Июльский кризис 1917 года - ГЛАВА IV ПЕРЕЛОМ В РАЗВИТИИ РЕВОЛЮЦИИ

 

ГЛАВА IV

ПЕРЕЛОМ В РАЗВИТИИ РЕВОЛЮЦИИ

КОРЕННОЕ ИЗМЕНЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ОБСТАНОВКИ. ЛИКВИДАЦИЯ ДВОЕВЛАСТИЯ

Силы контрреволюции, перейдя 5—6 июля в наступление в Петрограде, стремились развить первоначальный успех и одержать полную победу в борьбе за власть.

В ночь на 7 июля было отдано распоряжение об аресте В. И. Ленина. На квартиру Ульяновых и Елизарова (Широкая ул., д. 48/9), покинутую Лениным 5 июля, был послан воинский наряд для производства обыска и ареста. Утром по распоряжению Временного правительства была арестована делегация Центробалта, прибывшая в Петроград 5 июля на миноносце «Орфей»¹. Тогда же была арестована вторая делегация Центробалта, прибывшая во главе с П. Е. Дыбенко в Петроград в ночь на 7 июля на миноносце «Громящий»².

Днем 7 июля Временное правительство по предложению Керенского приняло следующее постановление: «Все воинские части, принимавшие участие в вооруженном мятеже 3, 4 и 5 июля 1917 г. в Петрограде и его окрестностях, расформировать и личный состав их распределить по усмотрению военного и морского министра»³. Одновременно Керенский подписал приказ, возводивший грязную клевету на революционных моряков Балтийского флота. В приказе было объявлено о роспуске и переизбрании Центробалта⁴. Командам судов Балтийского флота и частей Кронштадта было предъявлено требование изъять из своей среды и арестовать «зачинщиков» революционных выступлений⁵.

Эсеро-меньшевистский ЦИК наделял Временное правительство все новыми чрезвычайными полномочиями. Фразы о «контроле» за действиями правительства в эти дни исчезли из лексикона мелкобуржуазных лидеров. В резолюции объединенного заседания ЦИКа и Исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов от 7 июля указывалось, что Временное правительство «по соглашению с ЦИКом и совместно с органами революционной демократии» должно немедленно взять «охрану революционных свобод и утверждение революционного порядка» в свои руки⁶. В этой связи характерно также решение бюро ЦИКа от 9 июля, санкционировавшее право Временного правительства арестовывать и привлекать к судебной ответственности членов ЦИКа по своему усмотрению⁷. Бюро просило лишь «уведомлять» ЦИК об аресте и мотивах ареста его членов и предоставлять президиуму ЦИКа «возможность следить за следствием»⁸.

Одобряя задним числом все постановления и распоряжения Временного правительства, ЦИК облекал их в «революционную» фразеологию или сопровождал ничего не значащими оговорками. Слабые попытки эсеро-меньшевистских деятелей проявить в демагогических целях «самостоятельность» чаще всего кончались провалом. Бессилие эсеро-меньшевистских Советов, превращение их, по образному выражению Ленина, в фиговый листок контрреволюции видны на примере решения важных вопросов о расследовании обстоятельств июльских событий и расформировании революционных частей петроградского гарнизона.

Опасаясь полной утраты доверия рабочих и солдат, 5 июля бюро ЦИКа создало Чрезвычайную комиссию для расследования событий 2—4 июля в Петрограде. В состав комиссии вошли представители Советов, партийных организаций, профсоюзов, фабзавкомов и солдатских комитетов⁹. Но не успела эта комиссия развернуть работу, как Временное правительство бесцеремонно одернуло ЦИК, приняв 7 июля следующее постановление: «Все дело расследования организации вооруженного выступления в Петрограде 3—5 июля 1917 г. против государственной власти сосредоточить в руках прокурора Петроградской судебной палаты»¹⁰. В результате 9 июля появилось сообщение о ликвидации Чрезвычайной комиссии и передаче ее материалов правительственным: органам¹¹.

8 июля бюро ЦИКа, расценив постановление Временного правительства о расформировании революционных полков петроградского гарнизона как «необходимую меру при ликвидации острого кризиса 3—6 июля», призвало военные власти подходить к расформированию «с крайней осторожностью». Создавая видимость заботы об ограничении произвола, бюро ЦИКа рекомендовало: 1) образовать комиссию по расформированию, включив в ее состав по два представителя ЦИКа, Исполкома Петроградского Совета,. Исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов и одного представителя Сводного отряда; 2) расформирование должны производить военные власти, действующие «по соглашению» с комиссией; 3) при рассмотрении дел о расформировании «для дачи объяснений» приглашать представителей «заинтересованных частей»¹².

9 июля Временное правительство создало при прокуроре Петроградской судебной палаты Особую следственную комиссию, включив в ее состав по два представителя ЦИКа, Исполкома Петроградского Совета и Совета крестьянских депутатов¹³. Казалось бы, решение бюро ЦИКа от 8 июля было учтено. Однако если последнее предусматривало создание самостоятельной комиссии Советов со включением в нее одного представителя Сводного отряда, то, согласно постановлению Временного правительства, представители Советов были включены в состав правительственной комиссии на правах подчиненных лиц. Наконец, в отличие от решения бюро ЦИКа постановление Временного правительства исходило из того, что расформирование воинских частей является прерогативой правительства и военных властей, а задача комиссии со включенными в нее представителями Советов ограничивается проведением следствия. Эсеро-меньшевистский ЦИК спасовал и в этом случае. Репрессии против большевиков и рабоче-солдатских масс не ограничивались мерами, которые были официально санкционированы Временным правительством и ЦИКом. Кадетско-черносотенные элементы шли напролом, стремясь установить режим военной диктатуры и безудержного террора. Достижению этих целей должна была, в частности, способствовать провокация, организованная 7 июля в связи с продолжающимся прибытием в Петроград воинских частей с фронта¹⁴.

По сообщению газет, некоторые эшелоны с войсками были встречены на вокзале переодетыми в офицеров неизвестными лицами, которые называли себя представителями штаба округа и неправильно указывали частям места квартирования¹⁵. Создалась невообразимая путаница. Получая противоречивые указания, 177-й Изборский и 178-й Венденский пехотные полки днем 7 июля переходили с места на место¹⁶. Во время этих блужданий колонны солдат были подвергнуты обстрелу с чердаков и из окон домов в центральной части города¹⁷. Особенно сильному обстрелу подвергся 177-й Изборский полк на Невском проспекте (между Полтавской улицей и Суворовским проспектом)¹⁸.

Сообщая об этих событиях, газета «Известия» высказала мнение, что стрелявшие хотели «вызвать ожесточение и озлобление среди солдат»¹⁹. Характерно, что обстрелам были подвергнуты те части, в которых настроение солдат считалось «ненадежным». Это лишний раз подтверждает вывод, что провокация была заранее обдумана и подготовлена в хорошо информированных и влиятельных кругах. Непосредственными исполнителями несомненно были те же лица, которые 3—4 июля обстреливали колонны демонстрантов.

Провокационные нападения и погромы, обыски и аресты без предъявления ордеров становились все более частым явлением. 7—8 июля отряды юнкеров и «увечных воинов» произвели обыск и захватили оружие в помещениях 1-го Выборгского и 2-го Василеостровского подрайонов милиции²⁰. Вот как описали разгром 2-го Василеостровского подрайона милиции «Известия Петроградского Совета»: «Обыск производился по всем правилам старой школы. Кроме двух пулеметов, винтовок, захвачен сахар, продукты, вино, хранившееся в комиссариате (казенное). Все хранилища оказались разбитыми. Кроме комиссариата, были обысканы и соседние квартиры: несколько частных и клуб анархистов. При производстве обысков было несколько случаев побоев»²¹.

В 5 часов утра 9 июля юнкера в сопровождении бронемашин явились к заводу Щетинина и устроили обыск, изъяв 25 винтовок. В милицейском донесении об этом налете сообщалось: «Рабочий завода Иван Мезенцев показал следующее: он стоял на охране заводского склада с бензином и видел, как масса юнкеров и штатских ворвалась в завод и, наставив винтовки в грудь Мезенцеву, потребовали от него указания места, где находится оружие... По его показанию на автомобилях прибыло до трехсот человек и он сам видел, как они ломали все двери завода и ящики с инструментом»²². Кроме того, были произведены обыски на заводах «Промет» и Металлический²³. Готовилась крупная карательная операция против рабочих Сестрорецкого завода. Все эти факты свидетельствовали, что 7—9 июля контрреволюционная военщина с молчаливого одобрения Временного правительства приступила к массовому разоружению рабочих²⁴.

Продолжались погромы большевистских, профсоюзных и других рабочих организаций. В помещении Петроградского райкома РСДРП (б) юнкера изорвали литературу, взломали шкафы и столы, забрали деньги из партийной кассы и арестовали трех работников райкома²⁵. Партийный комитет Железнодорожного района подвергался обыскам дважды²⁶. Были разгромлены помещения Союза металлистов, клуба юношей Нарвского района, типография Василеостровского районного Совета²⁷.

Распоясавшаяся контрреволюционная военщина не признавала над собой никакой власти. Разгромив помещение Петроградского райкома РСДРП (б), юнкера одновременно подвергли погрому и меньшевистский райком²⁸. В ночь на 7 июля группа погромщиков, предводительствуемая офицерами, едва не учинила расправу над видным меньшевистским деятелем, членом ЦИКа Стекловым. Личное вмешательство «самого» военного министра Керенского не помогло. Стеклову с женой пришлось под специальной охраной перебираться из своей квартиры в Таврический дворец²⁹. «Юнкера плохо разбираются в наших разногласиях», — сокрушались «Известия Московского Совета р. д.», сообщая о событиях в Петрограде³⁰.

«Инциденты», подобные упомянутым выше, встречали довольно робкое осуждение в эсеро-меньшевистских газетах. С несравненно большим пылом меньшевики и эсеры участвовали в клеветнической кампании против революционных рабочих и партии большевиков. Мелкобуржуазные лидеры как бы говорили военщине: «не трогайте нас, мы с вами в борьбе против большевиков».

Перед большевиками, сумевшими 5—6 июля вывести петроградских рабочих и солдат из открытого боя, стояли новые чрезвычайно сложные задачи. Необходимо было не допустить, чтобы вынужденное отступление под натиском контрреволюции, погромы и разнузданная клеветническая кампания дезорганизовали ряды рабочих и солдат, ослабили их волю к борьбе в новых условиях, нарушили связи большевиков с массами.

Одним из важнейших вопросов, стоявших перед ЦК РСДРП (б), был вопрос о явке В. И. Ленина на суд по фальсифицированному «делу» о «государственной измене» и «организации вооруженного восстания». Решение было принято не сразу. Некоторые партийные работники полагали, что В. И. Ленин должен явиться на суд и там разоблачить клеветников³¹. Сначала (по-видимому, до 8 июля) В. И. Ленин тоже склонялся к решению о явке на суд³². В связи с этим Г. К. Орджоникидзе и В. П. Ногин вели в ЦИКе переговоры о гарантиях безопасности В. И. Ленину³³. Однако ЦИК не хотел и не мог гарантировать «конституционное» судебное разбирательство.

По мере дальнейшего развития событий становилось все очевиднее, что явка В. И. Ленина на суд была недопустимой. «Действует военная диктатура, — писал В. И. Ленин 8 июля. — О „суде“ тут смешно и говорить. Дело не в „суде“, а в эпизоде гражданской войны... Не суд, а травля интернационалистов, вот что нужно власти. Засадить их и держать — вот что надо г.г. Керенскому и К0»³⁴. Центральный комитет партии принял решение об уходе В. И. Ленина и других членов ЦК, которым угрожал арест, в подполье. В ночь на 10 июля В. И. Ленин покинул квартиру С. Я. Аллилуева, где он находился с утра 7 июля, и переехал в поселок близ станции Разлив, к рабочему Н. А. Емельянову. «После июльских дней мне довелось, — писал позднее В. И. Ленин, — благодаря особенно заботливому вниманию, которым меня почтило правительство Керенского, уйти в подполье. Прятал нашего брата, конечно, рабочий»³⁵.

Разоблачение клеветников и организаторов травли В. И. Ленина заняло большое место в агитационно-массовой работе партии. Ввиду того, что «Правда» и «Солдатская правда» были закрыты, ЦК и ПК РСДРП (б) изыскали возможности выпуска листовок. Так, 7 июля отдельной листовкой было выпущено воззвание ЦК РСДРП (б), заключавшееся следующими словами: «Под суд клеветников и распространителей клеветы! К позорному столбу погромщиков и лжецов!»³⁶. Вслед за тем вышла листовка с обращением Петроградского комитета большевиков к членам партии, ко всем рабочим и солдатам. В обращении, текст которого был написан Я. М. Свердловым³⁷, говорилось:

«Рабочий класс и революционные войска должны ясно понять всю серьезность переживаемого момента. Они должны отдать себе ясный отчет в причинах поднятой против нас травли. Они должны понять, что травля поднята против тех, кто последовательно до конца защищал их интересы...

«Товарищи, нас хотят подвергнуть всяческим гонениям, на нас натравливают темные несознательные массы. Наша задача в разъяснении этим массам истинного смысла травли. Мы должны еще теснее сплотиться вокруг своих знамен. Мы должны приложить все усилия к тому, чтобы партия с честью вышла из тяжелых условий, создавшихся в последние дни. Пусть бодрость и вера в правоту своего дела воодушевит всех членов партии, всех сочувствующих ей. Не будем забывать, что сама жизнь заставляет массы идти по пути, указываемому нами…»³⁸.

10 июля ПК РСДРП (б), заслушав доклады с мест, констатировал, что, несмотря на погромы, аресты и разнузданную кампанию клеветы, районные и заводские большевистские организации успешно продолжали вести работу среди рабочих и солдат³⁹. Важной опорой большевиков были Советы рабочих и солдатских депутатов крупнейших пролетарских районов города, некоторые профсоюзы, фабрично-заводские и солдатские комитеты.

Выборгский Совет в дни апогея контрреволюции выпустил два воззвания к населению района. В первом воззвании содержался призыв к выдержке и спокойствию, к стойкой защите своих интересов, недопущению необдуманных действий. «Не заполняйте без нужды улицу, — указывалось в воззвании, — сохраняйте спокойствие: дело революции в верных руках. Выборгский районный С[овет] р. и с. д. принимает все меры к предотвращению насилий над жителями и предлагает вам, граждане, обо всех черносотенных проявлениях немедленно заявлять по адресу Советов»⁴⁰.

Во втором воззвании районный Совет разоблачил провокаторов, обстреливавших 4 июля рабочих, а несколькими днями позднее — солдат, прибывших в Петроград с фронта. Далее в воззвании говорилось: «Все эти дни [контрреволюционеры] обливали грязью партию революционного пролетариата. Они пускали ложные слухи и бесстыдно клеветали и клевещут на отдельных вожаков рабочего класса, которые годы отдали тюрьмам и ссылке, не щадили своей жизни. Наши классовые враги — капиталисты и помещики... Они — опора контрреволюции... На новый поход наших врагов мы ответим сплочением своих сил под красным знаменем революционного социализма и позовем вместе с нами всех рабочих, солдат и крестьян-бедняков». В заключение Совет призвал рабочих привлекать на свою сторону солдат Сводного отряда V армии⁴¹.

Василеостровский Совет выступил с протестом против клеветы на партию большевиков. Как отмечалось на заседании ПК РСДРП (б), этот протест сыграл значительную роль в деле разоблачения клеветников перед рабочими района⁴². Активизировался и Петергофский районный Совет. 12 июля он дал указание комиссариату милиции противодействовать контрреволюционной агитации, следить за порядком, передвижениями и действиями воинских команд, докладывая о всех событиях Совету⁴³. Исполком Петроградского районного Совета в связи с «самочинными обысками на заводах» решил установить круглосуточное дежурство 1 членов Исполкома, выпустить листовки, затребовать от ЦИКа воинскую команду для противодействия погромщикам⁴⁴.

Большое значение имели резолюции совместного заседания Центрального бюро профсоюзов, Центрального совета фабзавкомов и правлений профсоюзов Петрограда, принятые 6—7 июля. В первой резолюции содержался призыв к сплочению вокруг Советов и укреплению классовых политических и профессиональных организаций пролетариата. Во второй резолюции было выражено негодование против травли вождей рабочего класса и М. Горького. В третьей резолюции заседание требовало от Исполкома Петроградского Совета немедленно принять меры к обеспечению выхода большевистской газеты «Правда». Четвертая резолюция призывала рабочих к бойкоту контрреволюционных газет, в первую очередь таких, как «Маленькая газета» и «Живое слово»⁴⁵.

Энергичная деятельность большевиков, опиравшихся на массовые политические и профсоюзные организации, достигла цели.  Как отмечалось на заседании ПК РСДРП (б) 10 июля, в дни апогея контрреволюции влияние большевиков на рабочие массы, за исключением Невского и Пороховского районов, в целом не уменьшилось. Рабочие не верили клеветническим измышлениям контрреволюционеров, выражали возмущение погромами и арестами⁴⁶. Во многих случаях собрания рабочих принимали большевистские резолюции.

Например, собрание рабочих завода «Лангензиппен» 7 июля потребовало прекращения репрессий против участников демонстрации, удаления казаков из Петрограда, расследования действия погромщиков. Заключительный пункт резолюции гласил: «Шлем привет революционным социал-демократам большевикам. Никакая клевета желтой прессы... не сможет подорвать авторитет и доверие к тов. Ленину и всему революционному течению социал-демократов (большевиков), так как их позиция есть позиция рабочего класса и бедноты»⁴⁷.

Более сложной была обстановка в полках гарнизона. В протоколе делегатского собрания Военной организации большевиков от 21 июля записано, что «события 3—5 июля произвели первое время некоторое замешательство в частях»⁴⁸. Эта оценка нуждается в раскрытии и конкретизации. Полки, колебавшиеся во время событий 3—4 июля, в последующие дни заявили о подчинении распоряжениям ЦИКа и Временного правительства. Некоторые из них, например Финляндский полк, согласились выделить в распоряжение Временного правительства вооруженные команды⁴⁹. На настроение в полках, принимавших активное участие в демонстрации, большое влияние оказала реальная угроза расформирования. Оказать открытое сопротивление солдаты не могли. Тем не менее случаи принятия солдатскими митингами «покаянных» резолюций были редки. Как правило, солдаты шли лишь на некоторые словесные уступки.

Так, комитет и выборные представители от взводов 176-го полка 7 июля одобрили резолюцию, в которой участие полка в демонстрации объяснялось «сложившимися обстоятельствами»: выходом на улицы полков петроградского гарнизона, наступлением контрреволюции. Иронически назвав эти обстоятельства «ложными слухами», солдаты заявили: «В дальнейшем полк, имея глубокое желание своевременного скорейшего перехода власти всецело в руки выбранных представителей учреждений российской демократии, в то же время никаких выступлений в дальнейшем без требования ЦИКа не совершит»⁵⁰.

В резолюции общего собрания солдат 180-го полка, принятой 7 июля, указывалось, что «полк всегда доверял и доверяет и подчиняется С[овету] р., с. и к. д. и будет поддерживать его всеми имеющимися средствами. Мы, осуждая происшествия 3, 4 и 5 июля, также находим необходимым и требуем строжайшего расследования виновников этих происшествий»⁵¹. По смыслу резолюции, сформулированной очень осторожно, видно, что солдаты по-прежнему требовали перехода всей власти к Советам. О доверии и подчинении Временному правительству в резолюции не было сказано ни слова. Под «происшествиями 3, 4 и 5 июля», несомненно, имелись ввиду провокационные обстрелы и нападения, организованные контрреволюционерами.

Солдаты 1-го пулеметного полка подчинились приказу о сдаче оружия, отданному вечером 5 июля, лишь 8 июля. Разоружение полка было произведено на Дворцовой площади, окруженной юнкерами и частями Сводного отряда⁵². Гренадерский полк был разоружен 9 июля⁵³, а 180-й — днем позже⁵⁴.

Наиболее решительное сопротивление контрреволюционерам оказали моряки Балтийского флота, рабочие и солдаты Кронштадта. В ответ на приказ Керенского о роспуске Центробалта, аресте и выдаче «зачинщиков» революционных выступлений Исполком Кронштадтского Совета 8 июля принял резолюцию, в которой говорилось: «1) Мы во всех выступлениях и резолюциях преследовали и будем преследовать только интересы революции во имя освобождения трудящегося класса; 2) никаких контрреволюционных зачинщиков в своей среде и вообще в Кронштадте мы не знаем, а потому никаких арестов производить не будем». В резолюции было сказано о подчинении власти Временного правительства, но тут же подчеркнуто, что Кронштадтский Совет остается «на точке зрения передачи власти в руки Советов». Приказ о роспуске Центробалта Исполком расценил как незаконный и контрреволюционный⁵⁵. Аналогичную оценку приказ Керенского получил и на пленарном заседании Кронштадтского Совета⁵⁶.

Резолюция Исполкома Кронштадтского Совета 8—10 июля была обсуждена на заводах, в мастерских, воинских частях, командах Кронштадта и почти повсеместно одобрена⁵⁷. Особенно единодушны были рабочие судоверфей и мастерских. В ряде случаев собрания рабочих, солдат и матросов добавляли к резолюции Исполкома новые пункты или видоизменяли формулировки, придавая им более категорический характер. Например, рабочие Кронштадтского пароходного завода добавили к резолюции следующий пункт: «Мы, мастеровые Кронштадтского пароходного завода, приветствуем свой единственный исполнительный орган Кронштадтский Совет р. и с. д. за его стойкую и неуклонную борьбу [за] дело революции и трудящихся классов и всецело поддерживаем и будем поддерживать его в дальнейшем за его действия, хотя бы за это пришлось положить жизнь»⁵⁸.

Развитие событий явно не оправдывало надежды наиболее ретивых деятелей лагеря контрреволюции. Провалилась попытка деморализовать и обескровить революционные рабоче-солдатские массы. Сорвался замысел возбудить погромное настроение у солдат, прибывших с фронта⁵⁹. Расчеты на возможность разгона Советов в ближайшем будущем оказались несостоятельными. Из других городов страны шли вести о стихийных волнениях, митингах и демонстрациях рабочих и солдат.

Одним из признаков, свидетельствовавших, что кадетско-черносотенные элементы уже 7—8 июля признали неполноту и непрочность своей победы, были начавшиеся поиски «упущений» в действиях отдельных лиц. 7 июля влиятельные буржуазные газеты «Речь» и «Русское слово» распространили слух о предстоящем отстранении Половцева за то, что он «не использовал при подавлении военного бунта тех средств, которым располагает командующий по закону»⁶⁰. 8 июля начальник отдела связи штаба Петроградского военного округа поручик Скобейко направил Керенскому рапорт, обвиняя штаб в «преступном бездействии власти» и растерянности во время июльских событий⁶¹. Несмотря на то что кабинет военного министра официально отверг слухи об отрицательной оценке министерством действий Половцева⁶², отставка последнего была предрешена. И действительно, уже через неделю появились приказы о переменах в штабе округа, в результате которых новым командующим стал генерал-майор Васильковский⁶³.

Недостаточно «сильной личностью» был признан и министр- председатель Львов. По сообщению «Русского слова», 6—7 июля на заседаниях правительства Львов был подвергнут критике за «осторожность» во время событий 3—4 июля⁶⁴. Такого же мнения о Львове придерживалась и иностранная дипломатия. Английский посол Бьюкенен записал в своем дневнике: «Я боюсь, что министр-председатель недостаточно силен для того, чтобы использовать этот единственный случай для подавления анархии раз навсегда». В разговоре с Терещенко Бьюкенен высказал «неудовлетворенность» действиями правительства⁶⁵.

«Неудовлетворенность» кадетско-черносотенных элементов и иностранных дипломатов, видимо, сыграла не последнюю роль в отставке Львова, последовавшей 7 июля. Кроме того, отставка Львова должна была послужить средством нового нажима на меньшевиков и эсеров. Официальной причиной отставки было несогласие Львова с проектом декларации Временного правительства, подготовленным министрами-«социалистами» 7 июля.

Основой проекта декларации послужила резолюция объединенного заседания ЦИКа и Исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов от 7 июля. Резолюция, призванная усыпить бдительность масс, содержала обещание «безотлагательно осуществить мероприятия, указанные в решениях Всероссийского съезда Советов, направленные к уничтожению всех остатков старого строя, утверждению демократической республики, проведению неотложных мероприятий в области земельного и рабочего вопросов, разрешению местного самоуправления, подготовке выборов в Учредительное собрание, а также к урегулированию хозяйственной жизни страны и особенно продовольственного вопроса»⁶⁶.

В соответствии с положениями резолюции ЦИКа и Исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов в проекте декларации были намечены такие мероприятия, как объявление России республикой, роспуск Государственной думы и Государственного совета, аграрные реформы и др.

Заявив о сложении с себя обязанностей министра-председателя и министра внутренних дел, Львов направил правительству открытое письмо с изложением причин отставки. Резко критикуя проект декларации, он подчеркивал, что правительство не должно руководствоваться решениями съездов Советов и ЦИКа. Полное отстранение Советов от государственных дел, передача всей власти «внепартийному», находящемуся под руководством буржуазии правительству — таков был смысл требований Львова⁶⁷. Вряд ли это письмо было плодом единоличного «творчества» отставного министра-председателя.

8 июля министром-председателем был назначен Керенский, а его заместителем Некрасов. Весьма вероятно, что кандидатура Керенского, проявившего особое рвение в борьбе с революционным движением, предварительно была согласована с руководящими кругами партии кадетов. Во всяком случае кадетская «Речь» откликнулась на новое назначение следующим заявлением: «А. Ф. Керенский есть последний министр прежнего состава, с сохранением которого у власти страна сохраняет остаток надежды на благополучный исход наших внешних и внутренних затруднений»⁶⁸.

Обрадованные перспективой новой коалиции с кадетами, министры-«социалисты» спешно переработали проект декларации правительства⁶⁹. Авторы этого документа, стараясь не упоминать о Советах и их решениях, заверяли, что правительство в своей деятельности по-прежнему будет руководствоваться программой первого коалиционного министерства.

Первой основной задачей Временного правительства провозглашалось «напряжение всех сил для борьбы с внешним врагом и для охраны нового государственного порядка от всяких анархических и контрреволюционных покушений, не останавливаясь перед самыми решительными мерами власти». Поскольку выступление рабочих и солдат 3—4 июля во всех заявлениях Временного правительства именовалось «анархическим» и «контрреволюционным», то смысл формулировки о борьбе со «всякими анархическими и контрреволюционными покушениями» не оставляли сомнений. Остальные положения декларации (обещание созвать в срок Учредительное собрание, предложить союзникам провести конференцию для определения целей войны, разработать «законопроекты общих мер но регулированию хозяйственной жизни и контролю промышленности», подготовить законы по рабочему и аграрному вопросу и др.) носили демагогический характер. О провозглашении России республикой, о роспуске Государственной думы и Государственного Совета в новом тексте декларации не было ни слова.

8 июля Временный комитет Государственной думы опубликовал заявление, во многом перекликавшееся с упомянутым выше открытым письмом Львова. Через Временный комитет Государственной думы кадеты впервые после начала кризиса заявили о принципиальном согласии на возобновление новой правительственной коалиции с меньшевиками и эсерами. Заявление давало понять, что условием возобновления коалиции является создание так называемой «всенародной власти», независимой от Советов. Характерно, что «украинский вопрос», послуживший министрам-кадетам поводом для отставки, даже не упоминался⁷⁰.

Таким образом, буржуазия вновь обращалась к услугам эсеро-меньшевистского блока. Создание «внепартийного», не ответственного перед Советами коалиционного правительства во главе с Керенским по замыслу кадетов должно было стать переходным этапом к осуществлению их конечных целей. На частном совещании членов Государственной думы 18 июля Милюков говорил, что время для формирования правительства только из представителей буржуазии еще не наступило, но «оно может наступить даже, может быть, и довольно скоро, не будем предсказывать»⁷¹.

Меньшевики и эсеры со своей стороны делали все, чтобы снять последние препятствия к возвращению кадетов в состав правительства. 9 июля ЦИК и Исполком Всероссийского Совета крестьянских депутатов приняли постановление об объявлении Временного правительства «правительством спасения революции», имеющим неограниченные полномочия⁷². Согласно одному из пунктов постановления, министры-«социалисты» должны были «докладывать» о своей деятельности ЦИКу и Исполкому Всероссийского Совета крестьянских депутатов. Однако личная отчетность министров-«социалистов» была лишь слабой маскировкой официально признанной независимости Временного правительства от Советов. Таким образом, основное требование кадетов, выдвинутое как условие возобновления коалиции, было удовлетворено.

Наделение Временного правительства неограниченными полномочиями мотивировалось критическим положением на фронте и внутри страны. Как и предвидели большевики, ответственность за катастрофу на фронте меньшевики и эсеры возложили на революционных рабочих и солдат Петрограда. В борьбе рабочих, солдат и крестьян за осуществление своих требований эсеро-меньшевистские лидеры усматривали главную «угрозу» завоеваниям революции⁷³.

Постановление ЦИКа и Исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов от 9 июля по существу не внесло ничего нового в фактическое положение: режим двоевластия уже был ликвидирован в ходе наступления контрреволюции, эсеро-меньшевистские Советы уже стали ее безвластным охвостьем. ЦИКу оставалось задним числом «узаконить» свершившиеся изменения в вопросе о государственной власти.

Силы контрреволюции вели наступление широким фронтом.

В Москве, так же как и в Петрограде, контрреволюционеры развернули злобную клеветническую кампанию против большевиков. «По Москве звон идет», — сообщала, захлебываясь от восторга, буржуазная газета «Русское слово»⁷⁴. На Страстной площади ежедневно собиралась контрреволюционная толпа, угрожавшая разгромить помещение Московского комитета РСДРП (б). За выступление на митинге, за распространение большевистских газет рабочие-большевики подвергались избиениям и арестам. Особенно часто совершались насилия в центральных районах города⁷⁵.

Штаб Московского военного округа и городская милиция приступили к разоружению рабочих. Уже 8 июля градоначальник Никитин сообщил на заседании Московского Совета о двух обысках, во время которых было захвачено 25 ружей⁷⁶.

Клеветническая кампания против большевиков и разоружение рабочих начались при активном содействии меньшевиков и эсеров. 6 июля «Известия Московского Совета р. д.» поместили статью, в которой демонстрация петроградских и московских рабочих расценивалась как «факт контрреволюционный»⁷⁷. 8 июля Московский Совет, одобрив действия градоначальства по разоружению рабочих, создал комиссию из трех лиц, которая должна была вместе с Никитиным «по соглашению с представителями штаба [военного округа] конфисковывать всякие склады оружия»⁷⁸.

Агитационная работа большевиков среди рабочих и солдат была крайне затруднена. Митинги и собрания приходилось проводить полулегально в закрытых помещениях. Свободная продажа большевистских газет по существу была запрещена. Временное нарушение связи с ЦК РСДРП (б), отсутствие достоверных сведений о положении в Петрограде и других городах затрудняли уяснение общеполитической обстановки⁷⁹. В разгар преследований неустойчивые элементы вышли из рядов партии. Однако в целом по городской организации отсев был весьма незначителен. Бегство временных попутчиков лишь способствовало сплочению и повышению боеспособности московской организации большевиков⁸⁰.

8 июля МК РСДРП (б) отверг ошибочное предложение отдельных работников отозвать большевистских депутатов из Советов. Комитет наметил меры для усиления агитационной работы в массах и организации отпора клеветникам и погромщикам⁸¹. 9 июля состоялись собрания большевиков Басманного и Рогожского районов⁸². В тот же день открылась II Московская окружная конференция РСДРП (б). Эти факты свидетельствовали о провале попыток контрреволюционеров дезорганизовать работу московской организации большевиков.

Окружная конференция не сумела всесторонне и точно оценить политическое положение⁸³. Однако в резолюции «О политическом положении» указывалось на дальнейшее обострение классовых противоречий в стране, на предательскую роль эсеро-меньшевистских лидеров, вручивших власть правительству Керенского. Конференция призвала московских большевиков к расширению и углублению агитационно-пропагандистской работы в массах, выразила протест против травли Ленина.

В этот трудный период московские рабочие проявили стойкость и выдержку. На заводах «Мотор», Бромлей, Телефонный и других были приняты резолюции с протестом против травли большевиков и предательских действий эсеро-меньшевистских лидеров⁸⁴. На ряде предприятий большевики при поддержке рабочих составили протоколы об участии меньшевиков и эсеров в клеветнической кампании. Протоколы предназначались для опубликования в печати⁸⁵.

Жестокие репрессии против революционных рабочих и солдат осуществляли карательные войска в Нижнем Новгороде. 7 и 8 июля в городе, особенно в его рабочем пригороде Канавино, продолжались массовые облавы, обыски и аресты. Со страниц местной буржуазной печати хлынул поток злобной клеветы на большевиков. Непосредственное руководство репрессиями осуществлял эсер, член Московского Совета солдатских депутатов прапорщик Змиев, назначенный командиром бригады и начальником гарнизона⁸⁶.

8 июля в спешном порядке начала свою работу Окружная военно-следственная комиссия. Комиссия привлекла к ответственности в качестве «зачинщиков» 110 солдат, заключенных на время следствия в Бутырскую тюрьму⁸⁷. Эвакуированных солдат 62-го полка и две маршевых роты «возможно большего численного состава» 183-го и 185-го полков приказано было под усиленным конвоем отправить на фронт. Маршевые роты были укомплектованы теми солдатами, которые «проявили наибольшую активность в предыдущие дни»⁸⁸.

Отправка репрессированных солдат на фронт состоялась 8 июля в необычной обстановке, которая символизировала непреклонность побежденных «бунтовщиков» и непрочность победы контрреволюции: впереди колонны солдат шел броневик, по бокам казаки с пиками, а сзади юнкера с двумя орудиями⁸⁹.

Для расследования деятельности большевистских членов Временного исполкома была создана особая комиссия. Большевикам было предъявлено обвинение в организации мятежа. Однако эта провокационная затея провалилась⁹⁰. Причиной этого было давление рабочих масс, среди которых Временный исполком своей деятельностью 5—6 июля завоевал большой авторитет. Характерно, что ни на одном митинге рабочих меньшевикам и эсерам не удалось инсценировать осуждение борьбы нижегородских рабочих и солдат в июльские дни и деятельности Временного исполкома.

В Киеве штаб военного округа, фактически захвативший в свои руки всю власть, 7—8 июля завершил расправ у над солдатами-полуботьковцами. Лагерь в Грушках был окружен карательными войсками и подвергнут артиллерийскому обстрелу, что вынудило полуботьковцев сдать оружие и «выразить желание» отправиться на фронт⁹¹.

Одновременно контрреволюционеры резко усилили погромную агитацию в городе. Вслед за лживыми слухами о причастности большевиков к бунту полуботьковцев была пущена в ход фальшивка о «государственной измене»⁹². 10 июля толпа погромщиков совершила нападение на помещение редакции большевистской газеты «Голос социал-демократа», арестовав трех ее сотрудников. В тот же день был разгромлен киоск, в котором продавались большевистские газеты⁹³.

Уступая давлению рабочих и солдат, киевские Советы р. и с. д. приняли резолюцию с осуждением «самочинных» обысков, арестов и нападений. В то же время Советы под предлогом борьбы с погромной агитацией запретили на три дня все митинги⁹⁴. В действительности при помощи этой меры меньшевики и эсеры рассчитывали заглушить протесты рабочих и солдат против провокаций погромщиков.

Контрреволюционная военщина полностью захватила власть в большинстве районов юга России, прежде всего в казачьих областях. На Кубани войсковая рада отозвала всех казачьих депутатов из Екатеринодарского Совета. 9 июля комиссар Временного правительства Бардиж объявил о переходе всей власти на территории области в руки войскового правительства. В ряде городов контрреволюционеры учинили погромы большевистских организаций⁹⁵. В Крыму при подстрекательстве меньшевиков и эсеров погромщики совершили нападения на помещения редакций большевистских газет и партийных комитетов. 10 июля было разгромлено помещение Севастопольского комитета РСДРП (б), арестованы некоторые его члены⁹⁶.

На фронте особенно напористо и вызывающе действовал командующий Юго-Западным фронтом генерал Корнилов. Вслед за его «знаменитым» приказом о расстреле самовольно отступающих частей из орудий и пулеметов последовало распоряжение о разгоне митингов силой оружия. Заявив, что «единственной причиной» поражения на фронте была «большевистская пропаганда»⁹⁷, Корнилов потребовал от Временного правительства принять против революционного движения исключительные меры, особенно настаивая на официальном введении смертной казни на фронте⁹⁸. Свою готовность применить крутые методы расправы не только на фронте, но и в тылу Корнилов продемонстрировал приказом «О порядке сбора урожая», действие которого распространялось на ближайшие к Юго-Западному фронту губернии. Согласно корниловскому приказу, крестьяне, захватывавшие помещичьи посевные земли или хлеб, подлежали заключению в «исправительные арестантские отделения до трех лет»⁹⁹.

К концу первой декады июля политическая обстановка круто изменилась и в центре, и на местах. Сущность этих изменений была вскрыта В. И. Лениным глубоко и точно.

Уже 10 июля, обобщая в тезисах «Политическое положение» сведения о событиях в различных районах страны, Ленин писал: «Контрреволюция организовалась, укрепилась и фактически взяла власть в государстве в свои руки»¹⁰⁰. Конкретизируя этот вывод, В. И. Ленин указывал, что основная государственная власть фактически была захвачена генеральным штабом и командными верхами армии, действовавшими заодно с кадетами — вождем организованной буржуазии и черносотенно-монархистской прессой. Факт господства военщины имел коренное значение для понимания сложившегося общеполитического положения. Не меньшее значение имел факт банкротства партий меньшевиков и эсеров, превративших возглавляемые ими Советы в безвластное прикрытие военной диктатуры. Демагогические обещания меньшевиков и эсеров бороться с контрреволюцией, создание фиктивной «директории» в лице «правительства спасения революции» и прочие маскарады объективно лишь отвлекали внимание народа от приготовлений контрреволюционеров к разгону Советов.

В тезисах «Политическое положение» и в написанной несколькими днями позднее статье «К лозунгам» Ленин сделал вывод о вступлении страны в новый цикл классовой и партийной борьбы. Предыдущий цикл, начавшийся после победы Февральской революции, характеризовался борьбой за мирное развитие революции путем перехода всей власти к Советам и последующей мирной сменой правящих партий внутри Советов. Новый цикл классовой и партийной борьбы начался после июльских событий в условиях захвата власти буржуазной контрреволюцией и превращения партий меньшевиков и эсеров в пособников палачества. В этих условиях революция могла победить только путем вооруженного восстания, цель которого Ленин определил в следующих словах: «... переход власти в руки пролетариата, поддержанного беднейшим крестьянством, для осуществления программы нашей партии»¹⁰¹.

Ленин предвидел, что в новом цикле классовой и партийной борьбы будут различные этапы. На ближайшем этапе до начала общенародного революционного подъема работа партии должна была сосредоточиться на общеполитической подготовке восстания. Необходимо было перестроить агитационную работу, добиться освобождения масс от иллюзий мирного, «конституционного» пути развития революции. «Народ, — писал Ленин, — должен прежде всего и больше всего знать правду — знать, в чьих же руках на деле государственная власть»¹⁰². Другой важнейшей задачей агитационной работы было разоблачение меньшевиков и эсеров как пособников контрреволюционного палачества.

В связи с этим Ленин требовал снять лозунг «Вся власть Советам!», который до июльских дней был лозунгом мирного развития революции. После июльских событий этот лозунг не соответствовал объективному положению, противоречил новым задачам агитационной работы. Сохранение лозунга «Вся власть Советам!» укрепляло бы иллюзии, будто в вопросе о государственной власти не произошло никаких изменений, будто эсеро-меньшевистские Советы не потерпели крах и не предали дело революции.

Настаивая на снятии лозунга «Вся власть Советам!», Ленин отмечал: «Это не вопрос о Советах вообще, а вопрос о борьбе с данной контрреволюцией и с предательством данных Советов»¹⁰³. Снятие лозунга «Вся власть Советам!» Ленин с самого начала рассматривал как временную меру, ни в коем случае не означавшую отказа от построения государства по типу Советов. Он выражал твердую уверенность, что Советы будут обновлены и пересозданы в ходе борьбы, что, превратившись из органов соглашательства с буржуазией в органы революционной борьбы с ней, они сыграют свою роль в революции.

В соответствии с новыми условиями большевики должны были умело сочетать легальную и нелегальную работу. Недооценка легальной базы в Советах, профсоюзах и других организациях могла привести к подрыву связей большевиков с массами. Непринятие мер к развертыванию подпольной деятельности могло сорвать подготовку вооруженного восстания. «Партия рабочего класса, — писал Ленин, — не бросая легальности, но и ни на минуту не преувеличивая ее, должна соединить легальную работу с нелегальной, как в 1912—1914 годах. Ни единого часа легальной работы не бросать. Но ни на йоту и конституционным и „мирным41 иллюзиям не верить»¹⁰⁴.

 

ПОПЫТКА УСТАНОВЛЕНИЯ БОНАПАРТИСТСКОГО РЕЖИМА

Командные верхи армии, не удовлетворясь фактическим захватом основной государственной власти, намерены были ввести в стране открытую военную диктатуру. Наиболее ясно и недвусмысленно эти намерения демонстрировал генерал Корнилов. Уже в ближайшие дни после июльских событий он привлек к себе внимание деятелей лагеря контрреволюции как возможный кандидат в диктаторы. Генерал Деникин писал в своих воспоминаниях о появившемся в то время «новом способе руководительства»: из штаба Юго-Западного фронта приходили уведомления о принятом «сильном решении», а Ставка облекала эти уведомления в форму приказов, обязательных для всей армии¹⁰⁵. В этих словах есть преувеличение, но некоторые приказы Ставки действительно напоминали копии корниловских «сильных решений».

10 июля верховный главнокомандующий генерал Брусилов приказал «воспретить всякого рода митинги и общие собрания в войсковых частях в районах, подчиненных командующим армиями в период боевых действий, и в случае попыток собрать таковые считать их незаконными сборищами, направленными против родины и свободы, и рассеивать их силой оружия»¹⁰⁶. В связи с тем, что 11 июля на Северном, Западном и Румынском фронтах наступление было прекращено, формулировка приказа о запрещении митингов «в период боевых действий» была признана неудовлетворительной. В приказе верховного главнокомандующего от 12 июля говорилось: «В период национальной войны митинги и собрания разрешаю проводить только в тылу и в частях резерва не ближе дивизионного, но не иначе как с особого каждый раз разрешения начальника дивизии, причем им же утверждается перечень вопросов, подлежащих обсуждению»¹⁰⁷. Это было ликвидацией свободы митингов и собраний в прифронтовых районах.

11 июля Брусилов в письме на имя Керенского ультимативно потребовал предоставить верховному главнокомандующему неограниченную власть, ликвидировать «необузданную свободу армии», «немедленно восстановить железную дисциплину во всей ее полноте и смертную казнь». Эти требования генерал подкрепил угрозой уйти в отставку¹⁰⁸. В тот же день Брусилов направил Керенскому телеграмму, настаивая на «незамедлительной ликвидации» революционного Кронштадта¹⁰⁹. Штаб верховного главнокомандующего, сообщая Временному правительству о принятых мерах «для оздоровления армии», заявил, что эти меры «не будут служить цели и не дадут результатов до тех пор, пока они не будут применены в такой же степени и для всего тыла, который нуждается в оздоровлении еще больше, чем действующая армия»¹¹⁰.

Контрреволюционная военщина, готовясь к «оздоровлению» фронта и тыла, резко форсировала комплектование воинских частей специального назначения, особенно так называемой «добровольческой армии ударников». В июле Ставка добилась от Керенского распоряжения о передаче армии ударников в «полное и исключительное ведение и распоряжение» верховного главнокомандующего¹¹¹. По сведениям ЦИКа добровольческой армии ударников, к 20 июля число завербованных в стране и отправленных на фронт наемников контрреволюции достигло 40 тыс. На фронте к этому времени было сформировано 8 батальонов ударников, а 9 батальонов и один полк находились в процессе формирования¹¹². Состав этих батальонов армейский комитет тыла Северного фронта весьма выразительно охарактеризовал как «сброд разношерстных элементов», в основном состоящий из провокаторов, уголовников и «венериков»¹¹³.

Донесения с фронта свидетельствовали о непрерывном росте массовых репрессий против неповинующихся солдат. Причем применение оружия становилось все более частым явлением. Так, на Западном фронте 20 июля по приказу командования были подвергнуты артиллерийскому обстрелу 18-й полк 5-й пехотной дивизии и 693-й полк 174-й пехотной дивизии. В итоге этих «операций» насчитывалось более 30 убитых¹¹⁴. Резко усилились гонения на комитеты. Например, в телеграмме Румчерода (ИК Советов Румынского фронта, Черноморского флота и Одесского военного округа) на имя члена ЦИКа Соколова сообщалось: «Поход против армейских организаций начинает принимать угрожающие размеры. Командующий IX армией Ступин за приличное отношение к организациям отстранен. Армейский комитет IX армии был окружен драгунами, опечатан архив, помещение обыскано и произведена выемка якобы для борьбы с большевиками и дезертирами»¹¹⁵. В резолюции комитета X армии (Западный фронт) также отмечалось «открытое стремление со стороны командного состава к узурпации прав комитетов, имеющую явную тенденцию к их уничтожению»¹¹⁶.

Тактику командных верхов армии в общем поддерживали деятели антирабочих союзов капиталистов. За июль 1917 г. капиталисты закрыли 206 предприятий, что составляло более 36% всех предприятий, закрытых после победы Февральской революции. На закрытых в июле предприятиях работало 47 754 рабочих, что составляло более 45% всех рабочих, уволенных в связи с закрытием фабрик и заводов за март—июль 1917 г.¹¹⁷ Рост саботажа и локаутов сопровождался усиленными атаками на Советы рабочих и солдатских депутатов и на рабочие организации. Союз объединенной промышленности в циркулярном письме от 22 июля обязал членов союза не вступать ни в какие непосредственные отношения с Советами и не признавать их постановления. Совет съезда горнопромышленников Юга России в докладной записке на имя министра торговли и промышленности требовал ликвидации фабзавкомов и Советов и создания вместо них «профессиональных», подчиненных промышленникам организаций. «Совершенно необходимо осуществление на местах действенной крепкой власти правительства, опирающейся на быстрый нелицеприятный суд и в надлежащих случаях на вооруженную силу», — писали горнопромышленники¹¹⁸.

Одним из главных объектов наступления капиталистов была рабочая милиция и Красная гвардия. Совещание заводчиков и фабрикантов Василеостровского района Петрограда 11 июля приняло следующее постановление: «Признать, что милиция из рабочих не только не полезна заводам, так как в нужные моменты на милиционеров-рабочих заводы не могут рассчитывать, но и прямо вредна, ибо она, как это теперь выяснено, принимала деятельное участие в беспорядках и мятеже 3—б июля. Просить общество заводчиков и фабрикантов возбудить перед соответствующими властями ходатайство о полной ликвидации милиции из рабочих»¹¹⁹. 27 июля вопрос «о способах ликвидации милиции» обсудило районное совещание фабрикантов и заводчиков Выборгской стороны. Признав, что ликвидировать рабочую милицию «одним росчерком пера» невозможно, совещание решило добиваться от правительства лишения рабочих-милиционеров права пользоваться отсрочками от мобилизации в армию.¹²⁰ В упомянутой выше докладной записке горнопромышленников Юга России предлагалось полностью подчинить милицию правительственным органам и назначить комиссаров милиции «из отставных или раненых офицеров»¹²¹. Предприниматели отказывались оплачивать рабочую милицию.

Наделение Временного правительства чрезвычайными полномочиями не привело, вопреки ожиданиям эсеро-меньшевистских лидеров, к немедленной ликвидации министерского кризиса. Кадеты не спешили возобновлять коалицию с меньшевиками и эсерами. В ответ на предложение Керенского ряду видных деятелей кадетской партии войти в состав правительства ЦК партии кадетов 15 июля через Астрова, Кишкина и Набокова выдвинул такие требования, как недопущение вмешательства в управление «каких бы то ни было организаций или комитетов», признание ответственности министров «исключительно перед своей совестью», соблюдение «принципа полного единения с союзниками» и др. Отвергая демагогические пункты декларации 8 июля, кадеты претендовали на исключительное право формулирования правительственной программы¹²².

Тем не менее руководящее ядро партии кадетов, многие близкие к кадетам буржуазные деятели, а также сам новоиспеченный министр-председатель Керенский сознавали, что поспешность и солдафонская прямолинейность, проявлявшиеся в действиях командных верхов армии, могли привести к еще более сильному взрыву возмущения масс и провалу замыслов удушения революции. В связи с этим совещание Керенского и Терещенко с генералитетом, организованное 16 июля в Ставке, следует расценивать как попытку наметить единую тактику действия сил контрреволюции¹²³.

На совещании генералы в довольно резких выражениях осудили Временное правительство за его недостаточное послушание военной клике в прошлом. Среди основных мер, подлежащих немедленному осуществлений, генералы назвали: а) прекращение всякого вмешательства Советов в военное законодательство и наделение верховного главнокомандующего чрезвычайными полномочиями; б) «изъятие политики из армии», запрещение митингов, собраний, членства военнослужащих в политических организациях; в) возвращение офицерам всей полноты дисциплинарной власти; г) упразднение комитетов и комиссаров или в крайнем случае строжайшее ограничение их функций; д) создание отборных карательных войск трех родов оружия; е) введение военных судов и смертной казни не только для фронта, но и для тыла.

Керенский, поддержанный Терещенко и Савинковым, заявил о принципиальном согласии с изложенной участниками совещания программой действий. Однако, по мнению этой тройки, немедленное осуществление всех предложенных генералами мер, т. е. введение открытой военной диктатуры, было невозможно. Керенский ратовал за постепенность, так как в случае резкого перехода «надо ожидать громадных беспорядков». Нельзя допустить, поучал генералов министр-«социалист», чтобы у народа создалось впечатление реставрации дореволюционного режима. «Поворот во всем» следует готовить исподволь, не ограничиваясь «одной репрессией», «считаясь с историческим моментом и с тем, что возможно сделать в сегодняшний день». Терещенко тоже призывал генералов, «скрепя сердце», повременить с введением смертной казни в тылу, с ликвидацией комитетов.

В то же время Керенский заверил генералитет: «В настоящее время Временное правительство действует решительными мерами и, вероятно, их придется усилить и, я думаю, почти все, за немногими исключениями, может быть проведено в скором времени». Терещенко к этому добавил, что правительство занято подготовкой мер, которые «идут иногда даже дальше», чем высказанные на совещании предложения. В частности, было сообщено о намерении Временного правительства принять постановление о привлечении к суду организаций «за вынесение преступных постановлений и резолюций», т. е., по существу, о запрещении большевистской партии.

Совещание в Ставке до некоторой степени сгладило тактические разногласия в лагере контрреволюции. Керенский от имени Временного правительства обязался еще более усилить репрессии против революционного движения. Генералитет, «скрепя сердце», согласился повременить с введением открытой военной диктатуры. Тем не менее это совещание стало важным этапом в вызревании планов контрреволюционного мятежа. Одним из ближайших последствий совещания было назначение генерала Корнилова на пост верховного главнокомандующего¹²⁴.

Керенский, отводя попреки генералитета за якобы непоследовательную борьбу Временного правительства против революционного движения, в данном случае не кривил душой. После получения от ЦИКа и Исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов чрезвычайных полномочий правительство приняло новую серию контрреволюционных постановлений. 12 июля было принято постановление о введении смертной казни на фронте и об учреждении «военно-революционных» судов¹²⁵. В тот же день военному министру и управляющему Министерством внутренних дел было предоставлено право закрывать революционные газеты и журналы, привлекая их редакторов к судебной ответственности¹²⁶. 25 июля это постановление было дополнено введением военной цензуры печати¹²⁷. Тремя днями позднее военный министр и министр внутренних дел получили полномочия не допускать и запрещать собрания и съезды¹²⁸. Кроме того, в июле были приняты постановления о введении военного положения на железнодорожном транспорте¹²⁹, о закрытии государственной границы¹³⁰, о назначении на ряд оборонных заводов военноуполномоченных с чрезвычайными правами¹³¹.

Постановления Временного правительства были дополнены циркулярами управляющего Министерством внутренних дел Церетели об усилении борьбы с революционным движением на местах. Циркуляры предписывали губернским и областным комиссарам «неукоснительно и решительно проводить в жизнь все распоряжения правительства», не останавливаться перед насильственными мерами для подавления революционных выступлений масс. Один из циркуляров требовал «принятия скорых и решительных мер к прекращению всех самоуправных действий в области земельных отношений»¹³². 18 июля министр продовольствия Пешехонов приказал отдавать виновников земельных «правонарушений» под суд¹³³. В соответствии с этими постановлениями, циркулярами и приказами местные власти создавали следственные комиссии для привлечения к судебной ответственности участников революционных выступлений, производили аресты, все чаще применяли вооруженную силу. В Царицын 26 июля прибыла карательная экспедиция для расправы с революционными рабочими и солдатами¹³⁴. В Твери началось следствие по делу о волнениях среди солдат местного гарнизона¹³⁵. В Воронеже особая комиссия при Совете р. и с. д. занялась привлечением к судебной ответственности военных и гражданских лиц, призывавших к неподчинению Временному правительству. В Тульской губернии действовала следственная комиссия по борьбе с аграрными беспорядками¹³⁶. В ряде губерний (Казанская, Полтавская, Саратовская, Смоленская, Тульская, Уфимская) имели место случаи ареста и отдачи под суд членов земельных и продовольственных комитетов¹³⁷, в Волынской, Казанской, Оренбургской, Орловской, Саратовской, Смоленской и некоторых других губерниях для борьбы с крестьянским движением были использованы воинские команды¹³⁸.

Особое значение контрреволюционеры придавали разоружению петроградских рабочих и расформированию частей столичного гарнизона. Одной из наиболее крупных операций по изъятию оружия у рабочих была отправка карательного отряда на Сестрорецкий завод¹³⁹. Учитывая крайнее возмущение рабочих действиями контрреволюционной военщины и стремясь подвести под эти действия «законное основание», Временное правительство 12 июля отдало распоряжение о сдаче населением Петрограда и его окрестностей оружия и боеприпасов в течение 14—16 июля. В распоряжении сообщалось, что оружие и боеприпасы якобы будут отправлены в действующую армию¹⁴⁰. Задача разоружения рабочих была возложена на Сводный отряд V армии.

Не рассчитывая на добровольную сдачу оружия, штаб Петроградского военного округа продолжал организовывать массовые обыски на заводах и на квартирах рабочих. В частности, были проведены обыски на Шлиссельбургском пороховом, Трубочном и Военно-подковном заводах, в Гребном порту¹⁴¹. Хорошо известный план расформирования частей петроградского гарнизона был изложен в утвержденной Керенским докладной записке начальника генерального штаба Романовского¹⁴². Согласно этому плану, полки гарнизона по степени участия в революционных событиях 3—5 июля были разделены на три категории. Полки, отнесенные к первой категории (1-й пулеметный, 1-й, 3-й, кроме 2-го батальона, 176-й, 180-й пехотные полки и пулеметные команды офицерской стрелковой школы в Ораниенбауме), подлежали полному расформированию, а отнесенные ко второй категории (Московский, Павловский, 3-й стрелковый, 2-й пулеметный полки и 6-й саперный батальон) — частичному. Почти все остальные части были отнесены к третьей категории и подлежали «основательной чистке». Так называемые «зачинщики, главари и подстрекатели» должны были предстать перед судом, а остальных участников революционных выступлений предполагалось лишить права голоса при выборах в Учредительное собрание и отправить на фронт при особых списках.

Предполагалось, что численность гарнизона будет сокращена приблизительно на 100 тыс. солдат¹⁴³. Оставшиеся 11 гвардейских запасных батальонов должны были переформироваться в резервные полки численностью не свыше 5 тыс. каждый. Привлекает внимание, что каждый полк должен был состоять из двух «действующих» батальонов общей численностью 2.5 тыс. солдат и одного запасного в составе не свыше 10 маршевых рот. Этим создавались условия для сокращения гарнизона в будущем за счет «действующих» батальонов еще на 27 тыс. солдат.

План расформирования гарнизона был подвергнут обсуждению на совещании в Ставке 16 июля. Временному правительству и Ставке предстояло решить сложный вопрос: куда именно направить и как использовать 90—100 тыс. революционных солдат? Выяснилось, что командующие фронтами были отнюдь не расположены принимать такого рода пополнение, опасаясь его революционизирующего влияния на остальную массу солдат. Предложение о сформировании из солдат петроградского гарнизона инженерных рабочих дружин было отвергнуто на том основании, что, во-первых, эти дружины некем будет «окарауливать», а, во-вторых, назначение в дружины солдаты не расценят как наказание. В конце концов было решено отправить «бунтовщиков» отдельными ротами на все фронты (по 15 тыс. на фронт) и на Кавказ¹⁴⁴.

К сожалению, мы не располагаем точными данными о ходе выполнения этого плана. По сохранившимся сведениям Ставки за последнюю декаду июля из Петрограда было отправлено на фронт около 15 тыс. репрессированных солдат¹⁴⁵. Только из 6 полков 19-й запасной бригады с 12 июля по 28 августа на фронт было отправлено 29 800 солдат¹⁴⁶. Таким образом, намеченный план расформирования и вывода из Петрограда революционных полков в июле—августе осуществлялся довольно интенсивно. Но выполнить этот план полностью Временное правительство и Ставка не сумели. По-видимому, до сентября 1917 г. на фронт было отправлено не более 50—60 тыс. революционных солдат петроградского гарнизона¹⁴⁷. В дальнейшем «разгрузка» резко затормозилась.

Как отмечалось выше, на совещании в Ставке Керенский старался убедить генералитет, что в борьбе с революционным движением Временное правительство не может ограничиться «одной репрессией». Это означало, что правительство намерено было широко пользоваться демагогией, идти на мелкие уступки ради обмана масс. Примером такого рода уступок были постановления Временного правительства о неприкосновенности земельного фонда до созыва Учредительного собрания¹⁴⁸, о принудительном «доиспользовании» сельскохозяйственного инвентаря за устанавливаемую продовольственными комитетами плату¹⁴⁹, о пользовании гражданскими и политическими правами независимо от принадлежности к вероисповеданию¹⁵⁰ и некоторые другие. В упомянутых выше циркулярах Церетели не было недостатка в демагогических фразах о необходимости защиты демократических организаций от покушений со стороны контрреволюционеров, о пресечении попыток реставрации дореволюционного режима и т. п.¹⁵¹

Обманывать массы Временному правительству деятельно помогали эсеро-меньшевистские руководители Советов. В развернутой ими пропагандистской кампании большое место занимала спекуляция на опасности, связанной с контрнаступлением германо-австрийских войск в Восточной Галиции и Буковине. Изображая положение на фронте в нарочито сгущенных красках («неудержимой лавиной катятся в глубь России армии германского императора»¹⁵²), эсеро-меньшевистские лидеры твердили о необходимости «сплоченности и дисциплины», о безоговорочной поддержке «правительства спасения революции» и т. п. Ответственность за военные поражения, предрешенные июньской авантюрой, с подлинных виновников — Временного правительства, генералитета и самих эсеро-меньшевистских лидеров — разумеется, перекладывалась на большевиков.

Вынужденные в известной мере учитывать настроение рабочих и солдат, эсеро-меньшевистские деятели шумливо имитировали борьбу с контрреволюцией. Так, 17 июля на объединенном заседании ЦИКа и Исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов была принята резолюция, в которой говорилось, что «неизбежные репрессии» не должны подрывать права массовых организаций рабочих, крестьян и солдат. В этой же резолюции провозглашалось, что соглашение с буржуазией возможно лишь при условии принятия ею «всех завоеваний революции»¹⁵³. Некоторые эсеро-меньшевистские Советы на местах проявляли еще большую словесную «революционность». В частности, введение Временным правительством смертной казни было осуждено Советом рабочих и Советом солдатских депутатов Москвы, а также Советами ряда других городов¹⁵⁴.

При всем этом пропагандистская кампания меньшевиков и эсеров по своей направленности оставалась прежде всего антибольшевистской. В борьбе с политическим противником эсеро-меньшевистские лидеры не гнушались никакими средствами. Большевиков клеветнически называли виновниками не только военных поражений, но и роста контрреволюции. В «Известиях Петроградского Совета» помещались статьи, содержавшие вымысел о связи партии большевиков с черносотенцами и германскими шпионами¹⁵⁵.

Политика руководящего ядра соглашательского блока привела к значительному усилению внутрипартийных распрей как среди эсеров, так и среди меньшевиков.

9 июля в органе Петроградского областного комитета эсеров газете «Земля и воля» от имени Организационного бюро левого крыла партии и фракций «левых» в ЦИКе и Исполкоме Всероссийского Совета крестьянских депутатов была опубликована декларация, содержавшая резкие нападки на руководящие круги партии за их отход от традиционной программы и тактики эсеров. «Меньшинство констатирует, — говорилось в декларации, — что усвоенная руководящими кругами партии политика отталкивает от партии наиболее сознательную часть трудовых масс, донельзя затрудняет партийную работу в войсках, на заводах и в революционной деревне»¹⁵⁶.

Попытка ЦК эсеров подавить оппозицию крутыми мерами — угрозой исключить из партии авторов декларации и «навести порядок» в редакции «Земли и воли»¹⁵⁷  не удалась, так как «левые» к тому времени имели довольно прочную опору в петроградской организации партии и в эсеровской фракции Петроградского Совета р. и с. д. V петроградская городская конференция эсеров осудила опубликование декларации как «шаг к расколу», но не поддержала репрессивные меры ЦК.¹⁵⁸ Впрочем и сами «левые» заявляли в декларации о нежелании порывать с руководящим большинством партии.

В середине июля ожесточенные споры развернулись на районных собраниях и на II городской конференции меньшевиков. Позицию Объединенного комитета партии и руководство меньшевистской фракции ЦИКа критиковали различные группы меньшевиков-интернационалистов, возглавляемые Лариным, Мартовым и др. На городской конференции тезисы Объединенного комитета были одобрены большинством всего в один голос¹⁵⁹. Центральное бюро меньшевиков-интернационалистов, созданное в 20-х числах июня, после июльских событий демонстративно избрало секретариат бюро и заявило о намерении издавать собственную газету¹⁶⁰.

Резкое усиление внутренних противоречий среди меньшевиков и эсеров после июльских событий, значительный рост «левого» крыла эсеро-меньшевистского блока В. И. Ленин расценивал как важный показатель прогрессирующего развала соглашательских партий, как один из признаков дальнейшей революционизации масс¹⁶¹. Для партий меньшевиков и эсеров развал был своего рода возмездием за предательство, совершенное в июльские дни, за соучастие в массовых репрессиях против революционных рабочих и солдат.

Попытки «левых» эсеров и меньшевиков-интернационалистов «спасти положение» не могли увенчаться успехом уже потому, что сами оппозиционеры были крайне непоследовательны и противоречивы в своих действиях. Л. Мартов, Б. Камков, М. Спиридонова и другие критиковали правительство Керенского за непринятие мер к отпору кадетско-черносотенной контрреволюции, за незаконные аресты, за репрессии против профсоюзов и комитетов, высказывались против наделения правительства чрезвычайными полномочиями и возобновления коалиции с кадетами¹⁶². В то же время факт перехода всей власти к силам контрреволюции отрицался, а предательская роль руководящего большинства эсеро-меньшевистского блока затушевывалась. «Левые» уверяли, что Советы по-прежнему могут «контролировать» деятельность Временного правительства, что «революционная демократия» не утратила свою силу и что эсеро-меньшевистские лидеры могут исправить свои «ошибки». Имея в виду эти рассуждения, Ленин указывал, что они «необыкновенно рельефно воспроизводят самые распространенные, самые вредные, самые опасные политические ошибки мелкобуржуазной массы, ее типичнейшие предрассудки»¹⁶³. «Левые» не остались в стороне и от клеветнической кампании против партии большевиков, обвиняя ее в «потворстве стихии и авантюризме», в нарушении «естественного» хода революции и т. п.¹⁶⁴

Тем временем эсеро-меньшевистские лидеры продолжали торг с кадетами из-за формирования нового коалиционного правительства¹⁶⁵. Как отмечал Ленин, этот торг не имел существенного значения, так как он не изменял сути дела — предательства партий меньшевиков и эсеров, фактического захвата основной государственной власти военной кликой¹⁶⁶. В ходе переговоров основные требования кадетов (создание независимого от Советов правительства, продолжение войны, милитаризация тыла, наделение министра-председателя широкими полномочиями и т. п.) были приняты. В составе нового коалиционного правительства Керенского, сформированного 24 июля, не оказалось ряда кандидатур, предварительно намеченных кадетами¹⁶⁷. Тем не менее последние имели широкие возможности контролировать и направлять деятельность правительства, охарактеризованного Лениным как «министерство первых шагов бонапартизма»¹⁶⁸.

Бонапартистская форма контрреволюционного режима может быть установлена лишь в определенной социально-политической обстановке. Классической почвой бонапартизма является крайнее обострение классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией в мелкобуржуазной стране в период демократических преобразований и неустойчивого равновесия враждующих сил.

В России социально-политическая обстановка бонапартизма в июле была налицо: произошло резкое столкновение пролетариата и буржуазии, сопровождавшееся значительными колебаниями мелкобуржуазных масс. Буржуазия ликвидировала двоевластие в свою пользу, но не смогла одержать полной победы. В итоге сложилось неустойчивое равновесие сил, охарактеризованное Лениным в следующих словах: «...буржуазия рвет и мечет против Советов, но она еще бессильна сразу разогнать их, а они уже бессильны, проституированные господами Церетели, Черновым и К°, оказать серьезное сопротивление буржуазии»¹⁶⁹.

В июле налицо были и основные характерные черты бонапартизма: фактическое хозяйничанье командных верхов армии, стремление государственной власти опереться на худшие, реакционные элементы войска (юнкера, казаки, команды «увечных воинов», «добровольческая армия ударников» и т. п.), поиски «сильной личности», массовые репрессии, наступление на основные завоевания революции. Все это сопровождалось использованием услуг министров-«социалистов», разглагольствованиями о «надклассовости» и «внепартийности» правительства, криками о «спасении родины», безудержными посулами всем классам и отдельными демагогическими уступками.

Руководство бонапартистской политикой осуществляла партия кадетов, сумевшая сплотить вокруг себя и «социалистов» на манер Керенского и черносотенцев. Бонапартизм, делавший в июле свои первые шаги, представлял собой серьезнейшую опасность для революции. Высмеивая эсеро-меньшевистских лидеров, усматривавших в лавировании буржуазии «торжество демократии», Ленин писал, что бонапартисты предпочитают не идти напролом, не «глотать сразу», а получать то, что им нужно, по частям¹⁷⁰.

Ленин призывал партию большевиков не преуменьшать трудности предстоящей борьбы, но в то же время уверенно предсказывал неизбежность краха бонапартизма в ближайшем будущем, так как ни одна коренная задача революции не была решена и не могла быть решена без победы социалистической революции. Ленин вновь подчеркивал необходимость окончательного разоблачения меньшевиков и эсеров, разъяснения массам новой политической обстановки. «Пусть партия, — писал Ленин, — ясно и громко скажет народу правду без урезок, что мы переживаем начало бонапартизма; что „новое» правительство Керенского, Авксентьева и К0 есть лишь ширма для прикрытия контрреволюционных кадетов и военной клики, имеющей власть в руках; что народ не получит мира, крестьяне не получат земли, рабочие не получат 8-часового рабочего дня, голодные не получат хлеба без полной ликвидации контрреволюции, — пусть партия скажет это, и каждый шаг в развитии событий будет подтверждать ее правоту»¹⁷¹.

 

НАЧАЛО НОВОГО ЭТАПА РАЗВИТИЯ РЕВОЛЮЦИИ

Находясь в подполье, В. И. Ленин поддерживал постоянную связь с ЦК РСДРП (б). Устные советы и указания Ленина, передаваемые через приезжавших к нему партийных работников, статьи, с которыми члены ЦК имели возможность знакомиться в рукописи, содержали развернутый план деятельности партии в новых условиях. Об исключительной энергии Ленина свидетельствует тот факт, что за период с 3 июля по 1 августа в трудных условиях им было написано не менее 20 статей, заявлений и писем, предназначенных для опубликования в печати.

Внимательно наблюдая за общим ходом событий и положением внутри партии, Ленин выражал озабоченность, что чрезвычайно быстрое изменение политического положения, «затемнение» факта захвата всей власти силами контрреволюции рядом обстоятельств (существование Советов, поддерживаемых широкими массами, лавирование и отдельные демагогические уступки правительства и др.) могут затянуть перестройку работы партии и восприятие ею новых лозунгов.

«Слишком часто бывало, — писал Ленин, — что, когда история делает крутой поворот, даже передовые партии более или менее долгое время не могут освоиться с новым положением, повторяют лозунги, бывшие правильными вчера, но потерявшие всякий смысл сегодня, потерявшие смысл „внезапно“ настолько же, насколько „внезапен» был крутой поворот истории»¹⁷².

Работы В. И. Ленина помогли партии быстро освоиться с новым политическим положением. Но единство взглядов на основе ленинских идей было достигнуто не автоматически, а в борьбе за преодоление отдельных ошибок. При этом следует подчеркнуть, что ошибки части партийных работников по своему характеру и происхождению не имели ничего общего с оппортунистической позицией Зиновьева, Каменева и их немногочисленных сторонников. Выступление оппортунистов против ленинской оценки политического положения и задач партии было связано с отрицанием ими возможности победы социалистической революции в России до победы революции на Западе.

Как показывает анализ резолюций местных организаций РСДРП (б), неясность в вопросе об отношении к лозунгу «Вся власть Советам!» в основном имела место до середины июля. Ряд краевых и областных конференций РСДРП (б), состоявшихся в первой половине и середине июля¹⁷³, сыграл значительную роль в укреплении местных большевистских организаций, в усилении агитационно-разъяснительной работы среди масс и мобилизации их на борьбу с контрреволюцией. В резолюциях этих конференций указывалось на переход контрреволюции в наступление, вскрывалась контрреволюционная сущность Временного правительства и предательская роль эсеро-меньшевистских лидеров, говорилось об обострении классовой борьбы и неизбежности нового революционного подъема. Однако в этих резолюциях отсутствовал четкий анализ коренного изменения условии развития революции после июльских событий, выдвигалось ошибочное требование о переходе всей власти к Советам.

Большую работу по обеспечению правильной ориентировки партии провел ЦК РСДРП (б). В связи с этим важное значение имело состоявшееся 13—14 июля совещание членов ЦК с руководящими партийными работниками Петрограда и Москвы¹⁷⁴.

Совещание полностью присоединилось к ленинской оценке событий 3—5 июля, но по ряду других важных вопросов обнаружились разногласия. Некоторые участники совещания, в основном местные работники, проявили непонимание политической обстановки, отрицая факт перехода всей власти в руки контрреволюционеров и настаивая на сохранении лозунга «Вся власть Советам!»¹⁷⁵. Эти разногласия в известной мере отразились на резолюции совещания. В ней говорилось о двойственном характере государственной власти, что было ошибкой, так как двоевластие уже было ликвидировано в пользу буржуазии¹⁷⁶. В то же время совещание указало на открытое предательство эсеро-меньшевистского блока, на укрепление позиций представителей буржуазии и падение влияния Советов, на. военно-империалистический характер политики Временного правительства и неизбежность ее краха.

В резолюции совещания отсутствовало прямое указание на завершение периода мирного развития революции. Однако совещание отметило, что в процессе дальнейшего обострения классовой борьбы «перед российским пролетариатом все более резко будут выступать чисто социалистические задачи» и что задачей большевиков является «... укрепление позиций революционного пролетариата и его партии, подготовка сил к решительной борьбе за осуществление программы этой партии, если ход кризиса позволит, в действительно массовом общенародном размере». Примечательно, что последняя формулировка текстуально во многом совпадала с высказываниями Ленина в тезисах «Политическое положение»¹⁷⁷.

Г Совещание недостаточно четко определило свое отношение к лозунгу «Вся власть Советам!». В резолюции не было сказано ни о снятии этого лозунга, ни о борьбе за переход всей власти к тогдашним Советам. Но в резолюции совещания было указано, что партия должна добиваться сосредоточения всей власти в руках революционных Советов, что, по существу, означало коренное изменение содержания этого лозунга.

Расширенное совещание ЦК РСДРП (б), несмотря на недостаточную последовательность некоторых положений принятой им резолюции, способствовало выработке новой тактики партии и послужило важным этапом подготовки VI съезда РСДРП (б). Весьма важно, что совещание, вопреки сопротивлению оппортунистов, нацелило партию на дальнейшую решительную борьбу за победу социалистической революции.

Готовя VI съезд РСДРП (б) и руководя работой местных организаций, ЦК партии приложил много сил к организации издания и распространения большевистских газет¹⁷⁸. После разгрома редакции «Правды» и типографии «Труд» в условиях нарастающих репрессий против большевистской печати это была чрезвычайно сложная задача. Листовки и прокламации по указанию ЦК РСДРП (б) сначала печатались в небольшой подпольной ручной типографии на Выборгской стороне. Статья В. И. Ленина «Три кризиса» была опубликована в журнале «Работница». Несколько ленинских работ, в том числе тезисы «Политическое положение», были опубликованы в газете кронштадтских большевиков «Пролетарское дело». Издательство «Прибой» за несколько дней распространило в Петрограде около 23 тыс. экземпляров этой газеты. Кроме того, ЦК РСДРП (б) организовал широкое распространение в Петрограде московской большевистской газеты «Социал-демократ».

Однако эти издания не могли заменить центральный орган. Представители ЦК РСДРП (б) и Военной организации более двух недель искали типографию, владельцы которой согласились бы печатать большевистскую газету. В частных типографиях большевики неизменно наталкивались на отказ. В «Новой жизни», по воспоминаниям М. С. Кедрова, «такую истерику закатили, что и сейчас вспомнить стыдно»¹⁷⁹. В конце концов удалось получить согласие владельцев типографии «Народ и труд», где 23 июля и был отпечатан первый номер газеты «Рабочий и солдат». Тираж газеты, издававшейся до 10 августа, рос с каждым днем и дошел с 20 тыс. до 60 тыс. экземпляров¹⁸⁰. «Надо было видеть радость рабочих, — говорил на VI съезде РСДРП (б) В. Володарский,— когда после июльских дней вышел первый номер газеты „Рабочий и солдат»; в рабочих районах был буквально праздник»¹⁸¹.

ЦК РСДРП (б), преодолевая многочисленные трудности, вызванные разгулом контрреволюции, непрерывно укреплял связь с местными партийными организациями. В различные города страны и на фронт отправлялись большевистские печатные издания. Между секретариатом ЦК РСДРП (б) и периферийными организациями шла оживленная-переписка. 15 июля ЦК разослал написанное Я. М. Свердловым циркулярное письмо Московской, Харьковской, Киевской, Екатеринославской, Одесской, Ростовской, Тифлисской и Вятской организациям¹⁸². Письмо, проникнутое верой в победу, содержало краткое описание демонстрации

3-4 июля и сложившейся после нее обстановки в Петрограде. Несмотря на нехватку партийных работников, особенно после многочисленных арестов в июле, ЦК РСДРП (б) направил в ряд городов своих представителей. «Спрос на работников был громадный, — говорил на VI съезде Я. М. Свердлов, — и все, что можно было сделать, мы сделали»¹⁸³.

Тактические установки В. И. Ленина находили все большую поддержку в партийных организациях. Характерным примером постепенного и успешного преодоления большевистскими организациями трудностей освоения с новой обстановкой была II Петроградская общегородская конференция РСДРП(б).

Внимание участников конференции, возобновившей свою работу после двухнедельного перерыва 16 июля¹⁸⁴, было сосредоточено на обсуждении уроков июльских событий и политического положения. Если бы на конференции были оглашены неопубликованные ленинские работы, на чем усиленно настаивали делегаты, обсуждение многих сложных вопросов было бы значительно облегчено. Однако Сталин, выступавший с докладами об июльских событиях и о текущем моменте, заявил, что у него нет с собой ленинских тезисов¹⁸⁵. В докладе Сталина о текущем моменте ряд важных вопросов был освещен недостаточно ясно и четко¹⁸⁶. Отдельные делегаты ошибочно отрицали факт временной победы контрреволюции, высказывались за сохранение лозунга «Вся власть Советам!». Но в целом конференция показала, что большинство работников Петроградской организации РСДРП (б) правильно оценивало политическую обстановку. Обсуждая резолюцию расширенного совещания ЦК РСДРП (б) от 13—14 июля, делегаты предлагали уточнить некоторые формулировки. Резолюция совещания в целом была одобрена, но часть делегатов при голосовании воздержалась. Делегаты Выборгского района заявили, что они воздерживаются от голосования по той причине, что на конференции «не были оглашены тезисы Ленина»¹⁸⁷.

Во второй половине июля на местах было проведено еще несколько конференций. В период между 16 и 19 июля резолюцию расширенного совещания ЦК от 13—14 июля одобрили I Калужская губернская конференция РСДРП (б), Владимиро-Гусевская районная конференция РСДРП (б) и конференция Бакинской организации РСДРП (большевиков и интернационалистов)¹⁸⁸. 21—24 июля Московская областная конференция РСДРП (б), на которой присутствовали делегаты от 13 губерний, приняла резолюцию о текущем моменте, основанную на ленинском анализе политического положения¹⁸⁹.

Следует остановиться на отношении к лозунгу «Вся власть Советам!» большевиков Сибири. По этому вопросу особую точку зрения выдвигает М. М. Шорников. В своей работе М. М. Шорников¹⁹⁰  утверждает, что большевики Сибири, одобряя и поддерживая линию ЦК партии, после июльских событий по-прежнему вели мобилизацию масс под лозунгом «Вся власть Советам!»¹⁹¹. По мнению М. М. Шорникова, такая позиция большевиков Сибири, основанная на учете особенностей местной обстановки, была правильной.

Наиболее убедительным подтверждением своей точки зрения М. М. Шорников считает тот факт, что Красноярский Совет по своему составу был большевистским и что большевики оказывали значительное влияние на некоторые другие Советы Сибири. «Поскольку Красноярский Совет р. и с. д., Томский Совет солдатских депутатов стояли на большевистских позициях, — пишет М. М. Шорников, — временно снимать лозунг „Вся власть Советам!“ для них не имело бы смысла, ибо это практически означало бы отказаться от завоеванных в них позиций и не было бы понято массами». Но ведь в июле под большевистским влиянием были не только некоторые Советы Сибири, но и ряд Советов в других районах страны, например в Центрально-промышленном. Тем не менее Московская областная конференция РСДРП (б) 21—24 июля одобрила решение о снятии лозунга «Вся власть Советам!» и это не привело к утрате влияния на Советы, в которых большевики занимали руководящее положение.

В своих суждениях М. М. Шорников, по-видимому, исходит из того, что лозунг «Вся власть Советам!» мог иметь местное, локальное значение. На самом деле, выдвигая этот лозунг, а затем временно снимая его, партия в обоих случаях основывала свое решение на всестороннем анализе общеполитического положения. В целом политическое положение в стране после июльских событий независимо от особенностей обстановки в том или ином районе характеризовалось ликвидацией двоевластия, переходом меньшевиков и эсеров на сторону контрреволюции, исчезновением возможности мирного развития революции. Эти условия и диктовали необходимость временного снятия лозунга «Вся власть Советам!». При этом снятие лозунга ни в какой мере не означало отказа от борьбы за большевизацию Советов, за сохранение и укрепление уже завоеванных позиций, на что четко указывалось в резолюции VI съезда РСДРП (б) «О политическом положении»¹⁹².

Сохранение сибирскими большевиками лозунга «Вся власть Советам!» было не «особой тактикой», основанной на учете местных особенностей обстановки, а ошибкой, главная причина которой заключалась в оторванности от центра, а также в наличии сравнительно большого количества объединенных организаций РСДРП¹⁹³. Странно, что последнее обстоятельство М. М. Шорников счел еще одним подтверждением своей точки зрения о целесообразности сохранения в июле—августе 1917 г. лозунга «Вся власть Советам!» в Сибири.

Июльские события оказали глубокое влияние на сознание народных масс. Но прежде чем результаты этого влияния могли выявиться в полном объеме, требовалось некоторое время. Народные массы должны были усвоить уроки недавних событий, узнать всю правду о предательстве меньшевиков и эсеров, осознать, что власть целиком перешла в руки буржуазной контрреволюции. Здесь, помимо опыта, приобретенного массами в ходе их повседневной борьбы, требовалась терпеливая и широкая разъяснительная работа со стороны партии большевиков.

Непосредственно после июльских событий широкие слои народных масс были проникнуты иллюзиями, которые Ленин назвал конституционными¹⁹⁴. Одним из проявлений конституционных иллюзий были многочисленные резолюции митингов с требованием перехода всей власти к Советам¹⁹⁵. Отстаивая это требование в коренным образом изменившейся обстановке, рабочие и солдаты исходили из ошибочного мнения о том, что воля большинства народа и поддерживаемых ими учреждений не может быть обойдена или нарушена. На самом деле большинство, представленное мелкобуржуазными массами, без руководства со стороны пролетариата ничего не решало и решить не могло¹⁹⁶. Буржуазия, имея в своих руках государственную власть и используя меньшевиков и эсеров как орудие обмана масс, могла подавлять волю большинства. «Чтобы большинство народа, — писал Ленин, — могло стать действительным большинством в управлении государством, действительным служением интересам большинства, действительной охраной его прав и так далее, для этого нужно определенное классовое условие. Это условие: присоединение большинства мелкой буржуазии, по крайней мере в решающий момент и в решающем месте, к революционному пролетариату».¹⁹⁷

Ленин вскрыл ошибочность мнений о скором созыве Учредительного собрания и о «случайности», «незакономерности» бесчинств контрреволюционной военщины. Вопрос об Учредительном собрании был подчинен вопросу о ходе классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией. Последняя была не заинтересована в созыве Учредительного собрания, которое, как указывал Ленин, без свержения власти буржуазии и полного разоблачения меньшевиков и эсеров или не было бы созвано вовсе или превратилось бы во «франкфуртскую говорильню». Что касается бесчинств контрреволюционной военщины и массовых репрессий, то они представляли собой выполнение давней программы кадетов, были следствием фактического перехода государственной власти в руки военной клики и скатывания меньшевиков и эсеров «на самое дно отвратительной контрреволюционной ямы»¹⁹⁸.

В предыдущей главе отмечалось, что дальнейший рост крестьянского движения в июле нельзя считать непосредственным откликом на июльские события в Петрограде и в других промышленных центрах. Однако усиление борьбы крестьян за землю было одним из важных факторов назревания общенационального кризиса. Если июльские события в Петрограде и отклики на них в других городах были последней попыткой путем демонстрации побудить Советы взять власть, то рост крестьянского движения в июне—июле стал последней попыткой побудить Временное правительство и Советы немедленно решить вопрос о земле.

В августе под влиянием массовых репрессий и некоторых других причин произошел временный спад крестьянского движения. Но уже в сентябре—октябре оно приобрело черты всероссийского восстания. Это означало, что крестьяне освободились от иллюзорных надежд на скорое решение земельного вопроса Учредительным собранием. «Доверие деревенской бедноты к городскому рабочему классу, — писал Ленин, — подорванное на время клеветами буржуазии и надеждами на политику соглашательства, восстанавливается особенно после того, как аресты в деревнях и всяческие преследования трудящихся после 5 июля, а затем корниловское восстание открыли глаза народу»¹⁹⁹.

В июле основным требованием солдатских масс на фронте по-прежнему было скорейшее прекращение войны. Характерно, что при обсуждении в ротах и командах 2-й Туркестанской стрелковой дивизии резолюций о текущем моменте в 78 резолюциях из 79 был включен пункт с требованием немедленного заключения мира²⁰⁰. Аналогичное требование содержал поток солдатских писем в Центральный исполнительный комитет Советов, в Петроградский Совет, в редакции газет, причем в некоторых письмах окончание войны связывалось с определенным сроком²⁰¹.

Во второй половине июля резкое усиление массовых репрессий привело к некоторому уменьшению случаев открытого сопротивления солдат военным властям²⁰². Но в целом на фронте революционные настроения окрепли. Обобщая сведения о настроениях солдат, генерал Квецинский в письме на имя верховного главнокомандующего Корнилова пришел к выводу, что «успокоение является только внешним»²⁰³. Июльские постановления Временного правительства и приказы командования солдаты восприняли как попытку восстановить ненавистный «старый режим»²⁰⁴. Вера в силу Советов, в их способность дать отпор контрреволюции была еще велика, но доверие к эсеро-меньшевистскому руководству Советов быстро уменьшалось, сменяясь недовольством и разочарованием. В резолюциях митингов, в беседах с представителями ЦИКа и в письмах солдаты-фронтовики заявляли, что Керенский и другие министры-«социалисты» продались буржуазии, что ЦИК не хочет отстаивать интересы народа, что солдаты были «пойманы на крючок»²⁰⁵. В середине июля в Петроград съехалось большое количество делегаций фронтовых частей, имевших наказ заявить протест против массовых репрессий и выяснить отношение к ним ЦИКа и Исполкома Петроградского Совета²⁰⁶.

Агитационная работа большевиков, проводимая на фронте в основном нелегально, оказывала значительное воздействие на солдат. Согласно сообщению Ставки о настроениях солдат за 23— 31 июля (Северный фронт) в XII армии «пропаганда большевистских идей по-прежнему встречает симпатии широких масс»²⁰⁷. 20 июля собрание представителей 23 русских и латышских полков приняло выработанную бюро левого блока Совета с. д. XII армии резолюцию с протестом против репрессий на фронте²⁰⁸. О непрекращающейся успешной нелегальной деятельности большевиков поступали сообщения и с Юго-Западного фронта²⁰⁹. С Западного фронта комиссар II армии в телеграмме на имя Керенского доносил о том, что среди солдат все шире распространяется московская большевистская газета «Социал-демократ»²¹⁰.

Укрепление авторитета большевиков среди солдат в известной мере отразило совещание делегатов 29 полков всех фронтов и представителей заводов Петрограда, воинских частей кронштадтского гарнизона и большевистских организаций. Это совещание состоялось 21—22 июля в Петрограде после того, как эсеро-меньшевистские лидеры отказались выслушать делегатов с фронта на заседании ЦИКа и Исполкома Петроградского Совета.

Оценивая политическое положение, совещание приняло за основу резолюцию расширенного заседания ЦК РСДРП (б) от 13— 14 июля, дополнив ее следующими требованиями к ЦИКу Советов: взять власть в свои руки; отменить смертную казнь, расследовав все случаи ее применения; прекратить аресты и травлю революционных солдат и матросов, освободив арестованных; немедленно отменить запреты на издание революционных пролетарских и солдатских газет; принять решительные меры для пресечения контрреволюционной агитации и др²¹¹.

Росту революционных настроений среди солдат-фронтовиков способствовала продолжающаяся усиленная отправка на фронт запасных частей. Солдаты петроградского, московского, нижегородского и других гарнизонов, прибывая на фронт в составе маршевых рот, рассказывали своим товарищам правду об июльских событиях, привозили с собой большевистские листовки и газеты²¹². Революционизирующее влияние на фронтовиков со стороны солдат запасных частей весьма тревожило командование. Об этом свидетельствовал циркуляр Военного министерства, предписывавший командующим округов изымать из состава маршевых рот революционно настроенных солдат²¹³.

Во второй половине июля процесс большевизации солдатских масс внутренних округов наиболее успешно протекал в Петрограде. Между тем именно здесь Военная организация большевиков была подвергнута особенно жестким репрессиям. Многие руководящие работники организации были арестованы или перешли на нелегальное положение²¹⁴. Массовые аресты были произведены среди членов большевистских организаций полков, подлежавших расформированию.

Восстанавливая временно нарушенные связи с большевистскими организациями полков гарнизона, Военная организация 21 и 28 июля провела делегатские собрания партийных коллективов воинских частей. Сообщения делегатов собраний были проникнуты оптимизмом. «Аресты товарищей,—отмечалось в протоколе собрания от 21 июля, — заставили малосознательных задуматься и прийти к заключению, что большевики в своей борьбе и тактике вполне правы»²¹⁵. Н. И. Подвойский сообщил на общегородской петроградской конференции РСДРП (б) о росте революционных настроений среди солдат Егерского, Измайловского, Петроградского, Финляндского, Преображенского полков, а также среди прибывших с фронта самокатчиков²¹⁶.

Весьма показательно, что численность Военной организации большевиков, несмотря на жестокие репрессии против ее членов и отправку на фронт тысяч революционно настроенных солдат, в июле продолжала возрастать. Если к началу июля в Военной организации насчитывалось 1600 членов, то к концу месяца организация увеличивалась до 1800²¹⁷.

Решительную борьбу против контрреволюции продолжали вести моряки Балтийского флота, многие базы которого были тесно связаны с Петроградом. Временному правительству пришлось отказаться от намерения разоружить и «ликвидировать» революционный Кронштадт. Прибывший в крепость отряд самокатчиков кронштадтцы быстро расположили в свою пользу, вынудив командование вернуть «карателей» в Петроград²¹⁸. Позорным провалом окончилась попытка коменданта крепости и начальника штаба морских частей выполнить распоряжение Дудорова об обыске на линкоре «Заря Свободы»²¹⁹. 20 июля митинг кронштадтцев на Якорной площади потребовал передачи всей власти Советам, отмены смертной казни, конфискации буржуазных газет и т. п.²²⁰ Упрочилось влияние большевиков и на базах Балтийского флота в Гельсингфорсе и Ревеле²²¹.

На VI съезде РСДРП (б) отмечалось усиление большевистского влияния на солдатские массы московского гарнизона²²². Численность Московской военной организации большевиков к концу июля достигла 2200 членов²²³. Агитационная работа среди солдат, сильно затрудненная карательными мерами непосредственно после июльских событий, во второй половине месяца вновь приобрела широкий размах. Митинги, организуемые большевиками, солдаты посещали охотнее, чем митинги, проведением которых руководили меньшевики и эсеры. Всегда многолюдно было на лекциях, с которыми выступали пропагандисты московской организации большевиков. К ранее существовавшему солдатскому клубу в июле добавился еще один, также руководимый большевиками²²⁴.

Репрессии и клеветническая кампании оказали воздействие на часть солдат местных гарнизонов²²⁵. Однако это воздействие было неглубоким и, как правило, непродолжительным²²⁶. Ряд делегаций от местных организаций РСДРП (б) сообщили ЦК партии о нарастающем процессе большевизации солдатских масс²²⁷. О росте революционных настроений среди солдат свидетельствовали резолюции митингов и некоторые другие факты. Например, 21 июля митинг 500 солдат в Киеве, выслушав речи большевиков и эсеров, принял большевистскую резолюцию о текущем моменте²²⁸. В конце июля 32-й, 38-й и 39-й запасные полки, расквартированные в Томске, выразили резкий протест против введения смертной казни, преследования большевиков и других репрессий. Солдаты заявили, что будут выполнять приказы и распоряжения только в случае санкционирования их Томским Советом с. д.²²⁹ 23 июля на выборах в Калужскую городскую думу в участках, к которым были приписаны воинские части, за большевиков было подано 52% голосов.²³⁰ В Туле и Тамбове произошли стихийные волнения, отразившие протест против продолжения войны, контрреволюционной политики Временного правительства и произвола реакционного офицерства²³¹. Характерно, что 77-й запасный пехотный полк мотивировал свой отказ выступить из Тулы необходимостью бороться за сохранение революции.

Наиболее быстро и полно уроки июльских событий были усвоены рабочими и в первую очередь рабочими Петрограда. Сравнение сообщений представителей районных большевистских организаций на заседании ПК РСДРП (б) 10 июля и на II петроградской конференции РСДРП (б) 16 июля показывает, что за весьма короткий срок влияние большевиков на рабочие массы еще более окрепло. «Настроение района бодрое, члены [партии] прибывают, работа идет интенсивно...», докладывал конференции представитель Выборгского райкома РСДРП (б). О бодром, революционном настроении рабочих говорили делегаты Василеостровского, Петроградского, Нарвского и других районов. Улучшилось положение в Пороховском районе, где в первые дни после демонстрации на рабочих оказала влияние клеветническая кампания меньшевиков и эсеров²³².

Сначала некоторые рабочие наивно надеялись, что разгул контрреволюции «образумит» меньшевиков и эсеров, вынудит их порвать с политикой соглашательства²³³. Но во второй половине июля митинги рабочих все чаще принимали резолюции с выражением недоверия меньшевикам и эсерам. Например, 22 июля митинг рабочих Путиловского завода осудил меньшевиков и эсеров как соучастников контрреволюционных погромов²³⁴. В тот же день собрание рабочих Франко-Русского завода единодушно поддержало докладчика-большевика, разоблачившего предательскую политику меньшевиков и эсеров, отвергло резолюцию, предложенную меньшевиками, и почти единогласно проголосовало за большевистскую резолюцию²³⁵. 25 июля митинг рабочих завода «Новый Лесснер» 6 тыс. голосов против двух одобрил предложенную большевиками резолюцию, в которой, в частности, говорилось, что переходу власти в руки буржуазии «помогли социалисты-революционеры и меньшевики-оборонцы, дошедшие в своем отступничестве до прямого предательства дела революции путем передачи дела.„спасения революции» в руки контрреволюции»²³⁶. Резко осудили политику меньшевиков и эсеров собрание рабочих мелких предприятий Петергофского района²³⁷, митинги рабочих Монетного двора, завода «Феникс» и некоторые другие.²³⁸ Почти во всех отмеченных выше резолюциях либо вовсе не выдвигалось требование о переходе всей власти к Советам, либо отмечалась необходимость сосредоточения власти в руках новых, революционных Советов.

Рабочая секция Петроградского Совета после 3 июля из-за противодействия эсеро-меньшевистских лидеров более месяца не могла провести заседание. Собравшись на заседание 7 августа, секция отвергла повестку дня, предложенную эсеро-меньшевистским Исполкомом, и приступило к обсуждению вопросов о репрессиях против партии большевиков и о введении смертной казни. По первому вопросу секция заслушала доклад Володарского и подавляющим большинством голосов приняла резолюцию, содержавшую требования об освобождении арестованных большевиков, о проведении гласного расследования предъявленных обвинений и о предании суду лиц, виновных в незаконных арестах. Секция заявила решительный протест против введения Временным правительством смертной казни и осудила попустительство ЦИКа. Поправки в резолюции, предложенные меньшевиками и эсерами, были отвергнуты²³⁹.

Резкую критику политики эсеро-меньшевистского большинства Советов содержали многие резолюции, принимавшиеся во второй половине июля митингами рабочих и рабочими организациями в других районах страны.

В Ревеле протест против преследований большевиков и закрытия революционных газет выразили общие собрания рабочих заводов «Вольта», Виганда, Крулля, «Двигателя» и др.²⁴⁰ Политику соглашательства с буржуазией и травлю большевистской партии осудили рабочие заводов Белинно-Фендерих и Ровенского в Одессе²⁴¹, фабрики Логинова в Екатеринбурге²⁴²  и др.

В резолюции, одобренной 25 июля собранием Центрального бюро профсоюзов и представителей завкомов Минска, говорилось, что соглашательство с буржуазией «умоляет завоевания революции, окончательно подрывает авторитет органов революционной демократии и тем укрепляет силу контрреволюции». Собрание призвало рабочих и крестьян не верить клевете на партию большевиков, сплачиваться для борьбы с контрреволюцией²⁴³. Ряд требований революционного характера содержали резолюции конференции фабзавкомов Москвы, собраний фабзавкомов Екатеринодара и Одессы, I съезда горнорабочих Западной Сибири²⁴⁴.

Все эти принятые на местах резолюции содержали требование перехода всей власти к Советам, что свидетельствовало о еще сохранившихся конституционных иллюзиях. Однако поддержка рабочими лозунга «Вся власть Советам!» до и после июльских событий была не равнозначной. Авторитет ЦИКа, официально наделившего Временное правительство чрезвычайными полномочиями и одобрившего контрреволюционные постановления последнего, был подорван. В крупных городах и промышленных районах влияние Советов, руководимых меньшевиками и эсерами, как правило, существенно ослабло²⁴⁵. В то же время влияние большевистских Советов возросло. Настаивать на переходе государственной власти к Советам в обстановке, когда участники активных выступлений под этим лозунгом преследовались как «мятежники» и «анархисты», рабочих подчас побуждало стремление продемонстрировать свою стойкость, свое осуждение сговора меньшевиков и эсеров с кадетами. Немаловажное значение имело и то обстоятельство, что в большевистских организациях на периферии процесс перестройки агитационной работы в то время еще не завершился.

Одним из признаков дальнейшей революционизации рабочих масс был сравнительно быстрый рост рядов партии в июле. С 1 по 26 июля численность петроградской организации большевиков увеличилась на 5334 члена²⁴⁶. Рост численности большевистских организаций на заводах сопровождался развалом эсеровских и меньшевистских ячеек. Рабочий фабрики «Скороход» А. Ульянов вспоминал, что после июльских событий рабочие группами уходили из эсеровской организации и вступали в ряды партии большевиков. Численность фабричного партийного коллектива большевиков за короткое время удвоилась²⁴⁷. О разрыве рабочих с партией эсеров и росте большевистских организаций сообщают в своих воспоминаниях рабочие многих заводов²⁴⁸. Особенно интенсивный рост большевистских организаций имел место во второй половине июля.

Весьма интересный материал содержит протокол заседания бюро организаторов при Петроградском комитете партии эсеров²⁴⁹. Районные партийные организаторы, выступавшие на заседании с отчетами, почти единодушно отмечали падение влияния эсеров на рабочие массы, «вялость и апатию» рядовых членов партии, широкое недовольство возобладавшим в руководящих партийных органах «уклоном вправо», многочисленные случаи перехода рабочих из эсеровских в большевистские организации. Вот некоторые характерные заявления докладчиков: «Уход членов из партии замечается. Уходят многие к большевикам. Настроение за последнее время вялое... Обвиняют ПК и районный комитет и правительство в уклоне вправо» (Василеостровский район); «Настроение на заводах—большевистское» (Лесной район); «Заметно, что с.-р. теряют почву, [что] объясняется левым настроением рабочей массы» (Петроградский район); «За последнее время влияние большевиков берет перевес» (Колпинский район). Лишь представители Обуховского, Порохового и Московско-Городского районов докладывали о сохранении эсеровского влияния на массы.

Увеличилась численность большевистских организаций и во многих других городах и районах страны. Например, в Донбассе с 13 по 23 июля ряды партии пополнились почти двумя тысячами новых членов²⁵⁰. При этом следует отметить, что после июльских событий большевистские организации усилили требовательность ко вновь вступающим в партию. Партия большевиков росла за счет самых сознательных, стойких и мужественных представителей рабочего класса. Делегат от Грозненской организации Н. А. Анисимов говорил на VI съезде: «Июльские события как бы откристаллизовали нашу партию: записываться шли убежденные рабочие, которые от партии не откажутся»²⁵¹. В то же время делегаты съезда сообщили факты об усилении разброда в местных эсеровских и меньшевистских организациях²⁵².

Опираясь на рабочих, большевики упрочили свое влияние в Советах, фабзавкомах и в других выборных организациях. Хорошо известны итоги частичных перевыборов городского и районных Советов Петрограда и выборов уполномоченных в больничные кассы ряда петроградских заводов. Выборы, проходившие в обстановке репрессий и клеветнической кампании, ознаменовались крупным успехом большевиков²⁵³. Характерные события произошли вскоре после июльских событий на заводе «Старый Парвиайнен». Здесь эсеры, ссылаясь на то, что настроение рабочих завода якобы изменяется в их пользу, потребовали реорганизации завкома и предоставления им 6 мест из 15. Большевики соглашались предоставить эсерам 4 места. Было решено организовать перевыборы всего состава завкома на общем собрании рабочих. Итоги тайного голосования оказались следующими: из 2100 голосов большевики собрали около 1800, а эсеры—около 300. В результате эсеры получили право иметь в составе завкома всего лишь 2 места из 15²⁵⁴. При перевыборах фабзавкомов текстильных фабрик Московской промышленной области более 80% всех мест получили большевики и им сочувствующие²⁵⁵.

На проходивших в июле-августе выборах в городские думы успехи большевиков были менее значительны. Среди участвовавших в выборах партий на первое место по числу собранных голосов обычно выходили эсеры. Однако эсеры одерживали победы в основном за счет голосов городской мелкой буржуазии и рабочих, сохранивших прочные связи с деревней. Кадровые рабочие, как правило, голосовали за списки кандидатов от партии большевиков. В связи с этим показательны итоги выборов в Петергофскую районную думу. На выборах, состоявшихся в начале августа, эсеры получили около 50% всех голосов, большевики—около 43%, а меньшевики—менее 6%. Эсеры собрали наибольшее число голосов в тех избирательных участках, к которым были приписаны мелкобуржуазные элементы и рабочие полукустарных предприятий. В участке, где голосовали путиловцы и рабочие заводов Тильманса и «Лангензинпена», более половины всех голосов было подано за список кандидатов от партии большевиков²⁵⁶.

Рабочие оказали партии большевиков не только моральную и политическую, но и материальную поддержку. 21 июля на общем собрании рабочих фабрики «Скороход» И. Г. Коняшин сообщил, что в фонд «Правды» рабочие Петрограда собрали 25 тыс. рублей. Скороходовцы решили выделить на покупку бумаги для «Правды» еще 10 тыс. рублей²⁵⁷. На заводе «Севкабель» рабочие постановили отчислять в течение 3 месяцев в фонд партии большевиков 1% с каждого заработанного рубля²⁵⁸. За двухнедельный срок существования газеты «Рабочий и солдат» в ее фонд поступило 20 108 рублей, собранных преимущественно рабочими²⁵⁹.

В июле 1917 г. усилилась борьба за рабочий контроль над производством. Резолюции с требованием установления рабочего контроля приняли собрания рабочих многих заводов и фабрик Петрограда. Рабочие завода «Сименс-Гальске». установив всесторонний контроль над производством, не допустили намеченной правлением акционерного общества эвакуации сырья и оборудования²⁶⁰. Рабочие механического завода «В. Г. Однер», несмотря на распоряжения владельца о закрытии завода, 12 июля постановили продолжать работу самостоятельно²⁶¹. Участились случаи, когда рабочие различных предприятий разрабатывали единые требования, помогали друг другу в борьбе с саботажем капиталистов. Например, 15 июля представители рабочих комитетов заводов «Штейн и К°», «Новый Барановский», «Общественные механические заводы», «Товарищество инженеров» обратились в Центральный совет фабзавкомов с совместным заявлением о необходимости в экстренном порядке установить контроль за действиями заводчиков, Военно-промышленного комитета и Главного артиллерийского управления²⁶². Рабочие завода Бреннера, взявшие управление производством в свои руки, получили широкую поддержку со стороны рабочих других заводов. В частности, от Путиловского завода рабочие завода Бреннера получили необходимые для производства материалы, а от завода «Треугольник» — денежную помощь в сумме 15 тыс. рублей²⁶³.

В Москве в одном только Симоновском районе 15 завкомов осуществляли в июле контроль за наймом и увольнением рабочих²⁶⁴. В тех случаях, когда капиталисты вели дело к полной остановке предприятий, рабочий контроль перерастал в рабочее управление. В июле 1917 г. в Москве уже на нескольких металлообрабатывающих заводах вводилось фактическое рабочее управление. Например, на заводе «АМО» рабочие отказались получать расчет от администрации, намеревавшейся закрыть предприятие. Работа на заводе продолжалась. «Уже с 24 июня [рабочие] не имеют получки, и, тем не менее, все дружны, друг другу помогают, и когда на общих собраниях предлагают: кто не может больше ждать, бороться, пусть получат расчет, все единодушно высказываются за продолжение организованной борьбы», сообщал представитель Совета р. д. Симоновского района²⁶⁵. По существу полное рабочее управление было установлено на металлическом заводе Бари, правление которого объявило о закрытии завода с конца июня²⁶⁶. В связи с намерением администрации завода «Динамо» объявить расчет рабочим, здесь тоже был создан орган рабочего управления²⁶⁷. Случаи установления рабочего управления в июле были еще немногочисленны, но они свидетельствовали о дальнейшем обострении классовой борьбы, о росте революционной инициативы рабочих.

Борьба за рабочий контроль усилилась на Урале, в Донбассе и в других районах страны. На Урале районный съезд Советов р. д. Кыштымского горного округа 15 июля утвердил Временный устав фабзавкомов, возложив на них функции контроля над производством. Рабочий контроль осуществлялся на Миньярском, Северском, Верхне-Уфалейском и других заводах Урала²⁶⁸. Собрание рабочих Верхне-ИсетскогО завода 29 июля приняло постановление о необходимости создания комиссии для обследования положения на заводах округа. Комиссия должна была не допустить остановки заводов и добиться повышения заработной платы рабочим²⁶⁹. В ходе борьбы за рабочий контроль росла организующая роль объединения фабзавкомов. Например, в Поволжье общее собрание фабзавкомов Саратова 19 июля утвердило инструкцию о составе и функциях контрольных комиссий на фабриках и заводах. Согласно инструкции контрольные комиссии должны были следить за отпуском и получением материалов, сырья и топлива, за правильным их использованием на предприятии, за своевременным ремонтом и пополнением технического оборудования и т. п.²⁷⁰

Об изживании рабочими иллюзий мирного «конституционного» пути развития революции свидетельствовало усиление борьбы за вооружение. Попытка Временного правительства изъять оружие у рабочих встретила решительное сопротивление. «Ввиду поднимающей голову контрреволюции и участившихся случаев убийства революционных рабочих и разгрома пролетарских и революционных организаций, вооружение рабочих является насущно необходимым», — говорилось в резолюции общего собрания рабочих Франко-Русского завода²⁷¹. Протест против постановления Временного правительства о сдаче оружия рабочими, против обысков, учиненных контрреволюционной военщиной, содержали резолюции митингов рабочих заводов Нобеля, Путиловского, «Феникса», Шейна, Барановского²⁷²  и др.

16 июля в Петрограде истек срок, назначенный Временным правительством для «добровольной» сдачи оружия населением. Отказ рабочих выполнить распоряжение правительства и ничтожность результатов массовых обысков вынудили карателей изменить способ действий. Используя беззастенчивую демагогию и обман, Временное правительство и ЦИК решили привлечь к разоружению рабочих районные Советы р. и с. д. и завкомы.

17 июля на Междурайонном совещании Советов р. и с. д. Петрограда представители ЦИКа и Сводного отряда, расписывая свое стремление «защитить революцию», предложили обратиться к Временному правительству с просьбой прекратить репрессии против рабочих. Одновременно районные Советы и завкомы должны были призвать рабочих к добровольному разоружению, демагогически мотивированному нехваткой оружия на фронте и возбуждением солдат. Представители районных Советов заявили, что рабочие вооружаются для защиты завоеваний революции и что недостаток оружия на фронте следует восполнять путем увеличения его производства промышленностью, а также путем разоружения черносотенных банд и контрреволюционных организаций. Принятое совещанием решение гласило: перенести обсуждение вопроса о разоружении на собрания районных Советов с участием в них представителей завкомов²⁷³.

Некоторые районные Советы (Петроградский, Рождественский, Адмиралтейский), обсудив вопрос о разоружении, призвали рабочих сдать винтовки и пулеметы, оставив у себя револьверы и холодное оружие²⁷⁴. Советы, в которых руководящее положение занимали большевики, отказались участвовать в разоружении. В частности, так поступил Выборгский районный Совет²⁷⁵, Совет 4-го Нарвского подрайона.²⁷⁶ Остроумно сформулировал свой ответ карателям Петергофский районный Совет. В одобренной Советом резолюции говорилось: «Заслушав и обсудив доклад представителей Сводного отряда о разоружении контрреволюционных и хулиганских элементов, стрелявших с крыш и окон домов в дни 3—4, 5 и 6 июля и явно нагло выступающих в последнее время против революции, С[овет] р. и с. д. Петергофского района приветствует т. т. солдат Сводного отряда и в этом смысле обещает свое всемерное содействие». При таком введении призыв Совета к сдаче винтовок и пулеметов не звучал как обращение к рабочим. По существу Петергофский районный Совет согласился лишь на регистрацию имеющегося у рабочих оружия фабзавкомами²⁷⁷.

Фабзавкомы в ответ на обращенные к ним требования и просьбы Сводного отряда, ЦИКа и Временного правительства либо заявляли об отсутствии оружия у рабочих, либо давали ни к чему не обязывающие обещания. Например, завком Путиловского завода в ответ на требование особого комиссара Временного правительства организовать сдачу оружия рабочими единогласно постановил: «Принять заявление комиссара к сведению и обсудить этот вопрос на местах»²⁷⁸.

Таким образом, попытка Временного правительства и ЦИКа привлечь к разоружению рабочих районные Советы Петрограда и фабзавкомы фактически провалилась. Через Междурайонное совещание, районные Советы, фабзавкомы вопрос о разоружении в конце концов передавался «на места». Но «на местах» оружие тщательно пряталось.

Скрывая оружие от карателей, рабочие проявили большое мужество и находчивость. Например, рабочие Сестрорецкого завода накануне прибытия карательного отряда перевезли винтовки и патроны на рыбацких лодках за озеро Разлив, устроив в лесу потайные склады. Рабочие петроградских заводов зарывали оружие в землю, прятали его под половицами, в стенах, забитых досками и оклеенных обоями и т. п.²⁷⁹ Среди немногочисленных трофеев Сводного отряда в основном было негодное к употреблению оружие. Так было всюду, где контрреволюционеры пытались разоружить рабочих. Например, в Нижнем Новгороде рабочие, несмотря на угрозы военных властей и уговоры меньшевиков и эсеров, не вернули большую часть полученных 5 и 6 июля винтовок и не сдали ни одного револьвера. В поисках оружия карательный отряд занялся раскопкой канав и рвов, но, по признанию местной буржуазной газеты, «раскопки не дали желаемых результатов»²⁸⁰.

В июле рабочие заботились не только о сохранении имевшегося ранее оружия, но и о пополнении его запасов. В Петрограде основным источником пополнения запасов оружия были революционные полки. Например, после расформирования 1-го пулеметного полка командование обнаружило большую недостачу пулеметов²⁸¹. Некоторые из них несомненно оказались в руках у рабочих²⁸². По воспоминаниям Н. Рябова, рабочие Металлического завода тайно получили оружие от солдат Московского полка²⁸³.

Кроме того, во время июльских событий рабочие Выборгской стороны захватили в складе Патронного завода около 200 винтовок и разобрали патроны с двух грузовиков²⁸⁴.

Процесс формирования Красной гвардии после июльских событий значительно ускорился. В частности, немало новых отрядов Красной гвардии было создано в Донбассе²⁸⁵. В Киеве большевистская фракция Союза металлистов 12 июля приняла специальное постановление о формировании красногвардейских отрядов на заводах²⁸⁶. В Одессе рабочие произвели сбор денежных средств на приобретение оружия для Красной гвардии²⁸⁷. В Сумах собрание рабочих Бельгийского машиностроительного завода 12 июля приняло решение создать боевую дружину для защиты от контрреволюционных выступлений²⁸⁸. Бывший командир красногвардейского отряда Собинской мануфактуры (Владимирская губерния) А. И. Тимофеев вспоминал: «После расстрела петроградских рабочих в июле 1917 г. на Собинке был создан ревком, который и занялся организацией Красной гвардии. Отряд Красной гвардии уже в конце июля имел в своем составе 250 человек, но нуждался в оружии»²⁸⁹.

Исключительно важное значение для судеб революции имело укрепление Красной гвардии в Петрограде. Формирование вооруженной организации пролетариата здесь встречало особые трудности. Вскоре после июльской демонстрации городской Совет народной милиции, являвшийся полулегальным руководящим органом рабочей милиции, вынужден был прекратить свою деятельность²⁹⁰. Ряд комиссариатов милиции подвергся разгрому. Легальное существование дружин и отрядов Красной гвардии в июле стало невозможным. Поэтому многие красногвардейцы, а также некоторые милиционеры в разгар массовых репрессий влились в состав фабрично-заводской охраны²⁹¹. Это отнюдь не означало ликвидации Красной гвардии. Наоборот, используя легальное прикрытие, красногвардейские отряды получили возможность для дальнейшего численного роста. По воспоминаниям бывших красногвардейцев, именно после июльских событий некоторые заводские отряды впервые приступили к регулярному обучению²⁹². Попытки капиталистов ликвидировать заводскую милицию потерпели провал. Районное совещание заводчиков и фабрикантов Выборгской стороны 10 августа сделало следующее красноречивое признание: «Отдельные попытки некоторых заводов ликвидировать заводскую милицию в указанном районе терпели неудачу, так как рабочие усматривали в таких попытках стремление заводчиков задавить рабочие организации и всеми средствами готовы бороться против этого»²⁹³.

В связи с тем, что период мирного развития революции закончился и партия взяла курс на подготовку вооруженного восстания, со всей остротой встал вопрос о создании общегородского и районных центров Красной гвардии, которые под руководством большевиков могли бы связать разрозненные отряды в единую организацию. Этот вопрос был обсужден 2 августа на совещании представителей Красной гвардии 11 районов Петрограда.

Совещание отметило, что среди рабочих наблюдается большая тяга к вооружению и что в связи с предстоящей решительной борьбой за свержение власти буржуазии необходимо немедленно приступить к широкому строительству вооруженных сил пролетариата. Совещание избрало инициативную пятерку, которая должна была, связавшись с руководящими органами партии большевиков, районными Советами и фабзавкомами, принять меры к созданию общегородского и районных центров Красной гвардии. При этом особое внимание было обращено на необходимость обеспечения партийного руководства вновь создаваемыми центрами. Уже 3 и 5 августа состоялись совещания членов инициативной пятерки, на которых были обсуждены первые итоги проведенной работы и принципы строительства Красной гвардии²⁹⁴.

Таким образом, важнейшим последствием июльских событий была дальнейшая революционизация масс. Ведущая роль в этом процессе принадлежала рабочему классу. Решительная и последовательная борьба против одержавшей временную победу контрреволюции, как никогда ранее резкое осуждение политики меньшевиков и эсеров, окрепшее доверие к партии большевиков, возросшая тяга к вооружению — эти и другие факты свидетельствовали, что уровень политической сознательности рабочих значительно повысился, что рабочие быстро освобождались от иллюзорных надежд на мирное, «конституционное» развитие революции. Качественные изменения в уровне сознательности наиболее отчетливо проявились среди рабочих крупнейших промышленных центров и прежде всего среди рабочих Петрограда.

Процесс революционизации и освобождения от конституционных иллюзий мелкобуржуазных масс протекал в более сложной форме. В конечном счете это объяснялось двойственностью классовой природы мелких производителей, напуганных «призраком» гражданской войны и неспособных сразу и решительно перейти на сторону революционного пролетариата. Иллюзии о бессилии буржуазной контрреволюции обойти или нарушить волю большинства населения, о способности избранных этим большинством соглашательских Советов отстоять требования народа и довести страну до Учредительного собрания всемерно культивировалась меньшевиками и эсерами. Народные массы не могли быстро уяснить новую политическую обстановку, так как факт перехода всей государственной власти к буржуазии «затемнялся» существованием Советов, формированием коалиционного министерства, раздачей демагогических обещаний и т. п. Всенародный революционный подъем еще отсутствовал.

Teм не менее широкая распространенность среди мелкобуржуазных масс конституционных иллюзий была временным явлением. Июльский кризис еще более углубил объективно существовавшие непримиримые противоречия между интересами буржуазии и народа. На собственном опыте борьбы и под влиянием разъяснительной работы большевиков ошибочные мнения и иллюзорные надежды должны были рухнуть. Уже во второй половине июля налицо были признаки начала глубоких изменении в политической ориентации мелкобуржуазных масс: дальнейший рост возмущения политикой Временного правительства, явное уменьшение доверия к эсеро-меньшевистскому руководству Советов, повысившаяся восприимчивость к агитации партии большевиков и др. «Все признаки указывают на то, — писал Ленин, — что ход событий продолжает идти самым ускоренным темпом, и страна приближается к следующей эпохе, когда большинство трудящихся вынуждено будет доверить свою судьбу революционному пролетариату»²⁹⁵.

 

Примечания:

¹ Балтийские моряки в подготовке и проведении Великой Октябрьской социалистической революции. Сборник документов. М.—Л, 1957, стр. 134.

² Там же, стр. 130. — Объединенное заседание Центрального и судовых комитетов Балтийского флота 5 июля подтвердило свое требование о передаче всей власти Советам. Для вручения резолюции ЦИКу была избрана вторая делегация во главе с председателем Центробалта П. Е. Дыбенко (там же, стр. 125—126, 138).

8 июля ЦИК, опасаясь взрыва возмущения матросских масс, демагогически запросил у Временного правительства причины ареста делегаций (ЦГАОР, ф. 6978, on. 1, д. 249, л. 31). Члены судовых комитетов, входящие в состав делегаций, вскоре были освобождены. Члены же Центробалта были заключены под стражу в петроградскую тюрьму «Кресты» (Балтийские моряки в подготовке и проведении Великой Октябрьской социалистической революции, стр. 138—139, 347).

³ ЦГАОР, ф. 6, on. 1, д. 10, л. 68 (Журнал заседания Временного правительства). — В сборнике «Революционное движение в России в июле 1917 г. Июльский кризис. Документы и материалы» (М., 1959, стр. 42). Это постановление ошибочно датировано 5 июля.

⁴ Центробалт 1-го созыва был переизбран 10 июля. Однако состав Центробалта 2-го созыва мало отличается от прежнего. Поэтому Временное правительство приказало Центробалту 2-го созыва сложить свои полномочия 11 июля (Балтийские моряки в подготовке и проведении Великой Октябрьской социалистической революции, стр. 137, 347).

⁵ Балтийские моряки в подготовке и проведении Великой Октябрьской социалистической революции, стр. 131—132.

⁶ ЦГАОР, ф. 6978, on. 1, д. 95, л. 1.

⁷ В. И. Ленин, как и некоторые другие работники партии, которых Временное правительство намеревалось арестовать, был членом ЦИКа.

⁸ ЦГАОР, ф. 6978, on. 1, д. 155, л. 1.

⁹ «Дело народа», № 93, 6 июля 1917 г.

¹⁰ «Вестник Временного правительства», № 100, 9 июля 1917 г.

¹¹ «Известия Петроградского Совета р. и с. д.», № ИЗ, 9 июля 1917 г.

¹² Революционное движение в России в июне 1917 г., стр. 61.

¹³ Об Особой следственной комиссии см. прим. 23 на стр 50 настоящей работы.

¹⁴ 7 июля прибыла пехотная бригада 45-й дивизии, 14-й Малороссийский драгунский полк, 5-я Кавказская казачья дивизия.

¹⁵ «Новая жизнь», № 70, 9 июля 1917 г.; «Известия Петроградского Совета р. и с. д.», № 113, 9 июля 1917 г.

¹⁶ ЦГВИА, ф. 2791, on. 1, д. 60, л. 5 (Журнал боевых действий 177-го Изборского полка).

¹⁷ «Известия Петроградского Совета р. и с. д.», № 112, 8 июля 1917 г.; «Новая жизнь», №№ 69, 70, 8, 9 июля 1917 г.

¹⁸ ЦГВИА, ф. 2791, on. 1, д. 60, л. 5. — В результате этого обстрела 9 солдат было ранено.

¹⁹ «Известия Петроградского Совета р. и с. д.», № 112, 8 июля 1917 г.

²⁰ ЦГВИА, ф. 366, on. 1, д. 101, л. 30 (Рапорт начальника команды инвалидов); Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 62—63.

²¹ «Известия Петроградского Совета р. и с. д.», № 112, 8 июля 1917 г.

²² Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 69.

²³ Там же, стр. 162.

²⁴ Официальное распоряжение Временного правительства о реквизиции оружия у гражданского населения последовало 12 июля (Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 302).

²⁵ Первый легальный Петербургский комитет большевиков в 1917 г. Л,—М., 1927, стр. 63, 213.

²⁶ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 164.

²⁷ Октябрь 1917 года в Петрограде. Обзор документов. М., 1958, стр. 43; Большевики Петрограда в 1917 году. Хроника событий. Л., 1957, стр. 347.

²⁸ ГАОРСС ЛО, ф. 6276, on. 1, д. 3, л. 32; «Рабочая газета», № 103, 11 июля 1917 г.

²⁹ «Новая жизнь», № 71, 11 июля 1917 г.

³⁰ «Известия Московского Совета р. д.», № 110, 13 июля 1917 г.

³¹ Г. К. Орджоникидзе. Ильич в июльские дни. Сборник воспоминаний «Ленин в Октябре». М., 1957, стр. 232.

³² Письмо в редакцию «Пролетарского дела», написанное 8 июля, В. И. Ленин начинал словами: «Мы переменили свое намерение подчиниться указу Временного правительства о нашем аресте…» (В. И. Ленин. Поли, собр. соч., т. 34, стр. 8). И. К. Крупская пишет в своих воспоминаниях: «7-го мы были у Ильича на квартире Аллилуева вместе с Марией Ильиничной. Это был как раз у Ильича момент колебаний. Он приводил доводы за необходимость явиться на суд» (И. К. Крупская. Воспоминания о Ленине. М., 1957, стр. 296).

³³ Г. К. Орджоникидзе, ук. соч., стр. 233.

³⁴ В. И. Ленин. К вопросу об явке на суд большевистских лидеров. Полн. собр. соч., т. 32, стр. 433—434.

³⁵ В. И. Ленин. Удержат ли большевики государственную власть? Полн. собр. соч., т. 34, стр. 322.

³⁶ КПСС в борьбе за победу Великой Октябрьской социалистической революции. 5 июля—5 ноября 1917 г. Сборник документов. М., 1957, стр. 31. — Типографские экземпляры и машинописные копии этой листовки распространялись не только в Петрограде, но и в отдаленных районах страны, например в Оренбургской губернии (ЦГАОР, ф. 406, оп. 2, д. 155, л. 85).

³⁷ Я. М. Свердлов об июльских днях 1917 г. в Петрограде. «История СССР», 1957, № 2, стр. 123.

³⁸ КПСС в борьбе за победу Великой Октябрьской социалистической революции, стр. 192. — Обращение, судя по его содержанию, было написано 8—9 июля.

³⁹ Первый легальный Петербургский комитет большевиков в 1917 г., стр. 210—214.

⁴⁰ ГАОРСС ЛО, ф. 148, on. 1, д. 2, лл. 7, 8.

⁴¹ Листовки петроградских большевиков. 1917—1920, т. 3, Л., 1957, стр. 55—56.

⁴² Первый легальный Петербургский комитет большевиков в 1917 г., стр. 210.

⁴³ ГАОРСС ЛО, ф. 101, on. 1, д. 14, л. 22 (Текст распоряжения).

⁴⁴ ГАОРСС ЛO, ф. 151, on. 1, д. 2, л. 44 (Протокол заседания Исполкома Совета).

⁴⁵ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 337—338; Большевики Петрограда в 1917 г. Хроника событий, стр. 342—343.

⁴⁶ Первый легальный Петербургский комитет большевиков в 1917 г., стр. 210—214.

⁴⁷ Революционное двюкение в России в июле 1917 г., стр. 58.

⁴⁸ Там же, стр. 207.

⁴⁹ Рота финляндцев участвовала 10—И июля в карательной экспедиции против рабочих Сестрорецкого завода (Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 76).

⁵⁰ ЛГИА, ф. 1695, оп. 2, д. 17, л. 125.

⁵¹ ЦГВИА, ф. 157, on. 1, д. 1145, л. 9.

⁵² Подробнее см.: П. Стулов. 1-й пулеметный полк в июльские дни 1917 г. «Красная летопись», 1930, № 3 (36), стр. 121—122.

⁵³ ЦГВИА, ф. 1343, оп. 2, д. 77, л. 181 (Приказ командующего округом).

⁵⁴ ЦГВИА, ф. 366, on. 1, д. 184, л. 41 (Сообщение политического отдела кабинета военного министра).

⁵⁵ «Известия Кронштадтского Совета р. и с. д.», № 91, 9 июля 1917 г.

⁵⁶ Балтийские моряки в подготовке и проведении Великой Октябрьской социалистической революции, стр. 132—133.

⁵⁷ ЦГАВМФ, ф. 95, on. 1, д. 96, лл. 1—7, 9—24, 26—33, 42; д. 121, лл. 1—18 (Резолюции собраний).

⁵⁸ За резолюцию проголосовало 1012 человек (ЦГАВМФ, ф. 95, on. 1, д. 96, л. 20).

^{59 На II петроградской конференции большевиков Н. И. Подвойский сообщил, что «среди} полков, прибывших в Петроград, началось раздумье» (Вторая и Третья петроградские общегородские конференции большевиков в июле и октябре 1917 г. Протоколы и материалы. М., 1927, стр. 60). Несомненно, что это «раздумье» началось после первых же соприкосновений с петроградскими рабочими и солдатами.

⁶⁰ «Речь», № 157, 7 июля 1917 г.; «Русское слово», № 153, 7 июля 1917 г.

⁶¹ ЦГВИА, ф. 366, on. 1, д. 402, лл. 43, 43 об. (Рапорт Скобейко).

⁶² «Русское слово», № 154, 8 июля 1917 г.

⁶³ ЦГВИА, ф. 1343, оп. 2, д. 77, лл. 192, 219. — В то время как правые элементы упрекали Половцева в «упущениях», в глазах революционных рабочих и солдат он справедливо был одним из главных организаторов кровавых провокаций и погромов.

⁶⁴ «Русское слово», № 154, 8 июля 1917 г.

⁶⁵ Дж. Бьюкенен. Мемуары дипломата. М., 1925, стр. 236, 238.

⁶⁶ ЦГАОР, ф. 6978, on. 1, д. 96, л. 1.

⁶⁷ Текст письма Львова см. в сб.: Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 291—293.

⁶⁸ «Речь», № 159, 9 июля 1917 г.

⁶⁹ Текст декларации, утвержденный 8 июля, см. в сб.: Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 295—297.

⁷⁰ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 294—295.

⁷¹ Буржуазия и помещики в 1917 г. Частные совещания членов Государственной думы. М., 1932, стр. 225.

⁷² Текст постановления см. в сб.: Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 238.

⁷³ «Известия Петроградского Совета р. и с. д.», А1» 114, И июля 1917 г. (Протокол заседания ЦИКа и Исполкома Всероссийского Совета к. д.).

⁷⁴ «Русское слово», № 152, 6 июля 1917 г.

⁷⁵ 1917 год в Москве. М., 1957, стр. 85; Е. Леви. Московская организация большевиков в июле 1917 г. «Пролетарская революция», 1929, Л» 2—3 (85— 86), стр. 131; И. Н. Горшков. В июльские дни. В сб.: За власть Советов!, М., 1957, стр. 39-41.

⁷⁶ «Известия Московского Совета р. д.», № 107, 9 июля 1917 г. — Обыски были произведены в Городском районе и в Замоскворечье. Большую часть  оружия рабочие успели спрятать (Я. Пече. Красная гвардия в Москве в боях за Октябрь. М.—Л, 1929, стр. 22).

⁷⁷ «Известия Московского Совета р. д.», № 104, 6 июля 1917 г.

⁷⁸ «Известия Московского Совета р. д.», № 107, 9 июля 1917 г.

⁷⁹ По этим причинам МК РСДРП (б) 8 июля воздержался от принятия резолюции о политическом положении (Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 151. Протокол заседания МК РСДРП (б)).

⁸⁰ Осип Пятницкий. Из моей работы в Московском комитете. В сб.: От Февраля к Октябрю, вып. 1, М., 1923, стр. 53.

⁸¹ Текст протокола см. в сб.: Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 149—153.

⁸² Там же, стр. 159—160; «Социал-демократ», № 108, 15 июля 1917 г.

⁸³ Конференция не сделала четкого вывода о коренном изменении политической обстановки, высказавшись за продолжение борьбы под лозунгом «Вся власть Советам!». На этом основании В. В. Клюев в своей диссертации «Партия большевиков перед VI съездом» (М., 1950) квалифицирует позицию Московского городского комитета, окружного комитета и областного бюро по отношению к лозунгу «Вся власть Советам!» как оппортунистическую. Однако, учитывая все обстоятельства, такого рода оценку нельзя признать правильной. Подробнее о сплочении партии на ленинских позициях см. ниже.

Текст резолюции окружной конференции см. в сб.: Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 158—159.

⁸⁴ А. П. Xолопова. Большевизация Московского Совета в 1917 г. В сб.: В борьбе за победу Октября, М., 1957, стр. 165—166.

⁸⁵ Шестой съезд РСДРП (б). Протоколы. М., 1958, стр. 58 (Речь В. Н. Подбельского).

⁸⁶ ЦГВИА, ф. 1606, оп. 3, д. 1358, л. 438 (Приказ командующего округом Верховского).

⁸⁷ Там же, л. 468.

⁸⁸ «Нижегородский листок», № 163, 8 июля 1917 г.

⁸⁹ «Нижегородский листок», № 165, И июля 1917 г.

⁹⁰ Победа Октябрьской социалистической революции в Нижегородской губернии. Документы и материалы. Горький, 1957, стр. 219.

⁹¹ ЦГВИА, ф. 1759, оп. 4, д. 1688, лл. 12, 16, 30, 48 (Донесения штаба Киевского военного округа).

⁹² «Голос социал-демократа», № 66, 8 июля 1917 г.

⁹³ «Голос социал-демократа», № 69, 12 июля 1917 г.

⁹⁴ «Голос социал-демократа», № 70, 13 июля 1917 г.

⁹⁵ Борьба за Советскую власть на Кубани в 1917—1920 гг. Сборник документов и материалов. Краснодар, 1957, стр. 11—12; П. Платонов. Совет рабочих и солдатских депутатов в Екатеринодаре. В сб.: За власть Советов. Воспоминания старых большевиков, Краснодар, 1957, стр. 112.

⁹⁶ Борьба за Советскую власть в Крыму. Документы и материалы, ч. 1. Симферополь, 1957, стр. 10—11.

⁹⁷ «Русское слово», № 155, 9 июля 1917 г. (Заявление Корнилова корреспонденту газеты).

⁹⁸ История гражданской войны, т. I. М., 1936, стр. 326.

⁹⁹ Там же, стр. 366.

¹⁰⁰ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 1. — Постепенный захват власти контрреволюцией Ленин отмечал еще 5 июля (В. И. Ленин, Где власть и где контрреволюция? Полн. собр. соч., т. 32, стр. 410—417). Тремя днями позднее Ленин писал: «Власть в руках военной диктатуры, и без новой революции власть эта может лишь укрепиться на известное время, на время войны прежде всего» (В. И. Ленин. К вопросу об явке на суд большевистских лидеров. Полн. собр. соч., т. 32, стр. 434). Однако окончательный вывод Ленин сделал в тезисах «Политическое положение», написанных после постановления ЦИКа о передаче всей полноты власти Временному правительству и после прояснения обстановки в провинции и на фронте. В тезисах «Политическое положение», в частности, упомянуты события в Москве и Нижнем Новгороде. Ленин указывал, что переход власти в руки контрреволюции осуществился в течение 5—9 июля 1917 г.

¹⁰¹ В. И. Ленин. Политическое положение. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 5.

¹⁰² В. И. Ленин. К лозунгам. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 15.

¹⁰³ Там же, стр. 16—17.

¹⁰⁴ В. И. Ленин. Политическое положение. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 5.

¹⁰⁵ А. И. Деникин. Очерки русской смуты, т. 1, вып. 2. Париж, 1922, стр. 171.

¹⁰⁶ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 298—299.

¹⁰⁷ Там же, стр. 303.

¹⁰⁸ На фронте в предоктябрьские дни. По секретным материалам Ставки. «Красная летопись», 1923, № 6, стр. 16—17 (Письмо Брусилова).

¹⁰⁹ ЦГВИА, ф. 2003, on. 1, д. 66, л. 422 (Телеграмма Брусилова).

¹¹⁰ ЦГВИА, ф. 366, on. 1, д. 131, л. 6 об.

¹¹¹ Там же, д. 59, л. 214 (Распоряжение Керенского). — До того времени ЦИК добровольческой армии ударников находился в Петрограде и подчинялся военному министру.

¹¹² ЦГВИА, ф. 366, on. 1, д. 59, лл. 115 об., 116. — Более половины всех формирований находилось на Юго-Западном фронте, а остальные — на Северном и Западном.

¹¹³ ЦГВИА, ф. 366, on. 1, д. 59, л. 218.

¹¹⁴ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 425—427; ЦГВИА, ф. 366, on. 1, д. 38, л. 55 (Донесения генерала Деникина).

¹¹⁵ ЦГВИА, ф. 366, on. 1, д. 56, л. 187.

¹¹⁶ Великая Октябрьская социалистическая революция в Белоруссии. Документы и материалы, т. 1. Белоруссия в период подготовки социалистической революции. Минск, 1957, стр. 498. О массовых репрессиях на фронте см. также: Л. Гапоненко, ук. соч., стр. 56—57; П. Голуб. Солдатские массы Юго-Западного фронта в борьбе за власть Советов. Киев, 1958, стр. 92—94; М. Капустин. Солдаты Северного фронта в борьбе за власть Советов. М., 1957, стр. 105—110 и др.

¹¹⁷ Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской социалистической революции, ч. I. М.—Л, 1957, стр. 44.

¹¹⁸ Там же, ч. I, стр. 189, 193, 194.

¹¹⁹ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 344.

¹²⁰ Рабочий контроль и национализация промышленных предприятий Петрограда в 1917—1919 гг. Сборник документов, т. 1. Л., 1947, стр. 135.

¹²¹ Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской социалистической революции, ч. I, стр. 193.

¹²² «Известия Петроградского Совета р. и с. д.», № 120, 18 июля 1917 г.; II. Ф. Славин. Из истории июльского политического кризиса 1917 г. «История СССР», 1957, № 2, стр. 136.

¹²³ Формально совещание было посвящено военно-организационным вопросам, но на деле оно с самого начала превратилось в обсуждение общей политики Временного правительства. В совещании с Керенским и Терещенко участвовали генералы Брусилов, Деникин, Клембовский, Лукомский, Романовский, Алексеев, Рузский, Марков, адмирал Максимов, Савинков и др. — всего 17 лиц. Корнилов отказался приехать на совещание, сославшись на напряженную боевую обстановку на фронте.

Протокол совещания и доклад Деникина см. в публикации: На фронте в предоктябрьские дни. «Красная летопись», 1923, № 6, стр. 19—63.

¹²⁴ ЦГВИА, ф. 2003, on. 1, д. 8, л. 46 (Приказ верховного главнокомандующего).— К исполнению должности Корнилов приступил 23 июля 1917 г.

¹²⁵ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 300—301. — 29 июля Временное правительство дополнило постановление пунктом об утверждении смертных приговоров комиссарами армии. Однако ввиду категорического отказа Корнилова признавать это дополнение оно было отменено 2 августа. Право утверждения приговоров предоставлялось командующим армиями и создаваемым при них комиссиям (ЦГВИА, ф. 9, оп. 19/88, д. 23, лл. 46, 48, 65).

¹²⁶ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 300. — На основании этого постановления вслед за «Правдой» и «Солдатской правдой» были закрыты большевистские газеты «Голос правды», «Волна», «Утро правды», «Кийр», «Окопная правда», «Прикубанская правда» (В. П. Будников. Большевистская партийная печать в 1917 г. Харьков, 1959, стр. 134; Борьба за Советскую власть на Кубани в 1917—1920 гг.,.стр. 71). Было отдано и распоряжение о закрытии «Социал-демократа» (Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 314—315), но под давлением московских рабочих оно не было проведено в жизнь.

¹²⁷ ЦГАОР, ф. 6, on. 1, д. И, л. 77 (Журнал заседаний Временного правительства).

¹²⁸ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 326.

¹²⁹ ЦГАОР, ф. 6, on. 1, д. 322, л. 1.

¹³⁰ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 304.

¹³¹ Экономическое положение в России накануне Великой Октябрьской социалистической революции, ч. I, стр. 230.

¹³² Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 309—312, 315-316, 319—320.

¹³³ Там же, стр. 316—318.

¹³⁴ 1917 год в Сталинградской губернии. Хроника событий. Сталинград, 1927, стр. 72—73.

¹³⁵ Протокольные страницы борьбы Керенского с большевиками (Тверь). «Пролетарская революция», 1923, № 5 (14), стр. 290.

¹³⁶ П. Н. Соболев. Беднейшее крестьянство — союзник пролетариата в Октябрьской революции. М., 1958, стр. 143.

¹³⁷ Татария в борьбе за победу пролетарской революции. Сборник документов. Казань, 1957, стр. 336—337, 348; История гражданской войны в СССР, т. I, стр. 366; Союз земельных собственников в 1917 г. «Красный архив», 1927, т. 2 (21), стр. 106, 107; П. Н. Соболев, ук. соч., стр. 146.

¹³⁸ Борьба трудящихся Волыни за власть Советов. Сборник документов и материалов. Житомир, 1957, стр. 45—46; Аграрное движение 1917 г.. «Красный архив», 1926, т. 1 (14), стр. 215—216; Борьба трудящихся Орловской губернии за установление Советской власти в 1917—1918 гг. Сборник документов. Орел, 1957, стр. 62; Установление и упрочение Советской власти в Смоленской губернии в 1917—1918 гг. Сборник материалов. Смоленск, 1957, стр. 82—83; Крестьянское движение в 1917 г. М.—Л., 1927, стр. 154, 164.

¹³⁹ Подробнее см.: Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 76—77 (Донесение начальника карательного отряда); Ленинградские рабочие в борьбе за власть Советов, стр. 64—66 (Воспоминания рабочих); В. Цыбульский. Арсенал революции. В сб.: Бастионы революции, Л., 1957, стр. 243—244 и др.

¹⁴⁰ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 302.

¹⁴¹ А. К. Дрезен. Петроградский гарнизон в июле и августе 1917 г.. «Красная летопись», 1927, № 3 (24), стр. 222; Большевики Петрограда в 1917 г. Хроника событий, стр. 361.

¹⁴² Текст докладной записки см. в сб.: Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 73—74.

¹⁴³ Позднее эта цифра была несколько уточнена. 16 июля на совещании в Ставке генерал Романовский говорил о предполагаемом сокращении гарнизона на 90 тыс. солдат (На фронте в предоктябрьские дни, стр. 51).

¹⁴⁴ На фронте в предоктябрьские дни, стр. 50—51.

¹⁴⁵ Подсчет произведен на основе сведений, содержащихся в телеграммах об отправлении эшелонов на фронт (ЦГВИА, ф. 2003, оп. 2, д. 509, лл. 129, 142, 143, 163, 192, 193). В одних телеграммах указана численность солдат, в других — количество маршевых рот. Поскольку при комплектовании маршевых рот довольно строго выдерживался стандарт (250 солдат в роте), получить сводную цифру было нетрудно. Тем не менее эту цифру следует расценивать как ориентировочную, так как источником в данном случае являются разрозненные телеграммы.

Среди 15 тыс. репрессированных было около 3.5 тыс. солдат 180-го полка, 3.2 тыс. — Гренадерского, 3 тыс. — 1-го пехотного, по 2 тыс. — 3-го и 176-го пехотных, 1.2 тыс. — Павловского и 100 пулеметчиков. Распределение по фронтам было следующим: на Юго-Западный фронт — около 6.5 тыс. солдат, на Северный — около 3.5 тыс., на Западный — около 3 тыс., на Румынский — около 2 тыс.

¹⁴⁶ В. М. Кочаков. Состав петроградского гарнизона в 1917 г. «Ученые записки Ленинградского государственного университета», вып. 24, № 205, стр. 86.

¹⁴⁷ Большевизация петроградского гарнизона. Л., 1932, стр. XX.

¹⁴⁸ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 302. — Это постановление призвано было создать видимость удовлетворения требований крестьян о пресечении земельной спекуляции.

¹⁴⁹ ЦГАОР, ф. 6, on. 1, д. 152, лл. 66, 67 (Текст постановления).

¹⁵⁰ Там же, д. 10, лл. 97, 98 (Журнал заседания Временного правительства).

¹⁵¹ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 311—312, 315-316.

¹⁵² «Известия Петроградского Совета р. и с. д.» № 116, 13 июля 1917 г. (Редакционная статья под заголовком «Пред грозной опасностью»), — В начале 20-х чисел июля после отхода русских войск за реку Збруч положение на фронте стабилизировалось.

¹⁵³ «Известия Петроградского Совета р. и с. д.», № 120, 18 июля 1917.

¹⁵⁴ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 245, 270.

¹⁵⁵ «Известия Петроградского Совета р. и с. д.», № 115, 12 июля 1917 г. (Редакционная статья).

¹⁵⁶ «Земля и воля», № 85, 9 июля 1917 г. — Опубликование этого документа, по-видимому, явилось для ЦК партии эсеров неожиданностью. Из декларации и появившегося вслед за ней официального заявления, подписанного Камковым, Калегаевым и Алгасовым, выяснилось, что Организационное бюро левого крыла партии было создано конспиративно месяц назад на III съезде эсеров. После июльских событий, когда, как говорилось в заявлениях «левых», «меньшинство сочло себя не вправе больше сохранять молчание», Организационное бюро объявило о своем существовании и приступило к действиям («Земля и воля», № 85, № 86, 9, 11 июля 1917 г.).

¹⁵⁷ «Дело народа», № 98, 12 июля 1917 г. (Заявление ЦК).

¹⁵⁸ «Дело народа», № 100, 14 июля 1917 г.

¹⁵⁹ «Рабочая газета», № 109, 18 июля 1917 г.

¹⁶⁰ «Рабочая газета», № 111, № 121, 20 июля, 1 августа 1917 г.

¹⁶¹ В. И. Ленин. 1) Проект резолюции о современном политическом моменте. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 150; 2) Удержат ли большевики государственную власть? Там же, стр. 337—338.

¹⁶² «Известия Петроградского Совета р. и с. д.», № 117, № 121, 14, 19 июля 1917 г.; «Дело народа», № 103, № 104, 18, 19 июля 1917 г.

¹⁶³ В. И. Ленин. За деревьями не видят леса. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 79.

¹⁶⁴ «Новая жизнь», № 76, 16 июля 1917 г. (Статья Л. Мартова).

¹⁶⁵ Подробно о перепетиях переговоров см.: Н. Ф. Славин, ук. соч., стр. 136—140.

¹⁶⁶ В. И. Ленин. О конституционных иллюзиях. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 47.

¹⁶⁷ «Известия Московского Совета р. д.» (№ 113, 16 июля 1917 г.) поместили на своих страницах интересную сводку списков кандидатов, опубликованных в буржуазных газетах. В этих списках, в частности, фигурировали Астров, Бубликов, Кишкин, Коновалов, Колчак, Корнилов, Маклаков, Третьяков и др. Наиболее одиозные кандидатуры кадеты не решились поддержать официально; другие кандидатуры отпали в процессе переговоров. Член ЦК кадетской партии Васильев, выражая мнение большинства, заявил, что «все усилия д[олжны] б[ыть] направлены на то, ч[то] б[ы] м[инистер]ство было встречено не взрывом негодования масс и продержалось дольше» (Н. Ф. Славин, ук. соч., стр. 138).

¹⁶⁸ В. И. Ленин. Начало бонапартизма. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 49.

¹⁶⁹ Там же.

¹⁷⁰ В. И. Ленин. Из дневника публициста. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 128.

¹⁷¹ В. И. Ленин. Начало бонапартизма. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 51.

¹⁷² В. И. Ленин. К лозунгам. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 10.

¹⁷³ Имеются в виду областная конференция РСДРП (б) Юго-Западного края, II Уральская областная конференция РСДРП (б), областная конференция РСДРП (б) Донецкого и Криворожского бассейнов, V съезд социал-демократии Латышского края.

Тексты резолюций этих конференций см. в сб.: КПСС в борьбе за победу Великой Октябрьской социалистической революции, стр. 205—217, 220—231.

¹⁷⁴ В совещании участвовало несколько членов ЦК РСДРП (б), представители ПК, Военной организации, Московского областного бюро, Московского городского и Московского окружного комитетов РСДРП (б).

¹⁷⁵ О разногласиях среди участников совещания говорилось на II петроградской общегородской конференции РСДРП (б) 16—17 июля (Вторая и Третья петроградские общегородские конференции большевиков в июле и октябре 1917 г., стр. 81, 84, 85; см. также: А. М. Совокин. Расширенное совещание ЦК РСДРП (б) 13—14 июля 1917 г. «Вопросы истории КПСС», 1959, № 4; Петроградские большевики в Октябрьской революции. Л., 1957, стр. 220—221.

¹⁷⁶ В статье «К лозунгам» В. И. Ленин подчеркивал, что «колеблющееся состояние власти прекратилось, власть перешла в решающем месте в руки контрреволюции» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 12). Есть основания полагать, что статью «К лозунгам» Ленин написал в Разливе тотчас после получения информации о ходе и итогах совещания. В протоколе заседания общегородской конференции большевиков от 17 июля имеется очень краткая запись ответа Сталина на вопрос о содержании «тезисов Ленина» (Вторая и Третья петроградские общегородские конференции большевиков в июле и октябре 1917 г., стр. 71). В ответе, в частности, было сказано, что Ленин считает поддержку лозунга «Вся власть Советам!» в новых условиях донкихотством. Такое выражение было употреблено Лениным в статье «К лозунгам» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 12). Напрашивается предположение, что статья «К лозунгам» была известна членам ЦК уже 17 июля и Сталин в своем ответе делегатам конференции суммировал выводы обеих работ Ленина — «Политическое положение» и «К лозунгам». Следовательно, статья «К лозунгам» могла быть написана 14—16 июля 1917 г.

¹⁷⁷ В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 5.

¹⁷⁸ По данному вопросу авто]) использовал некоторые сведения, содержащиеся в книге «Петроградские большевики в Октябрьской революции» (стр. 213—216) и в статье X. М Астрахана и И. С. Сазонова «Создание массовой большевистской печати в 1917 году» («Вопросы истории», 1957, № 1, стр. 93—94).

¹⁷⁹ М. Кедров. Как издавался «Рабочий и солдат» в 1917 г. «Пролетарская революция», 1927, № 7(66), стр. 149.

¹⁸⁰ Там же, стр. 150.

¹⁸¹ Шестой съезд РСДРП (б), стр. 46.

¹⁸² Я. М. Свердлов об июльских днях 1917 г. в Петрограде, стр. 123.

¹⁸³ Шестой съезд РСДРП (б), стр. 38.

¹⁸⁴ 3 июля работа конференции была прервана июльскими событиями.

¹⁸⁵ Вторая и Третья петроградские общегородские конференции большевиков в июле и октябре 1917 г., стр. 71.—Тезисы В. И. Ленина «Политическое положение» были опубликованы 20 июля в газете «Пролетарское дело».

¹⁸⁶ Например, волновавший всех вопрос об отношении к лозунгу «Вся власть Советам!» в докладе был обойден. Этой темы Сталин коснулся лишь в ответе на одну из записок и в заключительном слове. В докладе нечетко был поставлен вопрос о курсе на вооруженное восстание. Немирное развитие революции Сталин трактовал как «период острых конфликтов, стачек, столкновений» (Вторая и Третья петроградские общегородские конференции большевиков в июле и октябре 1917 г., стр. 67). Естественно, что это толкование породило у делегатов вопрос об отношении партии к вооруженным выступлениям в будущем. Однако и ответ Сталина на записку был недостаточно ясным и определенным: «Надо предполагать, что выступления будут вооруженные и надо быть готовыми ко всему. Будущие конфликты будут более острые, и партия умывать руки в них не должна» (там же, стр. 69).

¹⁸⁷ Вторая и Третья петроградские общегородские конференции большевиков в июле и октябре 1917 г., стр. 88.

¹⁸⁸ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 191, 200, 205.

¹⁸⁹ КПСС в борьбе за победу Великой Октябрьской социалистической революции, стр. 249—251.

¹⁹⁰ М. М. Шорников. Средне-Сибирское бюро ЦК РСДРП (б). В сб.: Большевики Западной Сибири в период подготовки и проведения социалистической революции, Новосибирск, 1957.

¹⁹¹ Там же, стр. 72—75.

¹⁹² Шестой съезд РСДРП (б), стр. 257.

¹⁹³ На наш взгляд, правильное объяснение причин этой ошибки дали М. И. Стишов и Д. К. Шелестов в обзоре «О некоторых вопросах изучения истории борьбы за власть Советов в Сибири в 1917—1920 гг.» («Вопросы истории», 1959, № 6, стр. 127).

¹⁹⁴ В. И. Ленин. О конституционных иллюзиях. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 33.

¹⁹⁵ В середине и во второй половине июля такого рода резолюции принимались как на солдатских, так и на рабочих митингах (ЦГАОР, ф.. 6978, on. 1, д. 580, л. 34; «Рабочий и солдат», №№ 1, 2 от 23, 24 июля; №№ 7, 8 от 30 июля, 1 августа; № 10 от 3 августа; № 12 от 5 августа 1917 г.; Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 380, 414, 423 и др.).

¹⁹⁶ В. И. Ленин. О конституционных иллюзиях. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 41.

¹⁹⁷ Там же, стр. 40.

¹⁹⁸ Там же, стр. 34—38, 41—47.

¹⁹⁹ В. И. Ленин. Проект революции о современном политическом моменте. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 149—150.

²⁰⁰ 75 резолюций содержали протест против контрреволюционных постановлений Временного правительства и приказов командования, 54 — требование пополнений и отправки на фронт казаков, юнкеров и всех укрывшихся в тылу контрреволюционеров, 32 — протест против гонений на большевистскую печать и арестов работников большевистской партии и т. д. (ЦГАОР, ф. 6978, on. 1, д. 580, л. 34. — Сводка резолюций, составленная в середине июля специальной комиссией дивизионного комитета).

²⁰¹ Например, в письме, адресованном ЦИКу солдатами 7-й роты 8-го гренадерского полка, говорилось: «Товарищи, вполне надеемся, что нам не придется больше сидеть в окопах, как до 1 октября, иначе мы вынуждены будем принять другие меры» (ЦГАОР, ф. 6978, on. 1, д. 522, л. 50).

²⁰² В донесениях командования отмечалось «успокоение» солдатских масс под влиянием «решительных мер» (ЦГВИА, ф. 366, on. 1, д. 131, лл. 34 об., 35 об., 36 об.; ф. 2003, оп. 2, д. 411, лл. 126, 128, 128 об.). Однако общее количество случаев невыполнения приказов и иных форм протеста оставалось значительным.

²⁰³ ЦГВИА, ф. 2003, on. 1, д. 3, л. 11.

²⁰⁴ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 437, 439; ЦГВИА, ф. 366, on. 1, д. 131, л. 17 об. (Сводки сведений о настроениях на Западном и Юго-Западном фронтах).

²⁰⁵ ЦГАОР, ф. 6978, on. 1, д. 583, л. 73 об.; д. 487, л./15; ЦГВИА, ф. 366, on. 1, д. 131, л. 36 об.; Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 424-425, 428. — Весьма характерны следующие строки из письма солдат 105-й пехотной дивизии Петроградскому Совету р. и с. д.: «... вы сидите в Петрограде и совершенно парализованы и не знаете, какая измена здесь происходит, — хуже, чем при Николае II; тогда народ слепо чуял, но сейчас же идет явный обман и измена. И вы этого совершенно не знаете. Вас Временное буржуазное правительство поставило под самый тяжелый гипноз. Если же вы, однако, пойдете по их стопам и не объявите справедливые условия мира, так знайте — все будем в дезертирах и будем кроваво расплачиваться с буржуазией и с вами за все обиженное» (Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 429).

²⁰⁶ «Рабочий и солдат», № 3, 26 июля 1917 г.

²⁰⁷ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 436—437.

²⁰⁸ Там же, стр. 420—421.

²⁰⁹ Там же, стр. 439.

²¹⁰ Там же, стр. 423.

²¹¹ «Рабочий и солдат», № 3, 26 июля 1917 г.

²¹² Большую агитационную работу на фронте вели, в частности, солдаты расформированного 1-го пулеметного полка (ЛПА, ф. 4000, оп. 5, д. 1418, л. 9; д. 1419, л. 29; д. 2066 л. 6. — Воспоминания бывших солдат 1-го пулеметного полка). Пулеметчики были рассеяны по всем фронтам небольшими группами. Бывший солдат 1-го пулеметного полка С. И. Филиппов вспоминает, что он в составе группы из 12 человек попал в Финляндский полк на Юго-Западный фронт. Революционные солдаты быстро завоевали большой авторитет среди финляндцев, и уже через две недели трое пулеметчиков были избраны в состав полкового комитета.

²¹³ ЦГВИА, ф. 366, on. 1, д. 52, л. 4.

²¹⁴ М. Кедров, ук. соч., стр. 148.

²¹⁵ Протоколы собраний см. в сб.: Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 207—208, 223—224.

²¹⁶ Вторая и Третья петроградские общегородские конференции большевиков в июле и октябре 1917 г., стр. 60.

²¹⁷ Шестой съезд РСДРП (б), стр. 66 (Доклад Н. И. Подвойского).

²¹⁸ Шестой съезд РСДРП (б), стр. 78 (Сообщение И. П. Флеровского); И. Н. Колбин. Кронштадт от Февраля до корниловских дней. «Красная летопись», 1927, № 2 (23), стр. 156, 157.

²¹⁹ П. Н. Ламанов. В Кронштадте после июльских дней. «Красная летопись», 1927, № 3 (24), стр. 29—31.

²²⁰ Большевики Петрограда в 1917 г. Хроника событий, стр. 372.

²²¹ Шестой съезд РСДРП (б), стр. 74—76 (Сообщение В. Н. Залежского); Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 427, 431 (Резолюция собрания судовых комитетов и делегатов судов, стоящих в Ревеле; резолюция митинга матросов и рабочих Ревеля).

²²² На вопрос анкетного листа ЦК РСДРП (б) о настроении солдат и их отношении к июльским событиям делегаты Московской военной организации ответили: «Настроение, несмотря на клевету на нас, очень хорошее» (Шестой съезд РСДРП (б), стр. 328).

²²³ Шестой съезд РСДРП (б), стр. 327.

²²⁴ Там же, стр. 66—67 (Выступление Е. М. Ярославского), стр. 328 (Ответы на вопросы анкетного листа ЦК РСДРП (б)).

²²⁵ Там же, стр. 95, 344, 353, 370, 374 и др. (Выступление на съезде делегата Тифлисской организации С. И. Кавтарадзе; ответы на вопросы анкетного листа ЦК РСДРП (б) делегатов Богородско-Глуховекой, Саратовской организаций РСДРП (б), Туапсинской объединенной организации, Венденской военной организации РСДРП (б) и др.).

²²⁶ Делегат Баженовской организации большевиков записал в анкетном листе ЦК РСДРП (б): «Со стороны солдат были нарекания, но удалось скоро все ликвидировать» (Шестой съезд РСДРП (б), стр. 384). В этом же духе ответили на вопрос анкетного листа делегаты Военной организации савеловского гарнизона и Серпуховской районной организации РСДРП (б) (там же, стр. 330, 342).

М. И. Васильев-Южин, докладывавший о положении в Поволжье, также указывал на кратковременность изменения настроений масс (там же, стр. 90—91). По воспоминаниям Ф. Ткачева, последствия клеветнической кампании среди солдат гарнизона Сызрани были преодолены через 2— 3 недели (Ф. Ткачев. Петроград — организатор Октября в поволжском городе. «Красная летопись», 1932, № 5—6, стр. 287).

²²⁷ Шестой съезд РСДРП (б), стр. 336, 337, 341 и др. (Ответы на вопросы анкетного листа ЦК РСДРП (б) делегатов Владимирской подрайонной, Сормовской, Кимврской организаций большевиков).

²²⁸ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 423.

²²⁹ Борьба за власть Советов в Томской губернии. Сборник документов и материалов. Томск, 1957, стр. 91—92, 93.

²³⁰ Установление Советской власти в Калужской губернии. Сборник документов и материалов. Калуга, 1957, стр. 100.

²³¹ ЦГВИА, ф, 1606, оп. 3, д. 15, л. 468 (Приказ командующего округом); Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 415.

²³² Вторая и Третья петроградские конференции большевиков в июле и октябре 1917 г., стр. 61—64.

²³³ На II петроградской конференции большевиков представитель Выборгского района сообщил: «У рабочих поднимается вопрос об объединении с эсерами и меньшевиками в том расчете, что глаза на контрреволюцию у всех раскрылись и надо сплотиться для борьбы с контрреволюцией» (Вторая и Третья петроградские конференции большевиков в июле и октябре 1917 г., стр. 61).

²³⁴ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 363—364.

²³⁵«Рабочий и солдат», № 4, 27 июля 1917 г.

²³⁶ Там же.

²³⁷ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 377—378.

²³⁸ «Рабочий и солдат», № 8, 1 августа 1917 г.

²³⁹ «Рабочий и солдат», № 15, 9 августа 1917 г.

²⁴⁰ Великая Октябрьская социалистическая революция в Эстонии. Сборник документов и материалов. Таллин, 1958, стр. 152—154, 512.

²⁴¹ В борьбе за Октябрь. Сборник документов и материалов. Одесса, 1957, стр. 56, 59-60.

²⁴² Борьба за победу Великой Октябрьской социалистической революции в Пермской губернии. Сборник документов и материалов. [Пермь], 1957, стр. 217-218.

²⁴³ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 374—375.

²⁴⁴ Там же, стр. 363, 368—369; В борьбе за Октябрь, стр. 58; Большевики Западной Сибири в борьбе за социалистическую революцию. Сборник документов и материалов. Новосибирск, 1957, стр. 109.

²⁴⁵ Шестой съезд РСДРП (б), стр. 90, 95, 319—390 (Доклады на съезде делегатов Поволжья, нефтепромышленного района Грозного, Донецко-Криворожского района; ответы делегатов на п. 25 анкетного листа ЦК РСДРП (б)).

Материалы, представленные делегатами съезда, свидетельствовали о беспочвенности опасений отдельных партийных работников, полагавших, что снятие лозунга «Вся власть Советам!» не «будет понято» массами.

²⁴⁶ Н. Я. Иванов. Великий Октябрь в Петрограде. Л., 1957, стр. 158. — Рост численности Военной организации большевиков учтен особо (см. стр. 254 настоящей работы).

²⁴⁷ ЛПА, ф. 4000, оп. 5, д. 1656, л. 7.

²⁴⁸ Там же, д. 1539, л. 3; д. 1540, л. 3; д. 1565, л. 2; д. 2035, л. 3; д. 2041, л. 3 об. и др.

²⁴⁹ ЦПА ИМЛ, ф. 274, on. 1, д. 14, лл. 34—38. — Заседание происходило 23 августа. Предыдущее заседание, намеченное на 27 июля, сорвалось, и районные партийные организаторы фактически отчитывались о положении за июль—август.

²⁵⁰ С. Кихтев. Коммунисты Донбасса в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции. Киев, 1954, стр. 68.

²⁵¹ Шестой съезд РСДРП (б), стр. 94.

²⁵² Там же, стр. 53, 94 и др.

²⁵³ Вторая и Третья петроградские конференции большевиков в июле и октябре 1917 г., стр. 63, 64; «Рабочий и солдат», № 2, 24 июля 1917 г.; Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 387.

²⁵⁴ «Рабочий», № 6, 29 августа 1917 г.

²⁵⁵ Ф. Романов. Профсоюзы в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1953, стр. 64.

²⁵⁶ «Рабочий и солдат», № 12, 5 августа 1917 г.

²⁵⁷ Характерно, что по широко афишированному сбору «Дня партии социалистов-революционеров» среди рабочих фабрики было собрано немногим более тысячи рублей (ГАОРСС ЛO, ф. 6273, on. 1, д. 1, лл. 16, 46).

²⁵⁸ ГАОРСС ЛО, ф. 4600, on. 1, д. 4, л. 27.

²⁵⁹ «Правда», 1917 г. Полный текст. Выпуск V. Л, 1929, стр. XV.

²⁶⁰ Рабочий контроль и национализация промышленных предприятий Петрограда в 1917—1919 гг., т. 1, стр. 379.

²⁶¹ Октябрь в Петрограде. Обзор документов, стр. 47.

²⁶² Рабочий контроль и национализация промышленных предприятий Петрограда в 1917—1919 гг., т. 1, стр. 129—131.

²⁶³ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 566.

²⁶⁴ Там же, стр. 356.

²⁶⁵ Там же, стр. 358.

²⁶⁶ Там же, стр. 354.

²⁶⁷ Там же, стр. 359.

²⁶⁸ В. П. Быстрых. Победа Великой Октябрьской социалистической революции на Урале. «Вопросы истории», 1957, № 8, стр. 31.

²⁶⁹ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 379—380

²⁷⁰ Там же, стр. 360—361.

²⁷¹ «Рабочий и солдат», № 4, 27 июля 1917 г.

²⁷² «Рабочий и солдат», №№ 1, 2, 7, 8, от 23, 24, 30 июля и 1 августа 1917 г.

²⁷³ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 255—256 (сообщение «Известий Петроградского Совета р. и с. д.»), стр. 259 (информация о решении Междурайонного совещания на заседании Совета р. и с. д. Петроградского района). — Участники Междурайонного совещания заявили, что районные Советы не уполномочили их решать вопрос о разоружении. По-видимому, на совещании не было полного единогласия. Меньшинство соглашалось обратиться к рабочим с призывом добровольно сдать винтовки и пулеметы, сохранив у себя револьверы. Большинство категорически возражало даже против частичного разоружения рабочих.

²⁷⁴ Революционное движение в России в июле 1917 г., стр. 259; ГАОРСС ЛО, ф. 149, on. 1, д. 1, лл. 4, 5.

²⁷⁵ Петроградские большевики в Октябрьской революции стр. 205.

²⁷⁶ ГАОРСС ЛО, ф. 100, on. 1, д. 2, л. 25.

²⁷⁷ ГАОРСС ЛО, ф. 101, on. 1, д. 8, л, 9.

²⁷⁸ ГАОРСС ЛО, ф. 5890, on. 1, д. 6, л. 41.

²⁷⁹ ЛПА, ф. 4000, оп. 5, д. 1538, лл. 3, 4; д. 1540, л. 3; д. 1644, л. 7; д. 2052, л. 2; оп. 6, д. 68, л. 19; д. 71, л. 1 и др. (воспоминания рабочих):; Бастионы революции. Л., 1957, стр. 243, 315; Петроградские большевики в Октябрьской революции, стр. 205; А. К. Дрезен, ук. соч., стр. 221—222.

²⁸⁰ «Нижегородский листок», №№ 165, 166, 11, 12 июля 1917 г.

²⁸¹ П. Стулов, ук. соч., стр. 122.

²⁸² Эти пулеметы могли попасть к рабочим в основном во время событий 3—5 июля. В последующие дни, вплоть до расформирования, 1-й пулеметный полк был изолирован в своих казармах карательными войсками.

²⁸³ Н. Рябов. Мы — с Выборгской стороны. М., 1961, стр. 64.

²⁸⁴ ЛПА, ф. 4000, оп. 6, д. 68, л. 22 (воспоминания Г. Вейнберга).

²⁸⁵ X. Лукьянов. Красная гвардия Донбасса. Сталино, 1958, стр. 8—11.

²⁸⁶ Великая Октябрьская социалистическая революция на Украине. Сборник документов и материалов, т. I. Киев, 1957, стр. 454.

²⁸⁷ В борьбе за Октябрь, стр. 54—55.

²⁸⁸ Трудящиеся Сумщины в борьбе за власть Советов. Сборник документов и материалов. Суммы, 1957, стр. 31.

²⁸⁹ Борьба за Октябрьскую революцию во Владимирской губернии. Сборник документов и материалов. Владимир, 1957, стр. 70.

²⁹⁰ А. Васильев. Мое участие в Красной гвардии. «Каторга и ссылка», кн. 11—12 (96—97), 1932, стр. 103.

²⁹¹ В фабрично-заводскую охрану ушли, в частности, все избежавшие ареста рабочие-милиционеры 2-го Василеостровского подрайона (ЛПА, ф. 4000, оп. 5, д. 1867, л. 1 об.).

²⁹² ЛПА, ф. 4000, оп. 5, д. 1539, л. 4; д. 2049, л. 2; Н. Рябов, ук. соч., стр. 64.

²⁹³ Рабочий контроль и национализация промышленных предприятий Петрограда в 1917—1919 гг., т. 1, стр. 146.

²⁹⁴ Протоколы совещаний представителей от районов и инициативной пятерки хранятся в ЦМСА (№ 4/23, 123—125). Автор выражает глубокую благодарность В. И. Старцеву, ознакомившему его с копиями этих документов. Подробнее о работе совещаний см.: В. И. Старцев. Формирование и состав рабочей Красной гвардии Петрограда. Кандидатская диссертация. Л., 1962, стр. 260—267.

²⁹⁵ В. И. Ленин. Начало бонапартизма. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 52.