Об отношении революционного пролетариата к буржуазным и мелкобуржуазным партиям - 1906 год

 

ПРОЛЕТАРИАТ И КРЕСТЬЯНСТВО⁵⁷

Съезд Крестьянского союза⁵⁸ в Москве, происходящий в настоящее время, снова выдвигает на очередь дня насущный вопрос об отношении социал-демократии к крестьянскому движению. Для русских марксистов вопрос этот всегда был насущным при определении их программы и тактики. Еще в первом проекте программы  русских социал-демократов, напечатанном в 1884 году за границей группой «Освобождение труда», было уделено серьезнейшее внимание крестьянскому вопросу.

С тех пор нельзя назвать ни одного крупного произведения марксистов, посвященного общим вопросам, ни одного социал-демократического органа печати, который бы не повторял, не развивал, не применял к отдельным случаям марксистских взглядов и лозунгов.

Теперь вопрос о крестьянском движении стал насущным не в теоретическом только, а в самом непосредственном практическом значении. Теперь надо превратить наши общие лозунги в прямые призывы, обращенные от революционного пролетариата к революционному крестьянству. Теперь наступил момент, когда крестьянство выступает сознательным творцом нового уклада русской жизни. И от роста сознательности крестьянства зависит в громадной степени ход и исход великой русской революции.

Чего хочет крестьянство от революции? Что может дать революция крестьянству? — вот два вопроса, разрешить которые обязан всякий политический деятель я в особенности всякий сознательный рабочий, являющийся  политическим деятелем в лучшем, не опошленном буржуазным политиканством, смысле этого слова.

Крестьянство хочет земли и воли. Об этом не может быть двух мнений. Все сознательные рабочие поддерживают всеми силами революционное крестьянство. Все сознательные рабочие хотят того и добиваются того, чтобы крестьянство получило всю землю и всю волю. Всю землю — это значит не удовлетворяться никакими частичными уступками и подачками, это значит рассчитывать не на соглашение крестьян с помещиками, а на уничтожение помещичьей поземельной собственности. И партия сознательного пролетариата, социал-демократии, самым решительным образом высказалась в этом смысле: на своем III съезде, состоявшемся в мае настоящего года, РСДРП приняла резолюцию, в которой говорится прямо о поддержке крестьянских революционных требований вплоть до конфискации всех частновладельческих земель. Эта резолюция ясно показывает, что партия сознательных рабочих поддерживает крестьянское требование всей земли. И в этом отношении с резолюцией III съезда РСДРП совершенно совпадает по содержанию резолюция, принятая на конференции другой половины нашей партии.

«Всю волю» — это значит выборность чиновников и должностных лиц, которые управляют общественными и государственными делами. «Всю волю» — это значит полное уничтожение такой государственной власти, которая бы не зависела целиком и исключительно от народа, которая не была бы выбрана народом, не была бы подотчетна народу, не была бы сменяема народом. «Всю волю» — это значит, что не народ должен подчиняться чиновникам, а чиновники должны подчиняться народу.

Конечно, не все крестьяне, борющиеся за землю и волю, вполне сознательно относятся к этой борьбе и доходят до требования республики. Но демократическое направление крестьянских требований стоит вне сомнения. Поэтому поддержка этих требований обеспечена крестьянству со стороны пролетариата. Крестьяне должны знать, что красное знамя, которое поднято в городах, есть знамя борьбы за ближайшие и насущные требования не только промышленных и сельских рабочих, но и за требования миллионов и десятков миллионов мелких земледельцев.

Остатки крепостного права во всех и всяческих формах и видах до сих пор давят беспощадным гнетом всю крестьянскую массу, и пролетарии под красным знаменем объявили войну этому гнету.

Но красное знамя означает не только поддержку пролетариатом крестьянских требований. Оно означает еще самостоятельные требования пролетариата. Оно означает борьбу не только за землю и за волю, но и борьбу против всякой эксплуатации человека человеком, борьбу против нищеты народных масс, борьбу против господства капитала. И вот тут перед нами встает второй вопрос: что может дать революция крестьянству? Многие искренние друзья крестьян (в том числе, например, социалисты-революционеры) не считаются с этим вопросом, не замечают его важности. Они думают, что достаточно поставить и разрешить вопрос, чего желают крестьяне, достаточно получить ответ: землю и волю. Это большая ошибка. Полная воля, полная выборность всех чиновников, вплоть до главы государства, не устранят господства капитала, не уничтожат богатства немногих и нищеты масс. Полное уничтожение частной собственности на землю тоже не уничтожит ни господства капитала, ни нищеты масс. И на земле, принадлежащей всему народу, хозяйство будет вести самостоятельно только тот, кто владеет капиталом, только тот, у кого есть орудия, скот, машины, запасы семян, денежные средства вообще и т. д.

А тот, у кого ничего нет, кроме рабочих рук, неизменно останется рабом капитала, даже при демократической республике, даже при принадлежности земли всему  народу. Мысль о «социализации» земли без социализации капитала, мысль о возможности уравнительного землепользования при существовании капитала и товарного хозяйства есть заблуждение. Социализм почти во всех странах Европы переживал такие времена, когда это или подобное ему заблуждение разделялось большинством. Опыт борьбы рабочего класса во всех странах показал на деле всю опасность такой ошибки, и от нее вполне освободились теперь пролетарии-социалисты Европы и Америки.

Таким образом, красное знамя сознательных рабочих означает, во-первых, то, что мы поддерживаем всеми силами крестьянскую борьбу за всю волю и всю землю; во-вторых, оно означает то, что мы не останавливаемся на этом, а идем дальше. Мы ведем, кроме борьбы за волю и за землю, борьбу за социализм. Борьба за социализм есть борьба против господства капитала. Ведут эту борьбу прежде всего наемные рабочие, которые прямо и целиком зависят от капитала. Мелкие же хозяева сами отчасти владеют капиталом, сами нередко эксплуатируют рабочих. Поэтому из мелких крестьян не все становятся в ряды борцов за социализм, а только те, кто решительно и сознательно переходит на сторону рабочих против капитала, на сторону общей собственности против частной собственности.

Вот почему социал-демократы говорят, что они борются вместе со всем крестьянством против помещиков и чиновников, а кроме того, они, городские пролетарии вместе с сельскими пролетариями, борются против капитала. Борьба за землю и за волю есть демократическая борьба. Борьба за уничтожение господства капитала есть социалистическая борьба.

Пошлем же горячий привет Крестьянскому союзу, принявшему решение бороться дружно и стойко, беззаветно и без колебаний, за полную волю и за всю землю. Эти крестьяне — настоящие демократы. Их ошибки в понимании задач демократизма и социализма мы должны разъяснять терпеливо, выдержанно, как союзникам, с которыми нас соединяет общая великая борьба. Эти крестьяне — действительные революционные демократы, с которыми мы должны идти и пойдем вместе на борьбу за полную победу теперешней революции. К плану общей забастовки, к решению подняться в следующий раз дружно, сообща, и городским рабочим и всей крестьянской бедноте, — к этому плану и решению мы относимся с величайшим, полным сочувствием. Все сознательные рабочие приложат все усилия, чтобы помочь осуществиться этому плану. Но никакой союз, даже с самыми честными и решительными революционными демократами, не заставит пролетариев забыть об их еще более великой и важной цели, о борьбе за социализм, за полное уничтожение господства капитала, за освобождение всех трудящихся от всякой эксплуатации. Вперед, рабочие и крестьяне, на общую борьбу за землю и волю! Вперед, пролетарии, объединенные международной социал-демократией, на борьбу за социализм!

«Новая Жизнь» № 11, 12 ноября 1905 г. Подпись: Н. Ленин

Печатается по тексту Сочинений В. И. Ленина, 4 изд., том 10, стр. 22 — 25

 

ИЗ РАБОТЫ «ТАКТИЧЕСКАЯ ПЛАТФОРМА К ОБЪЕДИНИТЕЛЬНОМУ СЪЕЗДУ РСДРП»⁵⁹

ПРОЕКТ РЕЗОЛЮЦИЙ К ОБЪЕДИНИТЕЛЬНОМУ СЪЕЗДУ РСДРП

ОТНОШЕНИЕ К БУРЖУАЗНЫМ ПАРТИЯМ

Принимая во внимание:

1) что социал-демократия всегда признавала необходимость поддержки всякого оппозиционного и революционного движения, направленного против существующего в России общественного и политического порядка;

2) что в настоящее время, когда революция вызывает открытое выступление различных классов и на этой почве начинают складываться политические партии, настоятельной задачей социал-демократии является определить их классовое содержание, учесть взаимоотношение классов в данный момент и, в соответствии с этим, определить свое отношение к различным партиям;

3) что главной задачей рабочего класса в переживаемый момент демократической революции является доведение ее до конца, и поэтому социал-демократия, определяя свое отношение к другим партиям, должна в особенности принимать во внимание, насколько та или иная партия способна активно содействовать этой цели;

4) что с этой точки зрения все существующие в России не социал-демократические партии (за вычетом реакционных) распадаются на две основные группы: партии либерально-монархические и партии революционно-демократические;

Мы признаем и предлагаем съезду признать:

1) что правое крыло либерально-монархических партий (союз 17-го октября⁶⁰, партия правового порядка⁶¹, торгово-промышленная партия и т. д.) представляет из себя классовые организации помещиков и крупной торгово-промышленной буржуазии, явно контрреволюционные, но еще не заключившие окончательной сделки о дележе власти с самодержавной бюрократией; что партия пролетариата, используя в своих целях этот не закончившийся еще конфликт, должна вместе с тем вести с такими партиями самую беспощадную борьбу;

2) что либерально-монархические партии левого крыла (партия демократических реформ⁶², конституционалисты-демократы и т. п.), не будучи определенными классовыми организациями, постоянно колеблются между демократической мелкой буржуазией и контрреволюционными элементами крупной, между стремлением опереться на народ и боязнью его революционной самодеятельности, и не выходят в своих стремлениях за пределы упорядоченного буржуазного общества, защищенного монархией и двухпалатной системой от посягательства пролетариата; социал-демократия должна использовать, в интересах политического воспитания народа, деятельность этих партий, противопоставляя их лицемерно-демократической фразеологии последовательный демократизм пролетариата и беспощадно разоблачая распространяемые ими конституционные иллюзии;

3) что революционно-демократические партии и организации (партия социалистов-революционеров, Крестьянский союз, части полупрофессиональных союзов и полуполитических союзов и т. п.) наиболее близко выражают интересы и точку зрения широких масс крестьянства и мелкой буржуазии, решительно выступая против помещичьего землевладения и крепостнического государства, стремясь последовательно проводить демократизм и облекая свои, в сущности буржуазно-демократические, задачи более или менее туманной социалистической идеологией; социал-демократия признает возможность и необходимость боевых соглашений с такими партиями, неуклонно разоблачая в то же время их псевдо-социалистический характер и борясь с их стремлением затушевать классовую противоположность между пролетарием и мелким хозяйчиком;

4) что ближайшей политической целью таких временных боевых соглашений между социал-демократией и революционной демократией является созыв революционным путем всенародного, обладающего полнотой власти, учредительного собрания на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования;

5) что временные боевые соглашения возможны и целесообразны в данный момент лишь с элементами, признающими вооруженное восстание, как средство борьбы, и активно содействующими ему.

Напечатано в газете «Партийные Известия» № 2, 20 марта 1906 г.

Печатается по тексту Сочинений В. И. Ленина, 4 изд., том 10, стр. 137 — 138

 

КРЕСТЬЯНСКАЯ ИЛИ «ТРУДОВАЯ» ГРУППА И РСДРП

Вчера мы рассматривали отношение с.-д. к рабочей группе в Думе*. Рассмотрим теперь вопрос о Трудовой группе⁶³.

Под этим именем известны крестьянские депутаты в Думе, числом до 130 — 140 человек, начавшие отделяться от кадетов и сплачиваться в самостоятельную партию. Это отделение далеко еще не закончено, но оно наметилось уже вполне. Горемыкин великолепно выразил это своим крылатым словом: треть членов Думы (т. е. как раз Трудовая и рабочая группа, сосчитанные приблизительно вместе) напрашиваются на виселицу.

Это крылатое слово ясно определило различие между революционной буржуазной демократией и нереволюционной (кадеты). В чем революционность крестьянской группы? Не столько в ее политических требованиях, которые еще далеко не договорены до конца, сколько в ее земельных требованиях. Крестьяне требуют земли, и притом всей земли. Крестьяне требуют земли на таких условиях, которые действительно улучшили бы их положение, т. е. вовсе без выкупа или за самый скромный выкуп. Другими словами: крестьяне требуют, по существу дела, не аграрной реформы, а аграрной революции. Они требуют такого переворота, который нисколько не затронет власти денег, не затронет основ буржуазного общества, но подорвет самым решительным образом экономические основы старого крепостного порядка, всей крепостнической — и помещичьей и чиновничьей — России. Вот почему социалистический пролетариат всей душой, со всей энергией, поможет крестьянам осуществить их требования во всей их полноте. Без полной победы крестьянства над всеми его угнетателями, унаследованными от старого порядка, невозможна полная победа буржуазно-демократической революции. А такая победа нужна всему народу и нужна пролетариату в интересах его великой борьбы за социализм.

Но, поддерживая революционное крестьянство, пролетариат ни на минуту не должен забывать своей классовой самостоятельности, своих особых классовых задач. Движение крестьянства есть движение другого класса; это борьба не пролетарская, а борьба мелких хозяев; это борьба не против основ капитализма, а за очищение их от всех остатков крепостничества. Крестьянские массы увлечены своей великой борьбой: им неизбежно кажется, что взять всю землю — значит решить аграрный вопрос. Они мечтают об уравнительном распределении земли, о передаче ее всем трудящимся, забывая о власти капитала, о силе денег, о товарном хозяйстве, которое при самом «справедливом» разделении неизбежно вновь создаст неравенство и эксплуатацию. Увлеченные борьбой с крепостничеством, они не видят дальнейшей, еще более великой и трудной борьбы со всем капиталистическим обществом за полное осуществление социализма. Рабочий класс всегда будет вести эту борьбу и организовываться для этого в самостоятельную политическую партию. И жестокие уроки капитализма будут неизбежно просвещать все быстрее и быстрее мелких хозяйчиков, заставляя их убеждаться в правильности взглядов социал-демократии и примыкать к пролетарской с.-д. партии.

Пролетариату часто приходится слышать теперь от буржуазии: надо идти вместе с буржуазной демократией. Без нее пролетариат не в силах совершить революцию. Это верно. Но вопрос в том, с какой демократией может и должен пролетариат теперь идти вместе, с кадетской или с крестьянской, с революционной демократией? Ответ может быть только один: не с кадетской, а с революционной демократией, не с либералами, а с крестьянской массой.

Помня этот ответ, мы не должны упускать из виду, что, чем быстрее просвещаются крестьяне, чем более открыто выступают они в политике, тем более наблюдается тяготение всех революционных элементов буржуазной демократии к крестьянству и, конечно, к городскому мещанству вместе с тем. Становятся неважными мелкие отличия. Выдвигается на первый план коренной вопрос: идут ли до конца с революционным крестьянством те или иные партии, группы, организации. Вырисовывается все яснее политическое слияние и эсеров (социалистов-революционеров), и некоторых независимых социалистов, и самых левых радикалов, и ряда крестьянских организаций в одну революционную демократию.

Поэтому глубокую ошибку сделали с.-д. правого крыла на съезде, восклицая (Мартынов и Плеханов): «кадеты важнее, как партия, чем эсеры». Эсеры сами по себе ничто. Но эсеры, как выразители стихийных стремлений крестьянства, — часть именно той широкой, могучей революционной демократии, без которой пролетариат не может и думать о полной победе нашей революции. Сближение крестьянской или «Трудовой» группы в Думе с эсерами не случайность. Разумеется, часть крестьян сумеет понять последовательную точку зрения социал-демократического пролетариата, но другая часть их, несомненно, будет видеть в «уравнительном» землепользовании решение аграрного вопроса.

Трудовая группа, наверное, сыграет большую роль и в Думе и — что еще важнее — вне Думы. Сознательные рабочие должны всеми силами стремиться к усилению агитации среди крестьян, к отделению Трудовой группы от кадетов, к выставлению этой группой полных и законченных политических требований. Пусть организуется плотнее и самостоятельнее Трудовая группа, пусть расширяет свои внедумские связи, пусть помнит, что не в Думе будет решаться «великий земельный вопрос. Решит этот вопрос народная борьба со старой властью, а не голосование в Думе.

Нет дела теперь более важного для успеха революции, как это сплочение, просвещение, политическая подготовка революционной буржуазной демократии. Социалистический пролетариат, разоблачая беспощадно шаткость кадетов, всячески поддержит это великое дело. Он не впадет при этом ни в какие мелкобуржуазные иллюзии. Он останется на почве строго классовой и пролетарской борьбы за социализм.

Да здравствует полная победа крестьян над всеми их угнетателями! — скажет пролетариат. В этой победе вернейший залог успехов нашей пролетарской борьбы за социализм.

«Волна» № 14, 11 мая 1906 г.

Печатается по тексту Сочинений В. И. Ленина, 4 изд., том 10, стр. 378 — 281

* См. Сочинения, 4 изд., том 10, стр. 370-373. Ред.).

 

КАДЕТЫ, ТРУДОВИКИ И РАБОЧАЯ ПАРТИЯ

Как ни искажено представительство народа в Государственной думе в силу избирательного закона и обстановки выборов, тем не менее и оно дает не мало материала для изучения политики разных классов России. И оно помогает исправлять ошибочные или узкие взгляды по этому вопросу.

Все яснее становится правильность того деления буржуазных партий на три главные типа, которое отстаивали большевики в проекте своей резолюции* к Объединительному съезду⁶⁴. Октябристы, кадеты, революционные или крестьянские демократы — таковы эти три главные типа. Само собою понятно, что полного и окончательного сплочения партий каждого типа нельзя и ждать: слишком недавно началось открытое выступление разных классов русского общества на сколько-нибудь свободную политическую арену.

Октябристы — это уже прямая классовая организация помещиков и крупных капиталистов. Контрреволюционный (противореволюционный) характер этой части буржуазии ясен вполне. Она стоит на стороне правительства, хотя и продолжает еще спорить с ним о дележе власти. Гейдены и К0 иногда даже сливаются с кадетами в оппозиции к старой власти, но даже самые податливые к увлечению всякой «оппозицией» люди не забывают из-за этого настоящей сущности октябристской партии.

Кадеты — главная из партий второго типа. Эта партия не связана исключительно с каким-нибудь одним классом буржуазного общества, но тем не менее она насквозь буржуазна. Ее идеал — очищенное от крепостничества, упорядоченное буржуазное общество, в котором против посягательств пролетариата должна быть охрана вроде... верхней палаты, постоянной армии, невыборного чиновничества, каторжных законов о печати и т. п. Кадеты — партия полупомещичья. Она мечтает откупиться от революции. Она жаждет сделки со старой властью. Она боится революционной самодеятельности народа. Шаткость и неустойчивость этой партии становится все очевиднее по мере развития ею открытой политической деятельности, особенно в Государственной думе. И голоса недальновидных, ослепленных минутным успехом людей о поддержке кадетов, никогда не встретят поэтому широкого отклика в рабочем классе.

Третий тип буржуазных партий — трудовики, т. е. крестьянские депутаты Гос. думы, выпустившие на днях свою программу. Возникновение такого типа политических партий в России давно уже прослеживали революционные социал-демократы. Крестьянский союз был одной из ячеек такой партии, радикальные союзы неимущей интеллигенции тяготели в известной степени к ней же, социалисты-революционеры развивались в том же направлении, вырастая из узкой оболочки интеллигентской группы. Разнообразие видов и оттенков этого течения вполне соответствует разнообразию видов и громадной численности «трудящейся» мелкой буржуазии в России. Крестьянство — главный оплот этого течения, этих партий. Объективные условия вынуждают крестьянство на решительную борьбу против помещичьего землевладения, против помещичьей власти и тесно связанной с нею всей старой государственной власти вообще. Эта буржуазная демократия вынуждена становиться революционной, тогда как либералы, кадеты и т. п. представляют буржуазию, вынужденную условиями ее существования искать сделки со старой властью. Понятно, далее, что крестьянство облекает свои стремления в форму утопий, т. е. неосуществимых пожеланий, вроде уравнительности землепользования при сохранении господства капитала.

Сознание особенности своих классовых интересов от интересов революционной демократии заставляет пролетариат организоваться в строго самостоятельную классовую партию. Но социалистический пролетариат из-за своей критической задачи по отношению к пустым мечтам никогда не забудет своей положительной задачи: всеми силами поддерживать революционную демократию в борьбе со старой властью и старым порядком, предостерегая народ от неустойчивости либеральной буржуазии, уменьшая вред этой неустойчивости своим боевым соглашением с революционным крестьянством.

Такова должна быть основа всей тактики, всего политического поведения с.-д. пролетариата в данный момент. Чтобы действовать вместе с крестьянством, он должен стараться просветить, поднять и втянуть его в борьбу, неуклонно разоблачая его веру в «ходатайства», «приговоры», в Государственную думу — это всероссийское учреждение ходатайства. «Доводить широкую массу до сознания полной непригодности Думы» (резолюции Объединительного съезда) — такова задача пролетариата. И ради совместных выступлений с крестьянством он строго должен воздерживаться от одиночных, несвоевременных вспышек. Но в тех же целях успешности неизбежной грядущей борьбы необходимо самое беспощадное разоблачение шаткости кадетов, самая ясная постановка вопроса о «полной непригодности Думы», самая решительная борьба с попытками затушевать различия между кадетами и трудовиками.

Вот с какой точки зрения должен социалистический пролетариат оценивать отношение между кадетами и трудовиками. Возьмите вопрос о земельной реформе. Кадеты хотят выкупа. Трудовики хотят лишь дать вознаграждение за землю, — может быть, в виде пенсии или дарового места в богадельне. «Волна» уже разъясняла громадную разницу между выкупом и помещением в богадельню. Рабочая партия требует конфискации, т. е. отчуждения и без выкупа и без вознаграждения, хотя от призрения в богадельне неимущих помещиков рабочая партия, конечно, не отказывается. Ясно, что рабочая партия должна поддерживать трудовиков против кадетов. В России выкуп земли уже сыграл однажды самую вредную роль, разорив крестьян, обогатив помещиков, усилив старую государственную власть. В России в настоящее время сторонниками выкупа могут быть лишь те, кто наполовину является сторонником правительства.

Возьмите политическую программу. Кадеты хотят верхней палаты и неполного народовластия. Трудовики решительно высказываются за то, что над парламентом, избранным всеобщим и т. д. голосованием, не должно стоять «никаких надстроек и преград вроде Государственного совета, палаты господ, второй палаты и пр.». Трудовая группа принимает почти полностью рабочую программу-минимум с 8-час. рабочим днем и т. д. Ясно, что и тут рабочая партия должна поддерживать трудовиков против кадетов.

Возьмем вопрос о том, как быть с землей. Кадеты хотят часть земли оставить в собственность крестьян и помещиков, часть отдать государству. Трудовики хотят все земли передать, хотя и не сразу, государству, причем установить уравнительное землепользование. Ясно, что трудовики идут дальше в борьбе с помещичьим землевладением и с частной собственностью на землю вообще. Было бы грубой ошибкой рабочей партии и в этом вопросе не поддержать трудовиков против кадетов. Ошибки и тех и других — вовсе не основание к тому, чтобы рабочая партия не поддерживала действительно революционную буржуазную демократию. И кадеты и трудовики ошибаются, считая возможным дать хоть часть земель в руки такого государства, которое далеко не является вполне  демократическим. Лучше раздел, чем отдача земли такому государству. Но эту ошибку сделал, к сожалению, и съезд РСДРП, допустив передачу части земель в руки «демократического» государства без точного определения степени этого демократизма и полноты его. Сопоставление программ кадетской и трудовой особенно наглядно показывает ошибку с.-д. съезда.

Далее, трудовики ошибаются в том, будто мыслима «уравнительность» землепользования при сохранении товарного хозяйства. Эту мелкобуржуазную утопию рабочая партия должна самым решительным образом разоблачать и опровергать.

Но из-за борьбы с пустяковинным мечтанием мелкого хозяйчика было бы неразумно забывать о действительно революционном деле этого класса в современной революции. Так поступать не может марксист. Указанную ошибку делает, напр., «Курьер»⁶⁵, говоря (№ 5): «законопроект Трудовой группы в своих основных чертах является далеко неудовлетворительным» (верно!) «и не заслуживает поддержки рабочего класса» (не верно!).

Рабочая партия должна, сохраняя полную самостоятельность, поддерживать и здесь трудовиков против кадетов. Разоблачая ошибки тех и других, нельзя забывать, что трудовики идут дальше кадетов, что ошибки трудовиков получат практическое значение на более высокой ступени развития революции, чем ошибки кадетов. И лицо кадетов народ изживает свои иллюзии о возможности соединить народную свободу с старой властью.

лице трудовиков народ изживет свои иллюзии о возможности соединить «уравнительность» с капитализмом. В лице кадетов народ изживает первые буржуазные иллюзии; в лицо трудовиков он изживет свои последние буржуазные иллюзии. Иллюзии кадетов мешают победе буржуазной революции. Ошибки трудовиков помешают немедленной победе социализма (о каковой немедленной победе рабочие и не мечтают попусту). Отсюда ясна громадная разница между кадетами и трудовиками, и рабочая партия должна строго учитывать эту разницу.

Не делая этого, мы превратили бы социалистический пролетариат из авангарда революции, из более сознательного советчика крестьянства в бессознательного пособника либеральной буржуазии.

«Волна» № 25, 24 мая 1906 г.

Печатается по тексту Сочинений В. И. Ленина, 4 изд., том 10, стр. 420 — 424

* См. настоящее издание, стр. 157-159. Ред.

 

ТАКТИКА ПРОЛЕТАРИАТА И ЗАДАЧИ МОМЕНТА

Сообщенное нами третьего дня извещение об отставке министерства Горемыкина официально опровергнуто. Но газеты, имеющие некоторую возможность разузнать кое- что из «близких» источников, не верят этому опровержению. Кампания «Нового Времени» в пользу кадетского министерства стала осторожнее, но не прекратилась. «Новое Время» открыло японского дипломата, полагающего, что «партия кадетов преследует государственные задачи», — оно уверяет даже, устами г. Розанова, что «кадеты не выпустят культуру и для революции», и что «в данный момент это все, что возможно». Газета «Речь»⁶⁶ в свою очередь полагает, что «отставку кабинета Горемыкина можно считать делом решенным и вопрос сводится к тому, кто явится его преемником». Одним словом, вопрос о кадетском министерстве продолжает стоять на очереди дня.

Кадеты чувствуют это, — а может быть даже и не только это. Они замерли в «стойке». Они хватаются обеими руками за всякую даже тень поддержки слева, которая бы могла прийти им на помощь в осуществлении их планов. Главный орган кадетской партии, «Речь», недаром посвятила свою последнюю передовицу вопросу об отношении социал-демократов к кадетскому министерству. Мы перепечатываем ниже полностью эту статью, как поучительнейшее знамение времени.

Главная мысль этой передовицы передана авторами в следующих словах: создать «общую почву, на которой освободительное движение могло бы держаться с полным единодушием, без различия оттенков». Такова, в самом дело, главная цель всей кадетской политики. Мало того. Такова главная цель всей либерально-буржуазной политики в российской революции вообще. Устранить «различные оттенки» в освободительном движении, это значит устранить различие демократических требований буржуазии, крестьянства и пролетариата. Это значит признать «с полным единодушием» либеральную буржуазию выразителем и проводником стремлений всего освободительного движения. Это значит превратить пролетариат в слепое орудие либеральной буржуазии. А так как всем известно, что высший политический идеал либеральной буржуазии — и ее глубочайший классовый интерес — состоит в сделке со старой властью, то мы можем еще иначе выразить это последнее наше положение. Мы можем сказать, что буржуазная «Речь» хочет сделать пролетариат слепым пособником к сделке либералов со старой властью. А сделка эта направлена, главным образом, против пролетариата, и затем, конечно, против революционного крестьянства.

Таково настоящее значение кадетского министерства. Недавнее столкновение в Государственной думе из-за вопроса о местных земельных комитетах пролило самый яркий свет на кадетскую политику. Комитеты должны были быть местной властью, министерство должно стать центральной властью, но суть кадетской политики всегда и везде одна и та же. Кадеты против всеобщих выборов в местные комитеты, они за «равноправное представительство помещиков и крестьян при контролирующем участии старой власти». Кадетам пришлось признаться в этом, против своей воли, ибо они долго скрывали правду, напускали туману, уверяя, что они «вообще» горой стоят и за местные земельные комитеты и за всеобщее избирательное право. Совершенно точно так же кадеты — против учредительного собрания, они — за кадетское министерство, назначенное верховной властью. Такое министерство, в качестве органа центральной власти, будет вполне однородно с местными комитетами, составленными на основе пресловутого равномерного представительства и т. д.

Ясно, какую тактику должен принять пролетариат ввиду этой политики кадетов. Пролетариат должен беспощадно разоблачать сущность этой политики, не допуская никаких двусмысленностей, никакого затемнения политического сознания рабочих и крестьян. Пролетариат должен тщательно использовать все колебания в политике «власть имущих» и «власть делящих» для расширения и укрепления своей классовой организации, для упрочения своих связей с революционным крестьянством, как единственным классом, способным вести освободительное движение дальше кадетской «плотины», дальше кадетской сделки с старой властью.

Но не следует ли пролетариату поддержать требование либеральной буржуазии, т. е. образование верховной властью кадетского министерства? Не обязан ли пролетариат это сделать ввиду того облегчения борьбы за свободу и борьбы за социализм, которое принесет ему кадетское министерство?

Нет, такой шаг был бы самой глубокой ошибкой и изменой интересам пролетариата. Это значило бы в погоне за минутным успехом жертвовать коренными интересами пролетариата в революции. Это значило бы увлечься призраком и советовать пролетариату «разоружиться» при отсутствии хотя бы малейших реальных гарантий действительного облегчения его борьбы. Это было бы худшим видом оппортунизма.

Назначение верховной властью кадетского министерства нисколько еще не колеблет основ старой власти. Реальное соотношение сил вовсе не обязательно изменяется при этом в пользу действительно революционных классов. Борьба народа со старой властью нисколько не устраняется подобной «реформой». История революций знает примеры, когда такое, назначенное старою властью, либеральное министерство (например, в Германии в 1848 году) служило только ширмой самодержавия и лучше иного бюрократического министерства помогало потушить революцию.

Пролетариат российский не имеет оснований бояться кадетского министерства, которое во всяком случае поможет народу познать истинную природу кадетов, но он ни в каком случае не должен и поддерживать такой меры, ибо она, по существу своему, есть самая двусмысленная, предательская, изменническая мера.

Пролетариату выгодно было, чтобы — раз не удалось смести Думу — кадеты имели большинство на выборах. Они скорее «исчерпают» себя при этом, чем если бы они были в меньшинстве. Но пролетариат отказался от всякой поддержки кадетов на выборах, и Объединительный съезд РСДРП подтвердил это решение, запретив блоки (соглашения, союзы) с другими партиями. Пролетариату выгодно кадетское министерство в том смысле, что кадеты при этой комбинации всего быстрее «исчерпают» себя, «отхозяйничают», всего скорее «выдохнутся» и разоблачат себя. Но поддерживать сделки буржуазии с Треповым о дележе народной свободы пролетариат никогда не будет.

Действительная «поддержка» освободительного движения, действительное развитие его дает исключительно развитие политических и экономических организаций пролетариата и упрочение его связей с революционным крестьянством. Только это ослабит на деле старую власть и подготовит ее падение. Сделка же кадетов — двусмысленная игра, поддерживать которую и бесполезно с точки зрения действительно прочных приобретений революции и вредно с точки зрения развития сознания, сплоченности и организованности революционных классов.

«Вперед» № 4, 30 мая 1906 г.

Печатается по тексту Сочинений В. И. Ленина, 4 изд., том 10, стр. 453 — 456

 

КТО ЗА СОЮЗЫ С КАДЕТАМИ?

Бывает иногда, что опытные и осторожные политические деятели, хорошо понимая серьезную ответственность за всякий сколько-нибудь важный политический шаг, посылают вперед, вроде как на разведки, молодых и неосторожных вояк: «Туда умного не надо», говорят себе такие деятели, предоставляя юнцам выболтать кое-что лишнее, чтобы таким путем позондировать почву.

Тов. Н. Рахметов в «Голосе Труда»⁶⁷ производит впечатление именно такого юнца, выполняющего предначертанную ему миссию. И именно поэтому такая совершенно несерьезная статья, как статья т. Рахметова, — мы посмеялись над ней уже вчера* — приобретает с одной, известной, стороны несомненное политическое значение. Если в таком влиятельном органе наших с.-д. правого крыла, как «Голос Труда», печатаются, без единой оговорки редакции, статьи, зовущие социал-демократию к союзу с кадетами, — значит, есть серьезная болезнь в нашей партии. Как бы ни скрывали признаки этой болезни осторожные, опытные, Ловкие люди, болезнь все же дает себя знать. Замалчивать ее было бы величайшим преступлением.

Основная ошибка оппортунистов социал-демократии состоит в непонимании того, что значит решительная победа буржуазной революции. Принижая, как и все оппортунисты, учение революционного марксизма и роль пролетариата, как авангарда, наши русские оппортунисты постоянно сбиваются на ту ошибочную мысль, будто неизбежным «хозяином» буржуазной революции является либеральная буржуазия. Они совершенно не понимают исторической роли хотя бы, напр., Конвента, как диктатуры общественных низов пролетариата и мелкой буржуазии, в великой французской революции. Они совершенно не понимают идеи диктатуры пролетариата и крестьянства, как единственной возможной социальной опоры для вполне победоносной российской буржуазной революции.

Сущность оппортунизма — принесение в жертву прочных и длительных интересов пролетариата мишурным и минутным его интересам. В эпоху буржуазной революции оппортунист с.-д. забывает значение революционного крыла буржуазной демократии и рабски преклоняется пред успехами пореволюционного крыла той же буржуазной демократии. Существенная разница между либерально-монархической буржуазией (к.-д., п. д. р.⁶⁸ и т. п.) и революционной, в особенности крестьянской буржуазной демократией, ускользает от его внимания. Сотни, если не тысячи, раз указывали мы нашим товарищам из правого крыла эту разницу. В проекте большевистской резолюции к съезду** со всей ясностью указывалось, что либеральная буржуазия не случайно, а в силу коренных интересов ее, стремится к сделке со старой властью, колеблется между революцией и реакцией, боится народа, боится свободного и всестороннего развития его деятельности. Надо использовать демократические фразы этой буржуазии, говорили мы, использовать ее робкие шаги, ни на минуту не забывая ее «соглашательских» и предательских стремлений. Наоборот, крестьянская демократия в силу объективных условий, в которые поставлена крестьянская масса, вынуждена, несмотря на отсутствие полной сознательности в ее рядах, поступать революционно. Коренные интересы этой буржуазной демократии не толкают ее в данное время к сделке, а заставляют бороться решительно против старой власти. Чтобы не жертвовать коренными интересами пролетариата в буржуазно-демократической революции, надо строго различать либеральную или «кадетскую» и крестьянскую или революционную буржуазную демократию.

Этого-то и не хотят понять оппортунисты социал-демократии. А между тем события блистательно подтвердили и продолжают подтверждать правильность нашего деления. И в Думе выделяется крестьянская демократия, вынужденная сближаться с революцией и стремиться к освобождению из-под ига кадетов. Кадеты и октябристы против трудовиков и с.-д. — вот группировка, которая уже сложилась и по вопросу о выборных местных земельных комитетах и по вопросу о кадетском «обуздании» свободы собраний.

Товарищи из правого крыла с.-д. глухи к этим фактам. Обольщаясь ситуацией - данной минуты, они склонны отождествлять именно господствующую в Думе партию, т. е. к.-д., с буржуазной демократией вообще. Н. Рахметов особенно наивно повторяет эту старую ошибку меньшевиков. Но в то время, как «старые воробьи» искусно обходят неприятные выводы из неверных посылок — молодые воробушки болтают и пробалтываются. Если к.-д. представляют из себя действительно буржуазную демократию вообще (а не одни только худшие и притом узкие, верхние слои буржуазии), то естественно, что необходимый для пролетариата боевой союз с буржуазной демократией должен быть союзом с кадетами. Пролетариат может и должен быть передовым борцом за победу буржуазной революции, строго охраняя при этом свою классовую самостоятельность. Но без буржуазной демократии он не может довести этой революции до конца. С кем же «врозь идти, вместе бить»? с либеральной или с крестьянской демократией?

С либералами, с кадетами, щебечет Рахметов. Чего тут думать? Кадеты наверху, они виднее, они блестят и шумят! С кадетами, конечно, с кадетами! «Кадетам гораздо легче шататься и вилять, — заявляет Рахметов, — когда их встречает огульное недоброжелательство, чем тогда, когда к ним подходят с желаньем политической коалиции... Давлением общественного мнения на кадетов (присылкой в Думу резолюций, наказов, петиций, требований, организацией собраний протеста, переговоров между рабочей группой и кадетами) можно сделать гораздо больше, чем неосмысленным, а потому бесцельным дебоширством, выражаясь резко». (Курсив наш.)

Вот это — цельный вывод, за который Рахметов вполне заслужил похвального листа с надписью: «от благодарных большевиков». Политические союзы с кадетами, переговоры с.-д. с ними — какой это ясный и отчетливый лозунг! Нам остается только позаботиться о том, чтобы пошире распространять этот лозунг меньшевиков среди рабочей партии, и поставить перед рабочими вопрос: кто за союзы с кадетами? — Кто сколько-нибудь знает пролетариат, тот не усомнится в том, каков будет ответ.

В том же номере «Голоса Труда» помещено верное по существу предостережение ЦК РСДРП против слияния с.-д. с трудовиками. Но «Голос Труда» оказал медвежью услугу ЦК нашей партии, превратив его предостережение в прикрытие проповеди, направленной к союзу с.-д. с кадетами! Нельзя было сильнее компрометировать социал-демократию, как этим поступком: сочетать — повторяем, по существу справедливое — заявление против слияния с.-д. с революционной буржуазией с проповедью союза с.-д. с оппортунистической буржуазией!

И в какой момент собрались проповедовать этот союз наши меньшевики? В такой момент, когда распадается союз революционной и оппортунистической буржуазии, союз трудовиков и кадетов. Нечего сказать, кстати пошел в поход наш добрый Н. Рахметов. Как раз тогда, когда — не без помощи с.-д. — трудовики стали отделяться от к.-д., свергать их иго, голосовать против них, сплачиваться против «союза» кадетов и октябристов. И подобные Рахметовы говорят еще с важным видом о революционизировании Думы, — служа на деле кадетскому опошлению этой Думы!

Запомните себе, господа: союзы с кадетами, переговоры с ними есть худший способ давить на них. На деле это будет означать не давление с.-д. на них, а притупление самостоятельной борьбы с.-д. Революционизирует Думу и «давит» на кадетов именно тот, кто беспощадно разоблачает каждый неверный шаг их. Отказ в поддержке за эти неверные шаги гораздо больше давит на кадетскую Думу, чем переговоры с кадетами для их поддержки. Рабочая группа отказалась голосовать за ответный адрес: его обкарнали кадеты. Рабочая группа отказалась поддержать кадетов. Она уронила этим кадетов в глазах народа и передвинула морально центр народного внимания с кадетов на «левое» ядро Думы. Беспощадно клеймя половинчатость кадетской Думы, мы тем самым революционизируем и Думу, и — что еще важнее — верящий в Думу народ. Мы тем самым призываем сбросить иго кадетов, призываем действовать смелее, решительнее, последовательнее. Мы тем самым раскалываем и кадетов, внося колебание в их ряды общим натиском с.-д. и трудовиков.

Мы ведем политику пролетариата, как передового борца в революции, а не как прихвостня самых робких и жалких верхов либеральной буржуазии.

«Эхо» № 3, 24 июня 1906 г.

Печатается по тексту Сочинений В. И. Ленина, 4 изд., том 11, стр. 37 — 43

* См. Сочинения, 4 изд., том 11, стр. 34-36. Ред.).

** См. настоящее издание, стр. 157-159. Ред.).

 

ОПЫТ КЛАССИФИКАЦИИ РУССКИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ

Объединительный съезд РСДРП, как известно, уклонился от задачи классового анализа политических партий в России и определения пролетарского отношения к ним. Общее подтверждение амстердамской резолюции⁶⁹ является ничем иным, как формой уклонения. А между тем революция требует от нас все более и более настоятельно применения марксистского метода и марксистской теории к освещению того глубокого и интереснейшего процесса образования партий, который идет в России, по понятным причинам, быстрее и острее, чем где бы то ни было.

Конечно, этот процесс далеко-далеко не закончился и не дал еще никаких вполне устойчивых результатов. Но ведь закончиться этот процесс и не может никогда в капиталистическом обществе, а «устойчивыми» результаты его могли бы стать лишь при застое революции, как крутой ломки всей старой политической надстройки. Поэтому откладывать задачи анализа буржуазных партий мы никак не можем, тем более, что период октябрьских свобод, с одной стороны, и период первой Думы, с другой, дали уже, несомненно, крупные результаты, с которыми нельзя не считаться. И открытая революционная борьба в форме стачки, восстания и т. п., и новая избирательная кампания потребуют от нашей партии ясного и отчетливого определения своих отношений к различным партиям, а это возможно лишь на основании научного, т. е. классового анализа их. Начнем с перечня сколько-нибудь значительных политических партий (или, пожалуй, типов*  партий) в порядке от «правых» к «левым». 1) Союз русского народа⁷¹, монархисты и т. и. 2) Правопорядцы. 3) Октябристы.

Мирнообновленцы⁷². 5) Партия демократических реформ. 6) Кадеты. 7) Свободомыслящие, радикалы, беззаглавцы⁷³ и т. и. 8) Трудовые народные социалисты. 9) Социалисты-революционеры. 10) Максималисты. 11) Социал-демократы — меньшевики и большевики. Анархистов мы не считаем, ибо назвать их (да, пожалуй, и максималистов) политической партией было бы слишком рискованно.

Из этой пестрой вереницы партий явственно выделяется пять основных типов наших политических партий: 1)черносотенцы; 2) октябристы; 3) кадеты; 4) трудовики и 5) социал-демократы. Правильность такой группировки доказывается разбором классовой природы той или иной партии.

Необходимость выделения в особый тип социал-демократии не подлежит сомнению. Это общеевропейский тип. Это в России единственная рабочая партия, партия пролетариата и по своему составу и по своей строго-выдержанной пролетарской точке зрения.

Далее, не менее очевидна необходимость выделить в особый тип трудовиков. Сюда относятся: «трудовая народно-социалистическая партия», эсеры собственно и, наконец, максималисты. Они все стоят на принципиальной точке зрения «трудового начала». Им всем свойственно стремление объединить и слить пролетария с мелким производителем в одну «Трудовую группу». Они стремятся опереться по преимуществу на крестьянство. И Государственная дума, выделив в Трудовую группу большинство крестьянских депутатов, доказала фактически, что указанным направлениям удалось (в той или иной степени) действительно положить начало политической организации крестьянства.

Правда, политические партии этого тина неизмеримо менее оформлены и закончены в своем образовании, по сравнению с с.-д. Номинально партии максималистов не существует, хотя раскол их с соц.-рев. есть совершившийся факт, документируемый самостоятельностью и литературных и террористических выступлений. В Государственной думе эсеры не образовали своей фракции, действуя за спиной части трудовиков. «Трудовая народно- социалистическая партия» только только собирается родиться, хотя литературно она уже выступает не только в блоке с чистыми эсерами, но и вполне самостоятельно; в Думе ее лидеры тоже действовали частью вместе с эсерами, частью независимо от них. «Протоколы первого съезда партии с.-р.» (Париж. 1906) тоже показывают выступление этих трудовых народных социалистов, как особой «группы», которая держит себя независимо от партии с.-р. Одним словом, в этом лагере мы видим (1) конспиративную партию (с.-р.), которая совершенно не в состоянии создать сколько-нибудь устойчивой и сколько-нибудь массовой организации, — не в состоянии действовать самостоятельно под своим знаменем ни в Г. думе, ни в литературе периода свобод; (2) имеющую родиться легальную партию (тр. н.-с.), которая выступила, как группа, на съезде с.-р. (декабрь 1905 г.), не будучи до сих пор в состоянии даже начать образования массовой организации и действуя в литературе и в Г. думе большей частью в блоке с с.-р-ами.

Тот факт, что после двух периодов относительной свободы («октябрьский» и «думский» периоды) трудовики продолжают оставаться все еще неоформленными политически, конечно, не может быть объяснен случайностью. Несомненно, тут влияет меньшая способность мелкой буржуазии (особенно в деревнях) к организации, сравнительно с пролетариатом. Несомненно, что идейный разброд трудовиков тоже отражает крайне неустойчивое положение в современном обществе мелкого производителя: крайнее правое крыло трудовиков («трудовая народносоциалистическая партия» с гг. Пешехоновыми во главе ее) очень мало отличается от кадетов, ибо устраняет из программы и республику и требование всей земли; крайняя левая трудовиков, максималисты, очень немного отличаются от анархистов.

Эти две крайности намечают, так сказать, амплитуду политических качаний трудовой мелкой буржуазии. Экономически вполне объяснимо, что именно мелкая буржуазия проявляет такую неустойчивость. Несомненно, что ближайшее будущее русской революции скорее усилит, чем ослабит, эту неустойчивость. Но, констатируя и объясняя ее, мы, разумеется, не должны забывать о громадном политическом значении партий типа трудовиков. Действительная политическая свобода всего больше усилит именно эти партии, потому что при отсутствии политической свободы их способность к организации слабее, чем у буржуазии, слабее также, чем у пролетариата. С другой стороны, в такой преимущественно мелкобуржуазной и крестьянской стране, как Россия, совершенно неизбежно образование идейно-шатких и политически- неустойчивых, но чрезвычайно крупных мелкобуржуазных или «трудовых» партий.

В такой стране, как Россия, исход буржуазной революции всего более зависит от политического поведения мелких производителей. Что крупная буржуазия изменит, это несомненно (она уже на две трети изменила). Что пролетариат будет самым верным борцом, этого по отношению к русским рабочим не требуется даже доказывать, после октября и декабря. Мелкая же буржуазия есть именно та переменная величина, которая определит исход. К ее теперешнему политическому колебанию между кадетским лояльным убожеством и смелой, беспощадной революционной борьбой социал-демократы должны поэтому особенно внимательно присматриваться. И не только присматриваться к этому процессу, разумеется, а также посильно влиять на него в пролетарском духе.

Пойдем далее. Необходимость выделения в особый тип кадетов несомненна. Партия демократических реформ справа от них, свободомыслящие, радикалы и т. п. слева — не более, как совершенно ничтожные ответвления. Для современной политической эпохи кадеты — самостоятельный политический тип. Его отличие от трудовика ясно. Типичный трудовик, это — сознательный крестьянин. Ему не чужды стремления к сделке с монархией, к успокоению на своем клочке земли в рамках буржуазного строя, но в настоящее время его главная сила идет на борьбу с помещиками за землю, на борьбу с крепостническим государством за демократию. Его идеал — уничтожение эксплуатации; только мыслит он это уничтожение по-мелкобуржуазному, и потому на деле из его стремления выходит не борьба со всякой эксплуатацией, а только борьба с помещичьей и крупно-финансовой эксплуатацией. Кадет — типичный буржуазный интеллигент и частью даже либеральный помещик. Сделка с монархией, прекращение революции — его основное стремление. Неспособный совершенно к борьбе, кадет — настоящий маклер. Его идеал — увековечение буржуазной эксплуатации в упорядоченных, цивилизованных, парламентарных формах. Его политическая сила — объединение громадной массы буржуазной интеллигенции, необходимой во всяком капиталистическом обществе, но, конечно, абсолютно неспособной сколько-нибудь серьезно влиять на действительное изменение порядков этого общества.

Типичный октябрист — не буржуазный интеллигент, а крупный буржуа. Он — не идеолог буржуазного общества, а его непосредственный хозяин. Заинтересованный самым прямым образом в капиталистической эксплуатации, он презирает всякую теорию, плюет на интеллигенцию, отбрасывает всякие, свойственные кадетам, претензии на «демократизм». Это — буржуа-делец. Он тоже стремится, как и кадет, к сделке с монархией, но понимает под этой сделкой не ту или иную политическую систему, не парламентаризм, а соглашение нескольких лиц или главарей с придворной камарильей в интересах прямого подчинения правящей буржуазии неповоротливого, тупоумного и азиатски-продажного русского чиновника. Октябрист, это — кадет, который применяет в деловой жизни свои буржуазные теории. Кадет, это — октябрист, мечтающий в свободные от грабежа рабочих и крестьян часы об идеальном буржуазном обществе. Октябрист немножко еще научится парламентарному обхождению и политическому лицемерию с игрой в демократизм. Кадет немножко еще научится деловому буржуазному гешефтмахерству, — и они сольются, неизбежно и неминуемо сольются, совершенно независимо от того, удастся ли именно в теперешний момент и именно теперешним «мирнообновленцам» осуществить это слияние.

Но не будем говорить о будущем. Наше дело — научиться понимать настоящее. При сохранении всей полноты власти за шайкой придворной сволочи совершенно естественно, что одни уже демократические фразы кадетов и их «парламентская» оппозиция служили на деле гораздо больше элементам, левее их стоящим. Естественно и то, что октябрист, непосредственно враждебный этим элементам, сердито отстраняется от кадета и поддерживает (на выборах в первую Думу) правительственных черносотенцев.

Черносотенцы образуют последний тип наших политических партий. Они хотят не «конституции 17-го октября», как гг. Гучковы, а сохранения и формального восстановления самодержавия. В их интересах — вся та грязь, темнота и продажность, которые процветают при всевластии обожаемого монарха. Их сплачивает бешеная борьба за привилегии камарильи, за возможность по-прежнему грабить, насильничать и затыкать рот всей России. Защита во что бы то ни стало теперешнего царского правительства сплачивает их сплошь да рядом с октябристами, и поэтому относительно каких-нибудь правопорядцев так трудно сказать, где тут кончается черносотенец и где начинается октябрист.

Таким образом, русская революция в самое короткое время наметила крупные типы политических партий, соответствующие всем основным классам русского общества. Мы имеем партию сознательного, социалистического пролетариата, — партии радикальной или радикальничающей мелкой буржуазии и в первую голову сельской, т. е. крестьянства, — партии либерально-буржуазные, — партии реакционно-буржуазные. Несоответствие политических образований экономическим, классовым делениям состоит только в том, что двум последним группам противостоят не две, а три группы политических партий: кадеты, октябристы и черносотенцы. Но это несоответствие вполне объясняется временными особенностями переживаемого момента, когда чрезвычайно обострилась революционная борьба, когда практически крайне трудно отделить защиту самодержавия от защиты во что бы то ни стало монархии, когда группировка по экономическому признаку (за прогрессивный и за реакционный капитализм) естественно перекрещивается политической группировкой (за теперешнее правительство и против него). Но родство кадетов и октябристов слитком очевидно, и неизбежность образования крупной и «деловой» либерально-буржуазной партии едва ли может быть кем-либо оспариваема.

Итог: процесс образования политических партий в России дает самое блестящее подтверждение теории марксизма.

P. S.** Статья написана до раскола в союзе 17-го октября. Теперь выход Шипова и предстоящее образование умеренно-либеральной партии (левые октябристы, мирнообновленцы и правые кадеты) окончательно обещают свести все русские политические партии к четырем основным типам всякой капиталистической страны.

«Пролетарий» № 5, 30 сентября 1906 г.

Печатается по тексту Сочинений В. И. Ленина, 4 изд., том 11, Стр. 198 — 204

* Мы говорим о типах партий, во-1-х, потому, что за всеми мелкими делениями невозможно угнаться, да и не важны они (напр., отличие какой-нибудь прогрессивно-промышленной партии или диска⁷⁰ от партии правового порядка ничтожно), во-2-х, ошибочно было бы считаться только с формально выступившими партиями, опуская вполне наметившиеся политические течения. Достаточно какого-либо малейшего изменения политической атмосферы, и эти течения в несколько недель примут форму партий.

** — Postscriptum — приписка. Ред.

 

О БЛОКАХ С КАДЕТАМИ

Меньшевики при помощи бундовцев провели на всероссийской конференции РСДРП допустимость блоков с кадетами. Ликует кадетская печать и разносит благую весть во все концы мира, подталкивая легонечко меньшевиков еще ступенькой пониже, еще на один шаг вправо подальше. Читатель найдет в другом месте решения конференции, особое мнение революционных с.-д. и их проект обращения к избирателям*. Здесь же мы попытаемся обрисовать общее и основное политическое значение блоков с к.-д.

Хороший материал для такой обрисовки дает № 6 «Социал-Демократа»⁷⁴ и особенно редакционная статья «Блок крайней левой». Начнем с одного из самых характерных мест этой статьи.

Нам говорят, — пишет «С.-Д.», — что «меньшевики, которые ставили себе задачей толкать на революционный путь всю Думу, после ее разгона покинули свою позицию и заключили блок с революционными партиями и группами, который выразился, во-1-х, в издании двух общих прокламаций, — к армии и к крестьянству, — во-2-х, в образовании комитета для координирования действий ввиду предстоявшей забастовки. Эта ссылка на прецедент основана на крупном недоразумении. В указанном случае наша партия заключила с другими революционными партиями и группами не политический блок, а боевое соглашение, которое мы всегда считали целесообразным и необходимым».

Курсив «Социал-Демократа».

...Не политический блок, а боевое соглашение... Побойтесь бога, товарищи меньшевики! Ведь это нечто не только бессмысленное, но и прямо малограмотное. Одно из двух: или вы под блоком разумеете только парламентские соглашения, или не только парламентские. Если первое, — тогда блок есть боевое соглашение для парламентского боя. Если второе, — тогда боевое соглашение есть политический блок, ибо «бой», не имеющий политического значения, это — не бой, а просто драка.

Товарищи из ЦК! присматривайте вы за своими редакторами, право, присматривайте, а то ведь стыдно становится за социал-демократию.

- Не проистекает ли галиматья, преподнесенная читателю в органе ЦК, от простой обмолвки? От неловкого выражения?

- Совсем нет. Не в том состоит ошибка «Социал-Демократа», что у него получился курьез, а, наоборот, курьез получился от того, что в основе всех его рассуждений и всей его позиции есть коренная ошибка. Бессмысленное сочетание слов: «не политический блок, а боевое соглашение»**, не случайно, а необходимо и неизбежно проистекло из той основной «бессмыслицы» меньшевизма, которая состоит в непонимании того, что теперь в России парламентский бой всецело подчинен, и притом самым непосредственным образом, условиям и характеру боя внепарламентского. Другими словами: отдельный логический промах выражает общее непонимание меньшевиками всей роли и всего значения Думы в современной революционной обстановке.

Мы, конечно, не станем подражать меньшевикам и их вождю Плеханову в их приемах полемики с нами по вопросу о «бое» и о «политике». Мы не станем упрекать их за то, что они, вожди с.-д. пролетариата, способны заключать неполитическое боевое соглашение.

Мы обращаем внимание на следующий вопрос: почему должны были наши меньшевики войти после разгона Думы в блок только с революционными партиями и группами? Конечно, не потому, что это давно проповедовал (исключительно из ненависти к меньшевикам) какой-то анархо-бланкист Ленин. Объективные условия заставили меньшевиков, вопреки всем их теориям, заключить именно такой революционный, антикадетский блок. Объективные условия, помимо воли и помимо сознания меньшевиков, привели к тому, что диалектическое развитие мирного парламентского боя в первой Думе превратило его в несколько дней в совершенно немирный, непарламентский бой. Не сознанный меньшевиками (благодаря кадетским шорам на их глазах), не заключенный формально политический блок, — выражавшийся в общности желаний и политических ближайших стремлений, в общности средств борьбы за ближайшие политические цели, — этот несознанный «политический блок» превратился силою вещей в «боевое соглашение». И наши мудрецы так растерялись от этой неожиданности, непредусмотренной в плехановских письмах эпохи первой Думы, что закричали: «это не политический блок, а боевое соглашение!».

Потому-то и не годится никуда ваша политика, любезные товарищи, что вы предусматриваете соглашения для такого «боя», который недействителен, фиктивен, лишен решающего значения, и прозевываете условия такого «боя», который всем ходом российской революции выдвигается на сцену с непреодолимою силою, который проистекает даже из условий, на первый взгляд самых что ни-на-есть мирных, парламентских, конституционных, — проистекает даже из таких условий, которые воспевали думские Родичевы в речах об обожаемом, неответственном монархе.

Вы делаете как раз ту ошибку, в которой зря обвиняете большевиков. Ваша политика не есть боевая политика. Ваш бой не есть действительно-политический бой, а есть игрушечно-конституционный бой, есть парламентский кретинизм. Для «боя», которого могут потребовать условия завтра же, у вас одна линия соглашений, — для «политики» у вас другая линия соглашений. И поэтому вы не годитесь ни для «боя», ни для «политики», а только Для роли кадетских подголосков.

У нас в партии много спорят теперь о значении слова «блоки». Один говорит: блок — это общий список. Другой: нет, блок, это — общая платформа. Глупые все эти споры, схоластические. Суть дела ни капли не меняется от того, более тесные или менее тесные соглашения вы назовете блоками. Суть спора вовсе не в том, допустимы ли тесные или нетесные соглашения. Кто думает так, тот погрязает в мелкой и мелочной парламентской технике, забывая политическое содержание этой техники. Суть спора в том, по какой линии должен социалистический пролетариат заключать соглашения с буржуазией, неизбежные, вообще говоря, в буржуазной революции. Большевики могут разойтись между собой в частностях: нужны ли соглашения на выборах с той или иной партией революционной буржуазии, но суть спора между большевиками и меньшевиками совсем не в этом. Суть спора все та же: должен ли социалистический пролетариат в буржуазной революции идти позади либерально- монархической буржуазии или впереди революционно- демократической буржуазии.

Статья «Блок крайней левой» дает массу образчиков того, как сбивается мысль у меньшевиков с политической сути разногласия на пустые мелочи. Тактикой блока автор статьи сам называет (стр. 2, столб. 3) и общую платформу и общий список. И в то же время он утверждает, что мы защищаем «блок» с трудовиками и эсерами, а меньшевики защищают не блок, а только «частичные соглашения» с кадетами. Ведь это же ребячество, любезные товарищи, а не аргументация!

Сравните резолюцию меньшевиков, принятую на всероссийской конференции, и резолюцию большевиков. Вторая ставит для соглашений с эсерами более тесные условия, чем первая — для соглашений с кадетами. Это неоспоримо, ибо, во-1-х, большевики допустили соглашения только с партиями, борющимися за республику и признающими необходимость вооруженного восстания, а меньшевики допустили соглашения с «оппозиционно- демократическими партиями» вообще. Значит, большевики определили понятие революционной буржуазии ясными политическими признаками, а меньшевики вместо политического определения дали одно технически-парламентское словечко. Республика и вооруженное восстание — определенные политические категории. Оппозиция — термин только парламентский. Этот термин так неясен, что включает и октябристов, и мирнообновленцев, и всех недовольных правительством. Правда, добавка: «демократические» вносит политический момент, но он неопределенен. Под ним разумеются кадеты. А это как раз неправда. Назвать «демократической» монархическую партию, партию, допускающую верхнюю палату, партию, предлагавшую каторжные законы о собраниях и печати, партию, выкинувшую из ответного адреса прямое, равное и тайное голосование, партию, отрицавшую земельные комитеты, выбранные всем народом, — значит обманывать народ. Это — очень резкое слово, но оно справедливо. Меньшевики обманывают народ относительно демократизма кадетов.

Во-2-х, большевики допускают соглашения с буржуазными республиканцами только как «исключение». Меньшевики не требуют того, чтобы блоки с кадетами были лишь исключением.

В-3-х, большевики безусловно запрещают какие бы то ни было соглашения в рабочей курии («ни с какой другой партией»). Меньшевики допускают блоки и в рабочей курии, ибо запрещены здесь только соглашения с группами и партиями, «не стоящими на точке зрения классовой борьбы пролетариата». Это не случайность, ибо на конференции были меньшевики с пролетарски-классовым чутьем, которые спорили против этой нелепой формулировки, но были побиты преобладающим числом меньшевиков. Вышло нечто совершенно неопределенное и туманное, оставляющее полный простор всякому авантюризму. А кроме того, вышла совсем уже скверная для марксиста мысль, будто другая партия, кроме социал-демократической, может быть признана «стоящей на точке зрения классовой борьбы пролетариата».

Ну как же не назвать после этого по меньшей мере ребячеством попытки доказать, что большевики признают более тесный блок с республиканской буржуазией, эсерами, чем меньшевики с монархической, с кадетами??

Совершенно лживое рассуждение о более и менее тесных блоках служит для затушевывания политического вопроса о том, с кем и зачем допустимы блоки. Возьмите «Проект избирательной платформы», напечатанный в № 6 «Социал-Демократа». Этот документ — один из массы тех документов меньшевистской политики, которые доказывают наличность идейного блока меньшевиков с кадетами. Резолюция конференции о необходимых «поправках» к этому проекту избирательной платформы воочию показывает это. Подумайте только: конференции социал-демократов пришлось напоминать своему ЦК, что из нелегального издания нельзя опускать лозунг республики, что нельзя ограничиться общими туманными словами о ходатайстве и борьбе, а необходимо точно назвать и охарактеризовать с пролетарской точки зрения разные партии, что надо указать на необходимость восстания, подчеркнуть классовый характер социал-демократии! Напоминать Ц. К-ту с.-д. партии о необходимости подчеркнуть в первом избирательном воззвании партии ее классовый характер, — только глубокая ненормальность, коренная ошибка во взглядах ЦК могла привести к возможности такого напоминания.

Еще неизвестно, будут ли заключаться у нас и насколько широко практические соглашения с к.-д. А идейное соглашение, идейный блок уже налицо: затушевывание в проекте избирательной платформы различия точки зрения пролетариата и точки зрения либеральномонархической буржуазии**. Наоборот, в большевистском проекте обращения к избирателям мы видим указание не только на это различие, но и на различие точки зрения пролетариата и точки зрения класса мелких хозяйчиков.

В вопросе об избирательных блоках именно эта принципиальная, идейная сторона должна быть выдвинута на первый план. Напрасны все попытки меньшевиков оправдаться: мы-де будем самостоятельны во всей избирательной агитации, мы ни в чем не урежем ее и лишь в последнюю минуту вставим своих кандидатов в список к.-д.!

Это — неправда. Мы уверены, конечно, что лучшие из меньшевиков искренне желают этого. Но дело не в их желаниях, а в объективных условиях современной политической борьбы. Эти условия вызывают то, что каждый шаг меньшевиков в их избирательной кампании уже загрязнен кадетизмом, уже характеризуется затемнением точки зрения с.-д. Мы показали это на примере проекта избирательной платформы и покажем сейчас на целом ряде других документов и рассуждений.

Главный довод меньшевиков — черносотенная опасность. Первая и основная фальшь этого довода: с черносотенной опасностью нельзя бороться кадетской тактикой и кадетской политикой. Суть этой политики — примирение с царизмом, то есть с черносотенной опасностью. Первая Дума достаточно показала, что кадет не борется с черносотенной опасностью, а говорит невероятно подлые речи о невиновности и неответственности монарха, заведомого вождя черносотенцев. Поэтому, проводя в Думу кадетов, меньшевики не только не борются с черносотенной опасностью, а, напротив, затуманивают глаза народу, затемняют действительное значение черносотенной опасности. Бороться с черносотенной опасностью посредством проведения в Думу кадетов, это все равно, что бороться с погромом посредством речи лакея Родичева: «дерзость — считать монарха ответственным за погром».

Второй грех ходячего довода — молчаливая уступка социал-демократом кадету гегемонии в демократической борьбе. Почему при раздроблении голосов, обеспечивающем победу черносотенца, мы будем виноваты в том, что не вотировали за кадета, а не кадет будет виноват в том, что не вотировал за нас?

- Мы в меньшинстве, — отвечают проникшиеся христианским смирением меньшевики. — Кадетов больше. Кадеты не могут же объявить себя революционерами.

- Да! Но это не довод за то, чтобы с.-д. объявляли себя кадетами. Нигде в мире при половинчатом исходе буржуазной революции не было и быть не могло, чтобы с.-д. оказывались в большинстве против буржуазных демократов. И везде, во всех странах, первое самостоятельное выступление с.-д. в избирательной кампании встречалось воплем и воем либералов, обвинявших социалистов в пособничестве черносотенцам.

Мы очень спокойно встречаем поэтому обычный возглас меньшевика: большевики проводят черносотенцев. Всем социалистам кричали это все либералы. Отказываясь от борьбы с к.-д., вы оставляете под идейным влиянием кадетов массы пролетарского и полупролетарского элемента, который способен пойти за с.-д.***. Не сегодня, так завтра, вам, если вы не перестанете быть социалистами, придется пойти в самостоятельный бой, несмотря на черносотенную опасность. А сегодня легче и нужнее сделать правильный шаг, чем завтра. В 3-ью Думу (если она будет созываться после второй) вам еще труднее будет порвать блок с к.-д., вы еще больше запутаетесь в противоестественных отношениях к предателям революции. А действительная черносотенная опасность, повторяем, — вовсе не черные мандаты в Думе, а погромы, военно-полевые суды. С этой действительной опасностью вы затрудняете борьбу народу, надевая ему на глаза кадетские шоры.

Третья фальшь ходячего довода: неправильная оценка Думы и ее роли. В прелестной статье «Блок крайней левой» меньшевики должны были признать, в опровержение своих обычных уверений, что суть дела не в технических соглашениях, а именно в коренном политическом различии двух тактик.

В этой статье читаем:

«Тактика «блока», сознательно или бессознательно, рассчитана на то, чтобы в будущей Думе образовалось сплоченное революционное меньшинство со стертой с.-д-ой окраской, которое вело бы систематическую войну с думским большинством так же, как и с правительством, и, в известный момент, опрокинувши Думу, провозгласило бы себя временным правительством. Тактика частичных соглашений направлена к тому, чтобы использовать но возможности Думу, как целее, т. е. думское большинство, для борьбы с самодержавным строем, сохраняя при этом в Думе все время крайнюю позицию самостоятельной с.-д-ой фракции».

Насчет «стертой окраски» мы уже показали, что именно меньшевики повинны в этом, и в выборах в рабочей курии, и в более свободном допущении блоков, и в идейном подмене социал-демократизма кадетизмом. Насчет «провозглашения» временного правительства точно так же смешно утверждение меньшевиков, забывающих, что дело не в провозглашении, а во всем ходе и в успехе восстания. Временное правительство, не являющееся органом восстания, есть пустое слово или пустая авантюра.

Но, по существу вопроса, меньшевики нечаянно сказали святую истину в приведенной цитате. Действительно, все сводится именно к тому, жертвуем ли мы ради «сплошной» либеральной Думы («Дума в целом») самостоятельностью с.-д. избирательной кампании или нет? Действительно, для большевиков важнее полная самостоятельность избирательной кампании, полная (а не полукадетская) социал-демократичность нашей политики и нашей фракции. А для меньшевиков важнее сплошная кадетская Дума с большим числом полукадетски прошедших с.-д. Два типа Думы: 200 черных, 280 к.-д., 20 с.-д. или 400 к.-д. и 100 с.-д. Мы предпочитаем первый тип и считаем ребячеством принимать за устранение черной опасности устранение черных из Думы.

Для нас линия везде одна: и в бое выборном, и в бое думском, и в бое уличном — с оруяшем в руках. Везде: с.-д. с революционной буржуазией против предателей кадетов. А меньшевики «думский» бой ведут вместе с кадетами (поддержка Думы в целом и кадетского министерства), а на случай восстания меняют политику и заключают «не политический блок, а боевое соглашение». Поэтому прав был тот большевик, который сказал на конференции: поддержав блоки с к.-д., бундовцы контрабандой провезли поддержку кадетского министерства.

Выписанная нами цитата — превосходное подтверждение того, как блоки с кадетами превращают в пустую фразу хорошие слова меньшевистской резолюции о лозунгах в избирательной кампании: «организовать силы революции внутри Думы» (а не организовать придаток к кадетам, дезорганизуя действительные силы революции?), — «обнаружить бессилие Думы» (а не скрыть от масс бессилие кадетов?), — «разъяснять массам иллюзорность надежд на мирный исход борьбы» (а не укреплять и массах влияние плодящей иллюзии партии к.-д.?).

И кадетская печать превосходно учла политическое значение меньшевистских блоков с к.-д. Мы сказали выше: позади либералов или впереди революционеров. Мы сошлемся в подтверждение этого на нашу политическую прессу.

Найдете ли вы сколько-нибудь серьезные и массовые подтверждения того, что большевики идут позади буржуазных революционеров, в зависимости от них? Смешно и говорить об этом. Вся печать российская показывает наглядно, и все враги революционеров признают, что именно большевики ведут самостоятельную политическую линию, увлекая за собой отдельные группы и лучшие элементы буржуазных революционеров.

А буржуазные оппортунисты? Они обладают вдесятеро большей печатью, чем все с.-д. и с.-р. вместе. И именно они самостоятельно ведут политическую линию, превращая меньшевиков и энесов в простые подголоски.

Из резолюций меньшевиков вся кадетская печать приводит только места о блоках и опускает «бессилие Думы», «организацию сил революции внутри Думы» и прочие вещи. Кадеты не только опускают эти вещи, но прямо бранят их, говоря то о «фразах», то о «непоследовательности» меньшевиков, то о «невыдержанности лозунгов меньшевизма», то о «пагубном влиянии большевиков на меньшевиков».

Что это означает? Это означает, что независимо от нашей воли, вопреки желаниям лучших из меньшевиков, политическая жизнь всасывает их кадетское дело и отбрасывает их революционные фразы.

Кадет кладет себе в карман помощь меньшевиков, треплет Плеханова по плечу за проповедь блоков, и тут же, презрительно, грубо, как обожравшийся награбленной прибылью купец, кричит: мало этого, гг. меньшевики! надо еще идейное сближение! (смотри статьи «Товарища» по поводу письма Плеханова), — мало этого, гг. меньшевики, надо еще прекратить или во всяком случае изменить полемику! (смотри лево-кадетский «Век», передовую о резолюциях нашей конференции). Я уже не говорю о «Речи», которая просто обрывает тоскующих по кадетам меньшевиков, заявляя: «мы идем в Думу законодательствовать», а не революцию делать!

Бедные меньшевики, бедный Плеханов! Их любовные послания к кадетам прочтены с удовольствием, но их еще не пускают дальше передней.

Взгляните на выступление Плеханова в буржуазной, кадетской газете «Товарищ». С каким восторгом встретили его г. Прокопович и г-жа Кускова, те самые, которых Плеханов в 1900 году изгнал из с.-д. партии за попытки ее буржуазного развращения. Теперь Плеханов принял тактику знаменитого прокоповичевского и кусковского «Credo»⁷⁶, — и бернштейнианцы нагло посылают ему воздушные поцелуи, крича: мы, буржуазные демократы, всегда говорили это!

А Плеханову, чтобы попасть в кадетскую переднюю, пришлось перед всем народом отречься от своих вчерашних заявлений.

Вот вам факты.

В № 6 «Дневника»⁷⁷, в июле 1906 г., после разгона Думы, Плеханов писал, что партии, которые участвуют к движении, должны столковаться. Для того, чтобы вместе бить, надо предварительно сговориться. «Партии, враждебные нашему старому порядку, должны... согласиться между собой насчет основной идеи этой пропаганды. А после разгона Думы такой идеей может служить только идея учредительного собрания»...

...«Только» идея учредительного собрания. Таков был план политического блока и боевого соглашения у Плеханова в июле 1906 г.

Через пять месяцев, к ноябрю 1906 г., Плеханов изменяет линию соглашения. Почему? Неужели изменилось с тех пор взаимоотношение партий, требующих учредительного собрания и не требующих его?

Кадеты с тех пор, по общему признанию, ушли еще дальше вправо. И Плеханов идет в кадетскую печать, умалчивая об учредительном собрании, о котором запрещено говорить и либеральных передних.

Неужели не очевидно, что этот социал-демократ поскользнулся? Но этого мало. В том же № 6 «Дневника» Плеханов говорил прямо о кадетах. Плеханов разъяснял тогда (это было так давно, давно!) корыстно-классовый характер кадетского недоверия к идее учредительного собрания. Плеханов писал тогда о кадетах буквально следующее:

«Кто откажется от пропаганды этой идеи (учредительного собрания) под тем или другим предлогом, тот даст ясно понять, что он, в сущности, и не ищет достойного ответа на действия г. Столыпина и К0, что он, хотя бы и скрепя сердце, примиряется с этими действиями; что он восстает против них только на словах, только для виду» (курсив наш).

Отправившись теперь в кадетскую газету, Плеханов проповедь блока избирательного начал с осуществления блока идейного. В кадетской газете Плеханов не захотел сказать народу, что кадеты примиряются с столыпинской шайкой, что они восстают только для виду.

Почему не захотел Плеханов в ноябре 1906 г. повторить сказанное им в июле 1906 г.?

Вот что значит «технические» блоки с к.-д., и вот почему мы ведем беспощадную борьбу с допускающими эти блоки социал-демократами.

Не рано ли ликуете, господа кадеты? Без блоков будут выбирать с.-д. на Кавказе и на Урале, в Польше и Латышском крае, в Московской центральной области и, вероятно, в Питере.

Никаких блоков с кадетами! Никакого примирения с теми, кто примиряется с столыпинской шайкой!

«Пролетарий» № 8, 23 ноября 1906 г.

Печатается по тексту Сочинений В. И. Ленина, 4 изд., том 11, стр. 274 — 285

* См. Сочинения, 4 изд., том 11, стр. 267-273. Ред.).

** И надо же было случиться такому казусу, что меньшевики, всегда упрекавшие нас в противопоставлении «боя» «политике», сами как раз и построили все свое рассуждение на этом бессмысленном противопоставлении!

*** Эта ошибка меньшевиков — не первая. В знаменитой думской декларации РСДРП они сделали ту же ошибку. Они обвиняли большевиков в эсеровщине, а сами стерли различие взглядов с.-д. и трудовиков, так что эсеровские газеты эпохи Думы называли думскую декларацию с.-д. плагиатом эсеровских идей! Напротив, в нашем контрпроекте думской декларации⁷⁵ наше отличие от мелких буржуа было ясно показано.

**** Кадеты сами начинают признаваться, что им грозит на выборах опасность слева (буквальные слова «Речи» в отчете о Петербургской губернии). Своими криками о черносотенной опасности кадеты водят за нос меньшевиков, чтобы отстранить от себя опасность слева!!

 

КОГО ВЫБИРАТЬ В ГОСУДАРСТВЕННУЮ ДУМУ?⁷⁸

ГРАЖДАНЕ! ДОБИВАЙТЕСЬ ТОГО, ЧТОБЫ ВЕСЬ НАРОД ЯСНО ПОНЯЛ, КАКИЕ ГЛАВНЫЕ ПАРТИИ БОРЮТСЯ НА ВЫБОРАХ В С.-ПЕТЕРБУРГЕ И ЧЕГО ДОБИВАЕТСЯ КАЖДАЯ ПАРТИЯ!

КАКИЕ ТРИ ГЛАВНЫЕ ПАРТИИ?

Черносотенцы, это — союз русского народа, монархисты, партия правового порядка, союз 17 октября, торгово-промышленная партия, партия мирного обновления.

Кадеты, это — партия «народной» свободы или конституционно-«демократическая» (на деле либерально- монархическая), партия «демократических» реформ, радикалы и проч.

Социал-демократы. Российская социал-демократическая рабочая партия. Это партия сознательных рабочих всех народностей России, русских, латышей, поляков, евреев, малороссов, армян, грузин, татар и проч.

 

ЧЬИ ИНТЕРЕСЫ ЗАЩИЩАЮТ ТРИ ГЛАВНЫЕ ПАРТИИ?

Черносотенцы защищают теперешнее царское правительство, стоят за помещиков, за чиновников, за власть полиции, за военно-полевые суды, за погромы.

Кадеты защищают интересы либеральных буржуа, либеральных помещиков, купцов и капиталистов. Кадеты — партия буржуазных адвокатов, газетчиков, профессоров и тому подобное.

Социал-демократия — партия рабочего класса, защищающая интересы всех трудящихся и эксплуатируемых.

 

ЧЕГО ДОБИВАЮТСЯ ТРИ ГЛАВНЫЕ ПАРТИИ?

Черносотенцы добиваются сохранения старого самодержавия, бесправия народа, полного господства над ним помещиков, чиновников, полиции.

Кадеты добиваются перехода власти в руки либеральной буржуазии. Монархия, сохраняя полицейскую и военную власть, должна оберегать права капиталистов на ограбление рабочих и крестьян.

Социал-демократы добиваются перехода всей власти в руки народа, т. е. демократической республики. Полная свобода нужна социал-демократам, чтобы бороться за социализм, за освобождение труда от гнета капитала.

 

КАКУЮ ВОЛЮ ХОТЯТ ДАТЬ НАРОДУ ТРИ ГЛАВНЫЕ ПАРТИИ?

Черносотенцы не дают народу никакой воли, никакой власти. Всю власть — царскому правительству. Права народа: платить подати, работать на богатых, сидеть в кутузке.

Кадеты хотят такой «народной свободы», которая должна быть подчинена, во-1-х, верхней палате, т. е. помещикам и капиталистам; во-2-х, монархии, т. е. царю с безответственной полицией и военной силой. Одна треть власти народу, одна треть капиталистам, одна треть царю.

Социал-демократы хотят полной свободы и всей власти народу, выборности всех чиновников, освобождения солдат от казарменной каторги и устройства свободного народного ополчения.

 

КАК СМОТРЯТ ТРИ ГЛАВНЫЕ ПАРТИИ НА ТРЕБОВАНИЕ КРЕСТЬЯНАМИ ЗЕМЛИ?

Черносотенцы защищают интересы помещиков- крепостников. Никакой земли крестьянству. Только богатеи пусть покупают землю у помещиков по добровольному соглашению.

Кадеты хотят сохранить помещичье землевладение путем уступок. Они предлагают крестьянам выкуп, который уже однажды, в 1861 г., разорил крестьян. Кадеты не согласны, чтобы вопрос о земле решали местные комитеты, выбранное всеобщим, прямым, равным и тайным голосованием.

Социал-демократы хотят уничтожить наше помещичье землевладение. Вся земля должна отойти крестьянам и непременно без выкупа. Решать вопрос о земле должны местные комитеты, выбранные всеобщим, прямым, равным и тайным голосованием.

 

ЧЕГО МОГУТ ДОБИТЬСЯ ПРИ УСПЕХЕ ВСЕЙ ИХ БОРЬБЫ, ТРИ ГЛАВНЫЕ ПАРТИИ?

Черносотенцы, борясь всеми средствами, могут добиться того, что народ окончательно разорится, вся Россия окончательно одичает от военно-полевых судов и погромов.

Кадеты, борясь только «мирными» средствами, могут добиться того, что правительство погромщиков подкупит грошовыми уступками крупную буржуазию и деревенских богатеев, а либеральных говорунов будет разгонять за недостаточно лакейские речи об обещаемом, неответственном, неприкосновенном, конституционном монархе.

Социал-демократы, борясь всеми средствами, вплоть до восстания, могут при помощи сознательного крестьянства и городской бедноты добиться полной свободы и всей земли крестьянству. А при свободе и при помощи сознательных рабочих всей Европы русские социал-демократы могут быстрыми шагами пойти к социализму.

 

ГРАЖДАНЕ! ГОЛОСУЙТЕ НА ВЫБОРАХ ЗА КАНДИДАТОВ РОССИЙСКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ РАБОЧЕЙ ПАРТИИ!

 

СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЯ И ТРУДОВЫЕ ПАРТИИ

Граждане! Кто хочет сознательно участвовать в выборах в Государственную думу, тот должен прежде всего ясно понять основное различие трех главных партий. Черносотенцы стоят за погромы и насилия царского правительства. Кадеты стоят за интересы либеральных помещиков и капиталистов. Социал-демократы стоят за интересы рабочего класса и всех трудящихся и эксплуатируемых.

Кто хочет сознательно отстаивать интересы рабочего класса и всех трудящихся, тот должен знать, какая партия действительно способна всех последовательнее и решительнее защищать эти интересы.

КАКИЕ ПАРТИИ БЕРУТСЯ ЗАЩИЩАТЬ ИНТЕРЕСЫ РАБОЧЕГО КЛАССА И ВСЕХ ТРУДЯЩИХСЯ?

 

Партия рабочего класса, Российская социал-демократическая рабочая партия, стоящая на точке зрения классовой борьбы пролетариата.	Партии трудовые, то есть партии, стоящие на точке зрения мелкого хозяйчика:
	Партия социалистов - революционеров.	Трудовая (народно - социалистическая) партия и беспартийные трудовики.

 

ЧЬИ ИНТЕРЕСЫ ЗАЩИЩАЮТ НА ДЕЛЕ ЭТИ ПАРТИИ?

Интересы пролетариев, которых условия их жизни, отнимая всякую надежду на превращение в хозяина, заставляют стремиться к полному изменению всех основ капиталистического общественного строя.

Интересы мелких хозяйчиков, которые борются против гнета капитала, но в силу самых условий их жизни стремятся выйти в хозяева, укрепить свое мелкое хозяйство, нажиться посредством торговли и найма рабочих.

 

НАСКОЛЬКО УСТОЙЧИВЫ ЭТИ ПАРТИИ В ВЕЛИКОЙ ВСЕМИРНОЙ БОРЬБЕ ТРУДА С КАПИТАЛОМ?

 

Социал-демократия не может допустить никакого примирения труда с капиталом. Она организует наемных рабочих для беспощадной борьбы с капиталом, для уничтожения частной собственности на средства производства и устройства социалистического общества.

Трудовые партии мечтают об уничтожении господства капитала, но в силу условий жизни мелкого хозяина они неизбежно колеблются между борьбой против капитала, совместно с наемными рабочими, и стремлением примирить рабочих и капиталистов посредством превращения всех трудящихся в мелких хозяев, уравнительно наделенных землей или обеспеченных кредитом и тому подобное.

 

ЧЕГО МОГУТ ДОБИТЬСЯ, ПРИ ПОЛНОМ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ СВОИХ КОНЕЧНЫХ ЦЕЛЕЙ, ЭТИ ПАРТИИ?

 

Завоевания политической власти пролетариатом и превращения капиталистического производства в общественное крупное, социалистическое производство.

Распределение всей земли поровну между мелкими хозяевами, мелкими крестьянами, причем среди них опять неизбежно будет борьба и произойдет разделение между богатыми и бедными, между рабочими и капиталистами.

 

КАКОЙ СВОБОДЫ ДЛЯ НАРОДА ДОБИВАЮТСЯ ЭТИ ПАРТИИ В ТЕПЕРЕШНЕЙ РЕВОЛЮЦИИ?

Полной свободы и полной власти для народа, то есть демократической республики, выборности чиновников, замены постоянного войска всеобщим вооружением народа.

Полной свободы и полной власти для народа, то есть демократической республики, выборности чиновников, замены постоянного войска всеобщим вооружением народа.

Соединения демократии, то есть полновластия народа, с монархией, то есть с властью царя, полиции и чиновников. Это столь же бессмысленное желание и столь же предательская политика, как у либеральных помещиков, кадетов.

 

КАК ОТНОСЯТСЯ ЭТИ ПАРТИИ К ТРЕБОВАНИЮ ЗЕМЛИ КРЕСТЬЯНАМИ?

Социал-демократы требуют передачи всех помещичьих земель крестьянам без всякого выкупа.

Социалисты-революционеры требуют передачи всех помещичьих земель крестьянам без всякого выкупа.

Трудовики требуют передачи всех помещичьих земель крестьянам, но допускают выкуп. Допускать выкуп, который разорит крестьян, это столь же предательская политика, как и у либеральных помещиков, кадетов.

 

ГРАЖДАНЕ! ГОЛОСУЙТЕ НА ВЫБОРАХ ЗА КАНДИДАТОВ РОССИЙСКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ РАБОЧЕЙ ПАРТИИ!

Напечатано 23 ноября 1906 г. отдельной листовкой в виде приложения к газете «Пролетарий» № 8

Печатается по тексту Сочинений В. И. Ленина, 4 изд., том 11, стр. 292 — 297