Петербургские марксисты и группа "Освобождение труда" - ГЛАВА IV ВЛИЯНИЕ ГРУППЫ «ОСВОБОЖДЕНИЕ ТРУДА» НА РЕВОЛЮЦИОННЫЕ И МАРКСИСТСКИЕ КРУЖКИ ПЕТЕРБУРГА В 1883—1893 гг.

ГЛАВА IV

ВЛИЯНИЕ ГРУППЫ «ОСВОБОЖДЕНИЕ ТРУДА» НА РЕВОЛЮЦИОННЫЕ И МАРКСИСТСКИЕ КРУЖКИ ПЕТЕРБУРГА В 1883—1893 гг.

Как говорилось выше, первый период развития социал-демократического движения в России был периодом возникновения и упрочения теории и программы социал-демократии, которая в те годы «существовала без рабочего движения»¹. В это время Г. В. Плеханов и его соратники, ведя борьбу с народничеством, теоретически обосновали марксизм па материалах российской действительности. Переводами книг создателей теории научного социализма, своими литературными трудами, теоретической и политической борьбой против влияния народнической идеологии на освободительное движение России пионеры марксизма подготовили наступление второго периода, когда российская «социал-демократия появляется на свет божий, как общественное движение, как подъем народных масс, как политическая партия»².

Не нужно особых доказательств, чтобы убедиться в том, что без напряженной борьбы Г. В. Плеханова, первых русских марксистов против народнических доктрин, без разработки ими теоретических и программных положений в период 1883—1894 гг. это оказалось бы невозможным.

В. И. Ленин, характеризуя 80-е годы XIX века и их роль в истории революционного движения России, неоднократно подчеркивал, что это была эпоха мучительных поисков настоящей, научной теории, пора интенсивной работы прогрессивной мысли России, настоятельно искавшей выхода из кризиса, который переживало народничество. «Именно в эту эпоху, - писал В. И. Ленин, — всего интенсивнее работала русская революционная мысль, создав основы социал-демократического миросозерцания»³.

Без этого глубокого замечания В. И. Ленина нельзя правильно понять процессы, происходившие в революционном движении России в 80-х годах XIX века.

В период второй революционной ситуации (1879—1882 гг.) и особенно вскоре после нее наиболее обострился глубокий идейно-политический кризис народничества. Вторая революционная ситуация совпала с преддверием наступления нового, пролетарского этапа в развитии революционного движения в России. Революционные народники в своих теоретических доктринах не сумели, да и не могли дать научного объяснения новым явлениям в общественно-экономической и политической жизни России. А в это время во всех революционных кружках упорно искали ответа на извечный вопрос: что делать?

В свете этого влияние группы «Освобождение труда», первых социал-демократических организаций на революционное движение 80-х годов XIX века представляется особенно важным и интересным вопросом. И не случайно, что в советской исторической литературе этой проблеме уделялось и уделяется значительное внимание⁴. Однако при анализе этих вопросов, на наш взгляд, не всегда рассматриваются все аспекты этой многогранной темы.

Нередко историки ограничиваются анализом влияния группы «Освобождение труда» на первые русские социал-демократические кружки (группа Д. Благоева, Санкт-петербургское товарищество мастеровых, группа Бруснева и др.) и на некоторые студенческие кружки, примыкавшие к зарождавшемуся социал-демократическому движению («Общество переводчиков и издателей» и ряд других). В то же время почти не исследуется роль работ Г. В. Плеханова и деятельности первых марксистов России в развитии, углублении и преодолении идейно-политического кризиса, переживаемого освободительным движением в 80-е годы XIX века.

Таким образом, из общей картины исследуемой эпохи выпадает та острая и напряженная борьба, дискуссия, полемика, которая велась в многочисленных революционных кружках России. Освещение же этих вопросов, в частности анализ влияния группы «Освобождение труда» на революционные студенческие кружки, позволяет тщательнее и более всесторонне проследить характерный для тех лет процесс разочарования в народнических и народовольческих доктринах, возрастание интереса к работам К. Маркса и Ф. Энгельса, первых марксистов России, и прежде всего к произведениям Плеханова. А эта идеологическая эволюция весьма примечательна. От резкой критики и нападок в адрес «самозванных марксистов» многие деятели народнического движения шли к полупризнанию, а позднее и к полному признанию теоретических работ Г. В. Плеханова.

Именно такую эволюцию претерпели политические взгляды многих видных деятелей российской социал-демократии В. Курнатовского, М. Ольминского, О. Варенцовой и многих других. Отмечая это, В. И. Ленин подчеркивал, что многие деятели марксистского движения второго периода в истории российского социал-демократического движения «начинали революционно мыслить, как народовольцы. Почти все в ранней юности восторженно преклонялись перед героями террора. Отказ от обаятельного впечатления этой геройской традиции стоил борьбы, сопровождался разрывом с людьми, которые во что бы то ни стало хотели остаться верными „Народной воле"»⁵.

Конечно, было бы неправильно видеть только в работах Г. В. Плеханова, в борьбе его сторонников против народничества решающий фактор, определивший эволюцию революционной политической мысли России в 80-е годы в сторону марксизма. На этот процесс оказывали влияние несколько параллельно действующих причин: и кризис народовольчества и других народнических доктрин, наступивший после 1 марта 1881 г., и успехи русских экономистов, приводивших все новые и новые данные о расслоении и росте антагонистических противоречий в сельской общине и развитии капитализма, и, наконец, главное: сама жизнь — бурное развитие капитализма, технический прогресс, численный рост пролетариата и нарастание его классовой борьбы — опровергала старые взгляды, представления и программы.

Но нет никакого сомнения (ниже это будет показано на конкретном материале), что идейно-политическая борьба Г. В. Плеханова, первых русских марксистов сыграла громадную роль в этой эволюции, способствовала развитию и углублению кризиса концепций «общинного социализма», народнических представлений о будущем обществе, политической борьбе, роли и месте в грядущих революционных боях каждого из классов и социальных групп России.

Этот сложный процесс происходит на протяжении почти всего десятилетия 80-х годов XIX века. Особенно четко он проявился прежде всего в рядах революционного студенчества, наиболее остро реагировавшего на нарастающий идейно-политический кризис народничества в целом и народовольчества в частности.

Это объясняется тем, указывал В. И. Ленин, что студент являлся тогда центральной фигурой в революционном движении России. В. И. Ленин отмечал, что в те времена «другого слоя, тем менее класса населения, представлявшего в глазах правительства „весьма благоприятную почву для противоправительственной агитации", не было»⁶.

Поскольку в этот период пролетарское движение еще не получило широкого развития, идейно-политическая борьба с мелкобуржуазной идеологией значительно меньше велась в кружках передовых рабочих, однако все-таки и там она велась. Об идейно-политической работе первых марксистов России среди революционного студенчества, а также в рабочих кружках и рассказывается в этой главе.

* * *

С самого начала своей деятельности группа «Освобождение труда» ставила перед собой в качестве первоочередной задачи установление тесного контакта с действующими на родине революционными кружками, считая необходимым вести с ними совместную работу по подготовке условий для создания в России марксистской партии. В своем обращении в связи с изданием «Библиотеки современного социализма» группа «Освобождение труда» указывала, что успех этого дела будет зависеть от «сочувствия и поддержки со стороны действующих в России революционеров». Группа предлагала им обмен услугами, «организацию взаимных сношений и совместную выработку более полной программы для работы»⁷. Об этом же стремлении завязать хотя бы на первых порах минимальные сношения с Россией писал и Л. Г. Дейч в ноябре 1883 г. П. Б. Аксельроду: «Пока у нас в России не будет хоть маленькой группы — человек 8—10, до тех пор мы будем мертворожденными... Что в том, что мы будем издавать брошюры, если в России не будет лиц, считавших эти издания своими? Если не будет группы, заинтересованной в получении и распространении?»⁸.

Первые попытки установить такие связи с Россией, и прежде всего с революционными кружками Петербурга и Москвы, относятся к осени 1883 г.

Стремление сначала укрепить свои позиции в этих центральных городах Российской империи не было случайным. Петербург был не только центром официальной политической жизни России, но и центром революционного движения. Нелегальные кружки Москвы тоже составляли передовой отряд освободительного движения.

В ноябре 1883 г. в Россию с заданием установить связи с кружками Петербурга и Москвы выехал представитель группы «Освобождение труда» С. Гринфест (Фенстер)⁹. Определяя главную цель поездки С. Гринфеста в Россию, П. Б. Аксельрод писал впоследствии: «Мы не рассчитывали на то, что этому товарищу удастся стать организатором нового течения в России, но он должен был разыскать уцелевшие народнические кружки (т. е. чернопередельческие. — Г. Ж.) или хотя бы отдельных лиц, на которых мы могли бы опереться, познакомить их с нашими взглядами, установить правильные сношения между ними и нашей группой»¹⁰.

Уезжая в Россию, Гринфест захватил с собой небольшой транспорт литературы, первые издания группы «Освобождение труда» — «Манифест Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса, «Наемный труд и капитал» К. Маркса, «Развитие научного социализма» Ф. Энгельса и только что вышедшую книгу Г. В. Плеханова «Социализм и политическая борьба». Повез он в Россию и первый проект программы группы «Освобождение труда» для распространения его в революционных кружках.

Приехав в Россию, Гринфест прежде всего установил связи с виленскими чернопередельцами (Г. Ефрон и др.), которые постоянно общались с петербургскими революционными кружками ¹², а затем выехал в Москву. Повсеместно он сталкивался с невообразимой путаницей в программах и задачах, которые ставили перед собой революционные кружки и организации. К осени 1883 г. идейно-политический кризис народнической идеологии достиг чуть ли не кульминационной точки. Везде шли горячие споры, дискуссии, старые доктрины подвергались резкой критике, но новой программы не мог предложить почти никто. Характеризуя эту картину, представитель группы «Освобождение труда» писал ее руководителям: «Московская молодежь волнуется сильно, но представляет собою стадо без пастуха... Революционная Москва, а также и Питер представляют собою кашу, где сам черт себе все зубы сломает, прежде чем хлебнет хоть раз. В общем, господствует народовольческое направление, впрочем, неверно — не направление, а традиция, так как направления я при всем своем желании никакого не заметил»¹³.

Не менее интересно в этом отношении и признание редакции нелегального студенческого журнала «Свободное слово». Характеризуя прошедший 1883 год, редакция отмечала, что «партии расшатались, программы стушевались... Программы, которые до последнего времени казались ясными, как день божий, оказались несостоятельными. До последнего времени вполне конкретные атрибуты „народоволец" и „народник" теперь потеряли свою конкретность и нисколько не уясняют политических принципов характеризуемого ими лица»¹⁴. Необходимость разработки повой программы, указывала редакция журнала, чувствуется повседневно.

О кризисе революционной мысли и обилии новых взглядов «на пути революции» среди молодежи Петербурга сообщал Плеханову весной 1884 г, и другой посланник группы «Освобождение труда»¹⁵.

В таких условиях программное заявление группы «Освобождение труда» вызвало живейший интерес. Большинство революционных кружков, конечно, его не приняло. Слишком сильно было еще влияние народнических взглядов. Но это не помешало большинству кружков Петербурга и Москвы высказать в той или иной форме свое отношение к новому направлению. Сообщая об этом в Швейцарию, Гринфест писал: «Программа наша и брошюра Плеханова произвели сильное впечатление во всех кружках. Многому способствует популярность некоторых членов группы «Освобождение труда» или скорее всех членов... Плеханов... оказывается гораздо популярнее, чем литературные силы старика Лаврова»¹⁶.

В этом отрывке из письма Гринфеста следует обратить внимание на два обстоятельства. Во-первых, проект программы первой марксистской организации и ее манифест — книга Г. В. Плеханова «Социализм и политическая борьба» — сразу стали известны большинству революционных кружков, по крайней мере, без сомнения, всем остаткам чернопередельческих организаций Москвы и Петербурга. Если учесть, что поиски новой программы революционной деятельности составляли основное содержание работы многих кружков (что было отмечено выше), то станут особенно значительными слова письма, что эти документы «произвели сильное волнение во всех кружках».

С полным основанием можно утверждать, что с самого начала своей деятельности группа «Освобождение труда» сумела приковать к своей работе пристальное внимание многих революционных кружков, действующих в России, и в первую очередь Москвы и Петербурга. Этому во многом способствовал, во-вторых, высокий авторитет членов группы «Освобождение труда», и прежде всего самого руководителя Г. В. Плеханова, признанного теоретика землевольчества и чернопередельчества, человека, имевшего за плечами большой опыт революционной борьбы. Без учета этих обстоятельств нельзя правильно оценить влияние первых марксистов на революционное движение России вообще и Петербурга в частности.

В конце 1883 — начале 1884 г. Гринфест сообщал в Женеву, что сочувствующий деятельности группы «Освобождение труда» студенческий кружок в Петербурге «почти устроен», а члены его «вполне сознательно разделяют нашу программу» ¹⁷.

Ряд исследователей (например, Ю. З. Полевой) видит в этом кружке «партию русских социал-демократов, возглавляемую Д. Благоевым»¹⁸. Но, на наш взгляд, это мнение недостаточно обосновано. Как свидетельствуют все известные историкам документы, в том числе воспоминания современников, благоевцы установили связи с группой «Освобождение труда» только в начале 1885 г. Таким образом, первые кружки в Петербурге, с которыми пыталась завязать дружеские отношения группа «Освобождение труда» в конце 1883 г. и в начале 1884 г., никак не могут быть отнесены к членам «Партии русских социал-демократов»¹⁹. Вернее всего, что это был один из тех народнических кружков, на которые и возлагали надежды члены группы, посылая Гринфеста в Россию. В Петербурге действительно в этот период продолжали работать эпигоны чернопередельчества, в частности вели пропагандистскую работу среди рабочих оставшиеся участники кружка Г. Н. Лаврова, разгромленного в 1882 г.²⁰

Нам представляется, что первым кружком, с которым группа «Освобождение труда» установила связи в Петербурге в конце 1883 — начале 1884 г., было студенческое Пермское землячество, основной состав которого входил в «С.-петербургскую студенческую корпорацию».

В связи с этим кратко остановимся на деятельности и программе Пермского народнического кружка (1882—1883 гг.), в котором участвовало в то время большинство студентов Пермского землячества, находившихся в столице. Анализ программы и деятельности кружка поможет попять дальнейшую эволюцию взглядов его участников.

Кружок в 1882—1883 гг. вел работу среди местных учащихся, пытаясь организовать пропагандистские кружки среди рабочих Перми, Тагила, Мотовилихинского пушечно-литейного завода. Члены кружка знакомили рабочих с успехами западноевропейских рабочих, социал-демократического движения, организовали даже кассу для обеспечения успеха будущих рабочих стачек ²¹.

Один из участников кружка А. И. Деменев в письме к брату сообщал о своей принадлежности к «Обществу международного товарищества»²². Жандармы установили, что ряд членов этого кружка принадлежал к бывшей партии «Черный передел» (В. Е. Ермолин и др.) ²³, а один из его активных участников (Н. Н. Сергеев) вместе с Г. В. Плехановым участвовал в демонстрации на площади у Казанского собора в 1876 г.²⁴

В 1883 г. группа бывших гимназистов из этого кружка поступила на учебу в высшие учебные заведения столицы (В. В. Грибель, В. Барыбин, В. Г. Кузнецов, Г. В. Хлопин, Ф. Волков и др.). Именно они и стали одними из главных организаторов «С.-петербургской студенческой корпорации», а Ф. Волков организовал вскоре и Пермское землячество²⁵. Одновременно В. В. Грибель и В. Г. Кузнецов создали кружок студентов, «имевший целью объединение революционных элементов всех русских университетов»²⁶.

В Петербурге члены Пермского кружка продолжали изучение рабочего вопроса в России, начали знакомиться с работами К. Маркса.

В. Кузнецов писал домой в Пермь в ноябре 1883 г., что он собирается начать изучение произведений К. Маркса и Милля²⁷. Изучал марксистскую литературу и его товарищ В. Грибель. Трудно с полной достоверностью утверждать, продолжали ли они заниматься с рабочими в Петербурге. Однако тот факт, что у Грибеля при аресте в Петербурге в январе 1884г. была найдена рукопись, напоминающая конспект беседы по рабочему вопросу, позволяет утверждать, что эта проблема интересовала его и во время учебы в столице.

Рукопись начиналась словами: «В настоящее время идут дебаты о рабочем сословии. Нам почти ничего о нем неизвестно. Поэтому поговорим о нем». Далее популярно разъяснялась роль рабочего класса в капиталистическом производстве, раскрывались политико-экономические понятия: капитал, заработная плата, прибавочная стоимость и т. д., при этом в сохранившейся части рукописи отмечалось, что речь идет не только об иностранных рабочих, но и о русских ²⁸. Как видим, в рукописи Грибеля при анализе положения рабочих и выяснении их роли в политической жизни страны употребляются термины, близкие к понятиям марксистской политической экономии.

Об интересе к рабочему вопросу и желании начать пропаганду среди фабрично-заводских рабочих свидетельствуют и другие документы корпорации, в которую входили студенты-пермяки. Так, в проекте нового устава был предложен следующий пункт: «В библиотеке, состоящей из нелегальных изданий²⁹, заводится особый отдел из книг, способствующих пропаганде среди рабочих»³⁰.

Корпоранты были связаны с московским «Обществом переводчиков и издателей» ³¹, организацией, которая одна из первых установила связи с группой «Освобождение труда» в 1883—1884 гг.

Именно потому, что в своей практической деятельности Пермское землячество интересовалось рабочим движением, оно проявило интерес и к деятельности группы «Освобождение труда». Имеющиеся в нашем распоряжении факты подтверждают это. Издания группы «Освобождение труда», отобранные впервые при арестах в Петербурге, были найдены именно у членов Пермского землячества. Уже в январе 1884 г., когда были арестованы В. Кузнецов и В. Грибель по делу о Пермском кружке, у них при обыске нашли первые издания группы «Освобождение труда», которые привез в Россию Гринфест («Манифест Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса, статья Ф. Энгельса «Научный социализм», книга Г. В. Плеханова «Социализм и политическая борьба»)³².

Характерно, что все эти издания они отправили сразу же из Петербурга в Пермь. При обыске в январе 1884 г. в Перми у только что вернувшегося из Петербурга корпоранта А. И. Кузовникова, ближайшего друга Грибеля и Кузнецова, нашли аналогичные издания³³.

Январские аресты членов Пермского землячества не оборвали связи группы «Освобождение труда» с революционным Петербургом. Весной 1884 г. в Петербург приехал второй посланец группы «Освобождение труда». Он сообщил в Швейцарию, что дело издания библиотеки «встретило здесь чрезвычайное сочувствие: обещают доставить способы провоза, литературное сотрудничество, предлагали уже материальные средства 400 руб., если я ручаюсь за надежность завязывающихся сношений» ³⁴.

По мнению представителя группы, обстановка в Петербурге среди революционных кружков чрезвычайно благоприятная и потому желателен приезд членов группы в Россию для «разработки и окончательного утверждения в головах путей революции, принятых группой „Освобождение труда"». Посланец торопил членов группы с отправкой транспорта с литературой, подчеркивая, что «потребность в литературе сильная»³⁵.

В начале 1884 г. с помощью немецких социал-демократов группе удалось переправить в Петербург большой транспорт марксистской литературы: 250 экземпляров книги Г. В. Плеханова «Социализм и политическая борьба», «Чего хотят социал-демократы» и другие издания, которые получили сравнительно широкое распространение среди революционных кружков столицы и ряда других городов Российской империи³⁶.

Весной 1884 г. Л. Г. Дейч с большим транспортом литературы выехал в Германию, чтобы затем переправиться в Петербург. Немецкая полиция арестовала его и выдала царскому правительству.

Арест Дейча не остановил стремления кружка Плеханова установить связи с Петербургом. С. Гринфест сообщал в июне 1884 г. П. Б. Аксельроду, что он вместе с В. И. Засулич собирается ехать в Петербург, где они намерены издавать «Рабочую газету» (В. И. Засулич должна была быть редактором и хозяйкой типографии), и что из России уже обещали прислать «паспорт для Веры». Из переписки видно, что к лету 1884 г. у группы «Освобождение труда» были установлены довольно прочные связи с отдельными кружками Петербурга³⁷. Но уже с осени 1884 г. эти только что установившиеся дружеские отношения прервались. Вновь связь с Петербургом восстановилась только в начале 1885 г., когда «Партия русских социал-демократов» послала письма, а затем и своего представителя в Швейцарию.

* * *

При исследовании вопроса об идейно-политическом влиянии группы «Освобождение труда» на революционное студенческое движение Петербурга в 1884 г. важный и интересный материал можно почерпнуть из номеров нелегального журнала петербургских студентов «Свободное слово».

Этот журнал, издававшийся в 1884 г.³⁸, представляет значительное явление в революционной жизни Петербурга. В 1884 г., когда петербургские социал-демократы еще только делали свои первые шаги, редакция «Свободного слова» начала резкую открытую полемику с «Народной волей» по вопросу о тактике политического террора, о сущности понятия «политическая борьба».

«Свободное слово» решительно осуждало тактику политического террора, считая, что «террор слишком дорог» и что «он не обеспечивает достижения цели» — социализма³⁹.

Уже в первом номере (январь-февраль 1884 г.) редакция яростно опровергала народовольческую тактику захвата власти. Отмечая, что народничество так и не создало единой и цельной политической программы, журнал указывал, что в результате публика «путала в своих представлениях и политику и экономику»⁴⁰.

В основном критику народовольчества журнал вел с позиций народнических доктрин, причем нередко с позиций старого народничества эпохи «Земли и воли».

В отличие от марксистов, представление редакции о движущих силах революционного движения в России не выходило за рамки типичных народнических взглядов: признание определяющей роли интеллигенции, упование на сельскую общину и т. п.

И все же сам факт издания журнала, который ставил главной своей целью обсуждение животрепещущих политических вопросов, волновавших революционные кружки, призывал к решительному пересмотру старых революционных политических программ и методов борьбы, говорит о многом. Возникновение его — еще одно свидетельство дальнейшего развития кризиса революционного народничества 80-х годов XIX века⁴¹.

Как уже отмечалось выше, для политической программы журнала характерно критическое отношение к большинству политических программ народнических организаций, и в особенности к народовольчеству. Возникает, естественно, вопрос: нет ли определенной связи между критикой со стороны пионеров марксизма в России в адрес народнических, народовольческих доктрин и критикой их редакцией журнала «Свободное слово»? Не под влиянием ли работ Г. В. Плеханова журнал ставил и разрешал, пусть по-своему, во многом наивно, целый ряд важнейших политических проблем, волновавших революционеров России? Думается, что в известной мере и по очень характерным вопросам эту связь можно проследить.

В третьем номере журнала (весной 1884 г.) была опубликована пространная рецензия на книгу Г. В. Плеханова «Социализм и политическая борьба». Это было первое подробное рецензирование политической программы русских социал-демократов⁴².

Уже сам факт опубликования на страницах нелегального журнала в общем-то положительной рецензии на только что вышедшую первую программную работу русских марксистов весьма примечателен. Рецензия обращала внимание студенческой молодежи на это важнейшее издание группы «Освобождение труда».

Если учесть, что народовольческие кружки, и в особенности редакция «Вестника „Народной воли"», встретили в штыки первое политическое заявление марксистов России, то станет особенно отчетливо виден позитивный аспект этой рецензии. В лице редакции «Свободного слова» группа «Освобождение труда» хотя и не получила верного союзника, как позже в лице благоевцев, но это был орган, который по ряду важнейших вопросов политического движения России, как будет показано ниже, согласился поддержать программные требования группы. Таким образом, «Свободное слово» в известной степени способствовало революционной пропаганде, начатой группой «Освобождение труда». Но вернемся к содержанию рецензии.

Уже в первых разделах рецензии автор заявил о своей солидарности с Плехановым, отметив и подчеркнув справедливость его тезиса о необходимости критически пересмотреть программы и направленность революционного движения в России. Рецензент хотя и упрекал Плеханова в «излишней теоретичности», но в то же время признавал, что в своем критическом разборе народовольческих программ он «прав в большинстве случаев»⁴³.

Рецензент соглашался, что тактика народовольчества была ошибочной и неверной, и вслед за Плехановым отмечал, что в России невозможно создать в ближайшем будущем социалистическое правительство, т. е. тем самым признавал этапность революционной борьбы.

Однако автор рецензии решительно возражал против того, что Плеханов связывал построение социалистического общества в России с определенным уровнем развития производительных сил и производственных отношений. Для него это заявление звучало как «чистая абстракция по Марксу». Признавая великие заслуги Маркса в экономической науке, куда он ввел «знаменитую, так страшно много объясняющую формулу „прибавочной стоимости"», рецензент с чисто народнической нетерпеливостью протестовал против того, что Россия «обязана пройти всю шаблонную процедуру капиталистического созревания». Не был согласен автор рецензии и с тем, чтобы русские революционеры признали марксизм единственной научной теорией социализма. «Кто другой, а русские почитают и изучают Маркса», но... уместно ли рекомендовать его как бы руководителем практических предприятий на русской почве? — вопрошал рецензент и давал в целом отрицательный ответ.

И все же, несмотря на все эти заявления, автор рецензии горячо ратовал за политическую программу действий, намеченную Плехановым. Он целиком солидаризировался с ним в его критике народнических планов захвата власти и соглашался с положением Плеханова о необходимости завоевания «свободных политических учреждений (демократическая конституция) и выработки элементов для образования будущей рабочей социалистической партии»⁴⁴.

Защищая эту плехановскую программу, автор рецензии решительно возражал против возможных опасений, что введение конституции уничтожит «экономический строй народной жизни», т. е. общину, но разве теперешний абсолютизм, спрашивал далее автор, не разлагает народного экономического строя?⁴⁵

Необходимо отметить, что свою солидарность с намеченной Плехановым программой ближайших политических действий — борьбы за политические свободы, за конституцию — выразила и вся редакция журнала «Свободное слово». В передовой статье того же третьего номера она писала, «что надо поднять широкий систематический организованный протест недовольных элементов вообще, хотя [бы], как предлагает Г. Плеханов, во имя демократической конституции»⁴⁶.

Давая общую оценку книги, рецензент писал в заключение, что он и его друзья приветствуют выход в свет брошюры Г. В, Плеханова «как интересное литературное явление» ⁴⁷.

В связи с этим следует вспомнить, что на страницах журнала «Свободное слово» почти во всех номерах дискутировался тот же самый вопрос, что и в книге Плеханова, а именно — соотношение движения за социализм и политической борьбы. Обращает на себя внимание и тематика вопросов, поставленных на страницах журнала. Главной темой являлось обсуждение проблем: социализм и политическая борьба, движущие силы грядущей революции, т. е. именно те вопросы, которые поднимала группа «Освобождение труда». Но следует отметить, что в целом ряде случаев их точки зрения соприкасались. Это прежде всего относится к критике народовольчества и к вопросу об организации широкой массово-политической борьбы⁴⁸.

Критику террористической тактики на страницах «Свободного слова» интересно сравнить с критикой Г. В. Плехановым политического террора. Критикуя террор, журнал указывал, что он слишком дорог, не обеспечивает достижения цели. «Он может длиться долго, немало, может быть, запугивая развращенное правительство, но далеко не достаточно обессиливая его и весьма туго революционизируя публику. Террор, кроме того, развивает слепое преклонение перед героем, он не будит инициативы в людях. Он искушает, но не обязывает, он способен временами производить подъем духа, но не дает ничего определенного, „руководящего" и потому потакает, в конце концов, самой антиреволюционной гамлетовщине. Наконец, поклонники террора заранее обрекают себя силою своих технических условий на нетерпимость, узость своих рядов и подозрительность»⁴⁹.

Редакция «Свободного слова» во многом повторяет вопросы Плеханова, обращенные к руководителям партии «Народная воля». Какие элементы войдут в революционное движение? Кто обеспечит победу революции? Плеханов в работе «Наши разногласия» писал: «Террористическая борьба при всей своей бесспорной важности (по мнению редакции «Свободного слова», это положение как раз очень спорно.— Г. Ж.) не имеет решительно ничего общего с началом социалистической организации в России. Что сделано «Народной волей» для подготовки такой организации? Создавала ли она тайные революционные кружки в народной среде? Вела ли она социалистическую пропаганду в народе?..» И далее: «Они (народовольцы. — Г. Ж.) вселяют в нас ни на чем не основанную уверенность в том, что революция „ждет" нас помимо всяких усилий с нашей стороны...»⁵⁰. «В террористической борьбе могут принимать участие только отдельные личности»⁵¹. Легко убедиться, что и эти вопросы и отдельные положения Плеханова перекликались с вопросами и тезисами, выдвинутыми редакцией «Свободного слова» против народовольцев. Из этого ни в коей мере не следует, что они заимствованы той или другой стороной. Это сходство объясняется тем, что такие вопросы были поставлены самой жизнью, ходом и логикой событий революционного движения в России. И вся суть проблемы заключалась в том, какие ответы давали на эти вопросы сами вопрошающие стороны. А они были диаметрально противоположными у каждой из них.

Редакция журнала «Свободное слово», отнюдь не являясь сторонницей марксизма, тем не менее признавала, что русские марксисты поднимают в своих работах вопросы, исключительно важные для революционного движения России, и дают на некоторые из них, с ее точки зрения, правильные ответы.

Было бы, конечно, неправильно представлять картину идеологической борьбы в петербургских студенческих кружках в те годы как триумфальное шествие идей марксизма, программы и изданий группы «Освобождение труда». В целом преобладало еще народовольческое направление, хотя к середине 80-х годов в результате совместной работы двух марксистских объединений — группы «Освобождение труда» и «Партии русских социал-демократов» — сложилась такая обстановка, когда, по словам одного из благоевцев, «в Петербурге... гегемония имеет шансы перейти к социал-демократам»⁵². Но эта возможность не превратилась, да и не могла превратиться, в действительность. Однако факты, свидетельствующие о значительном влиянии группы «Освобождение труда» на группу Благоева⁵³, а через нее на революционные кружки Петербурга, действительно бесспорны.

* * *

Первая известная нам попытка группы Благоева установить непосредственные связи с Плехановым и его товарищами относится к январю 1885 г. Не зная адресов и не имея с группой «Освобождение труда» непосредственных связей, благоевцы послали письмо и проект своей программы через редакцию «Вестника „Народной воли"». Но последняя не выполнила эту просьбу «Партии русских социал-демократов». Не получив никакого ответа, благоевцы направили второе письмо. С. Гринфест писал об этом 9 февраля 1885 г. П. Б. Аксельроду: «Сегодня мы получили на адрес типографии письмо от одного петербургского кружка, который желает войти с нами в сношения... Пишущие просят узнать у группы „Освобождение труда", получили ли они предыдущее их письмо с их программой, которое они некоторое время тому назад послали в группу через редакцию «Вестника „Народной воли"», так как последняя обещала доставить это группе...⁵⁴ Они пишут, что сношения с нашей группой для них необходимы. В сегодняшнем письме они пишут адрес для переписки и шифр. Подписываются от „петербургских социал-демократов".

Это письмо послано ими через человека, который ехал за границу, с тем чтобы человек этот бросил письмо в почтовый ящик где-нибудь за границей. Мы получили это письмо из Парижа. Сегодня Вера (Засулич.— Г. Ж.) написала Лаврову и требовала письмо и программу. Вы, конечно, не менее нас будете радоваться этому: наконец русские сами стали нас искать»⁵⁵.

Из этого отрывка видно, что П. Лавров и Л. Тихомиров старались помешать установлению прямых контактов членов «Партии русских социал-демократов» с группой «Освобождение труда»⁵⁶.

Такая позиция народовольческих лидеров диктовалась не только желанием ослабить позиции группы Плеханова, но и стремлением привлечь на свою сторону благоевцев. Они пытались всеми возможными средствами оказать на них свое идейно-политическое влияние, надеялись увидеть членов группы Благоева в рядах партии «Народная воля». Первоначальная платформа благоевской организации давала известные основания для таких надежд и планов. Сам Д. Благоев впоследствии писал, что программные положения его группы «представляли смесь научного социализма с лассальянством, а если хотите — и лавризмом»⁵⁷.

Нашли свое отражение эти взгляды и в письмах руководителей «Партии русских социал-демократов» на имя редакции журнала «Вестник „Народной воли"» и группы «Освобождение труда». В последнем, в частности, говорилось, что, «собственно говоря, главное различие в практике революционной деятельности „народовольцев" и нас в том и заключается, что одни центр тяжести переносят на политический террор, видя в нем все, другие — главное внимание обращают на организацию рабочих и распространение местных групп... Нам кажется, что необходимо войти с ней («Народной волей». — Г. Ж.) в какое-либо соглашение... Попытки в этом направлении уже делались: мы вели переговоры с рабочей группой партии „Народной воли", причем выяснилось, что во взглядах на деятельность среди рабочих нет ровно никакого различия»⁵⁸.

Последняя фраза письма показывает, что у благоевцев в начале их деятельности еще не было четкого представления о сущности пропагандистской деятельности среди рабочих и они готовы были согласиться с народовольцами, которые, как известно, в те годы уделяли значительное внимание развитию пропаганды среди рабочих. Но это было именно народовольческое представление о роли рабочих в революционном движении, и благоевцы первоначально не замечали этих принципиальных разногласий между марксистами и народовольцами. И не случайно, что в письме к своим единомышленникам в Петербурге П. Л. Лавров, инструктируя их о тактической линии по отношению к благоевцам, писал в 1885 г.: «С группой „Освобождение труда"... мы никакого дела не имеем ввиду ее в высшей степени предосудительного отношения к «Народной воле»; но с петербургскими социал-демократами мы хотели, если они захотят, сколько-нибудь сойтись... Судя по их программе, мы думаем, что их разногласия с нами основаны более на недоразумениях»⁵⁹ (курсив мой.— Г. Ж.).

О нечеткости идейно-политической позиции благоевцев свидетельствуют и материалы первого номера их газеты «Рабочий». В частности, в статье П. А. Латышева «Рабочий народ и правительство», хотя и с оговорками, но все же признавалось, что община — это «справедливая сторона народной жизни», которая способна спасти народ от кабалы и устранить хищничество «со стороны себялюбивых людей»⁶⁰.

Здесь, как и в некоторых других вопросах, сказалось известное влияние, оказываемое на благоевскую группу доктринами народничества, проявилась теоретическая и идейная незрелость в первый период ее деятельности в 1883—1884 гг. Политическая расплывчатость первого номера газеты «Рабочий», хотя в нем был и ряд верных положений, привела к тому, что «Партию русских социал-демократов» некоторые революционные кружки первоначально рассматривали как возрождение народнического, чернопередельческого направления в России. Так, народоволец Л. Антонов писал из Харькова в 1885 г., что, ознакомившись с первым номером «Рабочего», он увидел, что назвавшие себя социал-демократами петербургские революционеры по сути дела имеют «народническую программу» ⁶¹.

Группа «Освобождение труда» также отмечала политическую незрелость первого номера газеты. В. И. Засулич в письме к С. Степняку-Кравчинскому писала, что «1-й № очень слабый, неудачная попытка стать на точку зрения социал-демократии. Он весь написан еще раньше, чем они вошли с нами в сношения» ⁶².

Выражал свою неудовлетворенность первым номером «Рабочего» и Л. Г. Дейч. Он сообщал группе из тюрьмы, что, как ему стало известно, недовольны газетой и «меньшие братья» (рабочие. - Г. Ж.)⁶³.

Установление контактов с группой «Освобождение труда» положило начало новому этапу в идейно-политической эволюции взглядов благоевцев. Между заграничной и петербургской марксистскими организациями весной 1885 г. началась оживленная переписка по программным вопросам и об издательской деятельности в связи с пересылкой за границу различных секретных и официальных документов⁶⁴.

Было бы неверно утверждать, что до весны 1885 г. члены «Партии русских социал-демократов» не преодолели целый ряд основных заблуждений народников. В определении ближайших задач революционного движения, движущих сил и средств борьбы они шагнули далеко вперед по сравнению с народниками. Отвергали благоевцы и веру в «особый путь» исторического развития России. Но при всем этом «Партия русских социал-демократов» сохранила еще немало народнических положений в своих программных документах. Критика со стороны группы «Освобождение труда» помогла благоевцам быстрее преодолеть свои заблуждения, шире и глубже понять задачи революционного движения России, роль пролетариата я его партии. Кроме того, вместе с членами «Партии русских социал-демократов» процесс более глубокого изучения марксизма и осмысления задач, стоящих перед революционерами России, переживали и многочисленные студенческие кружки, с которыми были связаны благоевцы. Трудно переоценить в этом отношении роль Г. В. Плеханова, изданий группы «Освобождение труда», в особенности книги «Наши разногласия».

Влияние группы «Освобождение труда» на «Партию русских социал-демократов» особенно четко проявилось при обсуждении ими вопроса о совместном программном заявлении.

Вскоре после получения благоевского проекта программы Г. В. Плеханов написал письмо, в котором от имени членов группы «Освобождение труда» изложил свои замечания и просил воздержаться от его опубликования, пока все не будет выяснено окончательно. «Партия русских социал-демократов» приняла в основном все замечания и согласилась не печатать программу «раньше выяснения спорных пунктов до полного согласия...»⁶⁵

По воспоминаниям Благоева, Плеханов прислал ему летом 1885 г. в Болгарию свой проект программы. Д. Благоев внес в него некоторые поправки, с которыми Плеханов согласился. «После еще одного объяснения с Плехановым относительно некоторых моих заметок по некоторым пунктам,— вспоминал Д. Н. Благоев,— я решил, наконец, рекомендовать петербургской группе принять Женевскую программу, послав ей и проект-программу с поправками, относительно которых мы согласились»⁶⁶.

Благодаря идейному воздействию более зрелой в марксистском отношении организации, каковой являлась группа «Освобождение труда», члены «Партии русских социал-демократов» постепенно изживали свои народнические и лассальянские взгляды. Процесс этот проходил далеко не гладко и растянулся на сравнительно длительный период. Получив проект программы Плеханова, написанный в 1885 г., члены петербургской группы социал-демократов утвердили его не сразу. Арестованный в январе 1886 г. Г. Харитонов показал, что при нем еще «окончательной выработки программы не состоялось»⁶⁷. И только к осени 1886 г., опять-таки после внесения отдельных поправок, благоевцы приняли проект группы «Освобождение труда».

В октябре 1886 г. Н. Андреев, ставший к этому времени руководителем «Партии русских социал-демократов», писал Г. В. Плеханову, что присланный им проект программы подвергся некоторым изменениям и что он «пользуется большим успехом даже среди народовольческих кружков»⁶⁸.

Принятие в 1886 г. «Партией русских социал-демократов» проекта программы группы «Освобождение труда» было завершающим этапом в идейно-политической эволюции членов этой организации. По поводу этого проекта программы В. И. Ленин писал, что он «в общем и целом вполне удовлетворительно, по нашему мнению, разрешает свою задачу и стоит вполне на уровне современной социал-демократической теории»⁶⁹.

Важно проследить, как изменялись идейно-политические позиции благоевцев под воздействием группы «Освобождение труда». Если ранее, в начале 1885 г., благоевцы, как отмечалось выше, были не прочь сотрудничать с народовольцами и не видели принципиальной разницы в пропагандистской деятельности народовольцев и социал-демократов, то уже буквально спустя два месяца их позиция резко изменилась. В своем письме к группе «Освобождение труда» весной 1885 г. они писали, что «культ народовольцев» должен быть разрушен. «В этом случае нужно радикальное средство, которое бы поспособствовало прочищению тумана в головах „молодняков" (членов молодой партии «Народной воли».— Г. Ж.), которое бы... заставило оглянуться на те юдоли, которым, не рассуждая, поклонялся... Таким сильным средством является брошюра „Наши разногласия". Если эта книга и не заставит вполне примкнуть к мнениям нашей группы (хотя наблюдалось уже и такое явление), то несомненно, что она даст массу материала для критики народовольческой программы, а переработка этой программы положительно необходима в интересах борьбы»⁷⁰.

Из приведенного отрывка видно, что благоевцы открыто признавали благотворное воздействие работы Плеханова на революционную мысль России. Об этом же писал Плеханову и Н. Андреев в октябре 1886 г.: «Книга „Наши разногласия" подняла акции русских социал-демократов и оказала на них самое большое влияние» ⁷¹.

Результатом дальнейшего сближения обеих групп явилась совместная литературно-издательская деятельность. Через группу «Освобождение труда» «Партия русских социал-демократов» переслала и опубликовала в связи с годовщиной Парижской коммуны в выходившем тогда в Цюрихе центральном органе немецкой социал-демократической партии «Социал-демократ» специальный приветственный адрес всем заграничным специалистам. Группа «Освобождение труда» со своей стороны приняла активное участие в издании второго номера «Рабочего», который вышел в свет в июле 1885 г. В газете были опубликованы две статьи членов группы, в том числе статья Г. В. Плеханова «Современные задачи русских рабочих» (написана в форме письма к петербургским рабочим кружкам). Второй статьей была корреспонденция П. Б. Аксельрода «Выборы в германский рейхстаг и социал-демократическая партия».

Статья Плеханова излагала в доступной форме основные вопросы программы и тактики зарождающейся русской социал-демократии. Письмо ставило перед рабочими кружками конкретные задачи:

1) развивать сознательность в среде рабочих;

2) организовать и сплачивать их силы;

3) направлять эти силы на завоевание таких политических прав, которые дали бы возможность добиться экономических реформ уже в настоящее время, а главное, облегчили бы окончательную победу в будущем.

Разъясняя эти задачи, Плеханов вновь и вновь подчеркивал, что главной и ближайшей задачей социал-демократии является борьба за политическую свободу⁷².

Для третьего номера газеты «Рабочий» Плеханов начал писать статью «О тех задачах, которые открываются перед русской рабочей партией в будущем конституционном государстве»⁷³, но она так и осталась незаконченной в связи с разгромом благоевской группы. Письмо Плеханова, обращенное к благоевцам и рабочим кружкам, не прошло бесследно, а вызвало новые явления в пропагандистской деятельности среди рабочих — членов «Партии русских социал-демократов». Документы свидетельствуют, что в конце 1885 — начале 1886 г. в ней появляются новые черты.

В этой связи обращают на себя внимание два малоизвестных факта из деятельности благоевцев среди рабочих. Осенью 1886 г. был арестован студент Горного института Г. Н. Лавров, который находился в самых тесных связях с благоевцами. На допросах он показал, что разделяет взгляды социал-демократов, «хотя и не может согласиться с допущением политического террора, как это делает программа социал-демократов»⁷⁴. Лавров поддерживал дружеские отношения с одним из руководителей «Партии русских социал-демократов» П. Латышевым. При аресте у Г. Н. Лаврова были найдены издания благоевцев, «Программа социал-демократов» и ряд его собственных рукописей, которые представляли собой конспекты бесед с рабочими. На допросах Лавров показал, что с рукописями программ бесед с рабочими он ознакомил П. Латышева и последний «выразил сочувствие подобным занятиям»⁷⁵. Эти программы бесед с рабочими, отобранные у Г. Н. Лаврова и одобренные П. Латышевым, особенно интересны потому, что в руках историков до сих пор почти нет документов, раскрывающих характер и содержание подобного рода занятий петербургских социал-демократов с рабочими⁷⁶.

Вероятнее всего, что Г. Лавров просто переписал программу этих бесед у самого П. Латышева.

Г. Лавров показал, что материал он излагал в следующей последовательности: первоначально он давал основы политэкономии, затем знакомил рабочих с положением рабочих в Западной Европе и России, разъясняя им «как исторический ход рабочих движений, так и полезность таковых». Далее излагался материал, рассказывающий о социалистическом обществе, социализме, причем подчеркивалось, что из всех социалистических партий, действующих в России, только социал-демократы выражают в своей программе требования и желания рабочих. Говорилось о конечной цели, об обязательности борьбы за политические права рабочего класса⁷⁷. Даже беглое сравнение последних пунктов с письмом Плеханова к петербургским рабочим показывает удивительное совпадение взглядов.

В одной из рукописей Г. Н. Лаврова говорилось о существовании в России двух революционных партий — «Народная воля» и «Партия социал-демократов» и затем разъяснялись основные программные положения и цели той и другой партии и разбирались отношения каждой из них к рабочему классу. «По этому поводу, — писали жандармы в протоколе осмотра вещественных доказательств,— в рукописи говорится, что «Народная воля» желает добиться улучшения положения рабочих путем политических убийств и устрашения. Социал-демократы же предпочитают прежде всего сплотить рабочее население, разъяснить ему его интересы и цели и уже затем вынудить у правительства одну реформу за другой или же, при сильной организации рабочих, решить вопрос прямым восстанием — вооруженной силой»⁷⁸.

Приведенная программа примечательна прежде всего тем, что в ней резко противопоставляются взгляды представителей двух революционных направлений России на роль рабочих. Авторы бесед считали нужным не только знакомить членов рабочих кружков с этими программными разногласиями, но и активно защищать взгляды социал-демократов. Если учесть, что в тот период пропагандистская работа среди рабочих чаще всего велась еще в духе народовольческих идей, то такое резкое противопоставление взглядов двух партий на политическую борьбу, на роль рабочих в революционном движении свидетельствует о том, что благоевцы в 1886 г. пытались изменить характер старой пропагандистской работы, хотя они и не видели различия между своей деятельностью в рабочих кружках и деятельностью народовольцев. Перед нами документ, рассказывающий о начавшейся борьбе социал-демократов с народовольческой идеологией внутри рабочего движения в Петербурге.

С нашей точки зрения, этот процесс неразрывно связан с письмом Плеханова «Современные задачи русских рабочих». В письме к питерским рабочим Г. В. Плеханов, а П. Б. Аксельрод в своей статье, напечатанной во втором номере «Рабочего», призывали петербургские рабочие кружки к объединению и сплочению.

В своем письме Г. В. Плеханов, в частности, прямо призывал создать в рабочей среде обеих столиц «стройную, сплоченную организацию». Он подчеркивал, что для успеха работы необходимо, чтобы «кружки были многочисленны и связаны между собой» и приобрели влияние на остальную массу рабочих, не входящих в организацию⁷⁹.

Призыв этот, по-видимому, не прошел бесследно. Во всяком случае, вскоре после этого, в январе — феврале 1886 г., в столице осуществляется попытка создать рабочее общество. Инициаторами его создания выступили В. Барыбин, член Пермского землячества, издатель нелегальных журналов «Студенчество» и «Свободное слово», и благоевцы.

Возможность создания в России рабочих союзов, по-видимому, давно волновала В. Барыбина⁸⁰. Интересовала она и «Партию русских социал-демократов». Поэтому, когда В. Барыбин, начавший в январе — феврале 1886 г. агитацию за создание рабочего общества петербургских мастеровых, обратился с призывом к благоевцам поддержать его инициативу, было решено обсудить этот вопрос на специальном собрании всех членов «Партии русских социал-демократов». По показанию благоевца А. Ф. Данилова, в феврале 1886 г. состоялось собрание благоевцев, где обсуждался проект «какого-то рабочего общества, наподобие немецких, инициатива образования которого принадлежала некоему Барыбину, на сходке этой, однако, не присутствовавшему» ⁸¹. Нам пока неизвестно, насколько достоверно решение этого собрания ⁸², но рабочее общество, объединяющее громадное для того времени количество фабрично-заводских рабочих (человек около 200), в начале 1886 г. действительно было создано в Петербурге.

Под предлогом создания в Петербурге рабочего потребительского общества «Взаимность» В. Барыбин обратился в январе 1886 г. к петербургскому градоначальнику с заявлением о разрешении на его организацию. Одновременно он вместе с группой студентов и рабочих развернул активную агитацию на фабриках и заводах столицы за создание нелегальной пролетарской организации. Как сообщал петербургский градоначальник, «действительная цель этого общества была чисто антиправительственного характера и носила нелегальное название „Общество страхования от административного произвола вообще и фабричного в частности"»⁸³. По сведениям, доставленным жандармами градоначальнику, «вербовка членов этого общества производилась Барыбиным между столичными фабричными, представляющими из себя для сего... удобный материал... Пропагандируя в среде рабочих, Барыбин успел завербовать в свое общество до 200 человек рабочих»⁸⁴.

Весной 1886 г. на квартире В. Барыбина был отгектографирован устав общества⁸⁵. К сожалению, его пока не удалось обнаружить. Но основные цели общества достаточно полно характеризует в приведенном выше заключении петербургский градоначальник. Об этом же сообщали и жандармы. В 1886 г. у О. Говорухина, человека, тесно связанного с благоевцами, с группой А. И. Ульянова и впоследствии за границей с группой «Освобождение труда» (он работал наборщиком в ее типографии), был взят при обыске «Проект устава вспомогательного общества „Взаимность"». Ознакомившись с его содержанием, жандармы отмечали: «Общество „Взаимность" имело целью предоставить рабочим все средства к борьбе с хозяевами, а также оказать помощь лицам, пострадавшим от распоряжения властей»⁸⁶.

Нет никаких сомнений, что сравнительно широкий состав рабочего общества был результатом деятельности не только одного В. Барыбина. Это результат совместной пропагандистской работы В. Барыбина, его друзей и благоевцев. Об этом убедительно свидетельствует состав активных помощников основателя общества. Все они находились в дружеских отношениях с членами «Партии русских социал-демократов», распространяли ее литературу, обсуждали на студенческих собраниях произведения К. Маркса и Г. В. Плеханова⁸⁷.

В мае 1886 г. В. Барыбин вместе с 28 рабочими был выслан из Петербурга за создание общества «Взаимность»⁸⁸. Но само общество не прекратило своей деятельности. Во главе его встали друзья Барыбина — братья Поповы, Н. Ватсон (товарищ и друг А. И. Ульянова)⁸⁹, Н. Евстифеев и др. Они распространяли социал-демократические издания среди рабочих, создавали новые рабочие кружки. Как говорил Н. Евстифеев в одной из бесед с рабочим П. Зыссером, «союз рабочих уже существует в Петербурге, но недостаточно сплочен, и потому следует стремиться к объединению кружков»⁹⁰.

Создание рабочего общества «Взаимность» и его малоизвестную пока деятельность, конечно, не следует переоценивать. Хотя его прямые организаторы и находились под влиянием социал-демократической литературы и благоевцев, сами они не были еще марксистами. Впоследствии основная часть их приняла активное участие в создании «Студенческого союза» — организации, близко стоявшей к группе А. И. Ульянова⁹¹.

Но для нас важно отметить, что организация рабочего общества в Петербурге находится в прямой связи с призывом Г. В. Плеханова и его группы создавать такие союзы рабочих в России. Общество «Взаимность» не прошло бесследно в истории рабочего и социал-демократического движения в России. Документы позволяют говорить, что из него выросло «Товарищество с.-петербургских мастеровых» — социал-демократическая организация П. Точисского.

Для доказательства этой гипотезы рассмотрим некоторые сведения, которые почему-то до сих пор выпадали из поля зрения исследователей. В своих воспоминаниях сестра П. Точисского М. Лебедева писала, что сразу же по приезде в Петербург они вместе с братом установили самые тесные связи с Пермским землячеством⁹².

И действительно, когда в 1886 г. был образован кружок Точисского, его основной костяк составили пермяки, люди, входившие в состав студенческого Пермского землячества. В их числе мы находим фамилии лиц, которые были хорошо знакомы с В. Барыбиным (Н. Шалаевский, Ф. Волков и др.). При этом характерно, что часть этих лиц (Ф. Волков, студент Военно-медицинской академии, организатор Пермского землячества, и студенты Лесного института В. Мутных и А. Кузовников) была тесным образом связана с благоевской группой и принимала участие в распространении изданий марксистской литературы⁹³.

Для наших дальнейших доказательств важно выяснить, когда была создана организация П. Точисского и какие цели она преследовала.

В своих показаниях на допросах члены «Товарищества с.-петербургских мастеровых» Д. Лазарев, Л. Брейтфус и другие единодушно утверждали, что организация была создана осенью 1886 г. При этом все они показали, что первоначально организация называлась «Товарищество взаимопомощи» и ставила главной задачей помочь его членам поднять материальный, интеллектуальный и моральный уровень⁹⁴. Е. Данилова, в частности, говорила на следствии, что организация имела целью поднятие умственного развития рабочих и улучшение их материального положения, для того чтобы они могли свободно конкурировать с капиталом, в отдаленном будущем устраивать союзы рабочих наподобие существующих в Англии и Америке⁹⁵. Рабочие союзы, по ее мнению, есть «противовес давлению капитала»⁹⁶. В феврале 1888 г. на собрании членов организации в Кабловке был принят новый устав общества. Вот что говорит в своих показаниях по этому поводу ближайший соратник П. Точисского Д. Лазарев:

«Прежний устав, предложенный Точисским, был без изменения до февраля 1888 г., на собрании же в Кабловке, происшедшем в феврале 1888 г., он был изменен вследствие протеста многих из членов, и кружок стал носить название не „Товарищество взаимопомощи", а „Товарищество петербургских мастеровых" и на этом собрании в первый раз присутствовали мастеровые... Члены „Товарищества" находили, что прежний устав неудовлетворителен»⁹⁷. Эти показания Д. Лазарева вносят существенные коррективы в историю создания уставов в кружке Точисского⁹⁸.

При сравнении этих данных с известными нам фактами о деятельности рабочего общества «Взаимность», основанного пермяками во главе с В. Барыбиным, не может не бросаться в глаза чрезвычайная схожесть многих обстоятельств. И там и здесь организация основана людьми, входящими в состав Пермского землячества. И в том и в другом случае в организации работают люди, хорошо знакомые с В. Барыбиным, с отдельными активными членами «Партии русских социал-демократов». Почти совпадает и название организаций: в одном случае она называется «Взаимность», в другом — «Товарищество взаимопомощи». Наконец, обе организации созданы в одном и том же 1886 г. Думается, что эта цепь совпадений не может носить случайный характер. Здесь есть определенная взаимосвязь и взаимообусловленность, что подтверждается и другими документами.

В 1888 г. «Товарищество с.-петербургских мастеровых» было разгромлено, а его члены высланы в различные города. Интересна история высылки Г. Брейтфуса, которому предложили на выбор ряд городов. Первоначально он хотел выехать в Саратов, куда собирался приехать П. Точисский. М. Точисская в связи с этим показала, что Г. Брейтфус должен был взять вещи для Точисского. «Я предполагала, что Брейтфус поедет жить в Саратов и не знала, что он отправится в Тверь»⁹⁹. Что вдруг изменило его планы поездки в Саратов к Точисскому? К кому уехал Г. Брейтфус в Тверь? Ответы на эти вопросы имеют важное значение для наших доказательств. Пока на них ответить очень трудно. Но одно несомненно: тот факт, что во время своего короткого пребывания в Твери Г. Брейтфус сразу же поселился на квартире В. Барыбина, перебравшегося к этому времени из Перми сюда, не оставляет сомнения о наличии между ними связей все эти годы¹⁰⁰.

Подведем итоги сделанным наблюдениям.

Нам представляется, что идея создания «Товарищества взаимопомощи» возникла у П. Точисского в 1886 г. под непосредственным воздействием В. Барыбина, создавшего в Петербурге в 1886 г. с помощью своих друзей пермяков и благоевцев рабочее общество «Взаимность» («Общество страхования от административного произвола вообще и фабричного в частности»). Однако, не доверяя интеллигенции, П. Точисский предпочел осенью 1886 г. создать новую организацию «Товарищество взаимопомощи». Этому также способствовало и то, что преемники В. Барыбина осенью 1886 г. взяли курс на вовлечение рабочих в террористическую борьбу. Как известно, сам П. Точисский резко отрицательно относился к тактике индивидуального террора.

Для обеих организаций характерна нечеткость их социал-демократических позиций. В барыбинском обществе чувствуется влияние рабочих союзов Лассаля, прослеживается оно и в деятельности «Товарищества с.-петербургских мастеровых». Но несомненна, на наш взгляд, их взаимосвязь и влияние на них «Партии русских социал-демократов», активно участвовавшей в создании общества «Взаимность».

Группа «Освобождение труда», установив прочные связи с «Партией русских социал-демократов», получила определенную возможность оказывать свое влияние не только на рабочие кружки. Используя многочисленные связи благоевцев со студенческими группами и организациями, Плеханов и его товарищи сумели оказать заметное влияние на формирование политических взглядов передового студенчества.

В деятельности «Партии русских социал-демократов» среди студенчества необходимо выделить два периода. В первый период деятельности (1883 — начало 1885 г.) работа ограничивалась пропагандой причудливо переплетающихся взглядов марксизма, лассальянства, чернопередельчества, которые тогда разделяли сами члены «Партии русских социал-демократов». Под влиянием благоевцев во многих студенческих кружках в этот период начали изучать произведения К. Маркса, серьезнее интересоваться рабочим движением ¹⁰¹.

Вспоминая об одном из студенческих собраний, состоявшемся зимой 1883/84 г., член «Кружка кубанцев и донцов» О. Говорухин писал: «Первый, от кого мы услышали живую социал-демократическую речь, был Дмитрий Николаевич Благоев... Он нам говорил о Карле Марксе и Фердинанде Лассале, о громадном и всенарастающем значении рабочего вопроса во всех передовых странах света и у нас в России; убеждал нас, чтобы мы прониклись важной идеей освобождения рабочего класса, идеей, которая может дать смысл всей нашей жизни. Он говорил убедительно, с жаром... Мне, а вероятно и всем присутствующим на лекции, в первый раз случалось слушать подобную политическую речь».

На этой сходке присутствовал будущий писатель А. Серафимович, также член кружка кубанцев и донцов. Когда спустя 42 года — в 1926 г. — О. Говорухин спросил Серафимовича, помнит ли он ту речь Благоева, писатель ответил: «Как же, ведь такая речь никогда не забывается».

Во второй период (1885 — начало 1887 г.) количество кружков, сотрудничавших с группой Благоева, не только увеличилось, но, что самое главное, наметился идейный перелом в мировоззрении многих членов студенческих объединений, началась активная переоценка и рабочий вопрос, проблемы политэкономии, читали запрещенные издания, в том числе и книги, изданные в Швейцарии Плехановым и его товарищами. При аресте И. Мещерякова в 1886 г. у него были изъяты различные подпольные издания и в их числе брошюры П. Б. Аксельрода ¹⁰². По мнению исследователя С. Овсянниковой, Тищенко и И. Мещеряков были связаны с группой Благоева¹⁰³.

Издания группы «Освобождение труда» распространялись благоевцами на Калинкинских женских курсах. Это подтвердила на допросах бывшая слушательница этих курсов Е. Г. Брейтман, у которой во время обыска в марте 1887 г. были найдены второй номер газеты «Рабочий» и программа группы социал-демократов, а также рукопись брошюры (перевод с немецкого) «Маркс как руководитель рабочего движения и публицист»¹⁰⁴.

Об идейном влиянии обеих марксистских групп на революционно настроенную студенческую молодежь свидетельствуют и другие многочисленные факты обнаружения марксистской литературы при аресте студентов петербургских учебных заведений.

Передовые студенческие круги не только жадно изучали издания социал-демократической группы, но и оказывали благоевцам различного рода помощь, в частности финансовую. У арестованного в мае 1887 г. Н. Евстифеева, руководителя «Студенческого союза» (до этого он вместе с В. Барыбиным организовал рабочее общество «Взаимность»), были обнаружены наряду с изданиями группы Плеханова и Благоева листки для сбора пожертвований в пользу рабочей группы русских социал-демократов. Н. П. Евстифеев показал на допросах, что в течение 1886 г. оп бывал на студенческих сходках, где читались издания социал-демократов и обсуждался вопрос о необходимости для России политической свободы ¹⁰⁵. В состав кружка Н. П. Евстифеева входил и В. К. Курнатовский, будущий выдающийся деятель большевистской партии.

У другого члена «Студенческого союза», студента университета Е. Яковенко (он также участвовал в создании общества «Взаимность»), было найдено письмо, в котором он сообщал, что у него на квартире происходят регулярные сходки для чтения сочинений К. Маркса и Г. В. Плеханова, обсуждение которых вызывало бурные опоры среди участников¹⁰⁶.

Близко к группе благоевцев примыкал и кружок учащейся молодежи (студентов и гимназистов), который возглавляли студент Технологического института И. И. Гильгенберг и кандидат Петербургского университета Н. Ракитников (кружок работал в 1886—1887 гг.).

В 1886 г. при обыске у И. И. Гильгенберга были найдены несколько экземпляров газеты  «Рабочий» (№ 2) и рукописи статьи, в которой подробно описывалась Морозовская стачка 1885 г. При дознании выяснилось, что в этом кружке в 1886 г. изучался «Капитал» К. Маркса, а многие члены кружка поддерживали тесные связи с Н. Слепцовой, входившей в группу «милитаристов» (организацию военных, близко стоявшую к «Партии русских социал-демократов») и впоследствии вступившей в «Русский социал-демократический союз», организованный за границей группой «Освобождение труда». Жандармы считали, что как И. И. Гильгенберг, так и ряд членов его кружка принадлежали к благоевской организации ¹⁰⁷. Последнее неверно. Формально они в нее не входили, но их близость к благоевцам очевидна. И. И. Гильгенберг был постоянным участником встреч «Кружка кубанцев и донцов». Он был товарищем В. Д. Генералова и поддерживал с ним постоянные отношения¹⁰⁸.

Кружок И. И. Гильгенберга, как это можно судить по вещественным доказательствам, наряду с интересом к изучению марксистской теории уделял большое внимание и штудированию народовольческой литературы. После разгрома группы Благоева этот террористический уклон в его деятельности явно взял верх. Такая эклектичность была типичной для многих студенческих кружков.

Привлекая к своей работе передовых студентов, сочувствующих марксизму, «Партия русских социал-демократов» нередко использовала их как пропагандистов в рабочих кружках. Одним из таких пропагандистов был студент юридического факультета университета Д. И. Игнатов, входивший ранее в состав рабочей группы партии «Народная воля». Д. И. Игнатов, как и его брат И. И. Игнатов, принимал участие в заседаниях кружка военных моряков и студентов, возглавляемого Н. И. Шелгуновым и М. А. Брагинским, студентом Петербургского университета. Этот кружок проявлял живой интерес к нарождавшемуся социал-демократическому движению. М. А. Брагинский, впоследствии ставший коммунистом, писал, что на одном из заседаний после многократных чтений и обсуждений работ К. Маркса и Г. В. Плеханова огромное большинство этого кружка «высказалось за сближение с социал-демократами» ¹⁰⁹.

Братья Игнатовы были знакомы и с кружком студентов, изучавших марксизм, возглавляемым С. Пиккером¹¹⁰ (Мартыновым, будущим «экономистом»). Вскоре братья Игнатовы вошли в состав рабочего социал-демократического кружка, которым руководил бывший студент Технологического института В. Штольц. После добровольного ухода из института он стал работать машинистом Царскосельской железной дороги и сумел сплотить вокруг себя группу.

В то же время его деятельность представляет несомненный научный интерес. Во-первых, потому, что многие его участники впоследствии стали активными членами кружка А. И. Ульянова. Во-вторых, те, кто входил в «Кружок кубанцев и донцов», тесно сотрудничали с группой Благоева, оказывая ей различную и весьма существенную помощь. В-третьих, эволюция взглядов членов этого кружка в известной мере типична для передовых кругов студенческой молодежи 80-х годов XIX века.

Образование в Петербурге революционной организации «Кружок кубанцев и донцов» с явно выраженным интересом к рабочему вопросу было не случайно, а явилось результатом действия целого ряда причин. В начале 80-х годов на Дону и Северном Кавказе активную пропагандистскую деятельность среди молодежи развернули известные народники Т. Романченко, И. Концевич, Н. Богараз и др.¹¹³ Они познакомили учащуюся молодежь этих районов с учением К. Маркса.

Большую роль в формировании революционных взглядов у учащейся молодежи Кубани и Дона сыграли кружки, организованные братьями С. и П. Пешекеровыми в Ростове-на-Дону в начале 80-х годов. Кроме задачи «выработать твердое революционное мировоззрение у членов кружка» программы этих кружков предполагали организацию пропаганды среди рабочих. Всего ими было организовано 6—10 рабочих кружков ¹¹⁴.

Революционная пропаганда народников находила в среде учащейся молодежи Кубани и Дона благоприятную почву. Это объяснялось не только, а может быть, и не столько искусством пропагандистов, сколько той социально-политической обстановкой, в которой находилась разночинная молодежь этого края. Район Дона и Северного Кавказа был в то время одной из тех пока еще немногочисленных областей Российской империи, где в 70-х — начале 80-х годов XIX века развитие капитализма шло семимильными шагами. Передовая учащаяся молодежь уже дома, на Дону и Кубани, сталкивалась с резкими социальными контрастами, которые неизбежно порождало дальнейшее развитие капитализма. Каждое лето они видели десятки тысяч рабочих и крестьян-сезонников, стекавшихся со всей России на юг на отхожие промыслы и поселения. Характеризуя настроения учащейся молодежи этих районов, А. С. Серафимович (Попов), обучавшийся в то время в захолустной Усть-Медведицкой гимназии, писал: «Как это ни странно, но постоянно кололо в душе жало, что нельзя жить, радоваться солнцу, деревьям, морской глади, человеческим голосам среди нечеловеческой нищеты, тьмы, нечеловеческих страданий народных»¹¹⁵.

Историю создания организации студентов Северного Кавказа и Дона, обучавшихся в Петербурге, можно подразделить на три этапа. Начальный этап (1881—1882 гт.) связан с периодом деятельности С. Пешекерова. В это время шел процесс постепенной консолидации революционно настроенных студентов-разночинцев. Программа студенческого кружка Пешекерова весьма расплывчата, но для нее характерен ярко выраженный интерес к рабочему вопросу ¹¹⁶.

Второй период охватывает 1883—1885 гг. В это время «Кружок кубанцев и донцов» не только организационно оформился как революционная организация, но и начал делать первые практические шаги по пути революционной пропаганды среди студентов и рабочего класса Петербурга. Одновременно члены кружка интенсивно изучали народническую и отчасти марксистскую литературу. В эти годы кружок установил связи с группой Д. Благоева¹¹⁷.

В третий период (1885—1887 гг.) в деятельности кружка наиболее ярко проявляется интерес к марксизму. Влияние «Партии русских социал-демократов» и изданий группы «Освобождение труда» в этот период заметно отразилось на его деятельности, хотя и не смогло совлечь с народовольческого пути политической борьбы. Огромную роль в формировании взглядов у многих членов кружка сыграл А. И. Ульянов, в мировоззрении которого, как известно, в эти годы сочетались марксизм и народовольчество.

Рассмотрим последний этап деятельности кружка, как наиболее интересный, несколько подробнее. Третий период в истории «Кружка кубанцев и донцов» начинается с весны 1885 г., когда под влиянием изданий группы «Освобождение труда» и «Партии русских социал-демократов» его участники начинают переходить к активной помощи благоевцам. В эти годы начался процесс активной критики некоторых основных положений народнической идеологии, наметился идейный перелом в мировоззрении многих разночинцев, членов кружка.

О всеобщем увлечении марксистской литературой членами кружка свидетельствуют данные жандармских обысков. У всех участников «Кружка кубанцев и донцов» были найдены марксистские издания, в основном книги, выпущенные группой «Освобождение труда»¹¹⁸. Изучение марксистской литературы, и в особенности работ Г. В. Плеханова, где говорилось о задачах революционеров России, имело для кружковцев огромное значение. По его работам они знакомились с систематическим, изложением «и со всеми практическими выводами идеи марксизма, которые, как показал опыт всего мира, одни только выражают правильно сущность рабочего движения и его задачи» ¹¹⁹. Особое внимание кружка привлекла работа Г. В. Плеханова «Социализм и политическая борьба», которую, как уже отмечалось выше, высоко оценил В. И. Ленин ¹²⁰. Как вспоминал О. Говорухин, эту работу они не раз перечитывали, разбирали и затем снова «составляли по ней реферат»¹²¹.

Активные дискуссии вызвала и другая работа Г. В. Плеханова — «Наши разногласия»¹²². Далеко не вся революционная молодежь кружка целиком и полностью была согласна с выводами Плеханова, но для многих изучение его работ явилось важным этапом в их идейном развитии. И не случайно, что именно в 1885— 1886 гг. донцы и кубанцы развернули активную деятельность по пропаганде изданий социал-демократов. Они распространяли издания группы «Освобождение труда» и газету «Рабочий» не только в Петербурге, но и во многих городах юга Российской империи¹²³.

В этот период руководители кружка (А. Александрии и др.) еще более сблизились с деятелями «Партии русских социал-демократов». Александрии даже проживал в одной.

Другим студенческим объединением, на деятельность которого оказали влияние пионеры марксизма в России, была нелегальная «С.-петербургская студенческая корпорация» (СПСК).

Она начала свою работу ранней осенью 1883 г. Первоначальный ее состав ограничивался 12 членами-учредителями, однако уже в конце 1883 г. число членов выросло до 50. Вскоре изъявили желание вступить в корпорацию еще 20 студентов ¹²⁴. В организацию входили студенты почти всех высших учебных заведений Петербурга, представлявшие землячество 20 губерний, но основной костяк составляли студенты-пермяки.

С самого начала деятельности корпорации в ее работе принимали участие некоторые видные русские социал-демократы 80-х годов XIX века. Одним из них был В. Е. Благославов, вольнослушатель Петербургского университета. В последний период деятельности «Черного передела» он входил в состав петербургской чернопередельческой группы (Н. Лавров и др.). В 1883 г. он вместе с Д. Благоевым и П. Латышевым образовал первоначальную ячейку будущей «Партии русских социал-демократов». Одновременно он состоял членом СПСК. Благославов уже тогда был в числе тех, кто вел пропагандистскую работу среди рабочих Невской заставы¹²⁵.

Однако в первый период своей деятельности (1883—1884 гг.) корпорация в целом не имела четкой и определенной политической платформы, ее участники придерживались различных взглядов, а точнее, находились в поисках таковых. Среди корпорантов были и поклонники народовольчества, и люди, питавшие симпатии к чернопередельчеству, и люди, интересовавшиеся марксизмом, и, наконец, просто либерально настроенные студенты.

Но наиболее важным и интересным является тот факт, что передовые члены корпорации начали активно изучать марксизм, стремились к пропаганде среди рабочих.

Как и многие студенческие организации, корпорация не сумела найти правильных путей революционной борьбы. И все же эти поиски не были бесплодными. Сопоставление различных взглядов, поиски, разочарования, анализ русской действительности привели лучшую часть революционного студенчества к признанию марксизма, как единственно правильной научно-революционной теории.

Осенью 1884 г. многие члены (около 20 человек) корпорации были арестованы. Этот серьезный удар на время парализовал деятельность СПСК.

Попытки возродить корпорацию в расширенном виде целиком и полностью связаны с деятельностью «Партии русских социал-демократов». Одним из главных инициаторов этой борьбы за восстановление корпорации был В. Г. Харитонов. Он лично знал многих из оставшихся на свободе корпорантов и оказал на них заметное идейное влияние, в частности на Г. В. Хлопина, ставшего активным участником благоевской группы ¹²⁶.

Ядром возрождаемой организации должны были стать уцелевшие от арестов старые корпоранты. Об этом прямо говорилось в обращении-прокламации, взятой при обыске у В. Харитонова, одного из редакторов газеты «Рабочий», «О восстановлении С.-петербургской студенческой корпорации», помеченной 1 ноября 1885 г.¹²⁷

При возрождении корпорации ее организаторы, хотя и указывали на ярко выраженное противоправительственное направление ее деятельности, не исключали, однако, и принятия в нее людей с различными политическими взглядами, но обязательным условием для вступления в нее ставили признание необходимости борьбы с самодержавием.

Таким образом, опираясь на прочные и широкие связи среди передового студенчества, группа Благоева поставила осенью 1885 г. вопрос о создании особой организации учащейся молодежи, которая, не сливаясь с партией, оказывала бы ей помощь во всех практических делах, но прежде всего в распространении изданий группы «Освобождение труда». Это подтверждает целый ряд фактов и документов.

В начале 1886 г. для поездки благоевца Шатько в Вильно с целью получения транспорта с литературой от группы Плеханова член корпорации Г. Хлопин организовал сбор денежных средств среди студентов и передал казначею «Партии русских социал-демократов» Данилову 100 рублей. Когда транспорт прибыл в Петербург, к Данилову явился студент-медик с запиской от Г. Хлопина и передал еще 60— 80 рублей за литературу, которую тогда же и получил¹²⁸. Она была распространена среди студентов.

Связи благоевцев с корпоративным студенческим кружком подтверждают и другие архивные материалы.

В марте 1887 г. у студента Лесного института благоевца В. Е. Голошейкина было изъято при аресте значительное количество изданий группы «Освобождение труда», «Партии русских социал-демократов», типографские принадлежности. При дознании выяснилось, что он и его товарищ В. Мутных участвовали в распространении марксистских изданий среди студентов. В частности, они передали издания группы «Освобождение труда» студенту Петербургского университета С. П. Феокритову, который отвез их в Самару ¹²⁹.

Об интересе В. Е. Голошейкина к возрождаемой «С.-петербургской студенческой корпорации» свидетельствует тот факт, что при обыске у него был найден устав СПСК ¹³⁰. Влияние марксистских организаций на СПСК не прошло бесследно. Часть корпорантов вошла в состав первых марксистских организаций. О деятельности корпоранта Г. Хлопина среди студентов были хорошо информированы члены «Товарищества с.-петербургских мастеровых». О связи членов группы Точисского с Г. Хлопиным и Гурием Петровским, входившим в последний состав первой петербургской социал-демократической организации, сообщал своему начальству прокурор Петербургской судебной палаты ¹³¹.

Один из активных членов корпорации с момента ее создания в 1883 г. Ф. В. Волков участвовал в социал-демократическом кружке Точисского ¹³². Активный участник СПСК Д. Ф. Кузнецов, высланный из Петербурга в Казань, привлекался в 1886 г. по делу марксистского кружка Н. Е. Федосеева. На основании этих отрывочных сведений нельзя, конечно, делать каких-либо широких выводов, но несомненно одно: многие члены СПСК проявили явный интерес к марксизму и принимали посильное участие в работе социал-демократических кружков.

* * *

Распространение идей марксизма в революционных кружках Петербурга, как уже отмечалось, нельзя представлять как его триумфальное шествие. Это был сложный, во многом противоречивый процесс, связанный с ожесточенной идейно-политической борьбой внутри революционного движения. Народовольчество отнюдь не собиралось добровольно уступать место гегемона революционного движения. Народовольцы неоднократно выступали против русских марксистов, всячески пытались дискредитировать их деятельность.

Общеизвестно, что руководители главного теоретического органа народовольцев — «Вестника „Народной воли"» — часто печатали в своем журнале статьи, направленные против политической программы и произведений группы «Освобождение труда». К этой борьбе они всячески призывали и своих последователей в России.

Подобно тому, как сами они — и П. Л. Лавров, и Л. Тихомиров — не могли противопоставить серьезных, аргументированных доводов тезисам и утверждениям Плеханова, так и их ученики в России оказались бессильны опровергнуть закономерность общественного развития России, отраженную в произведениях руководителя группы «Освобождение труда». Вот, например, какое письмо поступило в заграничный народовольческий центр в апреле 1885 г. от петербургской группы партии «Народная воля». «Здесь получилась статья Плеханова „Наши разногласия" и произвела сильное впечатление, конечно, почти все (кроме русских социал-демократов) восстают против способа выражения, но против сути дела мало кто имеет силы спорить с Плехановым. А потому взоры многих обращаются к представителям „Народной воли", от которых они ищут кое-какой поддержки» ¹³³.

Не дождавшись аргументированной критики работ Плеханова от П. Лаврова и Л. Тихомирова, петербургские народовольцы решили сами «опровергнуть» доводы автора «Наших разногласий». В конце 1885 г. «Группа молодежи партии „Народная воля"» (М. Брамсон, А. Магат, Харьковцев и др.) отгектографировала брошюру «Самозванные марксисты». Это был ответ народовольческих студенческих кружков на книгу Плеханова «Наши разногласия». В указанной брошюре анонимный автор, скрывшийся за псевдонимом «молодой народоволец», спустя год после выхода книги Плеханова попытался опровергнуть один из основных тезисов русских марксистов — вопрос об интенсивном развитии капитализма в России.

Свою аргументацию против утверждений Плеханова о том, что Россия уже вступила на путь развития капитализма, автор строил на типично народнической посылке — на отсутствии для России внешних и внутренних рынков, без наличия которых капиталистический способ производства, по его мнению, не мыслим. По мнению «молодого народовольца», вообще «нет никакой возможности рассчитывать на внутренний рынок... стране, вступившей на путь капитализма. И тем более для России, где 85% составляет сельское население» ¹³⁴.

Этот свой тезис автор обосновал следующими аргументами: «У нас тоже обезземеливание народа, то же разлучение (что и на Западе. — Г. Ж.) и т. д., но так как оно вызвано не капитализмом, так как наша промышленность не может занять той массы рук, которая ей предлагалась, а наоборот, чем их больше, тем плата дешевле, а потому и введение машин идет туже, то у нас нет и не будет положительных признаков капиталистического производства, у нас не капиталистическое хозяйство, не система, а кулацкое» ¹³⁵. Строя свою схему на таких наивных доводах, «молодой народоволец» рьяно ополчился против авангардной роли пролетариата в революционном движении России, хотя и вынужден был признать за рабочим движением известные положительные стороны: «Отдельные капиталистические предприятия у нас возможны — это никто не отрицает. А потому и со стороны пролетариата возможны отдельные вспышки... Вы их видели в прошедшем году особенно интенсивными благодаря особенному застою промышленности, но вы видели и то, как легко подавляются они многочисленной армией. Вот почему рассчитывать на рабочих, как класс, невозможно, если нет системы капиталистического производства, а есть лишь отдельные капиталистические предприятия»¹³⁶.

Вопрос о возможности развития капитализма в России не был чисто теоретической проблемой. В зависимости от того, как он решался, делались глубокие политические выводы — какой класс, какая партия должны возглавить революцию и вести Россию к социализму. Брошюра «Самозванные марксисты» еще одно тому свидетельство.

Отрицая возможность развития капитализма в России, автор брошюры в то же время даже не пытался опровергнуть те многочисленные статистические данные, таблицы и факты, которые приводил Г. В. Плеханов, доказывая безусловный факт бурного развития капиталистического способа производства в Российской империи. Более того, народовольческий «редакционный комитет» упрямо утверждал в предисловии к брошюре «Самозванные марксисты», что даже если согласиться, что «у нас отдельные предприятия могут получить вполне капиталистический характер», то все равно «наша программа от этого отнюдь не изменится»¹³⁷. Такого рода «аргументы» и заявления, конечно, не могли убедить передовое студенчество.

Выход в свет брошюры «Самозванные марксисты» — еще одно конкретное свидетельство глубокой правильности мысли В. И. Ленина о том, что «для русских социалистов почти тотчас же после появления „Капитала" главным теоретическим вопросом сделался вопрос о „судьбах капитализма в России"; около этого вопроса сосредоточивались самые жгучие прения, в зависимости от него решались самые важные программные положения»¹³⁸. В 80-е годы народничество сделало в изучении экономики крупный шаг вперед. Главные представители народнической идеологии поставили вопрос о том, «как складывается внутренний рынок для русского капитализма?»¹³⁹. В эпоху Александра III старое русское народничество перестало, по словам В. И. Ленина, «быть одним мечтательным взглядом в будущее и дало обогатившие русскую общественную мысль исследования экономической действительности Россия»¹⁴⁰. Эти черты нашли отражение в работах В. В. Воронцова, Даниельсона и др.

Известные достоинства в этом отношении имела и брошюра «Самозванные марксисты». Но, исследуя экономическую действительность, все эти авторы идеализировали мелкое производство и с целью его защиты требовали прекратить неумолимую ломку крестьянского хозяйства капиталистическим производством. Они были не в состоянии понять, что с капитализмом можно и нужно бороться, не задерживая его развитие, а ускоряя его «не сзади», как метко сказал В. И. Ленин, «а спереди, не реакционно, а прогрессивно»¹⁴¹. Именно такая критика капитализма давалась в произведениях Г. В. Плеханова, и в частности в его книге «Наши разногласия». Она, как уже было показано выше, сеяла семена сомнения среди революционной молодежи 80-х годов, которые позже, в 90-е годы XIX столетия, дали первые всходы в лице целого поколения русских марксистов.

Члены «Группы молодежи партии „Народная воля"» в своей борьбе против марксизма не ограничивались лишь издательской деятелъностью. В студенческих кружках велись бурные дебаты по поводу «Наших разногласий», в которых принимали участие как народовольцы, так и благоевцы. Вспоминая впоследствии об этих спорах, М. Брамсон писал: «Помню, сколько мне копий пришлось ломать по поводу „Наших разногласий..."»¹⁴².

Деятельность группы «Освобождение труда» и «Партии русских социал-демократов» положила начало пропаганде социал-демократических идей в среде революционной интеллигенции, и прежде всего в кругах передовой студенческой молодежи.

Факты, приведенные выше, свидетельствуют о большом интересе к идеям научного социализма, к изучению работ К. Маркса и Ф. Энгельса в различных студенческих кружках под влиянием первых русских марксистских организаций.

Само по себе студенчество, чрезвычайно неоднородное в социальном отношении, не могло, конечно, служить основой для распространения идей научного социализма. Отсюда та неустойчивость и поверхностность увлечения идеями социал-демократии, которые наблюдались в студенческих кружках 80-х годов.

Однако в тот период пропаганда идей марксизма среди» передового студенчества в известной мере подготовляла наступление нового этапа в развитии социал-демократического движения в России. Массовое движение пролетариата, чьи коренные интересы выражал марксизм, изменило и характер социал-демократической пропаганды среди студентов.

Теперь движение революционно настроенной молодежи начало соединяться с активной борьбой пролетариата.

В 1885—1886 гг. в Петербурге возникла и, не сливаясь с «Партией русских социал-демократов», параллельно с ней работала другая социал-демократическая организация — «Товарищество с.-петербургских мастеровых», во главе которой стоял П. В. Точисский. «Товарищество» не имело непосредственных контактов с группой «Освобождение труда», но в формировании мировоззрения членов этой организации большую роль сыграли работы Плеханова и другие издания группы «Освобождение труда».

Первоначально, в 1885—1886 гг., как руководитель «Товарищества», так и его члены были еще далеки от признания социал-демократической программы¹⁴³. Постепенно, знакомясь все глубже и полнее с марксистским учением, они эволюционировали в сторону социал-демократизма. О большом значении работ Г. В. Плеханова, в особенности книги «Наши разногласия», в формировании марксистских взглядов П. Точисского писала его сестра М. Лебедева¹⁴⁴. Члены «Товарищества» изучали эту книгу и пропагандировали среди рабочих ¹⁴⁵. В библиотеке «Товарищества» имелся ряд изданий группы «Освобождение труда» — «Манифест Коммунистической партии» (10 экземпляров), «Наши разногласия» (8 экземпляров), «Речь рабочего Алексеева на суде» и др. Группа Точисского была хорошо знакома через благоевскую газету «Рабочий» (№ 2) с программной статьей Г. В. Плеханова «Современные задачи русских рабочих»¹⁴⁶.

Эти данные опровергают утверждение Н. Л. Сергиевского о том, что Точисский совершенно самостоятельно пришел к марксизму и что, следовательно, его группа возникла вне влияния группы «Освобождение труда» и «Партии русских социал-демократов»¹⁴⁷.

Однако даже несмотря на знакомство с марксистской литературой, П. Точисский и прочие члены его кружка занимали по целому ряду вопросов неверные позиции. Они не до конца преодолели ошибочные представления о соотношении буржуазной и социалистической революций, неправильно представляли роль и значение политической борьбы революционно настроенной интеллигенции, ошибались по ряду других вопросов¹⁴⁸.

Исследователи считают, что группа «Освобождение труда» узнала о деятельности «Товарищества» только в 1891 г., когда в редакцию «Социал-демократа» написал письмо только что вышедший из тюрьмы А. Брейтфус, просивший поместить в сборнике список арестованных членов организации ¹⁴⁹. Плеханов не выполнил этой просьбы, ибо она запоздала. В 1889 г. в газете «Социалист», редакция которой была первоначально в самых дружеских отношениях с группой «Освобождение труда», был помещен полный список всех арестованных по делу кружка П. Точисского¹⁵⁰. Этот факт дает основания полагать, что группа Плеханова была в известной степени знакома с деятельностью «Товарищества» и ранее.

В 1888 г. в Петербурге был создан студенческий кружок во главе с Н. Н. Беляевым и К. Р. Кочаровским, который, как и группа А. И. Ульянова, считал, что террористическая деятельность должна обеспечить создание в России «политической свободы и... рабочей социалистической партии»¹⁵¹.

Один из членов кружка, С. Я. Фойницкий, в 1889 г. вел переговоры с Раппопортом и снабжал его деньгами на издание газеты «Социалист», в которой, как уже отмечалось, сотрудничали и члены группы «Освобождение труда». Член кружка Беляев в 1888 г. установил связи с минским революционным кружком и со Шмулевичем, членом «Русского социал-демократического союза» в Швейцарии, который приехал в это время в Минск. Последний обещал устроить для петербургского кружка нелегальную типографию, организовать отправку через границу и транспортировку революционных изданий ¹⁵².

Аресты 1889 г. прервали эти наметившиеся связи петербургских революционных кружков со швейцарскими эмигрантами.

Одной из первых марксистских организаций России, безоговорочно принявшей программу и тактику группы «Освобождение труда», была петербургская организация М. И. Бруснева. Многие ее члены из состава рабочих в первый период ее деятельности (1889—1891 гг.) еще недостаточно четко представляли себе истинные задачи социал-демократической работы и главные задачи пролетарского движения. Но ее руководители (М. И. Бруснев, Л. Б. Красин), воспитанные на трудах К. Маркса, Ф. Энгельса и Г. В. Плеханова, делали все, чтобы придать деятельности организации последовательный социал-демократический характер¹⁵³.

Новая петербургская группа поставила, по словам М. Бруснева, своей «главной и основной целью выработать из участников наших рабочих кружков вполне развитых и сознательных социал-демократов, которые во всем могли бы заменить пропагандистов-интеллигентов»¹⁵⁴. Опираясь на растущее рабочее движение, на передовых питерских рабочих, входящих в их организацию (В. А. Шелгунов, Е. А. Афанасьев, Н. Г. Полетаев, А. Фишер, В. М. Карелина и др.), брусневцы с самого начала своей деятельности успешно решали эти задачи.

В 1889 г. они передали от имени 58 петербургских рабочих адрес парижскому конгрессу II Интернационала и послали на него двух своих делегатов (П. Лафарга и Е. Г. Бартеневу)¹⁵⁵.

В принятом в 1891 г. «Уставе рабочей группы петербургских социал-демократов» главной задачей, стоявшей перед рабочим движением, признавалась «борьба за политическое и экономическое освобождение рабочего класса»¹⁵⁶. Брусневцы продолжали, развивали и углубляли начатую благоевцами борьбу с народовольчеством внутри самого рабочего движения. Они доказывали и терпеливо разъясняли членам рабочих кружков несовместимость интересов пролетарского движения с политически ошибочной программой народовольцев¹⁵⁷. Попытки народовольцев привлечь на свою сторону рабочих потерпели поражение. В этой борьбе с народовольческой идеологией приняли участие и сами рабочие. В. И. Ленин указывал в статье «Попятное направление в русской социал-демократии»: «...передовые рабочие были социал-демократами; многие из них даже лично принимали участие в тех спорах между народовольцами и социал-демократами, которые характеризовали переход русского революционного движения от крестьянского и заговорщицкого социализма к социализму рабочему»¹⁵⁸.

Разработанные брусневцами «Программа для занятий для пропагандистов рабочих»  (высшее звено) и «Программа для занятий с рабочими» (низшее звено) ставили конкретные задачи по изучению мирового рабочего и социал-демократического движения, политической экономии, социалистической теории. В этой большой пропагандистской работе, которая по праву может считаться вершиной пропаганды марксизма в узком кругу передовых рабочих в первый период развития социал-демократического движения в России, брусневцы постоянно обращались к марксистской литературе и оригинальным сочинениям изданий группы «Освобождение труда» ¹⁵⁹.

Большое место в этой работе занимало изучение двух проектов программы группы «Освобождение труда», которые они всячески пропагандировали не только в петербургских рабочих кружках, но и в рабочих организациях других городов¹⁶⁰.

Как вспоминала В. М. Карелина, «в наших кружках читалась программа группы „Освобождение труда"»¹⁶¹, которая длительное время считалась официальной программой организации. Многие из брусневцев, высланные и выехавшие в другие города Российской империи, продолжали пропагандировать политическую программу группы «Освобождение труда» и ее издания.

Опираясь на издания группы «Освобождение труда», «Рабочая группа петербургских социал-демократов» сама попыталась определить свои программные требования. Это было сделано во время первой рабочей маевки в Петербурге в 1891 г. В этих выступлениях, по существу, изложена программа группы так, как ее представляли себе передовые рабочие. Г. В. Плеханов, выпустивший в 1892 г. эти речи отдельным изданием, был в высшей степени обрадован высоким уровнем политической зрелости передовых рабочих Петербурга.

Отмечая тот важный факт, что «политическое сознание в русском рабочем классе пробудилось раньше, чем в русской буржуазии», Г. В. Плеханов в предисловии к брошюре «Первое мая 1891 г. Четыре речи рабочих, произнесенные на тайном собрании в Петербурге», писал: «Рабочие ясно высказали свою программу, они ясно показали, что как в области политики, так и в области экономии они ни на волос не отклоняются от великих задач западного пролетариата» ¹⁶².

Обращаясь к петербургским рабочим из своего «проклятого далека», Г. В. Плеханов советовал им сосредоточить все свои усилия прежде всего на задаче свержения царизма.

«В глазах русских рабочих свержение самодержавия должно быть важнейшей и необходимейшей переходной ступенью к будущему экономическо-му порядку» ¹⁶³. Плеханов призывал развернуть эту борьбу под флагом борьбы за созыв Земского собора. В то же время он подчеркивал ошибочность надежд рабочих на помощь буржуазного государства в осуществлении переходной ступени к «будущему экономическому порядку» (т. е. социализму.— Г. Ж.).

Интересно сравнить, как оценивают В. И. Ленин и Г. В. Плеханов события 1891 г., происходившие в рабочем движении в России. В. И. Ленин, как и Г. В. Плеханов, считал 1891 г. определенным рубежом в истории русского пролетарского движения. В написанной им в феврале 1905 г. незаконченной статье «Первые уроки» он дал «общий взгляд на новейшую историю нашего рабочего движения». В этом «общем взгляде» В. И. Ленин отметил даты выдающихся событий, характеризующих целые полосы в истории борьбы пролетариата России: 1885, 1891, 1896 и позднейшие годы. 1885 г., когда произошла Морозовская стачка, отмечен В. И. Лениным как год, когда произошли широкие стачки с ничтожным участием совершенно единичных, не сплоченных никакой организацией, социалистов. О 1891 г. В.И.Ленин пишет: «1891-ый год — участие петербургских рабочих в демонстрации на похоронах Шелгунова, политические речи на петербургской маевке. Перед нами социал-демократическая демонстрация передовиков-рабочих при отсутствии массового движения»¹⁶⁴. И теперь, как и ранее, социал-демократия все еще остается без связи с рабочим движением и рабочее движение по-прежнему сохраняет свой стихийный характер. Но 1891 г. В. И. Ленин считает не только типичным в этом отношении. Этот год был, как указывал В. И. Ленин, началом намечавшегося крупного перелома в социал-демократическом движении. В. И. Ленин отмечает три периода в истории рабочего и социал-демократического движения. Первый из них так определен и охарактеризован В. И. Лениным: «1891—(1895) α От кружков к экономической агитации. Не сразу. Косность. Непривычка. Новые задачи»¹⁶⁵.

В противоположность В. И. Ленину Г. В. Плеханов переоценил значение первой маевки рабочих, считая, что после нее началось сознательное движение пролетариата¹⁶⁶.

Глубоко заинтересованная в развертывании социал-демократической деятельности среди рабочих столицы группа «Освобождение труда» в апреле 1892 г. с помощью польских социал-демократов посылала своего представителя к брусневцам¹⁶⁷. В тот период брусневцы, мечтавшие об объединении сил всех русских социал-демократов в единую общероссийскую организацию, установили связи со многими городами — Москвой, Тулой, Харьковом, Ригой, Казанью, Нижним Новгородом, Костромой, Киевом, Тифлисом. Сам М. Бруснев вместе с Ф. А. Афанасьевым переехал в Москву, где установил связи с руководителями московских революционных кружков (М. Егуповым, В. Вановским, П. Кашинским, М. Терентьевым и др.) с целью выработать единую программу и план общих действий.

Первая стадия переговоров Московского кружка с эмигрантами, по данным жандармерии, выглядела так.

На одном из собраний в 1891 г. кружка Бруснева — Кашинского «в качестве главной задачи было намечено — найти такой определенный источник, из которого можно было бы доставать в изобилии нелегальные издания» ¹⁶⁸.

В 1891 г. представитель московских революционных кружков В. М. Морозов выехал за границу для ведения переговоров с эмигрантами. По возвращении в Россию в конце января 1892 г. он встретился с Брусневым, Епифановым и Кашинским, «которым передал все поручения, привезенные им из-за границы, и сообщил условия, на которых эмигранты согласились издавать брошюры и рукописи, высланные из России»¹⁶⁹.

Новым фактором, ускорившим решение брусневцев установить связи прежде всего с группой Плеханова, явилось обсуждение членами кружка привезенной Егуповым в начале 1892 г. из Варшавы брошюры Г. В. Плеханова «Всероссийское разорение». Она произвела на всех сильное впечатление, и было (решено обсудить ее на особом собрании, которое состоялось на квартире Бруснева и было посвящено в основном вопросам пропаганды среди рабочих. На втором собрании, через несколько дней, обсуждалась статья В. И. Засулич, опубликованная в сборнике «Социал-демократ». Как это можно судить по жандармским обзорам, брусневцы одобрили плехановскую программу ведения пропаганды социал-демократических идей ¹⁷⁰.

Приезд заведующего типографией группы «Освобождение труда» С. Г. Райчина (Ляховича) совпал со стремлением самих брусневцев найти постоянный источник получения марксистской литературы. Привезенный им большой транспорт литературы — около 200 экземпляров социал-демократических изданий — вызвал большой интерес во всех многочисленных кружках, связанных с петербургско-московской группой «Рабочего союза»¹⁷¹.

При встречах с Брусневым и Кашинским Райчин подробно рассказал о деятельности и планах группы «Освобождение труда». По показаниям М. Егупова, Райчин говорил, что взгляды Г. В. Плеханова значительно изменились в сторону сближения с программой партии «Народная воля». Плеханов предложил пропагандировать созыв Земского собора, как это ранее делали народовольцы ¹⁷². Плеханов, по словам Райчина, теперь уже не так узко смотрел на революционную политическую деятельность в России, как раньше. Это видно из статей, помещенных в № 4 сборника «Социал-демократ», в частности из статьи Аксельрода об участии немецких социал-демократов в выборах в Германии. Аксельрод в этой статье прямо указывает на то, что сравнивать русские условия для политической деятельности с немецкими нельзя, так как в Германии эти условия гораздо более благоприятные, а потому и нельзя русским революционерам ставить в пример деятельность немецких социал-демократов¹⁷³.

Несмотря на очевидные неточности в информации о программных взглядах группы «Освобождение труда», эти показания Егупова заслуживают внимания. Они свидетельствуют, что подобно М. И. Брусневу, начавшему переговоры о соединении с народовольчески настроенным кружком Кашинского, Г. В. Плеханов после провала переговоров с «молодыми народовольцами» в 1889 г. все еще не отказывался от идеи создать «единый фронт всех левых сил».

Не случайно Райчин в подтверждение горячего желания Плеханова объединиться ссылался на факт переговоров в Париже с Лавровым о совместном выступлении в связи с голодом в России ¹⁷⁴.

Но гораздо больший интерес представляет рассказ Райчина о планах группы «Освобождение труда» по усилению социал-демократической пропаганды в рабочих кружках России. По словам Райчина, у Плеханова был разработан большой план расширения издательской деятельности. В частности, он намеревался выпустить брошюры, рассчитанные на членов рабочих кружков, в которых давалось бы популярное изложение истории революций во Франции, Германии, Австрии и других западноевропейских государствах. Райчин от имени Плеханова предложил кружку Бруснева — Кашинского принять участие в осуществлении этих издательских планов, причем предполагалось, что брусневцы будут присылать ему свои сочинения¹⁷⁵.

Особый интерес вызвало предложение Г. В. Плеханова издавать рабочую газету вблизи границы с Россией, где-то в районах Восточной Пруссии. Издание 2000 экземпляров этой газеты должно быть осуществлено на средства кружка Бруснева—Кашинского. Бруснев предложил выпускать 2 экземпляра газеты в месяц. Основу всех корреспонденции должны были составлять материалы о жизни русских рабочих. Передовую статью первого номера газеты  «Пролетарий» должен был написать брусневец. Райчин предложил отправить в Швейцарию к Плеханову группу рабочих депутатов. Бруснев расширил это предложение, считая необходимым послать в Цюрих на международный конгресс II Интернационала делегацию русских рабочих.

Договорились также о распространении в рабочих кружках Петербурга, Москвы, Тулы и других рабочих центров второго транспорта литературы (15 пудов)¹⁷⁶.

Но столь широкие и интересные планы не удалось, к сожалению, осуществить. Вскоре в Польше арестовали Райчина, а в апреле 1892 г. — и весь основной состав группы Бруснева — Кашинского¹⁷⁷.

Переезд Ф. Афанасьева и М. И. Бруснева в Москву не прекратил активной работы петербургского центра «Рабочего союза». Как сообщал департамент полиции в июле 1892 г. начальнику Петербургского губернского жандармского управления, начавшаяся «еще в начале минувшего года... усиленная пропаганда среди с.-петербургских рабочих социально-демократических идей революционной группы „Освобождение труда" приняла еще больший размах» ¹⁷⁸.

При обысках у членов «Рабочего союза», проведенных жандармами вскоре после первомайского выступления 1892 г., были обнаружены многочисленные издания группы «Освобождение труда»¹⁷⁹. Интересны в этом отношении материалы, отобранные жандармами у рабочего Франко-Русского завода Ф. Рашина. В апреле 1892 г. в связи с забастовкой польских рабочих в Лодзи он стал распространять среди своих товарищей воззвание «Открытое письмо к польским рабочим» и «Первое письмо к голодающим крестьянам»¹⁸⁰. Рашин разъяснял рабочим, что «первое из названных воззваний увез приезжавший из Польши делегат, который имел в Петербурге свидание с членом „Центрального рабочего кружка" и принимал участие в редактировании этого воззвания». «Вы счастливее нас, — писали в письме рабочие Петербурга польским пролетариям,— вы вступили уже в открытую борьбу, мы только к ней готовимся, но скоро уже вслед за нашими братьями других стран вступим и мы в борьбу с общим нашим врагом: царем, барами, фабрикантами, попами» ¹⁸¹.

Широкий размах деятельности тщательно законспирированной организации рабочих встревожил полицию. Летом 1892 г. удалось арестовать часть членов «Центрального рабочего кружка» и некоторых интеллигентов. Были арестованы рабочие Е. Афанасьев, В. Фомин и др., из интеллигентов — В. Ф. Цивинский. Но теперь эти аресты уже не имели и не могли иметь катастрофических последствий — круг передовых рабочих социал-демократов все расширялся и расширялся.

Успехи продолжающего свою работу в Петербурге брусневского «Рабочего союза» жандармы прямо связывали с деятельностью группы «Освобождение труда». В этом отношении интересно заключение обвинительного акта прокурора Петербургской судебной палаты по делу арестованных в 1892 г. брусневцев. Он писал, в частности, следующее: «Следует заметить, что в последнее время в среде политически неблагонадежных лиц преобладающее значение получил, по-видимому, кружок находящихся за границей русских эмигрантов, именующий себя группой „Освобождение труда". Лица, стоящие во главе этого революционного сообщества, как-то: Плеханов, Аксельрод и другие, в издаваемом ими журнале „Социал-демократ", в других социально-революционного характера сочинениях, критикуя программы и действия бывшей партии „Народной воли", с неослабной энергией доказывают, что могущим произвести переворот в нашем государственном и общественном строе является пролетариат, к которому они относят главным образом рабочий класс. Поэтому, по их мнению, все стремящиеся к изменению существующего порядка обязаны прежде всего содействовать, как они выражаются, росту классового сознания пролетариата и для того принимать все возможные меры к поднятию умственного развития рабочих, объединить их и путем пропаганды социально-демократических идей подготовить этот класс к будущей борьбе. Только такого рода революционную деятельность они рекомендуют русской интеллигенции и в этом усматривают единственную ее задачу. И, судя по возникающим в последнее время дознаниям, проводимые упомянутой группой идеи находят себе последователей на почве практической деятельности (курсив мой.— Г.Ж.), К числу таких последователей должны быть, несомненно, причислены привлеченные к делу Цивинский, Странден и Сивохин» (члены группы интеллигентов «Рабочего союза». — Г. Ж.)¹⁸².

Успехи социал-демократической пропаганды в Петербурге, которые заставили прокурора судебной палаты штудировать труды Плеханова, весьма знаменательны. Даже враги были вынуждены признать силу и притягательность сочинений руководителя группы «Освобождение труда». Мнение прокурора разделял и департамент полиции. Отмечая успехи пропаганды в петербургских рабочих кружках, жандармы писали: «Особое наблюдение за происходившей в то время пропагандой среди петербургских рабочих указывало, что таковая непрестанно ведется преимущественно по программам заграничных кружков „Социал-демократ" и „Освобождение труда"» ¹⁸³.

После весенних арестов 1892 г. из всей группы интеллигентов, которые вели пропагандистскую работу среди рабочих, на свободе остались единицы. Инициативу создания нового социал-демократического кружка взял на себя С. И. Радченко, который выступил организатором такой группы. Члены ее должны быть, по его мнению, «вполне последовательными» марксистами, способными вести борьбу с народниками и народовольцами. В кружок вошли Г. М. Кржижановский, В. В. Старков, Н. К. Крупская и другие, составившие костяк этого марксистского объединения, в которое позднее вошел и В. И. Ленин.

Параллельно с брусневцами и кружком С. И. Радченко действовали в Петербурге и другие социал-демократические кружки. Одним из них был кружок Р. Классона, в состав которого первоначально входила и Н. К. Крупская. Члены кружка поспешили сразу же установить связи с группой «Освобождение труда». При обыске у Классона обнаружили документы, свидетельствующие, что он, его жена София Мотовилова и Яков Коробко находились в переписке с Плехановым, Аксельродом и Засулич¹⁸⁴.

Осенью 1892 г. в Петербурге начал свою работу кружок, руководимый Григорьевым, который переехал в столицу из Харькова. На Украине он был связан с кружком, находившимся в контакте с московской организацией Бруснева — Кашинского. Кружок просуществовал недолго, но показательно, что и он с самого начала своего функционирования попытался связаться с группой женевских социал-демократов.

Летом 1893 г. из Швейцарии был выслан транспорт с изданиями группы «Освобождение труда», но в Польше его перехватили. В одной из брошюр нашли гектографированное письмо «К товарищам», обращенное от имени женевских социал-демократов к революционным кружкам Петербурга. В нем, в частности, говорилось: «Принужденные всю нашу революционную литературу издавать за границей, мы только тогда станем твердо ногой, мы только тогда удовлетворим безусловно все потребности из России, когда установятся определенные, верные сношения с революционными кружками на Родине». Женевцы призывали создать в Петербурге единую социал-демократическую организацию, которая, «входя в непосредственные сношения с представителями нашей революционной социал-демократической группы в Швейцарии, своим уже существованием, своей деятельностью составит возможность для общей, осмысленной, правильной работы на издание литературы нашей, на перевозку необходимых средств» ¹⁸⁵.

Кружок Григорьева был связан с группой В. Барыбина, который, находясь в ссылке в Твери, организовал гектографирование нелегальной литературы, в том числе и изданий группы «Освобождение труда» («Русский рабочий в революционном движении», «Речь Варлена перед судом исправительной полиции» и др.)¹⁸⁶.

Весной 1893 г. жандармам удалось арестовать еще часть участников кружков брусневской организации (кружок Кулева и Алюшкевича). При дознании выяснилось, что эти кружки работали в тесном контакте с организацией польских и белорусских студентов-технологов (К. Окулевич, И. Некойчицкий, Адам Гуранович, впоследствии известный белорусский писатель-демократ и др.). Последние еще в ноябре 1892 г. писали в Цюрих С. Петкевич, прося ее выслать революционную литературу, в том числе и издания группы «Освобождение труда». В письме говорилось: «Попросите Бурака (Бурачевского) написать Плеханову, что эти книги предназначаются для библиотеки кружка... Сейчас, по получении этого письма, вы пошлите телеграмму о получении его, и тогда мы вам вышлем 100 рублей, которые вы отошлете Плеханову»¹⁸⁷.

Весной 1893 г. кружок студентов-технологов получил большой транспорт революционных изданий из Швейцарии (200 экземпляров) через Вильно. Часть этой литературы они передали оставшимся на свободе участникам брусневских кружков ¹⁸⁸.

При аресте у студентов-технологов были найдены сборники «Социал-демократ», брошюры Г. В. Плеханова «Новый защитник самодержавия...», «Русский рабочий в революционном движении», «Речь Петра Алексеева» с предисловием Г. В. Плеханова и другие издания группы «Освобождение труда»¹⁸⁹.

В 1891—1892 гг. одновременно с «Рабочим союзом» М. Бруснева в Петербурге существовала студенческая социал-демократическая группа, во главе которой стоял Ю. О. Цедербаум (Мартов). В начале 1892 г. ею было созвано общее собрание представителей студенческих кружков, на котором Ю. Цедербаум читал и комментировал программу группы «Освобождение труда», призывая признать ее основой всей деятельности студенческих организаций¹⁹⁰. Однако эти попытки не увенчались успехом. Да и сам кружок Цедербаума причудливо совмещал в своей программе социал-демократические положения с либеральными и народническими взглядами. Так, например, в 1892 г. кружок в связи с голодом организовал гектографирование и распространение в Петербурге, Нижнем Новгороде, Ярославле листовокгруппы народовольцев, либералов и социал-демократов¹⁹¹.

Группа Мартова установила связи с Плехановым, послала ему мандат на конгресс II Интернационала и даже приняла название «Петербургская группа „Освобождение труда"»¹⁹².

И все же последователи группы Плеханова в петербургском студенческом кружке Цедербаума весьма и весьма условно могут быть названы социал-демократами. Их правильнее и точнее будет назвать первыми «легальными марксистами». В марте 1892 г. в этом кружке была отгектографирована брошюра «Русский монархизм, русская интеллигенция и их отношение к народному голоду — опыт программы юной русской социал-демократии»¹⁹³.

Признавая роль рабочих, автор предпочитал говорить об авангардной роли интеллигенции, ссылаясь постоянно на опыт немецкой социал-демократической интеллигенции, которая сумела, по его мнению, возглавить рабочее движение. Брошюра открыто призывала сузить всю социал-демократическую работу и использовать только легальные возможности, рекомендуя вести социал-демократическую пропаганду в основном в кругах демократической и студенческой молодежи ¹⁹⁴.

Анализ этой куцей программы показывает, какие ограниченные цели ставили перед собой некоторые называющие себя социал-демократическими студенческие кружки. Нужна была решительная борьба с этими демагогическими приемами либеральных элементов, необходимо было четко разграничить все революционные силы в освободительном движении России, обосновывать и подчеркивать в каждой статье, в каждой брошюре авангардную роль пролетариата. К сожалению, отдельные статьи Г. В. Плеханова давали возможность толковать задачи революционной борьбы в желательном для либералов плане.

* * *

Нарастающее рабочее движение, деятельность марксистских кружков Петербурга, как и других городов Российской империи, в 80-х— начале 90-х годов XIX века вместе с напряженной работой группы «Освобождение труда» подготовили почву для возникновения петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», созданного В. И. Лениным. Благотворное влияние ленинского «Союза борьбы» как зачатка партии нового типа вскоре почувствовала и группа «Освобождение труда».

Примечания:

¹ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 6, с. 180.

^{2 Т}ам же.

³ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 12, с. 331.

⁴ Назовем только основные работы, в которых эта тема достаточно подробно исследуется: Полевой Ю. З. Зарождение марксизма в России. М., 1959; Казакевич Р. А. Социал-демократические организации Петербурга. Л., 1960; Очерки по истории Ленинградской партийной организации, ч. I. Л., 1962; История Коммунистической партии Советского Союза, т. I. М., 1964; Очерки по истории Московской партийной организации. М., 1966; Самедов В: Ю. Распространение марксизма в Азербайджане. Баку, 1963, и др.

⁵ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 6, с. 180— 181.

⁶ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 5, с. 305.

⁷ Плеханов Г. В. Соч., т. II, с. 22.

⁸ Группа «Освобождение труда». Сборник 1. М., 1924, с. 191.

⁹ С. Гринфест в 1883—1884 гг. примыкал к группе «Освобождение труда» и работал в ее типографии.

^{10 И}з архива П. В. Аксельрода. Берлин, 1924, с. 85.

¹¹ См.: Дейч Л. Первые шаги группы «Освобождение труда».— Группа «Освобождение труда». Сборник 1, с, 18—19.

¹² Литовский Государственный исторический архив, ф. 446, оп. 1, д. 9, л. 108—108 об.

¹³ «Красная летопись», 1924, № 2 (11), с. 194.

¹⁴ «Свободное слово», 1884, № 1-2; ЦГИА, ф. 1410, оп. 2, д. 4281.

¹⁵ См.: Из архива П. Б. Аксельрода, с. 91.

¹⁶ «Красная летопись», 1924, № 2 (11), с. 194—195,

¹⁷ «Красная летопись), 1924, № 2 (11), с. 195.

¹⁸ Полевой Ю. З. Зарождение марксизма в России, с. 193.

^{19 И}з текста первого известного исследователям письма благоевцев группе «Освобождение труда» видно, что они узнали о ее деятельности в конце 1884 г. (см.: «Былое», 1918, № 13, с. 50).

²⁰ Неизвестный по составу кружок народников, действующий в Петербурге, выпустил в 1883 г. даже несколько гектографированных брошюр. В 1883 г. была отгектографирована работа П. Л. Лаврова «Счеты русского народа. Исторический очерк» (см.: Ольховский Е. Р. К истории «Черного передела». — Общественное движение в пореформенной России. М., 1965, с. 159). В том же 1883 г. вышла брошюра «Чего хотят социалисты», предназначенная для рабочих. Авторы обращались к рабочим с призывом вести борьбу за то, чтобы «фабрики и заводы перешли в их руки». Рисуя будущее социалистического общества в типично народнических красках, они писали, что там «все будут работать», «земля, фабрики, заводы и капитал будут принадлежать народу (в лице ассоциаций. — Г. Ж.)», «работа будет производиться сообща — артелями — по общему плану, а продукты из общих кладовых справедливо распределяться между работниками...» (ЦГАОР, ф. 1741, коллекция нелегальных изданий, д. 3605, с. 6, 7, 10).

²¹ ЦГИА, ф. 1405, оп. 521, д. 418, л. 108.

²² ЦГИА, ф. 1405, оп. 521, д. 418, л. 123.

^{23 Т}ам же, л. 113. Анализ деятельности этого кружка дал Л. В. Рабинович (см.: Рабинович Л. В. Пермский кружок революционных народников. — Из истории Урала. Сборник. Свердловск, 1960, с. 226—239). На наш взгляд, в этом интересном исследовании программа кружка ошибочно определяется как народовольческая. Документы свидетельствуют, что перед нами типичный чернопередельческий кружок с ярко выраженным интересом к рабочему движению.

²⁴ ЦГИА, ф. 1405. оп. 521, д. 418, л. 126.

²⁵ ЦГВИА, ф. 749, оп. 62, д. 24, кор. 1511, лл. 15-16 об.

²⁶ «VII обзор важнейших дознаний...» за 1883 г., с. 61.

²⁷ См.: Рабинович А. Б. Указ. статья, с. 236.

²⁸ См. там же.

^{29 В} число этих книг входили: работа К. Маркса и Ф. Энгельса «Манифест Коммунистической партии»; труды К. Маркса: «Капитал», «Гражданская война во Франции» и др. (ЦГАОР, ф. 1741, д. 6831, л. 15).

³⁰ ЦГИА, ф. 1405, оп. 87, д. 10877, л. 34 об.

³¹ ЦГИА, ф. 733, оп. 149, д. 704, л. 222.

³² ЦГИА, ф. 1405, оп. 521, д. 418, лл. 108, 109, 120; ф. 733, оп. 149, д. 704, л. 225.

^{33 Т}ам же.

^{34 И}з архива П. Б. Аксельрода, с. 92.

³⁵ См. там же, с. 93.

³⁶ ЦГАОР, ф. ДП, 3-е д-во, 1884 г., д. 261, лл. 90—91.

³⁷ См.: Из архива П. Б. Аксельрода, с. 93.

^{38 В}сего вышло 8 номеров журнала. Есть основание полагать, что журнал издавал В. Барыбин, активный член Пермского землячества, ранее издававший первые номера нелегального журнала «Студенчество» (см.: ЦГИА. ф. 1410. оп. 2, д. 426. л. 1; ЦГАОР, ф. ДП, 3-е д-во. 1885 г., д. 618, л. 4). Впоследствии В. Барыбин сотрудничал с группой Благоева. Подробнее об этом будет рассказано ниже.

³⁹ См.: «Свободное слово», 1884, № 1-2, с. 10 (ЦГИА, ф. 1410, оп. 2, д. 426).

⁴⁰ «Свободное слово», 1884, № 1-2, с. 8—9.

⁴¹ Позицию редакции «Свободное слово» по отношению к народовольчеству нельзя отождествлять с платформой «Молодой партии ,,Народной воли"», также выступавшей с критикой в адрес старого народовольчества. У последних «бунт на коленях» кончился примирением с исполнительным комитетом. У редакции «Свободного слова» голос протеста крепчал от номера к номеру. В ее программных установках народническая критика тактики народовольчества достигала своей кульминационной точки, хотя, повторяем, она и не была достаточно последовательной и научной.

⁴² Статьи П. Лаврова и Л. Тихомирова о книге Г. В. Плеханова, опубликованные во втором номере «Вестника „Народной воли"», вышли позднее рецензии, помещенной в «Свободном слове»

⁴³ См.: «Свободное слово», 1884, № 3, с. 10 (ЦГИА ф. 1410, оп. 2, д. 428).

⁴⁴ «Свободное слово», 1884, № 3, с. 11.

⁴⁵ См. там же.

^{46 Т}ам же, с. 5.

^{47 Т}ам же, с. 15.

⁴⁸ См.: «Свободное слово», № 1-2, с. 10—11.

^{49 Т}ам же.

⁵⁰ Плеханов Г. В. Избранные философские произведения, т. I. М., 1956, с. 190.

^{51 Т}ам же, с. 349.

⁵² ЦГИА, ф. 1405, оп. 87, ед. хр. 10268, л. 9.

^{53 В} настоящей работе не ставится цель всесторонне осветить все вопросы истории взаимоотношений благоевцев с группой «Освобождение труда» (это достаточно полно сделано в других работах советских историков). Автор ставит более узкую задачу: в книге делается попытка охарактеризовать на основе выявленных архивных и иных документов идейное влияние группы Г. В. Плеханова на «Партию русских социал-демократов» и на связанные с ней рабочие и студенческие кружки.

⁵⁴ Письма обнаружили жандармы, перлюстрировали их, но отправили по парижскому адресу. В 1918 г. они были опубликованы в № 13 журнала «Былое».

^{55 И}з архива П. Б. Аксельрода, с. 107.

⁵⁶ В. И. Засулич в письме к Степняку-Кравчинскому писала, что установлению связей с благоевцами «несколько месяцев умышленно мешали народовольцы» (ЦПА ИМЛ, ф. 262, оп. 1, ед. хр. 50, л. 85 об.).

⁵⁷ Благоев Д. Мои воспоминания. М.—Л., 1928, с. 42.

⁵⁸ «Былое», 1918, № 13, с. 50. Некоторые народовольцы из рабочей группы впоследствии стали социал-демократами.

⁵⁹ «Историко-революционный сборник», т. II Л., 1924, с. 185.

⁶⁰ См.: «Рабочий», 1885, № 1.

⁶¹ ЦГАОР, ф. ДП, 7-е д-во, 1885 г, д. 249, т. 1. л. 196—196 об.

⁶² ЦПА ИМЛ, ф. 262, оп. 1, д. 50, л. 85 об.

⁶³ АДП, АД1.29.96.

⁶⁴ 27 марта (8 апреля) 1885 г. представитель группы «Освобождение труда» сообщал, что он уже получил от благоевцев за короткий срок 4 письма и значительную сумму денег на литературу (см.: «Историко-революционный сборник», т. 2. Л., 1924, с. 188). Несколько раньше, 5 марта, благоевцы послали за границу экземпляр первого номера своей газеты «Рабочий» (см. там же, с. 186). В апреле они получили от группы Плеханова письмо по поводу своей программы. Вместе с ним был отправлен транспорт с литературой, но его перехватили жандармы. Второй транспорт с изданиями группы «Освобождение труда», который был отправлен в 1886 г. через Вильно, благополучно прибыл к месту назначения. При аресте Н. Андреева в 1886 г. у него было найдено неотправленное письмо к Плеханову, в котором, в частности, говорилось: «Отпечатана и вышла в свет брошюра „Царь-голод" в количестве 200 экземпляров. Издание наше. Не высылаем потому, что вы имеете литографированные экземпляры» (ЦГИА, ф. 1405, оп. 87, д. 10268, лл. 35, 69).

⁶⁵ Благоев Д. Мои воспоминания, с. 55.

⁶⁶ Благоев Д. Мои воспоминания, с. 55.

⁶⁷ См.: Овсянникова С. Группа Благоева, М., 1959, с. 66.

⁶⁸ ЦГИА, ф. 1410, оп. 87, д. 10263, л. 69.

⁶⁹ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 4, с. 216.

⁷⁰ Литературное наследие Г. В. Плеханова. Сборник VIII, ч. I, 1940, с. 233.

⁷¹ ЦГИА, ф. 1405, оп. 87, д. 10268, л. 69.

⁷² См.: Литературное наследие Г. В. Плеханова. Сборник VIII, ч. I, с. 62.

⁷³ См. там же, с. 62—65.

⁷⁴ ЦГИА, ф. 1405, оп. 87, д. 10268, л. 94. О социал-демократической направленности кружка Г. Лаврова писал в своих воспоминаниях и брусневец В. С. Голубев (см.: «Былое». 1906. № 12. с. 107).

⁷⁵ ЦГИА, ф. 1405, оп. 87, д. 10268. л. 96.

⁷⁶ Известна лишь гектографированная программа «Введение в историю и политическую экономию», отобранная при аресте В. Г. Харитонова (см.: «Красная летопись», 1923, № 7, с. 275—284). Программа эта носила в основном просветительный характер, что дало основание Н. Л. Сергиевскому ошибочно утверждать, что пропагандистская деятельность группы Благоева среди рабочих по своему идейному содержанию была просто продолжением той работы, которую вели чернопередельцы (см.: Сергиевский Н. Л. Партия русских социал-демократов. Группа Благоева. М.—Л., 1929, с. 12). Приводимые здесь документы существенно отличаются от «Введения» и полностью опровергают точку зрения Н. Л. Сергиевского.

⁷⁷ ЦГИА, ф. 1405, оп. 87, д. 10268, л. 95 об.

⁷⁸ ЦГИА, ф. 1405, оп. 87, д. 10268, л. 95 об. В другой рукописи Г. Лавров пытался рассеять царистские иллюзии, имевшиеся у значительной части рабочих, и стремился развить у рабочих создание необходимости политической борьбы, борьбы против самодержавия (см. там же, лл. 87—88).

⁷⁹ См.: Литературное наследие Г. В. Плеханова. Сборник VIII, ч. I, с. 59.

^{80 В} 1883 г. журнал «Студенчество» поместил статью-некролог о К. Марксе, в которой обсуждалась идея создания рабочей организации в России: «Нам, русским, еще не приходилось видеть у себя ничего подобного их лассалевскому рабочему союзу, ни тем более Интернационалу, „духом живым" которого был Карл Маркс. Но будущее ничуть не закрыто и для нас» (ЦГИА, ф. 1410, оп. 2, д. 427, л. 10).

⁸¹ ЦГИА, ф. 1405, оп. 87, д. 10268, л. 97 об.

^{82 В} другом деле министерства юстиции в показаниях В. Данилова вставлена фраза, что «вопрос этот был поднят открыто, но никаких результатов не имел» (ЦГИА, ф. 1405, оп. 87, д. 10319, лл. 413—414). Но, по всей вероятности, В. Данилов просто скрыл от следователей факт создания этого общества. В начале зимы 1886 г. среди рабочих Петербурга и Таганрога были найдены прокламации «К рабочим от С.-Петербургской рабочей группы социал-демократов» (ЦГИА, ф. 1405, од. 87, д. 10138, л. 247).

⁸³ ЦГАОР, ф. ДП, 3-е д-во, 1897 г., д. 1351, т. I, л. 6—6 об.

^{84 Т}ам же, л. 7. Из материалов архива видно, что одним из опорных пунктов Общества была фабрика Губерта, где активно действовали рабочие Ф. Желудев и П. Зыссер (ЦГАОР, ф. ДП, 3-е д-во, 1893 г., д. 888).

⁸⁵ Там же, л. 6—6 об.

⁸⁶ «XII обзор важнейших дознаний...» за 1887 г., с. 71.

⁸⁷ По данным жандармерии, в создании общества «Взаимность» активное участие принимали студенты, члены Пермского землячества И. П. Попов, Ф. Волков, А. В. Комаров, П. Ватсон, Н. Евстифеев, Е. Яковенко (ЦГАОР, ф. ДП, 3-е д-во, 1893 г., д. 888, л. 344 об.; ф. ДП, 3-е д-во, 1897 г., д. 1351, т. I, лл. 3—5 об. (Об их связях с благоевцами будет рассказано ниже).

⁸⁸ В. Барыбин был выслан первоначально на Урал, а затем в Тверь, рабочие: П. Зыссер — в г. Тихвин, В. А. Бурмистров — в Смоленскую губернию, А. М. Козлов — в Нижний Новгород, Ф. П. Желудев — в Витебскую губернию и остальные — в районы, где они родились (см.: Государственный исторический архив Новгородской области, ф. 117, д. 223, т. II, лл. 212, 231, 232, 237).

⁸⁹ ЦГАОР, ф. ДП, 3-е д-во, 1893 г, д. 888, л. 20 об.

⁹⁰ ЦГИА. ф. 1405, оп. 88, д. 10094, л. 92. При обыске у Н. П. Евстифеева была обнаружена «Программа революционного рабочего союза» (см. там же, л. 45 об.).

⁹¹ См. об этом подробнее: Валк С. Н. Студенческий союз и казнь 8 мая 1887 г. — «Красный архив», 1927, т. 21, с. 227—231.

⁹² См.: «Историко-революционный сборник», 1926, т. III, с. 297.

⁹³ ЦГИА, ф. 1405, оп. 88, д. 9973, лл. 17-18, 20-24 об.; ф. 1405, оп. 521, д. 418, лл. 108—109, 120; «Красная летопись», 1923, № 7, с. 347, 359, 377.

⁹⁴ «Красная летопись», 1923, № 7, с. 367, 370, 376.

⁹⁵ См. там же, с. 355.

⁹⁶ ЦГАОР, ф. 93, оп. 1, д. 10, л. 7.

⁹⁷ ЦГАОР, ф. 93, оп. 1, д. 10, л. 7 об.

⁹⁸ См., например, Полевой Ю. З. Указ. соч., с. 329; Казакевич Р. А. Указ. соч. с. 46.

⁹⁹ ЦГАОР, ф. 93, оп. 1, д. 9, л. 167 об.

^{100 В} 1897 г. в Тверь собирался приехать и один из активных членов барыбинского общества «Взаимность» рабочий П. Зыссер (см.: Государственный исторический архив Новгородской области, ф. 117, оп. 1, д. 223, т. II, л. 217).

¹⁰¹ См.: Говорухин О. Воспоминания о террористической группе А. И. Ульянова. — «Октябрь». 1927, кн. 3-я, с. 129-130.

¹⁰² ЦГИА, ф. 1405, оп. 521, д. 424, л. 37.

¹⁰³ См.: Овсянникова С. Группа Благоева. М., 1959, с. 77.

¹⁰⁴ ЦГИА, ф. 1405, оп. 521, д. 427, л. 136.

¹⁰⁵ ЦГИА, ф. 1405, оп. 88, д. 9961, л. 261; ЦГАОР, ф. ДП, 3-е д-во, 1893 г., д. 888, л. 32 об.

¹⁰⁶ ЦГИА, ф. 1405, оп. 521, д. 430, л. 148; ф. 1405, оп. 88, д. 10094, л. 104.

¹⁰⁷ ЦГИА, ф. 1405, оп. 87, ед. хр. 10297, лл. 6 об., 30 об., 33 об.

¹⁰⁸ См.: «XII обзор важнейших дознаний...» за 1887 г., с. 60.

¹⁰⁹ ЦГИА, ф. 1405, оп. 88, д. 10026, лл. 6-13; «XII обзор важнейших дознаний...» за 1887 г., с. 60.

¹¹⁰ См.: «XII обзор важнейших дознаний...» за 1887 г., с. 60.

¹¹³ Впервые наиболее полно деятельность «Кружка кубанцев и донцов» освещена В. П. Крикуновым в книге «А. И. Ульянов и революционные разночинцы Дона и Северного Кавказа» (Нальчик, 1963).

¹¹⁴ См.: Пешекеров П. К. Пропаганда народовольцев среди рабочих в Ростове-на-Дону в 1882—1884 гг. — Народовольцы после 1 марта 1881 г. Сборник. М., 1928, с. 119—120.

¹¹⁵ Серафимович А. С. Собр. соч. в семи томах, т. 6. М., 1959, с. 94.

^{116 О} большом интересе к рабочему вопросу, к изучению международного пролетарского движения в Западной Европе свидетельствует и переписка С. Пешекерова с некоей Экзархопуло, учившейся в Швейцарии. С. Пешекеров просил высылать ему все программы заграничных революционных кружков и литературу. По его же просьбе Экзархопуло посещала собрания швейцарских и немецких социал-демократов и в своих письмах подробно описывала их работу, отмечая, что «здешние рабочие очень интересуются Россией» (ЦГАОР, ф. ДП, 3-е д-во, 1881 г., д. 1382, л. 6 об.).

¹¹⁷ См. об этом подробнее: Крикунов В. П. Указ. соч., с. 51—72.

¹¹⁸ См.: Крикунов В. П. Указ. соч., с. 65—66.

¹¹⁹ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 25, с. 95.

¹²⁰ См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 4, с. 312.

¹²¹ Говорухин О. М. Воспоминания. А. И.Ульянов и дело 1 марта 1887 г. М.—Л., 1927, с. 235-236.

¹²² См.: Крикунов В. П. Указ. соч., с. 67.

¹²³ См. там же, с. 75—77.

¹²⁴ ЦГАОР, ф. 1741, д. 6831, л. 3.

^{125 В} июле 1884 г. В. Е. Благославов был арестован по делу корпорации и выслан в Пензу. Здесь он организовал социал-демократическую группу- (см.: Деятели революционного движения в России. Библиографический словарь, т. V, вып. I. М., 1931, с. 351—352).

¹²⁶ См.: Xлопин Г. В. Из воспоминаний студента 80-х годов. — Юбилейный сборник Военно-медицинской академии. Л., 1927, с. 127—128. (Впоследствии Г. В. Хлопин стал профессором Военно-медицинской академии в Ленинграде.)

¹²⁷ ЦГИА, ф. 1405, оп. 87, д. 10143, л. 61-61 об.

¹²⁸ ЦГИА, ф. 1405, оп. 87. д. 10268, лл. 98. 99.

¹²⁹ ЦГИА, ф. 1405, оп. 88, д. 9973, лл. 17-18, 20-24 об.

^{130 Т}ам же, л. 20-20 об.

¹³¹ См.: Полевой Ю. З. Указ. соч., с. 334.

¹³² См.: Брейтфус А. Точисский и его кружок. — «Красная летопись», 1923, № 7, с. 331.

¹³³ «Историко-революционный сборник», 1924, т. II, с. 189-190.

¹³⁴ ЦГАОР, ф. 1741 (коллекция нелегальных изданий), д. 3185, лл. 4—5.

¹³⁵ ЦГАОР, ф. 1741 (коллекция нелегальных изданий), д. 3185, лл. 62—63.

¹³⁶ Там же, лл. 64—65.

¹³⁷ ЦГАОР, ф. 1741, д. 3185, лл. 1-2.

¹³⁸ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 1, с. 275.

¹³⁹ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 3, с. 5.

¹⁴⁰ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 12, с. 331.

¹⁴¹ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 1, с. 367.

¹⁴² Брамсон М. Отрывки из воспоминаний (1883—1886).— Народовольцы после 1 марта 1881 г. Сборник, с. 83.

¹⁴³ См.: Казакевич Р. А. Социал-демократические организации Петербурга конца 80-х — начала 90-х годов, с. 32.

¹⁴⁴ См.: К биографии Точисского. Воспоминания сестры. — «Историко-революционный сборник», т. III, 1926; Казакевич Р. А. Указ. соч., с. 58.

¹⁴⁵ См.: «Историко-революционный сборник», 1926, т. III, с. 297, 298.

¹⁴⁶ См.: Брейтфус А. Точисский и его кружок. — «Красная летопись», 1923, № 7, с. 330.

¹⁴⁷ См., например, Сергиевский Н. Л. Группа «Освобождение труда» и марксистские кружки. — «Историко-революционный сборник», 1924, т. II.

¹⁴⁸ См. подробнее об этом: Казакевич Р. А. Указ. соч., с. 58, 75—76; Полевой Ю. З. Указ. соч., с. 333—336.

¹⁴⁹ См., например, Полевой Ю. З. Указ. соч., с. 333.

¹⁵⁰ См.: «Социалист», 1889, № 1, с. 5.

¹⁵¹ ЦГИА, ф. 1405, оп. 91, д. 10748, л. 143. От имени этого кружка П. Лавров получил мандат на Парижский конгресс II Интернационала.

¹⁵² ЦГИА, ф. 1405, оп. 91, д. 10748, лл. 144 об. — 145, 185 об.

¹⁵³ Л. Б. Красин, характеризуя взгляды своих товарищей, отмечал, что их «мировоззрение не было таким стройным и законченным, какое, несомненно, было у Плеханова, но, что касается М. Бруснева, то он уже тогда был вполне сложившимся марксистом» (Красин Л. Б. Дела давно минувших дней. — «Пролетарская революция», 1923, № 3 (15), с. 10). Об этом же писали и другие участники кружка (см.: Казакевич Р. А. Указ. соч., с. 109).

¹⁵⁴ Бруснев М. И. Возникновение первых социал-демократических организаций. — «Пролетарская революция», 1923, № 2 (14), с. 21.

¹⁵⁵ См. об этом подробнее: Жуйков Г. Новое в деятельности Русской секции I Интернационала. — «История СССР», 1964, № 4.

¹⁵⁶ ЦГАОР, ф. 1741, д. 3809, л. 2.

¹⁵⁷ См.: Голубев В. С. Страничка из истории рабочего движения. — «Былое». 1906, № 12, с. 111; Бруснев М. И. Указ. соч., с. 19. Стремление брусневцев придать рабочему движению ярко выраженный политический характер начисто опровергает домыслы «экономиста» В. Акимова о культурной деятельности их организации (см.: Акимов В. Очерк развития социал-демократии в России. СПб., 1906, с. 38) и его современного последователя американского профессора Р. Пайпса.

¹⁵⁸ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 4, с. 247. Прекрасным комментарием к этому тезису В. И. Ленина могут служить воспоминания В. М. Карелиной, которая писала: «Спорили обыкновенно интеллигенты, но принимали... участие в этих спорах и мы». (Из воспоминаний работницы-ткачихи В. М. Карелиной об организации революционной пропаганды в 1890—1892 гг. в Петербурге. — Рабочее движение в России в XIX веке. М., 1952, т. III, ч. II.) К. М. Норинский также рассказывал, что он помнит одно собрание, на котором рабочие, приглашенные из разных районов Петербурга, стали активно атаковать народовольцев (ем. там же, с, 101).

¹⁵⁹ Огромную роль книги Г. В. Плеханова «Наши разногласия» отмечал Л. Б. Красин (см.: Красин Л. Б. Дела давно минувших дней. — «Пролетарская революция». 1933. № 3 (15). с. 10).

¹⁶⁰ См.: Казакевич Р. А. Указ. соч.. с. 110.

¹⁶¹ Интересна в этом отношении деятельность Г. А. Мефодиева, участника кружка П. Точисского и активного члена брусневской организации. В 1891—1892 гг. в рабочих районах Тулы он создал рабочие кружки. Как показал на следствии М. М. Егупов, когда он в декабре 1891 г. приехал в Тулу, в рабочем кружке ему устроили экзамен Мефодиев и молодой рабочий, которые обнаружили знание и знакомство с заграничными изданиями Плеханова (ЦГИА, ф. 1405, оп. 93, д. 10601, л. 44).

¹⁶² Плеханов Г. В. Соч., т. III, с. 207.

¹⁶³ Плеханов Г. В. Соч., т. III, с. 212—213.

¹⁶⁴ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 9, с. 250.

¹⁶⁵ Там же, с. 407.

¹⁶⁶ См.: Плеханов Г. В. Соч., т. III, с. 207.

¹⁶⁷ Сами брусневцы еще в 1891 г. пытались, но безуспешно, связаться с группой «Освобождение труда».

¹⁶⁸ ЦГИА, ф. 1405, оп. 93, д. 10547, л. 65 об.

¹⁶⁹ См.: «XVII обзор важнейших дознаний...» за 1892 и 1893 гг., с. 27. Первоначально Морозов вел переговоры как со Степняком-Кравчинским, так и с женевскими эмигрантами. Особой разницы между ними он не видел.

¹⁷⁰ См.: «XVII обзор важнейших дознаний...» за 1892—1893 гг., с. 33.

¹⁷¹ Райчин «привез следующие издания женевцев: Г. В. Плеханова «Всероссийское разорение» — 90 экз.; «Горе Тихомирова» — 7 экз.; «Наши разногласия» — 3 экз.; П. Б. Аксельрода «Задачи рабочей интеллигенции. Письмо к рабочим» — 17 экз.; сборник «Социал-демократ» № 7 за 1889 г. — 6 экз.; «Социал-демократ» № 2 за 1890 г. — 8 экз.; «Социал-демократ» № 3 за 1890 г. — 8 экз.; «Социал-демократ» № 4 за 1891 г. — 8 экз.; «Речь Варлена перед судом...» — 17 экз. и т. д. (ЦГИА, ф. 1405, оп. 93, д. 10601, лл. 73 об. -74).

¹⁷² ЦГИА, ф. 1405, оп. 93, д. 10601, л. 46.

^{173 Т}ам же, л. 86 об.

¹⁷⁴ ЦГИА, ф. 1405, оп. 93, д. 10601, л. 79 об.

^{175 Т}ам же, л. 86 об.

¹⁷⁶ ЦГИА, ф. 1405, оп. 93, д. 10601, л. 87—87 об.

^{177 П}ри арестах у М. М. Егупова, И. И. Епифанова и В. Александрова были найдены многочисленные издания группы «Освобождение труда». У самого М. И. Бруснева взяли при обыске следующую литературу женевцев: брошюру Г. В. Плеханова «Русский рабочий в революционном движении» (4 экз.), «Социал-демократическое обозрение» (9 экз.), «Письмо к русским рабочим» Аксельрода, изд. 1889 г. (8 экз.); «Программу социал-демократической группы „Освобождение труда"», изд. 1889 г. (5 экз.); «Ф. Лассаль» (3 экз.); «Речь Варлена перед судом исправительной полиции» (5 экз.); «Ежегодный всемирный праздник рабочих», изд. 1891 г. (8 экз.); «Манифест Коммунистической партии», изд. 1882 г. (3 экз.); «Новый защитник самодержавия или горе Г. Тихомирова» (5 экз.); «Рабочее движение и социальная демократия» П. Б. Аксельрода (5 экз.); «Чего хотят социал-демократы», изд. 888 г. (4 экз.); «Наши разногласия» (3 экз.) (ЦГИА, ф. 1405, оп. 93, д. 10547, л. 8-8 об.).

¹⁷⁸ ЦГИА, ф. 1405, оп. 93, д. 10573, л. 1.

^{179 Т}ам же, лл. 95—98.

^{180 Т}ам же, л. 96.

¹⁸¹ Рабочее движение в XIX веке, т. III, ч. II, с. 131.

¹⁸² ЦГИА, ф. 1405, оп. 93, д. 10573, л. 128 об.

¹⁸³ «XVII обзор важнейших дознаний...» за 1892—1893 гг., с. 12.

¹⁸⁴ См. там же, с. 54.

¹⁸⁵ «XVII обзор важнейших дознаний...» за 1892— 1893 гг., с. 58.

^{186 И}з кружка В. Барыбина вышли будущие члены петербургской группы марксистов, издатели книги В. И. Ленина «Что такое „друзья народа" и как они воюют против социал-демократов» брат и сестра Кугушевы (см. об этом подробнее: Жуйков Г. Новые материалы о работе В. И. Ленина «Что такое „друзья народа"...». — «История СССР», 1961, № 2).

¹⁸⁷ «XVII обзор важнейших дознаний...» за 1892—1893 гг., с. 42.

¹⁸⁸ См.: «XVII обзор важнейших дознаний» за 1892—1893 гг., с. 46.

¹⁸⁹ См. там же, с. 43.

¹⁹⁰ См. там же, с. 46.

¹⁹¹ ЦГИА, ф. 1405, оп. 93, д. 10456, лл. 2, 6, 14.

^{192 П}ри обыске у членов группы Цедербаума были найдены два проекта речи от имени петербургской группы социал-демократов, черновое письмо на имя Г. В. Плеханова от имени той же группы, воззвания группы социал-демократов, экземпляры сочинений Энгельса, Маркса, Плеханова (см.: «XVII обзор важнейших дознаний...» за 1892—1893 гг., с. 46).

¹⁹³ Автором брошюры, скрывшимся за псевдонимом «Русский социал-демократ Nemo», по всей вероятности, являлся П. Б. Струве.

¹⁹⁴ См.: Библиотека ИМЛ (фонд нелегальных листовок).