Паразитизм вуду-экономики и уроки Ленина для XXI века
Некрасов С.Н. Уральский государственный аграрный университет (г. Екатеринбург)
В.И. Ленин умер в год, когда завершился гиперинфляционный крах экономики Веймарской Германии 1923 года. Сегодня угрозы экономике и миру на планете намного серьезнее, чем это было в период мирового экономического кризиса и рождения фашизма. Поэтому можно сказать, что сейчас хуже чем в Веймаре. С другой стороны, ситуация значительно лучше, чем тогда: у нас есть опыт Ленина, сталинская индустриализация, разгром фашизма, прорыв в космос, предательство и измена партийной элиты. Однако уже в 80 гг. возникла угроза утраты опыта первого ленинско-сталинского прорыва в мир социализма - деформированный подход к соотношению экономики в политики установился повсеместно в период консервативной революции Тэтчер-Рейгана, в результате чего неолиберализм стал неоспариваемой аксиомой. Возникла «религия денег и внешнего блеска», как говорил перебежчик из либеральных рядов Ф. Рогатин, бывший главный экономический советник Б. Клинтона и Р. Перро. В рамках этой религии, то есть при помощи разброда финансов, легкости получения кредитов и отказа от регулирования на фоне деградации системы культурных ценностей финансовые маги, вуду-экономисты превратили Америку и весь мир в «гигантское казино» – в подобие глобального Монте-Карло. Как утверждает американский экономист Л. Ларуш, «безумие произрастает из убежденности, что «все вращается вокруг денег». Он пишет, что «если свернуть шею Уолл-стриту и положить конец их жульническим махинациям, сразу же появятся решения, как это могло быть и в Германии во время версальского кризиса, закончившегося нацистским режимом. Кто привел к власти Гитлера? Кто виновен в кризисе на Уолл-стрите и в Лондоне 20-х годов? Финансисты Лондона и Уолл-стрита, так это было тогда, и так это сегодня. Наши одураченные сограждане соблазнились мечтами о легкой наживе, занимаясь финансовыми спекуляциями, без особого желания делать что-то полезное для человечества. А после убийства Джона Кеннеди и его брата Роберта состояние общества только ухудшилось. Объяснение за что англо-американские финансовые аферисты приветствовали убийство братьев Кеннеди, следует искать в их приверженности научно-техническому прогрессу. Финансисты боялись, что появится новый Франклин Рузвельт, а то и того хуже – возродится дух Бенджамина Франклина, Александра Гамильтона, Джеймса Мунро, Джона Куинси Адамса и Авраама Линкольна»[1]. В результате начались события конца ХХ века - депрессия 70-х годов во времена президентства Никсона, глубокая рецессию 1980-х годов, резкий спад при Буше-младшем и экономический фильм ужасов при Обаме.
Известно, что неолиберализм, претендующий на преодоление ленинизма, стоит на устаревших идеях А. Смита и Д. Локка. Для них экономика – это процесс товарообмена на рынке, формирующий гражданское общество, права человека и равенство, то есть весь культурный генокод Запада. Равенство понимается как равенство независимых партнеров, каждый из которых может нанести такой же вред другому, как и он первому. Такова аксиома гражданской геополитики Запада. Рынок выглядит в этой перспективе как центр мощи экономики в целом. Между тем рынок для ученых-политэкономов всего лишь поверхность социальных процессов, в глубине которых находится экономика, или производство. Рынок лишь выявляется и обнаруживает глубинные процессы! Неолиберализм верит в магию рынка и в «алхимию финансов». Принцип рынка – «купи дешево, продай втридорога». Механизм ценообразования в рамках спроса и предложения при этом является единственной мотивацией участников этого квазиэкономического процесса. Вопрос о производстве и об источниках человеческих и технологических вложений и поступлений на рынок представляется в этой парадигме излишним и неуместным. Более того, он объявляется неприличным. Учитываются только абстрактные законы игры спроса и предложения: «купи-продай», как говорят с презрением русские люди. Экономика здесь выглядит как довесок к рынку. Полный отказ от регулирования, приватизация материальной и информационной инфраструктуры экономики – два ведущих тезиса либералов.
Важнейшим фактором, обеспечившим ведущие позиции либералов в 90 гг., явилось поражение мировой социалистической системы и крах реального социализма. Экономика свободного рынка показалась единственно возможной альтернативой системе социализма: на тех же основаниях была отвергнута и регулируемая рыночная экономика. Последняя была приравнена к неолиберальной англо-американской модели капитализма. Вместе с тем, очевидно, что существует фундаментальное различие между неолиберальной моделью и европейской (французской и немецкой), японской моделями, настаивающими на развитии реальной экономики средствами политики регулирования. Ориентироваться на эти модели американской деловитости, немецкой организованности в рамках новой индустриализации в период опережающего рывка Советской России и призывал В.И. Ленин.
Нелибералистские способы организации экономики позволяли достигать значительных успехов в ряде исторически важных ситуаций. Такова американская система политэкономии (от А. Гамильтона после войны за независимость до Кэри во времена Гражданской войны), американская мобилизационная экономика Второй мировой войны вплоть до экономической политики Д.Ф. Кеннеди, германская экономическая традиция, идущая от Ф. Листа. Она применялась в период первого мирового экономического кризиса, а также в период реконструкции в послевоенный период (политика и реформы Л. Эрхарда), экономическая политика Французской республики перед Первой мировой войной, экономическая политика возрождения и развития страны при президенте Ш. де Голле и его экономическом советнике Ш. Рюэ.
Все перечисленные практически реализованные модели характеризуются методом «административного управления» (по-немецки это звучит характерно: PlanvolleEntwicklung) экономикой во имя стимулирования научно-технического развития и формирования стратегически важных отраслей народного хозяйства. Эти модели совпадают со сталинским дирижированием экономики. Планирование здесь означает промышленную политику, стоящую вне политики невмешательства капитализма и вне чрезмерной социалистической регламентации. Для де Голля таков был бы «третий путь» Европы. Модернизация французской реальной экономики в 60 гг. весьма напоминает развитие возрождающейся Германии в 50 гг.
Сейчас люди мира смотрят с надеждой и ждут спасения от катастрофы глобализации. Они нуждаются в избавлении от свободного рынка, информационной эры, от свободной торговли. Здесь необходимо применить силу и политическую волю – вернуться к развитию сельского хозяйства и промышленности, улучшению качества образования и повышению жизненного уровня. Система нового мирового порядка агонизирует, и задача заключается в том, чтобы собраться с силами и уцелеть под ее обломками с тем, чтобы построить в полном соответствии с ленинским проектом глобальное сообщество суверенных государств-наций.
Речь идет о полном разрыве с колониальным наследием, в котором центры метрополий находятся в паразитическом отношении к окраинам и поглощают сельскую бедноту для эксплуатации в небольших лавках и ремонтных мастерских как неквалифицированную интенсивно используемую рабочую силу. Таков вообще механизм перехода бывших колоний от доиндустриальной стадии развития к постиндустриальной, минуя индустриальную стадию. Однако переход к постиндустриализму в 70-90 гг. стал практиковаться и в отношении к прежде индустриализированным нациям Европы и Северной Америки, особенно в ходе энергетического кризиса 1973 – 1974 гг. Гиперинфляция также является следствием тяжелой болезни глобализационного западнизма – своего рода высокой температурой сопровождающей терминальную стадию заболевания.
Формирование новой глобальной системы справедливого мира возможно только на основе уничтожения существующих международных финансовых институтов и монетарных систем, в результате отказа от всякого применения фритрейдерских принципов к международным отношениям, к ленинским принципам мира «без аннексий и контрибуций». Следует отказаться от всякого культа свободного рынка и связанного с ним инструментально культа прав человека. Вопрос стоит только так: цивилизация с ее глубоким социалистическим содержанием или свободная торговля и глобализация!