1905 год. Пронизывающе-холодный вечер декабря. Лежу в своей комнатушке сильно больной. Температурит... Легкий стук. Энергичным шагом входит Вера Слуцкая (в ноябре 1917 года она погибла под Питером от казачьей шрапнели).
— Идемте со мной. Крайне важное дело.
— Болен.
— Надо идти.
...В центре города, вблизи Невского — редакция «Новой жизни». Несколько человек в небольшой комнате у стола. В кресле перед ним — Ленин:
— Восстание в Москве ширится. Рабочие побеждают. Николаевская дорога бастует, хотят поставить военных железнодорожников. Нельзя допустить посылки войск из Питера. Надо поддержать Москву.
Кто-то предлагает:
— Нужно подорвать пути, задержать эшелоны.
Ильич:
— Правильно. Это надо сделать. Но этого недостаточно.
Новый голос:
— Устроим революционную улицу. Соберем, что есть вооруженного, захватим определенный квартал. Забаррикадируемся. Оттянем на себя силы.
— Нет,— говорит Ильич,— это — тактика отчаянья. Нужно не терять связи с массами. Этим не помешаем посылке войск. Не успеем упрочиться, как разобьют... Но что скажут наши военные?
Тов. Ногин и я сообщаем: матросы разоружены, в Петропавловке связи недостаточны, но дезорганизовать возможно; гвардейцы пойдут за начальством. Армейцы, железнодорожный батальон и саперы настроены хорошо.
Ильич:
— А пойдут они на отказ заменять бастующих?
Ногин уверенно:
— Да!
Решено. Железнодорожный батальон и саперы должны начать,— захватить склады оружия на Охте (здесь они стоят), передать оружие организованным рабочим, что будут двинуты с митингов. Укрепиться на Выборгской стороне, связь держать с Финляндией. Я, как бывший офицер, должен принять командование. Начало — рано утром.
Прошла ночь,— утро. Никто не пришел, как было условлено, за мной. После узнал,— солдаты отказались выступить.
У великой могилы М., 1924. С. 291