претензия.

Польских социал-демократов (я писал это в «Просвещении») мы никогда не обвиняли за то, что они против независимости Польши.

Вместо простой, ясной, теоретически бесспорной аргументации: нельзя быть теперь за такое демократическое требование (независимая Польша), которое на практике подчиняет нас вполне одной из империалистских держав или коалиций

(это бесспорно, этого довольно; это необходимо и достаточно)

 — вместо этого они договорились до абсурда: «неосуществимо».

Мы высмеяли это в 1903 г. и в апреле 1916 года.

Добрые польские социал-демократы почти, почти доказали неосуществимость создания нового государства польского, только... только империалист Гинденбург помешал: взял да и осуществил ²⁵⁴.

До какого смешного доктринерства доходят люди, желающие (с краковской точки зрения ²⁵⁵) углубить (или углупить?) «экономическое»!!

Дописались P. S. D.** до отрицания «Staatenbau»***!! А вся демократия не есть Staatenbau? А независимость голландской Индии, требуемая Гортером, не есть Staatenbau?

Мы за свободу отделения голландской Индии. А социал-демократ голландской Индии обязан ли быть за отделение? Вот Вам еще пример якобы «двоякого» воспитания!!

Война есть продолжение политики. Бельгия страна колониальная — рассуждаете Вы. Неужели однако мы не сможем определить, какую политику продолжает данная война, политику ли бельгийского рабовладения или бельгийского освобождения??

Думаю, что сумеем.

А если кто собьется, это будет вопрос факта.

Нельзя же «запретить» национальные войны (чего хочет Радек) из боязни, как бы безголовые люди или жулики не выдали опять империалистской войны за национальную!! Это смешно, а у Радека так выходит.

Мы не против национального восстания, аза. Это ясно. И дальше идти нельзя: будем разбирать конкретно каждый случай, авось не примем восстания Юга Америки в 1863 году за «национальное восстание»...

Статью Энгельса из Архива Грюнберга ²⁵⁶ я имел, но отослал Григорию ²⁵⁷. Получу от него и пришлю Вам.

Крепко жму руку. Ваш Ленин

Н. К. очень просит передать и ее привет.

Написано в ноябре 1916 г. Направлено из Цюриха в Женеву

Впервые напечатано в 1925 г.

Печатается по тексту Сочинений В. И. Ленина. 4 изд., т. 35. стр. 193 — 195

* См. настоящий том, стр. 371 — 376. Ред.

** — ПСД (польские социал-демократы). Ред.

*** — «государственное строительство», Ред,

 

ИНЕССЕ АРМАНД

Дорогой друг!

За перевод тезисов большое спасибо ²⁵⁸. Пошлю их Абрамовичу и Гильбо.

Переделать их для Франции? Едва ли стоит, там многое иначе.

Здесь было сегодня собрание левых: пришли не все, всего 2 швейцарца + 2 иностранца немца + 3 рус.-евр.-польских*... Швах! Думаю, что сведется почти на-нет: второе собрание через 10 дней... Трудно им, ибо все дело именно в войне с Гриммом, а оил у них слишком мало. Поживем — увидим.

Насчет женщин согласен с Вашей прибавкой.

К тезису, что с.-д. (1) в Швейцарии (2) теперь не должны голосовать ни в коем случае за военные кредиты, Вы придираетесь. Ведь в начале все время говорится о данной, империалистской войне. Только о ней речь.

«У рабочего нет отечества» — это значит, что (а) экономическое положение его (le salariat) не национально, а интернационально; (b) его классовый враг интернационален; (c) условия его освобождения тоже; (d) интернациональное единство рабочих важнее национального.

Значит ли это, вытекает ли отсюда, что не надо воевать, когда дело ид ет о свержении чуженационального ига?? Да или нет?

Война колоний за освобождение?

 — Ирландии против Англии?

А восстание (национальное) разве не есть защита отечества?

Пришлю Вам свою статью против Киевского об этом.

Если нужны будут еще книги, — пишите. Достать здесь многое можно, и я все равно часто бываю в библиотеках.

Крепко жму руку. Ленин

Написано 20 ноября 1916 г.

Направлено из Цюриха в Зеренберг (Швейцария)

Впервые напечатано в 1949 г. в журнале „Большевик“ № I

Печатается по тексту Сочинений В. И. Ленина, 4 изд., т. 35, стр. 196 — 197

* И реферат не вышел, а лишь беседа.

 

ИНЕССЕ АРМАНД

Дорогой друг! Насчет переделки для французов я не взялся бы ²⁵⁹. Попробуйте разве Вы?

Писано для швейцарцев: и «военная часть» здесь особая (для маленького государства) и внутрипартийное положение иное и пр. и пр. Да и конкретного материала о Франции у меня не нашлось бы.

Душой бы рад для французских левых что-либо сделать, да как-то связи не устанавливается. Гриша пишет длинные, но архибестолковые письма, льет водицу, жует старое, ничего дельного, ничего точного о французских левых не сообщает, никакого, абсолютно никакого контакта с ними не устанавливает.

Насчет отечества Вы установить хотите, видимо, противоречие между моими писаниями прежде (когда? 1913? где именно? что именно?) и теперь. Не думаю, чтобы были противоречия. Найдите точные тексты, тогда посмотрим еще.

Конечно, между ортодоксами и оппортунистами всегда были разногласия о понимании отечества (ср. Плеханов 1907 или 1910, Каутский 1905 и 1907 и Жорес, «L’armee nouvelle»*).

Я с этим вполне согласен: тут расхождение коренное. Чтобы я где-либо сказал что-либо против этого, не думаю.

Что защита отечества допустима (когда допустима) лишь как защита демократии (в соответственную эпоху), это и мое тоже мнение.

«Слиться» с общедемократическим движением, конечно,  пролетарии не должны никогда. Маркс и Энгельс не «сливались» с буржуазно-демократическим движением Германии в 1848 г. Мы, большевики, не «сливались» с буржуазно-демократическим движением в 1905 году.

За демократию мы, социал-демократы, стоим всегда не «во имя капитализма», а во имя расчистки пути нашему движению, каковая расчистка невозможна без развития капитализма.

Лучший привет. Ваш Ленин

P. S. Если нужны будут книги, пишите.

Написано 25 ноября 1916 г.

Направлено из Цюриха в Зеренберг (Швейцария)

Впервые напечатано в 1949 г. в журнале „Большевик“ № I

Печатается по тексту Сочинений В. И. Ленина, 4 изд., т. 35, стр. 193 — 199

* — «Новая армия». Ред.

 

ИНЕССЕ АРМАНД

Дорогой друг! Насчет «защиты отечества» я не знаю, есть ли между нами разногласия или нет. Вы находите противоречие между моей статьей в сборнике «Памяти Маркса» ²⁶⁰ и моими теперешними заявлениями, не цитируя точно ни тех ни других. Мне невозможно ответить на это указание. Сборника «Памяти Маркса» у меня нет. Запомнить буквально, что я там писал, я, конечно, не мог. Без точных цитат, тогдашней и теперешней, я не в состоянии ответить на такой аргумент с Вашей стороны.

Вообще же говоря, мне сдается, что Вы рассуждаете как-то немного односторонне и формалистично. Взяли одну цитату из «Коммунистического манифеста» (рабочие не имеют отечества) и хотите как будто без оговорок применять ее, вплоть до отрицания национальных войн.

Весь дух марксизма, вся его система требует, чтобы каждое положение рассматривать лишь (а) исторически; (b) лишь в связи с другими; (c) лишь в связи с конкретным опытом истории.

Отечество понятие историческое. Иное дело отечество в эпоху или еще точнее: в момент борьбы за свержение национального гнета. Иное дело — в момент, когда национальные движения далеко позади. Для «3-х типов стран» (§ 6 наших тезисов о самоопределении) ²⁶¹ не может быть одинаково применяемо при всех условиях положение об отечестве и его защите.

В «Коммунистическом манифесте» сказано, что рабочие не имеют отечества.

Справедливо. Но там сказано не только это. Там сказано еще, что при образовании национальных государств роль пролетариата несколько особая. Если брать первое положение (рабочие не имеют отечества) и забывать его связь со вторым (рабочие конституируются как класс национально, но не в том смысле, как буржуазия), то это будет архинеправильно.

В чем же состоит эта связь? По-моему, именно в том, что в демократическом движении (в такой момент, в такой конкретной обстановке) пролетариат не может отказаться от поддержки его (следовательно, и от защиты отечества в войне национальной).

Маркс и Энгельс сказали в «Коммунистическом манифесте», что рабочие не имеют отечества. Но тот же Маркс звал к национальной войне не раз: Маркс в 1848 г., Энгельс в 1859 г. (конец его брошюры «По и Рейн», где прямо разжигается национальное чувство немцев, прямо зовут их к войне национальной). Энгельс в 1891 г. ввиду грозившей и надвигавшейся тогда войны Франции (Буланже) + Александра III против Германии прямо признавал «защиту отечества» ²⁶².

Были ли Маркс и Энгельс путаниками, сегодня говорившими одно, завтра другое? Нет. По-моему, признание «защиты отечества» в национальной войне вполне отвечает марксизму. В 1891 г. немецкие социал-демократы действительно должны были бы. защищать отечество в войне против Буланже + Александра III. Это был бы своеобразный вариант национальной войны.

Между прочим: говоря это, я повторяю сказанное в статье против Юрия*. Вы почему-то молчите о ней. Мне сдается, что по поднятому здесь вопросу именно в данной статье есть ряд положений, выясняющих до конца (или почти) мое понимание марксизма.

Об Радеке — о «ссоре» (???!!!) с Радеком. Я уже имел весной спор с Григорием, который совсем не понял тогдашнего политического положения и упрекал меня в разрыве с Циммервальдской левой. Это вздор.

Связь с Циммервальдской левой тоже условная вещь. Во-1-х, Радек не = Циммервальдская левая. Во-2-х, с Радеком не было «разрыва» вообще, а лишь в определенной сфере. В-З-х, связь с Радеком нелепо понимать так, чтобы нам связывали руки в необходимой теоретической и практической борьбе.

Ad 1 (к пункту 1-му). Ни единого шага, ни тени не только к разрыву, но даже к ослаблению связи с «Циммервальдской левой» я никогда нигде не сделал. Никто мне не указал и не укажет его. Ни с Борхардтом, ни с шведами, ни с Knief’oм** и т. д. и т. д.

(Радек весьма подло выпер нас из редакции «Vorbote»***. Радек держит себя в политике как тышкинский торгаш, наглый, нахальный, глупый. Григорий писал мне весной 1916 г., когда я был уже в Цюрихе, что у него нет никакой «коллегиальной работы» с Радеком. Радек отодвинулся — вот факт. Отодвинулся он из-за «Vorbote» и от меня и от Григория. Из-за наглости и торгашеской подлости одного лица Циммервальдская левая не перестала быть левой и ее тут впутывать не стоит, не умно, не правильно.

«Gazeta Robotnicza»²⁶³ № от февраля 1916 г. образец такой тышкинской (Радек по его стопам идет) гнусно-лакейской «игры». Кто прощает такие вещи в политике, того я считаю дурачком или негодяем. Я их никогда не прощу. За это бьют по морде или отворачиваются.

Я сделал, конечно, второе. И не раскаиваюсь. Связи с немецкими левыми мы ни на волос не утеряли. Когда встала задача на деле идти вместе с Радеком (цюрихский съезд 4 — 5. XI. 1916²⁶⁴), мы пошли. вместе. Все григорьевские глупенькие фразы о моем разрыве с Циммервальдской левой оказались глупостью, чем они всегда и были.)

Ad 2 — «сферой» разрыва с Радеком были значит (а) русские и польские дела. Резолюция КЗО ²⁶⁵ подтвердила это. (b) История с Юрием и К0. Радек и сейчас пишет (могу прислать Вам, коли хотите) пренаглые письма ко мне (и Григорию) на тему о том, что-де «мы» (он + Бухарин + Юрий с К0) «смотрим» так-то!! Так может писать только дурачок и мерзавец, желающий «интригу» сочинить, пролезая в щель разногласий между нами и Юрием с К0. Если Радек не понимал, что он делает, тогда он дурачок. Если понимал, тогда мерзавец.

Политическая задача нашей партии была ясна: связать себе руки равенством в редакции с Н. И. ²⁶⁶ + Юрий -f- Е. Б.²⁶⁷ мы не могли (Григорий этого не понял и довел меня до прямого ультиматума: я заявил, — что я уйду из «Коммуниста», если мы не порвем с ним. «Коммунист» был хорош, пока не было особой программы у тройки, составлявшей 1/2 редакции). Дать равенство группе из Бухарина -)- Юрия + Е. Б. было бы идиотизмом и порчей всей работы. Ни капли мозгов ни у Юрия, совсем поросеночка, ни у Е. Б. нет, и если они дали себя довести до групповой глупости с Бухариным, тогда надо было с ними точнее: с «Коммунистом» рвать. Это и сделано.

Полемика из-за самоопределения еще только начинается. Тут каша у них полная — и во всем вопросе об отношении к демократии. Тут дать «равенство» поросятам и глупцам — никогда! Не хотели учиться мирно и товарищески, так пеняйте на себя. (Я к ним приставал, вызывая беседы об этом в Берне: воротили нос прочь! я писал им письма в десятки страниц в Стокгольм — воротили нос прочь! Ну, если так, проваливайте к дьяволу. Я сделал все возможное для мирного исхода. Не хотите — так я вам набью морду и ошельмую вас, как дурачков, перед всем светом. Так и только так надо действовать.) При чем тут Радек? может быть спросите Вы.

При том, что он был «тяжелой артиллерией» этой «группы»,  артиллерией, спрятанной в кустах в сторонке. Юрий и К0 рассчитывали недурно (Е. Б. имеет интриганские способности, она, оказалось, не Юрия вела к нам, а создавала группу против нас). Они рассчитывали: мы откроем войну, а воевать-то будет за нас Радек!! За нас-де будет воевать Радек, а Ленин будет связан.

Не тут-то было, милейшие поросята! Связать себя в политике я не дам. Хотите воевать? идите открыто. А роль Радека — исподтишка натравливать молоденьких поросят, а самому прятаться за «Циммервальдскую левую» — верх подлости. Самый паршивый... из тышкинского болота не мог бы подлее торгашествовать, лакействовать и интриговать за спиной.

Ad 3 — уже оказано ясно. Вопрос об отношении империализма к демократии и программе-минимум встает все шире (см. голландскую программу в № 3 бюллетеня; американские S. L. Р.**** выбросили всю программу-minimum. Entwaffnungsfrage*****). У Радека Тут абсолютная каша в голове (это ясно из его тезисов; это показал еще и вопрос о косвенных и прямых Налогах, поднятый моими тезисами). Связать себе рукй в разъяснении этого важнейшего и коренного вопроса я не дам никогда. Не могу. Вопрос надо разъяснить. На нем еще десятки «падений» (спотыкаться будут) будет.

Кто понимает «связь» Циммервальдской левой так, что мы себе дадим связать руки в теоретической борьбе против «империалистического экономизма» (это болезнь интернациональная: голландски-американски-русская и т. д.), тот ничего не понимает. Заучить наизусть «Циммервальдская левая» и колотить лбом о пол перед полнейшей кашей в теории у Радека — я на это не иду.

Итоги: после Циммервальда маневры были труднее. Надо было взять нужное от Радека и Е. Б. с К0, не дав связать себе руки. Я считаю, что мне это удалось. После отъезда Бухарина в Америку и, главное, после присылки нам статьи Юрия и принятия им (он принял! пришлось принять) моего ответа — их дело, как «группы», кончено. (А Григорий хотел увековечить эту группу, дав ей равенство: мы бы дали ей равенство!!)

С Радеком мы разделились на русско-польской арене и не позвали его в наш Сборник²⁶⁸. Так надо было. И он не может теперь ничего сделать, портящего работу. Он вынужден был на съезде в Цюрихе (5. XI. 1916) пойти вместе со мной как и теперь против Гримма.

Что это значит? Это значит, что мне удалось разделить****** вопросы: ни на йоту не ослаблен интернациональный натиск на каутскианцев (Гримм у compris*******) и в то же время я не подчинен «равенству» с радековским глупизмом!

Стратегически дело теперь я считаю выигранным. Возможно, что Юрий + К0 + Радек + К0 будут ругаться. Allez-y, mes amis!********. Теперь odium.********* падет на вас, не на нас. Но делу Вы теперь не повредите, и у нас дорога расчищена. Мы выпутались из грязной (во всех смыслах) путаницы с Юрием и с Радеком, ни на йоту не ослабив «Циммервальдской левой» и имея предпосылки для борьбы против глупизма по вопросу об отношении к демократии.

Voila**********. Извиняюсь за длинное письмо и за обилие резких слов: не могу писать иначе, когда говорю откровенно. Ну, это ведь все entre nous ***********, сойдет чай и лишняя ругань.

Лучшие приветы! Ваш Ленин

Вообще и Радек и Паннекук неверно ставят вопрос о борьбе с каутскианством. Это NB!! ************

Написано 30 ноября 1916 г.

Направлено из Цюриха в Кларан

Впервые напечатано в 1949 г. в журнале «Большевик» № 1

Печатается по тексту Сочинений В. И. Ленина, 4 изд., т. 35, стр. 200 — 205

* См. настоящий том, стр. 504 — 513. Ред.

** — Книф’ом. Ред.

*** — «Предвестник». Ред.

**** — Socialist Labour Party — Социалистическая рабочая партия. Ред,

***** — Вопрос о разоружении. Ред,

****** Это было очень трудно!!

******* — в том числе. Ред.

******** — Поступайте так, мои друзья! Ред.

********* — ответственность. Ред.

********** — Вот. Ред.

*********** — между нами. Ред.

************ — Nota bene!! — заметьте!! Ред.

 

ТЕЗИСЫ ОБ ОТНОШЕНИИ ШВЕЙЦАРСКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ К ВОЙНЕ²⁶⁹

1. Современная мировая война является войной империалистской, которая ведется в целях политической И экономической эксплуатации мира, за рынки сбыта, источники сырья и новые области вложения капитала, угнетение слабых народов и т. д.

Фразы обеих воюющих коалиций о «защите отечества» являются не чем иным, как буржуазным обманом народов.

2. Швейцарское правительство является управляющим делами швейцарской буржуазии, которая всецело зависит от международного финансового капитала и самым тесным образом связана с империалистской буржуазией великих держав.

Поэтому отнюдь не случайность, а необходимый результат этих экономических фактов то, что швейцарское правительство с каждым днем — и так происходит уже в течение десятилетий — ведет все более и более реакционную политику и тайную дипломатию, оттесняя и нарушая демократические права и свободы народа, пресмыкается перед военной кликой и интересы широких масс населения систематически и бесстыдно приносит в жертву интересам кучки финансовых магнатов.

Вовлечение Швейцарии в настоящую войну возможно теперь в любой момент, благодаря этой зависимости швейцарского буржуазного правительства от интересов финансовой олигархии, а также под сильным нажимом той или иной из коалиций империалистских держав.

3. Поэтому и в отношении к Швейцарии «защита отечества» является теперь не чем иным, как лицемерной фразой, потому что в действительности речь идет не о защите демократии, независимости и интересов широких народных масс и т. д., а наоборот, о подготовке к бойне рабочих и мелкого крестьянства в целях удержания монополий и привилегий буржуазии, об усилении господства капиталистов и политической реакции.

 Исходя из этих фактов, социал-демократическая партия Швейцарии принципиально отклоняет «защиту отечества», требует немедленной демобилизации и призывает рабочий класс ответить на военные приготовления швейцарской буржуазии, равно как и на войну, если таковая наступит, самыми резкими средствами пролетарской классовой борьбы.

В качестве таких средств надо в особенности указать на следующие:

(а) Никакого гражданского мира; обострение принципиальной борьбы со всеми буржуазными партиями, а также и с грютлианским союзом, как союзом агентов буржуазии внутри рабочего движения, равно как и с грютлианскими тенденциями внутри социалистической партии.

(b) Отклонение всех военных кредитов как во время мира, так и во время войны, под каким бы предлогом они ни «спрашивались.

(c) Поддержка всех революционных движений и всякой борьбы рабочего класса воюющих стран против войны и против своих правительств.

(d) Содействие революционной массовой борьбе внутри Швейцарии, стачке, демонстрациям, вооруженному восстанию против буржуазии.

(e) Систематическая пропаганда в войске, создание с этой целью особых социал-демократических групп в армии, а также из допризывной молодежи.

(f) Создание самим рабочим классом нелегальных организаций, как ответ на всякую урезку или уничтожение политических свобод правительством.

(g) Систематическая подготовка, путем планомерного разъяснения рабочим, такого положения, чтобы руководство всеми без исключения организациями рабочих и служащих перешло в руки лиц, которые признают и будут в состоянии проводить вышеуказанную борьбу против войны.

4. В качестве цели революционной массовой борьбы, признанной уже на партейтаге 1915 г. в Аарау, партия выдвигает социалистический переворот в Швейцарии. Этот переворот экономически может быть осуществлен немедленно. Он представляет единственное действительное средство освобождения масс от ужасов дороговизны и голода. Он приближается как результат кризиса, переживаемого теперь всей Европой, он абсолютно необходим для полного устранения милитаризма и всех войн.

Партия заявляет, что все буржуазно-пацифистские и социалистически-пацифистские фразы против милитаризма и войн, без признания этой цели и революционных путей к ней, представляют иллюзии или ложь, которые ведут лишь к тому, чтобы отвлечь рабочий класс от всякой серьезной борьбы против основ капитализма.

Не прекращая борьбы за улучшение положения наемных рабов, партия призывает рабочий класс и его представителей поставить на очередь дня пропаганду немедленного социалистического переворота в Швейцарии путем массовой агитации, парламентских выступлений, инициативных предложений и т. д., доказывая необходимость замены буржуазного правительства пролетарским, опирающимся на массу неимущего населения, и разъясняя настоятельную необходимость таких мероприятий, как экспроприация банков и крупных предприятий, отмена всех косвенных налогов, введение единого прямого налога с революционно-высокими ставками для крупных доходов и т. д.

Написано на немецком языке в начале декабря 1916 г.

Впервые напечатано в 1931 г. в Ленинском сборнике XVII

Печатается по тексту Сочинений В. И. Ленина, 4 изд., т. 23, стр. 138 — 140

 

ПРИНЦИПИАЛЬНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ К ВОПРОСУ О ВОЙНЕ

Среди левых социал-демократов Швейцарии существует полное единодушие по вопросу о необходимости, в связи как раз с настоящей войной, отвергнуть принцип защиты отечества. Пролетариат, или, по крайней мере, его лучшие элементы, также настроен против защиты отечества.

Таким образом, в отношении самого жгучего вопроса современного социализма вообще и швейцарской социалистической партии в частности существует, по-видимому, необходимое единство. Но если мы рассмотрим дело поближе, то неизбежно придем к заключению, что это единство одна лишь видимость.

На самом деле совершенно нет ясности — не говоря уже о единстве мнений — на тот счет, что заявление об отрицательном отношении к защите отечества уже само по себе является таким делом, которое ставит необычайно высокие требования к революционному сознанию, равно как и к революционной дееспособности партии, провозглашающей это, — конечно, при условии, что такое заявление не сводится к пустой фразе. Если же попросту провозглашают отказ от обороны страны, не отдавая себе ясного отчета, т. е. не понимая, какие требования это влечет за собою, не уясняя себе, что вся пропаганда, агитация, организация, одним словом, вся деятельность партии должна быть в корне изменена, «обновлена» (употребляя выражение Карла Либкнехта) и приспособлена к высшим революционным задачам, — тогда это заявление превращается в пустую фразу.

Обдумаем же надлежащим образом, что собственно означает отказ от защиты отечества, если мы отнесемся к нему как к политическому лозунгу, который принимается всерьез и который должен быть действительно осуществлен.

Во-первых. Мы предлагаем пролетариям и эксплуатируемым всех воюющих стран и всех стран, находящихся под угрозой войны, отвергнуть защиту отечества. Теперь уже из опыта нескольких воюющих стран мы совершенно определенно знаем, что означает в действительности отвергнуть защиту отечества в теперешней войне. Это значит отрицать все основы современного буржуазного общества и подрубать корни современного общественного строя не только в теории, не только «вообще», а на практике, непосредственно, теперь же. Разве не ясно, что это можно делать лишь при том условии, если мы не просто пришли к самому твердому теоретическому убеждению в том, что капитализм уже вполне созрел для превращения его в социализм, но если мы признаем этот социалистический переворот, т. е. социалистическую революцию, осуществимым на практике, непосредственно, немедленно?

Но это почти всегда упускается из виду, когда говорят об отказе от защиты отечества. В лучшем случае согласны «теоретически» признать, что капитализм уже созрел для превращения в социализм, но о немедленном, коренном изменении всей деятельности партии в духе непосредственно предстоящей социалистической революции — об этом не желают и слышать!

Народ будто бы не подготовлен к этому!

Но это непоследовательно до смешного. Или — или. Или нам нечего провозглашать немедленный отказ от защиты страны, — или же мы должны немедленно развернуть или начать развертывать систематическую пропаганду непосредственного проведения социалистической революции. В известном смысле «народ», конечно, «неподготовлен» ни к отказу от защиты страны, ни к социалистической революции, но из этого не следует, что мы имеем право в течение двух лет --- двух лет! --- откладывать начало такой систематической подготовки!

Во-вторых. Что противопоставляется политике защиты отечества и гражданского мира? Революционная борьба против войны, «революционные массовые выступления», как они были признаны резолюцией партейтага в Аарау в 1915 году. Это, несомненно, прекрасное решение, но... но история партии со времени этого партейтага, действительная политика партии доказывают, что оно осталось бумажным решением!

В чем цель революционной массовой борьбы? Партия официально ничего не сказала об этом, да об этом и вообще не говорят. Или считают самоочевидным, или прямо признают, что этой целью является «социализм». Капитализму (или империализму) противопоставляют социализм.

Но это как раз в высшей степени (теоретически) нелогично, а практически лишено содержания. Нелогично потому, что это слишком обще, слишком расплывчато. «Социализм» вообще, как цель, в противопоставлении капитализму (или империализму), признается теперь не только каутскианцами и социал-шовинистами, но и многими буржуазными социальными политиками. Но теперь дело идет не об общем противопоставлении двух социальных систем, а о конкретной цели конкретной «революционной массовой борьбы» против конкретного зла, а именно против сегодняшней дороговизны, сегодняшней военной опасности или теперешней войны.

Весь II Интернационал 1889 — 1914 гг. противопоставлял социализм вообще капитализму и как раз на этом слишком общем «обобщении» он потерпел банкротство. Он игнорировал именно специфическое зло своей эпохи, которое Фр. Энгельс уже почти 30 лет тому назад, 10 января 1887 г., характеризовал следующими словами:

«...В самой социал-демократической партии, включая сюда и фракцию рейхстага, находит себе место определенного сорта мелкобуржуазный социализм. Он находит там выражение в такой форме, что основные воззрения современного социализма и требование превращения всех средств производства в общественную собственность признаются правильными, но осуществление этого признается возможным лишь в отдаленном, практически неопределенном, будущем. Этим самым задача для настоящего времени определяется лишь как простое социальное штопанье...» («К жилищному вопросу», Предисловие) ²⁷⁰.

Конкретной целью «революционной массовой борьбы» могут быть только конкретные мероприятия социалистической революции, а не «социализм» вообще. Когда же предлагают точно определить эти конкретные мероприятия — как это сделали голландские товарищи в своей программе, напечатанной в «Бюллетене Интернациональной Социалистической Комиссии» № 3 (Берн, 29 февраля 1916 г.) ²⁷¹: аннулирование государственных долгов, экспроприация банков, экспроприация всех крупных предприятий, — если предлагают внести такие совершенно конкретные мероприятия в официальную резолюцию партии и систематически разъяснять их в самой популярной форме путем повседневной партийной пропаганды и агитации на собраниях, в парламентских речах, в инициативных предложениях, — тогда снова получается все тот же оттягивающий или уклончивый, насквозь софистический ответ, что народ-де к этому еще неподготовлен и т. п.!

Но, ведь, дело именно в том, чтобы теперь же начать эту подготовку и неуклонно ее проводить!

В-третьих. Партия «признала» революционную массовую борьбу. Прекрасно. Но способна ли партия выполнить что-либо подобное? Готовится ли она к этому? Изучает ли она эти вопросы, собирает ли она соответствующий материал, создает ли она соответствующие органы и организации, обсуждает ли она в народе, вместе с народом, соответствующие вопросы?

Ничего подобного! Партия упорно остается целиком и полностью в своей старой, исключительно парламентской, исключительно тред-юнионистской, исключительно реформистской, исключительно легальной колее. Партия заведомо остается неспособной содействовать революционной массовой борьбе и руководить ею, она заведомо совершенно не готовится к этому. Господствует прежняя рутина, и «новые» слова (отказ от защиты отечества, революционная массовая борьба) — остаются только словами! А левые этого не сознают и не собирают систематически, настойчиво своих сил повсюду, во всех областях партийной работы, для того, чтобы бороться с этим злом.

Нельзя не пожать плечами, читая, например, следующую фразу (последнюю фразу) в гриммовских тезисах по вопросу о войне:

«Органы партии, совместно с профессиональными организациями страны, должны в этом случае (т. е. призывая в случае опасности войны железнодорожных служащих к массовой забастовке и т. д.) принять все необходимые меры».

Эти тезисы были опубликованы летом текущего года, а 16 сентября 1916 г. в «Schweizerische Metallarbeiterzeitung» ²⁷², подписываемой именами редакторов: О. Шнеебергер и К. Дюрр, можно было прочитать следующую фразу (я чуть было не сказал: следующий официальный ответ на тезисы или благочестивые пожелания Гримма):

«...Очень дурного вкуса... фраза: «у рабочего нет отечества» в такой момент, когда рабочие всей Европы в их подавляющем большинстве уже два года стоят плечом к плечу с буржуазией на поле сражения против «врагов» своего отечества, а те, которые остались дома, хотят «продержаться», несмотря на нужду и лишения. В случае чужеземного нападения мы, несомненно, увидели бы ту же картину и в Швейцарии!!!»

Разве это не «каутскианская» политика, политика бессильной фразы, левых декламаций и оппортунистической практики, когда, с одной стороны, предлагают резолюции о том, что партия должна «совместно с профессиональными организациями» призывать к революционным массовым забастовкам, а с другой стороны, не ведут никакой борьбы против грютлианского, т. е. социал-патриотического, реформистского, исключительно легалистского, направления и его сторонников в партии и профессиональных союзах?

Значит ли это «воспитывать» массы или разлагать и деморализовать массы, если им не говорят и не доказывают ежедневно, что «руководящие» товарищи О. Шнеебергер, К. Дюрр, П. Пфлюгер, Г. Грейлих, Губер и многие другие придерживаются как раз таких же социал-патриотических воззрений и ведут как раз такую же социал-патриотическую политику, как та, которую Гримм столь «мужественно» разоблачает и бичует... когда дело идет о немцах Германии, а не о швейцарцах? Иностранцев — ругать, «своих» «сограждан» — прикрывать... разве это ««нтернационалистично»? разве это «демократично»?

Герман Грейлих в следующих словах обрисовал положение швейцарских рабочих, кризис швейцарского социализма, а также существо грютлианской политики внутри социалистической партии:

«...Уровень жизни повысился очень мало и только для верхних слоев (слушайте, слушайте!) пролетариата. Масса рабочих по-прежнему живет в нужде, заботах и лишениях. Поэтому время от времени возникает сомнение, правилен ли путь, по которому мы до сих пор шли. Критики ищут новых путей и особенно возлагают надежды на более решительное выступление. В этом направлении делаются попытки, которые, как правило (?), не удаются (??) и вызывают с новой силой возвращение к старой тактике» (не является ли и здесь желание отцом мысли?)... «И вот наступила мировая война... Чрезвычайное понижение уровня жизни, доходящее до нужды в таких слоях, которые раньше вели еще сносное существование, усиливает революционное настроение» (слушайте! слушайте!)... «Действительно, руководство партией не было на высоте стоящих перед нею задач и слишком поддавалось (??) влиянию горячих голов (так? так?)... Центральный комитет грютлианского союза берет на себя проведение «практической национальной политики», которую он хочет вести вне партии. ...Почему он это не сделал внутри партии?» (слушайте! слушайте!) «Почему он почти всегда предоставлял мне вести борьбу с ультра-радикалами?» («Открытое письмо грютлианскому союзу Готтингена», 26 сентября 1916 года).

Так говорит Грейлих. Значит, вовсе не так обстоит дело, что будто бы несколько «злонамеренных иностранцев» (как втихомолку думают или намекают в печати грютлианцы в партии, а грютлианцы вне партии высказывают открыто) хотят в порыве своего личного нетерпения внести революционность в рабочее движение, рассматриваемое ими через «очки иностранцев». Нет. Не кто иной, как Герман Грейлих, — политическая роль которого фактически равняется роли буржуазного министра труда в маленькой демократической республике, — сообщает нам, что только у верхних слоев рабочих имеется некоторое улучшение их положения, а масса остается в нужде, и что «усиление революционного настроения» исходит не от проклятых иностранных «подстрекателей», а от «чрезвычайного понижения уровня жизни».

Итак?

Итак, безусловно будет правильно, если мы скажем:

[[Или швейцарский народ будет голодать, притом с каждой неделей голодать все ужаснее, и ежедневно подвергаться опасности быть втянутым в империалистскую войну, т. е. быть убитым за интересы капиталистов, или он последует совету лучшей части своего пролетариата, соберет все свои силы и совершит социалистическую революцию.]]

Социалистическая революция? Утопия! «Отдаленная, практически неопределимая» возможность!...

Это утопия отнюдь не в большей мере, чем отрицание защиты отечества в этой войне или революционная массовая борьба против этой войны. Не надо оглушать себя словами и не надо поддаваться запугиванию словами. Почти каждый готов признать революционную борьбу против войны, но пусть же представят себе громадность задачи — положить конец такой войне путем революции! Нет, это не утопия. Революция растет во всех странах, и теперь вопрос стоит не так: продолжать жить спокойно и сносно или пуститься в авантюру. Напротив, вопрос стоит теперь так: голодать и идти на бойню за посторонние, за чужие интересы, или же принести великие жертвы за социализм, за интересы 9/10 человечества.

Социалистическая революция будто бы утопия! Но швейцарский народ, слава богу, не имеет «самостоятельного» или «независимого» языка, а говорит на трех мировых языках, на которых говорят в пограничных воюющих государствах. Таким образом, нет ничего удивительного в том, что швейцарский народ хорошо знает, что творится в этих государствах. В Германии дошли до руководства хозяйственной жизнью 66 миллионов людей из одного центра, до организации одним центром народного хозяйства 66 миллионов людей, возложили величайшие жертвы на подавляющее большинство народа и все это для того, чтобы «верхние 30 000» могли положить в карман миллиарды военной прибыли и чтобы миллионы погибали на бойне для пользы этих «благороднейших и лучших» представителей нации. И перед лицом таких фактов, такого опыта неужели можно считать «утопией», что маленький народ, не имеющий ни монархии, ни юнкеров, стоящий на очень высокой ступени капитализма, организованный в различные союзы, пожалуй, лучше, чем во всех других капиталистических странах, — что такой народ для своего спасения от голода и опасности войны сделает тоже самое, что на практике испытано в Германии, с той, конечно, разницей, что в Германии убивают и превращают в калек миллионы людей для того, чтобы обогатить немногих, обеспечить себе Багдад, завоевать Балканы, между тем как в Швейцарии надо экспроприировать максимум 30 000 буржуа, т. е. не доводить их до гибели, но обречь на «ужасную» судьбу, на то, что они будут получать «только» 6 — 10 тысяч франков дохода, а остальное должны будут отдать социалистическому рабочему правительству, чтобы уберечь народ от голода и военной опасности.

Но, ведь, великие державы никогда не потерпят социалистической Швейцарии, и первые же зачатки социалистической революции в Швейцарии будут подавлены колоссальным перевесом сил этих держав!

Это, несомненно, было бы так, если бы, во-первых, начатки революции в Швейцарии были бы возможны, не вызывая классового движения солидарности в пограничных странах; — во-вторых, если бы эти великие державы не находились в тупике «войны на истощение», которая уже почти истощила терпение самых терпеливых народов. Теперь же военное вмешательство со стороны великих держав, враждебных друг другу, явилось бы лишь прологом к тому, чтобы революция вспыхнула во всей Европе.

Вы, может быть, думаете, что я так наивен, что верю, будто «посредством уговаривания» можно решать такие вопросы, как вопрос о социалистической революции?

Нет. Я хочу только дать иллюстрацию и притом только к одному частному вопросу: какое изменение должно произойти во всей пропаганде партии, если бы захотели с действительной серьезностью отнестись к вопросу об отказе от защиты отечества! Это только иллюстрация только к одному частному вопросу — на большее я не претендую.

Было бы совершенно неправильно предполагать, будто мы, для того, чтобы вести непосредственную борьбу за социалистическую революцию, можем илй должны отбросить борьбу за реформы. Ни в какой мере. Мы не можем знать, насколько скоро удастся добиться успеха, насколько скоро объективные условия допустят наступление этой революции. Мы должны поддерживать всякое улучшение, действительное улучшение и экономического и политического положения масс. Разница между нами и реформистами (т. е. в Швейцарии грютлианцами) заключается не в том, что мы против реформ, а они за. Ничего подобного. Они ограничиваются реформами и опускаются, благодаря этому, по меткому выражению одного (редкого!) революционного сотрудника «Schweizerische Metallarbeiterzeitung» (№ 40), до роли простых «больничных сиделок капитализма». Мы говорим рабочим: голосуйте за пропорциональные и т. п. выборы, но не ограничивайте этим свою деятельность, а выдвигайте на первый план систематическое распространение идеи немедленной социалистической революции, готовьтесь к ней и по всей линии вносите соответствующие коренные изменения во всю партийную деятельность. Условия буржуазной демократии очень часто заставляют нас занять ту или иную позицию по отношению к целой массе мелких и мельчайших реформ, но надо уметь или научиться занимать позицию за реформы так (таким образом), чтобы нам, — если выразиться несколько упрощенно, для большей ясности, — в каждой получасовой речи 5 минут говорить о реформах, а 25 минут о грядущей революции.

Без тяжелой, связанной со многими жертвами, революционной массовой борьбы социалистическая революция невозможна. Но было бы непоследовательностью признавать революционную массовую борьбу и стремление к немедленному окончанию войны — и в то же время отвергать немедленную социалистическую революцию! Первая без второй — ничто, пустой звук.

Не обойдется и без тяжелой борьбы внутри партии. Но было бы только кривляньем, лицемерием, мещанской политикой страуса, если бы мы вообразили, будто в швейцарской социал-демократической партии вообще может господствовать «внутренний мир». Вопрос стоит не так: или «внутренний мир» или «внутрипартийная борьба». Достаточно прочитать вышеупомянутое письмо Германа Грейлиха и рассмотреть события в партии за последние несколько лет, чтобы увидеть полную ложность такого предположения.

В действительности вопрос стоит так: или теперешние скрытые, оказывающие деморализующее действие на массы, формы внутрипартийной борьбы, или же открытая, принципиальная борьба между интернационалистски-революционным течением и грютлианским направлением внутри и вне партии.

Такая «внутренняя борьба», при которой Г. Грейлих обрушивается на «ультра-радикалов», или на «горячие головы», не называя точно этих чудовищ и не определяя точно их политику, а Р. Гримм печатает в «Berner Tagwacht»* абсолютно непонятные для 99/100 читателей, переполненные намеками, статьи, где осыпаются бранью «очки иностранцев» или «фактические виновники» проектов резолюций, неприятных Гримму — такая внутренняя борьба деморализует массы, которые видят в этом или угадывают своего рода «склоку среди вождей», не понимая, о чем, в сущности, идет речь.

Но такая борьба, при которой грютлианское направление внутри партии — а оно много важнее и много опаснее, чем находящееся вне партии, — будет вынуждено открыто бороться против левых, и оба направления будут выступать повсюду со своими самостоятельными воззрениями и своей политикой, будут друг с другом принципиально бороться, предоставив решение важных принципиальных вопросов действительно массе партийных товарищей, а не только «вождям», — такая борьба необходима и полезна, она воспитывает массы к самостоятельности и способности выполнить их всемирно-историческую революционную задачу.

Написано на немецком языке в декабре 1916 г.

Впервые напечатано в 1931 г. в Ленинском сборнике XVII

Печатается по тексту Сочинений В. И. Ленина, 4 изд., т. 23, стр. 141 — 150

* — «Бернский Часовой». Ред.

 

К ПОСТАНОВКЕ ВОПРОСА О ЗАЩИТЕ ОТЕЧЕСТВА

Буржуазия и ее сторонники в рабочем движении, грютлианцы, обычно ставят вопрос так:

или мы принципиально признаем долг защиты отечества или же мы оставляем нашу страну беззащитной.

Такая постановка в корне неправильна.

В действительности вопрос стоит так:

или мы дадим себя убивать в интересах империалистской буржуазии или же мы будем систематически подготовлять большинство эксплуатируемых и самих. Себя к тому, чтобы ценой меньших жертв захватить банки, экспроприировать буржуазию, чтобы положить, вообще, конец и дороговизне и войнам.

* * *

Первая постановка вопроса является насквозь буржуазной, а не социалистической. В ней не учитывается то, что мы живем в эпоху империализма, что теперешняя война является империалистской, что Швейцария ни при каких условиях не будет сражаться в этой войне против империализма, а будет стоять на стороне той или иной коалиции империалистских держав, т. е. фактически будет приспешницей тех или иных крупных хищнических держав, что швейцарскую буржуазию уже давно связывает тысяча нитей с империалистскими интересами, безразлично, будет ли это осуществляться через сеть взаимоотношений и «взаимного участия» между крупными банками, будь то экспорт капитала, или промышленность, связанная с туристами и существующая за счет иностранцев-миллионеров, или наглая эксплуатация бесправных иностранных рабочих и т. д.

Одним словом, забыты все основные положения социализма, все социалистические идеи, хищническая империалистская война прикрашивается, своя «собственная» буржуазия рисуется в виде невинной овечки, а прожженные банковские директора современной Швейцарии в виде героических Вильгельмов Теллей, причем закрывают глаза на тайные соглашения

между отечественными и иностранными банками и дипломатами, и вся эта невероятная куча буржуазной лжи прикрывается красивой «популярной» и одурманивающей народ фразой: «защита отечества»!

Написано на немецком языке в декабре 1916 г.

Впервые напечатано 1 августа 1929 г. в газете «Правда” № 174

Печатается по тексту Сочинений В. И. Ленина, 4 изд., т 23, стр. 151 — 152

 

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО БОРИСУ СУВАРИНУ²⁷³

Гражданин Суварин заявляет, что письмо свое он адресует также и мне. Я отвечаю ему с тем большим удовольствием, что его статья затрагивает важнейшие вопросы международного социализма.

Суварин считает «апатриотической» точку зрения тех, кто думает, что «защита отечества» несовместима с социализмом. И, в свою очередь, он «защищает» точку зрения Турати, Ледебура, Бризона, которые, голосуя против военных кредитов, заявляют себя сторонниками «защиты отечества», т. е. точку зрения направления, называемого «центром» (я сказал бы скорее «болотом»), или, — по имени главного теоретического и литературного представителя этого направления, Карла Каутского, — каутскианством. Замечу мимоходом, что Суварин неправ, утверждая, что «они (т. е. русские товарищи, говорящие о крахе II Интернационала) отождествляют таких людей, как Каутский, Лонге и т. д.... с националистами типа Шейдемана и Реноделя». Никогда ни я, ни партия, к которой я принадлежу (ЦК РСДРП), не отождествляли точку зрения социал-шовинистов с точкой зрения «центра». В официальных заявлениях нашей партии, в манифесте ЦК, опубликованном 1 ноября 1914 г.* и в резолюциях, принятых в марте 1915 г.** (оба эти документа воспроизведены in extenso*** в нашей брошюре «Социализм и война»²⁷⁴, знакомой Суварину), мы всегда проводили различие между социал-шовинистами и «центром». Первые, по нашему мнению, перешли на сторону буржуазии. По отношению к ним мы требуем не только борьбы, но и раскола. Вторые же, — это нерешительные, колеблющиеся, наносящие наибольший ущерб пролетариату своими усилиями объединить социалистические массы с шовинистическими вождями.

Суварин говорит, что он хочет «рассматривать факты с марксистской точки зрения».

Но с марксистской точки зрения такие общие и отвлеченные определения, как «апатриотизм», абсолютно никакой цены не имеют. Отечество, нация — это категории исторические. Если во время войны речь идет о защите демократии «ли о борьбе против ига, угнетающего нацию, я нисколько не против такой войны и не боюсь слов «защита отечества», когда они относятся к этого рода войне или восстанию. Социалисты всегда становятся на сторону угнетенных и, следовательно, они не могут быть противниками войн, целью которых является демократическая или социалистическая борьба против угнетения. Таким образом, было бы прямо-таки смешным отрицание законности войн 1793 г., войн Франции против реакционных европейских монархий, или гарибальдийских войн и т. д. ... Было бы точно так же смешным нежелание признавать законность войн угнетенных народов против их угнетателей, которые могли бы разразиться в настоящее время, например, восстания ирландцев против Англии, или восстания Марокко против Франции, Украины против России и т. д. ...

С марксистской точки зрения необходимо в каждом отдельном случае, для каждой войны особо, определить ее политическое содержание.

Но как определить политическое содержание войны?

Всякая война есть лишь продолжение политики. Продолжением какого рода политики является настоящая война? Является ли она продолжением политики пролетариата, который с 1871 по 1914 г. был единственным представителем социализма и демократии во Франции, в Англии и в Германии? Или же она является, скорее, продолжением империалистской политики, политики колониального грабежа и угнетения слабых народов реакционной, клонящейся к упадку и умирающей буржуазии?

Стоит лишь определенно и правильно поставить вопрос, чтобы получить совершенно ясный ответ: настоящая война — война империалистская, это война рабовладельцев, которые поссорились из-за своего рабочего скота и хотят укрепить и увековечить рабство. Эта война — тот «капиталистический раз- бой», о котором говорил Жюль Гед в 1899 г., осуждая тем самым заранее свою собственную измену в будущем. Гед говорил тогда:

«Есть другие войны... которые возникают каждый день, это войны за рынки сбыта. С этой стороны война не только не исчезает, но грозит стать непрерывной. Это — война капиталистическая по преимуществу, война между капиталистами всех стран из-за прибыли, из-за овладения мировым рынком ценою нашей крови. И вот представьте себе, что в каждой из капиталистических стран Европы во главе подобной взаимной резни ради грабежа находится социалист! Представьте себе английского Мильерана, итальянского Мильерана, немецкого Мильерана в дополнение к Мильерану французскому, втягивающих пролетариев друг против друга в этот капиталистический разбой! Что осталось бы, я вас спрашиваю, товарищи, от международной солидарности? В тот день, когда мильеранизм стал бы общим явлением, нужно было бы сказать «прости» всякому интернационализму и стать националистом, каким ни вы, ни я никогда не согласимся быть» (см. «На страже!» («Еп Garde!») Жюля Геда, Париж, 1911, стр. 175 — 176).

Неверно, что Франция борется в эту войну 1914 — 1917 гг. за свободу, национальную независимость, демократию и т. д.... Она борется за удержание своих колоний, за удержание колоний Англией, на которые Германия имела бы гораздо больше прав, — конечно, с точки зрения буржуазного права. Она борется за то, чтобы отдать России Константинополь и т. д. ... Эту войну ведет, следовательно, не Франция демократическая и революционная, не Франция 1792, не Франция 1848 гг. и не Франция Коммуны. Ведет войну Франция буржуазная, Франция реакционная, союзница и друг царизма, «всемирный ростовщик» (выражение — не мое, оно принадлежит сотруднику «L’Humanite» Лизису), защищающий свою добычу, свое «священное право» на колонии, на «свободу» эксплуатировать весь мир при помощи своих миллиардов, отданных взаймы слабым или менее богатым народам.

Не говорите, что трудно отличить войны революционные от войн реакционных. Вы хотите, чтобы помимо научного критерия, который я уже указал, я указал бы и чисто практический, понятный всем критерий?

Вот он: всякая, сколько-нибудь значительная война подготовляется заранее. Когда готовится революционная война, демократы и социалисты не боятся наперед заявить, что они стоят за «защиту отечества» в подобной войне. Когда же, напротив, готовится реакционная война, ни один социалист не решается заранее, т. е. до объявления войны, определить, что он будет за «защиту отечества» в подобной войне.

Маркс и Энгельс не боялись призывать немецкий народ к войне против России в 1848 и 1859 годах.

Между тем, напротив, в Базеле, в 1912 г., социалисты не осмеливались говорить о «защите отечества» в войне, наступление которой они уже предвидели и которая, действительно, наступила в 1914 году.

Наша партия не боится заявить публично, что она встретит сочувствием войны или восстания, которые Ирландия могла бы начать против Англии, Марокко, Алжир, Тунис — против Франции, Триполи — против Италии, Украина, Персия, Китай — против России и т. д.

А социал-шовинисты? А «центристы»? Осмелятся ли они открыто и официально заявить, что они стоят или будут стоять за «защиту отечества» в случае, ежели, например, разразится война между Японией и Соединенными Штатами, война вполне империалистская, которая грозит многим сотням миллионов людей и подготовляется в продолжение десятков лет? Пусть попробуют! Я готов биться об заклад, что они не сделают этого, ибо они слишком хорошо отдают себе отчет в том, что если бы они на это решились, то стали бы посмешищем рабочих масс, были бы освистаны ими и выгнаны из социалистических партий. Вот почему социал-шовинисты и «центристы» будут избегать всякого открытого заявления по этому вопросу и будут продолжать вилять, лгать, запутывать вопрос и отделываться софизмами вроде того, который принят последним конгрессом французской партии в 1915 г.: «Страна, подвергшаяся нападению, имеет право обороняться».

Как будто суть в том — кто напал первым, а не в том, каковы причины войны, цели, которые она себе ставит, и классы, которые ее ведут. Можно ли, например, допустить, что социалисты могли бы, находясь в здравом уме, признать в 1796 г. право на «защиту отечества» за Англией, когда революционные французские войска стали брататься с ирландцами? А между тем, ведь, именно французы нападали в этот момент на Англию, и французская армия готовилась даже к десанту в Ирландии. И можно ли было бы завтра признать право на «защиту отечества» за Россией и за Англией, если вслед за тем, как они получили урок от Германии, на них напала бы Персия в союзе с Индией, Китаем и другими революционными народами Азии, совершающими свой 1789 и свой 1793 годы?

Таков мой ответ на прямо-таки смешное обвинение, сделанное нам, будто мы разделяем идеи Толстого. Наша партия отвергла как толстовское учение, так и пацифизм, заявив, что социалисты должны в настоящей войне стремиться превратить ее в гражданскую войну пролетариата против буржуазии, за социализм.

Если вы мне скажете, что это утопия, я вам отвечу, что, очевидно, буржуазия Франции, Англии и т. д. не разделяет вашего мнения, ибо она не стала бы, конечно, играть гнусную и смешную роль, доходя до заключения в тюрьму и мобилизации «пацифистов», если бы она не предчувствовала и не предвидела неотвратимого и непрестанного нарастания революции и ее близкого наступления.

Это приводит меня к вопросу о расколе, поднимаемому также Сувариным. Раскол! Это пугало, которым социалистические вожди стремятся напугать других и которого они сами так боятся! «Какую пользу принесло бы теперь создание нового Интернационала?» — говорит Суварин, — «Деятельность его была бы поражена бесплодием, так как численно он был бы очень слаб».

Но, ведь, именно «деятельность» Прессмана и Лонге во Франции, Каутского и Ледебура в Германии поражена бесплодием, что подтверждается ежедневными фактами, как раз потому, что они боятся раскола! И как раз потому, что К. Либкнехт и О. Рюле в Германии не боялись раскола, заявили открыто о его необходимости (см. письмо Рюле в «Vorwarts»**** от 12 января 1916 г.) и не поколебались осуществить его — их деятельность имеет столь великое значение для пролетариата, несмотря на их численную слабость. Либкнехт и Рюле — это только 2 против 108. Но эти двое представляют миллионы людей, эксплуатируемые массы, огромное большинство населения, будущее человечества, революцию, которая с каждым днем растет и зреет. 108 представляют лишь дух подхалимства небольшой кучки лакеев буржуазии в среде пролетариата. Деятельность Бризона, когда он разделяет слабости центра или болота, поражена бесплодием. И, напротив, деятельность Бризона перестает быть бесплодной, она организует пролетариат, пробуждает и встряхивает его, когда Бризон на деле разрушает «единство» и когда в парламенте он мужественно восклицает «долой войну!» или когда он публично говорит правду, заявляя, что союзники дерутся для того, чтобы отдать России Константинополь.

Истинно-революционные интернационалисты численно слабы? Рассказывайте! Возьмем в качестве примера Францию 1780 г. и Россию 1900 года. Сознательные и решительные революционеры, которые в первом случае были представителями буржуазии — революционного класса той эпохи, — а во втором случае были представителями революционного класса настоящего времени — пролетариата, были чрезвычайно слабы численно. Это были лишь единицы, составлявшие максимум лишь 1/10000 или даже 1/100000 своего класса. А спустя несколько лет эти самые единицы, это самое, якобы столь ничтожное, меньшинство повело за собою массы, миллионы и десятки миллионов людей. Почему? Потому что это меньшинство представляло действительно интересы этих масс, потому что оно верило в грядущую революцию, потому что оно было готово беззаветно ей служить.

Численная слабость? Но с каких это пор революционеры ставят свою политику в зависимость от того факта, в большинстве ли они или в меньшинстве? Когда в ноябре 1914 г. наша партия объявила о необходимости раскола с оппортунистами*****, заявив, что этот раскол будет единственно правильным и достойным ответом на их измену в августе 1914 г., это заявление казалось многим лишь сектантским сумасбродством людей, которые окончательно оторвались от жизни и от действительности. Прошло два года, и — посмотрите, что происходит. В Англии раскол — совершившийся факт; социал-шовинист Гайндман должен был покинуть партию. В Германии раскол развивается у всех на глазах. Организации Берлина, Бремена и Штутгарта имели даже честь быть исключенными из партии... из партии лакеев кайзера, из партии немецких господ Реноделей, Самба, Тома, Гедов и К0. А во Франции? С одной стороны, партия этих господ заявляет о том, что она остается сторонницей «защиты отечества»; с другой, циммервальдцы заявляют в своей брошюре «Социалисты Циммервальда и война», что «защита отечества» не социалистична. Разве это не раскол?

И как могли бы добросовестно работать бок о бок в одной партии люди, которые после двух лет этого величайшего мирового кризиса дают диаметрально противоположные ответы на самый важный вопрос современной тактики пролетариата?

Взгляните и на Америку — страну, к тому же, нейтральную. Не начался ли и там раскол: в то время как, с одной стороны, Евгений Дебс, этот «американский Бебель», заявляет в социалистической печати, что он признает лишь один вид войны, войну гражданскую за победу социализма, и что он предпочел бы дать себя расстрелять, нежели голосовать хотя бы за один цент на военные расходы Америки (см. «Appeal to Reason» ²⁷⁵ № 1032, от 11 сентября 1915 г.), в то же время, с другой стороны, американские Ренодели и Самба провозглашают «защиту отечества» и «подготовленность к войне». Американские же Лонге и Преесманы — бедняги! — стремятся помирить социал-шовинистов с революционными интернационалистами.

Два Интернационала уже существуют. Один — Самба-Зюдекума-Гайндмана-Плеханова и К0 и второй — К. Либкнехта, Маклина (шотландский учитель, осужденный английской буржуазией на каторгу за поддержку классовой борьбы рабочих), Хеглунда (шведский депутат, осужденный на каторгу за свою революционную агитацию против войны, бывший в Циммервальде одним из основателей «Циммервальдской левой»), пяти депутатов Государственной думы, осужденных на вечную ссылку в Сибирь за их агитацию против войны и т. д. Это, с одной стороны, Интернационал тех, которые помогают своим правительствам вести империалистскую войну, а с другой стороны, Интернационал тех, которые ведут революционную борьбу против этой войны. И ни красноречие парламентских болтунов, ни «дипломатия» «государственных мужей» социализма не смогут объединить эти два Интернационала. Второй Интернационал отжил свой век. Третий Интернационал уже родился. И если он еще не освящен первосвященниками и папами II Интернационала, а, наоборот, проклят ими (см. речи Вандервельда и Стаунинга), это все же не мешает ему приобретать день ото дня новые силы. Третий Интернационал даст возможность пролетариату избавиться от оппортунистов, и он же приведет массы к победе в социальной революции, которая назревает и приближается.

Прежде чем закончить, я должен ответить несколько слов на личную полемику Суварина. Он просит (социалистов, находящихся в Швейцарии) умерить личную критику, направленную против Бернштейна, Каутского, Лонге и т. д. ... Со своей стороны я должен сказать, что я не могу согласиться с этой просьбой. И прежде всего, я укажу Суварину, что я выступаю против «центристов» не с личной критикой, а с критикой политической. Влияния на массы гг. Зюдекумов, Плехановых и т. д. уже не спасешь: их авторитет настолько уже подорван, что повсюду полиции приходится их защищать. Но «центристы» своею пропагандой «единства» и «защиты отечества», своим стремлением к соглашению, своими усилиями прикрыть словами самые глубокие расхождения причиняют величайший ущерб рабочему движению, задерживая окончательное банкротство морального авторитета социал-шовинистов, поддерживая, таким образом, их влияние на массы, оживляя труп оппортунистов II Интернационала. По всем этим соображениям я считаю, что борьба против Каутского и других представителей «центра» является для меня социалистическим долгом.

Суварин, наряду с другими, «обращается к Гильбо, к Ленину, ко всем тем, которые пользуются преимуществом находиться «в стороне от схватки», преимуществом, часто позволяющим здраво судить о людях и делах социализма, но заключающим в себе также, быть может, некоторые неудобства».

Намек прозрачен. В Циммервальде Ледебур высказал эту мысль без обиняков, обвиняя нас, «левых циммервальдцев», в том, что мы из-за границы бросаем в массы революционные призывы. Я повторю гражданину Суварину то же, что я сказал Ледебуру в Циммервальде. Минуло 29 лет с тех пор, как я был арестован в России. В продолжение, этих 29 лет я не переставал бросать в массы революционные призывы. Я делал это из моей тюрьмы, из Сибири, а позднее — из-за границы. И я часто встречал в революционной печати такие же «намеки», как и в речах царских прокуроров, «намеки», обвинявшие меня в недостатке честности, так как, проживая за границей, я обращаюсь с революционными призывами к массам России. Эти «намеки» со стороны царских прокуроров никого не удивят. Но я признаюсь, что ожидал иных аргументов со стороны Ледебура. Ледебур, вероятно, забыл, что Маркс и Энгельс, когда они писали в 1847 г. свой знаменитый «Коммунистический манифест», также бросали из-за границы революционные призывы германским рабочим! Революционная борьба часто бывает невозможна без эмиграции революционеров. Франция неоднократно проделывала этот опыт. И гражданин Суварин поступил бы лучше, не следуя плохому примеру Ледебура и... царских прокуроров.

Суварин говорит еще, что Троцкий, «которого мы (французское меньшинство) считаем одним из самых крайних элементов крайней левой Интернационала, просто-напросто клеймится Лениным, как шовинист. Следует признать, что здесь есть некоторое преувеличение».

Да, конечно, «здесь есть некоторое преувеличение», но не с моей стороны, а со стороны Суварина. Ибо я никогда не клеймил позицию Троцкого, как шовинистическую. В чем я его упрекал — это в том, что он слишком часто представлял в России политику «центра». Вот факты. С января 1912 г. раскол в РСДРП существует формально ²⁷⁶. Наша партия (группирующаяся вокруг ЦК) обвиняет в оппортунизме другую группу, ОК, самые известные вожди которой — Мартов и Аксельрод. Троцкий принадлежал к партии Мартова и покинул ее лишь в 1914 году. В это время наступила война. Думская фракция нашего направления, состоявшая из пяти членов (Муранов, Петровский, Шагов, Бадаев, Самойлов), сослана в Сибирь. Наши рабочие в Петрограде голосуют против участия в военно-промышленных комитетах (самый важный практический вопрос для нас; для России он столь же важен, как во Франции вопрос об участии в правительстве). С другой стороны, самые известные и самые влиятельные литераторы ОК — Потресов, Засулич, Левицкий и другие — высказываются за «защиту отечества» и за участие в военно-промышленных комитетах. Мартов и Аксельрод протестуют и высказываются против участия в этих комитетах, но не порывают со своей партией, одна фракция которой, ставшая шовинистической, соглашается на участие. Поэтому мы и упрекали Мартова в Кинтале в том, что он хотел быть представителем ОК в целом, в то время, как в действительности он может быть представителем лишь одной фракции этого направления. Представительство этой партии в Думе (Чхеидзе, Скобелев и др,) разделилось. Часть этих депутатов — за «защиту отечества», другая — против. Все они — за участие в военно-промышленных комитетах, и они употребляют двусмысленную формулу необходимости «спасения родины», что является, в сущности, лишь иными словами выраженным лозунгом «защиты отечества» Зюдекума и Реноделя. Более того, они никак не протестуют против позиции Потресова (в действительности она аналогична позиции Плеханова; Мартов публично протестовал против Потресова и отказался от сотрудничества в его журнале, потому что тот пригласил Плеханова сотрудничать в нем).

А Троцкий? Порвав с партией Мартова, он продолжает упрекать нас в том, что мы раскольники. Он понемногу двигается влево и предлагает даже порвать с вождями русских социал-шовинистов, но он не говорит нам окончательно, желает ли он единства или раскола по отношению к фракции Чхеидзе. А это как раз один из самых важных вопросов. На самом деле, если завтра наступит мир, у нас послезавтра будут новые выборы в Думу. И немедленно перед нами встает вопрос, идем ли мы вместе с Чхеидзе или против него. Мы против этого союза. Мартов — за. А Троцкий? Неизвестно. В 500-х нумерах выходящей в Париже русской газеты «Наше Слово», одним из редакторов которой является Троцкий, не было сказано решительного слова. Вот почему мы не согласны с Троцким.

Но дело идет не только о нас. В Циммервальде Троцкий не хотел присоединиться к «Циммервальдской левой». Троцкий с т. Г. Роланд-Гольст представляли «центр». А вот что пишет ныне т. Роланд-Гольст в социалистической голландской газете «Трибуна» ²⁷⁷ (№ 159 от 23 августа 1916 г.): «Те, кто, подобно Троцкому и его группе, хотят вести революционную борьбу против империализма, должны преодолеть последствия эмигрантских разногласий, по большей части носящих в достаточной степени личный характер и разъединяющих крайнюю левую, и должны присоединиться к ленинцам. «Революционный центр» — невозможен».

Я извиняюсь в том, что так много говорил о наших отношениях с Троцким и Мартовым, но социалистическая французская печать говорит об этом довольно часто, и информация, которую она дает читателям, часто очень неточна. Нужно, чтобы французские товарищи были лучше осведомлены о фактах, касающихся социал-демократического движения в России.

Ленин

Написано во второй половине декабря (ст. ст.) 1916 г.

Впервые напечатано с сокращениями 27 января 1918 г. в газете „La Vcrite” № 48

Впервые напечатано полностью на русском языке в 1929 г. в журнале „Пролетарская Революция” № 7(90)

Печатается по тексту Сочинений В. И. Ленина, 4 изд., т. 23, стр. 186 — 196

* См. настоящий том, стр. 339 — 345. Ред.

** См. настоящий том, стр. 371 — 376. Ред.

*** — полностью. Ред.

**** — «Вперед». Ред.

***** См. настоящий том, стр. 339 — 345. Ред.

 

ИНЕССЕ АРМАНД

Дорогой друг!

Насчет Энгельса. Если Вам попался № «Neue Zeit»* с рассказом Каутского (и письмами Энгельса) о том, как исказили предисловие Энгельса к «Klassenkampfe»**, то хорошо бы было, если бы Вы выписали это в особую тетрадку поподробнее. Если нельзя, то пришлите мне точный № «Neue Zeit», год, том, страницу.

Ваши нападки на Энгельса, по моему убеждению, верх неосновательности. Извините за откровенность: надо много посерьезнее подготовиться, прежде чем так писать! Иначе осрамиться легко — предупреждаю entre nous***, по-дружески, с глазу на глаз, на случай, что Вы когда-либо в печати или на собрании так заговорите.

Бельгийская стачка? Во-1-х, возможно, что по этому вопросу факта, частному вопросу Энгельс ошибался. Конечно, это возможно. Надо собрать все, что он писал об этом. Во-2-х, насчет всеобщей стачки вообще события последнего времени, 1905 г. окончательно, дали новое, чего не знал Энгельс. Энгельс привык десятки лет слышать о «всеобщей стачке» только пустые фразы анархистов, коих он законно ненавидел и презирал. А события потом показали новый тип «массовой стачки», политический, т. е. сугубо неанархистокий. Этого нового Энгельс еще не знал и не мог знать.

Нельзя забывать этого.

Не была ли бельгийская стачка переходом от старого к новому? Мог ли Энгельс тогда же (1891 — 1892 годы?? Ему было уже 71 — 72 года; умирающий) увидеть, что это не старая бельгийская (бельгийцы долго были прудонистами) отрыжка, а переход к новому? Это надо обдумать.

Насчет «защиты отечества» Вы, по-моему, впадаете в абстрактность и неисторичность. Повторяю то, что сказал в статье против Юрия****: защита отечества = оправдание участия в войне. Ничего больше. Обобщать это, делать «общим принципом» смешно, верх ненаучности. (Пришлю Вам американскую программу S. L. Р.***** с этим смешным обобщением.) Войны вещь архипестрая, разнообразная, сложная. С общим шаблоном подходить нельзя.

(I) Три главных типа: отношение угнетенной нации к угнетающей (всякая война есть продолжение политики; политика есть отношение между нациями, классами и пр.). По общему правилу, война законна со стороны угнетенной (все равно, оборонительная или наступательная в военном смысле).

(II) Отношение между 2-мя угнетающими нациями. Борьба за колонии, за рынки и т. п. (Рим и Карфаген; Англия и Германия 1914 — 1917). По общему правилу, война такого рода с обеих сторон есть грабеж; и отношение демократии (и социализма) к ней подпадает под правило: «2 вора дерутся, пусть оба гибнут»...

(III) Третий тип. Система равноправных наций. Вопрос куда сложнее!!!! Особенно если рядом с цивилизованными, сравнительно демократическими нациями стоит царизм. Так было (приблизительно) в Европе с 1815 до 1905 года.

1891-ый год. Колониальная политика Франции и Германии ничтожна. У Италии, Японии, С. Штатов вовсе нет колоний (теперь есть). В Западной Европе сложилась система (это NB!!****** подумайте об этом!! не забывайте этого!! мы живем не только в отдельных государствах, но и в известной системе государств; анархистам позволительно игнорировать это; мы не анархисты), система государств, в общем конституционных, национальных. Рядом с ними могучий, непоколебленный, дореволюционный царизм, грабящий и угнетающий всех сотни лет, подавивший революции 1849, 1863 годов.

Германия (1891 года) страна передового социализма. И этой стране грозит царизм в союзе с буланжизмом!

Ситуация совсем, совсем не та, что в 1914 — 1917 гг., когда царизм подорван 1905-ым годом, а Германия ведет войну ради господства над миром. Иной коленкор!!

Отождествить, далее уподобить международные ситуации 1891 и 1914 годов — верх неисторичности.

Дурачок Радек написал в польском воззвании недавно («Befreiung Polens»): «Staatenbau»******* не цель борьбы с.-д. Это архиглупо! Это полу анархизм, полуидиотизм! Нет, нет, мы вовсе не равнодушны к Staatenbau, к системе государств, к их взаимоотношениям.

Энгельс был отцом «пассивного радикализма»?? Неверно! Ничего подобного. Никогда Вы этого не докажете. (Богданов и К0 пробовали, только осрамились.)

В империалистской войне 1914 — 1917 гг., между 2-мя империалистскими коалициями, мы должны быть против «защиты отечества», ибо (1) империализм есть канун социализма;

(2) империалистская война есть война воров за добычу;

(3) в обеих коалициях есть передовой пролетариат; (4) в обеих назрела социалистическая революция. Только поэтому мы против «защиты отечества», только поэтому!!

Лучшие приветы и пожелания!

Ваш Ленин

Адреса организаций молодежи заказал. Мне обещали. Итак, насчет плана издательства: двигайте дело вперед. А реферат о пацифизме?

P. S. Ваши 2 последние письма получил оба сразу, но явно лишь по моей вине.

Написано 19 января 1917 г.

Направлено из Цюриха в Кларан

Впервые напечатано в 1949 г. в журнале „Большевик" № 1

Печатается по тексту Сочинений В. И. Ленина, 4 изд., т. 35, стр. 215 — 220

* — «Новое Время». Ред.

** — «Классовая борьба». Ред.

*** — . между нами. Ред.

****  См. настоящий том, стр. 504 — 513. Ред.

***** — Socialist Labour Party. — Социалистическая рабочая партия. Ред.

****** — Nota bene!! — заметьте!! Ред.

******* — («Освобождение Польши»): «государственное строительство». Ред.

 

„ДОКЛАДА О РЕВОЛЮЦИИ 1905 ГОДА"²⁷⁸

В 1825 году Россия впервые видела революционное движение против царизма, и это движение было представлено почти исключительно дворянами. С того момента и до 1881 года, когда Александр II был убит террористами, во главе движения стояли интеллигенты из среднего сословия. Они проявили величайшее самопожертвование и своим героическим террористическим методом борьбы вызвали удивление всего мира. Несомненно, эти жертвы пали не напрасно, несомненно, они способствовали — прямо или косвенно — последующему революционному воспитанию русского народа. Но своей непосредственной цели, пробуждения- народной революции, они не достигли и не могли достигнуть.

Это удалось только революционной борьбе пролетариата. Только волны массовой стачки, прокатившиеся по всей стране, в связи с жестокими уроками империалистской русско-японской войны, пробудили широкие массы крестьянства от летаргического сна. Слово «забастовщик» приобрело у крестьян совершенно новое значение: оно обозначало что-то вроде бунтовщика, революционера, что раньше выражалось словом «студент». Но поскольку «студент» принадлежал к среднему сословию, к «ученым», к «господам», он был чужд народу. Наоборот, «забастовщик» сам вышел из народа, сам принадлежал к числу эксплуатируемых; будучи выслан из Петербурга, он очень часто возвращался в деревню и рассказывал своим деревенским товарищам о пожаре, который охватывал города и должен был уничтожить как капиталистов, так и дворян. В русской деревне появился новый тип — сознательный молодой крестьянин. Он общался с «забастовщиками», он читал газеты, он рассказывал крестьянам о событиях в городах, он разъяснял деревенским товарищам значение политических требований, он призывал их к борьбе против крупных землевладельцев-дворян, против попов и чиновников.

Крестьяне собирались группами, обсуждали свое положение и мало-по-малу втягивались в борьбу: толпами шли они против крупных землевладельцев, жгли их дворцы и усадьбы или отбирали их запасы, захватывали хлеб и другие жизненные припасы, убивали полицейских, требовали передачи народу земли громадных дворянских поместий.

Весной 1905 года крестьянское движение было только в зачатке, оно охватило лишь меньшинство уездов, приблизительно седьмую их часть.

Но соединения пролетарской массовой стачки в городах с крестьянским движением в деревне было достаточно, чтобы поколебать самую «прочную» и последнюю опору царизма. Я имею в виду армию.

Начинается полоса военных восстаний во флоте и армии. Каждый подъем волны стачечного и крестьянского движения во время революции сопровождается солдатскими восстаниями во всех концах России. Самым известным среди них является восстание на черноморском броненосце «Князь Потемкин», который, попав в руки восставших, участвовал в революции в Одессе и после поражения революции и неудачных попыток захвата других портов (напр., Феодосии в Крыму) сдался в руки румынских властей в Констанце.

Позвольте мне подробно рассказать вам один маленький эпизод из этого восстания Черноморского флота, чтобы у вас получилась конкретная картина событий на высшей точке их развития:

«Устраивались собрания революционных рабочих и матросов; они происходили все чаще. Так как военных не пускали на рабочие митинги, рабочие массами начали посещать военные митинги. Собирались тысячами. Идея совместного выступления нашла живой отклик. В более сознательных ротах избирались депутаты.

Тогда военное начальство решило принять меры. Попытки отдельных офицеров произносить на митингах «патриотические» речи давали самые плачевные результаты: привыкшие к дискуссиям матросы обращали своих начальников в позорное бегство. Ввиду таких неудач было решено запретить митинги вообще. Утром 24 ноября 1905 года у ворот флотских казарм была выставлена боевая рота в полном боевом снаряжении. Контр-адмирал Писаревский отдал во всеуслышание приказ; «Не выпускать никого из казарм! В случае неподчинения стрелять». Из роты, которой был отдан этот приказ, вышел матрос Петров, зарядил на глазах у всех свою винтовку, одним выстрелом убил штабс-капитана Штейна из Белостокского полка, а вторым выстрелом ранил контр-адмирала Писаревского. Раздалась команда офицера: «Арестуйте его». Никто не двинулся с места. Петров бросил свое ружье на землю. «Чего стоите? Берите меня!» Он был арестован. Стекавшиеся со всех сторон матросы бурно требовали его освобождения, заявляя, что они за него ручаются. Возбуждение достигло апогея.

- Петров, не правда ли, выстрел произошел случайно? — спросил офицер, чтобы найти выход из создавшегося положения.

- С какой стати случайно! Я вышел вперед, зарядил и прицелился, разве это случайно?

- Они требуют твоего освобождения...

И Петров был освобожден. Но матросы этим не удовлетворились, все дежурные офицеры были арестованы, обезоружены и отведены в канцелярию... Делегаты матросов в количестве около 40 человек совещались всю ночь. Решили офицеров освободить, но больше их в казармы не впускать.»...

Эта небольшая сценка наглядно показывает вам, как разыгрывались события в большинстве военных восстаний. Революционное брожение в народе не могло не охватить и войско. Характерно, что вождей движения давали те элементы военного флота и армии, которые рекрутировались главным образом из среды промышленных рабочих и для которых требовалась наибольшая техническая подготовка, напр., саперы. Но широкие массы были еще слишком наивны, слишком мирно, слишком благодушно, слишком по-христиански настроены. Они вспыхивали довольно легко, любой случай несправедливости, слишком грубое обращение офицеров, плохое питание и т. п. могло вызвать возмущение. Но нехватало выдержки, отсутствовало ясное сознание задачи: нехватало достаточного понимания того, что только самое энергичное продолжение вооруженной борьбы, только победа над всеми военными и гражданскими властями, только ниспровержение правительства и захват власти во всем государстве является единственной гарантией успеха революции.

Широкие массы матросов и солдат легко начинали бунтовать. Но так же легко делали они ту наивную глупость, что освобождали арестованных офицеров; они давали успокоить себя обещаниями и уговорами начальства; таким образом начальство выигрывало драгоценное время, получало подкрепление, разбивало силы восставших, и затем следовало самое жестокое подавление и казни вождей.

Особенно интересно сравнить военные восстания в России 1905 года с военным восстанием декабристов в 1825 году. Тогда руководство политическим движением принадлежало почти исключительно офицерам, и именно дворянским офицерам; они были заражены соприкосновением с демократическими идеями Европы во время наполеоновских войн. Масса солдат, состоявшая тогда еще из крепостных крестьян, держалась пассивно.

История 1905 года дает нам совершенно обратную картину. Офицеры, за небольшими исключениями, были тогда настроены или буржуазно-либерально, реформистски, или же прямо контрреволюционно. Рабочие и крестьяне в военной форме были душой восстаний; движение стало народным. Впервые в истории России оно захватило большинство эксплуатируемых. Чего в нем нехватало, так это, с одной стороны, выдержки, решительности масс, которые слишком страдали болезнью доверчивости, с другой стороны, не хватало организации революционных социал-демократических рабочих в военных мундирах: у них не было уменья взять руководство в свои руки, стать во главе революционной армии и перейти в наступление против правительственной власти.

Кстати оказать, — может быть медленнее, чем нам хотелось бы, но зато верно, — эти два недостатка будут уничтожены не только общим развитием капитализма, но и теперешней войной...

Во всяком случае, история русской революции, как и история Парижской Коммуны 1871 года, дает нам непреложный урок, что милитаризм никогда и ни в коем случае не может быть побежден и уничтожен каким-либо иным способом, как только победоносной борьбой одной части народной армии против другой ее части. Недостаточно только громить, проклинать, «отрицать» милитаризм, критиковать и доказывать его вред, глупо мирно отказываться от военной службы, — задача заключается в том, чтобы сохранять в напряжении революционное сознание пролетариата и притом не только вообще, а конкретно готовить его лучшие элементы к тому, чтобы в момент глубочайшего брожения в народе они стали во главе революционной армии.

Этому же учит нас ежедневный опыт любого капиталистического государства. Каждый «небольшой» кризис, переживаемый таким государством, показывает нам в миниатюре элементы и зародыши боев, которые в период большого кризиса должны повториться неминуемо в большом масштабе. И чем другим является, напр., любая стачка, как не маленьким кризисом капиталистического общества? Разве не прав был прусский министр внутренних дел, господин фон Путткамер, произнося свое известное изречение: «В каждой забастовке таится гидра революции». Не показывают ли нам вызовы солдат во время забастовок во всех, даже — с позволения сказать — самых мирных, самых «демократических» капиталистических странах, как будет обстоять дело во время действительно больших кризисов.

Написано на немецком языке до 9(22) января 1917 г.

Впервые напечатано 22 января 1925 г. в газете „Правда» № 18 Подпись: Н. Ленин

Печатается по тексту Сочинений В. И. Ленина, 4 изд., т. 23, стр. 234 — 238