Июльский кризис 1917 года - ГЛАВА I ОБСТАНОВКА В СТРАНЕ В КОНЦЕ ИЮНЯ 1917 г.

 

ГЛАВА I

ОБСТАНОВКА В СТРАНЕ В КОНЦЕ ИЮНЯ 1917 г.

АКТИВИЗАЦИЯ СИЛ КОНТРРЕВОЛЮЦИИ В СВЯЗИ С НАСТУПЛЕНИЕМ НА ФРОНТЕ

18 июня 1917 г. на участках XI и VII армий Юго-Западного фронта началось наступление русских войск. Полная неподготовленность наступательных операций в военно-техническом и морально-политическом отношении дала себя знать немедленно. XI армия, прорвав оборонительные рубежи противника, остановилась из-за отсутствия точных директив, резервов и достаточной поддержки со стороны VII армии. Более благоприятная обстановка сложилась на участке VIII армии, 16-й корпус которой перешел в наступление 23 июня, а остальные корпуса — двумя днями позже. В ходе наступления к 28 июня были заняты Галич и Калуш.

VIII армия, успех которой оказался для командования неожиданным, нуждалась в немедленной поддержке. Однако генералитет был неспособен к оперативному решению возникших задач. Усиление VIII армии за счет пополнений, предназначенных для VII армии, не осуществилось, а возобновление наступательных операций на участках XI и VII армий было отложено на 30 июня. Одновременно выяснилось, что в резерве Ставки верховного главнокомандующего имелся всего один свежий корпус, который предполагалось использовать на других фронтах. Пока между Ставкой и командующими фронтами велись переговоры, продвижение частей VIII армии все более замедлялось, и в конце июня провал наступления стал совершившимся фактом.

Так началась и так провалилась авантюра на фронте, оказавшая значительное влияние на ход событий в стране.

С возобновлением активных боевых действий на русско-германском фронте были связаны большие надежды как правящих кругов стран Антанты и США, так и российского Временного правительства. Западные союзники рассчитывали добиться в 1917 г. полной победы над Германией ценой жертв главным образом со стороны России. Это были планы военно-стратегические. Существовали и имели не меньшее значение планы политические, заключавшиеся в удушении русской революции, уменьшении воздействия ее антиимпериалистических и антивоенных лозунгов на народные массы других стран. Неудивительно, что дипломаты Антанты и США, буржуазная и социал-шовинистическая пресса этих стран, «социалистические» деятели из числа бывших лидеров обанкротившегося II Интернационала всеми силами побуждали Временное правительство выполнить «союзнический долг».

Что касается Временного правительства, то его заинтересованность в наступлении на фронте почти целиком была обусловлена внутриполитическими расчетами российской буржуазной контрреволюции. Материально-техническая неподготовленность наступления ни для кого не составляла секрета.(Отношение к наступлению со стороны подавляющего большинства солдат было резко отрицательным. В этих условиях силы контрреволюции располагали альтернативным планом действий: успех наступления, хотя бы даже частичный, использовать для агитации за продолжение войны «до победного конца», для укрепления авторитета правительства и командных верхов армии; если же наступление провалится, вину за это взвалить на большевиков, обрушить на них массовые репрессии и, спекулируя на угрозе военной катастрофы, установить в стране «сильную власть».

Весть о начале наступления на фронте буржуазия, по словам главы партии кадетов П. Н. Милюкова, восприняла как «первый признак» приближающегося «перелома к лучшему»¹. Жажда этого по-милюковски толкуемого «перелома к лучшему» сквозила в многочисленных поздравительных телеграммах, которыми обменивались в те дни представители буржуазных организаций. Пожалуй наиболее нетерпеливо был настроен генералитет. «Да послужит день 18 июня поворотным днем и во внутренней жизни страны»², — эти слова в телеграмме верховного главнокомандующего А. А. Брусилова председателю Временного комитета Государственной думы М. В. Родзянко звучали как заклинание.

Буржуазия, не слишком заботившаяся о маскировке своих планов, предоставила решать задачу обмана масс эсеро-меньшевистским лидерам. Последние принялись за дело весьма рьяно, причем роль запевал взяли на себя министры-«социалисты». Выступая 19 июня перед делегатами I Всероссийского съезда Советов, министры М. И. Скобелев, И. Г. Церетели и В. М. Чернов изощрялись в попытках поставить факты с ног на голову и доказать, что наступление на фронте якобы укрепляет завоевания революции, приближает день заключения мира³. Фальшивый тезис о кратчайшем пути к миру через наступление на фронте стал наиболее употребительным в шумной пропагандистской кампании меньшевиков и эсеров. «Этот обычный прием всех империалистов, — писал В. И. Ленин, — русские министры из „социалистов" разукрасили самыми трескучими фразами, в которых слова о социализме, демократии, революции звучат как погремушки в руках ловкого жонглера»⁴.

Вопреки решительному противодействию большевиков I съезд Советов одобрил предложеннное фракциями меньшевиков и эсеров воззвание к армии, в котором наступление на фронте оценивалось в духе упомянутых выше министерских излиянии⁵. Вслед за тем резолюции о поддержке наступления были приняты Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов⁶, объединенным заседанием московских Советов рабочих и солдатских депутатов⁷, а также многими местными Советами, комитетами фронтов.

Часть деятелей эсеро-меньшевистского блока резонно опасались, что политика поддержки наступления на фронте приведет к резкому ослаблению влияния на массы. Отражением этих опасений была оппозиция руководящему большинству соглашательских партий со стороны группы меньшевиков-интернационалистов и левого крыла партии эсеров. Меньшевики-интернационалисты отказались поддержать шовинистическую позицию своей партии на съезде Советов, добились осуждения приказа о наступлении Комитетом петроградской организации меньшевиков⁸. Представители левого крыла партии эсеров были более «осмотрительны». Через орган Петроградского областного комитета эсеров «Земля и воля» левые заверяли партийное руководство, что по вопросу о наступлении они не скажут «ни слова», дающего повод к обвинению в «дезорганизации»⁹. Впрочем, ни меньшевики-интернационалисты, ни деятели левого крыла партии эсеров не предложили и не могли предложить массам действенной программы борьбы с империализмом и контрреволюцией. По существу они ограничились обычными для соглашателей пустыми фразами о необходимости вынудить правительства воюющих стран заявить об «отказе от захватных целей войны». Оппозиционные группы не решились порвать с руководящим большинством эсеро-меньшевистского блока, поставившего свои партии под угрозу окончательного политического краха.

Одним из признаков активизации буржуазии в связи с наступлением на фронте были «патриотические» манифестации, проходившие 19 июня и в последующие дни в Петрограде и в некоторых других городах страны. Инициаторами манифестаций, как правило, являлись различные военные и полувоенные организации заговорщицкого типа — Союз офицеров армии и флота, Военная лига и пр. В связи с этим уличные митинги и шествия «патриотов» обычно превращались в своеобразные смотры сил контрреволюции.

В Петрограде 19 июня манифестации продолжались до позднего вечера¹⁰. На Невском проспекте перед толпами буржуазно-обывательской публики произносились речи погромного характера, с автомобилей разбрасывались антибольшевистские листовки. Над рабочими и солдатами, требовавшими прекращения манифестаций, контрреволюционная толпа учиняла кулачную расправу¹¹. 21 июня шумная вооруженная манифестация юнкеров, казаков, женского батальона «ударниц» проследовала от Казанского собора к зданию Главного штаба, где их приветствовал командующий Петроградским военным округом генерал-майор Половцев. Через день на Невском проспекте вновь состоялась манифестация контрреволюционной толпы, которая несла портрет военного и морского министра Керенского и пела в его честь гимн «Спаси господи»¹². В Петергофе манифестанты-юнкера совершили нападение на солдатские пикеты, требовавшие прекращения уличных шествий¹³.

Нарушив при попустительстве меньшевиков и эсеров постановление I съезда Советов о демонстрациях, контрреволюционеры в то же время пытались сорвать массовые выступления рабочих и солдат. Примером этого являются события 25 июня в Перми. Здесь мирная демонстрация пермских и мотовилихинских рабочих, организованная Мотовилихинским Советом во исполнение решения съезда Советов о проведении всероссийской манифестации¹⁴, подверглась нападению обманутых и спровоцированных контрреволюционерами солдат. Уральский областной комитет РСДРП (б) охарактеризовал эти события как «организованный контрреволюционный погром»¹⁵.

Погромы и различные провокации были организованы контрреволюционерами в Самарской губернии¹⁶, Боровичах¹⁷  и в ряде других мест страны.

Никаких практических мер по пресечению бесчинств контрреволюционеров ЦИК Советов, избранный на I Всероссийском съезде Советов, не принял. Правда, 28 июня на заседании бюро ЦИКа был обсужден вопрос о выпуске воззвания в связи с ростом контрреволюционной агитации и волной погромов. Но характерно, что обсуждавшие этот вопрос эсеро-меньшевистские лидеры высказали «пожелание», чтобы воззвание «не перелагало на население функций репрессивных, вроде права задержания без представителей власти замеченных в агитации и т. д. ...»¹⁸. По обыкновению соглашатели стремились избегнуть всего, что в какой-то мере могло способствовать усилению революционной активности масс.

После начала наступления на фронте Временное правительство усилило репрессии в армии, стало более интенсивно «разгружать» тыловые военные округа. С особой настойчивостью эти меры осуществлялись по отношению к революционным полкам петроградского гарнизона.

19 июня Керенский распорядился немедленно отправить на фронт 500 пулеметов из 1-го пулеметного полка¹⁹. Однако это было еще не все. 21 июня командир полка на заседании полкового комитета изложил план «реорганизации», согласно которому численность полка предполагалось уменьшить в 3 1/2—4 раза²⁰. Одновременно в полк посылались внеплановые наряды на отправку пулеметов и личного состава. В третью десятидневку июня количество этих нарядов увеличилось в 6 раз по сравнению со второй²¹. Было очевидно, что командование намеревалось полностью расформировать революционный полк.

Угроза расформирования и разоружения со всей остротой встала также перед Гренадерским, Московским, Павловским гвардейскими, 1-м и 180-м пехотными полками и перед некоторыми другими частями гарнизона²². Например, от 180-го полка штаб военного округа затребовал 10 маршевых рот²³, от 3-го пехотного полка — 14 маршевых рот²⁴, а от 1-го пехотного полка — 17 маршевых рот, что практически означало предстоящую отправку на фронт всего личного состава полка²⁵. Запасному автобронедивизиону Керенский приказал отправить на фронт 16 бронемашин из 17²⁶.

Расформировывать революционные части петроградского гарнизона Временному правительству активно помогали меньшевики и эсеры. Вопреки заключенному в марте 1917 г. соглашению между Исполкомом Петроградского Совета и Временным правительством о запрещении вывода из Петрограда участвовавших в Февральской революции полков, военная секция ЦИКа приняла постановление о том, что «запасные части столицы должны пополнять действующую армию на общих основаниях»²⁷. 21 июня председатель Исполкома Петроградского Совета меньшевик Чхеидзе вместе с генералом Половцевым лично приезжал в 1-й пулеметный полк «уговаривать» солдат выполнить распоряжение об отправке пулеметов на фронт²⁸.

В последнюю декаду июня участились случаи арестов революционно настроенных солдат, разоружения и расформирования целых воинских частей на фронте. В частности, массовые репрессии были проведены в V армии Северного фронта, где многие части отказались занять исходные позиции для перехода в наступление. По распоряжению «особоуполномоченного представителя военного министра» члена ЦИКа эсера Мазуренко в армии на период с 26 по 30 июня были запрещены митинги, создана «чрезвычайная следственная комиссия» для расправы с неповинующимися солдатами. При помощи вооруженной силы была расформирована 36-я дивизия и некоторые другие части²⁹. Всего по делу о массовом неисполнении боевых приказов в V армии до 2 июля были подвергнуты аресту 8012 солдат и 13 офицеров³⁰.

Широкие отклики получила расправа с солдатами Гренадерского, а также Павловского и Финляндского полков в XI армии Юго-Западного фронта. За отказ от участия в наступлении Гренадерский полк был насильственно разоружен и расформирован, а 130 солдат арестованы и преданы суду. Репрессиям были подвергнуты также солдаты Финляндского и Павловского полков³¹. Факты разоружения и расформирования частей имели место и на Западном фронте. Командование расценивало массовые репрессии как единственное средство борьбы с «большевистской пропагандой» и настойчиво требовало от Временного правительства применить их не только на фронте, но и в тылу³².

Частью контрреволюционного заговора было дальнейшее усиление саботажа в промышленности. 28 июня углепромышленники Донбасса предупредили Временное правительство о «неизбежной и близкой» остановке шахт вследствие «чрезмерных» требований рабочих³³. В Москве правление завода Гужона 22 июня объявило о закрытии завода с 1 июля³⁴, что привело бы к остановке ряда других крупных заводов, к подрыву снабжения металлом всего Центрально-промышленного района. Даже эсеро-меньшевистские представители экономического отдела Исполкома Петроградского Совета и отдела снабжения Московского Совета рабочих депутатов сочли необходимым предупредить Временное правительство, что «металлическая промышленность московского района находится в особо критическом состоянии, опасном для всего народного хозяйства и политического устройства государства»³⁵.

Не лучшим было положение и в текстильной промышленности Центрально-промышленного района. 27 июня предпринимательский союз объединенной промышленности, ссылаясь на недостаток сырья и топлива, принял окончательное решение о приостановке многих текстильных фабрик района сроком на 6 недель³⁶. Это решение было принято в условиях, когда, по данным Министерства продовольствия, на рынок поступала лишь часть тканей, продаваемых населению до войны³⁷. Впрочем, текстильные фабриканты, реализовавшие свою продукцию по спекулятивным ценам, были не в убытке. «Спекуляция тканями приняла за последнее время неслыханные размеры...», — констатировал министерский журнал «Продовольствие и снабжение»³⁸.

Усилился саботаж и в промышленности Петрограда. В частности, массовые увольнения рабочих начались или намечались на заводах «Лангензиппен и К°», Семенова, Веферса, «Вдохи», Экваля и на ряде других, преимущественно, правда, мелких предприятиях³⁹. Тревожные известия об остановке заводов шли из многих районов страны.

Как же реагировали на саботаж капиталистов меньшевики и эсеры? Их позиция была изложена в позорнейшей статье «К вопросу о закрытии заводов», опубликованной в «Известиях Петроградского Совета». Авторы статьи, посетовав, что «наши предприниматели никогда не отличались ни особой культурностью, ни особой изобретательностью в приемах классовой борьбы», обрушились на рабочих за их «чрезвычайно упрощенные построения». По существу, отрицая наличие преднамеренного саботажа и локаутов, авторы статьи присоединились к клеветническому походу капиталистов, заявив, что «в обвинениях, раздающихся из предпринимательского лагеря, далеко не все безосновательно»⁴⁰. Министр труда меньшевик Скобелев в специальном обращении к рабочим умолчал о саботаже капиталистов, но зато резко осудил борьбу рабочих за установление контроля над производством⁴¹.

Получалось, что эсеро-меньшевистские лидеры советовали буржуазии усовершенствовать «приемы классовой борьбы», а от рабочих требовали отказаться от активного сопротивления буржуазии. Указывая на усиление саботажа капиталистов и приближение экономического краха, В. И. Ленин писал: «Не пора ли понять все же..., что партии эсеров и меньшевиков, как партии ответят перед народом за катастрофу?»⁴².

Во второй половине июня произошло дальнейшее, весьма ощутимое обострение продовольственного кризиса. По данным Министерства продовольствия, июньский план по погрузке и отправке хлеба был выполнен всего на 34.3%. Количество зерна и муки, готовых к отправке, неуклонно уменьшалось: на 20 июня было 35.191 тыс. пудов, на 27 июня — 31.859 тыс. пудов, на 4 июля — 26.830 тыс. пудов⁴³. В результате Министерство продовольствия вынуждено было 26 июня издать приказ о понижении месячных норм выдачи хлебных продуктов городскому населению с 30 до 25 фунтов муки. Лицам, занятым тяжелым физическим трудом, норма понижалась с 45 до 37.5 фунтов⁴⁴. Но это были так называемые предельные нормы, а фактически население городов получало не более 3/4 фунта печеного хлеба в день⁴⁵.

Очень тяжелое положение было с мясом, маслом, сахаром. В Петрограде с 1 июля вводились новые, пониженные нормы выдачи мяса и масла — соответственно 1/2 и 1/4 фунта в неделю на основную карточку плюс 1/2 и 1/8 фунта в неделю надбавки лицам физического труда. При этом делалась следующая оговорка: «Купоны на масло не представляют собой обязательств Центр[альной] прод[овольственной] управы на непременное получение масла, и граждане будут удовлетворяться в зависимости от имеющихся запасов»⁴⁶.

Ухудшение продовольственного положения в значительной мере было обусловлено общей хозяйственной разрухой и, в частности, дальнейшей дезорганизацией транспорта в связи с наступлением на фронте. Но в то же время большую роль сыграло нарастающее сопротивление помещиков и кулаков проведению в жизнь хлебной монополии, усиление спекулятивных маневров владельцев пищевых предприятий и торговцев, придерживавших продукты в ожидании повышения цен. В Петрограде Центральная продовольственная управа под давлением населения организовала 28 июня обыски в магазинах и на складах, в результате которых были обнаружены большие неучтенные запасы муки, крупы, картофеля, масла, яиц, сахара⁴⁷. Тайные склады продовольствия были обнаружены и в Москве⁴⁸.

В конце июня в Петрограде населению нередко выдавали испорченные, негодные к употреблению продукты⁴⁹. Например, 23—24 июня из лавок Путиловского общества потребителей рабочим выдали гнилое мясо⁵⁰. В заметке «Как питался Петроград», помещенной в журнале «Продовольствие и снабжение», довольно красочно описывалось, как петроградцы получали свою скудную долю «отвратительнейшего черного или полубелого хлеба часто из прогнившей муки». «Торговцы, — говорилось в заметке, — оказывали и оказывают любезность петроградскому населению, вручая ему полусырые куски, подмешивая в и без того скверную муку еще всякие отбросы (картофельную шелуху, отруби, старые заплесневелые корки и т. п.)»⁵¹. Остается добавить, что для получения этого хлеба приходилось часами простаивать в «хвостах».

По данным Министерства продовольствия, в европейской части России наиболее острую нужду в хлебе испытывало население Смоленской, Владимирской, Калужской и Тверской губерний⁵². В этом перечне нет Нижегородской губернии, но о продовольственном положении там дает представление следующий факт: в то время как минимальные потребности одного только Семеновского уезда составляли 230 тыс. пудов хлеба в месяц, вся губерния в июне располагала всего 400 тыс. пудов⁵³. Но и этот хлеб не полностью доходил до населения, так как продовольственные комитеты губернии, сильно засоренные буржуазными элементами, поощряли спекуляцию⁵⁴. Крайне бедственное положение сложилось во многих городах и рабочих поселках Урала, в Средней Азии.

 

УСИЛЕНИЕ РЕВОЛЮЦИОННОЙ БОРЬБЫ МАСС И ТАКТИКА БОЛЬШЕВИКОВ В КОНЦЕ ИЮНЯ 1917 г.

Для правильной оценки политического настроения рабочих и солдатских масс Петрограда в конце июня необходимо учитывать итоги демонстрации 18 июня. Как известно, подавляющее большинство участвовавших в демонстрации рабочих и солдат — а в демонстрации участвовало около 500 тыс. человек — поддержало лозунги партии большевиков. Июньская демонстрация в большой мере способствовала сплочению рабочих и солдат, подъему их боевого духа, укреплению уверенности в своих силах, сосредоточению внимания на коренном вопросе революции — вопросе о власти. Необходимо решительнее и смелее бороться с буржуазной контрреволюцией, добиваться удаления министров- капиталистов и перехода всей власти к Советам — на этих выводах широкие массы рабочих и солдат утвердились еще больше, чем когда бы то ни было раньше. Характеризуя значение демонстрации, В. И. Ленин писал тотчас после ее проведения, что «при всяком ходе и всяком темпе дальнейшего развития выигрыш сознательности и ясности остается гигантским»⁵⁵.

Дальнейшие события развивались очень быстро. Ранним утром 19 июня Временное правительство в лице министра юстиции П. Н. Переверзева организовало вооруженный набег на дачу Дурново, расположенную в пролетарском Выборгском районе⁵⁶.

Разгромленные помещения размещавшихся на даче организаций, около 60 избитых и арестованных «для выяснения личности», один убитый — таковы были последствия набега юнкеров и казаков⁵⁷.

Весть о погроме тотчас разнеслась по рабочим кварталам, вызвав общее возмущение. От многих заводов к даче Дурново направились выборные с наказом выяснить подробности провокации. Особенно бурно реагировали на события рабочие Выборгской стороны. С утра 19 июня здесь началась забастовка на заводах Розенкранца, Металлическом, «Феникс», «Промет»⁵⁸. Обстановка была очень накаленной, и большевики с трудом удерживали рабочих от немедленного выступления против Временного правительства. Рабочий завода «Старый Парвиайнен» Ефимов говорил 19 июня на заседании I съезда Советов: «Нам сегодня еле-еле удалось сдержать завод, и я говорю Всероссийскому съезду, что мы больше терпеть не в силах, и мы по первому призыву П[етербургского] К[омитета] СДРП все, как один, пойдем на борьбу с контрреволюцией»⁵⁹.

Днем 19 июня в Таврическом дворце многочисленные делегации рабочих требовали от членов президиума I съезда Советов и Исполкома Петроградского Совета объяснений в связи с событиями на даче Дурново⁶⁰. Не удовлетворившись ответами эсеро-меньшевистских деятелей, делегаты добились права изложить свои требования съезду Советов. Из выступлений на съезде представителей заводов «Феникс», «Эриксон», «Старый Парвиайнен», «Промет», Металлического и других следовало, что рабочие расценили набег на дачу Дурново как ответ Временного правительства на продемонстрированное ему 18 июня недоверие, как показатель открытой поддержки правительством буржуазной контрреволюции. «Мы видим, правительство капиталистов желает от времени до времени пускать рабочим кровь», — говорил представитель завода «Эриксон» Жуков⁶¹. Резкую отповедь получили министры-социалисты. «Я говорю, что до тех пор, пока они будут служить двум богам, не будет никакого толка. Или вместе с народом против буржуазии, или вместе с буржуазией против народа», — заявил под аплодисменты части делегатов съезда рабочий завода «Промет» Лотц⁶².

В тот же день представители заводов собрались в одном из залов Таврического дворца на совещание. К этому времени на Невском уже начались «патриотические» манифестации буржуазно-обывательской публики в связи с наступлением на фронте, и обстановка еще более обострилась⁶³. Стачки и ответные демонстрации рабочих масс привели бы к вооруженным столкновениям и кровопролитию, что было бы на руку силам контрреволюции. По сообщению «Правды», совещание представителей заводов согласилось с доводами большевиков о несвоевременности стачек и демонстраций. Для расследования обстоятельств погрома на даче Дурново решено было создать следственную комиссию из представителей районных Советов, политических партий и делегатов заводов. Комиссия должна была добиться скорейшего освобождения всех незаконно арестованных лиц⁶⁴.

В дальнейшем всеобщее внимание было приковано к событиям, связанным с наступлением на фронте. Однако вопреки надеждам меньшевиков и эсеров шовинистическая кампания оказала воздействие лишь на крайне незначительную часть петроградских рабочих и солдат. Вопрос о событиях на даче Дурново отошел на второй план, но охватившее массы возбуждение не только не спадало, но в результате новых провокаций активизировавшейся контрреволюции продолжало нарастать. О настроениях и требованиях большинства рабочих Петрограда дают представление опубликованные в «Правде» резолюции многочисленных митингов.

Собрание рабочих завода «Новый Лесснер», признав тактику анархистов «недопустимой и вредной», отметило, что причины анархистских выступлений «коренятся в контрреволюционной политике буржуазии за спиной социалистов-министров. Эта политика, основанная чуть ли не на прежних началах, порождает волнение масс. Устранить все эти явления можно только переходом власти в руки Советов рабочих и солдатских депутатов». Далее в резолюции решительно осуждалось наступление на фронте⁶⁵.

В резолюции собрания рабочих завода «Айваз» выдвигалось требование, чтобы Совет принял действенные меры «к подавлению поднимающей голову реакции». Резолюция оканчивалась следующими словами: «Собрание заявляет, что пока власть находится в руках буржуазии и она под прикрытием бездействия Совета роет могилу пролетарской революции, рабочие не остановятся ни перед какими средствами борьбы за торжество народного дела»⁶⁶.

Собрание рабочих завода «Эриксон» заявило, что наступление на фронте «только на руку англо-французскому и германскому империализму и русской контрреволюции»⁶⁷, а рабочие пушечной мастерской Путиловского завода заявили протест против отправки революционных частей петроградского гарнизона на фронт⁶⁸.

Ввиду непринятия ЦИКом и Исполкомом Петроградского Совета мер для пресечения погромной агитации контрреволюционеров рабочие и солдаты по собственной инициативе усилили наблюдение за порядком в городе. Например, рабочие завода «Нобель» выделили 6 автомобилей для патрулирования улиц в местах скопления буржуазной публики⁶⁹. Рискуя подвергнуться избиению и даже аресту, рабочие и солдаты выступали на импровизированных митингах в центральной части города, давали отпор подстрекательским призывам ораторов из числа буржуазной публики, требовали прекращения незаконных манифестаций.

В ходе событий наибольшую активность проявляли рабочие Выборгской стороны. Весьма значительное влияние на настроение масс оказывали также рабочие Путиловского завода.

Под влиянием общей обстановки затяжной тарифный конфликт путиловцев с администрацией завода и Министерством труда быстро приобретал политическую окраску. Рабочие намеревались объявить забастовку 19 июня, но в последний момент собрание заводского и цеховых комитетов решило отсрочить ее, приняв меры для ознакомления с требованиями путиловцев всех рабочих Петрограда. Собрание постановило, что вопрос о забастовке должен быть согласован с Центральным бюро фабзавкомов, Центральным бюро профсоюзов и Союзом металлистов⁷⁰. Однако 20 июня Петроградский комитет РСДРП (б) был поставлен в известность, что рабочие Путиловского завода решили вооружиться и начать забастовку 22 июня⁷¹.

22 июня совещание представителей фабзавкомов Петрограда, Центральных бюро фабзавкомов и профсоюзов, правления Союза металлистов призвало путиловцев не начинать забастовку в неблагоприятных условиях, беречь и готовить силы для решительной общей борьбы за установление рабочего контроля над производством и распределением, за переход всей власти к Советам⁷².

23 июня собрание рабочих Путиловского завода одобрило решение совещания⁷³. Но это не могло быть гарантией на будущее. Уже на следующий день среди рабочих начались волнения в связи с выдачей гнилых продуктов из лавок Путиловского общества потребителей⁷⁴.

Если забастовку путиловцев, которая привела бы к общему стихийному выступлению, удалось предотвратить или по крайней мере отсрочить, то обеспечить выдержку и организованность рабочих более мелких предприятий было труднее. 22 июня началась экономическая забастовка бондарей Кабельного завода⁷⁵. 27 июня забастовали рабочие Финляндской железной дорога, а 30 июня — рабочие Оптико-механического завода⁷⁶.

Попытка Временного правительства и штаба военного округа расформировать и отправить на фронт полки петроградского гарнизона, провокационные манифестации контрреволюционеров усилили возбуждение среди солдат. В заявлении большевистской фракции ЦИКа сообщалось, что «во многих полках солдаты спят с оружием в руках в ожидании нападения со стороны, как говорят они, контрреволюционных сил»⁷⁷.

Особенно напряженное положение складывалось в 1-м пулеметном полку. 20 июня, в ответ на распоряжение Керенского об отправке на фронт 500 пулеметов, солдаты решили выступить против Временного правительства с оружием в руках. Полк был приведен в боевую готовность, в воинские части и на некоторые заводы направились делегаты, призывая рабочих и солдат присоединиться к выступлению пулеметчиков⁷⁸. Некоторые солдаты и рабочие изъявили свое согласие. Например, собрание солдат Петроградского полка поручило полковому комитету немедленно подготовить план действия и установить связь с другими воинскими частями и заводами⁷⁹. Но многие полки и заводы под влиянием агитации большевиков признали вооруженное выступление несвоевременным. Прибывшие в 1-й пулеметный полк агитаторы от большевиков и делегации от ряда воинских частей убедили пулеметчиков не выступать⁸⁰.

Это событие вызвало переполох среди эсеро-меньшевистских лидеров. ЦИК и Исполком Петроградского Совета направили в полки телефонограммы, а затем и своих личных представителей, которые уговаривали солдат подчиняться постановлениям Совета и распоряжениям Временного правительства. Ответы, полученные 21 и 23 июня от полков, хотя и отличались по тону и содержанию, но в общем были весьма неутешительны для меньшевиков и эсеров.

Известна резолюция, принятая 21 июня общим собранием солдат 1-го пулеметного полка. Пулеметчики заявили, что впредь они будут отправлять маршевые роты на фронт только при условии перехода всей власти к Советам. «Если же Совет р. и с. д., — говорилось в резолюции, — будет угрожать нашему и другим революционным полкам раскассированием, т. е расформированием, даже путем применения вооруженной силы, то в ответ на это мы не остановимся даже перед раскассированием вооруженной силой Временного правительства и других организаций, его поддерживающих»⁸¹. В другой резолюции пулеметчики заявили об осуждении анархистской тактики и о своей готовности выступить на борьбу с контрреволюцией по первому призыву ЦК РСДРП (б) и Военной организации большевиков⁸².

Полковой комитет и общее собрание солдат 1-го пехотного полка 22 июня приняли резолюцию, в которой указывалось, что полк не позволит использовать себя как орудие Временного правительства, ведущего борьбу против революционных рабочих и крестьян. Один из пунктов резолюции гласил: «Признавая положение слишком выясненным и ответственным, чтобы оставлять власть в руках буржуазии, мы требуем, чтобы вся власть перешла в руки С[овета] р. с. и к. д., чтобы были немедленно удалены от власти 10 министров от буржуазии, чтобы немедленно были опубликованы и пересмотрены тайные договоры»⁸³. За переход всей власти к Советам высказалось и собрание солдат Егерского полка⁸⁴.

Полковой комитет 180-го пехотного полка 23 июня ограничился заверением о неучастии в вооруженных выступлениях без согласия и призыва Советов⁸⁵. Об осуждении пулеметчиков и о готовности подчиняться распоряжениям Временного правительства не упоминалось даже в резолюциях полкового и ротных комитетов Семеновского полка, на который меньшевики и эсеры особенно рассчитывали. В резолюциях комитетов Семеновского полка, принятых 21 июня, сквозило недовольство начавшимся наступлением на фронте и говорилось о доверии Совету, а не Временному правительству⁸⁶.

В целом для настроения большинства рабочих и солдат Петрограда характерно было стремление к немедленным и решительным действиям, обеспечивающим обуздание контрреволюционеров и переход всей власти к Советам. «Вообще все выступления солдат сводятся к тому, что они все призывают к активным действиям и все против только исключительно вынесения резолюций, говоря, что эти бумажки ни к чему не ведут», — говорил на заседании ПК активный работник Военной организации большевиков, руководитель партийного коллектива 1-го пехотного полка В. В. Сахаров⁸⁷.

В этой обстановке газеты «Правда» и «Солдатская правда» ежедневно обращались к рабочим и солдатам с призывом сохранять выдержку и революционную дисциплину, не выступать без призыва большевиков. Одно из обращений Военной организации большевиков, опубликованное «Правдой» и «Солдатской правдой», гласило: «Военная организация обращается к товарищам солдатам и рабочим с просьбой не верить никаким призывам к выступлению на улицу от имени Военной организации. К выступлению Военная организация не призывает. Военная организация, в случае необходимости, призовет к выступлению в согласии с руководящими учреждениями нашей партии, Центральным комитетом и Петербургским комитетом. Товарищи! Требуйте от каждого агитатора или оратора, призывающего к выступлению от имени Военной организации, удостоверения за подписью председателя и секретаря Военной организации, за печатью Военной организации»⁸⁸.

22 июня большевистская фракция обратилась в ЦИК с заявлением, в котором указывалось на исключительно тревожную обстановку, сложившуюся в Петрограде в результате провокаций контрреволюционеров. Большевистская фракция требовала дать ответ на следующие вопросы: какие меры собирается предпри нять ЦИК для предотвращения вероятных, очень опасных осложнений между властью и рабочими и солдатами; что намерен предпринять ЦИК для решительного отпора организующейся под флагом Временного правительства контрреволюции?⁸⁹

23 июня большевистская фракция Петроградского Совета потребовала от Исполкома немедленно созвать собрание рабочей секции Совета для обсуждения вопроса о борьбе с контрреволюцией. Фракция предложила следующие практические мероприятия: недопущение расформирования и вывода из Петрограда революционных воинских частей; обеспечение полной свободы агитации в войсках как в тылу, так и на фронте для социалистов-интернационалистов; удовлетворение одобренных профсоюзами и фабзавкомами экономических требований рабочих и работниц; немедленное предание суду виновников нападений на рабочих и солдат во время буржуазных манифестаций; немедленное расследование, и пресечение деятельности организаций и лиц, ведущих тайную и открытую контрреволюционную агитацию; распределение запасов бумаги, помещений, типографий так, чтобы в первую очередь были обеспечены рабочие, солдатские и крестьянские социалистические газеты; запрещение контрреволюционным газетам печатать платные объявления и тем самым лишение их главного источника дохода⁹⁰.

Эти минимальные и легко осуществимые меры могли бы сорвать контрреволюционный заговор и упрочить возможность мирного развития революции. Однако эсеро-меньшевистское руководство Петроградского Совета отвергло предложения большевистской фракции. Но эти предложения, опубликованные в «Правде», стали известны массам и сыграли большую агитационную роль.

В Петрограде борьба сил революции и контрреволюции была особенно напряженной. Но и в других городах страны обстановка все более обострялась. В авангарде революционного движения шли рабочие крупнейших промышленных центров.

В Москве и Московской губернии назревала всеобщая стачка рабочих-металлистов из-за отказа предпринимателей принять определенный профсоюзом минимальный уровень заработной платы. 21 июня Центральное правление Московского областного союза рабочих-металлистов, учитывая массовые волнения на заводах, потребовало от предпринимателей и Министерства труда до вечера 24 июня дать окончательный ответ относительно минимума оплаты. В случае отрицательного ответа правление намеревалось объявить забастовку с понедельника 26 июня. Было решено придать борьбе политический характер, так как пресечение локаутов и саботажа капиталистов возможно было, как говорилось в одобренной большинством голосов резолюции, «только при изменении политических условий, при изменении политики „соглашательства“ и переходе власти в руки револ[юционной] демократии»⁹¹.

Вопрос о забастовке был вновь обсужден 24 июня на экстренном общегородском делегатском совещании союза металлистов. Несмотря на получение отрицательного ответа от предпринимателей и Министерства труда, совещание 147 голосами против 75 решило отсрочить объявление забастовки, возобновив переговоры в примирительной камере и заново обсудить вопрос на заводах. Отсрочка забастовки мотивировалась необходимостью предварительного использования мирных средств борьбы⁹².

Тем не менее в 20-х числах июня отдельные забастовки начинались то на одном, то на другом предприятии Москвы: 19 июня забастовали рабочие на фабрике Кальмеера. 20 июня объявили стачку рабочие фабрики Таубера, Марина и Товарищества шелковой мануфактуры, а 22 июня — рабочие фабрики Саутама. Бастовали рабочие типографии Машистова и еще пяти мелких типографий. В конце июня началась забастовка на Капсюльном заводе, а также на заводе «Гном и Рон». Готовились начать стачку рабочие завода «Дуке»⁹³.

Хотя непосредственным поводом для забастовок были отказы предпринимателей удовлетворить экономические требования рабочих, усиление забастовочного движения в большой мере было обусловлено политическими причинами. Московское областное бюро ЦК РСДРП (б) в резолюции, принятой 28 июня, указало на «быстро нарастающее недовольство политикой Временного правительства со стороны широких масс рабочего класса, а также некоторых полупролетарских и мелкобуржуазных слоев, начинающих ясно сознавать неизбежность перехода власти к органам, представляющим их интересы, и переходящих уже к открытым массовым выступлениям против организующейся буржуазно-помещичьей контрреволюции и Временного правительства»⁹⁴.

Большое значение имела забастовка рабочих Сормовского завода в Нижнем Новгороде. Сормовцы забастовали 20 июня после более чем двухмесячных безрезультатных переговоров с правлением завода и Министерством труда о повышении заработной платы. Непосредственное руководство забастовкой осуществлял стачечный комитет, в состав которого входили представители цеховых старост, завкома, Сормовского бюро Совета рабочих депутатов, правления профсоюза и других организаций⁹⁵. Стачечный комитет, о котором буржуазные газеты отзывались как о «временном сормовском правительстве», выполнял весьма широкие функции⁹⁶.

Следует отметить, что забастовка началась в трудных для рабочих условиях: у недавно организованного профсоюза не было денежных средств. Для создания стачечного фонда рабочие решили провести отчисления в размере от половины до полного поденного заработка⁹⁷. Сормовцы получили моральную и материальную поддержку от рабочих других заводов. Например, рабочие завода «Мазут» отчислили в пользу бастующих полдневный заработок, а рабочие Кулебакского завода — однодневный заработок в сумме 15 тыс. руб.⁹⁸

В Харькове конференция фабзавкомов местных предприятий 26 июня потребовала от заводчиков и фабрикантов в пятидневный срок удовлетворить требования рабочих о повышении заработной платы. «Если фабриканты в течение 5 дней требования не удовлетворят, — говорилось в резолюции конференции, — директора удаляются, на их место ставятся инженеры, выбранные рабочими, а деньги для ведения [дела] испрашиваются от Петроградского ЦИК Советов р. с. и к. д.». Для решения вопроса о передаче управления производством на территории южных областей в руки Советов решено было созвать конференцию профсоюзов Юга России, вызвать по телеграфу представителя Исполкома Петроградского Совета и, кроме того, направить в Петроград особую делегацию⁹⁹.

Меньшевики и эсеры приняли все меры, чтобы сорвать осуществление намеченных мер, но решения конференции активизировали революционную борьбу харьковского пролетариата и, в частности, способствовали расширению начавшейся в середине июня стачки чернорабочих металлообрабатывающих заводов.

В разных районах страны митинги рабочих приняли резолюции с требованием обуздания контрреволюции, перехода всей власти в руки Советов. Такие резолюции были приняты общим собранием рабочих заводов Гартмана в Луганске, общим собранием рабочих молотовой мастерской Ижевского завода, митингом рабочих и солдат Красноярска, собранием рабочих и матросов на острове Найсаар и др.¹⁰⁰

На фронте начало наступления и его первые успехи вызвали среди некоторых солдат, главным образом в кавалерийских и артиллерийских частях, временный подъем настроения. Эти солдаты поверили фальшивым доводам меньшевиков и эсеров о приближении мира путем успешного наступления. Однако иллюзии скоро стали рассеиваться. Нежелание солдат проливать кровь в интересах буржуазии, усталость, все более ясно обнаруживавшаяся неподготовленность наступления, бездарность командования, активизация контрреволюции породили новые вспышки возмущения. В сводке сведений Ставки о настроениях солдат за период с 18 но 25 июня, и особенно за период с 25 июня по 1 июля, сообщается о росте отрицательного отношения солдат к наступлению, о многочисленных случаях неисполнения приказов полками и дивизиями. Наиболее напряженное положение в тот период сложилось в частях X армии Западного фронта и V армии Северного фронта¹⁰¹.

В тыловых гарнизонах солдатские массы демонстрировали свое отрицательное отношение к наступлению отказом отправляться на фронт. Возникавшие на этой почве конфликты солдат с военными и гражданскими властями подчас приобретали весьма обостренные формы.

В Симбирске солдаты 96-го и 97-го пехотных полков, отказавшись подчиниться приказу об отправке на фронт, 23 июня организовали антивоенную демонстрацию. Демонстранты подверглись нападению контрреволюционных элементов, в результате чего на улицах произошли столкновения¹⁰². 119-й пехотный полк, отправленный на фронт из Сызрани, доехал только до Пензы, откуда в полном составе повернул обратно¹⁰³. Об отказе выехать на фронт заявили солдаты 208-го пехотного полка в Казани¹⁰⁴, 204-го пехотного полка в Тамбове¹⁰⁵, 21-го стрелкового полка в Кизляре¹⁰⁶. Из Нижнего Новгорода отбыли в действующую армию только новобранцы 62-го пехотного полка¹⁰⁷. Эвакуированные солдаты, несмотря на давление со стороны эсеро-меньшевистского Совета солдатских депутатов, категорически отказались подчиниться приказу¹⁰⁸.

Отрицательно относясь к бунтарским формам протеста, большевики в 20-х числах июня призывали рабочих и солдат организованно бороться за сохранение в городах революционного ядра гарнизона. «Поскольку в настоящее время контрреволюция поднимает голову, — говорилось в резолюции МК РСДРП (б), — особенно опасным является вывод революционных войск из крупных центров»¹⁰⁹. Разоблачая замыслы сил контрреволюции, большевики требовали, чтобы формирование маршевых рот и отправка частей на фронт производилась под контролем солдатских комитетов и Советов. Большевики призывали рабочих и солдат изменять состав комитетов и Советов, отзывая из них тех лиц, которые одобрили наступление на фронте и шли на поводу у буржуазии и военных властей. Решение всех вопросов, волновавших солдат, большевики увязывали с задачами борьбы за переход всей власти к Советам.

Следует отметить, что июнь 1917 г. был периодом усиления борьбы крестьян за землю. Главное управление по делам милиции зафиксировало в июне 577 «земельных правонарушений» в 55 губерниях и областях — почти на 100 правонарушений больше, чем за три предыдущих месяца, и в два с лишним раза больше, чем в мае¹¹⁰. В июне всякого рода захваты (полный или частичный захват имений, урожая, лугов и покосов, леса, инвентаря и др.) составляли 68% общего количества правонарушений, тогда как в мае — 38 %. Процент организованных крестьянских выступлений в мае и июне равнялся соответственно 28 и 47. Основными очагами крестьянского движения были Центрально-черноземный район и Среднее Поволжье.

Эти сведения дают основание для следующих выводов. В июне имел место значительный рост крестьянского движения вширь при заметном увеличении количества активных выступлений. По единичность случаев крайних средств борьбы (разгромы, поджоги), преобладание сравнительно мирных способов наступления на помещиков было свидетельством того, что крестьянское движение еще не дошло до стадии восстания. Значительная часть крестьянских выступлений была организована сельскими и волостными комитетами. Активизируя свою борьбу, крестьяне в то же время все еще верили обещаниям эсеров и надеялись, что Временное правительство и Учредительное собрание узаконят уже осуществленные захваты помещичьих земель и удовлетворят требования крестьян.

В обстановке, когда революционные рабочие и солдаты в Петрограде буквально рвались к выступлению против Временного правительства, когда в стране усилилось рабочее, солдатское и крестьянское движение, возбуждение масс передалось отдельным партийным работникам и в первую очередь некоторым членам Военной организации большевиков. На проходившей в Петрограде с 16 по 23 июня Всероссийской конференции фронтовых и тыловых военных организаций большевиков часть делегатов высказалась за немедленную подготовку вооруженного восстания¹¹¹. В этом же духе высказались и отдельные участники экстренного заседания ПК РСДРП(б) 20 июня¹¹².

В. И. Ленин, поддержанный руководящим ядром партии, большинством членов петроградской организации и делегатов Всероссийской конференции военных организаций, решительно осудил невыдержанность отдельных работников¹¹³. В статье «Революция, наступление и наша партия», опубликованной в «Правде» 21 июня, В. И. Ленин указывал, что основным фактом, определявшим позицию партии, было еще не изжитое большинством народа доверие к соглашателям¹¹⁴.

Сохранение непролетарскими массами и частью рабочих доверчивого отношения к меньшевикам и эсерам обусловливалось прежде всего тем, что последние, повернув к открытому союзу с буржуазной контрреволюцией, еще не сделали последнего шага — не применили насилия к массам, «еще не упали до поддержки палачества»¹¹⁵. Рабочие и солдаты верили, что меньшевики и эсеры под давлением снизу исправят свою ошибочную политику и откажутся от соглашательства с буржуазией. И хотя эсеро-меньшевистские лидеры накануне июльского кризиса уже были связаны по рукам и ногам союзом с кадетами, «тогда даже у большевиков не было и быть не могло сознательной решимости трактовать Церетели и К° как контрреволюционеров. Тогда ни у солдат, ни у рабочих не могло быть опыта, созданного месяцем июлем».¹¹⁶

Возвращаясь позднее к оценке положения того периода, В. И. Ленин указывал, что если бы петроградские рабочие и солдаты под руководством большевиков свергли Временное правительство и взяли власть физически, то они не удержали бы ее политически, потому что меньшевикам и эсерам удалось бы поднять против революционного Петрограда фронт и провинцию, потому что среди самих петроградских рабочих и солдат в то время еще не было сосредоточенной решимости биться до конца, не было кипучей ненависти и к буржуазному правительству, и к эсеро-меньшевистским лидерам¹¹⁷.

Фактами, свидетельствовавшими о доверчивом отношении большинства народа к меньшевикам и эсерам, Ленин считал составы и решения I Всероссийского съезда Советов, I Всероссийского съезда крестьянских депутатов, Петроградского и Московского Советов, итоги выборов в районные думы Петрограда, переход армии в наступление на фронте¹¹⁸. Выводы Ленина подтвердили и итоги выборов в Московскую городскую думу. На этих выборах, состоявшихся в конце нюня, эсеры и меньшевики получили 70% всех поданных голосов¹¹⁹.

Указывая, что объективная обстановка приближает политический крах эсеро-меньшевистского блока, Ленин ставил задачу дальнейшего усиления работы по сплочению масс вокруг революционного пролетариата, по подготовке сил к приближающемуся новому этапу революции¹²⁰. Эти же задачи выдвигались в резолюции «О текущем моменте», принятой Всероссийской конференцией военных организаций РСДРП (б) по докладу Ленина¹²¹. «Доклад т. Ленина имел громадное значение и играл роль ливня, освежившего и охладившего раскаленную атмосферу конференций», — вспоминал участник конференции М. С. Кедров¹²².

В условиях, когда контрреволюционеры хотели спровоцировать массы на преждевременное выступление и покончить с растущим революционным движением одним резким и решительным ударом, Ленин продолжал подчеркивать необходимость проявления революционной дисциплины и выдержки. «С неустанной энергией будем мы продолжать разоблачать политику правительства, — писал Ленин в статье «Революция, наступление и наша партия», — решительно предостерегая, по-прежнему, рабочих и солдат против нелепых надежд на разрозненные, дезорганизованные выступления»¹²³. К решительной борьбе с анархическими настроениями и попытками дезорганизующих выступлений призвала и Всероссийская конференция военных организаций большевиков¹²⁴.

В принятой конференцией резолюции «О текущем моменте» отмечались изменения, происшедшие внутри коалиции меньшевиков и эсеров с буржуазными партиями. Существо этих изменений сводилось к неудержимо возраставшей подчиненности эсеро-меньшевистского блока указаниям и политике буржуазных партий¹²⁵. Но коренного изменения в состоянии государственной власти еще не произошло, двоевластие не было ликвидировано.

Власть оставалась у «блока двух блоков, союза двух союзов» — блока кадетов с монархистами-помещиками и блока меньшевиков и эсеров¹²⁶.

Поскольку двоевластие и определенная свобода политической агитации еще сохранялись, поскольку буржуазия продолжала держаться у власти в основном при помощи обмана масс, а не насилия, отказ от борьбы за мирный путь развития революции и снятие лозунга «Вся власть Советам!» были бы преждевременны. В статье «Правящие и ответственные партии» Ленин указывал, что пребывание в правительстве министров-капиталистов без согласия. Советов было бы невозможно¹²⁷. Поэтому большевики продолжали призывать массы бороться за переход всей власти к Советам.

Однако это не означало, что оценка партией возможности мирного развития революции осталась неизменной. Ленин еще в речи на заседании ЦК РСДРП (б) 11 июня указал на уменьшение вероятности осуществления мирного пути развития революции («мирные манифестации — это дело прошлого»)¹²⁸. Наступление на фронте и связанные с ним события внутри страны еще более затруднили осуществление социалистической революции мирным способом. Поэтому Ленин в статьях, написанных в 20-х числах июня, предупреждал о наличии контрреволюционного заговора и росте контрреволюционных сил в связи с наступлением на фронте, о возможной кратковременной победе контрреволюции, о революционности объективного положения и остроте приближающегося кризиса¹²⁹.

 

КАНУН КРИЗИСА

1 июля открылась II Петроградская общегородская конференция РСДРП (б), которая должна была обсудить текущий момент и задачи столичной партийной организации, насчитывавшей к тому времени в своих рядах более 32 тыс. членов¹³⁰. Конференция была созвана в экстренном порядке. Заслушав в первый день работы отчеты ПК и Военной организации, конференция обратила внимание на необходимость укрепления связи между организациями рабочих и партийными коллективами воинских частей¹³¹. Обсуждение вопроса о текущем моменте конференция решила отложить до возвращения в Петроград В. И. Ленина, который был болен и с 29 июня находился на даче В. Д. Бонч-Бруевича около ст. Мустамяки (Финляндия). Предполагалось, что В. И. Ленин сможет вернуться в Петроград в понедельник 3 июля¹³².

Между тем обстановка в городе продолжала обостряться. В рабочих кварталах и казармах постоянной темой разговоров были провокационные выходки контрреволюционеров, подготовка массовых расчетов на заводах, попытки расформировать революционные полки. Рабочие-металлисты поднимали вопрос о всеобщей забастовке с целью добиться от предпринимателей признания выработанного правлением профсоюза тарифа. В последних числах июня появились слухи о провале наступления на фронте. Общее возмущение вызвали перебои в снабжении продуктами, обнаружение на складах и в магазинах тайных запасов продовольствия. «Рабочие, приходя на завод, — вспоминал рабочий завода «Новый Лесснер» М. Воробьев, — каждое утро собирались в кучки и обсуждали план выступления. Каждый товарищ вырабатывал план выступления и делился с другими рабочими. Когда в мастерские являлся уполномоченный завкома, то рабочие его осыпали вопросами о выступлении»¹³³. По свидетельству Я. М. Свердлова, в Центральном комитете партии «ежедневно получались сообщения о попытках выйти на улицу то одного завода или полка, то другого»¹³⁴.

Неспокойно было и в буржуазных кварталах. Здесь злобно ругали большевиков, обсуждали способы установления «сильной власти», говорили о наступлении на фронте, о «беспорядках» на заводах и в полках. Центром уличных сборищ буржуазно-обывательской публики был Невский проспект. К вечеру сюда стекались чиновники, офицеры, юнкера, студенты, приказчики, штабные писари и прочие, в целом весьма разношерстные элементы. Один из делегатов I съезда Советов, однажды оказавшийся на Невском ночью, так описал свои впечатления: «Не спит Невский, живет какой-то странной, нервной, больной жизнью. Там и здесь на перекрестках бессонных улиц — у „Вечернего Времени», у Литейного, на Знаменской площади — завязываются узлы импровизированных уличных сборищ-митингов. В тишину ночи врывается глухой шум споров»¹³⁵.

В Москве заседание правления Московского областного союза металлистов ввиду упорного нежелания предпринимателей удовлетворить требования рабочих о минимуме заработной платы 1 июля постановило: «Считать, что путь мирных переговоров окончательно исчерпан, и предложить делегатскому совету перейти к открытой борьбе — всеобщей стачке»¹³⁶. Вслед за металлистами готовились к решительной борьбе с капиталистами-саботажниками и рабочие других отраслей промышленности. В частности, 30 июня в Москве состоялось общее собрание делегатов и представителей фабзавкомов предприятий по выделке кожаных изделий. Собрание решило создать стачечный фонд, призвав рабочих отчислить в него однодневный заработок, а в дальнейшем отчислять 1% заработной платы. Союз портных из-за отказа предпринимателей и Военного министерства выполнить экономические требования рабочих назначил на 4 июля общую забастовку на военно-обмундировочных фабриках¹³⁷.

Продолжалась забастовка на Сормовском заводе и на ряде металлообрабатывающих заводов Харькова. 1 июля забастовали рабочие заводов Маркосева и Немировского в Екатеринославе¹³⁸. Назревала стачка бакинских рабочих в связи с отказом нефтепромышленников заключить коллективный договор. В Эстонии борьба рабочих с буржуазией обострилась вследствие попыток буржуазно-националистических организаций противопоставить авторитету Ревельского Совета рабочих и военных депутатов так называемый «народный» конгресс¹³⁹.

В конце июня—начале июля в различных районах страны произошла новая сильная вспышка стихийных выступлений масс. Инициаторами и основными участниками этих выступлений были непролетарские слои трудящихся. Резкое обострение продовольственного кризиса, спекуляция, различные злоупотребления местных органов Временного правительства, приказы об отправке запасных полков на фронт, откуда шли тревожные слухи, — все это было непосредственной причиной нарастающего возмущения широких народных масс. Не ограничиваясь выставлением требований, массы все чаще переходили к самочинным действиям.

30 июня в Нижний Новгород пришли толпы голодавших крестьян Печерской волости Нижегородского уезда. Со знаменем, на котором было написано «Народу хлеба», крестьяне явились к губернской продовольственной управе требовать пресечения спекуляции и улучшения снабжения продовольствием¹⁴⁰. Не добившись от продовольственной управы положительного ответа на свои требования, крестьяне группами разошлись по городу и при активном участии рабочих и солдат приступили к небезуспешным обыскам на складах и в квартирах спекулянтов¹⁴¹. Аналогичные события развернулись и в Пензе¹⁴².

В ряде случаев выступления масс сопровождались арестами спекулянтов и представителей местных органов власти. Например, в Ельце городская беднота и солдаты, начав 2 июля обыски на складах, в магазинах и амбарах, 3 июля фактически полностью овладели городом. Замешанные в спекуляции купцы и должностные лица, в том числе начальник местного гарнизона и председатель продовольственной управы, были арестованы. В действиях масс видны были зачатки организованности: город был разделен на участки, в каждом из которых обысками и арестами руководили солдаты. Общее руководство действиями масс осуществлял, по сведениям губернского комиссара, приезжий солдат из Петрограда¹⁴³.

В Лепсинске (Казахстан) народные волнения начались с отказа солдат старших возрастов («сорокалетние») отправиться на фронт¹⁴⁴. Стремясь предотвратить эксцессы, солдаты-большевики Дегтярев и Черкашин взяли на себя руководство выступлением. 2 июля митинг солдат и городской бедноты избрал «контрольную комиссию» во главе с Дегтяревым. «Контрольная комиссия», в состав которой вошли 4 казаха, по существу стала единственным органом власти в городе и уезде. Уездный комиссар и его помощник, городской голова, податный инспектор были арестованы. Комиссия установила связь с крестьянскими обществами, наметила отправку делегации в Петроград. Было принято решение о переизбрании Исполкома Совета солдатских депутатов и членов продовольственного комитета.¹⁴⁵

Под давлением масс важные решения приняли Совет и гарнизонный комитет в Кизляре. 30 июня эти органы объявили о взятии всей власти в городе в свои руки и об упразднении власти гражданского комитета, на 9/10 состоявшего из представителей буржуазии. В воззвании Совета и гарнизонного комитета говорилось, что буржуазия «совершенно не хочет считаться с настоящим политическим положением», что «жизнь в городе с каждым днем дорожает, нужд у граждан как города Кизляра, так и его окрестностей с каждым днем становится все больше и больше, а представители буржуазии совершенно не принимают никаких мер к устранению тяжелого положения неимущих классов и в то же время тормозят и препятствуют Совету проводить меры, вполне удовлетворяющие граждан и устраняющие надвигающуюся разруху».¹⁴⁶

Военные власти, действуя, как правило, в контакте с эсеро-меньшевистскими руководителями местных Советов, приступили к непосредственной подготовке массовых репрессий.

В Нижнем Новгороде на совещании эсеро-меньшевистских деятелей Советов 1 июля было решено вызвать войска из Москвы¹⁴⁷. Поводом для вызова войск послужил отказ солдат 62-го пехотного полка от отправки на фронт и народные волнения на почве продовольственного кризиса. Днем 2 июля карательный отряд, имея в своем составе юнкеров Алексеевского училища и солдат учебной команды 56-го пехотного полка, уже прибыл в Нижний Новгород¹⁴⁸. Отряд сопровождали три представителя эсеро-меньшевистских президиумов московских Советов¹⁴⁹.

Народные волнения в Ельце также было решено подавить вооруженной силой, затребовав карательные войска из Москвы. Но исполнение этого решения губернским властям пришлось отложить в связи с тем, что, по заявлению председателя Орловского Совета, «слух о вызове воинской части для усмирения елецкого гарнизона способен вызвать мятеж в орловском гарнизоне»¹⁵⁰.

Для осуществления массовых репрессий Временное правительство могло опереться лишь на специальные воинские формирования, на юнкеров и казаков. Солдатские массы внутренних округов были активнейшими участниками упомянутых выше народных выступлений. Кроме того, к концу июня по крайней мере в 20 крупных гарнизонах солдаты вступили в открытый конфликт с правительством в связи с приказами об отправке на фронт и о запрещении отпусков на полевые работы. Ранее возникшие и продолжавшие обостряться конфликты непрерывно дополнялись новыми.

1—2 июля стихийные солдатские волнения начались в Астрахани, Харькове, Оренбурге¹⁵¹. В Туле солдаты назначенного к отправке на фронт 31-го пехотного полка 2 июля приняли на митинге обращение «Ко всем трудящимся России», призывая рабочих и крестьян решительно бороться против буржуазии за скорейшее прекращение империалистической войны. На следующий день солдаты арестовали контрреволюционно настроенного командира полка и разогнали полковой комитет, в основном состоявший из офицеров. По решению Тульского комитета РСДРП (б) большевики вмешались в эти события, стремясь придать им характер организованной и мирной борьбы за переход всей власти к Советам¹⁵².

Особо следует остановиться на так называемом «украинском вопросе»¹⁵³. Формально провозгласив автономию Украины, Центральная рада в период с 24 по 28 июня приняла ряд новых декларативных актов. В частности, Генеральному секретариату, признанному пленумом Центральной рады высшим исполнительным органом власти на Украине, было поручено реорганизовать Центральную раду во «временный краевой парламент». 28 июня пленум Центральной рады принял резолюцию о созыве территориального съезда для рассмотрения проекта статута автономии Украины¹⁵⁴.

В условиях надвигающегося революционного кризиса большинство членов Временного правительства сочло необходимым заняться поисками компромиссного соглашения с Центральной радой. С этой целью в Киев направилась делегация Временного правительства в составе Керенского, Терещенко и Церетели.

Переговоры между делегациями Временного правительства и Центральной рады завершились вечером 29 июня подписанием соглашения, основной пункт которого гласил: «Назначается в качестве высшего органа управления краевыми делами на Украине особый орган, Генеральный секретариат, состав которого будет определен правительством по соглашению с Украинской Центральной радой, пополненной на справедливых началах представителями других народностей, живущими на Украине, в лице их демократических организаций. Через означенный орган Временное правительство будет осуществлять мероприятия, касающиеся жизни края и его управления»¹⁵⁵.

Соглашение отнюдь не являлось признанием права Украины на автономию. Осуществление «мероприятий, касающихся жизни края и его управления», Временное правительство практически оставило за собой, превратив Генеральный секретариат в лишенный реальных полномочий орган. Требования Центральной рады о формировании украинских воинских частей и о наделении Украинского войскового генерального комитета командными правами были отвергнуты.

Позиция руководства Центральной рады, фактически капитулировавшего перед Временным правительством, вызвала недовольство со стороны сепаратистски настроенных украинских эсеров и многих членов Украинского войскового генерального комитета. 30 июня при обсуждении итогов переговоров на пленуме Центральной рады сепаратисты несколько раз покидали зал заседания и устраивали самостоятельные совещания. Однако в конце концов соглашение с Временным правительством было одобрено 100 голосами против 70¹⁵⁶.

События, предшествовавшие июльскому кризису, свидетельствовали о продолжавшемся неуклонном обострении классовых противоречий в стране. Июньский кризис, перерезанный, как указывал Ленин, наступлением на фронте¹⁵⁷, в 20-х числах июня быстро перерастал в новый, еще более глубокий политический кризис.

Возмущение народных масс действиями буржуазии и руководимого ею Временного правительства было настолько велико, что при первом же поводе оно прорывалось наружу. Со своей стороны и буржуазная контрреволюция искала лишь повода для применения насилия к массам. Вскрывая классовые основы политических кризисов и разоблачая вымыслы об их «искусственном вызывании», Ленин писал: «Неужели трудно догадаться, что никакие большевики в мире не в силах были бы „вызвать" не только трех, но даже и одного „народного движения", если бы глубочайшие экономические и политические причины не приводили в движение пролетариата? что никакие кадеты и монархисты вместе не в силах бы вызвать никакого движения „справа", если бы столь же глубокие причины не создавали контрреволюционности буржуазии, как класса?»¹⁵⁸.

 

Примечания:

¹ П. Н. Милюков. История второй русской революции, т. I, вып. 1. Киев, 1919, стр. 156.

² ЦГИА, ф. 1278, on. 1, д. 1363, л. 530.

³ Первый Всероссийский съезд Советов (Стенографические отчеты), т. И. М.—Л., 1931, стр. 82-88.

⁴ В. И. Ленин. Революция, наступление и наша партия. Полн. собр. соч., т. 32, стр. 365.

⁵ Революционное движение в России в мае—июне 1917 г. Июньская демонстрация. Документы и материалы. М., 1959, стр. 192—193.

⁶ Там же, стр. 218.

⁷ «Известия Московского Совета р. д.», № 93, 23 июня 1917 г.

⁸ «Рабочая газета», № 91, 27 июня 1917 г.

⁹ «Земля и воля», № 81, 30 июня 1917 г.

¹⁰ «Дело народа», № 79, 20 июня 1917 г.

¹¹ «Солдатская правда», № 50, 22 июня 1917 г. — Согласно постановлению I Всероссийского съезда Советов от 12 июня 1917 г. партии, представленные в Советах, могли устраивать мирные манифестации лишь с ведома и одобрения Советов. Организация манифестаций с участием вооруженных лиц объявлялась монопольным правом Советов (см.: Революционное движение в России в мае—июне 1917 г., стр. 513). Вожаки эсеро-меньшевистского блока, использовав постановление съезда Советов для борьбы против партии большевиков, как бы «забыли» о нем во время проведения «патриотических» манифестаций, что вызвало протест со стороны революционных рабочих и солдат.

¹² «Солдатская правда», № 58, 2 июля 1917 г.

¹³ Революционное движение в России в мае—июне 1917 г., стр. 570.

¹⁴ Всероссийская политическая манифестация, назначенная I съездом Советов на 18 июня, в ряде городов по решению местных Советов прошла 25 июня.

¹⁵ Революционное движение в России в мае—июне 1917 г., стр. 553.

¹⁶ Революция 1917—1918 гг. в Самарской губернии. Хроника событий, т. I. Самара, 1927, стр. 143, 144.

¹⁷ ЦГВИА, ф. 1343, он. 2, д. 278, л. 62.

¹⁸ ЦГАОР, ф. 6978, on. 1, д. 145, лл. 2, 5, 7 (Протокол заседания бюро ЦИКа).

¹⁹ ЦГВИА, ф. 366, on. 1, д. 197, л. 1. — 1-й пулеметный полк, насчитывавший около 19 тыс. солдат и офицеров, был наиболее крупной воинской частью петроградского гарнизона. П. Стулов приводит интересную характеристику состава полка, данную одним из офицеров. По словам этого офицера, пулеметный полк «был собран из пехотных полков, откуда высылались все негодные или беспокойные элементы, те самые, попытки протеста которых при старом режиме подавлялись суровыми наказаниями, вплоть до применения вооруженной силы. Стало быть, это были наиболее сознательные и озлобленные солдаты» (П. Стулов. 1-й пулеметный полк в июльские дни 1917 г. «Красная летопись», 1930, № 3 (36), стр. 65—66). К этому следует добавить, что в пулеметчики старались отбирать солдат грамотных, обладавших некоторыми техническими навыками. В результате в пулеметном полку была более значительная прослойка рабочих, чем в пехотных частях. М. М. Лашевич, некоторое время служивший в 1-м пулеметном полку, утверждает в своих воспоминаниях, что среди пулеметчиков было немало бывших петроградских рабочих-металлистов («Петроградская правда», № 148, 17 июля 1921 г.).

Большевистская организация полка насчитывала, согласно разноречивым данным, 30—50 человек, причем почти все они вступили в партию после победы Февральской революции (П. Стулов, ук. соч., стр. 70). Большевики пользовались значительным и все возрастающим влиянием на пулеметчиков. Однако партийная организация была недостаточно сплоченной. Один из видных ее членов — прапорщик А. Семашко — в период июньского кризиса был активным сторонником немедленного свержения Временного правительства силами 1-го пулеметного полка (см.: Лацис. Июльские дни в Петрограде. Из дневника агитатора. «Пролетарская революция», 1923, № 5 (17), стр. 105). Большинство членов партийной организации, возглавляемое И. Ильинским и А. Жилиным, резко осуждало проявления авантюризма со стороны Семашко (ЛГИА, ф. 1695, оп. 2, Д. 11, лл. 42, 50, 165), но невыдержанность последнего создавала в работе организации немалые трудности.

²⁰ П. Стулов, ук. соч., стр. 89.

²¹ Там же, стр. 90.

²² Армейские и гвардейские полки гарнизона в то время числились и официально именовались как запасные батальоны соответствующих полков действующей армии. В последующем изложении запасные батальоны сокращенно называются полками.

²³ ЦГВИА, ф. 157, on. 1, д. 1256, л. 3 (Из протокола заседания полкового комитета).

²⁴ «Правда», № 96, 1 июля 1917 г.

²⁵ Революционное движение в России в мае—июне 1917 г., стр. 571.

²⁶ ЦГВИА, ф. 366, on. 1, д. 397, лл. 5—6 (Распоряжение Керенского). — В ответ на это распоряжение штаб военного округа сообщил, что из 17 имеющихся в дивизионе бронемашин 7 «совершенно непригодны», а 10 могут быть оборудованы лишь к 10 июля (там же, л. 9). Сдержанное отношение к распоряжению Керенского, по-видимому, объяснялось тем, что штаб округа хотел задержать «на всякий случай» хотя бы часть бронемашин в Петрограде.

²⁷ «Известия Петроградского Совета р. и с. д.», № 99, 23: июня 1917 г.

²⁸ ЛГИА, ф. 1695, оп. 2, д. 10, лл. 15, 63.

²⁹ З. М. Громова. Провал июньского наступления и июльские дни на Северном фронте. «Известия АН Латвийской ССР», 1955, № 4 (93), стр. 32—33.

³⁰ Октябрьская революция в Латвии. Документы и материалы. Рига, 1957, стр. 155.

³¹ Революционное движение в России в мае-июне 1917 г., стр. 373, 375, 376, 386.

³² Там же, стр. 372 (Донесение генерала Брусилова Керенскому).

³³ Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской социалистической революции, ч. I. М.—Л., 1957, стр. 407—408.

³⁴ Там же, стр. 444—445.

³⁵ «Известия Московского Совета р. д.», № 98, 29 июня 1917 г.

³⁶ В. Я. Лаверычев. Антирабочие союзы капиталистов в 1917 году. «Вестник Московского университета», 1960, № 5, стр. 30.—В мае 1917 г. приостановка текстильных фабрик была намечена на 15 июня, но противодействие рабочих задержало локаут.

³⁷ «Известия по продовольственному делу», 1917, № 2, стр. 24.

³⁸ «Продовольствие и снабжение», 1917, № 3, стр. 9.

³⁹ ЦГАОР, ф. 472, on. 1, д. 16, лл. 83, 88; ГАОРСС ЛО, ф. 151, on. 1, Д. 2, лл. 30, 35, 36.

⁴⁰ «Известия Петроградского Совета р. и с. д.», № 100, 24 июня 1917 г

⁴¹ «Вестник Временного правительства», № 41 (137), 28 июня 1917 г.

⁴² В. И. Ленин. Кризис надвигается, разруха растет. Полн. собр. соч., т. 32, стр. 397.

⁴³ «Известия по продовольственному делу», 1917, № 2, стр. 5.

⁴⁴ П. В. Волобуев. Экономическая политика Временного правительства. М., 1962, стр. 457.

⁴⁵ «Известия по продовольственному делу», 1917, № 2, стр. 10; «Продовольствие и снабжение», 1917, № 3, стр. 5.

⁴⁶ «Речь», № 152, 1 июля 1917 г.

⁴⁷ «Дело народа», № 87, 29 июня 1917 г.

⁴⁸ «Известия Московского Совета р. д.», № 101, 2 июля 1917 г.

⁴⁹ «Труд», 1917, № 1, стр. 29.

⁵⁰ ГАОРСС ЛО, ф. 5870, он. 1, д. 7, лл. 16, 17.

⁵¹ «Продовольствие и снабжение», 1917, № 4, стр. 22.

⁵² «Известия по продовольственному делу», 1917, № 2, стр. 3.

⁵³ «Нижегородский листок», № 141, 13 июня 1917 г.

⁵⁴ «Известия Московского Совета р. д.», № 86, 15 июня 1917 г.

⁵⁵ В. И. Ленин. Восемнадцатое июня. Полн. собр. соч., т. 32, стр. 360.

⁵⁶ Предыстория этой провокации такова. После победы Февральской революции в помещениях дачи бывшего царского сановника П. Н. Дурново явочным порядком разместилось несколько организаций: Петроградская федерация анархистов-коммунистов, комиссариат милиции 1-го Выборгского подрайона, районная расценочная комиссия, правление профсоюза булочников, клуб эсеров-максималистов. 7 июня министр юстиции в угоду наследникам Дурново распорядился выселить с дачи разместившиеся в ней организации. Это вызвало со стороны рабочих бурный протест, и правительство отступило.

Вечером 18 июня группа анархистов освободила из петроградской тюрьмы «Кресты» 7 политических заключенных. (Рассказ об этом см.: ЛПА, ф. 4000, оп. 5, д. 1509, лл. 1—3. Воспоминания А. В. Путана, активного участника событий). Вскоре после освобождения политзаключенных из двух других тюрем — пересыльной и арестного дома — бежало 460 уголовников. Под предлогом поиска беглецов и было организовано вооруженное нападение на дачу Дурново. Следует, однако, отметить, что обстоятельства побега уголовников были довольно загадочны. В специальном заявлении ЦК РСДРП (б), оглашенном 19 июня на I съезде Советов, говорилось: «Выяснившиеся до сих пор обстоятельства побега половины заключенных пересыльной тюрьмы, по нашему мнению, дают основание предполагать здесь определенный ход контрреволюции, видимо, рассчитывавший этим путем добиться своих провокационных целей». ЦК требовал провести самое строгое расследование обстоятельств побега (КПСС в борьбе за победу социалистической революции в период двоевластия. 27 февраля—4 июля 1917 г. Сборник документов. М., 1957, стр. 92).

⁵⁷ «Известия Петроградского Совета р. и с. д.», № 96, 20 июня 1917 г.; «Вестник Временного правительства», № 84, 20 июня 1917 г.

⁵⁸ Первый легальный Петербургский комитет большевиков в 1917 г. Л.—М., 1927, стр. 185 (Выступление на заседании ПК РСДРП (б) М. И. Лациса); М. Лацис, ук. соч., стр. 109; Первый Всероссийский съезд Советов, т. II, стр. 115, 120, 124 (Выступления представителей рабочих на I съезде Советов).

⁵⁹ Первый Всероссийский съезд Советов, т. II, стр. 115.

⁶⁰ Революционное движение в России в мае—июне 1917 г., стр. 565; «Известия Петроградского Совета р. и с. д.», № 97, 21 июня 1917. г.

⁶¹ Первый Всероссийский съезд Советов, т. II, стр. 114.

⁶² Там же, стр. 119.

⁶³ Официальное сообщение о начале наступления последовало 19 июня.

⁶⁴ Революционное движение в России в мае—июне 1917 г., стр. 565. — Комиссия, в составе которой, по-видимому, оказалось много меньшевиков и эсеров, не смогла выполнить свою задачу и через несколько дней самоликвидировалась («Рабочая газета», № 90, 25 июня 1917 г.).

⁶⁵ Революционное движение в России в мае—июне 1917 г., стр. 567.

⁶⁶ Там же, стр. 566.

⁶⁷ «Правда», № 89, 23 июня 1917 г.

⁶⁸ «Правда», № 91, 25 июня 1917 г.

⁶⁹ Первый легальный Петербургский комитет большевиков в 1917 г., стр. 188 (Сообщение члена Выборгского райкома РСДРП (б) В. М. Черезова).

⁷⁰ ГАОРСС ЛО, ф. 5870, on. 1, д. 7, л. 15 (Постановление собрания комитетов).

⁷¹ Первый легальный Петербургский комитет большевиков в 1917 г., стр. 188.

⁷² «Известия Петроградского Совета р. и с. д.», № 100, 24 июня 1917 г.; И. Петров. Стратегия и тактика партии большевиков в Октябрьской революции. М., 1957, стр. 244.

⁷³ ГАОРСС ЛО, ф. 5870, on. 1, д. 6, л. 3 (Протокол собрания).

⁷⁴ Там же, д. 7, л. 16 (Протокол заседания завкома).

⁷⁵ ЦГИА, ф. 150, оп. 2, д. 39, л. 17 (Письмо дирекции завода в Общество заводчиков и фабрикантов).

⁷⁶ Большевики Петрограда в 1917 году. Хроника событий. Л., 1957. стр. 302, 305.

⁷⁷ Революционное движение в России в мае—июне 1917 г., стр. 575.

⁷⁸ Революционное движение в России в мае—июне 1917 г., стр. 567,

569; «Новая жизнь», № 54, 21 июня 1917 г.; «Известия Петроградского Совета р. и с. д.», № 97, 21 июня 1917 г. — О некоторых деталях обсуждения в 1-м пулеметном полку приказа Керенского см.: И. Петров, ук. соч., стр. 245—246. Однако в работе И. Петрова не говорится о событиях, связанных с попыткой пулеметчиков выступить против Временного правительства 20 июня.

⁷⁹ Революционное движение в России в мае—июне 1917 г., стр. 567, э68 (Протокол собрания солдат Петроградского полка).

⁸⁰ Там же, стр. 569.

⁸¹ Там же, стр. 576.

⁸² Там же, стр. 576-577.

⁸³ ЦГАОР, ф. 349, on. 1, д. 7, л. 38.

⁸⁴ «Солдатская правда», № 50, 22 июня 1917 г.

⁸⁵ ЦГВИА, ф. 157, on. 1. д. 1145, л. 6 (Резолюция полкового комитета).

⁸⁶ ЦГВИА, ф. 366, on. 1, д. 8, лл. 3, 4 (Резолюции полкового комитета и собрания полкового и ротных комитетов). — Следует отметить, что попытки контрреволюционеров возбудить солдат фронтовых частей против петроградского гарнизона не имели успеха. В этой связи характерна принятая 28 июня комитетом I армии резолюция об отношении к 1-му пулеметному полку и к попыткам расформирования революционных частей петроградского гарнизона. Комитет, не осуждая действия пулеметчиков, решил послать в Петроград делегацию для уяснения обстановки на месте. Комитет высказался за то, чтобы отправка маршевых рот из Петрограда происходила на условиях соглашения, заключенного в марте 1917 г. между Временным правительством и Исполкомом Петроградского Совета. «Признавая за частями петроградского гарнизона [роль] застрельщиков революции, — говорилось в резолюции комитета, — мы признаем за ними право дальнейшей защиты революции и признаем необходимым оставление ядра гарнизона в Петрограде» (ЦГВИА, ф. 2106, оп. 7, Д. 6, лл. 8, 10).

⁸⁷ Первый легальный Петербургский комитет большевиков в 1917 г., стр. 202.

⁸⁸ КПСС в борьбе за победу социалистической революции в период двоевластия, стр. 144.

⁸⁹ Революционное движение в России в мае—июне 1917 г., стр. 574, 575.

⁹⁰ Там же, стр. 577—578.

⁹¹ ГАОРСС МО, ф. 4630, оп. 2, д. 2, л. 31.

⁹² «Социал-демократ», № 92, 27 июня 1917 г.

⁹³ ГАОРСС МО, ф. 4630, оп. 2, д. 2, л. 34; «Социал-демократ», №№ 96, 98, 99, 101, от 1, 4, 5 и 7 июля 1917 г.; Революционное движение в России в мае—июне 1917 г., стр. 313; И. Колыневский. Забастовочное движение в Москве с февраля по октябрь 1917 г. «Пролетарская революция», 1926, № 8 (55), стр. 86.

⁹⁴ Подготовка и победа Октябрьской революции в Москве. Документы и материалы. М., 1957, стр. 160.

⁹⁵ Очерки по истории Октябрьской революции в Нижегородской губернии. Нижний Новгород, 1927, стр. 13.

⁹⁶ Там же; «Известия Нижегородского Совета р. и с. д.», № 24, 22 июня 1917 г.

⁹⁷ «Интернационал», № 5, 23 июня 1917 г.

⁹⁸ Победа Октябрьской социалистической революции в Нижегородской губернии. Документы и материалы. Горький, 1957, стр. 175, 176.

⁹⁹ Интересно отметить, что харьковская конференция фабзавкомов без каких-либо изменений включила в свою резолюцию ту часть постановления совещания фабзавкомов Петрограда от 22 июня, в которой говорилось 0 борьбе за введение рабочего контроля над производством и распределением продуктов и за переход всей власти к Советам (Харьков и Харьковская губерния в Великой Октябрьской социалистической революции. Сборник документов и материалов. Харьков, 1957, стр. 108, 109).

¹⁰⁰ Великая Октябрьская социалистическая революция на Украине. Сборник документов и материалов, т. I. Киев, 1957, стр. 310; М. Любови к о в, И. Нечаев, М. Шнипров, 1917—1920. Хроника революционных событий в Горьковском крае. Горький, 1932, стр. 47; Большевики Западной Сибири в борьбе за социалистическую революцию. Сборник документов и материалов. Новосибирск, 1957, стр. 89—90; Великая Октябрьская социалистическая революция в Эстонии. Сборник документов и материалов. Таллин, 1958, стр. 135—136.

¹⁰¹ Революционное движение в России в мае—июне 1917 г., стр. 377, 381, 383 -387.

¹⁰² Борьба за установление и упрочение Советской власти в Симбирской губернии. Сборник документов и материалов. Ульяновск, 1957, стр. 296.

¹⁰³ Там же.

¹⁰⁴ «Русское слово», № 151, 5 июля 1917 г.

¹⁰⁵ Борьба рабочих и крестьян под руководством большевистской партии за установление и упрочение Советской власти в Тамбовской губернии. Сборник документов и материалов. Тамбов, 1957, стр. 266.

¹⁰⁶ ЦГВИА, ф. 366, on. 1, д. 26, л. 353.

¹⁰⁷ ЦГВИА, ф. 1606, оп. 3, д. 1587, л. 182.

¹⁰⁸ «Известия Нижегородского Совета р. и с. д.», № 24, 22 июля 1917 г.

¹⁰⁹ Подготовка и победа Октябрьской революции в Москве, стр. 156.

¹¹⁰ Подсчитано по ведомостям Главного управления по делам милиции, опубликованным в сборнике «Крестьянское движение в 1917 г.» (М.—Л., 1927). Приводимые ниже цифровые данные основаны на том же источнике. Сведения Главного управления по делам милиции неполны (как, впрочем, и сведения других источников), и основанные на них подсчеты следует считать условными. Однако эти сведения приблизительно правильно отражают интересующие нас в данном случае тенденции крестьянского движения.

¹¹¹ А. Женевский. Военная организация РСДРП (б) и «Солдатская правда». «Красная летопись», 1926, № 1 (16), стр. 70; М. Кедров. Всероссийская конференция военных организаций РСДРП (б), «Пролетарская революция», 1927, № 6 (65), стр. 225—227; Н. Подвойский. Военная организация ЦК РСДРП (б) и Военно-революционный комитет 1917 г. «Красная летопись», 1923, № 6, стр. 77.

¹¹² Первый легальный Петербургский комитет большевиков в 1917 г., стр. 187, 189, 191 (Выступления на заседании ЦК И. Наумова, И. Стукова и А. Дыдлэ).

¹¹³ В работе Н. И. Подвойского «Военная организация ЦК РСДРП (б) и Военно-революционный комитет 1917 г.» оценка В. И. Лениным политического положения и задач партии накануне июльского кризиса освещена по меньшей мере неточно. Основываясь на личных воспоминаниях, Н. И. Подвойский пишет, что через два часа после демонстрации 18 июня на частном совещании членов ЦК РСДРП (б) В. И. Ленин якобы высказался в том духе, что возможность мирного развития революции уже исчезла и что партия должна готовить вооруженное восстание, которое произойдет «если не через дни, не в ближайшие недели, то, во всяком случае, в ближайшем будущем» («Красная летопись», 1923, № 6, стр. 76). Однако все известные нам работы В. И. Ленина свидетельствуют, что вывод о коренном изменении политического положения мог быть сделан и был сделан вождем партии лишь после июльских событий.

¹¹⁴ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 32, стр. 366.

¹¹⁵ В. И. Ленин. Слухи о заговоре. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 78.

¹¹⁶ Там же.

¹¹⁷ В. И. Ленин. Марксизм и восстание. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 244.

¹¹⁸ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 32, стр. 355, 366, 371. —Ленин писал, что армия пошла в наступление потому, что «она лишь часть народа, пошедшего на данном этапе революции за партиями эсеров и меньшевиков» (т. 32, стр. 366).

¹¹⁹ «Социал-демократ», № 93, 28 июня 1917 г.

¹²⁰ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 32, стр. 362, 366—367, 372, 383, 386 и др.

¹²¹ КПСС в борьбе за победу социалистической революции в период двоевластия, стр. 130—131.

¹²² М. Кедров, ук. соч., стр. 228.

¹²³ В. И. Ленин. Революция, наступление и наша партия. Полн. собр. соч., т. 32, стр. 366.

¹²⁴ КПСС в борьбе за победу социалистической революции в период двоевластия, стр. 131.

¹²⁵ Там же, стр. 130.

¹²⁶ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 32, стр. 381, 403.

¹²⁷ Там же, стр. 356.

¹²⁸ Там же, стр. 331.

¹²⁹ Там же, стр. 357, 362, 372, 374, 400 и др. — Происшедшие в июне 1917 г. изменения в степени вероятности победы социалистической революции мирным путем правильно отмечаются в статье М. И. Мишина «В. И. Ленин о возможности мирного развития революции в 1917 году» («Вопросы истории», 1957, № 5, стр. 36).

¹³⁰ Наиболее крупными районными организациями были: Выборгская (6632 члена), Нарвская (5274 члена), Василеостровская (4500 членов) и Петроградская (2500 членов). В Военной организации на учете состояло 1600 членов партии (Вторая и Третья петроградские общегородские конференции большевиков в июле и октябре 1917 г. Протоколы и материалы. М., 1927, стр. 14).

¹³¹ Вторая и Третья петроградские общегородские конференции большевиков в июле и октябре 1917 г., стр. 23. — В докладе о работе Военной организации В. И. Невский говорил: «Хотя мы имеем некоторые полки, которые можно считать вполне, под нашим влиянием, но такой прочной организации, как среди рабочих, у нас не имеется, что объясняется крестьянским составом солдатской массы» (там же, стр. 15).

¹³² Вторая и Третья петроградские общегородские конференции большевиков в июле и октябре 1917 г., стр. 14 (Сообщение В. Володарского).

¹³³ ЛПА, ф. 4000, он. 5, д. 1576, л. 2.

¹³⁴ Я. М. Свердлов. События 3—6 июля в Петрограде. Публикация «Я. М. Свердлов об июльских днях в Петрограде». «Вопросы истории», 1957, № 2, стр. 126.

¹³⁵ «Рабочая газета», № 89, 24 июня 1917 г.

¹³⁶ ГАОРСС МО, ф. 4630, оп. 2, д. 2, л. 33.

¹³⁷ «Известия Московского Совета р. д.», № 101, 2 июля 1917 г.

¹³⁸ Великая Октябрьская социалистическая революция на Украине, т. I, стр. 331.

¹³⁹ «Народный» конгресс созывался буржуазно-националистическими организациями на 2 июля. Конгресс должен был объявить себя «представителем» эстонского народа и отменить принятое в мае Ревельским Советом постановление об отстранении от должности губернского комиссара И. Носка.

¹⁴⁰ «Нижегородский листок», № 157, 1 июля 1917 г.; Победа Октябрьской революции в Нижегородской губернии, стр. 182.

¹⁴¹ ЦГВИА, ф. 1606, оп. 3, д. 1587, л. 19 об. (Материалы следственной комиссии).

¹⁴² ЦГАОР, ф. 406, оп. 2, д. 145, л. 132 (Донесение городских властей).

¹⁴³ ЦГВИА, ф. 366, on. 1, д. 178, л. 49 (Бюллетень Главмилиции); ф. 1606, он. 3, д. 1358, л. 497; д. 1359, лл. 39, 133 (Донесение губернского комиссара и начальника Елецкого гарнизона).

¹⁴⁴ Победа Великой Октябрьской революции в Казахстане. Сборник документов и материалов. Алма-Ата, 1957, стр. 101, 102.

¹⁴⁵ Там же, стр. 103, 104, 107, 108.

¹⁴⁶ ЦГАОР, ф. 6978, on. 1, д. 244, л. 105.

¹⁴⁷ ЦГВИА, ф. 1606, оп. 3, д. 1587, лл. 182 об., 200 об. (Материалы следственной комиссии).

¹⁴⁸ Там же, лл. 19, 20 об. (Показания командира отряда капитана Мироевского). — В отряде было 350 юнкеров и солдат при двух пулеметах. Как заявил командир отряда, войска прибыли «для водворения порядка и спокойствия в гарнизоне и городе».

¹⁴⁹ «Известия Московского Совета р. д.», № 104, 6 июня 1917 г.

¹⁵⁰ ЦГВИА, ф. 1606, оп. 3, д. 1359, л. 39 об.

¹⁵¹ ЦГВИА, ф. 366, on. 1, д. 36, лл. 33, 36, 37; ф. 1606, оп. 3, д. 1358, лл. 445 об., 446.

¹⁵² «Тульская молва», Л» 2882, 5 июля 1917 г.; Т. В. Шепелева. Тульская организация большевиков в борьбе за власть Советов. Тула, 1954, стр. 69; И. А. Бынкин. Борьба большевиков Тулы за привлечение солдат местного гарнизона на сторону социалистической революции. «Труды Тульского механического института», вып. 13 (Общественные науки), 1959, стр. 66—67.

153 Борьба вокруг украинского вопроса заметно обострилась в конце мая—начале июня 1917 г. После безрезультатных переговоров с Временным правительством Центральная рада 10 июня I Универсалом провозгласила автономию Украины, а 15 июня образовала автономное национальное правительство — Генеральный секретариат Центральной рады.

Поскольку украинская буржуазия в борьбе с революционным движением масс нуждалась в поддержке российской империалистической буржуазии, Центральная рада не ставила вопроса об отделении Украины от России. Весьма умеренные требования Центральной рады, поддержанные Советом крестьянских депутатов и Всеукраинским войсковым съездом, сводились к следующему: официальное провозглашение территориальной и культурной автономии Украины, создание при Временном правительстве должности министра или комиссара по делам Украины; осуществление правительственных мероприятий на Украине через Генеральный секретариат Центральной рады; выделение военнослужащих-украинцев в отдельные войсковые части.

Активизация украинских буржуазных националистов может быть объяснена следующими причинами: нежеланием Временного правительства, придерживавшегося кадетской политики великодержавного шовинизма, идти на уступки и учитывать специфические интересы украинской буржуазии; стремлением буржуазных националистов захватить руководство растущим национально-освободительным движением, использовав его для отвлечения масс от революционной борьбы за решение социальных вопросов; отсутствием у буржуазных националистов уверенности в прочности положения Временного правительства и его способности стать «сильной властью».

В связи с ростом революционного движения последнее обстоятельство оказывало все большее влияние на тактику буржуазных националистов. На II Всеукраинском войсковом съезде В. Винниченко жаловался на «дезорганизацию» и отсутствие «твердой власти» (Революция и национальный вопрос. Документы и материалы, т. III, М., 1930, стр. 157). «Если Временное российское правительство не может ввести порядок у нас, если не хочет приступить вместе с нами к большой работе, то мы сами должны взять ее на себя», — говорилось в I Универсале (там же, стр. 163).

¹⁵⁴ 1917 г. на Киевщине. Хроника событий. [Киев], 1928, стр. 137, 139, 141.

¹⁵⁵ Текст соглашения см. в сб. «Революция и национальный вопрос» (т. III, стр. 62-63).

¹⁵⁶ Революция и национальный вопрос, т. III, стр. 147.

¹⁵⁷ В. И. Ленин. Три кризиса. Полн. собр. соч., т. 32, стр. 430,

¹⁵⁸ Там же, стр. 431.